Жила-была на свете девушка, звали её Настенька. Красоты она была писаной, а нраву кроткого, добрая да ласковая. Матушка и батюшка души в ней не чаяли, берегли да любили, лелеяли да холили. Как поедет батюшка на базар, так везёт для доченьки любимой обновы всякие, ленты атласные, бусы из стекла разноцветного. Так и жила Настенька в любви да в неге.
Однажды налетели чёрные вороны, закружили над домом, ударил страшный гром, сверкнули от небес до земли молнии. Принесли те тучи в дом беду, захворала матушка, а вскоре и совсем слегла. Ну, а батюшка привозил для неё травы всякие, да зелья целебные, чтобы та поскорей выздоравливала. Теперь Настенька, вместо матушки, все дела по дому делала: печь истопит, похлёбку сварит, избу подметёт, лишь бы матушке полегчало. Не случилось того.
Словно свечечка восковая каждый день она таяла. Позвала один раз к себе доченьку.
- Посиди со мной, дочка милая, видно мне уже и не встать никогда. Оставляю тебе, моя Настенька, таковой наказ. Там, в сенцах, сундучок стоит, для тебя его припасала я. Коли будет в жизни тебе тяжело, ты открой его, а из дома уйдёшь, то с собой забери, он тебе службу добрую сослужить должон, - удивилась Настенька, но наказ про сундучок тот запомнила.
Одну ночь прожила после этого матушка, а к утру не стало её. Загрустила Настенька, уйдёт свою козочку в лесок пасти, сядет на пенёк, а сама плачет, родную матушку забыть не может. Ну, а батюшка погоревал-погоревал, да привёл в дом молодую жену, даже Настеньку не спросил.
Невзлюбила злая мачеха Настеньку, делами тяжёлыми нагружала, да словами бранными посыпала: то не эдак, да это не так. Как ни старается падчерица, угодить мачехе не может. Терпела Настенька, да молчала, а как с козочкой уйдёт во лесок, там уж волю слезам и давала.
Однажды пасла Настенька свою козочку, да и заблудилась в лесу. Дело к вечеру, солнышко садится, темнеет в лесу, а дороги домой и не видно. А вскоре и совсем темно стало. Ночная прохлада опустилась на землю, делать нечего. Прилегла Настенька на мягкий мох, а козочка рядом, греет Настеньку, а как согрелись, задремали обе да и уснули.
Снится Настеньке её матушка, молодая да красивая, ну, а доченька, увидав её, в ноги бросилась.
- Моя матушка, тяжело без тебя! – ей пожаловалась. Улыбнулась в ответ её матушка.
- Знаю, милая Настенька! Вижу каждый твой шаг, моя доченька! Я с тобою всегда: ты впереди, а я следом иду! Скоро жизнь твоя круто изменится, будешь жить ты в любви, да ласке, и никто не посмеет обидеть тебя, - лишь успела промолвить она и исчезла, как будто растаяла.
Тянет Настенька руки белые, норовит обнять свою матушку, открывает глаза, видит: лес кругом, и нет матушки, да и не было, рядом козочка. Удивилась Настенька: сон, как будто явь, она видела, да и слышала всё, что матушка говорила ей.
Выглянуло солнышко, высушило свежую росу на траве, запели птицы, новый день уж давно загорается. Встала Настенька, и отправились они с козочкой дальше. Вдруг пред ними тропа появилась, вот по ней и пошли они.
Идут они, долго, скоро ли, вдруг навстречу им добрый молодец на лихом коне, только пыль клубами за ним поднимается. Остановил коня возле Настеньки, да на землю и спрыгнул.
- Это кто же такие вы будете? – вопрошает он, подбоченившись, а глазами – то Настю рассматривает. По душе она в самый раз пришлась, только вот чересчур скромна: опустила глаза, и ни слова в ответ. – Ай, со мной говорить не желаете? Я неволить не буду, помочь хотел, коли так, то прощайте!
Испугалась тут Настенька, что уедет тот молодец, и придётся дорогу искать аж до вечера.
- Заблудились мы, растерялися, далеко зашли, и лишь утром на эту дорожку вышли, а туда ль идём, и не ведаем,- тихим голосом Настя молвила.
- Ну, а звать – то вас как? – вопрошал добрый молодец.
- Все зовут меня Настенькой, - осмелев чуток, Настя вымолвила.
- Вот теперь ясно стало всё, ну, а я Елисей! Да не бойся меня, красна девица!
Как тут Настенька подняла глаза, да как глянула в ясны очи того молодца, утонула в них без остаточка. Да и он такой красоты, отродясь, не видывал.
Так и вызвался проводить её, вместе все они и отправились. Словно лента, дорога вилась, плавно речь молодых лилась, полевые цветы у дороги им кивали во след, улыбалися.
Спохватилась вдруг Настенька, увидав на холме свой дом, и обрадовалась.
- Вот и дома я, - она молвила.
- Ну, прощай, душа моя Настенька!- отвечал Елисей. – Только жди на днях меня! К твоему батюшке со сватами прибуду я. Полюбилась ты мне, свет девица, красотою своей, сердцем добрым. Коли люб я тебе, так и свадьбу сыграем, а коль не люб, забудь навсегда меня.
Ничего не ответила Настенька, лишь кивнув головой, в дом пошла.
В доме сбились с ног: ищут Настеньку. Заподозрил отец злую мачеху: не она ли беду накликала на доченьку? Ну, а мачеха божится, клянётся и плачет, говорит, что Настеньку домой вернуть хочет.
Увидали её дома живой и невредимой, обрадовались. Так и день тот закончился.
А на день другой с утра раннего поджидает девица красная дружка милого, а сердечко её так и щемит: не забыл ли он обещаний своих, что для Настеньки давал вчера.
Только нет, не напрасно слова Елисей ей давал, ровно в полдень на тройке пожаловал. А с собой привёз он сватов, да бы те красну девицу сватали, за него, Елисея, замуж.
Ну, а Настенька в сенцы глянула, сундучок тот, что матушка ей наказывала, приоткрыла едва и ахнула. Сразу стол в избе весь накрыт стоит, родный батюшка в красной рубахе одет, кушаком расшитым подпоясанный. Всех гостей приглашает за стол, ну, а гости Настеньку спрашивают, все взглянуть на неё хотят, да увидеть её красоту несравненную, что сразила их добра молодца.
Тут и Настенька вышла к гостям, улыбнулась, словно солнышко в доме том засияло. Елисей на неё не насмотрится, краше прежнего ему она кажется. Усадили обоих их рядышком, словно двух голубков неразлучных сосватали. Порешили одно: свадьбе быть!
Много-много гостей пригласили уже, если вас пригласят, соглашайтесь, на той свадьбе гулять собирайтесь! Будет пир на весь мир!