Громкий, оглушительный взрыв. Ослепляющий огонь. Огонь, щекочущий кожу. Покалывание боли в каждой клеточке тела.
Дым, лишающий дыхания, крадущий сознание. Крики страха и агонии, сливающиеся в один монотонный гул колокола, звучащий сквозь беспамятство, пробуждающий, вырывающий из забытья, выносящий на новый слой реальности.
Виктор Рамоунс лежит на полу, медленно просыпаясь, с каждой секундой ощущая своё тело всё более полно, более тонко. С каждой секундой пульсирующая боль в груди усиливается.
«У меня сломаны рёбра? Боже! Я не чувствую своих ног!»
Виктор ощущает, что ниже его пояса ничего нет, как будто его разрезали пополам. Единственное ощущение ниже пояса – это мягкость воздушной сладкой ваты, будто его положили в коробку, наполненную этой самой ватой, боясь, что он разобьётся.
Виктор слышит справа от себя чьи-то неуверенные шаги. Он медленно раскрывает глаза. Это даётся ему с огромным трудом: веки будто склеены каким-то супер-клеем.
Виктор видит высокий потолок, усеянный люминесцентными лампами, некоторые из которых не работают, а лишь периодически пускают снопы искр. Он пытается посмотреть, что вокруг него, но не может ни поднять, ни даже повернуть голову, а боковое зрение не даёт достаточного угла обзора.
«Боже, Боже… Что со мной? Чьи это шаги?»
Виктор видит, как над ним нависает лицо молодого мулата. Он смотрит в глаза Виктора, которые бешено вращаются в глазницах. Потом лицо исчезает, и Виктор чувствует под своей спиной сильные руки, которые начали поднимать его над землёй. Когда Виктор оказался в сидячем положении, воспоминания пронзили его мозг, как игла пронзает вену в лаборатории крови.
Аэропорт. Зал ожидания. Ночь, окутывающая огромное паукообразное тело «парковки для самолётиков», как в шутку говорил один из сослуживцев Виктора. Здесь полно народу: кто-то сидит в баре, ест и пьёт, кто-то читает газеты, кто-то флиртует с противоположным полом, кто-то уже спит, устав ждать задерживающийся рейс. Виктор один из тех, кто выпивает в одном из баров. Вдруг белый дневной свет люминесцентных ламп сменяется красным, завывает сирена. В доли секунды ночь за огромными окнами сменяется днём. Все члены охраны начинают успокаивать паникующих людей. Виктор видит пробегающего мимо мулата. А потом тяжёлая словно молот боль дробит его череп и наступает тьма.
От таких ярких картин, ворвавшихся в сознание, Виктор начинает кричать, вырываясь из рук мулата, снова начав чувствовать всё своё тело.
- Тихо-тихо! Всё хорошо! – слышит он спокойный, глубокий голос мулата. Этот голос вселяет какое-то божественное спокойствие, уверенность, что всё будет хорошо. – Меня зовут Сэм Федерлайн. А тебя?
Виктор смотрит в глаза Сэма и еле слышным шёпотом произносит своё имя.
- Отлично. У тебя сейчас была вспышка воспоминаний?
- Да, - опять шёпотом, но теперь более уверено.
- У меня тоже она была…
Сэм стоит у одного из огромных пуленепробиваемых стёкол аэропорта «Мандиго» со своим напарником Джэком Томбстоном. Они высматривают в толпе «подозрительных лиц». Они молчат, так как очень устали: смотреть на вялую, нервничающую толпу, постоянно в напряжении – та ещё работёнка. Вдруг Джэк говорит:
- Сэм, мне тут в голову пришло… А если бросить в эти стёкла, - Джэк повернулся к стеклу за его спиной и постучал по нему костяшками пальцев, - гранату, они разобьются?
- С чего бы такой вопрос?
- Не знаю… Говорю же: что-то в голову пришло.
- Ну… Это же достаточно новый вид стекла. Оно выдерживает силу до нескольких тысяч Ньютонов. Если ты ещё помнишь со школы, что это такое.
- Я может не такой умный, как ты, но и вовсе не дурак.
- Да ладно, я не хотел тебя обидеть, - сказал Сэм и похлопал Джэка по плечу.
