Хранители

Вадим Данилевский
В коллаже использованы фото из интернета 

               
                Эдуарду Медведеву

18 января, ровно 75 лет назад, была прорвана блокада Ленинграда


                Хранители

– Мам! А можно я с ребятами пойду на озеро? – заранее зная, что получит отказ, но в глубине души надеясь на чудо, спросил Эдик Косачев, дергая за подол хлопочущую у плиты мать.

– Вот еще чего удумал,  – отмахнулась Валентина, – без взрослых на озеро – даже думать не смей, а во дворе поиграй, но со двора, чтобы ни шагу.  Нам собираться надо, завтра утром уедем в Ленинград. Слышишь, как немец близко подошел?

Она тревожно прислушалась. Артиллерийская канонада с каждым днем становилась громче. А ведь месяц назад, когда по радио объявили, что началась война с Германией, все спорили только о том, когда наши возьмут Берлин, в этом году, или следующем?

Даже в страшном сне не могло присниться, что наша непобедимая Красная армия будет отступать, и немцы за месяц подойдут так близко.

О войне с немцами начали говорить давно, но никто не верил в ее начало. В апреле, на семейном  совете, было решено, что на лето Валентина с двухлетней Олечкой и четырехлетним Эдиком, уедут из Ленинграда на родину, в деревню под Великие  Луки, где жили многочисленные родственники семьи Косачевых,  чтобы немного отъестся на деревенских хлебах. Муж Валентины и свекор работали на Металлическом заводе, и об их поездке в деревню можно было только мечтать. С ними вести хозяйство осталась мама Валентины Анна Архиповна.

Кто же думал, что поездка на родину обернется кошмаром войны…

Проследив краем глаза, как сын, сердито сопя, порылся в игрушках и, взяв выстроганное ему по случаю начала войны дядей Толей деревянное ружье, отправился во двор воевать с фашистами, Валентина окунулась в домашние дела.

В хлопотах незаметно пролетело время и, накрыв к обеду стол, она вышла во двор, чтобы позвать Эдика. Сына во дворе не оказалось. Перед домом его тоже не было.

Почему-то Валентину сразу охватила паника. Она забежала за дом в огород, затем заглянула в дровяник  и сарай, но  его нигде не было. Только верный Полкан, высунувшись из своей будки наполовину, чтобы его обдувал ветерок, лениво приоткрыв один глаз, с хитрецой следил за суматошной хозяйкой.

Валентина побежала  по соседям, но и те только разводили руками.

Ее волнение передалось всем, и люди начали выходить на улицу.

– Он пошел все-таки на озеро! – громогласно объявила Валентина, и бросилась к купальне.

За ней, ворча и сетуя на непоседливых детишек, потянулись односельчане.

– Бредень надо на всякий случай захватить, – хмуро сказал ближайший сосед Иван Захарович, – не дай Бог, утоп малец.

Через час на берегу озера собралось пол деревни, и, хотя купающаяся здесь с утра ребятня уверяла, что Эдьки здесь не было, мужики начали раздеваться, чтобы бреднем протралить дно купальни.

Валентина, сцепив до боли руки на груди, стояла поодаль и не отводила глаз от воды.

– Мам, мам! А чего это все здесь делают? – вдруг услышала она голос сына, и почувствовала, что кто-то теребит ее за юбку.

Опустив глаза, она увидела своего сорванца, с интересом наблюдающего за суетой людей, и почувствовала как гора отчаяния падает с плеч.

Смеясь и плача одновременно, Валентина прижала сына к себе, но нервное напряжение требовало выхода, и она,  схватив сына за плечи, принялась его трясти, требуя, чтобы этот коварный изверг-обормот признался, где прятался все это время.

Оказалось, что Эдька, послонявшись по двору, решил поиграть с Полканом и так увлекся, что залез к нему в будку. Оглядевшись, он понял – лучшего места для засады на фрицев чем здесь ему не найти. Полкан был не против и охотно поделился частью своей конуры.

Немцы все не шли, отважного бойца незаметно сморил сон, и он проспал всю суматоху, поднявшуюся из-за него.

