МУЗЫКАНТСКОЕ. СОБЫТИЯ АБСОЛЮТНО РЕАЛЬНЫЕ.
Этот разговор состоялся почти год назад, в самом начале января 2014 года то есть. Он был очень неприятным, потому что вряд ли кому-то понравятся столь жёсткие, пусть косвенные, если формально, обвинения в жадности и «звёздной болезни», сопровождающиеся рассуждениями, вписывающимися в модель «Я твой настоящий друг». Именно так пытался себя поставить Сергей Синицын, когда рассуждал о необходимости его «Архива Омского рока». Но при этом он почему-то ни разу не задумывался о том, что его призрачная деятельность помогает несколько меньше, чем «обман» мнимых извращенцев, которые, как считается, живут в Москве. Но, я так думаю, не стоит повторять его глупости, поэтому я лучше расскажу о «московской эпопее», начавшейся примерно в то же время, когда Синицын вышел на связь впервые с 2003 года.
Left Coast Beatmakers.
Омское Левобережье считается чем-то вроде «неформального отшиба», хотя назвать его совсем уж «гопацким» нельзя. Здесь как-то мало виднелась неформальная жизнь, как в центре, где основная территория сбора неформалов много лет вяло кочевала по местности от Центрального рынка до района «Проспект Маркса — улица Ленина». Казалось бы, основная масса событий происходила где угодно, но не здесь. Больших мероприятий на самом деле в этом районе проходило мало, и самые ближние центры были уже правобережными, если по Иртышу, взять тот же ОмГТУ, легендарный Политех с его давними рок-традициями. Даже многие «левобережники» по прописке как-то больше на самом деле тусовались вдали от своих мест проживания, да, я собственную «неформальную карьеру» построил в центре города и дворцах культуры, самое ближнее, за ОмГТУ — «Звёздный», «Химик», ДК Красной Гвардии, ДК Козицкого, подземные переходы в районе от ТЦ «Омский» до теперь уже несуществующего магазина «Яблонька».
Меж тем, если говорить о нашей ситуации, существовало экспериментальное объединение музыкантов и диджеев «Left Coast», созданное экспериментаторами, не имеющими никакого отношения, несмотря на хип-хоп, к всем уже (порой печально) известному объединению «Западно-Сибирский Дом Хип-Хопа». В этой среде варились такие люди, как Глеб «Clonki», Иван «Sleamey» Вовк, Андрей Митрошин. Они уже в то время интересовались такой культурой, как beatmaking, а также периферией электронно-танцевальной музыки.
Одной из точек, где подобного рода своеобразные коллективы проявлялись, был странноватый клуб середины 2000-х годов, носивший название «Спутник» и выживавший за счёт гей-вечеринок, тогда как вечеринки «обычные» были уж совсем некоммерческими, к тому же немногие решались на такие вечеринки прийти, а именно там собиралась омская музыкальная «периферия», которая была известна далеко не так, как те, кто уже успел попасть в энциклопедию Андрея Третьякова.
Проекты класса MILKY TOAD, ARM AUTHOR, SILVER BOY, SHCH-9 развивались в рамках внешне отошедших в тень стилей вроде new wave или глубочайшей для русского слушателя периферии vaporwave. Но часто — уже далеко за пределами Омска, поскольку Слава Славин из SILVERBOY, да и тот же Митрошин, к слову, пополнили ряды переехавших из Омска в ту же Москву. Долгое время это были проекты электронных стилей, но со временем кто-то даже переходил на гитарный звук. Вокруг этих проектов в Москве, понятное дело, начинала крутиться родственная по поиску в подобных перифериях и «склеиванию» неожиданных элементов в то, что в итоге оказывалось весьма своеобразной, пусть и маленькой культурой, среда. В Омске же проекты подобного рода были обречены на одиночество и вялое продвижение через Интернет. Связь между такими проектами либо была прочнейшей (все всех знают), либо участники проектов не подозревали, что нечто подобное существует в природе, и когда это обнаруживалось, имел место быть некоторый «культурный шок».
