Эту историю я знаю с детства. Мы жили тогда в одном из райцентров нашей области. Места у нас замечательные. Река Урал тогда была многоводная, да нам вообще повезло, у нас было две реки – Илек, которую я очень любила. И с отцом в летние, теплые вечера мы всегда ездили купаться. А какие озера у нас! Глаз не оторвешь. Одно только Бездонное чего стоит. Вода чистая, прозрачная, теплая, как парное молоко. Сидишь, бывало, на берегу озера и смотришь, как рыбки плавают, того гляди из озера выпрыгнут да прямо к тебе в совочек, который тут как тут наготове висит на ветке ивы. Птички песни поют – заливаются. Боялась я всегда купаться в озере – Бездонное ведь. Но сильные папины руки крепко держат, и весь страх пропадал в один миг. Уж сколько лесов мы объездили с отцом… Он каждый закуток «своего» леса знал.
– Ах, незадача, какая, – переживал отец, когда видел засохший саженец сосны…
– Опять кабаны все вокруг перерыли, – поругивал он лесных жителей. Переживал за каждый кустик, посаженный своими руками, за каждую сломанную веточку. Потому что мой отец был лесоводом. Работал инженером лесного хозяйства. Он сажал лес, выращивал саженцы. И всегда говорил нам, что рвать, ломать, топтать, жечь и мусорить в лесу нельзя. Эти уроки я помню до сих пор. И мне больно всегда видеть в лесу остатки мусора возле еще тлеющего костра. В такие минуты я вспоминаю своего отца…
А сколько самых разных историй он нам рассказывал… Надо сказать, что рассказчиком он был отменным. Вся детвора на нашей улице приходила на лавочку послушать рассказы Михаила Ивановича, как его называли от мала до велика, относились с уважением, с почтением, и всегда верили его историям, хотя я точно знала, что многие из них просто выдумка. Ну как может Лисичка-сестричка передать гостинцы из леса? Хотя в раннем детском возрасте я тоже верила в это, и ждала папу вечером с работы. Зная, что какой-нибудь хозяин леса пришлет мне гостинец. Или как можно встретить в лесу дикую козочку и мирно с ней побеседовать.
– Встретить-то можно, – думала я, – но как беседовать с козочкой я никак не могла вразуметь… Отец всегда приезжал из леса поздно, ужинал и выходил на улицу, на лавочку, где его уже ждали соседские ребятишки.
– Что нового в лесу, Михаил Иванович, – спрашивали они. – Расскажите какую-нибудь историю… И каждый раз начиналась новая история из его жизни. Особенно он любил рассказывать о своем голодном детстве и озорной юности. Об одной из таких историй я сегодня поведаю вам, дорогие мои читатели. Она случилась очень давно, в нелегкие послевоенные годы. Отцу тогда было лет пятнадцать, не более. Озорной подросток, вместе со своими друзьями часто искали приключение на свою буйную голову. Но, а кто ищет, тот всегда найдет, так что нередко приходилось возвращаться домой с ссадинами на коленях да с синяками.
– Много разных историй было, – рассказывал он, – но эта, скажу я вам, особенная. Дети, притихнув, слушали не отрываясь. Иногда смеялись, видя, как он заразительно хохочет, припоминая случившееся.
– Село наше в те времена было небольшое, – обычно начинал он свой рассказ, – все жители знали друг друга в лицо. Неподалеку от нашего дома, на соседней улице жил старик. Хороший добротный дом, за высоким забором которого рос роскошный яблоневый сад на зависть всей округе. В те годы таким садом мало кто мог похвастаться, слишком дорогое удовольствие было. Старик жил тихо, никому не мешал, но слава о нем почему-то по селу шла, ох, какая. Говорили разное, будто бы он даже умеет колдовать. Правда это или нет, никто толком не знал. Но к старику женщины похаживали часто, кому приворот нужно было сделать, а кому и отворот. Он мог и вылечить, он мог и навредить, по просьбе конечно.
