Ещё не раз вернусь я к описанию крокодилов. Происшествия, которое сейчас опишу, я не видел, так как прибыл на другой день после него. Но оно было настолько потрясающее, что о нём рассказывали и говорили, как будто оно произошло сегодня. Вот что случилось. 1929 год. В Людима (Ludima) есть небольшая речка. На её крутом берегу расположилась деревня, где был один белый администратор, с ним же и арестантский дом, в котором отсиживали наказание негры за мелкие преступления: кражи, драки, пьяные побоища, племенные и родственные распри и всё такое. Для своих нужд негры, как и все деревенские жители, брали воду в этой реке. Но ввиду того, что там водилась уйма крокодилов и что не было ни одного года, чтобы крокодил не утащил негритянку (так как обыкновенно этим делом занимаются женщины), то администратор приказал в известном месте вбить частокол из дерева, чтобы все, в том числе и заключённые, могли безопасно брать воду из реки.
Обыкновенно негры из деревни набирают воду в кубышки. Арестанты же брали вёдрами, которые поставляло французское правительство. Со временем 1 или 2 палки этого частокола упали, чем дали вход в этот частокол крокодилам. И вот, когда пришли два арестанта за водой самостоятельно, без охраны, один из них зачерпнул рукой с ведром воду. А его – цап! – за кисть руки крокодил и давай тащить в воду. Тот стал упираться и кричать о помощи. Второй же арестант-негр с испугу бросил своё ведро да бежать, крича о помощи. Пока он бежал, кричал, пока организовали быструю помощь с винтовкой в руках бегущего администратора, крокодил тащил и тащил упорно сопротивлявшегося негра туда, где он смог схватиться за частокол, через который пролез крокодил. И когда все были уже близко, то есть спускались по крутому берегу, крича, чтобы испугать крокодила, бедный негр, у которого иссякли силы на сопротивление, выпустил частокол, за который держался свободной рукой, и на глазах всех бегущих ему на помощь тихонько скользнул в реку за утащившим его крокодилом. Стрелять в крокодила администратору было невозможно, так как он мог убить жертву, а рисковать он побоялся. В общем, погиб бедный негр.
Расскажу про обезьян-шимпанзе. В это время я был в группе геологов, которые искали золото в районе. Негров с нами было человек 200. Моё дело было лечить как белых, так и негров. Жили мы все в палатках, а негры из веток деревьев делали себе шалаши, уплотняя их травой хума (Houma). Это очень высокая трава в 3-4 метра с тонким тростниковым стеблем. Мяса было вдоволь, и мы, белые, кроме почек, языка, мозгов и внутренностей диких быков ничего другого не брали.
Этот край дикий, с небольшими зарослями в оврагах, а также небольшими лесами по окраинам оврагов, из которых брали начало многочисленные ручьи. Негров по группам в 50 человек каждые три дня отправляли пешком за их провизией, то есть за бататом, солью и солёной рыбой, а остальные 50 человек шли с геологами-разведчиками, рыли ямы в земле, поднимали и промывали гравий в речушках.
Один раз нашли золото в пласте гранита, который опускался под большим углом в глубину земли. Чем мы ближе подходили к Английскому Судану, тем больше инженеры-геологи (все – французы) находили на поверхности земли в оврагах камушки с вкраплениями в них золота. Обыкновенно всегда мы останавливались у обрыва оврага так, чтобы после разведки как белые, так и негры могли бы помыться, наши бои днём могли бы поблизости помыть бельё белых, тарелки и кастрюли, а жёны негров – их небогатое тряпичное имущество.
В один прекрасный вечер огненное солнце быстро скатилось за край земли. Ночь мгновенно застала всех нас, как и всегда вечером, делившимися у стола дневными впечатлениями. Добавлю, что в этих краях львов, шимпанзе, буйволов, антилоп, змей-удавов и других, а в реках – крокодилов и гиппопотамов столько, сколько я никогда и нигде не видел, за исключением Английского и Бельгийского парков в Руанде-Бурунди.
Не успели мы зажечь лампу-молнию, как из оврага понёсся душераздирающий вопль с всхлипыванием и спазмами, становившийся всё тише и тише, пока и совсем не смолк. От такого смертельно страшного, разносимого эхом крика в кромешной темноте и как-то сразу смолкнувшего, скажу откровенно, волосы дыбом поднялись на голове. По уверениям наших негров, это змея-удав (Boa) поймала засмотревшуюся шимпанзе, которая полезла на ночёвку на ствол дерева, где пряталась змея-удав и где она её поймала и задушила. В этом негры были правы, так как на другой день у дерева нашли следы проползшей змеи с распоротым брюхом, а по сырой траве она оставляет убедительный и неопровержимый след, в чём я, живя в Конго, не раз и не два убеждался.