Я мельком что-то находил по проектам из обоймы «Спутника» уже тогда, когда были лёгкие проблемы с Интернетом, то есть его толком не было. Митрошин и компания были для меня вообще практически неизвестны, пока не произошло события, которое непостижимым образом совпало с Самхайном 2013 года, вернее — ответами моих друзей и просто знакомых из викканских кругов с данным праздником. И это, может быть, не так важно для публики, но факт в том, что это имело место быть.
В одном из интервью уже 2014 года Андрей Митрошин утверждал, что ему кто-то из друзей, уже когда существовал лейбл «Dopefish Family», задал вопрос: «А почему ты Джимми не издаёшь?» Митрошин, не будучи в курсе, про кого говорят, спросил и получил ссылку на записи. Вскоре я получил (не зная об этом разговоре) письмо от Митрошина, в котором тот начал очень обстоятельную переписку, сводившуюся к тому, что Митрошину понравился альбом «Leaving The Chemical Home», который я сделал в 2012 году, и это был первый альбом, который делался от и до на моём ноутбуке, купленном для того, чтобы быть мобильным и иметь возможность играть давать концерты хотя бы под «минус один». Договорённость была достигнута, и альбом вышел уже в начале 2014 года, заставив тусовку в столицах пытаться понять, что это такое, а кого-то даже заинтересовав по-настоящему сильно.
«Я тоже могу написать»…
Как раз в то же самое время, когда на меня неожиданнейшим образом выходит Андрей Митрошин, я получаю письмо и открытый интерес со стороны десять лет отсутствовавшего «на радарах» Сергея Синицына, который вдруг объявился «ВКонтакте» и начал развивать деятельность со своим «Архивом Омского Рока» и своим же ТО «Синица», в рамках которого он собирался делать сборник или даже бокс-сет в честь юбилея журнала «АОР», который Синицын издавал на пару с Сергеем Скворцовым.
Новое предприятие представляло собой публичную страницу «ВКонтакте», на которой начало собираться что-то вроде музейчика омского рока и не совсем. Идеей Синицына было создание некоей площадки, на которой собирался всякий тематический контент, собственно, именно это и стало сейчас основным элементом творения мифа «Омского Рока» по Синицыну (это не оскорбление, всякое намеренное собирание определённого медиа-контента для единой картины происходящего или происходившего является созданием некоей мифологии). Но сам автор идеи в Интернете появился недавно, дизайнер — далеко не профессиональный, даже его попытки «дизайнить» какие-то диски для личного пользования и «рекламсики» работ каких-нибудь художников — Владимира Чупилко, Юрия Ботова, — были слишком простыми по нынешним временам. Поэтому у него возникла идея найти (независимо от Олега Аристархова) своего «викинга», а если повезёт, то и нескольких, которые будут воплощать блестящие идеи «рядового слушателя» Синицына (как вы понимаете, «рядовой слушатель» в данном случае являет собой человека, который ничего не делает, только пользуется и раздаёт указания — как минимум, замечания о том, что стоило бы писать на альбомах, лично автору этих строк Синицын давать пытался).
Поначалу было не совсем понятно, кто больше делает, а кто — разговаривает. Митрошин оказался довольно многословен на самом первом этапе, и уже потом стало понятно, что это не «забалтывание», а дотошность, которая позволила бы утрясти мельчайшие детали совместной работы, как это и получилось с «Leaving The Chemical Home», изданным в январе 2014 года лейблом «Dopefish Family».
Во время очень неприятного разговора, когда Синицын воспринял ответ, что по мультфильму «Плаха» нужно договариваться с Романом Вставским, как отказ, было сказано очень много интересного, так сказать. Кстати, скажу сразу, если бы Синицын не стал так реагировать, и мы бы договорились о том, что я приеду домой, включу Интернет и скину ему координаты Вставского, чтобы они уже дальше между собой решали, что там с размещением, я бы так и сделал и проследил за тем, как всё идёт. И выяснилось, что Синицын будет делать диски (если будет) для кого-либо только в двух экземплярах — себе и автору. Что он будет собирать архив, потому что через двадцать лет нас всех забудут, что мне самому выгодно предоставить ему ту же «Плаху» и помогать с архивом. Что его не интересуют те, кто не в Омске, в смысле — он не будет их поддерживать, потому что в других городах есть свои люди. Был приведён пример того, что в Новосибирске был снят фильм «Сибирский Вудсток» — дескать, какая там тусовка сплочённая.
