Он не понимает. Смотрит. Поднимает и опускает ресницы, являя фиолетовые радужки, и не понимает. Ничего не понимает. Абсолютно.
Кто все эти люди? И что он сам делает здесь? И где это – здесь?
Мозг отказывается воспринимать реальность. Только по вискам стучит болезненный громкий пульс, от которого так хочется избавиться.
Люди в белоснежных халатах аккуратно оттесняют тех, других. Женщина и несколько темноволосых парней.
Женщина смотрит на него с явным разочарованием и некоторой злобой, один из парней, тот, у которого вьются волосы и глаза, как стальные клинки, глядит на него с сочувствием.
От этих взглядов ему становится не по себе. Он зябко поводит плечами, хотя ему не холодно, даже наоборот – жарко, но отчего-то хочется укрыться от этих взглядов, забиться в темный угол, чтобы никто не ощупывал его своим взглядом и не приближался, не касался его тихого уютного черного мира.
Он слегка разжимает губы и каким-то образом осознает, что и звука произнести не может. Тихий вздох слетает с закушенных губ, и он закрывает глаза, предаваясь мнимой пустующей темноте, в которой находит защиту и спокойствие.
- Пан Тадеуш… - зовут кого-то сквозь пасмурную вуаль сна.
Он, возможно, и желает знать, кого так ласково зовут, но глаз так и не раскрывает. В темноте ему лучше. Она тихая, спокойная, ничего не требующая. Просто есть она и просто есть он. Он… А он – кто?
Темнота становится осязаемой, вязкой, глубокой и постепенно превращается в неотвратимую пустоту. Из этой глубины начинает подниматься удушливой волной панический страх.
Ресницы распахиваются, расфокусированный взгляд устремлен в белый потолок. И вдруг перед глазами начинают кружиться радужная пыль далеких звезд, красочные мазки неоконченных картин и пульсирующая ярким белым острая боль.
Так проходят дни и ночи, сменяя друг друга в свойственной им очередности, но он не ведет счет времени, он просто не знает об этом. Он безучастен к тому, чего не осознает.
Люди все так же приходят, задают вопросы, на которые он не может ответить, потому что не только нет голоса, но и нет понимания того, о чем его спрашивают. Как и нет правды о том, что семья отреклась от него, оставив навсегда в этой белой палате.
А в его голове, которая болит сильнее день ото дня, все вертится по кругу только одно – кто он? Это так необходимо, так надобно понять, что он порой злится на самого себя за непонимание.
Он всегда чувствует, как вокруг него кто-то хлопочет, вот и сегодня он скашивает взгляд в сторону. Девушка поправляет ему подушку и одеяло, а затем проверяет очередную капельницу.
Он с пристальным вниманием оглядывает себя, будто видя впервые. Шевелит пальцами рук, правую подносит к лицу, чтобы рассмотреть. Пересекающиеся линии на ладони создают неизвестный, но забавный рисунок, и ему в первые хочется улыбнуться.
Все кажется странным, необычным и нелогичным. Будто он знал что-то, но когда-то потерял и не в силах найти это нужное и необходимое. А еще нелепые ощущения. Ощущение того, что это ведь он, но он сам не чувствует себя собой. Не ощущает собственного тела, хотя оно дееспособно, он откуда-то знает об этом.
Но все же, кто – он? Он силится вспомнить, но нет ни единого воспоминания, ни единой зацепки. Ничего нет. Только боль и радужно-цветастые пятна.
Так глупо и как-то по-дурацки.
Голова становится более тяжелой от всех этих навязчивых мыслей, и спать хочется и не хочется одновременно.
Дверь в палату бесшумно открывается, являя на пороге высокого парня в очках, с золотистыми волосами, что собраны в хвост на затылке, и одетого во все черное.
- Тадеуш, можно? - тихо спрашивает парень.
Он нехотя вскидывает голову и смотрит на вошедшего. Разглядывает его из-под ресниц. Тот не такой, как другие, в нем нет раздражения, ненависти или сочувствия. И тут он понимает одно. Имя. Этот парень назвал его имя.
Значит, Тадеуш – это все же он сам? Теперь становится немного легче и грудь уже так не сдавливает незнание простой вещи. Он неловко пожимает плечами, а потом кивает.
Парень аккуратно прикрывает за собой дверь и проходит вглубь комнаты. Присаживается около кровати и несмело улыбается ему.
- Как ты? - он вновь пожимает плечами. Говорить смысла не имеет. Он уже пытался, не получится. Остаются только невербальные сигналы.
«Кто ты?» - так хочется спросить. Но он не знает, как это сделать.
Отвернувшись, глядит в серое небо за стеклом широкого окна палаты. А потом резко поворачивается и берет парня за руку, заглядывая в его синие глаза, в которых застыла льдистыми каплями болезненная грусть.
Тадеуш не может понять – почему, но этот парень не вызвал в нем желания спрятаться куда подальше.
