Капля стали

ТЕ, КТО НЕ ЗАСТРЕЛИЛСЯ. КНИГА ПЕРВАЯ. КАПЛЯ СТАЛИ

НЕМЕЦКИЙ ИНЖЕНЕР

-Дорогой господин Рейнхенау! Дирекция «Серпа и молота» благодарит вас за полезные замечания по поводу процесса разливки стали и приглашает посмотреть наши мартеновские печи в первом мартеновском цехе-с этими словами директор завода и неразлучный с ним чернявый высокий парторг двинулись к дверям кабинета, приглашающими жестами пропуская вперёд надменного невысокого блондина в сером однобортном костюме.

Однако неторопливое шествие делегации из двух немецких специалистов-литейщиков и кучи советских руководителей из одиннадцати человек было неожиданно прервано сразу при входе в первый мартеновский цех. Злополучная сточная решётка у самого входа оказалась уложенной неровно и подобострастный русский переводчик в старомодном костюме и шляпе, с академической бородкой на длинном подбородке, при входе в темноту цеха через въездные ворота неожиданно провалился ногой в грязесборник. Он резко вскрикнул и со стоном  упал на грязную металлическую плитку пола, заезженную вагонетками с автотягой. Два молодых сотрудника завода тут же подхватили несчастного под руки и потащили в санчасть. Иностранная делегация онемела в полном смысле этого слова.

Парторг заволновался, увидев досадливое выражение на лицах крупповских специалистов и заметив спешащего мимо молодого инженера в сапогах и галифе, но во френче с чёрным галстуком, громко окликнул его.
-Товарищ Иншанин! Быстро позвоните моему секретарю. Пусть срочно вызовет из МИДа нового переводчика помоложе. Их неловкий старик сломал себе ногу. Ну, что вы застыли? Шевелитесь, да побыстрее! Не видите дело пахнет международным скандалом?-рассердился он на медлительность затоптавшегося в нерешительности инженера, которого с заметным любопытством рассматривал надменный молодой немец.
-Товарищ Меерзон! Если позволите, я сам могу с ним поговорить-неуверенно проговорил моложавый русский инженер.

Парторг нерешительно посмотрел на директора, но тот торопливо кивнул, сердясь на непредвиденное осложнение. Иван Алексеевич Иншанин, старший технолог первого литейного цеха и парторг по совместительству подошёл к немцу и подал ему руку, заговорив по-немецки.

-Позвольте мне помочь в вашем затруднении. Я инженер этого цеха и немного говорю по –немецки. Их кане нихт шпрехен дойч зер шнель. Их шпрехе лангсам обер гут-начал он знакомство с надменным немцем.
-Мне будет приятно с вашей помощью посмотреть ваш цех. Тем более, что вы первый блондин, которого я встретил на вашем заводе-весело заметил немец, покосившись на чернявого парторга-еврея и экскурсия началась.

Не смотря на некоторые запинки и недопонимание, Иван Иншанин уверенно провёл показ цеха иностранной делегации и получил в подарок от благодарного немца два автокарандаша в металлической коробочке со свастикой. Однако радость способного инженера была недолгой. Меерзон взял его под локоть и отвёл в сторону.

-Товарищ Иншанин! Коммунист не должен принимать подарки от немецкого фашиста-твёрдо заметил он, но заметив помрачневшее лицо инженера, веско добавил. Эти карандаши необходимо проверить на наличие шифровок. А вы зайдите завтра, я обещаю снять с вас выговор за ношение буржуазного галстука. Вы нам очень помогли. А откуда вы знаете немецкий?

-В институте нам говорили что язык врага мы должны знать очень хорошо, поэтому я занимался дополнительно-хмуро ответил светловолосый инженер, помолчав.
Кисло улыбнувшись на патриотичный ответ технолога парторг поспешил к немецким специалистам, подхватив под локоть важного молодого мидовского переводчика, подошедшего к делегации и через него пригласил немецких специалистов на первомайскую демонстрацию, как людей сочувствующих коммунистическим идеалам.
Приглашение парторга немецкие инженеры приняли с невозмутимыми лицами.

Наутро Первого мая колонны заводчан начали собираться у заводских проходных вдоль шоссе Энтузиастов. К первой заводской колонне очень пунктуально подъехали немецкие специалисты на воронёном «хорьхе».
Движение задерживалось и поэтому песни и пляски начались на месте под гремящие оркестры и гармони, с обязательным распитием припрятанных четвертинок с московской водкой.

-Иншанин! Оставь своих и пошли в директорскую колонну!-заверещала помощник директора, дёрганная высокая дама в круглых очках Глафира Силантьева, по прозвищу Салтычиха, подхватив опешившего парторга первого литейного за рукав и разрешив только крикнуть своим, что он уходит по вызову директора.

Немцы обрадованно подхватили Ивана под руки и дальнейшие переговоры вели только через него, особенно явно пренебрегая назойливостью агента ОГПУ, отиравшегося подле них. Радостное приветствие Сталина со стороны немецких товарищей несколько ослабило бдительность агента, но оказалось зря. Когда усталые колонны с цветами, знамёнами и транспарантами остановились напротив памятника Пушкину, подвыпившему немцу стало плохо.
-Мне нужно в туалет –запричитал он слезливо по-немецки на ухо русскому другу, внушительно покачиваясь.

Иван растерялся и оглянувшись на товарища Меерзона зашептал.
-Наш немецкий друг хочет в туалет, но их здесь и в помине нет-объяснил Иншанин растерянно. Если только в мой дом сводить. Вон там моя арка. Под ней баки с мусором. Там народ по вечерам присаживается запросто. Или я могу подняться на свой этаж. Я ведь здесь живу…

-Товарищ Иншанин! Ты просто золотой человек!-Меерзон заговорщицки подмигнул. Идите быстрее и поскорее возвращайтесь. Колонны вот-вот тронуться!
Ивану пришлось провести Макса Рейнхенау через пропахшую мочой арку в подъезд, поскольку немец категорически отказался пристраиваться за баками. На их несчастье возле двух туалетов на третьем этаже возле комнаты Ивана под номером двадцать пять выстроилась очередь из нарядных домохозяек. Иван с большим трудом уговорил их пропустить немца и извиняюще улыбнувшись после него заскочил в туалет сам. Когда он довольный вышел из туалета, его ошеломило не ворчание женщин, а совсем другое. Немца не было. Иван рванулся вниз, но его не было и в их узком дворе, через стену граничащим с кинотеатром «Центральный». Дежуривший возле арки агент НКВД чуть не убил Ивана, поняв, что немец был не настолько уж пьян и банально ускользнул от слежки.
-Где он мог выйти, кретин?-зашипел агент, побагровев от злости, на робкие попытки инженера оправдаться.

Но Иван уже бросился за угол дома под вторую арку над входом в музыкальное училище. Такая же облупившаяся кирпичная стена была на заднем дворе заметно ниже и возле неё грудой валялись ящики из-под продуктов знаменитого правдинского магазина, известного очень хорошим выбором продуктов и их высоким качеством. Само здание редакции находилось за стеной и было невзрачным по сравнению с великолепным зданием издательства Известия. Иван слышал, что для правдинцев собираются строить новое здание на Ленинградском проспекте, но сейчас ему было не до состязания между двумя самыми влиятельными редакциями Советского Союза, как уже девятнадцать лет называлась Великая Россия. Надо было срочно упущенного им искать Макса Рейнхенау.
-Вот по этим ящикам он залез на стену и спрыгнул вниз-уверенно воскликнул агент, указывая на пирамиду из пяти целых деревянных ящиков. За мной!
Однако их уверенные действия не увенчались успехом. Милиционер на улице Чехова, или более привычной для коренных москвичей Малой Дмитровке, извиняясь, козырнул.

-Товарищ, то есть этот господин, предъявил мидовское удостоверение и я сам помог поймать ему такси, номер я не запомнил-растерянно заморгал сержант конопатыми веками. Но запомнил, что это москвич из второго автопарка.
-Ну хоть это запомнил!-сердито бросил агент и метнулся через улицу к ближайшему телефонизированному милицейскому посту возле библиотеки Толстого. Оставшись один, Иван сделал попытку догнать свою колонну, покрутился возле памятника Пушкину, но уговорить милицию пропустить его в чужие колонны не смог. Милиционеры в белых кителях были непреклонны.
-Не положено заходить в чужие колонны!-заявляли они. Отстал так иди домой. Демонстрация кончается тем более.

Через два дня красный от ругани парторга Иван сидел возле его секретарши и вовсю строчил объяснительную записку, догадливо указав, что за углом двора мелькнула фигура и они с агентом преследовали ловкача–немца по горячим следам. Он не знал, что немец спокойно вернулся в гостиницу «Москва» через три часа и сообщил товарищу, что заблудился и немного погулял. Его прогулка по улице Двинцев в Марьиной Роще шла уже под наблюдением агентов наружного наблюдения, но вычислить к кому и куда заходил весёлый Макс они так и не смогли.

А Макс Рейнхенау мог быть довольным. Он вышел из такси за две улицы от нужного ему адреса и спокойно вошёл в обшарпанный подъезд четырехэтажного деревянного дома из открытых окон которого неслись песни, пьяные выкрики и весёлые тосты. На стук в дверь появился подтянутый высокий человек и прищурившись спросил у неожиданного гостя.
-вы наверное ошиблись этажом. Раньше вы ходили в квартиру на четвёртом к нашей молодой соседке.
-Да я пару раз заходил туда, но перепроверив адрес, убедился что мне нужны вы-строго ответил на условную фразу немец и смело вошёл в квартиру оттерев плечом высокого хозяина.

Проследив, чтобы хозяин закрыл дверь на ключ герр Рейнхенау перешёл на немецкий язык.
-Позвольте, я буду краток господин Немер. Венгерский резидент в Берлине передал мне вас и сообщил, что вы охотно будете работать на великую Германию. Вы до сих пор капитан. Это непростительно со стороны вашего руководства. Мне нужны ваши последние данные по московским заводам, а я удвою ваш гонорар и ровно через месяц вам присвоят звание майора. Вы-венгр по отцу, но ваша мать немка. Родина вашей матери нуждается в вас, герр Немер.
-Вы забываете что я военный человек и для меня существует ещё вопрос присяги…-задумчиво протянул Януш Немер, приглашая гостя сесть к круглому столу в маленькой скромной квартирке.

-Я могу поклясться здоровьем моей матери, что все сведения, которые вы нам передадите никогда не будут использованы против Венгрии-заявил Рейнхенау и выложил на стол открытку с Ольгой Чеховой, один уголок которой был надрезан.

Через неделю на докладе у адмирала Канариса обер-лейтенант абвера Макс Рейнхенау изложил свои соображения на эвакуационные возможности советской промышленности.
-Пропускная способность железных дорог в Советской России крайне низка, а автомобильных нет совсем. Бомбовые удары по узловым станциям вокруг Москвы начиная с Бирюлёво Товарное и далее по кольцу заткнут железные артерии России намертво, потому что все дороги ведут в Москву. То есть они построены по радиальному принципу.

Получив благодарность адмирала, Макс как на крыльях полетел к своей молодой жене. Вечером девятого мая тысяча девятьсот сорок первого года они сидели уютном берлинском ресторанчике и мечтали о будущем. Обрадованная скорым возвращением мужа из опасной командировки Эльза трещала не переставая. Она даже в мыслях не могла себе представить, что пройдёт четыре года и в подвале этого ресторана на этом самом столе её будут насиловать три русских артиллериста.

МАЙСКОЕ ВОССТАНИЕ В БЕЛГРАДЕ
Секретарь премьер-министра Уинстона Черчиля был полной противоположностью своему тучному хозяину. Его сухопарая подтянутая фигура нравилась премьеру, как недостижимая мечта его молодости.
-Алекс! Начальника королевских ВВС пустишь ко мне без очереди. Мне надо знать, как прошёл сброс новой партии агентов под Белградом, а также судьба самолётов с оружием.
-слушаюсь сэр. Но вы вызывали меня по поводу какой-то телеграммы для Сталина-решительно напомнил Александр Бэлью.
-если честно я не знаю пришло ли сейчас её время-и премьер откинувшись в огромном кожаном кресле. Но всё-таки лучше написать заранее. Отправишь её строго по моей команде. Итак, пиши!
-Его превосходительству Иосифу Сталину,
Председателю Совета Народных Комиссаров,
Москва…
ИОСИФУ СТАЛИНУ
Москва
…Уважаемый господин председатель! Когда вы получите наше письмо, в Белграде уже начнутся великие события. Мы не будем отрицать нашу причастность к ним. Однако и вы можете воспользоваться создавшимся затруднительным положением немцев и нанести удар по немецким войскам, когда они бросят все свои танковые дивизии на Белград. Опасность, которая нависла над вашей страной крайне велика и её необходимо предотвратить могучим ударом…

-примерно так Алекс! Отредактируешь и отправишь, когда восстание сербов начнётся и повстанцы займут Белград. Как там с нашей агентурой? Достаточно ли людей и оружия мы им отправили?
-В докладе Интеледжис Сервис говорится о значительных успехах нашей агентуры. Им удалось завербовать даже несколько коммунистов. Особый интерес вызывает молодой инструктор-горнолыжник, вращающийся в среде немецких миллионерш по кличке Титан. Он уже предлагал свои услуги американцам в прошлом году и они его проверяли, но решили законсервировать-вытянулся стройный помощник, вызывая весёлый блеск в глазах своего патрона.

-Его надо перевербовать на нашу сторону и расконсервировать позже, когда начнутся настоящие события и боши замечутся, как зафлажкованные звери. Но пока будем надеяться на то, что дядюшка Джо прислушается к моим советам и ударит первым. И тогда мы его объявим агрессором и будем помогать Германии военным нейтралитетом.

Через несколько дней на своей даче в Кунцево Иосиф Сталин приказал подать свой френч и начал неловко переодеваться, с досадой бросив письмо британского премьера мимо стола в своём кабинете на кунцевской даче.
-Вячеслав, ответь Черчилю, что мы ещё не готовы к нанесению удара сокрушительной мощи и попроси Поскрёбышева соединиться с артиллерийской академией. Хочу сегодня пятнадцатого мая выступить перед выпускниками. Пора сказать всем нашим командирам, что война начнётся в ближайшие дни. Возможно недели… не позже. Пусть готовятся!

Молотов неспешно поднялся, собрал все свои бумаги и вышел в красивые дубовые двери. В них появился начальник охраны генерал Власик.
-поедем как обычно, товарищ Сталин?
-нет добавь мою пустую машину и ещё одну машину охраны вперёд. пора переходить на режим военного времени.