После того, как был задан вопрос, почему у меня из всего «наследия» официально издан только один альбом (это был «Leaving The Chemical Home»), был дан такой «ответ», который больше был похож на истерику «настоящего друга» или родителя, которому в грубой форме было сказано нечто насчёт того, чьё это дело. В ходе этого ответа было упомянуто, что в Москве живут только жулики и сексуальные извращенцы (я пощажу ту часть публики, которая не переносит «словесность», я же не живодёр). Информация о том, что мой альбом заинтересовал московский лейбл, была воспринята, как то, что меня запросто могли обмануть, и что даже Синицын может создать страницу от имени персонажа, живущего в Нью-Йорке и имеющего преуспевающий рекорд-лейбл. И уже ближе к концу, когда он немного «подостыл» и понял, что у меня нет отдельной комнаты для записи инструментов и голоса, а сделать качественный дизайн обложки бесплатно не сильно возможно («Сейчас везде капитализм»), были выдвинуты требования к обложкам и открыто сказано, что Синицына, «как рядового слушателя» интересует то, чтобы на обложке альбома было «сопровождение», в котором рассказываются подробности, вроде тех, которые написаны в книге «100 магнитоальбомов советского рока» Александра Кушнира.
Что касается Митрошина, то за всё последующее время, включая то, когда я снова вышел на сцену, занимался материалом будущего альбома «New Electric Age» и готовился к московскому вояжу, делал своё дело, сделав мне не просто рекламу проекта. Конечно, то, что было позднее, и то, как и что работало в Москве, было поначалу чисто сетевым, но и этого уже хватало для того, чтобы задаться вопросом, как теперь работать с проектом. Наверняка же нужно будет что-то придумывать для новых условий, быть готовым к интервью, и всё такое. Впрочем, стоит заметить, как раз насчёт дела, Митрошин свой миф творил куда более напористо, чем Синицын, прилагая намного больше усилий для этого дела. Это очень хорошо видно по работе «Dopefish Family».
Фантастика.
Я никогда не выступал с концертами за пределами Омска и области, поскольку сам не мог это организовать из-за денег. Их не было в таком количестве. С апреля 2006 года концерты вообще отошли на задний план, они возобновились уже в 2011 году, и их плотность была такой же, как тогда, когда проект JAMES ALEXANDER DARKFORCE только-только нарабатывал локальную популярность. Никогда — до лета 2014 года.
Но получилось так, что в момент, когда я ни от кого не ждал таких предложений, а за свой счёт, повторюсь, поехать не было возможности, произошло то, во что я поверил окончательно только тогда, когда мне выдали картоночку в аэропорту, и на этой картоночке значились мои данные, по которым я должен был пройти в самолёт, отправляющийся в Москву.
Должен сказать, что этому предшествовала очень долгая электронная переписка, в которой поступило предложение, заманчивость какового настораживала. Я просто не мог поверить в то, что кто-то готов за свой счёт, пусть и совместными усилиями, организовать выступление в Москве человека, который за пределами Омска был известен разве что по студийным записям и литературным работам, общаясь с иногородними и не только по большей части через Интернет.
Я даже собирался подстраховаться на всякий случай, но Андрей Митрошин и его друг Роман, барабанивший в проекте SLACKERS (на самом деле основным у Ромы «Paranoid-Eyes» и его друга Ивана был проект VODITEL DLYA VERA) уверяли, что возьмут на себя вопрос транспортных расходов и вписок в Москве и Санкт-Петербурге. С их стороны единственной большой просьбой было составить именно концертный сет на основе уже ставшего явлением «Leaving The Chemical Home», альбома для меня совсем не показательного на момент выезда в Москву. Я особо говорю о концертном сете, поскольку ещё предполагался DJ-сет на час, там ещё были сеты Митрошина и Андрея Руденко, Дотмана, он же OCTOBERMUTE.
