Тишина. Лесная тропинка выводит к трамвайной остановке. Слышен перезвон приближающегося трамвая, но он ещё не наш. Должен проехать пару остановок вдоль леса, развернуться и на обратном пути уже забирать возвращающихся дачников. Подходим к платформе, несколько ступенек вверх.
Отошедший в обратную сторону вагон, быстро набирая скорость, виляя задней площадкой, позванивая, освободил место тишине.
Где-то далеко раздался еле уловимый перезвон колоколов. Поднявшаяся вслед за нами старушка в белой косыночке с ведром и кошелкой повернулась на звон, и перекрестилась.
Небо угасало быстро темнеющим закатом. С другого конца платформы раздался звонкий смех, голоса. Людей не видно, выйдя из леса они сразу присели на ступеньках. Звон стекла о бетон, пауза, снова женский хохот, невнятные голоса. И магнитофон. Заглушая речь
-Как упоительны в России вечера
В закатном блеске пламенеет снова лето...
В мгновенья пауз, тишина вновь и вновь заполняла чернеющее пространство. Разговор и женский смех становились громче, агрессивнее. Если бы видеть кто, но нет, подойти не хотелось. В подступавшей темноте можно было и стакан в руки схлопотать. А пить, ну невозможно. Тем более так спонтанно, на ступеньках. Работало воображение. Их разговор превращающийся в крики начинал напрягать. Быстрее бы уже трамвай.
-На том и этом свете буду вспоминать я
Как упоительны в России вечера
Вдали громыхая и звеня показался виляющий вагон. В опускавшейся ночи, на фоне мрачного уже леса, зажёгшиеся вдруг огни в его салоне, прибавили оптимизма. Вошли на заднюю площадку, прильнул к стеклу.
Из удаляющегося трамвая, уменьшаясь, оставались на ступеньках платформы молодая женщина лет 35-40, одетая как будто вышла из ресторана, а не из дачного посёлка. Двое мужчин - ниже неё на ступеньках, одеты как надо,- из леса. В тренинге, джинсах. Три бутылки вина на ступеньках подкрепили фантазии, и одновременно намекнули о правильности расслабления людей.
Расслаблении, когда момент удовольствия важнее всего. Когда можно сесть на платформе, и вернуться в город даже на последнем ночном трамвае, проведя несколько часов в нирване. Это то, что мне редко удавалось по жизни.
Картинка быстро удалялась, вагон болтало. А я уже жалел, что не подошёл, не остался, не присоединился. Глупая рефлексия, когда зашёл в трамвай и ничего нельзя было вернуть, заткнулась, и теперь жалел,- где же та простота, что помогает жить не заморачиваясь.
Трамвай, перезваниваясь с верещавшими цикадами мчался в ночь, освещая насыпь и кусты вдоль дороги. Вдали зажелтели редкие фонари приближающегося города.