А через пять дней белградские повстанцы с трудом жидкими цепочками пробивались по окраинам города под огнём немецких танкистов. Гренадёры четвёртой дивизии СС «Полицай» прячась за танками, преследовали их, стреляя из чешских карабинов, которые в огромном количестве вывезли из поверженной Чехословакии.
Плечистый унтер-офицер взмахнул пистолетом и за ним в пыльный белградский дворик бросились четверо солдат, самый здоровый тащил ручной пулемёт.
-за мной, на четвёртый этаж-скомандовал унтер-офицер, но возле дверей подъезда остановился и пропустил солдат вперёд.

На последнем этаже, после выстрела в замок солдаты забежали в квартиру и, распахнув окно, установили на подоконник рожки ротного пулемёта мг-34. Через пару минут, хищно поведя стволом по улице пулемётчик начал поливать свинцом подворотни в которых прятались повстанцы.

Ногой открыв дверь в спальню Лемке обрадовался.
-Шульц! Ком хир шнель-шнель! Смотри какой здесь цветник.
В просторной спальне на двуспальной кровати лежали два раненых молодых повстанца а худенькая чернявая женщина с отрешённым лицом делала им перевязку с помощью своих двух очаровательных дочерей-гимназисток.
-Сюда нельзя! Здесь раненые- заявила она по-немецки сердито и Шульц замялся в дверях, но Лемке грубо толкнул его вперёд. Забирай девок и веди на кухню. А этих припри здесь, потом разберёмся.

Через несколько минут кухня огласилась криками насилуемых девушек и пулемётчик перестал стрелять.
-если меня не сменят, я лучше в вас очередь всажу. Я что самый левый воевать, пока вы здесь развлекаетесь.
Он быстро спустил штаны и схватился за обнажённые бёдра придавленной к столу девушки, оттолкнув самого Лемке. Её сестра-близнец плакала, сжавшись в углу совершенно голая. Унтер-офицер шагнул к ней и схватив за волосы стал её приподнимать, мотая в правой руке ремень с полурасстёгнутой кобурой.
Неожиданно девчонка резко вскочила и выдернула из кобуры пистолет, она резко сдвинула предохранитель и прижала правую руку к боку. В кухне громко защёлкали выстрелы, но девушка не стала смотреть на упавших солдат, а ворвавшись в большую комнату, выстрелила три раза в удивлённое лицо обернувшегося молодого пулемётчика.

Через пять минут женщины спустили одного раненого в подвал и заложили дровами, а второй раненый поднялся на ноги и в сопровождении ловких молоденьких гимназисток выбрался на крышу и стал уходить в сторону окраины сербской столицы.

А ещё через десять минут по наступающим немцам с чердака дома ударил немецкий пулемёт и на несколько спасительных минут задержал их движение.
Заслышав тяжёлые шаги немецких солдат по крыше, сербиянка бросила пулемёт и спустилась в свою квартиру.
-девочки бегом к соседям! Здесь с трупами оставаться нельзя. С этими словами она сорвала с постели окровавленные простыни и связав их в узел взяла с собой.
Выстрелы с кухни встревожили её, но увидев свою младшую дочь женщина поняла что девушка добила раненых немцев.
Они так и не узнали, что немецким врачам удалось спасти плечистого унтера.

ЛИЧНЫЙ ГОСТЬ ФЮРЕРА
-Майн фюрер! На проводе управляющий амстердамским банком «Мэндельсон и К». вы желаете поговорить с ним?-вытянулся у высокой дубовой двери лощёный адъютант в эсэсовском чёрном мундире.
-Битке! Вы недавно замещаете Шульца, и только поэтому я вам прощаю. Управляющий этого банка может звонить мне даже ночью. Я ожидаю от него только приятных вестей, которые никак не обеспокоят моего сна-с этими словами коротконогий порывистый, но неуклюжий человек с лакейскими усиками, человек, которого, до встречи с американским военным атташе в тысяча девятьсот двадцать девятом году мало кто знал даже в Германии церемонным движением взял трубку телефонного аппарата.

-да, Гитлер у аппарата!-резко проговорил он в трубку. О, я буду очень рад принять господина Гринемана, как представителя банка Уорбурга. Я думаю, нам будет о чём поговорить. Да, конечно на моей вилле увидеться будет лучше всего. Неофициальный визит не станет достоянием досужих газетчиков. Я высылаю за ним свой самолёт.
Вечером Гитлер сидел возле камина по-домашнему в шортах и полосатых гетрах с пледом на коленях и гладил свою любимую овчарку. Высокий напомаженный господин сидел в кресле напротив и медленно отпивал кофе из тонкой фарфоровой чашечки. Он был одет более официально, чем хозяин виллы, но тем не менее, вёл себя довольно свободно, как и полагается крупному кредитору.
-Досадно, что восстание в Белграде, так бестолково развязанное британцами, сорвало ваши планы относительно советской России, герр Гитлер, но в этом есть и свои собственные плюсы-важно проговорил он.
-Да уж, какие тут могут быть плюсы, дорогой мистер Гринеман? Сталин гонит и гонит к границе эшелоны с войсками и техникой. Скоро русские создадут второй оборонительный пояс в ста километрах от границы. А за ним наступит очередь и третьего. Кроме того, мне пришлось отдать приказ о сворачивании поставок нашей техники Советам по договору тридцать девятого года, иначе мы рискуем разбить себе лоб о стальной щит Сталина, как ни банально это звучит, созданный на немецком оборудовании-мягко упрекнул собеседника фюрер, доливая молоко в свой кофе.
-я бы настоятельно рекомендовал вам отменить этот приказ и увеличить поставки до максимума-покачал головой его собеседник.
-И как же я буду расплачиваться за ваши многомиллионные кредиты, если бездарно профукаю их, подкармливая своего противника?-Гитлер прищурился, выражая своё недоумение.
-Постараюсь объяснить очень кратко. Вы сами утверждаете, что Сталин лихорадочно гонит войска, чтобы создать второй оборонительный пояс, так? Ну, так помешайте ему это сделать, увеличьте поставки и он, разумеется, не захочет бросить крайне дорогие станки на станционных тупиках.
Вы же знаете привычку русских разбирать всё необычное и приспосабливать для своих домашних нужд, как смешно описал это в своём рассказе Антон Чехов, отец вашей звезды экрана Ольги Чеховой. Уверен, что Сталин читал этот рассказ-усмехнулся американец.
-Антон Чехов ей не отец, а просто дальний родственник. И она действительно великая актриса, без дураков. Да, я тоже читал этот рассказ, но как то не связал его с разрушительной русской деловитостью… Но всё-таки, кроме закупорки транспортных артерий России, какие выгоды ещё я могу получить при увеличении поставок немецкой техники?-недоверчиво смотрел на собеседника Гитлер.
-Доверие Сталина, особенно если вы невзначай подпустите его агентуру к плану операции «Оверлорд». Хотя бы ту же Ольгу Чехову, вы же догадываетесь, что она его личный агент? А заодно, потребуйте от Сталина увеличить поставки руды, угля, нефти и зерна в обмен на увеличение поставок техники и его железные дороги забудут о перевозке войск. Второй оборонительный пояс они будут создавать зимой и не в ста километрах от границы, а в ста километрах от Москвы. Уверен, что Сталин надолго успокоиться по поводу немецкого вторжения, получая в марках миллиардные поставки. Ну, а кроме того мы готовы начать переговоры о крайне серьёзной отсрочке по нашим кредитам, что несомненно чрезвычайно обрадует вас-чуть улыбнулся его собеседник.
-Меня серьёзно беспокоит ещё один вопрос. Причерноморье, Белоруссия, обе столицы заполонены евреями. Должен ли я решать еврейский вопрос в России, ориентируясь на их изгнание или изоляцию, как в Европе? Меня мучают сомнения по этому вопросу-важно поставил Гитлер чашку и прямо взглянул на собеседника.
-у меня недавно был разговор с советником президента Рузвельта по Германии, вашего лучшего друга, которого вы прозвали «малыш Путци» за его двухметровый рост. Так вот Эрнст Ганфштенгель высказал мысль, что если европейские евреи слишком розовые для Америки, то русские евреи слишком красные-серьёзно ответил гость.
-Что ж, Эрнст за четырнадцать лет, проведённых в Германии в качестве моего советника доказал свою прозорливость. Передавайте ему от меня самые тёплые пожелания и поздравьте с повышением. Быть советником американского президента, несомненно, более престижно, чем фюрера Германии. Во всяком случае пока. Поскольку я очень надеюсь, что мистеру Рузвельту он «Майн кампф» писать не собирается?-и Адольф Гитлер осторожным смешком поддержал задорный смех своего во всех отношениях чрезвычайно дорогого гостя.

ИВАН И НИНА. ЗНАКОМСТВО НА АКАДЕМИЧЕСКИХ ПРУДАХ
Курский вокзал встречал студенток-практиканток жарой, шумом и криком. Паровоз торжественно –медленно подтягивал состав к перрону. На нём суетились встречающие, выглядывая в окнах вагонов знакомые лица.
-Что за мода такая встречать-провожать? Пассажиры не вышли, а перрон уже полон под завязку, с чемоданами не пробьёшься. Нина, ты у нас самая важная, вызови носильщика!-заявила яркая блондинка Ляля худощавой коренастой девушке с умным лицом и укладкой тёмнорусых волос под Веру Орлову и помигнула ещё одной третьей смуглой черноволосой подружке.
Загорелые по южному девушки терпеливо стояли в проходе плацкартного вагона в очереди на выход с чемоданами в руках. Третья подруга держала за руки двух бойких малышей-близняшек шести лет, светловолосых мальчика и девочку в матросских формёнках. Дети были из многодетной семьи попутчиков, и коренастый муж в сетчатой футболке и его жена в светлом ситцевом платье и соломенной шляпке и двое старших детей, все были обвешаны сумками, чемоданами и узлами.
-теть, а это уже москва? А где кремль? А почему не видно Шаболовку?-дёргали Нинину и Лялину добродушную подружку Люсю шаловливые близнецы-всезнайки.
Едва выйдя из вагона Нина бросилась через толпу к ближайшему носильщику и расставшись с попутчиками, пожелав им доброго пути в Мурманск девушки важно двинулись вверх по жаркой московской улице к станции курская-кольцевая по тающему под ногами асфальту испещрённому бесчисленными ручьями промывочной воды от киосков с газировкой. Взяв билеты девушки поехали по эскалатору вниз и уже на прохладном перроне метро стали прощаться с удовольствием ощущая на себе любопытные и завистливые взгляды. На станции павелецкая Нина Никитина вышла и с трудом потащила тяжёлый чемодан к пригородным поездам.
-позвольте барышня, вам помочь-раздался голос сзади и нина взвизгнула, так как чемодан почти выскочил из ее руки.
-тьфу, на тебя Колька! Ну разве можно так пугать девушек!-накинулась она на веснушчатого паренька лет семнадцати, одетого полуспортивно в цвета футбольной команды Локомотив.
-ты куда то не туда идёшь, Нинок. Пошли на товарняк, бесплатно доедем-заявил весёлый приятель её младшего брата Бориса.
-нет уж хватит, отъездилась уже. Итак в десятый и четыре года в институт всё на товарняках-сердито улыбаясь заявила Нина.
-Ну да ты, деваха, теперь важняк. Загарчик что надо. Я б тебе вдул, Нинок!-нахально заявил заводила местной подростковой шпаны.
-да пошёл ты, чурбан недоделанный. Я вот Борьке скажу, он с тобой разберётся!-заругалась Нина и оплеухой сбила у Кольки с головы узбекскую тюбетейку, которые носила половина московской молодёжи.
-Да ладно, Нинок! Не обижайся, я пошутил! Ну так покеда, бывайте здоровы- живите богато!-и засунув руки в карманы долговязый Колька вихлявой походкой подался к товарнякам.
Нина недовольно поморщилась ощутив в руке тяжесть увесистого чемодана и громко закричала.
-Колька, стой! Не уходи! Поедем вместе, я тебе билет до Бирюлёво куплю!
Колька вернулся и поднял чемодан с земли.
-позвольте у вас полюбопытствовать в счёт чего такая честь моей скромной персоне?-хитро прищурился бойкий паренёк.
-чемодан ты понесёшь, я уже все руки оттянула. да поосторожней, я отцу три бутылки крымского вина везу в подарок-важно заявила Нина.
-это ты молодец, это дело! Надо Борьке сказать чтобы одну тырнул-засмеялся Колька.
-я вам тырну! Молоко на губах не обсохло-а туда же!-заругалась Нина.
-это у кого не обсохло надо ещё проверить! Я вот обещал тебе вдуть, значит вдую!-жёстко засмеялся Колька приобнимая Нину за талию свободной рукой.
-да пошёл ты, козёл! Иди на пять шагов сзади-обиделась Нина.
-ага! Как на новый год целоваться под яблонями, так Коленька, иди сюда, а как поухаживать, так отвали моя черешня-заворчал сзади Колька потея под тяжестью чемодана.
Нина с усмешкой обернулась и небрежно оглядев своего юного поклонника, пожала плечами и пошла к кассам покупать билет до Бирюлёво Товарное. В пригородном поезде ей всё время пришлось отбиваться от попыток своего ухажора приобнять её за талию и погладить по ягодицам.
Сидевшая рядом старуха обратила внимание на ее страдания и встала.
-ну мне недолго осталось ехать а ты садись дочка отдохни, а то ухажор твой тебя совсем затискает. Ты теперь посиди, а он пусть меня по заду оглаживает-закончила она под смех половины вагона, вогнав Кольку багровую краску.
Нина быстро пошла через высокий бирюлёвский мост, постукивая по ступенькам босоножками. Наверху ветер нахально начал играть ее платьем, но она придерживала его только спереди, давая возможность Кольке взглянуть на её новые трусики. Колька сопя обогнал Нину и сердито пошёл впереди. На углу улицы Кокушкина в поросшей шелковистой травой канаве развалились семеро подростков, лениво играя в ножички.
-Борис! -закричала Нина своему младшему брату. Ты почему к экзаменам не готовишься, а прохлаждаешься со своей шпаной? Мне что и уехать нельзя?
Невысокий сутуловатый паренек лет шестнадцати нехотя поднялся и лениво щурясь от солнца вразвалку пошёл к сестре.
-Нин, ты не говори Борьке, что я к тебе приставал, а то он драться полезет, ты сама его знаешь, он гад авторитетов не признает-виновато зашептал Нине на ухо её попутчик, ставя чемодан у калитки.
-ага сподличал и в кусты? Дай слово, что Борьке вино наливать не будешь, тогда промолчу-тихо ответила нина, помахав рукой матери и сестрам, спешившим с огорода.
-честное машинистское!-убедительно пообещал Колька, заканчивающий железнодорожное училище и вальяжно поручкался с приятелем, после того как тот нежно чмокнул сестру в щёку.
- А Борис то наш в училище связи почти все экзамены сдал-сходу похвалилась  мать Елизавета Дмитриевна целуя загорелую дочь. Один только русский остался, но с Бориной грамотностью он его сдаст. Я тут даже не сомневаюсь.
-маманя, хватит хвастаться Борькой! Он что у тебе единственный ребёнок?-обиделись сестры Вера и Валя. Мы уже в техникумах второй год учимся, а ты нас никогда не похвалишь!
20 июня Нина Никитина возвращается с практики на Азовстали и отдыха на Азовском море и 21 –го встречается с Митей Иншаниным на Академических прудах, где тот работает водолазом-спасателем. Иван тяготится знакомством с пустоголовой циркачкой и пытается отбить у Мити серьёзную Нину. В парках танцы и крутят кино в открытых кинотеатрах. Циркачка устраивает Нине сцену ревности и Нина прекращает знакомство с братьями.
Приезжает с павелецкого вокзала в Бирюлёво и увидев брата Бориса с дружками играющего в ножички ругает. Брат обрадовал ее заявлением, что празднует поступление в техникум связи.
Рассказывает сёстрам Вале и Вере об отдыхе и работе в Азове. Мать и отец очень довольны. Мать радуется, что Нина была в Тамани о которой мечтает после прочтения Лермонтова.
Януш уезжает в Ригу и занимается созданием прибалтийской и ленинградской агентуры.
28 июня Иван встречает Нину на заводе и пытается с ней заговорить, но получив от парторга наказ отправиться на фронт, не решается подойти к девушке. Проводы в армию на заводе и дома.

