Кто-то снаружи начал расшнуровывать вход в палатку, и Наташа открыла глаза.
– Подъём!..
– Слы-ы-шу-у…
Уловив произнесённое чуть громче шёпота растянутое по слогам слово, Игорь отошёл.
Наташа расстегнула спальник. Нащупала под свитером носки. Села, натянула на те, что были на ногах, и нашла трикони у входа. Еле втиснула ноги в холодные и жёсткие с утра ботинки, хоть и великоватые. Подходящего размера не было, когда получала снаряжение в лагере, - потому девушка надевала две, а то и три пары носок. Все движения были на полном автомате. Сложила спальник и тёплые вещи под спину в рюкзак. В нём ещё лежала смена белья, а в наружных карманах чай, целлофановые пакеты с манкой на одну варку и с сахаром для каши и чая, да спичечный коробок соли. Продукты раскладывала вчера, вечером.
Она не спала и слышала, как ребята вылезали из палатки, чтобы приготовить утренний перекус, а потом провалилась то ли в сон, то ли в дрёму. Кушать и пить Наташе не хотелось.
Все голоса достигали ушей, как сквозь слой ваты.
Олег ещё у палаток спросил Игоря, кивнув на Наташу.
– Что с ней?
– Голова, - "горняшка", наверно.
– Тошнит?
– Нет…
Протянув дымящуюся кружку с чаем, парень предложил:
– Попей…
– Не… спа-си-бо...
– Глотни! Я кому сказал!..
Наташа сделала глоток. Игорь пытался сунуть бутерброд с сыром ей в руку.
– Не хочу… О-той-ди-те! Командир… и Евгений увидят. Хотите, чтобы меня инструктор не пустил?..
Наконец пошли, привычно растянувшись цепочкой.
В голове на каждый шаг отзывались слова:
«Мерный скрежет
твоих триконей
по каменным осыпям
стук, да стук…»
«Мерный скрежет
твоих триконей
по каменным осыпям
стук, да стук…»
Кажется, прошли совсем немного, а втянулась, и ботинки притёрлись и уже не такие жёсткие, и ногам не холодно и они послушны, и звук шагов в отриконенных ботинках по камням такой знакомый, как музыка звучал в оглушительной тишине гор.
Снег… Сначала редко меж серых камней серым, ещё без солнца, утром, а потом через какое-то время уже нет никаких камней под ногами, – только снег.
Перевал. Суровый.
Высота более четырёх тысяч метров…
Болит голова. Она даже не болит, а очень тяжёлая. Такая тяжёлая, что хочется положить её, а нельзя никак… Куда положить? В висках стучат какие-то молоточки.
Наташа идёт за Игорем, ставит ноги след в след на снегу, главное не сбиться с ритма ходьбы, чтобы не отставать и не мешать тем, кто идёт за ней. Игорь почти разгрузил её рюкзак вечером, хотел забрать и нести сам. Не дала. Боялась привлечь внимание инструктора.
Сосредоточившись на ходьбе, девушка смотрит перед собой на ботинки и рюкзак на спине Игоря. Поворачивать голову не получается. Пронзает острая боль. Понимает, что подход к месту ночёвки и восхождение совсем не трудные, только надо вработаться в монотонность ходьбы, и... все сложности у неё из-за высоты.
– ГУВВО вторая по высоте вершина Заилийского Алатау. Четыре тысячи семьсот метров. Категория сложности «единичка»…, «б»… - объявил командир отряда вечером.
– Вы сходили на три вершины: ТЭУ, Спортивная и Кара-Тас. Первые две были сложности «2а», третья – «2б». Потому новое восхождение будет для вас что-то вроде прогулки, но позволит закрепить все навыки хождения по снегу, фирну, льду и скалам.
– Что значат эти буквы? - раздался голос девушки из другого отделения.
– Главное Управление Всеобщего Военного Обучения…
...Первовосхождение в годы Отечественной войны. Организовывая подготовку горных стрелков, полковник Дмитрий Горин совершил ряд восхождений в годы войны в Заилийском Алатау. Погиб во время подъема на юго-западную вершину Талгара. Пик Горина назван в честь этого прекрасного спортсмена, человека несгибаемой воли, бесстрашного альпиниста, мастера спорта.
Анатолий Викторович всегда интересно рассказывал о горах и альпинистах.
