ВЛАДИМИР КРЫЛОВ - http://www.proza.ru/avtor/vlad0507 - ТРЕТЬЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "ПОСИДЕЛКИ" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
(Сокращённый вариант для конкурса)
Я ждал Вику в метро. Мимо пробегали нарядные, по-летнему легко одетые девушки. Краешком своих лукавых глазок они оценивали мой роскошный букет. Но мне было не до них. Не раз моя жизнь закручивалась в такие сюжеты, что, прочитав подобное в рассказе, я не поверил бы автору….
Вот и сейчас я ждал для серьёзного разговора женщину, которая дарила мне своё тело, но не душу, а любила сумасшедшей, единственной в её жизни поздней любовью мужчину, который жил за морем в другой стране, с другой женщиной, родившей ему детей…. Я знал, что этим летом, после нескольких лет разлуки, Сергей приезжал к Вике.
Я уже изучил её интонации и, договариваясь по телефону о встрече, понял, что настроение у неё неважное. Не было и следов того мурлыканья и хохотков, которые она источала во время наших прежних разговоров. Тон её был сдержанно-корректен, и не более. Мне с трудом удалось договориться о встрече. Так что я шёл на свидание, будучи на 95% уверен, что это - последняя наша встреча.
Мои мысли прервались вспышкой огненно-рыжих кудрей в текущей мимо толпе. Таких роскошных волос не может быть ни у кого, кроме неё! Но – увы! – они были стянуты и заколоты какими-то скрепками… Мои худшие предположения подтверждались: разве может женщина соорудить такую гадкую причёску, идя на желанное свидание? Где они - очаровательнейшие локоны, кокетливо обрамлявшие её лицо при прежних свиданиях?
Когда мы подошли к дверям японского ресторана, она, опешив (видно было, что она совершенно этого не ожидала, в отличие от предыдущих наших встреч, когда она шествовала в рестораны с гордо задранным носиком), произнесла: "Может, не надо?" - чем ещё более укрепила мои предположения: она не хотела потворствовать моим финансовым затратам при её отрицательном настрое. Видимо, рассчитывала просто коротенько поговорить и расстаться навсегда.
Но мне уже было всё равно. Я решил идти до конца: выполню всё по полной программе, хоть сам удовольствие получу.
Так что мы вошли и сели за столик. Заказали бутылку сливового вина, оказавшегося замечательно вкусным, с лёгкой горечью миндаля. Она на удивление быстро опорожнилась, и мы заказали вторую, т.е. выпили каждый по бутылке вина! Слегка захмелели.
Любуясь её красотой и в который раз недоумевая, как такая красивая и мудрая женщина так бездарно растратила свою жизнь, я сказал:
- Чтобы найти свою царевну, надо перецеловать много лягушек!
Она неожиданно эмоционально среагировала на эту фразу:
- Ой, я этого не знала! А... наоборот? Царевича? - смотрела она на меня широко раскрытыми глазами, и даже вся подалась вперёд в ожидании ответа.
Я был поражён её девически-наивным тоном и выражением лица! Сразу вспомнилось, как год назад, после рассказов о её "подвигах", на мой осторожный вопрос: "А о принце ты в юности не мечтала?", - она резко и категорично ответила: "Принца я никогда не ждала. Так можно всю жизнь прождать!". А вот теперь пришло и её время мечтать о царевиче. Да только в том болоте, откуда она черпала своих мужиков, царевичи не водятся... И женщина, отдающаяся на первой встрече, без ухаживаний и вообще без затраты каких-либо усилий на её завоевание, не воспринимается как будущая царевна.
Ничего этого я ей, разумеется, не сказал, а только улыбнулся:
- Всё ищешь? Да вот же он! - и указал на себя.
Она промолчала...
Но вот всё съедено, почти допита вторая бутылка, и я решил перейти к главному.
- Вика, ты знаешь, есть давний русский обычай, когда мужчина надевает женщине на пальчик левой руки перстенёк? Ты знаешь, что он означает?"
Вика отрицательно помотала головкой.
