Пробуждение, как всегда, было неприятным и резким. Как будто, какой-то щелчок в голове разом включал все бездействующие до этого чувства. Глаза сразу же начинало резать нестерпимым белым светом, а в уши вливался монотонный надоедливый гул космолёта. Уже через несколько минут чувства приходили в норму, но всё равно тупая головная боль, головокружение и слабость брали на себя роль в продолжении пытки.
Проснувшись, человек сел и постарался осмотреться. Металлические стены небольшого реанимационного помещения вместе с тусклым светом люминесцентных ламп, казалось, понижали температуру комнаты на несколько градусов сверх стандартной прохладной нормы. Мужчина поневоле зябко поёжился, после чего решил попробовать выбраться из капсулы, которая все это время приводила его организм в порядок после сонного паралича. После нескольких пробных попыток убедившись, что может стоять не упав, он, держась за установленные вдоль стены поручни, побрёл во встроенную в углу помещения душевую.
Тёплая вода, лившаяся слабым потоком, очистила кожу от оставшихся на ней органических остатков жидкости стазисной камеры и вернула ему малую часть утраченных сил, так что он, наконец, смог передвигаться самостоятельно. Открыв шкафчик, что стоял у выхода, человек взял нижнее белье и комбинезон с надписью «Светлин» на груди, а чуть ниже её указанием должности «техник СЖО». Одевшись, он открыл пластиковые двери, разъехавшиеся перед ним по сторонам.
Узкий коридор вел к лифту, раздваиваясь перед ним на два рукава. Указатели показывали, что в левом располагался камбуз и медицинский отсек, а в правом каюты. Человек направился в камбуз.
Подкрепившись едой из многочисленных запасов и влив в себя несколько чашек мерзкого синтетического кофе, техник направился к лифту, который позволял попасть на два других уровня корабля – пункт управления, капитанский мостик и собственно помещения технического уровня над дном космолёта, где располагались многочисленные установки и двигатель, что мягко ревел под ногами. По пути человек не забыл также заскочить в медицинский отсек и взять из аптечки лекарства от головной боли, специально оставленные на видном месте для него доктором экипажа, что до сих пор наслаждалась покоем межперелётного сна.
Поднявшись в пункт управления, техник занял кресло перед клавиатурой в нише, заставленной мониторами и переговорными устройствами. Включив компьютер, он произнёс:
– Идентификация: Игорь Светлин, техник систем жизнеобеспечения, номер экипажа три-три-шесть дробь «а», грузовое судно «Астрей» в собственности компании «Звездный Эдем корпорейтед».
Мягкий свет голубых мониторов осветил уже немолодое лицо, худое и изборождённое глубокими морщинами вместе с жёсткой щетиной. Тем не менее было не похоже, что морщины на этом лице оставила старость, человек был зрелым, но его волос ещё не коснулась седина, а взгляд глубоко посаженных глаз оставался острым.
Сверив дату и проверив историю полёта, мужчина продолжил работу, сопровождая её сухими комментариями для бортового журнала, что неустанно записывал его действия на камеру и в базу памяти:
– Вывести отчёт по параметрам атмосферы корабля и физиологическим нормативам потребления.
На экране высветились таблицы цифр, по которым можно было заключить, что давление азота и кислорода оставались в пределах нормы. Игорь проверил ещё несколько параметров, после чего установил потребление кислорода для пятерых человек в сутки, полного состава их экипажа. Также он поднял температуру кают с экономных шестнадцати, положенных для корабля во время пребывания экипажа в состоянии сна, до двадцати двух градусов по Цельсию. Пусть это было несколько выше стандартной нормы, но техник жутко не любил даже малейшее проявление холода, считая к тому же, что отклонение на один-два градуса вряд ли кто заметит в ближайшее время.
– Показать состояние камер искусственного сна.
Схематический рисунок капсул неприятно поразил Светлина, так что он вздрогнул и после этого на его лице застыл на мгновение каждый мускул. Показанные данные свидетельствовали о том, что две из трёх открыты, а функционирование третьей было нарушено. Одна из них принадлежала Игорю, вторая пилоту, повреждённой оказалась камера капитана.
Сорвавшийся с места техник бегом поспешил назад к лифту. Спустившись на нижний уровень, Светлин направился к отсеку с камерами, который находился в противоположном от двигателя коридоре. Открыв двери отсека, он снова неприятно подёрнулся, в этом помещении царил ненавистный человеку холод. Выдыхая пар, техник подошёл к камерам. Так и есть, две из них оказались пустыми, капсула Светлина уже успела вернуться из реанимационной комнаты. Стеклянная крышка, той в которой должен был быть пилот, полностью разбита, из-за чего приборы показывали, что камера открыта, вокруг неё лежало множество осколков, и была разлита стазисная жидкость. Самого члена экипажа внутри не было. А вот третья была разворочена и смята, сверху в ней, как пасть хищного зверя, находилась огромная дыра.
