Исповедь женщины Свидетельница 20века. 3-том. Том

               
               
                АЛЬБИНА
                ШУКШИНА-ПРОСМИЦКАЯ

               

                ИСПОВЕДЬ ЖЕНЩИНЫ

                (Свидетельница 20 века.)

                ТРЕТИЙ  ТОМ
               
                ПОЗНАНИЕ СЕБЯ И ИСТИНЫ               
               
               

  Книги « Исповедь женщины»
     состоят из трех томов:

    Том – 1 – «Карусель юности»
    Том – 2 – «Испытание»»
    Том – 3 – «Познание себя и истины»
               
                «Я писал на народном языке
                потому, чтобы каждый человек
                мог прочесть мою работу». Галилей
               

                ПОЗНАНИЕ СЕБЯ И ИСТИНЫ.

               
                ПЕРВАЯ ЧАСТЬ.

12 июля 1977 г.
          
             Расставшись со случайными  милыми мужчинами, которые помогли  купить в кассе билет и приглашали к себе на работу, сейчас   я летела  в самолете АН-2. С высоты птичьего полета была видна поредевшая с нефтяными плешинами тайга. Вокруг торчали горящие газовые факелы. Языки пламени устремились в лазурное прозрачное небо. Вокруг земля разрезана извилистыми линиями дорог. Кое-где трактора тянули какие-то пузатые бочки, которые серебрились в ярких лучах утреннего солнца. Казалось, округа наполнена тишиной и благодатью.  Вытащила из сумочки маленькую записную книжку и ручку. Положив на колени, принялась писать:
     Кто  сказал, что Север страшен?
     Страх незаконно приукрашен.
     От чьей-то «мудрости» проснулась
     Давно дремавшая тайга,
     И над болотом суш сомкнулась
     Исчезли страхи навсегда.
     Нефть течет теперь в Юганске,               
     Поселок строится в Аганске
     И вырос город Стрежевой               
     Красивый, дерзкий, молодой.
     Птицей самолет наш реет,
     Тайга под нами зеленеет,
     Сплетенье вышек и буллиты.
     Дороги тонкие размыты.
     Вдали. В небесном очертанье
     Самотлорское сиянье –
     Дыханье века и простора,
     Кипучей жизни и задора.
     Проснулся древний край дедов.
     Исчезли песни кандалов,
     Шаманы в масках и колдуньи.
     Остались старые певуньи,
     Кто нам о прошлом говорит.
     Кто сказал, что Север страшен?
     Страх незаконно приукрашен.
    
           Через 45 минут самолет сделал круг над вытянутым поселком. Показалась длинная улица одноэтажных домов. Справа на солнце блеснуло зеркальное озеро. Рядом с ним прилепился   другой, совсем крохотный поселок,  из домов на высоких сваях. Здесь, как, узнала от соседа, находится дорожное управление, куда я держала свой путь.   
           Самолет приземлился на пятачок, из бетонных плит. Колеса запрыгали на стыках,  и, раз¬вернувшись, к одноэтажному крошечному  домику,  остановился. Укаченные пассажиры выползли на площадку и  разбрелись по песчаным тропинкам  в разные стороны. Я взяла курс к дорожному управлению Су-941.
          Трудно шагая по рыхлому песку, я скоро очутилась в поселке из сборных домов на высоких сваях. Дома стояли в беспорядочном расположении: пять длинных одноэтажных бараков и несколько коттеджей.  Прошла к одному из бараков, на двери которого была внушительная надпись «Контора СУ-941». Пройдя небольшое крылечко, оказалась в фойе, через которое тянулись в разные стороны длинные коридоры и двери кабинетов. Одни двери были распахнуты и из комнат доносились разговоры.  Прислушалась. Голоса мужчин произносили бранные слова. Женщины отвечали им тем же. Пройдя дальше,  заглянула в дверь, где за столами сидели работницы, судя по щётам и огромном, количестве папок, я поняла, что попала в бухгалтерский отдел. Надписей на дверях не было и приходилось просто определять по принадлежностям. Спросила молодую женщину, стол, которой находился ближе к дверям:
         – Не скажите, где мне найти начальника?
          Получив ответ, я прошла дальше по коридору. Кабинет начальника находился в самом углу конторы. Постучав в дверь и услышав разрешение войти, я распахнула её и вошла. Передо мной, за обшарпанным однотумбовым столом сидел тучный мужчина. На вид лет сорока. Еврейской национальности. После короткого представления, я получила приглашение присесть за стол с противоположной стороны.
        – Я вас ждал. О вашем приезде  звонил ваш брат – Белов Александр Александрович. Могу сообщить. Мы вас берем на работу комендантом поселка Су-941. Если даете добро, то  будем оформляться. Квартиру предоставим в одном из наших четырех семейных коттеджей. Квартира частично, без удобств, но двухкомнатная. К домам подведен свет и холодная вода. Скоро подведем отопление. Сейчас пока в квартирах холодно. Если нуждаетесь в  мебели и пастельной принадлежности, то так же  будет предоставлено. Хотя…Вы сами будете, полная хозяйка и можете, выписывать со склада все, что вам пожелается, – сказав, мужчина прищурил лукавые, с поволокой карие глаза. Обрюзгшее лицо доброжелательно, но с каким-то любопытством прямо смотрело на меня. Скрестив короткие руки на письменном столе,  улыбаясь пухлыми губами, добавил: – Вы, семейная?
              Я коротко сообщила о семейном положении и причине своего выезда. Всё это время начальник мило улыбался и не переставал приглаживать, мясистой рукой, черные взлохмаченные кудрявые редкие волосы на крупноватой голове. Внимательно выслушав, он по телефону вызвал женщину, которую при появлении её, назвал Евгенией Александровной.
               Войдя в кабинет начальника, женщина недружелюбно глянула в мою сторону. Получив задание, с достоинством властной хозяйки, вышла. Я робко последовала за ней. Войдя в свой кабинет, она грубо, нецензурно выругалась. Две сотрудницы внимательно смотрели на неё.
               – Что случилось? – спросила одна из них.
               – Приезжают…тут всякие. А начальник ОТиЗа должна ходить  по кабинетам, чтобы  оформит её на работу. Совсем Кипнис обнаглел, – и снова из её уст, для пущей важности, послышался мат.
                Как бы,  не сопротивлялась её властная натура, но приказ начальника ей пришлось выполнить.  И  новая знакомка, грубая, с независимым видом,    стала моим лучшим сопровождающим. Вот и всё. Я стала комендантом поселка.

13 июля 1977 г.
         
               Коттедж был новый и стены в квартире не были обклеены. На следующий день мне дали двух женщин - рабочих, которые принялись приводить квартиру в божеский вид. А мы с Евгенией Александровной начали знакомство с моей новой работой. Днем я не чувствовала себя угнетенно. Моя собеседница, сменив гнев на милость, громко и весело болтала. За один день она сумела рассказать о жизни поселка столько, что другому рассказчику хватило бы на неделю. Теперь я почти четко представляла свою роль в этой работе. Начальник ОТиЗа  дала также краткую характеристику всему руководству конторы, с их положительными и отрицательными сторонами. Признаться,  немного пугало моё положение. Обычно я не боялась неизвестной для меня работы. Но в данный момент настораживал рабочий класс, с которым я должна буду сталкиваться и даже брать над  ним руководство. Получится ли? Но Евгения Александровна часто повторяла:
            – Попал в волчью стаю, вой по-волчьи, – и снова добавляла  вульгарные  слова. Откровенно говоря, слыша их, каждый раз меня шокировали. Я воспринимала их, как не уважение к своей личности.

 20  августа 1977 г.
         
              Проработала уже больше месяца на новой работе,  в непривычной для меня должности. Каждый вечер  звонила домой. Старшие дети сообщали, что чувствуют себя относительно хорошо. Только младшая дочь громко  плакала в телефонную трубку и требовала, что бы я возвратилась домой. Из разговора  старших детей узнала, что отец ещё больше пьет. Водку приносит ящиками и кутит с друзьями до утра. Сердце моё разрывалось на части. Я понимала, что все испытания легли на плечи старших, и  правду говорить не хотят, чтобы не расстраивать меня. От жалости к детям и к себе, я лишилась сна. От бессонницы и душевного переживания,  совсем вышла из колеи.  В результате сегодня,  не вышла на работу. Скоро прибежала из конторы Евгения Александровна: 
               – Что случилось? Вы здоровы? –  и посмотрев на меня, поняла, что перед ней  больной человек: – Я сейчас, – и её высокая прямая складная фигура скрылась за дверью. Скоро возвратилась с походной аптечкой. Смерив температуру, обнаружила, что на градуснике набежало 39,8 градусов: – Ни фига! Вот это да! С чего бы?
             – Понимаете, Евгения Александровна, я сильно расстраиваюсь. Мучают мысли. Правильно ли делаю. Смогу ли выучить детей одна. Шестнадцатилетний сын учиться в Одессе, в Мореходном училище. Старшая, которой 18 лет, собирается пойти в институт Культуры,  на заочное отделение. Но у меня еще младшая, которой только, что исполнилось четыре года. Её надо растить и учить. Осилю ли одна? На одну зарплату.
              – Может быть, мужа не надо оставлять? Заберите его с собой.
              – Я его много раз бросала. Думала, что исправиться. Но, увы! Если человек  родился с горбом, то вряд ли станет прямым, – немного помолчав, тяжело вздыхая, добавила: – Что-то не то горожу. Мысли путаются. Вернее сказать… Как говориться в народе: «горбатого только могила  исправит»
                – Если он такой, то зачем переживать? Тогда и не надо расстраиваться. Чего себя-то, без толку пожирать, – поправляя моё  одеяло, успокаивала она.
                – Голова понимает, но глупое сердце обливается кровью.
                – Хорошо! У меня никогда не было мужа и тем более детей. Не за кем  убиваться.
                – Еще все впереди. Может быть, выйдите  замуж. Вон, их, сколько здесь мужиков. Выбирай на любой вкус, – тяжело дыша, говорила я.
                – Из кого выбирать-то? Одни оболтусы:  пьяницы, да разведенные. Хорошие-то, живут со своими женами. А такую дрянь, и даром не надо. Да и потом… мой поезд уже ушёл. Я старше вас.  Когда детей-то растить? Мой бал окончен.
                Женщина сидела на краю кровати и изредка поднималась, чтобы смочить полотенце холодной водой, потом прикладывала к моему  воспаленному лбу:
                – Придется сегодня ночевать у вас. Может быть врача вызвать?
                – Не стоит. Что он скажет? Еще нет зимы, а простыла? Мне надо отбросить  тяжелые мысли. И температура спадет.
                Я старалась говорить, но чувствовала, что иногда проваливалась куда-то, и всё исчезало. Потом, вернувшись, смотрела на светлое лицо присутствующей, с высокими темными бровями, из-под которых смотрели ясные серые глаза, с короткими ресницами.
                – Опять вы потеряли сознание. Что же нам делать? Если вы днем от высокой температуры «убегаете» от меня, то ночью  совсем  будет хреново. Что же делать? Может быть, на самолете отправить в город Нижневартовск. Там хоть врачи настоящие. А здесь – то и врача путевого нет. Одни медсестры. Я, наверное, сбегаю посоветоваться с начальником?
               – Стойте! Прошу вас, не уходите. Не надо в больницу. Я сильная. Может быть, выкарабкаюсь. Обязана.
                Ночь была бесконечно страшная. Евгения Александровна  не смыкала глаз. Она даже усаживала меня на ведро, чтобы я могла сходить в туалет. Почти на руках  возвращала на постель. Я стонала, но не жаловалась. И только под утро, свернувшись в клубок в моих ногах,  моя старательная «нянька» заснула.
               Три дня и три ночи эта, на вид грубая женщина,  оказалась человеком  с добрым сердцем.  Она не отходила от меня. Нянчилась со мной, как с ребенком.
   
 29  августа 1977 г.
               
              После болезни, как только я вышла на работу, начальник  предложил лететь мне домой за детьми:
               – Квартиру обклеили? Берите наш самолет АН-2 и летите. На нем же прилетите обратно.
                И так, я дома. Дети от радости визжали. Особенно радовалась малышка. Перед вылетом, я поставила в известность детей, чтобы они меня ждали уже с вещами. Отцу велела не докладывать. Однако он оказался дома.
                – Мама, он сам догадался, что мы уезжаем, – шепнула мне старшая дочь, высокая упитанная,  с красивой фигурой, черноволосая восемнадцатилетняя девушка.
                – Ничего страшного. Пусть знает.
                Разговор с Леонидом состоялся на улице. Он сидел на лавочке с видом не зависимого человека. Как всегда курил. И только по частой дозе никотина, я заметила его нервозность.
                – Значит, бросаешь меня. Давай! Давай! Газуй.
                Присев рядом на край лавки, я тихо проговорила:
                – Мы взрослые люди. Хорошо понимаем друг друга. Зачем нам мучиться? Ты не нуждаешься ни в семье, и тем более во мне. На алименты я подавать не буду. Можешь жить спокойно. Тебе оставляю четырехкомнатную квартиру со всей мебелью. Приводи женщину, которая тебе по сердцу и живи. Я тебя просила, чтобы ты сам ушел, ты отказался. Что ж! Пусть будет по-твоему. Уезжаем мы.
          – Давай! Давай! Посмотрю чем это все кончиться. Вернешься. Уверен, – выпуская клубы сизого дыма из-за рта, с выразительными чувственными губами, зло проговорил он.
  – Как закончиться, пусть тебя больше не волнует. Я  никогда к тебе не возвращалась сама. Ты так умело и старательно травил мою душу, что я до конца дней своих не посмотрю ни на одного, даже самого лучшего мужика. А к тебе вернуться?!  Тем более. Во всех наших бедах ты виновен сам. Я просила тебя лечиться от пьянки, ты заявил, что не алкоголик. Может быть, другую женщину послушаешь. А нет. Это твоя проблема, – и  поднялась с места: – Не вздумай нас искать. И тем более, приехать.
                – Я имею права. Если приеду, то к детям, – буркнул он, не поворачивая желтоватое,  длинное лицо, с высоким лбом и прямым острым носом.
                – Не смей приезжать! Эти дети не твои. Я их всех, троих, нагуляла, – зло проронила я. Но почему, я решила его обмануть? Сама не поняла. Может быть, было огромное желание  насолить этому человеку, которому отдала лучшие годы  жизни? Боялась, что вновь найдет нас, и будет портить всем жизнь? Но дело было сделано. Может быть, эти жестокие слова остановят его, и он отстанет от нас? Время покажет.
                – Не трепись! Не верю! – крикнул он вдогонку.
                – Мне наплевать! Веришь ты или нет!
                На дворе стоял август месяц. В это время года в наших краях уже холодно. Одевшись по – осеннему, мы с чемоданами в руках, отправились на аэропорт, где   целый день ждал самолет, на котором я прилетела сюда.
                – Саша, а как же ты? – прощаясь, обратилась я к сыну.
                – За меня не волнуйтесь. Я завтра  сажусь на пароход и до Новосибирска. А там, на самолете, в Одессу. Главное, я вас проводил. Моя душа будет спокойная. Хочу тебе открыть секрет. Отец просил, чтобы я с ним остался.
                – А ты?
                – Зачем мне это надо? Смотреть на его пьянку? Никогда. Я вас никогда не брошу, – и повернул бледное вытянутое, с серыми круглыми глазами, лицо к младшей сестричке, добавил: – Ну, Кукуха, давай прощаться, – и поднял её на руки: – Ждите меня на каникулы в вашем «великом граде», – и чмокнул её в пухлую щечку.
                Лидуська крепко обняла  брата, и через слезы проговорила:
               – Саша, может быть, с нами поедешь?
               – Я бы с большим удовольствием поехал …,  но надо возвращаться в училище. Я же учусь. Ты же знаешь, – и опустил сестру на землю.
               Нелли тем временем аккуратно сложила чемоданы в самолете. Потом распрощалась с братом. Саша стоял, пока наш самолет не взлетел.
               Я улетала с разбитым сердцем. Один Бог знает, как тяжко и больно разрывать сросшуюся связь. Вырывать с корнем всё, что крепко вросло в тебя за многие годы. Все кончено. Возврата в прошлое не должно быть. Я молилась всем Богам, чтобы они помогли мне пережить мой последний разрыв. Возможно, мне было бы легче, если бы Саша летел с нами. Он мальчик и меня беспокоило, каким он будет? Не пойдет ли по стопам отца? Деньгами большими он не располагал, и это меня успокаивало.
              Всё кончено. Самолет сделал круг и взял курс дальше на Север.  Александровский район Томской области, включая молодой город Стрежевой,  остались позади. Впереди Тюменский край, в Самотлорском  нефтяном месторождении, где 22 июня 1965 года из разведочной скважины ударил  фонтан небывалой мощности (более тысячи тонн нефти в сутки). Внутрипластовое давление было столь высоким, а нефть рвалась из глубин с такой силой, что нагревались стальные трубы.
           На языке местных жителей – хантов, Самотлор переводится, как  Мертвое озеро. Очень подходящее название для  неоглядной этой топи. Самотлор на многие километры окружают непроходимые болота. Летом геологи добирались до  места назначения на лыжах. Но озеро - болото оказалось сокровищем.
            0 новом месторождение писали газеты и журналы, о нем  рассказывали радио и телевидение. В считанные дни о Самотлоре узнал  весь Советский Союз, а  затем и весь мир.  «Русским чудом»  называли  Самотлор. Однако, как только первые восторги поутихли, нефтяники задумались: как же эксплуатировать месторождение? Такого опыта не было еще в мировой практике. Рассматривались два    варианта:   осушение озера - болото или построить на нем эстакады и бурить с площадок, как на морских нефтепромыслах в Баку.
           Первый вариант был отвергнут  из-за опасности пожара. Сухой торф мог вспыхнуть, как порох. Второй – из-за длительности строительных работ. Был найден третий   вариант - создать промысел прямо на озере – болоте,  отсыпая искусственные   острова для бурения.
           Бурение первой эксплуатационной скважины на Самотлоре было начато  зимой 1968 года. Зима была суровая. Стрелы у экскаваторов лопались от мороза, даже замерзала солярка. До Самотлора, тридцать километров, преодолевали по замерзшему болоту целый месяц.
            В настоящее время для нефтяников Самотлора уже  построен   город Нижневартовск. В нем  более 150 тысяч жителей. Нижневартовск, пожалуй, один из самых необычных городов мира, потому что все здания здесь, даже 16-этажные, воздвигнуты  или на насыпных песчаных основаниях,  или на сваях.
           Нижневартовск - город молодежи. Средний возраст его жителей 27 лет, а рождаемость - 30 человек на тысячу, вдвое больше, чем в среднем по СССР.
           На Самотлорском  нефтяном месторождении добыча подходит к миллиардной тонне нефти.  Чтобы добыть миллиард тонн нефти, на знаменитых и старейших промыслах Баку потребовалось 104 года, в Татарском нефтяном регионе — 35,  а на Самотлоре - 9 лет. В дальнейшем планируется, добыча миллион нефти  в сутки и основной вклад в него внесут нефтяники Самотлора.
         Сейчас до Самотлора протянута бетонная дорога, и нефтяники доезжают до места за сорок минут. Строят эти трассы дорожные управления, в одной из которых буду работать и я.  Поселок дорожников,  выполнив определенный отрезок пути, переезжает на новое место. Поэтому домики ни капитальные,  а сборные, Бамские. Наш поселок удалился от города Нижневартовска дальше на Север, на расстоянии 45 минут  лета самолетом АН-2.
           Пока я размышляла, наш самолет прибыл на место.
            До поселка ехали на грузовой машине. У конторы встретила моя новая знакомая. Евгения Александровна встретила нас, как родной человек.
           – Вы с дороги устали. Давайте чемоданы занесем в ваш дом, а кушать пойдемте ко мне. Там погреетесь. В нашем коттедже дали отопление. Потом дадут у вас и в общежитиях. Я для детей вкусненькое приготовила.
            Женщина хлопотала, суетилась. Сама тащила два чемодана. Я вела Лидуську за руку и несла объемную сумку. Нелли с чемоданами спешила следом.
             Рабочий день окончился, но светлый летний день продолжался. Прохожих на улице было мало, но и те с любопытством останавливались. Может быть, их внимание привлекало не столь наше появление, сколько хлопотливый вид начальницы ОТиЗа, которая впервые помогала приезжей семье. Евгения Александровна теперь меня звала без отчества и на  «ты». С её уст не сходили ласковые имена моих детей. Она скорее казалась  заботливой тетушкой, чем моей сослуживицей.
             – Как-то не удобно. К вам идти, – попробовала я отказаться от приглашения. Но Евгения Александровна и не желала слышать.
             – Альбина, прошу тебя… давай звать друг друга по имени. После твоей болезни, ты мне стала, как сестра. У меня кроме дурного брата, никого нет. Твоя семья, теперь, как родная. Я вас ждала целый день. В квартире наводила марафет, усердно готовила. А ты говоришь: не удобно. Не удобно через голову штаны натягивать. Нам теперь жить в одной команде.
              – Если ты желаешь называть друг друга на «ты», то хочу тебя попросить об одной услуге.
              – Какой!? – насторожилась Женя. И помолчав, добавила: – А впрочем, называй любую. Исполню, – и громко рассмеялась.
              – Не матерись при мне. Это меня оскорбляет.
              Продолжая смеяться, и не глядя в мою сторону, она проговорила:
              – Я подумала тоже об этом. Как чувствовала, что ты мне запретишь. Слушаю и повинуюсь. При тебе ни-ни. Но без тебя… не обещаю. С нашими мужиками по–другому, нельзя. Поработаешь, сама убедишься.
             Коттедж моей новой подруги находился недалеко. С разговором  дошли незаметно. 
             В квартире было чисто и уютно. Расположение комнат такое же, как и в нашем доме. Сытно наевшись, мы еще долго болтали. Я смотрела на её моложавое лицо, и  раньше казалось, что она была старше меня на год или два. Но ей  было уже под пятьдесят. Мы даже были чем-то похожие. Такие же непокорные и густые русые волосы. Такой же взлет темных бровей, прямой нос и красивый разрез губ. Возможно, разница в том, что она  телом была крупнее, сильнее и натурой смелее меня.  В ней было столько уверенности, словно за плечами росли крылья. Я же наоборот, в данный момент,  была подавленная, опустошенная, словно втоптанная во что-то безобразное, от которого неизвестно когда смогу освободиться. Раньше и я имела  море энергии, но жизнь последних лет так подкосила, словно выбила почву из-под ног. Энергия угасла. Наступила осенняя поря, в которой  листья облетали не пожелтевшими.
             Чем больше мы с ней говорили, тем сильнее я проникала к этой женщине огромной симпатией. Теперь она не казалась мне той прежней, наглой грубиянкой. Передо мной сидел обаятельный человек, которого жизнь обделила семьей. И теперь она не стыдилась, что считала себя несчастной женщиной.
          Может  быть, нас соединило наше одиночество? Но мне было с ней спокойно и уютно. Расстались мы поздно ночью. Женя проводила нас до самого дома.
          – Вот мы и дома. Слава Богу, наконец-то добрались. Надо было пораньше уйти от Евгении Александровны. Немного засиделись. Заходите, братцы-кролики. Сейчас свет зажгу.
          Электрический свет осветил маленькую кухню, где стоял стол с табуретками и электрическая плита.
           – Давайте чемоданы от порога перенесем в большую комнату, – и принялась таскать вещи.
           – Оставь, мама! Я сейчас сниму пальто и сама перенесу, – остановила старшая дочь.
           Малышка, с недовольным видом ходила по комнатам:
           – Это мы будем здесь жить? – и, подняв свою сумку с куклами, бросила посреди большой комнаты.
           – Тебе не нравиться, моя, крошечка? – и я посмотрела на неё.
           – Плохо. У нас дома лучше. А где я буду спать?
           – Мы с тобой в спальне, о Нелли в этой комнате. Неси игрушки в свою комнату. В промежуточной комнатке, где, видимо, планировалось поставить ванную, теперь за занавеской набиты гвоздики. Там будем вешать своё пальто. Там же прибит и умывальник.
           – Совсем, как лучших домах Парижа, – с иронизировала Нелли.
           – Ладно, Неличка. Зато  спокойно. Не будем видеть пьяного отца. Не будем бояться его топора. У нас будет всё хорошо. Ты тоже будешь работать. Я тебя уже устроила.
           – Кем же? Министром?
           – Пока, для начала, поработаешь техничкой в музыкальной школе. Оттуда недавно уволилась женщина. Там всегда будет чисто. В школу ходят только два ребенка.
           – Великая радость.  Я же окончила музыкальную школу. Могла бы и преподавать. А я буду  начальником швабры.
           – Если не поступишь учиться, останешься в этой должности на всю жизнь. А то, что ты будешь  мыть полы, то не стоит стесняться. Здесь дорожными рабочими работают люди с высшим образованием. В жизни споткнулся, вот и получил новый чин.
           – А что буду делать я? –  снимая бурки, спросила малышка.
           – Ты завтра же пойдешь в детский садик. Тебя уже записали.
           – Не пойду! Не хочу! Я буду дома! – завыла она.
           – Тише. Здесь стены тонкие. Соседи услышат, станут ругаться. Уже ночь. Все спят. Если увидишь детский садик, то сама захочешь ходить. Если бы ты видела, как там красиво. А теперь давайте ложиться спать.
           – Мама, а где ты хранишь продукты? – крикнула Нелли из своей комнаты, когда мы с Лидуськой улеглись в холодную постель.
           – В коридоре стоит старый книжный шкаф. Там храниться на полках мясо. Его у нас много. На одной полке свиное мясо. На другой - говяжье. На третьей - оленина.
          – А где оленину взяла?
          – Конторские работники ездили на охоту. Застрелили огромного оленя. Нас, с Линевой заставили продавать, прямо в конторе. Мы, конечно, с ней выбрали себе одну мякоть. Самое лучшее мясо. Завтра приготовим. Тебе оно понравиться. Очень вкусное жаркое.
          – Мясо-то не испортиться?
          – Что ты! На дворе уже холодно. Иногда  идет дождь со снегом.

 9  сентября 1977 г.
         
          Быстро пролетел август месяц.  На дворе  ливни со снегом льют каждый день. В наши коттеджи отопление до сих пор не дали. В домах очень холодно. Электроэнергия подается с перебоями. Электроплиты не работают.   Люди готовят обеды под открытым небом на кострах. Дровами,  каждый снабжает себя, кто как может. Добывают из тайги, что раскинулась вокруг поселка. Моя семья питается большую часть в сухомятку. Иногда приносим горячие блюда из столовой, которая почти рядом. Питьевой водой снабжают водовозки. У нас нет пока, ни посуды, ни ведра. Ходим за водой с трехлитровой банкой.
           – Опять без ведра? – заметил сосед, прыткий мужичок, лет сорока, с ямочками на смуглых щеках: – Постойте! У нас два ведра. Я сейчас вам принесу одно, – скоро он исчез за углом коттеджа. Возвратился с двумя ведрами: – Одно вам, другое нам. Говорят, Кипнис предложил, в нагрузку, принять вам материальный склад?
            – Вы правы. Только принимать-то некогда. Времени нет. Другой работы хватает под завязку. Сейчас вагончики отправляем на трассу. Жильцов из вагончиков переселяет в   общежития.
            – Наверное, скандалят?
            – Конечно. Общежития - то сляпали,  а не проконопатили. Ветер гуляет по комнатам,   а  семьи-то с детьми. Ходят и спят одетыми. А зима - то на носу,– набирая воду, жаловалась я.
            – А сами-то об устроились? Дети-то, наверное, тоже мерзнут.
            – Как все.
            – Наш коттедж уже пригоден для жизни. Пакля нужна для других, чтобы щели затыкать. Не знаю, где взять.
            – Сейчас уже темнеет. А завтра с утра загляните под коттеджи, что на краю поселка. Где живут автобазовские семьи. Там еще сохранилась пакля. Мы  с женой набирали, – и, перехватив моё ведро из моих рук, понес своё и моё к нашему коттеджу: – Да сами не ходите. Заставьте принести своих «бездельников». Они почувствовали вашу слабинку, совсем перестали работать. Чтобы на Севере выжить, надо вам переделываться. Север любит хамов. Иначе … хана.
        – Спасибо за совет. Я попытаюсь, – а сама подумала: – Человек должен остаться человеком, в какой бы обстановке не находился. Посмотрим, кто был прав.

 12 сентября 1977 г.
      
        Хмурое сентябрьское  небо с утра изрыгало,  то дождь со снегом, то снежные хлопья. В воскресный день к зданию конторы стекался работающий  люд нашего «зеленого» поселка. Увидев из окна эту процессию, я, сунув ноги в зимние сапоги и набросив длинную, зеленого цвета, телогрейку,  отправилась на улицу. Поправив, широкий мохеровый шарф на голове, присоединилась к толпе идущей к конторе.  При входе, в просторном проеме коридора уже толпилось большое  количество мужчин и женщин. Болезненно шмыгая носами и хрипло кашляя, они о чем-то тихо переговаривались. Инженерно – технические  работники через толпу проходили прямо по коридору и шли к кабинету начальника. Я последовала за ними. По дороге меня остановила, укутанная в шаль  и фуфайке,  молодая женщина.
            – Альбина Александровна, помогите… Замерзаем. Дайте, пожалуйста, со склада обогреватель, – умоляющим голосом заговорила она.
             – Милочка моя, я не против, удовлетворить вашу просьбу, но… поверьте, все уже разобрали. Нет ни одного. Я даже себе не успела взять. Так же замерзаю, как и все, – сказав, я сильно закашлялась.
             – Ну и напрасно.  Если бы я работала на вашем месте, я бы себе взяла бы в первую очередь, – добродушно - насмешливо ответила она.
              Из дверей  приемной показалась крупная готова, не молодой  секретарши, с ярко накрашенными губами. Не глядя на толпу, но, увидев меня, она выкрикнула:
              –  Альбина Александровна! Вас ждут. Вы забыли? Планерка.
              Небольшой кабинет начальника был полон людей. Присутствовали  все руководящие работники. Я присоединилась к своей подруге. Она сидела на одном из стульев, что выстроились вдоль стен. Потеснившись, усадила меня.
            – Задержала с разговором женщина. Опоздала на планерку, – шепнула я почти  ей под ухо.
            – Линева, перестаньте шептаться, – улыбаясь, прошипел прораб, худощавый мужчина, с узкими черными глазами. Несмотря на китайскую внешность, он был обаятельным  симпатичным мужчиной. Но я-то была уже наслышана, что у него китаянка только мать, а отец был русским. И звали  прораба Юрий  Иванович Попов.  Вот ведь какая задача. Русский по паспортным данным, но с китайской внешностью. Я заметила, что этот человек слишком благосклонно питал ко мне какое-то особое уважение. Его острый взгляд следил за мной повсюду. Он и сейчас не сводил  глаз. И это смущало меня.
          Женя поняла значение его замечания, иронически улыбнулась.
          Начальник, не поднимая своего грузного тела с места, приступил к обсуждению отопления. Обсуждались различные варианты, как можно быстрее ликвидировать болезненный вопрос поселка.
          – Благодаря коменданта, люди собрались. Как мне известно, она, по квартирно, их оповестила со вчерашнего вечера. Теперь народу надо объяснить цель их сбора. Мы должны совместными усилиями проложить отопительные трубы к каждому жилому корпусу. Чем быстрее это сделаем, тем быстрее дадим отопление. И так. Еще вчера были произведены предварительные работы. Трубы привезены и лежат на нужных участках. Заставьте сварщиков варить на стыках, а все собравшиеся жители, должны их утеплить и присыпать землей.
          Начальник говорил и говорил. Давал задания каждому руководителю, кто за что отвечает. Я еще несколько дней тому назад слышала от Кипниса весь процесс работы и всю ответственность того или другого работника, и поэтому мысли мои теперь были заняты другим. Я думала о Попове. О том, что этому человеку не повезло в семейной жизни. Он оказался давно разведенным, и имел двух детей. Как-то однажды услышала от него такие слова:
         – Когда приезжаю,  навестить своих детей, то не чувствую к себе с их стороны любовь, как к отцу. Они видят во мне человека, из которого можно выжать, в материальном плане, как можно больше. А я их по-прежнему люблю, как отец.
         От Жени узнала, что родитель  Попова, во времена репрессии, уехал из страны Советов в Китай. Там встретил красавицу китаянку, женился и нарожал красивых метисов. Вспомнила своего родного отца, который так же бежал от преследования в Китай. И у него могла бы сложиться подобная судьба.
          Твердый, грубый голос начальника вернул меня в реальность. Я снова услышала его убедительные слова:
          – Товарищи, помните... наша главная задача в настоящий момент, дать в дома, как можно скорее, тепло.  Не должны забывать, что впереди пятидесятиградусные морозы. Чтобы не перемерзли трубы необходимо правильно их утеплять. Говорили об этом вчера, напоминаю и сегодня.  Женщины, во главе с  Альбиной Александровной, будут рвать на куски оргалит, потом подкладывать под трубы. Другая группа женщин будут трубы обматывать и обвязывать шпагатом. Ответственная - Евгения Александровна. Прораб отвечает за мужчин, которые производят обсыпку труб, – и, повернув голову к своему седовласому заму, что сидел через стол, добавил: – Вы, Николай Иванович, с мужиками будете делать короба, чтобы песок не рассыпался. Короба оставляйте открытыми, чтобы потом забить  торфом. Торф возят с вечера, – и, посмотрев в сторону второго зама, сказал: – Вы Евгений Семенович, отвечаете за засыпку торфом. Теперь! Кажется, всё. Давайте все за работу! – и начальник стукнул увесистым кулаком по столу.
          Но тут остановил всех главный инженер:
           – Лев Моисеевич, вы не сказали, кто будет отвечать за подтаскивание горбыля.
           – Вот вы и будете отвечать. Не забудьте и про гвозди, и другие строительные принадлежности.
           Услышав ответ начальника, присутствующие заулыбались.
           – Сам напросился на свою голову, –  громко смеясь, заметил  главный инженер.
          Наконец, получив задание, все высыпали на улицу. Скоро работа закипела. Трудились до темноты. Все понимали, что от них зависит, будет тепло или нет. Ночью в батареях зажурчала вода. К утру в квартире, наконец-то, стало тепло.
 
  19 сентября 1977 г.

         Уже вторая половина сентября, но дожди, со снегом, не прекращались. В квартире, после пуска отопления сырость не прекратилась. Вставать с постели не хотелось. Да и вставать-то было еще очень рано.  В окнах брезжил только молочный рассвет. Полежав намного, я вновь задремала. Но в коридорную дверь кто-то робко постучал, и я поднялась.
          – Кого там принесло в такую рань? – подумала я, кутаясь в
байковое одеяло.
          Шаркая комнатными тапочками, я побрела через комнату в кухню. Заглянула в окно, которое выходило на ступени крыльца:
         – Кто там?
         – Альбина Александровна, это я.
         – Кто я? Да, что за спешка? Нельзя дождаться начало рабочего дня?
         – Извините. Но мне нужно чистое постельное белье... Моя жена рожает.
         – Она что?... Собирается дома рожать?
         – Нет. Увезли в больницу. Но врача нет. И белья тоже нет. Медсестра сказала, что родит и ее отправят самолетом в Нижневартовск.
         – Хорошо. Я сейчас оденусь, а вы ждите меня у склада.
         – Мама, кто пришел? – сонным голосом спросила старшая дочь.
         – Тихо. Не разбуди Лидуську. Спи. Я сейчас вернусь.
         Выйдя на притемненную улицу, в лицо пахнул свежий морозный воздух. Ежась, быстрыми шагами я направилась к первому обще¬житию. В безлюдной прихожей стоял молодой чернявый паренек с тонкими усиками над красивой верхней губой. На нем была новая телогрейка и меховые геологические сапоги.
        – Как же можно сырую женщину вести, в холодном самолете?
        – А что делать-то? Родильного отделения здесь, оказывается,
нет, – ответил он, заходя  следом за мной в открытую дверь склада.
        – Может быть, теплое одеяло возьмете?   Вот вам простыни для матери и для ребёночка.
        Получив необходимые вещи, мужчина ушел, а я поспешила домой. Пробегая по темным тропам, вспомнила слова Кипниса:
         – Утром рано и поздно вечером, если будут приглашать... не ходите. На  сброд, который живет с нами, нет надежды.
         Я понимала, что он предупреждал, беспокоясь, что могут встретиться хулиганские поступки отпетых пьяниц, которым «море по колен». Он их называл тварями, которые способны на все.
         – Потом ищи, свищи вас. Да и дети останутся, не дай Бог, сиротами.
          Вспомнив эти слова, я  рысцой побежала к своему дому, оглядываясь по сторонам.
          К обеду всему поселку было известно, что у молодой супружеской пары родился мальчик. Первый новый человечек нашего «сбродного» огромного семейства. Словно, в  однообразную грустную жизнь влилась теплая живительная струйка. Конторские работники только об этом и говорили. И каждый задавал один и тот же вопрос:
          – Как будут растить ребенка без детского врача? Нельзя.
          А вечером в квартире молодых родителей стоял шум. Отец, отправив жену с ребенком, сам с друзьями пировал. Гуляние было необычное. Вместо музыки гремели алюминиевой посудой. Через окна доносились отбивающие, как у дикарей, такты, и кто-то выплясывал. В светлом окне без конца мелькала томная мужская голова. Барабанные удары сопровождались хлопками в ладони и подпеванием на языке.
          –Ну... мужичье! Им бы только веселиться. Вот дают! – проходя мимо окна, воскликнула молодая женщина, в телогрейке и шали.
          – Пусть веселятся, лишь бы драки не было.
          – У-у-у! По приезду у нас такое гулье было каждый день. Пьют, пьют, а потом поножовщина. Дрались. Страсть, как дрались, – говорила она, шагая рядам.
          – А сейчас почему не дерутся?
          – Кипнис всех разогнал. Вытурил эту свору, оставил более, спокойных. Они  боятся его. Притихли.
          –  Я заметила, молодежь по вечерам  сидит  дома. А в глав¬ном поселке  есть большой клуб. Красивый, как теремок, – заметила я.
           – Молодежь боится. В своем поселке обвыклись. Всех знают. А там, чужие. Убьют. Организаций-то много, больше тридцати и люди разные. На Север-то кто едут? Одни отбросы. Бывшие зеки /заключенные/, которых на «большой земле» на работу не берут, а здесь всех подбирают. Нужны рабочие руки, – громко и скороговоркой говорила  блондинка.
          – Мне, кажется, в нашем поселке хорошие ребята.  Плохо, нет для них «Красного уголка».  Нет, где бы они могли собраться и пообщаться. Да и девушек совсем, почти нет. Правда есть две или три из  инженерно-технических работников.
          – Что вы! Альбина Александровна! Девушки из ИТР даже с нашими рабочими и разговаривать не станут.  Они не пойдут и в «Красный уголок». – Подойдя, ближе к нашему коттеджу женщина воскликнула: – Смотрите! На крыльце вас ждет Линева.
          – Привет, Женя. Давно ждешь?
          – Давно. Сидела, сидела с твоими девчонками, решила уже домой уходить. Смотрю, «твое величество» набегалось. Тебе что больше всех надо? Двадцать четыре часа работаешь.
          – Не преувеличивай. Пойдем назад.
          – Нет уж. Иди сама и послушай свою младшую дочь.  Она там воет. Я бы ей всыпала единожды, и  была бы, как шелковая. А то, как не придешь, она все концерты дает. Что за ребенок? Как вы с Нелькой её терпите?
          – Что за причина её завывания?
          – На улицу просилась у сестры. А та ей русским языком объясняла, что уже поздно. Вот она и решила «ни мытьем, так катаньем» выпросить. Ну и девка! Я не вернусь. Как освободишься, можешь сама заглянуть ко мне на вечерний огонек.

20 сентября 1977 г.
      
            Иногда мне удавалось забежать к подруге, чтобы отдохнуть от работы и от дома. Я любила следить за ней, как она старательно готовила угощение на стол. В её плотном теле и поведении не было миловидности, но жила какая-то не поддельная доброта. Её суровое, но моложавое симпатичное лицо преображалось и выражало чистоту и искренность. Даже жесткий голос становился добрым и мягким. Она при разговоре  слегка заикалась. Хотя на работе, когда выпуская на мужиков обойму матов, не чувствовалось её спотыкания. Словно, в этот момент этот человек был в своей  «тарелке». А сейчас, при мне, её, что-то сковывало. Она старательно подбирала слова. Следила за своей речью.
           Евгения Александровна хотя и работала начальником  ОТиЗа, но имела средне-техническое образование.  В своей жизни плохо сходилась с людьми. Друзей  до меня не имела. И лишь меня выбрала своим другом. Даже больше – назвала сестрой. Всё чаще стала повторять, что мои дети ей стали, как родные. Почему? Возможно оттого, что я не стараюсь её переделать? Но, однако, все же изменила свое поведение при мне. Перестала произносить не подобаемые слова. Хотя, хочу заметить, что на работе её мужчины обожали и не сердились на её грубость. Возможно оттого, что произносила  слова без какой-то злости. Просто играла ими для забавы и говорила, не взирая, на занимаемую должность.  Делала складно и уместно,  не обижая собеседника.
             Женя носила дорогие вещи, но не следила за модой и не подбирала одежду «к лицу». Имела так же  золотые украшения, но носить не любила. Хранила, как красивые побрякушки. Некоторые, достались ей по наследству от прабабушек.
            За ужином мы много болтали. От неё, я услышала удивительную вещь. Оказывается, она была любовницей нашего начальника. Но как у них это могло произойти? Через два коттеджа жила его семья: молодая красавица – пышка и двое маленьких сыновей.  Женя весь вечер не переставала говорить о своем любовнике.  Я же уво¬дила разговор на другую тему. Мне хотелось прощупать этого человека  на духовном уровне. И когда коснулась темы книг и их создателей, я спросила:
              –  Как  думаешь, что такое человеческий мозг? Я лично читала мнение ученых. Они говорят,  что было время, когда  мозг человека представлялся физиологам, как  астрологам Венера: внешнюю оболочку увидеть можно, а  дальше сплошной туман. Рассеять его /пока тишь частично/ позволила  техника. Сейчас исследования механизмов деятельности  мозга - одна из важнейших задач естествознания. Мне  кажется, что мозг познать не возможно.   А ты как считаешь?
              – Никак. Зачем лезть в дебри. Это тебе надо? Мне точно  не интересно. И когда только ты успеваешь читать? Целый день из конца в конец бегаешь по поселку.
              – Я читала не сейчас. У меня было другое время, когда  работала в радио, и когда сидела без работы дома. Надо же было чем-то отвлечь себя. Иначе обалдела бы. А кстати... про бег. Знаешь, откуда пришло увлечение бегом?
             – Откуда?
             – Увлечение бегом в Европу пришло из Австралии около четверти века назад. Тамошний бегун выработал для себя своеобразную методику тренировок, заключающуюся в том, чтобы пробегать за неделю же меньше сто шестидесяти километров.
             – Чепуха! Ты за неделю пробегаешь по поселку  больше, — и она расхохоталась.
             –Не преувеличивай. Слушай  дальше. Исследователи  утверждают, что первобытных  людей отличала от нас выносливость. Они не ездили, а бегали. Такой выносливостью обуздают только профессиональные спортсмены. Даже хирург  Елизаров, сделавший удачную операцию Валерию Брумелю, приписал  для тренировки  ноги небольшую беговую нагрузку. Старое самурайское правило гласит, что  воину нужно делать не менее десяти тысяч шагов в день. И это не предел. Если он не придерживался этого правила,  солдат превращал¬ся в женщину.
               – Нам бы самурайские заботы. Что делать, если ноги болят? – быстро работая челюстями, не согласилась она.
               – А ты «Апизартроном» - германским препаратом не пользуешься?
               – Он  от чего?
               – Главным образцом от ревматизма.  Пчелиный  ад применяют и при тромбофлебите, после инфаркта миокарда, при болях в области сердца,  суставах, воспаления  мышц ног, голенях, и стопе.  Пчелиный яд - старинное народное  лечебное средство. В глубокой древности его применяли в Индии, Вавилоне, Египте. Пользовались им для  лечения  и славяне.
               – Я тоже помню. В деревне дедушка лечил людей пчелами, –  вспомнила Женя.
               – Я лично, все время  этим припаратом пользуюсь.
               – Интересно. Может быть, и в нашей аптеке есть. Возьму ручку... запишу. Продиктуй. Как правильно называется?
                Я  повторила ей по буквам.
                После ужина Женя пошла,  провожать меня домой. Мы шли медленно. Я держала ее под руку и заглядывала  на ночное  небо.
               – Смотри, какое звездное! Усыпано, – восторгалась я.
               – Слишком, ясное. Наверное, к морозу, – добавила моя спутница.
               – Чувствуешь, какой воздух? От свежего снега  пахнет арбузами.
               – А мне, кажется, лесом, – возразила  Женя, глубоко вдыхая.
               – Как ты думаешь, есть в космосе живая, другая плаката?
               – Будет тебе. Начиталась. Откуда? Мы одни, – и, она  скептически посмотрела на меня.
               – А я верю, что есть. Нас окружает огромное количество звезд. Не может быть, что мы одни. Вычитала,… сейчас ученых интересует проблема поиска внеземных братьев по разуму. Молодцы. Наконец-то и
в нашей стране прозревают. В 1971 году состоялся международный
Бюраканский симпозиум, а 73-м - Бакинский. Участники встречи: астрофизики, биологи, кибернетики пришли к выводу, что пора искать с ними встречу.
              – И как же! Будут кричать:  Ау-у!
              – Не смейся. Ученые разработали ряд программ поиска радиосигналов из Космоса. Ты  смеешься, а до нас еще люди верили в существование  разумной цивилизации. Я хорошо запомнила мудрые слова К.Циолковского: «Воля Вселенной. Неизвестные разумные силы».  Между тем отмечено в истории и  литературе множество необъяснимых явлений... Теперь, ввиду доказанной возможности межпланетных сообщений следует относиться к таким «непонятным» явлениям  внимательнее.
               – Чего только не придумают фантасты, – продолжала настаивать  Женя.
              – Но Циолковский не был таким.  Он реалист. Пионер космонавтики. А когда-то  смеялись над его идеей летать в Космос.  А сейчас  факт налицо. Ты  это станешь отрицать?
             – Нет, конечно.
             –Так в чем дело? Бог даст, мы еще не то услышим.  Будут и контакты, и, всякие встречи. Наша печать нас не информирует, а в мире уже существуют контактеры.
             – Странная ты. Фантазерка, но с тобой интересно, – расставаясь,
сделала  она  заключение.
            – Пусть будет так, – подумала я, подходя к дому: –  Но я бы с ними хотела   встретиться. Кто они? Какие? Добрые или злые?

16 октября 1977 г.

       Еще только осенний месяц, но октябрь,  дышит уже зимой. Снег хорошо потрудился, запорошив все погрешности нашего поселка. Зеленого цвета коттеджи, и сборные общежития, ярко стали вырисовываться на белоснежном фоне. Внешне празднично и красиво, если не касаться и не думать, что твориться внутри.  Я то  лично знала, как  жилось семенным в  неустроенных квартирах.  А еще хуже в комнатах общежития. Однако,  семейные соблюдали чистоту. Стремились к уюту, хотя стены были не обклеены, и потомки не белены. У некоторых даже, по техническим причинам,  не подключили  отопление.
              Еще хуже обстояло дело в  холостятском общежитии, где в каждой  комнате теснились по четыре, и пять разнохарактерных человека. Было что-то невероятное. Свидетелями ужасной жизни были сменные две дежурные, отсиживающие возле двери, как пешки, и единственная техничка.
           Делая обход по длинному корпусу общежития, я не переставала ворчать по поводу грязи. А, заходя в комнату, в ужасе произносила:
           –Понимаю, что стены и потомок, не красивые, фанерные. Но смотрите, что твориться на столах и на попу? Везде пустые грязные банки, пустые бутылки, загнившие  продукты. Вам самим-то не противно здесь жить?
           –А почему техничка, не убирает по комнатам? – спросил здоровяк, в коротком полушубке и серых валенках.
           – Ей положено убирать  только коридор. А  в комнатах самообслуживание.
           – Неправильно. Я слышал, что на общежитии оформлены шесть
техничек. У нас три холостятских бараков и три семейных. В семейных, вообще никто не убирает. Кто-то ни за  что получают денежки. А вы говорите, самообслуживание.
           – Извините.  Я не в курсе. И не мне судить.
            – А вы поинтересуйтесь у своей дорогой подружки Линевой. Она-то, наверняка, знает. Вместе, наверное, деньги, делите?
            – Нельзя так высказываться, пока твердо не будешь, уверен, – и вышла из комнаты, сразу же отправляясь, в отдел труда и зарплаты.
             По скрипучему снегу шла медленно, любуясь летящими хлопьями, и падающими на протянутую руку.  Причудливые звездочки,  касаясь, теплой  ладони тут же превращались в  сырую капельку.
              В дневное время поселок пустеет. Взрослые  на работе,  а детей  очень мало  и те в детском саду.
             В противоположность всем недостаткам общежитий, здание детского сада было расположено  на  видном месте, в центре. Внешне от остальных коттеджей он не отличался, но внутри был собран по-иному раскрою.  И,  конечно же, оформлен по последним требованиям моды самых лучших  городских детских садов. Стены  расписаны персонажами из сказок. Потомок выложен, белой гипсовой фресковой штукатуркой. Ажурные  подпорки, перегородки  с лианами  цветов и другими экзотическими цветами. Всё это оформление превращало детский сад в сказку.  Видя  этот пафос невольно задаешь вопрос:
              – Для чего? Почему? Для короткого ощущения, что бы при последующем переезде  всё уничтожить? А может быть, кому-то захотелось на этом заработать
большие деньги?
             Я понимала, что сын Кипниса ходит в детский сад. Неужели все для него?
             В поселке есть и другой коттедж, который так же, изнутри, отличается от жилых. Он отведен под музыкальную школу, которую посещают только два ребенка. Один, старший сын Кипниса, другой, главного инженера. При  школе держат преподавателя на полную ставку и техничку. Рациональнее было бы возить детей на обучение в музыкальную школу,  которая находится  в центральном поселке. В моей голове не укладывается - эта бесшабашность. Однако факт был налицо. Видимо  начальник ловит  лучший момент своего пребывания на Севере. Приятно почувствовать себя «корольком  жизни». Но чтобы не вызвать недовольство, он не обижал и главного инженера. Хотя этот персонаж часто менялся.  И менялись «главные»  не потому, что со сбоями  работали. Видимо, нашему «корольку» нужен был глупый инженер, не сующий нос в его махинации или  создающий вид, что не его дело.
               Семьи этих двух руководителей занимали по целому коттеджу. В то время, как в остальных  проживали по четыре семьи. Но Бог с ними. Они руководители. Дело в другом. Их квартиры были полностью благоустроены, со всеми удобствами.
               Минимально была проявлена забота  и о начальнике отдела труда и зарплаты.  Кипнис понимал, что через нее, придется  получать незаконные деньги. Правда, в квартире Евгении Александровны отсутствовали коммунальные удобства. Но зато,  воспользовавшись ее одиночеством и чувства¬ми он сделался её любовником. Визиты были очень редкими, чтобы только напомнить ей о своем существовании.
              Мне, как бывшему работнику школьной системы, где прививали детям порядочность и справедливость, подобное отношение к себе и небрежное  к рабочему классу, было непонятно. Монет быть, я не правильно понимаю жизнь? Возможно, надо в первую очередь помнить, что «своя рубашка ближе к телу»? В таком, случае, зачем мы, строители нового общества, пишем и кричим на «каждом углу и перекрестке», что у нас самый передовой и ведущий класс,  рабочий?  Люди не слепые и не все глупые, чтобы не распознать фальши. Возможно, от такого отношения рабочие глушат свою боль в вине и,  выплескивают недовольство, в драке между собой. 
              С этими тяжелыми мыслями, я пришла в кабинет «Труда и зарплаты». В кабинете  застала  Линеву, которая,  как всегда работала с какими-то бумагами  за письменным стоком. Две ее сотрудницы отсутствовали. Зато  за свободным столом сидел прораб. Вскользь окинув взглядом, заметила в нем изменение:
               – Вы тоже переоделись  в полушубок и меховые сапоги? – спросила я, присаживаясь за другой свободный стол.
               Попов  не моргая, смотрел карими глазами из-под припухших век:
               – А вы, почему отстали от нас?  Пора. На дворе начались  морозы.
               – Успею, –  и перевела  взгляд на Женю, которая отложила ручку в сторону, и, улыбаясь, смотрела на меня.
               – Тебе мороз в пользу. Он тебя подрумянил, –  продолжая, загадочно улыбаться.
              – Что за  хитрость написана на твоей «фотографии»?
              – Сейчас о тебе с  Юрием Ивановичем говорили.
              – Во как! И о чем же?
              –Ты не догадаешься, как  тебя величает наш прораб.
              – И как же? – и я бросила взгляд на Попова, с чисто выбритого лица, которого не сходила умиленная улыбочка. А прямой нос слегка  вздрагивал.
              – Какая разница… как? Название соответствует, – ответил он певучим мягким голосом, постукивая тонкими пальцами по крышке стола.
              – Юрий Иванович тебя везде и всюду  величает мэром. И произносит с такой любовью, что не трудно догадаться его отношение к нашему дорогому коменданту.
              – Женечка,  не преувеличивай, – смутившись,  возразила я. 
              – Хватит краснеть. Привыкай к нашему  нахальному народцу.
              Во все время разговора, Попов  сверлил меня взглядом. Его худощавое тело без конца ерзалось на стуле. На высоком лбу появилась испарина. Он расстегнул ворот голубой рубашки. Видно, пуговица сдавливала его тонкую  шею. Я заметила, что этот человек был всегда опрятен. Хотя галстука не носил, но вид имел интеллигентный. По отношению к женщинам был слегка скован.
            За скромность и ненавязчивое поведение я с первых дней  прониклась к этому человеку уважением. А после моей болезни и его   чуткого внимания,  он привлек меня, как женщину. Но встречи с ним  не искала, и понравиться не стремилась. Молча  воспринимала  его  нежные  взгляды и ни малейшим видом де говорила о взаимности.
            Сейчас я сидела за третьим  столом и  мысли  были заняты  этим мужчиной. Женя же  трещала. Она о чем-то громко и увлеченно рассказывала, а прораб, раскуривая  сигарету, что-то отвечал.
            – Где ручка моя? – вдруг, уловила я, наконец: – Где? Кто…? – и, не договорив,  она остановилась.
            – Ну-ну. Чего обрезалась? – подтрунивал Попов, уверенный, что дальше  не последует вульгарное слово, так как здесь присутствую я.    
           Линева помолчала. Потом, лукаво улыбаясь, тихо произнесла:
            – Кто мою ручку скоммуниздил?
            Мы засмеялись.
            –  Все ясно. А я думаю, какое же ты слово произнесешь? Наша   Женечка исправляется,  – шутила я над подругой.
            – Хотела поймать меня? Не выйдет. Не хочу развращать нашего
мэра, –  с серьезным видом, ответила Линева и быстро перевела разговор: – Уже обед. Пойдем в столовую? – и глянула на меня.
           – Конечно. Только я по пути забегу домой. Спрошу у девчонок, что им на обед принести.
           – А «малая» до сих пор не ходит в садик?
           – Не можем уговорить.
           – А с кем сидит.
           – Нелли берет с собой на работу. В музыкалке почти чисто. Работы мало. Она освобождается очень быстро. Зато у неё есть время на подготовку  для поступления  в институт.
           – Займите место за вашим столиком и на меня. Я скоро к вам присоединюсь, – попросил прораб.
           – Займем. Займем. Что? Нам жалко, что ли, – закрывая «амбарную» книгу, согласилась Женя.

 6 ноября 1977 г.

           День начался с яркого солнца и бодрящего сухого морозца. По дорогам искрился снег, переливаясь серебристыми огоньками.
– Завтра обещают снежную погоду. Сообщили по рации синоптики, — говорил Попов, шагая рядом со мной.
               – «У природы нет плохой погоды» - как поется в песне. Но как пойдем на митинг с транспарантами? Снег засыплет. Выходит, «День - 7 ноября» будет не удачным, –  ответила я. Но, помолчав, спросила:  – Юрий Иванович, чего молчите?  Что случилось? Для чего за мной пришли? Могли бы, кого-нибудь  послать.
              – Я хотел посмотреть на ваших дочерей. Девочки у вас красивые и хорошие. Они у вас крупные. Мои мальчишки в сравнении с вашими, совсем мелкие. 
              –  Они крупные в отца. И так. Что же случилось?
              – Художник пришел. Надо посоветоваться. Что писать на транспарантах.
Завтра же на демонстрацию идти. А у нас ни всё   готово.
               В ответ, я молчала. Меня удивляло, что эти люди работали не первый год, но до сих пор не знают, что требуется в таких торжественных случаях.
              – Вы же видели прошлогодние. Надо только  подновить и всё.
              – Вы, как женщина, и бывший школьный работник, лучше разберетесь, что к чему.
             – Я работала с детьми, а вы с взрослыми. Наоборот, у вас лучше получиться, – входя в контору, сделала я заключение.
             Домой вернулась поздно. Как только вошла в дверь, в нос пахнуло ароматное жаркое.
            – Мы тебя заждались. Мой руки и давайте ужинать, – предложила старшая дочь, снимая фартук, с красивой тонкой талии: – Зачем Попов приходил? Так внимательно нас с Лидуськой разглядывал.
            – Не перестаю удивляться этим людям. У нас есть начальник, два бездельника зама, главный инженер, а мне приходится за них отдуваться. Ко мне, каждый день идут ходоки. Идут с разными вопросами. Как будто я главный Бог.  А когда предлагаю им обратиться к одному из руководителей, то они отвечают, что обращаться  бесполезно. Вот и приходится решать самой. Одних переселяю, другим предоставляю квартиру. У третьих не работает то, или другое. А Линева говорит, почему я работаю 24 часа. Жителей поселка много, а я одна. Удивляет даже наш начальник. Он  каждое утро мне дает задания: «Передайте главному инженеру то-то. Старшему прорабу то-то. И проследите, чтобы они выполнили работу».  Нелля, как тебе это нравиться? Я что, козел отпущения? Если справедливо разобраться, имею ли я права распоряжаться теми, кто чином выше меня? Вот и Попов пришел, чтобы посоветоваться. Он прораб, а кто я? Всю эту работу должен выполнять зам. начальника по хозяйственной части. Некий наш «дорогой» Таболин. Но он совершенно ничего не делает. Спроси его, о чем-либо, он совершенно не в курсе, что твориться в поселке. Если бы ты знала, как я устала  работать за других.
           Пока мы говорили, закончили и ужинать. Лежа в постели, мы с малышкой повторили азбуку. Прочли несколько рассказов из детской книжки. Она продекламировала  любимые стихи. А их у неё большое множество. И когда я рассказывала сказку, то мысли мои путались. Я почти уже спала.
             Где-то, за полночь сквозь сон  услышала странный шум, крик, треск, который доносился  с улицы. Прислушалась. Звуки не прекращались. А треск усиливался. В окна било зарево. Вскочив с постели, я прильнула к окну.  Семейные общежития напротив, были ярко освещены. Свет падал не ровный, словно где-то играли языки пламени.  Было такое впечатление, что с другой стороны нашего коттеджа что-то горит. Детей будить, пока не стала.
            – Неужели мы горим?  – мелькнула страшная мысль: – Пожар! Но где?
            Одевшись на быструю руку, я выскочила на улицу. Около нашего дома стояла толпа. Пожар оказался в главном поселке. Но пламя было такое высокое и яркое, что казалось,  где-то  рядом.
            – Что горит? – был первый мой вопрос.
            – Спортивный комплекс. Завтра должно быть открытие. В честь праздника, – ответила женщина спокойным голосом.
            – Вы так говорите, словно горит охапка сена.
            – Мы уже привыкли.
            – Почему?
            – Потому что перед государственным праздником, обязательно, что-то поджигают.
            – Кто?
            – Да кто их знает. Мы думаем, что местные жители. Они не могут простить, что натворили приезжие. Нарушили  уклад жизни. Отобрали у них всё. Их отодвинули в глубь тайги.
            Скоро я вернулась в дом. Долго не могла заснуть. Мысли лезли в голову разные. Кого оправдывать? Кого ругать? Видно моему уму не под силу разобраться.
      
 20 декабря 1977 г.
         
            Придя, с работы домой, я принялась за приготовление ужина. Малышка и старшая дочь уселись за столом, и  следи за моей работой, как я чистила картошку, резала мясо и потом всё готовое отправляла поочередно на сковородку.
            – Что нового в детском саду? – не смотря  в  сторону Лидуси, спросила.
            – Мы готовимся к празднику. Сказали, что ёлку наряжать будет старшая группа. Если мы будем хорошо себя вести.
            – Вы, уж постарайтесь.
            – Девочки-то ведут себя хорошо. Хулиганят только мальчишки. Противные.
            – А вы учите мальчиков, как правильно себя вести.
            – Можно подумать, что они  послушают, – вмешалась Нелли.
            –  Это и понятно. А как продвигаются твои билеты? Много повторила?
            – Не очень. Нужна дополнительная литература. Надо узнать, есть ли в главном поселке библиотека.
            Мы долго говорили на разные темы. Наконец, подошли к беседе о Нелиных поклонниках. Она весело и с юмором рассказывала о парне, который работал рабочим и жил в общежитии:
           – Странный Петька. Он надоел мне своим преследованием. Куда бы я ни шла, всюду его встречаю, – и,  передразнивая его поведение, громко смеялась.
           – Что тебе надоедает, это   понятно.  Он и меня мучает.  За мной по пятам ходит и просит, чтобы я тебя отдала ему в жены.
           – Вот, дурак. Меня бы спросил. Пойду ли я за этого пьяницу, и  матершинника?
           – Ну, что ты! Он стал таким степенным. Перечеркнул свои пороки. Стал умным парнем.
           – На долго ли? – и  мы вновь громко смеялись.
           Однако, дочь не говорила про соседского Славу, который так же был в неё влюблен. Только видно он ей тоже нравился. Она разрешала ему по вечерам помогать ей, мыть полы в музыкальной школе. А возвращались оттуда, взявшись за руки. Около нашего крыльца задерживались недолго и расходились по домам. Он жил в коттедже рядом. О нём я не спрашивала. Не хотела трогать её первые полудетские чувства.
            С разговорами, ужин был уже готов. Я приготовила посуду на два человека. Нелли внимательно посмотрела на меня:
             – А ты?
             – Я не буду. Евгения Александровна приглашала. Обижается, что к ней редко заглядываю.
             – А кто, мне сегодня будет рассказывать сказку? – завыла Лидуська, делая  плаксивый недовольный вид.
             – Не вой. Мама принесла новую детскую книжку. Я тебе почитаю. Хорошо?
             – Мамочка, ты не долго? Я не буду спать. Тебя буду ждать.
             – Хорошо.
             Получив от детей разрешение,  одев, длинный  черный полушубок, отороченный мехом из серой овечьей шкуры, и серую песцовую шапку, я  вышла  на заснеженную улицу. Бледные уличные фонари на столбах освещали наш поселок,  который прозвали «Удивительный». И действительно, название
 соответствовало. Бамские домики, на высоких деревянных сваях, смотрелись необыкновенно, как зеленые цапли на четырех тонких  ногах, между которых гулял ветер.  Даже в зимнюю,  снежную пору  под  домами не накапливался снег, а выдувался, где-то поодаль.
            В поселке протекала своя жизнь, с маленькими радостями и большими неприятностями. Здесь жил суровый народ, со своими жизненными погрешностями. На днях здесь случилось огромное несчастье. В соседнем коттедже, пьяный муж, детина лет 25, убил из-за ревности, свою жену, которой  недавно исполнился 21 год, но успела  нарожать трех детей. Старшему было четыре,  второму два и третий грудной.
          Коттедж рядам, а мы не могли знать, что там убивали человека. Убийцу судили открытым судом во «Дворце» города Нижневартовска.  Я выступала, как свидетель. Но в расстроенных чувствах, мало, что сказала вразумительного. Это событие меня не просто расстроило, оно меня потрясло. Я не могла оправиться от этого шока еще  многие дни.  Чтобы не происходило вокруг нас, жизнь продолжается. Люди готовились к Новогоднему празднику. И всё шло своим чередом.
           Морозная тишина поглотила наш, на вид, спокойный поселок. Нам головой  нависло ясное зимнее небо, усыпанное звездами, превращая в сказочный цирковой купол. Вокруг тишина.  И только  изредка, где-то далеко,  перекликались на разных голосах  собаки. Вдруг, я услышала хруст торопливых шагов. Остановилась. Прислушалась. Из темноты появилась высокая прямая женская фигура. И только когда человек приблизился, я сумела разглядеть в черном пальто и черной норковой шапке, Женю. Она спешила мне навстречу:
           – Я заждалась тебя. У меня остыл уже ужен. Я страсть как хочу,  жрать.
           – Надо было не ждать, а кушать. Ты же знаешь, что мне тоже надо накормить своё семейство, – беря её под руку, оправдывалась я.
            – Как тебя Лидка отпустила?
            – Уговорили.
            – Ну, девка! Умная, но  крикуша. В поселке её называют «будильником», – и засмеялась.
            – Почему?
            – Люди говорят, что ориентируются по ней. Когда она протрубила, значит, пора на работу.
            – Ты, представляешь? Как мне приходится насильно тащить такого крупного ребенка? Вдобавок, она же упирается в меня. И орет, что есть силы. Выкручивается, чтобы  её отпустила. Ни как, не желает, ходить в детский садик. В тоже время, хитрая. Как только я пихну её в дверь, где дети, она тут же замолкает. Словно вовсе не  орала. Вся в отца. Без людей мог материться и орать. А стоит только появиться постороннему, он, сама милость. Ангел воплоти. Сущий хамелеон.
            – Жаль. А девочка-то умная. Четыре года, а уже читает, считает и знает много наизусть. Когда тебя жду у вас, она с удовольствием демонстрирует свои способности. Мы так с ней общаемся. У тебя очень хорошая  Неличка.  Спокойная,  рассудительная. Как бы хотелось, чтобы  в жизни ей повезло. Ты знаешь, что Славкин отец говорит?
            – Нет.
            – Он говорит, хорошо бы сына до Армии поженить на Нелли.
            – Не дай Бог! Отец-то не плохой. А мать, слишком скандальная и  «приличная» сплетница. Она от злости может такое наговорить на мою дочь, что разведет их сразу же после возвращения из Армии. И потом. Нелли надо поступать учиться.
            – Ты права. А Славка-то красивый парень. Весь в мать.
            – Ой! Женечка, не с красотой жить. Был бы человек хороший. Может быть, я в чем-то не права. Но я безумно люблю своих детей, и всегда боюсь за них. Старюсь оградить их от всего, что кажется мне подозрительным.
            Мы шли медленно, однако все равно очутились у дома подруги. В окнах горел свет.
             – Ты, что  свет-то не погасила?
             – Зачем? Я же за тобой пошла.
             В квартире было, как всегда чисто, тепло и уютно. На столе наготовлено много различных блюд
             – Зачем, опять наготовила, как на свадьбу? Даже торт успела.
             – Но тебя-то долго не было. А мне, что еще делать, как не готовить? Я одна. Знай себе, стряпай.
             В этот вечер, мы опять долго проговорили. Говорили обо всем. Много смеялись и шутили. Критиковали своего начальника, как он ловко обманывал свою жену – красавицу.  Женя называла его глупцом и воротилой.
              – Альбина, а знаешь, что сказал недавно в конторе зам.начальника по хозяйственной части?
              – Это наш бездельник? За которого, я  всю работу  тяну? И что же сказал, наш    «великолепный» Таболин? – с юмором в  голосе, спросила я.
              – Он сказал: «не я буду, если не женюсь на коменданте».
              Услышав, я громко рассмеялась:
              – Да! Смешнее, ничего не слышала. От пьяницы и гуляки освободилась. Теперь осталось попробовать бездельника. Мне хватает своих детей. Такое счастье не по мне.
              – За то симпатичный мужик. Седовласый. И кажется, вы с ним одногодки. Он давно разведен. Имеет одну взрослую дочь, которая приезжает к нему в гости.
              – Нет, милочка моя, он года на два младше меня, – заметила я вслух, а про себя подумала: – Зато Юрий Иванович моложе лет на пять. «Везет же мне».

30 декабря 1977 г.

         Я долго думала, идти или нет на Новогодний вечер, который наметили работники конторы провести в зале столовой. Но Нелли меня уговорила, объясняя, что в моей жизни не очень-то много было праздников. Она сама придумала мне наряд, длинное приталенное с блестками темное платье. Помогла красиво уложить волосы.         
          Скоро  зашла Женя, и мы  отправились на торжество.             Предновогодняя вечерняя погода оказалась мягкой и безветренной. Крупными хлопьями валил снег, скрывая прохожие тропинки. От снежной белизны  вокруг было светло и чисто. Лишь только буро темнел зимний лес за домами. 
          – Надо же навалило сколько. А я хотела в туфлях на вечер пойти,  – ворчала  Женя, пробираясь по сугробам.
           Я шла за подругой след в след. Но пушистый  снег тут же сползал под ноги и засыпался в голенища сапог.
          – Женя оглянись! Посмотри на меня. Ты умрешь со смеха. Я запуталась в собственном подле,  «бального» платья.
         – Я бы посмеялась… Если бы ты пошла на вечер голой. Попов бы умер от любви.
         –  Богохульница. Сочиняешь сказки. Да при том, примешиваешь какую-то любовь.
         – Это я-то примешиваю? Весь поселок знает, что он бегает за комендантом, а она  в упор не признает, – съязвила  подруга, пробираясь через сугробы.
         Подойдя ближе к столовой, мы услышали музыку. В окнах мелькали  силуэты гостей.
          – Наверное, уже  все собрались. А мы с тобой копались, как две курицы, – добавила она.
          –  Ты права. Праздник в полном разгаре.
          – Не волнуйся, всё, что наше, достанется нам, – и распахнула дверь.
          Посреди зала вальсировали пары. С правой стороны стояли столы, выстроенные Г-образно. За столом сидело несколько возрастных  мужчин. Среди них был и Таболин. Увидев меня, он приветственно кивнул головой. Поздоровавшись, я отвернулась.
          –Наконец, появились наши самые   красивые женщины! – воскликнул Попов и через толпу направился к нам: – Разрешите, помочь снять  шубы? – раздевая меня, он улыбался во весь рот.
           Сегодня этот человек был одет по последней моде, в строгом черном костюме, белоснежной рубашке и модном галстуке.
           – Наш Юрий Иванович… тут как тут. Везде, успеет, где Альбина Александровна, – громко выкрикнул седовласый Таболин.
           – Не твое дело. Тебе не касается! – огрызнулся прораб, идя  за нами следом в раздевалку, и неся нашу одежду.
           – Два соперника уже скрестили шпаги, – шепнула Женя.
           – Девчонки не шептаться. Ау! Я здесь! – пошутил Попов.
           – Ничего не произойдет. С моей стороны не будет предпочтения, – переобуваясь в туфли, шепнула я в ответ.
           –  Не секретничать! – улыбаясь, снова воскликнул  наш поклонник,  помогая убрать сапоги под стойку, где  находилась остальная обувь: – Первый танец мой. Альбина Александровна, приглашаю.
          – Но… Женя.
          – Иди. Я сейчас поправлю волосы и выйду.
          Весь вечер Попов не отходил от меня. Таболин бросал злой взгляд в мою сторону. Переглянувшись, мы с Женей улыбались.
           Я давно не была в подобном веселом обществе, где носился легкий юмор, веселый смех и приличные анекдоты. Мне было хорошо. Я душевно отдыхала. В этом коллективе не было чванства и высокомерия. Здесь было всё просто и легко.
           Когда в очередной раз присаживались за столы, уставленные фужерами  для шампанского и стаканами для вина и водки, не говоря о разнообразии закуски, Попов опять спешил сесть рядом. А когда играла музыка, и он замечал, что Таболин направляется к нам, чтобы   пригласить, тут же хватал меня.  И мы кружились в танце. Мне было лестно. В моей душе, словно воскресло прошлое, которое, я ощущала в молодые годы. Вновь  вернулось моё утраченное Я.
           После нескольких застолий и красивых тостов, охмелевшие гости, принялись читать через микрофон стихи. Находились и таланты исполнить индивидуально песню. Если песня была знакомая, подхватывали все. Столовая гремела от музыки и голосов. Веселье объединило всех в единый клубок. Никто не отрывался от коллектива. Не обижался на шутки и беззлобные насмешки. Все только смеялись. И для всего веселья в эти минуты различие возраста, не были помехой.
             Где-то за полночь, я шепнула Жене:
             – Дорогая, я сильно устала. Я, наверное, перепила шампанское. Мне надо удрать домой. Ты не против?
             – Если хочешь, то иди.
             – Я хочу попросить тебя, когда пойдешь домой, прихвати моё пальто и сапоги. Если я начну собираться, Попов может  увязаться. Я не хочу его обижать. Лучше убегу тайком. Хорошо?
             – Хорошо. А не простынешь?
             – Тут рядом. Я бегом.
             Охмелевшая, я не заметила ни высоких сугробов, ни мороза, который ночью крепчал. Пулей долетела до дома.
             Придя, домой, я застала старшую дочь в постели за чтением книги.  Она внимательно посмотрела на меня:
              – Ну, ты, даешь! Прискакала, раздетая!
              – Ты же знаешь, что пьяному море по колена.
              – Хочешь сказать, снега по колена. Я тебя пьяной и веселой вижу впервые, – смеялась дочь.
              – Если бы ты знала, как мне хорошо. Какая я счастливая, что развязалась с вашим отцом. Мне очень хорошо, – и я попыталась сбросить туфли с ног. Одна туфля улетела в потолок, а другая стукнулась в стену: – Чего это они прыгают? Смешно.
             Раздеваясь, я продолжала делиться впечатлениями, и каждый раз добавляла, что счастлива. Дочь не осуждала моего не стандартного поведения. Она смеялась вместе со мной. А, может быть, и надо мной. Я, вероятно, была смешной в таком виде. Я чувствовала, что при разговоре мямлила слова, но меня лично, сейчас ничего не смущало:
             – Ты думаешь, я сама напилась? Нет. Это меня узкоглазый китайчик напоил. На столах уже не стало шампанского, так он  в буфете  покупал на свои деньги. Ты думаешь, что я выпивала всю бутылку? Нет. Бабы, как сороки набрасывались, и разливали себе. Попов ели-ели успевал  наполнить мой бокал. Потом торопил, чтобы я, срочно  выпивала, а то отберут наши девки. И добавлял, что они  смелее меня.  И так  носил и носил бутылки. И от каждой, по фужеру. Вот я и нализалась, как свинья. Правда, я свинья?
             – Ну, что ты! Ты не как свинья, ты как поросенок. Смешная. Интересно на тебя смотреть. За всю жизнь вижу впервые.
             – И, надеюсь, последний,… – но тут же опять вернулась мыслями к прошедшему вечеру: – Если бы ты видела Попова. Он был таким элегантным. В костюме, при галстуке. Просто красавец. Жаль, что моложе меня. А ты знаешь? Хоть Попов наполовину китаец, но кожа у него мраморно белая. Если бы ни глаза и ни его волосы. Хотя, признаюсь, у китайцев, они чернее, – и, раздевшись, я спросила у дочери: – Нелли, разреши мне сегодня спать на твоей кровати? Иди, на мою. Понимаешь, вдруг, будет тошнить, я буду прыгать и разбужу   Кукуху.
           Дочь поднялась и отправилась в спальную комнату. Падая,  на  постель, я спросила вдогонку:
           – А когда молодежь, ваша, будет отмечать Новогодний праздник?
           – Завтра. Вернее,  сегодня. Время-то уже три часа ночи.

3 мая 1978 г.
         
 Май месяц.  Вот и наступила весенняя пора, с  таянием снегов, теплым солнцем. Однако холодные ветра не прекращались. Как бы они не старались, уже появились проталины. Потемнели и захлюпали дороги. Наверное, где-то в лесах появились подснежники. Только нам их никогда не увидеть. Нам даже нельзя войти в тайгу. Под обманчивым снежным покровом много воды. В эту ловушку можно угодить по пояс.
          Весна пришла, но обманчивое тепло принесло простуды для детей.
Не миновала этой участи и наша малышка. Поднялась высокая температура. Я не спала по ночам.  Какое заболевание, мы не знали. Врача не было. Решили отправить её в город Нижневартовск.  До аэропорта довезли на машине из управления.   Зато до самолета, через летное поле, надо пронести  ребенка, тепло одетого и плюс, в ватном одеяле, на руках. Посменно несли с дочерью. Руки отваливались.
         – Ну и тяжела же ты, – передавая в руки Нелли, пыхтя, заявила я.
         – Ещё бы. Ей почти уже пять лет.
         Пока несла я, Лидуся не проронила ни слова. Но когда попала в руки сестры, она заворчала:
          – Ну! Скоро? Я уже устала. Тащит, как чокнутая. Все бока ребенку измяла.
           – Подумать только! Её несут, а она ещё и возникает…, – ругалась я на больную, семеня рядом.
           Прикрываясь воротниками от  пронизывающего ветра, навстречу шли пассажиры, сошедшие с самолета АН-2. Хлюпая талой водой, они торопились к одноэтажному маленькому зданию. Вдруг,  передо мной остановились чьи-то длинные ноги в черных  ботинках, в темно-синих суконных расклешенных брюках, которые выглядывали из-под черной шинели.  Я подняла голову и увидела подростка в мореходной, не по нашим климатическим условиям, легкой форме, худого и острого, на голову выше меня. Его бледное худое лицо, с посиневшим от холода, острым прямым носом смотрело на меня. Из-под фуражки с якорем выбивались белые прямые волосы. Серые глаза блестели от радости. Он улыбался.
            – Сына! Саша! Почему не сообщил? – и прильнула к его мальчишечьей груди: – Девочки! Саша приехал!: –  крикнула я  вдогонку  уходящим дочерям.
            Нелли  развернула свою плотную стройную фигуру. Некоторое время, не мигая, смотрела на нас. Белая песцовая шапка нахлобучилась на глаза, и она не могла разглядеть и понять, что произошло. В подкрашенный рот лезли ворсинки от белого песцового ворота, и она боялась его раскрыть. Саша кинулся к сестрам. Он перехватил младшую сестру в свои руки и принялся целовать.
            – Ты откуда появился? – наконец, вымолвила удивленная Нелли.
            – Из Одессы. Приехал в гости.  А Кукуха заболела. Жалко, – целуя сестер, твердил он замершими посиневшими  губами: – А почему в Нижневартовск?
           – Там работает в детском отделении больницы педиатром жена Шурика, Галина. Она отличный врач, – сообщила я: – Нелли задержи самолет, я посажу Сашу в нашу машину, чтобы  мог уехать в поселок.
           Сажая в транспорт, я объяснила сыну, что ключ от дома находится у Линевой, и что Нелли сегодня же вернется назад. А я прилечу завтра.
            В аэропорту,  города Нижневартовска, нас встречала скорая помощь. Но  машину к самолету не пустили.  Нам с Нелей пришлось вновь тащить ребенка через всё поле. Но теперь несли сразу вдвоем в одеяле за четыре конца. Я уехала с малышкой в машине, а старшая дочь возвратилась домой.
            
5 мая 1978 г.
            
            Вот и я, уже дома. Втроем мы не переставали болтать. Говорили, когда готовился обед, и когда работали ложками. Мы на перебой спрашивали о Сашиной жизни, а он в свою очередь слушал о нашей.
           – Как я рад, что опять вместе. Для полного счастья не хватает Кукухи,  – с сожалением  проговорил  Саша,  помогая  собирать грязную посуду.
          – Отдыхай. Я сама  сделаю. Положу в тазик. Помою завтра утром.
А сейчас будем лепить пельмени. Тесто и мясо уже готовые.  Сейчас нарежу кусочки из теста, а ты будешь раскатывать сочни. Хорошо?
          – Конечно, хорошо. Где скалка?
          – Скалки нет. Вот бутылка.
          – Я так соскучился по вас, что просто считал дни, когда меня отпустят. А знаешь, почему отпустили раньше?
          – Почему?
          – Я досрочно сдал экзамены. Окончил с отличием второй курс.  Помнишь? Я обещал привести тебе красный диплом, если ты уедешь от отца. Я сдержу.
          Тут из комнаты появилась плотная статная фигура Нелли. Она тоже присела на табурет, с противоположной стороны от брата.
           – Я постелила постели. Мы с мамой будем спать в спальне, а ты, Саша, на моей кровати, – и добавила к разговору брата: – Ты у нас, Сашка молодец. Я в этом году поеду тоже поступать в институт.
          – Я надеюсь,… ты поступишь.
          – Конечно, поступит. Хотя, я иногда её подтруниваю. Говорю, если не поступишь, значит, не хватает ума. Так говорю, чтобы разжечь её   постараться.
          – Чем ты в мореходке занимаешься кроме учебы? – и сестра бросила взгляд на брата.
          – Музыкой. Продолжаю играть в духовом оркестре.  Даем концерты по другим учебным заведениям.
          – Молодец, – и помолчав, она добавила: – Вот ты говоришь, что соскучился по Лидке. Если бы ты знал, какая она стала противная. Когда не ходила в садик, то меня донимала чем-нибудь. А то принималась выть часа два. И заболела-то из-за своего несносного характера. Сколько не говори.… Все равно лезет в лужи, где погуще снега. Ноги промокнут, но домой не спешит. Торчит на улице, пока не загонишь. Её друзья, все мальчишки, – рассказывала Нелли, качая темной кудрявой головой: – У нашей сестры, не просто мальчишки. Из них один  жених. Он так и называет её «моя невеста». Своей матери сказал, что  когда вырастет большой, то женится на Лидке. Даже просил, чтобы её  забрали в их дом. Не смешно ли? Вот! Дети, какие пошли.
           – А она? – улыбаясь, спросил Саша.
           – Та, конечно, наотрез отказалась. Говорит, что, ей и дома не плохо. Конечно, не плохо. Там ей не дадут так кричать, как она может позволить себе дома. Она не дура. Всё понимает. Хитрая.  Ты думаешь, это только один жених? У того хохла есть еще соперник. Они  в детском саду, в одной группе. Второй мальчик худенький и ниже ростом. Но Лида его больше любит. Заступается за него. Оберегает от других мальчиков.
           – Молодец, сестричка! – с довольным видом воскликнул брат.
           – Саша, если бы ты знал, какая она, у нас, злая. Грубит мне и маме. Но наша мамочка в ответ только улыбается. Она её любит слепой любовью. Я пытаюсь объяснить, что ребенок растет эгоистом и спекулирует на материнских чувствах. Но мама твердит, что ребенок подрастет и поймет, что грубить не хорошо. Ты не представляешь себе, что недавно вытворила наша сестричка. Однажды, когда уже стемнело, мы её потеряли. Везде обежали, а её нигде нет. Мама плачет. Я употочилась, бегаю, кричу по всему поселку. А её нигде нет. Мама меня ругает, что не до смотрела. Мы на десять рядов обежали поселок.  Напугались, что её украли какие-нибудь пьяницы.
           – И что? Где она была? – торопил Саша.
           – Ты даже не поверишь. Она сидела под нашим крыльцом и следила за нами, как мы бегали.
           – Неужели?
           – Да! Да! И знаешь, что она мне ответила, когда вылезла из-под крыльца?
           – Что?
           – «Чего орешь, дура!» Как тебе это нравится? Это проделывает любимый мамин  пятилетний ребеночек. И вместо того, чтобы  наказать, она кинулась обнимать и целовать это противное создание. Как тебе это нравиться?
           – Маму можно понять. Она сильно была напугана. И вдруг, ребенок нашелся, жив и здоров.
           – А мне-то за что, были отпущены  упреки и обидные слова?
           – Ладно, Нелли, не сердись на меня. Я действительно, думала, сойду с ума. Не ведала, что говорила, – вмешалась я в разговор старших детей: – Будем, надеется, что она поумнеет.
           Слушая нас, Саша не переставал смеяться. Ему было интересно, что его любимица уже выросла, и даже стала умудряться на такие хитрости.
           – Так я и знала. И тебе смешно. Ей только пять лет, а она уже наглеет. Что же будет, когда станет старше? Однажды, мамина подруга Евгения Александровна посоветовала маме, треснуть её по жопе, когда та будет разевать рот.
           – А мама?
           – Она взяла скакалку и слегка стукнула  по мягкому месту. Так Лидочка тут же перестала кричать. Её впервые стукнули. И ей показалось, больно. Она всей верхней частью тела развернулась к своей попе, чтобы посмотреть, где её огрели. Заглядывает, и с обидчивой злостью заявляет: «Ты что! Не знаешь, что это больно?» Потом помолчала, и, не сумев увидеть красного места, добавила: «Изуродовала ребенка на всю жизнь».
           – А мама?
           – Мама говорит: «Ничего. До свадьбы заживет». После этого случая, скакалку для устрашения повесили на дверную ручку. Так Лидка,…  стала прятать её. Однако. Все же подействовало. Как только она раскрывала рот, мама кидалась за скакалкой. Конечно,  больше её не била. Но все же, Лидка стала бояться. Теперь меньше кричит.
           Нашему разговору не было конца.  Много шутили, смеялись, как Саша не умело лепил пельмени. Брат и сестра подтрунивали друг над другом. Но я заметила, что никто из них совершенно не вспоминал об отце. Словно его никогда в нашей жизни не существовало.
           – Завтра, на ужен пригласим Евгению Александровну, – заявила я: – Она бы и сегодня прибежала, но тебя постеснялась, –  и я посмотрела на сына, который старательно тонкими длинными пальцами скручивал пельмень: – Я сейчас глянула на тебя, и знаешь, что подумала?
           – Нет! Не знаю. Скажи.
           – Ты похож на моего родного отца.
           – Но ты же его не видела.
           – Но есть фотография. Он с мамой сидит. Такой же белокурый и худощавый, как ты. Даже носом и губами. Только у тебя  цвет глаз, серый, как у вашего отца. У Нелли вся внешность отцовская. Как у бабушки. Его матери. Конечно, фигурой она не в бабушку, хотя крупнокостная.  Сейчас у Нелли очень красивая фигура. Но цвет глаз мой. Жаль, что волосы уродились тоже отцовские, жидкие и плохо растут.
          Дети принялись вспоминать общих знакомых, а я  молча слушала и думала:
          – Какая их ждет судьба? Как бы хотелось, чтобы они были счастливы.

 20 мая 1978 г.

                Лиду забрали из больницы. Но Саше надо было возвращаться в Одессу для продолжения учебы. Он спешил на летнюю практику. Так, что с младшей сестрой  был недолгое время. Но эти дни были для них самыми шумными и веселыми. Скоро уехал Саша, и мы вновь остались втроем.
          Я носилась из конца в конец по поселку. А когда заходила в свой кабинет, то к дверям выстраивалась очередь с жалобами и предложениями. Одни уезжали, другие приезжали, и надо было найти место для расселения.
         Прошло девять месяцев с того дня, когда мы приехали в этот поселок. Я привыкла ко всяким изменениям. Но особенно привыкла к тем людям, которые мелькали перед глазами постоянно. И когда сообщали, что и этот человек уезжает, становилось не по себе.
          – Тебе не жалко, что Попов уезжает? – спросила подруга, когда мы остались одни в её кабинете.
          – Жалко. Но что поделаешь? Лучше потерять человека сейчас, чем потом.
          – Ты жестокая. Мужик уезжает из-за тебя. Мне сказал, что не может перенести, что ты ему отказала выйти  замуж.
          – Женя, сама подумай, он младше меня на восемь лет. Я постарею раньше его. Он будет бегать за молодыми девками. Каково будет мне? Я уже эту картину пережила.  Просмицкий постоянно заявлял, он  не виноватый, что на него вешаются молодые. Ты думаешь, мне было не больно? Так тот был моложе  на четыре года. Нет, Женечка, мне очень жал Попова.   Он был по душе. Я привыкла его постоянно видеть перед глазами. А теперь я теряю единственную радость.
         – Может быть, есть другая причина? – и она бросила внимательный взгляд серых глаз.
         – Есть и другая. Ты же знаешь мою младшую дочь. Скажи, сможет ли с ней, кто-нибудь ужиться?  Она же воет по два часа. Кому захочется слушать этот крик? Он начнет ворчать, ругаться. Я стала бы заступаться. Вот и конфликт.
         – А возможно, произошло бы наоборот. Ей стало бы стыдно орать при постороннем человеке?
         – Может быть. Но когда привыкла бы к нему, то вряд бы стала стесняться. Он бы сам ушел от такой жизни. А я  к тому времени привязалась бы к этому человеку. Я очень болезненно рву связь.
         – Все же, мне кажется, у тебя есть другая причина. Более, веская.
         – Какая?
         – Старшие дети не разрешают выходить замуж, – заявила она.
         – Вот здесь ты ошибаешься. Мы уже разговаривали на эту тему. И кстати, по поводу Попова. Они сами просили выйти за него замуж. Дети уговаривали меня не оставаться одной. Они говорят, что скоро  вырастут и покинут меня. А я могу остаться одна.
         – У тебя умные дети. Они правы. Так, что пока Попов не уехал, сделай верный шаг. Из-за тебя он вновь останется здесь работать.
         – Нет! Женечка, нет. У меня есть и другая причина. Я не верю в его искреннею любовь. За что меня можно любить? У меня трои детей. Я старше его.  Здесь очень мало женщин. Ему показалось, что влюбился. Не верю. Не верю. Послушай. Я ему написала прощальное стихотворение.
               
                Уходи! Жалеть тебя не стану.
                Что жалеть? Меня ты не любил.
                Боль пройдет. И я любить не стану.
                И забуду все, что говорил.
                Брызгами рассеются все мысли,
                Пустотой заполнится душа.
                Уходи! Ты не стал мне близким.
                Уходи! Без ласки и греха.
                Не впервые бурною метелью,
                Простонав, шагала по земле.
                Все пройдет. И оставлю ленью
                Образ, что видала, как во сие.
                А года пройдут, совеем, забуду.
                Дождик смоет хрупкие следы.
                И любить, быть может, я не буду,
                И в душе далеким будешь ты.
            
            Извини. Я не профессиональная поэтесса, но сказано здесь все, что чувствовала. Желаю тебе счастья. Прощай.
             – Позволь мне назвать тебя не хорошим словом? – заявила подруга, когда я закончила читать прощальное послание.
             – Называй, как считаешь нужным. Я вполне с тобой соглашусь. Да. Я знаю, что дура. Но что могу поделать?  «Обожглась на горячем молоке, дую на холодную воду».
            В дверь кабинета постучали. Мы в испуге обернулись.
            – Войдите! – крикнула Евгения Александровна и дверь распахнулась.
            На пороге появился Попов.  Элегантный серый костюм  складно сидел на его худощавой  фигуре. Даже легкая сутуловатость прикрывалась этой строгой одеждой. Но, я заметила, что галстук отсутствовал. И ворот голубой рубашки был расстегнут. Встретившись взглядом, мы оба смутились. После некоторого молчания, он как бы оправдываясь, промямлил:
            – Зашел попрощаться с Евгенией Александровной.
            – Мне уйти?
            – Нет! Нет! Альбина Александровна. Останьтесь. Разве с вами нельзя проститься? Или вы меня так ненавидите, что решили не прощаться? Я заходил в ваш кабинет, но, увы,… Хорошо, что застал  здесь.
           – Мне, кажется, это я должна удалиться, – и Женя, выйдя из-за стола, подошла к Попову и поцеловала его в щеку, до синевы выбритую. Потом, пожелав ему доброго пути, вышла из кабинета.
           Мы остались одни. Я стояла у окна. Он остался  у стола. Наступило неловкое молчание. Но, видимо, собравшись с мыслями, Попов вновь произнес слова, которые повторял, последние дни:
            – Вы не раздумали? Альбина Александровна. Альбиночка! Я спрашиваю последний раз. Вы понимаете? Я уезжаю. Уже получил расчет. Поедимте со мной. Мы не пропадем. Я сразу же устроюсь на работу. Если хотите, останемся здесь, – и он сделал шаг ко мне.
             Я отступила в сторону и застыла, как вкопанная.
            – Знаем, друг друга несколько месяцев, но я так и, ни разу к вам не приблизился. Позвольте на прощанье вас обнять?
            – Вы с ума сошли. А если кто-нибудь зайдет?
            – Вы странная. Мы взрослые люди. Мы прощаемся,  – заикаясь, говорил он. И опять сделал шаг.
            – Прощайте. Я вам написала письмо. Прочтите в самолете. Не сердитесь на меня, – и я пулей вылетела из кабинета.
             Слезы сумела сдержать пока бежала по длинному коридору. Но как только очутилась на безлюдной улице,  расплакалась. Чтобы скрыть свою боль,  пошла не домой, а в склад, где никого не было. Уселась за стол, что стоял у окна, с железной решеткой. Вдали виднелась седая тайга.  Над ней висело спокойное серое небо. Там носилось бесконечное множество, каркающих черных ворон.
           Вот и всё. Романа не было. Но и увлечение закончилось. Впереди  ждут  скучные  серые дни.
           – Господи! Как я устала сама от себя. Что я хочу? Чего ищу в этой жизни? – проговорила я вслух еле слышно. Вдруг поймала себя на мысли: – Возможно, Попов   нужен был мне ни как мужчина, для удовлетворения плоти? Скорее… для вдохновения. Но он-то мужчина. И ему нужна женщина, а не фантазия. Так, что, наверняка, к счастью, что потерял  меня. А, может быть, заблуждаюсь?
           Но в одном  была твердо  уверена, что все же я потеряла веру в мужчин. И смогу ли когда-нибудь вернуть ее, чтобы обрести счастье.

 
19 июня 1978 г.

            Нелли уехала поступать в институт, в город Улан-Удэ. И, оставшись, одни с меньшей, я ощущала какое-то неудобство и беспокойство. Для меня расставание даже на короткий срок, уже трагедия. Возможно, волнение и спровоцировало на неприятный сон. Даже во сне я боялась, что Леонид может к нам вернуться. Меня колотило от одной мысли, о нем.
           Сегодня ночью я проснулась от тяжелого сна. Белая летняя ночь заглядывала в окно, и в квартире было отчетливо видно. От какого-то испуга вскочила с постели. Мне показалось, что Просмицкий вернулся и находится в квартире. Я принялась искать его по всем углам, даже заглядывая под кровати. Но везде было пусто. Проверила двери, но и они были запертые. К счастью все страхи были ложные. Успокоившись, вернулась в постель.
             И лишь малышка спала безмятежным сном. Переволновавшись, я не уснула до утра. В голову лезли разные мысли.
             Я суеверный человек. И каждая случайность, для меня не является случайностью. На днях упала со стены полочка, где стояло
 небольшое зеркальце. Оно разбилась в дребезги. Вспыхнуло странное ощущение заставившее подумать о Леониде. Что бы это могло значить? Возможно,  сильно заболел? Мои предчувствия никогда  не подводили. Я твердо убеждена, что это предсказание в отношении близких мне людей. И сейчас, лежа в постели, я перебирала в мыслях все, что могло произойти с другими. Было ли в душе сострадание к Леониду? Нет.  Лишь маленькая жалость, и то, как к постороннему человеку, только поэтому, что он являл¬ся как  живое существо, которое, к великому несчастью пришлось знать  слишком близко.
           Утро наступило, как все предыдущие. Лидуську отвела в детский садик, а сама пошла на работу.
            – Альбина Александровна, вам письмо! Зайдите к секретарше! – пробегая мимо по коридору, крикнула   молодая особа. Сердце ёкнуло, не случилась ли какая беда? Письмо, оказалось, от  сына. Я поспешила вскрыть. На ходу, с жадностью пробежала  строчкам ровного четкого почерка. Из письма узнала, что у него всё хорошо. Он находится на практике. В Одессе очень жарко и им выдали легкую робу. Читая письмо, я улыбалась. А когда дошла до строки, где он пишет, что целует нас с Лидой много раз, сердце совсем успокоилось. Я с облегчением вздохнула.
            – На этом участке, кажется всё в порядке, – продолжая счастливо улыбаться, подумала я, направляясь в кабинет подруги.
            – Ты такая счастливая... Наверное, дочь приехала? – был её первый вопрос.
            – Что ты, дорогая! Еще рано, она появится  в июле месяце. Сейчас абитуриенты готовятся к экзаменам, –  и присела к столу.
            –  Ты в отпуск, когда пойдешь? – переключалась она на  другую тему.
            – В августе.
            – Куда поедешь?
            – Никуда.
            – Почему? – и она от удивления приподняла густые темные брови.
            –  Окончательно обанкротилась. Чтобы двоих отправить, нужны были деньги. Какие прикопила, всё отдала им. Так, что ехать в отпуск не на что. Буду ходить за ягодами и грибами. Наварю варенье и засолю на зиму грибочков.
           – Не ерунди…. Возьми денег в  кассе  взаимопомощи. И  поезжайте
куда – нибудь с Лидкой отдыхать. У нас жизнь одна. Нельзя же жить  только для детей.
           – Нет, Женечка! Без старших детей поехать?  Мне не позволит совесть. А для всей семьи нужно много денег.
          – Такой глупой я ещё не встречала.
          – Возможно. Теперь, в будущем скажешь, что встречала.
          Как бы ни называла меня подруга, я не сердилась. Грубая на внешность, она была добрая душой и сердцем. Она одна меня жалела и понимала, как никто другой. Хотя я никогда не докучала ей жалобами о своих трудностях.
           Мои родные и близкие всегда видели во мне сильную женщину, которая не нуждается в жалости. И только Женя сумела разглядеть во мне, как слабого человека, которому нужна поддержка, защита и утешение. Я благодарна судьбе, что подарила мне такого друга, которая стала мне матерью, любящей сестрой и верным другом.

 20 июля 1978 г.

          Конец июля. На дворе несносная жара. Выходя из прохладного здания конторы, я бросила взгляд на прозрачное голубое бездонное небо, где торчало  раскаленное солнце. Вдруг, боковым зрением заметила  на крыльце своего дома   стройную фигуру  чернявой девушки в легком голубом платье, из шелка, с матовым оттенком, подол, которого спадал ниже колен. Тяжелый шелк, строго облегал её тело и слегка округленные холки, а поясок подчеркивал тонкую девичью талию. Хомутиком отложной воротничок украшал  большой вырез, а  ветерок колыхал  и скользил по длинной изящной  шее.  Девушка размахивала рукой. Я пригляделась:
          – Боже! Так это же доча, приехала! – и я рысцой потрусила к крыльцу.
         Милое, раскрасневшееся от жары её личико, сияло счастьем.  И вся светилась изнутри гордостью за себя.  Мне не составило труда догадаться, что вернулась с хорошей вестью. Можно было и не задавать вопрос, однако  спросила:
         – Ну, как! поступила в институт? – и, не дождавшись ответа, целуя в розовую щечку, добавила: – Поздравляю?
         – А ты, как думаешь? – и, балуясь,  задергала красивой правой ножкой, в белом босоножке с венским каблучком.
         – Я верила, что на этот раз тебе повезет. Ты много готовилась. И потом. Наверное, не на театральное отделение поступала?
         – Нет, конечно. На режиссерское. Артисткой мне не быть. Крупноватая. Как заявили мне прошлый раз,  в Новосибирском институте.
         – Режиссером быть, тоже не плохо, – открывая дверь и входя в квартиру, говорила я. Нелли шла следом.
         – Почему не сообщила о поступлении и о приезде?
         – Хотела преподнести сюрприз. Хотела, что бы ты думала, что твоя дочь «дурочка», – смеялась она во весь голос. И её мелодичные тонкие звуки приглушались стенами небольших комнат.      
         Она легко и весело носилась по квартире. Снимая красивое платье и переодеваясь в легкий ситцевый халатик, не переставала рассказывать все  подробности  своего поступления и путешествия. В каждом слове и каждом движении сквозила уверенность и гордость за саму себя.  Словно у неё за плечами выросли крылья. С нежностью и любовью я смотрела на счастливую дочь и радовалась вместе с ней. Казалось, что и с моих плеч снят еще один тяжелый беспокойный груз.  А она продолжала  рассказывать и напевать:
          – Поступила! Поступила! –  и закружилась по комнате: – Если бы ты знала, как смеялась комиссия, когда я сдавала по специальности. У меня было интересное задание. Послушай! Как я выкрутилась! Мне сказали: «Представьте, что вы повариха и ждете рабочих на обед. Они уже на подходе, а вы ещё не разнесли по столам. Обед состоит из трёх блюд».  Я начала инсценировать. Мнимо наливаю суп, якобы обжигалась. Бегом раз¬ношу по столам.  Все делаю в спешке. Но, вдруг, комиссия резко остановила:  «Стоп! Стоп! Вы, девушка забыли в суп положить кусочек мяса». Секунду думаю. А потом отвечаю:  «Понимаете? Сейчас в городе нет мяса.  Столовая не получала этот продукт». Члены комиссии, солидные дяди и тети грохнули от смеха. Улыбка не сходила с их довольных лиц до конца инсценировки.
          Дочь рассказывала, и   вновь проигрывала, как на экзамене. Старалась делать естественно и в тоже время смешно. Я тоже хохотала.
          – Какую оценку поставили? – торопила я.
          –Пять..., конечно. Не зря же, выдумкой, их кислые рожицы рассмешила, – и Нелли снова закружилась по комнате.
          А вечером, когда пришла из детского сада Лидуся,  она выложила на край кровати игрушки и наряды для  неё.   Та радовалась и обнимала старшую сестру.
           – Нелли, зачем много потратилась? У тебя денег-то было в обрез. А ты еще   экономила. Лида скажи спасибо сестричке. Она, наверняка, себя ущемляла, чтобы тебе привести радость.
            Дочери весь вечер весело щебетали и смеялись. Я смотрела на них, и на душе было так хорошо, что хотелось плакать от счастья. У меня получились замечательные дети.
            А когда пришла в гости моя подруга, обе девочки демонстрировали новые Лидины наряды и игрушки.
            – А тебе, что привезла дочь? – спросила Женя и посмотрела на меня.
            – Мне? Отличные духи. Понюхай! – и я протянула красивый флакон.
            – Замечательно пахнет, – вдыхая носом, проговорила она.
            – А это, тетя Женя, вам, – и подала  второй  бутылек  иной формы.
            – Мне?! – удивилась Женя.
            – Вам! Вам, Евгения Александровна. Понюхайте! Понравиться?
            – Господи! Как не понравиться? Спасибо, дорогая моя! – В её голосе было  удивление и огромная радость.  Вскочив с табурета, она поцеловала мою дочь: – Господи! Вот уж не ожидала. Какое счастье! Альбина, каких ты отличных детей вырастила.
          – Спасибо. Я знаю.

  12 декабря 1978 г.

           Прошло распрекрасное лето. Незаметно проскользнула плодородная осень. За окнами давным-давно кружат белые поземки, подгоняемые лютым обжигающим ветром. На улице пятидесятиградусный мороз. Потянулись однообразные скучные дни и вечера.
           Нелли уехала на зимнюю сессию в Улан-Удэ. Мы остались с Лидусей одни. По вечерам к нам приходила коротать Евгения Александровна. Дочка рано укладывалась спать, мы с подругой оставались одни. Обычно сидели за столом, и пили чай.
           – В этом году много варения наготовила. И черничное, и голубичное, и брусничное, ежевичное. Когда ездила в город, на рынке купила смородину, – хвалилась я подруге, которая отпивала горячий чай из граненого стакана.
           – А я клюкву и бруснику не варила. Я замочила и на мороз. Теперь можно есть свежей. Только есть некому. Одна. У тебя дети. Есть, кому съедать, – и она вытянула своё грустное лицо.
           – Я тоже, бруснику и клюкву заморозила.
           Потом мы переходили к разговору о разных делах. Вспоминали, как Саша вторично приезжал на каникулы. Женя интересовалась, как он учиться, и что у него нового. Что пишет Нелли из института?
           – Она не собиралась писать. Там не до писем.
           Сколько бы ни толковали о семейных делах,  каждый раз  переходили на  тему о работе:
           – Строительство дороги на этом участке закончили. Кипнис  переезжает дальше на Север. Будет организовывать новое управление, СУ-952. Здесь, в Ново-Аганске, остается небольшой объем работы. Только для поддержания дорог в хорошем состоянии.
           – А кто будет начальником нашего управления? – и я посмотрела на Женю.
           – Он оставляет своего двоюродного брата – Бира.
           – Выходить, зам. по производству, теперь будет начальником?
           – Выходит…Да. Если он станет начальником, то непременно вынудит тебя выйти за него замуж. Ты же знаешь, как он к тебе относится?
           – Я уже сказала, что замуж не собираюсь. И при том, Бир младше меня на десять лет. Я детей не собираю, – ответив, я спросила: – А тебя Кипнис берет с собой?
           – Твердого разговора о моем отъезде еще не было. Но думаю, что позовет. Разве он сможет оставить свидетельницу его махинаций?
           – Ты поедешь?
           – Придется. Ты знаешь, что он мне однажды заявил?
           – Что? – размешивая чайной ложкой, варенье в стакане с чаем, не глядя на нее, спросила я.
           – Если ты, когда–нибудь,  проболтаешься! Я тебя утоплю в болоте. И никогда, никто тебя не найдет.
           – Да…, дела. Что же делать? Ты-то от этого чего-нибудь имеешь?
           – Если бы. Ничего. Всеми доходами от жульничества,  пользуется только он. А если разоблачать, то полностью буду отвечать я. Потому, что  все проделывает под моей только подписью. Я ему нужна для прикрытия.
Так, что, Альбиночка, я попала в «отличную» западню. И как из неё выбраться...? Не знаю. Если поеду с ним…, я пропала. И не поеду, утопят в болоте. Как мне быть? Может быть, попросить твоего брата? Я ему всё расскажу.
            – Милочка моя, даже если он поверит. Кто вам обоим поверят другие? Все документы прошли через твои руки и с твоей подписью. Шурик вряд ли возьмется за такую аферу. Он слишком честный. Он просто, тебе заявит: «Ты взрослый человек. И должна была думать. И кто тебе поверит, что ты ничего от этого не имела». Подумай хорошо, Женечка. Надо искать какой-то другой выход.
             – Я не вижу его! Не вижу. Что же мне делать? Ты, конечно, правильно говоришь. Как я могу доказать, что чиста? У меня, практически доказательств нет. Я пропала. Как ты думаешь, почему Кипнис взял тебя на работу?
             – Догадываюсь. Ему были нужны твердые тылы. Ведь брат работает начальником ОБХС. Ты, думаешь, начальник и меня не втянул в свою аферу? Помнишь? Привозили целую партию ковровых дорожек? Так Кипнис заставил меня, их списать, как старые. Но они и были старыми. Акт на списание подписывали я и ты. Вот тебе и фокус. Но ты должна знать, какими они оформлены при поступлении. Новыми или старыми товарами? Я тебя об этом не спрашивала тогда. Не хотела «светиться», что догадалась про фальшивку. Зачем ему привозить б\у, моя дорогая? Чтобы потом списать? Одним словом… Нам надо бежать от сюда, пока не поздно.  Меня Кипнис с собой не возьмет.
             – Почему?
             – Потому, что Ноябрьское, куда он переезжает, не подчиняется Нижневартовском району. Там его Шурик не достанет. Конечно,  Бир меня не станет отпускать. Ему легче на мне жениться, чтобы привязать около себя.
             – Нет, Альбинка, ты ему нравишься, как женщина. Он даже боится, что Таболин опередит, потому, что он твой одногодок.
             – Господи! Они мне оба не нужны.
             С разговорами время бежало быстро.  Видимо за окном, мороз крепчал. На стеклах еще больше показалось морозных узоров. Женя, словно, прочитала мои мысли.
             – С тобой хорошо. Но надо собираться восвояси. На улице, наверное, опять 50 градусов мороза, – смотря на замершее окно, она поднялась из-за стола. Потом медленно подошла к гвоздику, где висело черное пальто с меховым из норки воротником. Сняв его, начала одевать.
              Проводив подругу, я тут же легла в постель. Не успела глубоко заснуть, как кто-то постучал в кухонное окно, которое выходило на крыльцо. Я вскочила. Не зажигая свет, пригляделась. На ступенях кто-то стоял. По силуэту поняла, что не Женя.  Зажгла свет и снова прильнула к замершему стеклу. На меня смотрело круглое полудетское узкоглазое личико. На голове  тонкая, с огромными цветами, шаль. Вместо зимнего, она была одета в легкое пальто национального покроя.
               – Странно. Не по зимнему нарядилась, – мелькнуло в моей голове.
               –Тетенька, пустите меня в дом! Я замерзаю. Пожалуйста, помогите! – взмолилась она дрожащим голоском. Её детские губы плохо разжимались от мороза. Тело вздрагивало мелкой дрожью.
             Лицо  незнакомки внушало доверие, но в душе закрался страх:
              – А вдруг! Какой-то подлог. Кто-то хочет, чтобы  открыла дверь.
             Но, другое, материнское, подсказывало, что надо впустить девочку. На улице  лютый мороз и она замерзнет. Я вышла в маленький коридорчик, сняла засов и, увидев незнакомку, схватила за хрупкую руку, и  быстро дернула  к себе. Она, видимо, догадалась, что  чего-то боюсь, пролепетала:
              – Тетенька, там никого нет. Я одна.
              – Ты откуда появилась в наших краях? В такой мороз и  налегке?
              – Я стучалась во все окна, но никто не впустил. Думала мне конец, – растирая окоченевшие пальчики, еле разжимая тонкие губы, говорила  хантейка, сквозь зубы: – Я потерялась. Выпала из саней. Меня потерял муж. Мы ехали из гостей. Я была укутанная в тулуп. Сани наклонились, и я выкатилась в сугроб. Муж не заметил. Он сильно пьяный. Поехал дальше.
              – Сколько тебе лет?
              – Мне недавно исполнилось семнадцать лет. Наши девушки рано выходят замуж. Надо успеть нарожать детей. Наши женщины в сорок лет уже старушки.
              – А ты пьешь?
              – Нет. Я не люблю.
              – Молодец. Значит, рано не постареешь. Ты отлично знаешь русский язык. Откуда?
              – С детства жила в интернате.
              – А-а-а. Это тоже хорошо. Я когда-то работала в интернате «Детей народов Севера». Сейчас подогрею чай. Попьешь горячий чаек с медом и малиной, быстро согреешься, – усаживая за стол гостью, я продолжала хлопотать: – Если хочешь кушать, вот мясо и хлеб.
              – Кушать не хочу. Нужен чай.
              Скоро  в чайнике закипела вода. Моя маленькая гостья, напившись и согревшись, начала «клевать».
               – Пойдем спать.
               – Мне постель не надо. Я на полу. Мы в чуме спим одетые.
               Я бросила на пол старое ватное одеяло, под голову подложила мое старое пальто. Она тут же улеглась на пол. Засыпая, не переставала повторять:
                – Большое вам спасибо. Вы меня спасли от смерти.
                От девушки исходил специфический запах. Так как она лежала рядом с моей кроватью, я долго не могла заснуть.
          Утром в управлении, я услышала различные толки о ночном посетителе, неизвестной незнакомке, которая нарушила спокойствие поселка. Говорили разные вещи, придумывали даже страшные истории.
           – Не сочиняйте сказки. Ваше страшилище никто иной, как обыкновенная девочка-хантейка, которая искала спасение от мороза, –остановила я придумщиков, которые собрались посудачить в кабинете Линевой.
           – Откуда вам известно? Она и к вам стучала? – удивилась одна из присутствующих.
           И я рассказала, что случилось с  незваной гостьей.
           – Как вы могли её впустить?! А если бы вас и дочь вашу убили бы!? Вы сошли с ума!
           – Вот вы! – и я обратилась к матери Славы, с которым встречалась Нелли: – Представьте! Ваш сын сейчас служит в армии. И с ним случилось подобное.  Его бы не впустили его в дом. Как вы думаете? Что с ним бы произошло? Он, погиб бы. Делая, что-то для блага чужого человека, всегда думайте о своих  близких, – и я с укором посмотрела на полное курносое лицо женщины. Та промолчала. И скоро вышла из кабинета.
            – Альбина Александровна! Выйдите на улицу! У вашего дома три или четыре оленьи упряжки. Ханты, наверное, приехали отблагодарить за спасение! – заглянув в дверь, крикнула молодая работница управления.
            – Я не пойду. Не нужна мне благодарность. Я ничего особенного не совершила.
            – Идите! Они, наверное, привезли оленьи бурки или песцовый ворот. Вы не пойдете?
            – Нет.
            Через некоторое время, посмотрев в окно, я уже никого не видела возле нашего коттеджа.