И только он это сделал, как включились аварийные огни, завыла сирена. Натренированные, бывалые охранники побежали успокаивать паникующих людей. Сэм видел краем глаза, как снаружи аэропорта стало неестественно светло, а потом… После этого он помнит только огонь, охватывающий его тело, сжирающий его кожу, как изголодавшийся каннибал. А потом… Тьма… И резкое пробуждение.
- …неприятная штука, да?
- Да, - ответил Виктор. – Что случилось?
- Не знаю. Можешь встать?
- Я… Я попробую…
- Давай помогу.
Сэм помог Виктору встать. Виктор чувствовал теперь свои ноги, но они были словно чужими, словно призраки чего-то более монолитного. Он сделал пару шагов, слыша, как под его ногами хрустит стекло.
- Здесь есть кто-то ещё? Живой… - спросил Виктор.
- Я видел несколько тел…
- И?
- Никаких признаков жизни. Когда я увидел тебя, я подумал, что ты тоже мёртв…
Сэм повернулся в сторону, где когда-то были эти знаменитые стёкла аэропорта «Мандиго». Они казались такими… Непоколебимыми… Вечными… А что теперь? Лишь битое стекло под ногами, которое при каждом шаге по нему превращается в кашицу. Даже это разрушено непонятным инцидентом. И самое главное Сэм не знает, что же произошло. Это ужасно его бесит. Не меньше чем это покалывание по всей поверхности кожи…
- Кто-то кричит, - сказал Виктор.
- Что? – переспросил Сэм, отвлёкшись от своих мыслей, сопровождавших его созерцание пустых рам и разбитого стекла под ногами.
- Женщина. Зовёт на помощь…
- Я не слышу… - сказал Сэм, напрягая свой слух до предела.
- Туда! – крикнул Виктор и побежал в сторону выхода из зала ожидания в торговые ряды сети Duty Free. Сэму ничего не оставалась, как побежать за ним.
Вход был завален бетонными плитами, которые когда-то составляли потолок небольшого коридорчика, соединявшего зал ожидания и Duty free. Под ними лежала молодая девушка и яростно била руками по камням, завалившим её. Она была в состоянии яростной, непробудной, кровавой агонии воспоминаний, пускавших жизнь через её тело.
Джессика Ричардс, студентка первого курса, ехала со своим парнем Майклом Бродиганом на каникулы во Флориду. Они сидели в зале ожидания, постоянно целуясь Лишь иногда они останавливались, чтобы перевести дыхание. Когда произошёл тот самый инцидент, Джессика целовалась с Майклом, и потому смена освещения и вой сирен она приняла за «новую стадию наслаждения и возбуждения». Но потом она почувствовала, как губы Майкла дрогнули и перестали отвечать на поцелуй. Она оторвалась от его губ и увидела его остекленевшие глаза. По его волосам текла кровь. Череп был неестественно сплющен.
Она начала кричать, отталкивая Майкла, побежала, расталкивая всех на своём пути, к выходу из зала ожидания в Duty Free. Как только она подбежала к выходу её настигла тьма. Затем резкое пробуждение, боль от груды камней, лежащей на её теле, от ощущения огня, съедающего кожу.
- Помогите! Помогите, кто-нибудь! – кричала она, срываясь на слёзы. Джессика была рада им: они хоть немного сбивали огонь, охвативший её.
- Сейчас мы вытащим Вас, не переживайте, потерпите немного!
Сэм и Виктор начали снимать камни, лежавшие на девушке. От напряжения их дыхание сбивалось, тело выделяло литры пота, из-за чего их рубашки становились мокрыми, как будто после стирки. Холодный ветер врывался в зал ожидания, заставляя Виктора и Сэма содрогаться от прохлады, контрастирующей с жаром их тел.
Наконец мужчинам удаётся вытащить девушку из-под завала. Там, где когда-то были ноги, и, судя по всему, очень красивые ноги, были раздробленные кости и кровавое месиво. Девушка, не переставая плакать, держалась за руки мужчин.
Виктор отпустил её, снял свою куртку и прикрыл девушке то, что осталось от её ног.
- Надо оттащить ей подальше и положить на что-нибудь помягче, - сказал Виктор.
Сэм взял девушку на руки. Та закричала от боли, когда мулат поднял её.
- Спокойно-спокойно, - сказал Сэм и снова положил девушку на пол. – Как Вас зовут?
- Джессика, - сквозь слёзы проговорила девушка.
- Меня зовут Сэм, а это Виктор. Давайте так: вы обхватываете мою шею руками, а я подниму Вас, держа за поясницу. Как иногда носят детей. Ладно?