Состав, конечно, был не «звёздный» заявлен, хотя… Группа КОБЫЛА И ТРУПОГЛАЗЫЕ ЖАБЫ (ИСКАЛИ ЦЕЗИЮ, НАШЛИ ПОЗДНО УТРОМ СВИСТЯЩЕГО ХНА) уже снискала популярность в модных кругах, так сказать, причём, довольно давно. Уже событием были BUTT TECHNO, MISSISIPI LANDSCAPES, а проект NICOLA TESLA AND THEE COILS, представленный одиночной версией MANGO TWEEDLIGHT ACADEMY, в столичной психоделической тусовке стал совсем не последним номером.
Местом проведения моей «московской гастроли» должен был стать клуб «Dewar’s Powerhouse», не самый «понтовый» в Москве, но клуб, причём, вполне себе приличный. Райдер, пусть на словах обсуждавшийся, музыкантам даже была выделена гримёрка, так сказать. Впрочем, это я увидел уже в Москве, куда, разумеется, хотел поехать и всё подготовил, включая недавно купленный и начерновую «пристрелянный» DJ-контроллер.
Отыграв на разогреве у Антона Прокина (к радости последнего, кстати) и на авангардной акции «Пространство множественности», я собрался и даже специально записался на стрижку и бритьё с расчётом, что в более или менее свежем виде явлюсь в Москву. Всё-таки не квартирник какой играть буду.
Сама по себе гастроль.
Непосредственно гастроли предшествовала переписка с Митрошиным и Параноид-Айзом, в которой мне давались подробнейшие инструкции, что и как делать, когда я попаду в Москву. Инструкции оказались не лишними, и я был готов к тому, что придётся ждать выдачи багажа, знал, куда ехать из аэропорта, чтобы прибыть в Москву, а также имел в записной книжке телефоны Митрошина и Параноида. Плюс я тщательно проконсультировался с родственниками, ездившими в Москву после распада Союза. Так что был готов к большей части московских заморочек. Кроме одной, но это уже другая история, и о ней уже позже. Вопрос же с такси до аэропорта мне помогли решить на уровне звонка — платил я сам.
Сам по себе гиг должен был состояться 28 июня, на этот день и был назначен рейс, собственно. Я поехал в аэропорт в четвёртом часу утра, но я же к этому готовился, всё уже было собрано, и я доехал без проблем. Деньги на мелкий перекус и прочие такие расходы у меня были при себе, как и деньги на билет на аэроэкспресс, который следовал по маршруту «Домодедово — Павелецкий вокзал». Вообще своеобразное было на самом деле ощущение, потому что я возвращался из Москвы в Омск в последний раз в 1988 году, когда с родственниками в Эстонию ездил. И как раз аэропортом отбытия было Домодедово. Символично, наверное. Тогда я так думал, но главное было в другом.
Низко посаженный автобус к трапу «Ту-204» авиакомпании «Red Wings» (волнения чуть больше, ведь незадолго до того той компании самолёт брякнулся), небольшая заминка с рядами — я спутал ряд, сел не туда. Проблем не возникло на самом деле, я пересел, так что моими попутчиками оказались какой-то персонаж, вроде, мелкий или средний бизнесмен, и шатеночка, которую звали Ланой. Лана ехала к отцу, который жил в Нижнем, просто приходилось летать в Москву, чтобы оттуда добираться поездом. Она так довольно давно делала, потому что осталась жить в Омске, у матери, а отца регулярно навещала. Собственно, как её, так и этого бизнесмена я видел всего один раз — в самолёте. Лану ещё по пути к поезду, она уже шла с отцом.
