Раскольниковым XXI века

Сергей Путилин
         XXI век, едва начавшись, принёс  миру множество международных конфликтов, крови, страданий. Наверное, ещё страшнее, когда общего языка  не находят люди одной веры, говорящие на одном языке. У каждой из сторон есть своя правда: правда истинная, у тех, кто обороняется, и ложь, выдаваемая за правду, у тех, кто нападает. Оправдание почти каждой агрессии люди, которым это выгодно, пытаются найти в идеях. Забывая о том, что ложь, повторяемая многократно, начинает восприниматься как правда не только теми, для кого она предназначалась, но и самими авторами этой лжи. А поверив в свою ложь, они становятся её рабами.

      Об этом полтора столетия назад писал Достоевский в  романе «Преступление и наказание». Весь  могучий талант, все силы  души он положил на то, чтобы убедить нас: простые, укреплённые в веках истины глубже и мудрее  новомодных идей. Власть этих, может быть, и убедительных, на первый, беглый взгляд, теорий может быть губительна не только для отдельных людей, но и для целых стран и народов.
      

     Главный герой романа, глубоко страдая от несовершенства мира, приходит к мысли, что спасти «униженных и оскорблённых» от жестокости «хозяев жизни» может добрый тиран, которому  позволено абсолютно всё, даже  пролить «кровь по совести».

     Всех людей Раскольников поделил на две неравные группы: абсолютное большинство — это «твари дрожащие», не способные восстать против судьбы, и «право имеющие», то есть те, кто рождён властвовать, подчинять мир своей воле (таких, разумеется, считанные единицы). Родиону  хочется знать,  принадлежит ли он сам к породе властелинов, сможет ли он переступить через кровь и после этого, не испытывая  страха и раскаяния, переделывать жизнь так, как считает нужным.

     «Что делать? - размышляет он. - Сломать, что надо, раз навсегда, да и только: и страдания взять на себя». Герою хочется самому   стать добрым тираном: убить очень богатую, злую, никому не нужную старуху-ростовщицу Алёну Ивановну и на её деньги сделать множество добрых дел, помочь  многим  нуждающимся. Добрые, дела, по мысли Родиона, должны оправдать совершённое преступление.
   

      Писатель показывает, какую огромную власть может взять над человеком идея. Несмотря на то, что нравственное чувство Раскольникова с самого начала восстаёт против его циничных рассуждений, он не может отказаться от своей теории, становится буквально её рабом. «Точно он попал клочком одежды в колесо машины, и его начало затягивать», - пишет Достоевский. А Писарев назвал главного героя романа «приговорённым к совершению убийства».

     Критики давно уже заметили, что наказание Раскольникова, в сущности, начинается ещё до совершения преступления. Это расплата за то, что герой поддался власти бесчеловечной идеи.

     Герой чувствует себя отчуждённым от мира людей, его мысли вращаются только в заколдованном кругу теории. Встреча с матерью и сестрой, самыми близкими и дорогими ему людьми, не радует Родиона. Он обречён на одиночество, «как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего».


      Это произошло потому, что герой избрал материалом для своего чудовищного эксперимента не только свою жизнь и личность, но и жизнь другого человека.

     Как ни пытается Раскольников убедить себя, что жизнь Алёны Ивановны ничего не стоила, у него это не выходит:
     « - Я ведь только вошь убил, Соня, бесполезную, гадкую, зловредную.
        - Это человек-то вошь!
        - Да ведь и я знаю, что не вошь...»
    
     Убив старуху-ростовщицу, герой становится преступником, поэтому размышляет и действует уже как преступник:  убивает  Лизавету,   ставшую свидетельницей убийства. Добрую, безответную Лизавету, почти юродивую, которую хотел  защитить от злобной сводной сестры. Инерция зла, совершённого Раскольниковым, через несколько месяцев убьёт и его мать, а потом долгие годы будет терзать души Дуни, Разумихина, Сони.

     Покаяние, наказание, страдание начнут медленно врачевать душу героя, постепенно возвращать его к жизни. Но никогда уже он не станет таким, каким был до преступления, и никогда не увидит мир таким, каким видел его раньше. Всё окружающее отныне будет видеться ему только через призму совершённого убийства.

     «Я себя убил, а не старушонку!» - этот крик души Раскольникова будет слышаться ему всю оставшуюся жизнь. И не только ему одному, но и его близким.

     Можно попытаться искупить преступление, но забыть его нельзя. Даже когда закончится срок каторги Раскольникова, сам он себя не простит и та часть его души, где погребена память об убиенных Алёне Ивановне   и Лизавете, об умершей матери, уже никогда не воскреснет.