- Да, - прошептала девушка, начиная успокаиваться под действием магии голоса мулата.
Сэм нагнулся, Джессика обхватила его шею руками и почувствовала, как сильные руки поднимают её над полом. Сэм понёс девушку обратно в зал ожидания. Виктор шёл за ним. Через пару минут они нашли один из немногих неперевёрнутых «рядков» кресел.
- Виктор, не мог ли ты найти, что-нибудь мягкое, на что мы могли бы положить Джессику?
- Да-да, конечно…
Виктор побежал в сторону бара. Он помнил, что обивка барной стойки была достаточно мягкой. По дороге он захватил один из множества осколков стекла. У стойки Виктор опустился на колени, взял в руки осколок стекла и начал вырезать «окошко» в обивке барной стойки. Когда он это делал, он чувствовал чуть ли не садистское удовольствие. Видеть, как стекло натягивает обивку до предела, чувствовать, как она рвётся под давлением стеклянного лезвия…
Вскоре в обивке был вырезан «карман». Виктор выгреб наполнитель, сгрёб его в охапку и пошёл к Сэму с Джессикой. Он высыпал набивку, похожую на вату и на поролон одновременно, на сиденья. Сэм положил девушку на эту импровизированную кровать.
- Вам удобно?
- Да, - прошептала девушка. Было ощущение, что она сейчас отключится.
- Эй, не спите! – Сэм легонько пошлёпал девушку по щекам, девушка сфокусировалась на его лице. – Так. Надо найти обезболивающее, бинты, что ещё? Медикаменты в общем. Я пойду в медпункт. А ты, - Сэм посмотрел на Виктора, - постарайся продержать Джессику в сознании до моего прихода. Если ей что-то понадобится – принеси ей это. Ok?
- Ok.
Сэм ушёл, оставив Виктора наедине с Джессикой.
- Как Вы? Вам что-нибудь нужно?
- Только что-нибудь, что остановит эту боль.
- Сэм как раз пошёл за обезболивающими. Всё будет хорошо. Вам принести воды или ещё чего?
- Воды… Если несложно…
- Конечно, несложно! Я сейчас.
Виктор пошёл обратно к бару. Он перемахнул через барную стойку и начал шарить под ней. Достаточно быстро он нашёл кувшин с водой. Он взял первый попавшийся стакан и налил в него немного воды из кувшина. Отпил.
«Хм… Вроде нормальная…»
Виктор допил воду, потом краем рубашки протёр стакан и налил туда новую порцию воды. Поставил стакан на стойку и перемахнул через неё обратно. Стоя у наружной стороны стойки, он взял стакан и…
РАЗДАЛСЯ ГРОМ!
Выстрел угадил в молоко. Или нет? Почему Сэм чувствует, как его голова наливается свинцом? Он падает на колени, хватаясь за голову, которую разрывает боль, порождённая звоном колокола…
Тьма…
- Мистер! Мистер!
Мальчишка, голос которого полон слёз и страха, который словно по проводам переходит в Виктора, заставляя его проснуться. Он открывает глаза и видит перед собой заплаканное лицо мальчугана лет девяти-десяти.
- Мистер? Вы живы?
Виктор поднимается на руках и чувствует, как осколки стекла впьявливаются в правую руку, пуская кровь. Он приподнимает руку и видит на полу, где она только что лежала, лужицу воды и стекла от стакана в ней. В лужицу падает капля, окрашивающая воду в красный цвет. Кровь.
Виктор смотрит на осколок, вонзившийся в его кисть…
- Мистер?
- Всё хорошо, малыш… - Виктор стискивает зубы и резко вырывает осколок из руки, потом сжимает кисть в кулак, пытаясь остановить кровь и боль. Смотрит на мальчишку: - Как тебя зовут, сынок?
- Тони.
- Тони… Что слу…
Чужая память врывается в мозг Виктора. Мальчик Тони идёт со своей матерью, взявшись с ней за руки. Свободной рукой он держит игрушечного бегемотика с розовыми пяточками. Они идут в зал ожидания, чтобы дать ногам отдохнуть после долгой, изматывающей ходьбы. Но тут раздаётся вой сирены, свет сменяется на красный аварийный. Мать хватает мальчика в охапку и бежит прочь от зала ожидания. Неоновая нить падает со второго этажа торговых рядов Duty Free и бьёт её током. Она размыкает руки и мальчишка падает на пол, раздирая себе колени в кровь. Он оборачивается и видит, как его мать лежит на полу и корчится от боли, тока, пронзающего её тело. Он пытается дотронуться до неё, но электрическая дуга бьёт его, лишая сознания.
