Это в городе их зовут девами, а в деревне они — девки… старые девки.
Они, как правило, улыбчивы, румяны, гостеприимны, добры. Такие вот чУдные бабушки, умеющие нянчить чужих детей, печь отменные пирожки в огромных количествах и раздающие их направо и налево.
У моей бабули в соседях жили сразу две таких «девки» — Лукерья и Анна, или Лушка с Нюшкой, как звали их односельчане. Непохожие лицами, но схожие душами сестры-двойняшки, возрастом — далеко за шестьдесят.
Поначалу я их немножко побаивалась. Потому, наверное, что обе ходили в черных одеждах, — они всю жизнь носили траур по своим женихам, убитым на войне. Но потом мы так подружились, что я частенько читала им вслух свои книжки. Они усаживались на скамейку по обе стороны от меня и слушали, удивляясь, прицокивая языком и покачивая головами, смеясь и радуясь, словно дети:
— Эх… Вот бы в нашей деревне росло такое чудо-дерево!
— Слон? Шоколад?! Ай-ай… Губа — не дура!
— А крокодилы — калоши? Ха-ха-ха
— Оторвали Мишке лапу? Так её пришить-то недолго…
Их дом летом утопал в зарослях мальвы. Радовали глаз не только цветы, но и листва — в форме пятиконечной звезды. Из нежных мальвиных лепестков мы с подружками «шили» юбочки своим куклам. А лужайка возле дома — чистый изумруд, её пощипывали крохотные, пушистые и жёлтые, словно одуванчики, цыплята. Через дорогу находился небольшой пруд, где я впервые увидела живых лягушек. Ну и крику было, когда одна из них выпрыгнула из воды прямо мне на ногу. Но потом я их полюбила. За вечерние песни, которые лягушки-дяденьки старательно выводили для лягушек-тётенек.
А зимой пруд превращался в каток…
Всего-то раз гостила я у бабушки в зимнюю пору, и было это на Рождество. С утра пораньше прибежали деревенские подружки и увели меня колядовать. Первые, к кому мы пришли, были они — Лукерья и Анна.
В доме пахло хвоёй и пирогами. На окнах — белоснежные и кружевные, как иней, занавески. А посреди стола, в окружении кренделей, лепёшек и ватрушек стоял начищенный самовар. Сёстры, видимо, только вернулись из церкви, и их лица лучились изнутри. Подружки пропели праздничную песенку, а я прочитала стишок. Бабушки в четыре руки насовали нам подарков, и мы отправились дальше.
Обошли мы тогда домов двадцать, но меня, почему-то, тянуло вернуться в первый дом, в ту атмосферу, в которой, как в зеркале, отражалась суть его обитательниц.
Там было просто и чисто.
И очень тепло.