 18 марта 1979 г.

          За окном вторая половина марта. По календарю весенний месяц, но наш север дышит еще зимой. Природа иногда балует теплыми днями и с крыш падает редкая капель, как бы подтверждая, что, сколько бы зима не властвовала,  солнце пригревает, и небо уже прозрачнее и становится теплее. Но наша природа, как капризная дитя. Быстро меняет наст¬роение. С вечера по земле стелется седой  туман, а утром трещит сухой мороз.
           Зато сегодня день ясный, солнечный и настроение возвышенное и легкое. Напевая под нос, я бегу по хрустящей протоптанной дорожке к крыльцу конторы.
           – Альбина Александровна, Бир ждет в кабинете, – встретила меня в дверях коридора молодая особа, в фуфайке цвета хаки и черной суконной юбке ниже колен, на голове серая шаль.
           Я прошла по прямому длинному коридору и свернула в кабинет зам. начальника по производственной части. Чернявый, как все лица еврейской национальности, молодой человек, тридцати четырех лет, с обаятельным круглым лицом, пухлыми яркими губами, аккуратным прямым несем, в упор смотрел на меня. Его густые тонкие брови высоко приподнялись. Лукавые  карие круглые с поволокой глаза хитро улыбались.  Матовое белое лицо, которое украшала  черная курчавая бородка, расплылось в улыбке.  Несмотря  на левую ногу, которая не сгибалась в колене, в связи с переломов, когда был автогонщиком, он шустро выскочил из-за стола и протянул руку.
         – Проходите! Пожалуйста, садитесь, – и,   подставил мне стул. 
         – Что-то случилось? – и вопросительно посмотрела на него.
         Бир вернулся на свое место. Улыбка не сходила с его  бородатого лица.
         – С чего вы взяли, что должно, что-то случиться?
        – А что вы так загадочно улыбаетесь?
        –  Мне приятно вам сообщить, что местный комитет выделил вам бесплатную путевку. Вы прогуляли весь  отпуск дома. Хотя я предлагал вам свои услуги. Поехать со мной, за мой счет, на море. Но вы наотрез отказались. Посчитали меня наглецом. Вроде бы я... такой нахал, ...что-то от вас потребую, – и снова широко улыбнулся,  демонстрируя короткие редкие зубы.
          –Ничего я не думала. Я привыкла отдыхать с детьми.
         – Хорошо. Хорошо. И так. Мы решили выделить вам туристическую оздоровительную путевку в город Ленинград на 12 дней.
         – Мне? Как здорово! – не скрывая радости, воскликнула я,  хлопая в ладоши: – Надо было бы с этого, и начинать разговор!
         – Наконец-то  я вам угодил, – капризно проговорил Бир: – Вы заслужили этот отгул. Наша, неугомонная публика тревожат вас,  и днем, и ночью. Вы трудитесь, и в субботу, и воскресенье. Этот отпуск, как бы дополнительно, за переработанные часы. Заявления писать не надо.
         Бир говорил слащавым мягким  голосом, и с неподдельной  нежностью.
         – Какое счастье! Я была во многих городах, но в Ленинграде... нет. Давно мечтаю...
       – Если нужны деньги, можете написать заявление в кассу взаимопомощи.
       –  Спасибо. Что вы! На дорогу найду, – и я направилась к выходу. Мне не терпелось сообщить об этой удаче Жене.
       – Прошу вас, ... задержитесь на минутку, – и показал на стул: – Хочу спросить...
      – О чем?
      –Вы, вероятно, знаете, что  Кипнис переезжает в Ноябрьское? Линева тоже уедет. Неужели и вы меня покинете?
      – А я-то думаю, почему вы мне путевку предлагаете, – и,  засмеялась.
      – Что вы! Что вы! Как вам в голову, такое, пришло? Разве я способен
на это? Даже если уедите, я все равно бы настаивал на путевку.
      – Спасибо. Вы меня успокоили, –  продолжая улыбаться, я добавила: –  В Ноябрьское я  не еду, – скрывая, что планирую переезд в город Нижневартовск.
      – Господи! Как я вам благодарен. Словно с плеч гора свалилась.
      – Зачем думать заранее. Нам неизвестно
      Мой отъезд старшая дочь одобрила согласием и с открытым довольным сердцем.
      – Рада за тебя. Развеешься. А то совсем «закисла».
      Вечером приступила к сборам. Определив, что в Ленинграде намного теплее, чем у нас, пришлось менять полностью свой «гардероб». Вместо полушубка, надеть осеннее пальто в коричневую клеточку. В нем будет удобно.  Широкий, как у пыльника, покрой, может скрыть  теплую кофту. Вместо песцовой шапки, на голову взять  берет из белок.
        – Много вещей брать ни к чему. Возьму халат, ночнушку,  смену белья. Но  как быть с демисезонными сапогами? Они на высоком каблучке. А там придется много ходить. Не выдержу.
       – Денег немного, но хватит. В Ленинграде купи себе сапожки на низком...
       – А эти куда?
       – Выброси
       – Они же еще хорошие.
       – Не то теряли. А сапоги, пожалела.
       – Ты права, дорогая.
       – Для коричневого костюма возьми две кофточки. Для постоянной носки капроновую оранжевую. А белую,  шелковую, с большим бантом,
для театра. Она смотрится  празднично, – советовала мне Нелли.
      Складывая вещи в кожаный небольшой чемоданчик, я вспомнила.
       – Нелли, ты не заметила, что у меня всё коричневое? Пальто в клеточку, но коричневое. Костюм тоже такого же цвета. И сапоги тоже коричневые. А знаешь ли ты? Что из практики психотерапевтов подмечено, что предпочтение коричневому цвету отдают люди подавленные, на грани нервного срыва. Коричневый – символ тревоги,   
неудовлетворенности. Это цвет внутреннего конфликта, бессилия, загнанной внутрь агрессивности.  Не пара ли менять цвета одежды? Не пора ли менять свое настроение? Этот цвет преследует меня много лет,– размышляла я, бродя по комнатам,   собирая нужные предметы, которые пригодятся в дороге.
        –Ты о чем? О каком цвете ведешь речь? Причем он? –  с удивлением спросила дочь, живописно растянувшись на кровати, и следя за мной.
        – Потому, что цвета одежды отражают внутренний мир человека. Например, оранжевый. Он символизирует развитие, направленность на успех. Цвет, самый цепкий для глаз. Недаром спасательные жилеты альпинистов. Так же дорожные спецовки.
       – Ты хочешь сказать, что твоя оранжевая кофта привлечет внимание
мужчин? – и дочь добродушно улыбнулась.
       – Кто его знает? Все может быть?
       – А ты бы хотела?
       – Возможно, только лишь проверить, действительно ли это так?
       – А какой самый лучший цвет?
       – Думаю... белый. Он знаменует собой совершенство, безупречность,
святость, чистоту. А вообще-то у каждого человека существует свой цвет предназначенный природой... Вернее Космосом. Ты по гороскопу «Весы». У Весов - цвет темная зелень. Лида – «Близнецы». Им принадлежат все цвета радуги. Июнь радует красочностью и многоцветной гаммой. Я – «Рак». Для нас - голубой. Этот цвет немного печальный, но мудрый. Цвет терпения и терпимости. С древних времен православные  на иконах употребляли много голубого цвета. Восприятие этого цвета оказывает успокаивающее и умиротворяющее воздействие на человеческую психику. Способно, даже слегка понижать температуру тела и кровяное давление, уменьшать боль. Весь организм наш, не только психика, чувствует прохладу и покой этого цвета, который дает ощущение простора. Земля из Космоса видится нежно голубой. Этот цвет является женским. И еще... вокруг человека существует Аура, вернее свечение, электромагнитное излучение. Голубые тона выстукают у благоговейных, преданных натур. А если еще есть и интеллигентность, тогда чередуются голубые и зеленые излучения.
         – Да-а-а! – с удивлением пропела дочь: –   Недаром, когда в общежитии дерутся мужики, стоит тебе появиться на пороге, как они молча расходятся по своим комнатам. Тебе подчиняются даже пьяные «хрюшки», – и она засмеялась: – Повезло тебе. Хотя бы, в этом, повезло. А другие цвета?
         – Нелли, не сердись. На сегодня хватит. В следующий раз продолжим. А возможно, и сама прочтешь. Ты же у нас, любить читать.
        Скоро вещи были собраны, и была полная готовность к путешествию.
        – Тетя Женя обещала приходить к вам каждый вечер.
        – Охрану заготовила? – с иронией проговорила дочь, морща прямой нос с широкими ноздрями, которые не безобразили её милое личико: – Я уже взрослая, а ты всё считаешь меня маленькой девочкой.
        – Не сердись. Я тебе полностью доверяю. Но не могу полагаться на здешнюю публику. Сама понимаешь. Они не щадят никого.
         – Хорошо. Пусть приходит. Нам будет веселей. Да и Лидка её боится. Не будет «закатывать» мне концерты.
       На следующий день я сидела уже в самолете.  Лайнер,  взял курс Нижневартовск - Ленинград.


 20 марта 1979 г.

       Город Ленинград встретил нас теплым солнцем. Асфальтированные дороги чисты, словно их вымыли вчера. Торопливые люди одеты по-весеннему. Такое ощущение будто зимы здесь вовсе и не бывало. Небо голубое прозрачное глубокое. Воздух напоен свежестью и звоном голосистых птиц, и   транспортным шумом. Город-герой. Блокадник. Перед людьми, прожившие эти тяжелые военные дни, хочется низко склонить голову.  Но Петровское творение, умиляет все невзгоды.
        Петр первый стал для меня лучшим правителем земли русской во все времена. Ибо никто не сделал столько, сколько для России дал этот незаурядный человек. Побывать в Петербурге подобно прикосновению к историческому музею под открытым небом. Здесь каждый камень в стене сообщает о прошлом российской земли. Даже люди, всех поколений, являются  дополнением к величию города. Я задыхалась от восторга.
          На аэропорту нас встречал экскурсионный автобус, который должен привести   на место, что указано в нашей туристической путевке.
         И так. Мы въехали в город, название которого произошло из слияния немецких слов: «петер» - что значит «Петр», и «бург»- что означает «город», «санкт»- святой.  Поэтому название «Санкт-Петербург» означает «Святой город Петра». Одно время он назывался Петроградом. Потом Ленин¬градом. Этот город один из самых интересных красивых и примечательных городов России. Тысячи, наших и иностранных туристов посещают его, чтобы полюбоваться улицами, мостами, памятниками, парками, побывать в разных музеях.
         Слушая экскурсовода, в памяти возникали картины далекого прошлого. Дамы в богатых платьях и кавалеры в накрахмаленных воротничках разъезжают в роскошных экипажах по здешним улицам. Запряженные тройки несутся мимо домов архитектора В.Растрелли, который строил  в середине ХУШ - века.
         Перед пассажирами менялись улицы, менялись картины. Проезжая по мосту, мое внимание привлекли  узоры чугунных кружев. Петра нет. Исчезла эпоха, но красота и память остались и живут для последующих поколений. И я счастлива, что судьба преподнесла и мне возможность прикоснуться к истории. Насладиться творением рук человеческих.
        Минуя небольшой парк, где стройными рядами стояли голые березы, автобус остановился у старинного трехэтажного особняка. Вероятно... чье-то бывшее поместье. Туристы, как послушные овцы отправились за мужчиной, который на протяжении всего времени редко закрывал рот. И сейчас продолжал знакомить с расположением, где нам предстоит прожить 12 дней.
        Оказывается. Помещение первого этажа когда-то служило для знатных гостей. Теперь представилась возможность пользоваться нам, нашим дорогим гостям. Поднимаемся на второй этаж. Мы последовали за экскурсоводом по просторной лестнице. Здесь находятся парадные залы, гостиные и жилые комнаты для отдыхающих.
         – Извините, что не всем достанутся покои второго этажа. Некоторым  придется разместиться на третьем. Конечно окна там не такие огромные, как на первом. И даже меньше, чем на втором. Но уюта в жилых комнатах вполне достаточно для отдыха. Днем вы будете постоянно в разъезде. Сделаю предупреждение, что третий этаж достается опоздавшим, –  сообщил русоволосый мужчина, средних лет, разводя нас по этажам.
         И так. Я получила ключ от двухместной комнаты на третьем этаже. Моей соседкой оказалась, приятной внешности, женщина чуть моложе меня.
        На протяжении всего вечера она рассказывала о своих планах, как найти лучшие магазины и совершить удачные покупки. Я молча выслушивала, боясь разочаровать свою собеседницу. В мои планы магазины не входили. Главная  цель посетить, как можно больше, достопримечательных мест. Теперь передо мной стояла задача разыскать женщин с подобными желаниями.
       
 21 марта 1979 г.

         Утром следующего дня, позавтракав и не возвращаясь на свой этаж, чтобы не столкнуться с предложением соседки, составить ей компанию, я начала прислушиваться к разговорам, создавшихся уже групп. Наконец, найдя единомышленников, присоединилась к ним.
         – По плану сегодня отправляемся знакомиться с Ленинградскими мостами, – сообщила бойкая молодая женщина, невысокого роста, с короткой стрижкой.
         Я последовала за группой.  Желающих на эту экскурсию оказалось  очень мало. Были одни женщины.  Оставались свободные места. Мне повезло. Я уселась у окна.
         Через некоторое время в автобус вошел молодой, крепкого телосложения мужчина в кожаном пальто и без головного убора. Его круглая голова была подстрижена под ежик. Приятное интеллигентное лицо. Он   окинул взглядом салон. Постояв, направился вдоль кресел. Я, отвернувшись, смотрела в окно. Вдруг услышала мягкий голос:
         – Вы не позволите присесть рядом с вами?
         – Разве других нет мест?
         – Есть. Но они далеко от входа, – уже присев, сообщил он.
         – Как вам угодно. Сидите. Вы мне не мешаете.
        Беспечно отвечая на вопросы соседа, я  не переставала через окно следить за группами, которые рассаживались по другим автобусам.
           Скоро наш автобус тронулся. Молодая женщина, которая была нашим гидом, начала рассказ о Ленинграде. Я больше любовалась городом. И только, когда въехали в центр, начала прислушиваться:
        – Это Невский проспект. Когда начали строить город, прорубили в лесу дорогу - просеку от Адмиралтейства по пути на Москву. По обе стороны строили дома и дворцы. На  проспекте много магазинов. Самая оживленная улица. Через речку Фонтанку, которая впадает в Неву, перекинут небольшой Аничков мост. Он находится рядом с красивым зданием Аничкова дворца, который построен был для увеселений царей. Мост украшают четыре скульптуры - «укротители коней». Сюда  приходят полюбоваться все туристы. Бронзовые конники и кони на мосту как живые, кажется, они замерли на мгновение, а потом вдруг очнутся и оседлают присмиренных коней. Таких мостов в Петербурге много. Город стоит на ста одном острове. Вокруг них вода: реки, канавы, протоки. И всюду мосты, маленькие и больше. Но самые большие выгнули спины над Невой. Мосты эти разводные. На ночь они раздвигаются на две половины, которые высоко поднимаются к небу, чтобы дать возможность проплыть по Неве большим морским судам, – рассказывала блондинка.
        – Красив мост? – спросил сосед, заглядывая мне в  глаза.
        Оторвавшись от окна, я посмотрела на мужчину. И только сейчас, заметила его сытое лощеное лицо. Ему было лет сорок.
        – Очень! – ответила я, не скрывая восторга.
        –Когда  вас увидел, сразу понял, что вы станете моим союзником. Люблю людей увлеченных, – принялся нашептывать, мой сосед.
        –Посмотрите, сколько женщин. Они все наши союзники, – Голос гида перебил наш разговор. Я вновь вникла в её рассказ.   
          По городу мы колесили с утра до вечера. Наконец, уставшие и голодные  прибыли  к нашему «дворцу». Выйдя из автобуса, мой сосед, которого, как я узнала в процессе разговора, звали Юрием,  он спросил:
          – Завтра едите в Петропавловскую крепость?
          – Да. Непременно.
          – Хорошо. Если задержитесь, я вам займу место. На эту экскурсию, думаю, поедет много народа. Значит, до завтра? Встретимся у автобуса. –   И мы разошлись.

  27 марта 1979 г.
         
            Дни пребывания в Ленинграде летели мгновенно. Каждодневные посещения достопримечательных мест захватывали и завораживали без остатка. Любители мероприятий твердо сгруппировались в единый коллектив. Мы уже узнали друг друга, и звали по именам. И не трогались с мес¬та, если кто-то опаздывал на автобус. Ожидали до победного конца.
Группа в основном оказалась женской. Постоянным из мужчин остался один Юрий Ногин. Тот самый мужчина, с которым познакомилась с первых дней. По воле судьбы он стал «главнокомандующим» нашего «женского батальона». В его руках находился и план мероприятий. Все женщины держали с ним совет.
          –И так... что у нас?– заглядывая в список, проговорил Юрий, добрым, мягким, доверительным голосом. И мы, как цыплята, окружив его внимательно слушали каждое его слово: – В Петропавловской крепости были. В Адмиралтействе тоже. Посетили « Летний дворец Петра 1». Жаль, что мраморные статуи еще не освобождены от зимней упаковки, и не пришлось полюбоваться этой красотой. И фонтаны не работали. Здесь нам тоже не повезло. Далее. Проехали по «Пушкинским местам», – и он умолк, разглядывая листок записной книжки: – Девочки, что я еще пропустил? – обратился он к своим подопечным, солидным сорокалетним и надутым, порой веселым и смешливым.
         – Выли еще в «Кунсткамере», на «Марсовом поле», в музее «Военно-морского флота» –  добавочно перечислили на перебой женщины.
        – Совершенно верно, – согласился Юрий, и пригладил ладонью коротко остриженные волосы, словно они ему застилали глаза: –  Сегодня побываем у памятника Петра «Медный всадник» и, конечно же посетим «Зимний дворец». Знаменитый Эрмитаж. Девочки, на обратном пути автобус ждать не будет. Нам придется возвращаться своим ходом. Поэтому всех прошу... в Эрмитаже не разбегаться. По залам бродим кучкой. Следите, друг за другом, чтобы никто не отстал. Особенно караульте Альбину. Она по нечаянности может забрести «не в ту степь», – бросил он не злую шутку и вызвал  улыбку на лицах.
           – Как всегда  мы доверяем держать за руку тебе, Юрий «батькович»,  – предложила одна из женщин.
           – Надо привязать ее веревочкой и время от времени подергивать, что бы ни потерялась, – с юмором добавил кто-то из присутствующих. На реплику я не обиделась. Они говорили правду.  Мне хотелось пересмотреть все вокруг. Обозревая вокруг, я часто терялась. Женщины не сердились на мою рассеянность, но каждый раз останавливались, и громко, словно в лесу, выкрикивали мое имя.
          – Согласен! Альбину беру на себя. Уже привык к своим обязанностям. Вот только, она оттаптывает мне пятки.
         Пока велись переговоры, появился автобус. Шумный коллектив закрыл рот и степенно влился в салон. Как обычно расползлись по своим, уже привычным местам. Я, как всегда села у окна. Рядом, в кожаном длинном пальто, втиснулся в кресло «наш командир»  Юра теперь с заискиванием не заглядывал в мое лицо, а относился как к старому очень близкому другу. Его нежность и внимание напомнили мне о Лыскове. Заставили с болью осознать еще раз, что в жиз¬ни потеряла нечто главное, которое могло бы сделать меня счастливой. Болтовня женщин, которые со смехом пересказывали очередные приключения, возвратили меня в реальность и боль отступила. Юрий моментально среагировал на мою грусть. Незаметно прижимаясь своим боком, спросил:
            – О чем думаешь? Детей вспомнила? Не волнуйся. С ними, ничего не случится.
            –Не обращай внимание. Я просто так, – и кивком головы показала на спешащих прохожих, мелькающих мимо автобусных окон.
            –Ты мне сказки не рассказывай. Я тебя за семь дней изучил и
узнал, как самого себя,  – сказал он, и на его мужественном лице появилась улыбка: – Странно, всего одна неделя, а мне кажется, что знаю тебя целую вечность. Почему?  Не пойму. Не знаю. А как ты?  У меня такое странное состояние. Я не представляю дальнейшей жизни, где не будет тебя.
            – Не смеши. Возвратишься к жене, к двум сыновьям и все забудется. Будешь вспоминать, иногда..., как сон.
            – А ты? –  переспросил он, почти под ухо.
            – Я же человек... Как мне кажется.
            – Ты не просто человек. Особенный. Я всю жизнь искал такого чело¬века. С тобой легко и просто. Все понятно.  Все хорошо и спокойно, – продолжал он.
           – Тихо. Услышат, – остановила я его признание. И обернувшись назад, заглянула через высокую спинку кресла, не подслушивает ли кто-нибудь?  Но никому не было дела до нас. Каждые заняты были друг другом.
          Юра умолк. Он часто глубоко вздыхал. Потом наклонил голову в мою сторону. И коснувшись холодным лбом, добавил:
         – Я счастливый и самый несчастный человек.
         – 3-э-э! Так не пойдет. Или то, или другое. Выбирай, – поспешила
разговор превратить в шутку.
         – Тебе смешно? А мне грустно, – и сел в прежнюю позу. В голосе звучала искренняя обида.
         Я пожалела, что на признание ответила юмором. И сетовала на свою скрытность и недоверие, за то, что научилась только прятать свои чувства.
         – Ничего мне не смешно? – успокоила я.
         – Интересно... в жизни. Живешь, работаешь, плодишься и наступает момент, начинаешь понимать, что все не так, как должно было быть. И, созданное тобой ранее рушится в одно мгновенье. И все по тому, что встретил на пути нечто, которое должно было бы встретиться много лет назад. В душе что-то перевернулось. И все..., что есть, больше для тебя ничего не значит, – приподняв волевой подбородок, он, запрокинув голову на спинку кресла, продолжал говорить почти шепотом.
          – Откуда эта меланхолия?
          – Какая там меланхолия? Обида, жалость к себе. Можно сказать злость на судьбу, за ее насмешку.
          – Не утрируй. Отбрось, придуманное. И потом. Время лечит, – ответила я в полу голос, поглядывая в окно.
          – То, что я сейчас тебе расскажу, поверишь ты или нет, твое дело. В далекой  юности у меня была любимая девушка. Первая любовь. Она такая же красивая, как ты. И, такая же, добрая. Вы похожие как сестры. Когда я тебя увидел..., чуть не кинулся навстречу. Мне показалось, что это она. Мы с ней расстались..., глупо и нелепо. Всю жизнь не могу себе простить, – продолжал он выплескивать нахлынувшие чувства.
          Я посмотрела на его лощеное, с греческим профилем лицо, в котором было, что-то неуловимое русское, спросила:
          – Но теперь-то ты убедился, что ошибся?  Успокойся. Тебя мучает прошлое. Спустись с небес на грешную землю.
          – Как? Открылась старая рана. Для меня..., она это ты. И я боюсь вновь потерять... Но теперь тебя.
          – Не сходи с ума.  Я... это я. Другая. И у нас с ней разные пути, – убежда¬ла я нового друга: – И,  потом... Почему думаешь, что я добрая?
          – Сужу по теплому, доброжелательному отношению к тебе наших женщин. Они оберегают тебя, заботятся. А с какой любовью говорят о тебе.
          – Ты их не правильно понял. Они насмехаются надо мной, как над маленькой девочкой. Если бы на моем месте была другая, они, поступили бы точно так же, – разубеждала я.
          –Не скажи! Вспомни? Когда  отстала вон та, что сидит у окна, с противоположной стороны... О ней никто не вспомнил. Словно ее с нами  и не было.
         – Я слишком много, маячу перед глазами.
         – Не правда. Ты вообще ни с кем не общаешься. Не считая меня.
         – Вот ты и сам сделал заключение! – и я засмеялась: – Хорошие люда  общительные, а я, как паровоз соплю в две ноздри, и молчу.
         – Человека любят по другим данным. Есть люди, от которых излучается тепло, добро и уют.  Эти качества не приходится выискивать.
         – Что-то ты меня слишком расхвалил, – и я снова засмеялась.
         К счастью автобус резко остановился. Женщины зашевелились.
         – Приехали! –  кто-то крикнул из салона и все направились к выходу.
         На улице мы  увидели  длинное высокое здание, величие которого вряд ли можно сравнить еще с каким либо другим. Дворец, словно гигант, который  вобрал в себя всю мощь России.
         – Вот это да! Красавец! Вот он какой «Зимний дворец»! Он больше, чем «Летний». И не удивлюсь, что в нем можно заблудиться.  Ведь здесь 1050 залов и комнат. А знаешь, что обозначает слово «Эрмитаж»? Это  французское слово означает «место уединения». Вот, оказывается где,  жили наши цари. Недаром императрица Екатерина 2,  хвалилась, что сокровищами Эрмитажа любуется она одна, – разглядывая здание и спотыкаясь, восхищалась я.
         – Держись крепче за руку, разобьешь нос, – напомнил Юра.
         – Да. Да. Альбина! Только ты у нас ходишь, как белая  ворона, – мягко съязвила, одна из женщин, когда входили в вестибюль здания: – Держи ее. А то улетит, и не найдем.
         – Пусть попробует, – ответил, со смехом наш избранный организатор.
        С первого зада перед глазами открылась настоящая сокровищница: множество картин известных всему миру художников, статуи  знаменитых скульпторов, изделий из серебра, золота, драгоценных камней.
         – Нам не хватит одного дня, чтобы обойти залы. Рассмотреть это богатство. Невозможно объять необъятное, – продолжала я, задыхаясь от восторга: – Удивительные сокровища искусства!
         Но Юра, не глядя на меня, потянул за руку, и я  столкнулась с незнакомой девушкой, которая на первых парах хотела выпустить злость, но, увидев мое лицо, извинилась, и, улыбаясь, последовала дальше.
        – Она сама такая же. Разинула, рот, – успокоил мой поводырь.
        – Все! Хватит! Отпусти мою руку, я хочу по настоящему любоваться
красотой. Не хочу «галопом по Европам»,  – воспротивилась я:  – Девочки! Остановитесь! Давайте спокойно решим. Так бежать не годиться.  Если растеряемся, то будем ждать друг друга около выхода. Договорились? – и я посмотрела на каждого в отдельности.
        – Альбина права. Я тоже не согласна нестись галопом.
Пусть посмотрю мало, но основательно. Предлагаю разбиться по парам,  – подхватила одна из женщин.
         Все согласились. Мы остались вдвоем с Юрой.
        – Как хорошо-то! Можно на мгновение представить себя Екатериной Второй. Пройтись по залам и посмотреть ее глазами, – и я с облегчением вздохнула.
        – Только позволь держать тебя за руку. А то ты, Екатерина моя, по нечаянности на хрустальной люстре очутишься.
       Взявшись за руки, и перекидываясь фразами, медленно переходили из залы в зал.  Стрелки часов перевалили за полдень. В ногах чувствовалась тяжесть от усталости.
        – Не желаешь отдохнуть? – предложил  мой спутник, словно прочел мои мысли: – Посиди на кушетке, где девушки. Я быстро вернусь.
        И действительно он сдержал свое обещание. В руках он нес четыре аппетитных пирожка. Перекусив, мы снова тронулись в путь.
         Мне было хорошо с этим спокойным человеком. Он не претендовал на ухаживание кавалера. Был простым заботливым другом. Мы общались так, словно знали друг друга всю жизнь.
          – Обрати внимание на  пальцы вон той, царской особы. Приглядись. Они, как у тебя, – и он приподнял мою руку, чтобы сравнить.
          – Таких рук, полным - полно.
          – Но не такие, как твои, – и прильнул теплыми мягкими губами.
          – Э-э-э! Не сходи с ума, –   как бы шутя, тихо проговорила  я, и вырвала свою руку.
          Потом мы долго еще бродили, любуясь красотой и богатством «Эрмитажа». Часа через два Юра подвел меня к одной двери, сообщив:
          – Прочти.
           Я не поняла его просьбу и тронулась дальше. Но он остановил.
          – Не уходи! Это «гальюн». Я когда-то служил в Морфлоте. Мы так называли это место.
          – Я не служила. И не знаю значение этого слова.
          – Тогда прочти, что написано на двери?
           Я пригляделась и увидела жирную букву «Ж». От увиденного громко рассмеялась.
           – Ты действительно меня считаешь ребенком? Если бы я хотела попасть в «это заведение», то непременно бы нашла выход из положения.
           – Но мы ходим целый день, – виновато проговорил он.
           – Спасибо за заботу. Но давай не будем трогать запретные зоны.
           – Извини.
          Под покровом мартовской ночи мы возвращались на базу, где нам оставалось обитать  четыре удивительных счастливых дня.

30 марта 1979 г.

          С Юрой мы не расставались каждый день и с самого утра.  Женщины, которые продолжали еще посещать вместе с нами достопримечательности города, совсем не обращали внимания на наш   союз. Даже, как-то к нему, относились положительно. Словно так и должно быть.
          –Как тебе вчерашнее посещение драматического театра?– спросил
мой спутник, и пылко сжал мою руку.
          –Театр превосходный. Великолепное убранство. Я не избалованная подобной роскошью.  Все что видит мой глаз, наполняем душу.
          – А на балет первый раз  идешь?
          – Нет... конечно. Кстати... балет «Лебединое озеро», который будем смотреть сегодня, я уже видела. Но очень давно. Хотя пойду вторично, но с большим удовольствием. И потом... очень люблю музыку Чайковского. Мой любимый композитор. А ты тоже уже смотрел этот балет? –  спросила я в свою очередь, раскачивая наши сплетенные руки.
          – Я тоже смотрел. Но иду с огромным желанием.
         До начала представления было предостаточно времени,  и мы отдыха¬ли не спеша. В помещение театра не входили.  Женщины кучкой стояли у входа, а мы уединились поодаль и бродили по улице,  любуясь огнями города.  Разговор начатый о театрах, перешел на волнующие проблемы. Затем незаметно на нетрадиционные темы:
         – Как странно, что мы встретились. Говорят, что в жизни даром ничего не случается. Ты веришь в это? – и я посмотрела на круглое холеное лицо спутника, который не переставал счастливо улыбаться.
        – Да как сказать? Об этом как-то не задумывался.
        – А я думаю, что в Космосе не происходит ничего произвольного.
Мы являемся, дети Вселенной, которыми руководит Космос. Все Галактики, звезды, планеты живут по стройным законам, которые устанавливает Высший Космический Разум. Разумная жизнь во Вселенной распространена повсеместно, которая руководит и нами. Но только не могу расшифровать, для чего соединила нас?  Возможно, Космос позднее  нам подскажет.
         – Ты, что? Действительно в это веришь? – и, перестав улыбаться,
посмотрел на меня, широко раскрыв серые глаза.
         – А ты нет? – и вопросу придала  оттенок шутки.
         – Я даже о таком и не предполагал.
         –Напрасно. А в Бога веришь? – продолжая улыбаться, спросила я.
         –Никогда не интересовался. Знаю, что старые люди верят в Бога.
Но его ни кто  не видел.
         –Я думаю, что Бог не материальное существо. Это определенным
образом организованная информация, обладающая энергией. Ты не замечал, что мы иногда знаем то, что никогда не встречали и не читали?
          – Не задумывался, –  в его голосе чувствовалась какая-то неловкость из-за незнания.
          Бросив взгляд на расстеренное выражение лица,  я начала сожалеть, что затронула эту тему. В данный момент и именно с этим человеком, она была совершенно не уместной.
           Если он не интересуется философией, а живет материальной жизнью, то зачем ему думать о каком-то Космосе? Я и сама не знаю, почему мне лезут в голову, какие-то странные бредни. Быть может, мое одиночество заставляет меня фантазировать, что на Землю будут прилетать живые существа из других миров. Может быть потому, что разучилась разговаривать с мужчинами? Или желая услышать от них чего-то возвышенного, необычного?  Чувствуя, что собеседник не расположен на подобный вариант разговора, я прекратила свою философию. Теперь молчала и думала:
          – О чем же еще с ним  говорить? – Но тут пришла мысль, спросить у него: – Как ты думаешь? В будущем, наша жизнь измениться?
          – В каком смысле?
          – Давай предположим, что когда-нибудь на Земле не будет границ.
          – Позволь не согласиться по поводу границ. Наша Советская власть не позволит раскрыть государственную границу.
          – Но мы предположим, что когда–нибудь,  этой власти  не будет.
          – Как?! –  и он с удивлением посмотрел на меня.
          – Очень просто, она изживет себя. Ее система не оправдается.
          – Ты немыслимые  вещи говоришь. Даже в голове не укладывается.
          – Вот ты мне не веришь. А я тебе с уверенностью заявляю, что когда-нибудь это свершиться. Дай Бог нам с тобой дожить до такого момента. И все же произойдет, что на Земле не будет границ. Вот только я не уверена, что мы с тобой доживем до этого дня. И не будем свидетелями, когда исчезнут границы, и люди будут  говорить на едином наречии.
          – Какая ты у меня интересная! – и он, изловчившись, обнял за плечи. Горячо сжимая, попытался поцеловать в лицо, я со смехом вывернулась. И отошла в сторону: – Не сбежишь! Космос нас  соединил недаром.
          – Как сказать! Может быть и даром.
         Скоро женщины подали знак, что пора входить в здание театра. Юра принял серьезный представительный вид зрелого мужа. Мы присоединились к толпе и  вошли в фойе. У раздевалки, мой галантный кавалер быстро сбросил с себя кожаное пальто, небрежно повесив на спинку свободного стула, поспешил раздевать меня. Потом, усадив на стул, принялся снимать сапоги с моих ног. Присев передо мной на корточки, он не волновался за стрелки брюк черного элегантного костюма, который оттенял его белое лицо со светлыми глазами. Этот человек был полностью занят своим объектом. Расстегивая тугой замок, спросил:
         – Ну, как? Разносились новые сапоги? Теперь не трут?
         – Полный порядок. Разносились. Чувствую в них, как дома, – ответила я, следя, как он извлекал, из сумки мои белые модельные туфли на высоких каблуках. Достав, старательно и с нежностью обул мои ноги. Цвет туфлей гармонировал с блузой,  и я почувствовала уверенность за свой туалет.  Меня смущало другое, публичное ухаживание. Мне становилось неловко. Часто бросала взгляд на любопытных женщин, которые теперь с завистью смотре¬ли в нашу сторону. Мой же кавалер никого не замечал, был занят толь¬ко мной. Казалось, он вовсе забыл, что находится в общественном месте. И опять я вспомнила Лыскова. Как давно это было.  Просмицкий окончательно отучил меня уважать себя. И я давно привыкла к собственному обслуживанию и не ждала от него внимания. И теперь... растроганная любезностями, в моем сердце всколыхнулась жалость к себе. Стало больно за потраченные лучшие годы на человека, который не видел во мне женщину.
           После процедуры переодевания, нежно взяв за локоток, Юрий сопроводил меня в зал. И проделывал все спокойно, не суетясь, с высоким достоинством. Найдя наше место, которое было, почему-то отдельным от группы, усадив, он удалился. В размышлениях я осталась одна. Тут в голову пришла одна мысль: Может быть, мой друг обыкновенный красивый лавелаз? Прикрывшись кожаным дорогим пальто и нацепив модный галстук с белоснежной сорочкой, остался простым мужиком, с которым через месяц будет скучно общаться? И жизнь потечет подобно с Просмицким. Опять осечка. Опять не то. Да какая разница? Для короткого времяпровождения, не все ли равно? Этот человек взамен ничего не требовал и не пытался. А простым другом быть, не обязательно иметь, необходимые качества моих требований. Мне хорошо сегодня, а завтра мы уже разлетимся, и останется приятное воспоминание.
           Юрий возвратился с плиткой шоколада. Развернув, передал мне.
           – Спасибо, – улыбаясь, поблагодарила я. И когда он опустился рядом, добавила: – Юрочка, открой ротик.
           Он повинился. Жуя  кусочек шоколада, тихо проговорил:
           – Спасибо, но кушай сама. Я не люблю сладкое.
          Весь спектакль, мой  друг, развернувшись полубоком в мою сторону, шепотом делился мнениями и не переставал бросать любовные взгляды. Иногда мне казалось, что его больше привлекало мое лицо, чем сцена.
            – Смотри, пожалуйста, туда.
            И я несколько раз разворачивала рукой его круглую, стриженную под «ёжик», голову.
            – Я смотрю... смотрю, – успокаивал он, но через некоторое время его  блестящие глаза были вновь прикованы к моему лицу.
           Слушая музыку Чайковского, я уплывала в свои грезы. Благодарила судьбу за предоставленное чудо, за короткое счастье, за подарок в лице милого человека, с приятной внешностью. Но главное... с доброй искренней душой, которая  напомнила мне, что я женщина, которая может еще кому-то нравиться. Он возвратил мне мое потерянное «Я»,  украденное Просмицким.

31 марта 1979 г.
          
            На следующий день я улетала домой. Провожая, мой друг переложил мои хлопоты на свои плечи. Он взволнованно суетился, бегал, часто вздыхал и каждый раз не переставал твердить, что бы я не забывала его и писала на до востребование. Сам же обещал не терять меня из виду. С моей же стороны особых обещаний не звучало.  Я умалчивала, что была и оставалась противницей разбивать чью-либо жизнь. Всегда придерживалась принципу, - «время излечит». Расстояние поможет забыть друг друга. А забыть было надо. Меня не устраивало половинчатое счастье. Я не желала делить своего мужчину  с кем-то и украдкой получать, вернее, довольствоваться, его любовью. Мой девиз, или оно  есть, или его вовсе нет. Середины не должно и быть.
           Через некоторое время я летела в самолете. Откинувшись на спинку сидения, прокручивала прощание. Оно было, как у самых близких друзей. Он даже поцеловал меня в щечку. Я тоже ответила ему тем же. Странно. Женщины, которые видели нас каждый день, вероятно, думали, что мы стали любовниками. Но мы ни разу не поцеловались, как взрослые мужчина и женщина. Я, лично, была довольна простой дружбой, чистой и не обязывающей друг перед другом. Эта дружба оставила приятное воспоминание. Вот и закончилось мое маленькое, двухнедельное, счастье.
             Долетев до Нижневартовска, я пересела на маленький  «кукурузник». Легкий самолет АН-2, как бабочка, подвластный ветру, очень быстро доставил нас до места. И вот он уже сделал последний вираж над грязным поселком и приземлился на серую летную полосу. Умотанные качкой пассажиры выползли на свежий воздух. Нас встретил солнечный день и снежная слякоть. Прилетевшие, медленно расползлись по полю. Я направилась к маленькому одно-этажному зданию, еде располагался аэропорт.
            – Альбина Александровна! – окликнул меня чей-то мягкий мужской голос. Повертев головой, заметила  знакомый газик начальника управления. От него отделился высокий прямой, как столб, мужчина среднего роста, в черном полушубке и норковой темной шапке, из-под которой сильно выделялись  седые виски. На ногах геологические сапоги. Он мелкими, но быстрыми шагами направился в мою сторону. Это был Таболин.
          – Я за вами приехал, – улыбаясь тонкими саркастическими губами, сообщил он.
          – Спасибо, не стоить так, беспокоиться, Николай Иванович. Откуда
узнали, что прилетаю? Нелли сказала? Как они там?
          – У них все хорошо. Я телеграмму видел в конторе. Решил, что обязан встретить, – и его скуластое бледное лицо с прищуренными серыми глазами, продолжало улыбаться.  Маленький узкий прямой острый нос морщился от солнца.
          Таболин был из редкой вымирающей народности севера, но по внешнему виду не отличается от русских. С женой не жил уже около десяти лет. Имел замужнюю дочь, и несколько племянников, которые часто приезжали в гости. И, познакомившись со мной, постоянно надоедали  сватовством за своего родича. Сам так же преследовал меня с первых дней появления в поселке.
          –Не стоит трудиться. Я могла бы доехать и на поселковом автобусе, – сухо ответила я.
         Таболин взяв из моих рук сумку, направился к машине. Поставив в багажник, кинулся открывать дверцу, приглашая сесть рядом с водителем.
          –Легко одетые, не замерзли? – продемонстрировал он свою заботу.
          – Нет, – ответила я и замолчала.
         Всю дорогу Таболин рассказывал, что произошло во время моего отсутствия. Выкладывал все до мелочей. Одна из самых не желательных новостей, был уезд моей подруги и семьи Кипниса.
          – Вот и все. И мне здесь делать нечего, – подумала с горечью я: –
Защитника нет. Остались два соперника, которые будут «драться».  Только мне в мужья не нужен ни тот, ни другой.
         У нашего крыльца Таболин донес тяжелую сумку до двери и, не дождавшись приглашения, распрощавшись, уехал. Дома дети меня встретили с радостным визгом. Они есть настоящее мое счастье, радость и любовь до конца дней моих. В них яркий не угасающий луч солнца. Да разве можно дорогих детей сравнить с кем-то? Любить больше и сильнее кого-то? Зацеловав, родных моих, и раздав подарки, принялась переодеваться. За ужином много говорили. С их стороны зада¬но сто вопросов, на которые давала подробные ответы. И только когда Лидуська легла спать, я старшей дочери рассказала о своих любовных приключениях. Подруги теперь рядов не было, и накопленные впечатления выплеснула на девятнадцатилетнюю девушку. Интересно или нет, но она слушала с большим  вниманием.
           – Если бы у него не было семьи, то может быть, и тебе привалило бы счастье.
           – Увы! На счастье мне не дано право, – ответила я с сожалением:  – А кстати. Евгения Александровна обещала навестить? – вспомнила я подругу, которой теперь не будет хватать.
           – Конечно, обещала, но когда? Не сказала.

 4 апреля 1979 г.

          Прошел третий день после моего возвращения.  Утром, когда выхо¬дила из здания конторы, я увидела бегущую навстречу дочь. Ее миленькое девичье разрумяненное личико светилось счастьем. Тряся, над головой какой-то серый листок, она смеялась.
          – Мама! у нас новость!
          – От чего ты так «цветешь и пахнешь»?
          – Телеграмма на твое имя!
          – Ну и что? Говори скорее, не пугай! – подходя ближе, спросила я.
          – Приезжает тот, о котором ты рассказывала.
          – Как приезжает!? – удивилась я, и принялась читать: – Да. Действительно приезжает. «Встречай, вылетаю - Юра». Он что? С ума сошел?  Обалдел, мужик, – с негодованием проговорила я, не ожидая от приезда ничего хорошего.
         – Ты не рада? – с удивлением спросила дочь.
         – Конечно, нет. Другое дело провести время, когда отдыхала далеко от дома, а здесь он не нужен.

5 апреля 1979 г.
 
          На следующий день, утром, я села в бензовоз и помчалась на аэропорт. Снег валил хлопьями, и мало было надежды, что самолет прилетит. Вчера была такая же нелетная погода, и Юрий потратил целый день в ожидании. Об этом сообщил по телефону. И сегодня вряд ли погода позволит осуществить желаемое. Но к моему удивлению, подъезжая к аэропорту, я увидела идущих пассажиров. Они скользили по мокрому глубокому снегу, с трудом добираясь до центральной дороги.
Сердце колотилось, как при первой встрече в семнадцать лет. В толпе я искала глазами знакомую широкоплечую коренастую фигуру, в темно-коричневом кожаном пальто.
         – Может быть, он в другой одежде? – подумала я.
        Люди приближались, но среди идущих его не было. За тол¬пой, на некотором расстоянии показались два мужчины. Один был похож на моего гостя, но на голове коричневая ондатровая шапка. В руках такого же цвета объемный портфель. Когда парочка подошла ближе, я окликнула:
         – Юра! Это он! – и я вывалилась из кабины бензовоза прямо в его объятья.
         – Альбина!!! – поймав меня, он осыпал  мое лицо поцелуями.
         – Не надо. Я всем сказала, что едет мой брат, –  процедила ему под ухо.
        –Хорошо. Милая, хорошо.
         До самого поселка мой гость не закрыл рот ни на минуту, и только у крыльца нашего коттеджа, он, вдруг, сник.
        – В чем дело? – спросила я.
        – Боюсь. Как думаешь? Дети меня примут?
        – Как они могут отказать человеку, который приехал в гости.
        – А если не в гости?
        – Об этом пока говорить рано.
        В дом Юрий вошел в приподнятом настроении. Познакомился с дочерьми. Одарил подарками, и, почувствовав взаимопонимание, полностью осмелел. Ужинали шумно и весело, словно знали друг друга всю жизнь.
       Когда Лидуся уснула, а старшая дочь ушла к подруге ночевать, я составила разговор. Из всего им сказанного, я поняла, что он решил остаться у нас жить.
         – Не разведясь, ты решил завести, вторую семью? Как ты мог пойти на такой шаг?
         – Я разведусь, когда получу твое согласие.
         – Нет, мой дорогой, я на такой вариант не пойду.
         –Почему? Прошу тебя... Я отсюда напишу заявление на работу, чтобы после отпуска уволили. Жене тоже напишу. Давай попробуем построить свое счастье,– и с умилением посмотрел на меня.
        – Нет! Нет!  И еще раз, нет! – воскликнула а.
        – Хорошо, не желаешь так ..., давай жене скажу, что устроился на Севере подзаработать?
        –И, конечно, она станет тебя преданно ждать. Ты собираешься обмануть не только её и меня, но и себя, – с иронией произнесла я.
        –Но как быть? Скажи? Как ты решишь, так и будет. Только не гони. Прошу... пожалуйста, – взмолился он. Взяв мою руку, поднес к губам, и с жаром поцеловал.
       – Прости меня..., но ни с одним вариантом не могу согласиться, – и выдернула руку.
       – Почему?
       – Потому что не хочу, что бы в дальнейшем проклинать себя за то, что забрала отца у детей.
       – Я и сам все понимаю, осознаю свой поступок. Сказать, что не люблю своих сыновей? ... Не могу утверждать. Люблю их и боюсь сделать им больно. А вот на счет жены... теперь сомневаюсь. Если ты  меня прогонишь, не знаю, как буду дальше жить? Не вижу выхода из положения, – и он в отчаянье покачал темно-русой головой.
      –  Зато знаю я. Все течет и изменяется. Теперь ты увидел мою жизнь. У нас не благоустроенная ведомственная квартира. В комнатах пусто. Все казенное. Если я уволюсь, лишусь и этого. Тебе... что... нужна такая бродячая жизнь? И в придачу, чужие, Трои детей? Зачем менять благополучие  на не известно что? Бросать квартиру в Свердловске, машину, работу..., наконец родную семью? Только безумный решиться променять хорошее на плохое.
        –Не то говоришь, не то. Мне не семнадцать лет... Я всё взвесил,– не согласился он со мной.
       –Вот именно..., не семнадцать..., когда люди любят только сердцем. Бессознательно идут за любимым человеком, не понимая, зачем и для чего. Но ты сорокалетний мужчина, должен жить не сердцем, а головой. Чувства скоро пройдут. И, ты прозреешь. Перед тобой всплывет реальность страшной  неустроенности. Ты об этом подумал? Что будет потом? А я знаю. Потом ...возвращение в свою семью. Если она простит и примет. А я? Каково будет мне? Я уже один раз теряла... с солью в сердце, с высокой температурой. Подобную боль переносить не желаю. Ты обо мне подумал? –  и я вышла из-за стола. Расхаживаясь, продолжила говорить: – Я жила спокойно. Внушила себе, что буду вечно одна.
          –Ты с ума сошла! Ты... со своей привлекательной внешностью, обрекаешь себя на одиночество!? Ошиблась один раз в жизни и положила на себя крест? Нельзя. Глупо!
          –Но как оценить твой приезд? Выходит, я должна стать у женатых мужчин  легкой игрушкой? Только потому, что у меня привлекательная внешность? И лишь потому, что  я на кого-то похожая? Ошибаешься.  Зря рассчитывал.
         – Зачем такие черные краски? И зачем так строго? Я живу в большом областном городе. Мог бы, сколько угодно, найти себе дома  самых молодых и красивых женщин для развлечения. Не зачем ехать за тысячи километров. Мне нужна ты. И только ты. Тебе это понятно?
         – Прости, я не хотела тебя обидеть, – уже тихо прошептала я, и вернулась на свое место за стол.
         – Что же мы будем делать? – и он вновь взял мою руку, целуя ее.
         –Не знаю, – процедила я сквозь зубы: – Как ему помочь? – подумала я: – Возможно... когда переспит со мной и узнает, что я обыкновенная женщина, ему легче будет понять, что к чему. И с легким сердцем вернется к своему очагу?
        Эта волшебная ночь была нашей. И пусть меня  простит Бог за мой грех. Впервые в жизни я имела любовника. Он стал вторым мужчиной после Просмицкого. И, чувствую, последним. Возможно, эта ночь полностью излечит его и, меня от назойливой любви к человеку, который меня  не любил. Так дай нам Бог, излечение  двух неудачников.
        Утром дочь вернулась от подруги.  Давно поднявшись, с постели,  мы с Юрием готовили завтрак. Нелли присоединилась к нашему разговору. Она без умолка весело болтала, как будто в нашей семье ничего особенного не произошло. Лидуська как всегда хулиганила и спорила с гостем, который, шутя, подтрунивал над ней. Отрываясь от кухонного стола, он забегал в спальню и помогал мне собирать малышку в детский сад. Вел себя так, словно жил здесь  давно. И дети его приняли как за своего человека.
         После завтрака, старшая дочь повела Лиду в детский садик, а потом на работу. Я принялась убирать со стола посуду.
         – Оставь. Я сам уберу и помою. Заказывай, что приготовить на обед? Могу похвастаться. Я хорошо готовлю. И делаю с большим удовольствием, – потом, помолчав, добавил: – У тебя красивые и отличные девчонки.

17 апреля 1979 год.

        Вот уже шесть дней, каждое утро Юра, в своем голубом спортивном костюме провожал нас, взрослых на работу, малышку в детский сад. Его светлые глаза печально смотрели вслед  через кухонное окно, которое выходило на крыльцо. Но скоро  его стриженная под «ежик» голова исчезала из вида.
         С наступлением обеденного перерыва мы с дочерью, встретившись у конторы, спешили домой, где нас поджидал вкусный готовый обед.
         – Как, погодка не потеплела? – был первый вопрос нашего домовничего и, не дождавшись ответа, добавил: – Скорее раздевайтесь, мойте руки и к столу. На первое - борщ, па второе - котлеты и кисель. Извольте кушать, – перекинув полотенце через руку, как официант, шутил он.
         – На улице потеплело, но не настолько, чтобы можно перебраться в легкое пальто, – ответила Нелли, проходя в большую комнату.
         – Но нам не страшен «серый волк», – продолжал шутить «поваренок» в цветастом переднике на плотной фигуре.
        – О! Ты выгодный гость. Обед на столе и   кругом чистота, порядок, – вытирая руки,  смеялась я.
        – А что мне делать? Хочешь..., я постираю.
        – Стирать не надо. Этой работой я занимаюсь в прачечной. Там стоят отличные агрегатные машины. Со стиркой мы не страдаем, главное обед.  Спасибо тебе за вкусные блюда. Ты отличная кухарка.
        –Юрий Александрович, вы оставайтесь у нас. На работу не устраивайтесь. А то у нас готовить никто не хочет, –  садясь за стол, смеялась дочь.
        – Я об этом матери тоже говорю, – как бы в шутку поддержал он.
        За обедом, как всегда, много говорили. Юрий веселил нас анекдотами. Отобедав, дочь ушла к подруге. У девочки  уехали  родители, и  Нелли теперь ночевала у неё. Когда мы остались одни, Юрий  стал серьезным и молчаливым. Он подвинул стул ближе ко мне. Взяв мою руку и, закрыв глаза, прижался горячими губами.
        – Ты молчишь. Я не знаю, что мне делать? Через день заканчивается мой отпуск. Ты так и не сказала своего решения. Если откажешь, как буду теперь жить? – шептал он.
       – Переживем. Переживем и все перемелется.
       – Перемелется... но не все,–  повторил он, но с иронией.
       – Пойми меня правильно. Я не могу выполнить твою просьбу. Не могу, – произнесла я с болью:  – У тебя дети. Я не смогу жить спокойно.
       – Я  тебя понимаю. У тебя тоже дети. Что же нам теперь делать? Что делать  мне-то?  Я хочу, дурак, быть с тобой.  Вечно. Но этому, видно, не бывать, –  опустив мою руку, он вышел из-за стола и подошел к окну.  Долго молчал. Потом, не поворачиваясь, спросил:  – Но летом, когда ты будешь в отпуске, сможешь с девчонками, приезжать в Свердловск?  Я смогу снимать вам квартиру или гостиницу. Ты знаешь, что у меня есть машина. В городе много достопримечательностей. Буду возить вас по театрам. Знакомить с областью.
        –Нет. Нет.  Это не осуществимо. Эта жизнь не по мне. Я дорожу авторитетом своих детей. Я и так нарушила правила своего устоя.
        – Господи! И за что мне такое наказание? – и  всплеснул руками: – Хорошо! Пусть будет по-твоему. Завтра уеду! – прокричал он и ушел в другую комнату.

18 апреля 1979 г.
      
           В здании  аэропорта толпилось много людей. Желающие улететь ожидали со вчерашнего дня. И сегодня погода была тоже не летная. У пассажиров  билеты были на руках, а у нас, их не было. Пришлось побегать по знакомым, использовать все связи, что бы раздобыть билет. Наконец счастье улыбнулось.
          – Я молил, чтобы ты не достала, – со злостью ответил  Юрий.
          – Плохо молился, – и я подала билет: – Вот и все. Закончилась
наша с тобой недельная любовь, – шутила я.
          – Смеешься? Жестокая. Смейся, так мне и надо. Вот возьму и приеду.  Тогда будешь смеяться по-другому. Будешь знать, как издеваться над человеком, – и   улыбнулся вымученной улыбкой.
        Скоро объявили посадку на самолет. Оглядываясь и спотыкаясь, он
шел в толпе пассажиров. Я провожала его взглядом.
       И вот АН-2 поднялся в воздух. Сделал последний круг над взлетным заснеженным полем и взял курс на Нижневартовск. Я села в газик и помчалась в свою «глухомань». На душе было спокойно, как в солнечную погоду.

19 октября 1979 г.

        Пролетела скоротечная весна.  Не успели насладиться  и отогреться двухмесячным летом. Наступил октябрь месяц. Вместо золотой осени выпал осенний снежок. Он известил о начале зимы. В это время года природа становиться  капризной. После пушистого снега может пойти дождь. А потом страшный гололед. Дни стали короткими, а ночи длинными. Рабочий день еще не заканчивался, а в поселке на столбах зажигались огни.
         Долгие скучные вечера я теперь находилась в глубоком одиночестве. Подруга уехала, Нелли перевелась из Улан-Удэ в институт города Челябинска на очное отделение. Теперь она живет там. За старших детей, я стала спокойнее. Дочери исполнилось 20 лет, а Саше 18. Они уже взрослые.
          Просмицкого за два года я окончательно забыла. Словно его вовсе и не было в моей жизни. Он мне напоминал тем, что присылал на Лиду по 50 рублей, которые, добавив столько же, я отправляла Нелли в институт, на которые она должна была жить. Деньги не большие, но можно не голодать, если экономно тратить. Я надеялась, если наша студентка захочет получать больше, то, постаравшись в учебе, заработает стипендию. Что у неё не всегда получалось. Моя зарплата не была большой, но приходилось выкраивать для Саши, плюс копить на переезд. Теперь я в семье для себя была сама надежда и опора.
         Взвешивая прожитую жизнь, я начинала  обдумать  каждый момент прожитых лет,  каждый отрезок  пройденного пути. И пришла к выводу, что после  падения  приходит страшное разочарование.  Мне уже 45 лет, но душой этого возраста не ощущала. Казалось, жизнь только начиналась, и всё еще чего-то ждала. Хотя четко видела и чувствовала, что «птица счастья» вряд ли прилетит в моё окно. 
         От безразличия к здешней жизни, я по вечерам, когда Лида засыпала,  садилась за кухонный стол и делилась впечатлениями в своем дневнике. Так же начала писать повесть  «Тайга шумит».
        Художественную литературу читать не люблю. Философскую, найти в этой глухомани не так-то просто. Вычитываю по крохам, где только возможно.
          Мое одиночество согревают письма от детей. После уезда, очень часто писал и Юрий. Присылал посылки с подарками для Лиды. Приглашал на лето в гости. Я отказалась.
          На вечеринки, которые собирают конторские работники в честь знаменательных дат, я не хожу. На следующий день за непосещение подобных  мероприятий выслушиваю упреки со стороны моих надоедливых поклонников. Улыбаясь, я молча разворачивалась и уходила.

1 января 1980 год.
      
        Как бы я не ощущала, что жизнь стоит на месте, но дни-то летели с молниеносной быстротой. Наступил 1980 год. Только для меня данная, дата не сулила ничего нового. Жизнь текла и потечет по одному неизменному руслу. На пути одни и те же заботы, дом-работа-дом. Ночами, когда не могла заснуть, занималась рукописями. Перечитывала на десятки раз, подправляя и изменяя то, что считала не удачным. Подготовила три работы, чтобы послать в тюменский Союз писателей или в «Книжное издательство». Одна работа, написанная в память  второго отца, под названием «Рассказ деда». Другая, посвященная  матушке «С мечтой о счастье». Этот рассказ,  был опубликован в Алма-атинской газете «учитель Казахстана». И следующая, была – повесть, которую назвала  «Радиоорганизатор». Название этой повести несколько раз меняла. То называла «Тайга шумит», то «Нефть Сибири». В результате остановилась: «Тайга шумит»
            Аккуратно перепечатанные  на машинке рукописи, я подшила в серые кожаные корочки. Раздобыла дорогую кожаную папку. Сложила три работы в нее и туго связала тесемочками. И когда было всё готово, прижала к груди, как что-то дорогое и значимое.
             –Все! Можно отправлять, – и с облегчением вздохнула. В сердце жила полная уверенность, что наконец-то совершила то необходимое и нужное читателям сообщить о Севере.
            Сама ехать я не решилась. Боясь, что не уложусь за день. А Лиду оставить не с кем.  Утром папку передала  с летчиками, которые работали в нашем управлении и, к моему счастью, сегодня летели в Тюмень.
           Вечером летчики сообщили, что в «Книжном издательстве» никого не было, и что они  отдали в редакцию газеты, которая находиться в этом же здании.
          Шло время. Но от издательства не было никаких вестей. Прошел месяц, другой. Я вновь напомнила летчикам, чтобы они узнали, где «затормозилась» папка. Оказалось, её не передали. И только потом,  через некоторое время из Тюмени пришла открытка, в которой сообщалось, что рукописи получены издательством и приглашали  на собеседование. Если я не явлюсь, то должна дать согласие на передачу работ в «Союз писателей», так как у них израсходован весь денежный фонд.
         После такой депеши мне пришлось  лететь с нашим самолетом в Тюмень. Летчики убедили, что к вечеру обязательно возвратятся назад.  Вместе с ними я вылетела рано утром.
        Через несколько часов я уже шагала по заснеженному городу. По широким улицам с шумом сновали машины, куда-то спешили пешеходы. Всюду суета и непонятное. Наконец разыскав здание, я очутилась в длинном коридоре.  Расстегнув черный полушубок, я вошла  в маленький уютный кабинет «Книжного издательства», обставленный полированной мебелью. За одним из столов сидела женщина лет сорока пяти. Войдя, я представилась и присела на стул с противоположной стороны письменного стола. Она из шкафа достала мои работы в серых переплетах, но черной кожаной папки не оказалось.
          – Странно. Где она? – подумала я, но вслух спросить не решилась.
        Отсутствие моей папки натолкнуло меня на заключение о несерьезности, данной организации.
        В строгом темном костюме и большим белым бантом от кофточки, что выглядывала из-под пиджака,  женщина то и дело бледной костлявой рукой поправляла  завитки пышных темно-русых волос.  Иногда бросала, как бы, доверительный взгляд в мою сторону. Она говорила, чванно растягивая слова и много. Я молча выслушивала свою собеседницу. Из всего сказанного поняла, что  та пытается «отфутболить» меня к председателю «Союза писателей» ссылаясь на то, что в издательстве нет денег. Еще добавила, что в  «Союзе…» много работников, которые даром получают деньги, а ничего не делают. Женщина то и дело хитро улыбалась. Ко всему этому предупредила, чтобы я не отдавала работы секретарю, так как та, забросит  в шкаф, и там они будут только пылиться, а не читаться. А возможно, просто даст отписку - рецензию, как всем: «рукопись не пригодна к печати».
          – Сейчас все стремятся много получать, но как можно меньше работать. Век такой, – и женщина кокетливо вытянула крашеные «бантиком» тонкие губы, довольная своим изречением: – Только убедительно прошу... не говорите, что работы присылали нам. Не выдавайте, что мы направили  вас в «Союз писателей», – предупредила она: – И ещё! Хочу вас предостеречь... Просите, чтобы они читали не отрывками, как обычно делают, а всю работу целиком.
           Слушая, я только кивала головой и думала:
          – Если кто и стремиться, меньше работать, то только  ты, моя дорогая. На Север бы вас всех таких... Быстро бы исправились. Много бы работа¬ли, а меньше получали. Сидят в теплых кабинетах, вкусно едят и сладко спят. Да «пинают», таких, как мы, от одного к другому.
         Некоторое время она, опустив голову, молчала. Маленькие глазки, быстро бегали по загруженному столу, явно выискивая ответ. Потом, что-то невнятно промычала и, наконец, собравшись, выдавила:
         – Наши авторы о Севере «высасывают из пальца», а тут в «руки сама правда идет».  Конечно  председатель «Союза…» заинтересуется вашей работой.
        – Думаю…вряд ли. Вас же не заинтересовала?
        – У нас уже потрачен  фонд.
        – Простите. Позвольте спросить? Вы читали?
        – Я? Понимаете. Зачем? Денег же все равно нет.
       Такого поворота в разговоре женщина не ожидала. Мое молчание на протяжении всего разговора, убедило ее в пустоте моей головы. Дало превратное понимание о моей личности. Но, заданный вопрос окончательно выбил ее из напыщенной колеи. Она смутилась.
        – Мне, кажется,  не стоит идти ещё куда-то, – твердо заявила я.
        – Нет! Нет! Несите. Там есть знающие люди. Специалисты по северу, – виновато проговорила она.
        Взяв со стола папку, я поспешила из кабинета. Хотелось плакать от  обиды, лжи и лицемерия. И только улица отрезвила мои нахлынувшие чувства. Духовно опустошенная, ещё засветло, я вернулась домой.
       
22 января 1980 год.
         
Январские морозы перевалили за сорок. Люди по поселку не ходили, а бегали рысцой  от коттеджа  к коттеджу. Особенно мороз крепчал к вечеру. Становился сухим ядреным и бодрящим.
         Приведя дочь из детского сада, я готовила ужин, как дверь скрипнула, и в кухню ворвался свежий морозный белый клуб пара. Я оглянулась. У порога, в мелких блестящих снежинках, как снегурочка, в серой беличьей шубке и желтой норковой шапке, появилась моя подруга.
         – Вот и я! Примите гостя? – были первые ее слова.
         – Женечка приехала! – и кинулась к ней, целуя в застывшую щеку.
         – Холодная я.
         – Проходи! Раздевайся.
         Услышав шум в кухне, выскочила из комнаты Лидуся, и тоже взвизгнула  от радости:
         – Тетя Женя! Приехала! Ура! – прыгая и хлопая в ладоши, кричала она.
         –Привет, Крикуха, – и наклонившись, поцеловала ее
 в щечку.       
        Пока Женя раздевалась, я торопилась накрывать стол для ужина и строчила пулеметом о последних новостях поселка.
        –Господи! Чего это я «соловья баснями кормлю»? Садись быстро
к столу.
        – А я  попала проездом. С отчетом в Нижневартовск летала, – сообщила подруга, присаживаясь за стол, где уже стояли тарелки, а посреди сковорода с дымящейся жареной картошкой и мясом: – А я ничего же купила. Даже Лидке гостинца не привезла. Не думала, что залечу. Самолет задержался в городе и сделал вынужденную посадку у вас. Извините, мои дорогие, – потирая озябшие руки, виновато отговаривалась она.
         – Господи! Да ты сама, для нас самый лучший подарок. Ты себя привезла и на том спасибо. Кушай. Вот  тебе ложка. Накладывай. С морозу-то всегда кушать хочется.
        – Вообще-то да.  Хотя на вокзале аэропорта перехватила в буфете. Но словно ничего не кушала. Живот пустой.
        – Жаль, что бутылочки для согрева нет. Было у меня сухое вино.  Да приходили гости, и пришлось угощать.
        – Кто же? – поинтересовалась  подруга.
        – Помнишь Пашу, который работает рабочим у меня, и который пишет хорошие стихи? Мать его приезжала. Вдруг пришла в гости, с сыном, дочерью и зятем. Пришлось накрывать на стол.
        – С чего ради-то пришли? Будто друзья, – удивилась Евгения, аппетитно жуя и похрустывая крепким соленым грибочком.
        – Мать благодарила, что сыну хорошо работается со мной.   И за дочь, которая жила с парнем, но он не хотел жениться.  Я помогла  им соединиться. Заставила зарегистрироваться. У них скоро будет ребенок. Теперь у  этой пары настоящая семья. В знак благодарности мать подарили мне блестящую косынку.
        – А ты все благотворительностью занимаешься? Тебя бы кто заставил выйти замуж, – пошутила подруга, поглаживая наевшийся живот: – Фу! Ну и нажралась.
        – Куда уж нам... старухам, – и я засмеялась: – И потом... за кого?
        – Женихов мало? – и улыбаясь, она бросила укоризненный взгляд.
        – Много, да толку мало, – и мы  громко рассмеялись: – Женечка, покушай еще немного. Сейчас вскипит чай. Я как чувствовала, в столовой заказала тортик.
        – Тортик вкусный, – вмешалась в разговор малышка, которая, слушая нас, всё это время молчала и поглядывала, то на меня, то на гостью.
        – А ты откуда знаешь? Мы же еще не пробовали, – удивилась тетя Женя.
        – Мама заказывала большой торт. Я его носила в садик. Угощала друзей.
        – А-а-а! Тогда, понятно. Мать,  убирай сковороду и чашку с грибами. Ставь на стол торт. Будем резать и пробовать. Вкусный или нет? –  смеясь, шутила гостья. Она коверкала слова, превращая, звучанием  в детский лепет.
          Подкармливая дочь и кушая сама, я украдкой поглядывала на подругу. Лицо уставшее, под глазами легли глубокие тяжелые морщины. У пожелтевших щек появились складки. Еще только пятьдесят лет, но года постарались отпечататься с большим усердием.  Лицо, которое совсем недавно дышало свежестью и блеском серых глаз, потускнело.  Видно не сладким, пришелся этот год. Отщипывая чайной ложкой, кусочек торта, который лежал на блюдце,  Женя, словно поняла мои мысли, заговорила:
        – Одинока я. Тяжко мне. Проклинаю Кипниса, что потащил меня за собой.  Душу ограбил.  Оставил меня без тебя и без твоей семьи. А я-то тоже хороша, потянулась за любовью. А он теперь зверем смотрит. Из-за него все потеряла. Украл тебя у меня. Теперь кругом одна.  Тяжко мне. Ни с кем не дружу. Поговорить не с кем. Зачем поехала за ним? Я теперь,
кажется,  его так уж и не люблю. Да за что любить-то? Что он мне сделал хорошего?  Три года жизни украл и только. 
           Я сочувственно слушала  подругу, не перебивая,  давала возможность выговориться, выплеснуть наболевшее. И только когда  умолкла, вздохнув, тихо сказала:
          – Что поделаешь? Видно судьбе было так угодно.  Вот и поехала ты за ним.
         Насытившись, Лидуся ушла спать. Наше чаепитие с Женей растянулось на весь оставшийся вечер. Пили, подогревали и не переставали говорить. Много, и на разнообразную тему.
          – На десерт... яблоки.  Целый ящик купала. Это наши летчики специально летали за фруктами для рабочих. Кроме яблок ничего не привезли. Женечка, кушай. Яблоки мытые, – ставя на стол эмалированную чашку, сообщала я.
          –Альбина, может быть, спать хочешь? Время-то позднее. А я,  своим разговором голову  тебе морочу, – сочно хрустя яблоком, спросила  она.
          – Что ты!  Что ты! Я готова слушать тебя всю ночь. Не волнуйся, такие вечера не частые. Мы тебя каждый вечер вспоминаем. Я немного дружу с поварихой, Анной Ивановной. Но дружбой назвать нельзя. Просто иногда она забегает. Я к ней не хожу. Перебросимся несколькими фразами и разбегаемся. И говорим в основном о работе.  Так, что я тоже одинокая. Женя, попроси у Кипниса отгул. Приехала бы к нам. Отдохнула бы.
         – Я так и сделаю.
        С разговорами время летело быстро. Стрелки показывали за полночь. И только когда собрались идти спать, я вдруг вспомнила:
        – Стой! Дорогая! Забыла! Нужно долг вернуть. Господи, только накоплю, чтобы отдать и опять растрачу. Нелли на пальто 200 рублей отправила, то Саше 100.  Я недавно получила премию за ввод дорог, плюс аванс взяла. Наконец с тобой рассчитаюсь. Не люблю, когда долг камнем висит на душе.
         – Куда? Не спеши! – остановила она, когда я кинулась в большую комнату за деньгами: – Если нужны, то  отдашь потом. Они мне не к спеху. У меня на книжке накоплено три тысячи. Куда мне? Кому? – и   Женя вздохнула: – А у тебя дети.  Деньги нужнее. Часто думаю. Я осталась совсем одна. Не дай Бог, что случится со мной и тебя рядом не будет.  А у меня много золота, растащат сволочи, и так же деньги упрут. И все по вине бульварной проститутки, Кипниса. Сволочь! Лишил меня всего! Отнял тебя у меня. И оставить свое богатство некому, – переживала она.
         – Не волнуйся, Женечка, ты женщина крепкая. Тебе жить, да жить, еще лет... таки... сто. А ты умирать собралась, – подбадривала я подругу.
         – Ну! Ты маханула! – и она расхохоталась мелодичным смехом: – Не представляешь... как бы я хотела, что бы ты жила рядом, в Ноябрьском. Не могу простить Кипнису, что не сумел уговорить тебя поехать с нами. До сих пор напоминаю ему, что самая порядочная женщина на Севере, это Альбина. Нужного работника потерял. А он, бульварная проститутка доказывает, что приложил все усилия..., но бесполезно. Врет, сволочь. Врет. Не верю, – не переставала Женя ругать «любимого» начальника: – Хватит говорить о нем. Лучше расскажи... как детки-то?
         – Саша в марте этого года, оканчивает мореходное училище. Он у меня молодчина. Получит диплом с отличием. Обещал привести «Красный диплом».
         Женя молча слушала и о чем-то думала. Ее отчужденный взгляд смотрел, в одну точку на столе. Она давно перестала жевать. Недоеден¬ное красное сочное яблоко лежало в стороне.
         Спать мы легли далеко за полночь. Утром попросила водителя отвез¬ти ее  на аэропорт. Уже садясь в машину, она не переставала спрашивать:
          –Может быть, возвратить деньги, которые мне отдала? Они, тебе нужнее.
         – Деньги, всегда нужны и всем нужны, – шутила я: – Ты лучше привези себя.
         – Хорошо. Не возьмешь, так не возьмешь. Жди. Скоро приеду.

26 января 1980 г.

        Женя сдержала свое обещание. Скоро возвратилась с огромной сумкой.
        – Боже мой! Как ты перла? Словно камни наложены, – пыталась я помочь, но не выдержала и опустила ношу на снег.
        – Давай вместе понесем. А то твоя грыжа окончательно расползется, –  и она взялась за вторую ручку сумки.
         И когда вошли в дом, на стол повалились куры, утки, банки с грибами, вареньем и всякой всячиной.
          – Женечка, зачем надсаживалась? И вдобавок, тратилась. Бедненькая, ты оттянула свои руки. Зачем?
          – Мне не о ком беспокоиться, кроне вас... О ком еще? – и она начала рассказывать где, что доставала, где и как покупала. Я же не переставала восхищаться подругой и жалеть её.
        Наступила прекрасная пора нашей жизни втроем. Целую неделю мы  весело шутили. По вечерам долго говорили. Вместе стряпали, пекли,  долго и много ели.
         – Смотри! Как растолстела, – жаловалась я, крутясь у зеркала.
         – Скажешь... Тебя как «синичку, хоть на пшеничку» Все в одной форме.... Стройная и самая красивая  женщина нашего Севера.
         – Не смеши. Издеваешься? –  и мы весело хохотали.
        Мне было с ней спокойно и легко. Она заменила мне сестру, которой у меня никогда не было.
 
 20 августа 1980 г.

              Наконец дождались тепла. Наступило лето - пора отпусков. Руководство  поселка СУ-941 разъехалось отдыхать по «Домам отдыха» и курортам черноморского побережья, чтобы погреться на  горячих пляжах. Я же отправилась в Нижневартовск, к брату на семейный совет.
          –Шурочка, опять пришла за помощью. Я благодарна, что устроил в Ново-Аганск на работу, но там прожила  уже три года. Лида пойдет в первый класс. Необходимо выехать. Сам  знаешь... если в ребенка заложишь с первого года обучения  правильный заряд, то он  его пронесет до послед¬него класса. Но в Ново-Аганске  школы не соответствуют требованию. Часто попадаются учителя не специалисты. Притом они могут меняться в год по два и три раза. Это не обучение.
         Брат твердо пообещал подыскать работу в городе и с жильем. Пока мы жили в Ново-Аганске, мама жила у Шурика. Работая начальником ОБХС, Шурик изменил свое отношение к семье. Галина это тяжело переносила. Она была внешне всегда сдержанным и спокойным человеком, мужу свое недовольство не высказывала. Но наша мама все это чувствовала. Чувствовала и то, что сноха не желает, чтобы  свекровь жила  с ними.  Мама сыну не жаловалась, но когда разговаривала со мной, то молча плакала. Я её отлично понимала.
           Как бы душевно сноха не протестовала по поводу моего приезда с дочерью, мне все же приходилось останавливаться в этой семье. И в этот раз, ожидая решения брата,  мы жили у них. На третий день брат сообщил хорошую новость. Меня берут воспитателем в мужское общежитие. Там же предоставляют двухкомнатную квартиру. Оставив Лиду с бабой, я срочно возвращаюсь в Ново-Аганск, чтобы уволиться, пока нет на месте ни Бира, ни Таболина. Надо было спешить. Иначе бы увольнения мне не видать. Воспользовавшись, что на работе за начальника остался главный инженер, который только, что приступил к обязанностям, и не знал систему всей хозяйственной работы и мое значимое положение, он беспрепятственно  подписал заявление на увольнение. Не откладывая, я поспешила заказать контейнер для вещей и «кинулась в бега».
            Трудовая книжка была уже в кармане. С легким настроением, я направилась к выходу. И тут, произошло непредвиденное. В дверях, я сталкиваюсь с Биром.
          – Вы!? Каким образом? У вас же отпуск еще не окончен, – удивилась я.
          –Альбина Александровна, дорогая, вы наша, как отдохнули? – и его красивое лицо расплылось в доброжелательной улыбке. Он протянул руку. Я сделала то же самое. Как только моя рука оказалась в его ладонях, он поднес её к пухлым мягким губам и с жаром поцеловал: – Как отдохнули? – переспросил он ещё раз: – Впереди предстоит трудная зима. Нужны свежие силы.
           – Несомненно нужны. Силы всегда нужны. Только мои силы вам не понадобятся, – наконец, ответила я.
          – Почему? – и настороженно сдвинул черные тонкие брови: – Не пугайте меня.
          – Ну-у-у, что вы? Я не смогу вас напутать. Я просто уезжаю.
          – А я вас не уволю. Не позволю уехать.
          – Опоздали, моя трудовая книжка в кармане, а самолет через час.
          – Кто? Позволил!? Без моего согласия? – испуганно фальцетом взвыл начальник.  Развернувшись, на здоровой ноге, кинулся в свой кабинет: – Главного ко мне!
         Не желая присутствовать при дальнейшем представлении, я ушла.
         Самолет АН-2  поднялся в воздух. В последний раз, с облегчением, я посмотрела на маленький одинокий поселок, где встретила больше доброго,  чем плохого. Оставляя его, в голове   проносились приятные воспоминания.


20 сентября 1980 г.
 
         Теперь все страсти позади.  Я работаю в мужском общежитии. Здесь же в девятиэтажном доме,  на втором этаже получила двухкомнатную квартиру.  Мама переехала жить к нам.
          У Саши, который получил назначение отрабатывать после  «мореходки» в Москве, сложилось неудачно. Жилье отказали, и он попросил уволить его без отработки. Попытался поступить в Московское Гессенское  музыкальное  училище, тоже потерпел фиаско. Впервые, в его жизни встретилась темная полоса. Он вернулся домой в Нижневартовск. Скоро был призван в Армию. Теперь служит в Иркутске.
         Нелли летом приезжала в гости на каникулы. Помогла в обустройстве новой квартиры.
         Лида пошла в первый класс. Что ждет ее? Признаки истерии иногда проявлялись и меня пугало. Как будет вести себя в школе? Водила к детскому психиатру. Назначили лечение успокоительными таблетками. Будем надеяться на лучшее.
        А сейчас, складная, худенькая, на длинных ногах, с большими белыми бантами в толстых русых косичках, в осеннем темно-синем пальто, она  вприпрыжку  бежала  впереди меня.
         – Нравиться учиться? – поспевая за ней, спросила я. 
         – Да. Нравиться. Ученики не умеют читать, а я уже умею. Я лучшая.
         –Хвастуша. Подожди. Они ещё догонят тебя. Если ты не будешь много читать, и перегонят.
         – Я букварь весь уже прочитала. Буду книжки брать в школьной    библиотеке.
         – Молодец. Не забывай. Тебе надо постараться по письму.  Почерк у тебя слишком корявый, – и я  остановилась  у дверей шкоды: –  Дальше  беги сама. Не забудь.  Шапку в портфель положи. Да!... Домой одна не ходи.  Жди меня. Я за тобой обязательно приду.

20 января 1981 г.

         Неумолимо быстро минул еще год жизни.  В восьмидесятом году наша великая страна жила двойной жизнью, как две стороны монеты, с «орешком» и «орлом». Сильная орлиная сторона - это высшая планка. Она идет в разрез с первой.  У руля большого корабля  по-прежнему стоит Брежнев, со своим соратником Косыгиным  (1964-1980 гг), который в новом году сдает свои позиции.
         Всё, что  творилось в прошедшем году, диктовалось коммунистической партией, называемой великой. Какая  бы партия не была жизнь, и прогресс не стояли на месте.
         На западе не всегда замечали, но Советский союз последовательно выполнял свою космическую программу. Ежегодно он посылал в Космос больше ракет, чем остальные страны вместе взятые. Советские  космонавты «в небесах» провели больше времени. В 1980 году рекорд длительности по¬лета достиг до 185 дней.
          В Космосе в последнее время Крабовидная туманность привлекала к себе всеобщее внимание астрономов. В этом году они заметили, что это один из самых мощных источников космического радиоизлучения.
         Большие достижения и в медицинской практике. Все шире входит оптический аппарат с необычайным названием тепловизор. Этот прибор, видящий невидимое.  Еще Гиппократ заметил, что если одна часть тела теплее или холоднее другой, то она боль¬на. Теперь прибор тепловизор безошибочно определяет заболевание. В медицине произошло и другое ошеломляющее открытие. Изобретено искусственное сердце, которое поможет сохранить и продлить жизнь человека.
          Многие в детстве слышали или читали сказку о находчивом Гансе, который выжимал из камня воду перед глазами изумленного великана. Сейчас ученые из камня изготавливают бумагу. Вышла первая книга.
         Не хочу казаться диссидентом, но меня удивляет, как однобоко бьет по нервам современная печать. Пересматривая газеты, не перестаю задавать один и тот же вопрос, почему газетчики пытаются навязать народу заголовками прославить наш строй? «Трудовая вахта», «Улица республики», «Социалистическое соревнование», «К победе коммунизма». Можно перечислить множество нелепостей. Еще смешнее пишутся статьи. Они состоят из общих напыщенных фраз. В них напрочь отсутствует человеческая личность. Впечатление, будто слово, обрастает комом холодного снега. Например: «В социалистическом соревновании предприятий областного центра за достойную встречу 110  годовщины со дня рождения В.И.Ленина, ведущее место занимает коллектив...». Или: «Народ  жил с мыслью только о рождении вождя». Какая-то чушь. Смешно читать. А вот еще:   «Жить и работать по-ленински...»,  «Подвиги наших современников - того же нравственного корня, что и подвиги людей старших поколений. Эта мысль подчеркивалась на состоявшемся 14 ноября, в Москве пленуме ЦК ВЛКСМ, посвященном работе комсомола по повышению эффективности идейно-нравственного воспитания молодежи...». В каждой строчке областной газеты звучат стандартные замусоленные фразы.
          Статьи местной газеты города Нижневартовска «Ленинское знамя» выглядят содержанием проще и яснее. К сообщениям проникаешься уважением. Они пишут: «Нижневартовск праздновал 15-летие района, с его Самотлором – крупнейшим, нефтяной жемчужиной страны. Почти каждая третья тонна ее нефти - нижневартовская. Путь к такому показателю хоть и был недолог, всего 15 лет, но вместил в себя множество примеров мужества, повседневного энтузиазма людей. Исполнилось пятнадцать лет, как первые нефтяники высадились на Нижневартовский земле. Началось это из Тюмени, где в 1964 году Тюменьнефтегаз занялся организацией работ на первых месторождениях. Спустя столько лет и сейчас трудятся нефтяники на этой земле. На ближайшие несколько лет, в районе предусматривается увеличение добычи нефти. Ежегодное приращивание двух-трех месторождений... Мегионнефть, по отправке нефти находится на третьем месте в стране, после двух работающих на Самотлоре».
          Газеты пестрели сообщениями. Они сообщали, что на 140 километре трассы бригада коммунистического труда сварила «красный стык» на нефтепроводе Нижневартовск - Усть - Балык». «Закончена опресовка и опробование нефтяного коллектора диаметром 426 миллиметров. Самотлорская нефть устремилась к Сургуту. Через конце¬вую трапную установку и насосную она начала дорогу в нефтепровод Нижневартовск-Усть-Балык. Самотлор подключился к работе. Скоро его черное золото придет в Омск».
         «В поселке Радужном строят столовую и общежитие на 96 мест, а на очереди еще одно такое, и гостинца. Сегодня на Тюменской земле в непроходимой  тайге и малодоступной тундре, среди бесчисленных стылых болот, кипит полнокровная жизнь. Города Сургут и Нижневартовск, Нефтьюганск и Урай, Надым и Ягельный, десятки благоустроенных поселков появились на карте области.  В мало освоенные еще человеком места шагают линии магистральных трубопроводов. Геологи, нефтяники, газовики, строители ведут работы, продвигаются все дальше на Север.  И  рядом с ними, а часто и раньше их, авиаторы, неутомимые труженики сибирского неба. Создание нефтегазового комплекса в труднодоступных неосвоенных районах ни требовало развития сети автомобильных дорог с твердым покрытием к нефтяным и газовым месторождениям. Строительство таких магистралей в Нижневартовске с 1966 года ведет трест Нижневартовскдорстрой, (в организации, которой пришлось работать и мне, в управлении СУ-941). За прошедшие годы силами треста введено в эксплуатацию 1290 километров автомобильных трасс с капитальными типами покрытий.
           Построено 1400 квадратных метров взлетно-посадочных полос аэродромов». «В начале 1979 года на станции Ноябрьская Пуровского района создано  строительное управление № 952 для укладки бетонных дорог. /В это управление перевелась моя подруга - Линева Е.А. вместе с начальником Кипнисов Л.М.  Ими уже построено и введено с хорошим качеством 6,8 километра дорог, две тысячи квадратных метров жилья».
          «Через топи и болота на сотни километров шагнули опоры новых линий электропередач. Как и трубопроводчики, так и строители ЛЭП использовали прогрессивные формы организации труда».
          «В Приобье открытые уже более ста месторождений нефти и газа. Они расположены на громадной территории вплоть до Ледовитого океана. С самого начала освоения нового топливного региона встал вопрос: как быть? Строить на каждом залежи город или рабочий поселок? Но это сложно. В итоге был избран принцип «трех линий», «трех эшелонов», наступления на Север, включая в себя вахтовый метод работы при освоении подземных богатств.
         Первая линия - это тыловые города, такие как Тюмень. Вторая – так, называемые, базовые. Это, к примеру, Нижневартовск- место постоянного жительства приехавших осваивать район. Наконец, третья линия - вахтовые поселки непосредственно на нефтяных промыслах. Сюда, по замыслу, должны приезжать сменные вахты. Отработав педелю или чуть более, они возвращаются в базовые города».
        «Хорошим подарком для горожан Нижневартовска стал Дворец культуры нефтяников «Октябрь». Теперь с удовольствием едут из «центра» артисты. Их устраивает концертная площадка, на которой приходится выступать. Певец Г.Белов, побывавший недавно в Нижневартовске, сказал:
        – Мне нравится простор сцены.
        В последнее время много молодежи записалось: в театральный, танцевальный, музыкальный, цирковой коллективы.
       «Совещание по защите детей коренной национальности стало большим событием для Нижневартовского района. Состоялось оно в национальном селе Ларьяк. В его роботе приняло участие 172 человека  -учителя национальных шкод, работники интернатов, детских садов-местного хозяйства-коопзверопромхоза. Много было и гостей. Это делегации коллективов, шефствующих над национальными поселками,- трестов Нижневартовскнефтестрой, Мегионгазстрой, Самотлортрубоправодстрой, нефтегазодобывающих управлений Нижневартовскнефть им.В.И.Ленина, Мегионнефть, Белозернефть, управление технологического транспорта  №2  и заведующие детскими сада¬ми и директора школ, секретарь окружного, комитета КПСС и заведующий Облоно. Участники совещания посетили выставку творчества детей, посмотрели концерт».
           И так. Это раскрыта лишь мизерная часть жизни  с положительной стороны Нижневартовского района. И совсем немного по стране. Всё, что окружало нас по Северному краю, вы узнаете в дальнейшем через мои рассказы о себе. Ибо я являюсь представителем этого общества, песчинкой огромного океана. Но все же частично попытаюсь осветить  пороки нашего общества, о тех моментах жизни, которые были на устах моего окружения.  С процветанием жизни и её достижениями соседствовало нечто иное, скрытое от народа, не публикуемое в печати. Мало кто знал, что существовали по стране спецбольницы, в которые насильно «упрятывали» здоровых здравомыслящих, норой талантливых, но в чем-то  неугодных людей. И лишь потому, что кому-то они пришлись не по вкусу. В больницах использовались засекреченные психоугнетающие и психовозбуждающие препараты.  Такие, якобы «психушки», находились  в Москве, Туле, Саратове, Новороссийске и других больших городах.
           Наше общество так же болело и коррупцией. Оно процветало  в высших ее эшелонах. Особенно водились грешки у работников БХСС и ГАИ. Все чаще и больше с каждым годом в неделовые отношения с уголовно-преступной средой стали вступать и сотрудники служб МВД.
         Обычно выражение «предатель» применяли к тем, кто тайно сотрудничал с западными спецслужбами, но сегодня таким именем называют тех, кто из корыстных побуждений вступал в контакты с лидерами преступных группировок и снабжал их информацией.
        О мафии газеты так же умалчивали. Молчали обо всем, что не соответствовало  социалистическому образу жизни. Так же делали вид,
что якобы не существовали бомжи, бичи и вообще бездомные, обездоленные люди. Но они были. Жили на помойках, в подвалах и трущобах. Печально, но факт. И от глаза людей не скрыть. Как бы ни ретушировалась обратная сторона медали.  Красивой ложью правду замазать невозможно.
         Не совсем приятная концовка уходящего года, но человек научился надеяться на лучшее. Наступил новый 1981 год. Что принесет  нам этот год?
               
               
                ВТОРАЯ  ЧАСТЬ.
 
 10 апреля 1981 года.
       
          Длинное девятиэтажное кирпичное здание, с надписью «Общежитие №19» было расположено на краю города. За ним тянулась кольцевая дорога, и далее торфяная пустырь. В здании было только два входа. Один из них был запасным, и постоянно закрыт на замок. Внутри, по всем этажам тянулись длинные коридоры,  где шли по обеим сторонам двухкомнатные квартиры. Были и однокомнатные, но очень мало. На первом этаже  располагались подсобные комнаты. На втором, жили воспитатели и техперсонал с семьями.
         На мужское холостятском общежитие  работали четыре воспитателя и малограмотная заве¬дующая.  Ввиду того, что заведующим платили очень низкую зарплату,  люди со специальным педагогическим образованием, не соглашались на эту должность.  Воспитатели  получали деньги  согласно педагогическим образованиям, плюс стаж работы. Кроме, вышеперечисленных  были еще вахтеры, которые в основном отсиживались, и не проверяли документы  у незнакомых лиц. Общежитие, как и везде, в нашем помещении вход был открыт. Обслуживали так же костылянши, которые должны были следить за заменой белья по комнатам, чего они  не выполняли. Заменяли обычно тем, кто обращался за сменой сам.
            Воспитатели трудились по графику по два человека. В промежутке графика, часа два собирались вчетвером. В эти часы старались провести обход комнат. По одиночке ходить боялись. Здесь жила молодежь разной категории. Можно сказать просто, прошедшие «Крым и Рим, и медные трубы».  Встречались положительные экземпляры, но очень мало.  И их обычно не было видно. Основная же масса, кроме пьянки, другого развлечения не знали. В общежитии случалось все. До моего прибытия на работу, рассказывали, что с девятого этажа сбросили хорошего парня за то, что не пожелал составить компанию в попойке. Милиция и мед. эксперты написали в заключении, что «выпал сам».
          Присутствовал и другой не менее страшный случай. Избили одного, парнишку и повесили под лестницей. Так же списали на самоубийство. Не стану перечислять другие страшные стороны этого заведения. Одно ясно, что жить, и особенно с детьми, в этом обществе опасно.
          Вот здесь, и нашла своё пристанище, уже восемь месяцев, моя семья из трех человек.  Матушка теперь жила с нами.
          – Мама, где Лида? – спросила я когда, вернулась с дежурства.
          – Не знаю. Где-то бегает по этажам с другими ребятишками.
          – Зачем выпустила из квартиры? Я же просила следить за ней.
          – Удержишь ее. Она тебя-то не слушается, а я для нее «ноль без палочки»
         Дверь с шумом распахнулась и с громким криком вбежала дочь. В руках она держала два конверта. Лицо ребенка раскраснелось то ли от  радости, то ли от беготни. Толстые косички с бантами растрепались, и взмокшая челка ершилась ежом. Спортивный, с начесом, синий костюм небрежно  висел на плотном теле, с длинными ногами.
         – Мама! Смотри! В нашем почтовом ящике лежали два письма.
         – От кого?– обрадовалась я, забыв о наказании дочери за непослушание.
         –  От Нелли и Саши.
        Мама, в голубом шелковом халате, с воланчиками, и строгой уложенной прической, медленно и важно ходила от электроплиты до стола. Она ставила тарелки к обеду, а мы, усевшись за стол, читали письма вслух.  Разлив по тарелкам суп, она  опустила своё грузное тело на стул.
          – Ешьте, а  то стынет, потом прочтете, – и взялась за ложку.
          Из письма старшей дочери, я узнала, что она получила койку- место в общежитии. Теперь не придется далеко добираться из института до дома в вечер¬нее время. Общежитие рядам. И жить будет с однокурсницами.
          – А что пишет Саша? – спросила баба, когда я умолкла.
          –В Иркутске уже  тепло. Саша служит при штабе и часто ездит в командировку. Беспокоится о нас. Хоть сын проявляет заботу и то спасибо.
          Не успела я завершить обед, как за мной прибежала вахтерша.
          –Альбина Александровна, на восьмом этаже дерутся. Воспитатели уже побежали и просили, чтобы  вы поднялись туда.
         Не дослушав возбужденную женщину, я тут же выскочила из квартиры. На этаже стоял пьяный крик, но, не успели пустить кулаки в ход. Решили милицию не вызывать, уладили дела своими силами. Охмелевшие парни, угомонив свой пыл, разошлись по квартирам,
         – Спасибо, что подоспели. Они, наверное, продолжали бы свою разборку. Эти охламоны только вас и боятся, – заметила молодая худощавая воспитательница с пышными кудрявыми волосами.
         – Не преувеличивайте. По-моему эти пьяницы вряд ли кого боятся,– не глядя, ответила я, продолжая спускаться по лестнице.
         – Нет. Нет. Валентина Ивановна говорит правду. Я тоже заметила, – поддержала другая, постарше и посолиднее, с короткой стрижкой, без конца кутаясь в махровую широкую кофту.
         – Возможно... потому, что я старше  вас всех. Одним словом... старуха, – и я улыбнулась.
         – То же мне..., скажите. Вы видная представительная дама. При вас и драться-то стыдно. Не то, что перед нашим братом. Мы возрастами наравне с ними, – полушутя говорила третья, черноглазая симпатичная, высокая особа, следовавшая позади нас.
          – Меня все еще трясет, – ответила первая, шагая рядом со мной.
         Поздно вечером, закончив дежурство, мы с напарницей отправились к своим семьям.
          –Как я устаю от напряжения, просто сил нет, – жаловалась я своей матери, готовя, постель ко сну.
          Лидуся уже успела нырнуть под ватное одеяло. Мы с ней спали в спальне, мама в зале. Она сидела на кровати и приводила в беспорядок седые поредевшие волосы, освобождая их от прически. В дверь кто-то громко постучал.
          – Кто там? – подойдя к двери, не открывая, спросила я.
          – Альбина Александровна, в той квартире снова пьют и там шумно. Пойдемте, сходим, посмотрим, – умоляющим голосом просила женщина - ночная вахтерша.
          – Господи!  И ночью нет покоя, – открыв дверь, впуская ее, недовольно выговаривала я: – Подождите, я переодену халат на костюм. Не могу же предстать перед ними в таком виде.
         Быстро переодевшись в кримпленовый рабочий костюм, мы отправились на восьмой этаж. Пройдя длинный коридор, мы вошли в маленькую прихожую, с поблекшими старыми обоями. Нас никто не встречал. За дверью, что разделяла прихожую и большую комнату,  была слышна магнитофонная музыка. Хрипло, с надрывом пел Высоцкий. Я  заглянула  в большую комнату. Два стола были сдвинуты вместе. На столе царил беспорядок. В сером тумане табачного дыма различалось несколько охмелевших лиц, сидевших за столом. Три человека примостились  на кровати и играли в карты на деньги.  В левом углу, сложенные кучей лежали мазутные ватники и полушубки. Тут же валялись пустые бутылки из-под водки. На полу творилось, что-то не понятное, словно не убирали целый месяц.
       – Гуляете? – спросила я, и голос утонул в шуме музыки. Однако все оглянулись. Трои, что на кроватки, подняли глаза, не переставая играть, они о чем-то переговаривались между собой.
         – Празднуем день рождение друга, – еле ворочая языком, ответил один из сидящих за столом, крепкого телосложения, с бритой головой.
Его неопрятный вид внушал страх и отвращение. Я старалась   держаться спокойно  с достоинством. Ясно сознавая, что попала в волчью стаю:
         – Ребятки, очень вас прошу..., гуляйте без скандала и, тем более,  без драки. И сбавьте музыку.  Говорите потише.  Время позднее.  Очень прошу, не нарушайте дисциплину, –  попыталась убедительно внушить им, зная, что одно грубое не осторожное слово может обернуться против меня. Страх заставил оглянуться. И не увидев сопровождавшую женщину рядом,  внутри что-то екнуло.   Поняла, что вахтерша меня подставила. Я теперь стояла один на один перед пьяной сворой. Мышцы ног нервно и судорожно до боли задергались. Но я продолжала держаться как можно увереннее. К моему счастью около меня оказался слегка, охмелевший дружинник, хороший парень, лет тридцати, крепкого телосложения. Видимо он не по своей воле оказался в этой компании. Я перевела, внимание на него:
         –Очень вас прошу, как дружинника, помогите этим молодым людям достойно отпраздновать день рождение, – просила я, хотя твердо была уверена, что от него ничего не зависело. Мне хотелось своей просьбой подчеркнуть, что эти пьяные мужики в моих глазах не потеряли уважение.
         –Хорошо. Хорошо. Вы не волнуйтесь. Все будет на высшем уровне, – успокаивающе, ответил он, провожая в прихожую. Я чувствовала, что он и сам не верил в то, что говорил.
         Но страшнее всего было другое. Когда мы подошли к двери, нас опередил незнакомый парень. В одно мгновенье, он запер на ключ дверь. В моих глазах потемнело. Собрав последнюю волю в кулак, я спокойно  и доброжелательно попросила его не шутить. Но незнакомец только улыбался, кривя пьяный рот. Я сделала вид, что его поступок несерьезная игра. Ожидая когда тот, соизволит открыть, я продолжала весело болтать с дружинником. Начала рассказывать о дочери, которая учиться в институте. Потом сообщила о сыне, что служит в Армии в городе Иркутске. Своим рассказом я давала осознать парню, что я мать такого же сына, как он. О чем  еще  говорила, уже не помню. Только в моей голове промелькнула вся жизнь. И явно представила свой конец. Поиздевавшись, меня сбросят с восьмого этажа.
          Сдержано спокойно, мы  продолжали стоять у запертой двери. Из большой комнаты, где сидели остальные мужчины, никто не выходил. Паренек, качаясь, подперев спиной стену, молча слушал наш разговор с дружинником.
         – Не дури. Отдай ключ, – стараясь по-дружески, просил мой собеседник.
         – Не волнуйтесь, – ответила я дружиннику: – Он разумный парень. Хотя чуточку и охмелевший,  понимает все, что делает. Он сейчас сам откроет. Я правду говорю? – и, посмотрев на пьяного, улыбаясь,   подмигнула. Но он продолжал качаться, явно играя с моим страхом,  как кошка с мышкой.
         Опасная обстановка длилась, возможно, несколько секунд, но для меня показалась вечностью. Наконец дверь передо мной распахнулась. Спокойно я вышла в длинный коридор, где не было ни единой души.   
Вдогонку  услышала успокаивающие слова дружинника:
          – Вы  не волнуйтесь. Все будет хорошо.
         Оглядываясь, я кивнула головой и выдавила измученную  слащавую улыбку. По безлюдному коридору шла медлен¬но, но как только скрылась за поворотом на лестницу, хотелось бежать. Но ватные дрожащие ноги, казалось, топтались на месте. Они совершенно отказывались слушаться. С большим трудом, я добрела до своей квартиры. Перешагнув через  порог, потеряла сознание. Очнулась на кровати.  Возле меня склонилась женщина-врач. Видно без памяти лежала долго. За это время мама спустилась к вахтерше,  и та вызвала скорую помощь.
         –Что с вами? – спросила молоденькая блондинка, когда я открыла глаза.
         – Длинная история. У меня больное сердце. Видно не выдержало, окаянное, – пошутила я и скривила рот в улыбке.
         – Наконец-то, – с облегчением сказала женщина врач: – И щеки порозовели. Думала, не выведу вас из обморочного состояния.

14 апреля 1981 г.         

          На следующий день, я не стала ругаться с женщиной, которая привела меня в «логово», а сама скрылась. Она боялась за свою жизнь. Вызвать меня ей кто-то приказал. Я винила  сама себя. Зная обстановку, не должна была ходить одна, кто бы меня ни просил. Благодарю Бога, что все обошлось благополучно.
          Однако не переставала размышлять. Просто так ничего не бывает. Все-таки есть какая-то основная причина подобного поведения, как вахтерши, так и парней. Я начала перебирать в памяти все детали моей работы в данном общежитии. Вспомнила один не приятный разговор с воспитательницей, о которой сотрудники высказывались, как о непристойной женщине. Она была молода, средней внешности, но довольно свободная в высказываниях и не совсем приличном поведении. Жила женщина с дочкой в двухкомнатной квартире. Так как семья была малочисленная, к ней подселили жильца, который занимал спальную комнату. Жильца она выбирала на свое усмотрение. Обычно жили парни южной национальности. Казалось бы, ничего странного в этом не было. Но однажды, когда мой сын жил у нас дома перед Армией, он  случайно познакомился с пареньком, который проживал в одной квартире с воспитательницей. Он-то и раскрыл всю её суть непристойности. Оказывается, воспитательница насильно заставляла парня сожительствовать с ним.  Прибегала к нему ночью в спальню, запрыгивала к сонному в постель, и  насиловала его. Молодой человек был из приличной семьи и не желал вести подобную жизнь. Он попросил Сашу, чтобы я переговорила с этой женщиной. Посоветовала бы ей отказаться от такого поведения. Услышав от сына, я исполнила просьбу парня. Воспитательница мне не нагрубила, но видимо, затаила обиду, которая позднее вылилась в то, что произошло со мной. Другого варианта я не находила. В общежитии работала не слишком долго, и врагов иных не имела. Конечно, такого мщения я не ожидала.

29 апреля 1981 г.

        После пережитого  потрясения в злосчастный вечер с пьяной компанией,  я, сообщая причину, умолила свое руководство перевести меня в  семейное общежитие. В холостятском оставаться не желала. Несмотря на мой независимый хладнокровный вид, душевный страх перебороть, не смогла. Наконец,  начальник удовлетворил мою просьбу. Скоро я приступила к работе в новом общежитии, который находился почти в центре города. Однако с семьей переехать на новое место жительство, пока отказалась. Лида посещала школу в прежнем микрорайоне. Среди учебного года переводить ребенка в другую школу считала нецелесообразно. Пришлось ждать конца учебного года.
            И теперь на работу из седьмого микрорайона я ходила в четвертый. Жить в одном, а работать в другом общежитии, встретила огромное неудобство. Обычно дежурство заканчивалось очень поздно, и мне, с большим трудом приходилось добираться до дома.
           И сегодня, несмотря на  потепление с утра валил хлопьями снег. К обеду природа сменилась сыростью. Особенно растаяли проезжие дороги, и превратились в непроходимую слякоть. А к вечеру эта «каша» подмерзала и затрудняла ходьбу. Так как  девятиэтажное общежитие № 34, находилась вдоль центральной проезжей дороги, я  решила перехватить попутку, чтобы доехать до дороги, которая ведет к моему дому.
          Мощным рокотом от машин наполнился воздух. Казалось, не только бетонка, а вся земля вздрагивала от гула. Друг за другом, поднимая мокрые комья грязи, шли «Ураганы», «КамАЗы»,  как жучки ползли «Газели» и всякая другая техника, колесная и гусеничная. Останавливать первую попавшую машину было тоже не безопасно. Каждый раз я старалась голосовать перед автобусом, где видела сидящих  женщин. Вот уже две недели как работала на новом месте, Бог был ко мне милостив, и я попадала в транспорты к хорошим людям. Обычно позволяла себе останавливать попутку в омерзительную погоду. И сейчас с темнотой, окутанной  продрогшей сыростью, плюс ко всему  хлестал ещё дождь со снегом, была причина  притормозить машину. Не обратив внимания, что в транспорте нет женщин, я проголосовала.  Маленький автобус остановился.  Я с легкостью запрыгнула в темный салон. И только сейчас, приглядевшись, обнаружила, что в нем  сидят три мужчины. По телу побежали мурашки. Пришлось использовать, как всегда проверенное оружие, не показывать вида, что испытываю страх. Я начала весело расписывать об отвратительной погоде. Со смехом, что твориться в мире и про отдельные  казусы жизни. И все преподносила в комической форме, отчего мужички начали хохотать. Исчерпав, перешла на анекдоты по теме погоды. Говорила с тонким юмором. Пока смеялись мои слушатели, я не переставала твердить:
           –Не дать им передышку подумать о чем-либо дурном.
           И когда приблизились к моему повороту, попросила остановить машину.
          – Уже!? Вы покидаете нас? – с удивлением воскликнули они на пере¬бой.
          – Извините, дорогие мои попутчики, должна. Дома  ждет семья.
          – А может быть, с нами дальше поедите?
          – С удовольствием бы, но дома ждет муж и дочь.  Мой супруг такой же, как вы. Водитель. А-а-а... нытик... страшней войны. Всегда только и
твердит, как устал после поездки, – придумала я на ходу.
          –Жаль. С вами весело. Завидуем вашему мужу.
          Пока протекал последний разговор, проскочили мой поворот. Высадили  у старых вагончиков, где жили рабочие с семьями. В окнах уже не горел свет. Кругом овраги, бугры и низкорослые кустарники. Глинистая вязкая тропа вдоль какого-то длинного забора была окончательно размыта. Шагая в сплошной темноте, слышала со стороны поселка надрывный лай собак и какие-то скрипы и шорохи. Не останавливаясь, ели вынимая ноги в резиновых сапогах, я  пробиралась по памяти, на ощупь. Темнота сковывала точные движения, и  попадала в какие-то глубокие ямы с водой. Дождь со снегом залеплял глаза. Теперь я не могла разобрать, то ли капли, то ли слезы страха и отчаянья ручьем сбегали по холодным  щекам. В голове роем теснились мысли, жалея себя и думая о том, какая я несчастная женщина. Вот уже несколько месяцев  меня не покидала полоса невезения.
           Наконец тяжелый путь был окончен, и я вышла на асфальтированную дорогу. Дома, как всегда, ждали моего появления мама и дочь.
           – Ой! Мамочка!  Какая ты, чумазая! – воскликнула Лидуся, запуская меня на порог.
          – Не говори. Два раза чебурахнулась. Смотри... какие грязные руки... До локтей. Темнота... хоть «глаз коли». Если бы шла днем, люди бы со смеху умерли. Или подумали бы, что пьяная. Надо как-то аккуратнее разуться, что бы половик ни испачкать. Да пройти в ванную, пальто замыть. Даже юбку вымазала, – оглядывая одежду, сожалела я.
           – Может быть... переехать сейчас... в то общежитие? – спросила мама, наблюдая за мной.
          – Не стоит. Ничего страшного. Скоро закончится учебный год и переедим. Апрель уже прошел, пролетит и май.
          – Ужин подавать на стол? – и мама, мелькнув голубым халатом, прошла  в кухню.
          – Конечно. Сейчас умоюсь и приду.
         Скоро мы  сидели за обеденным столом. Я рассказывала, как продолжала знакомиться с новыми людьми, которые заселяли общежитие.
          –Там одни семейные? – спросила мама, подбирая выбившуюся седую прядь из уложенных волос.
          –Почти. Но есть и холостяки, но не такие как здесь. Это семейные люди, но работают вахтовым методом. Прилетают на неделю из Белоруссии.
          – Белорусы? – и мама подняла голову. Обычно она,  разговаривая, никогда не смотрела на собеседника. Возможно, стеснялась своего испорченного одного глаза. Из-за  расплывшегося зрачка,  цвет глаз был разный.
          – Не интересовалась национальностью. Возможно и так. Они прилетают из Минской области.
          В постели, вспоминая свой страшный ночной путь, я спрашивала себя:
          –Не ужели для человека отпущены только страдания?
          Несмотря на это, я все же,  почему-то продолжаю верить в лучшую жизнь. Как хочется, что бы наступила прекрасная пора. Радоваться жизнью и думать только о  хорошей жизни. Смеяться от радости  сквозь слезы.  И не ждать, что завтра случиться, что-то  невероятное, которое заставит грустить и переживать. Хочется жить спокойно.

19 июня 1981 г.

          В связи со сложившейся обстановкой, я настойчиво стала искать выход из положения.  Для этого надо было сменить место работы. Но, чтобы уйти из общежития, нужна квартира.
          Наконец, нашла закон  о квартирном вопросе. В нем гласит:  Если человек, проживающий на Севере, переезжая в тот же  район, оставляет квартиру исполнительной власти, то он имеет право, требовать там, где будет проживать.
         Все, обдумав, я начала « ходьбу» по всем инстанциям. Начала со своего руководства. Затем обратилась к начальнику ЖАБУ. Получив отказ, отправилась к заму генерального дирек¬тора объединения. И здесь получила «пинка».  После всего  неудачного «путешествия»,  направляю путь в исполком. Но и здесь мне не улыбнулась удача. Они ответили:
         –  Мы  вас сюда  не звали. Могли бы жить..., где получали квартиру.
         Никого не интересовала моя судьба. Никто не посмотрел, что я мать троих детей. Что имею сына, который служит в рядах Советской Армии. Являюсь солдатской матерью. Об этой миссии очень много твердят газеты, что они пользуются льготами. О каких льготах можно вести речь? Я им вручала документ, который подтверждал, что квартира была сдана согласно законодательству в исполком, но они даже не заглянули в него.
         Уставшая и разочарованная я возвращалась домой и всегда задавала себе вопрос:
          – Ау! Где ты Советская власть? Для кого и для чего ты создаешь законы? Кто должен их исполнять?
          Всюду не пробиваемая стена, холодное равнодушие, омерзительная грубость.
          Я решила испытать последний вариант. Испить чашу непонимания до дна. Посылаю письма к Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу и  второе - Валентине Терешковой. Космонавту и председателю всесоюзного женского конгресса.   
         Если на местах «твердолобые» представители, то там Москва. Должна же  существовать где-то Советская власть?
        Ответ пришлось ждать два месяца. К моему огромному удивлению, я встретила то, чего не предполагала.
         Меня вызвали в исполком. Там устроили надо мной настоящее судилище. Они не попытались разобраться в причине моих требований. Не давая раскрыть рта, обвинили, что я не на законных основаниях решилась «накатать» на них жалобу. Оказывается. Мои все письма возвратились в область. Те в свою очередь сообщили в наш городской исполком для того, чтобы они строго со мной разобрались. Исполкомовские работники продолжили разборку в моей организации, начиная от генерального директора и кончая низами. Меня долго и мучительно «топтали и плевали». Психическая атака продолжалась долгое время. Закончилось тем, что мне отказали в квартире в том общежитии, где я теперь работала. Но и это еще не все. В нашу двухкомнатную квартиру, в спальную комнату вселили двух парней.
          – Мама, зачем дверь-то открыла? – спросила я, когда,  вернувшись с работы, увидала в большой комнате сгруженные в кучу вещи из спальни.
          – Ты не представляешь, что творилось. Мы отказались открыть, так они начали выбивать. Я спиной уперлась в дверь, что бы удержать. Но  по двери-то били два парня. А рядом, им   диктовала заведующая. Мы так испугались. Лидка начала истерически кричать. Я подумала,  если не откроем мы, то выломают они. Какие бессовестные люди. Как не стыдно заведующей? – возмущалась старая женщина.
          – Она не виновата. Ей приказали. Что от нее взять, от малограмотной бабы. Когда наши «тузы» не скупятся на подлость. Она получила  приказ. А чтобы его выполнить, она собственным лбом откроет дверь. Лучше скажи, что за парни? Какие они? Пьяницы? – разгребая вещи, чтобы как-то постелить постель, спросила я.
        – Кто их знает? На вид, как будто, ничего. Один сразу отказался жить. Как только, заведующая ушла, он мне сказал: «Бабуля, передайте Альбине Александровне, что, против ее воли я здесь жить не буду. Лучше уйду в комнату к друзьям». А второй остался. Все к Лидке подлизывался. Угощал конфетами и оправдывался, что не по своей воле будет жить по соседству. Почему  они с тобой так поступили? – в заключении спросила мама.
          – Из-за писем, что посылала в  ЦИКа.
          – Наверное, не надо было? – и она умолкла.
          –Что теперь переживать?  Дело сделано, время вспять не повернешь, – и, помолчав, добавила: – Не сожалею. Человек должен через все пройти, что бы познать, кто есть, кто и что есть что... и с чем его едят.
          Мои домочадцы уже спали, а я продолжала размышлять. Странная штука жизнь. А еще страннее, что наша система власти превратила жителей этой огромной многонациональной страны в зомби. (Зомби – в буддизме живые люди – безвольные, послушные. Название произошло от древнееврейской магии, связана с Гаитянским культом воды.)

 2 января 1982 г.