- Это означает помолвку, Солнышко! Весной, в кафе у Пушкина я сказал, что не тороплю тебя с ответом, что ещё рано. Но с тех пор минуло лето со всеми его нашими встречами: китайским рестораном, и поездкой к тебе после него, и нашей прогулкой...
- И другое было... - тихо произнесла она, имея в виду Сергея.
- Да, и другое, - кивнул я, превозмогая тяжесть этого напоминания. - У тебя было достаточно времени подумать обо всём. И теперь - пора!
Весь этот монолог она выслушала, насколько я мог судить по выражению её лица, с какой-то болью и горечью в душе, совсем не так, как она слушала меня раньше. Она напряжённо смотрела на меня, словно ожидая получить какой-то удар, обиду, и готовясь дать отпор.
Но у меня и в мыслях не было её обижать: я слишком хорошо понимал, что творится в её раздираемой на части душе. На её месте я вёл бы себя, наверное, так же, если не ещё хуже. Я давно уже решил принять всё, что с ней происходит: она должна пройти через это. Лишь пройдя этот путь, она может прийти ко мне. Только бы у неё хватило ума понять, что это - свидетельство не слабости моей, а силы.
И я достал красивый, обтянутый розовым атласом футляр в форме сердца, с атласной же розочкой на крышке, и, глядя ей в глаза, открыл его. Там лежал перстень - золотое кольцо с большим янтарём, её любимым камнем. И в этом она тоже оставалась особенной, не скатываясь на банальное: «Лучшие друзья девушек – бриллианты».
- Вот - перстень. Я надеваю его тебе на пальчик. Да?
Вика молчала.
- Да? - повторил я.
- А если я скажу "Нет"?
- Значит, ничего не будет.
И я поместил перстень обратно в футляр, ища глазами официантку: я заранее решил при таком исходе вручить перстень ей.
Из Викиных глаз потекли слёзы, и она, глядя в сторону, сказала:
- Я не могу сейчас ничего решить. Я разрываюсь. Дай мне время.
Опять эти слёзы! Против них я бессилен!
- Сергей тебе что-нибудь обещал?
Она усмехнулась и, глядя в стол, горько спросила:
- Тебе действительно надо это знать?
- Ну, может быть, он тебе сказал, что женится на тебе через полгода.
Я понимал, что это жестоко, но не мог не спросить. Да и она меня тоже не особенно щадила.
Она так же горько сказала:
- Нет, конечно.
- Вот это мне и было важно знать. И что ж, теперь ты так и будешь убивать свою жизнь, проживая кое-как год за годом в ожидании его нерегулярных летних приездов?
Она опять заплакала и выкрикнула:
- Лучше повеситься!
Я всё-таки надел ей на пальчик перстенёк. Он оказался как раз по размеру и смотрелся очень красиво. Не могу я с ней быть жёстким: она такая хорошая, трогательная...! Собирался я, в случае её "Нет", прямо у неё на глазах подарить перстень официантке, но не смог: во-первых, она не сказала "Нет", а во-вторых, ... Да нет, в случае её категорического "Нет" я бы так и сделал. Но я видел, что её влечёт ко мне, и мне показалось, что её отношение к Сергею изменилось: раньше при любом воспоминании о нём её лицо расплывалось в блаженной улыбке, невозможно было даже вообразить те горькие интонации, которые звучали сегодня. Собственно, я это и предвидел перед его приездом: реальность редко совпадает с мечтой. В мечтах она разукрасила его во все цвета радуги, отбрасывая, как все влюблённые, всё отрицательное. А оно, видимо, случалось между ними. Недаром однажды она задумчиво сказала: "Женщина, когда очень любит, прощает...". Явно тут имелся в виду Сергей, поскольку никого больше в своей жизни она не любила. Вика молча, без каких-либо признаков улыбки, смотрела на перстень на своём пальчике.
- Тебе нравится?
- А ты как думаешь? - прошептала она очень серьёзно, с набухшими губами и слезами в глазах. На её лице читалось: Ну почему ЭТОТ мужчина совершает такие поступки, а не ТОТ, другой?
