На столе уже не было места, а народ нес и нес жратву. Все собрались на проводы Юльки из Канады на постоянку в Штаты. Юлией ее здесь никто не называл , только в официальных и присутственных местах, в остальное время она была “Руса” - русская то есть. Сама Юлька крутилась на кухне, пытаясь сообразить салат на сорок человек в тазике. Рецепт был прост: она примерно представила , что может потреблять каждый из приглашенных и кидала ингредиент в тазик. Там уже были помидоры, огурцы, кукуруза, фасоль и лук, на очереди была редиска, трава и морепродукты, вероятно будет сыр и немного колбасы.
Музыка орала, в гостиной всю мебель сдвинули к стенке , подруга Мария и дочь Маруся танцевали , выписывая задницами невероятные круги. Кубинские бедра жили отдельной от хозяек жизнью.
Кто-то курил сигары на балконе под пластмассовой пальмой, кто-то рассматривал Юлькины фото на черной полочке. Юлька обожала все контрастное и анималистское, поэтому в маленьком ее жилище люди ощущали себя , как в доисторической мини-пещере в парке развлечений: тигровые покрывала, зебровые занавески, леопардовые скатерти и полотенца, мотивы жирафьи были представлены в посуде и кухонном убранстве.
Пили пиво, ром и водку, ругались на испанском, смотрели новости по ворованному кабелю на английском, звучали русские ресторанные шлягеры на кухне.
Весь этот интернационал происходил потому, что Юлька прожила непростую жизнь и помоталась из одного конца мира в другой.
Намазывая толстый слой шоколадного крема на прощальный дружественный торт, Юлия вспоминала, как она, вполне молодая еще женшина …дцати двух лет стояла на четвереньках и мыла полы в деканате кубинского университета .
Поза ее была вызвана отсутствием элементарной швабры и тем, что на дворе стоял конец восьмидесятых. Она совсем не задыхалась в кубинской астматической атмосфере, в отличие от ее кубинского мужа, который задыхался уже неизвестно в какой части острова.
Юлия была родом из маленького сибирского села, в котором на тридцать домов пятнадцать были пристанищем алкоголиков и моральных недобитков. Она хорошо училась в школе и любила лыжи, вполне подходящий спорт для сибирской девушки. После окончания школы она рванула в большой город за много километров от ненавистного ей родного очага, смахнув в чемодан все свои вымпелы и кубки и захватив чистошерстяной лыжный костюм. Ей хотелось большого спортивного признания и такой же большой любви.
В крупном сибирском городе ее спортивные достижения оказались не очень большими, но сгодились для поступления в институт физкультуры. Юлия впервые в жизни увидела ресторан, а там три настоящих банана, по воле судьбы оказавшиеся в вазе по случаю банкета. Этот фрукт поразил ее своим запахом, цветом и вкусом, и прямым и наглым намеком на мужское начало. Но на стипендию невозможно было купить бананов в сибирском крупном городе, поэтому пришлось вспомнить про мужское начало. После учебы и тренировок студентка Юлия шла в тот самый ресторан на работу, которая была ничем не хуже других, не считая морального аспекта, но кто про это думает, когда на горизонте маячат яркие и приторно пахнущие фрукты.
На рабочем месте она и встретила кубинского студента-инженера, который был похож на баклажан в инее. Студент по имени Педро строительно-инженерного факультета тупо мерз в Сибири, отогреваясь лишь водкой, которую он ненавидел. А его приятели -однокурсники таким образом развлекались, им смешно было смотреть на пьяного чернокожего в зимнем пальто с цигейковым воротником
Любовь Юлии и Педро протекала быстро и ладно. Педро перестал пить водку и стал греться об Юлино тело. В результате процесса обогревания завязался ребенок, молодые расписались, тут подоспели дипломы и они собрались на родину Хемингуэя.
Прилетев а Гавану, Юлия обнаружила полную неспособность мужа зарабатывать деньги, пустую квартиру с отсутствием стекол и даже оконных рам, воды в кранах и нормальной еды . Проплакав пару недель Юлия пошла искать работу, но малое знание испанского языка помешало ей стать завкафедрой физкультурного факультета. Пришлось идти учить испанский и забыть про свои амбиции. Путем взяток и хитрых комбинаций ей удалось устроится уборщицей в гаванском университете. Мытье полов и сортиров приносило в семью зарплату, кое-что ей удавалось выменять на университетскую туалетную бумагу.
Осенью у нее родилась дочь, которая полгода жила без имени, а потом стала Марусей, в гаванском быту Марией.
Девочка росла, Юлия мыла полы, получала по карточкам продукты, радовалась, когда удавалось совместить получение муки и мяса, тогда она развозила пельмени и звала соседей. Чеснок у нее рос на балконе, так же как и укроп с петрушкой.
Маруся ходила в школу, говорила на испанском и русском, мечтала стать агрономом и вырастить дерево с котлетами.
Педро давно смотался из Гаваны, как нормальный кубинский папаша, он не останавливался на производстве одного лишь ребенка.
Время шло, мытье полов настолько наскучило Юлии, что она решила наконец свалить в Америку.
Имея русский паспорт, красивые трусы и голубые невинные глаза , Юля смогла соорудить себе билет на канадский рейс. Собрав нехитрое барахло, Юля с Марусей отправились в один конец.
Канада удивила их нетривиальными морозами и еще более нетривиальными ценами. Через широкую сеть кубинцев Юля нашла себе место домработницы у двух богатых испанских геев. Маруся жила с мамой в маленькой комнатке и ходила в школу. Девочка была милым и живым созданием, со светлой кожей, носом картошкой и негритянскими кудряшками.
Шли годы, морозы выводили Юлию из строя, каждую осень она надеялась, что зима не придет, каждый новый год она задувала свечку с желанием бросить все и вернуться на жаркую Кубу.
Пока она так страдала, Маруся выросла, отрастила себе круглую попу и симпатичную грудь. С этими чудесами она долго не задержалась на свободе и вышла замуж в Америку. Все произошло стремительно и через пару лет Юлия уже сидела в малюсеньком апартменте в Майами и качала ногой люльку с внуком.
Все покатилось еще быстрее, Маруся со знанием трех языков быстро нашла себе работу в турагенстве и вскоре они смогли наскрести на крохотный домик в Тампе. Все совпало, домик, жаркий климат , рождение второго пацана и нужность присутствия бабушки-няньки.
;
В один из таких жарко-потных дней Руса сидела во дворе под пальмой и наблюдала за внуками, жрущими чистый белый, практически кубинский песок. В руках у нее был платиковый пакет с фотографиями, она надеялась их рассортировать и засунуть в альбом. В руки ей попалась одна, которая вызвала улыбку , на ней была группа друзей и Юлька в центре с тортом. Это было последнее канадское фото, с той самой отвальной вечеринки. Юлька держала огромный шоколадный торт, а в самом центре из него фаллически торчал банан. Руса имела чувство юмора, а то как бы она прожила такую жизнь?