СТЕПАН ЩИПАЧОВ НА ОТДЫХЕ
-Барышня! Будьте добры три-два-пять-шестнадцать! Алло, Тимур! Встречай меня у Никитских ворот  возле Петровского бульвара. Потом зайдём домой, заберём вещи и покатим на Ленинградский вокзал. Путёвку мне дали на двоих, так что полный порядок!-весело прокричал в трубку телефона Степан Петрович Щипачёв, высокий моложавый мужчина в полувоенном френче.
-Есть, товарищ батальонный комиссар! Только я не Тимур, а Гелий. Итак пионерки надоели-всё Тимур, да Тимур на каждом шагу, и ты туда же!-обиженно посопев, важно ответил сын.
И в сквере и на вокзале, и в поезде Степан Петрович воочию убедился, как нелегка жизнь известного киноартиста. Вздыхая, он проклинал, хоть и весело, тот день, когда уговорил сына сняться в нашумевшем кинофильме «Тимур и его команда» по повести Аркадия Гайдара.
-А чего такой мрачный? Девчонки пристают, это хорошо. Хуже когда не пристают. А еще хуже, когда ты пристаёшь, а они от тебя разбегаются-утешил сына поэт, устраиваясь в купе.
-Вот она и не пристаёт-обиженно ответил сын, слегка скривив рот с пробивающимися усиками пятнадцатилетнего подростка.
-И кто же это таинственная она?-насмешливо удивился Щипачёв пристально глядя на сына.
-Много будешь знать-скоро состаришься-мрачно ответил сын и начал застилать постель, хотя за окном было светло.
-Ну и ладно! Я в твои сердечные дела не лезу. Будем бороться за долголетие в объятиях Морфея. Как говорят-кто крепче спит, тот дольше живёт-успокаивающе сказал отец, и улёгся на свою нижнюю полку, а сын кряхтя полез на верхнюю.
Утопающее во сне сознание показало Щипачёву сцену из кинофильма с одной из молодых актрис по имени Василиса, в присутствии которой Гелий шумел и пузырился больше всех и Степан Петрович заворочался, пытаясь унять тревогу.
-ведь на девять лет старше, а строила мальчишке глазки, а потом холодом обдала. Теперь долго не успокоиться. А может поговорить-пусть совсем исчезнет или уж даст хоть разок. Тьфу! Вот старый козёл! Чорт те чего в голову лезет. Сводником становлюсь-значит старею!-подумал поэт засыпая, под стук колёс и изредка мелькающие станционные огни.
А сердечная зазноба киношного Тимура в этот вечер танцевала и целовалась с молодым военным, приехавшим в пионерский лагерь навестить свою дочь и неожиданно закрутив скоротечный роман с её пионервожатой. Лагерь стоял на Даугаве неподалёку от Даугавпилса известного в России под названием Двинска на Западной Двине. И никто из них не предполагал, ни Степан Щипачёв, ни его сын, ни молодая киноактриса, что холодный туман, наползающий на пограничные реки уже скрывает не просто берега, а вражеских разведчиков, диверсантов, корректировщиков, сапёров, готовых в течение нескольких минут разрушить хрупкий мир грёз, в который погружалась огромная спящая страна. Но команда опять не прозвучала и на рассвете все они уползли прятаться в свои замаскированные норы, чтобы оттуда обшаривать биноклями наши берега.
Приятно отобедав, на удивление без пристального внимания к своим особам, Щипачёвы собрались на прогулку, как раздался стук в дверь и в их номер втиснулся неловко извиняясь угловатый сухой худрук местной самодеятельности в сопровождении двух веселых девчат. После долгих уговоров пришлось им прогулку сократить до минимума и репетировать своё выступление.
После небольшого концерта народных песен Тимур с дочерью агронома соседнего колхоза худенькой Верой Ощепиной сыграли пару сценок из кинофильма Тимур и его команда. Причём, если Тимур был довольно вялым для известного артиста, то Вера откровенно блистала. После их выступления Степан Петрович на бис исполнил несколько своих стихотворений, предварительно развесив на сцене живописные наброски сына.
-Потомки… был труден бой. Казались нам не раз незащищёнными столетий дали, когда враги гранатой били в нас, то и до вас осколки долетали…
-А что-нибудь совсем новое у вас есть-уверенно спросила семнадцатилетняя Вера, вцепившаяся намертво в рано повзрослевшего мрачновато-серьёзного едва шестнадцатилетнего Гелия.
-Есть необработанные стихотворения, которые проклюнулись строчками, но ждут настоящего летнего тепла, чтобы зазеленеть-смущённо ответил поэт.
-Прочтите, а мы скажем хорошо или плохо-не унималась Вера, расправляя платье и садясь поудобнее со своим новым ухажором.
-Ее к земле сгибает ливень почти нагую, а она рванётся глянет молчаливо и дождь уймётся у окна. Вот такие проклюнулись строки, пока незавершённые. Я даже не знаю, про что. Наверное, ива…
-Нет!-воскликнула Вера. Это берёза. Назовите его «Белая берёза».
-Спасибо, Верочка! Я и сам так думал, а раз слушатели подтверждают, надо так и назвать.
-А лучше вас есть поэты, Степан Петрович?-снова задала вопрос Вера.
Зал возмущённо зашумел на бестактность девушки, но Щипачёв поднял руку.
-как ни странно, сам вопрос мне приятен, как высокая оценка моей поэзии. Но, ответить на него очень трудно, конечно есть поэты лучше меня. Однако, в нашем цехе не принято прославлять других. А вот молодых наверное просто надо.
Я полагаю, что восходящей звездой русской советской поэзии будет Алексей Фатьянов. Он прислал свои стихи в наш журнал, но многие еще в шелухе, недорабатонные. Однако даже в них проскакивают совершенно бесподобные строки. Я уверен, через год-два о нём заговорит вся страна. Вот, например, сравните
… хвастать милая не стану-знаю сам что говорю.
С неба звёздочку достану и на память подарю.
Обо мне все люди скажут серцем чист и не спесив.
Разве я в масштабах ваших недостаточно красив… смешно, весело поётся.
А теперь минутку тишины. Вот следующее.
…как люблю твои светлые волосы,
как любуюсь улыбкой твоей,
ты сама догадайся по голосу
семиструнной гитары моей!
Вы чувствуете какой диапазон чувств, диапазон звучания? Через год или два этот поэт будет греметь по всей стране-Алексей Фатьянов-запомните его имя! Я не представляю, что ему может помешать отделать свои стихи на самом высоком уровне!
-Война!-прогудел мрачный капитан-танкист с обожжённым лицом и зал затих, Щипачёв сделал вид что не расслышал этой реплики и, пожелав всем счастья, с побледневшим лицом закрыл концерт.
Когда они в последних рядах слушателей покидали зал, Вера вдруг обернулась и побледнела. Не объясняя своего состояния, она чересчур поспешно распрощалась и торопливо убежала.
-Ты чего такая встрёпанная, или ухажор отшил?-усмехнулась мать, когда Вера бросив велосипед возле крыльца влетела в дом.
-я никогда больше не поеду в санаторий. Я видела, что меня там убьют-обняла она мать, ища защиты в материнских объятиях от охвативших её страхов.
Наутро Степан Петрович не нашёл сына и отправился бродить по просыпающемуся пением птиц лесу. Наконец он натолкнулся на сына и Гелий очень расстроил его, заговорив о своём будущем.
-Не вмешивайся в мою жизнь, батя! Я буду художником, а кино- это не для меня. Я терпеть не могу, когда на меня пялятся с выпученными глазами и хватают за руки на улице-твёрдо заявил бывший Тимур.
-Ну тогда пойдём собирать твои пейзажи развешанные в клубе. Будем считать что это твоя первая персональная выставка-усмехнулся Степан Петрович расстроенно. Или ты еще за утро кучу нарисовал?
-ну может не кучу, но кое-что набросал- ответил Гелий и они пошли обнявшись по широкой просеке к дому отдыха, дыша лесным ароматом и мечтая о горячем завтраке.
Однако, то что они услышали в столовой взбудоражило всех отдыхающих. Народ собирал вещи и уезжал. Особенно спешили военные. Клуб был закрыт, и Щипачёвы оставили две записки одну худруку, а вторую Вере с просьбой собрать и выслать рисунки на их домашний адрес. Скоро они тряслись по дороге к станции на попутной машине.

ТВОРЦЫ НЕВОЗМОЖНОГО. МАЛЫШЕВ УДИВЛЯЕТ СТАЛИНА.

