Да что ты знаешь про боль...
И слова твои,"я всё понимаю, я не хотел, прости, так вышло..."Жалкое сотрясание воздуха...Зачем же сделал, если не хотел?...Как же так вышло, если не хотел?? Если понимаешь, как же просишь простить??...
А она разрывает душу...А она сочится ядом сквозь кожу, так много её внутри. Отравила меня, разрушила, как прибой разрушает песочные замки. И остается только пустота, после волны. Песок, пропитанный слезами, ничего более.
Я помню как жалок ты был в тот вечер. Такой виноватый, объятый аурой унижения и смирения перед своей участью. Ты молчал, когда крики мои сотрясали этажи, молчал, когда швыряла тебе в лицо твои вещи...И это молчание было для меня всего страшнее. Что толку кричать на того, кто так себя бичует.В какой-то момент мне даже стало тебя жаль, смотря, как униженно ты собираешь с пола вещи, и молча пакуешь их в свою дорожную сумку...Ты сам себя наказал.
А ярость моя стучала в закрытую дверь, рыдая и отравляя меня собой. Предательство — острейший кинжал.И вся ночь напролет слезы разъедали мои глаза солью, и опухшие веки жгли, как огнем, а припухшие от рыданий губы шептали, сорвав голос, " ненавижу...ненавижу...ненавижу тебя..."
И когда утро непрошено забралось в мою комнату у меня не было сил уже что бы рыдать, и слёз что бы плакать...Отупение, ступор. А сна нет. И всю неделю на взводе, и всё время слышала только :"Прости меня. Но она беременна. Я не могу иначе."..Я ненавидела тебя, я ненавидела её, я ненавидела плод предательства под её сердцем...Месть, всё чего я хотела.
Узнала, где она живет. Нет, где теперь ВЫ живете. Каждое утро караулила у подъезда, скрываясь в тени пожелтевших каштанов во дворе. Только осень делила со мной мою боль, понимала мою обиду и разделяла мою жажду возмездия.Я ненавидела, и ненависть эта душила и питала меня одновременно. Сплошной сгусток энергии сотканный из боли.
И вот однажды дождалась...Дождь рыдал над городом проливным дождем и хлестал по моим щекам, ветер трепал мокрые волосы, развевал подол чёрного пальто, как крылья ворона. Я стояла ссутулившись, как большая птица, таящая в себе месть. Она не знала обо мне. Ты обманул её так же, как меня. Каким сюрпризом я стану для вас.
Она вышла первая, и я застыла от неожиданности. У неё был уже большой живот, и пальто её не застегивалось на нем...Значит, ты давно об этом знал.Так долго молчал, трусил...Ты вышел сразу за ней, бережно взяв под руку, и раскрыв над нею зонт. А она бережно держала пальто, которое ветер вырывал из её рук, защищая жизнь внутри. Я не смогла разглядеть её, так была шокирована, что не отводила глаз от живота, и только светлые кудри выбившиеся из под капюшона взмахнули мне на прощание, когда вы скрылись за поворотом...А я стояла под дождем, промокшая и замерзшая, и думала о том, что это мог быть наш с тобой ребенок. На её месте должна была быть я.
Но я больше не искала встречи.Обходила стороной знакомый двор, избегала мест где могли бы случайно столкнуться. Запрятала боль и обиду в самые укромные уголки, и научилась играть в дежурную улыбку.Время не лечит, оно закаляет.
И вот сегодня два года с тех пор, как ты ушел...И осень такая мягкая и теплая. Все вокруг залито солнцем и золотом листьев, на деревьях и под ногами. Мир греется в последних теплых днях, воздух такой свежий, что не могу им напиться, не могу нарадоваться. Сижу на лавочке в городском парке, и вспоминаю тебя, думая о том, что всё могло бы быть иначе. Слегка жалея, что не воспользовалась, и не отомстила. Упустила возможность.
Из раздумий меня вывел мягкий удар в колени. Открываю глаза и улыбаюсь. Снизу вверх смотрит на меня доверчиво распахнутыми синими глазищами белокурая девочка, улыбается во весь ротик, щеголяя молочными зубками, и обслюнявившись от понятного только ей восторга. Невозможно не улыбнуться ей в ответ. Зачаровано смотрю на это чудо, и сердце мое сжимается от тоски.У нас могла бы быть такая же...Кладу ладонь на её маленькую ручку, и слезы наворачиваются на глаза од теплой и нежной детской кожи обжегшей меня. Девочка что-то рассказывает мне на непонятном языке, и этот звук прекрасней любой музыки...
— Настя!
Я обернулась, услышав своё имя, и поняла, что это не меня зовут, а девочку. Малышка шаловливо пискнула и попыталась забраться ко мне на колени в попытках спрятаться от мамы, но женщина присела возле меня, подхватив её на руки, утерла ладонью слюни, чмокнула в щечку и с улыбкой посмотрела на меня.
— Простите, если она помешала вам.
Мы встретились с ней глазами, и я улыбнулась ей в ответ, слегка завидуя её материнскому счастью.
— Что Вы...Она чудо.
Женщина опять улыбнулась, бросила короткое " спасибо", подняла дочку, и пошла к мужу, ожидающему рядом. Я обернулась и...задохнулась...Ты смотрел на меня не веря своим глазам, побледневший, испуганный, растерянный..И воздуха тебе не хватало так же, как мне. И сердце твое, наверное, точно так же пропускало удары. На одно мгновение мы встретились взглядами, а между нами пробежало всё, что было пережито, и всё, чего пережито не было...Молчание...
Она что-то тебе говорит, ты механически берешь на руки ребенка, и на автопилоте отворачиваешься, следуя за ней. Но шаги твои неуверенны, и движения скованны. А мой взгляд прожигает твою спину. Я знаю, что ты чувствуешь это...И жду. Жду, что ты обернешься. Что б понять, что тебе не всё равно. И когда я уже отчаялась, и решила, что помню только я о том, что было, как ты бросил мне короткий, полный муки и боли взгляд.
Встаю с лавочки, и медленно иду домой. Ты так себя и не простил. Чувство вины до сих пор гложет тебя. И страх, что однажды всё откроется. Ты боишься меня. Боишься, что разрушу твой маленький мир.
И так же, как раньше,осень. И так же, как прежде, тоскливо. Но я спокойна. Я больше не та, что была.И мести мне больше не надо. Будь счастлив с ней,если она делает счастливым тебя, и сделай счастливой это маленькое чудо. Твоё бичевание сильнее моей мести...Ты назвал её моим именем.
Спешу домой. Надо найти твой адрес и написать тебе, что тебе нечего боятся, что б ты был спокоен. Что б вы были счастливы. Я простила...