Вообще Москва «встретила» очень холодно — в самом прямом смысле слова, потому что я, наивный, взял вещи, которые вполне подходили для нежаркой омской погоды (я даже успел, будучи в самолёте, застать дождь, пошедший в Омске). А температура в конце июня оказалась осенняя, плюс девять, если я правильно помню, в Домодедово. Так что я успел слегонца подмёрзнуть, пока шёл к аэроэкспрессу, а потом и на выходе из Павелецкого вокзала, рядом с «KFC», успев столкнуться с таксистами, которые уже ждали, не появится ли кто-то, кому срочно нужно в Москве до места доехать. Но мне это оказалось незачем, потому что, как выяснилось, такси заказывал Андрей Митрошин. Конечно, пришлось поискать таксомоторчик, меня даже таксист пошёл искать. Но всё закончилось благополучно, и машина, поколесив по городу, который можно было и не узнать (впрочем, я и предыдущие заезды в Москве был несколько транзитом, не считая «культурной программы» — а в этот раз я был далёк от её объектов), прибыла к одному из уже немолодых домов, расположенных не сильно далеко от, скажем, сада имени Баумана. Это, впрочем, я узнал уже тогда, когда мы туда сходили прогуляться. Митрошин расплатился с таксистом, и я отправился на вписку, где также находился Дотман, который привёз в Москву солидную подборку виниловых пластинок для сета.
Я отсыпался на кухне — Митрошин боялся, что соседки, с которыми он делил квартиру, будут задавать не совсем нужные вопросы, но всё обошлось. Некоторое общение чуть позже с Дотманом и Митрошиным, но там, честно говоря, была своя атмосфера, и я просто готовился потихоньку к предстоящему гигу. Большой толпы, что всего интереснее, там не наблюдалось, а на двери ванной комнаты была приклеена скотчем бумажка с надписью «Ненавидим Андрея Горохова. Хипстеры». Это Митрошин опять с Андреем Гороховым поругался — тем самым, которого «Музпросвет».
Уже ближе к моменту начала шоу, которое в итоге продлилось до утра, вся наша компания (с Параноидом и Ваней из VODITEL DLYA VERA, на тот момент игравшими в SLACKERS) погрузилась «на извозчика» и поехала на Гончарную, где и находился клуб-ресторан «Dewar’s Powerhouse», кстати, я ожидал более заметного с улицы входа. Лёгкая суета в ожидании того, когда частично освободится аппаратура — в соседнем зале шла ещё одна, куда более коммерческая вечеринка. Опасения, что прибудут не все, общение нашего узкого круга в гримёрке, «пробивка» суммы в баре для музыкантов — я всё равно не воспользовался, потратив 250 рублей на чашку кофе и минералку без газа. В принципе, народу было не так уж и много, но для того зала, который там был, это уже было неплохо, хотя получилось так, что тусовки были для кого-то больше, чтобы выпить, кто-то приходил «на своих».
Марк Вопросов (MANGO TWEEDLIGHT ACADEMY) долго настраивается и пытается приделать скотчем педаль к стойке малого барабана, чтобы не ездила. Мы с ним, кстати, так и не пообщались толком, как и с ТРУПОГЛАЗЫМИ ЖАБАМИ, которые прибыли, развеяв витающие в воздухе опасения, что они могут не приехать. Быстро, абразивно и не очень понятно (микрофон от телефонного аппарата на повязке, закрывающей лицо). Нет, всё-таки на концерты надо ходить или работать или развлекаться, потому что эти вещи не очень совмещаются: до выступления ты на мандраже, после просто устал.
КОБЫЛА И ТРУПОГЛАЗЫЕ ЖАБЫ оказались на редкость хороши, хотя, опять же, на концерты надо ходить или развлекаться или работать. Я готовился к своему выступлению, стоя за спинами ТРУПОГЛАЗЫХ. так что оценить смог хороший в целом звук, стильность вокалиста проекта Антона (успел увидеть) и весьма неплохую игру бас-гитариста. Мне понравилось в них то, что они были технически качественными и танцевальными, а забавный абсурд их текстов — это уже кому как, мне понравились некоторые моменты.
