14. знакомство
Рядом с рестораном, названным именем известной реки, что на главной улице
«имени вождя», давно стоял пустующий очень грустный симпатичный старинный двухэтажный особняк с полукруглыми балкончиками. В послевоенные времена он был превращен в общежитие, как это было в практике городских властей. И стены его стали уродовать бездарными и грубыми слоями штукатурки и краски, что в предпраздничные дни наносили жэковские работнички.
Но в какой-то момент, по совершенно неизвестным причинам, он неожиданно опустел, да так и стоял осиротевший. И только в одной из комнат еще проживала одна пожилая семья, ждущая своего квартирного вопроса. Двор этого опустевшего дома стал засоряться, загромождаться всяким хламом из соседних домов, и пространство постепенно превратилось в помойку.
И почему бы его не почистить да отреставрировать, и в нем бы разместить музей искусств, например, а может балетную школу какую-нибудь – не раз размышлял Мастер – Или отдали бы его под студии-мастерские.
Но в одну из ночей, у этого особняка с первого этажа вдруг исчезли рты и глаза его – окна да двери.
Мастер остановился и стал разглядывать его печальный вид с пустыми глазницами окон, достал блокнот из кармана своего желтого пиджака, и сделал несколько зарисовок.
И тут ему вспомнилось, что рядом, еще недавно стоял очень симпатичный одноэтажный дом, где в одном из окон стояли большие часы. Маятник у них был интересный – девочка, сидящая на качели. Маятник двигался вверх-вниз. Здесь жил знаменитый городской Часовщик из рода каменецких.
А если свернуть на «хотинскую» улицу, то можно было увидеть ступеньки в полуподвальную квартиру. Все знали, что в ней жил малоевший человек, который делал чудную свиную пастрому, и к нему, по рекомендации, можно было зайти и выпить самого лучшего домашнего вина и закусить этой самой пастромой. Все городское начальство, говорят, там паслось. А однажды на концерте, гастролировавшего эстрадного ансамбля, конферансье что-то говорил о нашем городе и закончил так: «И кто побывает у малоевшего, тот становится многоевшим!» Шуточка имела бешеный успех, ее еще очень долго повторяли.
Как давно и недавно все это было, и этого дома уже нет – взгрустнул Мастер.
Мимо него проходили люди, не обращая никакого внимания на рисовальщика.
Затем он поспешил на свое рабочее место.
Повернув направо на «пушкинскую», он столкнулся с автором. Оба очень обрадовались встрече и двинулись побыстрее, так как его, Мастера, уже могли ждать.
Мастер открыл дверь, и к нему стремительно подлетел кот Шишкин.
- Извини, брат, сейчас мне не до тебя – сказал он коту.
Кот, словно все понял, спокойно ушел и сел на подоконник. Он очень внимательно стал разглядывать автора, словно желая ему что-то сказать. Через несколько минут открылась дверь.
- Знакомься – сказал Поэт Мастеру, вводя за собой двух молодых людей – это вот художник Дапинчи со своим спутником Скрипкой.
Перед автором и Мастером стояли эти двое, довольно импозантно одетые, как и подобает уважающим себя творческим личностям. Один из них – Дапинчи – очень невысокого роста, с большими выразительными, магнетически притягивающими, и черными, как смоль, глазами на смуглом лице, и такими же черными, слегка вьющимися на голове волосами и аккуратной черной бородкой. Мастер, с ним за руку здороваясь, почувствовал его не по-мужски утонченные пальцы.
Скрипка был ростом повыше, светловолосый, узколицый, с бородкой, с маленькими тускловатыми серо-голубыми глазами. Несловоохотлив, косноязычен, но всей своею внешностью и манерами он пытался оставить о себе впечатление интеллигента. Дапинчи тут же обнаружил картинки, висевшие на всех стенах, подошел к ним, внимательно и долго разглядывая, затем повернулся, подошел к Мастеру и сказал:
- Я даже не предполагал, что в нашем заштатном городишке еще могут быть такие люди! Ну, я тебя поздравляю! А вот под этой работой – он указал на картинку с русским офицером времен первой мировой, глядящего на даму в белом на фоне старинного городского центра – можно было бы смело подписаться!
Автору показалось, что Дапинчи рассматривал картинки не только с повышенным интересом, но и с неким удивлением и определенным интересом.
Скрипка глядел на картинки, молчал, и лишь улыбался репликам Дапинчи. И только проронил:
- Однако интересно! Ежли работать дальше, то что-нибудь да, наверняка-то получится.
- Ну, что, собрат – с неким повышенным пафосом произнес маститый Дапинчи – Будем почаще заходить. Ты, надеюсь, не против?
Мастер молча кивнул в знак согласия. Гости еще немного потоптались, затем, попрощавшись, ушли.
Кот спрыгнул с подоконника к ногам Мастера, и стал тереться, но не как обычно трутся коты своими боками – кот Шишкин терся головой. Это у него означал знак большого доверия или одобрения.
Поэт, улыбаясь, похлопал Мастера по плечу:
- Ну, вот вы и познакомились – а затем, повернувшись к автору – Может, пройдемся, заодно и проводишь. Мне на «западный», встречать поезд.