В пять часов вечера Али назначил Еве свидание - не случайную встречу. Откажет? Не откажет? Она не отказала - хороший знак, отметил мысленно Али.
Амар пришел к Еве чуть по утру:
- Не связывайся с ним.
- Но почему? Я ничего не обещала тебе.
- Он старше тебя. Ему двадцать пять лет.
- Ну и что? Это, наоборот, хорошо.
- Не надо. Я тебе просто советую.
- Но почему?
- К нему ещё в Алжире в колледже у многих француженок были определённые обиды. Он считал это забавой.
- Я не француженка.
Амар продолжал:
- Его деды были шейхи.
- Ну и что?
- Ты не понимаешь скрытых для тебя угроз. Да и всё я не могу тебе сказать. Просто: только не он.
Ева не понимала. Возражения Амара ещё больше распаляли в ней интерес и желание.
В пять она пришла: ноги и бедра Али были затянуты в чёрные кожаные брюки; cветлая рубашка из тончайшего батиста, расстегнутая на груди, обтягивала стройный стан и открывала грудь цвета яркого морского загара; на шее маленький трехцветный платок цветов флага Франции. Али чуть наклонился к Еве,.. она подняла на него глаза... Вокруг памятника в сквере, где они встретились, на скамейках и возле толпилась молодежь: здесь не только назначали свидания, но и проводили «фарцовые» сделки. Продавали импортные фирменные джинсы, куртки, обувь, музыкальную технику, провезённую чудом через границу модную музыку, косметику, часы, украшения, пикантное женское белье - всю ту, по существу мелочь, которая была дефицитом в Советском Союзе; продукт, которым лёгкая промышленность огромного и сильного государства пренебрегла. Делали это не явно, а через посредников, поэтому собирались группами, заодно общались. Интересы многих совпадали: наука, музыка, литература, искусство - в том числе оппозиционные. Это был круг обывателей и интеллектуалов, серости и творчества, странная смесь либералов и хапуг.
Али усадил девушку, обнял за плечи. То, что она заметила мгновенно при первом взгляде на Али - то и чувствовала рядом на скамейке. Воспринимать иное была не в силах. Несколько притупив это эротическое влечение, они перешли дорогу и оказались у излюбленного молодежью кафетерия, где уже стояли друзья. Амар едва завидев Еву, уже улыбался ей. На нем была светлая замшевая куртка с бахромой, в которой он казался ещё больше; узкий зад обтянут джинсами. Фигурная пряжка кожаного ремня сексуально зашевелилась над его органом, когда он двинулся навстречу. Это были годы культуры и моды «хиппи» даже для них, занятых делом людей.
- Вадим, - познакомил Амар Еву с местным парнем «фарцового вида».
- Идем в новую чайную, только вчера открыли, - предложил всем Вадим.
Официант усадил молодежь, принес чайники с чаем, сливки, бутерброды, пончики и пирожные. Завязалась беседа, ценность которой заключалась лишь только в обмене молодостью.
Время длилось. Шёл сентябрь. Где бы ни был Али, везде брал с собой Еву, но Амар не отставал от них. На соревнования гимнастов - студентов ВУЗов города, - все вместе; на футбольный матч студентов ВУЗов города - вместе. В футбольных командах были не только русские, украинцы, но и алжирцы и марокканцы. Еву удивляло такое совпадение интересов разных культур, а Али того только и ждал. Впрочем, Еве было все равно, где быть с ним: ей везде с ним было хорошо.
Середина сентября.
- Я знаю, что скоро у тебя день рождения. Хочу устроить тебе праздник, - объявил Али. - Но на этот раз ничего не говори Амару. Я приготовил тебе сюрприз и не хочу, чтобы он его испортил.
- Но как у тебя это получится? Амар, все равно, узнает.
- Мы пойдем к моим землякам в общежитие Политехнического института.
Университет, мединститут, Военная Академия, Авиаинститут и Политехнический институт занимали лидирующие позиции среди ВУЗов города по качеству обучения. Общежитие Политехнического института было огромным, сталинского типа строением, разделённым арками и проездами. Рядом грохотала линия трамвая, но толстые стены здания не пропускали этот шум. На вахте их пропустили без обычного ажиотажа университетских проходных. В комнате уже был накрыт стол. Друзья встретили Али:
- Ассалям алейкум! *
- Алейкум ас-салям, - обняли по очереди друга.