Вячеслав Александрович Малышев подписал последние бумаги по наркомату среднего машиностроения и, подняв трубку телефона, вызвал из дежурки водителя.
-Алексей-просыпайся! Домой поедем! Точнее на дачу в Архангельское.
Воронёный «зис» стремительно помчался по предутренней опустевшей Москве и выскочил на Ленинградский проспект.
-Сколько время, Вячеслав Александрович?-спросил моложавый крепыш-водитель.
Нарком в дрёме глянул на часы и проворчал.
-А свои часы завести зарплата мешает? Три-тридцать уже. Гони побыстрей-спать хочется.
-Да нет, не мешает! Просто я их приятелю отдал на свадьбу. Пофорсить. Невеста у него киевлянка. Свадьбу там играют. У её родителей квартира большая, да и родня в селе, угощенье наготовили-дай бог каждому. Позавчера  они, в субботу поженились. Сегодня возвращаются. Должен послезавтра отдать. И сало с горилкой обещал привезьть-широко заулыбался водитель.
-Ну, раз обещал, то привезет-усмехнулся нарком над словом «привезьть».
Ни водитель, ни Малышев ещё не знали, что как раз в это время вторая волна самолётов закончила бомбардировку пограничных аэродромов и военных городков и легла на обратный курс, а ей навстречу уже неслась третья волна немецких бомбардировщиков. Тяжело прогудев в небе над полностью разгромленными советскими аэродромами, они устремились дальше, чтобы безнаказанно бомбить Киев, Минск и другие крупные промышленные центры.
Понятно, что ни Малышев, ни его водитель не  догадывались о том, что была и первая волна ночных бомбардировщиков, в два-пятнадцать совершившая налёт на Балтийский и Черноморский флоты. Но, в отличие от самолётов с наводящими ужас бело-чёрными крестами на крыльях, эти загадочные бомбардировщики никаких опознавательных знаков не имели. Что позволило позднейшим историкам высказать загадку о принадлежности их к британским авианосным группировкам, выполнявшим тайную договорённость с посланником Гитлера Гессом о совместном начале Германией и Британией общей войны против Советов. И Гитлер попался на эту удочку, через час бросив свою почти четырёхмиллионную армию через советскую границу, и  дав возможность своим тайным союзникам с ухмылкой выжидать, с целью позднее выступить на стороне слабого, чтобы надолго затянуть кровавую бойню  и Второй мировой войны в Европе и Великой Отечественной войны в России.
Алексей гнал машину в сторону Архангельского, не подозревая о том, что приятель никогда не вернёт ему этих часов, потому что одна из бомб самого первого налёта на Киев разорвёт на части и приятеля и его молодую жену. Замечательные часы водителя, марки «Восход» в подарочном корпусе с советской символикой на циферблате снимет с трупа сначала один из красноармейцев, разбиравших киевские завалы, а потом они попадут к охраннику лагеря для военнопленных красноармейцев, который пристрелит измождённого раненого красноармейца из-за этих часов. Потом их выиграет у охранника в карты французский танкист и подарит своему командиру. Направленный Малышевым на Челябинский завод, испытывать новые танки, его водитель Алексей добьётся перевода на фронт и в июле сорок третьего года победит в напряжённой дуэли на курских полях танк обер-лейтенанта из французской дивизии эсэс «Шарлемань». Уходя от выстрелов второго танка, он не обратит внимание на пылающего дымящим факелом в открытом башенном люке эсэсовского офицера-француза и тем более не заметит на этом грабителе своих собственных часов.
Малышев заприметил в одном из окон дома тусклый свет и усмехнулся.
-Это семиклассница моя неугомонная, Лия. От книг оторвать невозможно. Ну, я сейчас устрою ей взбучку.
Но едва он скрипнул входной дверью, как свет в окне погас. Вячеслав Александрович тихонько постаял возле двери дочери и не став её беспокоить прокрался на кухню. Едва он налил себе чаю с молоком и сделал тонкий бутерброд с маслом, как в его кабинете зазвонил телефон. Поперхнувшись крошками, Малышев закашлялся и не успел ответить на звонок. Его опередила вскочившая с постели жена.
-Века, это тебя-растерянно произнесла она, передавая ему трубку, из которой доносились возгласы.
-Срочно наркома к телефону! Немедленно разбудите…
Малышев твёрдо взял трубку в руку и, стараясь не перхать, осторожно ответил чужим изменившимся голосом.
-Слушаю, нарком Малышев у аппарата.
-Товарищ нарком, вас срочно вызывают в Кремль. Немецкие войска перешли границу на всём протяжении. Началась война.
Закончив краткий разговор Малышев поднял голову. В дверях кабинета столпилось будто по тревоге всё его немногочисленное семейство в ночнушках, тапках с шалями на плечах.
-Папка! Не молчи-скажи что нибудь- попросила испуганная младшая дочь Мая.
-Это война!-безжалостно произнёс Малышев и, забыв о недопитом чае и недоеденном бутерброде, быстрым шагом пошёл к машине.
-Заводи, Алексей! Едем в Кремль. Началась война! Немцы перешли границу.
В приёмной товарища Сталина народу было немного, но только потому, что люди в кабинет заходили каждые пять минут и выходили с тревожными озабоченными лицами. Минут через десять подошла очередь Малышева, как наркома среднего машиностроения и Тевосяна, как наркома тяжёлого машиностроения. Вошедшие наркомы застыли у дверей, пока Сталин жестом руки не пригласил их к столу. За столом сидели Молотов, Калинин и Ворошилов.
-Побыстрее садитесь, товарищи наркомы и расскажите нам, что нужно сделать, чтобы наши заводы давали по двести пятьдесят танков в день. Начнём с Тевосяна. Какие мероприятия вы считаете необходимыми для решения этой задачи?
-Товарищ Сталин мне нужно время, чтобы ответить на ваш вопрос. Без подсчёта мощностей, хотя бы приближённого я не отвечу-поднялся растерянный Тевосян.
-Хорошо, сутки мы вам можем дать, но не больше. Садитесь!-недовольно заявил Сталин.
Сталин прошёлся вдоль стола, посасывая незажжённую трубку и резко повернулся к среднему наркому, как иногда, шутя, называли Малышева в Наркоматах Союза.
-А вы готовы дать немедленный ответ на этот вопрос, товарищ очень средний нарком?
Средний нарком поднялся и, потерев рукой красноватую шишку на правом виске, резко ответил.
-Я думал над этим вопросом, товарищ Сталин. Его можно решить, если собрать в единый кулак металлургические и машиностроительные заводы страны, особенно судостроительные. А также срочно обеспечить по возможности максимальное бронирование от призыва в армию для лучших работников этих заводов. Возможно, тогда мы сможем дать и больше танков. Больше, чем триста в день, я считаю.
Сталин с минуту молча разглядывал Малышева, но, не уловив в его взгляде робости и растерянности, вынес своё решение.
-Прекрасно, товарищ Малышев. Вот вы и займитесь подготовкой указа правительства о реформировании машиностроения, а Тевосян вам поможет. И вот ещё что. Готовьте указ для себя.
Танкопром будете создавать вы. Жду вас завтра. И пригласите из приёмной следующих товарищей.
Едва Малышев вернулся на Ново-Рязанскую улицу, в свой наркомат, как ему навстречу вышел его помощник Сумин.
-Вячеслав Александрович! Юрий Максарёв с Челябинского завода телефон оборвал. Он в Москве. Какой то у него раздрай с военными. Они отказываются от тридцатьчетвёрки…
-Зови срочно! Чтоб через полчаса был у меня-и нарком средмаша стремительно зашёл в кабинет, в который один за другим потянулись люди с бумагами и чертежами.
Обычно сдержанный Максарёв ворвался в кабинет, как метеор, уже через двадцать минут.
-Вячеслав Александрович! Я не знаю что делать! Режут! Военная приёмка во главе с Федоренко настаивает на модернизации тридцатьчетвёрки и продолжении выпуска бэтэшек. Говорят, мол, недоработанный танк не возьмём. А мы их уже тысячу отдали в войска и ленинградцы более шестисот КВ. Вояки то довольны, а приёмка перестраховывается… Кому жаловаться? Ведь более сорока тысяч старых танков надо заменять в войсках.
Новоиспечённый танковый нарком спокойно улыбнулся и положил сжатый кулак на стол.
-А никому больше не надо жаловаться, товарищ Максарёв. Мне поручено создать Танкопром и я его создам, даже раздев судостроителей и металлургов. У Германии сорок миллионов тонн стали производится по всей Европе, а мы едва половину тянем. Поэтому считай мои слова постановлением Совнаркома. Выпуск БТ прекратить. Т-34 выпускать без модернизации при пятикратном плане двести пятьдесят машин в месяц уже на июль. Модернизацию производить разрешаю только в потоке без снижения планового выпуска. Вот так то, дорогой товарищ директор! Держи мандат за моей подписью для разговора со снабженцами и смежниками и, кроме того, всю документацию по тридцатьчетвёрке отправь судостроителям в Горький. А ты говоришь … как это в «Трактористах»? ты пришла меня нашла-а я и растерялся!-неожиданно подмигнул Малышев своему лучшему директору.
-Ну, нет слов! Тогда огромное спасибо, товарищ нарком-и директор Уралмаша, разведя руками, грузно направился к двери кабинета.
-Да за что спасибо то? Я на него пятикратный выпуск вешаю. А он- спасибо! Ох и чудной, русский народ-посетовал Малышев вслед уходящему директору, то ли жалея его, то ли самого себя.
Ни Малышев, ни тем более Максарёв, не знали и не могли знать, что потеряв занятые врагом территории, Советский Союз будет производить не вдвое, а впятеро меньше стали, чем Третий рейх. Им предстояло сделать невозможное: в условиях полной эвакуации и, опираясь всего на восьмимиллионный тоннаж выпуска, с помощью всего ста двадцати миллионов советских людей создать больше танков, чем вся трёхсотсорокамиллионная фашистская Европа, присоединившая себе и шестьдесят миллионов советских людей. И, пожалуй, в июле сорок первого года они бы очень сильно удивились, если бы им сказали, что они с этой невыполнимой задачей справятся. И справятся превосходно, превзойдя немцев и по количеству и по качеству танков и самоходок.
Малышев героически работал весь день и почти не спал ночью, но успел подготовить вовремя необходимый указ Совнаркома к следующему утру, вымотавшись почти до полного одурения. Однако указ безнадёжно устарел в этот же день. Совещание у Сталина было отменено и перенесено на следующий день, на двадцать четвёртое июня. Войдя в кабинет Сталина, Малышев заметил на лице вождя следы такого же переутомления, как и у него самого. Он понял, что имеет очень помятый вид, и непроизвольно потёр лицо рукой. Этот жест не остался без внимания Сталина.
-Что, товарищ Малышев? Наверное, уже двое суток не спали? Объявляю вам выговор. Мне руководители нужны живые и здоровые, а не сонные и больные. Приказываю всем наркомам спать не менее семи часов в день.
-А вы как же, товарищ Сталин?- не удержался новоиспечённый нарком Танкопрома.
-Э, Малышев! На меня не смотри. Я –старый уже, мне много спать не нужно-махнул трубкой Сталин.
Совещание началось с зачитки проекта постановления Малышевым и тут же разгорелись довольно бурные споры. Поставки брони оставались за наркоматом Судостроения, станков-за наркомом Станкопрома. Производство тяжёлых танков оставалось за Тяжмашем, производство моторов-за обеими наркоматами среднего и тяжёлого машиностроения. Вождю не понравился этот бессмысленный раздрай.
-Я теперь понимаю Малышева. Перед ним поставили тяжёлую задачу и он решил сделать так, чтобы и овцы были целы и волки сыты. Это не выход, товарищ Малышев. Танкопром должен диктовать, а не просить. Поэтому предлагаю всех ваших основных поставщиков оформить вашими заместителями и Горегляда, и Попова с Зальцманом и Котина с его ленинградскими КВ. Усиление средмаша за счёт наркоматов судостроения и станкостроения позволит ему в кратчайший срок стать полноценным Танкопромом. Кстати, а где у нас сейчас броневые прокатные станы, товарищ Попов?
Директор Ленинградского тракторного завода, выпускающего тяжёлые танки КВ, только что назначенный заместителем наркома Танкопрома медленно встал.
-Товарищ Сталин. Вы знаете, что мы не имеем своих прокатных станов и наши заказы выполняют прокатчики наркомата Судостроения. Есть один стан под Ленинградом, второй в Мариуполе и третий такой старый, что про него стыдно говорить…
Сталин сурово и тяжело посмотрел на Малышева.
-Подключите комитет по эвакуации Воскресенского и Косыгина, Госстрой Юдина, Тяжмаш Казакова и немедленно эвакуируйте эти заводы на Урал и в Западную Сибирь. Все заводы Танкопрома и прокатные станы- тоже все. Нам теперь не до капризов. И старый сгодиться, если подойти к нему с умом.
Молчание, воцарившееся в кабинете, повисло невидимым давящим туманом, который не только не позволял присутствующим произнести хотя бы слово, но даже вздохнуть. Сталин сел на место и внимательно оглядел всех присутствующих.
-Если бы это сказал кто–либо из вас, я бы приказал расстрелять такого человека как изменника. Но меня вы расстрелять не можете. Поэтому эти страшные слова выпало произнести мне. Мы за два дня отдали больше ста километров в Прибалтике и Белоруссии. Чуть поменьше на Украине. Это не война. Это бегство! Мы заставим армию опомниться и заставим её сражаться. Но не сегодня и не завтра. Поэтому наша задача создать мощнейшую базу в Заволжье, на Урале и в Сибири. Война будет долгой- если, кто этого ещё не понял. И, наверное, не короче первой германской войны. А задача железнодорожников максимально снизить встречные потоки. Идите и думайте, как нам в июле демонтировать тысячетонные станы, а в сентябре уже пустить их. Думайте!
Утром следующего дня Малышев вызвал своего неутомимого помощника и приказал.
-На завтра вызови ко мне Тевосяна, Гинзбурга, Казакова, Носенко, Юшина и Хабахпашева. Да именно сюда к нам на Ново-Рязанскую. Они теперь все мои заместители. На двенадцать часов дня. Повестка совещания: эвакуация броневых станов до пятнадцатого июля и монтаж этих станов до пятнадцатого сентября. Пусть готовят предложения. Первухина и Сабурова пригласи тоже-они, как эвакуаторы, могут прислать представителей. Все остальные -наркомы в первых лицах. Пусть готовят предложения. И поговори с Георгием Константиновичем. Если Генштаб планирует большое танковое сражение, лети с ним и возьми тройку конструкторов-ленинградцев от Котина. С Урала ждать не будем. Через три-четыре дня привези мне отчёт с предложениями военных и конструкторов.
-Есть товарищ нарком-буднично ответил Сумин и Малышев порадовался, что его помощник оказался на высоте и даже голосом не дрогнул по поводу неожиданной отправки на фронт.
Однако к концу дня нарком Танкопрома понял, что погорячился.
-Сумин! Прошу без обид, но подбери вместо себя кого-нибудь из отделов. Ну, хоть Черепанова, например. Я без тебя сгорю здесь синим пламенем. На сон уже по четыре часа выделяю, а времени не хватает. Ну и пусть Черепанов кого-нибудь в напарники возьмёт по своему усмотрению. Но ты останься! Не в бирюльки в конце концов играем.всю советскую промышленность на новых землях создаём.


МОСКВА. КРЕМЛЬ. 24 ИЮНЯ. ТРЕТИЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ.
-Товарищ Сталин! Генерал Голиков ждёт в приёмной-мягкий ровный голос Поскрёбышева не сразу вывел Сталина из задумчивости.
Вождь народов стоял у окна и мрачно разглядывал через заклеенное накрест окно затянутый маскировочными сетями Кремль. Бело-жёлтое здание арсенала походило на кучу тряпья. На площади перед ним старательно тренировались девушки-аэростатчицы, опуская и поднимая аэростат под руководством молоденького лейтенанта и напропалую флиртовали с ним, заставляя его краснеть. Раннее июньское солнце радостно освещало тревожные приготовления москвичей к защите древней русской столицы. Вождь понимал, что на много лет он будет лишён даже самых простых радостей жизни, задавленный повседневным грузом ответственности за страну. Сталин обернулся к Поскрёбышеву и упёрся в него тяжёлым и мрачным взглядом.
-Соединитесь со Щербаковым и передайте ему крайне важное партийное поручение для московских коммунистов. Надо объявить по всей Москве мобилизацию членов партии. И второе, пусть с двадцать пятого начинает эвакуацию еврейских детей в Казахстан. Все списки на эвакуацию должны быть послезавтра у Косыгина в комитете по эвакуации.
Обычно совершенно бесстрастный Поскрёбышев заметно побледнел.
-Товарищ Сталин, вы считаете, что враг дойдёт до Москвы?
Сталин сделал нетерпеливый жест рукой.
-Я считаю, товарищ Поскрёбышев, что работая у меня с двадцатого года, вы научились понимать меня, не задавая лишних вопросов.
Поскрёбышев торопливо кивнул и, обречённо сутулясь, вышел за огромную дубовую дверь кабинета вождя народов. Однако на секунду приоткрыл её снова.
-что ещё?-удивился его задержке Сталин.
-А эвакуацию русских детей будем готовить?-задал тревожный вопрос помощник.
Сталин опять размеренной походкой пошёл к окну. Уже стоя у окна он обернулся.
-Где я возьму столько эшелонов? А потом, мне нужно, чтобы у русских была причина хоть за что-то драться. Евреи будут драться за свою власть итак. А вот русским нужна очень сильная мотивация. За жизнь детей и женщин они будут драться сильнее, чем за советскую власть.
-Я вас понял, товарищ Сталин. Разрешите идти?-пробормотал Поскрёбышев.
-Идите и пригласите ко мне генерала Голикова. Мне нужны самые свежие сведения с фронтов-отмахнулся от помощника вождь.
Примерно через минуту после ухода Поскрёбышева дверь снова распахнулась и в кабинет  Сталина неторопливо вошёл генерал Голиков. Круглолицый светловолосый генерал -руководитель военной разведки  почтительно  застыл у двери в ожидании дальнейших распоряжений вождя.
-Надеюсь, хоть вы пришли с хорошими новостями?-мрачно пошутил Сталин, ткнув трубкой на кресло у конца стола и двинувшись в этом же направлении.
Голиков обречённо вздохнул и не отвечая, сел возле дальнего торца длинного полированного стола на тридцать мест и чётко разложил документы, неторопливо доставая их из папки.
-Боюсь, что новости не совсем хорошие-начал он доклад, вставая и одёргивая мундир.
Сталин нетерпеливо взмахнул рукой и Голиков снова сел.
-Наш резидент из Берлина сообщает, что корпус генерала Манштейна в течение одной-двух недель должен получить химические снаряды с ипритом в качестве боевой начинки. Их массовое применение создаст значительную угрозу войскам на ленинградском направлении. И, тем более, нежелательно их применение против населения, против ленинградцев. Возможно, основным химическим оружием будут мины к шестиствольным реактивным миномётам.
Сталин неторопливо прошёлся вдоль совещательного стола, презрительно и огорчённо усмехнулся.
-Немцы опять собираются нарушить международные конвенции? Подготовьте совещание Генштаба и наших академиков. Надо будет подобрать оружие ещё страшнее, и дать немцам его испытать на себе. А эшелоны с химическим оружием подорвите. Они не должны дойти до фронта. Надеюсь, у вас найдутся надёжные люди?
-Конечно, товарищ Сталин. Диверсионная группа подобрана и ждёт отправки, но опыта работы во фронтовом тылу немцев пока ни у кого нет. Поэтому сейчас главное нацелить нашу тяжёлую артиллерию на контрбатарейную борьбу. Она потребует много снарядов, но опасность подрыва химических снарядов непосредственно на немецких боевых позициях сведёт на нет боевую эффективность их применения против наших войск. А ещё лучше ускорить работы по нашим реактивным миномётам и химическим снарядам к ним. Тогда через нейтральные страны можно будет дать немцам понять, что у нас имеется более грозное оружие, способное заговорить на грозном языке.
Сталин ненадолго задумался и потыкав холодной трубкой в полированный стол, проговорил.
-Хорошо! Я скажу Поскрёбышеву, чтобы пригласил ко мне на совещание директоров ЗиСа, Компрессора и Серпа и Молота. Они обязаны взять на себя увеличенный выпуск снарядов.
 