Наташа попробовала отыскать глазами Валю. Когда обменивались адресами, узнала, что она из Краматорска. Обзывая Наташу «селёдочным хвостиком», Валя смеялась и соглашалась со своим прозвищем, - Олег как-то, будучи голодным, обозвал её «пончиком» и обещал съесть, если обед не будет готов вовремя.
Девушки отвечали за питание своих отделений, но хлеб и всё для бутербродов, да и всё тяжёлое снаряжение сегодня несли ребята. Они, видно, почувствовали, что Наташе плохо.
«Игорь же сразу предложил нести рюкзак, - Наташа повела плечами, на мгновение пожалев, что не согласилась, и сразу шагнула мимо проторенной тропы. С трудом выровняла шаг. - Не хватало, чтобы кто-то из инструкторов увидел, как меня заносит!..»
А кругом белым–бело от снега и чудом угадываются кромки каких-то перегибов рельефа. Подошли к понятному только инструкторам месту разбивки лагеря на ночь.
– Вон тот пупырь впереди и есть вершина.
Евгений из-за плеча Наташи показал рукой на еле просматриваемый снежный бугорок с чёрной пунктирной строчкой скал.
Ребята занялись установкой палаток, расчищая место от снега до камней. Отойти по своим делам было просто некуда. Пока кто-то из ребят не отошёл метров на сто и просто не сделал это, стоя спиной к остальному отряду. Тогда к Наташе подошли девочки из других отделений, и они группой побрели подальше от лагеря «в чистое поле» и по очереди постояли и посидели, хоронясь за стоявшими.
– А что это вы там делали? – Олег не смог промолчать. – Не вздумайте обманывать! Мы видели…
Договорить ему не дали, - девушки, смеясь, повалили парня в снег.
Наташа же забралась в установленную палатку, застегнулась в спальнике, отвернулась в угол, полежала на боку, а потом, перевернувшись на живот, уронила голову на руки.
Ужин ребята готовили сами на примусе. Попробовали вскипятить воду, растопив снег, и заварить чай.
Девушка отказалась: ни есть, ни пить не хотелось. Только спать. Сквозь тяжёлую дрёму, услышала какие-то звуки и поняла, что это её спрашивают.
– Наташ!.. Ты жива?.. Скажи, где сахар?
– Посмотри мой рюкзак, карманы наружные.
«Там два целлофановых прозрачных пакета с сахаром и манкой. Не перепутайте…», – но головы поднять не смогла. - Это я подумала. Не сказала...» И снова мысли настаивали: «Надо сказать, предупредить, чтобы не перепутали». Видела сквозь приоткрытые веки по кругам света на брезентовой стенке палатки, что ребята искали, освещая рюкзак фонариком и слышала, ведь слышала, что объясняли - «...сахар нужен инструкторам». Но язык не слушался девушку, не говорил.
Утром всё прояснилось...
Шум стоял в лагере такой, что все попросыпались….
Ещё в палатке ребята нашептали Наташе, объясняя крик Евгения, что это он попросил сахар насыпать в термос с чаем, в который был добавлен коньяк. Он ночевал в инструкторской палатке, и хотели они утром… выпить чай из термоса, чтобы не возиться с примусом.
Ребята, конечно, перепутали…
В итоге...
Манная каша с коньяком и чаем в термосе…
Обидно? Ещё как….
Наташа высунулась из палатки и увидела, как Евгений около своей вытряхивает содержимое термоса в снег. Вылезти не решилась и опустила полог.
Быстро, слаженно и молча отделение готовилось к восхождению. В сторону инструкторов и командира отряда старались не смотреть.
Наташа же чувствовала себя хорошо.
Голова была лёгкая, - не болела. У кого-то глотнула чай, кто-то положил в ладошку кусочек шоколадки...
Подняла голову. Лёха. Он привёз в горы обезьянку – куклу такую большую и брал с собой на все восхождения, устраивая её в рюкзаке так, чтобы голова обезьянки была снаружи и "смотрела вокруг".
Наташа шла в связке с Игорем и Лёхой сначала по снежному склону, крутизной порой до тридцати пяти градусов, с выходом на спасительный от изнуряющей работы ног на снегу осыпной скальный гребень и с дальнейшим продвижением по нему с попеременной страховкой и снова по снегу, - плотному-плотному фирну до самой вершины.
А спуск был не по пути подъёма и глиссером,- сидя на ледорубе. Наст снежный держал надёжно и позволил долго и быстро скользить.
*** фото ГУВВО из интернета