«Поистине, свет нечестивого погаснет
И искра его огня не сверкнёт» (Иов 18:5)
Тогда отвечал шухитянин Вилдад:
- Когда же вы положите конец словам?
Разберитесь, что к чему, без лишних тирад.
Почему нас уподобляют зверям
и выставляют нечистыми в ваших глазах?
Он поселил гнев в несчастной душе.
Забудут ли ради тебя о своих матерях?
Найдётся ли новое место скале?
Поистине, свет нечестивого погас
и искра его огня не сверкнёт.
В трясине по пояс, шагая, увяз
и то, что задумал, погубит его.
Своими ногами попадёт он в сеть
и пяткой наступит в капкан,
силок его вздёрнет в мгновение вверх,
он пойман будет на радость врагам.
Ужасы ему не дают уснуть
и гонятся за ним по пятам,
козни все против него плетут
и силы украла злая беда.
Первенец смерти съест его кожу,
и тело бесследно истлеет в земле,
всё из шатра исторгнут наружу,
и ужас прижился с болью в душе.
Чужой поселиться в его шатре,
и жилище будет посыпано серой.
Корни жизни засохнут в земле
и крона обвиснет клюкой обгорелой.
Даже упоминание исчезнет о нём
и имя его забудут на улице.
Вытолкнут память из света во тьму
и будет там вечно в забвении мучиться.
Не будет у него ни детей, ни наследников
и живущие вокруг придут в изумление,
затрепещут, услышав, что его голос затих.
Таков итог беззаконника и изменника.
Тогда Иов отвечал и сказал:
- Сколько ещё я буду вами мучим?
Сколько будете ещё метать слова
своим языком на боль могучим?
Вот уже в десятый раз
вы не стыдясь обходитесь со мной сурово,
укоряете меня в грехах
и обвиняете снова и снова.
Если я в самом деле такой,
ошибка моя со мной и останется.
Если же вы превозноситесь надо мной,
то знайте, что Бог сам надо мной куражится.
Он сам ввёл меня в заблуждение
и затянул ловчую сеть.
Вот я кричу: «Насилие!» -
но не слышу ни слова в ответ.
Он заградил мой путь стеною,
и я не могу пройти.
Мои дороги застилает тьмою,
и снял венец с моей головы.
Он разрушает мои укрепления,
Его гнев пылает вокруг.
Меня сделал врагом, без сомнения,
и надежда размётана в пух.
Его войско собирается вместе
и идёт на меня войной.
Вокруг только тревожные вести,
мои братья уже не со мной.
Мои друзья исчезли
и забыли обо мне знакомые,
рабы смотрят на меня с презрением,
и готовы наградить оковами.
Я зову слуг они не слышат,
молю их о сострадании.
Моё дыхание смертью пышит,
и держит всех на расстоянии.
Жене противно моё дыхание.
Юнцы и те не признают меня.
Отвратило всех моё страдание,
обходят стороной, мой дом кляня.
Прилипают к коже кости
и смерть уже не далека.
Сжальтесь надо мной, дорогие гости,
ведь самого Бога занесена рука.
Почему и вы преследуете меня
и не насытитесь моей плотью?
О, если бы записаны были мои слова,
в книге вечной начертаны с болью!
Железным резцом на скале
запечатлены навеки!
Мой выкупающий жив в вышине,
в Его памяти жизни раба Его вехи.
И даже, если содрана кожа,
я знаю, выкупающий жив,
и Ты, восстающий над прахом, Боже,
вернёшь потерявшему жизнь.
Мои глаза будут видеть Его,
моя душа изнемогла от ожидания,
но вы уверяете, что во мне найдено зло.
Бойтесь! Суд грядёт за такие старания.