                ***

Из отчета Ангела-Хранителя №…0777.

“…3-го июля 1941 года от рождения Иисуса Христа, мой подопечный, несмотря на строжайший запрет матери, согласно одной из версий земных событий, должен был поддаться уговорам идущих на озеро детей и пойти с ними. При этом риск его гибели при купании превышал восемьдесят процентов. Во избежание несчастного случая, за десять  минут до прихода вышеуказанных детей, я погрузил в сон отрока Эдуарда. Для осуществления этого мной была задействован пес по кличке Полкан, в чьем теле  искупает свои грехи душа  бывшего помещика этой деревни Потапа Лукьянова.

Санкции на его привлечение для защиты моего подопечного были получены у Архангела Михаила”.

                ***

На следующий день, захватив с собой восьмилетнюю племянницу Тамару Никулину, Валентина с детьми  уехала в Ленинград.

Где-то на полпути их эшелон попал под бомбежку. Поезд вдруг пронзительно загудел, резко затормозил и, лязгнув буферами, остановился. Все вокруг начали кричать и выпрыгивать из вагонов, и они, как и все вокруг, бросились бежать от продолжающего гудеть поезда к тянущейся параллельно железнодорожным путям автомобильной  дороге, вдоль которой была видна неглубокая канава.

Сверху, перекрывая гудки поезда и крики людей, обрушился рев моторов.

Эдик поднял голову и увидел, что прямо, как ему показалось, на них, стремительно увеличиваясь в размерах, пикируют несколько зловещего вида остроносых самолетов с черными крестами на крыльях. Раздались оглушительные взрывы, над поездом взметнулся огонь, полетели ошметки вагонов, и повалил густой дым.

Им совсем немного оставалась до канавы, когда Тамара, бежавшая впереди, неожиданно споткнулась и упала. Мама, не выпускающая из рук Олю, и Эдик залегли рядом, и Эдик, с любопытством выглядывавший из-под руки матери, накрывшей детей своим телом, увидел и навеки запомнил Смерть, в образе немецкого самолета, низко-низко летящего вдоль канавы, в которой люди рассчитывали найти спасение. Ему, как потом он рассказывал приятелям, удалось даже разглядеть лицо Смерти - пилота с брезгливой усмешкой на лице, расстреливающего беззащитных людей.

Сделав несколько заходов над разбомбленным поездом и основательно нашпиговав землю бомбами и крупнокалиберными пулями, немецкие самолеты улетели, и оставшиеся в живых начали вставать. Многие так и остались навеки лежать в придорожной канаве, ставшей для них могилой.

Дальнейший путь они проделали на перекладных.

Еда, взятая с собой, быстро кончилась, и, неожиданно, кормильцем семьи стал Эдик, читавший встречным военным стихи и за это получавший хлеб, а иногда сало и даже консервы.

С божьей помощью, как потом  говорила бабушка Анна Архиповна, они к концу августа добрались до Ленинграда.

                ***

Из отчета Ангела-Хранителя №…0777.

“…04.08.1941-го года от рождения Иисуса Христа, мой подопечный вместе с  матерью, сестрой и бабушкой попал под бомбежку Люфтваффе*.

* Люфтваффе (нем. Luftwaffe — воздушные силы) — название германских военно-воздушных сил в составах Рейхсвера, Вермахта и Бундесвера. В русском языке это название обычно применяется к ВВС вермахта (1933—1945).

Чтобы сохранить жизнь нашим подопечным, мы с коллегами – хранителями семей Косачевых и Никулиных, решив, что риск нахождения людей в чистом поле, по сравнению с риском нахождения в придорожном кювете, находящимся под прицелом немецких летчиков, значительно меньше, предприняли необходимые меры для осуществления нашего плана, не дав нашим подопечным добежать до канавы”.

                ***

Потянулись суровые будни Блокады.

Артиллерийские обстрелы и бомбежки стали повседневной обыденностью. Все взрослые днями находились на своих работах, а мать, работающая в домоуправлении, ночами, вдобавок к своим дневным обязанностям, еще дежурила на крыше дома, чтобы тушить разбрасываемые немцами в огромных количествах зажигалки*.
 