           Пролетел еще год  северной  жизни. Он оказался трудным и с пролитием слез.  По-прежнему живу в одном общежитии, а работаю в другом. В Новогоднюю ночь пришлось заночевать в воспитательской комнате на стульях. Проведя праздничное мероприятие с взрослыми жильцами, поздно домой возвращаться было опасно. Хорошо, что маму и Лиду отправила встречать Новый Год к брату – Шурику. Они там и ночевали. Мне не пришлось беспокоиться, что   будут находиться с соседом.
          Утром, первого января проведя утренник с детьми семей, после обеда я отправилась домой.  День удался пятидесятиградусным морозом. Улица окутана молочным колючим туманом. Деревья, провода покрылись кружевами белого иглистого инея. Казалось, заснеженная земля и стальное низкое небо скованы жгучим морозом. Сгорбившиеся пешеходы, в обындевевшей одежде, не дожидаясь автобуса, по седым дорогам не идут, а трусят, подгоняемые обжигающим  ветром. Выйдя, из теплого помещения, я последовала рысцой за ними. Бежала без остановки до своего общежития, расположенного почти у леса. И, только у здания перевела дух.
         Дома ждал неожиданный, счастливый сюрприз. Приехала ставшая дочь с подругой, однокурсницей по институту.
         –Радость-то, какая! – воскликнула я и кинулась целовать свою ненаглядную, о которой давно соскучилась.
         –Выехали 31 декабря. Думали попасть на праздник. Но, увы. Проторчали в Тюмени на аэропорту. Задерживался самолет из-за нелетной погоды. Вот уж не повезло.  Я так спешила. Надя предложила вернуться назад, но я отговорила. Если  не приеду, значит мои, останутся без праздника. Только я создаю им всегда праздники. Вы же ленивые, – и она посмотрела улыбающимися миндалевидными темными глазами: – Из-за вас  летела. Но вот... как видишь. Опоздала, – сожалела дочь, помогая  снять мне пальто.
          –Самое главное, прилетела! Лучше поздно, чем никогда, –  радостно восклицала я.
          Перебросившись любезностью с дочерью, я метнула взгляд на высокую худенькую черноволосую девушку, с тонкими мелкими красивыми чертами лица, которая была в брючном сером костюме. Во время наших приветствий, она тут же стояла в узкой прихожей, и мило улыбаясь.
          –Мама, познакомься, это Надя. Моя подруга.
          –Очень рада. Хорошо, что приехали обе.  Вдвоем веселее. Девочки, что стоим в тесноте. Проходите в кухню. Сейчас переоденусь, и будем пить чай. Я продрогла. Сосед-то дома? Он, что-то последнее время запил. На глаза пьяным не появляется. А если приходит, то сидит, как мышь, в своей комнате. Иногда, даже жалко парня. Нас-то наказали, знаем почему. Но его-то за что?
           На наш шум появилась моя матушка и младшая дочь. Увидев меня, малышка кинулась  и поцеловала в холодную щеку. Они все отправились в кухню, а я прошла в комнату. Переодевшись, тоже присоединилась ко всем.
          – Боже! Стол убран, как в лучших ресторанах Лондона или Парижа! – воскликнула я и всплеснула руками.
           На столе, в тарелке красиво уложены соленые грибочки. Они были целенькие, словно только, что появились изо мха.  Жареная подрумяненная курица в зелени.  Свежий укроп и петрушку, будто только  что сорвали с огорода.  Копченная с жирянками колбаса нарезана по всем   правилам ресторана.  Пластики свежего душистого огурчика с зеленью украшали  десертную тарелку. Посреди всей роскоши стояла бутылка  шампанского. А в   простеньком под цветочнике  торжественно возвышалась  живая алая роза.  Ко всей такой  роскоши, на окне, дожидаясь своей очереди, лежал большой   торт, украшенный под лесную сказку.
         – Это я понимаю! Вот это,  настоящий Новый Год! Только моя дочь, умеет устраивать праздники.
         – Пельмени уже кипят. Сейчас будут готовы, – перебила, без каких-либо эмоций, моя матушка, помешивая ложкой в кастрюле, где бурлила вода. Своим сообщением она хотела подчеркнуть, что к торжественному обеду, есть еще  и пельмени. Это блюдо  обычно мы готовили по большим праздникам. В магазинах мясо бывает очень редко. На рынке его вообще не бывает. И по этому для нас пельмени, как великий праздник.
        – Спасибо, мои дорогие! Спасибо! У меня нет слов… – с восхищением говорила я, боясь приблизиться к столу, не желая нарушить всей красоты. Постояв, я все же наклонилась над розой. Вдыхая нежный, мой любимый запах, от удовольствия  закрыла глаза: – Лучшего праздника я не ждала. Девочки, вы привезли  настоящий праздник.
        – Старались, – улыбаясь, хором  ответили  подруги.
          Я перевела взгляд на юные создания и подумала, что и сами они были  на подобие двух роз. Молодые стройные и красивые.
          Застолье длилось до полуночи. Больше всех говорила Нелли.  С юмором расписывала  об институтской суматохе, и в свою очередь интересовалась нашей жизнью:
          – У нас ничего  особенного  нет.  Бабе всего 70 лет, а она уже без зубов. Но протезы вставлять не желает, – жаловалась я: – Правда. Есть  небольшая новость.
       – Какая? – и дочь с любопытством  посмотрела на меня.
       – Таболин приезжал. Но как-то странно себя вел. Молча прошел в большую комнату.  Обвел все взглядом, словно проверял, не увезла ли я казенные вещи. И все молча. Он не спрашивает, я тоже молчу. Не объясняю, что тумбочки и кровати выдало общежитие.  А эта мебель везде одинаковая.
       – Ты ему предложила раздеться?
       – Нет. Если бы он повел себя иначе. А то… как ревизор.
       – И что?
       – Ничего. Постоял, постоял и ушел. Ушел так же молча. Зачем приходил? Я так и не поняла.
         Скоро Лида с бабой ушли на покой, а мы долго еще говорили и говорили. Девочки, выпив шампанского, раскраснелись и стали еще прекраснее.
         Все хорошее кончается  очень быстро, но на долго запоминается. Нелли с подругой уехали через день. И снова потяну¬лись скучные однообразные дни. Работа и дом. Дом и работа. 
       
 21 апрель 1982 г.
         
         По календарю  весенний месяц - апрель. И в наших краях, наконец, отступили трескучие морозы. В воздухе запахло весной.  И больше не страшили уже утренние заморозки, так как в середине дня, когда яркое солнце встало в зените, грешная земля, забытая Богом, согревалась и оживала. На дворе уже появляется  звенящая хрустальная капель. Снег потемнел и подтаивает. В высоком голубоватом небе  запели на перебой, прилетевшие с юга птицы. В небесных просторах устроили настоящий праздник черные грачи. По  блестящим лужам затанцевали белохвостые сороки. Медленно, но природа начала оживать. С пробуждением природы воскресает и  моя душа.  Дышится легко и свободно. Настроение приподнятое. Хочется петь.
Я даже решила пересмотреть свой малочисленный гардероб. Примеряя платья, я вертелась перед зеркалом, которое было подвешено на стене.  Заметила, что появился животик. Одежда плотно облегает раздобревшие бедра.
         – Ах! Ах! Печально. Видимо нужно  новое «обмундирование». Еще только 47 лет, а я начала округляться. Печально, но факт, – шучу над собой.
Мама, как всегда уставилась в экран черно-белого телевизора. Она мимо ушей пропускала мои слова. Не глядя в мою сторону, спросила:
       – Ты вчера ходила  по поводу квартиры?
       – По четвертому кругу прошла. Вновь везде отказ. Честным путём нам квартиры  не  получить.  Придется ждать лучшие времена, – и, помолчав, добавила: – Куда катит¬ся страна? Кругом беззаконие, липовые цифры, пустая напыщенная болтовня. Ходила на днях к городскому депутату. Сидит женщина, где-то моего возраста. И она туда же,  принялась читать мораль, что можно и чего нельзя. Смотрю на нее и думаю, сама на север приехала, как три года. Но имеет уже трехкомнатную квартиру. Сделала двухкомнатную сыну, который только что женился. Теперь приехал брат. И ему тоже сделала квартиру. И после всего этого,  она взялась давать  мне советы, человеку, который прожил на Севере много лет. Хоть бы не позорилась. Противно смотреть на лживых чиновников. Не на вижу, – и я вновь умолкла. Перебирая вещи, я вернулась к разговору: – Если бы мой отец, который вовремя удрал из этой страны, оставил бы мне где-нибудь, в любой части света, наследство, я бы не задумываясь, уехала бы.
        – Ты с ума сошла!? – напугалась моя мать: – Даже не думай.
        –Почему же? Я же не ты. До корней волос продолжаешь верить в справедливость советской власти. Ты в школе проработала 40 лет. Кто учел твой труд? Просила в Сузунском сельском совете квартиру, когда жив был отец, участник войны, имеющий орден «Ленина», инвалид. Вам дали? Так за что же любить и верить в эту задрипанную власть? И проклятую систему? Разве ты не видишь, что все давно прогнило и рушится? Да где тебе видеть? Ты живешь, как улитка, в своем домике, и не желаешь высунуть голову, что бы посмотреть на  большой мир.
       – Откуда ты узнала, что депутатка много квартир себе взяла? Может быть люди врут?
       – Ее братик живет рядом с твоим сыном... Шуриком. Они ходят в гости  друг к другу.
        – А-а-а. – согласительным тоном протянула старая женщина,  хмуря бесцветные прямые брови.
         – Во всех газетах пишут, что северянам строят квартиры в  счет организаций на «большой земле». Кроме, в   больших и республиканских городах. Я отправила 17 писем в разные места. Везде отказ. Никто ничего не знает. Зато «шишки» за государственный счет, строят себе дачи на черноморском побережье. Но для нас, простых и смертных, устроили заколдованный круг, из которого невозможно выбраться. Что же делать? На меня продолжается гонение. За что? Только за то, что попыталась добиться  квартиру на законном основании? После всего этого не хочу никого видеть в этой проклятой стране. Словно в моей жизни повторяется судьба моего отца. За  преследование он ненавидел эту страну. За ее несправедливость, за  расстрел своих  родителей. Спрашивается... за что расстреляли? За то, что умели быть богатым и за то, что были не русскими, а поляками? Видят Боги, я честно жила и трудилась. От всей души верила и любила нашу Советскую власть. Защищала ее и убеждала тех, кто терял ве¬ру. Но теперь столкнулась сама. Спасибо судьбе. Она раскрыла мне истинную правду.  Помогла  окончательно понять своего отца. Я теперь  не осуждаю его, что во время удрал. Иначе был бы  расстрелян и он. Не смешно ли?
Продолжая неподвижно сидеть на кровати, мама молча слушала, и как-то по-особенному смотрела на меня. В ее холодном взгляде и суровом лице я уловила презрение. Сколько бы, не била жизнь эту женщину, она фанатично верила во власть советов и терпеливо сносила все катаклизмы:
        – Мне не нужна квартира. У меня есть свой домик,
        –Ты называешь свой «скворечник» домом?  В котором, нельзя жить даже  летом. Не говоря уж о зиме, –  резко возразила я.
        –Я в жизни была всем довольная, – тихо произнесла она, опустив аккуратно прибранную большую голову.
         – Это твое понятие. Твоя жизнь. А я! Если во что-то верю... мне нужно практическое подтверждение, а не слова, написанные на бумаге, транспарантах, плакатах и знаменах, – доказывала я своей матери на повышенной
ноте. Слушая, она молчала. Поняв, что закоренелому во взглядах человеку доказать невозможно, я умолкла. Видно мои рассуждения не приемлемы ее чувству и дальнейший разговор бесполезен. Я сменила тему:  – Уже апрель на исходе. Скоро Лида окончит второй класс. В сентябре этого года Саша  вернется из Армии.
        – А Нелли когда  оканчивает институт?– спросила мама и подняла с места своё грузное тело. Прошлась по комнате, разминая застоявшиеся ноги.
       – Ей осталось учиться еще один год.
       – В марте приезжала на каникулы, а летом приедет?
       – Должна.
        –Я скоро поеду домой, в Сузун. Закажи мне билет.
        – Может быть, дождешься, когда Лида пойдет на каникулы?  Её бы прихватила с собой?
        – Арнольду надо с огородом помочь. Лидку сама привезешь, – глядя в окно, проговорила она.
        – Можно подумать, что ты сама возишься в земле. Он и без твоего наблюдения, хорошо справляется.
       – Надоело мне сидеть в четырех стенах, как птичка в клетке. Я даже на улицу не выхожу. А там буду целыми днями на воздухе.
       –Кто же тебя держит? Ты и здесь бы могла выходить. Сходила бы в магазин за хлебом. Лиду бы со школы встречала. А то девчонка одна бегает. А здесь детей отпускать одних опасно. Помнишь? В прошлом году первоклассника украли, изнасиловали и убили.
          – Я тоже боюсь выходить вечером. А вдруг меня кто-то напугает.
         – Мама..., не смеши. Кому нужен старый человек? Хорошо. Закажу тебе билет на самолет. Езжай в свой «дворец».
      
12 июля 1982 г.

 Наступило теплое лето. В мою семью пришла радость. Вернее она больше касалась меня. Нам дали, наконец, квартиру из двух комнат в том, семейном общежитии, где работаю в настоящее время.
–Не надо теперь в темноте после работы бежать домой на край города, – радовалась я, восхищенно говоря старшей дочери, которая раскладывала разбросанные чемоданы и различную утварь на нужные места.
– Как удалось убедить руководство? – спросила она, убирая темную прядь волос со вспотевшего высокого лба.
– Конечно не я. Опять пришлось вмешаться Шурочке. Он, надел свою офицерскую милицейскую форму, и мы пошли к начальнику ЖБУ. Тот, конечно, сразу же согласился с просьбой начальника ОБХС. У них же у всех замаранные «хвосты». Вот и бояться, где работает Шурочка. Спасибо ему. Если бы ни он, что бы я делала?
– Мне нравиться, что наша квартира на первом этаже. В этом крыле нет жильцов. Здесь такие комнаты как: «воспитательская», «костылянская» и кабинет заведующей не будут мешать.  Потом... выгодно и для меня. Дом стоит на остановке. Удобно добираться от аэропорта. Автобус останавливается прямо у дома, –  радовалась со мной и Нелли, продолжая разбирать вещи: – Хорошо, что баба уехала в свою деревню. А то бы изворчалась, что устала от наших переездов, – и дочь опустилась на диван: –  Ты говорила, что прежнюю заведующую убрали? Почему?
        – Она махинациями занималась. Оставляла несколько комнат пустыми и туда селила приезжих на сутки и более. За это получала с них плату. Во общем, устроила гостиницу для приезжих. А начальнику докладывала, что свободных комнат нет. Оказывается, и для меня не было свободной квартиры. Её разоблачили. И турнули.
        – Выходит, ей досталось по делом.
        – Даже очень по  заслугам. Пакостная женщина была. Терроризировала семьи. Только было и слышно: «то нельзя, этого нельзя». За год работы, я устала её убеждать, что семьи живут в одной комнате, где и спальня, и сральня. Детям негде играть. На улице трескучие морозы. Одна радость  коридор. Все равно днем  взрослые жильцы на работе. Она ругалась, а я заступалась  как могла. Её семья из трех человек, а себе квартиру взяла из четырех комнат. Ко всему этому была и «нечистоплотным человеком». Воровала. Я думаю… если ты, так делаешь, то другим не мешай жить. Они же ничего  противозаконного не делали. Вот и накапали  её жильцы. Мне её совершенно не жаль. Ты понимаешь, Нелли. Я не перестаю удивляться людям. Возможно,  и по её вине, мне не давали разрешение на переезд. А  когда её прижали за хвост, то она, узнав о том, что мой брат работает начальником ОБХС, решила обратиться ко мне за помощью.
          –А ты?
          –А что я? Как ко мне, так и я к ней. «Долг платежом красен».
          – Все хочу спросить. Тетя Женя приезжала в гости?
           –Приезжала. Опять продуктов привозила, как говориться: «целый воз и большую  тележку».
          – Как она там, в Ноябрьском, живет?
          – Плохо. Все жалеет, что напрасно с Кипнисом поехала.
          – Не собирается сюда переезжать?
          –Не знаю. Она ничего не говорила.
        – Мама, куда повесим картину  Айвазовского «Девятый вал». Опять, как всегда, над диваном? Где ты спишь? –  спросила дочь, разглядывая картину в рамке.
         – Конечно над диваном.  Я всегда смотрю и вижу среди тонущих людей себя.
        – А где Лидуське уголок для игру¬шек отведем? Как думаешь?
        – У окна.  Режиссер ты мой. Чего думать-то? Стоишь с таким видом, словно выстраиваешь сцену. А сцена-то мизерная.
       – Мама, ты так коротко рассказала об отпуске... Как отдыхали-то? В июне, наверное, не было фруктов? – ходя по комнатам, спросила дочь.
      – Отлично. Все было. И фрукты были, и солнце было. Туапсе солнечный город. Пляжи тоже замечательные. Хорошо, что Наташа с нами поехала. А то бы я с Лидой, такой канительной, замоталась бы. Наталья спокойная девочка и Лидку сдерживала. Все же она старше  на три года. Лиде 9 лет, а Наташе -12.
       – Свою дочь дядя Шура сам предложил? А как среагировала  тетя Галя? Сразу отпустила   с вами?
       – Да. Сразу. Родители целый день на работе, а Наталья сама себе была предоставлена. Поехать с нами погреться на солнышке, самый лучший вариант. После Туапсе я их отвезла к бабуле, в Сузун. Теперь они там отдыхают.
      – А я вместе со студентами стройотряда в конце июля еду проводником в поезде, который будет курсировать от Челябинска до Ленинграда и обратно. Решила немного денег подзаработать. Надо, что-нибудь к зиме купить. Ты-то, наверное, все свои сбережения потратила на отпуск? Мне в этот раз ничего не перепадет.
        – Ты отлично придумала. У тебя все получится. Я уверена.
       – Мам, ты за Лидой  к бабе не езди. Я после поездки заеду и заберу её и Наташу. Хорошо?
       – Совсем отлично. Сегодня же напишу Лиде письмо. А то  забросала меня посланиями. Пишет, что надоело  жить в Сузуне. Просит, чтобы приехала за ней. Сама знаешь, она с бабой не в ладах, – прибивая на стену большое прямоугольной формы, зеркало, продолжала я. И, увидев  свае отражение, уставшее взлохмаченное,  засмеялась: – Даже крашенный в белый цвет волосы, уже  не молодят, как раньше. Когда-то очень любила смотреть на себя в зеркало. Мне нравилось своё лицо. А сейчас больно смотреть на  увядание.   Вы растете. Расцветаете, а я отцветаю. Все как в природе.
– Не смеши. Ты просто устала, – возразила дочь, придерживая зеркало и заглядывая в него. Два лица, молоденькое привлекательное смуглое и мое светлое, с темными кругами вокруг глаз.
– Нелли, тебе уже двадцать три года, институт заканчиваешь. Надо подумывать и о замужестве. Слишком ты разборчивая. Как бы в девках не остаться.
– За глупого выходить не интересно, а умного пока не встретила, – улыбаясь, ответила  дочь: – Если суждено, выйти замуж, то выйду. А нет.... –  и она умолкла.
– Ты права. Еще успеешь. Наживешься. В замужестве мало  интересного.
      
 7 сентября 1982 г.
       
        Сентябрьский день оказался на редкость, теплым и солнечным. В прозрачном  небе звонко распевали одиночки-птицы, другие с шумом собирались в стаи.
Торопливо я шагала к кирпичному двухэтажному зданию прокуратуры. Каблучки туфель четко отбивали мелодию по бетонным тротуарам. Легкий прохладный ветерок раздувал полы, свободного покроя, темно-синего шерстяного плаща.
          В августе исполнилось четыре года, как уехала с детьми от Просмицкого. Хватило времени понять причину расставания. У нас были не родственные души. Он был далек, хотя жил рядом. Его душа оказалась, как туго набитый сундук добром и хламом, но ключ потерян.
   Существуют люди, душу которых можно пощупать, обласкать, понять, оттолкнуть и притянуть, но дума Просмицкого не досягаемая, твердая, как изваяние. Коснешься - холодная и не чувствительная, и легко уколоться о его шипы. За девятнадцать лет супружеской жизни, так и не смогла перебросить мостик к его душе. Соединяли только дети. Но и они не приросли к его сердцу, хотя, были по крови родными. Мне всегда казалось, что я от него их нагуляла. Жил под одной крышей, но были чужими. Хорошо, что расстались. Иначе проклинала бы себя всю жизнь. Слишком тяжела была ноша.
            В сентябре он прислал в суд прошение о разводе. В его письме не было ни упрека, ни оскорбления. Значит, все-таки мое воспитание  подействовало. Может быть, для другой женщины будет хорошим мужем, настоящим человеком.
 Когда прокурор спросил по поводу развода, я сразу же дала согласие.
 – У вас же Трои детей, а вы не хотите подумать? – заметил грузный  мужчина средних лет.
 – Когда жили рядом, были чужими. Прошло четыре года, как разъехались. Приличный срок, чтобы все взвесить, – спокойно ответила я.
7 сентября 1982 года мне выдали на руки копию свидетельства о разводе,  и я ушла. И только по дороге поняла, что наступил полный конец прошлой жизни. Душу охватили боль, обида и жалость к себе. Казалось, что смеша¬лись небо и земля воедино. Слезы застилали путь. Дома написала стих, посвященный последнему дню, который  связывал меня тонкой нитью с прошлым. Сегодня  нить с прошлым окончательно оборвалась.

 28  октября 1982 г.

          И так. Мы полностью обосновались на новом месте. Живем в семейном общежитии № 34. Занимаем две комнаты равнозначные по размеру. В одной комнате  поставили две кровати, стол, где Лида делала уроки,  две тумбочки и плательный шкаф. В другой, проходной, были диван-кровать, обеденный стол, тумбочка для посуды, и на ней же стояла электроплитка, где готовили  обед. Вот и вся наша малочисленная утварь. Эта  комната служила  кухней. Длинное прямоугольное зеркало висело на стене при входе в первую комнату.
  Переехав сюда, моя жизнь немного облегчилась. Я теперь имела возможность собирать Лиду в школу. У неё выросли очень  густые волосы, не только ниже пояса, а даже ниже попы. И она самостоятельно не могла их  заплести в косу. Эту работу приходилось выполнять мне.
    На длинных ногах, высокая, худая она стоял у зеркала. Распущенные, пепельного цвета волосы скрывали ее хрупкую  фигурку. Любуясь своим красивым зеркальным отображением, она  принялась танцевать.
– Мама, я похожая на русалку?
– Похожая. Ты протанцуешь и опоздаешь на урок.
– Мама, у тебя тоже  были длинные волосы?
– Да. Да. Давай будем расчесываться.
– А цветом, тоже как мои?
– Да.  Даже такие же, когда на волосы попадает солнечный свет. Они  становятся  каштановыми. У тебя красивые волосы. Никогда не отрезай косу, – заплетая,  наставляла я.
– А ты же отрезала.
– Если бы мне чаще напоминали, что у меня толстая и красивая коса, я бы пожалела и не отрезала. Смотри! Какая аккуратная у тебя головка. С бантиками, ты у меня красавица, – и поцеловала её в голову.
– Нелька говорит, что я от родителей взяла все красивое, а ей оставила  остальное.  Она говорит, что у меня нос твой, узкий прямой, а у неё широкие ноздри, папкины. Это правда?
– Правда. Зато у тебя его овал лица, длинный, и такая же бледнолицая. И глаза у тебя отцовские, серые. И так же улыбаешься, как он. Видны не только зубы, но и десны. А у Нелли и Саши моя улыбка.
– Зато у них кривые папины зубы. А у меня ровные, твои. Правда, я красивая? – и вывернувшись из моих рук, снова начала вертеться и вальсировать.
– Хватит! Беги в школу! Опоздаешь.
– Правда, я красивая?
– Дорогая моя, внешняя красота не главное. Должна быть еще и внутренняя.  А ты всем грубишь. Никого не любишь. Если будешь так себя вести, тебя тоже не будут любить. И твоя красота тебе не поможет.
– Я не хочу любить училку. Она злая. Меня всегда ругает, – и показала через зеркало себе язык.
– В вашем третьем классе тридцать учеников. Ты дома одна и то мы от тебя  устаем. Бедная учительница. Как она вас, всех терпит. Её надо жалеть, а не злиться на неё.
Повертевшись ещё некоторое время перед зеркалом, Лида  заспешила  в школу.
– Ничего не забыла?
–Я уже большая. Ростом скоро буду с тебя. А ты, меня все учишь,– надевая зимнее пальто, огрызнулась дочь. И подставляя свою щеку к моим губам для поцелуя, добавила: – Не скучай, мамочка.
Проводив дочь, я подошла к зеркалу. Боковой яркий свет падал из широкого двойного окна на мое лицо. Из зеркала смотрела округлившаяся женская физиономия, с пышней шевелюрой соломен¬ного цвета, черными высокими в разлет бровями, почти сросшимися на переносице. Как два лепестка подкрашенные губы расплылись в улыбке. Я смеялась над собой. И только темно-зеленые блестящие глаза, с черными ресницами, печально смот¬рели на меня.
 – Волос подкрашивать пора, – заявило отражение,
 –Без тебя вижу, – шутя, ответила я и хотела отойти от зеркала.
 – Стой!  Куда спешишь?
– Чего надо?
– Отправила дочь и не желаешь посмотреть на себя? – заявило отражение.
          – Чего смотреть? Как изменяется  внешность?
          – Стареешь. А чего  имеешь за  плечами? – добавило оно.
          – Мои года, мое богатство.
         – А жила ли ты для себя? – вновь спросило отражение.
         – Конечно, нет. Я живу  пока ещё жизнью своих детей:  учусь в институте культуры, служу в Армии, и, наконец...  учусь в третьем классе.
– Еще несколько лет и, ты начнешь увядать по-настоящему. Почему не устраиваешь, свою жизнь? Тебе предлагали девять мужчин выйти замуж. Ты всем отказала. Скоро наступит время и, никто не посмотрит в твою сторону. Когда же ты начнешь жить для себя? – и отражение с печалью и удивлением посмотрело из зеркала.
– Что пристала?  Освобожусь  от детей и займусь собой.
– Но молодость невечная. Привлекательность исчезнет. В этом бренном мире ничего вечно нет.
– Не пугай. Давно об этом знаю.
– Не впустую ли  горишь? Кто оценит твое горение? Если цветок угас, он вновь не расцветет, – и отражение сурово сдвинуло брови. В зеркале играли солнечные зайчики и,  видна была картина Айвазовского, что висела  на стене. Отражение продолжало говорить со мной: – Айвазовский – гений. Его картины останутся на века, а кому нужны твои стихи? Тебя не признают даже дети.
– Пусть не признают. Зато они передадут моим внукам. Может быть, среди них найдется умный человек и издаст мои работы. И, тогда будут читать все, – возразила я своему упрямому отражению: – Ты хочешь сказать, что я родилась под звездой называемой «Неудачница»? Дудки! Придет время и, я обгоню эту звезду.
– Зато тебя предадут дети, как их отец, и ты останешься одинокой.  Вокруг  будет  одна бестолковая возня.
– Неправда. Ничего бесследно не проходит. Ученый Каймаков утверждает, что нашу планету заселили другие миры. Принесли жизнь, под названием субликоны, на хвостах комет. Он не пожелал оставаться в долгу перед необжитыми мирами, создал биосубликоны, что бы отправить их в контейнерах на другие планеты, где возродится новая жизнь. А я, лично, заселю другие миры своими чувствами. Передам свои мысли и ощущения.
       –Зачем? Зачем Каймакову другие миры? – спросило отражение: – Опять появятся такие же несчастные неудачники, как ты?
       –Что поделаешь? Вероятно, это и есть закон природы. Если бы я была ученая, то создала бы биосубликоны, способные на счастье, на улыбку и смех. Человеческий век краток и не должно, быть места для слез и печали. Хватит об этом. Зарубежная печать сообщает о летающих тарелках и инопланетянах. А  в нашей стране все не как у других.  Любое новшество под  строжайшим «замком»,  и круговой запрет. Наши ученые   трусливые, как зайцы. Если не имеют научных доказательств, значит надо не соглашаться. Им легче отрицать, чем потерять репутацию.
         Сегодня перед жильцами общежития провожу лекцию на тему: «Летающие тарелки – действительность или человеческая фантазия». В основу взяла работы автора Зиеель В.Е., доцента МАИ «Современное состояние проблемы наблюдения летающих объектов»  /лекция прочитана 1 июля 1976 г./   Так же добавила  толкование  уфолога - Ажжажио. Я лично верю этим авторам. Смогу ли убедить своих слушателей?

28 декабря 1982 г.
       
           Вот и закончился 1982 год. Год больших перемен для страны. Умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев. На замену пришел Ю.В.Андропов, который являлся председателем комитета КГБ с 1967 по 1982, - создатель Пятого / «диссидентского»/ управления. Он же разработал для них  и метод «сухой гильотины»- высылать из страны и сажать в сумасшедшие дома. Именно ему принадлежит фраза: «Чекисты призваны бороться за каждого советского человека, когда он оступился, чтобы помочь ему встать на правильный путь». Однако сам не был профессиональным чекистом. При Андропове КГБ необъятно разросся /внешний символ - на Лубянке уже не одно, а три здания/. Последние месяцы Андропова во главе КГБ, он, по-видимому, вел активную борьбу за власть. Одной из ставок в этой борьбе стал его первый  заместитель Цвегун, застрелившийся в 1982 году из-за скандального дела Галины Брежневой /дочери, генсека/.
Другим важным событием страны являлась война во Афганистане. Бессмысленная кровавая бойня, за которую партаппарат, в частности Е.К. Лигачев, имеющий прямое касательство к этому вопросу, не привлечены к ответу. Гибнут  десятки тысяч молодых парней, а сколько изувечено?
         Наша страна зашла в тупик, из которого пока не видно выхода. И не¬удивительно, что партия потеряла всякий авторитет у народа.  Доведенные до отчаянья не стабильностью в стране, начинает проявляться протест, и против экономического беспорядка.
          История  свидетельствует о том, что революции  всегда начинались с площадей. «Праведный» гнев и эмоциональный ажиотаж, доходящий до истерического психоза, смели не одно, правительство.  Часто  приходили_к  кровопролитию и экономическому хаосу.  Но первые шаги возмущения  нашего времени быстро теряли уверенность и вновь недовольные замыкались в рамки, «кухонных разговоров».
          Не секрет, что наша страна была, пронизала хорошо оплачиваемой агентурной сетью. Об этом не принято было говорить, хотя знали все. По тайным доносам отменялись даже поездки за рубеж видным деятелям культуры, искусства и многим другим представителям нашей многонациональной страны. С приходом Андропова наблюдения усилились.
          Однако  жизнь не стоит на месте, идет вперед с достижениями и проблемами. Что же касается космических станций с человеком на борту, то развиваются по своему особому сценарию.  Длительность полета в 1982 году достигла до 211 дней, опережая все  страны.
          Что же касается  результатов Приобье Тюменского края, то им предъяв¬лялись требования со стороны министерства найти радикальные решения улучшения жизни северян, особенно работающим вахтовым методом. И строительство необходимых индустриальных объектов для  промыслов. Требования не замедлились и были приведены к исполнению. Уже  вырос Радужный и другие поселки. Жаль только, что хотя дерево позво¬ляет каждое здание построить архитектурно выразительным,  как говорится «на особицу» проектировщикам явно не хватало для этого души и фантазии. Вот и возникли в поселке Радужном серые  микрорайоны однообразных двухэтажных зданий. А ведь умеем же мы строить. Чтобы убедиться в этом, достаточно побывать в деревянной гостинице в Радужном. Это отлично срубленное, красиво отделанное и оборудованное внутри здание, где человек чувствует себя по-настоящему уютно, по-домашнему.
          Вахтовики живут не только в поселках. Они удобно устроились и в городе Нижневартовске. Живут в многоэтажных общежитиях. В частности, где работаю и я.
          Позволю себе оторваться от глобальных  сообщений по стране, и опущусь на поле деятельности маленького объекта, который находится вокруг моей особы. Как уже известно,  в должности воспитателя, я обслуживаю рабочих, работающих вахтовым методом и семьи, которые живут постоянно. 
Мои рабочие дни протекают по намеченному плану, который я составляю ежедневно. Вот и сегодня делая наброски плана на следующий день в дверь кабинета «Воспитательская» постучали. Я разрешила войти. На пороге появилась молодая женщина  в шикарной меховой шапке из голубого песца и такой же шубке.  Передо мной стояла сама начальница ЖККа. От удивления я широко раскрыла глаза. За все годы моего пребывания на этой работе,  такое неожиданное появление, меня ошеломило. Так, с проста, такие  высокопоставленные над нами люди, не приходят. Я молча смотрела на «богиню» власти,  от которой зависел когда-то  мой переезд в это общежитие. Она  опустилась на стул с противоположной стороны стола:
– Здравствуйте, Альбина Александровна. Как вижу, вы удивлены? Но я пришла не по работе.  Мое появление личного характера. Начну сразу. Меня замордовал ОБХС. Они не дают мне житья. Сначала убрали вашу заведующую из общежития, теперь взялись за меня.
– Не поняла? А какое отношение к этому  имею я?
– У вас работает там брат. Он начальник ОБХС.
–  А чем я могу помочь? У меня нет полномочий приказывать.
– Помогите мне. Вы не можете оставить меня в беде. Мы же вам дали жилье в общежитии, где работаете.
– Предположим, как мне известно, дали не вы, а ЖБУ.
– Если бы я не согласилась, то вам бы  ничего не дали.
Я промолчала. Не стала напоминать ей, сколько слез пролила, прежде чем  получила жилье в этом общежитии. Хотя и был дан  приказ о моем переселении.
Мое  молчание не смутили женщину. Она продолжала излагать всю «трагедию» положения  семьи, если уберут её с этой должности. Слушая, я думала, как низко она пала,  унижая себя в моих глазах. А на то не было основания. Имела работающего мужа, единственного сына – подростка. На  «большой земле»  сохраняла трехкомнатную квартиру. Единственная трагедия этой женщины, боялась потерять власть. Видно, чувствуя потерю доходного места, заставило ее пойти на крайность. Зачем? И о какой трагедии вела разговор?
–Простите меня, – остановила я: – Я не имею права влезать в работу брата. Если ведется какое-то расследование, то не по моей вине. С моей стороны, не было заявления ни на заведующую общежитием, ни на вас. И потом... он меня и не послушает. Кто я такая? Просто сестра.
– Не скажите. Родные играют большую роль, – возразила она, исказив лицо, словно вот-вот заплачет.
– Не сердитесь на меня. Я действительно не могу  помочь.
– Не верю. Он ваш брат, вы же к нему обращались за помощью, и он помогал, – сменила она свой умоляющий тон на грубый.
– Извините, не могу, – и я поднялась с места.
Она ушла. Я с облегчением вздохнула. В моей душе не было радости. Но, все же подняв глаза к небу, произнесла:
– Бог есть. Возмездие существует.


14 февраля 1983 г.

       После моего отказа помочь начальнице, работники общежития все хором сообщали, что она спешно собрала все пожитки в контейнер и отправила их на «большую землю». Вскоре убралась с семьей и сама. Эта «интеллигенция» с пустыми руками с Севера не уезжают. Поэтому оставаться, без какой-либо поддержки, нельзя.
С начала года  приступил к работе новый начальник ЖККа, оказавшийся братом женщины, которая с семьей жила в нашем общежитии. Как-то однаж¬ды, он бесцеремонно влетел в мой кабинет и по-свойски заявил:
– Хотите получить квартиру? – Его худощавое молодое лицо хитро  улыбалось. Усевшись верхом на стул, выжидающе смотрел, серыми круглыми глазами.
       – Конечно! Вы что? Для смеха спросили? – задыхаясь от услышанного, спросила я.
       –Я не шучу. Просто... хочу помочь. Моя сестра много хорошего говорила о вас. И решил, если не я, то другой не поможет.
       – А что должна сделать я?
       – Слушайте дальше. Мы сейчас составляем списки семей, которые у нас не работают, а проживают в нашем холостятском общежитии. «Чужих» решили выселить. И  куда? Мы заставим  организации, где они работают предоставить им квартиры. Вы должны,  срочно найти другую работу.  Только в этом случае вносим и вас в списки, на выселение. Понятно?
– Разумеется. Но где найти работу? При том, так быстро.
– Да. Где? – и он, перестав улыбаться, задумался: – У меня есть в одной организации знакомый начальник. Обратитесь в Самотлорнефтепромхим. Это ваши шефы. Там, кажется, требуется инженер по гражданской обороне. Попытайте счастье. Может быть повезет. Постарайтесь не откладывать, чтобы попасть в списки на выселение. Пока их не унесли на утверждение в ЖБУ.
– Сегодня же,  после обеда пойду к начальнику, – с трепелом, заговорила я.
–  Если у вас получится, срочно ко мне с заявлением об уходе. Мы попробуем вам дать перевод.
– Перевод не потребуется. У меня на днях заканчивается трудовой договор с вашей организацией.
– Вот и отлично, – и он молодецки соскочил со стула, как с коня: – Жду у себя в кабинете, – сказал  и его коренастая  худощавая  фигура, облаченная в серый костюм, скрылась в коридоре.

20 мая 1983 г.

И так. Вот уже третий месяц я работаю в новой организации в качестве  инженера по Гражданской обороне. У меня свой отдельный кабинет. Рядом с моим кабинетом находится комната, где сидят радиоинженера. Меня уже не удивляет, но и здесь нашелся человек из этого кабинета, который стал относится ко мне, с особым предпочтением. Он, под предлогом рабочего вопроса, забегал ко мне и по долгу молчал.  Мне становилось не по себе.
– Май месяц в этом году удался холодным и снежным.  Морозы не отступают. Они доходят до -10°, а ночью до -15 градусов. За окном, как зимой, кружит метель, – продолжая заниматься рабочими бумагами, первая я начала разговор.
– Наверное, тепла в это лето не видать, – потирая руки от холода, добавил он и снова умолк. С его не молодого, но лощенного лица, не сходила, какая-то загадочная улыбка, которая порядком меня раздражала.
– Вы пришли по какому-то вопросу? – и  заглянула в его серые с поволокой глаза.
– Рабочий день закончен. Вы домой? Нам с вами по пути. Вы ни против? – и поднялся со стула, одергивая пиджак от серого костюма, который свободно висел на его худой  высокой фигуре.
–Как мне известно. Вам совсем в другую сторону. Домой иду не сразу. Мне надо забежать в магазин, – не желая иметь скучного попутчика, отговорилась я.
Скоро, прикрываясь меховым песцовым воротником от морозного ветра, я бежала по прямой улице к магазину, который находился, не доходя общежития, в котором продолжала жить. Шла и думала:
– Городу уже 14 лет. Для города немного, но и немало. Но   успел разрас¬тись,  и стал большим и людным.  По улицам стоят  шестнадцатиэтажные  белые дома. Назвали их «московски¬ми» потому, что строили москвичи. Квартиры в них с очень удобной планировкой, просторной кухней и  бытовыми  шкалами. Счастливчики,  кто подучил  такую квартиру. Но меня не покидает удивление.  Почему их предоставляют вновь, прибывшим? Почему? Если бы я получила, то появилась бы возможность поменять на «большую землю».
      И я вспомнила, что с сердцем совсем стало плохо. Му¬чают перебои, головные боли. Часто болят ноги от ревматизма. Иногда, кажется, что скоро не смогу ходить. Порой посещают мысли, что жизнь ухо¬дить, как песок между пальцами.
С полной сумкой я возвратилась в пустую квартиру. Лидуся бегала с подругами  на втором этаже. Мама из Сузуна так и не приехала. Нелли в Челябинске сдает госэкзамены. Зато вернулся из Армии сын. Привез с собой друга, который жил вначале с нами, потом ему дали, напротив комнату. Саша с ним пропадал где-то у друзей.  Не появлял¬ся иногда по два-три дня. Я ждала помощника, но получилось, что  перестали находить общий язык. Внача¬ле я сильно переживала, плакала, потом решила: путевку в жизнь дала, теперь пусть поступает, как позволяет  совесть. Однако  оторвать  материнское сердце не смогла. Душа болела, ныла и молила Бога, чтобы ничего с ним не случилось.
        Из огромней семьи, которая меня  порой тяготила, осталась одна Лида. Пустая квартира каждой раз, приводила в смятение.
         Выложив продукты на стол, я перегрузила их  в холодильник.
 – Теперь хватит на неделю, – проговорила вслух

30 июня 1983 г.

     В этом году конец весны был морозным и снежным. Зато лето началось с жары. А к концу июня,  с природой творилось, что-то невероятное. Началась нес¬носная жара.  Воздух прогревался до + 38 , а иной день температура доходила  до +40 градусов. Такай духоты, не помню за  многие годы пребывания на севере.
От недостатка кислорода   дышалось с трудом. Высохшие болота, изрыгали углекислый газ.  От сильных горячих ветров даже не спасала тайга, что окружала город. В сухом воздухе вихрили  клубы песчаной пыли. Наколенный песок обжигал ноги.  К тому же по улицам было мало  зеленых насаждений, чтобы удержать его.
– С такой жарой недолго дождаться и всемирного потопа, – шутили работники конторы.
– Видно  над Северным полюсом увеличилась озоновая дыра, – предпо¬лагали другие.
Разомлевшие  работники выглядели мокрыми курицами.   Я так же с трудом переносила духоту. 
      Из-за жары на обед домой перестала  ходить.  Была и другая  причина. Дома никого не было. Лиду  на лето отправила  в пионерский лагерь «Молодая гвардия»,     что находился на побережье Черного моря, в городе Туапсе. Саша уехал в Москву поступать в консерваторию, а потом планировал заехать к Нелли в Челябинск. 29 июня у неё в институте должен состояться выпускной вечер, где будут вручаться дипломы об окончании.
      После изнурительной  жары и трудного рабочего дня, возвратившись, домой, я сразу же приняла прохладный душ. Чтобы чем-то занять себя, начала раз¬бирать свои рукописи, группировать стихи по годам. Обнаружила, пропаду тетради со стихами за 1980-81 и 82 годы. Немного огорчалась, но, подчитав количество стихов, которых оказалось более двухсот, успокоилась. Чего сожалеть? И эти-то никто не читает.
Чтобы привести стихи  в порядок, я разложила на полу, а сама сидела посредине. Смотрела на пожелтевшие листки и обрывки, с грустью думала:
– Почему не пытаюсь их публиковать? Трусость? А может быть боязнь славы?
И я вспомнила, как страшно не любила в детстве, когда меня за что-то хвалили. Повзрослела, и опять восхищались моей внешностью или косой. Чтобы  это не происходило, старалась одеваться, как все, даже хуже, чтобы не выделяться. Стремилась прятаться за спины подруг, стесняясь внимания окружающих. Всегда считала, что привлекательную внешность дает природа, и моей заслуги вовсе нет.  И сочинение стихов, опять не моя заслуга, а природы.
        Мне уже скоро исполняется 49 лет, а я до сих пор не могу избавиться от старых предрассудков, глупого не нужного наваждения.
        Чтобы собрать стихи в единую кучу, переписываю в общую тетрадь. Устав от мыслительной работы, я находила другое развлечение. Ложилась на живот и смотрела цветной телевизор.  Недавно закон¬чился показ многосерийного фильма о немецком композиторе Жане Кристофе. Сильно плакала над его нескладной судьбой.  Не переставала удивляться, как сходны судьбы всех великих людей.  Почти каждого из них поджидали страшная бедность и одиночество. Себя не могу причислить  к этой элите, но чувствую, что меня ждет та же самая участь. Только я почему-то не боюсь одиночества. Даже люблю его. Возможно потому, что в эти минуты мне не мешают думать и писать. 

27 августа 1983 г.

         Неумолимо бежит время. Года перелистываются один за другим, как листки календаря. Вот уже и средина 1983 года.
         Иногда кажется, что дни похожие один на другой. Но когда начинаешь ворошить прошлое, то замечаешь, что изменения присут¬ствуют не только в мелочах. Но не будем затрагивать индивидуальные аспекты жизни. Возьмем моменты изменения внутри своей  страны. Не сек¬рет... наша страна, носящая социалистический строй, зависит от своего «ко¬роля». На восьмой сессии Верховного Совета СССР десятого созыва 16 июня 1983 года Андропов был избран Председателем Президиума Верховного Союза СССР.
         После Сталина производственная дисциплина в стране сильно пошатну¬лась. И новый генсек решил вернуть былую славу и силу «железного кулака».
         В народ пущены работники государственной безопасности, которые сразу же приступили к выявлению бездельников и прогульщиков. В полное выздоровление государственной машины, которая  давно вышла из строя, мало кто ве¬рил. Слишком большой промежуток времени люди жили мыслями, что за них решает государство, разучились мыслить самостоятельно. Постепенно социализм превращался в паразитическое общество. Страна подгнивала изнутри. Мафиозные структуры, как пауки, вползали в высшие эшелоны власти.
        Хватит ли у нового генсека сил справиться и преодолеть сложившуюся обстановку в огромной стране? И в лозунг, выдвинутый им «чем лучше мы будем трудиться, тем лучше будем жить», в исполнение которого вряд ли он  верил сам.
         Чтобы не творилось в верхах, простой народ продолжал существовать своей обычной жизнью. Наша семья являлась  ячейкой этого простого общества. Старшая моя дочь, получив диплом, давно вернулась к нам в город. И пошел второй месяц, как работала режиссером народного театра во дворце культуры «Октябрь». Современной архитектуры,  дворец привлекал молодежь со всего города, и ей не приходилось затрачивать много труда.  Каждый вечер Нелли отправлялась во дворец на работу.
В прошлом году  дочь познакомилась с отличным пареньком, который служил в одной части с Сашей. И теперь этот молодой человек бдительно опекал  свою девушку.  Матвей был из порядочной семьи. Его мать работала математиком в одной из школ города, и одна воспитывала трех детей. Старшая её дочь - Люба получила высшее образование, и после окончания института осталась рабо¬тать в Ленинграде. Другая - Ирина, двойняшка Матвею, училась в институте города Тюмени. Матвей жил с матерью и в семье был за  хозяина. Их отец, как и наш, был педагогом, и рано бросил жену с маленькими детьми. Двойняшкам в ту пору исполнилось по три года. Мальчик рос среди женщин. И, возможно, по этой причине не курил и не увлекался спиртным. Покровительство такого парня меня устраивало. И я, не волновалась,  что  дочь  ходила  на работу в вечернее время. А Матвей, чтобы быть ближе к своей избраннице,  записался артистом в её театр.
Меня радовала их дружба. И, если они вздумают соединиться, то лучшего зятя я не могла придумать. Однако волновало, другое. Он был моложе Нелли почти на три года. 
Словно какой-то рок преследовал нашу семью. Начало проложила моя мать. Она была старше моего родного отца тоже на три года. На столько же лет мы отличались с Просмицким.  Нас обеих постигла одна участь. Мы потеряли  своих мужей. Мои братья, Шурик и Толик также были младше своих жен. Они пока, что живут благополучно. Но что ждет мою дочь, если она выйдет замуж за  Матвея?  Как-то однажды я спросила  её:
– Не боишься?
– Мы любим друг друга. Почему я должна бояться?
– Почему не выбрала Лешку, который жил в нашем общежитии? Он старше тебя. Тоже хороший парень. И наделен такими же качествами, что  Матвей. Плюс ко всему, очень много читал.
– Одно имя, как у нашего отца, меня кидает в дрожь. С таким именем, я встречала парня и в Челябинске. И также  ему нравилась. Но не пожелала  с ним даже встречаться. У нас с Матвеем,  родственные души. Пусть моложе. Ну и что? Зато, мы любим друг друга.
– Выходит... твердо решила?– и я посмотрела на дочь, которая, поджав под себя босые ноги, в ярком халатике, сидела на диване.

24 сентября 1983 г.

         Первый осенний месяц удался дождливым, холодным и ветреным. Но сегодня, в субботу, на просветленном небе появилось огромное яркое  солнце. Теплый  ветерок  ласково трепал золотистую листву деревьев. Божественный сияющий свет, расплываясь по  земле, навевал праздничное настроение, неся умиротворение и ожидание чего-то прекрасного.
          – Дорогие  наши невеста и жених, вам повезло. Сама природа приветствует и улыбается вашему браку! – воскликнула  женщина из присутствующих гостей, когда выходили из здания  бракосочетания и, рядком устраивались на широких ступенях для фотографирования.
         Моя девочка сегодня была как белый цветок, в вуали и длинном воздушном свадебном платье. И её праздничный вид  не мешал ей легко порхать. С юного лица не сходила милая беспечная улыбка, которая подчеркивала о внутреннем духовном счастье.
          Жених был в черном костюме, белоснежной рубашке и вместо галстука, черная бабочка. Оба высокие стройные. Правда Неличка выглядела  представительней, чем Матвей. Рядом с ней, он казался худощавым, но обаятельным человеком, с бледного смуглого лица, которого также не сходила счастливая улыбка.
          На редкость благоприятная погода позволила  гостям отправиться по памятным местам города, чтобы молодожены могли возложить цветы.
Переходя от одного памятника к другому, глядя в небо, я не переставала молить Бога, чтобы дал счастье  этой прекрасной паре.
         Возложив цветы «Погибшим воинам», мы отправились к памятникам: «Покорителям Самотлора» и «Лебедеву», погибшему нефтянику.  И везде жених держал невесту за руку, словно боялся её потерять. Он  чувствовал каждое движение своей избранницы и машинально выполнял её требования.
         Со стороны жениха на свадебное торжество собрались сестры, мать и несколько его друзей. С нашей стороны были я, Лида, и приехал Саша из Москвы, который поступил учиться в музыкальное училище имени «Гнесиных». Так же присоединилась семья моего брата. Было еще несколько пар, с которыми я не была знакома.
  Со свадьбой племянницы  последние дни хлопотал Шурик. В заключении остановился на выборе ресторана, с праздничным оформлением. И вот, возвратившись с объезда города, мы отправились туда, где  уже поджидали официанты. В притемненном зале играла музыка. Нас пригласили к длинному столу, красиво обставленному различными блюдами.  Вначале гости держались степенно и даже немного скованно, но после нескольких рюмок все оживились, зашумели, начались тосты и поздравления.  Не прошло и получаса, стало окончательно весело. Много смеялись и танцевали.
На следующий день свадьба  продолжалась  у жениха, который жил в трехкомнатной квартире. Потом, на короткое время заглянули и в наше общежитие.
После  свадьбы  моя дочь  переехала в семью  своего избранника. Вот и всё. Постепенно мои любимые детки начали покидать меня.

27 октября 1983 г.

Наконец, через восемь месяцев после перехода на другую работу, я получила двухкомнатную квартиру, в пятиэтажном кирпичном доме на втором этаже. Прежде чем въехать, мы, с дочерью и зятем, собственноручно сделали капитальный ремонт, так как в ней жили холостяки и окончательно запустили  квартиру. Она была не только грязная, но и с целой «гвардией» тараканов и клопов.
В новую квартиру мы купили мягкий гарнитур и другую необходимую мебель. Так же в кредит взяла яркий огромный японский ковер, который повесили на стену перед диваном. Большую комнату украшали и  живые цветы, выращенные в общежитии. Квартира, наконец, приняла  уютный жилой вид, где отдыхает  душа и тело.
В спальной комнате  поставили две односпальные никелированные кровати для Лиды и моей матери и плательный шкаф. У окна полированный однотумбовый стол, где Лида будет делать уроки. Стены, кроме картин и небольших персидских ковров над кроватями, украшали так же висячие  живые цветы.
В небольшой кухне вошел только холодильник, кухонный стол и стулья. Посуду уложили в подвесном шкафчике, что был прикреплен над мойкой. На стенах так же висели живые цветы. Ванная комната и прихожая были скромно обставлены. Туалет и ванная были раздельными.
–Как вы живете? – спросила я, когда мы остались с дочерью одни в кухне.
–Хорошо. Матвей даже сапоги мои моет. Утрами в постель кушать подает, – шепотом рассказывала дочь, готовя обед на стол.
–Прекрасно, – так же тихо ответила я.
По ее поведению и восхищенным рассказам было ясно, что все идет своим мирным чередом. А из дальней комнаты продолжались доноситься удары молотка. Матвей, что-то доделывал в спальне.
–Его мать молчаливая женщина. Но мы с ней так же молча ладим. Может быть это пока. Обычно наш разговор состоит из двух коротких слов «да» или «нет». Сразу видно, что негуманитарный человек, а обладает математическим складом ума, – продолжала шептать Нелли.
– А Матвей разговорчивый?
– Нет. Мне с ним скучно. Я же привыкла к бурному общению, – и дочь сморщилась в недовольной гримасе.
–Привыкай. Теперь они твоя семья, – тихо проговорила я.
За столом Нелли продолжала увлеченно болтать. Матвей молча шевелил скулами, аккуратно пережевывая пищу. Иногда улыбался, и еще реже встав¬лял какое-нибудь слово.   
– Слава Богу! Наконец-то имеем свой угол! – воскликнула я, разливая в бокалы чай: – И школа для Лиды  рядом. Она теперь  учится  в четвертом классе. Только волнуюсь, как приживется в новом коллективе. Больно уж, буйная у неё натура.
– Баба-то от Шурика скоро переедет к вам?
– Если их машина на ходу, значит, брат завтра и привезет её, – ответила я, присаживаясь снова за стол.
– Я бы мог сам привезти, но у меня грузовая машина, на которой я работаю, – присоединился к разговору Матвей.
Скоро мои помощники  ушли домой. Я осталась одна. Усевшись в большой  комнате на диван, я с облегчением вздохнула. На душе было спокойно. И только сейчас обратила внимание, что комната получилась красной.  Мягкая мебель была изготовлена из цветной материи, где преобладал красный цвет. Такой же ковер. На полу бордовые персидские дорожки. На окнах вторые, для затемнения, висели темнорозовые панбархатные шторы. От этого сочетания комната выглядела красной. И только зеленые   цветы, как бы разбавляли этот яркий цвет. Хотя красный и является воинственным, но на душе было спокойно и мирно.
Когда меня посещает одиночество, я постоянно мысленно возвращаюсь к старому другу - Лыскову. И каждый раз сожалею, что потеряла его. Какая жестокая ошибка  посетила меня в те годы. Не сумела  по глупой юности оценить человека с большой буквы, который умел искренно любить.  Судьба обошлась со мной жестоко и не милосердно. Странно устроен мир. Горишь, бурлишь, кипишь, как вулкан, наступает время, когда на пепелищах остаются лишь одни горькие воспоминания.
– Интересно, любит ли он меня до сих пор? Может быть, его любовь обернулась на подобие  моей, в ненависть?  Дерево без влаги засыхает, так же и любовь исчезает без взаимности, – размышляла я.
Много раз появлялось желание разыскать этого человека через адресное бюро, но не решалась. Не жестоко ли вновь напоминать  о себе? Да и зачем? Душа моя очерствела, высохла и опустошилась. Не живу, а существую. Довольствуюсь малыми семейными радостями. Получила квартиру и уже бесконечно счастлива.  Меня покинули даже мечты. И Муза, неиз¬менная и единственная, и та посещает очень редко. Начала писать сказку и не могу придумать концовку. В голове  бродит один ветер.
Кажется, ничто  уже не сможет   вернуть к прежней жизни. Поэтому и не следует бередить старую рану своего друга. Пусть остается всё на своих местах, и жизнь течет своим чередом.

27 января 1984 г.

         Перед Новым годом стояли трескучие морозы. Наконец природа  угомонила свой суровый нрав. С восходом колючего солнца  на сером низком небосклоне,  город постепенно начал оживать. Мимо окон спешили люди по своим делам.   Только я сегодня осталась дома. Мне предложили пойти в очередной трудовой отпуск. Местком выделил путев¬ку на турбазу «Ждановичи», которая находится в пригороде Минска. Лучшего варианта не предвиделось и пришлось воспользоваться этим  малым.
Сразу выехать не пришлось. Как назло, перед отъездом, детям в школе врачи ставили перке на проверку туберкулеза. У Лиды  оказалась  положительная реакция. Врачи рекомендовали во время зимних каникул отправить ее на  профилактическое лечение в детский тюменский санаторий.
Из-за не высокой зарплаты я оказалась на распутье. То ли ехать отдыхать мне, то ли отправлять Лиду и временно устроиться жить поблизости, чтобы дождаться  окончания её пребывания. Решила все же, везти дочь на лечение.

28 января 1984 г.

направление от врача. Женщина средних лет принялась знакомить нас с жилым помещением. Идя по длинному полутемному, с ободранными стенами, коридору, я заглядывала в комнаты, где стояли Наш поезд пришел рано утром. Мы тут же отправились на поиски  санатория. Наконец  разыскали деревянные одноэтажные  бараки, расположенные в великолепном сосновом заснеженном бору.
– Мама, смотри как здесь красиво, – держась за руку, восхищалась дочь.
– Да. Мне тоже нравиться. Только, что-то не слишком приглядно выглядят здания, – пробираясь по узкой заснеженной тропе, ответила я.
В фойе, куда мы вошли, было тоже не уютно и грустно. С трудом, разыскав единственного взрослого человека, которая оказалась дежурной медсестрой, я подала одни старые железные кровати. На улице зима. В помещении температура низкая, а на постелях одеяла легкие, байковые.
– Вы на зиму ватные одеяла не выдаете? – спросила я женщину, которая шла впереди меня.
– У нас, их нет, – ответила она спокойно с холодным выражением лица.
Но хуже всего, в некоторых комнатах не было дверей. А если и встречались, то разбитые, с большими дырами. На серых стенах отсутствовала какая-либо наглядная агитация. На окнах не было штор. Кругом царил мрак и не обжитость. Я вспомнила свою прежнюю работу в Александрова, где была воспитателем в интернате «Детей народностей Севера».
         По коридору пробежало несколько детей.  Они были неухоженные, простуженные, сопливые. Вся эта картина привела меня в ужас.
 – У вас здесь лечатся дети, предрасположенные к туберкулезу?
– Да, – холодно ответила медсестра.
– Печально. Очень печально.
– А что вы хотели? Здесь живут только детдомовские  ребятишки. Зачем вы-то привезли свою? – спросила она: –  Хотите... оставляйте.
– Боже упаси. Не за какие деньги. Дальше можете нас не знакомить, – категорично заявила я, крепко сжимая хрупкую ручку дочери. И не раздумывая, развернулась к выходу: – Прощайте.
 Мы вышли на улицу. Солнце брызнуло своим ясным морозным светом. Шагая снежной тропой, я не переставала возмущаться:
– Бедные, несчастные дети. Как не стыдно заведующей лечебницей? Не санаторий, а пародия. И куда только областные врачи смотрят? Для чего нас-то послали?
–Мама, мне тоже жалко детей, – дрожащим голосом добавила Лида: – У них нет родителей, и им приходится жить?
– Что же им остается делать? За них некому заступиться.
        Возвратившись, домой, посоветовалась с мамой. Пришли к решению, Лида остаётся с ней, а я еду  в Минск.

29 января 1984 г.

       Мой путь лежал через Москву. Сразу же заехала к сыну в училище. Его там не оказалось. Еще дома, от его друзей, слышала, что Саша якобы, живет с женщиной, которая из Нижневартовска последовала за ним в Москву. Теперь он снимал с ней одну комнатку. Пришлось разыскать дом.
          Слухи подтвердились. Дверь открыла миловидная худенькая черноволосая женщина, с вздернутым носиком. Познакомились. Долго говорили, ходили в кафе.
– Ты смелая. Как могла решиться? Не побоялась. Он же не работает, а учиться.
– Я его люблю, – ответила она.
– На какие средства живете? Ты  не работаешь. Кто по специальности?
– Мои родители  тоже немного  помогают. Прописки нет, и на работу не берут. Я телефонистка, – помешивая чайной ложкой в стакане, задумчиво ответила Надя.
         – Видно обходятся теми деньгами, что тысячу,  выделила сыну перед отправкой на учебу, – подумала я: – Да  отцовские, что пересылаю ежемесячно, по пятьдесят рублей. Плюс,  стипендия тридцать. Одному бы, конечно, хватило. Притом бесплатно проживал бы в общежитии, –  продолжала молча размышлять я.
Уходя на вокзал, несколькими словами перебросилась с хозяйкой, которая сдавала комнату:
–Как живут мои дети? – спросила пожилую женщину.
–Как? Он учиться. Приходит поздно. Она целыми днями лежит и читает. Могла бы где-то  подрабатывать.
– Но у нее нет прописки.
–Ну и что? У нас, в Москве, таких полно. Однако работают. В газетах дают объявления, что желают найти человека, который мог бы ребенка отводить и приводить из школы. Прописка вовсе не нужна. Вот вам и заработок.
Комнатка маленькая.  Зная, что спать негде, ждать Сашу не стала. Я  ушла на вокзал. Всю дорогу думала о сыне. Что с ними будет? Сложится ли дальнейшая совместная жизнь? Жаль. Сын скрыл от меня свой брак. Они официально не были узаконены. Но это неважно.  Страшнее всего... его обман. Я с болью думала о том, что он все дальше и дальше отдалялся от меня. Словно куда-то исчезал. Закрадывалась мысль, что мы  ему больше не нужны. Он живет своей жизнью. И все больше становиться похожим на своего отца.

4 апреля 1984 г.

        Нашей огромной державе опять не повезло. Генсек Ю.В.Андропов, который стремился навести в стране порядок, после ранения вскоре скончался. О том, что был  ранен, держалось в строгом  секрете. Но трагические  слухи  докатились до самых  окраин. Вот уж по истине мудра народная поговорка «земля слухом полниться».
С февраля 1984 года  Генеральным секретарем ЦК КПСС  стал  К.У.Черненко,  человек преклонного возраста. Среди народа пошли слухи, что правительство решило заслуженных руководителей отправлять на «тот свет» с почестями. Иначе, как можно объяснить  назначение на  ответственный  пост старого человека, которому пора на заслуженный отдых. От уставшего человека нельзя ожидать изменения в жизни в лучшую сторону. Сколько же будет продолжаться обман о скорой «сказочной»  жизни?
Только мои соплеменники научились не замечать и не верить пустым обещаниям. При  подобных  руководителях, как  был произвол, так и останется. Чтобы выжить в этом странном мире, нужна бульдожья хватка, лисья хитрость и ловкость циркача. Кто не обладал этими качествами,  продолжал влачить жалкое существование.
Я же скорее думала о своей семье, чем о политике. Меня не волновало, кто будет у руля власти. Какая разница, все равно ничего не измениться в моей жизни.

2 марта 1984 г.

      Сын сообщил, что прилетит на мартовские каникулы домой. Я, как сумасшедшая, после работы, начала бегать по магазинам в поисках продуктов. Очень скучала о сыне и когда узнала о его приезде, всеми силами ста¬ралась, чтобы он отдыхал спокойно и с удовольствием.
Но оказалось, совершенно обратное. Приехав, дома  почти  не находился. За все время пребывания ночевал только две ночи и то появлялся заполночь уставшим, скорее измученным. У него были какие-то неот¬ложные дела. Днем его вообще не было. И потом, вдруг, неожиданно заяв¬ляет, что уезжает и билет на самолет уже в кармане.
– Почему, Саша? –  удивилась я.
– Мне надо срочно возвращаться в Москву. Ты же  не дала тысячу рублей. Я занял у Шурика 400, и Нелли обещала выслать 500 рублей.
– Ты же знаешь, что я недавно вернулась из отпуска. У меня нет денег. Я еще выплачиваю кредит за ковер. И потом, ты просишь деньги на аборт жены. Я могла бы перезанять у кого-нибудь, но только не на аборт. В этом не хочу участвовать. Я тебе недавно высылала  90 рублей. Сейчас дам денег на дорогу. Прости. Больше у меня нет, – и я заплакала. 
Мои слезы были не оттого, что была бедна, а оттого, что сын не понимал меня. Было и обидно, что  слишком рано возвращался назад. Выглядело явно, что приезжал не повидаться, а набрать денег.
– Да ладно, ма.., чего плакать? Приеду позже.
– Саша не делайте аборт. Не совершайте ошибку. Я по молодости сделала и до сих пор не могу себе простить. Это же грех, – сквозь слезы говорила я.
Сын, что-то говорил о разочаровании в своем выборе, о том, что  не сошлись характерами, и приводил какие-то аргументы. И весь разговор сводил к тому, что ребенка нельзя оставлять.
– Зачем ты обманывал женщину? Если ехала за тобой, выходит, очень любила,– попыталась я переубедить сына: – Надо было думать раньше. Ты же чувствовал, что вы духовно разные люди. Но не  сейчас... говорить об этом.
–Ошибка молодости, –  отговорился он.
Саша улыбался. Серые его глаза впали и округлились от недосыпания и усталости. Прямой нос еще больше заострился. Бледное лицо вытянулось.
–Ты смотришь на себя в зеркало? На кого стал похож? Настоящий кощей   бессмертный.
– Были бы кости, мясо нарастет, – отшутился он, застегивая старенькое кожаное пальто.
– Если бы не женился,  а только учился, то было бы все нормально, – шмыгая, носом, добавила я.
Саша уехал. Я не переставала думать о сыне. По ночам плакала. И все спрашивала себя:
– Почему? Что я сделала не так? Любила всех одинаково. Его даже больше жалела, потому, что рос очень слабым ребенком. Где моя ошибка?
Моим утешением была старшая дочь. Она с мужем приходила ко мне каждый вечер. Мы вместе ужинали. Долго вели беседу. Часто, усаживались  возле телевизора. Баба в кресле, Лида на полу, молодожены на диване.
–Бессовестный Сашка. Я хожу в задрипанном пальто, в котором проучилась два года. И шапка уже потерлась, как у чучеле. А он, видите ли, задолжал тысячу рублей. Знает же, что я только после института. Обносилась. Да и Матвей после Армии «гол, как сокол». Ты же нам дала по тысячи рублей. Мы  свадьбу на них справили.  Платье мне, и костюм Матвею купили. Также кольца  приобрели. А куда девал он? Что купил? Каким-то образом еще и задолжал.  Я выслала ему  500 рублей. Чтобы набрать эту сумму, пришлось вложить свою и Матвея зарплаты. Еще попросить и у свекрови.
– Он же не один. Прожили. Оба не работают. В Москве  трудно жить.  Только за комнату 70 рублей платят, – пояснила я, поглядывая на увеличенный живот дочери: – Когда рожать-то будешь?
– Через четыре, пять месяцев, – сообщили супруги хором.
Я с нежностью смотрела на влюбленную пару и радовалась тому, что  им повезло. Я не сомневалась, что Матвей любил мою дочь. Нелли раздобрела. Он раздевал, разувал и обувал её. Чувствовал все её помыслы и тут же исполнял.
Из-за живота, теперь она  переоделась в широкое  платье, которое сама сшила из куска материи.
Матвей был одет в спортивный костюм. Обняв жену, сложил голову на ее  круглое плечо. Молодая жена много говорила, а он поглядывал то на всех, то мельком  бросал взгляд на черно-белый экран телевизора.
– Придумали имя-то?
– Если девочка родиться, то свекровь просила назвать в честь своей матери Екатериной, – ответила Нелли.
– Будет Екатериной  Матвеевной, – улыбаясь, с гордостью заявил будущий молодой отец.
– Мама, всё хочу спросить. Василий Шукшин, не родня тебе? Ты же по родному отцу тоже Шукшина, – шепотом спросила Нелли, когда бабушка ушла в кухню пить чай.
– Тише. Ты же знаешь, она не любит вспоминать. Баба думает, что вы не в курсе дела.  На твой вопрос могу только ответить. Кто его знает. Однофамильцев очень много. Уверена в одном, что мы не от одного отца. Василий родился 1929 году. Моему отцу в это время было, где-то, лет пятнадцать. И потом. Моё отчество Иосифовна. А у Василия, Макарыч.
– Но Василий Макарыч тоже из Алтайского края, как и твой отец.
– Да. Это так. Но одно расхождение. У отца не было брата. У него была единственная сестра. А вообще-то, кто его знает? Возможно, какой-то, двоюродный. Только мне это не известно.
– Интересно. Ты же младше Василия на пять лет. Он с 29, а ты с 34 года. Жаль, что рано  умер. А то, можно было бы спросить у него.
– Как быстро летит время. Уже исполнилось десять лет, как ушел в мир иной, в 1974 году. Рано ушел из жизни. Если бы не смерть, сколько бы еще написал произведений. Талантливый был писатель. Жаль, прожил всего 45 лет. Царство ему небесное, – и я хотела перекреститься, но, глянув, на зятя смутилась. У него мать коммунистка и, вероятно, в Бога не верит. Я опустила руку.
Скоро вернулась бабушка из кухни, и мы замолчали. Перевели разговор о событии, что говорили с телеэкрана.
Поздно вечером наши дорогие гости ушли, и мы вновь остались втроем. Мама с Лидой отправились на покой. В квартире водворилась тишина. Меня вновь посетила не прошеная грусть. И каждый раз мои мысли возвращались о сыне.

14 июля 1984 г.

        Городу Нижневартовску уже 15 лет. Он вырос вверх девяти и шестнадцати этажными  панельными и блочными домами. Распростерся  в длину и в ширину на несколько километров. Трудно поверить, что когда-то здесь были непроходимые болота и дикая тайга.
 Недавно мне военком предложил перейти старшим инженером по гражданской обороне в другую организацию, где оклад был выше. Я согласилась. Теперь стала работать в тресте «Нижневартовскнефтегаз», здание, которое находилось по большому восточному кольцу  дороги.  По широкой улице бесконечным потоком с шумом курсировали машины разных калибров. Здесь, за городом,  располагались самые крупные нефтяные предприятия.
       Мое рабочее место в тресте состояло из двух просторных комнат. Одна являлась кабинетом, а вторая рабочим классом, где я проводила учебу по Гражданской обороне. Светлые огромные окна  выходили на гудящую улицу. С третьего этажа мне была видна автобусная остановка, которой работники треста никогда не пользовались, так как обслуживал   утром и вечером трестовский автобус.
      В новой организации меня встретили с  уважением. Утрами, при появлении на работе,  работники не ждали, когда я  произносила приветствие. Даже руководители при встрече старались  здороваться первыми. Такое повышенное внимание порой смущало меня и настораживало. В душе ощущала себя белой вороной.  Так же, заметила необычное. Когда в обеденный перерыв, входила туда, где сидели отдыхающие и громко о чем-то говорили, тут же умолкали, а порой и расходились. Мне было не по себе, и я, чтобы не мешать, удалялась. Кроме занятия, мой кабинет редко кто посещал. Зато в работе мне не было скучно. Документация находилась в разбросанном безобразном состоянии. Пришлось приложить немало времени и усилия, чтобы привести её в надлежащий вид. Скоро все документы по разным категориям, были  сшитыми  книгами.

15 июля 1984 г.

       С начала летних школьных каникул Лиду отправила в пионерский лагерь, который находился  на Черноморском побережье в городе Сочи.  Наш трест на лето арендовывал школьное помещение  для отдыха  детей своих работников. Путевка была почти бесплатная. Доплачивалось всего тридцать процентов.
       К окончанию  путевки дочери, я  взяла очередной трудовой отпуск. Заехав, за Лидой,  мы    отправимся с ней в Пятигорск, где нас должен встречать Саша. У него родилась дочь, которую назвали Кристиной. Жена еще раньше уехала рожать к родителям, где их деревня находилась в трехстах километрах от этого курортного города.
       Прибыв в Сочи, мы выезжать не торопились. Решили на море задержаться еще дня три.
Южное летнее  солнце заглянуло  в окно, где спали родительницы, которые приехали за своими загорелыми чадами. Дети, в другой комнате еще спали, но мы давно были на «ногах». Я с полотенцем пошла в комнату, где стояли умывальники. По дороге меня остановил чернявый мужчина средних лет. С ним я не была знакома, но по разговору поняла, что он из нашего города и лишь подрабатывает  в Сочи.
– Я хочу вам сообщить одну новость, которая, думаю, должна вас заинтересовать, – в заключении заявил он.
– И какая же?
– Руководство нашего треста за казенный счет строят себе дачи.
– Откуда вам известно, что они строят на трестовские деньги?
– Я прораб стройки. И твердо знаю, что деньги казенные. Мне известно и по той причине, что строительный материал закупается только для  детского лагеря, что  строится  для детей  наших работников. Но мне дан приказ из этого материала строить и дачи. Меня предупредили, что дачи будут являться частными секторами. Сама смета завышена. Выходит, частный сектор строиться нелегально.
Я внимательно посмотрела на мужчину с  курносым  носом, чувственными сухими губами. Его острое загорелое лицо, прямо не мигая, вопросительно смотрело на меня.
– Я  вас не пойму. Почему,  вы мне именно, рассказываете об этом?
– А вы, что? Не для этого приехали?
– Конечно, нет. Я приехала за дочерью.
– Не понял, – с удивлением произнес мужчина: – В тресте все говорили, что вас перевели в нашу организацию для того, чтобы следить за порядком.
– За каким порядком? Я обычный работник, старший инженер по гражданской обороне. Я знаю свою работу, и в другие дела не вмешиваюсь. Меня не волнует, кто ворует больше или меньше.
– Живете по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю»?
– Можно сказать, и так. Извините. Мне надо умыться и будить дочь, чтобы сходить на пляж, позагорать, – и я пошла дальше по коридору, оставляя мужчину  с вопросительным недоумевающим взглядом.
Только сейчас, я, наконец, поняла, почему наше руководство ко мне относилось с повышенным вниманием. Они, вероятно, не знали, что в ОБХС работал брат, а я ни какого отношения к этому «органу порядка» не имела.
– Ну и дела, – и я рассмеялась: – А может быть, они думают, что я брату все докладываю? Если бы они знали, что глубоко ошибаются, то возможно, было бы все иначе. Ко мне относились бы, как и ко всем. Спроста.
 
22 ноября 1984 г.

          У старшей дочери родилась девочка, которую назвали Екатериной, как планировали ранее. В ноябре Катюше уже исполнилось  ровно три месяца. Если Кристина была белокурым ангельским ребенком, с вздернутым носиком, то вторая внучка темноволосая. Имя Катерина  соответствовало милому созданию, с ямочками на пухлых щечках. Она, с курносым, пуговкой, носиком, и серыми узкими глаз¬ками, была, как маленькая матрешечка. Ее маленькое личико, с тонкими губками,  постоянно находилось в улыбке.
          По вине и недобросовестности акушеров Нелли сильно простудилась. Получила двухстороннюю ангину и сильное кровотечение. С высокой температурой страдала несколько дней. Наконец все беды остались позади. Мать и ребенок здоровы и находятся у себя дома. Катюша в три месяца улыбается своими милыми ямочками на щечках и ласково воркует.
         Вот и умножился Просмицкий род. Как странно. Но почему-то самому хозяину рода, не интересно, что в нем твориться. За многие годы, он не проявил никакого интереса к своей бывшей семье. Может быть и к лучшему. Но все же в моем сознании такое поведение не укладывается. Я бы сказала:
       – Грустно, но факт.

1 января 1985 год.

          Неизбежная река времени унесла еще год жизни, наши встречи, чувства, воспоминания. Как постичь эту суть времени, как покориться этой неизбежности, как сми¬риться с утраченностью, невозвратностью происходящего? Как научиться, не пережи¬вать?  Как запечатлеть, остановить мгновения, миг бытия? Зато человек научился помнить, хранить прошлое.
          Хранила и я свое тайное происхождение. Только меня не устраивала эта таинственность. И я решила найти ответ всей моей жизни.  Начала искать родного отца. Первым делом написала  в Москву,  в «Красный крест». Ответ получила где-то, через год. В письме сообщалось, что Шукшин Иосиф Иванович не значится ни среди живых, ни среди мертвых, как по России, так и в Польше. Предлагали обратиться в розыск по месту жительства.  Я решила ограничиться в своих поисках после увиденного сна, который посчитала вещим.
          Однажды, устав после работы, я прилегла на диван, где обычно  спала. Мама и младшая дочка уже ушли в спальную комнату на покой. Я решила немного отдохнуть, а потом постелить постель. Мой взор бродил по комнате. Остановился на оконном стекле, на котором мороз нарисовал причудливый рисунок. В окно светила яркая луна, и фантастический узор  был отчетливо  виден. Я представила, что за каждым морозным окном, в домах напротив, мерцают новогодние елочные огни, такие же, как в нашей квартире. 
     Как странно в Новогоднюю ночь все так же неумолимо  течет время. На грани года уходящего и года наступающего каждый из нас переживает особое душевное состояние. Обращаясь внутрь своей души, мы, как Ассоль, ждем свою сказку, с алыми парусами, на белом кораблике. И верим, что  сбудутся и свершаться все наши помыслы, все наши несбыточные мечты.  И обязательно откроются чудеса именно в новогоднюю ночь.
Так же и я мечтала о прекрасном, лежа на диване. Уснула я или нет, но  отчетливо видела освещенную матовым лунным светом комнату. Вдруг, из двери прихожей, что чернела напротив, появились три у мужчины. Одного из них узнала сразу. Это был мой второй умерший отец – Белов. Мужчины прошли и сели на диванчик, что стоял на противоположной от меня стороне. Машинально, понимая, что лежать при посторонних не прилично, я  приподнялась и села. В голове мелькнула мысль, что вижу отца, который уже мертв, я приподняла руку, чтобы его перекрестить.
– Подожди, успеешь. Дай сказать. Ты искала своего отца?
Он здесь со мной. Вот он, – и кивком головы указал на мужчину, что сидел рядом, лицо, которого  не было видно: – Хочешь знать о нем? Он был в партизанском отря¬де в Испании. /Забыла точность государства/. Когда были в горах, его ранили в ногу. От гангрены умер.
Я начала крестить и его. И когда хотела наложить крест на третьего, Белов остановил:
 – Стой! Его не надо. Он жив. Это твой родной брат по отцу, – сказав, все тут же исчезли.
     Я осталась сидеть, спокойно созерцая и прислушиваясь к  ночной тишине. В следующей комнате сладко посапывали моя мать и младшая дочь. В душе не было ни страха, ни удивления. Я словно ждала этого сообщения. Потом поднялась, прошла через прихожую и проверила  входную дверь. Она по-прежнему была заперта на замок.
Эти явления, на мой взгляд, доказывают, что душа существует и что она одарена способностями, неизвестными в настоящее время. Поняв и исследуя, возможно, придем к выводу, что душа бессмертна. Мысль может быть передана сознанию другого человека. Существует же передача мыслей на расстоянии. Общение мыслей и психические потоки между чело¬веческими душами. Пространство в этих случаях перестает быть препят¬ствием, а время, похоже, исчезает.
     Что есть забвение? По каким законам, из каких ассоциаций возникает в памяти тот или иной образ, то или иное видение? Что есть память? Ниспосланная нам блаженная возможность прикоснуться к хрупкой тайне  прошедшего? Так редки в жизни эти минуты, когда мы проходим прежнюю дорогу памяти, а ведь воспоминания - самые сильные стороны нашей души.
     Ученые утверждают, что на нашу память действуют законы энтропии. Наша психика есть физический процесс, а все физические процессы под¬вержены превращениям. И поэтому в эти редкие минуты - как особенно минуты перед приближающимся, наступающим Новым годом – мы не только лелеем мечту на возвращение прошедшего, мы в предчувствии исполнении желаний, свершения надежд, как в сказке...
Но самое удивительное в нашей жизни это сны. Из чего сделаны они? Сны бывают: вещие, откровения, путешествия, символические и пустые.
Библия, как и другие религиозные книги, исторические и священные обнаруживают следы прочной веры в сновидения. Иосиф увидел, как один¬надцать звезд Зодиака поклоняются ему, двенадцатой звезде. Голод в Египте был предсказан видением тучных и тощих коров. Родители Христа были предупреждены о жестоком приказе Ирода и бежали с Божественным Младенцем в Египет.
       Как светская, так и священная история пестрит примерами вещих снов. Древняя история рассказывает, что один из героев  пришел к убеждению о  бессмертии своей души после беседы с призраком во сне.
       Петрарка увидел во сне свою возлюбленную Лауру в тот день, когда она умерла, после чего создал свою замечательную книгу «Триумф Смерти».
Цицерон также замечает: «Если Боги любят людей, они непременно раскроют им свои намерения во сне».
      В наше время люди видят сны так же, как и в древности и в средние века.
Учеными подмечено, что женщины видят сны чаще и более живо, чем мужчины, в силу особенностей их физической и психической организации.
У человека есть физическое, или видимое, тело - атом физического, или видимого мира. У него есть и душа - невидимая и субъективная. Душа - это  есть сущность человека, это и есть истинный человек. Она есть внутренний неумирающий двойник или отпечаток того, что проступило наружу. Все мысли, желания и поступки проникают через душу в объек¬тивное сознание. Душа человека - это малый атом, родственный по сути духовному /астральному/, или бесконечному сознанию Вселенной. Через Вселенную, видимо, наши души, могут соединяйся, и вести диалог. 
     Отдавая предпочтение снам, нельзя отрицать, что с нами  существует и реальность. Прошел год жизни. Год не остался незамеченным для всей страны, всего народа.  Невозможно перечерк¬нуть достижения. Нельзя упустить, что 1984 году запущены новые космические роботы «Фобос-1» и «Фобос-2» с аппаратурой весом в две тонны. Эту программу академик Р.Сагдеев назвал «в высшей степени рискованным предприятием». Не менее важным является и рекорд длитель¬ности полета космонавтов на орбите, который составляет уже 237 дней.
      Очень  лестно чувствовать, что мои предположения , что во Вселенном мы ни одни, подтвердились. Три года тому назад результаты исследований ученых Эллиса и Врандрита /Кейптаунский университет/ вызвали  переполох в научном мире. По  их расчетам, во Вселенной имеется бесконечное число планет, на которых существует жизнь. Более  того, количество планет, на которых условия схожи с земными, тоже неограниченно. И множество миров имеют такую же историю, как земля!
Столько же лет прошло, как стало известно, что американским уче¬ным якобы удалось получить из космоса некий сигнал. В обсерватории штата Огайо был зарегистрирован сигнал определенной частоты и направления, пришедший от внеземной цивилизации.
Помните, в старину очень широко  использовали бутылочную почту. Письмо - в бутылку, бутылку - в море. Таким же примерно способом уже несколько раз люди посылали о себе весть во Вселенную. Так, в августе-сентябре 1977 года были запу¬щены два американских корабля  «Вояджер». К их корпусам прикреплены два одинаковых контейнера с позолоченной граммофонной пластинкой из особого сплава и с алмазной иглой. Пластинка может сохранять качест¬во звучания миллиарды лет. На ней записаны приветствия от людей говорящих на 60 разных  языках, голоса китов, крик новорожденного, вой  ветра, шум поезда, скрип Автомобильных  тормозов, плеск воды, и конечно музыка. Бах, Бетховен, рок-н-ролл, блюзы, старинные песни. Кроме этого, в контейнере находятся более ста самых различных изображений: анатомия человека, схема молекулы ДНК, контуры наших океанов и континентов, цветы, птицы, животные, снежинка, а также схема, указывающая место Земли в Млечном Пути. Если когда-нибудь «Вояджер» будет обнаружен, то инопланетяне смогут получать довольно полное представление о нашей цивилизации.
        Сообщения о наблюдениях за неопознанными  летающими предметами /НЛО/ многочисленны, но противоречивы. Если бы в нашей жизни было бы все хорошо, как в Космосе, то на Земле наступила бы гармония. Общество, как огромное море, то штиль, то шторм. За последнее время, когда у власти  старые люди  и  не в состоянии принимать существенные государственные решения, общество нашей страны не остается спокойным. Его бросает, то в одну, то в другую сторону. Одно ясно, система раскачалась, как корабль, который вот-вот пойдет ко дну. Появилась такие факты, невиданные за времена Советского строя.
       Корреспондент «Интерфакса» сообщает из Тбилиси о событиях, предшествовавших решению властей демонтировать памятник В.И.Ленину на площади носящей его имя. Ночью, около двух тысяч представителей партии, вхо¬дящих в ассоциацию «Круглый стол», облили памятник бензином. Обложили автопокрышками и подожгли их, а затем пытались разрушить фундамент памятника с помощью трактора. В 2 часа ночи эти противоправные дей¬ствия были пресечены работниками милиции. После чего горисполком при¬нял срочно решение демонтировать памятник «с целью реставрации». Па¬мятник был демонтирован. Такой случай стал не единичным. В газетах все чаще и чаще мелькают сообщения о миграции наших граждан из СССР. Они уезжают в любую страну, не задумываясь о последствиях. Чувствуется, что приближается буря.

20 апреля 1985 год.

         Через несколько месяцев после смерти старого генсека, которого схоронили с государственными почестями, к власти пришел самый молодой из всех руководителей - Горбачев М.С. Он приступил к сво¬им обязанностям Генерального секретаря ЦК КПСС с апреля 1985 года. Этот человек красноречив и обещает «золотые горы».  Будет ли хуже или лучше никто не знает. Человек так устроен, что при любых обстоятельствах ждет чего-то такого, что не принесет разочарование. Но время покажет.
Только мне нет дела до генсеков. Жизнь с ними или без них останется одна и та же. Все равно законы не работают. И вряд ли будут действовать потом. Только  мне кажется, в лучшее изменение верили процентов 30. Остальные были убеждены в обратном. Эта часть населения генсека назвали «меченый» из-за родимого пятна на лысине.
         Лично моя голова занята  о детях. Больше всего беспокоит сын.  Что-то не понятное с ним твориться. Он все дальше и дальше отдаляется. Порой, кажется, что бегу за ним следом и не могу догнать. После последнего расставания, не написал  ни единой весточки. На мои письма не отвечает. Даже не сообщил о получении денег, которые я посылаю два раза в месяц в начале и в конце по 50 рублей. За весь период своего отсутствия, прислал только две телеграммы. Одну, что едет в гости к жене, другую, с опозданием, поздравил нас с Новым Годом. Не густо.
Иногда размышляя,  прихожу к выводу, что от сына осталось одно горькое воспоминание, его болезненного детства и жгучая боль от потери взрослого. 
Тае же прихожу к выводу, что с мужчинами мне не повезло. Не имела родного отца. Муж не тот человек, какого бы хотелось, и постепенно теряю сына.
Почему?  Себя не могу упрекнуть за какую нибудь  вину. Любила детей не оглядываясь, до самопожертвования. В чем причина? Как бы, не было обидно, я продолжаю писать сыну письма, хотя знаю, что ответ не последует.
        В жизни одно успокоение, занимаюсь любимым делом. По ночам листаю газеты и журналы, выискивая сообщения об аномальных явлениях и статьи об НЛО. Продолжаю писать стихи и рассказы. При этой работе забываюсь и отдыхаю от обыденной жизни. Однако терзают мысли, что мои труды никто не читает и не видит. Как говориться «пишу в стол».
        Второе лечение от тяжких дум, не теряю надежду выбраться из северного города. Рассылаю объявления по разным городам на обмен квартиры.  Выехать, накопилось много причин. И одна из них... У Лиды положительное перке. Она одиннадцать месяцев  не видит солнце. И один только месяц отдыхает за юге. Это вовсе не спасает ее здоровье. Меня пугает её болезненный вид, темные круги вокруг серых больших глаз.
       На дворе середина весны, но теплом и не пахнет. Частые метели закручивают снег в белые кудри. Одно преимущество - морозы стали мягче и не подгоняют пешеходов по улицам. Дышится легко от свежего прозрачного воздуха. Невольно любуешься  апельсиновым солнцем на голубоватом небосклоне.
Весенний месяц действует и на мою матушку. Она вновь засобиралась в дорогу, в свою деревню.
–Не боишься ехать одна? Тебе уже 74 года, – обратилась я к ней, следя, как та аккуратно складывала малочисленные пожитки с черную, из кожзаменителя, небольшую сумку. Чемоданом она не пользовалась, так как считала, что он создает неудобство от лишнего веса.
Ее рыхлое тело, с  выпяченным животом, прикрытое шелковым голубым халатом, медленно двигалось по комнате. Мать то накланялась, то выпрямлялась. А я продолжала следить.
– А что баяться? Что со мной сделается? – спокойно ответила она.
–Странно ты рассуждаешь. В магазин, который в нашем доме..., боишься сходить. Говоришь, что  скользко и можешь упасть. А тут, в такую даль. Одна... Не пугает? – и, уловив ее суровый взгляд, шутя добавила: – Мам, секрет смелости не откроешь?
Поняв сарказм, она грубо и с настойчивостью в голосе ответила:
–Поеду и все! Даже не пытайся переубеждать!
–Езжай. Не имею права держать. Я понимаю, тебе надоели наши стены. Хочется развеяться.
–Я поеду продавать свой домик. Каждый год делаю ремонт на накопленные деньги от пенсии, но он все равно ветшает и рассыпается.
– Ты  сколько лет уже продаешь? Но каждый раз возвращаешься ни с чем. И опять не продашь. Там же у Арнольда огород.
– Ну и что?
– Не обманывай себя.  Арнольд «расплачется» и ты оставишь все на своих местах.
–Теперь продам, – грозно заявила она: – Я у него просила одну комнату, чтобы  дожить до смерти.  Хочу лежать рядом с вашим отцом. Сын отказал. В трехкомнатной квартире всего три человека, а для матери не нашлось угла. Продам свой дом. Продам и всё, – с горечью и обидой  произнесла старая женщина.
Я понимала ее состояние. Мать, из четырех детей, делала предпочтение старшему, из сыновей, любила его больше других. Но ее надежды не оправдалась, и ей было больно сознавать, что ошиблась. Любимый сын не дал ей приюта.
–Может быть, надарить тебе своему внуку, Саше? – наполнила я о ребенке, сыне Арнольда, которого она вырастила.
–Он отдаст отцу. Никому не буду дарить. Я его продам, – говорила она с той же обидой в голосе.
      Как бы ни злилась мать, ей меня трудно обмануть. Я слишком хорошо её знала. Под внешней суровостью скрывалось мягкое отходчивое материнское сердце. Особенно оно проявлялось к Арнольду, которому отдавала все, что имела. Не могла устоять перед его нытьем и жалобами о том, что он «несчастен». А «плакаться» сын превосходно умел. И свою роль играл, как замечательный артист.  Мать из-за жалости, к «несчастному» человеку не могла устоять. Видно болезнь его в детском возрасте сильно врезалась в ее памяти. Словно считала себя виноватой.  На вид  эта женщина была всегда  суровая. Она даже  не умела и не хотела выражать своё страдание, показывая, что всегда всем довольная, хотя в душе переживала. Сын знал и  спекулировал на ее чувствах. Вытягивал из нее все, что  можно и чего нельзя.
Я иногда сравнивала брата  со своим  сыном, который тоже играл на материнских чувствах. После моих писем с упреками, он присылал неж¬ное полное любви послание. И я вновь успокаивалась. Оправдывала его и ругала себя за эгоизм.  Однако..., между моим братом и сыном, есть большая  разни¬ца. Мой сын никогда ничего не требовал и даже не просил. Он вообще не умел жаловаться.
       В жизни, моим утешением была старшая дочь. Несмотря на то, что тоже имела свою семью, но нас не забывала. Не было единого вечера, что бы ни появилась в нашем доме. Её не останавливали ни морозы, ни дождь. И всегда спешила на помощь.  Как говориться, «нутром» чувствовала мою заботу. И помогала всегда, чем только могла.

3 мая 1985 год.

         Май месяц в наш суровый край ворвался дождями слякотью и знобящими ветрами. И только изредка природа от всей души баловала измученных холодами людей,  ласковое весеннее солнце улыбалось с  лазурных небес. На яркие улицы высыпала шумная детвора.  Она куролесила по  глубоким талым лужам в резиновых сапогах, распахнув  демисезон¬ные пальто и сбросив вязаные шапочки.  Дети  от радости визжали и смеялись. Их зажигающий огонь удовольствия передавался прохожим. Некоторые останавливались и с любовью смотрели на  возню. Я мимоходом тоже порадовалась мимолетному счастью детей.
      Под впечатлением увиденного свернула на улицу, которая вела к зданию треста. Теперь мои мысли переключились на себя. Они прыгали и путались. То думала о непорядках на работе, то вспоминала некоторые встречи с людьми, которые считали себя знатоками поэзии. Особенно рассмешил один разговор. «Знаток» раскритиковал стихотворение одного знакомого автора. Слушая его,  хотелось сказать:
      – Даже Пушкин не может критиковать Маяковского. У них разные мышления, понятия и стиль стиха. Мы не похожие и окружающий мир воспринимаем, чувствуем по-разному. Как можно сказать человеку, чтобы он писал по иному.
Очень редко, но все же я читала знакомым свои стихи. Слушая, одни отмалчивались, и я подозревала, что слова не дошли до сердца. Другие восхищались. Видно наши чувства совпали. И меня это радовало.
И чем ближе я подходила к зданию, где работала в настоящее время, тем сильнее думала о ней. Инженером по гражданской обороне в этой организации работаю почти два года. Работа шла слаженно своим чередом. Документы приведены в надлежащий вид. По категориям подшиты в книги. Военком дал оценку отлично. Уроки с работниками треста проводились регулярно. Перед занятием много читала, чтобы довести до сознания своих подопечных. Но  все старания последнее время начали давать сбой. В тресте произошли большие изменения. Управляющий трестом решил уйти на заслуженный отдых, на пенсию. Коллектив вначале воспринял как обычное дело. Потом прислали нового управляющего. Человек среднего возраста, невысокий, коренастый, плотного телосложения. Казалось бы, замечательно. Но. Но он впервые приехал на Север. Плюс ко всему, с собой привез несколько специалистов. За один месяц пребывания управляющего у руля,  уже заменил несколько начальников отдела. Увольнял без разбору. Не смотрел на стаж работы в данной организации. На их место «садил» своих привезенных. В тресте начался переполох. Во мне появился такой же страх. Я не была уверена, что и моё место кому-нибудь понадобиться. А причину увольнения всегда можно найти. Было бы желание. Я же не была специалист по Гражданской обороне. Обычно эту должность доверяют военным людям. А кто я? Просто самоучка. Нет офицерского звания, нет специального образования. Всю свою жизнь  моими авто¬ритетами были великие самоучки. И старалась им подражать. Считала, если они могли, почему не смогу я. Например, знаменитый Иван  Кулибин, сделавший прекрасные часы в форме яйца, являлся механиком -самоучкой. Он был не один... «Чемпионом самоучек»  по праву называют  французского - естествоиспы¬тателя Ж.Фабра, сумевшего подучить ученые степени по физике, зоологии и литературе. Блестящий английский физик М.Фарадей родился в семье кузнеца и учился только в начальной школе. Всего  три месяца ходил в школу знаменитый Т.Эдисон, изобретший фонограф, лампочку накаливания.  А всего он  получи более тысяч патентов на изобретение. Вот уж  поистине талант от природы!
Один из лидеров в разработке квантовой теории Л.де Бойль имел только гуманитарное образование. Будущая знаменитость Альберт Эйнштейн научился говорить в три года, и  в школе считался отстающим учеником. Замечательный русский физик П.Лебедев, не имея даже гимназического   образования, первым в мире открыл световое давление. А ставшие извест¬ными писателями Илья Эренбург закончил всего шесть классов. Иван Бунин - три, прочим, как свидетельствуют биографы, в одном из классов он просидел два года. Университетом для М.Горького вместо учебы стала жизнь со всеми ее  сложностями.
       Бывший паренек, продававший пиво в грязной немецкой харчевне, стал со временем великим астрономом Кеплером. Неграмотный мальчик из поморов - мыслителем Ломоносовым.  Неудачливый крестьянин – великим  шотландским поэтом Бернсом. Ученик обойщика знаменитым драматургом  Мольеров.
        А вот выдающийся шотландский поэт Дуглас Интаайр  так же, как и слепой легендарный поэт древней Греции Гомер, не умел ни читать, ни писать. Он декламировал свои стихи, а друзья их записывали.
       Учась у них, чтобы освоить и постичь за короткий срок новую сложную, для меня профессию, приходилось прикладывать большие усилия. В рабочее время не распивала «чаи», как делали другие. Много читала, занимаясь самообразованием. Наконец, постигала то, к чему стремилась.
        Поняв, что мои знания для старшего инженера по Гражданской обороне достаточные, управляющий попросил  заниматься с ним после работы в его кабинете. Часами мы просиживали над разборками и изучением документов по Гражданской обороне. После нескольких месяцев, мой  подопечный с огромным трудом  понял суть дела. Благодарности, казалось бы, не было конца.
       Если раньше передо мной этот руководитель, «расшаркивался», «ломая шапку», то теперь чувствовался холодок. Я ему больше не была нужна.  Только сейчас поняла, что уважение было фальшивым. Натолкнуло на мысль, что он чего-то боится. Да и понятно. Разве может управляющий трестом допустить, что бы подчиненный знал больше, и тем более позволив вторгнуться в его бездарность? Вдруг, кто-то пронюхает о нелегальных курсах. Мне кажется, что он постарается избавиться от свидетеля. И тем более, место спокойное, зарплата высокая. Конечно, появиться желание отдать место одной из своих родных, которые нуждаются в работе.  Суммируя все плюсы и минусы, я теперь работала настороженно и напряженно.
       С этими мыслями я вошла в здание треста, и поднявшись на свой этаж, прошла в свой кабинет.

5 мая 1985 г.

       Вчера в тресте состоялось открытое пар¬тийное собрание, которое проходило в «Красном уголке». На нем стоял один вопрос: «работа секретаря партийной организации треста». Дураку было понятно, что с этой должности человека убрать, даже управляющему, не подвластно. Нужна поддержка коллектива. И он, конечно же заранее постарался. Собрание началось с короткого вступления. И потом, несколько, человек, как по команде, «успешно» принялись обливать  грязью немолодую женщину, занимающую этот пост. Они обвиняли ее в бездействии, халатности, и Бог знает еще в чем.
   Мой кабинет находился дверь в дверь с  кабинетом парткома, и я  являлась главной свидетельницей ее кипучей деятельности. И обвинение  в её адрес было не справедливым.  Но я-то  знала, что причина-то была совершенно иная. С приходом нового управляющего почти каждую неделю производились  замены начальников отдела, и  она начала борьбу с этим безобразием. Руководство, которое пришло вместе с управляющим, решили избавиться и от неугодного секретаря.
 Огромный коллектив, опустив голоду, молчал. Каждый понимал, что,  включившись в эту неравную схватку, поплатиться своей работой. Некоторое время в ожидании я следила и ждала заступника. Но он не находился. Не выдержав, я взяла слово. Мое выступление было в защиту незаслуженного обвинения  человека, который на моих глазах честно трудился. От волнения я говорила громко и с какой-то злостью. Мне казалось, в лице секретаря, обвиняли и меня. Перед выступлением я подумала и твердо решила:
– Бог с ними, все равно уволят или переведут в другую организацию. Если придется уйти, то «громко хлопнув дверью».
– Вы смелая, – услышала я шепот, проходивших мимо сослуживцев после окончание собранна: – Не доставили, им удовольствия отделаться от секретаря тут же, сегодня.
–Я тоже думаю... вы смелая, –  присоединилась секретарь парткома, беря меня под локоть.
– Ошибаетесь. Я такая трусиха, каких «свет не видывал».
Завтра вас уберут, а потом меня. Наш «бос» не успокоится, пока не заменит весь трест своими людьми.
–Вы  тоже поняли его намерение?
–Как не понять? Даже  слепой бы увидел этих «умников» – тихо прошеп¬тала я, шагая рядом по длинному полутемному коридору.
–Вы правы. Мне не столько себя жаль, сколько вас, Альбина  Александровна.
– Почему? – и я пристально, с удивлением, посмотрела на немолодое лицо женщины.
– Рискуете потерять работу из-за меня. У меня есть опора: муж и взрослые дети. А вы одна. На руках дочка и старая мать, – и, помолчав, добавила: – Большое вам спасибо. Вы одна из трех сот работников отважились на героический поступок. Мне даже стало лег¬че на душе.  Но хочу вас успокоить. Они побоятся вас уволить.
– Почему? – мы шли медленно. Мимо нас давно пробежали сослуживцы по коридо¬ру и попрятались, как мышки в своих кабинетах.
– У них «хвосты» уже замараны. А у вас брат работает начальником в БХСС. И потом. Им меня не просто спихнуть с места. Я подключила горком партии и редакцию газеты. Мы не позволим им захватить власть. Они только, что появились на Севере, а я, лично, приехала сюда комсомолкой. Начала строить город с палаток. Здесь прошла моя молодость. Вся моя жизнь. Пусть побегают по трескучим морозам. «Похлебают» то, что хлебали мы.
– Простите меня. Но эти люди уже ничего «хлебать» не будут. Они уже получили благоустроенные квартиры. И если они приехали, то значит, их кто-то вызвал. И конечно не маловажная «птица». А с этими «тузами» не так-то просто бороться. Я лично не борец. Всегда ухожу с дороги первой.
         – Но я-то, еще поборюсь, – твердо заявила она, и свернула в свой кабинет.

6 мая 1985 г.

       Дня через два после собрания меня вызвали в кабинет управляющего. За столом восседал коренастый крепыш, с лысой головой, в очках на миниатюрном прямом носе. Лощеное лицо сорокалетнего мужчины не улыбалось как в те дни, когда он встречал меня для занятия с ним.
– Садитесь, – сухо предложил он.
Я села за вставку стола, напротив главного инженера, который тоже был в кабинете, годами старше своего шефа и, который  приходился  братом жены.
–Что подучается, Альбина Александровна, вы восстали против, нас? – и управляющий через очки посмотрел на меня.
– Почему против вас? Вы же молчали, выступали и обвиняли другие, – прикинулась я не понимающим человеком.
– Они действовали под моим руководством.
– Неужели? Вот бы не подумала, – и попыталась улыбнуться.
– Ошиблись. Надо было бы быть дальновидней.
– Извините. Не сообразила.
–Мы вами гордились. В военкомате вы на хорошем счету. Военком хвалил наш трест за отличную работу и за документацию по гражданской обороне.  А вы портите наши добрые отношения.
– Чем?
– Не думаю, что вы ничего не поняли.
–Поняла, ваше предисловие звучит настороженно. И явно в прошедшей форме. –  Внешне я старалась сохранять спокойствие, однако не переставля¬ла думать, что вот-вот прозвучит приговор, но они чего-то медлили.
– Мы к тому... Зачем ввязались в эту игру? Не для вас она. Вы одинокая женщина. У вас семья на ваших плечах. Наш  город, не слишком большой... и работу найти не так-то просто. – Наконец-то раскрыл карты управляющий, нервно барабаня короткими пухлыми пальцами по крышке полированного стола.
– Что вы этим хотите сказать? – не глядя, спросила я, перейдя окончательно на серьезный тон.
–Пока... ничего, даем возможность подумать на будущее. Не совершите второй ошибки.
– Постараюсь. Я могу идти? – и  поднялась с места: – Считайте... вы меня предуп¬редили.
–Нет. Посоветовали, –  вмешался главный инженер, который на всем протяжении молчал, сверля меня взглядом.
Возвращаясь в свой кабинет, вновь и вновь прокручивала весь короткий разговор:
–Готовят меня к отставке. Так они проделывали и с другими. Конечно же, избавятся и от меня. – В голове крутились одна мысль за другой. И тут я вспомнила, что речь шла по поводу документации,  которую,  приводя в порядок, я затратила не мало усилия за печатной машинкой и подшивкой: – Но они глубоко ошиблись. Она не достанется моей наследнице. Пусть другая попотеет  и побегает по разным организациям, собирая по крупицам.  Свиньям надо платить по-свински, – продолжала размышлять я, сидя в своем кабинете. 
       Не откладывая в дальний ящик, я разыскала своего зятя, который работал у управляющего водителем,  попросила его вывести документацию из треста. Он тут же согласился.
       Второе решение...Поставила в известность секретаря парторганизации. Ее застала в своем кабинете. Она подняла уставшее лицо, с черными кругами под глазами, и без какого либо удивления посмотрела на меня.
– Я ожидала такого хода. Они все продумали, чтобы вас напугать. Они лукавят. Они не будут вас увольнять. Не посмеют. Побоятся. Главное... не подавайте заявление сами. Если устанете от них, возьмите очередной трудовой отпуск.
         Несмотря на дальнюю дорогу, домой, я пошла пешком. Майский вечер удался на редкость сухим и мягким. Нервы от неудач измотались, и хотелось отдохнуть от людей. Мысли роем теснились в голове. Сожалела, что не родилась лет на пять раньше. Сейчас  была бы уже на пенсии. Все надоело, и устала от бестолковой борьбы. Да и Север порядком приелся со своими морозами и непогодами. Одно спасение, надо сменить место жительство.

13  мая 1985 год.

      Меня не покидало желание уехать куда угодно, только бы покинуть Север. Вот уже месяц я ищу обмен квартиры на квартиру в другом городе. Письма пришли из разных  мест. С Юга, из Западной части страны и Бог знает из каких городов. Выбор большой. Но чтобы согласиться на размен, необходимо съездить и познакомиться с городом, посмотреть квартиру. Но у меня одна загвоздка. Управляющий трестом ушел в отпуск и уехал по бесплатной путевке в круиз по Средиземному морю. Ушел в отпуск и заместитель.  Главный инженер остался главой треста. Однако, без  управляющего не  подписывает мне заявление на отпуск. А об увольнении не желает и слышать. Ссылается на боса, который вернется  месяца через два.
       На работу я ходило с нежеланием. Скорее не работала, а «била баклуши». С уездом управляющего «мышиная возня» в тресте прекратилась. Только профком не оставляла свое поле деятельности. Она, что-то планировала, кому-то, что-то сообщала. Добывала какие-то сведенья. Только я не хотела больше участвовать в этой затее. Я редко заходила в её кабинет. Но когда удавалось там появиться, я слышала одно и тоже:
         – Прошу вас, не увольняйтесь.
       Я отмалчивалась, но думала совсем иное. Твердо была убеждена, что потеряла весь интерес к этой работе. И поэтому видела один выход, уволиться и уехать.
С моим мнением были согласны и все мои домочадцы. Даже Неля дала согласие, что если мы переедим, то не останется и она, со своей семьей.
– Мы поменяемся  в тот город, куда  поедите вы. Свекровь и Матвей  согласны. Им тоже надоел Север.
Наш переезд зависел от меня. Я обязана получить отпуск, во что бы-то не стало. Но как? На убеждения главный инженер не поддавался. Помочь мог только брат. Но мне не хотелось его беспокоить за каждым пустяком.
– Мы с Матвеем сейчас в отпуске. Можем съездить на Украину. Посмотрим город и квартиру, – предложили молодые супруги.
– Ну, как вы поедите с ребенком?
– Очень просто, – хором согласились они: –  Катюше уже прочти год. Она совсем большая, – сделала заключение  Нелли, бросая взгляд на свою дочурку, которая весело прыгала на отцовских коленях. Она взвизгивала и смеялась. На её пухлых белых щечках появлялись  милые ямочки.
– Отлично. А я, все же добьюсь от главного инженера получить хотя бы на неделю отпуск бессодержания. Съезжу  в город на Каспийском море. Хотелось бы  заехать и в Уральский городок, Пермской области.
 – А из города, где Саша живет,  ответ не прислали? – спросила моя дочь.
 – Конечно, нет. Только дурак, может согласиться поменять Московскую область на Северный край с трескучими морозами. В Воскресенск я давала несколько раз объявление. Но, увы! Молчание. Саша сам развешивал  по городу. Но никто не отозвался.
 – Жаль, – протянула Нелли: – Хорошо бы жить всем вместе в одном городке.
 Семейный совет вынес решение, осталось его привести в исполнение.       
       
24 август 1985 г.

          Прошло почти четыре месяца, но управляющий из круиза не возвращался. Кроме недельного отпуска, который  я использовала, проезжая по городам, ища  для обмена квартиру, мне  не дают очередной трудовой отпуск и тем более не подписывают заявление на увольнение. Протестует даже и  зам.управляющего, который вернулся из отпуска. Просто какой-то заговор вокруг меня.
Дома  начали беспокоиться.
         – Уже конец августа. Скоро начнутся холода. Мама, требуй увольнение. Иначе, люди в выбранном городе,   откажутся меняться. И переезд придется отложить еще на год, – подгоняла моя старшая дочь: – Мы в этом году проехали пять городов. Если в этом году не переедешь, то на следующий год придется начинать все с начала.
         – Постараюсь.

25 августа 1985 г.

      Как только я появилась в тресте, тут же отправилась к заместителю управляющего. Он сидел в кабинете, наклонившись над какими-то бумагами, что-то сосредоточенно изучал. При моем появлении,  поднял уставшее лицо и расплылся в улыбке:
– Опять отпуск?
– Нет. Я принесла заявление на увольнение.
– Не желаю слышать. Нет! И нет! – уже грубо заявил он.
– Не имеете права. Я в прошлом месяце у секретаря оставляла подобное заявление. Уже отработала.
– Сказал, нет! Значит, нет!
– Хорошо. Пойдем другим путем! – в таком же тоне, заявила я, и хлопнула дверью.
Возвратившись в свой кабинет, я позвонила знакомому редактору местной газеты, в которой некоторое время сотрудничала нештатным корреспондентом. Объяснила ему все по порядку. Он обещал поговорить с замом треста, а потом перезвонит мне.
Через некоторое время раздался звонок редактора, сообщив, что все улажено, и я могу пойти в кабинет за подписью на увольнение.
Мое появление в кабинете зама, привело его в бешенство. Теперь мы оба не говорили, а орали. Впервые в жизни, я повысила голос на вышестоящего руководителя. Мне нечего было терять. Я должна была любыми путями уволиться. Наконец, заявление было подписано. Раскрасневшись, взбудораженная я выскочила из кабинета и положила заявление перед носом секретарши, которая с удивлением смотрела на меня:
– Ну, Альбина Александровна. Я впервые вас вижу такой несдержанной, крикливой.
– А что  должна была делать? Вы же видели, что с заявлением хожу с мая месяца. Прошло уже почти четыре, а они чего-то тянут! – на высокой ноте рассказывала я: – Ну! Управляющий! Он долго меня будет помнить. Это он дал такую команду. А эти пешки, выполняют его требование, –  я говорила, словно угрожала управляющему. Но почему?  Я же понимала, что никакую роль в трестовских разборках ни играла, и не была причастна. Слишком я маленький человечек. Но в этот момент, почему-то заявила так, а не иначе.

24  октября 1985 г.
   