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. СТАВКА ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА КИРПОНОСА ПОД КИЕВОМ.

Семь часов утра двадцать шестого июня для большинства офицеров штаба фронта наступило незаметно. Никто из них толком и не ложился спать.
-Товарищ представитель Ставки, вас вызывает товарищ Сталин-миловидная девушка-связист в сержантской зелёной форме, но в синем берете и синей юбке вытянулась по струнке у входа в оперативный отдел штаба и лица хмурых полковников и генералов невольно задержались на её ладной фигуре и слегка прояснились.
Только  генерал-полковник Георгий Константинович Жуков, едва взглянув на девушку, с таким же хмурым выражением лица бросил на расстеленную оперативную карту фронта красный карандаш и угрюмо пошёл в аппаратную.
-Жуков у телефона-мрачно представился он.
-Товарищ Жуков! Где Кирпонос? Что вы можете сказать о положении на Юго-Западном фронте?-в растяжку произнёс голос Сталина.
-товарищ Сталин! Кирпонос находится в войсках, а я с Баграмяном готовлю планы оборонительных мероприятий на завтра. Наши мощные танковые удары по флангам первой танковой группы Клейста на линии Луцк-Броды-Ровно принесли свои плоды. Прорыв ликвидирован. Потери противника сотни горящих танков после встречного танкового сражения. Мы убедились, что фашистские танки горят, очень хорошо горят!
-А какие потери понесли мы?-голос Сталина утратил обычную ехидность, говорящую о том, что он поймал собеседника на обмане, но недоверие к возможному ответу собеседника всё же прозвучало.
Жуков не стал церемониться и ответил, как есть.
-Наши потери значительно больше, товарищ Сталин! Наши танки тоже горят, не хуже немецких.
На другом конце провода раздался очень невнятный вздох и Жуков поймал себя на мысли, что сочувствует сейчас не себе, не спавшему ночей во имя ликвидации прорыва тысячи немецких танков, а Сталину, которому он не пожелал подсластить неприятную весть.
-Враг подошёл к Минску. Положение на Западном фронте крайне тяжёлое. Когда вы сможете прибыть в Москву?-медленно проговорил Сталин, будто стесняясь и прося об одолжении.
-Вечером готов вылететь, товарищ Сталин!-чётко проговорил Жуков в трубку.
-Хорошо!-прозвучало в ответ.
-Ни здравствуйте, ни до свидания-проворчал Жуков и, вернувшись к начальнику штаба фронта Баграмяну, известил его о распоряжении Сталина.
Крылья четырёх истребителей сопровождавших транспортник Ли-два покачивались, казалось совсем рядом и почему-то мешали генералу думать.
-напомни мне, Слава, сказать Рычагову, чтобы он забрал у меня эскорт. На фронте летать некому, а меня две пары сопровождают-недовольно сказал Жуков и, неловко повертевшись в кресле, попытался найти позу поудобнее и поспать.
Чёрный ЗиС подкатил прямо к самолёту по Тушинскому полю, в царское время именовавшемуся Ходынкой и видавшему и разгульные народные гулянья и трагедию при воцарении последнего российского самодержца и рождение хрупкой российской, а потом могучей советской авиации.
-Последнего самодержца… значит видимо, не последнего…-вслух оборвал свои мысли Жуков, вызвав недоумённые взгляды своего адьютанта, шофёра и Сталинского порученца.
-приказано сразу к товарищу Сталину!-бодро отрапортовал молодой порученец в звании майора.
-да-а! а на фронте старлеи полками командуют-протянул Жуков, потрогав новенькие петлицы майора с двумя ромбами.
-разрешите доложить! я просился, товарищ генерал-полковник! Но на фронт меня пока не пускают. Вот так и война кончится, а я не повоюю-обиделся на судьбу майор.
-Не плачь, майор! Ещё ни одна война с немцами быстро не кончалась- и слегка похлопав молодого командира по плечу, уверенно сел в машину.
-когда перенесли Ставку?-задал Жуков единственный вопрос порученцу, увидев что машина проскочила Лубянку или площадь Дзержинского более привычную для молодых комсомольцев и подъехала к затемнённому особняку у метро Кировское.
-а сегодня и переехали, товарищ генерал-полковник-бодро сообщил порученец и повёл его кабинет Сталина, в приёмной комнате передав Поскрёбышеву.
-здравствуйте товарищ Жуков!-обрадовался Поскрёбышев, вставая, и добавил шопотом. Ждёт, очень вас ждёт Хозяин, Тимошенко уже у него.
Войдя в кабинет Жуков доложился по форме, но Сталин страдальчески махнул рукой.
-идите к карте и скажите, что можно сделать в этой обстановке-и вождь народов с детской обидой швырнул карандаш на разложенную на столе огромную карту.
Жуков искоса глянул на карту и хмуро заявил.
-я не ясновидец, товарищ Сталин. На картах не гадаю. Мне нужно сорок минут, чтобы познакомиться с оперативными данными наших армий и фронтов.
-Хоть сто сорок! Но до конца дня я жду от вас ясного и точного ответа-буркнул Сталин.
-поели с дороги?-спросил он равнодушно.
-в самолёте чайком подзаправился с бутербродами-бодро ответил невозмутимый генерал.
-идите! я скажу поскрёбышеву, чтобы подал в совещательную комнату чай-чуть улыбнулся Сталин.
Через два часа нарком Тимошенко и два генерал-полковника докладывали Сталину свои соображения по созданию новой оборонительной линии на рубеже Двина-Витебск-Орша-Могилёв.
-сколько мы потеряли танков за неделю боёв, товарищ Тимошенко?-неожиданно спросил Сталин.
-Разрешите я отвечу, товарищ Сталин –и заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии Ватутин открыл свою папку. Фронт в Прибалтике потерял почти шестьсот, сто сорок и более машин в день, предположительно цифра может вырасти до двух с половиной тысяч, поскольку много танков стоят без горючего, запчастей и боеприпасов и эвакуировать их железной дорогой невозможно. Крайне мало тягачей и железнодорожных платформ. В Белоруссии мы ежедневно теряем двести шестьдесят семь танков, но цифра может вырасти до четырёх тысяч машин по тем же причинам. И на Украине средние потери около трёхсот танков в день. Эта цифра в ближайшие две-три недели также может перевалить за четыре тысячи.
-так в чём же причины таких колоссальных, я бы сказал катастрофических потерь? Кто у нас не умеет воевать? Красноармейцы? Командиры? Генералы?-страшно бледнея спросил Сталин, дрожащей рукой положив трубку на стол.
-опыт танковых сражений под Бродами показал, что наши новые танки лучше немецких, но их мало и экипажи их не знают. Кроме того, нехватка горючего и боеприпасов, ремонтных баз и тягачей, отсутствие карт и радиостанций даже у командиров батальонов, отсутствие боевого взаимодействия с пехотой, артиллерией и авиацией превращают наши танковые подразделения просто в массу бронированной кавалерии, неспособной на широкий манёвр по фронту и в глубину. Прут в лоб за комбатами или комдивами, вот и вся тактика. Умирающий пленный офицер-танкист был восхищён нашими многочисленными танковыми таранами. Он сравнил русских танкистов с французскими и совсем не в пользу последних. Но меня потряс этот допрос-заявил Жуков.
-и почему же?-недовольно запыхтел трубкой Сталин.
-потому что наши танки имеют более мощную пушку сорок пять миллиметров против тридцати семи с половиной у немецких и способны расстреливать немецкие танки с расстояния в восемьсот метров, а не заниматься геройским самоуничтожением-хмуро ответил Жуков.
-так кто виноват, что наши доблестные войска бегут?-повторил свой вопрос вождь, вплотную подходя к Жукову.
-страх, товарищ Сталин. Боязнь не выполнить приказ. Вот и отчитывались генералы о перебазировании дивизий, перевезя только личный состав и технику и то, только по нормам мирного времени. А горючее, запчасти и боеприпасы надеялись подвезти потихоньку потом.
А те кто перевёз боеприпасы и горючее запирали их на армейских складах под контроль офицеров НКВД, боясь выдавать в войска, дабы не спровоцировать конфликт с немцами-добавил Жуков.
-значит, по-вашему не надо было перебазировать войска на новые границы?-осведомился с усмешкой вождь.
-надо было, но только пехотные и кавалерийские части. Самолёты и танки необходимо было оставить позади укрепрайонов и разворачивать их оттуда для срезания немецких клиньев-уверенно ответил Жуков.
-да я помню, вы просили не трогать старые укрепрайоны. Таким образом вы хотите сказать, что в разгроме наших войск повинен я?-удивился Сталин.
-никак нет, товарищ Сталин! За график развёртывания войск отвечает Генштаб РККА, а значит и я лично. Не вникнув в возможности железнодорожников, требовал от генералов невозможного, а подойти к вам с новым, переосмысленным графиком не решился-мрачно сообщил Жуков.
Сталин помолчал и походив вдоль стола взмахнул трубкой.
-мне нравится ваша самокритичность, товарищ Жуков! Прошу вас на будущее быть более решительным в отстаивании ваших взглядов. Идёт война и здесь не до сантиментов. Уверен в своей правоте-доказывай смело! И не надо меня бояться-я не так страшен, как меня малюют-усмехнулся вождь. Займитесь лично новым рубежом обороны.
Жуков тут же стал обзванивать командующих фронтами, начав с Северо-Западного фронта, с генерал-полковника Кузнецова.
-Филипп Иванович! Доложи обстановку! Где у тебя немцы и что ты с ними делаешь?
Маловразумительные ответы генерала Кузнецова рассердили Жукова.
-я считаю что вы как командующий очень плохо справляетесь с руководством войсками. Не знаете толком, где ваши части, а где противник! Моторизованные дивизии немцев далеко оторвались от пехоты. Значит, бейте их по флангам и с тыла, готовьте и проводите ночные нападения на колонны. Нарушайте снабжение!
Обзвонив фронты Жуков поднял трубку и потребовал к аппарату Сталина.
-товарищ Сталин! Дела у Кузнецова идут из рук вон плохо. Он, того гляди, пустит фашистов к Ленинграду. Его надо снимать, и начштаба к новому комфронта назначать Ватутина, а на армии поставить Берзарина и Лелюшенко. Берзарин отлично контратаковал под Двинском.
-Значит Даугавпилс немцам не отдали?-ожил верховный.
-к сожалению соседи отошли и оголили у Берзарина фланги. Ему придётся отступать. Я готовлю такой приказ.
-вы лучше отдайте приказ его соседям о наступлении-с этими непримиримыми словами верховный повесил трубку.
-без людей и боеприпасов наступать-это самоубийство! Но Горцу не докажешь-стукнул по столу кулаком Жуков и тут же опасливо глянул на приоткрывшуюся дверь.

ПРАЗДНИК В РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИИ

В берлинской рейсканцелярии 29 июня царила праздничная атмосфера. Генералы наперебой поздравляли фюрера с успешным началом вторжения и взятием Минска. Фюрер картинно расхаживал по залу, заложив руку за отворот мундира и старался не очень поддаваться охватившей его радости. -Браухич, я доволен сухопутными войсками, но движение к Киеву надо ускорить. Клейст должен брать пример с фон Лееба и танкистов Гепнера. Они уверенно движутся по Прибалтике иногда по пятьдесят-семьдесят километров в день, как во Франции и скоро выйдут в Пскову. Через две недели он обещает взять Ленинград, который я сравняю с землёй, как позже через два месяца и Москву. Вы убедились, что план Барбаросса, который многие старые генералы посчитали авантюрой, осуществляется наяву и мы обязательно выйдем на линию Архангельск-Волга-Баку до зимы. Учитывая слабую механизацию Красной Армии и плохую пропускную способность русских дорог основой плана является прорыв обороны русских тремя почти равными по мощи группировками. Эти прорывы перерезают их рокадные артерии на большую глубину, а двигаться внутри разрезанных областей они не могут из-за отсутствия автомашин.
-мой фюрер! Даже если бы у них были автомашины, мы бы не позволили им двигаться. У нас полное господство в воздухе и мои лётчики гоняются сейчас даже за отдельными солдатами-напыщенно произнёс толстый довольный собой Геринг.
-Запретите им это немедленно, дорогой Герман! Это немыслимая трата горючего и боеприпасов.
Пусть ищут офицеров, если им так уж неймётся. Без командиров армия это стадо баранов. И артиллерия, Герман, помните, что у русских теперь мало танков и самолётов, но у них лучшие в мире артиллеристы. Уничтожайте их в первую очередь. И прошу вас остаться после совещания.
Огромные дубовые двери раскрылись и генералы, поприветствовав фюрера, неспешно покинули кабинет. Гитлер подошёл к маршалу авиации и взял его под руку.
-Не удивляйтесь, Герман, тому что я сейчас скажу. Я ныне подобен сказочному герою, который переехал замёрзшее озеро и, узнав об этом, умер от испуга. Дело в том, что я написал завещание сразу, как только наши войска перешли советскую границу и назначил вас моим душеприказчиком.
-мой фюрер! Вы не верите в победу?-уязвлённо воскликнул маршал германской авиации.
-верю и хочу верить, но в россии мы впервые начали не простую войну, а войну идеологическую и сопротивление русских будет нарастать с каждым днём. Их фанатизм ещё причинит нам много бед. Но наш разговор должен остаться в тайне-и Адольф Гитлер крепко сжал локоть своего партайгеноссе.