- Мистер? Что с Вами?
Виктор тряхнул головой, прогоняя видение игрушечного бегемотика в луже крови:
- Всё хорошо, сынок. Всё хорошо.
Виктор встал на ноги и осмотрелся вокруг. И почувствовал, как страх разрастается в нём, грозя заполнить всю его сущность. Всё изменилось. Бар заполнился бутылочками с выпивкой и едой, стёкла, заполнявшие всё пространство, исчезли. Завал у выхода из зала ожидания стал аккуратным проходом в ряды Duty Free. И…
- Боже… Боже праведный…
Виктор побежал к тому месту, где…
… игрушечный бегемотик, впитывающий кровь как губка…
… должна была быть Джессика. Она была там… И более того… Она СИДЕЛА, СМОТРЯ НА СВОИ НОГИ И ПЛАЧА ОТ РАДОСТИ, ЧТО ОНИ ЦЕЛЫ! Она гладила свои ноги (и чертовски красивые ноги, заметила какая-то частичка сознания Виктора), и слёзы текли по её лицу, оставляя на нём неровные дорожки.
- Боже, Боже праведный, - причитал Виктор, падая на колени перед Джессикой и смотря на её ноги, которые недавно представляли лишь кровавое месиво с раздробленными костями, как на настоящее чудо. – Как? Как?
- Я… Я не знаю, - говорила Джессика, даже не пытаясь остановить слёзы, продолжая гладить свои ноги, не веря в происходящее и даже позволяю Виктору прикосаться к ним.
Виктору казалось, что вот он сейчас протянет руку и вместо нежной кожи он почувствует пустоту или, что ещё хуже, изуродованный кусок плоти, бьющийся в болевой истерике. Но нет. Он ощущал тёплую, нежную плоть. Джессика обняла его, прижалась к нему, чувствуя, как шок проходит, заменяясь чистейшим счастьем, радостью. И дело было не только в возвращённых её ногах, которые смогли покорить когда-то Майкла. Её душа чувствовала какое-то неземное спокойствие и счастье. Всё хорошо. Всё будет хорошо.
Чистейший свет будто заполнял её мозг. Она увидела мальчика, стоявшего за спиной Виктора с открытым ртом. Она оторвалась от мужчины, подошла к мальчику, чувствуя, как сокращаются мышцы её ног, как тело само, автоматически, заставляет её вилять бёдрами, как новый поток слёз омывает её горячие, пылающие щёки. Она присела перед мальчишкой:
- Привет.
- А ты красивая.
- Спасибо. Как тебя зовут?
- Тони. А почему ты плачешь?
Джессика не смогла ответить, а лишь прижала к себе мальчишку, надеясь, что он почувствует ту неземную радость, почувствует тот свет, что наполняли её. Он почувствовал и также начал плакать.
- Извините… Эм… Я слышал выстрел…
Джессика подняла взгляд и увидела в нескольких метрах толстого лысеющего мужчину в строгом костюме и с тростью. Потом услышала голос Виктора за своей спиной:
- Сэм…
Виктор резко вскочил и помчался в сторону медпункта, перепрыгивая ряды сидений и на каждом шагу видя игрушечного бегемотика, всего в луже крови, багрового от неё, с разорванной в клочья головой. Даже в первые несколько секунд, когда Виктор вбежал в медпункт, он видел на полу этого бегемотика. Он закрыл глаза и потряс головой, прогоняя видение. Когда он открыл глаза, он увидел Сэма, лежащего на полу с пистолетом в руке.
- Сэм? – Виктор сел рядом с ним и потряс его. В ответ раздалось невнятное мычание. – Сэм? Зачем ты стрелял? Что случилось? Сэм? Ты В порядке?
Сэм медленно перевернулся на спину и сел на полу, потирая виски. Он напряжённо пытался вспомнить, что же произошло. Он заходит в медпункт и видит какое-то существо, стоящее перед зеркалом. Он сразу же, инстинктивно, вытаскивает из кобуры пистолет и стреляет в это существо, но пуля уходит в молоко. Существо убегает в подсобку, а Сэм, чувствует как его голова становится свинцово тяжёлой, падает на колени, а потом… Потом он просыпается от звука шагов Виктора.