          Наконец, мы переехали в Уральский городок, под названием Березняки, Коми-Пермяцкого Автономного   округа. Это крупнейший промышленный центр, второй по величине город в области. Порт  на Камском водохранилище в 226  км. от города Перми. Березняки соединен мостом через реку с небольшим городком, скорее поселком, Усолье. Усолье... Не сразу начинаешь понимать музыку этого имени. Усолье – « у соли камской», которая говорят, по  вкусовым качествам, по белизне превосходила всякую другую добываемую в округе. Конечно, соляные короли Строгановы не могли, пройди мимо этих благодатных зале¬жей. Хитрую депешу с просьбой даровать им места эти, «лешие и пустые», направили царю. И заручившись жалованной грамотой государя, основали сначала небольшие солеваренные промыслы - в Орле-городе и Пыскоре. В 1606 году начали строить новое Усолье, в который в восемнадцатом веке переместился из Соликамска центр солеварения.
      Как и все русские города в лесном краю, началось Усолье с деревян¬ных домов. И точно так же страдало от губительных налетов прожорливого «красного петуха». Всемогущие Строгановы, восторгавшиеся Петербургом, городом каменным, где жили, начали строить новое поселение по его образу и подобию, введя правильную геометрическую планировку улиц, используя талант и мастерство лучших архитекторских сил северней столицы. К ним принадлежал и знаменитый архитектор А.Воронихин, уроженец Усолья, крепост¬ной Строгановых, которые даровали ему вольную.
В 1724 году в знак благодарности за дарованный Строгановым титул баронов, один из трех братьев, начал в городе строительство Спасо-Преображенского собора. Еще два таких же храмов были возведены в Нижнем Новгороде и Великом  Устюге. Подобных им нет больше в России.
      Величие начинающего прошлого Усолья рухнуло с приходом новой власти. На Урале «триумфальное шествие» Советов состоялось 1918 году. И не так гладко, как описано в учебниках истории. В январе этого года «Пермская земская неделя» писала: «То, что происходит в России за последнее время, лишний раз подтверждает, какая длительная и упорная борьба предстоит еще впереди за осуществление свобод, выдвинутых революцией. Ведь всякому, кто не потерял способности мыслить и понимать, видно, что словами о «диктатуре пролетариата и беднейшего крестьянства», за словами о социализме и социалистической революции современных господ положения, скрывается очень знакомое лицо привычного русским людям самовластия и произвола...»
На следующий день после публикации этой статьи редакция «Пермской земской недели» была разогнана, газета закрыта.
      Для укрепления своей власти большевики опирались, в первую очередь на рабочий класс, обещая, ему грядущие блага «Коммунистического рая». Но уже весной 1918 года многим рабочим стало ясно, что «народные комиссары» проводят антинародную политику. По области поплыли митинги с требованием возврата к учредительному собранию. ЦК приступил к своим обязанностям. Начались многочисленные обыски и аресты. Пермская область превратилась в сеть тюрем.
Те, кто сегодня говорит о «социалистическом выборе», якобы сделан¬ном народом в октябре 1917 года, мягко говоря, не правы. Выбора не было. Власть большевиков под ширмой Советов утверждалась с помощью оружия и социальной демагогии, обращенной к наиболее малограмотной части населе¬ния, потаканием самым низменным чувствам толпы и прямым насилием. Так шло становление одной из самых мрачных и жестоких диктатур в истории человечества.
      Как мы уже знаем, Березняки с Усольем соединены мостом через реку. Постановлением ВЦИК в 1932 году несколько разрозненных рабочих поселков на левом берегу Камы были объединены в город, которому присвои¬ли название Березники. Территория 387 кв.км. пересечена долинами рек  Талыч и Зырянка с притоком Быгель.  Долины рек заболочены. Население 202,2 тыс.чел. Городское 201 тыс, сельское 1,2 тыс. Национальность различная: русские 87 процентов, татары 4,3%, украинцы 2,3%, коми-пермяки 1,4%, белорусы 0,8%, удмурты 0,6%, башкиры 0,4%  и прочие  3,2%.
Город развивается как индустриальный центр химической промышленнос¬ти на базе богатейших сырьевых ресурсов Верхнекамского месторождения, калийно-магневых солей, месторождений нефти и газа, лесных ресурсов. В Березниках 1165 предприятий, организаций и учреждений, 14 видов собственности.
     Первое мое появление в Березниках было самым благоприятным впечат¬лением. Озелененные прямые заасфальтированные улицы были чистыми, словно их вымыли. Высокое прозрачнее небо смотрело на проезжающих в троллейбусах и автобусах, посылая тепло и неповторимую благодать.
      Второе мое появление выпало на осенние дни. Эта золотая пора  еще больше украсила улицы города, превращая  городок в волшеб¬ную сказку.
Наш пятиэтажный блочный дом подковообразной формы растянулся на высоком крутом берегу реки Быгель, которая летом почти пересыхает, превращаясь в ручеек,  с болотистыми   местами вокруг. На противоположной стороне речушки, где  тянется вдоль главная дорожная трасса, виднеется стеной лес из смешанных  деревьев. Лесной массив словно расположился у ног каменного города, с девятиэтажными домами. Так как микрорайон находится на краю города, и остановка всех видов транспорта, носит название «Околица».
          Трехкомнатная квартира улучшенной планировки была на втором этаже. Два окна и стеклянная дверь выходили на огромную лоджию. Всё это было обращено  «во двор», который окружали многоэтажные дома. Другие  окна из двух спален, смотрели с противоположной стороны квартиры, через которые можно было наблюдать, как заходили и выходили жильцы этого дома. На  лестничной площадке располагались, кроме нашей квартиры, ещё  две. В двухкомнатной, что напротив, жила одинокая  женщина- пенсионерка Фаина Алексеевна. С ней  мы познакомились с первых дней. Позднее, я узнала, что она продолжает работать на прежнем месте, начальником планового отдела в женской трудовой колонии строгого режима.

26  октября 1985 г.

       Фаина Алексеевна теперь была нашим постоянным гостем. Она заходила к нам  в день по несколько раз. Как обычно,  пройдя из прихожей,  давала все новые оценки происходящего, в нашей семье.
– У вас красивые замечательные дети. Приехали помочь в ремонте своей мамочке? –  льстиво  заметила соседка, поглядывая на стены, обклеенные новыми обоями.
– Скоро разъедутся. Старшая дочь, с малышкой, вернется на Север. Сын поедет за женой и дочкой в Ставропольский край, что бы  перевес¬ти сюда. Они пока поживут с нами. Саша учиться в Москве. Закончит учебу и заберет к себе.
– А Лидочка? У нее шикарная коса. На зависть, мама вырастила дочке.
– Она пойдет в шестой класс. Хорошо отдохнула в пионерском лагере на Черном море..., теперь и за учебу пора.
Мы, с ней, в этом году побывали ещё и в Сурске. Там, у родителей  снохи, жены  моего брата, отдыхала и  Нелли с дочкой.
–Вы, наверное, хорошо зарабатывали, что разъезжали по стране?  Смотрю. Хватило вам денег и на новую мебель, – слащаво, проговорила крупная высокая женщина.
–Эти деньги копила на нужный случай. Наконец, он подвернулся. Почти все израсходовала. Вот сыну дам, что бы привез свое семейство и останется только на пропитание. Прожитье.
–Как я поняла, вы на одном месте не задерживаетесь. А здесь...?  На сколько? – и  она, улыбаясь, бросила лукавый взгляд.
– Время покажет. По идее, боль¬ше некуда ехать. Мама говорит, что здесь когда-то, до революции жили наши предки. Здесь родился мамин отец. Выходит, мы  случайно попали в края, где начинались наши корни. У прадеда был пивоваренный завод или цех, мама не помнит. Была маленькая, когда приезжала к «дядьке» с отцом. После революции «дядьку»  репрессировали. Он бежал. Приезжал к маме, где она работала на золотых приисках. Его и там «нашли». Он снова бежал. Мама потеряла его. Откровенно говоря, и не пыталась искать. Когда-то этот человек сильно обидел ее отца, лишил наследства. Может быть и к лучшему. Прожил  спокойно. Не скрывался.
– Как фамилия ваших предков? – спросила соседка. В голосе её прозвучала,  какая-то, возможно, профессиональная подозрительность.
 – Дьяковы, – ответила моя мама, без всякой боязни:– Мне нечего  скрывать. Мы чисты перед государством. Перед Советской властью.
 – В нашем городе много людей с такой фамилией. Возможно, среди них есть и родные? – и седоволосая женщина перевела теперь взгляд на мою мать.
 – Все может быть. Только мы никого не знаем. Да и зачем нам знать. Прошлое не вернуть, –  остановила я дальнейший разговор. 
      Добавив еще несколько льстивых хвалебных фраз, соседка, шаркая комнатными тапочками, скрылась за входной дверью. Рассказывая на перебой разные истории, мы продолжили оклейку комнаты. Особенно увлеченно говорила Нелли. Она ловко наносила большой кистью клей на обои,  растянутые на столе. Потом, свернув, аккуратно передавала брату, что стоял под потолком.
 Я тем временем готовила ужин. Мама с Лидой, в другой, уже прибранной комнате, уселись около телевизора.
         Через некоторое время, с грохотом, Саша спрыгнул со стола. Послышался его мелодичный легкий бас:
          – Мам! Принимай работу! Мы закончили.
          – Отлично! – подала я голос из кухни: – Мой обед тоже готов, – входя в зал, и поглядывая на стены, сообщила я: – Замечательно получилось. Ровненько. Рисунки четко совпадают. Вы молодцы. Теперь мойте руки, и за стол.
          Скоро мое веселое милое семейство ловко «орудовало» ложками. Я с любовью смотрела на детей. Последние годы не часто видела их в сборе. И сегодня была самая счастливая мать.
          – Остановитесь. Давайте выпьем по второй рюмочке. Выпьем за окончание работы. Теперь осталось, мебель расставить на места, и будет все в порядке, – посмотрев, на фужер с янтарным вином, который сверкал на заходящем солнце, что заглядывало в широкое окно, добавила: – А знаете ли вы, что портвейн «Красная Ливадия», или по другому его именуют номер восемьдесят - королевское самое лучшее вино «Массандры» в Крыму? Этот завод когда-то усовершенствовал князь Голицын.
            – Тоже мне. Открыла новость. Ты бы меня спросила. Я-то знаю толк в винах. Это ты у нас не пьющая и поэтому тебя удивляет все, что читаешь, – не совсем  тактично возразил сын.
           – А я вот, и не знала. Мне, лично, интересно было слышать. Это ты у нас знаток «по бутылкам». А нам… где уж там… знать, – поддержала меня дочь.
           – Нашли о чем говорить! Я всю жизнь не пила и никогда не интересовалась о винах, – остановила моя мать, продолжая медленно и аккуратно пережевывать пищу беззубым ртом.
           – Вот и поговорили. Давайте лучше, о чем-нибудь другом, – остановила я.
           Последние годы, я стала замечать, что Саша не любит когда кто-то знает больше, чем он. С детства я внушала ему, что он самый умный мальчик, отличник. И в его адрес твердила самые хорошие слова. Но теперь, он,  давно их не слышит, и видимо,  это отношение задевает его достоинство. И любое новшество от других,  воспринимает с реакцией. Я не сержусь на сына. Он рано окунулся в самостоятельную жизнь, и она его сильно изменила.

1 октября 1986 г.

         Прошел ровно год, как мы переехали в Уральский городок. Каждый прожитый год приносил новые очертания жизни.
Климат в этих краях намного мягче Северного. Если в прошлом году, обустраиваясь, некогда было любоваться осенью, то в этом году я почувствовала её прелесть в полную силу. Сказочные золотые кроны деревьев просто завораживали своей красотой.
Так как лес раскинулся почти рядом с домом, то нам не составляло труда  выбираться на природу. Обычно мы ходили втроем: Лида, я  и соседка. Вот и сегодня погода соответствовала нашей прогулке за грибами. 
Наслаждаясь красотами осеннего пейзажа,  мы шагали все дальше в глубь золотистого плена.  Сухие желтые листья шуршали под ногами.  Тропа тяну¬лась тонкой лентой и пропадала где-то за костлявыми ветвями деревьев.
– Уже пора свернуть на бездорожье. Может быть, встретим  здесь грибочки? – предложила наша пожилая спутница, укутанная в платок и одетая в серую телогрейку, из-под которой виднелась черная суконная юбка и косолапые ноги в резиновых сапогах.
В отличие от нее, на мне был темно - синий плащ, служивший на все времена лесного путешествия.
        Впереди нас, в припрыжку бежала моя дочь. Ее яркие голубые спортив¬ные штаны далеко виднелись среди  разноцветных кустарников и лаптастых елей. И только защитного цвета ветровка сливалась с  окружающим хвойным миром.
–  Далеко не «уплывай»! – крикнула я вдогонку, когда Лида в очередной раз исчезала из вида.
– Не волнуйся! Я здесь, – ответила она зычным  высоким голосом
– Как Лидку восприняли в школе? – спросила Фаина Алексеевна, шагая почти рядом, лишь обходя одно дерево за другим.
– Первоначально, в прошлом учебном году, встретили как инородное тело. Сейчас..., в седьмом классе, как будто к ней бы привыкли. Но..., зато она... Неуютно чувствует себя в этой стихии. Не воспринимают ее и ребята из нашего микрорайона.  Обзывают «длинной» и «шваброй».  Она решила пойти в клуб, где занимаются «самбо».
– Молодец.  Должна же,  как-то  защищаться от дураков. Ну и длинная. Ей бы пойти в секцию баскетболистов. Я такая же была высокая, как она. Мне тоже доставалось от мальчишек.
– Она и на баскетбол ходит.
– А вы чем сейчас занимаетесь? Переделали рассказ «Тайга шумит»?
– Да.
– Не дадите прочитать?
– С удовольствием.
– Еще чем занимаетесь? Что читаете?
Её вопрос был попаданием в точку. Я любила пересказывать   прочитанное и особенно то, что увлекло меня всей душой. В своей жизни я следила за изменением в космонавтике. И так же, что творилось в Космосе.
Я бродила среди деревьев и увлеченно рассказывала своей внимательной слушательнице о том, что с февраля этого года приведена в действие орбитальная станция «Мир».  Примерно сто раз в год, то есть дважды в неделю, взмывают ввысь советские космические ракеты. Они стартуют с 20 стартовых площадок, которые находятся на Байконуре и в двух других «космических портах»: это Капустин Яр и Плесецк.  Такое число запусков  в 4-6 раз превышает число полетов, осуществляемых остальным миром, вместе взятым. В этом, 1986 году, СССР запустил уже 114  объектов  во Вселенную.
– Вам действительно интересно, что читаете? – остановила меня моя спутница.
После некоторого молчания, я спросила:
– А вам не интересно? Вы скажите правду. Я перестану.
– Да нет. Рассказывайте. Мне интересно, – не совсем уверенно ответила она.
Зато я, не замечая сказанное в низком тоне, продолжала «петь соловьем». Я старалась не пропустить все, что знала. Теперь уже говорила  о том, что после совместного полета кораблей «Союз» и «Аполлон» советские и аме-риканские ученые   подвели итоги  космического этапа исследования Луны. До 1977 года к ней было послано 52 автомата и пилотируемых корабля. Из них 17 совершили мягкую посадку. Сделаны тысячи  фототелевизионных  снимков  видимой и обратной сторон. Сотни измерений физических свойств. Луноходы и вездеходы исколесили в лунной пыли десятки километров. Около 400 килограммов образцов из восьми районов Селены были доставлены в земные лаборатории автоматами-геологами и астронавтами.
           Это все дало возможность доказать, что Луна оказалась «старшей сестрой» Земли. Она совершила свой эволюционный путь и как бы предрекает будущее Земли. Когда-нибудь, очень не скоро, как полагают ученые, через пару миллиардов лет, Земля тоже перестанет «волноваться»: затихнут землетрясения, замрут вулканы, застынут на месте материки. Таким образом, изучение Луны помогает взглянуть на прошлое и будущее Земли.
         Я рассказывала и вместе с этим ворошила палкой сухую желтую листву, отыскивая грибы, которых встречалось очень редко.
         – В то же время  Луна давно будоражила умы писателей –фантастов.  Они  придумывали замысловатые сооружения на ней, в которых могли бы жить земляне. Архитектура была самая разнообразная. Как у Уэллса в одном  случае жилище селенитов напоминало муравейник, в другом - дома на Луне превращались в воздушные шары из пластика, в третьем - походили на панцири черепах.
        Жизнь в будущем, как предполагают и ученые, будет не только на Луне, но и в Космосе. Давайте, Фаина Алексеевна, представим себе на минуту не такую уж фантастическую картину, когда воздушный мост Земля – орбита - Земля действует надежно и регулярно. И мы с вами туда попали. Смотрим, а на  орбите работают несколько космических цехов по производству монокристаллов; редкостных сплавов,  пенометалла. Несколько промышленных лабораторий выпускают чистейшие лекарственные препараты, получить которые можно только в условиях невесомости. Кстати американцы и всерьез подумывают о фармацевтическом цехе на орбите. Растет выпуск продукции на орбите. Расширяются и предприятия в Космосе. Космические монтажники собирают очередную платформу для блока цехов, пользуясь методом сварки, первые операции которой еще в 1969 году отрабатывал В.Кубасов на «Союз-6». На собранной платформе растут коробки цехов, швы между стеновыми панелями, которых запаяны по методу космонавтов Б.Волынова и  В.Жоло¬бова.
        – Вы действительно верите в эту муть? – опять перебила женщина, шарясь палкой в сухой листве, выискивая гриб.
       – Не знаю как вы…. А я верю. Будут города в Космосе... Сегодня они кажутся несбыточной меч¬той, но посвященные знают: это не утопия. Ученые всерьез обсуждают проек¬ты заселения Космоса. Через 10-20 лет планируют создать первой космичес¬кий поселок с населением 10 тысяч человек.
         В Космических поселениях, конечно же, должны быть не только самые обычные земные поля и огороды с различными растениями, но и оранжереи.  Об этом еще писал К.Циолковский. И действительно, некоторые растения на станции развивались даже быстрее, чем на  Земле.
        – Бред, Альбина Александровна. Бред. Через 10-20 лет, попомните, ничего не будет. Наша страна слишком бедна, чтобы достичь всего, что вы здесь нагородили. Это ваша фантазия. Такие же и ученые. Нарисовать на бумаге легче, чем осуществить все это в жизни.
        – Возможно, вы и правы. Вы по натуре реалистка. Я, наверное, такая же фантазерка, как и они. А как хочется верить. Представьте, что  земляне,  в субботу или в воскресенье отправляются за грибами в космический город.
Лучшего отдыха придумать невозможно.
        – Давайте лучше поговорим о земной жизни. Как вам живется? Трудно, наверное? Деньги-то на книжке уже растаяли?
        – Конечно, трудно. Все-таки пять человек. Никто не работает. Баба пенсию свою не дает. Копит на дорогу когда поедет в очередной раз в Сузун. Сноха собирается пойти на работу.
        – Вы думаете она будет отдавать деньги вам?
        – Не могу знать.
        – Как-то ваша матушка заходила ко мне и рассказывала, что не может ужиться с вашей снохой.
        – При мне они ведут себя мирно. А вот когда меня нет, их мир не берет. Просто не знаю, что происходит между ними.
        – Может быть,  мать ревнует вас к снохе?
        – Кто их знает.
        – Ваша мать сказала, что Надежда слишком подозрительно ведет себя с соседом, у которого жена с детьми уехала в отпуск. Он теперь у вас торчит каждый вечер. А Надежда вся вспыхивает, когда его видит.
         – Я тоже заметила. Но виню я его. Зачем он приходит каждый вечер? Отказать  не могу.
         – Мне кажется, надо сноху срочно отправлять к Саше, а то эти друзья снюхаются. И будет катастрофа для двух семей.
         – Мне надо вначале поговорить с сыном. Только, думаю, не стоит рассказывать про увлечение снохи, – и я наклонилась в очередной раз, чтобы поднять с красной хрупкой шапочкой, сыроежку: – Смотрите! Какой, красавиц. Хорош грибок.
        – А я что-то ничего не могу найти. В корзинке штуки
четыре, всего, – и подняв одутловатое дряблое лицо, улыбнулась, обнажив ровный ряд мелких вставных зубов.
        – И у меня не густо, – и заглянула в свою полупустую тару.
         Мы удалялись все дальше и дальше в глубь. Лес становился прозрачным. В голу¬бом небе громко кричали грачи, собираясь в большие стаи, то вдруг исчеза¬ли и наступала тишина. И лишь  хруст сухих ветвей под ногами снова нарушал безмолвие.
В любое время года я любила бродить по лесу. Мне казалось, что только сейчас и больше никогда, окончательно сливаюсь с природой, вды¬хая полной грудью его  аромат свежести. 
Я подняла голову и застыла. Сквозь кривые ветви деревьев с золотой кроной, плыло осеннее солнце. Лучи прорезались то тут, то там. Их блуждающий свет невольно натолкнул на мысль поделиться со своей спутницей:
– Не читали...? – и, не успев договорить, она спросила.
– О чем?
– О солнце.
– Может быть, и читала. Смотря  о чем. Поделитесь.
–  Пишут, что за последние 100 лет диаметр Солнца уменьшался на тысячу километ¬ров.  К такому выводу пришел американский исследователь Д.Эдди. Основой  для выводов ему послужил анализ измерений солнечного диаметра, выполненных в гринвичской обсерватории начиная с 1836 года. Согласно его расче¬там Солнце каждый год уменьшается в размерах примерно на 10 километров. «Худеет» всего на 0,1 процента за столетие.
– Нет. Я об этой не читала. Я говорила вам уже. Больше всего увлекаюсь политикой и художественней литературой.
– И еще... В другой статье сообщается, что от Солнца
зависит не только погода. В 18 веке, знаменитый английский астровом Вильям Гершель обнаружил связь между пятнами на Солнце, и  ценами на пшеницу. С тех времен с «пятнистостью» Солнца стали сопоставлять самые разнообразные события - от вспышек численности саранчи до частоты автомобильных катастроф.
И еще один интересный факт. Я проследила за учениками и пришла к выводу, что школьные оценки меняются и являются в прямой зависимости от солнечной активности. Чем выше активность - тем грустнее смотреть в дневники.
– Вы считаете, что при активности Солнца, дети становятся хуже?
– Они не становятся хуже. Просто лучше чувствуют природу, музыку, чаще мечтают, бурно выражают и радость и горе. В то же время, дети более ранимы. У  них чаще вспыхивают ссоры, легко обижаются на несправедливость, особенно  старших. От этого становятся дерзкими, задиристыми, чаще грубят учителям, могут даже совершить правонарушение. Именно это и  отражается на  учебе. А в годы спокойного Солнца дети совершенно  противоположные. Но зато становятся вялыми и ленивыми.  У них сужаемся круг интересов.
–Да-а.-а! Не знала и не задумывалась над этим, –  нараспев произнесла спутница: – Казалось Солнце, как Солнце и ничего особенного. Хочу заметить. Вы странная женщина.
–В чем?
– Все хотите знать. А зачем, не пойму. Почему бы, не жить спокойно.
– Для чего? Для меня спокойствие равносильно засесть в болоте. А вам не скучно так жить?
– Как?
– Ничем не интересоваться.
– Я интересуюсь политикой.
– Возможно, потому что вы закореневшая коммунистка?
– Наверное.
– Ой! Болтаем, а где моя Лидия?– спохватилась я, и начала  звать.
– Мам, чего кричишь? Тут я. Тут. Посмотри направо.
– Братцы, не пора ли возвращаться домой? Грибов все равно нет. А для прогулки, мы, кажется, уже нагулялись.
– Я тоже думаю, пора, – согласилась Фаина Алексеевна.
Возвратившись, домой я застала свою мать хмурой и молчаливой.
– Что-то случилось? – спросила я,  ставя корзинку на стул, что стоял у кухонного  стола: – Чувствую. Опять с Надеждой поругались? Где она?
– Ушла с дочкой гулять.
– Рассказывай. Что произошло?
– Ничего. Я их видеть не хочу. А тем более разговаривать с ней, – зло процедила моя мать, не поднимая седой головы. Чтобы прекратить неприятный для нее разговор, она поднялась из-за стола и ушла в большую комнату, где работал телевизор.
Я прошла следом. Мама села в кресло. Поставив локти на колени, она продолжала молчать. В её подле я увидела  конверт с адресом, где жил младший брат.
– Откуда письмо? По подчерку вижу, что не Толик писал. Наверное, Верка прислала? Ты, что им писала письмо?
        – Какое тебе дело! – недовольно ответила она.
– Зачем ты перед ними унижаешься? Одна сноха, Шурика жена, ответила, чтобы ты не ехала к ним. Теперь вторая дала тебе отказ. Странные мои братики. Самим отказать стыдно, так за них жены «отдуваются». Хорошо, что Арнольд сам открыто, сообщил, что не может тебя принять. Зачем тебе это надо? Потерпи. Скоро Саша заберет свое семейство. И ты будет жить спокойно.
– Я не буду жить спокойно. С твоей дочерью, поживешь спокойно? Она кого хочешь, доведет «до ручки». А про братьев плохо не говори. Мои сыновья хорошие. Они ничего не знали. Письма перехватывают снохи. Я поеду ни к ним, а к сыновьям. Я знаю, они меня примут. Я все равно поеду. Сначала к Толику, – и мама умолкла, наклонив низко голову: – Почему раньше не давали намека, что не нужна, – упавшим голосом, проговорила она.
– Сколько могу повторять? Зачем поедешь? Тебе уже 75 лет. Опасно. В таком возрасте и одна.
– Ты дашь телеграмму Толику. Он встретит. А в Перми ты меня посадишь на самолет. Я вернусь к вам, когда уедет Надька со своей девчонкой. Я тебе уже сказала... Или я, или они?
–Зачем ты так, мама? Кристина твоя правнучка и Надежда моя сноха,  – слабым голосам заявила я, оставаясь стоять на пороге комнаты.
– Не признаю, и не заставишь. Не хочу и  не буду их признавать своими, – резко, с полной ненавистью,  ответила старая женщина.
– Ты не их отрицаешь. Ты меня сильно обижаешь. Выходит, и Сашу моего не признаешь?
– Я Сашку люблю.
– Если так..., то должна понять, что Кристина плоть и кровь его, а Надежда, жена.
– Я их не желаю знать, – упорствовала она.
–Эх! Мама, мама. Рубишь сук, на котором сидишь, – и, заплакав, я ушла  в кухню.

30 октября 1986 г.

       Несмотря на мои  красноречивые убеждения, мама отправилась в путь. В Стрежевом её встретит Толик. Я-то чувствовала, что расставание ненадолго. С надменной и бесцеремонной снохой она не уживется.
И так  наша семья стала на одного человека меньше.  Надежда уже месяц работает телефонисткой. Так как моя сберегательная книжка опустела, мы надеялись на деньги снохи. Но, увы. Она на питание не дала. Мы остались без средств существования. Теперь мне необходимо устроиться на какую-нибудь временную работу. Уезжая с Севера я не проконсультировалась по поводу пенсии. Обычно северяне уходят на пенсию в возрасте пятидесяти лет. Но, выехав за пределы теряют эти возможности. Мне в пенсии отказали. Чтобы достичь пенсионного возраста, надо ждать еще  четыре года. Я была в отчаянье. Пойти на работу тоже не могла, так как  сидела с двухлетней внучкой.   
Хорошо, что перед отъездом мама дала разрешение снимать со сберегательной её книжки дальнейшую пенсию, так как все прежние деньги она забрала на дорогу. Но её пенсия настолько мала, что и на одного человека хватит только на хлеб и картошку. А нас четыре человека. Кристине нужно и молоко. Объяснять снохе я не стала, но решила написать сыну, чтобы он забрал свою семью к себе. Мне было жаль его, но изменить что-то в лучшую сторону у меня не было возможности.  Если мы останемся с Лидой вдвоем, нам денег хватит, так как иногда по возможности помогала деньгами и посылками Нелли. Если я останусь без внучки, то постараюсь найти работу.

8 ноября 1986 г.

       После уезда снохи и внучки, я целыми днями бродила по заснеженному городу в поисках работы. Работу найти можно, но зачастую  не устраивала. То платят мало, то слишком неподходящая. Уставшая и разбитая, далеко за полдень,  возвращалась домой. Лида, как всегда после школы, пообедав, отправлялась отдохнуть на улицу. Там с подругами каталась с горы, что у дома, и с удовольствием кувыркалась в пушистом снегу. Уральская зима намного мягче, чем  на Севере. Она сухая и теплая с ясными длинными днями. Для Лиды эта зима была наслаждением. Да и для меня составляло одно удовольствие бродить по городу.
       Оставшись одна в тихой квартире, я много читала. Но обычно мои мысли перебивала вошедшая соседка. Фаина Алексеевна была одиноким человеком, и строптивого характера, возможно по этому плохо сходилась с людьми. Я для нее оказалась находкой. Мне не о чем было с ней спорить, и мы спокойно уживались. Я заметила, что эта женщина, видимо, от одиночества, раньше увлекалась спиртным. Первые дни она частенько  заявлялась в неприличном виде и пьяном состоянии. Я не могла ей читать нравоучения, но выбрала другой метод перевоспитания. В легкой форме начала подшучивать. В нетрезвом виде, но она уловила мою насмешку, стала очень редко появляться во хмелю. А когда была в здравом уме, мы, усевшись в большой комнате у телеэкрана, подолгу разговаривали. Как слушательница, она оказалась замечательная, не перебивала, не спорила и лишь иногда высказывала свое несогласие. Я же  наоборот, любила рассказывать. Жаждала донести все, что знала и что вычитала за  последнее время.
–  Знаете ли вы, что на земном шаре существует более 4000 языков, и диалектов, а в Европе – 484?
– Откуда мне знать? Я такими «фокусами» не интересуюсь.
 –  А  сегодня вычитала ещё одну новинку.  Случайно натолкнулась на интересную статью. Если хотите, зачитаю, – и я взялась за журнал, который лежал на журнальном полированном столике: – «В 1887 году русский подданный, варшавский врач Людвиг Заменгоф опубликовал на русском языке свой проект международного языка, названный впоследствии по псевдониму его автора /Д-р Эсперанто/. Языком эсперанто по определению ученых Академии наук СССР, занимающихся проблемами  интерлингвистики, «прошел успешно проверку временем во всех сферах контактов между людьми и является идеальным языком - посредником.
        Первые эсперантские общества были созданы в России, в том числе и в Одессе, откуда, язык эсперанто распространился по всему миру. В насто¬ящее время, эсперантские ассоциации, объединения, общества существуют в большинстве стран мира.
Только во Всемирную ассоциацию эсперантистов входят национальные ассоциации, объединения  и общества 68 стран.
       С 29 июля то 5 августа 1978 года в болгарском городе Варна, городе-побратиме пионера эсперанто Одессы проходил 63-й Всемирный эсперантский конгресс, в работе которого участвовали. 4500 эсперантистов из 50 стран».– Прочитав, я отложила журнал в сторону. Помолчав,  добавила: – Видно, в нашей стране, идеальным языком общения, пока что, стал русский. Интересно, а каким будет являться на всем земном шаре?
– Я    думаю – английский, – промолвила моя собеседница.
– Наверное, вы правы. Ни, наверное, а точно, английский, – уже утвердительно исправилась я.
      Наш разговор прекратился, когда с шумом, вся в снегу, в прихожую ввалилась Лида. Раскрасневшись и улыбаясь, она воскликнула:
– А вот и я! Смотрите на меня! Похожая  на снегурочку?
– Скорее снимай одежду и вытрясай. А то снег растает и все будет мокрое, – поднимаясь с кресла, направилась помогать дочери.
– Мама, я так рада, что мы переехали сюда. Здесь теплая зима и много пушистого снега.
– Я тоже рада. Одно только плохо. Город бывает сильно загазован. По утрам, овраг, что около нас, обычно до краев заполнен серым туманом. Даже леса не видать, – и повернувшись к соседке, спросила: – Алексеевна, вы видели?
– Ну, а как же. Я здесь не первый год живу. Это выбросы от предприятий и рудников. Из-за этого газа в городе рождаются больные дети. Очень много ненормальных. Город небольшой, а интернатов для умственно отсталых детей много.  Дети вырастают. Некоторые женятся и выходят замуж. Потомки рождаются зачастую такие же, как и родители. Одним словом. За многие годы у нас вырос «город дураков».
         –Вот уж не повезло, так не повезло. На Севере морозы. В летнее время недостаток кислорода. А здесь, ещё  «чище». При въезде в город на поезде, я увидела огромные искусственные горы.
         – Это отходы от рудниковых шахт, – пояснила  женщина.
         –Люди окончательно запоганили землю. Не знаешь куда бежать, где скрыться. Кругом нарушение экологии. – И, раздев дочь, обратившись, к ней спросила: – Ты уроки делала?
        – Нет ещё.
Скоро соседка ушла. Дочь села за уроки в своей комнате.  Я отправилась в  спальню, которая находилась рядом с её комнатой. Удобно развалившись на кровати, я вернулась вновь к  недочитанному журналу.
        – Мама! Америку открыл Колумб? –  тихо спросила Лида.
– По истории... считается, что Колумб. Но где-то в 1977 году была статья, где ученые вели ожесточенную дискуссию. Они к Колумбу присоединили еще Лайфа Эриксона. За последние годы количество претендентов значительно возросло. К началу 1975 года в их число входили арабы, китайцы, немцы, индусы, валлинийцы, голландцы, ирландцы, иудеи, римляне, турки, финикийцы, французы и японцы. Сейчас один специалист по морской биологии из Гарвардского университета, добавил к длинному списку еще двух претендентов и утверждает, что временем основания первого восточного посе¬ления в Северной Америке надо считать 800 год до н.э. Между археолога¬ми разгорелась ожесточенная схватка. Я, лично, считаю… какая нам теперь разница, кто ее открыл? Сейчас достоверно никто не установит. Время прошло, и тайна покрытая мраком.
– Значит, Колумб?
– Так точно, моя дорогая.  В двадцатом веке нас должны беспокоить другие проблемы. Растет мощность энергетических систем. И при том в страшном беспорядке. А от этого, беспокоятся ученые, перегревается атмосфера. И может привести к таянию ледников, а потом к катастрофическому повышению Мирового океана, к нарушению равновесия атмосферы.
– И чем это грозит?
– Пока они и сами не знают. Они в одном уверены, что для развертывания самых мощных источников можно обратиться к Космосу. В первую очередь к Солнцу.
– Как это?
– Как? Они говорят. Например, смонтировав на околоземной орбите достаточно большой рефлектор. Такое зеркало будет пригодно, например, для освещения городов и целых районов. Сравнение с Луной наводит на мысль окрестить такой рефлектор Лунеттой.
Неожиданно во входной двери зычно прозвенел звонок.
– Мама, открой дверь сама. Мне некогда. Это, наверняка, твоя подружка Фаина Алексеевна.
– Чего это… она забыла? Ведь только, что ушла, – поднимаясь с постели, пробурчала я. Распахнув дверь, я увидела соседку, как предполагала Лида: – Что-то случилось?
– Нет. Я принесла журнал. Хочу с вами обсудить одну статью. Вы же верите в астрологию.
– Проходите в большую комнату. Что же говорят  астрологи?
– Они доказывают, что наша жизнь зависит от Космоса. Лично я не верю в эту ересь. Смотрите, что они говорят. Что по расположению звезд, они заранее знали, что в 85 году будет происходить нарастание конфликта.
С 91 по 93 год - сильный государственный всплеск. 
С 94 по 95 год - люди найдут точку мирного соприкосновения друг с другом.
С 96 года по 2003 - начнется духовный подъем. Люди, повернуться лицом к Богу, – и опустив журнал на колени, возмущенно добавила: – Вот еще! Чушь, какая-то. Нашли выход. Если человек сам себе не построит жизнь, то Бог не поможет.
– Вы действительно в это не верите? А я, лично, верю астрологам. И еще верю в Бога. Не может же быть ложью. Люди всего мира верили и верят, что Бог есть, то почему, мы должны доказывать обратное? Хорошо. Давайте назовем его Высшим Разумом. Возможно, вам легче будет воспринимать.
–Не смешите, Альбина Александровна. Вы грамотный  человек, а    занимаетесь ерундой, – и её одутловатое  старое лицо скривилось в иронической  ухмылке.
– Для кого-то ерунда... для меня... нет.
– Я-то думала, что мы вместе посмеемся над астрологами, а вы тоже, туда же, – и соседка, поднявшись с кресла, направилась к выходу.
Она ушла, а я подумала:
– Какие же мы странные люди. Как будто внешне схожие, но совершенно разные  духовно.

29 мая 1987 г.

      От последней моей записи прошло полгода. За этот период из путешествия возвратилась моя мама, наша бабуля -красотуля. Не приняли её снохи, а сыновьям  не пожаловалась. И теперь мирно, без ворчания, целыми днями проводила время у экрана телевизора.
     Я устроилась няней в одной порядочной семье, где рос  шестилетний умственно отсталый мальчик. Родители не желали отдавать его в интернат. Признаюсь, я с трудом справлялась с трудным ребенком. И хватило меня только лишь на четыре месяца. Жалко было родителей, но я больше не могла. Устала.
А на дворе весна расплылась пышным цветением, ярким солнцем, золотым теплым светом и прозрачным глубоким голубым небом. Конец мая. На пороге лето. Для Северян пора отпусков.
      Еще в апреле, Нелли сообщила, что с дочкой приедет к нам рожать второго ребенка.  Приезда ждали  с большим нетерпением.
Наконец дождались. Нашей радости не было конца. Внучка - Катенька сильно выросла. Ей скоро исполнится три года. Но осталась по-прежнему  курносенькая и круглолицая, с глубокими ямочками на пухлых щеках. Прижавшись к материнской ноге, она с каким-то интересом оглядывала новую обстановку комнаты и с любопытством смотрела на незнакомых людей.  Её серые глаза были широко распахнуты и в беспокойстве следили за  матерью, которая грузно сидела на маленьком диванчике. Когда мать, весело рассказывая о поездке, смеялась, ребенок тоже улыбался.
–Катюша, ты меня не боишься? – присев, перед ней на корточки, и  заглядывая  в её растерянные глаза, спросила Лида.
– Не трогай ее. Пусть освоится, – остановила  я.
– Чего ты, как пузырь, надулась? Иди, поиграл с теткой, – и мать погладила по светло русой головке дочери: – Лида, возьми ее на улицу, сейчас отдохнем, и будем кушать.
–Может быть, умоем ребенка, накормим, а потом гулять? У нас, около девятиэтажек есть детская карусель, – предложила я.
– Хорошо, иди доченька, пусть Лида тебя умоет и покормит. А потом пойдете гулять, – согласилась Нелли, вытянув вперед припухшие ноги: – Решила к вам приехать. Боюсь рожать дома, в Нижневартовске. Наши врачи  доведут до какого-нибудь осложнения, как в прошлый раз.
      Нелли тяжело дышала. Ее огромный живот на располневшем теле упирался под самую грудь. Широкого покроя, в коричневую клеточку, шифоновое платье прикрывало изменившуюся фигуру. Однако беременность не делала ее уродливой, наоборот превратив в  Богиню жизненного начала.
Я всегда сильно скучала о детях. И когда удавалось встречать, то не отрываясь любовалась   своим созданием. Ища в них внешнее и внутрен¬нее сравнение с собой. И мне казалось, чем старше становились они, тем сильнее отличались.
– Чего расселись!? Катя покушала! Идите сюда. Уже приготовила все на  стол! – крикнула моя мать из кухни.
За столом мы продолжали разговор о жизни в городе, в котором я прожила много лет.  Из рассказа дочери я узнала ошеломительную новость. В тресте, где я работала последнее время, оказывается, умер управляющий. Он скончался во время путешествия по Средиземному морю. Трест расформировали, «рассадник доходного места для великих махинаторов». Он прекратил свое существование.
       Мы много говорили о Саше. О том, что, получив диплом, попал при распределении, на работу в один из «Дворцов» Московской области. Теперь живет в центральном поселке, работает директором «Дворца культуры» и руководит хором.
– Неля, он тебе сообщил, что в латарейный билет выиграл легковую машину? В марках я не разбираюсь. Поэтому не знаю, какой марки.
– Да. В последнем письме писал. Отлично. Хоть в этом повезло ему.
Я рассказала дочери, что зимой, когда вернулась баба,  оставив Лиду с ней, ездила в гости к Саше. Они  живут в двухкомнатной квартире. Летом  поедут в Ставропольский край к родителям Надежды. Я не в обиде. Её родители никогда не приезжают к ним. Поэтому надо свозить и показать внучку Кристинку.
– Как бы мужчины ни петушились и не считали себя хозяевами, но настоящей хозяйкой в семье является жена. Она сказала, поедим. И поехали, – и Нелли засмеялась, видно, вспомнив свое положе¬ние в своей семье.
Вторым важным сообщением дочери была отличная новость. Она привезла  на троих путевку к Черному морю. Я, Лида и Катерина отправимся отдыхать на южный берег с золотым песком, и где  много  горячего солнца. Будем жить в частном секторе. Деньги на дорогу тоже даст.
– Все равно рожать еще не скоро. Где-то в конце июня или в начале июля. Вы успеете еще вернуться, – и Нелли вновь положила в рот дымящийся пельмень.
Теперь наш разговор пошел по другому руслу. Я строила планы на новое путешествие.
          
15 июня 1987 г.

      Почти через месяц, мы были уже в курортном зеленом городе Адлере, который
вытянулся на несколько километров вдоль побережья, наводненный отдыхающими разной национальности. Некоторые приезжие жили в шикарных отелях, другие по квартирам. Нам досталось место жительство, не совсем удачное. Хозяева жили в двухэтажном кирпичном особняке, а квартирантов селили в приплюснутых двух сарайчиках, которые обустроили под жилье. Здесь поставили, почти вплотную, железные койки, и присутство¬вала  страшная сырость от глиняного пола. Увидев эту жуткую обстановку, я воскликнула:
– Что вы!? Здесь с ребенком жить невозможно. Мы отказываемся от жилья и возвращаемся вновь на базу распределения, – и, взяв Катерину за ручку, развернулась уходить.
      Грузная женщина лет пятидесяти, испуганным голосом остановила:
– Стойте!  Не уходите. Мы  выделим вам жилье в  доме. Сын в Армии. Будете жить в его комнате, – и,  выхватив  чемодан из рук Лиды, быстро направилась к ступеням крыльца.  Мы последовали за хозяйкой: – Кухня и прачечная на первом этаже, – взволнованно говорила она: – Зачем же сразу  жаловаться. Можно и договориться.
Мы вошли в небольшую, но уютную комнату, с одним большим окном, где стояло две деревянные кровати.
– На одной... будете спать вы с внучкой, на другой... ваша дочка. Согласны? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа, направилась к выходу.
– Вполне, – ответила я  вдогонку и,  принялась вытаскивать вещи из чемодана, чтобы развесить в плательный шкаф.
Так мы устроились в доме, вокруг, которого росла пышная зелень, обвивающая  деревянные скрепленные прутья, и тем самым, образуя беседки, где хранилась тень и прохлада.
       Ближе к вечеру, когда спала жара,  переодевшись в легкие праздничные платья, мы спустились во двор. На небольшом земельном участке росли самые разнообразные цветы: цимбалярия постенная; гвоздика;  красные, розовые и оранжевые и белые нерине; маргаритки  белые и голубые с солнечной сердцевиной; кали эфиопские; великолепные, нарядные и многообразные по окраске, размеру и форме соцветий хризантемы; махровые белые и красные пионы; душистые гиацинты; разные сорта лилий; пушные кусты роз. Благоухающий тонкий аромат цветов пахнул в нос.
– Кал красиво, – вдыхая полной грудью, восхищалась Лида.
– Баба, цветочек, – и  Катерина протянула пухлую ручку.
– Осторожно. Это роза. Она пальчик уколет.
Предупреждения мои не испугали ребенка. Она продолжила свои исследования. Насладившись, принялась бегать кругами по  свободной площадке  от цветов.
– Мама, пойдемте, погуляем по городу? Познакомимся, – предложила Лида, направляясь к деревянной калитке. Катерина поскакала  следом.
Улица была не слишком  многолюдной. Мы шли вдоль частных домов, что тянулись справой стороны. Слевой, через проезжую дорогу, шла, выстроенная из камня невысокая  стена, на которой росли кустарниковые цветы, а выше поднималась  зеленая гора.
      Перегнав нас,  Катя вприпрыжку бежала впереди, и мы еле поспевали за ней.
–Куда спешите, мадам!? Мы же отдыхаем, а не кросс сдаем, – шутила я над внучкой. Но та не собиралась слушать: – Лида, догони эту краса¬вицу, пока она не выскочила на проезжую дорогу.
–Стоп! Ага! Поймала!  Давай руку, бегунья. – Но не тут-то было. Малышка вывернулась из рук тетки, и продолжила путь: – Куда?! Так дело не пойдет. От меня не убежишь, – продолжала шутить Лида.
– Шутки плохи с этим непоседливым ребенком. Надо, что-то придумать. Завтра купим несколько метром ленты и сделаем для нее вожжи. Тогда модно будет пускать ее впереди  себя.
– Для этого ребенка ни ленточка нужна, а настоящая веревка, – смеясь, возразила моя дочь, силой удерживая племянницу.
Трусцой я следовала за ними. В свои, пятьдесят три года, я не  была грузным человеком, но, однако, уже тяжело дышала:
– Хватит! Остановитесь! Это не прогулка. Надо передохнуть. Дойдем до ближних киосков и повернем назад. Пусть лучше она бегает кругами по двору, – взмолилась я.
– Катюша, ты умеешь ходить шагом? – и Лида, ухватившись за  руку, старалась удержать её около себя: – Бедная твоя мамочка. Она сейчас «тяжелая», а ты, наверное, её загнала до сумасшествия, – вспомнила Лида свою беременную сестру.
–Нет. Это  она меня гоняла, – вдруг ответила невозмутимая Катерина.
После нравоучительного убеждения маленькая бегунья остепенилась и шла спокойно. Только её хватило не на долго. Стоило нам расслабиться и отпустить её руки, как она, вырвавшись, вновь рванула вперед. Нам пришлось назад повернуть домой. Отдых я почувствовала только тогда, когда оказалась в зеленой беседке.
– Вот тебе и познакомились с городом. Ну! Катерина, ты не ребенок, а  настоящий козленок, – упрекнула Лида, оставаясь стоять за кольчатым деревянным забором, провожая взглядом  молодых прохожих.
Я следила за дочерью. В свои четырнадцать лет она уже обращала внимание на взрослых парней. Однако и сама не оставалась без их внимания.  Подросток казался взрослой девушкой из-за своего роста в метр семьдесят, с    фигуристым  представительным телом. А лицом милая и красивая, с открытыми серыми глазами, прямым острым носом и высоким, слегка, покатым лбом. Особенно выделялась своей необычной длинной косой, в то время, когда молодежь была почти вся стриженная. Вырастание этого ребенка меня радовало и пугало. Она характером была иногда не управляемая, как её племянница.
 
16 июня 1987 г.

         На следующий день, мы с утра отправились в столовую, которая находилась недалеко от дома. Столы были уже накрытые. Но нас предупредили, что мы имеем право, заказывать блюда по своему усмотрению, подавая заявку преждевременно за день.
После завтрака, мы отправились вновь знакомиться с городом. Но перед походом, осуществили то, что решили вчера. Купили несколько метром голубой ленты. Запрягли  Катерину и пустили впереди себя. Теперь не было страшно, что убежит далеко. Однако она так рвалась, что Лида с трудом удерживала своего «жеребенка».
К морю отправились, когда огромный диск апельсинового солнца поднялся над горизонтом, но прятался за серыми облаками. Пробираясь короткими протоптанными тропами, мы спустились к золотистому пляжу. Несмотря на изменившуюся погоду, отдыхающие распластались вдоль и попе¬рек. Найдя свободный уголок у пирса, мы слились с остальными.
– Баба, Лида разделась, а я? Сними с меня платье, –настойчиво потребовала внучка.
–Катюша, холодновато. Смотри. Солнышко опять спряталось за серое облачко. Когда выглянет, согреет водичку, станет теплее, – уговаривала я ребенка, которая не желала соглашаться.
– Я хочу загорать, как Лида. И хочу купаться.
– Солнышко моё, а купаться ты тем более не будешь. Лида большая, а ты маленькая. Мы тебе взяли надувной бассейн. Нальем туда водичку. Выглянет солнышко и нагреет. Вот тогда и будешь купаться.
Наконец ребенок согласился и отправился знакомиться с  отдыхающими. Она подходила к каждому и всем сообщала:
– Я Катя.
     Все встречали общительного ребенка с нежным вниманием, и каждый в разговоре с ней, добавлял, что-то новое ласковое.
Следя за внучкой, я изредка, бросала взор на  стальные воды. Бескрайнее море слегка волновалось. Волны, то белой пенной нитью набегали на песчаный берег, то вновь ускользали. В своей жизни я любила все в природе, но море, казалось, для меня  прекрасное чудо из чудес. На него можно смотреть бесконечно и глаза не уставали. В нем было, что-то завораживающее, гипнотическое, от которого трудно оторваться. Смотря, на играющие волны, думается по - особому, размышляя о сущности жизни, будто душа, сливается с этим огромным блестящим простором, и ты  свободно паришь, чуть касаясь серебристых сверкающих вод. Я всегда спрашивала себя, почему море несет покой душе? Может быть влияние цвета? Но он не определенный. Если бы море было  голубым, то оказывал успокаивающее и умиротворяющее воздействие. Если синим, то также приносил бы покой. Но цвет моря не понятный. Однако все равно снимает напряжение глаз и положительно влияет на сердечный ритм. Влияние моря я относила и на его слегка серый цвет, цвет  пассивности и комфорта.  Какой бы, из этих цветов  не было море, душа около него отдыхает, и  несет успокоение.
Мой взор перенесся на дочь, которая, вытянувшись во весь рост, в  открытом купальнике, стояла на пирсе. Её тонкий силуэт, с длинной шеей, на фоне неба и воды, в свете дня вычерчивался веткой розы с нераспустившимся бутоном. Она казалась изящной Нимфой,  богиней из Греко-римской мифологии. Плотная, русая коса струилась по гибкой девичьей спине и заканчивалась у стройных длинных ног. Я заметила, что   взоры отдыхающих на пляже были прикованы к этому прекрасному созданию, с тонкой талией и легкими округлившимися бедрами, пропорционально покатым плечикам. Девичья мелкая грудь ее слегка вздымалась. 
      Мой взгляд упал на паренька среднего телосложения, который, не раздеваясь, с босыми ногами, сидел недалеко от меня. Он не отводил глаз от силуэта моей дочери. Приглядевшись, я определила, что парень только, что отслужил армию, и был с симпатичным лицом, и с чистыми серыми глазами.
– Вот и поклонник, – подумала я: – Теперь осталось следить за ним: – Но тут вспомнила свою молодость. Когда-то и с меня не сводили глаз, была в центре внимания. И со мной ничего нестандартного не происходило: – Почему я должна беспокоиться о дочери? И с ней все будет хорошо. Она сумеет постоять за себя, – решила я и успокоилась.

22 июня 1987 г.
         
            На дворе стояла ненастная погода. Хмурый  день заглядывал  в распахнутое окно. По стеклам стучали капельки дождя и серебрились хрустальными струйками. Переодевшись в теплые платья, мы выжидали, когда природа угомонит  свой каприз.
– Жаль, что зонтики не привезли,– стоя, у окна, заявила Лида
– У нас и без них полно вещей. Жаль,  другое. Не удачный отдых. Большую часть дни  дождливые. Приехали купаться, и не получилось.
– Но мы с Катериной загорели. Да и ты тоже... – и подошла, чтобы сравнить голые руки. Приглядевшись, добавила: – Ты загорела слабее, чем мы.
–  Время пробежало незаметно. Кажется, недавно приехали, а завтра уже уезжаем. Две недели пролетели, как один день, – сожалела я, продолжая стоять у окна.
– Мам, тебе понравился тот парень?
– Ничего. А тебе? – не глядя в сторону дочери, спросила я.
– Мне понравился. Жаль. Поздно он ко мне подошел. Только один раз сходили с ним на танцы. Вчера сходили и завтра уже уезжаем, – некоторое время она молчала: – Мама, а что ты ему шепнула, когда отозвала его в сторону?
– А тебе зачем?
– Ну, скажи. Мне интересно, – умоляющим голосом просила она.
– Я предупредила, что тебе всего четырнадцать лет, и что надеюсь на его  порядочность. Сказала, чтобы он передал тебя «из рук в руки».
– Зачем сказка о возрасте? Он думал, что мне 17 лет. Всю дорогу улыбался. И держал меня за руку, как маленькую девочку, – капризно возразила Лида: – Вдобавок караулила нас у дома. Пока не пришли.
– А ты хотела бы, чтобы он обращался с тобой, как со взрослой? Мы его совсем не знаем. Я же не могла   доверить подростка взрослому человеку.
–Вот ты какая, мамочка. Ты что...? Мне не доверяешь? – и она надула свои чувственные губы.
–Не о тебе речь. Успокойся. На твоем веку будут еще
поклонники.
– Откуда ты знаешь?
–Знаю. Много лет прожила. Хватит. Это уже неважно. Теперь надо подумать, как взять билеты  на поезд. Люди говорят, что кассиры с очередью устраивают ажиотаж. Они говорят, что в кассе нет билетов. Вот тогда и начинается. В толпу проникают «подставные», и предлагают за деньги, по блату, достать билет. А что делать? Ехать-то надо, – сообщила я, собираясь в железнодорожную кассу за билетами: – На дворе дождь. Вы  оставайтесь дома.

23 июня 1987 г.

      На следующий день мы сели в полупустой поезд. В нашем купе одна, верхняя полка была свободная. Дети радовались от всей души. Набесившись, скоро Катерина уснула. Лида улеглась на верхнюю полку, уставившись в окно. Я тоже следила, как мелькали пейзажи, сменяясь один за другим.
– Лида, сегодня день рождения Саши, а мы, замотавшись с этими билетами, забыли дать ему поздравительную телеграмму. Нехорошо. Жалко. Он будет ждать. Скажет: «Ну, мамочка забыла про сыночка». Как я могла забыть? – ругала я сама себя.
Стук вагонных колес, ровно отбивая чечетку, заглушил мои переживания. Поезд замедлил ход. Мимо окон поплыло море. Оно огромным простором раскинулось до самого горизонта. Солнечные лучи солнца скользили по поверхности играя, и серебря гладкую поверхность. И вновь это чудо природы навеяло на размышления.
– Что наша жизнь? Человек всю жизнь мечется по земле, как косяки рыб в море. Там путешествуют стаей, а мы каждый в одиночку. Но так же как рыбы мчимся,  сами не ведая, куда и для чего? В отличие от них, мы, получив маленькое удовольствие, душой опять куда-то стремимся. Почему? Зачем?

29 июня 1987 г.

         Наконец мы дома. Июнь месяц для нашей семьи пришелся знаменательным. Чем же он значим? Во первых…  Июнь. Назван так, по имени первого правителя Рима  Луция Юниуса Бонта. Он правил примерно за 500 лет до рождества Христова.
Астрономическое начало лета считается 22 июня, день летнего солнцестояния, когда ночь самая короткая в году, а день самый длинный. Июнь -  всему начала, и урожаю, и будущей  осени… Красивый  и яркий месяц. Зацветает: малина, картофель, зверобой, васильки луговые и т.д.
29-го числа - Тихон, день примечательный: перестают петь птицы, солнце замедляет свой ход. В такой-то день  родился мой внук. 29 числа /пятница/ Нелли родила сына. Мальчик родился  под созвездием «Рака». Рожденные под этим знаком любят хорошо поесть, особенно сладкое и зрелом возрасте, предрасположенные к полноте, не любят спорт. Дети - «Раки»  обычно болеют  всеми детскими болезнями. Раки плохо переносят боль,  у них нервная высокоразвитая система. «Рак» - человек настроения. Ему необходимо много двигаться.
– В нашей семье появился третий «Рак». Первая я, затем Саша, мой сын. И теперь, третье поколение – внук. 
– Как будто бы специально, –  готовя грудь для кормления, согласилась Нелли.
– Как же назовете это прекрасное создание? – и я перевела взгляд от внука на дочь.
– Мать Матвея просила назвать в честь деда Дмитрием.
– А стоит ли? Ты уже видишь результат. Назвали Лиду в честь моей матери... Она унаследовала её характер. Назови знаменитым именем, – не подумав, предложила я. Не упомянув Пьера Руже, утверждавшего, что каждое имя несет в себе запас энергии. Это как некий «проявитесь» бесчисленных возможностей, дремлющих в нас. Чем  «сильнее» имя, тем больше их проявление, тем полнее самореализиутся личность… Но никто не может лучше выбрать имя ребенка, чем та, что будет кормить малыша,   заботиться о нем и воспитывать, это его мать. Только она и праве решать, какое имя будет носить ее ребенок. Несомненно, мать должна согласовать выбор имени с отцом ребенка. Не нужно поддаваться уговорам окружающих,  особенно дедушек и бабушек, которые настаивают, чтобы ребенок носил имя прадеда или, умершего в грудном возрасте.
Предупреждает нас и другой исследователь С.Попов: «Будьте осто¬рожны, когда имя вашему ребенку пытается навязать бабушка. Она настаивает на нем исходя из созвучия с гласными заключенными в ее собственном имени. Хорошо если они совпадают с буквами, имеющимися в именах родителей.  А если нет? Тогда в случае ее смерти связь поколений в семье нарушится. Имя - это наш опознавательный знак, запись нашего «я». И надо к нему подходить с полной ответственностью».
– Каким?  Назовем? – спросила моя дочь, после некоторого молчания.
– А как ты сама думаешь?
– Не знаю.
–Может быть все же Дмитрием? Имя начинается на букву, которая несет в характер общительность, умение привлекать к себе людей. И притом, известное. Дмитрий Донской.  Оно действительно очень знаменитое. Это имя носили: Фонвизин, Писарев,  Мамин - Сибиряк. Вообщем имя принадлежит великим талантам.
–А что? Имя не плохое. Пусть будет Дмитрий. Димочка, Димуля, Димка, – согласилась Нелли. И внимательно разглядывая сына, она добавила: – Мама, у меня дети какие-то не очень красивые. Дочь, как матрешечка, а у сына голова вытянутая, – и она нежно погладила по головке ребенка.
–  У лебедей тоже  дети как гадкие утята, но вырастают самыми красивыми птицами на земле, – успокоила я свою дочь: – И потом. Ты видела новорожденных красивых? Подожди немного и твой сын будет совсем другим малышом. Главное, чтобы рос крепким,  здоровым и умным. А красота придет с годами. Согласна?
– Может быть... Будем надеяться.      
Вернемся к значению имени. Обратимся к исследователю «о власти имени на судьбу человека». С.Г.Минцлова, который писал: «Вам, конечно, доводилось слышать о том, что есть семьи, в которых носителей какого-либо имени постоянно постигает ранняя смерть или несчастья. Если припомнить судьбу не только окружающих нас живых, но и лиц, старших достоянием истории, роль имени в жизни человека обрисуется нагляднее. Главнейший материал для анализа, конечно,  лежит в истории и житиях Святых. Всматриваясь в прошлое, поражаешься однородности характеров и свойств носителей одного и тогоже имени. Красная нить связывает их друг с другом на протяжении многих веков, неведомое, именуемое судьбой, как бы заготовило для каждого имени печать и налагает ее на  людей на всем пути  исторической жизни народов.
      В начале века анализом имен в русской транскрипции занимался П.А.Флоренский, пришедший к выводу, что «существует тайная и необъясни¬мая гармония ...между именем человека и событиями его жизни. Имя - тончайшая плоть, посредством которой объявляется духовная сущность».
Как бы ни решали исследователи, в нашей семье появился на Божий свет новый человек, имя  которого Дмитрий Скрябин. Мой внук. Кто он? И что будет из себя представлять? Если Бог даст, мы узнаем в будущем!

30 декабря 1987 г.

       После уезда дочери с детьми, я посвятила себя поискам новой ра¬боты. К пенсионному возрасту годы еще не подошли, хотя трудового стажа было предостаточно. Оставалась одна цель, работать для того, чтобы существовать. Работу нашла в школе.
Наступил последний месяц уходящего года. Этот год промчался, как и все предыдущие, неумолимо быстро. И как бы судьба не крутила, я не перестала следить за происходящими событиями по нашей стране.
      Хорошо или плохо для народа, но космические ракеты продолжали летать. Пресса сообщала, что в этом году запущено уже 116 космических объектов во Вселенную. Советские космонавты провели в Космосе в три раза больше времени, чем американские астронавты, около 130 тысяч часов. Космонавт - Юрий Романенко провел на новой, более просторной станции «Мир», уже 326 дней.
     Газеты не забывали освещать рассказы очевидцев и о летающих «тарелках». Они сообщали, что НЛО встречались во всех концах Земли. Словно у инопланетных жителей усилился больший интерес к землянам. Как бы мне хотелось встретиться с этими неизвестными существами. Познакомиться и узнать об их жиз¬ни. Но... увы! Мне не везет даже в этом.   
      В минувшем году была отмечена поездка Генерального секретаря ЦК КПСС М.С.Горбачева в разные страны. По телевиденью освещали его встречи с представителями власти других государств. По приезду он выступал  перед советским народом. Говорил долго и много. Говорить он умел. Разговор заканчивался обычно о грандиозной перестройке в стране.
      Среди народа появились  одобрительные слухи о том, что наша страна, наконец, вышла за пределы своего государства, и налаживаются взаимопонимания  с другими странами. Это помогло ослабить нагнетание холодной войны с  Соединенными Штатами.
Другим не менее важным событием в минувшем году являлся разговор о комсомоле. На  глаза  попалась статься журналиста, который взял интервью с секре¬тарем ЦК ВЛКСМ Н.Долгушкиным. Ему был задан вопрос, как он оценивает положение дел в комсомоле, и что удалось сделать со времени XX съезда ВЛКСМ. Он ответил, что рано еще говорить о каких-то больших достиже¬ниях в перестройке комсомола, так как накопилось слишком много проблем, но уверен, в осуществлении поставленных задач.  Это были лишь  громкие слова. В комсомоле не велась работа вообще. Она осуществлялась  только на бумаге. Эта структура давно изжила себя. Комсомола, по сути в нашей жизни уже не существовало. Остались одни отчеты, фразы и сборы денег.
       Больное внимание в стране, оставался разговор по поводу и последствиях аварии на Чернобыльской АЭС. Пресса сообщала, что  ликвидаторы этой аварии получили заражение лучевой болезнью различной степени тяжести. Заболели 237 человек. Один с 4-й степенью тяжести  лучевой болезни. 14 человек с 3-й, 55 со 2-ой, 139 с 1-ой. Из них 209 человек были излечены, но они находятся сейчас на особом медицинском контроле. Погибло  28 человек. Еще один человек погиб в момент  аварии в завале 4-го энергоблока, другой скончайся в медсанчасти от тяжелых термических ожогов.  Были сообщения о 31 погиб¬шем: однако один человек умер от инфаркта, что не связано с аварией.
      Радиоактивному «загрязнению» в той или иной  степени подверглось одиннадцать областей СССР,  в которых проживает сейчас 17 млн. человек, из них 2,5 млн. детей до 5-летнего возраста. 
В результате определения комплексных доз был обозначен район жесткого контроля, который насчитывает  сейчас около 1 млн. человек, проживающих в Гомельской и Могилевской. областях, части Брянской, Жи¬томирской, Киевской и Черниговской областей.
      К чему привела авария на АЭС? Повысились заболеваемость и смертность детей. Возросло количество онкологических заболеваний. Медики столкнулись и с радиофобией. Она характеризуется тем, что самые обычные недомогания  людей связываются с последствиями аварий в Чернобыле. Так ли это? Время покажет.
Очень значимым для меня событием был пленум правления Союза писателей СССР, который  состоялся в апреле под девизом «Современность и литература». Пленум открыл председатель правления СП СССР Г.Марков.  Доклад сделал первый секретарь правления СП СССР В.Карпов. В прениях выступили 45 человек.
      Главная мысль докладчиков была о перестройке в стране, которую провозгласил М.С.Горбачев на ХХУП съезде КПСС. Фундаментом перестрой¬ки была гласность и демократия. Писатели… наши бедные писатели - приспособленцы восприняли эти политические категории с особым энтузиазмом.
В докладах говорилось, «что такое гласность». «Это в первую очередь открытость, это объективная и, значит, неурезанная информация об истинном положении дел на любом участке перестройки, и, значит, правда, полная правда, а не полуправда, какой бы неприятной она ни была»
      Впервые в жизни народ получил свободу на гласность и откровенность. Неужели это возможно? Неужели повеяло долгожданным, которое ждал мой закрепощенный народ? Мне не верилось. Может быть, что-то изменится и в области издательства? Откроются двери и для таких, как я?
     А выступающие продолжали раскрывать одно за другим преступле¬ния в союзе писателей. Сообщали о смелой инициативе на всю  страну, используя все каналы.
Разные это были по накалу страстей статьи и выступления, разные по уровню стремления к объективности. Пример старших, воодушевил тех, кому сейчас было от 30 до 40, но кто еще не член СП. Пытаясь прямым давлением протолкнуть свои рукописи в издательства. Они с удовольствием во все представленные им прес¬сой мегафоны начали  кричать, что СП полностью состоит из графоманов, конъюнктурщиков и ретроградов, что новое время перестройки требует новых идей и форм в литературе,  и что они-то и есть глашатаи, и гении нового времени. Быть может, они правы? Одно ясно…наступило наше время. Возможно,  и мне надо испытать свою судьбу. Присоединиться к голосу требований новых литераторов, которым не давали «хода».
До этого разоблачения я не предполагала, что и в СП существовала своя мафия.  Не откладывая в дальний ящик начала подборку стихов, чтобы послать в СП для публикации.

12 мая 1988 г.

      Психически измотанная и физически уставшая после работы, вытянув ноги, которые гудели от ходьбы, я сидела на диванчике в большой комнате. Заканчивался учебный год, и я с большим желанием ждала этого конца. Дома никого не было, и моя голова утонула  в размышлениях. Вспомнила, что три месяца как отправила в Москву в Союз писателей тетрадь со стихами, которых оказалось штук шестьсот, но ответа о получении  до сих пор не было. Начала волноваться. Не потерялись ли?
      В прихожей комнате зычно зазвенел дверной  звонок и я пошла открывать. Распахнув дверь, я увидела крупного, на вид представительного мужчину, где-то под шестьдесят. На нем был темный костюм и легкая модная куртка. Из - под пиджака виднелась голубовато-серая рубашка с расстегнутым воротом. В руках он держал пузатый черный потертый кожаный портфель.  Некоторое время мы с любопытством разглядывали друг друга, ища знакомые черты.
– Беловы здесь живут? – спросит он.
– Странно. В этом городе девичью фамилию никто не знает, – с подозрением подумала я: – Да, – ответила вслух.
– Да? – вопросительно повторил   незнакомец, продолжая  изучать моё лицо.
Внимательно приглядевшись к некрасивому мужчине, по детально выискивая, что-то, что могло напомнить о нашем знакомстве. Узкий, острый, чуть загнутый вниз длинный нос. Глубоко посаженные маленькие, с белыми рес-ницами, серые глаза. Один глаз был шире и не двигался.
– Вставной,– решила я. И вдруг мелькнула  мысль: – Боже мой! Вена, это ты?! – воскликнула я: – Конечно ты!
–Я! А ты...  Альбина? – шепеляво с восторгом произнес  он.
– Конечно. Боже мой! Как изменяла нас жизнь. Двоюродные брат и сестра, не узнали друг друга, –  с юмором заметила я, задыхаясь от радости.  И   поцеловала Вену в бледную щеку: – Животик отрастил.
– Ну и ты... Тебя тоже не признал. Думал, встречает Лёля. (Так в Сибири называли крестную мать).
–Вена! Какое счастье! Мы снова встретились, – увлекая за собой в открытую дверь, я продолжала чмокать брата в морщенную   выбритую щеку.
–Я тоже очень рад. Сколько мы не виделись? С того времени как ты лежала в  алма-атинской больнице. Уехала домой в Аягуз и исчезла. Ни слуха, ни духа.  Прошло двадцать с лишним лет, – и, поставив на пол портфель в прихожей, прошел в большую комнату.
–Точнее 22 года. Целая вечность. Боже мой! Как быстро пробежала жизнь. А было словно  вчера. Увидев тебя, у меня такое чувство, будто вернулась в дни своей молодости. Большое тебе спасибо, что нашел время, и средства приехать в гости. Я уж думала, никогда не увидимся.
Некоторое время говорили в комнате, но, спохватившись, увлекла гостя в кухню. Я готовила обед, а он сидел за столом и следил за мной. Я не  закрывала рта. Бесконечные вопросы и ответы. Эмоции захлестывали до краев. Восторг и слезы, смех и радость, восклицания и оханья.
– Да..., что я? Только о себе,  да о себе. Как ты  прожил эти годы?
– У меня два сына. Одного ты видела. Правда, тогда был еще маленьким. Он с Нелей фотографировался. Помнишь?
– А как же? Конечно, помню. Только ты забыл. Когда после больницы, я заезжала к вам. Я видела обоих сыновей. Они были уже большенькими.
Услышав, Вена захихикал шипящим голосом.
– Ты права. Я совсем забыл. Только теперь мои сыны  уже совсем взрослые.
– А как Тамара  с Федей?
–Живут по-маленьку. У них 3-х комнатная, как у вас, квартира. Детей своих  так и не было. Сейчас  воспитают свою племянницу, Любкину старшую дочь. Удочерили её.
Сейчас она уже замужем. Родила сына. Молодые живут с Тамарой. Тамаре уже 59 лет, но еще  трудится. Работает техничкой в бане, – рассказывал Вена. Слова, как и прежде, мямлил во рту, словно перекатывал орешек. Точ в точ, как его  покойный  отец.
– Время неумолимо летит быстро,– с вздохом произнесла я, подкладывая лучшие кусочки мяса брату: – А Люба как?
– Наша сестра, казалось, недавно была  девочкой, а теперь уже бабушка. Появился внук.
Я не забыла спросить и о Лыскове. Вена рассказал, что он живет в пригороде Алма-Аты. Раньше была деревня, но город разросся и соединился с деревней. Но его не видел уже несколько лет.
– Где там встречаться со знакомыми. Своих братьев-то видишь раз в году. А живем-то в одном городе.
Брат так же  вспомнил, что его мать, моя тетка уже умерла. Ушла из жизни в 83 года. Умерла и тетя Нюра, мать Вали Дьяковой.
–  Валя часто приезжает к Тамаре. У неё умер муж, которого мы так и не видели. Она тоже уже бабка. Рассказывала, что искала отца, который во время войны воевал в стройбате и пропал без вести. Но не нашла.
– Жаль, что моя мама не встретилась со своей сестрой Клавой.
– А где тетя Лида? То есть Леля?
– Она каждый год, с наступлением тепла, уезжает навестить своих сыновей.  Уехала к Шурику. Я её посадила в Перми на самолет, а он в Нижневартовске встретит.
– Жаль. Из пятерых детей она осталась одна. И жаль.  Мы так и не встретимся, – вздыхая, проговорил он: – Сколько ей уже?
–  Старая. Ей уже 77 лет.  Уходит  поколение. У каждого свой конец. Наступит время и не станет нас. Странно. Не правда ли? А мы не ценим время и теряем близких и дорогих нам людей.  Разве хорошо? Не видим друг друга по несколько лет.
– Ты сейчас живешь одна? – и он, насытившись, вытер кухонным полотенцем  тонкие губы.
– С младшей дочкой. Ей пятнадцать лет. Она скоро придет со школы: – Как поживает твоя жена? Где работает?
– Она работает все там же гидрогеологической партии. Только теперь трудится не техником, а инженером.
– Твоя Надежда молодец.
– Я тоже ничего! – и гость хвастливо  выпрямился: – Работаю рабочим, но меня уважают сослуживцы. Мы почти каждый день, берем бутылочку и где нибудь в кустах распиваем. Они меня уважают. Без меня ни-ни.
Слушая брата, я удивлялась его мямлящей речи. Слова жевал, говорил невнятно и я, в конце концов, устала от этой беседы. Он часто чмокал и громко сопел, и без надобности  хихикал.
  Моим спасением и передышкой стала дочь, которая появилась из школы.
– Как она похожая  на тебя.   Такая же красивая и с длинной косой, как была у тебя, – восторгался и причмокивал брат: – Если бы, она открыла дверь, я  подумал бы, что  это ты.
– Не совсем похожая. Подетально, есть разница.
– Это не считается.
      Когда все новости жизни были переговорены, Вена приступил к рассказам о своих низменных похождениях. Он главным образом говорил о попойках с друзьями. Слушать эти рассказы было бесконечно утомительно. Я не переставала думать о его жене. Как она могла прожить долгую жизнь с этим неинтересным человеком? Бедная женщина.
Наш гость уехал через неделю. И все эти дни он сидел за столом с рюмкой и  «жевал» слова, которые не всегда были понятными, но я не подавала вида. И  когда уехал, грешным делом, я с облегчением вздохнула.
      Вот мы и расстались. Теперь возможно навсегда. Только я об этом, почему-то, не сожалела.

18 июня 1988 г.

       В начале июня  моя мама прислала письмо, где сообщала, что Шурик с семьей уехал отдыхать на море. Будут отсутствовать  два месяца. А она, к несчастью, упала и сломала ключицу. Теперь находится в гипсе. Живет одна.
      Вскоре позвонила  старшая дочь, которая продолжает жить в том же городе Нижневартовске. Взволнованным голосом  Нелли рассказала, что её муж, ремонтируя машину, повредил себе глаз и теперь лежит в областной глазной клинике города Тюмени. И что она замоталась с двумя детьми. При том бегает ночевать к бабе. Просила, чтобы на лето приехала помочь Лида. Лида с большим удовольствием согласилась. Я её посадила на самолет в Перми, а сама отправилась навестить сына.
Саша и вся семья встретили меня с радостью. Отдохнув дня два, мы поехали на экскурсию в Москву.
      Вторая половина июня пришлась на жаркий период. Наш «Запорожец» ровно мчался по гладкой асфальтированной  дороге. В открытое боковое окно залетал  воздух, успевший слегка охладиться,  и дышать становилось  легче. За рулем машины был Саша. Я сидела рядом. Сноха и белоголовая четырехлетняя внучка расположились на заднем сидении. Кристина спала на коленях матери.
– Сильно сквозит. Надо бы закрыть окно, – предложила Надежда: – Боюсь, Кристина простынет. Она сильно вспотела.
Закрыв окна, стало так душно и жарко, что можно было париться, как в парной.
– Далеко еще до Москвы?
– Уже скоро, – ответил Саша, обливаясь потом.
– Хорошо иметь свою машину. Если бы не жара, то просто отлично. Вы могли бы своим ходом поехать отдыхать на море.
– Мы так, и собираемся. Хочешь? Поедим с нами.
– Да. Поедимте, – поддержала сноха.
Я через  круглое зеркальце глянула на курносое лицо Надежды и засмеялась.
– В такую жару, я еле выдерживаю доехать до Москвы, а вы хотите, чтобы согласилась ехать на  «кулички». Нет. Это путешествие не для меня.
На некоторое время в машине водворилась молчание. Вдоль дороги мелькали высокие зеленые деревья, и я еле успевала следить за меняющимся ландшафтом.
Вспомнив о письмах, что пришли от отца моего прежнего мужа, я рассказала сыну, что бабушка Анна умерла. И что Лида сильно плакала, сожалела, что так и не увидела свою бабушку по отцу.
– Этот високосный год для наших родичей стал ударным. Пока гостил у нас Вена, у Тамары умер муж Федор. Просто какая-то напасть, добавила я.
В разговоре, мы с Сашей, долго вспоминали родных. Надежда все это время молчала. Потом принялись обсуждать план экскурсии.
– Наконец-то, я по настоящему разгляжу Москву. А то,  приезжая, путешествовала только в Метро. А там, что увидишь?  Одни красивые станции?
– Специально повожу вас по улицам города, где есть достопримечательности. Планируем посетить ВДНХ, потом побываем в Планетарии, – въезжая в Москву, рассказывал Саша.
– Надо бы заехать и в Союз писателей.  Узнать, получали ли они мою рукопись. Если нет. То где она?
– Мама, не успеем. Лучше в Союз писателей съездим в конце месяца, с тобой вдвоем.
– Хорошо, – согласилась я и искоса бросила взгляд на красивый профиль сына, с острым прямым носом, чуть высоким покатым лбом.
И так. Проехав улицы, наводненные транспортом, с пробками, мы подъехали  к зданию Планетария. Взяли билеты и вошли в просторное фойе. Кругом торжественно, космически и  тихо. Посетители гово¬рят в полуголос, почти шепотом. Казалось бы все привычно, как и во всех культурных общественных местах. Потом прошли в зал, где было полутемно. Расселись по местам. Погас свет. На потолке показалось звездное небо. Началась лекция. Откуда-то из глубины зала голос говорил о Космосе. Все, что  рассказывалось, было «детским лепетом». Возможно потому, что я много читала по этой теме. И теперь для меня было абсолютно не интересно.  В полумраке, и этот монотонный голос, меня совсем уставшую от поездки,  сморил сон.  Склонив голову набок, удобно рассевшись в кресле, с подлокотниками, я засопела.
– Мама, не спи, – слегка коснувшись моей руки, прошептал Саша.
– Господи! Как я устала. Да и беседа не интересная. Ничего нового не услышала.
– Может быть, о Марсе будет интереснее? – успокоил он.
– Надо было меня пригласить, я бы им лекцию «заварганила» бы не такую.
После сеанса первоначального познания Космоса, мы вышли на улицу. Очутившись на воздухе, я с облегчением вздохнула. Но тут услышала язвительную насмешку снохи:
– Ну, баба Аля, вы нас уморили со смеху. Бабуля-то наша как слушала во сне? Я-то думала, что она действительно интересуется Космосом. А она-то… знай себе, посапывает, – говоря, она громко хохотала.
– Старость не радость, дорогая моя, – могла я только возразить бесцеремонному человеку.
– Смех, смехом. А, наверное, дождь будет. А мы зонты не взяли, – перестав смеяться, добавила сноха, поглядывая на посеревшее небо.
– В этом ты права.  Дождь будет. Бежим! –  и, схватив внучку за худенькую ручку, мы пустились  к машине. Успев  заскочить, как крупные капли застучали  по металлической крыше: – Слава Богу!  Успели.
–Как быть с ВДНХ? – забеспокоился Саша, сворачивая к арке высоких, украшенных фресками, ворот.
– Придется переждать, – и я, оглянувшись к внучке, добавила: – А ты не уснула, слушая о Космосе?
– Нет, бабуля. Не уснула. Небо было такое красивое.
Скоро дождь перестал барабанить по крыше машины, и мы выползли на свежий чистый воздух.
 Путешествие по  ВДНХ прошло не совсем удачно. Дождь несколько раз принимался поливать, и загонял в ближайшие павильоны. Однако мы все же сумели познакомиться и с остальными примечательностями. 
Все было бы хорошо, если бы нас не перехватил ливень, когда бежали к машине.
– Баба, водичка бежит со спины в трусики, – держась за мою руку, и прыгая на длинных худых ногах, пискляво завопила Кристина.   
– Терпи, дорогая. Мы все мокрые. До трусиков, –  шутила я, подбадривая курносого белобрысого ребенка, которая, не разбираясь, скакала в сандалиях по глубоким  ручьям, несущимся по гладким асфальтированным дорогам. Саша с Надеждой, с визгом, бежали следом. Сын не переставал горевать, что попался неудачный для экскурсии, день.
– Хотели тебе все показать, и не повезло.
– Ничего страшного. Я и так много посмотрела. Представление о Москве имею. И то хорошо. Правда, Кристина?
        – Правда,– согласилась она, звонко шлепая мокрыми ногами, разбрызгивая серую воду по сторонам.
– Давайте скорее в машину. Сейчас снова ливанет! – подгонял Саша.
Домой, в Воскресенск, добрались, когда стало совсем темно и в городе зажглись огни.
– Хорошо, что не в Хорлово живете. А то еще бы «пилили, да полили», – тяжело вылезая из машины, проговорила я.
– Мы ту квартиру поменяли на город. Теперь я работаю в горкоме зав.отделом «Пропаганды и агитации».
– А Надежда?
– Её я устроил, во Дворец культуры, методистом.
– Но у неё нет специального образования.
– Я хозяин – барин. Кто мне запретит

24  августа 1988 г.

          Через несколько дней, мы с Сашей возвратились  в Москву. Наш путь лежал в «Союз писателей». С трепетом в душе я появилась на пороге Дома, который считала великим божеством. Но, увы! Там моей рукописи, посланной несколько месяцев тому назад, не оказалось. Она нигде не фиксировалась.
В расстроенных чувствах, в первых числах июля я вернулась домой, в Березники. Не откладывая, отправилась на почту, где узнала, что бандероль не возвращалась. Тут же работники почты сделали запрос в Москву. Гав. почтам ответили, что ее получил по доверен¬ности Бессарабов 16 апреля 1988 года.
         –Как же так? В Союзе писателей, где я была, сказали, что не получали.  Кто же из них прав?  Посылаю в «Союз  писателей» телеграмму и прошу сообщить о получении рукописи. Ответа нет. Повторила вопрос в трех телеграммах. Опять
молчание. Пишу письмо председателю «Союза писателей» Карпову, где излагаю суть инцидента, но в конце делаю приписку: «Если рукопись не будет найдена и не возвращена автору, то буду вынуждена подать прошение на рассмотрение в суде». Вновь продолжительное молчание.
Вскоре к нам в Березники приехал зять и привез своего сына - Диму погостить, а сам уехал. Возвратилась и Лида из  Нижневартовска. Годовалый внук создал много хлопот, и я совсем отвлеклась от личных проблем. А в конце июля приехала  и  мать малыша, со старшей дочкой – Катериной.
 В этой суматохе я совсем  забыла о рукописи. И только, к концу августа, к моему удивлению, из «Союза писателей» возвращается бандероль, внутри которой  лежало письмо.
   Лучше не вспоминать его содержание. Умеют наши чиновники, какой бы пост не занимали, ответить «маленькому» человеку, насмелившемуся их в чем-то упрекнуть, а тем более,  пригрозить судом. В письме было столько интеллигентной желчи, что хватило бы испачкать десятка два крепких «нахалов». В каждой строчке, печатного текста, звучало оскорбление. Таких отвратительных посланий, не получала даже, от заклятых  врагов, /признаюсь, которых у меня никогда не было/. Писарь вложил все «мастерство», чтобы дать почувствовать смельчаку, посягнувшему на «великого туза».
 – Напрасно старался. Я не оскорбилась. Черт с ним. Главное рукопись  возвратилась, – разрывая в мелкие клочки письмо,  проговорила я: – Вот и познакомилась, наконец, с «Союзом писателей». С нашей «безукоризненной» справедливостью.
Резкость письма не унизила меня, лишь еще раз, подтвердилась  наша хвалебная система, которая давно прогнила. Мафия и коррупция заразили все слои общества. Теперь я твердо уяснила, что к изданию своих работ надо идти другим путем. 

22 ноября 1988 г.

       Через месяц мои гости разъехались, и я задумала написать книгу.  Решила сюжет взять из  личной жизни.  Придумала уже и название «Исповедь женщины». 
 Не откладывая, принялась за переработку своих дневников, которых у меня накопились, полон чемодан. Приведя в порядок дневниковые мысли, тут же начала перепечатывать на машинке в четырех экземплярах. Три раздам детям, а  первый оставлю себе. Хорошо если удастся издать книгой, но  если не поручиться...  рукопись останется внукам. Должны же они знать свои корни. Может быть, появиться из потомков какой-нибудь талант,  при том богатенький, и рукопись увидит свет. Борец за справедливость, из меня не получился,  а эта работа  поможет дать понятие о нашем обществе, в котором жила их бабушка или прабабушка.
       Теперь я сидела за письменным столом ежедневно, в каждую свободную минуту от жизненной суеты. Перечитывая дневники, еще раз переживала пройденный путь. Осмысливала и дала оценку зрелым взглядом.
Еще раз коснулась своего одиночества, которому исполнилось уже одиннадцать лет. И все эти годы спрашивала себя:
– Любила ли ты Просмицкого? – Но каждый раз приходила к выводу: – Нет!
  Меня окружали  люди, в которых не находила своего идеала. А мне так хотелось его видеть.  И я из Просмицкого создала себе Кумира. Лилеила  его и влюблялась в придуманный образ. Чувства были  настолько сильны, что не заметила, как позволила  втоптать себя в грязь. Но когда опомнилась, то годы ушли, и не смогла подняться на нужную высоту.   Тяжелая жизнь и дети помогли обломать крылья. И собственная жизнь   пошла кувырком.
        Однако все свои неудачи больше списывала на судьбу, в которую искренно верила.  «Человек- кузнец своего счастья»- гласит народная поговорка. Я, видно, оказалась плохим кузнецом. Жила сердцем, а не умом.

7 января 1989 г.

       Пролетел еще год жизни. Хочется  напомнить, если кто забыл, что год не всегда делился на 12 месяцев. У древних римлян в году было 10 месяцев. Год начинался в марте, и кончался в декабре, т.е. в 10-м месяце. Сентябрь был седьмым, октябрь - восьмым, а ноябрь - девятым. Общие названия месяцев имеют  латинское происхождение и  означают или Богов, или  людей, или просто число. Позднее римляне добавили еще два месяца. Сейчас общепринятым является календарь, в котором 12 месяцев.
       Январь обозначает Бога старого года древних римлян. В честь него и назван первый месяц года. Обычно этого Бога /т.е. Двуликого Януса/ изображали с двумя ликами: старым и новым. Старый лик смотрел назад в прошедший год, а молодой - вперед, в новый год.
      Если посмотреть глазами старого Януса, то можно сказать, что в ушедшем году произошли большие изменения. С приходом  к власти Горбачева, который принес в наше общество демократию, распахнулись двери полуразрушенных церквей. Народ, словно,  изголодавшийся по духовному, и погрязнувший в грехопадениях, хлынул замаливать грехи.
      За все существование Советской власти, впервые начались выступления священнослужителей по телевиденью. Они проводили публичные проповеди, а я сидела перед голубым экраном и плакала. Мне было жаль священников, которые возможно, рискуя своей жизнью, вышли к народу. И не менее было жаль изболевших людей, которые слишком долго ждали этого прекрасного момента. Но что будет с ними, если, вдруг, сменится власть? Опять гонения и тюрьмы со стороны коммунистических атеистов. Страшно подумать и особенно представить. Как бы то ни было народ, словно всколыхнулся, осторожно, но настойчиво. Впервые  открыто заговорили о Боге. Я же, со своей стороны, от волнения писала стихи, выражая свои ощущения. Стремилась  проникнуться верой в Господа – Иисуса. Хотелось полнее познать этого Богочеловека, который пожертвовал своей жизнью ради спасения грешного народа.
          Я поставила своей целью найти и прочитать Великую книгу человечества Библию. Наконец,  её нашла. Какие-то  добрые люди, стояли в большом магазине и бесплатно раздавали эти книги. Видимо верующие вышли из подполья и стремились помочь человеку познать истину жизни.
И что же я узнала из дополнительной литературы? Иисус родился в момент, когда соединились две планеты  Сатурн и Юпитер, несущие энергию зарождения религиозного учителя. Присутство¬вала и другая планета  - Марс. Содружество Марса, Юпитера и Сатурна - выполняет миссию политического деятеля.
Иисус был зачат 7 апреля, что являет аномальное зачатие Солнца. Энергия на Землю  идет с 7 апреля по 7 января. Проявление кристаллической космической силы.
Иисус родятся 25 года новом эры, в эпоху Рыб. Эпоха составляет 2 тысячи лет. Через две тысячи может придти другой Господь. Наступит эра Водолея.
12 апостолов - это 12 злаков Зодиака. Библейские праздники народ  не знал. Они, как слепые кутята, метались между собой. Не ведали, что 6 января начинался сочельник, канун Рождества Христова. Наши предки к этому времени в избах делали большую уборку. Ходили в баню, меняли белье, накрывали соломой стол.  Ели в сочельник по – строгому, вечером на стол ставили кутью, кто побогаче - рис с изюмом. Готовились к завтрашнему пированию - затирали пироги, ставили блины, месили тесто для пышек.
Вечерам по домам ходила коляда - переодетые парни в вывороченных шубах и со звериными масками на лицах. Величали хозяев, не жалея добрых слов.
Предновогодье и парные дни Нового года /старый стиль/ назывались Святками. Продолжались они 12 дней, с 7 до 19 января по новому стилю. При этом дни с 7 по 14 января назывались святыми вечерами, а с 14 по 19 января - страшными: в эти дни береглись от  нечистой силы.
На Святки, на Руси справлялись свадьбы, днем устраивали катанья на санях, веселые гулянья. Ведь рождественские торжества совпадают со временем зимнего солнцестояния. Поворот солнца к лету.
     7 января - Рождество. Начинаются рождественские морозы. В этот день идут ранние службы в церквях.
     Рождественское разговенье принято начинать с вкусной и обильной еды. Готовились разнообразные блюда из свинины. Пекли из теста вкусные вещи. Родственники и знакомые ходили с поздравлениями и угощали друг друга. Прекрасные были времена. Человек умел жить для себя и своего ближнего. Мало интересовался  политикой.
Нас же слепили совершенно другими. Мы не мыслим жизни без политики и государственных собы¬тий. Человек, словно, потерялся в этом сумасшедшем бурлящем водовороте жизни. Перестал ощущать себя и своего ближнего. Незаметно отошел на второй план и затерялся в толпе.  И эта многоликая масса, живущая по чьей-то указке, называется государством.
     Я же, по жизни, словно иду по темному коридору, но не перестаю  верить, что впереди есть заветная дверь, которая когда-нибудь откроется и засияет свет.  Но когда это свершиться? Неизвестно.

15 апреля 1989 г.

         Отшумели метели, оттрещали морозы, наступила весна. Опять стало пригревать доброе ласковое солнышко.  Тут же появилась молодая зеленая травка и бархатом  растелилась  по сырой земле. Вернулись с юга грачи. Они,  шумно и большой стаей, почему-то, облюбовали деревья с мелкой листвой под нашим балконом. Усевшись, на мгновенье замирали. Потом  взмывали в небо. Покружась над домом, черной тучей снова опускались на деревья. Я верила и верю в приметы животных и птиц. И поэтому внимательно присматривалась к крикливому появлению этих гостей. Крик был особенным и тревожным, словно они несли какую-то весть. В душе закралась не прошеная тоска.
После появления грачей, дня через два, я получила письмо от племянницы, дочери двоюродной сестры Вали Дьяковой. В письме сообщалось, что моя сестра присмерти, и просит  приехать повидаться.
      Я тут же взяла билет на поезд  в Киселевск, Кемеровской области.
– Постараюсь не задерживаться, – сообщила я маме и Лидии, которая нехотя отпускала меня в поездку.
К обеду, я добралась до Перми, а во второй половине дня уже сидела в плацкартном вагоне. Мне досталась верхняя полка, и я тут же расстелив пастель, взобралась на свое место.
      Внизу подо мной поселилась пожилая седоволосая женщина с интеллигентной внешностью. Напротив её расположился чернявый мужчина, приблизительно одного возраста с женщиной, и с басистым голосом. Скоро появился четвертый пассажир нашего отделения. Это был молодой человек.
– Свободная верхняя полка, наверное, моя? – спросил фальцетом парень, и положил объемную сумку на свое место.
      Все расселись, успокоились. Некоторое время было молчание.  Распластавшись на животе, я смотрела в окно и следила, как мелькают мимо деревья и перелески, то тянулась гористая местность с грязными почти серыми речушками. Я прислушивалась к чечеточному перестуку чугунных колес вагона и думала:
– С Валей мы не виделись ровно 33 года. Прошла целая жизнь.  Какая она стала? И вот теперь  умирает от рака. – Я предчувствовала, что эта встреча будет последней.  К горлу подступал комок, и хотелось плакать.
Но навязчивый разговор пассажиров отвлек меня 
 от тяжелых мыслей.  Сначала  мужчины перебрасывались репликами  на политическую тему. Постепенно спор увеличивался. Продолжая смотреть в окно, я невольно вникла в суть рассуждения.
       – Горбачевской перестройке исполнилось в этом месяце уже четыре года, – говорил  мужчина с басистым голосом.
       – Она началась в апреле 85 года? – спросил молодой человек.
       – Да, – ответил пожилой: – Но обиднее всего, что народ слишком долго дремал и раскачивался, прежде чем понял, что получил свободу действия и слова. Очнулись, когда оказались совсем на краю пропасти. Кругом разруха, беззаконие, произвол. Человек, как безвольный раб, продолжал  следить за происходящим, но сам ничего не предпринимал. Почему? Что с нами? Мы потеряли какую-то надежду на выздоровление.  Надежду на спасение. Что мы за  люди? – возмущался он.
–Потому, что обманывали вас много раз. То обещали светлое будущее, то завтра наступит коммунизм. А вы все варили, – упокоил молодой парень.
      –Вы правы. Не читали, как в газетах критикуют историков?
      – Нет.
      – Здорово их продернули.  Они переписывали историю каждые 10 -15 лет. Счастье, что у нас терпеливый  на¬род. А наше правительство...? Сами запутались. Бедный крестьянин не знал, как жить. То дают разрешение:… держи корову, не держи корову, прибавь сотки две, то отрежь. Жизнь превратилась в сеть. В этой сети - всем нам отведена роль задыхающейся рыбы, – продолжал роптать мужчина с басистым голосом: – Интеллигенция разбегается. Уезжают за рубеж. Правильно делают. Что видит молодежь в нашей разрушенной стране?
 –Да уж. Вы правы. Только и за границу, чтобы уехать, нужны деньги, – пояснил парень и тяжело вздохнул.
– А что твориться в печати? Что бы, не было «белых пятен», они, как бы соревнуются между собой.  Кто хлещи, напишет о чем-то из прошлого. Мы только сейчас  узнаем, что бывшие «враги народа», были невиновные.  А их расстреляли. Теперь нашего «любимого вождя всех народов» сравнивают с Иваном Грозным, который  из-за своей шизофрении, уничтожил массу народа. Такой же болезнью страдал и Сталин. Плюс ко всему страдал манией величия и манией преследования. Мало того, что расстреляли самые лучшие умы человечества, в тюрьмах изощренно применяли пытки: резиновые дубинки, самосжимающие наручники, беспощадные избиения, подвешивания за ноги вниз готовой. И ... что перечислять?! – и пожилой мужчина, махнув рукой, угрюмо уставился в окно.
Неожиданно  в разговор вмешалась пожилая женщина, которая все это время сидела молча:
– Вы мужики странный народ. В правительстве вы захватили всю  власть. Разве вы не видели, что у власти настоящий маньяк?  Видели и молчали. До революции власть царей переходила по наследству, и то свергали, если был неугодным. А здесь? Вас - то была страшенная толпа. Наши деды и отцы строили свободную страну. А получилось? Построили себе тюрьму. Разве справедливо?
Прежние собеседники, не ожидая реакции женщины, засмеялись.
– Да я-то,  с вами согласен, – улыбаясь, заявил пожилой мужчина: – Только могу вас разочаровать. К вашему сведенью... у власти была и  женщина. Например, Фурцева.
– Не стоит приплетать человека в единственном числе. Вам мужчинам, никогда не очиститься. Придет время и история спросит с вас, этот промах. Напугались ссылки? Сами же настроили колонии по стране. А известно ли вам, что одна только колония политических заключенных, размещенная в Казахстане, равна территории Франции?
– На эти дела наша страна, с сожалением, преуспела – согласиться мужчина с басистым голосом.
Беседа о политике продолжалась до позднего вечера. Вспомнили всех «народных вождей». Особенно остановились на Брежневском периоде, который считался застоем.
Скоро мне надоели эти пустые «кухонные» разговоры.  За окном давно уже торчала темнота.  Отвернувшись к стенке,  я заснула.       

22 апреля 1989 г.

          Через два дня я была на месте. За мной на вокзал, на мотоцикле приехал муж племянницы.
          Переступив порог дома сестры, я увидела просторную четырехкомнатную кварти¬ру, с тремя спальнями. Кругом чистота и уют. В прихожей меня встретила дочь сестры. Познакомившись, мы расцеловались. Она провела в спальню, где лежала больная мать. В белой пастели я увидела исхудавшую женщину  похожую на свою умершую мать. Те же серые впалые  глаза с длинными ресницами, с низкими темными тонкими бровями, острым носом и продолговатым овалом лица. Если бы я не знала, что передо мной моя сестра, я бы подумала, что моя тетка, которая давным - давно ушла в мир иной. Поцеловав больную, я присела на стул, что стоял у стола, облокотившись на него,  горько заплакала. Я плакала беззвучно. Лишь только шмыганье носом, выдавало моё состояние. Племянница, приведя меня, тут же удалилась, а Валя молчала. Когда я перестала плакать, сестра тихо произнесла:
– Не в удачное время мы встретились с тобой, сестричка.  Не виделись долго и не могу встретить тебя по - человечески.
Окончательно обе успокоившись, мы долго говорили. Рассказывали друг другу обо всем. А нам было, что сказать. Из разговора я узнала, что у нее есть еще два сына, которые живет в этом же городе и работают на шахте. Услышала, что её муж повесился, из-за того, что много пил. Вспомнили и прежних своих знакомых.
– Леша Биковец, который приезжал к вам и хотел на тебе жениться, тоже живет в нашем городе. Он женился. Но брак не удачный. Сам он, очень мягкий человек, а жена попалась «стерва». По-моему они разошлись. Давно его не видела. Сама понимаешь, болезнь окончательно приковала меня к постели, – и она облизала сухие тонкие синеватые губы. На желтом лице появился легкий румянец, как в молодые годы.
– Ничего. Вот поправишься и дашь телеграмму. Я  снова приеду. Мы с тобой сходим в тот барак, где ты когда-то жила, а я приезжала к вам в гости. Только барак находится, кажется в Прокопьевске? А ты сейчас живешь в Киселевске.
– Два города  соединились, – пояснила сестра.
По трудному дыханию больной, я понимала, что она уставала от разговора. Я умолкала и ждала, когда Валя первой начинала говорить.
– Ты думаешь, что я поправлюсь? – наконец, спросила она.
– Обязательно, дорогая. И мы еще отпразднуем нашу долгожданную встречу, – старалась я  говорить убедительнее. Но сама не верила, что это хорошо получалось. Мучилась с  подбором слов и интонации, чтобы могли воодушевить  её на борьбу  за жизнь.
 Я уже знала, что  сестре осталось жить месяца два, три. Но чем могла  ей помочь? Как убедить её в обратном? По-моему, она не хуже понимала, что все мои слова напрасные.
– Валечка, дорогая, твоя дочь жаловалась, что  ты отказываешься принимать обезболивающие уколы. Почему?
  – Бог терпел и нам велел, – ответила она и  закрыла глаза. После некоторого молчания, добавила: – Знаешь, когда мама умирала в 58 лет, я подумала, что она хорошо прожила. Мне бы дожить до этих лет. В то время решила я.  Тогда посчитала, что этот возраст очень старый. Теперь мне столько же лет. Я еще молода и мне хочется жить. Но только сейчас поняла, что она очень мало прожила, – и  Валя вновь закрыла глаза, тяжело дыша.
Я тоже молчала  в ожидании. Ждала, когда отдохнет, моя дорогая милая сестричка. Так мы проговорили допоздна.
        Хочу признаться, я беспредельно устала от этого общения. Мне было бесконечно больно видеть сестру в таком тяжелом состоянии. Я словно сама заболела от сострадания.
           После позднего ужина, мне предложили лечь в постель, в другой комнате, я тут же согласилась. Но уснуть не могла. Меня мучили мысли. Я искала варианты, как облегчить и  помочь, чтобы она не боялась смерти. Хотя. Вряд ли кто способен на равнодушие к ней.
На следующий день, чтобы  освободить больную от тяжелых мыслей, во спасение обреченной души, я насмелилась рассказать о прочитанной книге автора Роберта Мауди «Жизнь после смерти». В ней он рассказывает, что душа не умирает, лишь покидает сваю материальную оболочку. Для подтверждения зарубежного автора, вспомнила и тех, которые также  доказывали эту точку зрения. Такие как  автор В.И.Сафонов в своей книге «Нить Ариадны». И еще масса других зарубежных и  наших советских. Валя, уставившись в потолок, молча слушала.  Потом спросила:
– Ты действительно веришь в это?
– Я лично верю. Но находятся скептики, которые отрицают.
– Хорошо бы, чтобы было всё правдой, – и она, вздохнув,  опустила веки с длинными ресницами.
       Как бы мне хотелось верить, что возможно, своим рассказом принесу ей маленькое облегчение. Меня словно кто-то заставлял объяснять, что человек через астральное тело имеет вечную жизнь. Об этом сказано и в библии. Происходило какое-то мистическое влияние, вселяя  уверенность, что несу спокойствие её душе.  Было такое ощущение, что приехала не только проститься с близким человеком, но и  выполнить какую-то  специальную миссию.
 Спасая обреченную словами, я изматывалась. Если пройденный один день казался мне неделей, то второй кошмарным месяцем, а третий – годом. Силы полностью  иссякали. Больше не могла. Необходимо срочно отправляться  домой.
–Прости меня дорогая, мы должны расстаться. Извини, что короткая встреча. Обстоятельства. Дома осталась мама. А она уже слишком стара. И плохо ладит с моей младшей дочерью, которая учится в школе. Я буду молиться за тебя, чтобы ты поднялась, чтобы  выздоровела, – вытирая слезы и целуя в бледные её худые  щеки, прощалась я с сестрой.
–Постараюсь, – ответила Валентина. Но в голосе не было ни малейшей уверенности. Наверное, мы обе понимали, что  лгали друг другу.
 – Боже милостлевый, помоги бедной женщине. Огради от тяжелых мыслей. Избавь ее от боли и страдания. Это все в твоей власти,  – выхо¬дя из дома сестры, подумала я.
Валя прожила до 13 июня 1989 года. Через два месяца после нашей  встречи,  она покинула этот бренный мир. Уйдя в другое измерение, что бы поджидать нас временно прибывающих  на Земле.

15 июня 1989 г.

      Все чаще я стала задавать вопрос: Почему  люди рано расстаются с жизнью? В чем причина? Перечитала, десятки научных работ. Но за полным ответом обратилась к народным целителям. «Да, за продление жизни надо бороться!» - предлагают они. Но как? Они говорят, что есть средство. Оно находится внутри нас. Каждый может развить в себе исцеляющие силы, отодвинуть даже собственную старость и помочь другому человеку.
      На горизонте появляется целая плеяда целителей и учителей. Такие как Порфирий Иванов, Джуна Давиташвили, Анатолий Кашпировский и бесконечное множество других.  Их методика укрепления человеческого  организма основана на старинных народных способах борьбы  с болезнями. Хотя у каждого из них  свой стиль спасения.
Древние лекари умели воздействовать на человека, определять и излечивать многие болезни, не прикасаясь к его телу. Силу, исходившую от них, в современном языке можно назвать биополем. Слово «биополе» прозвучало в нашей речи не так  давно.
Научные эксперименты специалистов физиков, проводившиеся с учениками Джуны позволили дать этому изучению более точное определение - «физическое поле биологического объекта».
      Никому не кажется невероятным, что вокруг планет, в том числе и вокруг Земли, существуют потоки электромагнитных и иных  излучений, сигнализирующие о состоянии небесных тел. Почему же не считать возможным излучение от человеческого тела? Оно создает вокруг человека невидимую оболочку, как бы проецирующую, отражающую внутреннее состояние организма. Существование такой оболочки подтверждается экспериментами. И можно заключить, что человек - это и передающая и воспринимающая система, что он может не только передать свое излу¬чение, но и воспринимать чужое.
В.И. Сафонов говорит, что человек способен передать энергию на расстоянии. Для этого необходимо сосредоточиться на облике больного. Научиться умозрительно, не закрывая глаза, воспроизводить образ принимающего, его характерные черты, тембр голоса, одежду и обстановку, в которой он находится. /Можно и по фотографии, оживляя образ/. Максимальная  продолжительность заочного  воздействия 5-8 минут. Лучше  2-4 минуты. После паузы - до 20 минут всего. Иначе плохо отражается на «донора». Манипуляции можно проводить мысленно.
      В  рейтинге популярных целителей на почетном месте стоит телепсихотерапевт А.М.Кашпировский. Его сеансы, воздействуя на организм человека, демонстрируются по телевидению. Я старюсь не пропус¬кать ни единого сеанса. Его воздействия чувствую всем организмом. Моя мама, принимая сеансы, плачет. А она не склонная к слезам.
Если раньше меня мучили сердечные перебои и боли в печени, то после нескольких сеансов, в организме  произошли изменения в лучшую сторону. Хочется верить в чудодейственную силу этого человека.
Гипноз… Внушение... Даже  среди крупных специалистов до сих пор нет единого мнения относительно природы  феноменов. Не ясен и механизм их воздействия на психику человека.
       Но главное из главных человек обязан в первую очередь познать себя, свой организм, в целом свою сущность. Жизнь человека слишком коротка, и часто она складывается так, что он не успевает раскрыться, выразить себя и так же понять на что способен. Но к этому  стремиться надо.
Нет нужды говорить о важности здоровья. Сегодня оно есть, а завтра может исчезнуть. Тогда идти к врачам? Может быть без резуль¬тата. И опять досада на медицину.
Целители предлагают добыть и сохранить здоровье, заглянув  внутрь себя. Но все ли зависит от человека? А как быть, если гибель идет по вине экологического нарушения? Или не совершенна наша медицинская наука, и не в состоянии помочь в критический момент?
       Как научиться жить в содружестве с природой? Но Земля сама больна по вине человека. Научиться пользоваться здоровой энергией Космоса? Но скоро и он не сможет нам помочь. Человек вторгся в святое  святых. И вряд ли все кончится благополучно. Поймите правильно. Я не против космического исследования, но против загрязнения Космоса.
       У человека остается единственное спасение. Повернуться лицом к Высшей силе, которую мы уничтожали более семидесяти лет. Обратиться к своему создателю Земли (по – Библейски) и молить его истребить зло. Только любовь к окружающему  может спасти нашу Землю и все человечество. И прекратятся глобальные трагедии, подобные в Армении, где в Ленинакане, Спитаке и Кировокане в прошлом году, 1988, 7 декабря, в одиннадцать часов сорок одну, минуту по местному времени началось великое горе. И не было ему конца, ибо бывшие родители не вырастят бывших детей, а те не родят в будущем. Многие тысячи людей сегодня, миллионы людей завтра и во веки веков не будут жить никогда. Землетрясение унесло сорок – сорок пять тысяч жизней, пятьсот тысяч остались в зимнее время без крова. Картина разрушений предстала во всем своем гигантском масштабе. И вся эта трагедия разыгралась лишь потому, что два народа Армения и Азербайджан, жившие веками по соседству начали вражду. Она принесла слезы боль кровопролитие ненависть злость, образуя сгусток отрицательной энергии, который устремился в Космос, а потом возвратился назад на озлобленную Землю. Природа не прощает ненависти. Она наказывает, то место, откуда произошло отрицание.
В последние дни к трагическим потерям прибавились жизни экипажа и спасателей, спешивших на помощь в Ленинакан. Спустя сутки после трагической гибели советского военно – транспортного самолета ИЛ – 76 в районе Ленинакана – случилась новая трагедия. При заходе на посадку в ереванский аэропорт потерпел катастрофу еще один самолет. На этот раз самолет югославский. Он вез лекарство. Экипаж – все семь человек погиб.
       Так и хочется закричать на весь мир: – Люди! Неужели, боль и страдания не научили вас?!Надо понять и любить окружающий Мир. Он живой организм. И если на Земле накапливается отрицательная энергия, она губительно влияет на Космос и на нас, и бумерангом возвращается обратно, откуда пришла. Отсюда -  наши беды. Необходимо научиться жить в согласии с Миром и с самим собой.
Хочу поделиться своими ощущениями после того, когда образовалась  вражда между  народами, жившими по соседству, я, не знаю по каким причинам, но ждала эту великую трагедию. Может быть по тому, что, читая в печати о подобных  явлениях, когда люди были враждебно настроенные, всегда заканчивалось природными катаклизмами. Словно Высший разум заставлял  опомниться и возвратиться в спокойное лоно  любви. Ибо Бог есть Любовь.

1 июля 1989 г.

       Средина лета. Июль месяц. Июлем он назван в честь знаменитого правителя Юлия Цезаря, который был так же первым серьезным реформатором календаря. До него июль назывался квинтилиусом, т.е. в переводе пятым месяцем в году.
    Первого числа этого месяца, в воскресенье 1934  года, который был назван годом «Дельфина», родилась я, - Альбина Иосифовна Шукшина. Но Богу было угодно, и у меня поменялись фамилия и отчество. Но хуже всего и год рождение. И, тем самым, изменился Космический код. Но с годами, я все больше  ощущаю себя тем человеком, кем родилась первоначально. Как бы происходит возвращение «колеса жизни», принадлежавшее с рождения. Оно словно встало в свою родную ячейку, и теперь крутится в нужном направлении.
     Существует естественный ритм развития каждого человека. Индивидуум происходит 12 стадий развития, в течение каждой из этих  фаз.  Он решает проблемы одного из 12 знаков Зодиака. Так, «точка жизни» проходит знак за 7 лет, двигаясь по часовой стрелке ( 7 лет, 14, 21, 28, 35, 42, 49, 56, 63, 70,77 и т.д.). И «Точка смерти» - за 9 лет, двигаясь против часовой стрелки,  (9 лет, 18, 27, 36, 45, 54, 63, 72, 81 и т.д.) Сразу можно увидеть, что плохого и хорошего несет каждый отрезок жизни.
 И так, человек родился - «колесо» завертелось. «Точка жизни» вошла в «Овен», «точка смерти» в «Рыбы».
      С 7 до 14  лет период  «Тельца»:  человек копит  силы и знания, обретает физическое тело во всей красе – растет. Его еще  пасут, но если сильна  «точка смерти»  (с 9 до 18 лет,  она  в «Водолее»), то пас¬тись он  не  желает. Он жаждет  свободы. А так как для того, чтобы понять, что же такое свобода, надо прожить  минимум 70  до «Водолея» - «переходный возраст».
      «Точка жизни» - с 14 до 21 года - пересекает знак «Близнецов» - время учиться.
Злак  «Рака» с 21 до 28 лет - время рождения детей, - строительство гнезда.
Но если сильна «точка  смерти»,  с 18 до 27 лет, идущая  по «Козерогу», то он пытается достигнуть жизненной  вершины. Дальше – «Стрелец»,  с 27 до 36 лет - искушенный властью.
«Течка жизни» в это время, с 28 до 35 лет,  идет по «Льву»:  наступил расцвет творческих и физических сил. Начался период, знака Девы, с 35 до 42 лет. Пора последить за своим здоровьем.
Не сладко приходится по «точке смерти» - с 36 лет она вошла в  «Скорпион»: столкнулась с жуткими вещами, смертью.
      Теперь проведу анализ своих Зодиакальных лет. Когда мне было 39 лет, умирает отец (Белов).  А когда, 42 года – я уезжаю от мужа.
      Оставим мою личную жизнь, вернемся к общему исследованию. Полжизни позади,  человек  выходит  на новый уровень - пришло время  «Весов», с 42 до 49 лет. Можно спокойно все взвесить, привести все дела в порядок, жизнь - в гармонию, замяться семьей, общественными делами.
Дальше путь эволюции лежит через смутные края «Скорпиона»,   с 49 до 56 лет, где жизненные бури прове¬ряют истинность того, что ты понял и накопил.
Вернусь опять к своей жизни. 1 июля 1989 года мне исполнилось 55 лет. Я должка была выйти на пенсию, но по паспорту мне 54 года. Вот уже полгода я пытаюсь доказать истинный возраст.
       Но наша паршивая система не позволяет осуществить и получить то, что причитается по закону. В ЗАГСе города Березники, куда я обратилась, на меня завели толстый  «толмут» как на подозреваемого человека. Не шпионка ли я? Они сделали запрос на всех членов семьи, собирая данные по всему свету. В дальнейшем я узнала, что моя мать была в браке только с Шукшиным Иосифом Ивановичем, а с Беловым не были расписаны. Второй отец при рождении нового ребенка усыновлял их, и давал свою фамилию. Так же удочерил и меня. После чего я стала Белова Альбина Александровна.
Поколение моих родителей так были запуганы, что боялись сказать своим детям правду из  прошлой жизни.
      По вине наших чиновников, пока установят  настоящий мой год рождения, мне исполниться 56 лет и я получу пенсию.
Дальнейшее рассмотрение гороскопа показывает, что человек не подвластен себе. Его  жизненный путь предопределен Свыше. Сверяя с данными гороскопа и моей жизнью, они полностью совпадают. Напрашивается мысль. Является ли человек хозяин своей судьбы?
Другим подтверждением, что судьба дана при рождении, является наша рука. Ладонь, как зеркало судьбы.
       С древних времен люди научились читать линии на руках. Эта наука называлась хиромантией. От греческих слов «хейр» -рука, «мантейа» - предсказание, сказание, гаданье. Хиромантия распространялась в древней Индии, странах Малой Азии, Средиземноморья и в Китае.
       Чтецами были: Пифагор, Аристотель, Платон, Гален, Авиценна, Парацельс, Ян Пуринье.
       В 1926 году на сессии американской ассоциации появляется новый термин – дерматоглифика – от греческих слов  «дерма» - кожа, «грифе» - гравировать. А Венгерский исследователь» - Шандор Окрес - вывел 60 признаков - узоров на пальцах. По ним можно установить отцовство,  не делая анализ крови  для исследования хромосомы.
      Оставим судьбу в покое. Как бы-то ни было, сегодня мой дань рождения. В гостях, у нас отдыхает старшая дочь с двумя детьми и, свекровью. Нелли с утра, для именинницы  готовит праздничный обед. Младшая дочь забавляется с племянниками на лоджии, которые весело шумят, кувыркаются на ватном одеяле, расстеленном на полу.  На улице  мягкая жаркая погода. Рядом, на старой кровати, раздевшись до купальника, загорает Лидия Григорьевна, свекровь моей дочери.  Я брожу от балкона до кухни, где пытаюсь помочь старшей дочери с обедом, но слышу:
– Чьи сегодня именины? Иди, отдыхай.
– Слушаюсь и повинуюсь, – и вновь ухожу к шумным обитателям.
–  Нелли нам с тобой путевку взяла  в Нальчик на турбазу «Лесная поляна». Поедешь?
– Страшно ехать в те края. Там  вражда.
– А мы им, что плохого сделали? Они нас не тронут, – сказала Лидия Григорьевна и перевернула загорелое тело на другой бок.
– Ты и так уже шоколадная. Тебе и ехать на солнышко не надо. Я, лично, совсем не загораю. Сижу целыми днями за письменным столом. Обрабатываю свои дневники. Печатаю на пишущей машинке.
– А я зимой хожу в бассейн, а летом стараюсь загореть. Укрепляю нервы, чтобы хватило на всю зиму с учениками. Ты же знаешь, я продолжаю работать в школе. Только математику больше не веду. Взяла по легче,  астрономию.
– Ты молодец, бабуля - красотуля.
– А что мне еще делать? Я же не умею писать, как ты, – и гостья  погладила загорелый морщинистый живот.
     Скоро  к торжественному столу пригласила наша прекрасная «повариха» и все дружно кинулись мыть руки, что бы отправиться в кухню.
 