- Бон жюр, мадемуазель, - обратились к Еве, приложив к груди правую руку.
Надо отметить, что умение мусульман радушно встречать гостей, знакомое Еве и по Казахстану, подкупало ее. В комнате стояла коляска с грудным ребенком. Вошла молодая худенькая русская женщина:
- Добрый день. - Инна обратилась к Еве. Взяла ребенка: - Покормлю его, уложу спать и вернусь.
Муж подошел, поцеловал малыша:
- Хорошо. А мы пока посмотрим хронику.
Земляки были возраста Али; Мулуд, пожалуй, ещё старше.
- Знает ли твоя подруга, какой ценой мы завоевали независимость? - cпросил Мулуд у Али.
Задернули шторы, включили проектор. На экране без звука кадр сменялся кадром; хозяева комнаты комментировали события:
- Вы, будучи студенткой факультета общественных наук, вероятно уже знаете, что между французами, испанцами, португальцами, алжирцами и другими народами Северной Африки и Европы многие века существовали сложные и противоречивые контакты. В 1830 году Алжир оказался включен в состав колониальных владений Франции. Стране придали статус «заморского департамента» Франции, французский язык был провозглашен единственным государственным языком Алжира. В девятнадцатом веке почти два десятилетия освободительное движение возглавлял Абделькадер, о котором народ сложил песни и легенды, но время свободы ещё не пришло. Однако, когда и после второй мировой войны, в которой алжирский народ воевал на стороне Франции, для нас ничего не изменилось, тогда, сначала в горных районах Кабилии, стали возникать партизанские отряды муджахидов, а в городах сложилась сеть подпольных групп фидаев. И тех, и других в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году объединил руководящий центр - Фронт национального освобождения Алжира, - комментировал хронику Мулуд, задержав внимание на резиденции французского правительства, превратившего столицу Алжира с 1939 по 1945 годы в штаб-квартиру союзного командования на Средиземном море.
Мулуд продолжил: - Но французы и не думали менять свою политику в Алжире. Напротив, они ввели в страну армию. Европейцы не хотели оставлять стратегически выгодную заморскую территорию, прекрасные курорты Алжира, омытые тёплыми волнами Средиземного моря, власть и доходы, которые им приносили залитые жарким солнцем просторы плодородных долин и нефтегазовой промышленности, овеянной горячим дыханием Сахары. Фронт национального освобождения начал подготовку вооруженного восстания. Борьба за свободу объединила все возрастные группы страны, все слои населения: от алжирской интеллигенции до феллахов, все партии и политические идеологии: от коммунистов и профсоюзов до улемов и эмиров.
В разговор вступил ещё один из студентов:
- Али тоже довелось участвовать в этой борьбе. Не знали? Он еще мальчишкой помогал доставке вооружения и медикаментов в партизанские отряды. В горах Кабилии и получил ранение в ногу. Не видели? Ева смутилась: "Откуда? Она не видела его раздетым".
На экране появилась белая стена, на фоне которой стояли люди разных возрастов, напротив - ряд вооруженных французских военнослужащих. Залп - и люди падают замертво.
- Французы не стеснялись снимать массовые расстрелы для устрашения народа, передавали о них по радио. В тюрьмах пытали, женщин насиловали. Трупы иногда просто выкидывали на дороги. В этой борьбе погибло более одного миллиона алжирцев - миллиона, не тысяч, но стало ясно, что нашей борьбы им не сломить.
В 1962 году президент Франции Шарль де Голль вынужден был подписать соглашение о прекращении огня. Пятого июля Алжир был официально провозглашен независимым государством. Кроме погибшего миллиона алжирцев, около двух миллионов прошло через тюрьмы и лагеря; было сожжено девять тысяч селений. Из-за угроз и нестабильности cтрану покинуло восемьсот тысяч европейцев. За счет потерь среди алжирской интеллигенции и эмиграции французской интеллигенции народ потерял большую часть инженеров, врачей, учителей и других квалифицированных кадров. Вот почему для подготовки молодых специалистов государство направило нас, молодежь в Советский Союз, Югославию, Германию, Францию.