- Сейчас посмотрим, есть ли кто в подсобке.
Виктор встал и вошёл в подсобку. В ней было куча ящиков, каждый был пронумерован, и на каждом была бирка с названием лекарства, что хранилось в каждом конкретном ящике. Единственно, что казалось здесь не к месту, так это решётка, вентиляционной шахты на полу у стены. Рядом с этим местом к стене был приставлен стул. Виктор встал на него и заглянул в шахту. Потом крикнул в неё, но лишь эхо было ему ответом. Он вернулся к Сэму, который всё также сидел на полу:
- Если там кто-то был, то он ушёл через вентиляцию.
_ Там определённо кто-то был. А вот кто…
- Ладно. Пошли… Ты сейчас будешь шокирован… Поверь мне. – Виктор помог Сэму встать и вывел его из медпункта.
- Подожди, - остановился Сэм, - А обезболивающее?
- оно не понадобится.
- То есть как?
- Сейчас увидишь.
Сэм увидел. И потерял дар речи минут на десять точно. Джессика позволяла Сэму гладить её ноги, и параллельно она представила Виктору лысеющего мужчину:
- Это Ульям Фиск. Бизнесмен. Он…
- Какого чёрта? Сколько он потерял? Сколько? Три миллиона долларов? Да я придушу его собственными руками! Да! Так ему и передай! Скажи, чтобы он был в моём офисе завтра в пять! В чистом белье! Капишь? Всё! Чао! Сайонара!
Ульям оборвал связь и закрыл свой мобильный-«раскладушку».
«Будь проклят этот Джошуа Мэрдисон!»
Уильям пошёл в сторону бара. У бара он сел на высокий, крутящийся стул и заказал себе двойной виски. Он взял стакан, поставленный барменом на стойку, отпил немного, поставил его и развернулся на стуле, спиной к бармену и полкам, заставленным выпивкой. Роль отыгранная. Дело осталось за малым. Ещё чуть-чуть…
Он смотрел на толпу, которая одновременно ползала, как стадо улиток, и металась, как рой пчёл, и сквозь неё, в ночь, сгустившуюся за окном, похожую на дёготь. У него было такое ощущение, что время течёт сквозь его пальцы, но не как песок, а как ночь за огромными окнами аэропорта… как густая кровь, которая вот-вот захлестнёт аэропорт «Мандиго», один из крупнейших аэропортов Европы.
Ульям знает это. И ждёт с нетерпением гиперсексуальной девственницы, которой через пару минут порвут девственную плевру. Он поворачивается к стакану с виски, допивает его, встаёт со стула и идёт прочь, к выходу, периодически поглядывая на наручные часы, секундная стрелка которых будто прилипла к циферблату. Краем глаза он замечает яркую вспышку, краем уха слышит оглушительный взрыв, крики паники. Затем быстрая как вспышка молнии мысль: «Началось… Теперь я свободен…» - а потом тьма.
Звон колокола.
Пробуждение.
- Опять… Что это такое? – пробормотал Виктор, вставая с пола и чувствуя, как гудит его голова.
Сэм медленно поднял голову, с колен Джессики, что ему не очень хотелось делать. Он посмотрел по сторонам: мальчик Тони сидел на полу, бизнесмен, стоял, опираясь на трость, капли пота на его лице.
- Кто-нибудь знает, что, чёрт возьми, происходит? – вскричал Сэм, вставая на ноги.
- Сэм, не при ребёнке! – одёрнул его Виктор.
- Да… Простите… И всё-таки, что происходит? Что произошло? Где тела, что здесь были повсюду? Как смогли восстановиться стёкла? И что это за колокол?
- Могу предположить лишь, что случилось: террористы, – пробасил Ульям Фиск. – А насчёт остального… Фантастика, да и только. Но в этом однозначно нужно разобраться. Правда, вначале стоит перекусить.
- Да. Я согласна с мистером Фиском: тайны тайнами, а голод не тётка, - сказала, улыбаясь, Джессика.
- Ну так пошли! Я проведу вас к лучшему бару! – воскликнул Виктор. Правда, первым у бара оказался Тони. Сэм медленно плёлся за группой.