26 сентября 1989 г.

      В конце сентября, мы с Лидией Григорьевной  возвратились из Нальчика, оставив, в  воспоминаниях пышные сады и обворожительные места с Чегемскими хрустальными водопадами. Уезжая, я написала стихотворение, посвященное этому прекрасному краю.
После нашего проезда дочь с мужем и детьми поехали отдыхать на Черное море, в санаторий «Лермонтова».
      Прислал письмо и сын, в котором сообщает, что на своей машине отправились в Краснодарский край, к родителям жены.
А в это время по стране расползается  недовольство среди народа, советским строем. Словно он проснулся от долгой спячки. Несмотря на странное землетрясение в Нагорном Карабахе, продолжается резня между народами Армении и Азербайджана. Произошли вспышки в Грузди, Узбекистане, Прибалтике.
      Молодежь полностью отказывается  больше верить в прекрасное будущее. Особенно потерялась вера в партию и комсомол. Отмечаются случаи коллективного  выхода из рядов комсомола. Сдают  комсомольские билеты. Особенно в Вильнюсском художественном институте, Тбилисском медицинском  институте. Возникли так националистические проявления в студенческой среде. Студенты принимают активное участие в забастовках и митингах.
      В газетах  и телевиденьях  на перебой кричат о «белых пятнах»  истории. Клеймят бывших политических деятелей. Другим восстанавливают доброе имя. Сталинизм критикуют сейчас все. Считают, что нужно отмежеваться от преступной партийной иерархии. Официально судить всенародным судом  приближенных этого страшного строя, за преступную деятельность всего периода. Требуют убрать всех бывших убийц, захороненных на Красной площади у Мавзолея.
      На политическую арену начинают выбиваться новые лидеры. Особенно ярко и нахально, в окружении сообщников, лидирует Б.Н.Ельцин, когда-то изгнанный из радов ЦКа партии. Теперь вновь, правдами и неправдами, залез в правительство. Недавно побывал в США, где явно пытался подорвать авторитет М.С.Горбачева. На нового  героя была напечатана критическая статья в итальянской газете. Однако нашлись и защитники в молодежной газете  «Смена». 
      Газета «Аргументы и факты» продолжают печатать отрывки из книги Светланы Аллилуевой, дочери Сталина, которая защищает своего отца.
Одним словом народ в смятении. Если при Брежневе, как говориться в «период застоя» катились в пропасть, то сейчас, расколовшись на части, ожидаем  неминуемый  крах.
С  самого детства наше поколение только и слышало, что нужно разрушить все  дотла, стереть с лица земли прошлое и на этом  месте построить новое. Старое удалось уничтожить, но нового не создали. Теперь опять что-то пытаются  изменить. Быть может, возвратить утраченное? Но как? После  многих  лет разрушения, думаю, потребуется столько же для воссоздания.
       А пока страна, раздираемая распрями, народ живет с пустыми прилавками в магазинах, низким прожиточным минимумом. Человек, словно карабкается по скалам жизни. И впереди его одни трудности и невзгоды. Общество живет, кто, как может, кто как приспособится.

20 ноября 1989 г.

      Зимние дни стали совсем  короткими. Как только чернота заглянула в окна, моя мать,  что большую часть сидела в кресле у телеэкрана, совсем ссутулилась, поникла и
превратилась в крохотного гномика, с выпяченным животом.
– Чего дремать-то сидя?  Не лучше ли отправиться в постель? – собирая, разбросанные вещи по квартире, предложила я.
        Старая женщина, лениво приподняла седую голову, с аккуратной прической, посмотрела на экран сонными маленькими бесцветными глазами через очки.
– Вот еще, – недовольно заявила и поднесла к глазам, древние, как сама, ручные часы, что пристегнуты черным потертым ремешком на высохшей руке: – Всего еще десять часов. Рано спать.
– Что тебе время? Отдыхай. Все равно похрапываешь у телевизо¬ра.   
Помолчав, ... она зашевелилась в кресле, которое недовольно заскрипело  от её усилия:
– Наверно... пойду, – и зашаркала  комнатными тапочками по персидским бардовым дорожкам. 
      Как только мать скрылась в своей спальне, в прихожую с улицы валилась, раскрасневшаяся от мороза, моя дочь. Сверкая озорными серыми большими миндалевидными глазами, заглянула в большую комнату:
– А где, бабуля? Она что? Уже спать отправилась? –  быстро сбросив мокрую одежду, крикнула: – Баб! Не спи! Я сейчас зажгу свет. Мне надо в шкафу выбрать одежду к завтрашнему дню! – и кинулась в спальню.
Лида спала в одной комнате с вечно недовольной бабулей.
–   Раньше было хорошо. В школе была  единая школьная форма. А сейчас, придумали, фиг знает что. Вот и мучаются дети, ломают себе  головы, что одеть, – выговаривала я, идя следом за дочерью: – Ты что не можешь пойти в той же одежде, что ходила вчера?
– Конечно, нет! Все меняют свои наряды, а я, бедная родственница, в одном стану ходить? Нет уж!  – и включила свет.
Моя мать, пыхтя от злости, с недовольным видом, перевернулась к стене.
– Лида, не задерживайся. Бери одежду и дуй отсюда, – стараясь мягко говорить с дочерью, просила я.
      Вот уж поистине, в народном поверье сказано, что нельзя называть внуков по имени бабушек. Теперь две Лиды по характеру были как одна капля. Я порой уставала от их грубости и неуживчивости. И приходилось смягчать  «взрывные» действия спокойным тоном. Чего мне не всегда удавалось.
Вот и сейчас, я чувствовала по резкому дыханию матери, что она злилась на внучку. А та в свою очередь нервничала, что её подгоняли. Лида начала огрызаться. Баба сопеть. Назревал скандал.
– Сейчас примерю платья и погашу свет. Чего беспокоишься? Время-то еще мало.
– Лида,… – и я показала на кровать своей матери.
– Не погашу, пока не найду, что одеть.
Но я-то чувствовала, что моя матушка скоро взорвется от непослушания внучки. В комнате в воздухе собрался сгусток отрицательной энергии. Обе Лиды злились. Примеряя платья, дочь выговаривала, что мало имеет вещей. И какие существуют, все давно устарели. Я тихо оправдывалась, что мы не имеем возможности для приобретения нового.
– Собака! – наконец, выкрикнула моя матушка и поднялась с постели, – Скотина! Никакого покоя! Дура!  Орет и орел. Когда заткнет свое хайло? Паразитка!
Оскорбление с одной стороны, вызвало сильнейшую реакцию у другой. Теперь они кричали обе.
– Какое ты имеешь право меня обзывать? Подумаешь, бабка! Я тебя ненавижу за такие слова. И не признаю, тебя!
Обидевшись, бабушка вылила на внучку еще порцию оскорблений.
 – От такой слышу! – в ответ кричала моя дочь.
Мечась между двух огней, я не выдержала и закричала:
– Прекратите обе! Чего сцепились? Лида, ты меньше и могла бы помолчать!
– Не замолчу! – огрызнулась дочь дрожащим голосом.
– Проклятая! Чтоб у тебя язык отсох! – гневно выпалила старая женщина.
 – Мама! Зачем же так? Ты старый человек. ... Зачем бросаешься такими словами? – просила я: – Пожалуйста, кто-нибудь уступите друг другу. Будьте кто-нибудь умнее. 
 – Ни за что! Не стану  молчать перед этой соплячкой! – и она, накинув халат, отправилась к выходу.
– Ты куда?..
– Пойду, спать к людям. Мне здесь не дают.
– Вот еще... Никуда ты не пойдешь, – и я направилась следом: – Успокойся хоть ты. Кому ты нужна? Чего смешить людей.
– Вот именно,– вмешалась Лида.
– Заткнись, щенок! Тебя  не спрашивают. Мне никогда никто так не грубил, как ты, – и бабушка прошла в большую комнату.
– Не забывай, моя дорогая, внуки не твои дети. Это мы, могли молчать, – спокойным тоном подтвердила я.
–Вы, у меня, не были такими, –  усевшись на диван, она громко заплакала.
Из спальни послышались тихие всхлипывания  Лиды. Видно ревела в подушку.
– Но ведь Нелька с Сашкой мне так не отвечали.
– Они были умнее. И я их не лечила от нервоза. Ты же знаешь, что Лида  родилась с больной нервной системой.
Мать перестала завывать, и я отправилась успокаивать дочь. Она, свернувшись в комочек лежала на кровати. Я прилегла рядом. Поглаживая по голове, начала уговаривать ласковыми словами.
     Скоро бабушка с внучкой успокоились. Я прошла в свою спальню. Не зажигая света, уселась на кровать. Да. Меньшая Лида оказалась не по зубам старшей.
Я долго ворочалась в постели и не могла заснуть. Поднявшись,  увидела свет в зале. Думала, забыли выключить, но там сидела моя мать. Уговорила пойти спать и вернулась на свою кровать. В доме наступила полная тишина. С головной болью и сердечными перебоями, я уснула в пять часов утра.
     Утром, проводив Лиду в школу, мы остались вдвоем  в кухне. Мама не вспоминала вчерашний скандал, я тоже молчала. Обычно после бури мы, словно пережевывали выпаленные слова. Но в этот раз она вела себя необычно. У неё не прошел нервоз:
– Я уеду, –  наконец, сказала она: – Не хочу больше терпеть грубости от твоей дочери, – отпивая чай из бокала, заявила моя мать.
– Куда?
– Может быть к Арнольду...–  с неуверенностью ответила  она, не поднимая седой головы: – А может, быть к Тамаре в Алма-Ату  съезжу. 
– Мама... я понимаю тебя. Но ты подумай хорошо. Тебе уже скоро 78.
– 79 лет, – поправила она грубым голосом.
– Тем более. Ты по  дому ели двигаешься. Куда же ты  поедешь? Ты же знаешь отношение снохи к тебе. И тем более, зачем ты нужна племяннице?
– Это  мое дело! – резко возразила мать.
–Ну, хорошо. Дело, конечно, твое. Но пожалей свою старость. Мыслями мы можем даже летать, но это не значит, что у нас получится.
– Я  хочу уехать, где мне будет спокойно. Ты меня посадишь в самолет, а там меня встретят.  Перед отлетом позвони  Тамаре. Все равно хочется увидеть всех. К сестре Клаве сходим на могилу.
– Боже мой! Ты не соизмеряешь свои силы и возможности. Как мне тебя переубедить?
     Сколько бы я не  говорила, она была непреклонная. Не переставала твердить, что с ней ничего не случиться, что она все может.
После обеда, когда Лида вернулась  из школы, я заставила просить прощение у бабушки. Дочь повинилась, но старая женщина продолжала настаивать на своем.
     Через день она покинула нас. В Перми я посадила её на самолет. По телефону просила двоюродную сестру встретить её в аэропорту. Так мы расстались. Я не могла делать выбор между подростком - дочерью и матерью. Они мне были обе дороги, но у взрослого человека есть свой выбор. И она его сделала.

27 декабря 1989 г.

         Конец  года. Пора подвести черту, прошедшему времени за этот короткий и, в то же время  длинный период.
     Десять лет отделяют нас от декабря 1979 года, когда в Афганистан был введен ограниченный контингент советских войск /ОКСВ/. Как известно, 15 февраля 1989 года в соответствии с женевскими соглашениями наши войска были полностью выведены из Республики Афганистан. Однако эхо афганской войны тревожит, и будет еще долго тревожить сердца и умы советских людей вопросами, на которые до сих пор нет убедительных и однозначных ответов. Один из главных - обстоятельства ввода ОКСВ в Афганистан, ценой, которой оказались десятки тысяч погибших молодых парней.
Живые, вернувшись, домой вместе с родителями погибших, требуют убрать могилу Брежнева и Суслова от Кремлевской Стены и захоронить где-то вдали, как они сделали с сынами Отечества.
      Страна прозревает. Свое недовольство прошлым правительством и всем строем народ выражает в демонстрациях и забастовках. В апреле этого года в Грузии прошел митинг. Это произошедшее событие,  позднее стало носить  название «Тбилисский набат». Митинг закончился  трагедией, гибелью не в чем неповинных людей. В результате всего случившегося прекратила свое существование Компартия Грузии.
Получив,  при перестройке, свободу действия и слова, мы почувствовали, как шаток наш Советский строй. По стране плывут вспышки недовольства, разрывы, казалось бы, крепких уз между народами.
      Невольно возникает вопрос. Реален  ли коммунизм или это толь¬ко утопическая цель? Думаю... На этот вопрос ответит только  время.
О том, что наше законодательство также не совершенно, как весь коммунистический строй, тому подтверждение наш город. Как и вся страна, он наполнен массами неприятных осложнений и проблем. Например.   В городе ухудшилась экологическая обстановка. Часто стоит серый смог. Наблюдается увеличение концентрации сероуглерода в 10 раз, сероводорода в 25-30 раз,  одновременно возрас¬тает концентрация хлористого водорода  в 5,5 раза, окислов азота  в  2 раза. У населения отмечается плохое самочувствие. Но спросить не с кого: ни инспекция, ни охрана окружающей среды, ни Государственный комитет по охране природы, ни санэпидстанция не могут предъявить предприятиям никаких санкций поскольку «отравляется город на закон¬ных основаниях».
      Вторым подтверждением халатности или просто бездушия является и то, что  в городе, по-прежнему, пустые  прилавки магазинов. А наша область по загрязнению  воздуха стоит по стране на первом месте. Народ вымирает.
      Как-то со сцены, пародист Евгений Петросян сказал: «Говорят, есть страны, где старики живут в коммунизме. Как жаль, что наша страна не такая... А ведь именно наши старики очень хотели благоденствия для всех... Получилось почти ни для кого…».

28 декабря 1989 г.

     Прошел ещё год жизни. Мне уже 55 лет. Но пенсию я так и не получила по вине чиновников. Придется ждать, когда наступит этот возраст по паспорту.
     Присев на  стул перед трюмо, я пристально посмотрела через зеркало на  лицо, которое тронули годы. Оно стало крупнее, у откры¬тых глаз легли легкие морщинки, взгляд стал тяжелее, уставшим, вернее серьезнее. Я улыбнулась, и на мягких щеках нарисовались овальные складки. 
– Стареешь, подруга? –  как бы, спросила  себя. И обнажив, передние ровные, не потерявшие красоту, зубы, подумала: – Внешне как будто, сойдет, – но, разинув, рот и увидев протезные мосты, улыбаясь, добавила: – Других ты можешь обмануть, только ни себя. Смешно. Почему человек стареет?
Одни ученые говорят, что организм, подобно любой машине, любой действующей системе, изнашивается, истощается. Другие... доказывают, что старение наступает от снижения уровня в крови инсулина,  который вызывает опасение накопления жира, а следовательно такого шлака, как холестерин. Это откры¬вает скорость развития основных болезней старения. Образно говоря, мы «сгораем в пламени жиров».
Я поднялась со стула, через зеркало посмотрела на свою фигуру. Она не была полной, но уже округлилась. – Выходит маленькое, но ожирение уже присутствует. Теперь надо ждать старение?
– Мам! Ты с кем разговариваешь? – спросила Лида, заглянув, в мою  спальню:  – Открытка пришла.
– Откуда?
– Из Алма-Аты от тети Тамары.
– Что пишет? Читай.
– Поздравляют с наступлением Нового года. С бабой все хорошо. Она пока не болеет.
– Вот и отлично. Пусть наша бабуля – красотуля отдохнет от нас. Мы ей порядком надоели.
     Вспомнив свою матушку, которой много лет, я подумала. В Японии на сто тысяч жителей приходится 0,1 долгожителей.
     В  Англии 0,6 процентов. У нас, в СССР, самые долгожители в Нагорном Карабахе, Абхазии и Грузии. Но главным образом, кто живет в горах и у моря. Они дышат чистым воздухом и едят круглый год фрукты. Пьют почти исключительно «легкую» воду родников.
– Может быть, когда-нибудь  наши ученые найдут эликсир – молодости? – подумала я.
– Мама, Алексеевна принесла тебе журнал. Там пишут о гороскопе. И о двух людях, которые занимаются гороскопом и астрологией. Их фамилии Павел и Тамара Глоба. И еще о «снежном» человеке. Будешь читать? – крикнула Лида из своей спальни, где делала уроки.
– Конечно, буду. Наш  «умнейший» строй напрочь перечеркнул учения предков. Недавно я прочла про Болгарскую предсказательницу Вангу Красимира Стоянову. Она слепая. Пишут, что Ванга разговаривала с инопланетянами и с духами мертвых. Предсказывает о катаклизмах в том или другом районе. Предсказала, что второй город после Перми, должен опуститься, вернее, провалиться и то место заполниться водой.
– А какой город? Как ты думаешь? –  снова из спальни послышался голос моей дочери.
– Кто его знает? Может быть и наш. Ведь в нашем городе полно шахт, кругом пустоты. Потом писали, что наш город построен на подземном озере.
– Правда?! Надо нам срочно удирать!
– Согласна, с тобой. Мы непременно уедим. Как только найдем обмен и уедим. Хотелось бы переехать к Саше. Туда переехать, согласилась, и Нелли.
– Алексеевна спрашивала, где ты будешь праздновать Новый год?
– Господи! Как всегда у телевизора.
      И я вспомнила  разговор с соседкой, которая с завистью заявила: «Вам хорошо. У вас много детей». А я подумала: – Кто же виновен в том, что ты осталась одна? Своего единственного сына оставила с первым мужем, а сама удрала с любовником. И в дальнейшем никогда не интересовалась, что произошло с ребенком. Так что же теперь завидовать другим? Каждый получает, что заслужил.

1 марта 1990 г.
 
       Год начался по-разному. В основном с работы за столом. Пишу каждый день по главе. На другой день  печатаю на старенькой машинке. 
      Наступил уже третий месяц начавшегося года. Года «Лошади»,  который не обещает чуда. Март у древних римлян был самым первым месяцем в году, когда в календаре было лишь 10 месяцев. Они назвали этот месяц в честь Бога войны Марса, и не потому, что хотели так много воевать и призывать этого Бога на помощь, а в основном потому, что Марс был отцом двух героев - Ромула и Рема. Оба этих брата, как известно, были основателями и первыми строителями города Рима.
      Итак. Год, не обещающий чуда. Дающий то же самое, что «Король без одежды». А как ждать положительного результата, когда перестройки небольшой срок? Да и наше правительство сами не знают, куда ведут народ. Плывем по воле Бога, в слепую, неизвестно куда. И неизвестно к какому берегу нас прибьет.
Сейчас идет сессия Верховного Совета. Ход сессии демонстрируют на всю страну через телевидение. Работа проходит бурно, можно сказать, в  необычной обстановке, шумно, с открытыми возражениями, порой скандалами.  Кажется, что разбудили от спячки дикого медведя, и он от долгого молчания готов перегрызть кому-то горло.
На сессии много экстремистов, которые рьяно критикуют курс правительства, и особенно проявляются дерзкие  напасти  на Горбачева. Боюсь, что он долго не продержится у власти.
      Что же будет? Страна кипит, бурлит от юга и до Севера. Прибалтика добилась самостоятельности. Того же требует и Грузия. Азербайджан продолжает воевать с  Арменией. Россия наводнилась беженцами. Везде изгоняют русских. Из Узбекистана выдворили даже турок - искитимцев.
     Народ показал свое истинное лицо. Оказалось, что не было в нашей стране чистосердечного интернационализма. Любовь и дружба были по принуждению. Наша огромная многонациональная  держава трещит по швам.
Когда-то американцы говорили, что Советский Союз в войне победить невозможно.  Победа придет, когда она взорвется сама изнутри. Слова не точные, но по смыслу звучат именно так.
     Что ждет нас? Остается только надеяться. Что бы ни творилось в стране, на улице первый месяц весны. Постепен¬но ослабевают морозы. Все чаще  проскальзывают ясные дни, с капелями и ярким солнцем. Жизнь  продолжается. У природы свои законы и политикам не остановить его движения. Да и человеческое существование идет своим, не писаным путем.
     Моя мать уже живет у сына в Сузуне, но ничего не пишет. Последний раз разговаривала с ней по телефону, когда  жила у племянницы. Мама сообщала, что плохо себя чувствует, и я посоветовала выехать. Потом трубку взяла моя двоюродная сестра, с которой не виделись лет двадцать.  Несмотря на шестьдесят один год,   голос Тамары не изменился.  Оставался таким же чистым, звенящим, добрым,  доверительным. Услышав его, я заплакала.
– Ну... чего ты там...?
– От радости. Давно не говорила с тобой...
– Я тоже рада.
     Наш разговор главным образом шел о бабе, что её необходимо отправить к Арнольду, так как живет ближе всех.  И отвезет бабу  Тамарин брат - Вена.  Теперь, мама живет в Сузуне. Она молчит. Зато за нее уже прислал два письма мой братик.  И оба послания были совершенно не дружелюбными.
     Первое письмо начиналось: «Как ты могла отправить больную и немощную маму ко мне и без пен¬сионной книжки, и без прописки. Теперь мама просит её прописать. Срочно высылай все пенсионные документы и пен-сионную книжку. Книжка ей нужна. Мы покупаем стиральный порошок, сахар. И это все дают пенсионерам только по предъявлению пенсионной книжки. Ты не маленькая все должна понимать, если тебе дорога мать.
      Летом мы едим  в Горький. Проблема, с кем оставлять ма¬му. Деньги нужны, чтобы нанять служанку».   
      Другое письмо было подобное первому. Все разговоры сводились на пенсионную книжку. Добавлю только: « Мама живет у нас, а ты там, получаешь её деньги. Не стыдно тебе? Умненькая сестричка, ждем от тебя 400 рублей для няни. Приезжай,  забери маму. Ты старшая и она должна жить у тебя».
      Больно было читать эти строки, от человека, которого я бесконечно боготворила.  Никогда не могла представить, что он  так жестоко обойдется с матерью, которая его любила больше всего на свете. И отдавала ему все, что могла отдать.
– Мама мы действительно берем деньги с бабиной книжки?
– Что ты! Ты же знаешь, что у неё мизерная пенсия. За время, когда баба жила у Тамары, накопились какие-то деньги, я их сняла и отослала для неё и дяди  Вены на билеты, и на питание. Теперь надо подкопить, чтобы было, на что перевести бабу сюда, к нам. Вот только кому поехать? Матвей работает, занят. Я физически её не в состоянии. Писала Шурику, но и он работает. Просто голова кругом идет. Как быть?
– Мне, кажется, бабу надо перевезти к дяде Шуре. Мы же все равно будем отсюда уезжать, – и дочь опустила голову над учебником.
– Я с тобой согласна.
– А мы, на какие деньги живем? Ты уже третий месяц не работаешь, – не смотря на меня, спросила она.
– Ты же знаешь, когда я ушла с работы из Госстраха,  нам каждый месяц стала присылать Нелли. Сама видишь, как мы скромно живем. Ели хватает на хлеб и картошку. Но ничего. Я скоро буду получать пенсию.
– Мама, ты слышала, что скоро вступить в силу закон о приватизации квартир? Можно будет продать нашу, и купить у Сашки, в Воскресенске.
– Мы так и сделаем. А о законе… я тоже в курсе.
 
29 апреля 1990 г.

     Суета. Одна суета. В этой толкотне, заботах и думах забываешь о своем существовании. Растворяешься в  бессмысленной жизни. Вдобавок ко всему, в стране твориться бес предел.
    Горбачевская демократия  помогла разрушить прежние рабские устои, освободив человека от страха, дала свободу,  которой  неизвестно как пользоваться. Началась открытая вражда. Республики потребовали  самостоятельность. Но сами не ведают, какой дорогой идти и что девать.
На юге проявляет волнение Молдавия. Отошли от Советского Союза Социалистические  страны: Польша, Чехословакия, Румыния, Болгария  и ГДР. Россия осталась в кольце  недружелюбности.
     Повсюду возникают политические группировки. Даже в литературных кругах образовываются различные объединения. И каждая из сторон мусолят имена бывших диссидентов Салженицина и Сахарова, которые когда-то,  были изгнаны из общества. Один, из страны,  а другой сослан в глубинку.
Впитывая в себя поэтическую информацию,  я не прекращала заниматься начатым делом. Вела подборку стихов и продолжаю писать начатую  книгу. Одно мучает. Под какой фамилией подписываться, если  удастся издать. Шукшина - по род¬ному отцу? Или Беловой? Фамилию, которую получила от человека, растившего меня. Быть может... Просмицкой. Она тоже приобретенная. Так кто же я? Бесфамильная? Быть может взять её? Чушь! В нашей «умной» стране давно отвыкли понимать  такое слово, как псевдоним. Назовись… Бесфамильной, и не признают твои труды законными.
Размышляя и отмеряя комнату шагами, я остановилась у широкого окна, через которое ярко светило весеннее солнце. Последнее время меня мучили странные тревожные мысли. И пронизывающий свет, словно вновь напомнил о метеопатическом ощущении. Предчувствие говорило, что в моей жизни произойдет невероятное не желаемое событие, вернее, потеря человека. Но кто он? Кто должен уйти из жизни?  Волнуюсь за маму. Но чувства не подтверждают эту версию. Тогда кто? Сердце ноет и болит. Дай Бог, что бы все оказалось ошибкой.
     Не дает покоя и сон, который видела в  феврале. Выпал здоровый зуб. Я верю во сны и предчувствия. Они меня никогда не обманывали.
.Ослепительный солнечный свет, с бликами по мокрым дорогам и прозрачность небес, край, которого заглядывает в мае окно, отгоняют нахлынувшие волнения. Апрель играет всеми цветами радуги и не хочется думать о печальном. Недаром этот весенний месяц носит имя Апрель,  что в переводе означает «открыть». В этот период подтаивает замерзшая земля, трава и посевы начинают зеленеть, расцветают первые цветы.
Мимо окна прошла женщина. В её  руках белые нарциссы. Они появляются, когда еще не распустились деревья. Когда-то это многолетнее растение произрастало в лесах, но теперь их выращивают на  садовых участках.
 – Весной  жизнь по истине прекрасна и красива, – произнесла я вслух и вернулась к столу, чтобы продолжить свою литературную работу.

11 июля 1990 г.

     Начиная с июня месяца, в нашем доме изменилось прежнее спокойствие. Приехали мои дети со своими семьями. Трое внуков шумят так, словно их десяток, другой. Хорошо, что на улице лето и они возятся на лоджии, где брошено на пол старенькое ватное одеяло. Неля с мужем и Саша с женой уселись в большой комнате и громко разговаривали. Конечно, как всегда больше всех, и азартнее всех  рассказывала Нелли. Остальные выслушивали, иногда вставляли слова и если смешно, то громко смеялись.
– Нас замучили ГАИ, особенно когда мы едим на своей машине. Матвей недавно купил протезный глаз  в Тюмени. Цвет как у  родного глаза, серый, но  немного отличается от натурального. А  гаишники, глянув на него, всегда говорят, что он пьян.  Ему же нельзя признаться, что глаз вставной. Иначе запретят ездить на машине. Вот и заставляют его дышать в трубочку и удивляются, как ему удается скрыть опьянение. Чтобы они ни придирались, мы платим штраф. – Слушая, все громко смеялись, а Нелли с юмором добавила: – Если бы вы слышали, как они бедного Матвея оскорбляли. Называли его пропойцей. Обещали, что все равно поймают за пьянку. Он бедный трезвенник, молча всегда терпит.
– Один раз, я еле удержал Нелю. Она чуть с кулаками не кинулась меня защищать, – улыбаясь, в темные усы, добавил Матвей.
– Это сейчас смешно. А когда его оскорбляли,  зная, что этот человек не пьет, мне становилось за него обидно, – перестав смеяться, добавила жена.
      Детский шум на лоджии прервал разговор. Саша заглянул к детям и принялся успокаивать раскричавшихся малышей из-за игрушки:
– Где Лида? Хоть бы с ними поиграла.
– Она ушла в магазин! – выкрикнула я Саше из кухни.
     Я радовалась, когда приезжали мои любимые гости. Изредка,  заглядывала в комнату, где сидели взрослые, и незаметно любовалась молодежью. Высматривала их внешнее изменение. С годами старшая дочерь, которой пошел уже тридцать первый год, по-прежнему оставалась такой же крупноватой телосложением, но с легкими движениями. Чернявая, круглолицая, с  темными с прозеленью глазами, она  обладала какой-то обаятельной и привлекательной внешностью. Её темноволосый муж, был младше. Хотя в плечах был и широк, но худое тело и мелкие черты лица  подчеркивали его истинный возраст. И около жены не соответствовал идеальной паре.
    Саше пошел 29 год, но он остался  худым, вытянутым молодым человеком. Однако, этот блондин, лицом  возмужал и выглядел представительнее, чем ранее. Его жена Надежда, с короткой стрижкой темных густых волос и узким вздернутым носиком, была старше своего мужа, но вовсе не отличалась от супруга.
Неожиданно, с шумом распахнув дверь, вбежала Лида:– Мама, ты где?
– Я здесь. В зале, – отозвалась я и вышла навстречу в прихожую.
– Телеграмму принесли.
– От кого? Что в ней? – спросила я, чувствуя какую-то тревогу.
– Только ты не расстраивайся. Тетя Тамара умерла. Дядя Вена сообщает.
– Господи! Я предчувствовала, – взяв  телеграмму из рук дочери, отправилась на лоджию, чтобы остаться один на один со своей бедой: – Ей всего 61 год. Как же так? Как?
      Усевшись на кровати, и поджав ноги, я прикрыла лицо ладонями и заплакала. Плакала молча, даже не всхлипывая. Слезы произвольно текли по щекам. Передо мной  промелькнула жизнь, которая связывала меня с сестрой.  Я представила очень крупную рыхлую женщину. 0днако,... по  фотографии, которую привозил Вена, она не выглядела больным человеком.  Вот и все. Я потеряла вторую двоюродную сестру. Словно ушла ещё одна частичка моей жизни.
      В чем же смысл нашего пребывания на земле? Родить, вырастить и «испариться»? Но Тамара не испытала даже простого материнского счастья. Она никого не родила. Не смогла любоваться, как изменяется свое чадо. Растет и расцветает.  Почему? Почему так должно было случиться?
Об основах мироздания  в трудах ученых древнего Тибета сказано, что человек имеет семь начал. Мы, умирая, покидаем только лишь первое - физическое тело, остальные тела остаются жить, уходя в другое измерение.
       Об этом подтверждают работы многих авторов, в частности, недавно прочитанные мной книги писателей: Алана Ландсберга и Чарльза Файе «Встречи с тем, что мы называем смертью», и Лайэлла Уотсона «Ошибка Ромео». Особенно поразила работа ученого и писателя Раймонда А.Мауди  в книге «Жизнь после жизни».  Они так же говорят, что когда человек умирает, он унесет с собой всю совокупность прижизненных поступков, называемых в индуистской  мысли кармой, определяющей судьбу, человека. Буддисты отмечали, что со смертью в жизненном процессе завершается всего лишь фаза полнолуния, а вовсе не само течение жизни. Связующая душа, заряженная позитивной кармической силой, вознесется в мир высших существ. Отягощенная же негативной кар¬мической силой, она обречена, возродиться в еще более низком царстве.
Древние греки обращали всё свое внимание на жизнь, а смерть представляли себе лишь как продолжение этой жизни, хотя и унылое. Тема смерти в античной мифологии имела различные истолкования. Можно полагать, что смерть не есть зло, потому что она не конец бытия. /П.С.Гуревич. «О жизни и смерти»/.
     О жизни и смерти рассуждали античные философы Сократ и Платон. Они смерть представляли  как простое отделение души от тела, освобождение ее из темницы, в которой она находилась, пока длилась  земная жизнь.
Но и такие аргументы не дают возможность согласиться с преждевременной потерей. Боль и сострадание к ушедшему из жизни, не позволяют согласиться вот так быстро. Я продолжала плакать. Разве можно по¬верить до конца в суждения философов в трагические минуты?
      Немного успокоившись, как после какого-то сна, я, вдруг, услышала, что за стеной, в комнате  разговаривали взрослые, пищали дети. Они старались не беспокоить меня, но мое сознание говорило, что жизнь продол¬жается и надо исполнять свои обязанности хозяйки. Вытерев, слезы краем подла ситцевого халата, отправилась к своим  гостям.

10 августа 1990 г.

     В начале августа дорогие мои гости разъехались. Уехала провожать и Лида. Я осталась одна в пустой квартире. Не теряя времени, приступила к ремонту. Что бы из распыляться по пустякам прек¬ратила ходить по магазинам. Все равно прилавки были пустыми, а на рынке цены, не по карману. Даже не тратила времени на телевизор. О последних политических новостях сообщала соседка, которая забегала ко мне по вечерам. От неё я знала, что на Дальнем Востоке горят леса. Горят и в Тюменской области. В Кузбассе, Донбассе шахтеры бастуют. Продолжают враждовать Армения с Азербайджаном. Люди нашей страны страдают от чумы двадцатого века, СПИДа. Словно кара Богов  покрыла нашу землю.
      Соседка проинформировала так же, что Ельцин  вышел из партии, демонстративно выбросив партийный билет. Мне, кажется, он совершил «красивый жест» для публики, ищет болельщиков, пытается стать национальным героем.
Мне давно надоели политические дрязги страны. Чтобы уйти от реального земного, я в промежутках отдыха   пыталась разобраться в работах Павка Глоба, который вел  в журнале рублику - «Школа Глоба». Это разра¬ботанная система изучения Авестийского направления астрологии. Авеста  главная материнская традиция не только всех астрологических школ, но также и многих мировых религий прошлого и настоящего /буддизма, ислама, христианства и т.д./ Пытаюсь  познать то, что до сих пор знала слишком мало.
      Простая истина еще раз подтвердила, что мы дети не только Земли, но и Космоса.  Должны знать не только земную любовь, но существует иная - духовная _любовь, космическая. И найдя избранника жизни, учиты¬вать, что «браки заключаются на небесах». «Школа Глоба» дает скептикам разъяснения почему, например, Данте и Беатриче не смогли соеди¬ниться. Она была «Козерогом», а он «Близнецом». «Близнецы» часто ведут себя легкомысленно, а «Козероги», которым свойственны строгость и внутреннее постоянство, не прощают легкости чувств. Между этими планетами не было  духовного единства, не смогли понять друг друга. Плане¬ты не благословили двух влюбленных на соединение.
      В  Индии, например, браки, подбираются  именно по гороскопу. Но индийцы - особый народ, имеющий древние астрологические корни и традиции, воспитанное сознание.
 Эта наука помогла найти разгадку  моего развода с Просмицким. По горос¬копу явно видно, это должно было произойти.  И еще узнала… люди, в чьих гороскопах планета Венера, способны на высшее проявление любви - любовь – самопожертвование. Очень часто они не могут найти себе   равных по силе чувств и мучаются в поисках своего идеала. В моем горос¬копе присутствует планета Венера.
     Вернемся к сохранившимся книгам древних. В «Ависте»- собрании священных книг зороастризма- /религии, распространенной в древности и раннем средневековье на территории Средней Азии, Ирана, Афганистана и других стран/. В них  указывается, что гармоничный человек жил 1400 лет. Эта возраст праведников, а возраст простых смертных 800-900 лет. Об этом сказано и в священном  писании - Библии.
     В 18 веке ученый Галлер определил наш век в 200 лет. Мечников в «Этюдах оптимизма» называет нормальным возрастом человека 120-170 лет. Ещё недавно не редкостью были 100-120-летние старики. Сейчас это кажется труднодостижимым. А  впрочем, что  тут удивляться. В процессе выпавших на долю землян испытаний, согласно учению  Ахурведы, люди с неблаговидными поступками подкосили свой генетический код. Из-за разгула бездуховности возраст человека и его потомства приобрел нисходящую  тенденцию. Не раз мудрые мира сего призывали людей вернуться к «истокам», очиститься, встать на путь добра, истины, вернуть Земле её чистоту.
Своей безнравственностью мы сами подписываем себе приговор. Продолжительность  жизни в среднем уже составляет 70 лет. Редко до 80.
      Лицам, рожденным до революции, повезло больше. Например, мамина сестра прожила до 83 лет. Моему  поколению, словно выпада участь ответить за ошибки своих предков. Уходят из жизни, не дожив до 70 лет.

14 августа 1990 г.

      Недавно прислала письмо мамина соседка, которая живет  рядом с ней в Сузуне. Она сообщила, что моя мать поселилась в своем домике и ей очень трудно. Соседка убедительно просила, чтобы, я её забрала. Я давно уже выслала Арнольду деньги на дорогу  и просила, чтобы он маму отвез к Шурику.  И надеялась, что она живет уже в Нижневартовске. Вместо ответа на   письмо  соседки, я послала  Арнольду, где спрашивала причину невыполнения просьбы. Но он молчал.
Моему возмущению не было конца. Зная неуживчивый характер своей матери, могла, предположит всё, но не этот поступок брата. Позволить матери жить в её домике без средств существования. Об этом сообщила Шурику, но и он молчал. Как быть? Я не знала.
      Вот она, какова человеческая старость? Человек нужен только тогда, когда   чем-то полезен. Теперь никто не желает нянчиться с немощным, и при том строптивым человеком. Это жестоко. Будет возмездие? Время рассудит, расставит все по своим местам. В жизни ничего случайного не бывает. Даже уезд моей матери в Алма-Ату тоже не случайность. Её, как будто кто-то призвал проститься с племянницей, которая вскоре умерла.

1 декабря 1990 г.

      Не перестаю  любоваться уральской зимой, белоснежной и пушистой. Особенно она красива ранним утром, когда из-за горизонта, через морозную дымку, как будто нехотя пробивается оранжевое солнце. Вот его лучи коснулись темных остроконечных макушек высоких сосен, пробежали по голым ветвям берез, заиграли серебренными искринками на  снежных шапках низких елей. Поднялось солнце, и скоро вся лесная опушка,  покрылась ярким светом. Рассеялась морозная дымка и показалась застывшая голубизна неба. В тишину утра ворвались мои скрипучие шаги. Мороз. Но мне тепло в зимних сапогах, в коричневой шубе, из искусственного меха, и серой песцовой шапке.
     Вот уже который раз я спешила на почту, чтобы послать заказное письмо. И на этот, у меня не было надежды, что получу какой - либо ответ. Я потеряла покой от разрыва с подругой Линевой Евгенией Александровной. Казалось бы, что особенного, когда люди теряют друг друга? Но здесь особый случай. У неё кроме меня никого не было. А она, как-то, однажды сказала: «Знай и помни. Если я перестану писать, то значит, меня убили. Я слишком много знаю о «проделках» Кипниса. Он меня так просто не отпустит».
      Мой предыдущий поиск не увенчался успехом.  И вновь начала делать запрос в адресное бюро города Ноябрьское, откуда получила  Женину последнюю новогоднюю  открытку. Прошлый раз адресное бюро сообщило, что Линева Евгения Александровна, рожд.1929 года,  выписалась 13.11.87 г. и выехала в Брянск. Я знала, что у нее там была бронированная квартира. Сделала запрос в этот город. Они сообщили, что Линева Е.А. в городе не прописана. Затем пишу письмо бывшему начальнику Кипнесу Л.М., который последнее время работал с Женей в СУ-952. Но ответа не последовало. Через некоторое время делаю запрос снова в адресное бюро этого города. Они сообщили, что Кипнис Л.М., рожд. 1940 г., погиб в автокатастрофе 8 ноября 1988г. Это произошло ровно через год после уезда Линевой. Она выписалась 13 ноября.
      Несколько писем послала Биру Е.  Тому самому, который когда-то собирался на мне жениться, и был  дальней родней Кипнесу. Но он молчал. Делала запрос в адресное бюро. Те тоже не отвечали. В моей душе закралось подозрение, что меня дурачат. Думаю эти мошенники, видимо, внедрили в адресное бюро своего человека, и он дает ложные данные.
     Сегодня я делаю последнюю, попытку. Пишу письмо вновь Биру. Не уверена с ответом, но, однако, это последняя моя надежда.

15 декабря 1990 г.

      В начале декабря, вдруг, у моей дочери проснулось желание принять крещение. Её порыв был воспринят мной, как очередная фантазия. Но все же предложила свои услуги:
– Мне поехать с тобой?
– Нет. Мы с подругой – Женькой  поедим в Зырянскую церковь. Мы уже там были с ней. Нам понравился священник, – ответила Лида.
– А кто будет крестная и крестный?
– Женя - крестная, а крестным будет заочно Сашенька, мой братик.
– Хорошо. Пусть будет так, – согласилась я, хотя всю затею считала   шуткой. Почему-то была убеждена, что вечером признается в этом.
      Слово церковь  не присутствовало в обиходе  нашей жизни. Нас с рождения приучали к мысли, что это пережиток капитализма. Борясь с пережитками прошлого, сталинский режим закрыл церкви. А те, которые не были разрушены, были отданы под культурные заведения или под склады. Уникальные архитектурные сооружения оставались только на фотографиях. Более семидесяти лет не были слышны мелодичные перезвоны церковных колоколов. С наступлением горбачевского периода люди начали просыпаться от многолетней спячки. Потянулись к духовному познанию своих предков. Бесконечной вереницей пошли в полуразрушенные церкви, которые приобрели свободу.
     К верующим присоединились и газетные воротилы. В своих статьях они писали:
«Ибо  нечеловеки, создавшие страшный механизм тоталитарной системы и сами ею созданные, являются  орудием сатанинских сил, им недоступно слово Божие. Когда на престоле  сидит убийца, все его поданные живут по принципам перевернутой наизнанку морами. Все хорошее и доброе становится плохим, преступление становится законом» (Газета «Пермская правда»).
     Церковь, куда пошли подруги носила имя Иоанна  Предтечи, построенная в 1704 году в селе Зырянском в четырех верстах от устья речки Зырянки. Вначале была деревянная и звалась Ильинской, поставленная на месте  молитвенного дома. В 1715 году здесь уже упоминается новая деревянная церковь Рождества Иоанна Предтечи. Позднее стала каменная и заложена была в 1757 году 29 августа в память усекновения честной главы Предтечи. Построена на средства Строгановых. С западной стороны к зданию примыкает пятиярусная  колокольня, по форме напоминающая усольскую соборную. Здание имеет сложный выразительный силуэт.   
      В этой церкви и приняла крещение моя младшая дочь. С этого момента в моей душе за неё стало как-то спокойнее. Словно я отдала её на сохранение самому Богу. И он поможет освободиться ей от буйных вспышек неординарного характера.
     Замечу. Я лично всю жизнь верила, что существует Бог, его Сын и Святой дух. Только о своих чувствах не говорила, и никому веру свою не навязывала, ожидая, что, взрослея,  дети сами должны придти к духовному прозрению.
Через некоторое время, Лида предложила и мне посетить  церковь.
 – Куда поедим, в Усолье или Зырянку?– спросила она, когда я дала согласие.
– В Усолье ближе,–  ответила я, собираясь в путь.
В морозное воскресное утро на  нашей ближайшей остановке «Околица» мы сели в автобус идущий до места назначения. Было очень людно. Как говориться, «некуда ногу поставить». Автобус мчался по прямым  улицам города. Мимо мелькали многоэтажки. Потом выехали к престарелым домам, окруженные плотным кольцом дымящих заводов.
Город давно превратился в столицу химиков, родиной отечественной соды, аммиака и центром калийной промышленности. Казалось бы, здесь нельзя жить человеку, но город наводнен и народ спешит по улицам, как бесконечное течение, каждый занят своими проблемами. 
        Мимо автобуса проносятся дома – памятники соцархитектуры. На стенах кричат привычные лозунги: «Народ и партия – едины». Буквы крупные и видны издалека.
Наконец, выехали к мосту, перекинутому через реку – Каму. Переехав, мост, нас встретила иная картина. Убогие «вековые» потемневшие покосившиеся дома, словно смотрящие с каким-то укором на лица из автобуса. В Усолье царила полная разруха. Впечатление такое, будто этот уральский городок был оккупирован семьдесят лет жестоким врагом, название, которому «Прекрасное будущее». Между тем это был когда-то красивейший архитектурный ансамбль не только в Пермском крае, но и на всем Урале, «великолепие которого, (из справочника) зримо характеризовало могущество и беспредельное богатство русских промышленников». Это бывшие владения знаменитых Строгановых. Сейчас все, в упадке: дома, церкви (а тут их множество), палаты самих Строгановых, особняки, часовни, подворья. Время или система помогли, но вся эта красота была разрушена. И разрушение продолжается. Город ждет, когда придет время и  снова, возможно, начнется возрождение.
      Церковнослужители взялись отремонтировать Спасо-Преображенский  собор. Но колокольню собора им не отдают местные власти. Они говорят: «Хватит им собора. Церкви палец покажи, она всю руку отхватит. Не успеешь оглянуться, как она всему ансамблю вернет первоначальный вид. Накось, выкусь!»
Выйдя из автобуса, мы с Лидой, пристроились к толпе и направились к церкви. Около, на подворье уже было много  верующих прихожан. Робко, молча, они цепочкой вливались в полуразрушенную святыню. Внутри, видны следы реставрационных работ. Мы поднялись по деревянным настилам, вместо ступень, и оказались в тесном помещении, разделенным на несколько отсеков. Стены украшены иконами, работы старых мастеров. Часть людей стояло в первом зале, другие двинулись во второй, к алтарю. Мы прошли тоже и остановились у стеночки.
      Обведя взглядом, лики святых, сердце мое заныло. Что-то непонятное творилось в душе. Мучил позор, что  в 56 лет, открыто, пришла к Богу. Душил стыд за поколение безбожных родителей. И за свое поколение, что не нашли силы противостоять разрушению  души. Низко наклонив голову, чтобы спрятать слезы, я плакала и мысленно разговаривала с Богом:– Господи! Почему? Почему с рождения у нас  отобрали веру в Тебя? Прости меня. Я не знаю, крещеная я, или нет? Если нет, прими меня в число верующих. Но думаю, что должна быть крещена, ведь бабушка была верующим  человеком. Так или иначе, прими меня в полном моем сознании и убежденности с  верой в Тебя. Вверяю тебе душу свою, тело и всю сущность из семи соединений. Отныне моя безграничная любовь будет принадлежать в первую очередь Тебе. Отдаю под Твою опеку  и детей своих, рожденные по воле Твоей. Не отвергни  нас. Прими нас и прости грехи наши вольные и невольные.  Позволь мне и моим детям принадлежать Тебе -  Отец Небесный,  твоему Сыну - нашему Спасителю и Святому духу. Аминь, – и я перекрестилась.   
     Слезы продолжали жечь щеки. Только сейчас, до глубины души, я осознала сущность пребывания себя на Земле и   огромную связь с Высшими силами. Вера моя была настолько сильна, что полностью пришла к убеждению, что  никто и ничто не сможет меня  поколебать, изменить своего мнения и веру Бога.
     У алтаря пел хор, пахло ароматическим  ладонном, елеем, миррой и воском. Я продолжала плакать и молить о прощении. Лида стояла рядом и часто накладывала на себя крест. Вокруг незнакомые люди в разноцветных платочках.
     Под куполом собора стояли молчаливые прихожане,  и только  пение хора нарушали тишину. При произношении божественных  слов: «Господу помолимся». Все крестились. Служба длилась долго.  После окончания я тихо прошептала:–Надо было бы в первую очередь поставить свечи за упокой души ушедших родных и близких, – и, помолчав, добавила: – Не знаю...., но думаю так. И еще... надо бы деда, моего отца - Белова отпеть. – И я вспомнила, что последнее время, стала постоянно  видеть его во сне.
Наклонившись, Лида, выслушав, и также шепотам посоветовала:–А ты спроси у старушек, как и, что делать? И потом... Давай. Обряд отпевания закажем в следующий раз? Сейчас служба закончилась. Мы, наверное, уже опоздали.
–Ты права.   
      Расспросив у старой женщины о церковных церемониях, мы придвинулись ближе к стене, чтобы не мешать снующим прихожанам. И когда толпа поредела,  поставили свечи, но уходить не торопились.  Вдруг, проходя, мимо церковнослужитель, в черной рясе, остановился возле нас. Симпатичное лицо, лет сорока пяти, с черной  бородкой, было обращено к нам.  Он добродушно спросил:
–Вы впервые? Я вас никогда в приходе не  видал.
–Вы правы, – с удивлением, на распев, ответила я.
–С дочкой? Это хорошо, – и переведя взгляд на Лиду, улыбнулся.
– Мое чадо. Только наше  посещение храма  заслуга ни моя, а её.  Дочь, недавно приняла крещение.  Лично  я… верила  в Бога, но только в душе, а церковь не посещала.  Очень стыдно. Но это так.
–  Ничего. Начало  положено. Первый шаг поможет прийти, и в следующий раз. Главное... уже пришли,  – и,  снова на  его добродушном лице появилась отеческая  улыбка.
      Домой  возвращались далеко за полдень. Было невероятное духовное облегчение. Мы шли медленно. Дорогой делились впечатлениями.
–Ученых - медиков всегда интересовала проблема передачи инфекций,  особенно  в периоды эпидемий гриппа и УРВИ, в общественных местах при большом скоплении народа. И была подмечена интересная закономерность:  даже во время эпидемий  те, кто посещал церковь, болели реже других. Казалось бы, странно, - меньше болеют люди, по очереди, целовавшие одну и ту же икону или крест, причащавшиеся вином из одной ложки. Тем не менее, это факт: бактериологическое  и вирусное  обследование церковной утвари, икон, воды в купели показали, что риск заразиться в церкви много ниже, чем скажем, в кинотеатре. Количество микробов здесь минимально.
 – Чем же это объясняется? – перебила Лида, крепко прижимая к телу свой локоть, так как я держала её под руку.
– Оказывается, причина кроется в самом церковном воздухе, том непередаваемом  аромате, перенасыщенном сложными эмирами ладана, елея, масла миро  и дымами от кадила, не говоря уже о беспрерывном горении свеч и лампад. Все они выделяют ароматические вещества, способные
убивать микробы, не давать росту грибкам и плесени.       
– А из чего изготавливают эти вещества? – шагая рядом, продолжала  выспрашивать  дочь.
 – Ладан - это ароматическая смола, получаемая из некоторых сортов ладанного дерева  босвелия.  Елей - оливковое масло с примесью вина. Миро - ароматическое деревянное масло. Все эти составы небла¬гоприятны для жизни микробов и вирусов.
– А-а-а, – протянула Лида: – Выходит, надо чаще ходить в церковь и не будем белеть. 
– Выходит... – согласилась я.
Скоро перед нами вырос, наш кирпичный пятиэтажный дом. Мы остановились.
– Хорошо-то как! Посмотри, какое чистое небо над лесом.
– Ты права. Лес на этом голубом фоне, в ложбине, выглядит, как картинка, – после любования, добавила: – Вот мы и пришли. Наконец, дома.

29 декабря 1990 г.

      По стране продолжается демократическая перестройка, которая постепенно приносит конец старой системы. Конечно, это еще не означает, что в Советском Союзе сегодня окончательно победила демократия. Страх продолжает жить в каждом из нас.
Я, например, не перестаю побаиваться свою соседку - Алексеевну, с многолетним коммунистическим стажем и которая всю жизнь проработала в женской колонии. Вернись тоталитарный режим на свое место, она с огром¬ным удовольствием помогла бы упечь меня за решетку, не потому, что я име¬ла какую-нибудь вину перед своим Отечеством, а по причине, что умственно и духовно выше этого ограниченного человека.  И чем больше общаясь с ней, тем сильнее росло мое желание, уехать из этого дома
      В социальном плане по-прежнему ничего не изменилось. Пустые магазины. А если, что и появляется, то  выстраиваются километровые очереди.
      Перестройка началась борьбой с пьянством и алкоголизмом. Чтобы люди не гнали самогон, исчез сахар. Вырубили сады и виноградники.
      Зато появились «винные» очереди, унижа¬ющие человеческое достоинство. Не говорю о моментах, когда взбешенная толпа давила друг друга, и про отравление всевозможными заменителями спиртного.  Будем считать это несчастными случаями. Сейчас мы говорим об очереди. Нужно видеть  посиневшие лица очередников на 20 градусном морозе,   перед Новым годом. Они обозленные, ненавидящие. Ненавидят власть, перестройку,  друг друга и себя. Нужно заметить, что приключения человека, выстоявшего эту невообразимую очередь, и получившего свои законные, по талону, две бутылки на месяц, на этом не кончаются. Надо еще донести их до дома. Никто не гарантирует, что в темном дворе тебя не треснут тупым предметом по голове и не отнимут. Этот вид уголов¬ного преступления  распространен теперь в нашем городе.
Я же с талонами на водку поступаю проще. Выхожу к очереди и не успеваю показать свой талон, как их забирают за деньги. Получив лишние, несколько рублей, покупаю какой-нибудь продукт. Возвращаюсь домой с улыбкой на устах.
Наши коммунистические «босы» много лет кричали, что догоним и пере¬гоним Америку. Не удалось. Зато никогда некому не обогнать в изобретательности  бывшего советского учителя и непризнанного поэта.
      И это еще не все. В нашей глубинке появилась экстремистская группировка  «Память». Эти люди одеты в черную, военного образца, форму, на ногах сапоги, на рубашках изображение колокола и надпись вокруг него: «Память». Коротко подстриженные усы, голоса высокие, почти истерические, глаза широко раскрыты. Они объединены в организацию, которая призвана спасти «белую расу» от тайного, якобы, заговора азиатов, масонов и евреев. Они говорят, что пользуются поддержкой миллионов, а их сеть охватывает 30 городов. Все это очень волнует многих порядочных граждан, живущих по новым  законам гласности.
      Кто, кто. Но наше поколение знает, к чему привели люди такого типа. Не дай Бог,  если возвратиться фашизм.
      Если экономические реформы перестройки топчутся на месте, то этого нельзя сказать о гласности и цензуре. Очень много шума. Наша пресса начинает напоминать голодную собаку, которой кинули обглоданную кость; и скулит, и визжит, и руку готова лизнуть. И увлекшись, всё мусолит и мусо¬лит эту самую кость, не желая оглянуться по сторонам. Ранее, советские журналисты возвеличивали Сталина, когда он убивал людей. Хвалили Хрущева, когда он велел сеять кукурузу и громил интеллигенцию. Превозносили Брежнева, когда тот разорял и развращал страну. Теперь они снова аплодируют, хотя развал не только не остановлен, но и усилился. По-моему, это видно любому здраво¬мыслящему человеку.
       Но если уж говорить о триумфе перестройки, то, прежде всего нужно сказать о свободе слова. Советская пресса и книгоиздательское дело за эти годы совершенно изменили свое лицо. Пропадает фраза «не для печа¬ти». Наконец-то наши журналисты открыто встречаются с иностранными журналистами.
      Оценив обстановку в стране, я отправилась в редакцию местной газеты. Познакомилась с работниками. Один из них дал адрес диссидентки – писательницы Ильиной Эмили Павловны, которая эмигрировала из Питера в Германию.        Питаю надежду получить от нее помощь в издании моих стихов. Не откладывая, написала письмо, где изложила суть послания.

22 января 1991 г.

      Наступил январь - лукавый месяц, как называют его в народе. Говорят, каким он будет, таким будет и весь год. А как ему быть плохим?
В этом месяце целая плеяда церковных праздников? Рождение  Иисуса, его крещение, святки между ними. Да и дни стоят солнечные, с пушистым блестящим снегом, играющим всеми цветами радуги. Казалось бы, и год должен быть благодатным. Но что гадать? Время покажет.
     А пока... жизнь продолжается. Моя матушка давно у своего сына, т.е. моего брата - Шурика. Ее привез в Нижневартовск Арнольд. От  имени бабушки прислала письмо  дочь брата -Наташа, которая сообщила, что баба желает переехать ко мне. Но везти некому. Все работают.
     Наконец, получила долгожданное письмо из Германии от диссидентки - Ильиной. Но оно утешение не принесло. В нем  говорится: «В отношении Вашей просьбы - издать Ваши стихи, то честное слово… Вас ввели в заблуждение. Я тоже пишу и издаю сама свои книги. Но как! Я сама печатаю на машинке на обычном листе писчей бумаги с соответствующими полями и корректирую несколько раз, чтоб не было ошибок и опечаток. Когда набирается страниц 300,  еду в Мюнхен и делаю книгу кустарно. Потом один экземпляр  отношу в книжное Мюнхенское хранилище».
Ильина в письме так же сообщила, что ей 64 года, и на издание своих работ нет возможностей.  Добавила, что она безработная. Живет только на  деньги, которые получает в виде пособия.
     Эмиля Павловна приписала несколько зарубежных адресов, с советами воспользоваться ими, чего я попытаюсь, и сделать, хотя уверенности, в благоприятном исходе, совершенно нет.
Все чаще задумываюсь, что жизнь моя проиграна и мечта рассыпается, как карточный домик, а сама угасаю, как свеча. И сколько не убаюкиваю себя, что впереди зажжется свет, но нужно, наконец, признать себя побежденной. Если раньше где-то теплилось, что смогу, что-то осуществить, то теперь с каждым днем и часом теряю надежду. Не хочется признавать, что я обычный человек, рожденная только для того, чтобы произвести потом¬ство и уйти из жизни. Хотелось сделать большее, оставить после себя кни¬ги, видно, эта мечта не реальная. Помощи ждать неоткуда. Не повезло и с му¬жем, на которого рассчитывала, не повезло и с детьми. Они не в состоянии помочь. Моим стихам и рассказам, видно, не суждено увидеть свет. Печально, но факт. И сколько бы я не молила Бога, все бесполезно. Увы! Я рождена не под нужной звездой и в ненужный час.
       Чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей,  много работаю. Закончила два тома из книг «Исповедь женщины», приготовила к печати стихи, переделала рассказ «НЛО. Небесные доброжелатели».
Как бы, не было трудно, все же стараюсь не окончательно, потерять надежду, что и для меня когда-нибудь взойдет прекрасная звезда. Но почему я так думаю? Может быть, надежда помогает мне  выживать?

26 марта 1991 г.

      Разослав во все концы письма к издателям,  жила все дни в ожидании. Прошло уже два с лишним месяца, казалось бы, достаточный срок, чтобы ответные письма могли прийти, но их не было. И лишь открытка, с герман¬ским пейзажем, лежала в почтовом ящике. Прислала Ильина. Слов мало, но и то написанное окрылило меня и подняло до небес. Эмиля Павловна писала:
«Стихи Ваши совершенны, я ничего лучшего в современной поэзии не встречала, за исключением А.Ахматовой. Не бойтесь и не стесняйтесь, а рассылайте во все всевозможные редакции Запада и Востока... Когда-нибудь найдут и откроют Вас, как Омара Хайяма»
     Подобной оценки специалиста - прозаика в свой адрес еще не приходилось получать. Она придала мне силы и вселила уверенность, скромную, но ощутимую. И вновь полетели мои запросы во все концы.
Однако, не пропускаю выпуски газет «Березниковский рабочий», надеясь, что встречу фамилию Бажкова, нашего местного поэта. Фамилию которую  упомянула в первом письме Ильина. Как-то однажды эта фамилия  промелькнула на одной из страниц газеты. В своей небольшой статье, он сообщает, что уезжает за границу ввиду того, что устал жить при Советском строе, и что Родина давно стала ему мачехой.
Я же..., поставила перед собой цель разыскать этого человека, познакомиться с его творчеством. Стихи его печатались очень редко, и о нем мало кто знал, поэтому пришлось обратиться за помощью в редакцию газеты.
Теперь у меня возникло желание создать литературное общество, куда бы входили все неудачники, такие, как я.

15 апреля 1991 г.

      Вот и наступил апрель месяц. В старину его называли цветень: ведь в этом месяце распускаются первые цветы ...  Есть и второе название, не такое приятное,- апрель -  березозол, злой для берез: начинают заготав¬ливать березовый сок, соковицу.
В апреле природа словно приоткрывает свои сокровищницы. Начинается движение сока у деревьев, растений (береза-первая из них), зацветает красная верба, орешник, мать-и-мачеха. Где-то в середине месяца схо¬дит снег, а к концу оттаивает почва. И звонкое «ку-ку! ку-ку!» оглашает леса, точно кукушка празднует первые работы на земле после долгой зимы.  Крестьяне начинают сеять ранние яровые...
Птичий хор пополняется в апреле криком чибисов, а высоко в небе с курлыканьем пролетают на север журавлиные стаи. Журчат весенние ручьи. И рождается весенняя музыка...
     О ней говорит народная мудрость: «Апрельские ручьи землю будят!»
В природе все взаимосвязано. С весной пробуждается не только природа, но и душа человека  просыпается, с бодростью, высоким приподнятым настроением. Работа спориться. Хочется чего-то нового, необычного.
     За осуществление своей цели организовать «Литературное общество», я взялась с огромным рвением. Но... увы!.. Общество уже существовало при «Доме учителя». Туда входили, главным образом, поэты нашего небольшого городка. Организатором оказался муж женщины, которая работает ответ - секретарем в редакции газеты «Березниковский рабочий». Но само общество, по сути, не действует, так как Юрий Марков, ответственный, оказался плохим руководителем.
–Может быть, вы, согласитесь возглавлять? – предложила женщина из библиотеки, которая так же была причастна к организации.
–Посмотрим,  – ответила я и попросила номер телефона Маркова.
         Вечером, я набрала номер и объяснила суть звонка. Из трубки послышался самоуверенный мужской голос. Не надо было видеть и знать этого человека, но можно понять, насколько он влюблен в самого   себя. В первую очередь, Марков принялся хвалить свои стихи, затем с пренебрежением критиковал  те работы, которые, время от времени, звучали по мест¬ному радиовещанию.
– В газете... другое дело. Они печатаются в совершенстве, – сообщил он, видимо не в курсе о моей осведомленности,  что его жена   работает ответственным секретарем  редакции.
– Как мне известно, ваши стихи появляются на страницах газеты. Их редактирует ваша жена?– спросила я, стараясь тоном не подчеркивать последнюю фразу.
Голос на некоторое время умолк, как бы обдумывая услышанное.
–Вы и это уже знаете?
–А как же? Прежде чем разговаривать с незнакомым человеком, я должна кое-что о нем знать. Хотя бы косвенно.
–И еще что вы узнали обо мне?
– Самое малое, что необходимо. Что положено знать, именно, мне.
–Если вы уже знакомы со мной, то позвольте и мне вас узнать? – вдруг заявил он.
–Каким образом? – не без удивления спросила я.
–Прийти к вам в гости. Послушать ваши стихи. Узнать... заслуживают ли они внимания, – с нескрываемой иронией произнес мужской мягкий голос.
–Вы смелый человек. Я не хочу вас затруднять. Мы встретимся как-нибудь в «Литобъединении», куда я в скором времени собираюсь, – а сама подумала: – Вот уж мне такие гости вовсе не нужны.
–Но оно распалось. Нет руководителя, – продолжал голос с противоположной стороны провода.
– Думаю… Если объявите сборы, то все придут. Вот тогда и поговорим обо всем в кругу «объединения». Там и решим что и как. Но только предупреждаю... я критиков не уважаю. Каждый имеет право на собственное  самовыражение. А понравятся стихи или нет, это личное дело каждого,  –  без лести, заявила я.
– Вы не правы,– тоже решительно возразил он и резко добавил: – Мы не имеем права выпус¬кать в газете всякую белиберду.
– А кто вам или мне, дал право давать оценку решать, что хорошо и что плохо?  Или мы, с вами такие знаменитости,  и нас знает весь мир? Признанные поэты? Не смешите, – разозлилась я, но продолжала разговор в спокойном тоне:  – Да-а-а! Я забыла. Вы уже выпускаете свой сборник стихов в счет спонсора. Если не секрет. Сколько доплатили?
–Полторы тысячи, – не задумываясь, ответил голос с гордостью: – А откуда вы знаете?
–Все из того же источника. Знаю, что, собравшись несколько «избранных», вы установили очередность использования спонсорских денег, отпущенных для всего коллектива «объединения».
В телефонной трубке наступила опять тишина. Я не торопила собеседника с отве¬том. Видимо, собравшись с мыслями, он повторил  свой ранее сказанный вопрос:
–Все же..., разрешите прийти к вам в гости?
–Хорошо. Приходите. Если считаете удобным...,– согласилась я, но сама молила Бога, что бы встреча, не состоялась. Всю жизнь я   избегала нахальных  людей.

25 июня 1991 г.

       На дворе июнь. Этот месяц в народе зовут «хлеборост» всходят хлеба... Правда, старики тут же остерегут: «Радуйся хлебу не на корню, а в амбаре!» или еще: «Взошли хлеба - не дивись, налились хлеба - не хвались, хлеб на току - про урожай толкуй...» И все-таки настал июнь - лето пришло, с долгим днем, жарким солнышком, ярким цветом лугов.
       В самом начале лета - «зеленая неделя», на ней справляется Семик -  девичий праздник, дошедший к нам из глубины веков. Семик посвящается Перуну - языческому Богу, держателю гроз и молний, обладателю животворных сил, одевающему леса листьями, луга - муравой. На «зеленой неделе» в семиц¬кий четверг с утра носили изукрашенные лентами ветки березы, потом шли украшать да завивать березу, а в последний день Семика - воскресенье, пер¬вое в июне, ходили «развивать» березу: девушки пускали по реке венки - чей всплывет, той и замуж выходить. Вы уже поняли: семицкое воскресенье на «зеленой неделе» - это наша русская Троица, «березовый» день.
       3 июня – Олени - именинница. Издавна на Руси считалось: «Ядрицу, лен, гречиху, ячмень да позднюю пшеницу сей с Оленина дня» (В этот день родилась и моя  дочь меньшая Жаль... не Оленей назвала. Может быть, счастливее была бы? Исполнилось ей восемнадцать лет. Пора любви и надежд. Что, ждет её?)
Много на Руси, было примет, только до нас не все дошли и не всякие признаются. Больше отмечаются советские праздники. Может быть, наступит тот день, и возвратятся исконные русские. Думаю, что свершится. Смогли же преодолеть строй, запрещающий все, и вышли на тропу демократии. Нашему народу получить бы полную свободу.  Они бы все и обо всем вспомнили бы.
       Люблю лето, но не переношу жару. Живя на Урале, давно не ощущала того солнцепека, как когда-то в Казахстане. Здесь умеренный климат. Как раз по мне.
Целыми днями продолжаю, писать третий том книги. Веду переписку с редакциями. А в мае получила снова письмо от Ильиной из Германии, где она сделала поправку в мой адрес:
      « Извините, вы меня назвали поэтессой, а я прозаик. В моей жизни еще никто не посвящал стихов. Вы первая. Я люблю поэзию и поэтов, начиная от Пушкина, кончая последним по времени, знакомства с А.Просмицкой...»
      В письме к Ильиной я писала, что чувствую себя неудачницей. На это она ответила:
... «Милая Альбина Александровна, если человек наделен таким даром - поэт, какой же он неудачник? Он счастливчик...» «Главное писать, в процессе творчества каким себя чувствуешь счастливым. Бывает это у Вас? Не печатают сегодня? Омара Хайяма стали печатать через 800 лет, и сегодня он самый популярный поэт Земли. Долго не печатали Ахматову, О.Мандельштама, и к ним пришла мировая слава.
      Философ сказал бы, все в нас. Внутренний наш мир всегда при нас.. Какой он, таковы и мы. Тут уж никто ограбить не может. Да если еще рядом друзья. Это мне так отсюда кажется. У меня здесь бывают дни, что вечером отмечаю: я не сказала ни с кем ни одного слова, кроме как с собакой».
     Далее Эмиля Павловна говорит о ностальгии по Родине. А родилась она на Каме и просит разрешение приехать на постоянное местожительство.
     Долго размышляла над ее просьбой, но пришла к выводу, что опасно еще возвращаться ей на Родину. И при том лично к нам, где рядом, под носом живет ярая коммунистка, блюстительница старого, еще не отжившего, режима, ненавидящая перестройку и так же диссидентов. Неизвестно чем может  окончиться? Алексеевна ко всем и всему относится с подозрением, видит в каж¬дом «врага народа», не верит в чистоту и порядочность. Думаю, что не имею права подвергать женщину опасности, но, и открыто изложить свои сомнения на бумаге тоже невозможно, так как письмо идет через границу. Неизвестно... отменена ли цензура.
     Вероятно, слишком уклончиво, без аргументации, отказала бедной моей знакомой в помощи. Другого выхода не нашла. Боюсь, что после такого ответа, я могу потерять интересного единственного человека, заочного знакомства.
Почти через месяц от нее получаю открытку. Видимо мое письмо с ответом еще не пришло. В нем она вновь повторяет тот же вопрос, с болью излагает свою мысль: «Хочу покинуть этот сладкий-сладкий-сладкий Западный мир».
     Мне стыдно за свою беспомощность. Искренне жаль несчастного человека, ибо я в таком же положении. Конечно не считая, что все же живу у себя на Родине. Но  страх, въевшийся в нас  заставляет действовать по иным законам жизни. 
     Вопреки всем обстоятельствам, Божков собрался ехать в Германию. Он побывав у меня в гостях с Марковым, видимо посчитал необходимостью сообщить мне об этом. Я, воспользовалась его появлением, решила обстоятельно, на словах, объяснить по какой причине не могу дать согласия приехать Ильиной в наш дом. Он обещал исполнить мою просьбу. Так же, к моему удивлению предложил, чтобы я разрешила заб¬рать с собой мой рассказ «Контактер, или галактические доброжелатели», который в данное время находился у одного нового знакомого автора.  Когда я спросила Божкова, откуда такой повышенный интерес к моему  рассказу? Он ответил, что Гусев, прочитав, был в восторге от произведения, решил, что в нем много знания, широта мысли и логики. Посчитал, что носит отличный стиль, и что такого триумфа от меня не ожидал. Я же в свою очередь была крайне удивлена. Подобной оценки не ожидала и не могла даже предположить. Если и слышала, что-то подобное в адрес этого расска¬за, то считала хвалу из-за приличия.
      Но спустя несколько дней, Гусев, невысокий, плотного телосложения,  лет сорока пяти, интеллигентной наружности, сам появился у нас на пороге. И когда я спросила:
– Ну, как? Прочли?
– Да, – сухо, ответил он: – Можно к печати. – Было сказано без особых эмоций и  восторга. И не было того восклицания, как расписывал Божков.
– Обнаружили ошибки?
– Мало, – по-прежнему равнодушно проговорил Гусев.
– Исправляли?
– Нет.
– Почему?– капризно спросила я.
– Без разрешения? ...
–Ну что вы?! Ошибки есть ошибки и не следует спрашивать согласия.
Как и  первым гостям, я приготовила угощение. Я давно жила, по законам гостеприимства позаимствовав от казахского народа. Русские, когда-то имевшие эти качества, за семьдесят с лишним лет растеряли  его.
 Гусев упорно отказывался от обеда, но я, шутя, успокоила:
–Прошу за трапезу... со мной и дочерью. Ради маленького подхалимажа, – и я засмеялась.
–Какого?
–Не смогли бы вы еще раз прочесть и исправить ошибки. Только... ради Бога... я не хочу вас принуждать... Если откажитесь... не обижусь.
– Хорошо. Согласен.
При разговоре за столом, я узнала, что Божков в Германию поехать не смог. За визу надо было заплатить две тысячи, а у него таких денег не было предусмотрено.
     «Так и умру под российским забором» – позднее скажет он Гусеву. Сам же уехал на работу по найму, класть печи в дачных домиках на садовых участках. Рожденный от матери алкоголички, он очень много пил. Возможно, и не стал бы таковым, но бесконечные неудачи, давно сломали этого человека.
      Узнав о том, что Божков не добрался до Германии, я сильно расстроилась, что он не передал Ильиной истинную причину моего  отказа в её приезде ко мне.
Как ужасно мы живем. Трудно сознавать, но мы нищие. Не справедливо. Но жизнь одна и не возможно ее прожить, так как угодно было бы душе. Красивые обеща¬ния с трибун, лопаются, как мыльные пузыри. Одни пустые слова.

10 июля 1991 г.

     Июль зовут макушкой, вершиной лета, потому что лето в зените расцвета. Но дни уже пошли на убыль, и белые ночи постепенно темнеют. Жаркая погода в июне ускорила созревание ягод и трав. А в разгаре июля наступила пора сенокоса. Подошла и грибная пора. Все, от мала, до велика, устремились  в лес.
    После окончания школы Лида целый год отдыхала. Не стала поступать в высшее учебное заведение. Но в этом году поступила в Тюменский институт культуры на заочное отделение библиотечного факультета. У меня,  благодаря «Литературного объединения» появились новые знакомые. Они, через горком партии, устроили  Лиду на работу в одну из городских библиотек. Она теперь работала в должности заведующей библиотекой.  Имела свободный день в воскресенье. Сегодня с утра, мы тоже, с грибниками,  побрели в лес.
     Как только прикоснулись к природе, душа наполнилась свежей энергией. Мир, словно, преобразился другим смыслом.
Только сейчас, остро почувствовалось, как сильна любовь к этим неповторимым красотам. Пробираясь через сосновые и березовые рощи, раздольные поля и голубые просторы озер, как бы сливаешься воедино с этой благодатью. Вдыхая чистоту воздуха, грудь наполняется живительной влагой. Хорошо! Душа летит в поднебесье вместе с криками пернатых. Ты окунаешься в необык¬новенную жизнь, без очередей, без политических баталий, что каждый день несутся с экрана телевиденья. Здесь, в плену зеленого царства, все по-иному, ощущаешь себя частичкой природы.
Переболев ангиной целую неделю, сейчас в лесу, кажется,  восстанавливаются мои утраченные жизненные силы.
     С разговорами время летело незаметно, словно бы остановилось на одной точке.
Мы бродили по густому березняку. Резиновые сапоги тонули в зеленой сочной траве. С головы дочери, на покатые худенькие плечи, соскользнула шелковая сиреневая косынка, опоясав  хомутиком длинную девичью шею. Толстая, ниже попы, русая коса слегка растрепалась от прикосновения колючих ветвей. Высокий стройный стан ее напоминал тонкую березку. Если бы еще заменить ветровку, цвета хаки и черные брюки белым одеянием.
      В противоположность дочери, я была ниже ростом почти на голову. И только темно-синий шерстяной плащ, свободного покроя, скрывал мои округлости. Косынок я не любила и голова моя была не покрытой. В лю¬бую погоду весны, лета и осени, меня спасала охапка пышных густых волос, окрашенные в пшеничный цвет.
– Лида, твой друг армию отслужил... не собирается жениться? – как бы случайно спросила я, продолжая шарить палкой и глазами  землю.
– Чего это ты о нем вспомнила? И потом... о женитьбе его не спрашивала.
– Да вот отчего? Просто боюсь за твой институт. С трудом посту¬пила и, вдруг, бросишь.
– Ничего не брошу, – недовольно возразила дочь: – С чего... это ты взяла?
– Да с того, ... что допоздна гуляешь. Он старше тебя на четыре года. Ему и жениться впору, а тебе всего 18 лет. Может быть, переведешься на очное отделение?
– Не переведусь. Мне и на заочном хорошо. Ты что... мне не доверяешь? Боишься... пролечу?
– Почему не верю? Впрочем... это твоя проблема. Жалко, что жизнь исковеркаешь.
– Видишь! Сама говоришь, что касается только меня. Вот и не лезь в мои дела,   – огрызнулась дочь.
–Прекрати! Ты совсем обнаглела. Вот породи своих детей и узнаешь… Приятно будет, когда твой ребенок из-за глупости сломает себе жизнь?
– Мне твои нравоучения поперек горла стоят. Надоели с детства!
– Грубиянка. Хватит грибов. Пошли домой, – возмутившись её ответом, заявила я и свернула на вытоптанную  тропу.
Перегнав меня, Лида, проходя мимо, пробурдела:
– Собралась уезжать к своим любимым деткам... Вот и езжай. А я останусь здесь. Буду жить в общежитии. Надоела ты мне! – и быстрыми шагами направилась в сторону города.
– Вот и отлично! Не вздумай только за мной ехать! Посмотрю... как сможешь работать и учиться. Героиня! – с обидой бросила ей вдогонку: – Вылитая, папаша. Когда начинала с ним говорить о каких-нибудь проблемах, то всегда натыкалась на стену грубости и хамства. Уродилась копия, – продолжала ворчать я.
     Цветовая гамма леса, разнообразные звуки, быстро успокоили мои нервы. Огорчения прошли и я, созерцая прекрасное, неторопливо одна побрела домой. Но где-то в глубине души, осталось беспокойство за дочь, и я приглядывалась к темноте кустов  и прислушивалась, не грозит ли ей опасность.
– Господи! Помоги и помилуй ее. Она не ведает, что творит, –  молила я.

25 июля 1991 г.

      В теплые летние вечера, как только сумерки сгущались над городом, скрестив ноги по системе йогов, я усаживалась на кровати, которая стояла на лоджии. И так проделывала ежедневно. Следить за небом стало моим любимым занятием. До полной темноты наблюдала за суетливостью птиц, которые готовились на покой. Заметила, что в одно и тоже время, в небесную серость с земли  врезался самолет. Чаще реактивный, оставляя узкий дымчатый след, иногда пассажирский. Отблескивая в последнем угасающем свете, самолет уносился ввысь, постепенно переходя вправо. И каждый раз рядом с ним, словно отражаясь на стекле, летел его двойник. Причину такого отражения не могла  объяснить.
     Зато с полной  уверенностью  почему-то решила, что это НЛО. Последнее время все чаще поговаривали очевидцы, что инопланетяне зачастили в наши края. Летающую тарелку видели то в одном конце города, то над нашим микрорайоном.
Там где сидела я, напротив лоджии ребром выстроились два дома. Один из пяти и другой из девяти этажей. Слевой стороны от меня виднелся конец нашей пятиэтажки, который закруглялся подковой.
     В мае месяце, я неожиданно увидела яркий огненный шар, размером с футбольный мяч. Появился он не с неба, а выплыл  из-за высокого здания.
–Лида! Лида! Скорее! НЛ0! – крикнула я дочь.
–Летающая тарелка? – отозвалась она из глубины комнаты. Пока мы переговаривались, шар некоторое время стоял без движения. Потом медленно нырнул за девятиэтажку, которая торчала дальше и выше близлежащих домов: – Где? – спросила  она, выйдя на лоджию и задрав голову к небу.
– Дольше бы собиралась, – упрекнула я.
– Ты писала об НЛО..., вот тебе и чудится.
– Да нет же! То была не тарелка, а шар, со светящим шлейфом,  – доказывала я.
Вот и сегодня, спустя два с половиной месяца, сидя на том же месте, я следила за небом. С потемневшего безмолвного небосклона, мигая, смотрело множество золотистых звезд. На этом отрезке я давно изучила расположение всех светящихся точек, и каждое изменение моментально бросалось в глаза.
      Вдруг, мое внимание привлекла падающая звезда. За ней, как и в прошлый раз, тянулся яркий хвост. Насторожил ее цвет. Звезды были белее, а гостья красноватого цвета. Однако, по привычки детства, я скрестила на руках пальцы и загадала желания. К моему удивлению, чем ближе приближалась звезда, тем становилась крупнее и скоро превратилась в футбольный мяч. Он завис над крышей конца нашего подковообразного дома. Я посмотре¬ла на ручные часы. Было 23 часа,55минут. Висел довольно долго. Потом начал быстро передвигаться над крышами домов и поплыл к центру города.
–Опять НЛО, – подумала я: – Откуда они появляются? Может быть, это не космические корабли, а иная форма жизни - разумные плазмоциды,  которые, видоизменяясь, лишь подстраиваются под наши представления об обитателях Вселенной?
     Большинство в последних газетных и журнальных публикаций об НЛО, на мой взгляд, не только не приближают нас к истине, но и уводят в сторону от процесса познания этого явления. Ученые говорят, что НЛО - это и атмосферное явление, и шаровые молнии, и запуски ракет, и сгорающие куски спутников. Как быть с доказательствами того, что НЛО - объекты действительно неопознанные, а не что-то земное, удивляющее дилетантов?
     Я пришла к однозначному выводу: феномен НЛО реально существует как самостоятельное явление природы. И даже проявляет признаки разумного  поведения.
Так почему бы, не составить программу контакта с этим разумом и не попробовать ее осуществить? Хотя нет сомнения, что наш народ еще не готов на встречу. Мы  живем в мире предрассудков, догм, стереотипов. Люди зачастую агрессивны. Это и делает сейчас невозможным контакт с какой-то иной формой жизни. Все, что мы познаем, пропускается через наше субъективное, узкое, деформированное восприятие. И та информация, которая «оттуда» поступает, искажается нами. Неясно даже, какую информацию мы ждем от существа, живущего в совершенно ином мире, имеющего совсем другое восприятие реальности и совершенно иное представление о ней.
      Мы, люди, сами-то себя плохо понимаем. Все наши недоразумения происходят часто из-за взаимного непонимания, предубежденности. Чтобы рассчитывать на полноценный контакт, с другим разумом, следует сначала научиться понимать друг друга.
Нас окружает бесчисленное множество живых существ. Среди них и Солнце и даже наша Земля. Но это совершенно иные, отличающиеся от чело¬веческой, формы жизни и разума. Нам необходимо понять и осознать этот факт.
      НЛО (инопланетяне) появляются не в случайные дни и не в произвольных местах. Очевидно, и время прилета, и место приземления, и выбор землян для общения бывают заранее продуманы.
      Инопланетяне, появившись на Земле, затем не исчезают бесследно. Они оставляют следы своего присутствия, «метки разумности».
Поскольку мы предполагаем, что они разумны, то их слова и поступки могут содержать определенную скрытую информацию, иметь как бы второй смысловой слой, спрятанный за внешне безобидной, наивной оболочкой.
      Если пришельцы разумны, то они не могут объявиться среди людей в истинном виде, непривычном для нас. Иначе они сразу были бы отвергнуты как потенциальные Братья по Разуму. С другой стороны, принять облик, тождественный человеческому,  тоже было бы неразумно. Тогда их не по¬считают за посланцев иного мира. Вот они и выбирают нечто среднее между обликом человека и пришельца. Например, облачаются в скафандры, отдаленно напоминающие фигуры и лица людей, где вместо глаз - овальные фары на половину лица. Но это не означает, что именно так выглядят инопланетяне. Как бы они не выглядели, я не прочь с ними встретиться. Возможно, телепатически они улавливали мои мысли, и желания, и «шар» возник возле нашего дома, где присутствовала я. Может быть, используя мою сущность, мой мозг, они вкладывали свои данные о себе? И я написала рассказ «Контактер с НЛО или галактические доброжелатели». К этому названию добавила, что рассказ научно-фантастический, так как наш читатель скептически относится к подобным произведениям.
      Как бы то ни было, я счастлива, что довелось увидеть то, о чем мечтала. Эта встреча уже третья. Недавно ездила в город Курган и тоже видела такой же объект, который летел рядом с поездом и потом растворился.

19 августа 1991 г.

      Мелодично с перебоями пропел дверной звонок. Шаркая мягкими самодельными тапочками, из кухни я направилась открывать, громко повторяя:– Иду, иду! – и, подходя вплотную к двери, шутя, добавила: – «Кто стучится в дверь ко мне, с толстой сумкой на ремне?» – открыв, увидела молодую, круглолицую, с пышными темными волосами, соседку с первого этажа из третьей квартиры: – А-а-а, Наташа. Заходи, – в притемненной прихожей я не заметила в ней особого настроения, но когда она появилась на свету, в зале, почувствовала ее возбужденность. Черные глаза искри¬лись, каким - то страхом, тонкие губы слегка вздрагивали: – Что случилось? Опять, страшное прочитала?
–Нет. Вы что не включали радио?
–Да  ты присядь. Чего стоишь?
– Некогда, рассиживаться. Дочка спит.  Боюсь, проснется. Вы радио не включали? – повторила она вопрос с каким-то удивлением.
– Нет.  Готовлю завтрак, не до слушанья.
– Скорее включайте!
– А что произошло? Инопланетяне  в Кремле? – улыбаясь, спросила я, и подошла к радиоприемнику.
– Хуже.
– Что! Только по радио передают? А по телевиденью нет?
–  И там и там одно и тоже. В Москве, кажется, военный переворот! – голос женщины дрожал.
– Что?  Вторая Великая Отечественная началась? Успокойся. Такого быть, не может, – уговаривала я, зная, ее эмоциональную натуру.
     Включив радиоприемник, мы услышали тревожный голос диктора, который вещал следующее:
«Соотечественники! Граждане Советского Союза! В тяжкий, критический для судеб Отечества и наших народов обращаемся мы к Вам! Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность! Начатая, по инициативе М.С. Горбачева
шесть лет назад политика реформ, задуманная»...
– Видите! Видите! Переворот! – перебила Наташа.
–Тише. Подожди. Давай послушаем.
      А голос диктора продолжал: «средство обеспечения динамического развития страны и демократизации общественной жизни, в силу ряда причин, зашла в тупик. На смену первоначальному энтузиазму и надеждам пришли безверие, апатия и отчаяние. Власть на всех уровнях по¬теряла доверие населения. Политиканство вытеснило из общественной жизни заботу о судьбе Отечества и гражданина...»
      Далее пошли нереальные обещания народу, и заканчивалось тем, что для порядка чрезвычайного положения в некоторых городах  вынуж¬дены ввести войска.
– Да-а-а. Дела. Этого еще не хватало, нашей, и без того смутной, стране, – приседая на диван, возмущалась теперь я.
– Вот  и говорю. Что же будет? И Горбачев, как они говорят, заболел. Война начнется? Нас, как семью, военных, убьют в первую очередь. И при том мы украинцы, – с тревогой в голосе произнесла соседка.
–Ну что ты... Во-первых. Горбачев, думаю, не болен. Его просто отстранили от власти. Во-вторых.  До нашего захолустья война не докатится. Да и, притом... зачем нас убивать? Мы слишком маленькие людишки. Если кто и пострадает, ... то горкомовские и горисполкомовские работники.
–А я что-то боюсь, – продолжала настаивать Наташа.
–Не бойся. Если они и нажнут делить по национальности, то наша фамилия тоже нерусская. Мы попадем в тот же список, – с юмором  для разрядки, говорила я для молодой испуганной женщины. Поняв меня, она улыбнулась.
– Не могу успокоиться.
–Успокойся, все будет хорошо. Еще бы лучше было, если бы мы нашли центральную газету. А то, что-то
неясно. Темнит, наша новая верховная власть, называемая ГКЧП.
– Передавали, что прикрыли все издания газет. Нас отрезали от реального мира, – сообщила Наташа.
–Кто  передавал?
–Наше Пермское местное телевиденье.
– Да-а-а. Дела, – не переставала я повторять.
–Что же будет?  – горевала женщина.
– Поживем, уведем. А сейчас… нет причины для особого волнения. И опять… думаю, если кого и коснется, то только областных городов. А вообще-то жаль «перестройку». Вдруг победит чрезвычайный комитет… не миновать  вновь репрессий, – и посмотрев на Наташу, спросила: – А что твой-то Михаил говорит? Он все же военный политработник. Как в тюрьмах? Спокойно?
– Кто его знает. Заключенных не информируют о перевороте.
– Беда будет... если вооружатся заключенные. Они сокрушат без разбора все на своем пути. А тюрем в нашем краю столько, что хватит устроить «Варфоломеевскую ночь» на всей области и дальше за пределами, – подумала я, но промолчала, чтобы не пугать и без того напуганную соседку.
Наташа, молча вопросительно, с испугом, смотрела на меня:
– Что же делать? Альбина Александровна?
– Да не бойся. Разумеется, твой Михаил, и всё офицерство заранее получили команду предосторожности.
– Конечно. Разумеется. Им  приказали утроить караул.
– Ну вот... видишь. Мы в безопасности.
– Спасибо. Вам. Вы всегда успокоите. Иногда, кажется, нет выхода из затруднительного положения, но прихожу к вам, поговорю  и «гора с плеч», –  и она улыбнулась, повеселели глаза, и из голоса исчезла дрожь: – Надо идти, а то дочка проснется, – и направилась к выхожу.
      Закрыв за соседкой дверь, я вновь вернулась к телевизору. На кухне говорило радио, а в заде показывало телевиденье. Но ни в том, ни в другом не было намека, чтобы могло всколыхнуть спокойствие. Единственное различие, по двум каналам телепередач шла одна и та же музыкальная программа. И это настораживало. Изредка врезались област¬ные сообщения, которые информировали о том, что временное чрезвы¬чайное правительство захватило всю связь. Пермь получала данные, что происходило в Москве, от своих депутатов, находящихся там, через единственный депутатский телефонный канал. Сведенья были туманные.
      И только через несколько дней, мы точно узнали,  все, что происходило в это время в столице. Взято из хроники еженедельной газеты «Аргументы и факты»
19. 08. 91 г. - 11.00. Манежная площадь. Со всех концов города сюда стекаются все те, кому небезразлична судьба России. Стихийно организован митинг против попытки захвата власти ГКЧП. Со стороны Калининского проспекта к Манежной площади подтягивается военная техника для свержения законного правительства. Депутаты Моссовета и ВС РСФСР призывают поддерживать в этой критической ситуации  Президента РСФСР Б.Ельцина.
11.30. Первая попытка спровоцировать беспорядок. В.Жириновский с группой лиц пытается пробиться к микрофону и высказаться в под¬держку осуществления переворота.
13.00. Вдоль Манежа в цепь выстроились танки, БТР /ы/,  машина с солдатами, вооруженными автоматами.
14.00. Стали поступать сообщения о том, что ГКЧП дал указание освободить здание ВС РСФСР. Депутаты ВС РСФСР обратились с просьбой к народу направиться к «Белому дому».
15.00. Здесь собралось несколько тысяч москвичей, готовых отстоять своих депутатов и Президента РСФСР. Распространяются листовки с воззванием и первый Указ Президента с момента введения чрезвычайного положения.
16.00. На подступах к зданию ВС РСФСР собравшиеся воздвигают  баррикады. Поступают сообщения о возможном штурме «Белого дома». К защитникам присоединились представители казачества.
22.00. Подошел танковый отряд Таманской дивизии и присоединился к защитникам «Белого дома».
23.00. Вокруг «Белого дома» собралось около 40 тыс. человек. Организованы медицинские пункты, пункты питания. Установлена связь с радио «Свобода».
Наступила ночь. Я и все соседи прикованы к телевизору. Но кроме музыкальных программ ничего не транслировали. И лишь изредка  вклинивалось краткое сообщение из областного центра, города  Перми. Ясно одно, что президента СССР – М.С.Горбачева  на месте, где проходил «переворот» не находился. Власть в стране, захвачена хунтой, так  называли «мнимых спасителей».

20 августа 1991 г.

          С самого утра я включила телевизор и радио. Пошел второй день, но мы, так называемая глубинка, продолжали оставаться оторванными от реального мира.
О событиях в Москве узнаем в последствии из газет и случайных очевидцев:
0 час. 00 мин. В редакцию поступили  сообщения о том, что в  отделении института им. Склифосовского в срочном порядке освобождаются места.
4.00. Ночь. Самое напряженное время. Защитники парламента ожидают штурма здания ВС РСФСР. Различные слои населения провели первую тревожную ночь у здания ВС РСФСР, объединенные одним желанием защитить Россию от занесенного над нею сапога военщины.
12.00. День. Многотысячный митинг у здания ВС РСФСР.
     Законное правительство республики отказалось подчиниться требованиям заговорщиков. Президент России Б.Ельцин заявил, что не собирается покидать здание парламента.
     К Пресне начали стягиваться части штурмовиков. Предполагалось участие в захвате Российского правительства отрядами спецназа.
К 23 часам следующей ночи  собралось уже более 70 тыс. человек. Стихийно возникали отряды самообороны. «Ополченцы» были «вооружены» деревянными палками, у некоторых были противогазы. Примерно в 23 ч. 30 мин. было получено сообщение, что со стороны Садового кольца движется колона бронетранспортеров Кантемировской дивизии.
     В полночь прозвучали первые выстрелы. Стреляли в воздух.  В это же время в районе посольства США защитники парламента готовились к отражению атаки. Дорога была перегорожена легковыми автомобилями. Многие опасались применения «черемухи», изготовляли самодельные маски, мочили их в лужах.
Российская радиостанция ежеминутно передавала из здании Верховного Совета о новых подкреплениях, поступающих к путчистам. Информация об этом постоянно сообщалась на радиостанцию москвичам по контактным телефонам.
Несколько раз за ночь казалось, что танки вот-вот сомнут баррикады и все будет кончено...

21 августа 1991 г.

     В нашей «глухомани»,  наконец-то, появляются сообщения. Стало понятно, что  власть в Москве захватили новые советские руководители, которые запретили даже иностранным телерепортерам передавать видеоизображение за рубеж. Разрешено переправлять через границу только звуковую информацию.
     В свою очередь президент России В.Ельцин из «Белого дома» бросил призыв к радиолюбителям - «донести голос правительства России до народа». И началось вещание через любительские радиостанции, питаясь информацией зарубежных корреспондентов.
Услышав истину, откликнулись многие города в поддержку призыва Ельцина о всеобщей забастовке, выражая тем самым протест путчистам. Первыми, ночью перед горожанами выступили меры городов: от Москвы - Гавриил Попов, от Ленинграда Анатолий Собчак.
Призыв разносился по всей России. Теперь стало не секретом о том, что президент СССР М.С.Горбачев не болен, жив, здоров, только находится под домашним арестом, и блокирован на земле, с воздуха и с моря в Крыму, Форосе, где отдыхал, на даче со  своей семьей. Дачу охраняют военные, милиция и люди в штатском. Там и раньше было строго, а сейчас и «мышь не проскочит» - сообщал Пермский спецкор из Крыма.
Что же происходило в это время в Москве:
      21. 08. 91 г. в первом часу ночи БТРы двинулись на баррикады, перекрывшие Садовое кольцо на пересечении с проспектом Калинина. Прорвав первую линию заграждений у посольства США, военная колонка вошла в туннель.  Несколько человек спустились под эстакаду и попытались брезентом закрыть смотровые щели головной машины /номер 536/. Там произошла трагедия.  Один из пикетчиков был убит выстрелом в упор.  Его тело повисло на БМП. Два человека при попытке смять его были раздавлены гусеницами. В ответ, на это БМП был подожжен, бутыл¬ками с бензином... Продвижение колонны удалось остановить.
      Около пяти часов утра поступило сообщение о том, что 9 бронемашин Кантемировской дивизии перешли на сторону законного правитель¬ства. Таманская дивизия покидает Москву по Ленинскому проспекту. Какая-то дивизия со стороны Таганки подошла вплотную к «Белому дому». Ничего не предпринимает. В небо врезаются сигнальные ракеты. Непонятно чьи. Доносились со стороны площади оружейные залпы. Разру¬шений нет. Ушел от Моссовета и ОМОН. Ушли на свою базу.      
     В эти трудные для России дни не осталась в стороне и церковь. Патриарх Всея Руси Алексей 2, обратился к советскому народу с призывом  прекратить кровопролитие и потребовал дать возможность Горбачеву обратиться к стране./Сообщил «Интерфакс»/
Сегодня, 21 августа, в Москве открывается сессия Верховного Совета России. Депутаты почтили память погибших этой ночью. Руслан Хасбулатов выступает с докладом «0 политической ситуации в республике в результате государственного переворота в СССР», в котором все действия объявлены неконституционными. Трансляция по телевидению была, наконец, прямая. Теперь мы из первых уст слышали и видели о происходящем за эти  три дня.
     Поздно вечером этого дня М.С.Горбачев, наш Президент СССР, вместе с женой, дочерью и внучкой выехал из Фороса на аэродром Бельбек, чтобы вылететь в Москву. Сел он не в свой самолет, а в самолет с при¬бывшей к нему делегацией, освобождавшие его из-под домашнего ареста. Горбачев взял к себе на борг лишь одного из заговорщиков – Крючкова. Встречающим на аэропорту, в Москве, Михаил Сергеевич скажет:
    «18-го числа в 16,50 на дачу к нам явилась группа во главе с начальником аппарата Президента Болдиным и предъявила мне ультиматум: о передаче власти вице - президенту. Ни на какие сделки я не пошел. Занял твердую позицию, сказал, что ни в каких авантюрах я участвовать не буду. Более того, срочно требую созыва или Съезда, или Верховного Совета. И только они должны решить вопрос. Иначе я должен был после другого шага просто или покончить с собой, или... Другого, не может быть».
Как только начали трансляцию по телевиденью, мы жители нашего подъезда, не отходили от телевизора. Потом сходились, у кого нибудь и обсуждали. Жили одними ожиданиями. И каждый из нас задавал вопрос: «Что же нас ждет впереди?»

22 августа 1991 г.

         Не отхожу от телевизора, жду новых  изменений и особенно слежу за сообщениями  о жертвах, и за фамилиями   третьего погибшего. По-прежнему фигурируются пока две фамилии.
      В обеденный перерыв, когда прекратилась телепередача, сбегала в ближайший киоск. Купила газету «Комсомольская правда». Перечи¬тала все статьи,  сообщающие о чрезвычайном положении в стране. Опять в строчках ищу фамилии убитых. Волнуюсь за сына. Жадно вчитываюсь:
     «13.20. - от дежурного по ГУВД Москвы поступила уточненная информация о погибших и раненных во время событий прошлой ночи.
     Погибших трое. Милиция располагает данными на двоих: это - Усов В.И. (на вид 30-35 лет), другой – Комарь Д.А. 1968 года рождения, житель поселка Истрино. Третий погибший - мужчина приблизительно 25 лет, документов при нем не обнаружено». Далее  сообщалось о раненых.
     В голове бегали взъерошенные тревожные мысли. Мой сын  очень молодо выглядит, хотя ему уже 30 лет.
– Господи, когда же сообщат фамилию третьего? Бедные родители. Как им сейчас тяжко, когда узнали о погибших сыновьях, – думала я, нервно шагая по пустым комнатам, трехкомнатной квартиры.
    Вечером с работы пришла меньшая дочь - Лида. Сняв туфли у порога,  прошла в свою комнату.
– Что нового в городе? – успела крикнуть я из зала.
– Подожди! Переоденусь!
Скоро она появилась в большой комнате. Забрасывая длинную русую косу за спину, прошла к креслу и тяжело опустилась. Внимательно смотря на нее, и заметив длинную прямую челку, спросила:
– Не пора ли подстричь? Она у тебя уже до глаз.  Отросла, как у кобылицы.
– Не буду. Когда завьешь...  длина нормальная.
– А когда выйдешь на влажную улицу, твоя укладка все равно пропадает.
– Да, ладно. Челка, как челка.  Сейчас все так носят, – отшутилась дочь: – Лучше скажи, звонила Сашке? С ним все нормально?
– Как назло, не могу дозвониться. Линия, видно, не работает. Звонила ему на работу. И отдел «культуры» тоже не отвечает.
– Отбей телеграмму.
– Завтра обязательно отправлю.
– Не волнуйся. Ничего с ним не случилось. Если бы что, то все равно сообщили бы.
– Господи! Нам нужно жить вместе, хотя бы в одном городе. А то... Нелли на Севере, другой, в Подмосковье. Не знаешь куда ехать и о ком думать.
– Нарожала кучу, и мечешься, – подшучивала Лида: – Лучше пошли кушать. Жрать хочется, сил нет.
–Не говори. Нарожала, так нарожала, поднимаясь с дивана, – смеялась я.
Подогрев обед, мы сидели за столом. Лида с аппетитом быстро пережевывала пищу. Через полный рот продолжала рассказывать, что творилось на работе и как реагировали работники библиотеки на переворот в стране.
– Не спеши. Жуй основательно. И так желудок уже испортила. Говорю тебе, бери на обед, из дома что-нибудь... Не слушаешься. А теперь, … не жеваное глотаешь. Принесла мне разные газеты?
– Принесла. А что показывают по телевиденью?
–Ой! Очень много. Только что  на площади перед зданием Дома Советов РСФСР состоялся митинг, на котором выступал Б.Ельцин. Наш герой сегодняшнего дня. Р.Хасбулатов, А.Яковлев, Э.Шеварднадзе и другие. Все Российское правительство, которое находилось и отстаивало все три дна демократию от путчистов.
На митинге было целое море народа. Праздновать Победу пришло много, а на баррикадах – кучка. После победы выползли все. Теперь примажутся к героям многие.
На митинге были приняты два указа президента: первый о переименовании площади перед Домом Советов РСФСР - в площадь «Свободы». И второй о полной департизации армии, КГБ и МВД СССР, – и помолчав, добавила: – Что твориться! ... Волосы дыбом встают. Кажется, эта заваруха послужила толчком смены всего нашего строя. Президент России открыто заявляет, что мы должны построить, другую жизнь, не социалистическую. И другая новость... Президент  Казахстана Н.Назарбаев заявил о своем выходе из Политбюро и ЦК КПСС. Он объявил это решение тем, что 19 и 20 августа в ЦК КП Казахстана постоянно поступали документы, свидетельствующие о полной поддержке Секретариатом ЦК КПСС действий ГКЧП. В одной из секретных записок прямо предписывалось коммунистам Казахстана принять меры по содействию ГКЧП. Назарбаев не был согласен с путчистами. Однако принял решение о выходе Компартии Казахстана и создания самостоятельной партии.
– Ну и что теперь будет? Выходит, коммунисты Казахстана были за путчистов? А Назарбаев был, против?
– Выходит, так. Как бы то ни было, Казахстан самостоятельно создают свою компартию. Откровенно говоря, я что-то не могу понять одного. Что хотят путчисты? Думаю, они увидели, что Горбачев слишком слабый и лояльный Президент. Что своей новой демократией подорвал жесткие прежние советские устои. Путчисты поняли, что эта слабинка приведет страну к полному развалу. Если не будет Президента СССР, то все республики разъединятся. Главы нет, и нет страны. Путчисты решили взять власть в свои руки, и тем самым сохранить страну от развала. Но Ельцин оказался хитрей, ловчей и нахальней. Он первым провозгласил Россию самостоятельной. А она, из всех республик, самая огромная и многонациональная. Ельцин стал ставить свои условия и создавать свои законы.
– А что будет с путчистами?
– Что будет? Конечно, будут судить.
– А что с Горбачевым?
– Он, как я поняла, сломался. Хотя пытается держаться «петухом». Он слишком мягок, интеллигентен и доброжелателен. Ельцин быстро подом¬нет его под себя. Президенты всех республик отлично это понимают.
Отужинав и помыв посуду, дождавшись, когда дочь уйдет гулять, я снова вернулась в зал к телевизору. Удобно усевшись в кресло, вытянув ноги на журнальный столик, внимательно выслушивала повторе¬ния событий  трех дней. Информации было столько много, что трудно было уловить и запечатлеть весь ход события. Одно было ясно, на чрезвычайной российской  сессии, Б.Ельцин, где присутствовал и Президент СССР М.С.Горбачев, вел себя некорректно по отношению к главе правительства. Не советуясь ни с ним, ни с народом, объявил о самороспуске Российской компартии, а имущество, принадлежащее опечатать, в дальнейшем передать государству.
    Видимо, быстрая Победа над путчистами  вскружила голову Российскому Президенту. Он находился еще под впечатлением, когда 13 авгус¬та выступал с призывом на танке Таманской дивизии и получив поддерж¬ку военных сил и народа. И сейчас, на сессии его бесцеремонность насторожила не только присутствующих, но и всех слушателей у теле¬экранов. А за нашей страной в эти дни следил весь мир.
Слушая выступающих, перед телекамерой, приходишь к выводу. В попытке переворота ощущается определенная позитивная сторона: путчистам удалось совершить то, что так и не смогла совершить перестрой¬ка - сорвать маски со всех лицемеров и консолидировать все общество. Миллионы людей, сказавших решительно «нет» путчистам, наглядно продемонстрировали пресловутое «новое мышление». Однако, наш Каби¬нет министров этим мышлением еще не овладел.
      Итак. Компартия распущена. Может быть,  такой резкий шаг изменит суть нашей жизни? Только время сможет дать правильный ответ на этот сложный вопрос. Нам остается только ждать и надеяться на лучшее будущее.

24 августа 1991 г.

      Смерть легко вписывается в политические сценарии - в этом их бесчеловечность. 24 августа народ Москвы и сочувствующие всей страны, хоронили память о краткосрочном, госу¬дарственном перевороте. Погибли молодые красивые парни, пытаясь остановить танк. Они молча приняли смерть на себя. Похороны транслировали по телевиденью.
            Огромная бесконечная людская волна заполнила широкие улицы Москвы. Колона шла медленно и молча. Гроба несли на руках. Путь устилался живыми цветами. Увеличенные в  десятки раз портреты погиб¬ших через головы смотрели с экрана телевизора. Диктор перечисляет имена героев.
             Наконец, я слышу фамилию третьего человека. Это афганец - Илья Покровский по национальности еврей. Прямо на нас крупным планом, смотрит необыкновенно красивое кудрявое, с открытыми черными глазами, правильными чертами, лицо. Немного задумчивое, почти  грустное. Словно предвидел раннюю кончину, не успев отцвести. Зато, противоположное лицо, другого парня. Прищурив глаза, он искренне улыбается. Будто смеется над всеми, кто остался в живых на  грешной земле.
           Показался  третий портрет. Серьезное вдумчивое красивое лицо просто смотрит куда-то вдаль, в завтрашний день, которому не суждено  быть.
           Кто-то из них архитектор, художник. Прослушала и не знаю. Но разве важно теперь кто из них. Они молоды и у них было еще все впереди.
           Конечно, родные справятся с бедой, выживут, срастутся с горем. Каждая семья понесет в своем сердце сквозь годы и годы осколок переворота. Они никогда не смогут забыть август 1991 года. Но почему вину совершенно определенных лиц опять искупают пострадавшие? Мы готовы, мы всегда готовы к поступку от всей души. И берем чужой грех на себя, верим, что спасаем и свое сердце, и не желаем замечать, как оно становится седлом для циничного, наглого, бездарного наездника.
           Месяцу августу 1991 года предстоит занять особое место в истории нашего Отечества. Это уже не подлежит сомнению. Три августовских дня и три ночи явились началом процесса, последствия которого могут быть сравнимы лишь с последствиями октябрьского переворота 1917 года. Те дни действительно перевернули всю жизнь огромней страны. Нынешние события тоже могут все решительно переменить в нашей жизни. Остается ждать ответ на вопрос: а как именно?

29 августа 1991 г.

           За считанные дни страна, как стеклянный, зеркальный, с тонкой оболочкой шар, раскололся на части. Все республики выступили с требованием суверенитета. Решили вдохнуть запах свободы. И посыпались с телеэкранов выступления всяких мастей ученых, историков и даже президентов республик. Да, да. Теперь в каждой республике свой президент. Все кинулись по стопам Российского. Лидеры выглядели, как обезьяны, умеющие только подражать в величии.
         А Ельцин теперь сидел крепко и уверенно в своем седле. Из под его пера выходит указ за указом. Кстати подписан указ 25 августа «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР», в котором говорится, что все имущество и денежные средства компартии СССР переходят в РСФСР.
          Указ окончательно перекрыл «кислород» коммунистической партии, отобрал отличную «кормушку», служившую десятилетиями. А опечатанные здания лишили их теплых командных рабочих мест. Коммунисты, наравне со всеми вольются в огромную армию безработных. После такого крепкого удара «по голове», некоторые из «верхушек» подумают, наконец, о реальных законах «права человека».  Они ими же рассматривались «спустя рукава».
         Вслед за съездом РСФСР собирается чрезвычайная сессия Верховного Совета СССР, на котором 29 августа 1991 г. «принимается седьмой пункт постановления согласно окончательной редакции.  На всей территории СССР приостанавливается деятельность КПСС».
         Как именно переменится наше общество  после стремительного обвала коммунистической идеологии, после того как распалась, оконча¬тельно дискредитировала себя в глазах людей, коммунистическая партия, десятилетиями управлявшая всем и всеми в нашей стране?
Как именно поведут себя люди, политические деятели, государственные учреждения, органы Советов, избавившись от проклятия перма¬нентной угрозы военно-аппаратного переворота, которой тяготел над нами все годы, начиная с апреля 1985-го?
          Что будет с громадной евроазиатской державой, многие десятилетия бывшей сверхцентрализованным, тоталитарным государством, все части, которой пришли в движение? Что будет с державой, части которой принимают решение о полной независимости, но границы, между которыми совершенно неопределенны, спорны?
Вместе с хаосом в стране обещают суровую голодную зиму. Рвутся все нити взаимосвязи. Для людей предстоит экономическая война меж¬ду независимыми республиками.
         – Ой, Лида, как нам съехаться и жить вместе?
– Ищи же обмен, – нехотя отговорилась дочь, которой все равно где жить. Она не бегает по магазинам в поисках продуктов, не выстаивает километровые очереди, не заглядывает на пустые прилавки.
– И Саша все молчит. Плюс, дозвониться не могу до горисполкома.
–Что теперь-то волнуешься. Прошло много дней после путча. Если что-то случилась бы, то давно сообщили бы.
– Однако ... сердце не на месте, тревожится. Хоть бы Надежда ответила. Она же не должна была поехать к своим родителям в отпуск. Кристина скоро в школу пойдет. Как быстро летит время. Две внучки идут в первый класс. Что-то на этой неделе Нелли не звонила. Получили или нет нашу бандероль для Катерины? Хоть бы успела ко дню рождения.
– Конечно, должна прийти. Ты же давно отправила.
       Мы переговаривались с дочерью через стенку. Она лежала на кровати с книгой. Скоро ей на сессию в институт. А я сидела, как всегда, в своей комнате за письменным столом, с ручкой и размышляла: –Неужели действительно рухнул наш хваленый строй? И детей и внуков ждет другая жизнь? Не знаю хорошая, или плохая, но иная. И, слава Богу. Может быть, они не будут рабами, какими были мы, при так называемом «социализме», ожидая из года в год «коммунизм». Семьдесят четыре года нас обманывали, что он «не загарами».
     «Коммунизм» был, но не для нас. Им пользовалась кучка привилегированных, которые красиво «пудрили нам мозги».
     Социализм «нерушимый» рухнул, славно рассыпалась невидимая, гранитная скала. Годы сделали своё дело. Народ давно прозрел, понял истину бытия. Нужен был только толчок. И он произошел.  К старому возврата не должна быть.
– Мам, ты знаешь какой сегодня день? – перебила мои мысли дочь, крикнув из своей спальни.
–  29-ое. А что?
– Я тоже, знаю какое число. Я  хочу сказать, что сегодня по православному народному календарю «Спас третий». Праздник «Спаса Нерукотворного».
– Отлично, – согласилась я.
– К этому дню поспевают орехи. Если журавль отлетит к  «Третьему Спасу», то на Покров будет морозно. «Третий Спас – хлебный». Пекут пироги из нового хлеба. Ты меня слышишь?
–Слышу. Иди, ешь. Лепешка на столе, – сообщила я.
Последнее время я пользовалась пресным пельменным тестом из кулинарии, и пекла из него лепешку вместо хлеба. Решила питаться по новой сис¬теме, исключая дрожжевые продукты.
Лида вскочила с постели и появилась за моей спиной:
–На, прочти. А то мы с тобой стали носить крестики, а церковные праздники не знаем.
Взяв местную газету «Березниковский рабочий», развернула лист. На меня смотрело красивое лицо Иисуса Христа «Спас Нерукотворный» 12 века.
Оторвавшись от чтения, я посмотрела на дочь, которая теперь улеглась на мою кровать, что стаяла рядом слева и настроилась  слушать.
– Может быть, Бог помог нам вернуть жизнь нашего государства на «свои круги»? – и, помолчав, добавила: –Астролог Тамара Глоба еще в пришлом году предсказала, что по гороскопу на август месяц выпадает революция. Вот и не верь после всего ... что твориться не доступное нашему разуму?


5 сентября 1991 г.