* Осенью 1941 г. в результате артиллерийских обстрелов в Ленинграде был убит 681
 человек и 2268 ранены. Обстрелы следовали один за другим. Только с 4 сентября по 30 ноября 1941 г. город обстреливался 272 раза общей продолжительностью 430 ч.
 … 8 сентября на город было сброшено 6327 зажигательных и 48 фугасных бомб, в результате чего в различных районах вспыхнуло 183 пожара. Самый большой пожар в этот день возник на продовольственных складах им. А. Е. Бадаева.
(Из книги ”Непокоренный Ленинград ”, Гл.5).

В доме с детьми оставалась одна Анна Архиповна.

В конце осени наступил голод. Тяжелее всего пришлось Олечке, которая так и не смогла есть дуранду – жмых, который на рынке меняли на хлеб в пропорциях два к одному. В довершение всех бед,  на Ленинград обрушились крепчайшие морозы.

В конце декабря Олечка тихо умерла. Через несколько дней прямо на работе умер и отец.

Чтобы как-то поддержать Эдика, его определили в детский сад, где детям давали дополнительное питание. Детский сад находился на улице Рубинштейна, и Анне Архиповне приходилось возить на санках туда внука с Литейного проспекта, где они жили. Путь длиной около километра с каждым днем давался Анне Архиповне все тяжелее, и однажды январским утром, не дойдя до Рубинштейна несколько десятков метров, она упала и не смогла подняться.

Эдик, сидя на санках, а к тому времени он уже не мог самостоятельно ходить, молча смотрел на бабушку, понимая, что пришел его черед отправляться на небо к своей сестренке.

В хмурых сумерках начинающегося дня, откуда-то вдруг возник мужской силуэт в солдатской шинели с вещевым мешком за плечами. Солдат (так его потом называла Анна Архиповна), наклонился над бабушкой и что-то спросил. Потом он поднял ее и, взяв  санки с Эдиком на буксир, потащил их домой. Там, он без лишних слов развязал свой мешок, выложил на стол две буханки хлеба, две банки тушенки и, добавив к этому головку сахара, как-то незаметно ушел.

Того, что оставил Солдат, хватило семье, чтобы пережить зиму.

Весной 42-го их эвакуировали. Из трех барж с беженцами, которые уходили через Ладожское озеро на Большую землю, фашисты разбомбили две. Уцелела только баржа, на которой находилась семья Косачевых.

Так Эдик остался в живых.

                ***

Из отчета Ангела-Хранителя №…0777.

“...В канун Нового 1942 года по православному календарю, в основные линии жизни моего подопечного и его бабушки вторгся случай из какой-то маловероятной побочной версии. Мы с коллегой, хранителем Анны Архиповной, уже готовились принять души наших подопечных для доставки в рай, когда неожиданно солдат, оказавшийся Медведевым Алексей Анатольевичем, проявив христианское милосердие, спас не только внука с его бабушкой, но и его мать и деда. Сам  Алексей Анатольевич погибнет через три месяца под Тихвином. Так как проявление, с неизвестной пока мне целью, Высших сил пославших для спасения семьи Косачевых солдата Алексея Медведева, прямо указывает на необходимость продолжения охранения жизни моего подопечного и его родственников, предлагаю:

1. Принять дополнительные меры для защиты баржи, на которой в мае 42-го  года будут находится вверенные мне  и моим коллегам люди.

2. Учитывая высокие моральные качества, проявленные Медведевым Алексеем Анатольевичем, рассмотреть вопрос о его зачислении, после гибели, в ряды Ангелов-Хранителей.

3. Для увековечения памяти спасителя в потомках Эдуарда, ввести в их семью человека, однофамильца Алексея Анатольевича, который мог бы стать мужем Валентины Алексеевны и любящим отчимом моего подопечного.

4. Таким человеком, как показывает анализ возможных вариантов жизненных линий, является Анатолий Дмитриевич Медведев, служащий на данный момент на Тихоокеанском флоте”.

Из решения Высшего Небесного Совета:

“Предложения Ангела-Хранителя №…0777 утвердить в полном объеме”.