Виктор уже привычным движением перемахнул через стойку и начал тараторить:
- Лучшие стейки с кровью и без! Вкуснейшие бутерброды с мясом, соусом, сыром, колбасой, салатом, огурцами и просто хлебом! Лучшая выпивка: от дешёвого пива и вина до дорогой водки, виски и коньяка! Супы, что приносят вам такое удовольствие, что они льются у вас изо рта!
Тони смеялся, искренне веселясь. Виктор подмигнул Джессике. Она ответила ему улыбкой.
- Ну так что? Тони, пивка не хочешь?
- А можно бутерброд с арахисовым маслом? – сквозь смех проговорил Тони.
- А тебе есть 18? – подмигнул Виктор Тони. – Один момент и ты весь будешь в орешках! А может и сам станешь арахисом.
Джессика фыркнула и подошла к Сэму, севшему вдалеке от всех:
- Что-то не так?
- Не знаю… Здесь всё не так… Как-то всё странно, если не сказать волшебно. Когда я очнулся, аэропорт был в ужасном состоянии, будто после ядерной войны. А сейчас? Сейчас всё почти также как было… Ну, до ЭТОГО. Лишь кое-где есть дырки в стенах и какие-то обломки…
- И что здесь не так? Разве плохо, что всё… Восстанавливается?
- Нет… Просто… Не знаю. Я не понимаю, что происходит и это меня бесит.
- Фу, какая гадость, - воскликнул Тони.
- Эй! Я старался изо всех сил! – начал было оправдываться Виктор.
- Он безвкусен! – возмущался мальчишка.
- Что? – удивился новоиспечённый повар.
- Позволь мне, - сказал Ульям Фиск, беря из рук Тони бутерброд. Он надкусил его. Было видно, как он жуёт, как с каждым движением челюсти его лицо меняется. – Мда… Из Вас не выйдет повара, - сказал бизнесмен, кладя бутерброд на барную стойку.
С недоверием Виктор взял бутерброд, надкусил его и тут же выплюнул:
- Действительно, гадость… Ну, может быть, колы? А, Тони?
- Ммм… Давайте…
Виктор достал из холодильника банку колы и открыл её:
- Эй! А где пузырьки? – Виктор отпил чуть-чуть и скривил гримаску: - Тоже самое. Видимо здесь всё несъедобно. А жаль. Но, ничего. Мы что-нибудь придумаем…
- Ладно, я пойду поищу что-нибудь интересное, что может помочь нам разобраться в случившемся, - сказал Сэм, вставая.
- Тебе составить компанию? – спросила Джессика.
- Нет… Спасибо. Я хочу побыть один.
Сэм первым делом вернулся в медпункт. Туда, где он увидел существо, к которому его как-то странно тянуло. Он видел его всего несколько секунд, но ему казалось, что он знает его очень давно. Он взял стул, стоявший под вентиляционной шахтой, куда предположительно скрылась тварь. Он сел напротив этой шахты, смотря в её пустоту и погружаясь в свои мысли.
А тем временем Уильям Фиск обратил внимание Виктора, веселящегося с Тони, на странные стоны со стороны выхода к Duty Free.
- Оставайтесь здесь: вдруг это опасно, - сказал он, взял нож для рыбы из-под барной стойки и пошёл в сторону Duty Free.
Чуть левее входа у стены сидел человек, которого, и Виктор был готов поклясться в этом, ещё пять минут назад не было. Из его груди торчала труба, которую он тщетно пытался вытащить.
- Боже мой, что с Вами? – начал причитать Виктор.
- Вытащите эту хреновину! – закричал мужчина, одетый в форму охранника. На бэйджике, прикреплённом к его грудному карману, было написано: «Томбстон, Джэк».
- Но это может убить Вас!
- Вытащи эту хренотень! – орал Джэк.
Виктор не знал, что делать. Он снова паниковал. Но… Наверное, мистер Томбстон знает о чём просит… Виктор обхватил трубу руками и резко дёрнул её. Труба вышла со слегка чмокающим звуком, сопровождающимся скрежетом о рёбра пострадавшего. Джэк дёрнулся вперёд. Виктор вовремя успел отбросить трубу, чтобы воспрепятствовать падению Джэка на пол, что вряд ли могло бы помочь ему. Виктор облокотил Джэка о стену, разорвал его рубашку, пропитанную кровью: нужно было как-то остановить кровотечение, - и застыл с открытым ртом.
Огромная дыра в груди охранника затягивалась прямо у него на глазах!
Виктор помог Джэку встать на ноги и повёл его обратно к остальным.