          Сегодня в Москве, 5 сентября, начался съезд народных депутатов СССР, который принял «Декларацию прав и свобод человека»
Долго ждали свободу. Но это только провозглашение в декларации. А как будет в жизни? У нас в стране много хорошего провозглашалось, но жизнь оставалась неизменной.
          Одиннадцатая попытка серьезной реформации страны /0 первых десяти можно прочесть у А.Янова в книге «Русская идея и 2000 год»/ Россия творит свою историю в традиционном для нее духе. Новые оприч¬ники ищут новых врагов, а взращенные в тысячелетнем рабстве народ, безмолвствует. Люди труда в массе своей весьма сдержанно и прохлад¬но отнеслись как к демагогии путчистов, так и к освободительному пафосу их противников. В этой «народной» революции по всей стране не приняло участия и одной сотой населения. Никакие призывы и даже указы не подвигли людей ни на забастовки, ни на демонстрации, ни на неповиновение. Иначе говоря, не было массовой поддержки путча, но не было и массового сопротивления ему.
           Тем, кто называет себя демократами, /а к власти пришли они/, следовало бы задуматься над этим обстоятельством. Тот, кто думает, что победа у «Белого дома» положила конец страданиям народа и окон¬чательно вывела нас на дорогу свободы, - глубоко заблуждается:
Победа может оказаться пирровой. Опьяненный легким успехом /в силу отсутствия всякого сопротивления/, наш воскресший радикализм крушит все: государство /в лице всех его органов/, оппозиционные партии, оппозиционную прессу, законы, Конституцию.
      Хочется сказать: «Господа демократы, опомнитесь. Отдышитесь, оглянитесь, охладите свои горячие головы. Подумайте». Новая демагогия ничем не лучше старой, сталинской. Нигилистический погром в сфере человеческих идеалов, наступивший сегодня, по существу ничем не отличается от погрома, который состоялся в 20 - 30-е годы. Вандализм остается вандализмом, в какие одежды его ни ряди. Разрушение памятников /кому бы они ни были поставлены/ и ликвидация музеев ничем не лучше разгрома храмов, к примеру, храма Христа Спаси¬теля. Во все века и при любых обстоятельствах это было проявлением рабского сознания и нищеты духа.
     Те, кто сегодня призывает «не изобретать велосипед», а слепо копировать западные образцы, обезьянничая даже в терминах и названиях государственных структур и учреждений, не хотят понять, что не будет у нас ни «шведского социализма», ни «американского капитализ¬ма». Это утопия ничем не лучше той, в которую впали большевики в 1917 году. Зачем же, повторять пройденный путь? Или действительно история учит только тому, что ничему не учит?
– Наивно полагать, что, заснув рабами, мы проснемся свободными, – произнесла я вслух и вышла из-за письменного стола.
    Проходя мимо трюмо, что стояло сбоку в полутемной прихожей, заглянула на свое уставшее лицо с пышной аккуратной прической. Поправила небрежно загнувшийся воротник домашнего пестрого халата и прошла в большую комнату.
     Осеннее солнце щедро освещало зеленую,  комнатную растительность. Зелень игриво плелась под потолком и расползалась по стенам, ажурно свисала с полированной стенки «Москвичка»,  наполовину прикрывала большое яркое окно, и далеко огибая правый угол комнаты.
      Усевшись на свое любимое кресло, что ютилось у самого входа,   обвела  взглядом свой божественный сад.
     После того как Лида уехала на сессию в институт, моим украшением одиночества был письменный стол, где продолжала писать книгу «Исповедь женщины». Во время отдыха,  в кухне обедая, слушала радио, а в скучное вечернее время «общалась» с телевизором.
      Сейчас, сидя в кресле, я довольствовалась своими размышлениями. Последние события, происходящие в нашей стране, будоражили мое во¬ображение. Я снова и снова вспоминала слова выступающих, пытаясь предугадать дальнейший ход политиков. Конечно, я, как политик, слаба. И даже, может быть, что-то не до понимаю. Однако, как человек, как гражданин своей страны стараюсь взвешивать объективно и реально. А где-то и глубже разобраться.
     И чем больше я узнавала, тем основательнее запутывалась в этой бредовой политике.
     Раньше мы знали одну партию коммунистическую. Теперь тьма, а результат  прежний. Пустые полки магазинов. Нет медикаментов. Растут бешеные цены. Разжигается междоусобная вражда. Республики превращается в суверенные государства. Рвется связь между респуб¬ликами, простаивают без сырья заводы и фабрики. На улицах  оказались сотни тысяч безработных. И это моя Родина. Больная и истоптанная, раздираемая партийными игроками.
– Я не желаю больше слышать о политических играх и отрицаю все догмы, – отмахнувшись от запутанных мыслей, я вспомнила, что  на днях все-таки, дозвонилась до сына. И узнав, что он уезжает спо¬койно отдыхать на море с друзьями, за его небрежное отношение ко мне, в расстройстве бросила трубку. Но теперь, успокоившись, решила напи¬сать письмо.

 25 декабря 1991 г.

        Вот и заканчивается год - время интриг. В верхних эшелонах власти произошел раскол. Великая империя расчленилась на множество «княжеств».
       Республики потребовали самостоятельность. Президент  метался в беспомощности. Ему открыто предлагали уйти в отставку. Но Горбачев не соглашался, доказывая, что сам начал перестройку и сам должен довести до конца. Но народ-то видел, что его сопротивления бесполезны.
      Каждая республика выбрала своего президента. В России пришел к власти Ельцин, который шагал к своей цели по головам. Чтобы полностью освободиться от Горбачева он устраивает заговор.
      8 декабря в Беловежской пуще состоялось подписание союза, на основе содружества трех славянских республик: Россия, Украина, и Белоруссия, провозгласив себя свободными государствами.
      Горбачев остается в стороне. «Царь без государства». 25 декабря 1991 года по телевиденью выступил перед всем народом наш первый и последний Президент СССР - Михаил Сергеевич Горбачев. Он заявил, что покидает пост президента по «принципиальным соображениям». «Я твердо выступал за самостоятельность, независимость народов, за суверенитет республик, но одновременно и за сохранение союзного государства, целостности страны. События пошли по другому пути. Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства, с чем я не могу согласиться. И после алма-атинской встречи и принятых там решений моя позиция на этот счет не изменилась. Я прекращаю свою деятельность на посту Президента СССР».
В этот же день в 19 часов 38 минут над резиденцией Президента СССР,  в Кремле спущен флаг Советского Союза.
      Америка торжествует. Если в мире были две могучие империи, то теперь осталась одна. Президент Ж.Буш заявил: «Наконец, мы победили». Однако все народы Земли в панике. В нашей стране накоплен огромный потенциал ядерного оружия. Единого хозяина нет. Казахстан, где значитель¬ная часть атома, провозгласил тоже самостоятельность.
Слушая телевиденье, я плакала, проклиная всех политиков, которые готовы из-за власти перегрызть друг другу горло. А несчастный мой народ продолжает голодать. В стране полный хаос. Наме¬чается смешанный капитализм.
      От перестройки больше всех страдают пенсионеры. Если на производстве зарплата растет, одновременно и повышаются цены на продукты питания, и на  другие товары потребления, то пенсия остается на прежнем уровне. На рынке отпущены цены. Нарастастает бес¬предел. На свою пенсию, я имею возможность купить только четыре кило мяса. А в Москве один килограмм. Чтобы как-то прожить, приходится отовари¬вать водочные и табачные талоны и менять на картошку и мясные продукты. И все это малое растягивать на месяц.
      Дорого достается для народа его свобода. А может быть, она нужна только властелинам, хозяевам маленьких «княжеств»? А мы, как были, так и останемся в кабале? А, может быть, нам довольствоваться только  духовным раскрепощением?  Жизнь покажет.

29 декабря 1991 г.

     Подводя итоги года, я подумала, что очень мало говорю о том крае, где живу в данное время. Кроме загрязнения атмосферы от нечистых производств, здесь есть и свои преимущества.
    Парма... Жители Прикамья часто называют так Коми-округ. В этом заснеженном крае, леса  богаты  белками и соболями... Так же, с давних пор на Руси были известны богатейшие залежи каменной соли на берегу Камы – в Соликамске. Еще в ХУ веке здесь добывали пищевую соль, правда, несколько горьковатую.
     В начале нашего столетия физикохимик Н.С.Курнаков исследовал химический состав этих солей и обнаружил в них, помимо хлористого натрия, много ценных солей калия. Чем глубже брали пробы на анализ, тем больше в них было калия. Ученый предсказал: здесь на большой глубине должны быть большие залежи ценных калийных солей, которые отложились в далеком прошлом, во время существования древнего Пермского моря.
При Советской власти в район Соликамска была снаряжена геологическая экспедиция, чтобы проверить предсказание академика Курнакова. И в 1925 году она подтвердилась научно обоснованный прогноз ученого.
      Курнаков предсказал и другое: залежи калийной соли должны быть и на юге от Соликамска, до самого Каспийского моря. И это подтвердилось.
      Есть и другое преимущество этого края. ...Известный советский геолог И.М.Губкин в течение многих лет изучал, как располагаются залежи нефти в земле. Он создал теорию о том, что образование нефтяных месторождений связано с определенным строением пластов земной коры, и предсказал большие залежи нефти между Волгой и Уралом. Теория Губкина подтвердилась уже после его смерти.
     Чем же сегодня живет Коми-Пермяцкий автономный округ, что волнует его людей?
Как и у других малочисленных народов нашей страны, здесь остро обозначились экономические и экологические проблемы, а особенно - проблемы национального возрождения, культуры, языка, народного творчества.
     Но есть и беспокойство за свой край. В Красновишерском районе обеспокоены сохранением природных запасов уральского женьшеня - радиолы розовой (золотого корня). Дело в том, что рыночная цена в нынешнем году подскочила и начались хищнические набеги «бизнесменов» всех мастей, особенно из Свердловской области. Местные власти были вынуждены ввести лицензии на сбор радиолы. Теперь сбор корня без лицензии будет караться штрафом в десятикратном размере от ее стои¬мости, да еще с конфискацией награбленного ценнейшего лекарственного сырья.
     Но особенно волнуют жителей этого края страшные слухи. Нет-нет и появляются на страницах печати отзвуки ядерного беззако¬ния. Людей тревожат последствия подземных ядерных взрывов, которые проводятся на севере области. Исследования показали, что после подземных испытаний усиливаются заболевания местных жителей новообразованиями и болезнями кожи. В районе взрывов, по свидетельствам очевидцев ядерных лет, до сих пор растут огромные грибы и крупные ягоды.
      Надвигается и другая неприятная проблема. Уже загуляли слухи о возможной передислокации части Семипалатинского полигона поближе к нам, пермякам. Слухи о полигоне в Красновишарском районе ждут либо своего опровержения, либо подтверждения.
Но самое интересное, нашим севером, о котором привыкли говорить как о крае нетронутой красоты, заинтересовались предприниматели из Москвы и Китая. Березниковцы помнят о тех годах, когда китайцы жили в этом городе, и их поселение называлось «Шанхаем»
      Конечно... это не полный перечень проблем. Да и кому они нужны? Глубинкой мало кто интересуется.

30 декабря 1991 г.

      Оставим рассмотрение Пермского края. Перейду на личные проблемы. Меня  волнует одно необъяснимое  явление, которое произошло со мной. Может быть, это  совпадение от предчувствия предновогодней ночи, может быть, начиталась о ясновидящих, колдунах и знахарях? Возможно, взбудоражила статья о женщине - астралосенсе. Она предлагает пациенту закрыть глаза и дать команду:  «Двойник, выйди сюда! Посмотри на своего хозяина и скажи ему о его заболевании».
     С закрытыми глазами испытуемый видит своего двойника, и, общаясь, узнает о своих болезнях. О правильности диагноза есть подтверждение врачей.
     Я давно перестала пользоваться познанием будущего способом всевозможного гадания. Научившись обманывать себя красивыми сказками, жила по принципу, что будет, то и будет. Что даст Бог.
     Но... в эту предновогоднюю ночь... долго не могла заснуть. Лежа на спине, с закрытыми глазами ворошила в «банке памяти» свое бредовое прошлое. И пришла к заключению, что осталась совершенно одна. У детей своя жизнь. Сын незримо покинул меня, меньшая дочь постоянно бежит из дома. Мой устроенный уют трехкомнатной квартиры превратился в замкнутое пространство или красивую келью. И привычная, с кем-то делиться мыслями, теперь меня мучило одиночество. Кому сказать? И вдруг... вспомнила парапсихологический трюк с двойником. Решила с ним делиться и держать совет. Подумав об этом, скоро заснула. И вдруг. Вижу, как будто не сон, а реальное событие. «Кто-то» давит меня на горло. Я верчу головой, пытаюсь освободиться. Бужу себя. Не просыпаюсь. Удушье не прекра-щается. Затем «кто-то» набросил на лицо, что-то черное. В мыслях промель¬кнуло, надо себя разбудить. Но как? И тут слышу ясный голос:
– Проснись! – явно спасая меня. Вмиг очнулась. Испуга не было, но себе сказала:
– Если мой двойник такой злой и жестокий, то в советчики не годится. Лучше дружить с Ангелом Хранителем и с Богом, – и нащупав  крестик, висевший на шее, который стала недавно носить, поднесла к губам. Вскоре крепко заснула без каких-либо сновидений.

9 марта 1992 г.

      Вот уже пошел третий месяц нового наступившего 1992 года.  Прошло два года как  ищу обмен квартиры, чтобы выехать из нашего  города. Держу связь с обменным бюро. Предложенные варианты не устраивают. Для переезда есть две причины. Огромное желание соединиться со всеми детьми. И другая причина, желание избавиться от боли в печени. Читатель скажет: «Иди в больницу и пусть тебе назначат лечение». А я сообщу вам другой вариант для избавления той или иной болезни.
     Знакомясь, с трудами Елены Ивановны Рерих, которая являлась выдающимся мыслителем XX века, мыслитель особого подвижнического склада, сумевшая воспринять и донести до других сокровенное Учение Востока, соединив его с современными научными достижениями Запада. Из её работ, я уяснила, что человеческая сущность полностью зависит от окружающей среды, воспринимая ее, отрицательные явления, которые отпечатываются и способны выражаться болями в нашем организме. Меня удивило то, что она предлагает, чтобы излечиться от  болезни требуется смена места жительства, а не вмешательство врача.
     Эту теорию подтверждает современный журнал «Техника молодежи» статья «Куда пойти лечиться». Оказывается  магнитное поле Земли, у которого есть свои циклы и дрейфы, влияют на распространение той или иной болезни. Валерий Храпов - автор статьи задает вопрос: «Где же эти чудо - места, в которых человек может жить спокойно и иметь полное выздоровление?»
    0 взаимосвязи человека и природы доказывает и другой факт, прочитан¬ный мной в одной заметке. В городке, который был расположен около вулкана, жил человек, с высокой чувствительностью. Если у него страшно заболевали  ноги, то нужно ждать землетрясение. О болях он сообщал церковнослужителю, и начинали звонить в колокола. Люди выходили из домов. А через несколько часов начиналась разрушитель¬ная сила землетрясения. Предупреждения этого человека спасало жителей города.
Узнав интересные факты, я начала пересматривать свои «болячки». И обнаружила, что воздействие местности, где проживала, я чувствовала на себе. В детстве, живя в городе Бугуруслане, страдала малярией. Переехав в Казахстан, на станцию «Или», это заболевание исчезло. Но когда стала жить в городе Аягузе, у меня появился ревматизм. С семьей я переезжаю в Сузун, Новосибирской области,   ревматизм отступил. Затем, живем в Александрове, Томской области. Здесь сильно страдала сердечными болями. В Нижневартовске надоели головные приступы. Переезжаю в Березники, Пермской области - мучает печень. В разных местностях, разные заболевания.
Теперь надо вновь переезжать, чтобы найти «чудо-место», где можно было бы жить без болезней. Хорошо бы...

7 мая 1992 г.

      Ни распушившаяся весна, ни солнечные дни не могут заставить меня выбежать на зеленые улицы города навстречу теплому ветерку. Я, обложив себя журналами и книгами, усевшись на кровати, что стояла на лоджии, ухожу в мир прекрасных мыслей.
Чудеса. Чудеса уводят меня от реальной трудной жизни. Сколько бы ни читала, ... не перестаю удивляться фантастическим моментам, преподнесенным жизнью и, которым не каждый раз есть полное объяснение. Но если они и существуют, то, думаю, не всегда правильно трактуются. То ли от того, чтобы запутать любопытного читателя, то ли наши ученые не на высоте? Одно ясно, что чудеса на свете встречаются и когда-нибудь будут растолкованы. А сейчас приходиться только догадываться и делать свои выводы и предположения.
      Недавно прочла философскую книгу автора Ю.Маркова «Курс на Марс». Его рассуждения  заставили меня вернуться  в те события, которые не подвластные разуму и смотреть на этот  мир особым взглядом.
      Живя в Нижневартовске, до меня доходили  слухи, что якобы над городом, в конце лета 1976 года,  видели «летающие тарелки». И было их не то три, не то тридцать штук. Я подняла газеты Тасс от 23 августа 1976 года, в которых говорилось: «...Возвра¬щаемый аппарат автоматической станции «Луна-24» совершил посадку... в 200 километра юго-восточнее города Сургута». Возможно, этот факт, дает объяснение, что именно, видели люди города Нижневартовска.
     Однако, могу с точностью сказать, что я сама, лично, наблюдала, как летел НЛО над городом Нижневартовска. Очевидцами были, со мной, и другие.
Автор книги спрашивает: «...Когда же человек полетит на Марс?» Ответ я нашла в статье   одного ученого: «...Немало поразмыслив, рискну дать прогноз: где-то в 2015 году».
      Мой интерес не был зациклен только на НЛО. Очень давно, я прочла о «Тунгусском метеорите» Потом встречала много толкований об этом феномене.  «Великие умы» говорили по - разному. Одни считали, что «Тунгусский метеорит» - это небольшая комета, состоявшая из рыхлого снега малой плотности. Такой снежный ком обладал способностью легко испаряться. Он полностью испарился в атмосфере, и поэтому никаких «вещественных доказательств «на Земле не оставил».
     С таким выводом трудно согласиться. Если это так, как говорит ученый, почему сгорела вокруг тайга на огромной площади?
     Оставим «Тунгусский метеорит». Обратимся к другим чудесам. В книге авторов Дж.Мичелл и Р.Рикард «Феномены книги чудес», в главе «Таинственные потоки» встретила такие феноменальные факты, которые послужили поводом вспомнить один момент из своей жизни.
      Однажды, мы с Лысковым, ехали по степи на велосипеде и нас, среди солнечного дня, застиг проливной дождь. Он появился из «ниоткуда» и лил на не большом участке, как из ведра. Проскочив  дождливый отрезок пути, вновь въехали в солнечный ясный, безоблачный день. В те годы я не могла предположить, что дождь этот являлся, проявлением таинственной необъяснимой силы.
      Авторы  «Феномены книги чудес» предлагают разъяснение, что в отличие от обычных дождей существуют еще так называемые «небесные струи». Однако, точного объяснения, подобному явлению, не дают,  лишь подтверждают, что они не единичные.  0 них писали в «Метеорологическом  журнале Саймонса», в газетах: «Торонто глоуб» от 3 июня 1889 г., «Шарлотт кроникл», Северная Каролина, 21 октября 1886 г. Сообщал ежемесячный журнал «Обозрение погоды (октябрь 1887 г). Отмечала газета «Сент Луис глоб-демократ» в номере от 19 ноября 1892 г. Но никто из них полного разъяснения этому феноменаль¬ному явлению не дал.
      Другая книга «Странный мир», опубликованная в 1964 г., автор Франк Эдварде, рассказывает о злоключении одной семьи, которую поразила «водяная чума», просто преследовавшая их.
      Таинственная сила воды проявлялась под разным ракурсом. Журнал «Грит» (США) от 20 июля 1970 г. сообщал, как потоки воды буквально выгнали из дома семью Мартинов, проживающих, в Метен, штат Массачусетс, в 1963 г. Стоило им переехать в новый дом, как вода опять начинала бить струями в разных местах, сочиться по стенам и потолку.
Но страннее, что произошло со мной, я не встречала. Начну с того, что недавно прочла Святую книгу Евангелие. Плакала, когда Иисуса распяли.  Долго переживала. После этого взялась за чтение полной Библии. Так же старалась не пропускать христианские передачи по телевидению. На днях смотрела передачу об Иисусе. Большим планом показали распятие. Обратила внимание на лик Христа. Вначале он был обычным, как мы видим на распятии. Потом, вдруг, лик будто «ожил»,  в мучительном страдании. Приоткрытый рот,  исказился,  словно из него вырывался  нечеловеческий стон. Я ощутила всем сердцем его боль.  И успела подумать:
– Что за странное изображение? Словно «ожил» лик. Такого никогда не видела и не слышала.
      После моего размышления, внезапно, с лика исчезли  следы ужасного страдания.  И  лик  приобрел обычный блаженный и не подвижный вид. Что это? Галлюцинация или провидение?
     И снова за объяснением я обращаюсь к авторам книги «Феномены книги чудес». В главе «Оживающие образы»   автор  дают разъяснение происходящему со мной явлению. Он делает предположение, что лик «оживает» от внутреннего переживания и сострадания к пострадавшему. Возможно, автор прав. Но все-таки ответ не совсем удовлетворил меня. Точного объяснения, думаю, никто дать не сможет, ибо считаю, человек в своих суждениях не совершенен. Ясно одно. Чтобы познать истину, надо в первую очередь познать самого себя, как человека, и окружающий мир вокруг тебя. Человек - загадка природы. В одном согласна с автором. Одни люди чужую боль воспринимают хладнокровно, иные ощущают ее, как свою собственную. Возможно вторые «не от мира сего»? Но как понять до конца внутреннее содержание того или другого субъекта? Или это что-то большее, не подвластное разуму?

17 мая 1992 г.

      Несмотря на то, что мой рассказ «Контактер с НЛО или космические доброжелатели» давно написан, интерес к неопознанному не ослабевает. Вновь и вновь выискиваю об этом в газетных и журнальных публикациях, ищу книги и брошюры. И  во всех материалах подтверждаются: о реальности сто¬ронниками НЛО, и протесты скептиков. Я же приверженец первых.
     Взгляните на небо в ясную ночь - бездонна его глубина. Не может быть, чтобы там, в бесконечной дали, среди причудливых узоров миллиардов звезд, не нашлось пристанище для разумной жизни? Тогда почему контакта с другим разумом  до сих пор нет? Скептики говорят, значит, мы одни во Вселенной. А для энтузиастов молчание Космоса - это наоборот... доказательство существования межзвездных цивилизаций  целых сообществ. Такими мыслями делиться автор – журналист в своей статье Владимир Лаговский.  Его статья  публиковалась в книге «Загадки звездных островов» (1989 г) Опоздал дорогой журналист. Контактеры уже есть. И их множество. Опоздали и специалисты, занимавшиеся поисками внеземных цивилизаций, которые собрались в Венгрии на международный симпозиум по биоастрономии, чтобы обсудить свои проблемы и замыслы, где выступление ученого из Бостонского университета М.Пападжианис, озадачило своих коллег, поставив вопрос: «Нужны ли мы братьям по разуму?»
Нужны! Если было бы иначе, не состоялись бы контакты. Беда в том, что земляне слишком медленно, с трудом, недоверием, боязнью, неумело ищут сближения. И особенно с опаской идет народ моей страны. В то время как давно «в Калифорнии и Сан-Франциско разработана программа  встреч. Воору¬жившись мощными радиотелескопами, с помощью, которых пытаются нащупать сигналы в узком диапазоне частот, в том, где меньше всего помех от естест-венных астрономических объектов». Поиски проводятся успешно.
       После долгого раскачивания, как сибирские медведи от долгой спячки, пробудились, наконец, и ученые нашей страны. В апреле 1988 года в Томске съехались философы и физики, химики и биологи, медики и астрономы из Москвы, Ленинграда, Киева, Новосибирска, Вильнюса, Риги и других крупных научных центров страны на междисциплинарный научно-технической школы - семинар, где стоял вопрос «Непериодические быстротекающие явления в окружающей среде». Одним словом, называемые аномальными. К ним можно отнести давно известную шаровую молнию, землетрясение, мощный взрыв в небе в 1908 году, получивший название Тунгусского метеорита, неопознанные летающие объекты - НЛО.
     Оправдались слова популярного лектора В.Ажажио, в лекциях которого доказывалось о существовании, о реалии НЛО. Он еще 1977 г. проехав с лекциями по многим городам СССР, утверждал о посещении инопланетян нашу Землю. Помнится, в те времена, сколько оскорбительных слов прессы были в его адрес. Он превратился в изгоя своей страны. Но, очень многие верили ему и от руки переписывали его лекции. И я была в том числе.
Зычный звонок в дверь оторвал меня от разбросанных газет и журналов.
–Скорее! Дочь из Нижневартовска звонит! – крикнула через дверь соседка, приглашая к телефону.
– Иду! – и я кинулась в квартиру, напротив, по площадке: – Слушаю! – прокричала  в трубку телефона.
– Мама, привет. Звоню тебе по следующей причине. Есть на июнь ме¬сяц путевка на Юг, к морю, в дом - отдыха «Лермонтова». Поедешь? Только с уговором... возьмешь с собой Катерину. Хорошо?
Не раздумывая, я ответила:
– Спасибо за путевку, но не поеду.
– Почему?– послышался голос удивления.
–Там воюют. Рисковать с ребенком...? Не могу. Если отдыхать, то... хочу отдыхать, и душой, и телом. А трястись, что кто-то ворвется в комнату... Ладно, одна, а с ребенком...? Нет. Не стоит рисковать.
– Но ты давно не была на море, – уговаривала дочь.
– Да фиг, с ним... с морем. Привозите лучше Катерину к нам. Саша обещал привести Кристину. Им вдвоем будет веселее. С Лидой будут ходить в парк на карусели.
– С чего это Сашка надумал привозить Кристину к вам?
– Он со своим коллективом будет проводить в нашем городе мероприятие: –60-летие города - Березники».
– А-а-а, – послышался мягкий певучий голос дочери:– Он, что уже договорился с руководством города?
–Да. Саша недавно приезжал договариваться. Так, что ...привозите Катерину.
– Дети тебя замордуют.
– Ничего страшного. Мы по вас всех так скучаем, что приезд гостей будет в радость.
– А Лида к отцу собиралась. Поедет?
– Нет. Она уже раздумала. Сказала, что будет ждать девчонок.
– Не знаю, мама. Вряд ли. Матвей не согласится везти. Он же работает. Да...! Чуть не забыла. Как живете? Все так же в магазинах страшенные очереди и пустые прилавки? У нас немного улучшилось. Очере¬дей не стало, и появились продукты, но цены бешеные.
– У нас так же, – ответила я и вздохнула.
– Деньги-то мои получили?
– Спасибо. Давно уже потратили.
– Ждите... скоро еще пришлю. Ладно, мама. Время разговора заканчивается. Жаль, что отказалась от моря.
Мы обменялись любезностями, и в трубке послышались короткие гудки.

23 июня 1992 г.

          3 июня местная газета в заметке «Все звезды - в гости к нам» сообщила: «Как известно, в последние выходные июня состоятся традиционные торжества, посвященные Дню города. Ныне предполагается провести яркий праздник в честь 60-летнего юбилея Березников.  На 27-28 июня намечен праздник-карнавал «Сказка для взрослых», построенный в виде шоу-программы с участием звезд. Возможно, не только отечественных. В субботу, 30 мая, в город приехали постановщики праздника творческой мастерской «Московские окна»    Государственного Центра досуга. Возглавляет группу режиссер массовых театрализованных программ В.Э.Дулькин. На днях ожидается приезд директора программы А.Л.Просмицкого.
 Гости проехали по городу, выбрали площадки для проведения праздника, встретились с работниками культуры».
       Вскоре после газетного сообщения, из  Москвы приехал мой сын с внучкой, долговязой восьмилетней худенькой девочкой - сероглазой блондинкой.
Катерина, в противоположность своей двоюродной сестре, плотная телосложением, темноволосая, круглолицая, с глубокими ямочками на пухлых щечках, прибыла раньше Кристины.  Нелли посадила её со знакомыми на самолет в Нижневартовске, а я встретила её у трапа самолета здесь, в Перми.
Теперь сестрички с визгом бросилась навстречу друг другу. Девочки-одногодки все последующие дни не расставались. Были заняты только друг другом, играли, смея¬лись, шумели, бранились. Квартира превратилась в игровой полигон.
По приезду, Саша сразу предупредил, что жить с нами не будет, так как прибывшие из Москвы люди, за которых он отвечает, остановились в гостинице и ему необходимо постоянно находиться рядом.
 –Дело хозяйское, – согласилась я, хотя очень бы хотелось видеть сына рядом. Но хлопот с двумя внучками хватало, и я скоро смерилась с его предложением.
 Стоя по целым дням у плиты, я не переставала думать о предстоящем празднике. Город наш провинциальный и жители от московских организаторов ждали какого-то чуда. Сумеют ли предоставить то, чего ждали горожане?
     Время бежало быстро. Месяц подходил к концу. Сегодня уже 23 июня. Плюс ко всему мой сын еще, и именинник. Ему исполняется 31 год. Окунувшись с головой в работу, вспомнит ли о своем дне рождении?
    Вчера Лида, с подругой отнесла ему в гостиницу подарок и цветы.
 – Забежит ли сегодня хотя бы показаться? – подумала я, стряпая блины.
 После обеда, когда я закончила работу на кухне и блины горкой стояли на столе, в дверь позвонили.
           – Папа! Папа! Приехал!– выскочив из-за стола, закричала Кристина и кинулась навстречу. Откуда она могла знать о его появлении? Словно ей подсказала какая-то невидимая сила.
           – Действительно  он. Ты угадала, – открывая дверь, проговорила я: – Мы тебя ждали. Проходи. С днем рождения, сына, – и я чмокнула его в чистовыбритую щеку.
           – А это тебе, – и он протянул букет красных роз.
           – Зачем так много.  Можно и один цветочек подарить. Не я же именинница.
          – Поздравляю с рождением сына – улыбаясь, говорил  Саша.
           Сын прошел в кухню и поставил на стол бутылку Советского шампанского.
          – А это кому? – спросила Кристина, поглядывая на отца.         
          – Сейчас с бабой отметим мой День рождения.
          – Садись! Вначале поешь блины, а потом выпьем, – и поспешила выставить на стол из холодильника ветчину, сыр, порезанную уже колбасу.
          – Окорок-то уже съели? – спросил Саша, следя за мной.
          – Что ты. Столько натащил продуктов, что за два месяца не съесть. И где только это, все взял? У нас в городе такого деликатеса и в помине не бывало.
          – Мне же надо артистов кормить. Горком партии знает свое дело. Через них можно и слона заполучить. Не экономьте. Я еще принесу. Детей корми.
          – Они все едят, кроме колбасы. Говорят, что жирная. Вареную еще едят. А полукопченую, не желают. Хорошо кушают ветчину из банки.
          – Ну и молодцы.
          – Ты сам-то кушай блины с кипяченым молоком, – угощала я сына.
          – А дети-то поели?
          – Конечно. Если бы не наелись, думаешь, вылезли бы из-за стола? – поглядывая на внучек, говорила я.
         –Наверное, замоталась с ними?
         – Ну! Что ты! Один раз в год можно покрутиться. В виде разминки. Когда домой-то возвращаетесь?
         – Числа тридцатого июня.
         – Так рано. Почему тридцатого? – переспросила я, пытаясь напомнить, что первого июля мой День рождения, который сын постоянно забывал. Но и этот разговор ничего ему не напомнил.
         В отличие от сына, старшая дочь прислала две тысячи рублей, что бы я смогла купить себе подарок. Прислала и посылку с угощениями и красивыми замшевыми импортными туфлями, которые, хотя и моего размера, но оказались маловатыми.
         Сын с интересом рассказывал о работе, о том, как проходила подготовка к празднованию. Я  больше слушала. И когда доходила моя очередь, мне было не по себе. Я повторялась в разговоре. И мне становилось мучительно больно, что этот, дорогой мне человек, с каждым днем и годом отдаляется от меня, и я не знаю о чем с ним говорить. Материально, он стал уже жить в хорошем достатке, и мне даже не приходится дать ему материнский совет.
          Я изредка бросала на его возмужавшее лицо, с тонким прямым носом и глубоко посаженными серыми круглыми глазами. Широкоплечий, плотный, он слегка ссутулился над столом.
          – Сегодня почти не ел.  Похватал утром, – жаловался Саша, выпивая залпом игристое вино: – Не желательно, чтобы от меня пахло.
          – Ничего. Сегодня можно. Твои друзья разве не знают, что ты именинник?
          – Знают. Моя комната вся в цветах. Подарили импортную зажигалку и французские духи, – и, помолчав, добавил: – Мужские.
          – Выходит, нет причины для беспокойства, – успокоила я сына, который, как и раньше тщательно пережевывал пищу.
         Саша говорил медленно, внятно, на первый взгляд неспеша, но постоянно поглядывал на часы.
          – Ты, что? Уже уезжаешь? – заметила я.
          – Да, ма... Не сердись. Некогда. Наверное, уже машина за мной подошла, –  и он поднялся с места.
         – Как жаль. Совсем с нами не бываешь, –  и заглянула через окно на улицу, где действительно уже стояла легковая машина.
         – Мне пора. Мой водитель точный. Молодец. Ну... ладно ма.., я пошел.
         –Ты у нас, как месяц ясный. Появился и исчез, – недовольно пробурдела я, провожая сына до порога.
         Девчонки крутились тут же, перебивая, и стараясь,   перекричать друг друга.
         – Пап! Пап! Дай поцелую. Приходи чаще. Я скучаю, – тянулась Кристина к отцу.
         – Хорошо! Хорошо! – соглашался он, целуя дочь: – Не сердись, мам. Работа. Сроки поджимают, – и продолжал отговариваться  передо мной: – Не забудь прийти на праздник. Посмотришь и дашь оценку нашей работе, – выходя из квартиры, напомнил  еще раз.
         – Непременно.
         – Мама..., хочу предупредить. На празднике ко мне не подходите. Особенно не подпускай детей. Мне с вами некогда будет разговаривать.   Хорошо? – уже за порогом, заявил Саша.
         – Как скажешь,  – и я закрыла за сыном дверь.

1 июля 1992 г.

         Июльская ночь давно окутала опустевшие дворы и темно-серым взглядом смотрела в окна. Квартира затихла от шума. Дети уже спали глубоким сном. Я тоже была в постели и прислушивалась, как Лида мыла полы, дергая мебель, потом отправилась в кухню. Хотя кухонная и дверь моей спальни, были прикрыты, звуки громыхания посудой доносились до слуха.
         Завтра мой День рождения и дочь старалась сделать мне, что-то приятное. Еще с вечера я заметила, как она приготавливала продукты для торта. Теперь явно принялась за стряпню.
         Скоро сон взял верх над уставшим телом, и я больше ничего не слышала. И проснулась лишь тогда, когда свет заиграл на белых стенах комнаты. Утро начиналось ясным и солнечным рассветом.  Благоухающий аромат пахнул в нос. Я открыла глаза. На столе, в хрустальном подцветочнике, стоял огромный красивый букет сирени. Рядом, в большом блюде, лежал аппетитный высокий торт, посыпанный грецкими толчеными орехами. Тут же, приставлена открытка с надписью «С Днем рождения».
           Нащупав, на столе очки, я прочла аккуратно выведенные красной пастой слова:
                «Дорогая мамуличка!!!
                С Днем рождением тебя!!!
                Пусть в этот день цветы цветут,
                Пусть в этот день улыбки дарят.
                И будь всегда ты молодой,
                И пусть тебя года не старят.
                Пусть жизнь, как вечная река,
                Течет широко и раздольно,
                Не выходя за берега-
                И не встречая никогда,
                В пути своем преград невольно.
         А еще я тебе хочу пожелать, чтобы все твои мечты всегда сбывались. А главное, чтоб были напечатаны твои рукописи. И еще живи долго-долго.
                Целую, твоя дочь Лида!!!»
         
            –Спасибо, – подумала я: – Если бы твои слова, да дошли бы до Бога
           Немного полежав, я поднялась и на цыпочках прошла по комнатам. Все сладко спали. Я отправилась в кухню готовить завтрак. Занимаясь приготовлением, не переставала размышлять.
           –Сегодня мне стукнуло 58 лет. По паспорту на год меньше. Но Бог с ним, с паспортом. Главное, ... жизнь спешит быстрым ходом к шестидесяти. Вспомнит ли сын о моем Дне рождения?
          Саша не появлялся у нас уже целую неделю. Я прождала его целый день. Но мой дорогой сыночек так и не вспомнил обо мне.
         
24 сентября 1992 г.

          Годы, годы несутся быстрее паровоза. Не заметила, как дети сошли  на своих станциях. Вот и последняя, туда же норовит.
          Пока я ездила к сыну, чтобы свозил меня в платную клинику Москвы, Лида продолжала встречаться с пареньком, который отслужил  Армию. Его семья жила в нашем микрорайоне. Он был один сын у матери и отчима. Жили они в малогабаритной двухкомнатной квартире на четвертом этаже пятиэтажного дома.
           Как уже успела почувствовать и заметить, паренек не принадлежал к числу разболтанных, наглых лиц и, думаю, не способен совершать непристойные поступки. Так же не увлекался и спиртным, что в наше время большая редкость среди молодежи. Но в нем был один, но существенный, недостаток. По жизни не был  «паровозом». Играл роль «вагона», как в Армии, так и среди своих друзей. В отличие от него,  Лида любила главенствовать, и была вожаком среди своего окружения.  Надо учесть и, другое. Обладая неуравновешенным характером, для нее по жизни, нужен укротитель, но не в смысле, физической силой, а гуманной высокоинтеллектуальной тонкопонимающей натурой. Чтобы стать ее повелителем надо уметь увлечь ее своим талантом, и стать примером подражания. Ее поклонник, хотя и писал, стихи и хорошо рисовал, но был духовно слабым человеком. Лида обладала теми же способностями, но в духовном плане оказалась выше и сильнее его.
          Всем своим нутром я чувствовала, что в этом браке не сло¬жится гармония. И когда дочь сообщила, что собирается замуж за Сашу, как звали ее избранника, я ответила:
          – Что к спеху? Еще молодая. И хочется тебе в 19 лет вешать на шею хомут? – и посмотрела на тонкий красивый стан дочери, с длинными прямыми ногами.
          – Сашка донимает. Каждый вечер только и твердит: «Когда пойдем заявление подавать»? – Уставившись в зеркало, она сморщила прямой острый нос.
          – Дотянули бы до лета. Друг друга лучше бы узнали. Чего торопиться.  Могли бы и подождать когда институт закончишь. Уже на втором курсе. Через три года и свободная, как птица.
          – Ой! Мама! Можно и замужем учиться. Заочно же.
          – Так-то это так. Н, вдруг, ребенок появится?
          – Ну и что ж. Саша будет нянчиться. Он у меня хороший. Ты поможешь.
          – Ну вот... прекрасно, – возмутилась я: – Ты же знаешь... мне некогда. Я пишу книгу. Хватит мне жить для других. У меня жизнь не бесконечная. И года поджимают. Уже 58 лет. Да и болячки, разные. Так что... дорогая меня уволь.
         – Будешь... Будешь нянчиться. Только так говоришь. Куда ты денешься?
         – Да никуда. Разменяю квартиру. Вам однокомнатную отдам, себе двухкомнатную возьму. Бабу привезу и буду с ней жить. А то ей уже у Шурика надоело, – возразила я
         – Жалко разменивать. Ремонт только что сделали. Четыре дня пурхалились. И, вдруг отдавать?
         – Если жалко?... Чтобы не размениваться, не выходи замуж.
         – Замуж хочу!!! – шутя, завыла дочь, кривляясь перед трельяжем,
крутя головой так, что длинная коса, толстым канатом, болталась во все стороны.
        –Хочется... перехочется, – и я умолкла. Но, подумав, добавила: – Э-э-э не буду с тобой спорить. Дело твое. Как хочешь. Будет трудно... не плачь. И не ругай меня, что согласилась. Сама... сама, как решишь, так и будет. Знаю тебя. Вдруг не встретишь такого добренького, как Саша, будешь всю жизнь меня «пилить». Так что... решай сама. Тебе жить, не мне. Если что... тебе и мучиться. Если останетесь у меня... отдам свою спальню. Она больше.
         Обрадованная, Лида обняла меня и закружила по комнате. Остановившись у зеркала, улыбаясь, сказала:
          – Ой! Мама, ну и маленькая же ты какая. Достаешь меня только до уха.
          – Не я маленькая, а ты слишком длинная. Как жирафа. Хорошо, что друг твой выше тебя. А то и туфли на каблуках не одела бы.
          – Если бы он был низкий ростом, я бы не собралась  за него замуж. А иначе... где такого верзилу возьмешь для меня?
          – Глупое создание. Что волноваться-то? Ваше поколение... почти все такие. Вспомни? У тебя все друзья были «телеграфные столбы».
          – Оскорбляете, мадам. Скажи... стройные, как кипарисы, – смеясь, шутила она. То и дело, поправляя торчащую от лака, выбеленную челку: – Красиво? Правда мне идет белый цвет?
          – Правда... правда. Я тоже несколько лет носила белый волос. Люди и не знали, что у меня русый.
          – Я похожа на тебя?
          – Конечно. Ты же моя дочь.
          – А мне... одни говорят, что, вылетая мать... и, такая же красивая. Другие наоборот.
          – Какая разница кто - что говорит. Главное замуж не выходи, – заглядывая тоже в зеркало, разговаривала я с дочерью.
          – Вот этого... обещать не могу.

26 ноября 1992 г.

          Еще совсем недавно слова экстрасенс, целитель, колдун, маг звучали странно, загадочно. А мы были твердо уверены, что таких людей не существует, а если они и существуют, то где-то в недосягаемой дали. Официальная же точка зрения была однозначна: этого нет и быть не может - все обман.
          Сегодня ситуация в корне изменилась. Ученые объясняют сверхъес¬тественные способности людей с точки зрения физики, биологии, психологии, физиологии и других наук. От врачей же мы все чаще и чаще слышим совет поискать специалиста в области нетрадиционной медицины, так как, увы, офи¬циальная медицина очень часто бывает бессильна.
          Специалисты по нетрадиционной медицине - целители, маги, колдуны - очень просто объясняют метаморфозы заболевания и устраняют причину, а вместе с ней и возникшие проблемы. В народе это явление называют порчей или сглазом. Причем целители считают, что порча есть у большинства людей и именно она является причиной многих заболеваний, о чём больные, разумеется, не подозревают. У науки свое объяснение порчи. Ученые говорят о наличии у всех людей энергетического поля, защищающего наш организм. Поле это подвергается влиянию таких же полей других людей, а также реагирует на воздействие энергетических волн, чаще целенаправленное отрицательное воздействие, которое вызывает изменение конфигурации, а иногда и пробоины биополя. А это, в свою очередь, влечет за собой возникновение того или иного заболевания (в зависимости от места повреждения поля). Эти повреждения (или порчу) и ликвидируют целители, маги, колдуны. Этим даром обладают избранные. И есть люди, которые готовы этот дар использовать на благо окружающих.
          Один, из подобных, необыкновенных людей приехал в наш город. По улицам запестрели афиши, что «белый колдун» - Анатолий Король, проводит эксперимент во Дворце «Ленина». Начало в 17-30 часов.
Заранее зная, что подобные мероприятия не по карману, я не обращала особого внимания.
          Вечером, когда мы, с соседкой Фаиной Алексеевной, смотрели очередную серию мексиканского телефильма «Богатые тоже плачут», на пороге появились Лида и ее жених.
          –А я вам взял билет на Короля, – заявил Саша  с порога, заглядывая  в моё  лицо.
          – Как взял? Зачем?  Билет же дорогой! – Стоя рядом с длинной фигурой с маленькой головой и черным чубчиком, спросила я.
          – Ну и что! Вы же любите смотреть на таких людей. И интересуетесь экстрасенсами. Я решил, что не откажитесь.
          – Про этих людей у мамы статей целый альбом, которые она собирает, – поддержала Лида своего друга, с радостью поблескивая серыми глазами.
         – Я с огромным удовольствием пойду. Спасибо. Сама бы купить за такие деньги не решилась бы. И твои деньги жалко. У тебя тоже лишних,  нет.
         – Да... ерунда. Чего там... о деньгах вести речь. Я знал, что вы не возьмете... Вот и решил доставить вам удовольствие, – в голосе звучала какая-то детская радость, что угодил будущей теще.
         На следующий день, мы, с соседкой, сидели в людном зале театра имени «Ленина». Свободных мест не было.
         С притемненным светом сцена была пуста. На черном заднике в человеческий рост вырисовывался белый крест. Как только посетители успокоились, свет погас и послышался мужской голос. Он звучал завораживающе таинственно, и отчетливо цитируя слова Н.К.Рериха, которые несли следую¬щий смысл: «человек должен познать себя».  Шоу началось.
          Обладая тонким восприятием, в первую очередь я пыталась разгадать, что за человек в черном плаще, под которым скрывается костлявая фигура, с бледным лицом? Но не найдя ничего примечательного, и тем более не ощутив его магического воздействия, мысли мои удалились от реальности.
         Последние годы меня перестало удивлять что-то новое. Что бы не читала: научные философские, или об аномальных явлениях, уже  ничто не восполняли жажду моих знаний. Я не могу объяснить – откуда и почему, но знала и все. Хотя твердо была убеждена, что некоторые  работы не попадались прежде.
          О подобном состоянии рассказывает жительница г. Калининграда, после того, когда  она была «вытянута» на контакт с «гуманоидами». Я не находилась в  контакте, но со мной происходило подобное. Однажды, в январе месяце этого года, оторвавшись от чтения книги В.И. Сафонова «Нить Ариадны», вечером вышла на балкон. Постояв, я почувствовала странное ощущение. Словно кто-то телепатически спрашивал:
          – Не будешь бояться контакта?
          – Нет, – но, ответив, поняла, что полной уверенности не имею, я добавила: – Не знаю.
          Спустя, несколько месяцев, в июле, ехали мы с внучкой - Катериной по городу в автобусе. Мимо проплывали пятиэтажные дома и пешеходы по тротуарам. Где-то в подсознании промелькнуло... отчего люди странно светятся? Но внимание на этом не заострила. И только  внучка, которая сидела у меня на коленях, заставила вернуться к необычному для меня явлению.
          – Баба, смотри! Люди все светятся! Почему? – заглядывая в окно, спросила она.
          – Ты тоже видишь? Подожди! Мы сейчас у кого-нибудь спросим... видят ли  другие? – и, подняв голову на женщину, что стояла рядом, спросила: – Вы не скажите, почему светятся люди?
          – Чего? – возмутившись, глупым вопросом, грубо заявила она: – Люди, как люди. Чего им светиться?
          И тут я поняла, что кроме нас никто не видит.
          – Баб, почему? – допытывалась Катя, продолжая провожать взглядом пешеходов.
          – Почему? Катюша, я и сама не знаю. Почему. Как мне известно... Возможно, это человеческая аура.
          – А ауру все имеют?
          – Да. Конечно. Даже деревья.
          – Баба, смотри! Смотри! И они тоже светятся! – восклицала она от удивления.
          – Ты права.
          – Красивые?
          Я с ней согласилась.
          А вечером, когда над микрорайоном опустились сумерки, я стояла на балконе. Передо мной замаячили «светлячки». Скоро с улицы прибежала Катерина. Я спросила:
          – Катя, посмотри, сколько  «светлячков».
          Внучка подняла на меня серые глаза и с удивлением ответила:
          – Баба, я ничего не вижу. Здесь нет никаких «светлячков».
          – Ну-ка, подойди ближе ко мне, – и  обняла её за плечи.
          – Ой! Я тоже вижу! Сколько их… много!
          Теперь мы с ней сделали эксперимент. Когда она отходила от меня, то всё исчезало. А  когда касалась, то вновь перед ней появлялись «светлячки».
          – Не может быть. Что же это значит? – размышляла я вслух.
           На наше, счастье, в дверь позвонили. Катя кинулась открывать. На пороге появилась её подружка. Теперь мы втроем стояли на балконе. Девочка, которая стояла рядом с Катей, так же ничего не видела. А когда я обняла её за плечи, она громко закричала:
          – Катя, что это!? Я вижу много светящих точек. Мы с мамой такие видели на море.
           Скоро девочки вновь убежали. А я мысленно стала искать причину такого феномена. Неожиданно вспомнила, что первого августа, сидя на кровати, что стояла на балконе, я заметила возле себя яркие цветные точки, как светлячки. В этот момент думала об инопланетянах. Тогда  казалось, что без боязни смогу пойти с ними на контакт. Но они не призывали. Светящие точки преследовали  до конца осени. Причину этого явления не могла понять. Но вскоре под руки попадает полное сочинение Болгарской писательницы Красимиры Стояновой – племянницы ясновидящей Ванги, о которой она писала. В книге Ванга объясняет, что светящие точки посылаются Богом, а возможно и инопланетянами.
            Как видно пришельцы решили меня тоже изучать, как проделывали с  Вангой?
           И сейчас, сидя в театральном зале на лечебном сеансе целителя Анатолия Короля, я думала:
           –Интересно. Его тоже изучали пришельцы?
            Начался сеанс. Как я поняла, разговаривая с посетителями «белый колдун»,  причислял себя к посланцу Бога. И когда предлагал направить в себя его магические слова, я старалась исполнять его требования. Мне очень хотелось избавиться от грыжи, которую даже за деньги в Москве врачи отказались оперировать.
           – А вдруг произойдет чудо! – думала я.
           В конце эксперимента целитель сообщил, что подобных сеансов будет пять. Затем, по желанию, за более высокую цену,  могут посетить индивидуальное лечение.
           Не стану описывать все сеансы, но на предпоследней встрече ему задавали вопросы. Отвечая, он допустил две ошибки. Одна... когда его спросили:
          – Существует ли в нашей стране пси-оружие?
         Он ответил, что нет. И второй вопрос:
          – Сколько раз возвращается душа на Землю после смерти?
          Его ответ был, что 13-15 раз. Но у меня есть статья, где говориться, что душа Сергея Петрова возвращалась 704 раза.
          Пожалев колдуна, чтобы впредь не допускал подобных ошибок, на последнем сеансе, я зашла к нему за кулисы и предложила прочесть статью, где давался правильный ответ.
          Его бледное болезненное лицо с удивлением посмотрело на меня. Молча взял газетный листок, пробежал глазами. Потом поднял черные глаза, но не на меня, а к зеркалу, перед которым гримировался. И через отражение поблагодарил меня.
          – Извините. Я не хочу подчеркнуть  ваше незнание. Уверена, что  знаете очень много.  Но ваша занятость, возможно, не позволяет встретить, подобные статьи, –  улыбаясь, отговаривалась я.
         – Все хорошо. Когда вы вошли, я подумал, что очередная журналистка. Я вам благодарен. Спасибо, – и продолжил накладывать грим на худое бледное лицо.
         Его нездоровый вид разуверил меня в полезности сеансов. И на индивидуальный сеанс я не решилась. Моя грыжа вряд ли исчезнет.

19 декабря 1992 г.

       19 декабря этого года работники телепередачи «НЛО: необъявленный визит» отмечают трехлетие. Смешно? Но я была за них счастлива. И радость моя заключалась не в том, что живу с телепередачами, а в том, что наконец-то в Москве после двенадцати лет подготовки, создан исследовательский центр новой науки - нооскосмологии («ноос»- по-гречески значит, разум) Он объединяет на общественных началах экстрасенсов, контактеров, психографов, уфологов (специалистов по изучению неопознанных летающих объектов). Обширная и разнообразная программа центра предусматривает как разработку теорети¬ческой базы, так и многочисленные практические приложения.
           В основе мировоззренческих позиций центра находятся идеи П.Тейяра де Шардена, К.Циолковского, В.Вернадского, А.Чижевского, Н.Федорова, Е.Рерих и других выдающихся мыслителей - космистов. Источником уверенности и оптимизма для сотрудников центра служит контакт на духовном уровне с Разумом Галактики, а через него с Высшим Разумом Космоса.
           Центру удалось выйти на диалог с Высшим Человеческим Разумом ноосферы - Великим Учителем через Разум Галактики. Поиск контактеров этого уровня во всех странах и их тесное сотрудничество - одна из задач центра.
          Наша планета вступила в новый период развития - «эпоху огня». То есть возросшего воздействия на жизнь Земли тонких космических энергий, ключевая из которых - психическая. Об этом свидетельствует и возросшая активность природных стихий, социума и массовое проявление сверхчувственных способностей у самых разных людей во всех странах.
          Центром изучаются и аномальные явления природы (НЛО, полтергейст, психография, телепатия, ясновидение и яснослышание, телепортация и др.) Все то, что существует, но не входит в предмет изучения традиционной науки, не подлежит или не поддается изучению ее методами.
         Таким образом, новая наука о Разуме Космоса - нооскосмология стала для меня насущной потребностью. Я старалась не пропускать телепередачи и упорно собирала статьи из журналов и газет. Превратилась в фанатика нооскосмологии.


29 декабря 1992 г.

           Через три дня мы распрощаемся с годом «Обезьяны».  По восточному календарю. Где-нибудь там, в Японии, Корее, Китае, нынешний год, наверное, прошел под знаком удачи в хитроумных делах. Но хотя у России, «Обезьяна» всегда была символом чего-то иного, календарь не спасовал. Весь год мы так и эдак примеряли очки, пытаясь увидать - где он, этот настоящий рынок, по законам которого живет весь мир. Но разглядеть как-то пока не сумели. Окружают одни спекулянты -перекупщики, которых теперь принято называть коммерсантами.  Да еще: каждая страна из бывших республик объявила свою независимость. Конечно, суверенитет был объявлен уже в конце 1991 года. Но разъединение по всем категориям, люди почувствовали в этом году. Лопнули все экономи¬ческие связи, и больно ударило по народному карману.
          За многие десятилетия, казалось, дружба наций достигла такой степени что мы - единый советский народ. Дружба действительно была, но в душе каждого народа была подавлена национальная гордость. Это явилось главной причиной развала СССР как империи.
         Выступая на УП съезде народных депутатов, один из министров огласил потрясающие цифры и факты разворовывания России, бесконтрольного вывоза в ближнее и дальнее зарубежье нефти, цветных металлов, готовых изделий. Чтобы, если не перекрыть, то хотя бы сократить этот воровской поток, надо скорее обустраивать новые границы, особенно с Прибалтикой.
         Можно отметить и положительную сторону  нашего существования. Продукты на прилавках в 1992 году появились, исчезли километровые очереди. Но купить их может не каждый. Бешенные цены, которые растут с каждым днем, не по карману пенсионерам и некоторым категориям рабо¬тающих с низкой зарплатой.
         Моя пенсия в пять тысяч, совершенно не приравнивается с теми деньгами работающих, которые получают 15-20 и выше тысяч. Я возвратилась к уровню жизни тех лет, когда  начинала работать первые годы учителем начальных классов. Я приходила в магазин, смотрела на продукты, но не имела возможности  купить. Жизнь повторилась вновь.
         И так. Закончился високосный год «Обезьяны». Наступает год черного «Петуха». Что принесет он?
         В моей жизни в этом году произошло счастливое событие. Моя старшая дочь - Нелли купила мне Лицензию на издательскую деятельность. Вернее сказать, она дала десять тысяч. С ними   в октябре  отправилась я в Москву в Министерство печали и информации. Там  купила то, о чем не могла даже мечтать. В лицензии было написано:
      «Настоящая лицензия выдана на основании Временного положения об издательской деятельности в РСФСР, утвержденного Постановле¬нием Совета Министров РСФСР от 17 апреля 1991 г. № 211 «О регулировании издательской деятельности в РСФСР», и является основным документом, подтверждающим право владельца лицензии на издательскую деятельность. Срок действия ЛИЦЕНЗИИ - 5 лет. ЛР № 061710 от 19.10.92 года».
           Теперь стоял вопрос: Смогу ли воспользоваться этим документом? Найдутся ли деньги, чтобы  осуществить желаемое? Время покажет. Принесет ли год «Петуха» мне такое же счастье, как получила в 1992 году?

15 февраля 1993 г.

          Средина февраля нового, 1993 года. Уже ни зима, но еще и ни весна  «межень» по - народному, межа между двумя временами года/. Еще называют его «лютень» (морозы, бывает, и до 38° доходят).  «Бокогрей» (солнышко пригреет, до 6° тепла нагонит). А всё-таки, видно, что весна близко. День на  два с половиной часа прибавился. Солнце светит 59 часов против 32 в янва¬ре. И главное, воздух уже весенний, ароматный! Недаром говорится в поговор¬ке, что «февраль рог зиме сшибает»
          15 февраля – «Сретенье», зима с весной встретились. Праздновали его широко, радушно. Дети закликали солнышко показаться «из-за гор горы». Послушает, проглянет, значит, довольно, а нет - ожидай строгих Власьевских морозов. На «Сретенье» лед начинает таять, «кафтан с шубой встречаются». Тут примечай погоду: оттепель - весна будет ранняя и теплая, холода завернут - холодная, а если снег выпадет - жди весну затяжную, дождливую. Снег да ветер - к поздней и холодной весне.
         Народные приметы пусть останутся таковыми, а на улице пока настоящая зима и оттепель простому глазу не видна. Легкий морозец бодрит и наслаждает душу. Я взяла курс во дворец «Металлургов», где проходит выставка местных художников - «великолепной пятерки».
       Широкую ретроспективу своих произведений предоставили живописцы: Владимир Захаров, Лев Новиков, Леонид Плесовских. С последним художником уже имела честь познакомиться, и который взялся за оформление моей детской книги «Мальчик-космонавт по имени Полетти». Оформляет со своей студент¬кой Кургузовой Наташей. Большая часть работы принадлежит ей, но под «чутким» руководством своего преподавателя.
         На вернисаже присутствуют так же работы акварелистов: Василия Аникеева и Владимира Червякова.
         В светлом задумчивом зале Дворца посетителей было всего человека два-три. Я внимательно вникла во все произведения художников. На мой взгляд, самыми лучшими показались работы гуашью на ватмане художника Червякова. Плесовских выставил полотна, выполненные масляными красками на холсте, которые особого впечатления не произвели. Его работы предоставлены в стиле экспрессионизма. Мне понятен внутренний мир художника, субъективных творческих переживаний, но, однако, это искусство не в моем вкусе.
         Выставка приурочена к 50-летию титана - магниевого комбината и потому здесь присутствовали стенды, посвященные и изостудии «Колорит», и Воскресенской школе ДКиТ металлургов.
        В заключение просмотра оставила свое мнение в книге отзывов, где поблагодарила людей искусства за то, что приносят духовную радость в наше трудное время.
        Домой возвратилась в приподнятом настроении, словно, получила положительный заряд. Поднимаясь по ступеням на площадку своего этажа, я наткнулась на соседку, которая настойчиво звонила в звонок  нашей двери.
         –Привет!
         Услышав, мой голос Фаина Алексеевна обернулась.
         – Ой! А я думаю, чего вы не открываете.
         – Что-то случилось?
         – Ничего. Хотела сказать, что ваша любимая телепередача идет  «Непознанная вселенная».
        Я посмотрела на соседку и подумала:
         – «Крепкий орешек» заинтересовался этой передачей? Что-то с ней произошло. Убежденная атеистка, не пробиваемая во всех отношениях и признающая только политику... вдруг заговорила об НЛО? Не поверю. Каждый раз только и слышу от нее, как «убивается» о старой государственной системе. В те годы  она беспрепятственно могла эксплуатировать заключенных девочек, потому, что сама ничего не умела делать. Зато умело «заглядывала в рюмку». Однако. С нашим появлением, соседи говорят, что пить стала реже. Неужели поумнела и здесь? –  Но вслух мягко произнесла: – Вчера смотрели передачу «Бумеранг»?
          – Нет, – ответила она, пропуская меня к двери.
          – Жаль. Интересная была тема, – и я распахнула перед ней дверь, предлагая зайти вперед.
         – Лида с Сашей собирались в ЗАГС подавать заявление... ходили? – вдруг спросила она.
         – Да.
         – И вы не протестовали?
         – Моя дочь не поддается на уговоры,  – и   подумала... – Это ее жизнь. Пусть сама и решает. Может быть к лучшему. На улицах ходить не безопасно, разгул преступности. С мужем не так страшно. Боюсь за нее. Пусть лучше выходит замуж.
        – Вы правильно решили, – и женщина тяжело и медленно опустилась в кресло, что стояло у двери  большой комнаты.
       Раздевшись, я прошла к ней. Тут же включила телевизор.
        – Передача уже закончилась, – с сожалением произнесла я.       
        – Вы собираетесь переезжать... А Лида здесь остается? –  вновь вернулась она к начатому разговору.
        – Что решать. Пока обмена еще нет. Теперь она не одна. Пусть сами думают... ехать со мной или нет.
        – Я буду молить Бога, чтобы вы не уехали? – и Фаина Алексеевна улыб¬нулась.
        – Уеду, милая моя Алексеевна. Если не найду обмен... продам квартиру и куплю, где живет сын. Туда, и Нелли, согласна ехать. Мне надо детей собрать в кучу. Жизнь трудная. А когда вместе... будем помогать друг другу.
        – Это так, – наконец поняла моя гостья: – Мне не хотелось бы вас терять. Привыкла к вам, как к родной семье.
        – Что поделаешь? Такова жизнь. Что-то теряем, что-то находим. Мне лично… не жалко  такой город оставлять.
        – Какой?
        – Экологически, опасный. С отравленным воздухом.
        –  Зато у нас есть свой «южный берег Крыма... под землей»
        – Как это, так? – и я посмотрела на старую женщину, в домашнем поношенном халате, и в засаленных комнатных тапочках. Коротко подстриженные седые волосы ее были гладко уложены на крупной голове.
        – У нас есть подземная лечебница в шахте БРУ-1. Пациенты, спящие в подземной тишине, вдыхают горный воздух, подобный воздуху южного бере¬га Крыма. На глубине 280 метров в десяти палатах могут принять оздоровительный сеанс до тридцати человек, –  с пафосом сообщила она.
        – Знаю! Знаю! Это больные, страдающие бронхиальной астмой, бронхитами, поллинозами и хроническими риноратиями. И знаю... как врачи утверждают, что излечиваются 90%. И что эта лечебница вторая по стране. И что ей уже 17 лет. А организатором был заведующий кафедрой Пермского политехнического института господин А.Е.Красноштейн.
        – Откуда это вы... все знаете? – и от удивления она раскрыла серые глаза, с припухшими морщинистыми веками.
        – Была как-то в музее и обратила внимание.
        – И все-то вам надо знать. И всем интересуетесь, – с иронией, на распев проговорила женщина.
        – А я  «шпионка»,  – не раздумывая, с улыбкой выпалила я.
         Давно изучив эту коммунистку и зная ее поколение, которое в каждом видели только «врага народа», хотела своим ответом подчеркнуть, что смысл ее слов понятен и не для кого, не секрет, как в свою очередь выискивала в моих словах  что-нибудь криминальное.
        – Да бросьте так шутить! – и она опустила седую голову.
        – А вы что? Поверили?! – и я рассмеялась: – Жаль. А я думала, что вы хорошо уже меня знаете.
        В ответ женщина промолчала. А я перевела разговор на другую тему. Стала говорить о любимых телепередачах. Оказалось, у нас совпали вкусы с такими,  как: «Совершенно секретно», где разоблачаются ошибки прошлого нашей «великой» партии, «Человек и закон» - передача, помогающая правильно использовать законы в свою пользу,  и «Красный квадрат». Но «Технодром» - о технических новинках Алексеевна, напрочь, отрицала. Не смотрела и передачу «Медицина для тебя» - о нетрадиционном лечении. Не воспринимала и «Эльдорадо», где рассказывается об аномальностях, окружающих нас. А уж  передачу «Зов Водолея» - о гороскопах, и вообще называла «голубой мутью».
        – Ну «Клуб путешественников» - то смотрите?  – спросила, наконец, я.
        – Иногда.
        – А «Подводную одиссею команды Кусто»? Разве не интересно путе¬шествовать по морям и океанам?
        – Чего интересного? –  и Алексеевна махнула рукой
        – Я раньше любила еще передачу «Очевидное, невероятное», которую ведет профессор Капица. Но за последнее время он выдохся, и передачи стали нудными и неинтересными.
        Потом мы долго беседовали о политике. При этой теме Алексеевна преображалась. Ее уставшее лицо молодело, глаза блестели. Она словно жила и дышала только этим воздухом. И когда, наконец, мне надоедали политические баталии, я уводила ее в мир своих увлечений, и она замолкала. Мне нравилось в этой женщине черта, уметь слушать своего собеседника.
          –Недавно по книге «Звезды и судьбы» вычислила свое прошлое. Оказалось, в прошлой жизни я была мужчиной, философом и ученым по расследованию строения Земли. Жила на Востоке. Видимо в Австралии. Оказывается я в этот мир «послана», чтобы бороться за экологическую чистоту. Но... не получилось. Я не выполнила своего предназначения. Теперь уже время упущено. Видно, оставлю лишь потомкам происхождение своего прошлого начала. Каждый человек... думаю... обязан знать своих предков, откуда он произошел, – продолжала я вслух рассуждать.
          Алексеевна с интересом, молча слушала мой рассказ, и  в заключе¬нии изрекла:
          –И где только вы все берете? Интересно. Хоть бы мне высчитали.
        Я пообещала исполнить её просьбу на следующий день.
        –Вы когда-нибудь задумывались над своим существованием? И взаимосвязи с окружающим миром?  – продолжила я разговор на тему, которая не переставала меня мучить.
         –Нет, не задумывалась. Зачем? Человек, как человек. Создан для того, чтобы жить, бороться, работать и... потом умереть, – не задумываясь, ответила собеседница.
         – Стандартно. Но и в этом ответе пропустили слово - творить. Человек  разве не должен творить, что-то создавать?
         – Творить могут не все.
         – Вы правы. Но не совсем. Можно творить не обязательно в глобальном масштабе. Но меня волнует такой вопрос. Как сильна была ваша привязанность к родителям? –  И тут я вспомнила один с ней разговор: – Да-а-а! Простите! Забыла. Ваша мать рано покинула этот мир. Но отец-то долго жил?
        – Я не могла простить отцу в преждевременной смерти мамы. Считала, что косвенно, но виновен в ее смерти.
        – Простите! Вопрос был неудачным. Задала потому, что не покидает мысль... почему мои дети в детстве очень меня любили, но со временем эта привязанность слабеет? Не могу сказать, что у всех одина¬ково. Лично, моя любовь осталась прежней. Почему? А не суть ли в том, как подсказывает автор Мауди в книге «Жизнь после смерти», где он, на основании своих наблюдений, доказывает, что душа продолжает жить, но в другой плоти? Выходит... душа приходящая? Появляется странная закономерность. Генети¬ческие родители, которые наградили душу ребенка своей живой материей, нужны только для того, чтобы под их крылом подняться на ноги. И как только материаль¬ная плоть ребенка полностью созревает, человеческая душа подхватывается Духом Вселенной и стремиться оторваться  от генетических предков?  Душа пере¬ходит под влияние Космоса. Начинает свое Земное существование самостоя¬тельно. Видимо, генетические узы слабее, чем космическая зависимость.  Не понятно, другое. Почему процесс проходит у всех по-разному? Одни от родителей отрываются быстрее, другие долго еще чувствуют свою привязанность.
           Если великие умы когда-нибудь сумеют объяснить суть происходящего, раскрыть тайну Вселенной, то, возможно, отпадет причина вражды и обиды «отцов и детей». Так как известно для родителей, особенно матерей, разрыв с детьми протекает болезней. Возможно, оттого, что дети рождаются в муках и тяжелее достаются при их взращивании? Если так. Как объяснить библейские заповеди? «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли»
           –Все просто. Не следует философствовать. И второе. Вы пытаетесь оправдать своих детей, – заявила  Алексеевна.
           – Может быть. А может, нет.

23 апреля 1993 г.

          Об апреле говорит народная мудрость: «Апрельские ручьи землю будят!» Существует немало примет. Такие например: «Апрель с водою - май с травою! «Апрель ветром дует, небо синит - тепло сулит». Но лето еще, как говорится, не завтра, так что «Не ломай печи - еще апрель на дворе».
        Конец месяца. Отгремели Благовещенские грозы. 19 апреля - «Пришел Федул, тепляк надул», а 24 числа - Антип - Половод. Между этими числами, в пасхальную неделю моя младшая дочь выходит замуж.
       На скромную свадьбу съехались гости. С нашей стороны - Нелли с детьми и Саша без семьи. Со стороны жениха приехала вся родня.
        С раннего утра моросил дождь и навевал грустное настроение, которое и без того было у меня испорчено. Какое-то странное предчувствие точило душу. Может быть, потому, что не желала этого брака, так как невеста очень молода. Двадцать лет исполниться через месяц. Во-вторых, она еще на втором курсе института и, впереди ждет неизвестность? Одни безответные вопросы. Не оставляло беспокойство и за жениха. Очень «мягок» и нерасторопен, избалован и изнежен, как большинство детей, когда в семье является единственным ребенком. Лида должна стать главой семейства, но для этой роли она слишком ленива, и привыкла сама жить за чьей-то «спиной». Полу¬чится ли удачным этот брак? Теперь размышлять поздно, хотя все последние дни отговаривала дочь от замужества.
         Не имея возможности приобрести свадеб¬ного платья, Нелли привезла для невесты театральный туалет Золушки. Лида в этом воздушном богатом наряде выглядела королевой. Подарила и на каблучках белые туфельки, которые дополнили сказочный вид. Длинные волосы уложили локонами, которые свисали справой стороны. Венок, из белых цветов, украшал ее милую головку. Воздушная капроновая вуаль свисала сзади, подчеркивая легкость ее стройной грациозной фигуры, в метр 80 роста. Она выглядела богиней, моделью, сошедшей с обложки престижного журнала.
         Жених, двухметрового роста, в черном костюме, белоснежной рубашке и черной бабочкой на тонкой длинной шее. Он был подстать прекрасной принцессе.
        Дождь на улице прекратился. Выглянуло солнце. К дому подкатили две свадебные легковые машины, и мы поехали на регистрацию.
        Свадебная церемония проходила в просторном зале театра. Лида в длинном пенообразном капроновом платье, с бледно-розовым подъюбником. Теперь платье не казалось широким  на высо¬кой фигуре, как в стенах квартиры. Да и жених выпрямился и превратился в принца.
Пока проходила церемония регистрации, я любовалась красотой дочери и перед глазами мелькали страницы нашей с ней жизни.
        Познакомившись с хиромантией, я не переставала изучать ладони своих детей, пытаясь предопределить их судьбу. Как-то в конце прошлого года я обнаружила у Лиды очень бледные и  не выразительные линии жизни. Увидев, испугалась. Дочь почувствовала мою тревогу. Она по-прежнему оставалась чувствительным и эмоциональным человеком. Я успокоила. Дни шли, но моя,  тревога не проходила. Боясь потерять кого-либо из детей, я обратилась с мольбой к Богу, что бы он забрал часть моей жизни, если она длинная, и отдал дочери. Молилась с чувством и искренностью. Но ставила условие, чтобы оставил время закончить начатую книгу «Исповедь женщины». Через три дня, после прошения, я вновь взглянула на ладонь. Свершилось чудо. Линия жизни стала яркой и глубокой и длинной. Что теперь станет со мной? Моя жизнь в Божьих руках.
          Если произошло чудо, выходит, правильно ходит поверье, что можно скупать чужие жизни. Моя мать, в шутку, просила продать жизнь у детей. Возможно, под куплю-продажу попала и ее внучка - Лида. Теперь моей матушке 82 года. И ее жизнь заключается, чтобы поесть и поспать. И чего-то боится, несуществующее. Какая-то сверхъестественная сила преследует и мучает старую женщину.
          Не остановившись на достигнутом изучении хиромантии, вновь вернулась к этой книге. Оказалось, что бледные линии обозначают о слабости тела, расположении к болезням. Мои опасения были напрасными. Выходит, моя судьба остается вся без изменения со мной, как отпущена Богом.
          После бракосочетания, мы с гостями, вернулись в наш дом. Нас ждало застолье. Спасибо за помощь моим детям. Они помогли деньгами и подарки были кстати. Правда - костюм и туфли, которые привез Саша для жениха не подошли. Но на проданные вещи,  приобрели необходимый  свадебный туалет для жениха.
          Под шумок, охмелевших гостей, я рассказала старшей дочери:
           –Ты же знаешь, что я верю в приметы. В неделю перед свадьбой произошли странные истории. Вышли из строя: телевизор и стиральная машина «Вятка». Мои часы, которые шли минута в минуту, стали отставать. А настенные часы, которые всю жизнь отставали, пошли с абсолютной точностью. Парадокс?
          – Странно. Очень странно, – согласилась Нелли.
          Теперь остается ждать. Действительно ли эти казусы являются предупреждением чего-то, что мы не знаем и не в состоянии предугадать?

10 ноября 1993 г.
         
          Дни стремительно проносились, и жизнь выбивалась из - под ног. Пока Нелли
продавала в Нижневартовске квартиру, все пять месяцев,   я жила с ее детьми  в  городе Воскресенске,  в Сашиной семье.  Крутилась с внуками, как в аду. Внук Дима постоянно писчал, и что-нибудь требовал.  Катя с Кристиной пошли в первый класс, и мне приходилось утрами их провожать в школу, а потом встречать. Вечером с  ними делали домашние уроки. Плюс, занималась приготовлением обедов и убиралась в квартире.
          Живя в семье сына, я увидела не совсем благоприятные отношения между супругами. Отсутствие взаимопонимания ощущала и раньше, когда приезжала к ним в гости. Поведение сына было довольно-таки странным. Постоянно находил повод, чтобы убежать из дома, якобы неотложная работа, а сноха всю злость выплескивала на меня.
          Теперь же, когда жила еще и с детьми, мое присутствие стало еще невыносимей. Возвращаясь из Москвы, где работал Саша, он был раздражителен и ему все мешали. Доходило до того, что стал грубо мне отвечать, и унижать в присутствии снохи и детей. После молчаливых многомесячных слез, терпение мое иссякло, и я перешла в наступление. В скандале мы наговорили друг другу кучу всевозможных обвинений.
           –Не думала, что ты окажешься таким несправедливым и грубым сыном. Быстро же  забыл все хорошее. Разве я тебе, когда-нибудь, причиняла боль? Говоря грубости,  задумываешься над тем, достойна ли мать, выслушивать их? Как же ты, жестоко со мной поступаешь! – плача упрекала я.
         После таких стычек он уходил из дома и возвращался с цветами. Видно, где-то в уголке души у него появлялся стыд и цветами пытался сгладить свою вину. Но разве можно... вот так сразу зарубцевать боль?
        Как всегда, всему приходит конец. Наступил день приезда моей дочери, и моя «каторга» закончилась. С возвращением матери, дети отступили  от бабушки. С плеч свалилась непосильная тяжелая, большой ответственности, ноша. Я вздохнула с облегчением.
          В народе говорят, что бабушки любят внуков больше, чем собственных детей. С таким утверждением я бы не согласилась. Но и не могу сказать, что не питаю к ним нежные чувства.
          Через три дня после приезда Нелли, купили им трехкомнатную    квартиру за 14 миллионов рублей. Осталось сделать ремонт и переехать. Мне же теперь пора возвратиться в Березники, чтобы продать свою квартиру. Сборы были быстрыми. Саша купил билет на поезд.
           –Приехала с одним маленьким чемоданчиком, а теперь и сумка. Саша набил сумку  продуктами, а ты, – обратилась я к дочери: – Опять обула и оде¬ла меня с ног до головы. Вдобавок всякие кремы, шампуни. И зачем столько денег потратила? Самим они нужны.
           – А-а-а! Перестань! Деньги, как вода. Сегодня есть, завтра их нет.
           –Ну, вот и все. Багаж готов к «отплытию», – пошутила я. Усевшись в кресло, и,  уставившись, в окно, через которое ярко светил день, помолчав,  добавила: – Благодарю Бога, что дал возможность пожить у вас. Извини меня, сын, но больше не пожелаю повторить этот путь. Ты, своим отношением ко мне, заставил по-иному посмотреть на своих детей. Преподнес отличный урок, который постараюсь запомнить на всю оставшуюся жизнь. Научил больше не перешагивать чужого порога. И буду молить Бога, чтобы оградил меня от участи жить с кем-нибудь из вас. И если, вдруг, судьба ко мне не будет благосклонна... и пригвоздит к постели... умоляю... не брать меня в свою семью. Если захотите помочь, то сбросьтесь и наймите сиделку, которая могла бы ухаживать за мной. Выше счастья я бы не пожелала. Что еще нужно человеку на этом жизненном театре? Спокойствие, – говорила я тихо, без какого либо звука на обиду, без напряжения, спокойным голосом. Будто говорила не сыну, а кому-то, которого здесь не было.
           Саша молчал. Понимал ли он значение моих слов? И о чем думал в этот момент? Укутавшись, в богатый махровый халат, он смотрел в одну точку пола и выпускал густые клубы дыма от сигареты.
           Вечером в электричке мы больше не возвращались к прежнему разговору. Почти всю дорогу молчали. Саша дремал, а я уткнулась в книгу.

30 ноября 1993 г.

          На всем протяжении Советской власти нас учили: человек как таково не существует. Есть рабочий, колхозник, Герой Социалистического Труда, новатор полей. Есть новый советский человек, непрерывно совершенствующийся. И нет морали, вообще вечных истин и общественных ценностей. Все, что полезно революции, пролетарской революции, безоговорочно морально. Эти тезисы не могли быть подвергнуты сомнению. Идеологическая клетка была накрепко запаяна. Но Достоевский верил: «Красота спасет мир!» И она подала голос.
         Люди повернулись к частному, личному, ищут себя, пытаются понять, разгадать, кто они есть. Когда основоположника марксизма упрекнули в том, что он «потерял» человека. Ответил, не случайно, французский философ - марксист Люсьен Сэв, на одной из последних страниц своего труда, такой фразой: «При сравнении с наукой о человеке искусства явно кажется в чем-то меньшим, чем она, но в то же время в чем-то большим».
           Человек, повернувшись к себе лицом, пытается разобраться. И не найдя государственной защиты ищет ее у кудесников и хирологов. На этой основе происходит взрыв популярности вещунов, толкователей сновидений, астральных вестников, Каждый из нас теперь может и должен рассчитывать на собственные силы, собственное будущее. И мы имеем право воспользоваться тем на кого надеемся и кому верим. Кто подтвердил свою право¬ту.
         Оказывается, каждый человек может стать экстрасенсом. Было бы желание, были бы учителя... Учеников, правда, пока нет, но есть, зато фильм «Как стать экстрасенсом» (Свердловская киностудия, режиссер А.Стремяков). Он о том, как люди постигают тайны самой необычной и редкой пока «профессии».
         Наш XX век подошел к той черте, когда меняется сознание, мышление человека, когда все, накопленное человечеством в предыдущие тысячелетия, порождает качественно новые подходы к проблемам космической эволюции человечества.
        Другими глазами мы взглянули на выдающихся ученых забытых в нашей стране. Наше восприятие их знаний стали доступными пониманию до сели жившие в неверии всего необычного и таинственного.
       Возвращается в нашу страну приобретенная слава за рубежом, бывших эмигрантов. Один из самых величайших Николай Константинович Рерих со своей женой Еленой Ивановной Рерих, которые принесли человечеству целый свод новых знаний, стройную философию Космоса.
        Рерихи стали  моими Учителями. «Агни Йоги» и «Живая Этика», в кни¬гах, которых были использованы древнейшие знания и современные нахождения мудрости Востока и Запада, духовные достижения человечества, оказали на меня большое влияние к дальнейшему  совершенствованию.
       Из ранних источников я почерпнула о том, что кроме нашего плотного физического мира, существует понятие о Мире Тонком, а затем Мире Огненном, мире лучистой материи. Все эти три мира тесно связаны между собой, тесно взаимодействуют. Сам человек несет их в себе, реально соприкасаясь с материей различных состояний и различных измерений. Человек является неотъемлемой частью гигантской, единой и в то же время многообразной энергетической структурой Мироздания. Он заключил в себе космическую энергетику, а Космос, в свою очередь, является одухотворенной системой, в которой дух представляет одну из сил Природы. Теперь я убеждена, что мы обмениваемся энергиями с Солнцем, с зодиакальными созвездиями, с созвездием Ориона, играющим в энергетике нашей Планеты свою особую роль, и со многими другими космическими телами и энергетическими потоками. Мы несем в своей ауре, нашем энергетическом поле, Большой Космос и часто не осоз¬наем этого, не умеем этим правильно пользоваться. Отрицательная энергия Бумерангом возвращается на Землю.
         Как прекрасно познавать мир. Я все глубже и  глубже утопаю в этом чудесном источнике. И чем больше окунаюсь, тем счастливее становлюсь. Теперь моя жизнь превратилась в сплошное поглощение знаний. И приятнее всего использовать свои знания, чтобы познать себя.
        Странное явление сон. Видимо, сновидения связь души с космической силой, где находится, и храниться наш, банк-данных всех жизней, которые мы прожили на Земле? Через него мы получаем сведенья о прошлом жизни и предостережения на будущее. Мое предположение подтвердил и один сон. Он произошел после передачи по телевидению о людях, которые помнят себя в прошедшей жизни. Ложась спать, я подумала... почему не обладаю подобными качествами? Хотелось бы увидеть, хотя бы во сне, частичку из прошлого. Подумала и уснула. И вдруг виду следующее: Ясным летним днем, пробираясь через высокий густой камыш бегут люди. Их человек пять-шесть. Слегка приподняв подол длинного богатого платья, впереди их молодая красивая особа. Одежда светская, где-то 17 века. За ней следом спешит ее свита. Наблюдаю за ними, как бы со стороны, но почему-то твердо знаю, что особа это я. Но куда и от кого они бежали? Не известно. Но шестым чувством уведомлена, что они скрываются от погони. Сон был так реален, как наяву. Не досмотрев, просыпаюсь.
           Суммируя аномальности жизни, прихожу к выводу, человеческим стержнем все же является его приходящая душа, а материальное тело лишь оболочка. Видимо, поэтому мы стремимся познать себя. В тоже время необ¬ходимо и испытать на что же способно наше тело? Что можно выжать из него полезного?
          Многие мыслители древности пытались ответить на вопрос, насколь¬ко внутренне мы похожи друг на друга. Например, древнегреческий врач, реформатор античной медицины Гиппократ создал известное учение о температуре людей, распределив их по четырем группам: холерики, сангвиники, флегматики, меланхолики. Эта классификация на протяжении 2000 лет уточнялась, допол¬нялась и детализировалась. Предлагались многочисленные психоаналитические методы, с помощью которых врачи стремились проникнуть во внутренний мир человека с целью выяснения конкретных причин, различия психики людей. Это были психологические тесты,  в том числе с использованием гипноза, попытки толкования сновидений.
         Как бы, не бились ученые над разгадкой сущности человека, но к единому согласию прийти просто невозможно. Каждый человек - это личность. Он уникален. Человек загадка природы не только для окружающих, он не постижим сам для себя. Поэтому, найти научно обоснованную естественную классификацию людей невозможно полностью.

30 декабря 1993 г.

           Августовский путч, которому исполнилось уже два года, поставил крест на Союзе как государстве, так как после августа союзные организации, системы  управления уже не работали. Да и на республиканском уровне тоже. По существу огромная ядерная страна оказалась в состоянии полного безвластия.  Анархия - к ужасу нашему и всего мира.
         После переворота началась реформа денег. Обмен рубля был трудным и болезненным для простого народа. Мизерные сбережения «сгорели», как и мои, которые берегла на переезд. И обед¬невший, и без того, человек превратился в обездоленного и еще более, нищего.
          В годы перестройки ее архитекторы явно собирались создать капитализм, под руководством компартии. Но с кем? Вероятнее всего на поверхность всплывут: мошенники, жулики и «оборотни».
          По всей России проводится сбор подписей за проведение референдума о пере¬даче земли в частную собственность людям.
         Громким эхом, с октября 1992 года, по стране пронеслась приватизация государственных предприятий. Каждому гражданину на руки выдали ваучер, с которым никто не знал, куда и как найти ему применение. Кому-то на руку была эта акция.
         Мудреные люди в любом деле нашли выгоду, и жнива человеческую глупость превратили в бизнес. Даже в нашем городке в последнее время эпицентр торговли чеками переместился с биржи к универмагу. Покупая ваучеры у ЦУМа  подешевле, люди несли их затем на аукцион, где просили за них почти вдвое больше.
         Полным ходом продолжалась и приватизация квартир. Воспользовавшись ею, я теперь имела право её продать. Тут же дала объявление.  Молодожены, которые жили со мной, не были против. Мы решили, что после продажи, им покупаем однокомнатную квартиру, а остальные деньги забираю я с собой, чтобы купить двухкомнатную в Московской области, в городе, где теперь живут  Саша и Нелли с семьями.
          – Лида, тебе даю денег только на однокомнатную квартиру потому, что не уверена, что сложится благополучно ваша семейная жизнь. Не вижу в твоем избраннике настоящего хозяина. Он, как большой ребенок. Любит долго спать и вкусно есть. Вот уже несколько месяцев не работает и не пытается ее найти. Я, лично, не могу понять, к чему он стремиться?
          – Я и сама не пойму. Посылаю его найти работу, а он отвечает: «А где, я её найду?»
           Чтобы не было скандала, я не стала упрекать дочь, что мне самой приходится таскать продукты. «Парюсь» у плиты.  Собираю разбросанные за ними вещи. Провожу уборку во всей трехкомнатной квартире. Не  напомнила ей, что кормлю их, двоих, на свою мизерную пенсию. Надоело смотреть на их безделье и леность, особенно каса¬ется зятя. Вот уж досталось чадо, кому скажешь, не по¬верят. Девять месяцев живет в нашем доме, а «палец об палец не стукнул». Ведет себя, как маленький ребенок, словно вырос в дворянской семье. Когда я заговорила, что с ними не желаю жить, дочь удивилась:
          – Почему? Я твоя меньшая. Ты меня не любишь?
          – Хитра. О любви заговорила. Не я нужна, а нянька, и моя пенсия, –¬ подумала я про себя, а вслух спросила: – Когда, я уезжала, на какие деньги жили? Твой муж тебе ни единого раза не дал даже рубля.
         – На те, что получаю. Его мать немного приносила продуктов.
         Вот и все. Что говорить о будущем? Мне кажется, что у дочери с этим человеком будущего не будет.  Жаль. Но дочь сама себе сделала выбор и ей решать. Мне надо срочно уезжать, что бы ни мешать становлению этой  молодой семьи. Возможно, не имея опоры, они быстрее поймут, что надо надеяться только на себя.
         Таким нелепым  закончился 1993 год в моей жизни. Что несет следующий?  Поживем... увидим.

6 января 1994 г.

          Наступил новый 1994 год. Как говориться: «Время уносит настоящее и приносит будущее». Неизменным остается мой письменный стол, где стоит пишущая машинка - калека, от долгой работы, и в беспорядке нужные бумажки.  За окном, что напротив,  плавно летит пушистый снег.  И словно  повис белой пеленой. Глядя на эту обворожительную красоту, невольно бросает на размышление.
         Кто же создал эту красоту? Кто-то же создал. Конечно наш Создатель. Как-то встретила нелепый вопрос в газете: «Был ли Иисус Христос ев¬реем?» И тут же последовал ответ: «Господь Иисус Христос есть одна из Ипостасей Пресвятой Троицы, а потому Бог вне национальности и политики. Сказано у Апостола Павла. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свобод¬ного; нет мужского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе». Бог наш Создатель. Тайна его творения нам не досягаемая. Однако, пытаются мыслители разгадать его великие помыслы сотворения человечества, внедрения в него частицу природного явления.
          Ученые умы предполагают, что с момента рождения на человека влияют годовые ритмические вибрации, связанные с септаграммой - семиконечной звездой. В восточных древнейших учениях утверждается, что «принцип семи» лежит в основе любого процесса, любого события. И  какого бы то ни было действия. Итак, в соответствии с семилетними годовыми ритмами определяется для каждого человека индивиду¬ально.
          Обратившись к Гороскопу, для себя  определила, что год 1994 для меня будет проходить под знаком «Солнца». Четвертый год семилетнего цикла. Что сообщает нам этот знак? Человек будет переосмысливать себя, свою индивидуальность, осознавая свое место в мире. И это так. Я продолжаю писать книгу «Исповедь женщины», в которой, действительно, переосмысливаю прожитую жизнь.
         Человек своей энергией обменивается с энергетикой Солнца и с зодиакальными созвездиями, особенно с созвездием Ориона, играющим в энерге¬тике нашей Планеты особую роль, не исключая и, другими космическими телами и энергетическими потоками. Мы несем в своей ауре, нашем энергети¬ческом поле, Большой Космос и часто не осознаем этого, не умеем этим пра¬вильно пользоваться. Наша отрицательная энергия, уходя в Космос, Бумерангом возвращается к нам на Землю. Отсюда рождаются катаклизмы на земле.
           По мнению астрологов, расположение планет в момент рождения человека каким-то образом влияет на судьбу человека. Возьму на своем примере. Я родилась в год Собаки, на который Венера влияет вместе с Меркурием. 1 июля было в воскресенье. Покровительница- Солнце, Венера с Меркурием. Рождение было под созвездием «Рака». «Рак» несет три фазы жизни:
                1. Беспокойное детство.
                2. Трудная юность.
                3. Зрелый возраст с отношением скептизма и пораженчества перед работой. а) Старость- полная сожаления о невыполненном.
                Гороскоп моей жизни окончательно запутан. При рождении, с фамилией Шукшина, присутствует планета Меркурий. Что дала бы она? Родовое проклятие или поддержку? Меркурий под цифрой 4. Число, которое влечет общая вибрация.
               При сильном Меркурии в гороскопе человека испытывает большую пот¬ребность в общении, обмене опытом информации. Как правило, это прекрасные переводчики, писатели, журналисты. То есть люди слова. Кроме того, актеры, режиссеры, операторы, ученые, политики и, конечно, торговцы.
              Меркурианцами были: Конан Дойл, Глинка, Петр 1, Пушкин, Бакунин, Грин.
              Кроме сильного Меркурианца, существует низкий. Это беспорядочный, сверхподвижный, вертлявый и лживый тип. Он - плагиатор, воришка, интриган.
             Что несет мне планета по отчеству родного отца? Иосифовна - довлеет планета Сатурн (7). Об этой планете остановлюсь позже.
             Моё имя – Альбина - Венера(6). Она дала высокую земную любовь и, опять же, поэтическую натуру. (Под этой планетой выходцы музыканты, поэты, скульпторы)
             Я родилась в год «Собаки». По Нострадамусу, является годом Венеры. По арифметическому исчислению судьбы - планета Сатурн.
            С появлением второго отца и изменением фамилии и отчества, меняется мой космический код. Появляются другие планеты Уран и Нептун, которые и вносят изменения в мою судьбу. Но вот, с выходом замуж, снова возвращается планета Сатурн. Как видно эта планета не желает меня покидать. Теперь стоит полнее раскрыть воздействие этой планеты на мою судьбу.
          Сатурн в нашем индивидуальном гороскопе показывает нам нашу главную долгосрочную (на всю жизнь) задачу для выполнения. Показывает вехи на пути, ориентируясь на которые и упорно и медленно идя в этом направлении. Мы пожнем к урочному часу результаты, соберем плоды в виде жизненного опыта и мудрости и поймем, что наша задача выполнена. Тогда с чистым сердцем и обремененные не долгами и нуждами, а накопленным багажом (а точнее, раздав все долги и восполнив нужды), мы уйдем к нашему Творцу, пославшему нас сюда.       
           Для трудолюбивых и усердных не так уж плох Сатурн. Он приносит им воздание за труды. Сатурн протягивает мост между жизнями, между воплощениями, из прошлого в будущее. Сатурн показывает нам наши недоработки и долги из прошлых жизней, которые накопились в таком количестве, что дальше их откладывать уже нельзя. И они структурируются в одну задачу и путь неприятного бремени на настоящее воплощение. Но не отметить, что Сатурн - одна из наиболее «Кармичных» планет, Планета Судьбы, было бы тоже нельзя.
           У Сатурна есть свои ЗАПОВЕДИ, которые нужно только постичь и выполнять. Заповеди не приказывают, не требуют исполнения, не направляют и не призывают. Они просто ставят перед фактом, ориентируют, если хотите. А уж дальше - ваше дело, как с этим быть. Существуют 12 заповедей Сатурна (Или в доме).
                САТУРН в 1 доме.
          Ставиться задача работы над собой. Научитесь не сопротивляться потоку жизни и не бросать ей каждодневный вызов. Судьба не игрушка в Ваших ру¬ках, а Вы - не игрок на ее поле. Научитесь быть путником и работником.
         ( Мое отношение: Подтверждаю, выполняю.)               

                САТУРН во 2 доме.
          Задача доводить дело до практического конца, до завершения. Когда вступаете в какое-либо дело, не исчезайте из него раньше срока. Иначе потомкам после Вас останется много недостроенных жилищ - и ни одного доброго дела.
         ( Мое отношение: Подтверждаю, стараюсь.)
               
                САТУРН в 3 доме.
          Ваша задача сделаться бесконечно нужным и полезным, желаемым для Вашего ближайшего окружения, с кем бы Вы ни сталкивались.
         ( Мое отношение: Подтверждаю, выполняю.)
               
                САТУРН в 4 доме.
          Ваша задача - накопить достаточный потенциал на старость в лице Вашего дома, детей, родителей. Умение вообще вписаться в изменяющуюся жизнь. Согласитесь и примите, что все новое и «чуждое», что Вы встречаете в жизни, это не чужое, а Ваше. Ваш багаж, забытый Вами на предыдущей станции, догнал Вас. Полюбите чужое как свое.
         ( Мое отношение: Подтверждаю, выполняю.)
               
                САТУРН в 5 доме.
          Привыкайте к самообеспечению и независимости, станьте таким «хорошим» в глазах других, чтобы они потянулись к Вам.
          (Мое отношение: Подтверждаю, выполняю.)
               
                САТУРН в 6 доме.
          Задача научиться работать методически, продумывать и выполнять план точно по частям. Оформленность и легкость мысли - не такая уж плохая вещь, она «украсит» и Вашу речь и бумагу на Вашем письменном столе.
          (Мое отношение: Подтверждаю, выполняю.)
               
                САТУРН в 7 доме.
           «Любовь зла - полюбишь и козла». Если Вам не нравится чем-то Ваш партнер -  отдайте ему все, что он хочет, и даже сверх того, что Вы можете, и он исчезнет из Вашей жизни.
            (Мое отношение: Подтверждаю. Что я и сделала.)
               
                САТУРН в 8 доме.
            Вырастайте внутри себя над неприятностями, чтобы Вас любила Судьба.
            (Мое отношение: Этим качеством владею плохо. Не получается. Сильно страдаю).
               
                САТУРН в 9 доме.
             Если Вы удачливы в мелочах, но не везет в крупных делах, не грешите бранью на Судьбу, а взгляните ей в глаза как в зеркало. Вы ведь не на боевом коне, а на детской деревянной лошадке. Так кого же Вы хотите обмануть, размахивая игрушечной саблей?
             (Мое отношение: Возможно и так. Согласна. На кого тогда сердиться? Если не на судьбу. Если не везет ни в мелочах, ни в большом?)
               
                САТУРН в 10 доме.
              Другим Ваше упорство и усердие покажутся феноменальными, но Вам некогда будет на них мнение обращать внимание. Не недооценивайте завистников, (которые будут слизывать пенки), щадите менее успешных, чем вы, в жизни людей.
               (Мое отношение: Подтверждаю.)               

                САТУРН в 11 доме.
               Если друзья от Вас уходят, не падайте духом. Вам еще есть на чем поработать в жизни. Судьба-то не станет Вас ждать. Если Ваши интересы не совпадают с друзьями, не навязывайте им своих мнений и решений, им это не нужно. А служить человечеству начните с упорядочивания собственных дел.
                ( Мое отношение: Подтверждаю. Пытаюсь.)
               
                САТУРН в  12 доме.
          Понятия Судьбы и Кармы переплетаются здесь так тесно, что Вами порой овладевает тихий ужас. Помните, что это - ловушка для слабых духом, и испытание все же временное, а не вечное, истинное монашество будет для Вас не в полном одиночестве, а в постоянном общении с Богом. Подумайте, вам не так уж плохо живется, другим хуже. Вы можете побыть наедине с собой. Станьте самому себе лучшим другом и возлюбленным, отцом, матерью и ребенком. Кто Вам сказал, что Ваша Душа некрасива? Умойте и причешите ее. Она так мила, когда о ней заботятся. И у Вас есть на это время - вся жизнь.
              У САТУРНА три периода. Цикл оборота вокруг Солнца - 29,5 лет. Гороскоп «Сатурна», в отличие от «Рака», к третьему циклу обещает ягодки. (Мое отношение: Посмотрим.)   Время покажет. Чье воздействие сильнее? Воздействие «Рака» с тремя фазами или «Сатурн» с 12-ью заповедями? Хотелось бы, чтобы возобладал «Сатурн».
            Мудр наш Великий Создатель. Все предусмотрел. Все разложил как по полочкам. Ничего не пропустил. Не забыл и успокоить.
            Изучая планету Сатурн, ее влияние на Судьбу человека, я словно прочла собственную книгу жизни. Все было, все случалось. Выходит, жизнь наша заранее продиктована Всевышним. Об этом говорит и Хиромантия. По черточкам и рисункам можно определить Судьбу, характер и предрасположен¬ность к заболеванию человека. Все начертано с рождения и, ничего изменить, невозможно. Время от времени поглядывайте на ладони. Руки всегда готовят нам сюрпризы.
           Древние индийские практики выделили на ладонях знак «рыбы» Этот знак несет благополучие, почет, уважение, награды и известность. Знак обозначает ученость, глубокую внутреннюю культуру, развитое эстетическое чувство, тяготение к прекрасному и, возвышенному. Через «рыбу» судьба обращается к сознанию:  час пробил - пора действовать со всей решимостью и страстью.
          Я имею этот знак на обеих руках. Но пока, что не почувствовала его исполнения, не беря во внимание мелких   случайностей. Вероятно еще все впереди. Остается только ждать и уповать на Бога.
          Свой гороскоп я вычислила в более подробной форме, но в книгу взяла лишь частичку, чтобы показать, что человек способен узнать хотя бы немного о своей Судьбе. Знать для чего пришел в этот мир и, что обязан  совершить.

7 января 1994 г.         

           Итак. Оставим личные интересы. Перейдем к глобальному вопросу. Что ждет наше государство?
          В отличие от линейного «прогрессивного европейского взгляда на  время, в том числе и на историческое развитие, «Восток» всегда склонялся к идее цикличности времени, настаивая на ритмической повторяемости собы¬тий жизни. Одно из практических проявлений закона цикличности - восточный шестидесятилетний календарь, применяемый в Китае уже несколько тысяч лет. Совсем недавно (1924-1983) закончился астрономический цикл 7 x 60 лет периода Сатурна. Очёредной период Юпитера (1984-2043) начался недавно.
        Ныне близится великий духовный переворот, в результате которого, по словам Евангелия, «не все мы умрем, но все изменимся». Начнутся массовые исцеления, потому что многие научатся настолько управлять собой, что обычные природные процессы – болезнь и смерть – претерпят в глазах людей существенные изменения.
          Как это ни странно, но легче поверить в мрачные предсказания. Они ведь тоже сбылись почти полностью. Нам измученным страшными потрясениями ХХ века, следует помнить такие слова Христа: «Услышав о войнах, эпидемиях и землетрясениях, не ужасайтесь. Всему этому надлежит быть, но это ещё не конец».
           По расшифровке Великих толкователей мы можем судить, что союз между «двумя северными братьями» (СССР и США) окончательно окрепнет в мире и не сделает невозможными крупные военные конфликты к 1999 г. Они предполагают, что в этом же году произойдет особого рода контакт с Марсом. Земля войдет в соприкосновение с великой космической цивилизацией, от лица которой на Земле в умах и сердцах людей будет властвовать Праведник. Об этом говорит и Нострадамус - великий астролог, и великий врач, победивший однажды эпидемию чумы. Прислушаемся же к великому медику, потомку библейского Авраама Нострадамусу и так же к Величайшему целителю душ, любимому ученику Христа Святому Иоанну Богослову, который предсказывал о первом воскресении Праведника. А  после сближения с иной цивилизацией, через Марс, к началу сле¬дующего тысячелетия, нас ждет после «первого воскресения» наступление на Земле Царство Христа. И лишь к 3000 г. Антихрист снова будет вы¬пущен на свободу.
           Надо обладать настоящим мужеством, чтобы обрести веру в исполнение данного пророчества. Но пророчества сами по себе не сбываются.
         

20 марта 1994 г.

              Полностью убедившись, что  приватизированную квартиру можно продать, когда Лида уехала в институт на сессию,  я принялась собирать вещи к отправке, контейнером. Перед этим развела обширную стирку и аккуратно уложила в чемоданы. Целую неделю стаскивала со всех концов коробки для упаковки всякой мелочи.
            – Хорошего мало, а борохла полно, – ворчала я, сколачивая деревянные ящики.
            – А зять-то с вами живет или к матери ушел? – спросила Алексеевна, усевшись в кресле и поглядывая на мою работу.
            – Как Лида уехала и, он ушел.
            – Заходит?
            – На пять минут.
            – Помогает? –  насмехаясь, съязвила соседка.
            – Издеваетесь? Разве видели его когда-нибудь с молотком? Этот человек любит, чтобы кто-то другой трудился, а он будет только наблюдать. Вчера забежал к нам. И как порядочный ... осведомился, как живу. Видел, что я гвозди заби¬ваю, постоял с минуту и исчез. Пошел в спортзал «качаться».
            – Как «качаться»? – спросила Алексеевна.
            –Чтобы мускулатура была красивая, – ответила я и со злостью ударила молотком по гвоздю.
            – Зато теща встает в пять утра, что бы зятя завтраком накормить, собрать обед на работу. Кто из вас обязан провожать... жена или теща?
            – У кого совести больше, – и я вновь застучала молотком.
            – Хорошая теща... зятю сало по магазинам ищет. Хотя бы  сами ели. А то зятек худенький. Его надо кормить,– продолжала надсмехаться   Алексеевна: – То работу зятю нашла. Теперь квартиру собралась  купить. Вам, что делать нечего? Своих забот мало? – и на ее лице скользнула ироническая ухмылка.
             – Не могу же я дочь оставить без квартиры. А если со мной поедут, то там купим две однокомнатные.
             – Я бы им дулю под нос показала, а не квартиру. Пусть «долговязый» жеребец сам зарабатывает и покупает. Лентяй и дармоед! Видеть его не могу.
             В ответ я громко рассмеялась
             – Вы то, что расстраиваетесь, Алексеевна?
             – Противно смотреть на хитрых людей. Воспользовался простачками. То на матери ездил, теперь на тещу сел. Хитер гусь. Да ну его к черту. Он не заслужил, чтобы его вспоминали. Лучше скажите... Где ваша баба сейчас живет?
             – Слава Богу, мои братья Шурик и Толик из Нижневартовска перевезли ее в Воскресенск. Живет у Нелли. Говорят, что по аэропорту несли на носилках, – не отрываясь от работы, рассказывала я.
              –Бедная старушка. Дети не хотят держать, отправили к внучке, – в ее голосе прозвучал сарказм.
              – Не сыны виноваты, а их жены.
              – Не защищайте. Они тоже виновны.
              – Не отрицаю. Но рада, что теперь будем жить с ней вдвоем.  Я куплю себе квартиру и заберу к себе. А если... что и случиться, … не дай Бог, то будет похоронена рядом, в том же городе, где и мы будем жить.
             – Вы правы, – и Алексеевна глубоко вздохнула: – Вот только я останусь одна. И вас рядом не будет: – Ее круглое немолодое лицо еще больше сморщилось, и безразличный взор уставился  в окно, в котором играло весеннее солнце. Прядь седых волос упала на высокий мужественный лоб, тонкие бледные губы плотно сжались. Она, как всегда, была небрежно одетая в стареньком халате и вязаной вытянутой шерстяной кофте.
           Я бросила взгляд на «несчастную» женщину. Жалко ли было ее? Трудно разобраться. Мне всегда казалось, что этот человек не обладает чувством жалости к другим и вряд ли требует его к себе.
           – А как бабуля, себя чувствует? – продолжала Алексеевна спрашивать о моей матери.
          – Недавно Саша звонил. Говорил, что плохо. Она никого не узнает. И все твердит про Шурика. Бредит что попало. Вроде бы Шурик умер, и где его похоронили? Саша даже забеспокоился за дядьку. Стал ему звонить, спрашивать о его здоровье. Слава Богу, с ним все хорошо. Почему она вдолбила себе в голову, что этот сын умер? Не предчувствует ли что? Видимо потому, что у него желудок больной?
          – Но ведь с ним все нормально? Что хотите? Вашей матери уже 83 года. Старость - не радость, – ответила Алексеевна. И уже бодрым голосом, с юмором добавила: – Уедите от меня. Оставляете одну.         
        – Ой! Алексеевна! Жду не дождусь когда попаду в Подмосковье. Вот уж душу отведу. Все театры обойду. Концерты не буду пропускать. Упущенное, накветаю.
          – Конечно! Вам хорошо! Ваш сынок работает в культурном центре. Он вам поможет осуществить мечту, – с завистью проговорила Алексеевна.
          – На него только и надеюсь.

28 апреля 1994 г.

