8. странный сон
Но спал автор плохо.
Ему снился какой-то вроде бы до боли знакомый огромный и странный город, полностью залитый восходящим солнцем. Но там же во сне он точно знал, что в нем не бывал. И этот сон постоянно прерывался другим, протекавшем в беседах о вечности со странными персонажами из нечитанной им книжки «зачатье будущего». Действие этой книжки происходило почему-то в каких-то бескрайних песках или безжизненной пустыне, с бедуинами и верблюдами, с пыльными, желтыми бурями и флюоресцирующими оранжево-синими оазисами. А временами пейзаж волшебным и калейдоскопическим поворотом приобретал иные окрасы южной степи какой-то незнакомой земли, на просторе которой виднелся некий таинственный город с куполами храмом, базиликами синагог и сверкающими минаретами.
Как же я здесь оказался? – спрашивал он во сне сам себя – Кто эти люди, куда они идут, о чем они говорят? Он беззвучно кричал им, вопрошая о месте, на котором он находился. И вот он откуда-то, будто бы сверху, услышал незнакомое ему название – «иль-тиль». Что за «иль-тиль» такой – неслись его во сне встревоженные мысли. Временами эти неизвестные люди, словно персонажи арабских сказок, поразительным образом видоизменялись и обретали узнаваемые черты знакомых и друзей. И среди них почему-то был какой-то старик с огромными голубыми глазами, и Переписчик, одетый в некие белые одеяния, и внешне чем-то очень сильно напоминающий Максимилиана Волошина в Крыму, бродящего по берегу моря в римской тунике. Но, странное дело, Переписчик все время молчал и лишь глаза его, то, увеличиваясь, то уменьшаясь в пространстве, все время сообщали автору какую-то, малопонятную, но, казалось, очень важную информацию. Он куда-то вдруг исчез и затем неожиданно появился в странной ослепительно белой коляске о трех колесах. По ее бокам были прикреплены небольшие рукоятки в виде крыльев лебедя. Он медленно катился в этой странной, словно небесной колеснице, и не сидел в ней, а восседал торжественно и грустно.
- Откуда ты?
- Я к тебе сейчас из будущего!
- Скажи мне, а где я?
- Видишь вокзал, на котором можно в Индию Духа купить билет – указал он на восходящее солнце.
- Нет там никакого вокзала! Я тебя сейчас освобожу!
- Я уже и так свободен! Помни, что наша свобода – только оттуда бьющий свет – крикнул он и мгновенно исчез.
Затем он почему-то уже появился на совершенно пустой незнакомой улочке маленького невзрачного местечка, похожего на здешние маленькие городки и поселки. Переписчик шел к закатному горизонту прозрачным золотым силуэтом, и силуэт его постепенно растворился в лучах заходящего солнца…
Неужто еще сплю – зашевелился автор, неожиданно проснувшись, ворочаясь и вяло разглядывая маленькие картинки-холстинки, висевшие в его однокомнатном неустроенном быту, чем-то похожие на выцветшие и потускневшие снимки из его архива, и служившие заслонками настенных трещин. Залеживаться было некогда, так как заоконное пространство своими резкими звуками тормозов и громкими голосами прохожих сообщало о вновь наступивших ударных буднях.
Автор с трудом встал, но оставался от сна шлейф неразгаданности, какой-то тревожности, абсолютного недоумения и тяжести.
- И что это за город такой – «иль-тиль»? – вспомнил он – На карту бы посмотреть, что ли, да и античной карты нет в доме, кроме старого школьного атласа. Ну и сон… А ведь сновидения – это бессонница воображения…
Он протер глаза, так как от сна еще оставался песок воспоминаний на кончиках ресниц, выглянул на балкон и, увидев нарядно одетых и шумных школьников, идущих с букетами цветов, с редкой проницательностью заметил, что на носу каникулы.
Он вспомнил, что ему надо было с утра срочно позвонить приятелю и договориться о встрече. Телефон у него отчего-то не работал, соседей тревожить не хотелось, и он пошел к ближайшему телефону-автомату, стоящему в соседнем квартале.
По пути к телефонной будке, в который раз, с интересом разглядывал двух-трехэтажные старые дома, все еще тихо осыпающиеся от их абсолютной неухоженности и жэковской беспризорности. Надо бы их срочно сфотографировать – подумал он – Ненароком еще снесут. Слухи идут о якобы полном сносе. Эх, не сносить, а ремонтом заняться надо бы…
Подойдя к телефонной будке, он увидел молодого человека, стоявшего к автору спиной, и находящегося не в будке, а возле нее. Он с кем-то говорил, держа трубку, кабель которой в натяжку тянулся из самой будки. Время от времени он откладывал в сторону трубку и восклицал в пространство: «Ну, он точно сумасшедший!»
Автор стоял рядом и слышал, как из трубки чей- то мужской голос вопрошал: Какое сейчас время? Какое сейчас время? Какое сейчас время?...
Молодой человек подымал трубку к уху и отвечал:
- Ты, что, меня не слышишь? Я тебя спрашиваю – куда делся вчерашний день. А ты все о своем!
Из трубки все доносился требовательный голос: Ответь мне, какое сейчас время!
Отложив трубку в сторону в очередной раз с той же фразой – ну, он точно сумасшедший – он развернулся и увидел автора. Трубка в его руке продолжала неистово вопрошать. У молодого человека оказался слегка опечаленный взгляд, но, вместе с тем, блуждала несколько странная полуулыбка. Судя по выражению его лица, можно было бы предположить, что у него, как говорят в народе, слегка «не все дома». Несмотря на несколько непропорциональные, слегка перекошенные черты лица из-за приподнятой левой брови, очень коротко стриженые волосы «под машинку», и глаза с слегка блуждающим взглядом, он выглядел вполне интеллигентно.
Что-то он явно мне знаком – промелькнула мысль автора – Где-то я его не раз видел.
- Будь добр и передай, пожалуйста, мне трубку – попросил автор – Очень срочно два слова надо сказать. И, погоди, не уходи.
Молодой человек безропотно отдал трубку. Автор коротко позвонил, повесил телефонную трубку на клацающие рычаги аппарата:
- Извини, надеюсь, меня знаешь, и, если ты не против, то прошу ко мне.