Ну, как говорится, «тадам». Я пытаюсь выкрутиться, хотя в мониторах не очень хорошо слышен голос (к счастью, в зале всё было совсем не так). Но на третьей песне начинаются «кренделя» контроллера, оказывается, он сильно грузанул ЦП моего ноутбука. Когда был выставлен более щадящий драйвер, проблемы прекратились. В принципе, неудачно начавшийся (мне даже извиняться пришлось) «Гаражный магазин» подхватывает тусовка SLACKERS, что логично: они очень хотели услышать со сцены именно этот материал, а ещё зимой 2013 года Митрошин сообщил про эту песню упомянутому в ней Петру Чинавату, продавцу из магазина «DiG». Остальной материал в целом, как вы понимаете, оценили только свои.
SLACKERS, BUTT TECHNO, MISSISIPI LANDSCAPES, Дотман, DJ-сет Митрошина и всё остальное на сцене воспринималось уже не так чётко, потому что был момент усталости какой-то, не физической, а просто выложился — и всё, уже как-то немного не до остального, разве что пообщался там с некоторыми людьми, среди которых была любительница Джи-Джи Аллина Софья (она потом у Митрошина вписывалась, там отсыпалась), а также ещё какие-то люди, может быть, ну, и среди них уже был некто в кепочке, который мне начал говорить, как ему понравилось то, что я делаю, и что он хочет сделать сплит виниловый. Честно говоря, я отлично понимал, что такой разговор не выглядит серьёзно, поэтому в корректной форме спустил это на тормозах, то есть сказал, что не против, но для себя подумал, что мало ли может быть таких людей, кто там что говорит, уже выпив немного. А дальше почти до самого утра я болтался по пустой гримёрке, иногда выходя в зал, чтобы видеть, что там происходит. Кстати, уже у Митрошина я обнаружил, что посеял в клубе шнур от компьютерного адаптера. Слава Матери-Богине, что Митрошин нашёл подходящий, и пусть ему мой бывший исправно служит теперь.
Вписка, перекусы, разговоры ни о чём и обо всём, я успел отоспаться, просто отследив, когда мне нужно было быть в полной готовности к отъезду. Кстати, двадцать девятого заметно потеплело.
С Андреем (Дотманом, в смысле) был разговор, когда он сказал, что мне стоит в следующий раз всё-таки найти возможность записываться в студии. К счастью же — как мне сказали, впрочем, в зале меня было слышно, и гвалт был только в мониторах.
А потом мы пошли в столовую, предложил это дело Митрошин. Дотман уже «испарился», шли я, некто Вера, Андрей Митрошин и Роман Параноид-Айз. Немного рпогулялись до сада имени Баумана — мне на глаза попалась находящаяся недалеко от входа веранда, в которой были смонтированы бытовые «потолочники». Видимо, что-то типа летнего ресторанчика. Но у нас на это денег не было. Мы просто наслаждались улучшившейся погодой перед тем, как рвануть на метро до Киевского вокзала. Я и забыл, насколько высокие эскалаторы в московском метро. А вагоны, наверное, даже комфортабельнее стали, чем в то время, когда я в первые разы приезжал в Москву. Или мне так показалось?
Митрошин мне, кстати, не только оплатил аэроэкспресс до Внуково, но и вернул то, что я потратил на экспресс до Павелецкого. Я снова один, снова на самолёт, но теперь уже я чуть увереннее, потому что знаю, что всё должно быть в порядке. С багажом и посадкой. Главное, не прозевать свой рейс, а это уже не проблема. Успеваю пройтись по залу, хочется сходить куда-нибудь в кафешку (только выбирай, в какую), но я это желание «обрубаю», потому что деньги могут понадобиться в Омске.
«Боинг» компании «UTair», соседка с какой-то книжкой весьма блатного содержания (мне по барабану, я её не увижу после того, как мы разъедемся). Я понимаю, что отоспаться проще дома, ну, да это уже другая история. Главное, что я возвращаюсь домой, «трололо» там и всё такое. На месте я оказываюсь уже утром, когда начинают ходить автобусы. Так что с пересадкой до дома. Приключение, собственно, закончилось. Теперь осталось следить за развитием событий, и… Впрочем, важно было то, что лично я остался доволен тем, как всё прошло. В плане организации мероприятия, если учесть, что это была та ещё авантюра. Хорошо, что клуб не был в минусе, а те, кому надлежало «творить миф», получили для этого всё необходимое.