         Как только Нелли позвонила, что баба в кризисном состоянии, я тут же взяла билет на поезд. На вокзал пошла, провожать Лида, которая успела возвратиться из института.
         –  За неделю предчувствовала, что должно, что-то произойти. Непоправимое, –  сообщила я дочери.
          Но промолчала о том, что каждый вечер,  видела стаю птиц на деревьях под балконом. Устремив глаза к звездному  небу, почему-то, молила Бога пожалеть мою мать, и дать возможность еще продлить  жизнь. Плача, просила прощение и  у нее за то, что позволила на последний  отъезд, из-за которого  пришлось много страдать бедной старой женщине.
           Весь путь от Перми до Москвы, в слезах я не переставала молить Бога о помощи моей матушке.
           На следующий день, вечером, на Ярославском вокзале города Москвы, меня встречали сын и муж Нелли. Они сообщили, что баба умирает. Так установил вызванный врач.
           – Приходил священник исповедовать ее, –  добавил Матвей.
           – Не может быть. Не хочу верить в её кончину, – проговорила я, плача.  В душе не желала смериться с предстоящей утратой. Не хотела  представить ее, всегда энергичную, навек успокоенную. Не может быть! Я слишком ее любила. И не желаю видеть ее мертвой. Но рассказы зятя все больше и больше убеждали меня, что необходимо смериться с потерей: – Нет! Не хочу! – твердила я вслух, вытирая слезы.
            Легковая машина легко мчалась по ровной дороге  через огромный город, освещенный множеством электрических огней. А когда выехали за городскую черту, молчаливый зять, не закрывая рта, рассказывал о бабушке всю дорогу. Я молча выслушивала и продолжала плакать. Передо мной проносилась, вся жизнь моей бедной матери, обманутого поколения, затуманенного «прекрасным будущим». Печальный конец, из тупика, которого никто  никог-да не выходил.
          Машина неслась  по серой ровной асфальтированной дороге. Голые ветви деревьев из темноты быстро проносились мимо. Мои собеседники молчали, а я не перестава¬ла повторять:
          – Не могу поверить, что ее не будет. Не хочу. Не хочу, – и тяжело вздыхала.
          В грустных размышлениях длинная дорога показалась короткой. Незаметно въехали в ровные темные улицы Воскресенска.
          – Мам, ты к кому?–  спросил сын,  когда машина оказалась около  его девятиэтажного дома.
          – К Нелли, конечно. Баба же там. Я должна быть рядом.
          Обойдя два-три поворота, мы оказались на месте. На третий этаж поднялись в лифте. Тихо постучали в дверь квартиры.
          – Почему не звоните? – спросил Матвей.
          – Дети,  возможно, спят. Уже поздно.
         Дверь распахнулась. Поцеловав дочь, я тут же, через зал, направилась в маленькую комнату - спальню, где находилась моя мать.
         – Разденься, – предложила Нелли.
         Сбросив находу пальто, продолжила путь. Из-за прикрытой двери послышался  скрипучий протяжный не то стон, не то тяжелое дыхание. Я вошла. В маленькой комнатке, где стоял плательный шкаф, складной стол и односпальная кровать, был зажжен светильник. Я шагнула к кровати и обомлела. На постели лежал скелет обтянутый бледной кожей. Впалые глаза были закрыты, из рта вырывался сиплый звук.
          –Мама, – позвала я почти шепотом. Опустившись на колени перед кроватью, взяв ее костлявую желтую руку, слабо сжала. Она открыла мутные серые глаза, которые неопределенно куда-то смотрели: – Мама. Моя дорогая. Это я приехала. Твоя дочь, – гладя другой рукой по седым редким волосам, проговорила я. Слезы давили горло:  – Мама, ты слышишь меня? Это я. Альбина.
          Она, что-то попыталась сказать, но вместо слов послышалось вязкое гортанное бульканье. Потом еле-еле выдавила:
          – Ты?
          – Мамочка моя, Тебе что-то дать? Ты кушать хочешь?
          – Нет, – выдавила она с трудом из горла.
          – Пить дать?
          – Да.
          Нелли, что стояла позади меня, подошла, и сама приподняла ее беспомощную голову. Отчего-то, умирающая сильно застонала. Я поднесла чашечку, с послащенной водой, к её синим губам. Она сделала один глоток,  и в горле забулькало. Проглотила с большим трудом. Подняла костлявую леденеющую руку и отодвинула чашку.
          – Она не хочет, – сказала моя дочь и опустила ее голову на подушку.
          – Нелли, почему баба так исхудала?
          – Она уже неделю совершенно ничего не кушала. Отказывается. У нее не проходит пища.
         – Мамочка моя милая, как мне тебя жалко. Как мне тебя жалко, – и я вновь залилась слезами, поглаживая по костлявой голове, и согревая ее холодеющие руки: – Нелли, ей холодно. Мама, тебя укрыть? Теплым одеялом?
        – Если укроешь, она сбросит. Ей тяжело его держать.
        – Я попробую. У нее такие же холодные ноги, – проговорила я, и  тут же перевела разговор к умирающей: – Милая моя, я укрою тебя, и ты согреешься. Как же мне тебя жалко.
       В ответ безжизненное тело издавала один стон.
        –Она уже целый месяц кричит. И кричала день и ночь. Вчера священник совершил обряд причастия, и она перестала кричать. Мы все устали. Месяц не спим. Даже соседи не спят. Их кровать у этой стены. Последнее время они ушли из спальни. Перебрались в большую комнату. Там не так слышно. Только первую ночь не кричит. Надо было давно вызвать священника. Наверно, ее что-то мучило. Она, то качала, как будто ребенка. Напевала ему. Баюкала. Стул рядом с койкой стоял, так она его трясла, как люльку, – рассказывала Нелли тихим голосом.
          – Может быть, к ней приходили ее умершие дети? Первый ребенок умер в восемь или девять месяцев, а другой сразу после родов.
          – Баба еще звала свою мать. Просила ее не уходить, и взять с собой. Потом ругалась со мной, когда я заходила в спальню. Говорит: «Ты спугнула моих родных. Теперь они все ушли».
          – Видимо, они за ней приходили, – плача, добавила я.
          – Услышав нас, умирающая хриплым голосом проскрипела:
          – Мама приходила. Мама... – и обессиленная, не договорив, умолкла.
          –Ты, Нелли, говорила, что она не слышит, и ничего не понимает. Ока¬зывается наоборот. Она в своем рассудке. Только силы ее покинули, и не может рассказать. Понимает моя мамочка, – и, обратившись к ней, спросила, продолжая поглаживать по седым волосам на костлявой голове: – Ты узнаешь меня? Дорогая моя?
         В ответ она повторила те же слова, которые мы только, что слышали, как бы подтверждая мои предположения. Далее послышалось грудное бульканье, и слова невозможно было разобрать. И потом, опять этот тяжелый стон.
        – Давай ее развернем к нам. Она, наверное, устала лежать на левом боку, – предложила я.
        –Сейчас. Осторожнее. У нее по телу пошли пролежни. И уже появились свищи. Ты, мам, не смотри. Иначе тебе будет плохо с сердцем. Уйди. Мы с Матвеем обработаем. Матвей! – громко позвала Нелли.
        Пришел муж и, они взялись за больную. Моя мать уставшим болезненным обессиленным голосом выдавила нечеловеческий стон.
         –Мамочка моя. Боже милостлевый, помоги ей. Облегчи ее страдания. Помоги ей. Прошу тебя, Боже наш, Всемогущий, – шептала я, стоя за спиной дочери, которая тампоном обрабатывала раны, которые мне не были видны.
        Закончив работу, дочь и зять ушли. Я осталась одна у постели больной. Поглаживая по голове и согревая холодные руки, не переставала твердить:
        – Мама, верь в Бога. И твои страдания облегчатся. Верь в него, моя дорогая. Я буду молиться за тебя.
        – Верю. Верю, – вдруг, ответила она почти внятно.
        – Отпусти наши грехи. Грехи своих детей, мамочка. И отпусти те жизни, которые ты когда-то шутя, покупала у других людей.
        – Боюсь. Боюсь. Они убьют меня, – услышала я через бульканье в горле.
        – Не бойся. Все будет хорошо. Тебя никто не убьет. Мы все любим тебя. И все будем молиться. Никто не собирается причинять тебе ничего плохого. Только ты верь в Бога. И облегчится твоя душа. Все будет хорошо. Ничего не бойся. Ты не умрешь, – плача шептала я.
        И вновь послышались хриплые отдельные слоги, которые трудно сложить в слова.
         –Мама, уходи. Она опять в бреду. Иди в кухню. Мы накрыли на стол. Покушай. Ты ей не поможешь. Пусть она отдохнет. Она устала, – послышался голос дочери за спиной.
         Подымаясь с колен и плача, я продолжала просить у Бога о помощи. За столом дочь задала вопрос, о котором я не предполагала, думая, что нас никто не слышит:
         – О каких жизней ты говорила с бабой?
         – Давным-давно я рассказывала при маме о странном поверье... Якобы можно купить жизнь другого человека. Мы в это не верим. Но кто его знает, столь¬ко еще не изученного в жизни. Как это происходит? Говоришь человеку: «Продай мне свою жизнь». И даешь ему какую-нибудь монету. Тот не ведая, соглашается. Вот моя мама и шутила с ребятишками. Ее страдания и  боязнь, навели меня на  мысль... А не чужие ли жизни мучают ее? Для нас игра, а сейчас наукой доказано, что слова материальные и могут даже ранить ауру человека и в результате тело заболевает.
          – Я помню. Она и у моих детей просила. Я ей ответила: «Баба, зачем тебе жизнь моих детей? Ты и так хорошо пожила. Да жизнь у тебя не инте¬ресная. Кушаешь, да спишь», –  принялась рассказывать дочь, после короткого молчания.
          –Бог даст... все будет хорошо,  – успокоила я:  – Нелличка, вы с Матвеем молодцы. Бедные вы мои. За что вам, такая кара? Нас четверо детей, а расхлебываться, пришлось вам. Внучке и зятю, – и вновь заплакала.
           – Да, ладно, тебе. Мне не трудно ухаживать за ней. Если ни я, то, тебе бы пришлось. А ты бы только плакала и, сердце свое гробила. Если кто любит, кого то,  он старается облегчить участь другого, – дала она понять о своих дочериных чувствах ко мне.
           –Спасибо тебе. Обоим вам спасибо, – и я посмотрела на зятя, который молча жевал.
           После ужина я вернулась к больной матери. Услышав мой приход, она  застонала. Скрючиная, маленькая, худая, она комочком лежала на постели. Встав опять на колени, я принялась согревать ее руки. Она молчала.
           – Она спит. Иди и ты отдыхать. Если, что, мы будем спать в зале, услышим, позовем, – предложила Нелли, и ушла готовить постель ко сну.
          Я отправилась в дет¬скую, где спали дети. Саша  засобирался  домой.
           –Скоро уже утро, – проговорил он, и скрылся за дверью.
           Долго я не могла заснуть. Перед глазами мелькали страницы жизни моей матери. В прошлом сильная и волевая, теперь она угасала как свеча.
Я продолжала молить Бога, чтобы он помог моей бедной матушке. Потом прочла молитву «Отче наш». Перекрестившись, уснула.
          Утром, когда в окно светило яркое весеннее солнце и громко о чем-то шумели внуки в большой комнате, я проснулась.
          – Сума сошли. Сбавьте звук от телевизора. Баба болеет! – остановила я.
          – Мама! Баба не разрешает громко! Старенькая баба не слышит!–  завопил шестилетний внук – Дима.
          – Да. Баба. Она не слышит, – в оправдание поддержала Катя.
          – Кто вам сказал такую ерунду? Вы что... не понимаете? Для больного человека трудно слышать музыку и при том на полную громкость. Не прекратите! Совсем выключу! – пригрозила я.
           – Не выключишь,  – заявил внук.
           – Мама! Баба не слышит! – заступилась за детей моя дочь, крича из кухни.
           – Вы сошли сума. Человек умирает, а вы ведете себя…, – возмутилась я.
           После завтрака детей отправили гулять на улицу. Прибравшись, мы  разошлись по комнатам. Посидев возле постели спящей матери, я пошла в спальню и прилегла на постель.
           – Время-то еще мало. Всего одиннадцать утра, – проговорила Нелли: – Странно. А я почему-то ужасно устала, – и легла  на диван, который стоял напротив кровати.
          В зале лег и Матвей. Мы все уснули глубоким сном. В квартире наступила тишина. Долго ли спали... не известно. Пробудились, когда в дверь позвонил Саша. Войдя, он тут же прошел к бабе.
          –Как она там?
          –Не тревожь. Пусть спит, – попытался остановить Матвей. Но Саша прошел в спальню к больной.
           Скоро  ворвались в квартиру и крикливые внуки. Они, как всегда, о чем-то спорили и шумели, и я приструнила их.
           Саша в спальне не задержался.  Я глянула в лицо сына. Оно было необычным. Я поняла, что, что-то случилось.
           – Что? – спросила, боясь ответа.
           – Баба умерла.
           – Как?! – вырвалось у меня. И я вновь плача, тихо запричитала.
           –Умерла и все. Как все умирают, – низким голосом повторил он.
           К вечеру приехал из Нижневартовска мой брат - Шурик. Остальные братья нашли причину не появиться.
            В похоронах мы соблюли все церковные ритуалы. Две ночи мои дети читали псалмы из Библии. Возили в церковь для отпевания. Хоронили с батюшкой. Я не ходила провожать. Очень трудно восприняла смерть любимого человека. Несколько раз теряла сознание. Вызывали врача. И  если бы видела,  как зарывают ее в могилу, то не знаю, как смогла бы выдержать.
             Вот и все. Мама умерла днем между одиннадцатью и тринадцатью часами, 23 апреля 1994 года,  которой 27 марта исполнилось 83 года. Много или мало она прожила? По годам много. А для жизни очень мало. Так как светлых дней можно перечесть по пальцам. А все остальное время... существование. И наступил конец. Конец, возможно, не исполненных желаний. Как страшно и обидно, что человек рождается для того, чтобы влачить жалкое существование, не познать настоящей жизни.
         Остается теперь только молиться, чтобы Бог простил её за вольные или невольные грехи. И если существует жизнь после смерти, то дал бы бедной женщине лучшую  жизнь.
         В течение трех дней, когда мама лежала в гробу в другой комнате, я сидела на диване и беззвучно плача просила у неё прощение. Напротив меня уселась кошка и смотрела почему-то ни на меня, я глаза её были направлены рядом со мной. Она, не отрываясь, смотрела на кого-то. Только потом, я начала осознавать, что кошка смотрела, видимо на астральное тело моей матери. Говорят, животные их видят, а люди видят, но не все.
         Все кончено. Мы схоронили дорогого и близкого нам человека.   После похорон, когда брат собрался к отъезду, я сказала:
         – Вот и все, мой брат. Мама жила у тебя и у меня. Только нам она не мешала. Остальные отказались. И мы, с тобой, ее схоронили. Теперь ушел человек, который нас соединял. Скоро и ты покинешь меня.
Распад семьи начался после смерти отца. И завершится матерью.
         – Не говори глупость, – проговорил Шурик, не осознавая  и не веря в мои слова.
         – Запомни одно... Если когда-нибудь в жизни тебе будет трудно, то знай, что у тебя есть сестра. Она никогда тебя не покинет. Здесь, Воскресенске, вместе с моими детьми и могилой матери, будем всегда тебе рады. Приезжай когда сгрустнется. Здесь найдешь утешение и покой.
          Говоря эти слова, я хорошо понимала, что теряю своих братьев навсегда. Они давно  незримо ушли от меня. И лишь мать, как ниточка соединяла нас. А я продолжала их любить. Но кому нужны мои женские сестрины чувства? Все кончено. Теперь я окончательно окунулась в одиночество. Печально, но факт.
         Первого  мая, отведя девятидневные поминки, я отправилась домой в Березники.

3 мая 1994 г.
       
         Как только в Березниках сошла с поезда, сразу ощутила разницу в природе. В Подмосковье весна идет полным ходом. На деревьях распустилась молодая мелкая листва. Земля покрылась, словно пушком, сплошной зеленью. Небо глубокое, и из-за белых облаков часто выплывает солнце, подогревая по-весеннему.
         Здесь же, на Урале, хмурое небо угнетенно давит душу. Кое-где по обочинам лежит потемневший снег. Голые ветви деревьев недружелюбно торчат в разные стороны. В воздухе пахнет сыростью и прохладой. Над городом стоит, серый смок, и ощущается какой-то специфический запах.
       На пороге дома встретила дочь. В голубом старом махровом халате,  она показалась удрученной и взволнованной. Как только я разделась, тут же начала расспрашивать о бабе.
          – Что рассказать? Когда она умерла, шел сильный дождь. Словно природа оплакивала вместе со мной. Потом разведрилось. И в час, когда выносили гроб из дома,  заморосил дождь. А когда поставили на улице, он неожидан¬но прекратился, и выглянуло солнце. Хоронили в ясную погоду. У этого чело¬века не было грехов, и природа как бы охраняла от непогоды. Единственный грех, не верила в Бога. Но пришла к нему перед смертью. Может быть, Бог простит ее, и всё это поколение. Не их вина. Так учила Советская власть. Бог знает и должен простить.
           – Хорошо бы, – согласилась Лида и заплакала: – Я сейчас расскажу очень интересную историю. Ты же знаешь, что мы поженились 23 апреля в прошлом году. Регистрировались от 11 до 13 часов. Ты говоришь, что баба умерла, именно в этот день и даже совпали часы. Что это? Рок? Почему такое совпадение? – и вытерла слезы кулаком.
           – Выходит так. Получается... как наказание. Видимо, она хотела, чтобы ты запомнила ее смерть на всю жизнь. Возможно... знаменье свыше.
           – Мы не знали о смерти бабы. В этот день решили отметить годовщину свадьбы. Я испекла красивый высокий торт. Уложила на блюдо и выставила на стол. Пока мы болтали, я оглянулась... и увидела... торт, вдруг, рассыпал¬ся на мелкие кусочки, – договорив, Лида,  закрыла лицо ладонями, с прямыми длинными пальцами и горько заплакала.
          –Проси у бабы прошенье. Ты перед ней виновата. Она, видимо, тебе не простила за последний скандал.
         Мы долго еще шмыгали носами. Вспоминали некоторые моменты, размышляли о жизни. И невольно натолкнулись, что существует и другой странный факт, невероятный в нашей жизни.
         –Получается... словно на тебе сошелся клином какое-то знаменье в нашем роду. Ты родилась в год, когда умер мой отец - Белов. Теперь мы ведем отсчет по твоим годам. Тебе скоро 21 год. Столько же лет его смерти. Кончина бабы тоже совпадает с твоей знаменательной датой.   Просто какая-то мистика, – продолжала рассуждать я.
          – Самое удивительное, что совпали даже часы. Может быть это кара? – и Лида посмотрела на меня сырыми глазами, наполненные слезами.
         – Сильно отчаиваться не стоит. Может быть, наоборот,  –  успокоила я: – Но просить и молить прощение за причиненную обиду другому человеку, ты обязана. Бог милостив. Он простит, а значит, и получишь прощение от бабы.
         – Я постараюсь, – и Лида скривила пухлый рот в трагической гримасе, волевой подбородок задрожал, и слезы потекли ручьем по бледным щекам.
         – Успокойся. Все обойдется. Мы с тобой верим в Бога. Он защитит нас от беды. Надо жить дальше. Думать о будущем с облегчением. Сейчас у нас одна цель, отправить вещи и как можно скорее переехать на другое место жительство.
          – Надо еще квартиру продать, – напомнила дочь: – А денег на отправку вещей попросишь у нашего Саши?
          – Спрашивала. Он пообещал, но не дал. Я не стала напоминать. Должен Шурик выслать бабины деньги, которые накопились с пенсии за три месяца. Конечно... если ему выдадут. Может быть, займем где? А продадим квартиру, расплатимся.
          – А рукопись... в Перми? Ты заберешь?
          – Разумеется. На издание денег нет. А они… на свои?... Сомнительно. Скорее всего... твердо... нет.

31 мая 1994 г.

           Май месяц, конец весны, а на улице холодно и дождливо. Постоянно сыпет изморось, как в осенние дни и дуют северные ветры.
Сегодня исполняется 39 дней после кончины моей матушки. Милые соседушки заранее оповестили, что Сорокодневку надо  отмечать  на день раньше. Так и решили поминание провести 31 мая. Этот день  выпал на знаме-нательный день Беловского  семейства. Рождение или, вернее сказать, каждый год отмечали именины Арнольда, моего брата. Закон природы и здесь вмешался. Словно исполнил мнение матери, чтобы ее любимый сынок до конца своих дней помнил о ее смерти. Она очень хотела последние дни прожить в Сузуне, чтобы схоро¬нили рядом с могилой ее мужа. Любимый сын не позволил. И Бог наказал,  омрачив его праздник «День рождения».
          Наблюдая и анализируя жизнь, пришла к выводу, ничего случайного в жизни не бывает.
          По настоящему 40 дней выпадает на 1 июня. Этот день в жизни матери был так же знаменателен. 1 июня в «День защиты детей» вышел мой конкурсный рассказ, написанный о ней. Рассказ назывался «С мечтой о счастье». 0 молодой учительнице, которая пригласила детей к себе в гости.
           И еще, третий парадокс. Многие наши безбожные современники утверждают, что возмездия, как такового, не существует. Я же другого мнения. И  заме¬чу, что происходило против моей воли. Меня мама оставила грудным ребенком сразу после рождения. Бабушка воспитывала лет до трех-четырех. Что же мы видим? Мама до своей кончины не жила со мной ровно столько же лет. И последние годы жизни  были не из лучших. Трудная жизнь складывалась по независящей причине. Однако, Бог оказал свое милосердие. Позволил умереть в том месте, где ее могила не  останется одинокой, и заброшенной, как её мужа.
         Что же касается меня?  Наш Создатель так же показал свое милосердие. Подпустил меня увидеть смерть матери, но уберег от долгого переживания. Он, словно, раскрыл «красную страницу», и тут же захлопнул. Мне остается благодарить Господа за короткую боль. Но видит мой спаситель, я не отказывалась от своей матери. И буду долго еще оплакивать ее уход.

6 июня 1994 г.

          Анализируя жизненные события, не перестаю удивляться случайностям или закономерностям вселенной человека.
          Мой рассказ «Контактер с НЛО или космические доброжелатели» написала лет 7-8 тому назад. Сочиняя небольшое произведение, я долго «ломала» голову, как назвать инопланетянина. На ум, из неоткуда, пришло выдуманное слово Прин. В те годы, мне казалось, что такого имени вообще не существует. Но произошла невероятная ошибка. В этом году встречаю книгу Майн Рида «Белая перчатка», где нахожу имя Принн. Единственная разница, что оно пишется с удвоенной буквой «НН». Что за человек жил в прошлом с этим именем? Кто он? Оказывается это Принн Ульям (1600-1669) - пуританин, адвокат и публицист. Он выпустил в 1933 году трактат «Бич актеров», содержавший страстное осуждение театра. Трактат был направлен против английского короля Карла 1 и его жены - больших любителей театра. «Звездная палата» присудила Принна к пожизненному заключению, штрафу и исключению из адвокатского сословия. Принн был выставлен у позорного столба, и ему отрезали уши. Мучает одно.    Какая здесь связь? В детстве я увлекалась театральными представлениями. И даже, мечтала быть актрисой. С возрастом полностью охладела и была, рада, что мечта не сбылась. 
        Такое же странное совпадение произошло и с именем Полетти из моей детской сказки «Мальчик- космонавт по имени Полетти». И опять, мной допущена лишь одна ошибка, я букву «т» не удвоила.  Оказалось, существует имя Полетти. Только теперь у прибалтийского народа.
        Как объяснить невероятную мистику? Попытаемся рассуждать. Ум -хорошо, а два лучше. Кто же будет с этим спорить! Но что поразительно: формируя человека, природа, по-видимому, тоже прекрасно знала об этом. Оказывается, полушария нашего мозга - это, по сути, два самостоятельных органа мышления. О двойственной природе мозга обнаружили в начале 60-х годов американские нейрофизиологи Р.Майерс и Р.Сперри. Оказывается, нас с вами асимметрия мозговых полушарий и сделала собственно людьми, оставив правому животные навыки, а левое, приспособив для речи. Встает вопрос. Где хранится то непонятное, которое всплывает случайно? Каким образом воз-никли слова, которые я никогда не слышала? И не встречала? Сработало подсознание? Но кто и что его заполнило? Не могло же оно явиться  не из чего? Напрашивается интересный ответ.         
         В последних разделах «Книги мертвых» рассказывается о реинкарнации, то есть об очередных воплощениях души, о возвращении к земному существованию и о влиянии минувшей жизни на характер нового воплощения.
         Почему люди не помнят своего рождения, своей предыдущей смерти? Ответы на эти вопросы содержатся в работах группы ученых-психиатров, психологов, нейрохирургов, среди которых Майкл Мёрфи, Дик и Ричард Прайс, Станислав Гроф, Рик Тарнас и другие. В течение многих лет они изучают природу человека в Эселенском институте в Калифорнии (США), тайны сознания и под¬сознания.
        Психотерапевтические опыты, которые проводил С.Гроф, натолкнули его на интереснейшее открытие. Оказывается, в подсознании можно обнаружить некие кладовые памяти, которые не обнажают своих сокровищ в обычном состоянии. Но в эксперименте, когда с помощью различных средств эти шлюзы ничем не прикрыты, человек способен вспомнить всю свою жизнь, вызвать из глубин подсознания такие картины, которые, казалось бы, никогда не гнезди¬лись в активной памяти.
       Ответ найден. Видно, в моей памяти возникли имена, которые были связаны со мной в прошлой жизни.
        Но самым невероятным совпадением или постулатом является следующее явление.
                Рассмотрим год «СОБАКИ»:
                1934 г. – родилась я.
                1958 г. – вышла замуж.
                1994 г. – умерла мама.
                1994 г. – У меня, 1 июля, круглая дата рождения - 6 0 л.
            Следующий год «Собаки» будет - 2006. Что принесет он? Время покажет.
        И все эти события происходили в год «Собаки». Почему? Где взять ответ?
               
16 июня 1994 г.

        Знаем ли мы свою родословную? Известно всем, что по наследству передаются не только внешние черты и даже тембр голоса, но и ряд признаков, определяющих состояние здоровья. К ним относятся: группа крови, способность сопротивления инфекционным возбудителям (иммунная защита), особенности обмена веществ и многое другое. Отсюда и наследственные заболевания. Оказывается в типе наследования, а их существует несколько, чтобы выявить какое-либо заболевание необходимо знать свое родословие. Несколько поко¬лений могут быть здоровыми, и лишь один больной где-то в дальних ветвях родословного древа проясняет истоки заболевания.
        Когда-то свое генеалогическое древо знали только аристократические семьи, и надо сказать, что их родословные очень пригодились науке, помогли  проследить и подтвердить многие закономерности развития наследственных заболеваний.
         К сожалению, сегодняшние городские жители помнят, в лучшем случае, бабушек и дедушек. В деревнях, особенно отдаленных, конечно помнят 6-7 поколений.
        Из старших, нашего рода, я осталась одна. Если не составлю родословную я, то больше некому. И я взялась за восстановление по крупицам своих корней, которые могла выудить из памяти моей, уже покойной, матушки. Итак. Мне известны, до меня три поколения, где  я четвертая, и от меня теперь уже два. В результате шесть поколений.
          – Чем занимаемся? – спросила, вошедшая соседка, бросая взгляд на стол, где царил беспорядок, присаживаясь рядом на стул.
          – От безделья мучаюсь, – пошутила я: – Чтобы занять себя, решила, вспомнить своих предков,  – снимая с уставших глаз очки, ответила я, и приподнялась со стула, что бы размять одубевшие ноги.
         – Ну и как? Вспомнили?
         – Очень мало. А вот вы... знайте свою родословную? – и я бросила взгляд на женщину.
        – Зачем? Они умерли и пусть спят спокойно.
        – Я другого мнения. Вы «удивительная»...  не во что, не верите, ничего не желаете знать. Отрицаете все... кроме политики. Простите меня, но вы... не обкрадываете ли себя?
       – Почему? Мне очень интересно вас слушать, – улыбаясь, ответила она.
       – Слушать-то слушаете..., но по глазам вижу, что не верите. Разве поверите, что ученый Говард Картер, обнаруживший могилу Тутанхамона, считает, что духовная мудрость передается человеку с помощью двустороннего процесса. Он был знаком с древнейшей историей Египта, Индии, Китая, Тибета, ацтеков и майя, ранних греков. В одиночку он имел прямые связи с высшими  существами, обладающими знаниями, которыми они делятся с Землей. А вы своим неверием перечеркиваете все, что плывет к нам в руки, – обратилась я опять к своей собеседнице: – Например. Отрицаете астрологию. А предсказаниями астрологов пользовались все сильные мира сего, поскольку от расположения небесных светил зависели многие исторические события, судьбы людей и народов. В использовании методов астрологии и хиромантии нет ничего сверхъестественного. Из поколения в поколения великие умы наблюдали за жизнью людей и природой, и пришли к выводу, что все крепко взаимо¬связано между собой. С тысячелетиями вносили коррективы и нам преподнесли свои знания, как на блюдечке, с золотыми каемочками. Знай, пользуйся, черпай готовенькое. А вы... так небрежно «плюете» на предыдущие... умные... поколения. Это же наука! Наука, которую прервали с приходом коммунисты, возвеличив только свои идеи и перечеркнув все и вся. Извините. Я вовсе не хочу вас обвинить или оскорбить, но это правда.
          Скрестив руки на груди, я стояла, облокотившись, о косяк и смотрела на человека, который потерял самое главное в жизни, связь с природой.
          – Я...где-то... в глубине души верю, но потом, вдруг, возникает отторжение. Потом опять начинаю верить,  – заговорила она. Ее старческое лицо сморщилось и, как показалось мне, стало более серьезным.
          – Алексеевна! Смотрите! Вернее послушайте, какую интересную статейку встретила! – и я принялась читать громко и внятно: – «На острове Тайвань психологи, исследовавшие вопрос о взаимосвязи группы крови того или иного человека с его характером, пришли к следующим выводам: Группа «О» - несет уверенность в себе, стремление к независимости, склонность к смелым предприятиям, упрямство.
          – Перебью вас. Как называется статья? – остановила соседка.
          – А я, разве не назвала?
          – Нет.
          – Называется «Кровь и характер». Так слушайте дальше: «Группа «А» - медлительность и слабоволие в сочетании с осторожностью и здравомыслием. Способность к анализу и к выслушиванию (и учету) мнения других.
         Группа «Б» - словоохотливость, оптимизм, творческие способности, а с другой стороны, резкие перемены настроения, повышенная возбудимость и неуравновешенность.
        Группа «АБ»: - альтруистическим поступкам, к бескорыстной дружбе, нередко тонкое понимание экономических вопросов. С другой стороны, вспыльчивость и неуравновешенность» – перестав читать статью, я обратилась к Фаине Алексеевне: –  Признавайтесь... какая у вас группа крови?
         – Не скажу. А у вас?
         – Я бы сказала, но не знаю. Кажется группа «Б», но не совсем уверена.
         – Вообще-то похоже, что у вас группа «Б». Она вам подходит, – и соседка  рассмеялась. И поднимаясь со стула, добавила: –  Ладно. Я пошла. Составляйте свою родословную.

7 июля 1994 г.         

          Прошло много времени, я до сих пор не могу продать квартиру. Квартиры растут в цене, и появились «предприниматели». Я бы их назвала  советским именем - спекулянты, которые скупают квартиры и потом перепродают по двойной цене. Разумеется, их цель, купить как можно дешевле. Я же не соглашаюсь сбавлять цену.
          Прежде чем пойти к покупателю или позвонить в одну из организаций, каждый раз заглядывала в китайскую «Книгу перемен» (так называется ворожба), где пыталась найти ответ, удачным будет мой визит или звонок? И каждый раз она предупреждала и сбывалась именно так как написано. И получив, подтверждающий результат, не переставала восхищаться ее точности.
         Думаю «Книга перемен» имеет все права на первое место в китайской классической литературе. Откуда же она возникла? Кто-то считал, что она родилась из мифов. Но другие писали иное: «многие считают, что мифы - это плод человеческой фантазии, не имеющей ничего общего с действительностью. Это глубокое заблуждение.   ( Писал Юань Кэ в книге «Мифы древнего Китая».)
         Но существует некоторое объяснение о возникновении замечательной книги. По преданию однажды легендарный правитель Фу Си, пребывавший у власти, как принято считать, с 2852 по 2737 год до нашей эры, увидел, как из реки Хуанхэ выплыла на берег огромная черепаха (в некоторых источ¬никах говорится о драконе-лошади), на спине которой были начертаны таинственные знаки, состоявшие из сплошных и прерванных посередине черт. В их сочетаниях Фу Си увидел систему символов, соответствовавших его представлениям о мироздании, где главенствовали небо и земля, из взаимодействия которых рождались все вещи и явления, живое и неживое. Символы эти Фу Си изобразил в последовательности. Каждый из символов (триграмм) имел свое название, указывал на определенное свойство и выражал конкретный образ. Кромке того, каждая отдельная триграмма символизировала время года в зависимости от движения солнца и луны. И так, в «Книге перемен» 64 гекса¬граммы, обозначающие, как утверждают древние комментаторы, все жизненные основные ситуации.
       И сегодня, перелистав и «спросив» у книги, каков будет результат, я отправилась звонить к Алексеевне.
       – Опять в ту же организацию, которая согласились купить вашу квартиру? – поинтересовалась хозяйка, подвигая телефонный аппарат в мою сторону, где я сидела за столиком  в глубоком кресле.
        – Да, – ответила ей и добавила: – Но что-то... сомнительно. По-моему они морочат мне голову.
        – Почему?  – и Алексеевна вопросительно посмотрела на меня.
        – Ворожила по «Книге перемен». Она предупреждает об обмане.
        – Любопытно. Правда ли «брешет» ваша книга? – и женщина вытянула бледные губы, толи в ухмылке, толи показывала свое сомнение.
        Тем временем, я набрала номер телефона начальника управления, и в трубке послышался строгий голос руководителя. И как, только уловив мой голос, тон его моментально изменился. Он стал слащавым, бодрым и приятным.  Я представила его круглое  не молодое лицо, но холеное и взбодренное, которое не переставало улыбаться на всем протяжении прошлого нашего разговора. Поняв причину моего звонка, мужчина тяжело вздохнул, и в трубке послышалось шипенье:
       – Мне так стыдно. Я целую неделю убеждал вас, что сделка непременно состоится. Но... запротестовал профком. Они утверждают, что дороговато.
       – Почему? – спросила я.
       – Их переубедили посредники.
       – Правильно. Они по городу скупают квартиры. Недвижимость растет в цене. Потом вам же продадут вдвое дороже.
       – Возможно. Я тоже догадывался. Но наших упрямых работников не
возможно переубедить. Но я не теряю надежду, что мы еще сумеем с вами договориться, – и снова послышался вздох.
       – На меньшую сумму я не соглашусь.
       – Я так и предполагал, – и, помолчав, добавил: – Вы сильно расстроились?
       – За что?
       – Что подвел вас.
       – Пустяки! В жизни не то бывало.
       – Правда?
       – Разумеется. Переживем и это. Ничего страшного. Простите, что вас слишком часто беспокоила.
       – Что вы! Что вы! Не стоит извиняться. Это я должен. Мне так приятно было слышать ваш голос, и не хотел бы его терять. Но... видно... так уж суждено, – говорил он вкрадчивым любезным тоном, словно разговаривал с человеком, который был ему дорог и близок.
       – Решили пошутить?-
       – Ничуть. Говорю, что чувствую, – и опять этот вздох: – Разрешите задать вопрос личного характера?
       – Валяйте! – вдруг, вырвалось у меня.
       После моего просторечия,  в трубке раздался сдерживающийся смех.
       – Куда вы собираетесь переезжать? Не секрет?
       – Конечно... нет. Едим к сыну в  Подмосковье.
       – Я часто бываю в Москве... мы с вами не увидимся? – смелее заговорил мой собеседник.
      От неожиданного вопроса я не знала что ответить:
       – Серьезно? Или очередная шутка? – превращая тоном слова в юмор.
       – Земля круглая. Кто знает... может быть... судьбе будет угодно...,– заявил он.
       – Я так не думаю... – и, добавив несколько любезностей,
извинившись, поспешила положить трубку.
        –  Чему улыбаетесь? – спросила Алексеевна, загадочно поглядывая на меня.
        – Очередной шутник попался.
        – Сделка состоится?
        – Никак... нет. «Книга перемен» дала уже ответ ранее.
        – Удивительно. Вы и меня скоро научите верить всякой всячине, – с  возмущением произнесла женщина.

19 июля 1994 г.

         Ежедневно просматривая страницы газет, я выискивала объявления, желающих купить квартиру. Попутно знакомилась с новинками политической жизни, раскрывая для себя пульсацию новой системы. Оказывается, президент Казахстана С.Назарбаев предложил создать Евразийский союз между странами, бывшими республиками СССР. На призыв откликнулись президенты Узбекистана и Кыргызстана. Встреча состоялась в Алма-Ате. Однако другие мусульманские страны СНГ отнеслись прохладно.
         Большие изменения произошли на Украине и Белоруссии. Сменили преж¬них политических «беловежских зубров», из которых остался один российский. Президент Б.Ельцин планирует встречу с новыми президентами.
        Так же на горизонте появилась необычная политическая новинка. Не¬давно состоялись парламентские слушания, привлекшие внимание, как принято говорить, широкой общественности «Внимание это было взбудоражено не столь-ко темой слушаний, сколько присутствием самих действующих лиц и исполните¬лей». Впервые после августа - 91 в одном зале одновременно оказались гэкачеписты, а так же их бывший товарищ по партии, М.Горбачев, до сих пор вызывающий у своих прежних соратников прямо-таки  «скрежет зубовный».
         Похоже, мы становимся свидетелями создания очередного идеологичес¬кого фетиша под названием «Восстановим Союз на новой основе!» Присутствовали и лица настроенные против объединения Союза. Боль¬шая часть же за формулу: «Раздельно - и вместе». Жизнь показывает, что не единым суверенитетом живо государство. Быть может, политики взвесят все, за и против, и примут назарбаевское предложение?
         Чего только не строили в стране за это проклятое столетие, и кто еще придет к власти? Рвутся все и каждый. Претенденты обещают «золотые горы», «светлое будущее». И каждый утверждает, чтобы законы соответствовали интересам людей. Каких людей? Тех, которые имеют возможность купить ружье за 14 миллионов? Но только не тех, которые, оборванные, грязные, шатаются от голода по городам провинции.
         Кто подымит с коленопреклонения мой измученный, уставший народ? Вновь испеченные политики: Григорий Явлинский? Жириновский? Или наш «великий обещалкин» Б.Ельцин?
         Не везет России на умных правителей и реформаторов, не считая Столы¬пина и Петра Великого. Остальные грабят. Набивают свою бесстыдную машню капиталом. И ускользают в благополучную тень.
        После коротких размышлений, я принялась перелистывать местные газеты «Березниковский рабочий». Вдруг мое внимание привлек заголовок крупными буквами:  «ОБЪЯВЛЕН РОЗЫСК»
       «Березниковским ГУВД, родными, близкими и общественностью города разыскивается пропавший без вести БОЖКОВ Станислав Андреевич, 1945 года рождения.
        3 июня он ушел из дома в сады в районе д. «Круглый Рудник»  класть печи и не вернулся. Приметы пропавшего: Среднего роста, худощавый. Лицо бледное, в морщинах, брови дугообразные. Средней высоты, глаза карие, рот большой, воло¬сы темные с проседью, зачесанные направо, голос глухой, речь ясная. На момент ухода был одет в черный пиджак, светло-коричневый хлопчатобумажные брюки, белую с красными полосками рубашку, белую майку. На ногах черные кожаные туфли, коричневые носки».
         Это сообщение поразило громом. Я знала этого мечущегося человека, слабого и безвольного, находившего утешение в запоях.
          Как помню его слова:  «Мне лучше пишется, когда в спиртном хмелю, в угаре дыма». Человек без высшего образования, рожденный от матери алко¬голички, он писал стихи. Печатался в местной газете. Нашел спонсора, и в 1992 году был издан маленький, в мягком переплете, сборник из 123 стихов, под названием «Красный квадрат». Книжонка издавалась в местной типографии и выглядела кустарно.
         Определенной работы у него не было. На жизнь зарабатывал, клал печи в летний период. Много раз пытался бежать за границу, но не инея за душой капитала, попытка оставалась только мечтой. Этот человек словно хотел убежать сам от себя. И вот... бесславный конец. Остается добавить словами М.Лермонтова (с небольшим изменением) «Погиб поэт невольник» жизни. Умеет же наша Россия «разделываться» со своими самородками.
          Веря в приметы, я вспомнила, как на днях в нашей квартире произошел странный случай. Это было до прочитанного объявления. Утром, как всегда, я хлопотала в кухне. Под ногами услышала какое-то дробное тюканье. Посмотрела вниз и увидела раненного маленького воробышка. На его серой грудке была ранка, крылья опущены до пола. Воробей,  долбил крошку, но ни одна капля в клюв не попадала. Проделывал как-то механически. Под каждым моим пристальным взглядом прятался под кухонный стол. Чтобы не напутать бедную птичку, я незаметно взяла со стола мягкий кусочек хлеба и накрошила его в место его укрытия. Туда же поставила плошку с водой.
           – Живи, мой дорогой. Живи, пока ни поправишься, – ласково заговорила я, разглядывая израненную птичку.
          Скоро появилась дочь. Услышав мой голос, она прошла в кухню.
          – С кем ты разговариваешь? Сама с собой?
          – Почему... с собой? У нас  гостья. Вот только... не могу понять, откуда она взялась? Двери и окна заперты... а она... в квартире. Как?
         – А действительно все было закрыто? – переспросила  Лида.
         – Сама знаешь. После  ремонта, мы закупорились, что бы, квартира не пылилась.
         – Да-а-а. Странно, – став на четвереньки и заглядывая под стол, удивлялась она.
         Прошел день пребывания нашей неожиданной гостьи. Мы по-прежнему не распахивали окна и со вниманием открывали двери, при входе или выходе. К нашему огромному удивлению к вечеру пленницы не оказалось. Она исчезла так же неожиданно, как и появилась. Я обыскала все закромные уголки в квартире.  Вещи давно были,  отправили контейнером, в Подмосковье.  Квартира была почти пуста.  Практически спрятаться было негде. Куда испарилась бедное создание?  Просто не возможно понять.         
         – Чувствую... будет нехорошая весть, – произнесла я в тот вечер.
         – А может быть простое совпадение, – и дочь посмотрела на меня.
         – Дай Бог, что б было так. Но я верю в приметы. Твердо уверена, что ничего просто так не бывает.
        Все последние дни, я жила в каком-то ожидании. Новостей не было. И вот сегодня, прочла в газете объяснение.  Всё встало на свои места. Почему-то  уверилась, что появление птички, было сообщение об убийстве Божкова. А когда пришла дочь, я все ей разъяснила.
          – Какая-то мистика, – и Лида, с грустью посмотрела на меня: – Не переживай. Он сам виноват. Если бы не пил и ничего бы не произошло.
          – Это так. Но мне его жаль. Его загнала жизнь в угол. Он пил от безысходности.
          – Что поделаешь. Все будем там, – и дочь сунула в мои руки пожелтевший, в клеточку, тетрадный листок.
          – Что это?
          – Хочу тебя успокоить. Я тебе стих посвятила.
          –Спасибо. Молодец, – развернув листок,  я попыталась улыбнуться.
          – Читай вслух, – попросила дочь, следя за моей реакцией.
                МАМЕ.
                Ты прости меня, милая мама,
                Что не слушалась часто тебя.
                И порою была я упряма,
                И ругалась с тобой иногда.
                Не смотри, что так было порою,
                Я любила тебя и люблю.
                Ты всегда была первой звездою
                Ночью в небе, в пустынном краю.
                И, как солнце, что утром вставало,
                И лучи согревали меня.
                Я хочу, чтоб ты, вечно сияла,
                И в дороге светила всегда.
                19. 07. 94 г.

           Прочитав, я поцеловала дочь в щечку.
            – Спасибо, дорогая. Мне очень понравилось оно. Только вот, в конце стиха нарушается музыка.
            – Я тоже чувствую. Но изменить ничего не могла.
            – Все равно стихотворение красивое. Много чувств. Ты читала своему, разлюбезному?
            – Нет.
            – Почему?
            – Он обидится. Скажет, что только тебе посвящаю, а ему нет.
            – А почему? Он же тебе уже много посвятил.
            –Не знаю почему. Для него у меня не получается.
            – Ты его не достаточно любишь?
            – Наверное. Сама себя не пойму, – и она приподняла узкие плечики, словно подтверждая сказанному.
           – Ты бы тетрадь себе завела. Переписывай свои стихи в нее. Иначе стихи будут листками теряться. Да и для мужа заведи.
           – Лень. Сделай, сама, – и отмахнулась рукой.
           – Придется взяться мне.
           Наблюдая за дочерью, я заметила, что писать стихи для нее пока, что как игра чувств и слов. Она до конца не осознает всей своей талантливой сущности. Возможно, со временем изменит свое отношение к себе. И дай Бог, чтобы это произошло, как можно, быстрее. И смогла бы продолжить мое начатое дело. Быть может, ее звезда, более счастливее, чем моя. А, возможно, и ярче будет гореть. Мой свет был тусклым и недалеким. Так дай ей Бог огромного терпения и работоспособности, как у меня, но иного счастья и иной удачи.
           На нашей грешной Земле одни поэты умирают, другие рождаются. Неизвестно только, что ждет их впереди? Как встретит их  бездушная толпа и протянет ли Родина свои руки?

14 августа 1994 г.

           Августовская погода колеблется, как маятник. Резко меняется от проливного дождя до удушливой жары. Моя голова не выдерживает подобного раскачивания. Трещит.
           Последний месяц лета, а мои дела не улучшаются. Квартиру продать за ту цену, которую запрограммировала, невозможно. Посредники квартир скупили, когда они  были в низкой цене и теперь остальным диктуют свои законы. И я в отчаянье. Иногда кажется, что передо мной китайская стена, которую обойти не хватит сил.
           Да и в семье неполадки. Лида вновь выгнала своего мужа и лишь за то, что свекровь на своей бывшей работе, при сотрудниках обсуждала ее с плохой стороны. Взбешенная, не умеющая терпеть несправедливость, она заявила мужу, что больше жить с ним не намерена и выгоняя его, крикнула вслед:
           – Проваливай к своей мамочке, пусть она сама нянчится со своим «хорошим» сыночком! А с меня хватит. Ненавижу тебя! Тунеядец!
           И вот уже три дня, чтобы забыться, Лида бегает в соседний лес за малиной. Уходит одна. Первый день я составила ей компанию, но после леса у меня страшно раскалывалась голова. И я в следующий раз просто побоялась появиться в зеленом бору. Излишки кислорода воздействуют на мой организм отрицательно. Видимо, по причине моего сердечного заболевания.
            Если дочь остается дома, то становиться раздражительной и придирается к каждому моему слову, переходя в обвинение, якобы рассталась с мужем по вине родительских генов. Но в чем моя вина? Об этом дочь не задумывается. Ее не волнует, что каждый раз, словесно делает мне больно. Но... видно, так Богу угодно продлевать мои страдания со стороны этой фамилии.
           Стремительно бежит время. Неуловимо проносятся дни. Иногда мне кажет¬ся, что с этим бегом все и всё против меня.
          В свободное время продолжаю работать за письменным столом. Читаю публицистику и научные статьи о чудесах и приключениях.
          Чудеса. Чудеса. Обладать бы ясновидением, как Орлеанская дева. Кстати, она от перемен места жительства потеряла свою способность этого дара. От смены среды и образа жизни, утратил способность к ясновидению и Жак Эмар,  живший в Лионе в 17 веке. Как бы я хотела хоть чуточку иметь подобного дара, узнать бы, что ждет нас в скором времени.
         0 сверхъестественном предсказывали с давних времен, когда еще свирепствовала инквизиция. Люди высказывались через свои произведения: Например: «Когда-то Гамлет сказал своему другу Гарацио: между небом и зем¬лей есть много вещей, которые и не снились школьным мудрецам! Мне в жизни приходилось сталкиваться с такими вещами не раз...»
         Не о телепатии ли имел ввиду Гамлет? Через Космос мы улавливаем мысли другого человека. Возьму свой пример доказательства данного предположения. Целую неделю думала о детях, которые живут в Воскресенске. И вдруг, телефонный звонок от сына, за ним получаю письмо от дочери. В письме она объясняет суть причины молчания:
          «То, что молчим, так письма писать я всегда не любила. Ты, мама, забрала всю любовь к писанине себе. Да и не тот сейчас век, давно пора заниматься телепатией, а мы все письма пишем...»
         В этих шутливых словах есть доля правды. Телепатия существует не без преград и расстояния.
         Письмо дочери состояло из четырех тетрадных листов, где она скрупулезно описала о  новостях: «...приезжал твой брат Арнольд с младшим сыном Костей. Костя классный парень. Ему уже 26 лет, окончил торговый техникум, пока еще не женат. Средний брат - Вадик тоже холост. Оба живут с родителями. На следующий день, после приезда, посетили могилку бабы, подергали там траву.
         Далее в письме сообщалось, что в гости из Нижневартовска приезжала свекровь - Лидия Григорьевна.  Писала также о Саше, который после летнего отпуска, приехав с юга,  сразу «запрягся» на большой концерт в Москве, к дню железнодорожников. Из столицы не вылизал. Даже похудел, бедный. Мы к нему на концерт ездили: Матвей, Надежда и я. Он весь замотанный, дерган¬ный, руки трясутся, даже есть не может. Я сама подобные минуты испытывала, когда спектакль сдавала. Концерт нам понравился.
           Мы к Просмицким практически не ходим. Скучно у них. Несмотря на нехватку денег, очень довольны, что живем здесь. С Матвеем часто обра¬щаемся к этой теме и взвешивая «за» и «против», то приходим к выводу, что гораздо больше «за». И не за какие деньги мы не хотим назад в Нижневартовск».
           Прочитанное письмо, для меня, как глоток свежего воздуха. А слова дочери: «...Трудности? Они временные. Москва не сразу строилась» - совершенно облегчили мою душу. Теперь исчезли все опасения, что зря перетащила детей в одну «кучу».  Они  довольны  воссоединением.
           После  письма мои сомнения исчезли и я спокойно отдалась занятию и чтению неземного, которое полностью отвлекает от реальности и уносит к необъятному и интересному.

20 августа 1994 г.
         
           Я словно, с двух сторон жгу  свечу. Порой забываю, что живу. Ибо все проделываю машинально, как запрограммированная машина. И только изредка, возможно даже случайно, заглянув в зеркало, замечаю, что годы не пощадили и меня. Оказывается, черты лица совершенно изменились: припухли и отяжелели веки, глаза стали неопределенного цвета, карие с зеленовато-серым оттенком. Во взгляде отпечатались нелегкие годы, сделав их узким и  суровым. На упрямом невысоком лбу легли две складки и две полоски на переносице. Крылатые темные брови обросли и давно не приводились в порядок. Слегка округлился подбородок, под щеками появилась небольшая припухлость. В прошлом, алые красивые губы покрылись мелкими бороздками и угас прежний цвет. Набухли родинки на щеках. Они стали выразительными и отчетливо вырисовывались на побледневшем лице. Не заметила, как исчезла лебединая шея.
          Взглянув на тело, заметила, что сильно располнела, бедра округлились, появился нежеланный животик, который окончательно испортил мою, когда-то, стройную тонкую фигуру. Длинные ноги стали короче и так же отяжелели.
          –Да-а-а! Года. «Года... мое богатство». Слишком большое выросло. Тяжко носить. Жаль. Шестьдесят мои лет превратили меня в... «шик-даму» – с тонкой насмешкой проговорила я, продолжая разглядывать свою внешность в небольшое зеркало, которое оставила Лиде.
          –Ты о чем? – крикнула Лида из кухни.
          – Да о себе.
          – Что именно?
          – Жирная стала. Да как не жиреть? Если вместо калорийной пищи ем хлеб с квасом, да картошку. Поневоле станешь пышкой, – крутясь, приговаривала я, сожалеющим голосом.
          – Не прибедняйся. Ты все равно аккуратная. Есть жирнее тебя,  – успокоила дочь.
          – Подбадриваешь? Давай! Давай! Мать все же.
          – Все равно ты красивая. Помнишь? Ко мне подруга приезжала из Перми? Она учится там. Как увидела тебя и говорит: «Какая у тебя мама красивая».
         – Жалеешь меня?
         – Ну, что ты! Серьезно. Я же тебе уже рассказывала, и другие девчонки так же говорят.
         – Ладно. Бог с ней, с красотой. Какая уж есть. Другой себе не придумаешь. Годы знают, что делают, – и, отойдя от зеркала, добавила:– Ничего вечного, нет в этом мире... под луной.
        Скоро дочь, помыв за собой грязную посуду, отправилась в город по своим делам. Стоя, у окна, за которым торчал свинцовый холодный августовский день, я размышляла:
         –Что такое человек? Да, ничего. Человек запрограммирован с рождения. Но кем? Высшей силой? Высшим разумом? Но человеку дан тоже ум. Но ему отпущено летать только мысленно. Почему? А я хочу летать в реальности, а меня заставляет жизнь ползать. И человек делает именно так, как ему предписано. Выходит... он не хозяин своей судьбы? А народная мудрость гласит: «Человек-кузнец своего счастья». Получается... ложь? Всю свою жизнь я верила, что «светлое будущее» впереди и все, что жду, сбудется. Опять ложь. Самообман.
        Я не против Бога. И пусть он простит за мои дерзкие слова. Но говорю, что чувствую. Я устала молиться. И чем больше это делаю, тем дальше отступает исполнение желания. Неудача стоит рядом. Она смеется надо мной. Xоxочет. Торжествует и злорадствует. Почему? Где разгадка? Как найти выход из тупика? Кто поможет? Кто играет со мной, как игрушкой? По какому праву?
        Мечтала издать свою книгу... нити оборвались. Передо мной, словно непроходимая стена... и так всю жизнь. Почему? Как понять истину жизни? В чем закон успеха? В таланте? Умение приспособиться? Видимо, последнее вернее. Я не умею ориентироваться сразу. Не могу ухватиться, вырвать, надавить, заставить встать другого на колени, сама не склоняю перед другими голову, не могу ползать на брюхе. Не умею и не хочу. Может быть, по этому теряю, к чему стремлюсь. Жалею ли об этом? Нет! Если бы совершала именно так, перестала бы себя уважать. Поэтому удары судьбы переношу стойко, молча и безропотно.
        Слова старшей дочери всегда живут в моей памяти: «Тебе много лет, опустись на грешную землю. Перестань летать».  Иногда, кажется, что опустилась, и наступает безразличие. Будет, издана моя книга или нет. Молю об исполнении одного желания, продать квартиру и уехать к старшим детям в другой город, где лежит в земле моя матушка.
         А пока, что, жду «у моря погоду». Гадание по китайской «книге перемен» подсказывает... скоро желаемое сбудется. Но слишком долгое «скоро» не приближается. Видно не нашего измерения это понятие.
         И вновь усаживаюсь за письменный стол и продолжаю изучать то, что нам оставили древние ученые, такие как греческий философ - Пифагор (580-497 г. до н.э.) Его формула учения заключается в том, что по числам можно опре-делить и разгадать прошлое или будущее человеческой судьбы. Любое число, дата рождения и последовательность букв имени дано нам не случайно. Он определил сущность своих многочисленных исследований в местах пребывания египетских мудрецов, что числа используются как кодовая система для передачи духовных истин. За каждым числом прячется тайна. Только числами можно зашифровать мудрость всего сущего в мире. Число - это духовный остров видимых и не видимых явлений.
         Астрология также базируется на этом фундаменте. Она оценивает жизненные судьбоносные ритмы в пространственно-временной координатной системе. Число является секретным кодом судьбы. К каждому числу соответствует определенная планета.
        По таблице я просчитала всех взрослых членов нашего большого семейства, оказалось:
       Моему числу 1 - соответствует планета Солнце. Дружба с 1,2,4,7 типом.
       У Лиды, как по фамилии Просмицкая, так и Жукова (по мужу) - число 7 – Нептун - В дружбе только с типом-1.
Ее муж - 3- Юпитер. Дружба с 3,6,9. Что же мы видим? У них дружба не совпадает, ни с ее стороны, ни с его. Сейчас в данный момент супруги вновь сошлись, но числа говорят, что дальнейшей жизни не получится. Брак распадется. Взаимопонимание, у этой пары,  только со мной.
       У моего сына - 3 тоже Юпитер. Дружба с 3,6,9 типов. Со мной у него дружбы нет.
       У дочери - Нелли- 6- Венера. Дружба с 3,6,9. В основном с любым типом.
      У ее мужа – Матвея – 2 - Луна и дружба только с 1 типом, (со мной) Но так как у Нелли есть оговорка, что взаимопонимание с любым типом, то брак должен сохраниться. Хотя взаимопонимание будет очень трудным.
       Время покажет. И что ждет, каждую пару, увидим в дальнейшем.

14 сентября 1994 г.

       Не могу утверждать, но позволю себе фантазировать. Уже писала, что  пытаюсь познать человеческую сущность, давая по возможности оценку происходящего. Иногда прихожу к нелепому выводу.
       Возьмем, например такое суждение. Некоторые ученые (особенно зарубежные),  доказывают, что у всякого живого земного организма существует астральное тело. Мы люди уничтожаем живое. У каждого
животного, смерть наступает насильственным путем, процедура нежелательного процесса. Мы поедаем его телесное происхождение. Астрал знает и видит это. Они даже посещают человека (как говорит болгарская Ванга). Не происходит ли борьба между астральными существами? От невидимых прикосновений, возможно, возникают в человеке аномальности: болезни, неудачи, трудности жизни.
          Хотелось бы познакомиться с лицами - вегетарианцами. Обладают ли они исключительным здоровьем и отменным везением? Если да, то я ратовала бы за их образ жизни, и непременно присоединилась бы к этому разумному племени. Голову посещают одни бредовые мысли, а в реальности полный застой.
          Кроме проблемы познания человеческой сущности, у меня «болит» голова по поводу продажи квартиры. Почти каждый день в наш дом приходят разные люди, изъявляющие купить квартиру. И каждый из них просит подождать, когда они «раздобудут» нужную сумму. После их ухода остаются одни их желания. А дни бегут и вместе с ними пролетают месяцы. Впереди одни тайны и бесконечная неизвестность. Устала от ожидания, на носу скоро зима. Природа окунулась уже в осень. Деревья оделись в золотистые оттенки. Трава вперебежку подернулась буро-желтой пеленой. Давно исчезли белые ночи. Серый день стал короче и грустнее. И каждодневные дожди назойливо нагоняют тоску. Хочется встать у окна и взвыть собакой.
        Ко всех этим неприятностям, сегодня испортился телевизор, который купили по дешевке у соседей, чтобы потом оставить молодым супругам после моего отъезда. Телевизор не работает, теперь и вовсе не с кем общаться. Вокруг давно надоевшие неинтересные ограниченные люди. Они заняты обыденными житейскими неурядицами. Посудачить не с кем. Надоело. Спасал от скучного «вокзального» ожидания телевизионная коробка и та подвела. Философскую литературу отправила, а художественную не люблю. Нечем занять свои мозги. Единственное спасение, когда Лида приносит из библиотеки журналы «Чудеса и приключения». В остальные промежутки времени кидаюсь в размышления, подводя итоги ранее прочитанному.
          Вспомнила об астрологии. В нашей стране эта тема становится все заметнее. Астрологические материалы появляются в периодических изданиях. Замаячили астрологи на экране телевизора. Можно с ними лично встретиться в солидном кинозале, либо в  узком кругу. Более того, они делают первые шаги на международную астрологическую арену. И один из первых в этом направлении сделал известный ныне астролог, председатель комиссии по космобиологии Федерации клубов, в бывшем СССР, по интересам Павел Глоба.  Он, и еще  председатель Союза астрологов Франции Надир,  предсказали для нашей страны, что в 90-тых годах, «Сатурн теряет» свое сдерживающее влия¬ние на «экстремизм Урана» и должно произойди какое-то изменение, указывая на революцию или кардинальные изменения. Слова и предположения этих астрологов сбылись. Надир утверждал, что советский руководитель М.С.Горбачев начал перестройку еще в 1985 году, не без влияния звезд.
          Таким образом, как утверждали астрологи, перестройка соответствует расположению светил, но «истинная перестройка произойдет только в 1993-1994 гг. Без комментариев видно, что прогноз был поучителен.  И так,  выходит, астрология - посланница будущего, вестница неизбежного.
         Астрология приобрела свою популярность. К астрологическим прогнозам прибегают и влюбленные. Как же быть, если гороскопы двух влюбленных находятся в явном противоречии друг с другом? Уместней расстаться? Но расставаться не хочется.
         На Востоке положение жениха и невесты зачастую не считают безвыход¬ным и при несовместимых гороскопах. На помощь влюбленным приходят маги¬ческие обряды, амулеты и талисманы, связанные с очень древними верованиями. Так, в Талмуде можно встретить рассуждения об особой силе самоцветов. О камнях, наделенных неведомой силой, писали Геродот и Платон, а  Аристотель целую книгу посвятил легендам, рассказывающим о чудесных камнях, которым приписывали лечебные и иные спасительные свойства. Народы Среднего Восто¬ка так же с незапамятных времен верили в талисманы, название которых восходит к арабскому слову  «тилзам», означающему мираж, волшебную картину, а амулеты - от арабского «хамолет» - подвеска, спасающая от всевозможных  опасностей, подстерегающих человека во тьме.
         Со временем с камнями стали связывать надежды на счастье и удачу. Так появилась вера в то, что у каждого есть свой «счастливый» камень. Алхи¬мики и астрологи определяли его в зависимости от того, под какой «звездой» родился человек. В начале ХУ1 в. Агриппой Неттенсгеймским, советником Карла У - императора Священной Римской империи испанского короля, с 1516 г. была впервые предпринята попытка связать драгоценные камни со  знаками зодиака. Представления об этой связи неоднократно менялись. По данным же таблицы Коха, составленной в 1934 г. связи эти выглядят так: если человек родился под Луной в созвездии Рака,  то его камни - жемчуг, лунный камень, изумруд. (Но где взять эти, дорогие камни при нашей бедности? Выходит ни я, ни мой сын и внук Дима, не будут обладателями счастливых талисманов.)
         У Нелли, рожденной под Венерой, в созвездии Весов - камень падпараджу. Мы даже и не слышали названия этого камня...
         Легче обстоит дело у Лиды, которая родилась под Меркурием, в созвездии Близнецов. Ее камень - опал.
        Кох считал, что «счастливый» камень лучше выбирать соответственно месяцу рождения, другие же полагали, что счастье и удача будут сопутствовать им лишь в том случае, если они станут обладателями камня, соответствующего их знаку зодиака.
        Кто из них прав? Одно верно, что камни обладают лечебной и магической силой.
       Стоит заметить, что вообще астрология - дело довольно доходное. Зарабатывают астрологи больше, чем астрономы, да и знают их куда лучше, чем представителей точных наук. Достаточно сказать, что только в США издается свыше 20 астрологических журналов, а астрологические колонки заняли прочные позиции на страницах 1200 газет. К концу 70-х колонки с предсказа¬ниями астролога Сиднея Омара можно было видеть более чем в 200 газетах, а Кэрролл Райтер - более чем в 300.
       К примеру, во Франции немалыми тиражами выходят журналы «Гороскоп», «Звезда» и «Астраль», приносящие издателям 4 млн. франков. И это касается не только Запада. Ну, кто из нас прежде слышал о докторе химических наук К.Ф.Величко? Его же, как автора астрологических статей, знают миллионы.
       Чтобы повысить профессиональный уровень астрологов, ныне по многим странам мира раскинута целая сеть учебных учреждений для провидцев. 30 - астрологических колледжей действует в США. В Париже имеется довольно популярная высшая школа астрологии, а в Пуэрто - Рико даже открыт международ¬ный колледж, выпускникам которого «присваиваются звания...» профессиональный астролог и соответствующая степень.
        К услугам звездочетов обращаются представители самых различных слоев общества, не исключая и тех, кто находится на государственной службе, - от фермеров до медицинских работников, чиновников и даже... президентов.
        Не помешало бы и мне воспользоваться услугами астролога. Но я не знакома ни с одним из них, а шарлатанам не верю. Если бы жили в наше время такие астрологи, как Амброджио Варезе, что жил в эпоху Возрождения, Марсилио Фичино из Франции, сумевший составить гороскоп для Джованни Медичи, верно предсказав, что тот станет римским папой. Или Кеплеру, удалось  точно предсказать нашествие турок на Европу и холодную погоду, что люди замерзали насмерть. Еще лучше бы появился второй Мишель Нострадамус - «халдейский мудрости», младший современник Рафаэля и Микеланджело. Этот провидец до сих пор вызывает бесконечное число дискуссий и нескрываемых восторгов его таланту, перед которым не существовало предела пространства и времени, через которые он не мог переступить. Писали даже о Нострадамусовом четвертом измерении, где стираются грани прошлого и будущего. Он еще в ХУ1 веке предсказал гибель братьев Кеннеди, не говоря уже о прочем, ибо мог проникать в потаеннейшие глубины мироздания.  (Мишель по национальности еврей, с христианским верой, родился в декабре 1503 г.) Возможно, второй появиться через 490 лет, от его рождения, т.е. в 1993 году, который станет основателем другой лучшей жизни).
         Я уже описываю 1994 год. По подсчетам, второй Нострадамус должен родиться в прошлом году. А пока,  мне не известно, его рождение.
         Гениев нет и приходиться довольствоваться тем, что составляю для себя и своих близких, сама, по возможности своих мизерных знаний.

17 сентября 1994 г.

          С детских лет и по сей день, я обладаю острым восприятием мироздания,  как ближнего расположения, так и дальнего. Иногда информационные волны людских чувств, особенно близких мне людей, болезненно мучают меня и давят. Моя сущность, как локатор воспринимает все: положительное и отрицательное. Мне излишне доказывать, что чувствует человек, чем озабочен, я словно в его биополе и ощущаю его состояние. Происходит это невольно, независимо от моего сознания и желания, хотя всеми усилиями стараюсь отогнать, развеять, выскочить из ненужного потока.
        Но состояние моей матери не могла понять и ощутить. Я вкратце поясню о происходящем с ней в последний десять лет. Перевалив за семидесятилетний возраст, она стала бояться, не понимая кого и чего. И когда я пыталась задать вопрос, она с раздражением отвечала:
         – Какая разница! Боюсь и все.
        Особенно ее пугало одиночество. Если я уходила по делам из дома, мама тут же выскакивала вместе со мной на лестничную площадку и отправлялась переждать к соседям.
          –Мама! Сейчас день. Постой у окна. Понаблюдай за прохожими. Я скоро вернусь, – уговаривала я расстроенную женщину.
          Но она была неумолима. Мои убеждения еще больше раздражали ее. Как я не «ломала» голову, но понять и разгадать это явление, не было мне под силу. Не могла найти ответа. Правда, иногда закрадывалась мысль, не вина ли в том, что в таком, преклонном возрастете, не пора ли, закореневшей атеистке, подумать о Боге? Возможно, какие-то отрицательные силы мучили ее душу? Она умерла и тайну унесла с собой. Я же продолжала разгадывать неразгаданный ребус. И помогла найти  ответ одна маленькая случайность, не исключая, опять, каких-то, непонятных сил. Это произошло после того, как были отправлены вещи и оставлены лишь те, которые должны принадлежать молодым супругам. Искупавшись, дочь заменила свое постельное белье.
         – А мне чистое, осталось? – спросила я, расстилая постель.
         – Кажется... да, – ответила Лида: – Посмотри в коробке.
         Открывая, увидела мамин пододеяльник. Немного поколебавшись, взяла. Молча сменила грязное белье, на чистое, ложась, подумала:
          –Мама спала под ним, – и на глаза навернулись слезы.
          Долго не могла успокоиться. Нахлынувшие воспоминания разбередили душу. В расстроенных чувствах заснула. Но где-то заполночь проснулась от непонятного страха.
         Невероятное доселе ощущение надвигалось с небывалой скоростью. Ворочаясь, старалась отогнать неприятные мысли. Но не получалось. Что-то давило и страх входил в меня, как что-то зловещее и путающее.
           Изучая мистику и таинственное, я почему-то верила, что ничего отри¬цательного со мной не должно случиться. Но сейчас, было желание встать и снять пододеяльник с ватного одеяла. Но тут же поймала себя на мысли, что не должна поддаваться воздействию злых сил. Необходимо показать свою независимость и силу своего духа. Но у меня ничего не получалось. Тогда я прибегла к молитве «Отче наш». Но мысли путались, и забывала слова. Я начинала снова и снова. После нескольких попыток удалось полностью прочесть. Повторила три раза, и два, прочла молитву против Сатаны. Потом завершила  опять молитвой «Отче наш», и только после  этого, незаметно крепко уснула.
           Утром, размышляя о случившемся, пришла к выводу, что у моей матери присутствовал именно этот страх, с которым она не могла справиться из-за своего неверия в Божественную силу, в Высший разум, который управляет всем, что населяет нашу Землю.

20 сентября 1994 г.
 
          Долгими вечерами, когда молодые супруги уходили или куда-нибудь уезжали в гости к друзьям, я приступала к чтению журналов, выискивая интересные для себя темы. Лежа в постели, я прочитывала одну статью за другой. Особенно заинтересовал журнал «Чудеса. Приключения», где главный редактор Василий Захарченко  в 3 номере за 1994 г. сообщает радостную весть:  «Наконец-то свершилось... В Москве прошел международный конгресс народной медицины».  В клубе «Меридиан»,  из России и стран ближнего зарубежья, собрались, чтобы обсудить свои проблемы: народные целители, экстрасенсы, гипнологи, шама¬ны, колдуны, прорицатели и ясновидящие. Собрались впервые, считай, за целое столетие. Собрались официально. Вышел государственный закон о легализации в стране народной медицины.
        Событие долгожданное, почти невероятное... Наконец-то прекратиться открытое гонение за людьми, которые были не такие как все.  И лишь за то, что  наградила природа тем, что не имеет каждый. Но чье искусство существо-вало столетиями и слыло в народе, как подлинное чудо. И что главное - их труд всегда был нужен людям.
          «С открытым лицом выходят навстречу людям герои наших очерков и статей» (пишет Захарченко): Джуна Давиташвили, Владимир Райков, Анатолий Кашпировский, Алан Чумак, Ванга, Порфирий Иванов, Игорь Чарковский, Людми¬ла Ким, Юрий Лонго, Петр Пак, Василий Гудов, Анатолий Гриценко...». Эти люди победили наш «крепостнический строй», душивший таланты 70 с лишним лет под лживым лозунгом «человек проходит, как хозяин...» по нашей «свободной» стране.
         Наконец, и в США рассекречены официальные документы, связанные с гибелью летающих тарелок. Не стало запретом и секретом сообщения со всех концов света о встречах с инопланетянами.
        Свободно сообщаются на страницах журналов, что не позже первых десятилетий XXI века, человечество способно будет перейти к реализации проектов космических поселений. И каждое сообщение не сопровождается «разумными» критиками и комментаторами, отрицающие все.
        «Еще К.Э.Циолковский писал, что жилища можно строить везде, на всякой высоте, произвольной величины, что представляет громадные выгоды во многих отношениях. Прочности от них не требуется, и, кроме того, они могут служить и воздушными кораблями, принимающими на себя или в себя произвольные массы товара и людей, лишь бы нашлось место» (Фантастический очерк «Тяжесть исчез¬ла», 1933 г.) И это теперь не утопия. И не фантастика. Это реальная и отно¬сительная недалекая перспектива. Чудеса. Чудеса.
        Так же среди ученых появилась смелая идея, бросить вызов человеческим невостребованным возможностям, усовершенствовать его интеллектуально-физическую деятельность. Была опубликована статья С.С.Макухина из г.Ангарска «Путь к вселенскому разуму»( В «ЧП» №3- 92 г.) Ученый выдвигает идею новых исследований в области сенсорной инженерии.
        На статью одобрительно откликнулся академик В.П.Казначеев, директор Новосибирского института клинической и экспериментальной медицины.
        Эта же проблема возникает и в аспектах современной биоэтики. Речь идет об инженерии сенсорных систем человечества, человеческого интеллекта, об эволюции на планете Земля. Эти идеи перекликаются с идеями Тейяр де Шардена об универсуме, П.Флоренского о пневматосфере, Бома и Прибрама об околоземной голограмме.
         Осуществиться ли у наших «пионеров» то, что задумали? Не впервые ли научные «вожди» душили всякую новую идею в своем зародыше? Будет жаль. Так или иначе, наше человечество Земли в данном разрезе своего развития должно исчезнуть. На смену придет другое поколение более развитое, с  иным потенциалом и возможностями. И чем быстрее оно появиться при помощи, таких, как Макухины и Казначеевы, тем лучше для планеты Земля во имя ее спасения. Если... если «озоновые дыры» над Антарктидой и Арктикой еще раньше не уничтожат людей целого континента. Величина «озоновой дыры над Антарктидой в 1993 г. охватила уже в площадь 27 миллионов квадратных километров. Появились и «озоновые мини-дыры». Содержание озона в таких воздушных массах уменьшается до полутора раз. В 1992 году в средних и высоких широтах его количество упало, на 20% и в атмосфере. Как считают уже ученые, для биосферы изменение привычных природных условий практически означает катастрофу. Следовательно, сейчас человечество вплотную подошло к ее порогу. Можно ли остановить процесс? Да. Важно отчетливо осознать, что выход из этой ситуации невозможен без объединения усилий всех стран и народов.
           В нашей же стране идет наоборот, мы не объединяемся, а разъединяемся. Как же мы собираемся решать проблему, надвигающей катастрофы?
          Листая страницы журналов, я прислушивалась к неестественному шороху в опустевшей квартире. Чернота ночи заглядывала во все окна. Вдруг,  кто-то  звонко стукнул в кухонное окно. Затем раздались странные глухие удары в стену, с коридорной стороны, но шагов не было слышно. И снова наступила тишина, которая длилась минут пять. Потом в дверь, словно, заскреб¬ла кошка, но голос не последовал.
          Прервав чтение, я прислужилась. Нахлынуло непонятное и тревожное ощущение какого-то странного предчувствия. Тоска и жалость наполнили душу.
          – Господи! Что несут эти пугающие звуки? 0, чем вещают? – подумала я.
          Успокоившись, продолжила чтение. Но тревога не давала вникнуть в прочитан¬ные строки. Сердце сжималось от предчувствия чего-то страшного.
          – Кто следующий должен уйти из жизни? Не забирай, Господи! Я уже и так много потеряла близких мне людей, – взмолилась я про себя.
          Через некоторое время голова отяжелела, журнал выпал из рук и я задремала. И во сне тревога била в мое сознание. Грезились какие-то стуки, откого-то закрывала окна. Сон был мгновенным. Проснувшись, принималась вновь читать, но не могла сосредоточиться. Сознание расплывалось, словно дремала. И так продолжалось несколько раз.  Только далеко заполночь сон крепко овладел мной.
         Как только забрезжил рассвет, в дверь кто-то бесцеремонно забарабанил. Потом зычно лихорадочно раздался звонок. Я подумала, что вернулись молодые из поездки. Но почему не сами открывают своим ключом? Не проснувшись до конца, вскочила. Впопыхах набросила махровый халат  и,  заплетаясь в длинных полах, побежала к дверям. Не спрашивая, принялась отпирать запор. Распахнув дверь, увидела соседку.
            – Что-то случилось?
            –Телефон! – прокричала она, показывая на свою дверь: – Нижневартовск.  Шурик!
           Влетев в ее квартиру, я схватила трубку, лежащую на журнальном столике:
            – Шура, ты?
            – Я, – ответил мужской мягкий голос: – Получил твое письмо. Ты просишь деньги. Прислать не могу.
            – Нет? Ничего страшного. Просила для контейнера. Мы его уже отпра¬вили.
           – У меня несчастье. Галина присмерти. Рак обострился. Ей осталось жить отсилу месяц или два. Врачи сказали. Она ничего не знает. Но уже лежит, не поднимается. Все деньги идут на лекарства. Наташа снова полетела в Томск за лекарством. Так что... не сердись, что не могу помочь, – дрогнувшим голосом говорил брат.
         – Не волнуйся на счет денег. Беда в другом. Жаль, что Галина больна. Боже! Как жаль, – и перехватило горло: – Проклятый год. Мама умерла, теперь... с Галиной. Вот несчастье-то, – с горечью проговорила я.
        – Не говори. У Толика тоже беда. Он сломал ключицу, делали операцию, теперь, повторная. Едет в Томск. Сама понимаешь... у него тоже нет денег. Я и Толик выслали Нелли по полторы сотни тысяч на мамин памятник.
         – А я ничего не знала. Если бы знала, не стала просить. Извини, Шу¬рочка.
         – Правда, Альбина, не могу прислать, – виновато оправдывался брат.
         – Успокойся. Ничего страшного. Спасибо, что позвонил. А сам-то как? Не болеешь?
         – Нормально. Со мной... все хорошо. Галину жалко, – и он вздохнул. В трубке послышалось шипенье.
         – Нет слов. Жаль до глубины души. Вот уж, правда, говорят, что беда не приходит одна. Какая-то напасть на нашу семью, – и помолчав, добавила: – За деньги... не бери в голову.
         –Чуть не забыл. Мамины деньги, как ты писала, в горсобессе мне не выдали. Все документы переслали в Воскресенск. Сказали, что ваша мать умерла там. Так там и хлопочите.
         –Хорошо. Я обо всем напишу Нелли. А ты справку о смерти перешли ей. А то у нее нет никаких документов.
         – Ладно. Вышлю, – согласился он
         – Шурочка! Заканчиваю говорить. Сейчас за переговоры много берут. До свидание.
         Немного посидев и переговорив с Алексеевной, я вернулась в свою квартиру. Мое предчувствие не подвело меня и на этот раз. Странно. Что за сила сообщает о беде? Но для меня одно ясно, что боль почему-то отступила. Осталась глубокая жалось. Ясно и другое. Уход каждого, с кем жил бок о бок всю жизнь, отчетливо напоминает, что существование каждого из нас пошло на убыль, словно бы перепрыгнув восходящую черту. Кончился разбег, взлет и за ним приходит падение. Никто не знает у кого раньше, у кого позже, но оно наступит. Увы... таков закон природы.
         
27 сентября 1994 г.

            Узнав о  болезни снохи, Алексеевна рассказала, что недавно встретила статью, в которой говориться о филиппинских целителях, умеющих излечивать оперативно, даже рак.
          – Нет. Не читала, но что-то слышала, – ответила я и приняла из её рук журнал.
          – О них пишет наша целительница Людмила Ким, – сообщила соседка: – Правда. Откровенно. Я мало верю в это лечение, – добавила она.
         Дома я прочла эту статью, из которой узнала, что Людмила Ким сама    дважды ездила на Филиппины в Багио, с целью не только изучить таинственное мастерство хилеров, но и с тем, чтобы самой подвергнуться сложной хирургической операции. Возвратившись в Москву, она, и журналист, сопровождавший ее, представили журналу интересный рассказ, раскрывая одну из самых поразительных мировых тайн народной медицины. Хилеры оперируют без наркоза, без ножа. Просто руками. Людмила Ким рассказывает, что у Филиппинцев вообще теплые тона ауры, а у хилеров к обычному белому и зеленому добавляется мощный фиолетовый столб. Считается, что фиолетовый цвет - это космическая энергия. У европейцев же в ауре преобладают холодные тона, а фиолетового нет вообще. Так вот, обладая качественно другой энергией, чем обычный  экстрасенс. Хилер надавливает руками на мышцы и кожу сверху, облучая их мощной белой энергией, всем известным человеку спектром облучения, включая СВЧ, ИК, УФ радиоволны. При этом начинается взаимодействие зарядов излучения хилера и зарядов пациента на межклеточном уровне. Под мощным воздействием хилера клетки пациента  начинают раздвигаться,  то есть он не разрезает, а раздвигает ткань на межклеточном уровне, при этом кровь начинает  «всплывать» наружу, вверх. После энергетической оценки качества ткани - здоровая она или больная - хилеры удаляют все нездоровое,  где бы оно ни находилось.
           Ясновидящая Ванга Димитрова из Болгарии говорит: чтобы вылечить больного, нужно, прежде всего установить больное место, найти причину заболевания, продумать, как восстановить и поправить человека, и устранить причину, чтобы не было рецидивов.
          А Джун и ЮКО Лабо (химеры) считают, что после удаления опухоли организм должен самовосстанавливаться. Это хорошо получается, когда болезнь не зашла слишком далеко и организм активно борется. А вот если он изношен, и другие системы достаточно сильно разрушены, то нужно обязательно проводит восстановление.
        Скажите фантастика? Фантастика, ни в том, на что способен человек, а в том, что наш строй сумел перечеркнуть все человеческие качества, доказывая нам, что такого не может быть. Наш коммунистический строй вырвал из человеческой души веру в Бога. А он, оказывается есть. Существует высшая сила. Джун Лабо перед операцией произносит молитву, поворачиваясь лицом к востоку, в стене, на которой висит изображение глаза из золота (такое изображение часто встречается в картинах Рериха - в большой круг вписан треугольник, а в треугольнике - глаз), из которого струится энергия. Из круга – белая энергия, из треугольника - зеленая, а из глаза фиолетовая. С северной стороны на стене висит изображение Иисуса Христа.  Из лика Христа струится поток бирюзового света. Под такими потоками и работает сам Лабо,  его жена Юко,  и их коллега Северин. Иногда в перерывах между операциями Джун Лабо поворачивается к «третьему глазу» на стене и таким образом восполняет энергию. А Юко Лабо (буддистка) бралась руками за распятие и просила помощи у Христа. 
           Коммунисты уничтожили в нас веру. Да только ли веру? ... Все человеческое. И, слава Богу, что рабовладельческий строй рухнул. А что он дал? Смерть, тюрьмы, доносчиков.

29 сентября 1994 г.      

         Быть может, я зря придираюсь к жизненным неудачам? Одна, из которых, является продажа квартиры. Наверное, стоит обратиться к обратной стороне медали, идущей от предков. Возможно, по линии торговли идет какое-то проклятие из прошлого в будущее. Мои предки, со стороны Шукшиных, были торговыми людьми. Умирая от «революционной» пули, один из них проклял торговлю, за которую расплатился кровью. Проклятье перешло на внуков, которых им не было суждено знать.
          Мои предположения подтвердил самобытный русский философ В.В.Розанов (1856-1919).  О происхождении человечества, он размышлял и выдвигал следующую гипотезу:  При изучении биографий и генеалогических таблиц невозможно, не обратить внимание, на некоторые факты, которые нельзя объяснить ни случайными совпадениями, ни роковым стечением обстоятельств. Впечатление такое, будто в чреве поколений вдруг возникают роды, представители,  которых предрасположены к бедствиям, дебильности, психическим расстройствам, самоубийствам, бесплодию. Как будто рука невидимого садовника, формирующего генеалогическую крону человечества, подрезает и отсекает ветви, не соответствующие задуманному им образу...
         Историки и литературоведы не устают спорить о тайне гибели Маяковского. Что это было? Самоубийство? Убийство? Случайное стечение обстоятельств или роковое предопределение? Можно только удивляться, почему исследова¬телям жизни поэта не пришло в голову поинтересоваться судьбой его пред¬ков и родственников...
         В семье его деда-потомка запорожского казака Константина Маяковского - было пять детей. И трудно отделаться от впечатления, будто какая-то неведомая сила упорно выкашивала мужское потомство в роду. Из всех пяти осталось только представительница женского пола.
        Другой пример. Грозные противники всех европейских монархов и буржуев: Карл Маркс, Владимир Ленин, Лев Троцкий. Увы, и здесь видна непонятная нам работа генеалогических ножниц. В семье основателя марксизма было шесть детей, из которых почти все умерли преждевременной смертью. Осталась младшая дочь Элеонора и та покончила жизнь самоубийством.
         У семьи Ульяновых из шести детей, никто не оставил потомства. Род пре¬секся. Печальнее судьба сложилась у Льва Троцкого. Он не только сам погиб, но все его дети ушли из жизни преждевременно.
         А как загадочно не везло немецкому энциклопедисту, писателю М.Гете: сумасшедшая сестра, дебильный сын и четыре родившихся подряд мертвых ребенка.
        Таких примеров было так много, и они были столь повсеместны, что в народе не могли не обратить на них внимания и не заметить. Подобный недуг поражает те или иные ряды отнюдь не случайно.
        Зло всегда наказуемо. Человеческий род в наказание за нарушение Божеского запрета в силу необходимости, или по своей свободной воле, будет наказано все потомство повреждением духовной природы и телесными несовершенствами и болезнями.
         Прегрешения основоположника необязательно губят род. Если его дети, претерпев возмездие за отца, сами избежали греха властолюбия, губительства и стяжательства. Они тем самым избавляют своих детей от насильственных бедствий.
       На первых страницах Евангелия разглашается страшная тайна мира: люди, правящие народами с помощью ли кнута или денег, платят за эту власть вырождением и бесплодием своего потомства. И в обратном действии лица приобретают здоровое поколение.  «Древо худое - плоды добрые. Такого не может быть». О каком это дереве говорил Иисус Христос? Да о генеалогическом, семейном.  И с ним трудно не согласиться. Возмездие за прегрешения отцов не постигает потомков мгновенно, как удар молнии. Оно растянуто во времени.

4 октября 1994 г.

           Сегодня моя старшая дочь - Нельчик  (как я звала ее в детстве) именинница. Ей исполнилось 35 лет. Приличная дата. Дата творчества, созидания, и продолжение пути к цели, вершине.
          Вчера разговаривала с ней через телефон моего сына. Сейчас все новые системы связи, которые нашему поколению и не снились. Саша в Москве, Нелли в Воскресенске, а я в Березниках. И мы трои, были на проводе. После продолжительной беседы с сыном, к разговору присоединилась виновница  телефонного звонка. Поздравив её с рождением и пожелав тысячу благ, я спросила о детях:
          – Как там, твой сынище - Димка?
          – Ой! Мама, если бы ты знала... Я думала... да и все, были убеждены, что из него ученик не получится... – и, задыхаясь от счастья и восторга, смеялась она.
¬          – А он? – торопила я разговор.
          – Не можешь представить... Приносит одни пятерки и четверки. Разумеется, им еще не ставят оценки. За ответ награждают флажком... разного цвета.
          – Правда?! – воскликнула я, радуясь за внука: – Вот уж не ожидала! Молодец! А мы-то записали его в «олухи».
          – Не говори. Чего уж не ждала... так не ждала. Недаром занималась, с ним несколько месяцев перед школой, – и, передохнув от восторженного всплеска, добавила: – Но не все хорошо. Есть и беда.
          – Какая? – напугалась я.
          – Жалуется учительница. Ведет себя паршиво.
          – Да-а-а, – озабоченно промычала я:  – Этого стоило, было ожидать. Он на одном месте «дыру вертел». Может быть, перерастет? Исправиться.
          – Вряд ли, – и она вздохнула. Переговорив, о сыне, дочь перешла к другому сообщению: – Памятник бабе заказали. Скоро установим на могиле. С Фотографией. Конечно. Деньги прислали твои братья. И это еще не все. Ты же знаешь, что Галина умирает. Беда. Жаль её. Слишком молодая. Еще Наташа замуж не вышла. Внуков мать не увидит.
         – Конечно, жаль, – присоединилась я к печальной ноте.
         Окончив телефонный разговор, Фаина Алексеевна попросила посидеть, поболтать, оставаясь лежать в постели. Я уселась в глубокое старое кресло.
          – Скучно. Надоело читать, – начала она: – А вы, говорят, ходили во «Дворец Культуры»  на бесплатное благотворительное выступление еще одного халтурщика?
         – Ну- у- уж... Сразу окрестили «прекрасным» именем, – засмеялась я: – Он шаман Чукотки. По фамилии Владимир Пантелеймон. Занимается экстрасенсорным лечением.
         – Опять пошли ради любопытства?
         – Можно сказать... да. Хочется испытать их воздействие на себе.
         – Ну и как? – и она улыбнулась, скривив в иронической ухмылке бледные губы.
        – Первый день чувствовала себя удовлетворительно. Но во второй, возвращалась домой, как выжитый лимон. Словно из меня высосали всю энергию. О других не знаю. Правда, некоторые выходили на сцену со слезами. Однако заметила за шаманом, нечто странное. Когда, взметнув руки вверх, произносил клятву о том, что не навредит, он вдруг рукой перед микрофоном сделал такую манипуляцию, словно собрал слова в щепоть и сбросил их на землю. Почему? Спрашиваю я себя. Присутствующие могли этого не заме¬тить. Но тот, кто знаком с мистической наукой, уловит сразу. Зародилось подозрение. Белая ли магия в нем? Другой экстрасенс Александр Ильин в одной из своих статей писал:  когда  проводили эксперимент над ним, то использовали воду.  Она оказалась с высокой степенью заряженной энергией. Ильин говорит, если после сеанса повышается щелочность воды, то экстрасенс обладает положительными качествами, пригодные для лече¬ния людей. Если же повышается кислотность, то такому экстрасенсу нельзя работать с людьми. От этого будет один вред. Как говориться... вас обслуживал черный маг.
         – А вы не спрашивали у него Лицензию на право проведения лечения? – и Фаина Алексеевна сморщилась.
         – Конечно... нет. Как-то неудобно. Я лично больше не пойду на сеансы.
        – На вашем месте, я бы и во второй раз не пошла, – с каким-то упреком заметила она: – Умная женщина, а все ставите над собой эксперименты. Так и заболеть недолго.
        – Будем, надеется на Бога. – Услышав мои слова, Алексеевна скривила теперь все лицо. Она не могла слышать о том, во что абсолютно не верила.
        – Лучше расскажите, что новенького вычитали про Космос? –спросила она, поправляя одеяло, которое свисло почти до пола.
        – Много что. Разве все расскажешь?
        – Я не прошу обо всем. О самом главном, – и  женщина  посмотрела на меня серыми высветившими глазами, но полны еще любопытства.
        – Началась новая программа СЕТИ - поиск инопланетного разума. Это очередная попытка человека, широкого поиска сигналов, разумной жизни в дальнем Космосе. В спиралях нашей Галактики. За ближайшие 10 лет, предполагается проанализировать, в общей сложности, более 400 миллиардов звезд Млечного пути.
         – Для чего? – перебила собеседница.
         – В надежде услышать голоса других цивилизаций, миры которых могут отстоять от нас на 80 и даже 100 световых лет.
         – Думаете... получиться?
         – Кто может быть уверен? Но если будут стоять на месте... то и того меньше. До 2002 года круглые сутки радиотелескопы будут зондировать небо.
         – Будем надеяться. Хотя я... совершенно не верю в этот бред.
         – Тогда зачем спрашиваете? – и я поднялась с места.
         – Потому что интересно. Вы что... уходите?
         – Спасибо за телефон. Но надо... домой. Дела.

17 октября 1994 г.

         Осень. Хмурые дни. Свинцовое небо. По утрам то дождь моросит, то снежная смесь сыпет. Улицы серые. Трава побурела и лишь в некоторых местах не сдается, стелется зелеными островками, словно не успела, насладится теплом и светом.  Природа явно предупреждается о приближении настоящих холодов и тепла ждать не приходится.
         Пасмурность дня навевает грустные раздумья.   Вновь и вновь возвращаюсь к осмыслению сути существования человеческой жизни.
         Для дореволюционного человека родиной было то место, где он родился. Богатые имели родовые имения, крестьянин тоже жил кучкой на своей земле. С приходом советской власти исчезло все. Разбежались люди по стране. Растеряли родных. Что говорить о двоюродных, родные-то не знаются. Лично я, у брата Толика не видела второй дочери. Какая она? Думаю, очень краси¬вая. Брат был красавец. Почему был? Он и сейчас очень симпатичный мужчина. Те же цыганские открытые глаза. Кудрявый черный чуб, теперь подсеребренный. А борода, как у Будулая, из фильма «Цыган». Только у Толика она роскошнее, а доброта лица такая же.
          Наша мама была сильной натурой. Тянулись к ней дети. Где она, там и мы гнездились, боясь оторваться от племени. Постарела мать, магнетическая сила ослабла. А моя энергетическая власть перед братьями  не оказалась на высоте. Видно родной крови маловато. Да и братья поняли, что плохая опора, с мизерными доходами. В одиночку лучше, получается, опери¬лись и осели, где было удобнее. Так и оставила я братьев там, где след мой прошел. Арнольда в Сузуне, Толика в Александрове, а Шурика в Нижневартовске.
         Теперь рвусь, собрать, хотя бы своих детей в кучу. Получится ли? Однако Саша с Неллей уже рядом. Два человека там, и нас двои здесь. Хотя, в Воскресенске, большая половина. Там, в земле родной мой человек - мама. Иногда мне кажется, что я тоже сильная. И, набравшись терпения, концентрируя волю, устремляюсь к непокорной вершине, карабкаясь, скользя и падая,  иду к своей цели. Но, вдруг, на подступе достижения, чей-то сильный удар огромного сапога, и я стремительно лечу к подножью горы, ломая душу и обдирая тело. Отлежавшись, обдумав,  начинаю новое восхождение. Жестокости судьбы повторяются по несколько раз. Обес¬силенная, опустошенная, разочарованная начинаю топить себя в слезах. В такие мгновенья, вспоминаю все удары и невзгоды. До боли жалею себя. Мучаюсь от одиночества. Жалею, что  нет широкой груди, на которой могла бы выплакаться, и кто бы  сумел утешить, как ребенка.
            Но жизнь от черной полосы переходит к белой. Наступает успокоение и вновь обманываю себя, что счастлива, и довольна своим одиночеством. Никто не мешает работать за письменным столом, жить духовно в свободном полете. Как бы, не успокаивала себя, обман остается обманом, и в минуты раздумья, в вечерние часы, отлично понимаешь, что морочишь всю жизнь себе голову. Когда стоптались сапоги, убеждаешь себя, что в следующий раз, как-нибудь накопишь денег и купишь. А потом спрашиваешь себя: Зачем? Зима прошла.
Но проходит весна, лето, осень и снова быстрой походкой идешь в стареньких сапожках.
          Жизнь проходит, а я опять и опять обманываю себя, что завтра будет луч¬ше, чем сегодня. А так хочется модно одеться, как те, немногие,     «богатенькие», которые вкусно едят и красиво живут за чем-то счет.


22 октября 1994 г.

          Для меня наступил счастливый день. Продала квартиру. Теперь пора и в дорогу. На душе хорошо и не очень. Хорошо по причине удачной продажи, а грустно, что оставляю Лиду здесь. Она часто плачет, когда я завожу разговор об отъезде.
          – Покидаешь. Оставляешь, – и вновь слезы.
          – Не плачь. Моли Бога, что бы он помог скорее купить на новом месте квартиру. Вы тоже переедите туда, – успокаивала я: – И потом... ты сама всегда твердила, что нужно пожить отдельно.
          –Говорила. Но не хочу, чтобы ты уезжала. Если бы ты  жила где-то рядом, в одном городе.
          – Не волнуйся. Не пройдет и года, и ты тоже будешь жить рядом. Теперь надо подумать, как перевести деньги в целости и сохранности. Такой, большой суммы я, и в жизни не видела, и не держала в руках. А, вдруг, кто-то караулит и действительно не выпустит меня из города? – волновалась я.
         – Не трусь, мам. Все будет хорошо. Никто не знает, что уже продали. Ты никому из соседушек не говорила? – и Лида посмотрела на меня, откидывая прядь тяжелых прямых волос за спину. Недавно она отрезала косу.  И теперь волосы носила распущенными, которые были ниже лопаток.
         – Разумеется, нет! А ты своему супругу сказала?
         – Что ты? Если будет знать он, то и его мамочка тоже. А та растрезвонит своим многочисленным подружкам на телеграфе, где работает. Я сделала, как мы, с тобой ранее договаривались, – отговорилась дочь.
          – Молодчина. Будем, надеется на лучшее? – укладывая вещи, я бросала взгляд на дочь, которая с грустью следила за иной: – Не знаю, как сейчас в Воскресенске обстоит дело с куплей - продажей квартир, но буду стараться найти две однокомнатные. Поэтому деньги придется забрать все с собой. Учитывая, что Неллина 3-х комнатная стоила 15 миллионов, то у нас должно получиться, как планируем. На остальные, 5 миллионов надо купить еще и здесь. Хотя бы малогабаритную квартиру. Спешите подыскивать любую. Цены на квартиры быстро растут. Не забудьте сходить к двум хозяевам, где я уже с ними договаривалась. Если кто-то из них согласен продать за пять, то звоните, и я приеду, – я давала дочери последние наставления.
           На вокзал прибыли во время. Поезд остановился и все кинулись к своим вагонам.
          Теперь Лида мне давала свои наставления, не переставая шмыгать носом.
          – Не плачь. Скоро увидимся, – уговаривала я, входя в купе: – Береги себя.
          –  Обязательно! Сама! Береги себя!
          – Хорошо! – и, распрощавшись, я проводила дочь до выхода.
          Лида, стоя у вагонного окна, с жалостью продолжала смотреть на меня. Наконец поезд тронулся.  Набрал скорость, и голос дочери растаял  в воздухе. Замелькали шахтовые насыпи. Перрон остался позади. Вскоре исчезли и городские дымящиеся трубы. Я возвратилась в купе.
           Ну, вот и все. Рассталась еще с одним городом. Жалела ли я? Нет. Одно меня мучило, оставила частичку своего родного сердца. Ах! Если бы дочь была со мной, я бы не вспомнила об этом вонючем  загазованном уральском городке, где когда-то начинались мои родовые корни по материнской линии. Теперь, что ждет меня? Но как говориться:  «Что было - знаем, что будет - увидим».

30 октября 1994 г.

          В Москву приехала, как всегда вечером.  Столица встретила острометными вечерними огнями. На многолюдном перроне, среди растекающейся толпы, я увидела  представительную фигуру сына. Он был одет в черном кожаном модном длинном пальто, с поясом на талии. Из-за ворота виднелась белая рубашка с черным галстуком. Его светлая голова, с красивой стрижкой, вертелась по сторонам. Глаза кого-то искали.
          – Саша! – окликнула я, и сын тут же повернул холеное лицо в мою сторону, направляясь быстрыми шагами ко мне. Обменявшись поцелуями,  из моих рук перехватил сумку на колесиках и  проговорил:
         – Слава Богу, встретил. Все нормально?
         – Как видишь? Все хорошо. Ты на своей машине? – спросила я.
         – Да. А как же?
         – Боялась, что не на ходу.
         – Все нормально. Пока что... бегает.
         Проходя через снующих пассажиров, я осведомилась обо всех родных. Саша в свою очередь поинтересовался о Лидиных делах.
         –Ты кушать хочешь? – спросил сын, проходя мимо палатки, в которой продавали не только разную сладкую «мелочевку», но и горячие сосиски с ломтиком хлеба.
        – Не очень.
        – Иди к машине. Вон она! Видишь? Я сейчас возьму бутербродов.
        – Вижу, – и направилась к машине, что стояла у обочины дороги. Идя, подумала: – Сын элегантно одет. Ему, возможно, стыдно идти рядом с женщиной в бедной одежде.
         Оглянувшись, я окинула взглядом  свое чадо. С каждым годом, он мужал и становился настоящим мужчиной. И преуспевал в бизнесе. Может быть, правильно, когда-то  упрекнул меня за то, что я, проработав всю жизнь, ничего не накопила на старость. Хожу в многолетних сапогах и вместо пальто,  кофейного цвета, простенький плащ с тонким утеплителем. На голове старенький берет из коричневой нутрии. Но разве только одна я? Все мое поколение осталось нищими. Теперь выслушиваем упреки тех, кому дана свобода на самостоятельную жизнь, такую, какую способны построить сами.
         Скоро мы мчались по просторным, утопающим в электрическом свете, широким улицам Москвы. Навстречу летели яркие огромные витрины магазинов, с колонами старинные здания, пикообразные, ступенчатые, квадратные и плоские многоэтажки.
         – Каждый раз, приезжая в Москву, не могу налюбоваться её красотами. Как красиво! – с восхищением на распев проговорила я.
         – Да. Мне тоже нравиться. Столица. Иначе... и не могло быть, – с гордостью ответил сын, как бы подчеркивая, что он работает именно здесь, а нигде-то на периферии.
        – В ваших краях намного теплее. У нас выпадал уже снег. Заметила. Вы ходите без головного убора.
         После ослепительного света мы ворвались в таинственную мглу. При дальнейшем пути ощущение темноты исчезло. И мы катили по ровной асфальтированной дороге, по сторонам, которой проносились столбы с электрическими фонарями. И снова болтали о жизни. Располагающий мягкий голос сына невольно вызывал на откровенность. Я много говорила о Лиде. Поделилась мнением о недостатках её мужа.
        –Мне кажется... они не будут жить. Разойдутся.
        Но скоро я умолкла. Что подумает сын, что обсуждаю зятя? И уйдя от этой темы, перешла на философские рассуждения. Но и это, скоро поняла, что мой сын реалист и не воспринимает все, что не касается земного. Однако с разговорами, время бежало незаметно. Встречные деревни проносились быстро, словно перелистывались страницы тонкой книги. Наконец, показались огни небольшого города.
        – Слава Богу, доехали, – и я вздохнула.
        – Куда поедим... к нам? Или Нелли?
        – К Нелли, – не раздумывая, ответила я. Где-то в глубине души еще теплилась обида за боль, причиненную в доме сына.  Обида  осела неприятным осадком:  – У нее я чувствую себя свободнее, – добавила я после некоторого размышления.
         Увидев гостей, круглое лицо дочери расплылось в счастливой улыбке. Обменявшись поцелуями и перебросившись несколькими вопросами, мы перешли в большую комнату, где  горел свет. На диване, слегка развалившись и вытянув ноги, в спортивных брюках и майке, сидел Матвей. При нашем появлении он убрал худые костлявые ноги,  приняв прямую позу.
           – Как доехали? – спросил он, скрестив на худой широкой груди длинные жилистые руки.
           – Удачно. Ехала в двухместном купе. И к моему счастью никого не подселили.
          – Наверное, тряслась за деньги? – включилась в разговор Нелли, продолжая улыбаться.
          – Откровенно говоря, не очень. Кроме меня ведь никого не было. Поэтому ехала спокойно.
         Как всегда,  при встречи, мы громко и много говорили. Казалось все старались освободиться от накопленных вопросов, и от этого получалась, сплошная неразбериха, но мы понимали друг друга.
         – Не волнуйся, Сашка нам нашел квартиру и вам поможет.
         – Я не переживаю. Полностью полагаюсь на Сашу.
         Разговор закончился тем, что я, 15 миллионов, отдала в распоряжении сына и просила, как можно быстрее купить, хотя бы двухкомнатную квартиру, если не получится с трехкомнатной, как у Нелли. Время было немного упущено и цены на квартиры начали расти.

30  декабря 1994 г.

         Прошло два месяца пребывания в новом городе. Я начала понимать, что мои планы окончательно рушились. Время шло. Я просила сына торопиться с покупкой квартиры, но он не спешил, отговариваясь занятостью.  Начала замечать, что я легко поддаюсь его объяснениям. Мой сын приобрел дар уверенно убеждать. Его «масляный» голос гипнотически действовал на человека. Плюс  ко всему моя безграничная материнская любовь заставляли вновь и вновь отступать и верить в порядочность сына, на которого всегда возлагала большие надежды. Хотя чувствовала всем внутренним состоянием, что надо  ожидать страшного подлога. Как говориться остаться «на бобах». Не хотелось верить, но это так. Оказывается, я для сына ничего не значила. Старшая сестра для брата придумала точное название:
         – Подлец  с благородным лицом.
         Я продолжала жить у Нелли, занимая  детской комнату мелкими вещами, перегруженные из контейнера. Мебель находилась в сарае у знакомых зятя. Наступили пролив¬ные дожди. Начала беспокоиться, что  незначительное добро, может погибнуть.
        От расстройства болела душа, за ней и тело. Меня мучила не только болезнь, но и те неудобства, которые причиняла дочери. Кроме того, моя потребность писать угнетала вдвойне.
        Месяц спустя после приезда,   решила действовать сама. Стала искать квартиры, которые принадлежали для продажи. Мне показалось, что счастье улыбнулось. Нашла в центре города двухкомнатную квартиру за 15 миллионов. Пригласила сына посмотреть. Но он категорически раскритиковал кухню, решив, что она слишком мала.
         –Я уже договорился на лучшую, – убедил он, и я вновь согласилась.
         Но после второго месяца пребывания, поняла, что вновь слепо поддалась на «удочку» сына. Что выжидал он, я не могла понять. Однако продолжала ему верить. Но  мои каторжные мучения сделали меня раздражительной и нетерпимой. Я много плакала и выражала свое недовольство ему. Но Нелли почему-то, так же верила брату, и заступа-лась.
          Плохо складывалась жизнь и у Лиды.  Вернувшись из очередной сессии  института, она узнает, что муж не нашел квартиру для покупки. И потерял даже ту, с хозяином, которым была моя договоренность за продажу однокомнатной малогабаритной квартиры за 5 миллионов. Дочь часто звонила мне, и плача твердила, что жить с ним не будет и собирается от него уехать.
          А на носу уже Новый 1995 год. Уходящий, принес, одни страдания и слезы. Что ждет в новом году?

28 января 1995 г.

         День был обычный. Дети шумно сновали по комнатам, не зная чем себя занять в свободное от учебы время. Они мешали матери заниматься уборкой квартиры, и она безудержно кричала на них. Ей хотелось, как можно быстрее навести порядок после проводов гостя, который уехал вчера.
         В средине января к нам в гости приехал старший сын моего брата Арнольда, которого звали, как и моего сына Сашей. В данное время он проживал в городе Новосибирске. Когда-то, в детские годы этот мальчик большую часть жил с моей матерью. Но когда она уехала, он, окончив Новосибирский торговый техникум, женившись, остался там же. Теперь у него  уже рос свой сын. Сам же Саша возмужал, и сильно стал походить на своего отца. Превратился в миловидного и обаятельного человека. За время его пребывания у нас в гостях, он много рассказывал о своей жизни, не скрывая  достижения и неприятные стороны падения. И все было бы хорошо, но тут приехал мой сын. Он, как всегда, любил хвалиться фотографиями, где  был запечатлен со звездами из  артистической плеяды. И каждый раз не стеснялся блеснуть о своих продюсерских достижениях. И особенно смаковал о поездках с ними за рубеж. А еще больше приукрашивал, где их с блеском встречали зрители. Как-то однажды, когда мой сын, с упоением разрисовывал мне о своей работе, я сделала ему замечание:
           – Весь этот блеск главным образом принадлежит не тебе, а артистам.
            Он же  на это резко возразил:
            – Ошибаешься. Это моя заслуга. Артисты без меня ничто. Если бы ни я, они бы там не были. В этой работе главный, это продюсер. Артистов много, а я один.
            – Я согласна с тобой в одном.  Возможно, ты хороший организатор. Но ты исполнитель, только,  черновой работы. А зарабатыванием славы являются артисты. Ты без них никто. Конечно… Можно сказать, вы взаимосвязаны. Помогаете друг другу. Но нельзя принижать роль артистов.
          Мой сын этим разговором остался не довольным. А я подумала, как он сильно смахивает на своего отца, который всегда считал себя «пупом земли».
          После хвастовства моего сына перед двоюродным братом, наш гость перестал рассказывать о своей жизни. Когда  выходил из дома, по его упавшему настроению, я поняла, что он увидел в своей личности то, что смогло  разочаровать его в  себе. После уезда племянника, я упрекнула  сына за излишество самовосхваления. Саша рассердился.
           – Да. Да. Сашечка! Мама права. Мне его тоже жаль. Он такой поддавленный уезжал. После нашего разговора, особенно... после твоего... он совсем изме¬нился. Чувствовалось, что сожалел, что не достиг того, о чем когда-то мы, все, подростки, мечтали. Он же хорошо рисовал. Даже лучше меня. И учился не хуже других. А судьба его сложилась не так, как хотелось бы. Он заслу¬живает лучшей участи.
         –Может быть, ты и права. Мне тоже его очень жаль. Жалко, что музыкальное  образование ему не пригодилось. Наша баба так старалась, что бы музыке учился. И все напрасно, – вдруг, стал сожалеть и виновник расстройства гостя.
         – Почему? Почему нам, что-то удалось, а им всем, трем ...не очень? – спросила Нелли не у кого, уставившись, в одну точку неопределённого пространства. Все молчали.
          Знал ли кто из них ответ на поставленный вопрос? Но я знала. Я лепила своих детей такими, какими хотела их видеть. И они получились именно такими, на сколько позволяло мое материнское сознание, человеческое чутье, интуиция, интеллектуальные способности. Только теперь мои дети в это верить не желают и так не считают. Они думают, что сами получились от рождения способными и умеющими все. Нет! Мои дорогие! Одни бы вы ничего не достигли. Вас надо было направлять с любовью, кропотливо, терпеливо, осторожно, почти вкрадчиво, незаметно, но твердо и убедительно, не давая свернуть с дороги, идти только прямо. И пусть путь был порой тернистым, но оказался верным. Ваша заслуга, дети, в том, что не выбились и не рвались из-под родительского контроля и с честью одержали все свои невзгоды.
          Родитель, как скульптор ваяет характер, духовность своих детей. Какой скульптор, такая и скульптура. Если скульптор, что-то не досмотрел, то и работа получилась  с изъяном. Теперь я видела изъян своего сына. Я не сумела вытравить отрицательные гены, которые достались ему от  отца.


20 февраля 1995 г.

          В  те дни, когда я старалась воздействовать на сына, чтобы купить мне квартиру, позвонила меньшая дочь с Березников. Она сообщила, что меня искал Волков. Тот поэт, который после моего отказа быть председателем «Литобъединения», стал его организатором. По телефону он передал  дочери, чтобы она сообщила мне,  принести несколько  стихов. По разговору Лида поняла, что якобы он,  «выколотил» деньги у спонсоров на коллективный сборник стихов местных поэтов.
        – Ты ему не сказала, что я навсегда покинула их город?
        – Нет, конечно. Ты пришли стихи, а я отнесу, – кричала она в трубку.
        – Хорошо! Пришлю бандеролью.
        – Присылай срочно. Потом приезжай и сама.
         Я слишком хорошо знала свою дочь. Если она просила приехать, значит, что-то случилось.  Не откладывая,  морозным утром я  сажусь в электричку и беру курс на Москву. Потом пересаживаюсь на Пермский поезд. Через сутки была уже на месте. Уральский городок встретил бурным снегопадом.
         На пороге встретила дочь с мокрыми глазами. Слезы радости текли по ее бледным щекам. Она взахлеб рассказала о своей неудачной семейной жизни, полной разочарования. И только потом сообщила, что присланные мной стихи уже отнесла Волкову.
        На следующий день я  позвонила сама. Он  поинтересовался:
        – Вы совсем исчезли  из горизонта.
        – Замучили житейские дела,  – ответила я уклончиво, не признаваясь о переезде.
        – Могу обрадовать, коллективный сборник уже в наборе. Будет называться  «Альманахом». Но есть небольшая загвоздка. Нам перекрыли «кислород».
        – Как? – удивилась я.
        – Поясню. Денежный счет прикрыли.
        – И что теперь?
        – Не волнуйтесь. Уже добился. Все равно деньги дадут. Нас подвел Манжосов. Счет прикрыли, а он, уезжая, не предупредил. Я не зная, продолжал договариваться с типографией.   Вы помните Манжосова  - то? Он переехал жить в Алтайский край.
        – Я в курсе. И его  тоже хорошо помню.
        Говоря с Волковым об уехавшем поэте, мне хоте¬лось спросить, будут ли включены и его стихи в сборник? Но не посмела, боясь насторожить своего собеседника. Волков продолжал говорить упоенный своими достижениями. Даже гордился собой, что не кто иной, как он сумел добиться деньги для сборника. Не забыл подчеркнуть о трудностях и о тех унижениях, которые пережил. Я слушала и представляла его белое интеллигентное лицо, с темными усами и маленькими серыми хитроватыми глазами. В свою очередь я тоже поделилась, что сделала  попытку издать сказку.
        – Где?! – перебил он.
        – В пермском «Книжном дворе». Они обещали найти средства, но у них не получилось. Потом просила нашу типографию. Но и тут обожглась. После нескольких неудач твердо решила... будь что будет..., но больше не встану на колени ни перед кем.
        – Правильно. Не надо. Не стоит. Теперь выйдет наша общая книга. Стихи ваши получил. Теперь от вас требуется короткая автобиография и фотография. Принесите, пожалуйста, как можно быстрее. Я, правда, сейчас немного приболел ангиной, но как поднимусь, отвезу в Соликамск. В типографию. Если дела пойдут по плану, то презентация «Альманаха» будет числа седьмого марта. Хочется поздравить женщин с 8 мартом. Выдать им на руки хотя бы по 10 штук. Наш сборник будет выходить каждый год. И каждый раз будем оставлять в Березниковском музее. Войдет  фондом в историю нашего города.
       – Отлично. Это просто замечательно. Вы молодчина. Но не буду злоупотреблять вашим временем. Не стану  мучить разговорами. Желаю  быстрого выздоровления.
        –Спасибо. Пойду, лягу. А вы звоните. Буду рад поговорить.
        Разговор закончился. И я подумала, что наконец-то, как будто, мечта сбывается. Но почему в душе спокойствие? Может быть, миллионные мытарства закалили или окончательно разбили веру в удачу? Возможно, радость наступит тогда, когда возьму в руки книгу и увижу в ней свои стихи,  фотографию и фамилию? А, пока душа молчит.
         Дома я все рассказала дочери. Она слушала, но я чувствовала, что мысли её, были где-то далеко.
          – Что случилось?
          – Я не хочу оставаться здесь. Поеду с тобой. Так... что, тебе придется, меня подождать. Пока уволюсь.
         – Ты не хочешь с ним жить? Уезжаешь от него? – удивилась я.
         – Надоело. Бес конца не хватает денег. Он свои, не отдает. Устала от такой жизни. Хватит мучиться, мне не понравилось такое замужество. Я превратилась в няньку большого ребенка. Он ничего не хочет делать, – и, помолчав, спросила: –  Ты  привезла деньги? А мы все, какие ты нашла квартиры, и те расте¬ряли. Потому, что я сама не подключилась. У  Сашки много свободного времени, и он никуда не ходил. А мне было некогда. Надоело! Всюду я. От него никакой отдачи, – и посмотрев на меня, заявила: – Не делай удивленное лицо. Я твердо решила его бросить, – и она заплакал.
        – Ну. Ну. Хватит. Поедешь, так поедешь. Я не против. Но вот беда. Как мы будем жить в однокомнатной?
        – Проживем. Другие живут по пять человек, а нас с тобой только двое, – успокоенным голосом заговорила она.
        – Что ж, если хочешь, значит, поедим вместе. Вот только хотелось бы дождаться «Альманах». Хочу попросить Волкова, чтобы он отдал мне до презентации. Скажу, что надо немедленно выехать к детям в Москву.
        – Хорошо. Дождемся. Все равно, задержусь с увольнением. Мама, слышала? Листьева застрелили в подъезде своего дома. Он был организатором телепередачи «Час пик». Молодой. 38 лет.
          – Конечно, слышала. По телевиденью передавали. Очень жалко. Красивый и умный, был парень. Как не стыдно тому, кто так хладнокровно и жестоко отобрал у человека жизнь. Страшные люди. Не боятся даже Бога.

7 марта 1995 г.
         
          Перед нашим отъездом, в моих руках, наконец, оказался «Литературный альманах». Сборник стихов не был толстым, и переплет мягкий, и внешность проста, но в нем были собственные стихи неизвестных доныне авторов. Радость была неописуемая. Но когда я раскрыла книгу, то все восторженные восклицания сменились полным разочарованием. Моих стихов было всего пять штук, в то время как Волкова двадцать два стихотворения. Большое количество было включено и тех авторов, которые являлись друзьями организатора. Пощечина оказалась унизительной и очень болезненной. Казалось бы люди с душой поэта, не должны быть бесчестными, но в реальности оказалось обратное.
         Теперь была твердо убеждена, что деньги «выколачивались» Волковым не для коллективного сборника, скорее для себя лично, а мы являлись его прикрытием. В душе появилось одно желание найти  другой индивидуальный путь к изданию своих стихов. И так. Сборник получен. Больше меня здесь ничто не держало.
          Наступил день, когда мы с дочерью отправились на вокзал. Провожая, Саша был спокоен, как будто питал какую-то надежду, надеясь на чудо. Но, очутившись перед реальностью, перед фактом, он, прикрыв купейную дверь вагона, обнял жену и заплакал. Они плакали оба. Я вышла из купе и спустилась  к его матери, которая тоже вытирала платком слезы.
          – Что же будет с ним? Боюсь... Запьет. Бедный мой сынок, – и женщина, в черной норковой шапке и темном теплом пальто, казалась скомканной и раздавленной. Ее доброе простодушное курносое лицо выражало печаль и тревогу за сына, который был единственным и любимым.
         – Не плачь, Тина. Это спасение для них обоих. Его больше никто не будет выгонять из дома, как делала моя дочь. А Лиде нужен мужчина, которого бы она могла уважать по-настоящему. Кто бы мог угомонить ее строптивый характер. Их встреча была случайной. Развод на пользу им обоим. Не плачь, Тина, – повторяла я еще и еще раз, магическим тоном успокаивая бедную женщину.
        Она осушила слезы и, вздохнув, произнесла:
         – Может быть, действительно, к лучшему.
         – Ну, вот и, ладно, –  и оглянувшись на перрон, заметила, что у вагонов остались только провожающие: – Скоро, поезд тронется. Надо Сашу выпроваживать, – и взобравшись на подножку, добавила: – Не сердись на нас, Тина. И прости, что увожу дочь.
          –Ты тоже прости... если что не так. Дай я тебя на прощание поцелую.
         И наклонившись, мы  поцеловали друг друга:
         – Мы с тобой ни в чем не виноваты. Не расстраивайся. Молодежь не предсказуема. Кто их знает...? Может быть, еще и сбегутся, – проговорила я и вошла в вагон.
         Молодые по-прежнему, обнявшись, как два высоких кипариса, стояли посреди купе.
         – Саша, выходи. Уже объявили отправление.
         –Лида, проводи, – и он потянул жену за руку. Его глаза блестели от слез. Плакала и моя дочь.
        Она возвратилась в купе, когда поезд отошел от станции, а муж и свекровь  исчезли из вида.
        – Все! – громко воскликнула Лида и заплакала, как плачет обиженный ребенок.
        – Не плачь. Чего теперь реветь? Если так жалко... зачем бросила?
        – Ты ничего не понимаешь, – упрекнула дочь: – Я же привыкла к нему.
        – Успокойся. Я с вашим отцом прожила девятнадцать лет. Породила троих детей... и то сумела залечить свою рану. А если и переживала, но ни, потому что рассталась. Жалела себя. А тебе, что жалеть? Ты молодая. Не 43 года, как было мне. Не пройдет и года, как забудешь, что была замужем. Время лечит ни такие раны. Успокойся. На, платок. Вытри слезы. Сама вышла замуж, сама и бросила. Успокойся, – уговаривала я.
         – Теперь если соберусь выходить, то лет в тридцать, – осушая слезы, говорила дочь, уже уравновешенным голосом.
          – Время покажет. Не говори, гоп! Пока не перепрыгнешь. Во всяком  случае, должна быть более, разборчивее. Возможно... полюбишь по-настоящему.
          – Не повезло мне. Вышла замуж в тот день и час, когда умерла через год баба. Незримо, но отомстила, что я ругалась с ней.
          – Похоже так. Твоя бурность не приносит тебе счастья. Ты сама чувствуешь, что быть умным этого мало. Надо иметь и уравновешенный характер.
          Мы говорили, а тяжелые колеса мелодично отстукивали по рельсам, раскачивая вагон из стороны в сторону. Лида скоро успокоилась и, взобравшись на вторую полку, заснула.
          Нам повезло. Мы ехали в двухместном купе, и нам никто не мешал, и не оказался свидетелем этой трагичной картины. Всю дальнюю дорогу я не переставала думать, но только ни о личной жизни на новом месте. Она приблизительно ясна, не считая некоторых непредвиденных нюансов. В то же время, в душе не покидала, радовалась, что уезжала вместе с дочерью, из района неблагоприятной экологии. Однако, беспокоило, другое. Говорят, по теле-видению, будто над Москвой образовалась озоновая дыра, и весь воздух в нее улетает. Так ли это?
          К сожалению, в последние десятилетия резко возросла скорость уменьшения содержания озона над Северным полушарием, на 5% за десять лет. Исследования, которые проводят ученые ряда стран, приводят к неутешительным выводам: общее содержание озона над севером России, а также Скандинавией уже аномально низкое. Абсолютный минимум содержания озона в атмосфере достигнут в небе над Санкт-Петербургом, Ригой, особенно - Архангельском, где  содержание было на 45% меньше обычного. Как известно, атмосфера в районе «озоновой дыры» над Антарктидой содержит озона на 50% ниже нормы.
         Пока уменьшение содержания озона в атмосфере над Северным полушарием не грозит непосредственно здоровью людей (так предполагают ученые), но если эта тенденция продолжится, повышенная доля радиации может негативно сказаться и привести к ослаблению иммунной системы всего живого.
        Исследования показали высокое содержание в верхних слоях атмосферы хлорсодержащих соединений явно промышленного происхождения; содержание аэрозольных веществ на высоте 10-15 км в 10 раз превышает норму.
        Бывший СССР, а также Украина и Беларусь подписали Монреальский про¬токол по веществам, разрушающим озоновый слой, предусматривающий поэтапный (до 1997 г.) отказ от них производства и применения. 0 выполнение любых договоров мы не раз были свидетелями. Уверенности никакой.
        Не получится ли так. Уезжая из района с плохой экологией, попадем еще в худшее? Единственная выгода. Мы будем жить все вместе. И я, наконец-то, успокоюсь.

