ВСТРЕЧА
После недели неимоверной жары и духоты, опять пошёл дождь. Он зарядил с утра, освежил воздух и остудил закипающие мозги. Я сидел на диване перед раскрытым мольбертом и рисовал непонятно что. Сегодня выходной после двухнедельного аврала, накопилась усталость, поэтому я решил просто отдохнуть.
Писать абстракции - не моё, но, почему-то ничего другого в голову не приходило и не хотелось. Я выписывал непонятные закорюки и фигуры, а сам всё думал про закрытое дело и пытался понять, почему нет чувства удовлетворения, как обычно, когда распутываешь заковыристое убийство.
Преступники схвачены, улик предостаточно, чтобы суд впаял им по полной, но какой-то червячок сомнения гложет и гложет, где-то там глубоко внутри и не даёт успокоиться. Я вырисовывал непонятные закавыки на бумаге и думал, что не так и где главная закавыка, которая не даёт мне успокоиться.
Лёгкий шелест дождя доносился в открытую форточку, рука всё выписывала кренделя на, уже зарисованном, листе, а мозг стал шаг за шагом вновь водить меня по закоулкам законченного дела.
Нормальная семья: отец – полковник ФСБ, мать – пианистка, трое детей умниц; старший – майор УГРО, замечательный следователь, его жена – певица, дочь известного стоматолога; средний – военный лётчик, герой; дочь – красавица, учится в МГУ. Что ещё людям надо? И вдруг всё это рухнуло.
Из-за чего? Этот вопрос мучил, точнее даже не он, потому что из-за чего было ясно: из-за религии, убеждений, веры в Бога, но я не понимал, как нормальные люди: самодостаточные, умные, здоровые, материально обеспеченные, могли до такой степени погрязнуть в этом мракобесии.
Я решил разложить всё по полочкам и постараться понять механизм падения. Продолжая рисовать непонятно что, я стал вспоминать всё, что узнал о семье Львовых за эти две недели. Шаг за шагом я рисовал живые картины в голове, стараясь, стать очевидцем происходящих событий.
Лиза училась на третьем курсе и готовила курсовую по религиоведению. Тема была интересной – «Нетрадиционные религии». После перестройки и периода безудержной гласности, религия расцвела в стране буйным цветом, поэтому разных сект и церквей развелось, как грибов после дождя, осталось только выбрать про кого писать.
Гуляя однажды по парку, Лиза присела на скамейку и стала читать. Она любила такие минуты, можно было насладиться любимым Есениным, сбежав от людской суеты в берёзовые рощи и переливы тальянки. Люди сновали вокруг, спеша по своим делам под городской рокот автомобилей, но девушка не замечала этого. Белые берёзы качали кудрявыми кронами, деревенские избы источали домашнее тепло, а малиновый плач тальянки теребил сердце.
Вдруг приятный женский голос заставил оторваться от книги:
- Извините, что отвлекаю! Вижу, что вы читаете Есенина, мне тоже нравится этот поэт, а вам приходилось читать письма поэта?
- Кое-что читала, - заинтересовано сказала Лиза.
- Просто я совсем недавно читала некоторые, знаете, наткнулась на любопытное место, я даже выписала.
Лиза стала внимательно рассматривать собеседницу. Девушка, примерно её возраста, одета была со вкусом в красивый женский костюм с юбкой чуть ниже коленей (Лиза подумала, что девчонка немного отстала от моды, колени сейчас никто не прячет), причёска была аккуратной, приятный запах духов и красивое, доброе лицо – всё располагало к знакомству. Незнакомка открыла сумочку и достала маленький цветастый блокнотик, открыла его и сказала:
- Вот послушайте: «…Это какой-то Исай Павлов, юноша, как и мы, и с такими же порывами. Он прислал хозяину письмо, так как тот ему знаком и наболтал, конечно, что-нибудь про меня, то вот он и, конечно, захотел частью, может быть, из благой цели, а частью из гордости, увидеть мои сочинения и узнать, кто из нас лучше пишет. Ну, да простит ему Егова эту детскую (немного похоже на мальчишество) выходку… ». Не знаете кто такой Егова?
- А, Иегова – это одно из имён Бога, нам на лекции говорили, ещё «Яхве» его зовут. Почему вас это интересует?
- Просто, я подумала, если у Бога есть имя, то оно должно что-то значит, если Он сам себе его выбрал.
- Интересно, я об этом не думала, - Лиза с любопытством смотрела на собеседницу. Вопросы религии интересовали её только в рамках учебной программы, верующей она никогда не была, более того считала, что вера в Бога – это пережиток, который вот-вот отомрёт, но, почему-то упорно не хочет этого делать. Почему? Лиза не знала и не понимала, а о том, что она не понимала, целеустремлённая девушка старалась не думать.
- Знаете, а я в последнее время в серьёз взялась за изучение Библии и нашла вот что об имени Бога, - девушка достала из сумочки красочный журнал и, открыв его, зачитала, - Это имя является формой еврейского глагола ха•ва;х, «становиться» и по сути означает: «Он дает становиться». Таким образом, имя Бога указывает на Того, Кто последовательно исполняет свои обещания и неизменно осуществляет свои намерения. Только истинный Бог может иметь такое значимое имя.
- Интересно, а можно взять у вас это почитать?
- Берите, я уже прочитала. Меня Ирой зовут, а вас?
