Две юные девушки сидели на краю невысокого обрыва и болтали ногами... Под ними отражало небо большое и, похоже, довольно глубокое озеро. На другом берегу темнел лес...
Было раннее, раннее утро – солнца ещё не было видно, небо было серым, будто перед дождем, но тоненький серп луны стал уже совсем прозрачным... И, да. Был полный штиль.
Девушки грустили.
- Всё это пустое, Расима. – Лена тоскливо посмотрела на небо. – К тому же... – Не договорив, Лена зарыдала горько-горько, обняв подругу.
Слёзы её не были солёными... И оттого Расиме было ещё грустнее.
Тихонечко она высвободилась из объятий и, не оглядываясь, пошла к дому. Постепенно рыдания становились всё тише, а ближе к огороду и вовсе стали не слышны.
Пройдя через калитку и открыв дверь ключом из-под половицы, Расима вошла в тёмные сени, но тут же, обессилено прислонившись к стене, разрыдалась, не сдерживая более накопившегося напряжения.
Её подруга же, Елена Прекрасная, что осталась на берегу, - наоборот, утихла, почти перестав плакать – только редкие пошмыгивания можно было бы услышать, если бы кто подошёл поближе.
Скоро она и вовсе сладко и мирно заснула, не выпуская из объятий коленопреклонённую статую девушки с длинными-предлинными волосами, что виновато склонила перед ней голову.
Начинался восход.