Впрочем, я не ожидал того, что тот разговор в клубе будет иметь весьма серьёзное продолжение, честно говоря. Сначала нужно было немного отдохнуть и банально проверить почту, ну, и просто отписаться «во встрече», что я уже дома, и всё в норме. Разговор номер два был потом.
Всё намного серьёзнее.
«Некто в кепочке» (здесь и далее — Иван Булкин, как он себя называет в рамках этого проекта) отписался, и переписка оказалась такой же интенсивной, как с Митрошиным и Параноидом. Он напомнил, где мы могли встретиться, после чего начался разговор о том самом виниловом сплите, в который на начальной стадии я не поверил, как в реальную идею. С самого начала пошёл разговор о том, что моя задача — записать материал, который будет подготовлен для винилового мастеринга, после чего он сам займётся оплатой мастеринга, а потом — уже самой по себе пластинки, на которой помимо меня предполагался материал проекта Булкина ЧИТАЙ БУКВАРЬ. Кстати, проект оказался весьма интересным, кто-то начнёт искать аналогии с Ричардасом Норвиллой (Benzo), который тоже активно использует советские синтезаторы в своих альбомах. Ну, сравнения с ЛЕНИНА ПАКЕТ-ом я не учитываю, это «автоматом» было, как и с ИНЖЕНЕРОМ ЛОСЕМ.
«Мой внутренний авантюрист» проснулся, так что вопрос был один: насколько велик риск, что что-то выйдет или не выйдет. Хотелось бы, чтобы вышло. Благо, Булкин имел хорошие отношения с тусовкой «DiG», так что я решил рискнуть.
На тот момент я делал альбом «New Electric Age», который планировал издать сам. И получилось так, что студийный вариант в основной массе оказался неудобным для концертов, поэтому я взялся за запись альтернативных версий. И когда они начали получаться, я их и показал, они пришлись ко двору. Проблема была только одна — если брать большие. Я опубликовал этот материал сам, думая, что альтернативные версии можно будет пустить на винил. Как оказалось, нужны были совсем новые записи, обнародование которых впервые будет именно на том виниле. Так начал нарабатываться новый материал, который был близок по духу к «New Electric Age» и его усечённому танцевальному варианту «For Heroes». Но уже специально под винил, и всё обговаривалось тщательнее некуда, вплоть до того, что в какой-то момент поступила просьба не светить материал раньше положенного и не говорить о пластинке до обнародования уже в официальном порядке.
Формат сплита и его название были предметом размышлений довольно долго, потому что финансовое положение и некоторые желания привели к тому, что даже задумывался сингл, на одной стороне которого был ЧИТАЙ БУКВАРЬ, на другой — я.
Ради нового материала я даже съездил в студию, и общие усилия Евгения Шмидта (того, который играл в проекте ВЕРЕСК) и мои оказались небесполезны. Другое дело, что одну из песен я потом сам выпустил через Интернет, потому что Булкину она не понравилась. Пришлось сделать два инструментальных номера, и вовремя пришлось то, что я купил в «MC Music» синтезатор «Novation Mininova», избавивший меня от исключительно «софтового» звучания со всеми его проблемами. Так что даже возник вопрос того, почему я раньше его не задействовал, насколько лучше стал звук.
Впрочем, не обошлось без не очень хороших случаев. То есть, конечно, одного. Андрей Митрошин наговорил много интересного в интервью, попавшем в локальную газету, и там было то, что он сказал о моей персоне и том концерте. Потом сам же Андрей написал мне, что прочитал то, что получилось уже после публикации, и многое бы он убрал из своей части интервью. Булкин же прочитал это и начал шутить, изображая, что его задели высказывания Митрошина об «аутсайдере» и прочем там. Шутки шутками, а Митрошин уже на Булкина обиделся по-настоящему, впрочем, вскоре всё было решено мирным путём, более того — материал Митрошина заинтересовал и Булкина, который решил включить его в сборник своего лейбла.