В одну из ночей инженер-геолог спал под мустикёром в палатке, а у ног его походной кровати горела прикрученная лампа-молния. И вот во время сна он чувствует, что кто-то его обнюхивает. Открыв глаза, что он видит?! – Гиена его нюхает. От такого неожиданного и близкого неприятного общества, да ещё спросонья, парень перепугался. Но гиена, почувствовавши, что он проснулся, быстро смоталась из палатки. Конечно, он схватил как можно скорее свой револьвер из-под подушки, но кроме пяти дырочек в собственной палатке и пальбы как бы по заказу из всех палаток ничего не произвёл. И ввиду того, что гиена никогда не нападает и не ест свежеубитого мяса, а только дохлятину, то представь себе, какое у нас наутро было развлечение подтрунивать над этим инженером: «Слушай, так что – она тебя приняла за дохлятину?!» И тому подобное.
В другом месте у одной реки на протяжении 500 метров на берегу я подобрал 20 клыков гиппопотамов. В этих краях в 1929 году никаких жителей не было, так как ещё свирепствовала торговля рабами. Полуарабы-полунегры нападали на негритянские деревни, забирали всех, кто бы ни попался: негра, негритянку или их детей, а потом гнали всех в Английский Судан, откуда переправляли для продажи в Аравию. В этих же местах границы англичане занимались и контрабандной продажей всякого рода оружия неграм для будущего их восстания против французов.
Разумеется, французы подлинно знали и имена, и фамилии английских продавцов, но ничего им не могли сделать, так как свою грязную коммерческую продажу они делали в английской колонии – Судане, и потому были не только защищаемыми, но даже и поощряемыми английским правительством. Конечно, они не гнушались быть и работорговцами, лишь бы товар шёл на руку, а посему наши негры боялись уходить одни без белых и быть неожиданно схваченными и переданными продавцу рабов.
Так вот, один англичанин из таких контрабандистов – торговцев рабами и оружием – был схвачен в джунглях во время сделки – продажи оружия и трёх негров.
Трудно сказать, на чьей территории его схватили – на французской или английской. Французский администратор снял с него каску, ботинки, привязал его за верёвку, конец которой прикрепил к ти-пою (Ty-poy (ти-пой) - переносное сиденье.), предварительно связавши ему руки за спиной, и тащил его таким образом, как это делают шефы-негры с их неграми-провинившимися, вплоть до своего дома. Бросив его в пустой сарай с двумя неграми-стражниками, сам он пошёл принимать от усталости дождевую ванну.
Тем временем его жена из человеческих и тем более женских чувств, зная, что этот англичанин бежал, как раб, возле ти-поя её мужа босыми ногами, без каски, под палящим африканским небом, умирал от жажды, понукаемый подзатыльниками и хлыстом её мужа, сжалилась. Как-никак ведь белый же! Стыдно! Эта дама послала на подносе англичанину кофе, кусок хлеба и бутылку воды.
Увидевши, что бой несёт всё это к своему арестованному англичанину, разъярённый администратор-француз, выскочивши из-под ванны-дождя, нагнал боя, выбил из рук его поднос и, растоптавши всё, что на нём было, дав затрещину бою, пулей полетел в дом. И за такое самоуправство приказал своему сержанту-негру высечь свою жену, тоже француженку, десятью ударами плетью по заду.
Скандал! Небывалая история, чтобы лупить по заду женщину, да ещё белую, да ещё кого? – француженку! Сержант замялся: стыдно валить на землю и задирать рубаху белой женщины; он не решается, но тут на помощь приходит сам муж - администратор-француз с револьвером в руках, грозя застрелить за непослушание. Револьверное увещевание подействовало: она получила 10 ударов плетью по заду.
Потом слышал, что за произвол и глумление над беззащитной женщиной французским судом этот «герой» администратор был снят со своей работы и приговорён к двум годам тюрьмы. Жена же его получила развод с возмещением убытков, а англичанина выпустили на волю, учитывая всё то, что ему пришлось пережить.
Месяцев через восемь после этого происшествия мне довелось видеть этого англичанина на веранде одного кафе в A.E.F.: сидел и пил виски, утолял жажду… Да, бывали дела-делишки!