- Лиза. Можно на ты. А, как мне её вернуть?
- Давайте, то есть, давай. А брошюру послезавтра, я буду здесь в это же время.
- Хорошо, я приду.
- Тогда до встречи, Лиза!
Девушка ушла, а Лиза спрятала томик Есенина в сумочку и стала читать брошюру.
Через два дня девушки встретились снова. Лиза узнала, что Ира изучает Библию со Свидетелями Иеговы и уже больше года ходит на их встречи. Врождённое любопытство, жажда приключений, а также курсовая по религиоведению заставили Лизу напроситься пойти на одну из таких встреч.
Они пришли на квартиру к одной из сектанток (Лиза считала, что это ни что иное, как очередная ловушка для простачков, типа Иры, чтобы трясти из них деньги). В чистой, скромно, но со вкусом, обставленной квартире собралось человек двадцать разного возраста, одна женщина с дочкой, явно восточных кровей, остальные славянской наружности, вёл встречу пожилой мужчина, говоривший со смешным украинским акцентом, от чего Лиза не могла воспринимать в серьёз то, что он говорил. Она ничего не помнила с той встречи, кроме улыбок, радостных лиц и состояния мира и дружелюбия. Удивительно было видеть всё это, потому что Лиза ожидала встречи с угрюмыми, ограниченными фанатиками, желающими затащить её в свою секту, а увидела вполне нормальных людей, радостных и добрых.
Первая встреча понравилась Львовой, потом была вторая, третья, четвёртая, пока посещение таких встреч не вошло в привычку. Частые выезды на соревнования позволили Лизе побывать на встречах Свидетелей Иеговы в других городах и даже за границей, когда выезжала на международные соревнования. Её поразило то, что везде её встречали, как родную и чем дальше она уезжала, тем теплее был приём. Всё это сильно впечатлило молодую женщину, поэтому она стала более серьёзно относиться к тому, что слышала на встречах.
Однажды она рассказала обо всём матери, та заволновалась и вечером всё рассказала отцу. Тот разговор Лиза помнит до мельчайших подробностей. Они сидели на кухне, потом отец встал и закурил, он никогда не курил в квартире, но сейчас табачный дым окутывал его сердитое лицо.
- И давно ты к ним ходишь? – грозно спросил он, пыхнув табачным облаком, стал расхаживать из угла в угол.
- Уже полгода.
- Ты в своём уме, Лизавета? Ты, что не понимаешь, с кем связалась? Это же американская зараза, чтобы нас изнутри сожрать; это раковая опухоль, которую надо уничтожить, а тык ним на шабаши ходишь!
- Это не шабаши, а встречи собрания. Там нормальные люди, они изучают Биб…
- Мало ли чего там изучают эти придурки, ты то, нормальная девчонка, - отец перешёл на крик, глаза его горели ненавистью. – Ты скажи, чего тебе не хватает? Опять хочешь вляпаться, как с тем Вадиком?
Лиза заплакала, потому что отец порою мог быть очень жестоким, вот и сейчас он напомнил о том, что его дочь упорно пыталась забыть, но не могла.
Было это на первом курсе. Вадик – красивый парень с длинными вьющимися волосами был её первой любовью. Их роман был жарким и коротким. Когда Виктор Осипович узнал, что дочь по уши влюбилась в студента, родители которого были простыми инженерами на каком-то заводишке, стал убеждать любимицу одуматься.
Лиза была упрямой, и на этот раз, она решила делать всё по-своему. Ушла на квартиру к Вадику и вскоре забеременела. В это время будущий отец вдруг исчез и, как оказалось позже, он перевёлся в Питерский ВУЗ и уехал, не попрощавшись с Лизой.
Убитая горем, она вернулась домой, отец простил любимицу, потом убедил её сделать аборт и забыть эту историю. Сейчас он напомнил эту историю:
- Так вот, дорогая доченька, если ты немедленно не порвёшь с этими сектантами, то я их всех пересажаю за антироссийскую пропаганду, - прокричал Львов и стукнул кулаком по столу.
- Не пересажаешь! Гитлер и Сталин с ними не справились, а, уж, тебе тем более, - успокоившись. - С ними Бог, а Он посильнее тебя будет.
- Что? – завопил Виктор Осипович. – Да, как ты смеешь так с отцом разговаривать? Плевать я хотел на ихнего бога, а тебя я предупреждаю, если не порвёшь с ними – выгоню из дома.
- Хорошо, - спокойно сказала Лиза и пошла, собирать вещи.
Львов сдержал своё слово. Используя все старые связи, он взялся за сектантов основательно. В итоге прошло несколько судов и МРО (местная религиозная организация) еговистов была закрыта. Только дочь оказалась права, меньше Свидетелей не стало, даже наоборот, их становилось всё больше и больше. Виктор Осипович с трудом сдерживал себя, когда они подходили и задавали свои глупые вопросы.
Возвращаться домой Лиза не собиралась, звонила регулярно, но отставной полковник был слишком принципиальным, чтобы разговаривать с непокорной дочерью. Он всё надеялся, что ещё немного и дочь одумается, вернётся домой, попросит прощения и всё будет, как раньше. Виктор Осипович не мог смириться с тем, что его годами складываемая по кирпичику жизнь рушилась, как карточный домик: уволили со службы, теперь дочь. Он даже не подозревал насколько разрушительным будет это крушение.