АРЕСТ НЕМЕЦКОГО КОММУНИСТА

-Обершарфюрер Ганс Климке явился по вашему приказанию, герр оберст-лейтенант-браво отрапортовал, щёлкнув каблуками плечистый широкоплечий унтер-офицер, войдя в кабинет начальника  политической полиции Штеттина.
Высокий худой подполковник в сером мышиного цвета мундире встал и подошёл к бравому полицейскому унтеру.
-Мне очень жаль тебя отпускать Климке, но фюрер требует пополнить наши доблестные войска настоящими арийцами. Выбор пал на тебя.  Сегодня я подписал приказ о твоём производстве в звание офицера. Ты больше не унтер. У тебя за плечами подвиги во Франции, аресты коммунистов и сочувствующих, наведение порядка в лагере военнопленных, затем бесценный опыт боёв с партизанами и подпольщиками в Югославии, уничтожение евреев. Ты был достоин звания офицера ещё тогда, но ранение в самом начале подавления майского восстания сербов в Белграде лишило тебя многих наград. Надеюсь, за полтора месяца ты смог поправиться и готов служить дальше? На тебя пришёл запрос из твоей родной дивизии.
-Я был крайне счастлив служить под вашим началом и дальше герр оберст-лейтенант, но призыв в дивизию «Полицай», в дивизию СС стоит того, чтобы проситься на фронт-браво ответил Климке.
-Я очень рад что не ошибся в тебе-ответил его начальник. Но у меня одна просьба. Людей совсем не хватает. Нам надо арестовать семью тайного коммуниста и еврея. Это будет твоё последнее дело в рядах гестапо. Надеюсь ты не откажешь мне в просьбе-улыбнулся полковник и пожал на прощание тяжёлую руку бывшего унтера.
-Шмитке, Хауссен, Вольф и Хайземанн! Быстро, за мной! - приказал новоиспечённый офицер Климке, стремительно ворвавшись в дежурку.
-Что за спешка? - заворчали сонные полицаи-гестаповцы.
-Едем на арест и обыск. Торговец тетрадями и бумагой- коммунист. Это моё последнее дело.
Мне присвоено звание лейтенанта и я всех товарищей вечером веду в пивную. Завтра я уже еду на фронт в мою родную дивизию.
Группа Климке выехала из ворот гестапо на двух машинах через десять минут. За окнами мчащихся с ветерком машин мелькали чистенькие городские кварталы Штеттина. Послеобеденная жара душила город и навевала сонную одурь.
-Парни, а ну-ка хором «Хорста Весселя»!-приказал Климке и затянул первый куплет.
Подъехав к пятиэтажному дому из серого кирпича с большим бумажным магазином на первом этаже гестаповцы проехали под арку во внутренний двор и оставив шоферов сторожить машины, вошли в чистенький подъезд и стали подниматься на третий этаж. Они громко топали ногами, пугая обывателей. Сами они не боялись и чёрта, зато как чертей обыватели Штеттина боялись их.
Дверь открыла испуганная женщина только после пятого звонка. Гестаповцы шумно ввалились в квартиру, где за обеденным столом съёжилась перепуганная семья.
-что вы себе позволяете?-возмутился мужчина и упал с разбитой головой на чистый паркетный пол.
Под дикие крики и плач жены, дочери и кухарки гестаповцы попинали мужчину ногами и устав разошлись по комнатам, переворачивая всё вверх дном.
Найденные коммунистические листовки привели их в бешенство и Клемке собственноручно начал избивать усаженного женщинами на стул мужчину.
-Отдохните, господин офицер. Сейчас товарищи добудут вам подарок-и с этими словами, один из гестаповцев повалил мужчину на пол и тяжёлым ударом каблука выбил у него из передней челюсти золотые зубы. Мужчина сплюнул их на пол вместе с кровью. Гестаповец поднял самый крупный золотой зуб и отерев его о скатерть преподнёс начальнику.
-Положи его в нагрудный карман и осколок никогда не попадёт тебе в сердце. Золото сильнее стали-засмеялся он.
Закончив обыск гестаповцы увели арестованных и оставили Климке одного с молоденькой девушкой
-Не теряйся, начальник. На фронте тебе будет некогда этим заниматься-засмеялись они.
Климке остался с прижавшейся к стене девушкой, смотревшей на него перепуганными глазами. Он почуствовал, как желание медленно овладевает им и приказал ей идти за собой.
Девушка пошла за ним в спальню едва переставляя ноги и Климке вдруг почувствовал над ней огромную власть. О сорвал с неё одежду и надавав пощёчин бросил на кровать. Она отползла в угол и перепуганным зверьком смотрела как гестаповец раздевается и поймав её за ногу тащит к себе. Девушка ослабла и покорилась. Климке резко вошёл в неё заставив закричать и долго старался разрядить в неё своё возбуждение. Он спокойно оделся и ушёл, бросив обнажённую девушку в полубесчувственном состоянии.
-Завтра на фронт -подумал он весело, мечтая о солнечной Югославии, но действительность оказалась страшнее.
Климке ждали грязные дороги и болота русского севера.

МОЩНЫЙ ЗАМАХ ФОН КЛЕЙСТА
Худощавый аристократ генерал Клейст рвал и метал, вызывая откровенный испуг у своих подчинённых из оперативного отдела штаба танковой группы.
-Гудериан летит по Прибалтике по шестьдесят километров в день и смеётся над нами. Мы, воюя в степи, топчемся на месте, а он мчится по болотам, как резвый конь.
-Позволю заметить господин генерал, что мы ещё не в степях, а пока в лесах Западной Украины. А Гудериан мчится, потому что в Прибалтийских республиках хорошие дороги и дружественное нам население. Я хотел бы посмотреть на него, когда он выйдет к Пскову…-смело заявил, блестя стёклышками пенснэ, начальник оперативного отдела штаба танковой группы Клейста.
-Вольф! Вы великий провидец. Но мне от этого не легче. Фюрер уже заявил, что если я буду также ползти и дальше, то через два дня он поищет мне замену. Ты же нащупал огромный пятидесятикилометровый разрыв между русскими частями. Так работай, пока он не захлопнулся! Обсудите наши действия и вечером у меня должен быть план прорыва в районе Ровно-Луцк-Броды. Я до вечера буду в войсках -резко возразил генерал Клейст и вышел из просторной хаты на улицу и некоторое время постоял глядя на небо, по которому сновали тёмные фигурки самолётов.
Советские краснозвёздные машины упрямо утюжили железнодорожную станцию, хотя только что потеряли последнюю пару истребителей и, уходя врассыпную, отчаянно отбивались от наседающих «мессершмитов». Досмотрев, как немецкие лётчики зажали в огненные клещи первый советский самолёт из атакующей девятки бомберов, генерал сел в подъехавшую к нему машину. Бронетранспортёр охраны двинулся за ним следом.
Зелёные сады и белые хаты за плетнями покрывались пылью. Тихие украинские дороги испытали на себе ужасающий рёв моторов всей Европы. Гогочущие сытые солдаты ехали на открытых и закрытых грузовиках германского, австрийского, чешского, польского, французского, итальянского производства, распевая песни. Их обгоняли застеклённые штабные автобусы и машины с боеприпасами. По полям новые грунтовые трассы прокладывали танковые колонны.
-А всё таки здесь не Франция, мой генерал-вдруг обернулся к фон Клейсту его адъютант.
-Ну почему же, дорогой Курт? Пока также жарко, как и летом в сороковом-чуть усмехнулся тонкими губами генерал.
-Я не о погоде. Во Франции надо было иногда больше часа ехать, чтобы увидеть на дороге пару трупов или воронки от снарядов. Помните американца из «Голоса Америки»? Уильям Ширер или Штрирер. Так вот он просто исстонался , пока я его сопровождал по вашему поручению вместе с корреспондентами от доктора Геббельса. «А где есть война-а где есть убитый солджер? Вон тот труп в конце дороги-это есть зольдат? Это есть война с Франция?»-передразнил адъютант своего прошлогоднего попутчика, вызвав вялую улыбку у своего мрачного командира.
-А здесь все дороги в воронках от бомб. Убитых навалом. И техники покарёженной, просто груды-указал лейтенант на погибшую противотанковую батарею в стороне от дороги.
-Это им не поможет, Курт. Русские упрямы. Это общеизвестно. Но в современной войне нужно больше, чем упрямство. Нужны ещё и ум и мастерство. И поэтому пленных здесь будет больше чем убитых. Вон видишь вонючую колонну русских скотов?-презрительно заметил генерал, разглядывая дорогу и обочины заполненные колоннами измученных красноармейцев.
-Отто! Сверни на обочину и прибавь газу. Я устал плестись в хвосте пылящей колонны. Нажми-ка с ветерком и разгони эту русскую сволочь-приказал генерал своему водителю.

БОЙ СТАЛЬНЫХ ЛАВИН

Черепанов и Лыкова из нового Танкопрома явно волновались подъезжая к Тушинскому аэродрому на Песчаной. Татьяна Лыкова знала, что Тушинское поле это общеизвестная Ходынка, кровью испачкавшая царскую мантию последнего российского императора. О чём она не преминула доложить важничающему начальнику.
-Никакой я тебе не Славик, а Станислав Иванович-заявил он хмуро. Здесь кругом одни генералы а ты меня как мальчика величаешь.
-Славик, ну прости. Ты же знаешь что я тебя жутко люблю-заявила голубоглазая курносая рыжеватая девушка с веснушками на лице.
-отстань! Вон к нам идут! Веди себя официально или отправлю обратно. Тоже мне вызвалась. Поеду войну посмотреть-мрачно прогудел Станислав Черепанов, заставив на время притихнуть трещотку Лыкову…
…

ПРОЩАНИЕ С ЗАВОДОМ

В приёмной секретаря парткома металлургического завода «Серп и Молот», расположенного на шоссе Энтузиастов толпились люди. Однако секретарша торопливо встала при появлении щуплого светловолосого инженера.
-Товарищ Иншанин. Проходите. Товарищ Меерзон ждёт вас-слегка улыбнулась чопорная секретарша робко вошедшему в приёмную секретаря парткома завода невысокому светловолосому мужчине.
Он направился в кабинет секретаря парткома и вдруг заметил сидящих на стульях студенток института Сталей и Сплавов.
-Нина, если можно, я хотел бы с вами поговорить-просительно обратился он к одной из девушек, худенькой русоволосой комсомолке в цветастом сатиновом платье.
-Товарищ Меерзон ждёт вас, товарищ!-сурово напомнила строгая секретарша в круглых очках и оробевший инженер неохотно пошёл к дверям секретаря парткома.
-Здравствуйте, товарищ Иншанин-важно поднялся из-за стола видный высокомерный брюнет, по-барски пожимая руку моложавому светловолосому коренастому инженеру. Надеюсь, первый цех даст сегодня повышенную норму выплавки?
-Вчера не подкачали, а сегодня, думаю стали дадим даже больше, чем чугуна-робея ответил инженер, вставая со стула, на который он сел, повинуясь барскому жесту заводского комвожака.
Марк Самуилович Меерзон картинно прошёлся по кабинету и заложил руку за отворот фреча, явно подражая этим жестом Иосифу Сталину.
-Я, собственно говоря, вызвал вас по другому вопросу. Начальник первого цеха отозван из отпуска и вам надо будет сдать ему дела. Партия  требует от нас призыва добровольцев из числа партийного актива. Вы сегодня после работы должны собрать весь партийно-комсомольский актив цеха и призвать своих коммунистов добровольно пойти на фронт. Вы сами, конечно, должны быть в первых рядах. Завтра можете на работу не выходить. Отберите человек пять коммунистов и отправляйтесь с вещами в военкомат. Мы широко оповестим заводчан-металлургов о вашем порыве. До июля осталось три дня. Надеюсь, что они станут переломными и наши коммунисты остановят и погонят врага назад.
Покрывшись, красными пятнами инженер Иван Алексеевич Иншанин невнятно пробормотал привычные слова о готовности выполнить любое задание партии и странно  попятившись, вышел за дверь кабинета с глухим шумом в ушах. В приёмной он выглядел, как рыба, вытащенная из воды, и девушки прыснули смехом над его нелепо-оглушённым видом. Медленно приходя в себя, он неловко подошёл к четверым знакомым девушкам-комсомолкам из родного института, в котором когда-то был комсоргом.
-Нина, я всё-таки хотел бы с вами поговорить- неуверенно начал инженер, завидев девушку из Бирюлёва с которой его неделю назад познакомил брат, работавший спасателем на Академических прудах, то нерешительно приглаживая волосы на затылке, то потирая челюсть рукой, как от зубной боли.
Но больше он не успел сказать ничего, потому что дверь раскрылась и в приёмную вышел сам парторг. Высокий лысеющий брюнет уверенно подошёл к группе сидящих русоволосых девушек, поспешно вскочивших со стульев при его картинном появлении.
-А вот и наша надежда и опора, наши замечательные институтские комсомолки! Пойдёмте ко мне девушки, я вас очень жду. А вы не стойте, Иншанин. Вы должны успеть сегодня очень многое. А с девушками я поговорю вместо вас- ядовито улыбнулся он и, приобняв, девушек за талии, повёл их к себе в кабинет.
Его белая гибкая рука нежно огладила станы сразу двух девушек и потом чуть опустилась на ягодицы русоволосой красавицы Нины. Парторг обернулся в дверях и презрительно посмотрел на инженера. Тот смешался и, вогнув голову в плечи, покинул кабинет своего партийного руководителя с тяжёлым сердцем и предательски влажно заблестевшими серыми глазами.
-Вот таких вот трусоватых людей приходится отправлять на фронт. Хороший работник, но не герой. Но нам надо сделать из него героя и мы это сделаем-театрально развёл руками парторг перед студентками.
-Я было хотел ему поручить шефство над вами, но теперь мне придётся шефствовать самому-таинственно улыбнулся секретарь, глядя на потупившуюся Нину.