- А какую специальность получите вы?
- Инженеров нефтегазовой промышленности. Али ещё не сказал? Он, например, направлен на учёбу крупнейшей нефтегазовой кампанией, к ним и должен возвратиться после окончания физтеха.
Вернулась Инна. Все сели за стол. Включили французскую музыку о любви.
- А как же с французской музыкой? - не выдержала Ева.
Мужчины поняли подтекст вопроса:
- История наших взаимоотношений за многие века видела разное: это и века рабства христиан в мусульманском Алжире, и пиратство и грабеж алжирских корсаров на территории Франции и Испании. И наоборот, века сосуществования культур Северной Африки, южных провинций Испании и Португалии в составе Кордовского эмирата. Синтез арабской и испанской культур подарил мировой культуре фламенко, мавританский стиль в архитектуре, да и не только. Много было хорошего, не только плохого. Если сводить без конца взаимные счеты - мира никогда не будет. Это путь в пропасть.
Разлили вино:
- За мир, дружбу и любовь.
Раскрылась дверь, и вошел Амар. Мужчины не подали вида, что кто-то не ждал его, усадили Амара за стол, но не с Евой. Слово взял старший:
- А теперь давайте выпьем за наше знакомство.
Пара бутылок вина - это всё; не в их традиции пить много, больше тостов и пожеланий.
- Вы хотите, Ева, послушать нашу, настоящую алжирскую музыку?
Особый женский голос, созревший в тени оазиса и овеянный соленым воздухом моря, пел о зыбкости человеческого счастья, любви и чувствах матери, вынужденной жить в разлуке с сыном. Сопереживание, с которым все слушали национальную певицу, чувствовала и Ева; вместе с певицей все будто проживали ещё одну жизнь.
Бокал поднял Али:
- Сегодня особенный день - День рождения Евы. Это событие и собрало всех нас вокруг праздничного стола, - начал было Али, но Амар прервал его.
Тоже встал с бокалом в руке:
- Вот только меня почему-то забыли пригласить на этот праздник. Но я всё равно нашел тебя, Ева. Уже второй год я знаю тебя: красивую, юную, умную. Что пожелать тебе? Не терять старых друзей и не забывать, что не всё то золото, что блестит? Не терять той сути, которой ты обладаешь? Здоровья и счастья? Приумножь то, что ты имеешь!
И здесь вдруг Ева сказала:
- Но я не так юна. Мне исполняется двадцать два года.
Такого поворота не ожидал никто. Наступило полное молчание. Наконец, Амар произнес:
- Cколько?
- Двадцать два.
- Не может быть.
Все молчали.
- Я могу показать паспорт.
Ева достала из сумочки паспорт - она не оставляла его в общежитии - подала Али. Тот молча смотрел в него. Амар не выдержал, встал, подошел и выхватил у Али паспорт.
- Вот это да! Ты старше меня на два года. Не может быть, малышка, бэби!?
- Ты младше меня? - тоже удивилась Ева, - Никогда бы не подумала.
Они удивленно смотрели друг на друга. Вдруг Амар нервно засмеялся:
- Да какая мне разница! Мне все равно. Двадцать два! Да хоть двадцать пять.
- Перекур, - объявил муж Инны.
Он вышел из комнаты с Али. Амар запустил свои крупные руки в волосы — и так несколько раз - и шапка густых, очень кудрявых волос диким хаосом окружила крупное лицо. Тяжело вышел в коридор. Часть мужчин последовала за ним. Ева услышала шум, но когда шум усилился, не выдержали все: в коридоре общежития Амар и Али, взлохмаченные, подняв металлические спинки кроватей, разобранных в соседней, ещё пустой комнате, шли друг на друга. Али явно бы не поздоровилось, впрочем.., но земляки бросились разнимать их. Поднялся ещё больший шум, прибежала вахтер:
- Прекратите. - И старосте этажа:
- Беги, вызывай милицию.
- Всё - расходитесь быстрее, а то потом ни вас, ни других гостей к вам не будут пускать. Устроили здесь разборки!
По дороге мужчины молчали и не смотрели друг на друга, но оба проводили Еву до общежития. Ни один не отступился.
* Ассалям алейкум - (араб.) мир вам.