К тому же материал нашего уже с ним сплита он (пусть не весь, но должен же быть стимул покупать пластинку) он решил выпустить и в цифровом варианте, в чём ему помогали люди с немецкого лейбла «Attenuation Circuit», это к вопросу того, что говорил Сергей Синицын, кстати, ссылки на немцев мне Булкин давал ещё до того, как решил сделать сетевой дубль сплита. Впрочем, оба моих издателя давали ссылки на свои лейблы и релизы, чтобы не было вопросов, есть это или нет.
Тема оказалась довольно долгой даже к моменту запуска пластинки в производство (пришлось писать доверенность, чтобы всё было выпущено легально — вот так всё серьёзно там было). То есть в июне — июле началась работа, а продлилось всё до декабря.
Так что оказалось спорным, что в Москве, как кто-то говорил, живут только не очень честные люди, а я продул возможность поработать над серьёзным проектом, который позволил бы сохранить на долгие годы то, что в ином случае забудется.
В сухом остатке, так сказать.
Пластинка ещё делалась, а за это время прошло немало событий, в частности, я писал новый материал, успел сходить на концерт приехавшего в Омск с ПРОДАВЦАМИ-КОНСУЛЬТАНТАМИ Андрея Митрошина, начать переоснащение «Infernal Dances Universe», за что отдельное спасибо Даниилу Белоусову и вообще коллективу «MC Music» (не им одним, но большая часть оборудования была приобретена у них, и она сильнее всего была задействована в последних проектах), прочитать лекцию о пост-панке для проекта «САМИ», созданного Натальей Сергеевой и Екатериной Лапицкой — впервые с 2011 года.
В круге моего общения оказались Григорий Ениосов и Игорь Тихий, что тоже весьма неплохо. «Заряд» альбома «Leaving The Chemical Home», который был издан по всем правилам именно «Dopefish Family», и всей истории с винилом — благо, как я уже говорил, его урезаную электронную версию издали в Германии «Attenuation Circuit», — оказался достаточно мощным, хотя выступление 30 июля, в рамках «Дня Йозефа Бойса» как-то больше было связано с тем, что делали Юрий Куприянов (кстати, не страдающий, как некоторые, «региональным патриотизмом») и Василий Мельниченко.
Мне успело «попасть» за выступление на «Дне Йозефа Бойса», пусть не так сильно, но картавая детская речь на тему того, с кем «не стоит играть», подразумевалась. Я неудачно сунулся на «Городской пикник», так что побывал там только в качестве частного лица. Там же и договорился с Мельниченко о выступлении на «Дне Йозефа Бойса», в итоге отработав за себя и тех, у кого не получилось отыграть.
Тактика проекта начала меняться, он пошёл вдаль от чисто компьютерного звука, что хотя бы немного сократило «холостой ход» в записи.
К музыкальной моей карьере не имело отношения то, что весной я попал-таки на «Rockabilly-ЧОК», таки встретившись вживую с Андреем Калютой (Синицын же про «Сибирский Вудсток» что-то говорил, вот, Андрей там часто мелькает) и даже пообщавшись с приехавшим за компанию, но так и не сумевшим выступить именно в Омске Александром Чиркиным, вокалистом легендарных ПУТТИ. Я не имею в виду общение с теми, кто как-то больше имеет отношение к музыке psychobilly, и кого порадовало, что в Омске есть люди, которые хотя бы что-то понимают в сайко-символике.
И, коль скоро из неведомого радио донёсся характерный контрабасный слэп, сопровождающий пересказ в песне сюжета одного из многих фильмов категории «B», то (и стиль как раз английский по большей части) дальнейшим персонажем будет та самая загадочная леди, в картотеке Шерлока Холмса находящаяся на букву «S». Василий Борисович Ливанов, если я правильно помню, обозначил её, как леди Неизвестность.
Just so ((c) unknown vortigaunt).