Поспешное внеочередное собрание коммунистов провели в красном уголке первого мартеновского цеха. Стены были завешаны плакатами, партийными коммунистическими призывами и портретами Сталина, а через постоянно открывающуюсчя дверь входили или заглядывали люди в грязных спецовках, впуская в помещение запах гари и шум работающего цеха, шипение пара и гул искрящегося металла. Смена заканчивалась и завершался разлив металла в литейные формы.
Иван Алексеевич грустными глазами оглядел собрание, состоящее из закопчённых кепок сталеваров с синими откидными стёклышками на козырьках и чуть расцвеченное красными и белыми косынками работниц и объявил, придав своему голосу некоторую строгость.
-Внеочередное партсобрание предлагаю считать открытым. Кто против?! Никого! Тогда оглашаю повестку дня. Партия призывает коммунистов и комсомольцев на фронт для усиления партийной прослойки в действующей армии.
-А чего высказываться? Меня пиши-заявил высокий сутуловатый мужчина с орденом на груди. А то у меня трудовых награды две: медаль и орден, а боевых нет. Пойду добывать.
-Алексей Демьяныч, а не поздновато? Из тебя ж песок сыпется-схохмила смешливая круглолицая деваха, лузгая семечки на лавке позади ветерана завода.
-Ничего, что песок сыпется. Зато за мной танки не застрянут-отпарировал дядя Лёша под общий смех всего цехового собрания.
-Так дело не пойдёт. Филина, веди себя прилично. А то выгоню!-возмутился парторг и нарвался на отповедь разбитной девицы.
-А ты сам то, Ванечка, небось не пойдёшь. Дядю Лёшу вперёд выставил и рад-завелась Филина под смешки в зале.
-Ладно, раз ты так ставишь вопрос, то я предлагаю обсудить его по-другому. В связи с уходом на фронт секретаря вашей цеховой парторганизации Ивана Иншанина на должность секретаря предлагаю избрать трудового орденоносца коммуниста с двадцать девятого года товарища Алексея Демьяновича Киселёва, а для усиления партячейки предлагаю кандидату в члены партии Елизавете Филиной кандидатский стаж сократить и избрать её вторым заместителем парторга цеха. У кого самоотводы!-неожидано собрался с духом скромный интеллигентный парторг и поставил вопрос на голосование.
Отказываться у ошеломлённых кандидатов не хватило духу и под смешки в зале их избрали новыми руководителями цеховых коммунистов.
-Ну, ты и жук, Ваня!-протолкнулась после собрания к бывшему парторгу рыжеволосая Елизавета Филина. Я можно сказать только из-за тебя в партию вступила, а ты от меня готов даже на фронт сбежать?
-Ничего вернёмся с орденами. Гитлера возьмём в плен. И через два месяца вашу свадьбу сыграем-усмехнулся комсомолец-доброволец Антон Чесноков, тряхнув головой так, что защитное стекло опустилось и закрыло его весёлые зеленоватые глаза.
-На Украину сначала съезди-усмехнулась Лизавета.
-Это ещё зачем?-не понял Антон, сделав недоумённое лицо.
-А поговорку выучить «грозилось теляты волка зъисты, да лежат у поли косты чисты-улыбнулась Лизавета своей зажигательной улыбкой.
Моложавый парторг строго посмотрел на весёлую молодёжь и, не скрывая своего расстроенного вида, сказал немного удручённо.
-Гитлера возьмём в плен, это Антон правильно говорит. Но быстро сладить не получится, поэтому добровольцам не забывать с собой тёплое бельё и носки шерстяные в вещмешок. А теперь Чесноков, Власов, Перфильев, Махмутдинов, Печерский прошу написать заявления на расчёт и срочно получить деньги в кассе завода.
-Подожди, Иван-остановил бывшего парторга старый сталевар дядя Лёша. Пойдём я тебе на память что-то дам. На войне пригодится.
Он подвёл инженера к разливочнуму лотку с бегущим по нему огненным ручьём стали и большим ведром с водой поймал разлетающиеся при разливе искры. Затем он вынул одну из них, похожую на неровную серую горошину.
-Держи, Ваня. Это капля стали. Носи в ладанке или нагрудном кармане. Она тебе удачу принесёт. От пули и снаряда может не защитит, но смерти не опасайся, не погибнешь! -обнял Ивана на прощание новый парторг.
ПРОВОДЫ НА ФРОНТ
Возвращаясь с работы, Иван почему то остро захотел пройти по другой стороне улицы Горького. Он вышел из метро Маяковская и прошёл мимо театров Ермоловой, Немировича-Данченко, музея Революции с двумя задранными в небо гаубицами, и, дойдя до Большой Бронной, перешёл на свою сторону к кинотеатру Центральный мимо строго милиционера в белой одежде, старательно, с испариной на лбу, управлявшего усилившимся уличным движением.     Однако инженеру вдруг остро захотелось попрощаться с Пушкиным, и он пересёк улицу, пропустив пару подвод и грузовиков. Он постоял возле памятника поэту и пройдя вдоль весело с плеском работающего фонтана, снова пересёк улицу, обратив на себя внимание военного патруля возле издательства «Известия». Командир и два патрульных двинулись к нему сквозь редкие цепочки торопливых прохожих.
-вы не заблудились гражданин? Почему ходим кругами?-сухо спросил политрук с двумя кубарями на петлицах.
-Я здесь живу, товарищ политрук-суховато ответил Иван, оторванный от своих невесёлых размышлений.
-Предъявите ваши документы-недовольно сказал политрук, сверля Ивана глазами.
Однако появление военного билета с заложенной в него военкоматовской повесткой из кармана вроде штатского человека заметно смягчило политрука.
-Желаю удачи, лейтенант!-чуть улыбнулся политрук.
Вечером Иван Иншанин грустно сидел за круглым столом в своей двадцатиметровке на Пушкинской площади. Его дом стоял слева от сквера между издательством «Известия» и кинотеатром «Центральный».
-Не горюй, Ванечка. Я тебя у красноармейцев отмолила в восемнадцатом и у бога отмолю-сурово брякнула на стол сковородку с жареной картошкой и котлетами рано состарившаяся от невзгод сухонькая шестидесятилетняя женщина.
-Эх, маманя, я не немцев боюсь, я боюсь вас без внуков оставить. Мне уж тридцать восемь, а всё без семьи. Горько и обидно-заговорил расстроенный инженер.
-Зато ты как сестер и братьев поднял, Ванюша, и пристроил в самой Москве. А без тебя мы бы точно все в Сибирь загремели, как раскулаченные-вздохнула мать, вытирая заслезившиеся глаза. Лешка с Наташей вон на Сретенке, тоже хорошо устроились. И Полюшка работает. А Митя техникум закончил торговый. И Нинушка-племянница твоя ранее под столом спала, а ныне уж замуж выскочила удачно. За москвича.
-Своих детей хочется, мать-грустно сказал Иван и налил из початой бутылки ещё по рюмке себе и матери.
-Вернешься с войны и будут у тебя дети. Не убивайся-обхватила его голову мать и прижала к груди, нежно целуя в затылок. А с немецким языком может при штабе тебя где-нибудь пристроят. Надейся, Ванечка, без надежды, какая ж это жизнь. Помнишь, как Януш при прощании сказал. Учи сказал, Ваня, немецкий язык дальше-придёт время, он тебе жизнь спасёт. Глядишь и вправду, так и случится.
Иван отчётливо помнил тот февральский день восемнадатого года, когда мать за занавеской с торопливыми вздохами насыщала  страстное желание своего венгерского любовника. Затяжному трёхлетнему роману военнопленного работника и красивой вдовы с семью детьми подходил закономерный и неизбежный конец. Пятнадцатилетний Иван не спал и, лёжа на печке с открытыми глазами ждал, когда же взрослые угомоняться. Он цыкнул на маленькую Полинку, захотевшую слезть с печи и пойти к матери.
Февральский день едва забрезжил, а высоченный красавец-вольноопределяющийся Януш уже стоял в сенях одетый в шинель и высокие рыжеватые немецкие яловые сапоги.
-Прощай Иван и не поминай лихом! - с акцентом заговорил он по-русски, пожимая руку босоногому низкорослому Ивану. Я хочу присоединиться к восстанию белочехов, не потому что ненавижу красных, хотя мне, сыну венгерского помещика, они совсем не братья. Но я просто хочу выбраться из России на родину, а другого пути не вижу. Прощай, и вот что, не бросай учить немецкий, пригодиться. А может даже, он спасёт тебе жизнь. А я пойду до Тулы, благо дорогу знаю, не раз ведь зерно с тобой и вашими родичами на телегах возил. Прощайте!
Вечером дом разбудил грохот прикладов. Мать с испугом открыла дверь и попятилась назад от пятерых вооружённых людей, возглавляемых человеком в короткой чёрной кожанке и в кепке. На ремне у него болтался длинноствольный кольт. Елизавета Александровна долго плакала и отнекивалась, но когда чернявый носатый начальник в кожанке закричал на неё, а Ивана поставили в стенке и приставили винтовку ко лбу, она упала на колени и, причитая, призналась, что её работник Януш Гирш ушёл к белочехам.
Неожиданный громкий топот ног в коридоре за дверью отвлёк Ивана от тягостных и мрачных    воспоминаний юности.
-Ой, тут уже без нас пьют, а мы идём не торопимся. Думаем, без нас не начнут, а тут пьянка вовсю- нарочито весело закричала Пелагея, но, встретив укоризненный взгляд матери, бросилась обнимать Ивана, обмочив его щёки мгновенными слезами.
На пороге комнаты смущённо топтались Алексей с гармонью и женой Наташей под руку, а позади мелькала голова увешанного сумками самого младшего брата Мити.
Гости разулись и неторопливо подошли к столу, выгружая обычную застольную снедь. За тремя бутылками водки последовала селедка, вареная колбаса и сало, соленые огурцы и квашенная капуста. И после торопливой суеты женщин стол скоро стал ломиться от закуски, напоминая праздничный. Мужчины поднялись из-за стола и пошли мыть руки. Длинный четырёхметровый умывальник лепился вдоль стены прямо напротив комнаты Ивана. Лёша занял очередь в туалет за тремя соседками, недовольными приходом посторонних. Но, когда они узнали, что их соседа провожают в действующую армию, пропустили братьев в туалет без очереди.
-вот так все для фронта всё для победы!-засмеялся младший брат Митя, выходя из уборной и весело ополаскивая руки.

Выпив обязательные тосты за Красную Армию, за победу и за Сталина, гости подняли тост за возвращение брата домой. Лихо развернулась гармонь Алексея и двадцатиметровую комнату  коммуналки на Пушкинской площади огласили звуки «Катюши», за ней последовала «На границе тучи ходят хмуро» и «Броня крепка и танки наши быстры», « нам разум дал стальные руки крылья» и заканчивали гости спевку под развеселую «пойдем дуня во лесок». Иван сам потянул руки к гармони и заиграл вальс «На сопках Маньчжурии».
Мать оставила гостей и слегка повеселевшего подвыпившего Ивана и прошла на кухню поджарить картошки с салом и яичницей. Кухня, как и комната Ивана, была почти двадцатиметровой с пятнадцатью примусами на разномастных столах под ними, по числу семейных комнат в квартире. Окно было над высокой чугунной батареей и смотрело на старую арку и боковую стену кинотеатра Центральный, не позволяя лицезреть памятник самому знаменитому российскому поэту.
-Весело у вас -завистливо проговорила высокая худая мрачноватая соседка Надя, опрятная женщина лет сорока пяти. Только вот непонятно мне, кто у вас там на роль Дуни предназначен.
-отстань, Надя, не береди душу. И так тошнехонько. Сына на фронт забирают-пробормотала Елизавета Александровна, вытирая глаза концами белого платка.
-Тетя Лиза, а кого забирают-то, Алексея или Митю?-спросила Надежда, тревожно глядя на опечаленную соседку.
-Какое там, Ванечку у меня забирают-неожиданно всплакнула мать Ивана.
Надежда торопливо засуетилась, унимая невольную дрожь.
-Да как же так? Он же металлург. У него бронь должна быть-испугалась Надя.
-Не знаю я ничего. Партийный набор идет сейчас и моему старшенькому приказали быть застрельщиком на заводе.
-Тетя Лиза я сейчас тоже приду. Не прогоните?
-Надь, ты же знаешь. Не любит он тебя. Не сладилось у вас, ну и забудь ты его.
-Забуду, если хочешь. Только одну то ночь он мне не откажет.
-Стыдись, Надя, ты же мужняя жена-поджала губы Иванова мать.
-А где он муженек то, корреспондент фигов? Опять катается где-то, провинциальных красоток охмуряет, да врагов народа разоблачает, хотя сам то и есть главный враг... Ну да вы понимаете. А я хоть Ванечку вашего провожу, как положено. Не мешай мне, тетя Лиза. Ну что тебе стоит? Ты же знаешь, что я за Наума от отчаяния вышла. Иначе бы чекисты сослали или давно  расстреляли меня за буржуйское происхождение, как и моих братьев и сестру.
-Ну, так одевайся иди, да прихвати чего-нибудь к чаю, а то мы про него совсем забыли. Ни конфет, ни баранок -объявила Лизавета Александровна, помешивая картошку и с сомнением поглядела на тощую грудь бывшей знатной и красивой дворянки.
Та плотно запахнула халат и, уже думая о своем, торопливо ушла переодеваться.
Надежда скромно присела за общий стол под нетрезвые выкрики и ухмылки Ваниных братьев. Однако время было позднее и зажигательная песня « как родная меня мать провожала!» сопровождаемая общей пляской с притопом и прихлопом, вызвала гневный стук в стену, незамеченный весёлой компанией. Соседка из крайней квартиры, венгерка из радиокомитета, возмущённо заговорила с сильным акцентом.
-угомонитесь пожалуйста, я детей не могу уложить-попросила она волнуясь и запахивая халат на голой груди.
Ей пообещали прекратить танцы через пять минут, но они продолжались до тех пор, пока на пороге комнаты не нарисовалась тощая интеллегентная фигура коменданта дома культуры работников редакции «известия».
-товарищи, ну сколько можно так плясать? У нас же в клубе всё слышно.
И тогда Надежда встала и поставив на патефон пластинку вальса дунайские волны пригласила Ивана на белый танец. После нескольких вальсов гости успокоились и начали расходиться. Иван с подхватившей его под руку Надеждой пошёл их провожать и распрощались на углу улицы Горького у лотка с мороженым. Когда они возвращаясь прошли под арку в свой двор Надежда в отчаянии прильнула к своему бывшему ухажору.
-Пойдем ко мне, Ваня. Мать там одна приберется. Пойдём, может хоть память о тебе останется.Ой господи Ванечка! Не слушай меня. Я чорт знает что несу!
-Надо говорить,шут знает что-сердито оборвал подругу Иван, но пошёл в её комнату мимо своей двери.
НОЧЬ НАДЕЖДЫ
После торопливого насыщения краденной любовью Иван приподнялся и достав из пиджака, висящего на витееватой спинке явно конфискованого стула папиросы, неторопливо закурил. Надежда встала и ничем не прикрывая худого тела и удлиннёных ягодиц неспешно подошла к окну и приоткрыла форточку. Затем она подошла к кровати и долгим взглядом смотрела, как неторопливо курит Иван. Он оторвал взгляд от огонька папиросы, нежно тлеющего в темноте и озаряющего его руки и низ живота Нади.
-она хочет ещё раз –лениво подумал он, спокойно докуривая сигарету и огладив рукой её бёдра.
Надежда тревожно глянула на него и отошла к окну, разглядывая в темноте памятник Пушкина. Машин было мало. Они шли на пониженной скорости, подсвечивая дорогу тусклыми габаритными огнями. Но небо было светлым и Пушкин со склонённой головой выделялся на площади тёмной громадой.
-погиб поэт невольник чести
Пал оклеветанный молвой…ох!
С свинцом в груди и жаждой мести
Поникнув гордой головой-ах!