Игорь взглянул внутрь. По острым краям дыры была кровь и розовые обрывки плоти. Капитана на полагавшемся ему по графику месте не было. Вместо этого внутренности аппарата представляли из себя варварскую кашу из разорванных проводов и трубок вперемешку со следами крови. Чтобы разбить такое толстое стекло из специального материала требовалась недюжинная сила, или какое-то приспособление, но это не пришло сейчас в голову Игоря.
Облокотившись на уцелевшую камеру, Светлин задумался о том, что делать дальше. Первым делом стоило немедленно разбудить и привести в чувство остальных, доктора Штефан и второго специалиста, техника по навигационным системам и энергоснабжению корабля, обычно немногословного и вечно всем недовольного по своему виду, Ивана Гаевского.
Запрограммировав на панели управления камерами очерёдность реанимации, сначала доктора, а потом второго техника, Игорь неожиданно разжился очевидной, но страшной мыслью. Проснувшись, он никого и ничего необычного не встретил на уровне, где располагались каюты. Выше, на пункте управления кораблём Светлин так же не заметил ничего странного, когда проверял состояния систем. Тем более, когда он работал, тот, кто утащил капитана и пилота, легко мог напасть со спины на, ничего не подозревающего, члена экипажа.
Несмотря на температуру около нулевой отметки, стоявшей в отсеке, на лбу Светлина выступила испарина. Неведомый враг, с самой большой долей вероятности, находилось сейчас где-то рядом именно на аппаратном уровне.
Звук поднимающейся, в комнату реанимации, камеры доктора вывел мужчину из оцепенения. Игорь осмотрел отсек в поисках следов того, кто разбил камеру капитана. Кровь осталась только на самой камере, пол и стены были чистыми. Металлические и пластиковые детали отсека создавали ощущения ещё большей тесноты и дискомфорта в помещении. Развернувшись, Светлин решил как можно скорее покинуть негостеприимный уровень и встретить пробуждающихся членов экипажа среди более привычных стен жилых комнат.
На замке, раскрывавшем вакуумные двери при касании, тёмным разводом на техника смотрело пятно, похожее по форме на запятую. Кровавое пятно словно насмехалось над человеком, показывая своим видом, что ему не уйти. Куда бы он ни направился, с корабля не скрыться, рано или поздно с тем, кто оставил этот знак, Игорю придётся встретиться, и эта встреча не сулила ничего хорошего.
Оглядевшись в поисках чего-нибудь, что могло его защитить, Светлин помрачнел ещё больше. Детали отсека были намертво присоединены к поверхностям. Ни о каком оружии, или том, что могло бы им надёжно послужить, в помещении, предназначенном для сохранения экипажа в состоянии стазисного сна, и речи быть не может. Взяв осколок от толстого стекла, единственное из доступного и наиболее подходившего для того, чтобы колоть, или резать, Светлин открыл двери.
На этот раз коридор нижнего уровня показался технику намного длиннее. В его конце был спасительный лифт, за которым скрывалось помещение с двигателем. Рев механизма, что нёс корабль сквозь космос, заполнял своим звуком все пространство и так же, казалось, стал громче и ощутимей. По бокам коридора находились панели, скрывавшие многочисленные устройства космолёта, что тоже вливались в общую симфонию механического одиночества скрежетом и цокотом своей работы. Перехватив в правой руке поудобней осколок, Игорь медленно двинулся вперёд, прислушиваясь к гудевшему коридору и стараясь вычленить любой, нарушающий слаженную монотонность, звук.
Когда до лифта оставалось около десяти шагов, до уха Светлина донёсся едва различимый шёпот. К спине техника одновременно дотронулось прохладное касание воздуха. Преодолев расстояние до своей цели за мгновение, не помня как, открыв двери, Игорь влетел в кабину и обернулся, выставив перед собой кусок стекла.
Позади все так же одиноко гудел пустой коридор. С ладони техника под ноги обильно капала кровь. Светлин настолько сильно сжал стекло, что оно врезалось в руку глубоким порезом. Он мог поклясться, что слышал, как кто-то тонким и слабым голоском, неприятно и хрипло растягивая гласные, прошептал нечто невразумительное несколько секунд назад.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/12/28/2206