Маленькая разорванная купюра в тысячу рублей, что некогда соблазняла своей синевой людские глаза, пылилась изо дня в день на поверхности всеми забытого фортепиано, на котором изредка играла старушка. Глухая с жидкими седыми волосами леди – музыкант и бабушка нынешнего обладателя этой смятой и потрепанной купюры. Проходили недели, месяца, а потускневшие от времени рубли оставались лежать нетронутыми, становясь частью безмолвной гармонии. Порой эта несчастная бумажка слышала гулкий смех в соседней комнате; слышала, как хозяин громко хвастается новой покупкой, замечательной обновкой; слышала и сожалела, что не смогла помочь мужчине; слышала и не мирилась с участью ненужного мусора.
Однажды в крохотной купюре проснулась невинно-детская надежда, когда стеклянная дверь в углу отворилась, пропуская в пыльную каморку яркий свет люстры из соседней комнаты. Скрипнули половицы, в проходе показался хозяин. Он быстро, точно ястреб, подошел к черному музыкальному инструменту и, что-то кинув, удалился, громко хлопнув дверью.
Бумажка, чьи разорванные концы раскрошились по шероховатому покрытию фортепиано, взглянула на небрежно кинутую вещь. И удивление не было предела. Недалеко от бедной купюры лежали цвета карамели двадцать рублей, изображение ровных линий которых заставляло восхищаться красотой и кропотливой работой мастера, сотворившего такое чудо.
- Почему ты здесь? – голос, который нельзя услышать человеческому уху, долетел до чистой и новой бумажки.
- Я обесценилась и больше не нужна. Хозяин назвал этот процесс «инфляцией», и он от меня скоро избавится из-за моей бесполезности, - миниатюрный рубль начал слегка покачиваться. – А ты как здесь оказалась?
- Видишь, я не целая. Меня порвали. Кому нужны разорванные деньги?
И тишина заняла законное место на троне. Прозрачные комочки, будто сахарный снег, не разрушая идиллии, падали на бумажки. Пыль казалась спасительницей, той, кто хочет защитить от небрежного обращения невинные деньги, что придумало человечество.
- Знаешь, я видела евро и доллары. Ими пользуются, даже боготворят, - и на секунду во тьме каморки золотая деталь рубля сверкнула медным отражением на фортепиано. – Меня ждет погибель из-за инфляции, тебя – игнорирование и уничтожение, потому что твое тонкое тело изорвано. Почему такая несправедливость? Почему мы не нужны? Почему с нами так жестоко обходятся, когда мы хотим помочь?
Симфония умиротворения окутала комнату, предоставляя время на размышление. Оставшееся время…
- Евро и доллары набирают обороты каждый день. Ты заметила, что никогда не выйдут из обихода натуральные деньги, сделанные из серебра и золота. Драгоценные монеты.
- Меня волнует другое – евро и доллары ждет та же участь, что и нас с тобой, так как люди массово начинают использовать пластиковые карточки. Мы становимся ненужным хламом.
Словно некто тайну открыл, монотонно шепча слова грубой истины.
- Откуда такая жестокость? Я здесь пробыла долго и все думала. А ведь мы, деньги, так похожи на людей, своих создателей. И в мире никому не нужен мусор, испачканные, порванные и использованные души. Пока я была цела, услышала, как друг хозяина обманул и использовал кого-то в своих целях, а потом выкинул.
- То есть мы – люди? Только с другой формой и ценой?
В тихой Богемии падает снег, покрывая собою ответы, что приносят боль.
- Да. И нас, как и человечество, ждет конец. Когда-нибудь мы исчезнем.
И нужный ключ был подобран в гамме беспорядка. И странный огонь превратился в лед. Все стало на свои колючие места.