- Что случилось? – спросила Джессика, увидев Виктора с «новеньким».
- Ты не поверишь, - начал было Виктор, но Джэк перебил его:
- Юная леди, ничего не случилось. Просто ваш друг – настоящий волшебник.
А тем временем Сэм уже начал было засыпать, но сквозь дрёму он услышал какой-то шорох, доносящийся из вентиляционной шахты. Когда он открыл глаза, что-то толкнуло его в грудь, да так сильно, что он улетел в стеллаж за его спиной, опрокинув с него все коробки (сам стеллаж устоял лишь благодаря чуду). Над ним повисло обгоревшее почти до костей лицо той самой твари:
- Привет, Сэм. Соскучился?
- Кто ты? – прошептал Сэм сквозь зубы, пытаясь нащёпать пистолет.
- Ты же знаешь, кто я. Разве ты не видишь сходства?
- Нет.
- Я – это ты, Сэм. Как говорится, я – твоя мерзкая душонка.
- Что? – Сэм был очень удивлён, но всё равно, единственно, что его волновало, так это пистолет, что он всё-таки сумел нащупать. Теперь надо подобрать момент…
- Я – это ты. Твоя душа. Здесь есть и другие… Но они невинны и боятся выходить. Хотя не все так невинны… Например Уильям Фиск, которому ты помог взорвать аэропорт.
«Сейчас» - вскричал мозг Сэма.
Он оттолкнул тварь, быстро вскакивая на ноги и наводя на неё пушку:
- Учти, в этот раз я не промахнусь. А теперь объясни, что за чушь ты несёшь!
- Ты заключил сделку с Фиском: ты помогаешь ему взорвать аэропорт, а он оплачивает всю твою оставшуюся жизнь. Делает тебя настолько богатым, что даже твоя совесть способна заткнуться.
- Ложь!
- Нет, - раздался голос за спиной Сэма. Он обернулся и увидел Фиска. Тот продолжал говорить: - Мы заключили сделку. И пока всё идёт по плану. Часа через два «Мандиго» станет историей. А всё, что происходит сейчас – происходит в твоей голове.
- Ложь! – прошептал Сэм. Пистолет в его руке дрогнул.
- Отнюдь. Все эти люди – это ты и твои мечты. Виктор – это тот, кем ты хотел бы быть: немного ребёнок, но всё же герой. Джессика – твоя погибшая девушка. Тони – ваш неродившийся сын. Между прочим, по моей вине: я убил Джессику и ребёнка в её чреве, так как она увидела слишком много. Джэк – твоя совесть, что лишь недавно проснулась. Ну, а я – твой демон, которого ты ненавидишь, но не можешь отпустить, поскольку без меня – ты никто.
- Ложь, - в голосе Сэма не было слышно былой уверенности, былой силы.
- Я убью его для тебя, - сказал тварь, которой уже не грозила пуля от Сэма, и прыгнула на Фиска, вгрызаясь ему в лицо, откусывая ему нос, всасывая его глаза, вспарывая грудь когтями, нащупывая сердце и одно из лёгких и сжимая их до предела.
Сэм смотрел на это не в силах шевельнуть даже мускулом. Воспоминания заполняли его мозг. Его невеста, носившая их ребёнка, была застрелена приспешниками короля мафии: Уильяма Фиска. Но ничто нельзя было сделать против его денег. А потом… Он пришёл к Сэму с предложением, которое давало ему возможность отомстить. Но какой ценой…
- Что я наделал… - прошептал Сэм.
Тварь оторвалась от поглощения Фиска, посмотрела на Сэма:
- Дал мне жизнь, - и бросилась на Сэма.
Он почувствовал, как зубы сомкнулись на его глотке, закрыл глаза. Он почувствовал, что что-то дёргает его за штанину. Сэм открыл глаза и увидел перед собой старый добрый аэропорт «Мандиго», битком набитый людьми.
- Мистер! – Сэм опустил глаза и увидел мальчика:
- Ты потерялся?
Мальчик кивнул.
- Пойдём найдём твою маму.
Через час, по вызову Сэма, приехала полиция. Он рассказал всё. Так как ничего не случилось, он был посажен в тюрьму общего режима. Всего на пол года. Можно сказать, что он спас свои уши. Если не учитывать факт, что эти самые уши и ещё несколько органов теперь лежат в шкафу Уильяма Фиска.