- Ты не помнишь… И… - не вопрос, не убеждение, а безысходность сквозит в тихом, красивом и глубоком голосе. А потом едва заметная горькая улыбка касается губ парня. - Прости меня, Тадеуш. Прости, что я не знал.
Тадеуш мотает головой, обхватывает руками руки парня и с напряженной вопросительностью глядит на него. Он и сам не знает, что хочет понять, осознать, принять. Так и хочется спросить – за что? Так и хочется узнать - почему? Так и хочется узнать - кто…
- Юлиуш. Я – Юлиуш, - не совсем верно понимает его взгляд парень. - Я твой двоюродный дядя.
Тадеуш удовлетворенно вздыхает и с облегчением улыбается. А потом пробует произнести имя этого странного парня, назвавшегося его дядей, про себя, но получается вслух, отчего он растерянно глядит перед самим собой, а потом поднимает взволнованный взгляд на Юлиуша.
- Ю… Юлиуш…
- Тадеуш… Ты… - блондин радостно улыбается, не чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, и обхватывает парня в легком объятии, поглаживая его по спине, чтобы тот немного успокоился от враз нахлынувших эмоций.
Тадеуш утыкается носом в плечо парня и чувствует, как тепло разливается по всему телу, прогоняя безысходную и пугающую пустоту, которая охраняла его покой все это время, которое он не замечал.
- Юлиуш… Спасибо… - тихо шепчет он.
- Тадеуш… За что? - руки парня обнимают легко, даря умиротворенную защищенность.
Тадеуш слегка пожимает плечами, как бы говоря – за все. За то, что назвал по имени, за то, что не стал задавать вопросов, за то, что не гневается на него, а утешает и обнимает и ему становится спокойно и хорошо.
- Юлиуш… Я – Тадеуш? Тадеуш? - серьезный взгляд темно-фиалковых глаз встречается с синими.
- Да, ты – Тадеуш. Но почему…? - парень стушевывается под его взглядом, не до конца понимая его вопрос, но зная, что племянник полностью потерял память в автокатастрофе.
- Кто я? - он устало вздыхает. - Я много думаю об этом, но все никак не могу понять.
- Ты – это ты, Тадеуш. Ты – это то, что ты чувствуешь. То, что хочется почувствовать, узнать, понять, осознать. Сделать что-нибудь и посмотреть, что потом из этого выйдет. Ведь ты человек. Каждый человек хочет определенного действия или поступка.
Тадеуш с пристальной внимательностью слушает своего новоявленного дядю, слегка склонив голову набок.
- Я не знаю, чего я хочу. Вернее – хочу ли я вообще чего-нибудь, - осмыслив то, о чем сказал ему Юлиуш, отвечает он.
- Слушай, а ты… Тебя не выводили на прогулку? - спрашивает блондин, слегка улыбаясь. - За окном стоит теплая погода, не смотря на пасмурность.
- Прогулка? Я не знаю… - пожимает парень плечами. Внутри нет ничего, что связывало бы его с этим определением.
- А ты хочешь? Я договорюсь с врачом, - участливо интересуется парень, едва заметно касаясь прохладными пальцами руки племянника, что скомкала часть одеяла.
- Не знаю… А это… опасно? - недоверчиво спрашивает Тадеуш, хмуря брови.
- Нет, не опасно. Мы просто выйдем на улицу, - легко говорит парень. - Ну так что?
- Я не знаю… Но, думаю, стоит попробовать, - неохотно соглашается парень.
- Хорошо, Тадеуш. Тогда жди меня, я сейчас вернусь, - Юлиуш оставляет его одного, чтобы пройти в кабинет врача.
Блондин ушел и Тадеуш, еще не привыкший к своему имени, вновь погрузился в тишину, но звучащую и переливающуюся теплыми оттенками разбрызганных красок, хотя до этого весь мир представлялся черно-белым пятном.
Он смиренно ждет светловолосого парня, и где-то внутри, в самой в глубине он чувствует трепещущее ожидание некого чуда или волшебства, которое тот способен подарить ему.
Когда блондин возвращается в палату с коляской, Тадеуш несмело улыбается и позволяет дяде взять себя на руки, чтобы тот пересадил его в кресло.
Они покидают тесные стены угрюмого здания, и перед взором Тадеуша распахивается удивительный мир из множества красок, звуков, запахов и поистине удивительных вещей, на которые он смотрит с неподдельным удивлением и восхищением, как маленький ребенок.
Юлиуш с потаенной грустью наблюдает за племянником, брошенным собственными родителями, улыбаясь ему и отвечая на каждый вопрос, с горькой тоской и болезненно отчаянной надеждой мечтая, что Тадеуш однажды найдет путь домой, что вернется.
Он обязательно заберет его от сюда, как только будут готовы все документы. Он все сделает для того, что он вспомнил. И ни за что на свете не допустит того, чтобы Тадеуш вновь посмел потерять самого себя в неизведанных глубинах бытия.