- Вика, я тебе больше не позвоню. Звони, если захочешь. Но не тяни слишком долго: ты же понимаешь, что для меня значит каждый год жизни.
- Для меня - тоже! - выкрикнула она.
- Счёт, пожалуйста! - подозвал я официантку.
Она принесла счёт. Я, раскрыв бумажник, кинул небрежно одну за другой несколько тысячерублёвых купюр и вальяжно бросил: "Мы в расчёте!".
К чёрту сдачу! К чёрту всё! К чёрту эти деньги! Зачем они мне? Что я могу на них приобрести? "Money can't buy me love"... – звучали Битлы в моей голове. Как бы я хотел не просаживать эти тысячи в ресторанах, а отдавать ей, чтобы она покупала себе и ребёнку действительно нужные вещи! И скромно, но ласково угощала меня на своей кухонке...
Я взглянул на Вику. Она смотрела на меня исподлобья, её глаза как-то потемнели, а лицо стало сумрачным. Такой я видел её впервые.
- Ты разозлился, - с упрёком тихо молвила она.
- Ты никогда не видела меня злым и не знаешь, что это такое!
- Ну, не злой, а... какой-то... безразличный, что ли….
- Интересно, а чего ты хотела? Я же должен это как-то пережить? Я просто отключился, слава Богу, я это умею!
Мы вышли.
Дождик кончился, и промытый воздух был чист и свеж. Смена обстановки привела к смене настроения, и Вика одним из самых лучших своих голосков пропела: "Я запьяне-ела!", хотя по ней этого абсолютно не было видно. Крепка она, однако, к алкоголю!
Я тормознул машину, мы плюхнулись на мягкое сиденье, я обнял её, и она восхитительно-податливо приникла ко мне.
В машине она опять была совсем моя и даже целовалась, чего раньше никогда в машинах не допускала. Боже, чего бы я ни отдал, чтобы продолжить этот вечер в её квартире! Но дома была дочка….
Вдруг Вика крикнула шофёру:
- Остановите машину!
- Что случилось? – недоумённо спросил я.
- Давай, прогуляемся! Такая хорошая погода! – и она вдруг распустила свои роскошные огненные волосы.
До её дома осталось пройти через парк. Вика обеими руками обхватила огромный букет роз, явно гордясь им и желая продемонстрировать его людям, заполнившим аллею в этот тёплый сентябрьский вечер. Я обнял её за талию, привлёк к себе, и мы медленно пошли, тесно прижавшись друг к другу. Моя рука сама собой опустилась чуть ниже и начала играть с резинкой её трусиков – последнего рубежа обороны женщины от мужчины под тончайшей тканью полупрозрачного платья. Вопреки моим ожиданиям, она не возмутилась, а лишь разулыбалась, но её лицо вдруг густо покраснело. Я любовался, как она воспламеняется от моего огня.
Моя рука скользнула вверх, и моя ладонь наполнилась упругой мягкостью её груди, заслонённой розами. Я почувствовал, как бешено колотится её сердечко….
Так мы прошли через весь парк. Шагнув на асфальт улицы, Вика сделала какое-то движение телом, и я понял, что сказка кончилась, и пора убирать руку.
Мы остановились перед дверью подъезда: неужели сейчас расстанемся?!
- Олег! – молвила она и замолкла…
Лицо её посерьёзнело, и я, ещё несколько минут назад уверенный, что наше свидание не закончится у её парадной, неотвратимо понял, что вся эта прогулка была устроена для меня как прощальный подарок, а сейчас она готовится произнести роковые слова.
- Не надо рубить хвост собаке по частям – сказал я.
Она внимательно посмотрела на меня, затем набрала код замка. Тяжёлая железная дверь со скрипом отворилась. Вика шагнула в прохладную темноту парадной… Мозг пронзило: «Сейчас позовёт зайти!». Она обернулась и вдруг несколько раз сильно поцеловала меня в губы. Затем, так же внимательно смотря мне в глаза, медленно затворила дверь, разделившую мою жизнь на две части: «до» и «после»…