Договорила Надежда шопотом наклоняясь к очень низкому подоконнику и ставя на него свои локти. Она чуть присела, чтобы её низкорослый любовник мог поглубже проникнуть в неё.
-с свинцом в п…е и жаждой мести-будет точнее -задышал Иван в её русый затылок и ощутив тепло её волос зарылся в них носом.
-да я так мщу и что? Хоть на такую месть имеет право бывшая русская дворянка?-задышала она чаще, почувствовав как Иван сгрёб в кулак её волосы на затылке.
-ставшая подстилкой еврейского комиссара-тяжело пыхнул её разгорячённый любовник.
-ты сам виноват. Мог бы ходить каждый день-простонала Надежда, ощущая его злость на своих тонких бёдрах стиснутых его руками.
Через несколько минут они снова лежали в постели и думали каждый о своём. Уставший Иван неторопливо проваливался в сон, вспоминая их первую встречу.
Он приехал в Москву марте двадцать четвёртого года. Курский вокзал был заполнен такими же как и он восемнадцатилетними пареньками и мужиками с чайниками, топорами, пилами и узлами. Было много военных и баб-мешочниц. Он растерянно бродил по вокзалу, завороженный выкриками, окликами, пыхтением паровозов и постепенно в его душе созрела решимость.
Распрашивая людей в железнодорожной форме он добрался до депо и нашёл там какого-то начальника.
-работать хочу, товарищ начальник-взмолился он.
-мелковат больно. Шестнадцати ещё нет, наверное-усомнился тот мельком взглянув на паренька.
-я крепкий. Безотцовщина. Телеги с зерном с десяти лет сам разгружаю.а восемнадцать уже есть.
-где тут работу можно найти?-раздался бодрый голос за его спиной и бойкий паренёк в железнодорожной фуражке и в потёртой брезентовой куртке полувоенного покроя протиснулся в конторку начальника за его спиной.
-а ты что –железнодорожник?-удивился начальник сильно закашлявшись.
-училище в усть-сысойске начинал-в великих луках заканчивал. Вот бумаги. Помощник машиниста-гордо проговорил паренёк, поглядывая на поникшего Ивана.
-Малышев Вячеслав Александрович. Бумаги в порядке. К себе не возьму, не куда а записку в другое депо дам к знакомцу своему-проговорил морщинистый старик в новой железнодорожной форме. А ты молодец не стой. Мест нет. Иди по городу погуляй. Почитай объявления.
Иван медленно побрёл из депо через пути, ощущая острое одиночество в огромной столице. Малышев догнал его и хлопнул рукой по плечу.
-куда прёшься дерёвня. Жизнь надоела. Тут маневровые гоняют. Раздавят в миг. Пошли за мной.
Выйдя на вокзальную площадь парни разговорились и Вячеслав проникся Ивановой бедой.
-хреново твоё дело. Родных и знакомых нет. Ночевать негде. На работу не берут. Вот что.
Меня один дядька в поезде в вагонный парк сманивал в сокольники, трамваи водить. Ну я то уже без пяти минут машинист. Да и в Баумановское училище поступать собираюсь. А тебе как раз будет. Сходи. Да держись поуверенней.
Пройдясь вдоль лавок нэпманов с крикливыми бородатыми продавцами и разбитными бабами парни были остановлены густым запахом бубликов и чая и не сговариваясь завернули в вокзальную чайную. Новый приятель Ивана Иншанина был похуже одет, но явно помоднее и походил на уверенного, знающего себе цену мастерового железнодорожного депо. Они обменивались впечатлениями о столице когда за соседний стол сели трое, смахнув рукавами крошки с грязной клеёнки.
Один из двух пареньков походил на беспризорника-переростка, но уже опытного и явно прибарахлившегося крадеными вещами не по размеру но добротными. Второй парень был высок, черняв, походил на цыгана и одет был скорее как нэпман средней руки, чем как уголовник. Третьим звеном этой живописной тройки была высокая худенькая миловидная девушка с лисьей мордочкой и испуганными глазами.
-ты чего в своих гимназиях языком болтать не научилась. Клиента надо уговаривать. Ублажать. Обещать. Мы на кой хрен тебя из Вологды сюда тащили. А то сдадим в чека и вся недолга. Пусть московские доделают то что вологодские недоделали-ухмыльнулся цыган и тыльной стороной ладони ударил девушку по губам, так что из мелкой трещинки выступила кровь.
Девушка поспешно вскочила и нервно прошла мимо столика новоявленных приятелей. Но затем резко развернулась и присела к ним за стол.
-молодые люди не угостите даму чаем, а то так пить хочется, что переспать не с кем-нагло заявила вокзальная дешёвка, но глаза у неё были испуганными и губы выдавали внутреннюю дрожь.
-вали откуда пришла, шалава. Венера сегодня не в нашем созвездии-грубо процедил Малышев и девушка тут же чуть ткнулась в стол от подзатыльника сбившего её шляпку набок.
-ты куда плюхаешься дура?-грозно прошипел цыган. Не видишь что это щенки и у них две копейки за душой.
-сам ты щенок! А ну вали отсюда пока цел нэпманская рожа-вскочил резкий Алексей, но Ваня остановил его, цапнув за рукав, увидев, что у бандитов из рукавов блеснули ножи.
-стойте парни! Деньги у меня есть. Я возьму её на ночь-умоляюще взглянул иван на бандитов.
-тогда покажи деньги-потребовал старший и ивану на глазах у всей чайной, пришлось лезть за пазуху и доставать заветный узелок.
-ну ты и олух царя небесного-воскликнул его новый знакомый. всё бывай я пошёл. Если сегодня не прирежут приходи в депо. Тебе подскажут как меня найти.
Но развернувшись в дверях алексей дождался пока иван с девушкой выйдут из трактира и злобно посмотрел на бандюков которые сплюнули на булыжную мостовую и одновременно растерев плевки картинно удалились, оглядев свою маруху грозными взглядами. Девушка спешно подхватила за руку ивана и потянула за собой.
-брось ее вань! Она небось из дворянок, паскуда а ты рискуешь из-за неё сесть на нож-окликнул ивана новый знакомец.
-авось как-нибудь обойдётся-неуверенно ответил иван. А она на сестру мою похожа. На двоюродную.
-я правда похожа на вашу сестру, господин?-спросила девушка легонько таща ивана за собой.
-очень. На двоюродную. Только умерла она в прошлом году-вздохнул иван и увидел что у девушки заслезились глаза.
-а мою сестру убили. И братьев-добавила быстрым движением вытирая слёзы.
Успокоившись Наденька, как звали тощую подружку Ивана объяснила ему куда они идут, и вскоре привела в грязный переулок на первом этаже которого жила какая то старуха.
-нам комнату на ночь мариэтта константиновна-робко попросила.
-хорошо. Но деньги вперёд-и получив от ивана требуемую сумму, довольно отошла впуская постояльцев в небольшую неприбранную квартиру.
-я пойду воду поставлю. А ты хорошенько подмой и его и себя. Заразы мне тут только не хватало.
Наденька испуганными движениями раздела ивана и сходила к хозяйке за водой. Когда процедура была закончена она торопливо протёрла влажным полотенцем и себя. Они долго лежали молча в постели пока наденька не взяла дело в свои руки и огладив тело ивана не скинула с него одеяло.
Отдав наутро половину всех своих денег иван договорился с хозяйкой о ночлеге и пошёл искать работу. В сокольниках ему неожиданно повезло. Его прогнал начальник трамвайного парка и он грустно сел на завалинку возле трамвайного депо и выпив немного матушкиного киселя съел дорожный пирожок с капустой. На запах пирожков подошли два странных типа в лётных кожаных шлемах и иван поделился с ними пирожком и киселём.
-не третий оставь себе. Последнее и цыган не отнимает-весело разломил пирожок один из них.
Рабочие присели возле ивана и уговорили половину бутыли. Заметив любопытство ивана по поводу их шлемов рассказали что они лётчики и летали сначала за белых а потом за красных в воздушной разведке. Когда иван рассказал что приехал учиться строить самолёты из под тулы и что он видел у себя над красивой мечей полёты на фарманах в тысяча девятьсот четырнадцатом году перед войной оба бывших пилота встали и раскланялись. Так иван познакомился с поручиками сметаниным и ярославцевым. Новые друзья близко к сердцу приняли его беды и вскоре иван уже крутил гайки с ними на пару. А в конце дня владислав сметанин принёс ему талоны в столовую и направление в общежитие. Почти счастливый иван полетел на курский вокзал и потолкавшись среди людей и огромного количества подвод с берёзовыми поленьями наконец нашёл дрожащую девушку. Под глазом у нее расцветал огромный синяк.
-это цыган мне отвесил за то что я тебя не обокрала и мало принесла-всхлипнула она.
-я устроился на работу. Бери остальное и пойдём к матильде-пожалел он девушку.
-она не матильда. А потом я с тобой не могу. Меня утром имела вся кодла. Я не хочу…
Но иван уговорил девушку и отдав ей все деньги провёл с ней ночь у старухи-актрисы.
Еще через три месяца иван вступил в комсомол и тут же вступил в военизированный комсомольский отряд. На его счету уже было десять пойманных беспризорников, когда ему повезло и чекисты запросили помощи у трамвайщиков для большого шмона на вокзалах.
Иван получил маленький дамский бульдог с шестью патронами и полез с новыми приятелями по привокзальным подвалам. Нарвавшись на цыгана иван не раздумывая выстрелил, но промахнулся. Друзья цыгана убежали, но он смело бросился на ивана с ножом. Едва увернувшись иван почувствоовал что обожгло руку и выстрелил второй раз. На этот раз он ранил цыгана в бок и тот сполз по стене подвала. Ему перевязали руку, а цыгана забрали в тюремный лазарет. Вечером комиссар их комсомольского отряда поздравил его с задержанием опасного бандита и вручил ему бульдог с именной надписью.
На следующий вечер иван нашёл наденьку и переодев ее в общежитии в лохмотья сдал в детприёмник как шестнадцатилетку. Чекисты посомневались, но не стали отказывать герою дня и приняли девушку в старшую группу.

ПРОВОДЫ В ВОЕНКОМАТ

Провожала старшего сына на следующий день одна мать, потому что братья и сестры и соседка Надя  убежали на заводы, работавшие уже в режиме военного времени. За опоздание на минуту грозил тюремный срок. Иван взял сидор с тёплыми вещами и баранками и, затягивая  горловину на узел,  бросил за плечо, а на другое повесил подаренную братом гармонь.
Выйдя из подъезда во двор,  он снял кепку и поклонился маленькому московскому дворику на все четыре стороны: и арке выходящей на Пушкинскую площадь, и кинотеатру «Центральный», выглядывающему из-за высокой кирпичной стены во двор дома, оставшегося от пристроек к знаменитому до революции «фамусовскому» дому, по комнатам которого бродил поэт Грибоедов и двери родного подъезда и входу в музыкальную школу, что виднелась в глубине двора под второй аркой, ведущей к зданию издательства «Правда». Потом он достал самодельный перочинный нож и осторожно отколупнул кусочек свежей жёлтой штукатурки с угла арки.
-Да зачем она тебе Ванюша?-спросила мать увидев, что он заворачивает её в клочок газеты и убирает во внутренний карман старого пиджака.
-А я потом в ладанку с нашей тульской землицей положу и кусочком стали с завода. Может они меня втроём и уберегут. Щепотка родной тульской земли, кусочек стали с завода и кусочек штукатурки родного дома. Всё крепче так будет-ответил Иван, хмурясь и убрав в вещмешок свёрток, глубоко надвинул кепку на лоб.
И они торопливо пошли по пушкинскому скверу в сторону Петровского бульвара. Фонтан ещё лил жидкие струи в красивый просторный бассейн и она вяло стекала робкими струями вниз по изящным каменным чашам.
-я читал фонтан завтра отключат- с сожалением вздохнул грустный инженер, но мать ничего не ответила, а только отрицательно покачала головой, не желая сожалеть о такой малости.

Военкомат находился недалеко от Петровского бульвара, развесившего веселую зеленую листву клёнов, лип и ясеней над головами прохожих. Среди деревьев слышались команды и зенитчики торопливо устанавливали свои орудия.
- Свят, свят свят, неужто немчура нас бомбить будет? да не беги так ванюша чай успеют твои командиры-закрестилась мать на церковные купола храма на улице Чехова.
-мать, за опоздание по законам военного времени трибунал. Тем более, что я сам с позапрошлого года лейтенант запаса.
Военком знал о запрете отправлять инженеров, но у него был приказ о срочном наборе артиллеристов.
-Давай в общий строй, лейтенант! Потом разберёмся-кивнул он мрачно и взглянул на Иванова напарника.
-Ефрейтор со мной! опытный коновод-опередил Иван недовольство военкома, опять увидевшего пометку литейщик в личном деле призывника.

ПСКОВСКАЯ РАЗГРУЗКА

Псков встретил дивизионные эшелоны неласково. Толпы людей сновали между путями и искали свои вагоны.
-майор, как хочешь у тебя на разгрузку полчаса. Твой эшелон уходит с оборудованием номерных заводов. И ты же им должен помочь в погрузке. У них людей не хватает. Дай хоть роту?
-вы с ума сошли товарищ комендант. У меня боевая часть и я после разгрузки спешным маршем должен двигаться на фронт.
-а чего торопиться, когда фронт уже рядом...
не успел комендант договорить как завыл сигнал воздушной тревоги и через минуту над мятущимися толпами людей пронеслись два штурмовика фокке-вульф-190. На вокзале загремели разрывы. Однако повторить атаку они не смогли, зажатые в клещи двумя звеньями истребителей И-15. Сбив один бомбардировщик и отогнав второй, ястребки бросились за ним в погоню, но потеряв один самолёт, вонзившийся в землю рядом с немецким, прекратили преследование.