Сельчане старичка побаивались и старались обходить этот дом стороной. Были даже случаи, что женщины у него в дровнях дрова в войну подворовывали, топить нечем было, но до дома донести ни у кого не получалось, приходилось возвращать назад, а что происходило возле этого дома, никто не говорил, молчали. Видимо стыдно было говорить, иначе засмеёт народ.
А вот чудесный сад с наливными яблочками манил к себе и притягивал местную детвору. Многие пытались полакомиться яблочками из этого сада, – хитрый прищур глаз памятен до сих пор, – но почему-то всегда возвращались ни с чем. И снова слухи, будто бы какие-то чудеса происходят в этом саду.
И вот однажды вызвались двое на спор, что принесут яблок из этого загадочного сада. Один из них был мой отец. Дождавшись полуночи, гурьбой зашагали к забору. Двое перемахнули через него, а ватага ребятни осталась ждать. Проходит час, два, а смельчаки не возвращаются. Мальчишки потихоньку посвистывали, но в ответ тишина. И от страха все разбежались по домам.
Что же произошло в ту теплую осеннюю ночь в том странном саду?
– Даже трудно представить теперь без улыбки, - продолжал рассказывать отец.
Как только мы собрали полные пазухи яблок и уже хотели возвращаться, чувствуем, что не можем сдвинуться с места. Ноги точно вросли в землю.
«Ну, начинается», – только и мелькнуло у меня в голове. Молча, глядели друг на друга, не зная, что же делать. Глубокая ночь, ни шороха, ни звука не слышно, и только луна да звезды с интересом наблюдали за происходящим. Пытались крикнуть ребят, позвать на помощь, но язык словно прирос к нёбу, и невозможно было издать ни одного звука. Хотели бросить эти наливные яблочки, да бежать куда подальше, а они не бросаются. Как смогли все же выбраться на улицу – не помню. Выбраться-то выбрались, как вдруг, приняв позу козлов, кинулись друг на друга. И бах лбами. Аж искры из глаз посыпались. Сыпались из глаз не только искры, но яблоки, которые сорвали в чужом саду.
– Сашк, ты че? – вдруг заорал я громким голосом.
– А ты че, спятил? – вдруг прорезался голос у Сашки. Но битва продолжалась.
Мы расходились и сходились снова и снова с громким козлиным «Бе-бе-бе». Падали на землю от боли, не понимая, откуда же раздается это «блеянье». Так продолжали бодаться, рассыпав яблоки по земле. Одна мысль была: «Когда же все это закончится?».
Светлел край неба. Доносилось мычание коров, бабы гремели подойниками, а наши герои продолжали битву.
– Все. Конец, – думал я, – сейчас уже рассвет, женщины выгоняют коров на пастбище, и увидят нас. Какой позор. Яблоки уже никому не нужны были. Одна мысль мелькала в голове, как убежать с этой улицы, чтобы не столкнуться с односельчанами.
– Засмеют ведь – чуть не плакал Сашка. И с широко открытыми глазами шел на Мишку.
Вдруг лязгнула щеколда, открылись ворота, вышел старик, теребя свою жиденькую бороденку, спокойненько спросил: «Что это вы, сорванцы, делаете? Яблоки у меня воруете?».
- Вот только тогда мы смогли выпрямиться, – сказал отец.
Он еще долго рассказывал о том, как бросились в ноги старику и вымаливали у него прощения за сорванные яблочки. Старик, посмеявшись в сухонький кулачек, конечно же простил. И только было наши герои решили дать деру от этого злополучного места, как он строго остановил их: – «Яблоки-то соберите! Вы их честно заработали. Только в следующий раз, ребятки, днем приходите. Приглашаю, у меня яблок на всех хватит».
Старичок подошел к ребятам, провел своей теплой рукой по головам, по лбам, и боль, как рукой сняло. А самое главное – никаких следов схватки.
Вот и не верь потом всем сказкам про колдунов, – так думалось не раз, глядя на отца, ставшего уже взрослым, плечисто сильным. А яблоки те, как поняла позже, точно колдовскими были. Потому, как отец никогда больше чужого не брал. И нам по-доброму наказал.