26 марта 1995 г.

          Мартовский месяц в Подмосковье оказался намного теплее Уральского. Может быть, только для нас, людей много лет проживших на Севере? Мы, в отличие от коренных жителей, так и не надели теплые одежды. По погоде, мне, казалось, что наступила настоящая весна.
          По приезду в Воскресенск, Лида стала жить у Саши, а я осталась у Нелли.
         – Как тебе живется? – как-то, спросила её.
         – Нормально. Я не обращаю внимания на мелочи. Главное питание отличное. Холодильник всегда полон.  Дома часто не бываю. Бегаю по библиотекам. Ищу материалы для контрольной работы. Очень жаль. Но в этих библиотеках ничего нет. У нас на периферии и то лучше. А я-то думала… Подмосковье… что-то необыкновенное. Лучше бы там написала контрольную работу, – и помолчав, добавила: – Скоро ехать на сессию, но не знаю, как одеться. Здесь тепло, а там, наверное, холодно.
         – Я, думаю, надо взять теплую одежду.
         – А как насчет денег?
         – Дам из тех денег, что оставляла тебе на квартиру.
         – Вот и отлично, – ответив, вопросительно посмотрела на меня: – Мам, что Сашка говорит по поводу покупки  квартиры?
         – Мне страшно даже вспоминать. Жаль, что не ходила смотреть квартиру, которую он нам нашел. Это квартира, как «бичарня». Грязная, ободранная. В пятиэтажном доме на третьем этаже. Планировка «хрущевка». С аркой. Мизерная кухня. В кухне стоит бойлер для кипячения воды. Нет балкона. Одним словом, дрянь, а не квартира.
         – Сама виноватая. Зачем отдавала деньги своему «любимому» сыночку?
         – Я верила ему. Не думала, что он способен на подлость. Единственное, мне не понятно. На какие деньги он купил вторую квартиру? Двухкомнатную. Правда она находится далеко, в другом микрорайоне.
         – Тебе, что не ясно? На твои же деньги. Конечно, нам отдаст однокомнатную. Скажи спасибо своему сыночку, здорово он тебя ободрал, как липку. Скажу по-русски. Обокрал и  всё тут. Я знаю тебя. Ты не насмелишься ему сказать правду. Побоишься его обидеть. А он, подлец. Настоящий подлец. Ну и хлюст твой сынок. Что? Я не правду говорю? – и Лида посмотрела на меня, широко тараща серые глаза, отбрасывая русые волосы с высокого лба.
        – Последнее время такая же мысль приходила и ко мне. Но каждый раз, веря в порядочность своих детей, отбрасывала ее. Не хотелось думать что сын, на которого возлагала большие надежды, способен на такую страшную подлость. Печальнее всего, что я, действительно, боюсь обидеть его. Да и что могу теперь поделать? Деньги отдала  сама,– и я заплакала.
        – По твоей вине. Теперь не только я осталась без квартиры, но и ты под старость лет, – со злостью упрекнула Лида.
        – Не рви мне душу. Понимаю, что совершила ошибку. Виноватая перед тобой. Если бы ты знала, как паршиво на душе, – и я снова уткнулась в ладони: – Одно могу обещать... если все же достанется мне, какая нибудь квартира, то после моего ухода из жизни, она будет твоей.
        – О чем ты говоришь? Живи ради Бога. Я молодая. Как-нибудь сама устрою свою жизнь. Вот поеду на сессию, попробую устроиться в институте. Может быть, дадут общежитие, – мягким голосом, успокоила дочь: – А ты живи рядом с Неллей. Она тебя не бросит.


2 апреля 1995 г.

         Прошла неделя, как Лида уехала в Тюмень, но вестей до сих пор не было. Я очень беспокоилась. Не спала ночами, а если засыпала, то  мучили кошмарные сны. Проснувшись, бралась за сонник, чтобы расшифровать сновидения.
         Сон. Что это такое? Ученые растолковывают по-разному. Очень большое количество сновидений собрал доктор медицинских наук В.Н.Касаткин. В книге «Духи в зеркале психологии» Владимир Лебедев пишет о сновидениях, которые предвещали заболевания.
        Сны бывают: самые светлые, косаюшие личной судьбы и предков или родственников. Самые многозначные сны снятся в период после полнолуния, когда Душа свободна от духа и астральное тело перемещается во всех пространствах  и мирах.
        После полнолуния часто снятся повторяющиеся сны - прошлой жизни. Но бывают и плохие сны. Особенно в 9-й сатанинский день Луны. Есть и другие дни. Но особенно плохой в 29-й - день мертвой Луны.
        Итак, мы видим сны, которые бывают: Вещие, Откровения, Путешествия, Символи¬ческие и Пустые - игра воображений.
        Я встречала людей, которые не верят ни в какие сны. Я же... в послед¬ние годы, читая библию, заметила, что о вещих снах святых и апостолов немало говорится как в Ветхом, так и в Новом завете. Так, в евангельском повествовании рассказывается, что когда Иосиф узнал о беременности Марии, он был немало смущен. Однако явившийся ему во сне ангел возвестил, что ожида¬емый Марией младенец от духа святого, что его должно будет назвать Иисусом, «ибо он спасет людей своих от грехов» (Матфей, гл.1, стр.21)
        В священной книге мусульман, Коране, рассказывается, что во сне к Мухаммеду явился ангел и возвестил о назначении быть ему посланцем Аллаха на земле. Это «откровение» в корне изменило жизнь Мухаммеда, ставшего великим пророком.
        Эти данные с большей степенью укрепили веру мою в сновидения. Порой, не сумев дать им истинное объяснение, пугали меня.
        Перед днем рождения матушки почти каждую ночь видела её во сне. Даже поздравила с днем рождения, поцеловав в щеку. Сон пришелся на 28 лунный день. Матушка родилась 27 марта. Рождение выпало на понедельник. Утром, этого дня отправилась в церковь, чтобы поставить свечу за упокой души усопшей, но она не работала. Пришлось посетить церковь на следующий день.
        Сны предоставляют нам возможность встречаться с родными и близкими, ушедшими в мир иной, которые, как бы напоминают о себе, чтобы мы их помнили.
        Но как расшифровать мои сны,  которые о чем-то предупреждают?  И о чем  они говорят? Что несут в своих посланиях?


10 апреля 1995 г.

         В апреле московская весна оказалась теплой, но дождливой. Сырая погода дает о себе знать на моей левой ноге. Видно, ревматизм вылечила не до конца.  А возможно, с возрастом, воскрес. Годы. Годы. Если раньше я боялась покоя и тишины, то теперь все наоборот. Я устаю от суетливой жизни. Порой мне кажется, что судьба не дает мне передышки. И если стала мечтать о спокойной жизни, она мне подбрасывает обратное. Почему? Да. Почему? Ответа, как всегда, нет. Об этом знает только Всевышний, который ведет  своим путем, программируя нас с рождения. И ни..., ни... на самостоятельность. Нельзя. Не положено. Вот и «куй сам себе счастье», как говорят реалисты.  Нет уж.  Не быть нам кузнецами. Никто тебе не разрешит. Или жди, когда разрешат. Жду. Чего остается делать? А дни бегут. Летят годы. Может быть, покажется, что ропщу на судьбу? Никак нет. Мимолетная душевная усталость. Короткое замыкание. Пройдет. Все наладится. Дал бы Бог терпение.
         Терпение. Терпение. Всю жизнь только и знаю, что жду, да терплю. Вначале ждала, когда вырастут дети, теперь жду, когда сын поймет, что устала от всего неопределенного. А он только каждую неделю обещает, что выселит бывших хозяев из квартиры, чтобы можно было бы сделать ремонт и поменять на улучшенную квартиру, с лучшей планировкой. Но уже пошел третий месяц, а «воз поныне там».
        Порой мне кажется, что действительно человек рождается только для  того, чтобы пройти тернистый путь и умереть. Хорошо если доктор Моуди, который благодаря своим исследованиям, написал книгу «Жизнь после смерти», где говорит о перерождении  человека, то можно набраться терпения и проша¬гать этот тяжкий путь, зато получить более легкий в другой жизни, а если это ложь? Доказательство Раймонда Мауди подтверждает и Алан Ландсберг,  популярный теле - и кинорежиссер, возглавлявший собственную компанию в Лос-Анжелесе, написавший совместно, с журналистом и писателем Чарлзом Файе, книгу «Встреча с тем, что мы называем смертью». К ним присоединяется и английский биолог и писатель Л.Уотсон, написавший, одну из нескольких своих книг, «Ошибка Ромео».
          Как понять все это сердцем? Понять и прочувствовать, что все земное - блеф, которому не стоит придавать особого значения. Но как? Не могу перечеркнуть земную любовь. Привязанность к родным, близким, безграничную любовь к собственным детям, внукам. Ко всему, что окружает: природе, что радует глаз. Выходит, если человек долго живет - это Божье наказание? Он заставляет продлить  мучения на Земле? Не лучше было бы жить легко, просто, спокойно, богато и счастливо,  без каких-либо забот, страданий, воин, катаклизм. Жить и не думать о завтрашнем дне, о том, что у тебя чего-то не получиться. Не придавать особого значения, что тебя не понимают. Не ждать сочувствия и не сочувствовать другим. Лучше было бы или нет?
          Но как не беспокоится о сыне, который часто увлекается спиртным? Почти каждый день приходит в семейство Скрябиных (своей сестры). Нелли подает на стол, что может, а бутылка всегда с ним. Большую часть пьет один, хотя мы,  присутствуем за столом. Редко составляет компанию Матвей.
        – Саша, неужели не чувствуешь, чем может, это кончится?
        – Мам, не волнуйся. Если я захочу, то вовсе не буду пить. Все в моей власти. Я сейчас не на работе, которая меня выматывает. Мне хочется расслабиться и отдохнуть. Уйти от всех забот.
        – Я понимаю..., ты устаешь. Работа напряженная. Вращаешься среди звезд. И понимаю, что ты взрослый человек и не в праве тебе давать совет, – говорила я осторожно, чтобы не вызвать реакцию охмелевшего человека: – Но тебе же известно, сколько умных, талантливых людей незаметно спились. Им тоже казалось, что они сильные и справятся с этой болезнью.
        – Э-э-э! Это ко мне не относится. Ты же всегда повторяешь, что я «ни умный  и ни талантливый». Так что...,  мне эта катастрофа не грозит, – шутил он в ответ, продолжая улыбаться своей милой доброжелательной улыбкой.
        Мне жаль его, но что может поделать мать, которая потеряла уже власть над своими взрослыми детьми. Приходится больше молчать и наблюдать. Заме¬тила. Чем старше становиться сын, тем сильнее похож на своего отца. Тот тоже спиртное употреблял без ограничения, но на вид не пьянел. Помню слова одного из «собутыльников» моего мужа:
         –Просмицкий может выпить бадью и ни в одном глазу. Трезвый, как стеклышко.
        Сын даже поведением однозначен со своим отцом. Речь его не пьянеет, говорит то, что думает и всегда с трезвым умом. И жизнь его сложилась наподобие отца. Конечно, беря во внимание, семейную. Из дома бежит. Ищет утешение на стороне. Жена постоянно высказывает недовольство. Дочь молчит. Ребенок для него не имеет право голоса. Безропотный член неуютного семей¬ства. И только тогда, когда Кристина стала посещать  занятие «Театральное искусство»,  что вела Нелли  в той же школе,    ей помогло  немного раскрепоститься, сбросить комплекс неполноценности, освободиться от страха ненужности.
        Если Нелли со своими детьми посещает бассейн, различные детские мероприятия и даже возит в Москву для посещения театров, то Кристиной никто не занимается. Она с самого раннего детства предоставлена была сама себе. В этом ребенке выработалась самостоятельность без ограничения. Хоро¬шо это или плохо? Жизнь поставит все точки на свои места.

16 апреля 1995 г.

          – Мам! Привет! Ты где? – в приподнятом настроении кричал сын, снимая ботинки и кожаное пальто в прихожей.
          – Я тут! В зале. А у тебя как дела?
          – Я билеты привез в Лужниковский «Дворец спорта», – сообщил Саша прямо с порога: –  Достал бесплатно. Один эстрадник предложил.
          – А что там...? – выходя к нему навстречу, спросила Нелли,  кутаясь в широкую шерстяную кофту.
          Брат бросил взгляд на спортивные ее штаны,  туго обтягивающие  крупную нижнюю часть тела.
          – Концерт, посвященный участникам войны. Вернее дню 50-летия Победы, – весело, улыбаясь, сообщил он.
         – Во многих местах была. Но в Лужниках нет. А кто еще поедет?
         – Надежда не хочет отпрашиваться с работы.
         – А начало...? – продолжала расспрашивать сестра, подперев спиной косяк двери, при входе в большую комнату.
         – В шесть вечера.
         – Так сегодня же воскресенье. Надя, что... на работе? – вмешалась я, продолжая оставаться в кресле.
         – Ты что?! Забыла? Она же работает во «Дворце Культуры». А они отдыхают по понедельникам, –  упрекнул сын.
         – Возможно, и забыла.  А возможно нет. Спросила на всякий случай.
         – Нет... ма... она не отдыхает. Я взял шесть билетов. Ты-то поедешь?
         – Я бы ... с удовольствием... но с кем?
         – Мам, я поехать не могу, приболела, болит горло. А ты езжай, – вдруг предложила дочь.
        – Тогда с кем?
        – Матвей, составь маме компанию?   – и Нелли бросила умоляющий взгляд на мужа, который, развалившись, сидел на диване, уткнувшись в телевизор.
       – Нелли, мне как-то с ним не совсем удобно. На все концерты и театральные представления с тобой ездим, – возразила я.
       – Почему неудобно? Возьмите тогда и Катерину, – настаивала дочь.
       – Мне не хочется. Я устал. Сама понимаешь... бес конца  с художником «мотаюсь» на машине в Москву. И опять туда ехать, –  отказывался муж,  смешно улыбаясь.
       – Катюша! Пожалуйста! Составь бабе компанию, – и, посмотрев на мужа строгим взглядом, скомандовала: – Ну! Чего сидишь? Одевайся. И ты, Катерина, тоже пошевеливайся! – строго  приказала Нелли мужу и  десятилетней дочери.
        – У-у-у! – промычала Катя, продолжая сидеть на полу возле телевизора, не прекращая игру в «Денди».
        – Давай. Давай, дочка. Езжайте с бабой на концерт.
        – А ты-то с нами поедешь? – и я посмотрела на сына.
        – Поехать поеду, но на концерт не пойду. Меня пригласили на конкурс бальных танцев, который будет проходить во «Дворце молодежи». Там намечается и застолье. Как закончится ваш концерт, вы заедите за мной. Машину я немного заправил. По дороге дозаправим.
        – А когда поедим? – и снова бросила взгляд на сына, который был уже при полном параде для посещения торжества.
        – Прямо сейчас. Мне надо быть во «Дворце молодежи» в четыре часа. Сейчас уже два. Мы успеем. Даже останется время в запасе.
        Как не протестовали Матвей и Катерина, строгая команда хозяйки дома оказалась законом для мужа и дочери. Слегка принарядившись, мы скоро сидели в машине. Ровная асфальтированная дорога блестела на солнце черной лентой. За рулем был Саша и чему-то улыбался.
         Впервые в жизни я побывала в Лужниках во «Дворце спорта». Осадок превосходный. Как много теряет человек, если не посещает таких публичных мероприятий, особенно если по своей вине. Другое дело, кто живет на периферии и не имеет возможности, чтобы познакомиться со звездами эстрады в живом виде. Мне сегодня посчастливилось.
         
25 апреля 1995 г.

            Ровно полгода я бьюсь со своим устройством. Конца не видно. Перед отъездом из Березников гадала по «Книге перемен», которая преподнес¬ла следующее толкование: «Ваше место там, куда тянет сердце, там вас ждет и благополучие. Надежды исполняться с посторонней помощью. Возможно, про себя вы думаете, что где-то трава зеленее, но поверьте, если покинете сейчас свой край, очень скоро убедитесь, что совершили ошибку. Наслаждайтесь семейной жизнью, общением с друзьями, покоем в доме».
           Мучаясь в неопределенности, я поверила в гексаграмму толкования. Гексаграмма гексаграммой, а жизнь продолжается и надо искать выход из создавшегося положения. Чего я и пыталась делать. Вплоть до скандала с сыном, по вине которого до сих пор живу в семье дочери.
          Каждый раз, собираясь куда-нибудь, я пристально обращаю свой взор на свою внешность. Смотрю и удивляюсь.  С душевными неприятностями  вид стал   уставшим. Если раньше голову украшала высокая красивая ук¬ладка, то теперь прямой волос  лежал в простенькой прическе. Лицо, раздобревшее и измученное, потерявшее прежнюю привлекательность. Не обработанные брови выцвели. Исчезла стройность фигуры. Вырос нежелатель¬ный животик. Куда-то исчезла пчелиная талия. Разглядывая себя,  произнесла анекдотом:
         – Женщина, где будем делать талию? 
         – Спросил портной у заказчицы, – дополнил Дима и родители засмеялись над шуткой сына. Улыбалась и я.
          В моем возрасте стало все труднее посещать парикмахерскую.  Моды причесок с каждым поколением меняются. И  теперь не знала, какая стрижка к моему   лицу? Разве что специалисты могут определить. Сейчас женщины носят «Каре» или «Аврору», «Татьяну» или «Каскад». Вот и попробуй придерживаться требованиям классиков: «В чело¬веке все должно быть красиво». Но как оставаться красивой, когда тебе уже  шестьдесят лет? Вот уж вопрос из вопросов.
          Зато природа не держит совет с парикмахерами. Она имеет постоянную свою зеленую прическу. Деревья благоухают почками и скоро покроются цветением. И всему торжеству весны виновны:  теплые  дни и золотое играющее солнышко. Помогают разнобойное пение птиц, которые давно прилетели в родные края. Весна оживила все вокруг. Детей с улицы невозможно загнать делать уроки. Труженики заняты огородами и садами. И мои домочадцы с криком и гамом тоже собираются в Сашин сад.
           – Еду с нежеланием. Когда были на Дне рождения Кристины, состоялся разговор. Надежда заявила, что ногой не ступит, потому что мы там обитаем. Я ей ответила, что были всего два раза. Один раз очищали сад от старой травы, а второй - посадили грядку. Если так...  я предложила ей продать садовый участок. Надо Сашке сказать, пусть продает. Конечно, жаль. Но что поделаешь? Ни наш. И есть ни наш. Но... а пока приходится  использовать сад  под огород. Где-то надо же сажать картошку и всякую мелочь, – ворчала Нелли, собирая детей в походные одежды.
          – Не думала я, что будет так, – с грустью произнесла я.
          – Как?  – и она остановилась в дверях той комнаты, где сидела я, на диване.
         – Да вот так,... как чужие. Думала, что мои дети особенные.
         – А что думать-то? Наша семья жила без родни много лет. Обходились. И мне вовсе не нравиться проводить праздники в кругу родных. Я лучше чувствую себя среди единомышленников. Близких по духу. С Сашкой еще ничего. Но с Надькой мы совершенно противоположные. Ее молчание меня бесит.
        – Ей сказать нечего. Ты же видишь и чувствуешь ее уровень знания? Развитие на уровне «приобретения тряпок». А вы говорите о высоких идеалах, – поддержала я, её настроение.
        – Вот именно, – согласилась дочь. Разговаривая со мной, успевала давать распоряжения детям и мужу, что брать с собой: – Как можно соединить не соединимое? – продолжала она, с трудом натягивая спортивные штаны на круглый зад.
       – Может быть по привыкните?
       – Я, не против, жить с родными в одном городе... но чтобы встречаться только изредка,  – продолжала Нелли: – Чтобы не надоесть друг другу.
       Дочь говорила, а я думала:
        –Возможно, и ко мне относятся эти слова? – живя в семье дочери, всегда чувствовала, свою ненужность. Порой ощущала, что мое присутствие раздражало все семейство. Да и кому понравиться, когда кто-то занимает целую комнату. Одному из детей приходится выполнять уроки на кухонном столе.
         Голосистое семейство, облаченное по походному, скрылось за дверью, а я села за гладильную доску, давно служившая мне письменным столом.
         Уткнувшись в окно, за которым высоко в прозрачном голубом небе, медленно плыли пушистые белые облака, я подумала:
          -Кто вы? Облака, состоящие из 99 процентов воды. Человек состоит из 96. Плывут по небу наши братья. Кто может отрицать прямую связь человека с этим удивительным созданием природы? Зачем люди воюют, лишая себя удовольствия любоваться этой прелестью? Наблюдать, как пышным цветением распускается весенняя природа. Не лучше бы изучать природу и человеческую сущность, как некоторые ученые мужи. Разве не восхищают их открытия о том, что растения, подключенные к детектору лжи, чувствуют, когда человек приближается к ним с намерением причинить вред. Любой живой организм, который внезапно убивается, обязательно посылает сообщение. А мы не жалеем не только безвольных собратьев, но и самого человека.
            Почему бы, не изучать, созвездья, которые влияют на нашу психику своей энергией.   В 2003 году заканчивается эра «Рыб» (эмоций) и начинается эра «Водолея» (разума).  А покуда, разум возьмет верх над эмоциями, сколько еще жизней уйдет в мир иной? В стране продолжается разгул преступности. Уничтожается и загрязняется атмосфера, почва и вода. Ко всему этому присоединяется наша бедность. И все это происходит благодаря  неразумному правительству. Что это? Необходимый переход из одной эры в другую?
           По стране рождаются всевозможные культные течения.  «Сестры Иеговы» разносят по домам литературу, где рассказывается: «Почему в жизни так много проблем?» и о том,  «Возможна ли безмятежная жизнь в раю?» Жить не жили, но уже о рае заговорили.
            Быть может, Бог услышит наши просьбы и остановит все человеческие беды? Будем надеяться, что свершится именно так.

2 мая 1995 г.

           Ранним утром церковные колокола малиновым звоном оповестили о священном Родительском вторнике - Радунице Поминовения усопших.
Авторитетная церковная литература говорит: «Вера и любовь - вот те духовные узы, которые соединяют живых с умершими. Вера соединяет настоящее с будущем, видимое с невидимым. Вера соединяет человека с Невидимым Богом, с Невидимым Ангельским миром и с переселившимся в Невидимый мир братиями его. Любовь, соединяющая нас здесь на земле, часто до готовности жертвовать жизнью за любимое лицо, продолжается и за гробом. Любовь никогда не перестает ( 1 Кор.13,8).  А проявлением или плодом любви является живое сочувствие, принятие к сердцу (того или иного - физического или духовного.- Ред.) состояния ближнего. Если душа не потеряла Божественной любви, то где бы она ни была, она не может не принимать живого, деятельного участия в состоянии души, ей близких, где бы они ни находились. При этом условии умершие сочувствуют живым и живые должны сочувствовать умершим. Живые и умершие, как члены одного духовного Тела Христова, находятся во взаимном между собой сочувствии: «Страдает ли один член, страдают с ними все члены, славится ли один член, с ним радуются все члены» ( 1 Кар.12,26).  «Умершие всегда пребывают с нами своим духом, и мы, живые, верой, всегда можем видеть наших усопших и слышать их голос» (надгробное слово архиепископа Рижского Платона. «Странник».1864, февраль, с 139). «Можно быть далеко и близко к умершему. Чем сильнее любовь к умершему, чем сильнее и наша молитва о нем, чем ближе и умерший к нам. Мо¬литва веры до такой степени может приблизить к нам умершего, что мы сами почувствуем его приближение, почувствуем дыхание души его около нас. Во время молитвы преимущественно сердце подает весть» (Протоиерея Родиона Путятина (Т 1869. -Ред., поучение 263)
          «Молитесь о нем Богу, чтобы ему не страдать в другой жизни и не подвергнуться казни за великие грехи». Помочь душе его выйти из вечной тьмы в Царство святых, где присещает (здесь: освещает. -Ред) свет Лица Божия, ибо отверженному нет части со святыми (2 Кор. 6,15)
         И еще: «Молиться друг за друга, яко да исцелеете. Много бо может молитва праведного поспешествуема (усиленная молитва праведного» (Иак.5,16)
         Получив наставление святых, я собралась в церковь. Накинув, на голову капроновый шарфик, с черным полем с бордовыми и коричневыми зигзагами, я отправилась на Богослужение, чтобы поставить свечи за упокой усопших.

14 мая 1995 г.
            
          Устав от убеждения, чтобы сын купил квартиру, я начала с ним ругаться. После следующей стычки,  оставшись одна, почувствовала какую-то щемящую душевную пустоту. Никогда в жизни не поверила бы, что когда-нибудь буду избегать сына, которого любила больше жизни. Горло перехватывало и хотелось плакать. Набегали слезы. Делала глубокий вздох, и  удушье отступало. Перед глазами мелькали отрывки из прошлой жизни. Мой маленький белокурый сыночка, нежный, как одуванчик, послушный, всегда шагал рядом, заглядывая серыми круглыми глазенками, задавая тысячу вопросов, на которые я должна была ответить. Терпеливо, с любовью, я объясняла о непо-нятных ему вещах. И снова вопросы сыпались и сыпались без конца и края. Вспомнились дни, когда он  маленьким болел. Лежал в больнице. Я тайком от врачей ночевала с ним в палате. Спала на голом полу возле детской кроватки. Не выспавшись, утром бежала на работу. И так изо дня в день по целым неделям. Истощенная голодом, и бессонницей на улицах города теряла созна¬ние. Я не думала о себе. Моя мольба была только о больном ребенке.
           И вот наступил день «расплаты». Теперь приходится прятаться от сына. Но как мучительно осознавать, что где-то упустила момент, позволила  потерять ему чистоту  души. И как теперь  исправить то, что мучает нас обоих?
           Прошло пять дней после  скандала. Был обычный день, майский теплый.  Солнце, то выглядывало из-за туч и припекало по-летнему, то вновь пряталось, и наступала прохлада.
           Все семейство дочери находилось дома. Дети заняты игрой в «Денди», Нелли сидела за швейной машинкой. Последние дни Матвей плохо себя чувствовал и, воспользовавшись воскресным днем, улегся отдохнуть. Я, как обычно, хлопо¬тала на кухне.
           В дверь позвонили, и Нелли поспешила открыть. Из прихожей донес¬ся мягкий голос сына. Потом умолк и послышался ели уловимый шепот. Затем я почувствовала как, тихо ступая, шаги направились к кухне. Отвернувшись к окну, я сделала вид, что не желаю встречаться. Подойдя ближе, сын вино¬вато проговорил:
           –Мам, пришел мириться.
           Я оглянулась. В руках его была бутылка шампанского и большая коробка дорогих шоколадных конфет.
           – Н...да? – отчего-то промычала я.
           – Давай мириться, – и чмокнул меня в щеку.
           – Хитрец, – выдавила я и опустилась на стул, что стоял рядом у стола.
           – Не сердись. Нервы, – расхаживая по кухне, говорил он, голосом виноватого ребенка.
           – Если у тебя нервы..., то,  что говорить обо мне?– снисходительно пробормотала я себе под нос. И тут же начала распаковывать коробку от пленки, как бы показывая свое примирение: – Дорогая?
           –Вообще-то... как сказать? – и чему-то улыбнулся.
           Мельком я глянула на сына. Его чистовыбритое лицо слегка  успело загореть, осунулось, заострился нос, серые глаза округлились. Но как всегда опрятно одетый, в белой рубашке, которая виднелась из-под шерстяного серого полу¬вера. Брюки отутюжены до стрелок.
           Его подхалимаж полностью растопил материнское сердце. Где-то в подсознании ругала себя за слабость. Но любовь к сыну взяла верх.
           –Кушать будешь? – спросила его, продолжая копаться с коробкой.
           –И кушать и выпить, – и открыв настенный посудный шкаф, со стеклянными дверцами, достал три высоких фужера, с китайскими рисунками.
          Скоро появилась в кухне Нелли, и тут же принялась резать хлеб, настрогала мороженую печень, и свалила в сковородку, которая стояла уже на огне.
           – Суп, наверное, уже готов? Сейчас и печень пожариться. Она быстро... не успеем оглянуться, как все будет готово, –  миролюбиво говорила  она.
          – Я не спешу, – открывая бутылку, сообщил гость.
          Игристое шампанское, брызгая воздушными пузырьками, полилось в фужеры. Я следила, как сын медленно и аккуратно разливал напиток, который вздымал¬ся шапкой и тут же оседал. Янтарная жидкость объемной бутылки вместилась в четыре фужера.
         Брат с сестрой весело разговаривали, а я, слушая, понимала, что «воз  еще долго не сдвинется с места». Придется  взяться самой, за выселение хозяев, которые, продав нам квартиру, не желали освобождать.
          Незаметно с разговорами вспомнили о моей матери, которая уже как год покоилась в могиле.
           – Выпьем за бабулю. Пусть ей земля будет пухом, –  осушая фужер, проговорил Саша: – Если бы она слышала и видела, что её вспоминают за бутылкой, она бы рассердилась. Удивительно. Но наша бабушка была настоящей трезвенницей.
           – Ты говоришь, что она не слышит? Как сказать, – перебила я сына: – Сейчас дочитываю Лайэлла Уотсона «Ошибка Ромео». Как и другие авторы, подобной темы,  утверждают, что «живой человек воспринимает звуки в диапазоне от шестнадцати до двадцати тысяч колебаний в секунду. Но порог восприятия высоких частиц у собак значительно выше, и им нетрудно услышать записанные на пленки голоса..., которые были сделаны на могилах. Нам, людям не слышны, а животные слышат. Поэтому животные чувствуют привидения. Вернее астральные тела. В книге также говориться, что Роберт Моррис из университета Дюка начал свои исследования в охотничьем домике, в котором, по слухам, обитали привидения, используя в своей работе такие живые детекторы, как собаку, кошку, крысу и гремучую змею. Все эти животные обнаружили, то, что человеку не доступно видеть. Своим поведением они подтвердили, что в комнате кто-то присутствует».
            Помните? Рассказывала вам. Когда баба умерла, я сидела на диване и плакала. Ко мне запрыгнула кошка и села рядом..., но, неожиданно фыркнув, спрыгнула, словно ее кто-то столкнул. Потом, усевшись напротив, смотрела ни на меня, а куда-то рядом, откуда её выгнали.  В этот момент мое внимание не было заострено, но впоследствии, я задумалась. Полный ответ получила из книги. Видимо астральное тело матери село рядом и стало успокаивать меня.
          – Мам, ты о таких вещах рассказываешь, которые до моего понятия не доходят. Я же не увлекаюсь подобной темой, – осторожно, чтобы не обидеть, остановил  сын, продолжая аппетитно жевать жаркое из печени.
         – Вот уж... поистине человек - материалист. Все не земное ему чуждое, – подумала я, не настаивая на продолжение разговора.
         Пока дочь и сын обсуждали тему пройденного городского празднования, которым руководила Нелли, я думала о недавно прочитанной статье «Загадки ясновидения» автора В.Сафонова. Он же написал книгу «Нить Ариадны», которая взбудоражила мое воображение. Мысли этого талантливого писателя полностью увели меня от реальности, увлекая в мир непознанного. И теперь меня распирало желание поделиться своими впечатлениями с детьми, но им не интересно. Как жаль, что мои взрослые дети поглощены только материализмом. Любое хобби помогло бы им легче переносить житейские проблемы.

29 мая 1995 г.
      
           Месяц май перевалил на вторую половину. Выхожу на лоджию и не перестаю любоваться яркостью утра и сочными красками зелени, что раскинулись, напротив, на пришкольном участке. Настоящий парк. Высокие тополя, развесистые березы, калина и рябина оделись в белое цветение. Яблони успели уже сбросить свои белоснежные цветы. А лаптастые ели стали еще голубее и гуще. Красота. С рассветом в небе разливается пение многоголосых птиц. Прекрасные звуки наслаждают слух. Кажется, жизнь течет в полной гармонии с прекрасной природой. Но нет. Человеческие заботы это не волнующая музыка, что ласкает слух из глубины перламутрового глубокого неба. Ни лохматые облака, а нечто противопо¬ложное, что переносится болезненно. Проблемы жизни  ранят душу до бесконечности.
          Еще немного и утренняя прохлада смениться несносной жарой. За пос¬леднее время она доходит в тени до +30 и 33 градусов.
          В этом году природа никак не совпала с народным календарем, в котором говорилось: «Если Рождество Христово придется на субботу (как выпало в этом году), то зима будет лютой и ветреной, и снег упадет на снег. И весна будет, тоже ветреной, а лето сырым. Плодов созреет мало, но хороших. Осень будет сухой. Овцам - мор. Вспыхнет много пожаров, пройдет трехднев¬ное землетрясение, а к старикам придет смерть».  Не совпала с календарем и зима, не была лютой, а весна ветреной. Единственное можно поверить, что от такой жары и духоты не мудрено и не выдержать старому организму. По поводу землетрясения, попало в точку. На Востоке нашей страны, на  Сахалине в Нефтегорске произошло сильнейшее землетрясение. Разрушен почти весь город. Погибли тысячи людей.
           Да и в социальном плане мало утешительного. Растут цены.  Продолжает, беднеет  народ. На политической арене, льется кровь в Чечне. Когда-то в своем пророчестве Серафим Саровский (в  миру Прохор Мошнин. 19.07.1759- 0.2.01. 1832) сказал:  «Реки крови прольются. До рождения антихриста произойдет продолжительная великая война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое.  Ибо кровопролитие будет ужаснейшее.  Французская революция - ничто по сравнению с тем, что произойдет в России. Произойдет  гибель множества верных Отечеству людей. Разграбление церковного имущества и монастырей. Осквернение церквей Господних. Уничтожение и разграбление богатств добрых людей. Реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведет её путем страданий к великой славе...»
        Но когда свершится это чудо? Осуществляться ли последние строки предсказания?
        Оставим философию и вернемся к моей личности. Как бы-то ни было, но со дня переезда в новый город, меня посещают одни не¬удачи. Не потому ли мне так плохо, что настоящее место не соответствует моему знаку Зодиака? Астрологическая наука особая отрасль. Астрология рассматривает и анализирует влияние космических факторов на племена, народы, нации, отдельные государства, целые регионы и континенты. Астрология утверждает, что каждый знак Зодиака покровительствует той или иной стране. Иногда одна страна или географическая область находится под влиянием двух и более знаков Зодиака. В некоторых случаях страны подвер¬жены переменному влиянию.
          Кроме того, каждое из созвездий является домом какой-либо планеты. Не буду перечислять все «Адреса». Возьму только те, которые относятся ко мне, моим детям и внукам:
                Близнецы - ночной дом Меркурия,
                Рак - дневной и ночной дома Луны.
                Весы - дневной дом Венеры.
                Лев - дневной и ночной дома Солнца.
          
     Дома планет имеют основное влияние на характер и судьбу человека и народа. Но это вовсе не означает, что, если вы по солнечному астрологическому кален¬дарю относитесь, например, к зодиакальному знаку Близнецов, вам необходимо срочно эмигрировать в Армению или Латвию. Просто в том случае, если ваш знак иной, у вас появляется иной небесный  покровитель. Например, Раку, проживающему на территории России, кроме Луны, покровительствует еще и Водолей.
          Таким образом, каждый сам может «вычислить» еще одну свою «главную»  планету.
      
1 июня 1995 г.

          Через много месяцев, наконец, наступил долгожданный день. Благодаря моей активной настойчивости,  мы выдворили из купленной квартиры бывшего хозяина.  Разговорившись с посредником, который занимался покупкой, я узнала то, чего боялась услышать. Он  сообщил, что моя квартира стоит всего шесть миллионов. За вторую, двухкомнатную, сын заплатил десять. Эту квартиру он взял себе, чтобы потом обменять на московскую. Было больно слышать. Сын меня действительно обманул, жестоко и бессовестно.
          Пока жила в ожидании освобождения квартиры, я дала объявление  на обмен. Дочь и сын жили в Новлянском квартале, а однокомнатная находилась недалеко от центра города. За рекой от них. В объявлении я просила обмен, где проживали дети. К моему счастью такой обмен нашелся. Квартира была так же однокомнатная, но улучшенной планировки, на втором этаже пятиэтажного дома и с большой лоджией. Хозяйка этой квартиры потребовала холодильник и немного денег. Так как мой холодильник был старым, пришлось Нелли отдать свой новый. А Саша добавил женщине семьсот рублей. Конечно для него это мизерные деньги, а для хозяйки пенсионного возраста, была небольшая помощь.
        Бывшие  жильцы, однокомнатную квартиру оставили  в таком запущенном состоянии, что страшно было смотреть. Теперь мои дети, зять и сноха вывозили эту грязь и  делали ремонт.  Большую часть работы досталась семейству Скрябиных и Лиде. Нелли после школы всегда бежали в дом, где поджидала уже  младшая сестра. И конечно вечером возвращалась, уставшая, не  от школьной работы, а от побелки и покраски. Возвращаясь,  домой, перешагнув порог, грузным телом тут же падала на диван. Вы¬тянув опухшие ноги на подлокотники кресла, что стоял рядом, кряхтя и вздыхая, жаловалась, что изнемогает от грузного тела и от жары. Другие члены семейства обычно находились на работе. И к ремонту присоединялись только в свободные часы. И когда квартира была отремонтирована, всем нашим семейством перевезли  хозяйку, с которой совершали обмен.
        Теперь предстояло привести в порядок ту, в которой придется жить нам, с Лидой. Эту квартиру,  опять начали  ремонтировать мои девчонки и зять.
 
7 июня 1995 г.

          Когда смотрю на отражение своего лица в зеркале, то вспоминаю Лыскова. Он незримо прошел со мной рядом всю жизнь. Мысленно разговаривала с ним.
          С увяданием своего лица представляю его уже не молодым. Возможно, и у него слегка отвисли уголки у поблекших губ. Вокруг глаз врезались мелкие морщинки. И взгляд голубых глаз  наполнен бесконечной печалью. Отяжелевшее лицо располнело и потеряло былую свежесть. У Лыскова цвет волос белый и вряд ли будет видна седина. В то время как,  в моих искусственных завитках русых воле  появился серебристый налет. Мое тело располнело и проглядывается даже через модный серый костюм, свободного покроя, украшенный разными блестящими висюльками и роскошным шарфом. Меня, скорее, можно сравнить с многолетним дубом.
        – Видел бы, ты, меня сейчас. Непременно бы пришел в разочарование и прошептал бы под ухо: «Где твоя прежняя красота, сводившая меня с ума?» Но ты меня никогда не уведешь.
        Интересно посмотреть какой ты стал? Нам с тобой, исполнилось по 61 году. Жаль. Но наши пути так и не сошлись. Напрасно всю жизнь тешила себя мыслью, что наступит момент и будем вместе.  Я зря обманывала себя, – в моем голосе звучала грусть и печаль, а возможно, и некоторая ирония над собой.
         Оторвавшись от зеркала, отправилась в свою комнату, и уселась за гладильную  доску, как за письменный стол. Как прекрасно, что судьба подарила способность писать. За писаниной забываю все свои неудачи и разочарования. Ручка и лист бумаги  мои самые важные, как  лекарство от всех бед и болезней. С ними я переселяюсь в прошлое и вновь живу в другом пространстве, с теми людьми и той же  природой, которая окружала меня.
          Познакомившись с работами авторов, рассказывающих о способностях человека переселяться, я поняла, что обладаю подобным качеством. Для меня не существуют границы между настоящим и прошлым. И вижу всех так реально, словно они рядом в данный момент. Раньше мне казалось, что это воспоминание. Но, оказывается, существует различие между воспоминанием и переселением. Я бы не сказала, что  могу полностью переселяться. Но, однако, нахожусь в таком состоянии, словно,  хожу теми же тропами, живу теми же чувствами. Будто исчезаю из настоящего. Слышу голоса тех людей, которые меня окружали, чувствую дыхание, даже ощущаю запахи.
         Иногда старшая дочь уличает меня в забывчивости. Она не представляет, что в моем сознании можно воспроизвести любой эпизод. Лишь стоит сделать небольшое усилие и всплывает все до мелочей. О своем состоянии я никому не распространяюсь и не доказываю.
        Возвращаться в прошлое я научилась. Как бы хотелось постичь подобное ощущение будущего. Правда... оно иногда возникает в сознании, но мимолетно. Только эти картины стараюсь выбросить из головы. Возможно потому,  что не всегда верю, но некоторые события сбываются. 
        Часто спрашиваю себя. А надо ли знать будущее? В своей жизни встречала бесконечное множество разочарования и боюсь заранее встретиться с ним. Пусть будет, что будет.  Потом, но не сейчас.
        Недавно в журнале встретила статью Владимира Ивановича Сазонова. Того автора, который написал работы: «Нить Ариадны», «Несусветная реальность», «Ясновидение», «Нечто» и «Калейдоскоп невероятного». Он утверждает, что ясновидение является само собой у лиц, достигших высоких степеней духовного развития. Но авторы  религиозных книг предостерегают заниматься ясновидением и не рекомендуют. Поэтому мне не стоит пытаться достигать этой цели. Не становиться подобной Болгарской Ванги.
        Далее Сафонов говорит, что наш мир, видимый, ощущаемый всеми чувствами, существует одновременно с каким-то параллельным миром, где программируется, отражается, нормируется и отпечатывается все сущее на Земле. Ясновидение - это способность войти в контакт с «информационным полем» этого «Нечто».  «Дух Святый» - так Евангелие называет то, что сейчас многие интересующиеся этой загадкой именуют «информационным полем». «Ибо Святой Дух» научит вас в тот час, что должно говорить». «Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его, а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет». Сазонов подразумевает Его, «Вселенским разумом». И мы люди связаны с Ним, как дитя с матерью пуповиной. Информация о нас идет в «Банк данных» этого поля. И мы, умея пользоваться им, черпаем интересующиеся данные.
           Меня природа наградила малыми возможностями. Словно «Дух Святый» пока не доверяет то, на что способны некоторые избранные. Но я довольна судьбой за все, что имею и благодарна за то, что чего-то могу.

16 июня 1995 г.

           Еще только первый месяц лета, но несносная жара продолжает дышать горячим воздухом. На небе иногда сгущаются облака и, кажется, что вот-вот польет долгожданный дождь. Но свинцовые тучи рассеиваются, и выплывает раскаленное белое солнце. Его палящие лучи безжалостно обжигают высохшую землю. Вокруг все замирает. И только иногда случайный легкий ветерок шевельнет верхушками высоких утомленных деревьев. И опять тишина. Даже не слышно и не видно птиц. И лишь люди бредут по жарким улицам, как сонные мухи.
         Нелли, возвратившись из квартиры, где сегодня в ремонте  помогали  Саша и сноха, приняла душ. Не вытирая тело, обернувшись в простынь,  брякнулась на диван. На ее открытых круглых плечах сверкали, как роса, капельки воды. Она тряхнула головой, и редкие темные волосы рассыпались по стройной влажной шее, а бисерные брызги еще больше оросили гладкую смуглую кожу.
          – Немного легче стало. Умираю от жары. И когда только спадет она?  На градуснике +40. Что-то невероятное твориться, – вздыхая, процеди¬ла дочь.
          – По телевидению сообщили, что такая жара в Московской области была сто с лишним лет тому назад. В 1891 году, – и, помолчав, я добавила: – От сердечного приступала, умер сосед с восьмого этажа. Ему не было и шестидесяти лет.
          – Страсть что твориться, – и Нелли вздохнула.
          – И это еще не все. От жары на Московских улицах происходят самовозгорание машин. Есть жертвы. А, по стране участились пожары торфяников и лесных массивов. Вот уж поистине Божья кара, – и я поднялась с кресла. Отправляясь в кухню, проговорила: – Забыла сегодня полить свои цветочки. Смотри, как листочки поникли. Пить хотят.
        Уже давно всем известно, что люди, да и животные обладают телепатическими способностями. А как растения? Способны ли они воспринимать чело¬веческие мысли, чувства, эмоции?
         Американский криминалист Клив Бакстер первым зафиксировал контакт между человеком и растением. Поливая цветы, ему захотелось узнать, как быстро вода достигает листьев. Для этого он использовал регистрирующее устройство, которое через провода соединялось с датчиками, прикрепленными к  листьям растений. В очередной раз, поливая цветы, Клив уколол себе руку о шипы розы. Растение моментально среагировало. На самописце появилась кривая линия, сильно напоминающая кожно-гальванический рефлекс человека. Этот рефлекс служит показателем эмоционального напряжения людей. Бакстер провел еще ряд экспериментов, которые показали, что растения реагируют и на смерть находящихся рядом с ними креветок.
          Аналогичные исследования провел в своей лаборатории английский  биолог профессор Л.Уотсон. В эксперименте подопытное растение, верно, показало на одного из шестерых человек, на того, кто сломал соседний цветок.
         Российский ученый доктор психологических наук, профессор В.Пушкин, записывая биотоки комнатный гераней и меняя под гипнозом эмоциональное состояние испытуемой студентки, установил, что растение меняет свой биопотенциал в зависимости от настроения девушки.
         А известный биоэнергетик - Валерий Храпов... выдает такие суждения: «Больные цветы рассада, как и больные люди, являются энергетическими вампирами. Некоторых больных мне долго не удавалось вылечить, пока не ломали верхушки лимона, не переставляли кактус, не выбрасывали герань.
        Конечно, в этой проблеме еще много загадок, но уже сейчас ясно, что мы все взаимосвязаны между собой.
        – Пейте водичку, мои дорогие. Жарко. Вы пить хотите, – приговаривала я, поливая цветы.
        – Ты с ними разговариваешь, как с живыми, –  заметила дочь, следя за мной.
        – Они и есть живые.

24 июня 1995 г.

        Начитавшись, я теперь знала, что места, где стоит дом или находится квартира, бывают разные. Еще сравнительно недавно такого понятия, как «геопатогенные зоны» (ГПЗ) у нас вообще не существовало. А многие ученые, выступая последовательными материалистами - марксистами, отвергали саму возможность существования «гибельных мест». Сегодня, наконец-то, ГПЗ - признанный наукой факт. Споры же идут об их физической природе.
        «Вредные для здоровья зоны - это элементы универсальной энергетической системы Земли. Через эти элементы она как бы впитывает в себя энергию Солнца и Космоса. При этом речь не идет о тепловой или и иной энергии, электромагнитной природы, а имеются в виду тонкие энергии,- пишет доктор биологических наук В.3лобин.  Эта сеть простирается до магмы и передает ей всю энергию, захваченную космической составляющей, и дополнительно - энергию, которую затрачивают недра при кристаллизации горных пород... Речь идет о «минус - энергии», губительно воздействуя на человека. Если человек долго находится в опасной зоне, в его организме происходят гормональные изменения, постепенно ослабевает иммунная система и в результате к нему начинают цепляться различные болезни.
          Испокон веков на Руси знали, что есть «гиблые места», в которых нельзя селиться, чтобы не накликать беду. В роли инспекторов -энергоэкологов  выступали «сведущие люди» - иноки, схимники, лозоходцы.  Разумеется, они не ведали ни о геологических разломах, ни о подземных водостоках, созда¬ющих геопатогенные зоны при пересечении с линиями глобальной энергетической сети Земли. Зато у них были свои профессиональные приметы. Например, если в каком-то месте буйно растут некоторые ядовитые растения - болиголов, наперстянка, переступень, осенний безвременник, обойди его сторонок. И наоборот, «ставь дом там, где овцы легли».
         В этом плане подавляющее большинство наших старинных городов и сел расположены удачно. Но при Советской власти это понятие утратило свою актуальность и в результате губит здоровье людей. Высокий уровень заболеваемости приписывали и приписывают чему угодно, но только не геопатогенным зонам. Тем более что официальная наука не признавала их. Но теперь, кажется, разрушены устоявшиеся стереотипы. Ведутся глубокие проработки всех этих проблем учеными разного профиля.
          Только, что дает согласие ученый тем, кто уже живет в аномальных квартирах? Предположим, если окажется и наша? Разве мы откажемся? Так и будем жить. У нас нет другого выбора.
          Наконец, наступил долгожданный день. В конце июня,  закончив ремонт, мы переехали в новую квартиру. Единственный недостаток, дом расположен с Северо-Восточной стороны, но где восходит  солнце, прикрывает шестнадцатиэтажный дом. И солнце показывается ранним утром только на час или два. А после обеда его вообще не бывает. Квартира очень пасмурная.
         Проверив  геопатогенную зону, где расположена квартира, обнаружила под балконом  густые деревья рябины и калины. Это хорошо. Но на земле много крапивы – это не совсем благоприятно.
        Зато, через небольшое зеленое пространство виднеется Москва-река. За ней, по ту сторону, раскинулся многоэтажный город.
        Внутри квартиры расставили уютно мебель и развесили цветы на стене, где были фотообои с рисунком природы. Своим убранством большая комната заменяла зал. Постели прятали в диван - кровать, а кресло - кровать на день собирали. При первом впечатлении квартира не казалась однокомнатной.
        Но главным для меня местом был левый угол у окна. Там стоял неболь¬шой аккуратный двухтумбовый стол, на котором была пишущая машинка. Мое постоянное рабочее место.
        Главным квартиросъемщиком нашего жилья оставался Саша. Мы с Лидой и семья Скрябиных до сей поры проживали без прописки, так как и их квар¬тира принадлежала тоже ему.
       – Когда пойдем на переоформление? – донимала я при каждой встрече с сыном. Он лишь отговаривался, придумывая любые предлоги.
       – Узнавал. Нужны мои метрики, чтобы доказать, что я твой сын.
       – А где они?
       – Остались в Одессе, когда получал паспорт. Будут делать запрос в Казахстан, где я родился. И потом... чего волноваться? Успеется. Когда будет время тогда и займусь вплотную.
       Я - то уже столкнулась, как он не любил спешить. Его не волновали чужие проблемы и беспокойства. Он жил только своей жизнью и не желал распыляться на других. Теперь оставалось ждать... год, два, а может быть и больше. В  одном - довольная, что не будем, с Лидой, мешать кому-либо. Есть свой «угол», и в том наше счастье.

6 августа 1995 г.

          Сегодня после обеда мы с Лидой и внуками: Катей,  Димой и с мальчиком, который приехал в гости из Нижневартовска, поехали в Москву. Экскурсия необычная. Решили посетить дельфинарий.
         – Дети! Давайте договоримся сразу.  Ведите себя хорошо.
Москва - город многолюдный и очень легко потеряться. Дима! Особенно касается тебя. Ты меня слышишь? – и я пристально посмотрела на шустрого парниш¬ку, который вертелся, как юла.
         – Слышу! Слышу! Мама уже наказала, чтобы я держал тебя за руку, – недовольно огрызнулся внук.
         Бросив еще раз взгляд на торжественную одежду детей, я поправила белый  воротничок непоседы.
         – Ты сегодня, как «медный пятак» – пошутила я.
         – Сама, как пятак, – но, спохватившись, что «переборщил», доброжелательным тоном добавил: – Баб, а ты была в дельфинарии?
         – Откуда? Мы жили всю жизнь по селам, а там дельфины не водятся.
         – Расскажи о них.
         – Сейчас сядем в электричку и расскажу.
         Скоро подошел поезд, и дети кинулись в вагон, занимать места. Народу оказалось «под завязку». Из-за недостатка свободных скамеек, мои путешественники рассыпались по вагону. Обещанный рассказ о дельфинах не состоялся. Дима оказался далеко от меня.
         Слегка покачиваясь под стук колес, я вспомнила об удивительных животных, перед умом которых преклоняется человечество. Теперь встречу с ними, ожидала  с трепетом.
          –В прошлой жизни,  я, наверное, была  дельфином, – шепнула  на ухо Лиде.
          – Почему?
          – Чувствую какую-то с ними связь. Питаю к ним особую любовь. Интуиция подсказывает. Шестое чувство.
          – Все может быть? – и она аккуратно поправила широкий подол голубого сарафана, из облегающей ткани. Заметив мой взгляд, Лида спросила: – Тебе не будет жарко в своем костюме? Ты конечно в нем выглядишь элегантной дамой. Да и серый цвет тебе идет. Но все же он тепловатый. «Упаришься».
          –Мода требует жертв. Да и лучшего костюма у меня нет. А вот ты, в легкой кофточке, вечером,  замерзнешь. Все же на дворе август.
          –Думаю... все будет нормально, – и Лида достала из сумочки книгу в плотном красочном переплете. Она уткнулась в страницы, а я вернулась к размышлению о дельфинах.
          Эти удивительные животные давно привлекали внимание человека. В Древней Греции дельфинов обожествляли. Их считали помощниками Бога морей Посейдона. Древние представители изображали дельфина на монетах. Складывали о нем легенды, называли в его честь города. Видимо, с давних пор человек приручал этих умных животных, так как такие случаи описаны еще римским историком Плинием.
          Дельфины произошли от наземных четвероногих млекопитающих животных, которые, в свою очередь, произошли от рыб. Дельфины как бы вернулись в родную стихию после жизни на суше. За длительный период эволюции дельфины за ненадобностью утратили задние ноги, хотя иногда среди этих китообразных рождаются детеныши с задними конечностями.
      Мозг дельфина на  350 граммов больше человеческого, а кора головного мозга имеет большие извилины. Нервные клетки располагаются так же плотно, как и у человека. В таблице «умственных способностей живых существ» швейцарского ученого А.Портмана дельфин занимает второе место после человека, на третьем - слоны, на четвертом - обезьяны.
         Повышенный интерес к дельфинам в XX веке возник после выхода в свет книги Джона Лилли «Человек и дельфин» в 1961 году. Автор этой книги длительное время посвятил изучению дельфинов в прекрасно оснащенной лаборатории на острове Сент-Томас  (Вирджинские острова). После многочис¬ленных наблюдений, экспериментов и опытов Джон Лилли пришел к выводу,  что дельфины обладают знанием и коллективной памятью, имеют свой язык и способны на сознательный контакт с человеком. Книга имела шумный успех и вызвала целую серию «сенсаций» о дельфинах в прессе.
         Джон Лилли предпринял неудавшуюся попытку обучить наиболее способного дельфина Эльвара английскому языку. При этом выяснилось, что дельфины обладают великолепными подражательными способностями, могут копировать человеческую речь с сохранением акцента и интонации дрессировщика, хорошо воспроизводят также и человеческий смех (особенно женский). После закрытия Д.Лилли своей лаборатории шум в прессе продолжался несколько лет. Потом утих. Однако интерес к дельфинам у ученых не ослабел. Дельфинами интересуются гидробионики, гидроакустики, судостроители, океанологи, конструкторы подводных аппаратов, экологи и люди многих специальностей, которые находят в этих удивительных животных предмет для своих исследований.
           Новая партия пассажиров вошедших в вагон, отвлекла меня от размышления о дельфинах. Взглядом проверила свою малышню, которые, как никогда, сидели спокойно и с любопытством разглядывали окружающих. И только Дима равнодушно относился к лицам, что бродили по вагону. Под стук колес, малыша клонило к дремоте. Его тяжелые веки, то поднимались, то опускались, и серые глаза безразлично смотрели в одну точку.
           –Умотался  мальчишка, – шепотом сообщила я дочери. И она, отбросив за спину прядь тяжелых рассыпчатых волос, в ответ кивнула головой, и ели слышно добавила:  – Скоро уже приедем. Проснется.
          Москва встретила нас, как растревоженный муравейник. Время было с запасом, и мы наслаждались солнечными красивыми широкими улицами и ее тенистой зеленью. До дельфинария добирались неспеша через метро, продолжая любоваться подземными мраморными вокзалами, отдыхая в блаженной прохладе. Внизу и наверху люди, как бушующее море в ненастную погоду, волнами передвигались то в одну, то в другую сторону.
           Наконец, мы добрались до места назначения. Вместе с остальными посетителями влились во внутрь здания дельфинария. И как только уселись на места второго ряда от бассейна, с голубой водой, то получили настоящее удовлетворение. Отсюда было полное обозрение. Дети с замиранием следили за огромным китообразным дельфином, который терпеливо выжидал своего выхода на арену. Прислушивались, как три, меньших по размерам животных  переговаривались между собой, издавая разнообразные пронзительные звуки.
            –Дима, ты просил рассказать о дельфинах? – прошептала я рядом сидящему внуку.
            –Расскажи, – согласился он, не отрываясь от стальной глади бассейна.
            – В одном порту, – Я не стала уточнять семилетнему ребенку, что порт находился Веллингтоне (новая Зеландия): – Дельфину  поставили  памятник.
           – За что?
           – За его добрые дела. Дельфин, которого прозвали Джеки, сорок лет водил суда через опасные проливы и не потерял ни одного. Первым судном, которого провел необычный лоцман, была «Бриднель». Шхуна оказалась в затруднительном положении, когда рядом с ней выныр¬нул большой серо-синий дельфин.
           – Такой же, как этот?  – перебил не терпеливый внук, показывая на плавающего животного за решеткой.
           – Конечно. Слушай. Он резвился вокруг шхуны, словно приглашая следовать за собой. Капитан шхуны решил рискнуть, и дельфин благополучно провел судно через опасный пролив.
           – Здорово! Он умный? – снова перебил Дима.
           – Конечно, умный. Если бы не был умным, то разве сообразил бы, что надо судно вести там, где безопасно? Не перебивай! – остановила я: – Весть о необычном лоцмане разнеслась среди моряков. Три раза в день в одни и те же часы дельфин появлялся у острова  и проводил корабли.
Так продолжалось 10 лет, пока пьяный пассажир теплохода «Пингвин» не выстрелил в дельфина из пистолета.
           – Он что? Дурак? – возмутился внук.
           – Пьяные все дураки.
           – Дельфин умер? – спросил  Дима и  жалостным взглядом  посмотрел  на меня.
           – Живой. Только после этого Джеки пропал на 2 года, а когда вернулся, то к злосчастному «Пингвину» больше не подходил. Вскоре этот теплоход, доверенный, лоцману-человеку, наскочил на скалы и затонул.
           – Так ему и надо! – без сожаления в голосе, воскликнул малыш.
           – Дельфин-лоцман проводил корабли через опасный пролив целые 30 лет. За это ему поставили памятник, – и я умолкла. Не стала разочаро¬вывать внука о смерти этих благородных животных.
           Долгое время ученые не знали, как и где они умирают. Больные или раненые. Оказывается, дельфины, предчувствуя близкий конец, отделяются от стаи и уходят в открытое море. Там дельфин из последних сил развивает громадную скорость и умирает от полного истощения или от разрыва сердца при невероятном напряжении.
           Наконец началось представление. Публика замерла от ожидания необычных артистов. После короткого объяснения ведущего, открылся шлюз и в объемный вольер грациозно выплыл главный  представитель. Начались чудеса. Дельфин великолепно выполнял все команды ведущего. Я не переставала восклицать:
            – Лида! Смотри! Какой умница! – но старалась произносить ели слышно.
            – Да. Молодец, – соглашалась она.
            – Катя! Интересно? – обратилась я к внучке, которая сидела поодаль с мальчиком из Нижневартовска.
            –Конечно!
            На смену первого взрослого дельфина  были выпущены еще два, но меньшего размера. Те, так же работали, не совершив ни единой оплошности. Потом на арену появился годовалый котик. За ним два взрослых многотонных животных.
            Интересное представление длилось два часа, но пролетели, как мгно¬венье. Впечатление, не сравнимое ни с каким, другим выступлением. Не знаю, как чувствовали себя остальные посетители, я задыхалась от восторга.
            Весь обратный путь, в электричке, мы разговаривали, под впечатлением,  о дельфинах.  Вспоминали и о других наших меньших братьях.
            – А знаете ли вы, что дельфины даже лечат больных? – стараясь привлечь внимание своих маленьких путешественников, начала я.
            –Как? – спросили дети хором, широко раскрыв глаза. Обычно они задавали тысячу вопросов и не получив ответ на первый, следом выкрикивали второй. Но сейчас, они были прикованы к моему лицу, словно ждали, чего-то невероятного.
           – В дельфинарии израильского одного города на Красном море ученые психиатры ведут исследования по контактам больных с дельфинами. Оказывается, дельфины прекрасно понимают состояние человека и могут «достучаться» до его поврежденного состояния. У больного, общаясь с дельфином, после нескольких сеансов, улучшается состояние. Возвращается речь, повышаются умственные способности. Но самое интересное, что умные звери проявляют к больному гораздо больший интерес, чем к здоровым детям и даже взрослым. По-своему ласкают его, издают при встрече радостные звуки, – рассказывая, я поглядывала на детей.
        – Я раньше думала, что собака по - уму стоит на втором месте после человека, – заговорила Катя, опередив своего младшего брата, который успел, только разинуть рот. Её голубые бантики в тонких светло-русых косичках, торчали в разные стороны. Цвет бантов оттенял  серые с поволокой глаза. При разговоре, на её пухлых бледных щеках появлялись глубокие ямочки: – Я считала, что собаки самые преданные человеку. Даже работают у слепых поводырем.
          – Ты права. Собаки даже чувствуют за несколько минут приближение эпилептического припадка своего хозяина. Когда приступ начинается и хозяин «отключается», теряет сознание, собака подставляет свое тело, чтобы смягчить удар от внезапного падения, – добавила я к рассказу внучки: – Никто не упрощает способностей этого животного. Но все же, ученые считают дельфина на втором месте после человека.
         – Баб, а кошки? – опередил Дима со своим вопросом.
         – Кошки тоже служат человеку. Они умеют распознавать у него такие болезни, как радикулит и сердечные приступы. Кошка ложится на грудь или прижимается к спине хозяина и тем облегчает, а то и вовсе снимает боль.
         – А лошади? – наконец, насмелился черноглазый гость семьи Скрябиных.
         –  Лошади передают человеку мощный целительный заряд. Особенно лошади повинуются людям больным, и позволяют себя водить, как собачонку.
        – Но почему животные приходят навстречу только больному человеку? – отор¬вавшись от чтения книги, спросила Лида.
        – Это пока тайна природы, – ответила я.
        – А я, где-то читала, что в одном турецком поселке местные жители издревле лечатся ужами. Человек кладет змею на больное место, и она поглощает болезнь, – дополнила Лида  о животных: – Не потому ли змея над чашей - символ медицины?
        –  Все может быть. Природа удивительная. Она наградила животных  уникальными способностями, реагировать даже на изменения давления температуры и влажности воздуха, солнечной радиации. Только синоптическими способностями обладают более 600 представителей животного мира. Особенно высокой чувствительностью в атмосфере обладают многие птицы. Так, например, на Кубе широкую известность получил попугай, которому в 1989 году исполнилось 65 лет. Перед ураганом он насвистывал похоронный марш, перед дождем - мелодию Штрауса.
      – Вот здорово! Какой странный попугай! – и Димка закатился смехом.
      – Чего ржешь? Тише, – оглядываясь по сторонам, остановила сестра.
      – Чего боишься? Людей-то почти нет. Скоро и мы приедем домой.
      – Посмотри! У выхода сидит  тетенька, –  и  Катя, оглядываясь, показала на женщину.
      – Она далеко?  – и брат скривил рожицу.
      – Успокойтесь, – остановила я, расшумевшихся детей: – Дома будете спорить. А сейчас пошлите ближе к выходу. Скоро наша станция.

18 сентября 1995 г.

        Мечта  издать свои работы меня не покидала. Последнее время дали разрешение заниматься издательством в счет автора. Я принялась искать частное издание. Наконец нашла. Директор дал согласие   выпустить книгу в мягком переплете, в сто страниц, за три миллиона рублей. По сравнению с другими изданиями, казалось, не дорого, но только не для меня, безденежного человека. Обговорив «за» и «против», мы с Лидой решили потратить остатки денег, принадлежавшие на квартиру в Березниках. Однако меня мучила мысль о её поездке в институт:
        – Но эти деньги нужны тебе. С чем ты поедешь на учебу? – отговаривалась я.
        – Ты забыла, что  учусь последний год. В этом году защита диплома. До отъезда подзаработаю где-нибудь. Только у меня одна просьба. Давай купим мне кожаную куртку. Мое осеннее пальто уже «погано смотреться». Старое.
        – Хорошо. Сегодня же едим в Москву, – согласилась я.
        Через час мы уже неслись на рейсовом автобусе по ровной асфальтированной дороге. Полуразвалившись в удобных мягких креслах, мы дремали. Скоро мне надоели разные мысли, которые назойливо роем, теснились в моей голове, я заговорила с дочерью:
         – Ты спишь? – и получив отрицательный ответ,  спросила: –Студентка, а ты в курсе, что восьмимиллионный город-Москва, как и вся область, и прилегающие к ней: Калининская, Рязанская, Ярославская, Иванов¬ская, Владимировская и другие области, стоят на одном из крупнейших в Европе - Московском артезианском бассейне? Площадь его - 700 тысяч квадрат¬ных километров.
        – Нет. Не знала, – ответила Лида, поглядывая через автобусное окно, где мимо мелькали  пожелтевшие осенние деревья и серые поселки.
        – Надо знать. Тебе может пригодиться в институте. Хочешь еще сообщений?
        – Давай! Валяй! – улыбнувшись, посмотрела сонными глазами, кутая длинную шею в серый пушистый шарфик: – Говори. Слушаю.
        –В центре Москвы, в Институте курортологии и физиотерапии, работает скважина, глубина которой 1100 метров. Она дает хлоридную натриевую воду общей минерализации 120 граммов на один литр. Эта вода используется для наружного лечения. Источники водолечения относятся к самым далеким временам истории. За 1500 лет до новой эры в индусской книге Риг-Веда уже содержались сведения о водолечении. Водой учили лечить: Пифагор, Гиппократ, Авиценна.
         На территории бывшего Советского Союза было около шестидесяти курор¬тов, славящихся своими соляными водами. Кстати, есть и там, где мы жили, в Усолье. Так же в Одессе, Моршине, Миргороде, Сергееве и многих других.
          – А питьевую воду, откуда берут? – поднимаясь с места, спросила Лида, выстраиваясь в линейку за выходящими пассажирами: – Приехали. Расскажешь на улице.
          – Для питья добывается из другой скважины. С глубины 300-400 метров, – выйдя из автобуса, добавила я, и направились на  рынок, что находился в Кузьминках.
         
30 октября 1995 г.
 
         Ясновиденьем я не обладаю. Но имею Нечто необъяснимое, которое подсказывает через предчувствия о предстоящем несчастье. Об этом Нечто писали многие философы. «Мир наших физических познаний окружен другим, несравненно более широким миром, о котором мы не можем в настоящее время составить никакого определенного представления» - Вильям Джеймс.
         Это Нечто в жизни существует, которому пока нет объяснения, но это реально. Так же служит загадкой: есть ли «загробный мир»,  «потусторонний мир»,  «параллельный мир»,  «антимир» и т.д.?  Трудно представить, кому и для чего, понадобился всеобъемлющий «банк памяти»,  «информационное поле».  Но оно существует, подсказывающее  нам из «антимира».
         «Вы спрашиваете, приходилось ли мне... сталкиваться с чем  - либо, что нельзя объяснить известными нам законами природы?»  - пишет другой автор А.Бирс, который в своей книге «Один из близнецов» описывает о встречах с Нечто, оставаясь в большой неопределенности.
         И так. Что же происходило со мной? Последнюю неделю октября меня что-то терзало и мучило. В душе жило странное ощущение. Предчувствие чего-то необъяснимого. Что-то должно произойти, но что? Душа металась и страдала от какого-то смятения. Как разобраться, к худу или добру? В мыслях перебрала все варианты. Хотелось верить в положительный исход. Возможно, опять ждет провал? Не будет издана детская книжка в стихотворном виде под названием «Мальчик-космонавт по имени Полетти», рукопись, которую оставила в Воскресенской типографии?  Но натолкнувшись, на эму мысль, душа не нашла успокоения. И вновь жгло душу в догадках. Мучения длились
почти целую неделю. Нечто непонятное носилось вокруг. Оно жило в осеннем холодном воздухе, в золотых опавших листьях, что стелились по сырой земле. Даже птицы вели себя не так как всегда, беспокойно, огромной черной стаек, носясь перед домом, закрывая свинцовое небо. Словно, все пронизано тем, что¬бы доуничтожить мою астральную сущность.
           Но в пятницу, 27 октября в окружающем пространстве и во мне, что-то лопнуло. Будто прорвался болезненный нарыв, и наступило невероятное облегчение. Я вся превратилась в невесомость, в воздушный шарик, прозрачный и чистый.
          И вновь вопрос. Что же творилось со мной? Необъяснимое, непонятное, невольно заставляет задуматься о слабости нашей науки.  Как далека она от совершенства. Ученым удалось познать физическую сторону жизни, но ду-ховная осталась непознанная. Её вроде бы совсем нет. Словно и не сущест¬вует в природе. Благо отдельные личности дают смутное, но все же какое-то определение. Начинаешь понимать, что в мире существует какая-то взаимо¬связь между человеческими душами и космическая ниточка с мирозданием.
         Нашлось ли объяснение моему мучению? Да. В понедельник, 30 октября, вечером к моему сыну из Нижневартовска позвонил мой брат- Шурик, который сообщил страшную новость. Умерла его жена - Галина. И ее схоронили вчера, в воскресенье. Сноха умерла, в пятницу, 27 октября. В тот день, когда разорвалась оболочка, переставшая меня мучить. Последние годы мы, с Галиной жили не в дружбе. Она обижалась, когда мама уходила жить в их дом. Из-за свек¬рови семья часто скандалила. Шурик настаивал на том, что бы мать  жила у сына. Жену приводило в негодование. Эта женщина очень любила своего мужа и внешне не проявляла недовольства. Зато весь гнев выливала на мою голову.
        Мамы уже нет, как год. Яблоко раздора должно было исчезнуть. И когда, я  узнаю, что Галина тяжело больна раком, я посылаю ей письмо, где прошу примирений, объясняя, что любая ссора и обида... пустая суета сует, не стоит выеденного яйца. Главное в жизни научиться прощать друг другу. Ответа на прощение не последовало. Видно обида в ее душе была сильнее моих извинительных слов. Никто теперь не узнает, что творилось в душе умирающей женщины. Все унесено в могилу.
        Вот и все. Ушла из бытия еще одна жизнь. Трудно сознавать, что наше поколение постепенно исчезает, и каждый по-разному, не дожив до старости. Галина ушла в мир иной в возрасте 52 лет. Мой брат остался вдовцом в 49; а дочка Наташа без матери в 27 лет, хотя окончила Университет, филологичес¬кое отделение, но не была еще замужем.
         Больно сознавать, что этого человека не будет среди нас. Очень жаль. В моей душе давно сгорела обида на эту несчастную женщину. Её благополучие было лишь внешнее. Муж изменял ей и она, вероятно, сильно переживала. Иначе бы не произошло этой катастрофы. В одном ей, видимо, везло. На работе. По образованию врач - педиатр, большую часть протрудилась заведующей детским отделением. Её уважали, как уравновешенного человека.
         Брат сказал, что хоронить пришло огромное множество народа. Вероятно работники многоэтажной городской клиники. Плюс ко всему родители, детей которых она лечила.
         Бедная Галина, зная ее высокомерную натуру, вряд ли смерилась с мыслью - что все кончено. Невозможно представить ее побежденной. Она всегда сильная, уверенная во всем, и вдруг исчезает жизнь. Смерть забирает, не спрашивая желания человека, не разбираясь в его чинах.
        Вечером, дозвонившись до Шурика, мы узнали, что он лежит в боль¬нице с сердцем. Его отпускали только схоронить жену. Всю похоронную про¬цедуру взял на себя младший брат - Толик, который тут же прилетел из Александрова.
        Почти тридцать лет зная сноху, могу уверенно  сказать, от чистого сердца, я приклонялась перед этой женщиной, несмотря на ее холодность и не желание понять и оценить меня. Из-за уважения к ней, я никогда не отвечала грубостью на ее упреки. Всегда стремилась осознать ее вынужденное состояние. Но общаться в дальнейшем, напрочь, отказалась. Она для меня перестала существовать. Не желала лгать ни себе, ни ей. И только, когда узнала о болезни, поняла, что обида бессмысленна. Но было слишком поздно. Как-то, однажды, она первая сделала шаг на примирение. Но я не смогла перешагнуть через свою обиду. Видно, умирая, эта гордая женщина не могла простить мне своего унижения передо мной. 
         Мне искренно жал и глубоко скорблю о  ранней кончине. Великий мыслитель Т.Т.Фихнер сказал: «Воспоминание об умершем будет присутствовать и в сознании вспоминающего, и в сознании вспоминае¬мого. ... Оборвалась только нить внешнего понимания, но возникло новое, внутреннее».

2 ноября 1995 г.

          С раннего утра под окнами полутемной нашей квартиры ноябрьский ветер срывал с деревьев золотистую последнюю листву. Порыв ветра настолько силен, что вот-вот оборвет с ветвей тяжелые грозди красной рябины.
          Хмурое серое небо опустилось так низко, словно касалось промозглой земли. Выходя на лоджию, я почувствовала, как воздух пропитан снежным запахом. Впечатление такое будто зима, где-то рядом, за длинным пешеходным мостом, что тянулся слева, или за высокими домами через реку. Догадки оправдались во второй половине дня. В холодном воздухе закружился снег в бешеной пляске. Потом посыпало застывшим колючим дождем, ударяясь бисерной дробью о стекла.
          Снежная мелодия взяла верх,  не прошло и часа, как белая пелена припорошила землю. Округа посветлела.
         Последние несколько недель я вытаптывала тропу к Воскресенской типографии. Наконец, как будто, достигла договоренности на издание детской книжонки в счет автора. Так как типография не имела соответствующей ап-паратуры цветоделения, книжка должна выйти в черно-белом исполнении. Для этого, заранее приготовленные цветные рисунки, нам с Лидой, пришлось перерисовать. А на титульном листе добавили слова «Раскрась сам»
         Особенно долго возились с обложкой. Решили цветоделение делать ручным способом, вырезая каждый цвет отдельно. Теперь было все готово. Оставалось написать пожелание автора для детей.
        После обеда, скользя по рыхлому снегу в стареньких сапогах, подошва которых превратилась в гладко-отшлифованные лыжи, я отправилась в типографию. В кабинете за двухтумбовыми столами, напротив друг другу сидели две немолодые женщины. Одной где-то за шестьдесят, а второй лет пятьдесят. Она-то и являлась заместителем директора типографии. И с ней пришлось решать все вопросы по изданию.
         Любовь Николаевна сообщила сумму, которую я должна была оплатить в бухгалтерии. Сумма оказалась слишком великая для книги в мягком переплете в 20 страниц. Мне пришлось, хорошо просчитать.
          – Опять не повезло, – с грустью подумала я. Тут же, прикинула.  В магазинах, с приличными обложками, книги стоят  дешевле: – Придется отказаться, –  вздыхая, произнесла я.
          Женщина наклонила над столом голову, с короткой стрижкой, некоторое время молчала, потом с неохотой проговорила:
          –Хорошо. Приходите дня через два. Попытаюсь найти калькуляцию, чтобы книга стоила дешевле.
          Через два дня звоню. Заместитель приглашает навстречу. Я вновь в кабинете  моей покровительницы, с добродушным симпатичным смуглым круглым  лицом. Улыбаясь, она  смотрела на меня.
           – Хочу вас... обрадовать. Ваша книга выйдет  за ту сумму, которая, как мне, кажется, вас будет устраивать, – и назвала стоимость.
           – Хорошо. Теперь, согласна.
           – Деньги можете заплатить в два-три приема. Чуть не забыла. Текст от автора принесли?
           – Конечно, – и протянула ей листок.
            Женщина шепотом принялась читать:
           « Дорогие мои дети, я из числа того поколения на долю, которых детство выпало на военные годы. Мы испытывали страшный голод и холод, но умели мечтать. Мечта согревала и помогала нам жить. Еще тогда, я представляла, что в космическом пространстве земляне ни одни. Есть и другие миры, где, возможно, существует жизнь. Пока что выглядит фантазией. Но нас¬тупит время и люди глубже познают Космос.
           Давайте вместе мечтать о дне, когда родится дружба между планетами.
           Картинки раскрасьте так, как вы представляете жизнь на другой планете. Желаю вам счастливого полета в мечтах».
            Она читала, а я следила, как быстро двигались её серые глаза, и ждала короткий отзыв.
            – Отлично. Текст от автора готов. Можно отдавать в набор.
            Моя покровительница оказалась любезной собеседницей. Если в первые дни, проходил полуофициальный разговор, то теперь стал доверительный, не как заказчика и исполнителя, а двух простых женщин. Каждая из нас, вкратце, поведала о своей жизни. Оказалось, что у нас почти сходные судьбы. Только она одна растила единственную дочь, а я троих детей. Разговаривая с ней, в моей душе зародилась какая-то теплота к этому чуткому человеку. Однако своего волнения скрыть не могла.
           – Не переживайте. Мы будем стараться. Будем, надеется, что книга получится. И вам понравиться, – продолжала она убеждать.
           – Я тоже на это надеюсь.

25 декабря 1995 г.

         Середина декабря. Почти неделю на дворе стояли морозы. Со вчерашнего вечера дул порывистый северный ветер. С заснеженной земли взрыхлялся крутой снег, превращая его в поземку. Хмурое небо дышало предстоящей  метелью.
         Выйдя по домашним делам на лоджию, я услышала раскаты грома.
          –Не может быть! – от удивления воскликнула я: – Вероятнее всего где-то ветер сорвал с крыши металлическое покрытие и издает этот звук?
          На следующий день, ранним утром до слуха докатилось такое же устрашающее громыхание. Казалось, прогремело, над самым домом. И тут же, еще сильнее завихрилась поземка.
           – Что это? – спросила дочь, потягиваясь в теплой постели:  – Словно, раскаты грома, как весной.
           – Сама не пойму. Вчера тоже громыхало. Надо включим телевизор, может быть, они что-то прояснят?
          Как только экран засветился, послышался голос диктора утренней передачи:
          – Вчера вечером, 16 декабря, над Москвой гремел гром, и сверкала молния.
          – Мы не ошиблись. Это был гром. Только вчера до нас дошли отголоски, а сегодня, 17 декабря, гром загремел уже над нашим городом, – продолжала я рассуждать и удивляться феноменальному явлению: – Очень странно. Если взвешивать с точки зрения народных примет, то можно с уверенностью сказать, что в небе идет борьба двух сил, добра и зла. Какое-то знаменье, посылает нам Космос. Сейчас по стране идут выборы кандидатов из различных партий в государственную думу. Не предупреждают ли Высшие силы, что колесо истории повернется назад? К власти коммунистов? – горевала я.
          Если так, то страшнее всего для меня. Вот уже больше месяца, как я отвезла в Ленинград  свою рукопись в частное издательство.  Рукопись находится уже в наборе.  Результата пока нет. Молчат.  В издательстве и типографии одни коммунисты. Если власть от демократов перейдет к этой партии... не видать мне книги.
          – Что гадать. Надо дождаться результатов голосования. Когда подведут итоги, тогда и будет видно, – успокоила Лида, складывая постель в «стенку».
          – Ты права.
          Весь день и вечер я не отходила от коробки телевизора. Следила  за выборами. И только на следующий день сообщили итоги голосования по московской области. Мои опасения были не напрасными. Большинство голосов отдали предпочтение коммунистической партии РФ. За нее проголосовали 22,6 процентов. За общественно-политическое движение «Наш дом-Россия» - 13,2 про¬цента. ЛДПР - 7,8. За общественное объединение «Яблоко» - 8,4 процента избирателей. Остальные партии, движения и блоки остались за чертой 5-процентного барьера.
          Почти такие же результаты оказались и по стране в целом. Что ждет бедную Россию? Ельцин обещал, что возврата к прошлому мы не допустим. Но что он может? Если останется в меньшинстве? Народ устал от борьбы между властями. Обнищал и не видит просвета.
          Как-то сказал один политический эксперт: «Политики, как бульварные проститутки. Где дороже платят, там и спят».

31 декабря 1995 г.

         Пред Новым годом, Нелли в школе купила билеты для нашего огромного семейства, чтобы порадовать нас по-особому. Посетить «Большой театр» Москвы, где будет проходить «Новогодний концерт духового оркестра и солистов оперы», под руководством дирижера, заслужен¬ного артиста России, В.Андропова.
        На это торжество, каждый из нас, продумывал заранее себе наряд. В результате выглядели, как подобает посетителям самого культурного заведения.
          В «Большом театре» я была впервые, и ожидала эту встречу, как самый великий праздник в моей жизни. На мне был модный, мышиного цвета, костюм, который состоял из удлиненной юбки – четырех клинки и свободного покроя блуза. Блузу украшал длинный ворот, в виде широкого шарфа, на концах которого были кисти.  Один конец забрасывался за спину, другой свисал почти до колена впереди.  Плюс ко всему, костюм украшался серебристыми металлическими кольцами. Элегантность этого туалета, словно, специально предназначалась для театральных посещений.
         Чтобы волосы соответствовали наряду, я всю ночь промучилась на крупных бигудях. Утром прическа получилась на славу.
         Не менее времени затратила на себя и Лида. Для этого случая она  купила новое платье, полубархатное серое с темными квадратиками, классического фасона. Она с вечера подкрасила корни волос, которые отрос¬ли, в пшеничный цвет и так же закрутила бигуди. Хотя  волосы были ниже плеч. Утром дочь выглядела королевой.
        Отправляясь в путь, мы не забыли и сменную обувь, туфли на высоких каблуках.
        В Москву выехали морозным ранним утром. Саша на своей легко¬вой машине, а Матвей попросил «Татру»  своего хозяина-художника Шмитько, у которого работал.
         – Успеем ли вернуться к новогоднему столу? – спросила я, когда мчались по ровной  припудренной снегом дороге.
        – Конечно. Концерт закончится часа в четыре. В шесть вечера будем дома. До Нового Года хватит время в под завязку.
        И вот мы в театре.  Держась за локоть старшей дочери, которая старалась мягко шагать в модельных белых туфлях на высоком каблучке. Она  величественно несла грузное тело, в экстравагантной одежде.
        От великолепия, блеска позолоты: фресок, расписных колон, балконных кружев,  причудливых люстр, рассеявших море света, захватывало дух. Мои глаза блуждали по красоте убранства от пола до потолка. Хотелось запечатлеть все до мелочей.
         Наконец, мы уселись в портьере справой стороны, в шестнадцатом ряду. Поблескивая, раздвинулась тяжелая занавес. Показались на сцене музыканты. Погас свет, и зазвучали инструменты. Концерт начался с полонеза из оперы «Евгении Онегин». За ним вальс цветов из балета «Щелкунчик». Последовали бунтующие мелодии неаполитанских и испанских танцев,  из балета «Лебединое озеро».
        Пока звучали чарующие звуки П.Чайковского, мое внимание было прико¬вано к панпезной ложе, с позолоченными колоннами. Когда-то, здесь вос¬седала царская  особа, последний царь Николай 2, со своей супругой. Воображе¬ние разыгралось с такой реальной силой, что от жалости к «убиенным», выступи¬ли слезы. И только рукоплескание возвратило мои мысли в настоящее время.
        И когда вновь заиграл оркестр,  меня снова перенесло в другую эпоху. Теперь в ложе сидели вожди пролетариата, грубые, уверенные, с тяжелой аурой. Присутствие варваров в моем воображении должно было бы вызвать ненависть, но злости не было. Музыка любви, очаровывая душу, смягчала  и отго¬няла плохие мысли. И когда послышались голоса великолепных певцов Л.Малашкина, П.Черных и других знаменитостей, возвратили меня полностью в реальность.
         Закончилось первое отделение праздничного концерта и мое многочисленное семейство отправилось в фойе. Внуки: Катя, как яркая бабочка и Дима, как франт в своем элегантном черном костюме, с бабочкой на тонком шее, не обращая внимания на взрослых провели самостоятельно знакомство с театральной атрибутикой. Кристина же не отходила от отца, который не горел от любопытства, передавая  свое настроение дочери. Для него посещение этого заведения, было обычным явлением.
         Матвей же, тонкий, как стручок, в черном костюме, с черной бабочкой, которая ярко выделялась на белоснежной рубашке, следовал по пятам за женой, и изредка искал взглядом детей.
         Посетители бесцельно бродили в фойе, не обращая внимания на окружающих. В этот раз я  внимательно пригляделась к зрителям. Внешний  вид их был простым и серым, без особого лоска, скорее кто в чем, не соблюдая торжественности.
        Пронзительный звонок оповестил о начале второго отделения, и мы отправились на свои места. Концерт начался с музыки Штраусов отца и двух сыновей. Затем зазвучал дуэт Сильвы и Эдвина из оперетты «Сильва» И.Кальмана. И закончился музыкой Л.Андерсона «Парад трубачей».
        Как предполагал Саша, мы домой возвратились в 18 часов. Новогодний ужин, который состоялся в семье Скрябиных, длился почти до утра. Уставшая, я ушла в сопровождении сына, в два ночи. Он же возвратился обратно, где весело болтала молодежь.

11 января 1996 г.

          Шестого января, поздравляя брата-Шурика с днем рождения в телеграмме, сделала приписку, чтобы приезжал в гости. На приглашение получаю ответ: «Прибываю 11 января. Лечу самолетом».
       Наконец, наш гость уже  у нас дома. Сняв кожаное пальто и положив норковую шапку на трюмо, он прошел в большую комнату. Окинув взглядом, всплеснул руками:
        – Ну... Альбина! А ты живешь ничего. Однокомнатная, но уютная квартира. Имеешь все необходимое. Мы с Толяном думали иначе. Все жалели, что у тебя, от твоих переездов, ничего не осталось, – и опустился в кресло: – Даже комнатные цветы большие.
         – Что ты?! В Березниках у нас  были метровой высоты. Это от них, привезла только отростки. Но и они уже сравнительно выросли.
         Ожидая брата, я заранее приготовила ужин. Саша и Матвей  отказались остаться, ссылаясь на усталость от дневной работы. И мы с Шуриком сидели одни, за столом. Он бес конца «прикладывался» к «бутылочке», и, хмелея, вспоминал ушедших навсегда дорогих нам людей. Вначале о родителях, потом долго горевал о рано покинувшей Галине, своей жене.
          –Вот... ты, Альбина, говоришь, что есть Бог. Если так... почему он забрал Галину рано? Ей всего было 54 года. За что? Она даже не была грешной. В её жизни я был единственным мужчиной. Если забирать, то должен был меня. Я грешник. Перевидал этих женщин, на пальцах не посчитать. А она не должна была умирать. Выходит, нет Бога-то. Не справедливо. Сог¬ласна? – повторял он одно и тоже по - несколько раз. И чем больше хмелел, тем чаще твердил, словно хотел убедить себя в чем-то.
           –Ты ошибаешься. Вспомни. Ты часто  говорил, что разведешься с женой. Мысленно бросал ее. А теперь, когда ее не стало, жалеешь. Почему? Бог забрал, чтобы дать тебе свободу. Чтобы ты понял истину. Забрал, чтобы она не мучилась. Она же тебя любила. Получил свободу, так и пользуйся ей. Женись, на ком хочешь. Чем же ты опять не доволен? – упрекнула я брата.
           – Не могу. Я никогда, наверное, не женюсь. Всех сравниваю с Галиной. Н не могу найти подобной,– и закрыл от отчаянья глаза.
           – Правильно в народе говорят: «что имеем, не храним, потерявши плачем». Поздно плакать.
           – Ты права. Поздно. Теперь мы остались с дочерью одни,  – и его голова поникла.
          И только сейчас я заметила, что волосы брата совершенно изменились. Из светло-русых, они превратились в темные с сединой, цветом серебристой куницы.
            – Шурочка, зачем пьешь? Ты же недавно перенес инфаркт. Уж если пьешь, то плотно и закусывай.
             В ответ брат отмахнулся рукой и снова выпел залпом водку из бокала.
            – Не интересно с тобой, Альбина. Ты не составляешь компанию. Приехал,  а выпить-то не с кем,  – и, выпрямившись, громко крикнул: – Лида! Чего лежишь? Хоть бы ты поддержала дядьку.
           – Не трогай ее. У нее ангина. Температурит. Сегодня у нас не встреча. Просто ужин. Завтра будем отмечать твой приезд.
          – К матери на могилу когда поедим? – вдруг спросил он.
          –Ты же не собираешься уезжать на следующий день? Пока будешь здесь, тогда и съездим. Найдем время. Не волнуйся.
          – С недельку, поживу.
          – Вот и отлично.
          – Ты в курсе, что Наталья к тебе заедет? Она бабушку, Галинину мать,   будет отвозить к другой внучке.
          – Наталья сообщила. Нелли уже взяла билеты в театр «Сатирикон». Будет концерт с участием Константина Райкина. Наташа как раз попадет «с корабля на бал», – не скрывая своей радости, сообщила я.
          – Отлично! И я с удовольствием тоже пойду. Мы с Сашей должны   поехать пораньше. Встретим Наталью, а потом подъедим к театру, – рассуждал брат.
         – Не забудь, Шурочка, начало представления в 15-00 часов.
         – Какой разговор... не забуду. Мне и самому хотелось, чтобы Наталья, попала в какой-нибудь театр. Девчонка уже университет, окончила. Учится заочно в аспирантуре, а жизнь заключается в работе, да в книгах, – с каким-то хвастовством говорил отец. Да и есть чем хвалиться. Она заслуживала, чтобы отец гордился такой способной дочерью.
          – Наталья - вылетая мать, – заметила я.
          – Э! Нет! Здесь ты ошибаешься. Она в отца. Белова. Мы Беловы такие. Я дослужился до капитана.
          – Но не учился в аспирантуре. А дочь твоя все же умнее тебя, дорогой наш Белов. Мать её медицинский институт окончила с золотой медалью. Так, кто умнее? Белов или твоя жена? Со мной не спорь. Твоя дочь уродилась и умом и внешностью в свою матушку, – полушутя спорила я с братом.
          – Пусть будет по-твоему, – и он склонил низко над столом седеющую голову.
          – Замуж не собирается? Все-таки в институте преподает. Женихов, наверное, хоть отбавляй.
          – Альбина, не говори  ерунды. Ей учиться надо. А ты о каком-то замужестве  ведешь речь. Да и, потом, зачем ей сопляки? Она получше найдет.
          – Дай Бог. Очень хотелось бы, чтобы такой замечательной девочке, попался бы хороший человек. Конечно. Только не такой, как её папаша, который не пропускал ни одной юбки.
          – Не говори ерунды. Я хороший был муж. Самый, замечательный, – и уронил охмелевшую голову на стол.
          – Ты совсем опьянел. Давай-ка, пошли спать, мой дорогой братик.

16 марта 1996 г.
      
          Наконец, после нескольких месяцев, в конце января вышла моя первая детская книжка-раскраска под названием «Нальчик-космонавт по имени Полетти», в мягком переплете из 20 страниц, в количестве 1000 штук. Книга изготовлена из отличной бумаги, крупным шрифтом. Кроме обложки получилась, на славу. Рисунок на обложке из двух цветов. Краски слабые, не выразительные. По¬ка не листаешь страницы, книга не впечатляет.
        Теперь проблема, как реализовать? Долго мучилась. Старалась привлечь Лиду, но, после нескольких раз, ходьбы по школам, она начала протестовать. Устраивала каждый раз  скандалы. Я отказалась от ее помощи. Забастовали и старшие дети.
         – Мама, не ходи сама по школам. Как-то неудобно. Скажут, мать торгует. Если бы ты подписала книгу не Просмицкая, а Белова, то никто бы не знал, что ты наша мать. Ты просто нас компрометируешь. Нам здесь жить и работать,  – почти хором заявили они.
         Обидно было слышать, но от факта никуда не уйти. Смотрю  на своих дорогих деток и думаю, неужели их я породила? А если и так, то как получилось, что они только себя любят, забыв о матери? Заботятся о своем авторитете? Никто не разрушит его, если заработал сам. И никто не сумеет поколебать: ни сестры, ни братья, ни родители, если возвел свой храм, как благочестивый человек. Спорить и доказывать детям не стала. Я и сама комплексовала, когда приходила в школу или детский сад. Как-то непривычно заниматься торговлей. Хотя признаться сама лично и не торговала. Я в каждом классе оставляла учителю столько книг, сколько  соглашался взять. Учителя сами и распространяли среди учеников. Предлагала продавать за символическую сумму. И притом, чтобы  мне из этой суммы, отдавали половина.
          Своих детей я не слушала. Мне необходимо набрать сумму на вторую книгу. Конечно,  могла бы сдать оптам в магазин, но с такой невзрачной обложкой никто не взял бы. И я продолжала ходить по школам и детским садам. Из пенсии выгадать на второе издание тоже не могла.  Жить вдвоем стало трудновато. Моей пенсии  не хватало.  Лида нигде не могла найти работу. Спасибо старшим детям, что помогали прокормиться.  Снабжали   каждый месяц деньгами. Иногда Саша сам покупал нам продукты. Видно боялся, что я буду откладывать на издание.
          Ленинградское, вернее теперь называется Питерское издательство, куда отвезла рукопись и деньги, пока что молчали. Издательство частное и я начала беспокоится.

14 апреля 1996 г.
         
          Месяц апрель пришел с теплом и ярким солнцем. Вновь звонко защебетали птицы в прозрачном глубоком небе. По  асфальтированным дорогам стремительно под уклон потекли настоящие реки, смывая остатки зимней грязи и унося потоком в Москву-реку. Снег из белого превратился в серый и остекленевший. И остался только по обочинам дорог и тропинок, которые пересекаются в скверах. По тротуарам уже сухо. На улице так светло, свежо и радостно, что не хочется заходить в квартиру, где темновато и грустно. Солнце здесь появляется на короткий срок и то в утренние часы. Не могу привыкнуть к своей квартире. С балкона не видать не только солнце, но и луны. В ночные часы на небосклоне торчат одни звезды.
          С Божьей помощью сумела наторговать столько денег, что даже хватило заказать в Воскресенской типографии вторую детскую книжку-раскраску, где поместила стихи ранних лет. Рисунки рисовали вместе с Лидой. Рукопись уже в наборе. Книжка будет называться «Мечта, как кораблик...» Стоимость книги такая же, как и первая, хотя 48 страниц, но размером в два раза меньше. Бумаги будет затрачено равное количество.
          Заказывая  книги, опять столкнулась с протестом старших детей. Теперь уже инициатива исходила не только от сына, а от старшей дочери.
           –И зачем только издаешь вторую книгу? На книгах капитал не сделаешь! Купила бы лучше себе кожаный плащ, как у меня. Ходишь в старом задрипанном пальто, которому лет 15, а может быть и все 20. Кому нужны твои книги? – говорила она с раздражением, не скрывая своего неуважения к моим сочинениям: – И не жди, что я буду помогать распространять!
           –Разве я ждала помощи с первой книгой? Так что успокойся, – и, помолчав, добавила: – Ты, отреклась от православной веры и теперь вступила в  «Свидетели Иеговы». Тебя что? Учат там? Так разговаривать с матерью? – и я поднялась уходить.
          – А что ты против них имеешь?– спросила дочь  вдогонку.
          – Против них... ничего. Но ты, как вошла в эту общину, совершенно изменилась, стала другой.
          – Какой была, такой и осталась. Мы с Сашкой давно тебе говорили, что бы ты, не занималась ерундой, – и опять в ее голосе чувствовались недовольство и злость.
          Я не могла понять настоящую причину столь агрессивному поведению, хотя Нелли всеми силами старалась скрывать свое настроение. Возможно, дочь надеялась, что деньги от продажи, я отдам  ей, потому, что  постоянно напоминала о своих трудностях. Но этой семье иногда помогал Саша, и так же, каждый месяц присылает деньги свекровь. Плюс ко всему... она работала сама, и супруг трудился на двух работах. На столе ни один хлеб и похлебка. Питаются отменно. Так в чем же дело? Что мучает мою дочь? Почему злятся дети, что трачу деньги на издание книг? Я перестала удивляться и обижаться, что они вообще не читали мои сочинения. Только не могу понять, почему? Неужели они злятся, что я не такая как все? Не такая, как они? Но мы же все разные. Я всегда радовалась их, даже маленькому, успеху. Гордилась ими. Гордилась тем, что они умеют что-то, что не умеют  другие. Не могу понять, откуда у них неприязнь к моим  мизерным исполнениям  желания, о которых я мечтала всю сознательную жизнь? Как больно и обидно за детей.

23 мая 1996 г.

          После многодневного молчания и раздумья, наконец, нашла точку соприкосновения со старшими детьми. Однако в гости стала ходить редко. Старалась не мозолить глаза и не навязывать дружбу молодым. Чем меньше их видела, тем становилось легче жить. Внушила себе мысль, что они взрослые люди и не нуждаются в материнской помощи. Изо дня в день настойчиво внушала себе, что необходимо оторвать от сердца тех, которых бесконечно любила.
        Теперь оставалось только  ждать когда кто-нибудь из них появиться на моем пороге. Нелли забегала чаще, чем Саша. Он появлялся один раз в месяц с полной сумкой продуктов. Не проходила мимо и Нелли когда возвращалась из мага¬зина. Она так же угощала каким-нибудь деликатесом.
        Лида уехала на сессию. Вернее на госэкзамены. Теперь мы вдвоем с кошкой, которая изводит меня по ночам. Днем отсыпается, а часа в три ночи, начинает носиться кругами по комнате. Измучившись, я в результате выманиваю ее, из квартиры на лоджию и прыжками запрыгиваю обратно, оставляя ее на улице. Когда балконная дверь закрывается  перед её носом, некоторое время стоит тишина, и я ложусь спать. Но потом начинается раздирающее мяуканье. С горем пополам, укутавшись с головой, выдерживаю крик и засыпаю.
          Днем не отрываюсь от стола. Недавно в газете прочла статью автора А.Волкова «Волшебный глаз». Автор пишет о невероятных, фантастических способностях Григория Петровича Грабового, который обладает возможностями, удивляя окружающих. Грабовой, не только экстрасенс, но и способен «диагностировать» незримо авиатехнику. Этот уникальный человек используется президентом Республики Узбекистан. Грабовой заранее предупреждает о неисправности, дефекте, отказе машины в момент готовности к полету президента и членов его правительства. Тем самым предотвращает катастрофу.
          Феноменальным даром этот человек обладает с самого детства. Теперь предлагает свою методику, разработанную на теории обобщенных фактов, как можно повысить потенциал возможности для здоровья каждого из нас. В методику входят три постулата: (Так как Космос обладает информационным полем).  С точки зрения информации объекты равнозначны.
           Взаимодействие объектов также являются областью информации.  В каждой области информации содержится информация о всех возможных других областях.
         Разработанной методологией Г.П.Грабового, можно воспользоваться следующим образом:
С 22 до 23 часов местного времени провести анализ познания технологии работы по вышеизложенным фактам и записать свои ощущения в  дневнике.
Сформулировать в этот час свои основные задачи, которые хотелось бы получить.
           Сосредоточиться на левой руке, по схеме - точках 3 и 8 (дано на рисунке)
           Вечерние сеансы повторить 10 дней, затем три дня перерыва. После этого продолжить ещё 7 дней.
             Предлагаемую методику начала проверять на себе.
Каждый вечер с 22 до 23 часов стояла на балконе, устремив свой взор в небо, стараясь полностью отключиться от земного существования, концентрируя мозг на «информационное поле» (связь с Богом). И так проделывала все десять дней.
          Грабовой говорит, что информация находится вокруг нас, в любой живой и не живой материи. Учитывая учение других, доказывающих, что в Космосе каждый человек имеет свой «Банк данных», со всеми прошлыми и запрограммированными будущими жизнями. Я главным образом концентрировалась на личном «Банке данных», прося у Бога изменить мой Код, мешающий к достижению цели. Эту просьбу я посылала давно, до статьи. И как уже ясно, моя молитва дошла до Бога и вышла первая книжка. Теперь выходит вторая. Грабовой только укрепил мою веру и дал правильное направление на использование времени.
         И так. После десяти дней, мне захотелось проверить, действительно ли Бог услышал меня и в этот раз? Но как ощутить практически? Я придумываю такое знаменье. Глядя в ночное небо, на котором не было ни единой птицы, я подумала, чтобы она появилась именно, на том отрезке неба, куда направлен  мой взгляд. К огромному удивлению, названный объект показался. Птица воз¬никла неизвестно откуда и тут же пропала, так же неожиданно. Теперь у меня не вызывало сомнения. Бог слышал мою просьбу. По телу пробе¬жали мурашки, а на глаза навернулись слезу.
        Осталось продолжить эксперимент после трех дней перерыва. Разгова¬ривая 7 дней с Богом, теперь необходимо внести свои ощущения в дневник, как предлагает Грабовой.
         Прежде чем обратиться к Богу через «информационное поле»  и «Банк данных», я поставила перед собой задачу со следующими словами:
         –«Информационное поле», позволь мне обратиться к нашему Небесному Отцу всей Вселенной. Я, его раба, и все мои дети родные и близкие принадлежим только ему.  Молю за всех нас прощение за наши земные прегрешения, –  помолчав, обратилась к самому Богу: – Отец наш Небесный, Всесильный и Вселюбящий, прости меня за беспокойство. Позволь обратиться, твоей рабе, за помощью. Если посчитаешь нужным, дай мне, пожалуйста, силу для тела, духа, разума, и удачу в моих делах, которыми ты меня наградил. Позволь мне стать совер¬шенным человеком, как требует на то Вселенная.
         В первый вечер сеанса не получила особого ощущения на левой руке. И только на третий раз появился большой синяк между точками 3 и 8. Последующие сеансы в основном болезненно ощущала в точке 3. Синяк был  коричневого цвета и долго не сходил. Постепенно стал темнеть. В один из дней, заметила в эпицентре, загадочный светлый трефообразный знак (+). В одном углу слева внизу маленькая, но отчетливая заглавная буква Д. (Не печатная, а письменная.) Объяснение этому дать не могу.
           В один, из семи вечеров, почему-то в моей душе  зародилась какая-то особенная твердая уверенность, что Бог рядом и слушает меня. Перед балконом растут деревья калины и рябины. Мысленно разговаривая, смотрела на одно из них. Боковым зрением заметила над другим овальное большое темное пятно. Пригляделась. Внутри замкнутого пространства проис¬ходило какое-то хаотичное воздушное кипение из темных и ярких светлячков. Подобно тем светлячкам, которые видела в городе –Березники. Явление продолжалось несколько минут. Мой взгляд был гипнотически прикован. Оторвалась, когда исчез овал.  (На следующий день узнала от людей, что видели, якобы, НЛО.  Не существовала ли какая-то взаимосвязь?)
          Однако закралась сомнение. Почему в овале появились темные запятые? Раньше,  подобных не видела. Не борьба ли двух сил? Темных и светлых? Для осторожности прочла молитву против Сатаны. Через день овал над деревом возник вновь, но только теперь из одних ярких серебристых запятых. Пришла к выводу, что Божественная сила победила.
          Если мы заговорили о Божественной силе, то не могу не сообщить, что в мае этого года у Будды день рождения - 2540 лет. В одном из интервью, старейшин буддийского монастыря Сяо Ин сказал:
         «Пусть люди верят. И не важно, в какого Бога. Лишь бы оставалась вера. А в XXI веке религия, быть может, станет всеобщей и у всех у нас появится единственный Бог». В речи монаха звучал совет к людям: «Открой шире свой третий глаз. Совпадений в жизни не бывает. Все что с нами происходит, так решено еще до нашего рождения».
        Этот монах из древнейшего корейского храма, говорит на нескольких языках. И только потому, что прожил несколько жизней. Некоторые  из них, он помнит.
         Прочитанная статья еще больше дала мне уверенность во все, чему учит Грабовой.

 20 июня 1996 г.      

        Ученые доказывают, что важным фактором не старения является активная деятельность человека. Умственная работа нужна для того, чтобы предупредить преждевременное старение мозга, которое проявляется, прежде всего, в апатичном отношении к работе и жизни.
        Может быть, покажется, с моей стороны, не осознанным соглашательством с таким суждением, но все же придется признать их правоту. Это так.
        Некоторые люди бояться пенсионного возраста. Я же наоборот, приняла пенсию с огромной радостью. Наконец-то смогу жить по-настоящему, полностью отдаваясь любимому делу. В голове рой стремлений, мечты с воздушными замками. Не надо спешить на работу, тратить попусту нервы, носиться по магазинам, чтобы накормить многочисленное семейство. Все выросли, разлетелись. Я могу теперь принадлежать только себе. Конечно, в моей жизни и в пенсионном возрасте встретились свои сложности. Однако, о старости, ни единого часа, не помышляла. Откровенно говоря, физической энергии поубавилось, но умственной хватало сполна. И ни только, умственной. Со мной произошло, что-то невероятное. Всю жизнь голосом не могла петь. Словно какие-то пробки затыкали горло. Но вот... недавно, когда мне уже, через несколько дней  исполняется 62 года, обнаружила, что способна, владеть голосом и взять высокую ноту. Запела красивым стройным, задушевным голосом. Я была шокирована. Если бы кто-то из детей узнал, смеялись бы от души.
          – У бабули прорезался голосок! – с иронией воскликнули бы они единогласно.
          Пенсия для меня не была  катастрофой. Именно в этом возрасте энергично взялась за издание своих работ. Даже при таких обстоятельствах, когда неоткуда взять денег. Я коплю на всем: на питании, хожу в старых вещах, в доме стоит  древняя мебель. Некоторой, уже 37 лет,  каждый раз напоминающая о моих годах. Смешно? Для кого-то... да. Но для меня... нет. Творческие люди меня поймут, и сердцем, и душой.
          Жизнь, как мимолетная птица. А книга останется для потомков. И никто не подумает, что у предка были чинитые - перечинитые ночные сорочки, стоп¬танные сапоги, красивое единственное платье. Читая, они будут знакомиться только с моей душой.
          А сейчас надо помнить: пожилой или старый человек не должен быть в плену своего возраста. Никогда не стареть душой. «Обязан жить всегда активно, с определенной жизненной целью и энтузиазмом»

15 августа 1996 г.      
         
           На дворе август. Последний летний месяц. Растительность пока еще  стоит пышная и зеленая. И лишь в разбежку коснулась легкая позолота. Самая лучшая пора для отдыха. Не изнываешь от жары, но и не холодно. Воспользовавшись  прекрасной погодой, мы отправились прогуляться с гостьей, которая  приехала из Нижневартовска  в семью  моей, дочери.
            О матери Матвея, я уже писала, но все же хочу напомнить, кто она и чем занимается. Она педагог по образованию. Она почти всю жизнь проработала в одной школе и преподавала физику и математику. Выйдя на пенсию, осталась на своем месте, но только переквалифицировалась на другой предмет. Стала вести астрономию.
         Лидия Григорьевна моего года рождения. Я на два месяца, старше ее. Может быть, единый возраст, сблизил нас. С первых дней знакомства я стала обожать эту женщину. Возможно потому, что она ни когда не спорила, когда о чем-то ей рассказываешь. Всегда слушает молча и внимательно. И только изредка дополняет по теме. Но уверена, что знает больше, чем говорит.
         Мне иногда кажется, что наше сближение произошло от совмещения энергети¬ческих полей. У нас даже одинаковые судьбы. Я уже писала, что она воспитывала троих детей. Двух девочек и сына, который сейчас является моим зятем.
         Мы даже одного роста. Но у нее осталась не располневшая фигура. И это дает ей возможность одеваться в модные и дорогие одежды. И не удивительно. Она может себе это позволить, так как имеет северный  двойной заработок и приличную пенсию. Однако, в её внешности есть свой  физический  недостаток. Эта женщина страдает  северной болезнью. Кости ступней и пальцев на ногах скрючились от ревматизма, и  поэтому  плохо ходит. Такое же искривление и на руках до кистей. Пальцы  не гнутся. Руки выглядят некрасиво. Но чем дольше общаешься с ней, тем меньше замечаешь её недостаток. Я в ней вижу только симпатичного человека. Но творческой натурой, она не была. И когда  ей предложила покинуть Север,  она ответила:
         – Чем же я буду заниматься? Хорошо... ты пишешь, а я умру от скуки, –  стараясь идти в ногу и держась под руку, жаловалась она.
         – Неправда. Есть выход. Ты можешь набрать детей, станешь репетитором, – и я глянула на её смуглое лицо, с прямым носом, тонкими губами, темными прямыми волосами на продолговатой голове.
        – По какому предмету?
        – У тебя три предмета: физика, математика и астрономия.  По любому из них.
        – А где  найду учеников?
        – Дашь объявление в газету. Если Кристине (Сашиной дочери) нужна была дополнительная подготовка по русскому и английскому языкам, то родители через объявление  сами нашли репетитора. Так и тебя найдут. Не волнуйся. Ты и вне школы, будешь хорошо зарабатывать, и «убивать» время.
       – Знаешь, Альбина,   ты же  в курсе, я живу сейчас  при школе в маленькой комнатушке. Мне не страшно. А если останусь в квартире... как буду жить? Жутко одной.
       – Дорогая моя, заведи кошку. Человек не видит астральные тела,
которые нас посещают, а они видят. По её поведению будешь знать «чисто» в квартире или нет.
        – А если нет?
        – Пригласишь священника. Пусть освятит квартиру. И потом... пора прийти к вере в Бога, читать библию. Мы с тобой уже не молодые.
       – А ты твердо убеждена, что Бог есть?
       –Раньше не совсем была уверена, но теперь окончательно. Знаю... он существует. Если хочешь, то назову научно. Высший разум. Ты же грамотный человек. Много читала. Могла, наверное, встречать мнение ученых, что наша планета тоже живой организм. Человек имеет мозг, который управляет нашим телом. А Высший Разум управляет  планетой и всей Вселенной. В народе люди Высший Разум назвали Богом.  Человек частичка этого мироздания.  Запомни, человек не умирает. Он, как круговорот воды в природе. Каждый раз возвращается к нашему Небесному Отцу. А потом обратно на Землю.
          – А кто такой Иисус? – спросила она, в ногу шагая рядом.
          – Иисус его сын, посланный на Землю, которому, даны все права власти. Он Господь нашей Земли.
          – А другие Боги?
          – Если существует неоднократное рождение сущности, а Боги являются земными, то: Будда, Мухаммед, Иисус и другие...  были посланы к нам не в одно время, даже не в одно столетие. По мнению некоторых исследователей, это одно и тоже лицо. Они все посланцы нашего Всевышнего, чтобы научить нас совершенству.
          – Как-то странно получается. Жили, жили одними мыслями, теперь надо перестраиваться на другой лад. Я всю жизнь была коммунисткой,  убежденной атеисткой, а теперь надо понять, что есть Бог, – и она вздохнула.
          – Научись жить с этой мыслью, что Бог реален, и ты не будешь бояться. Я тебе уже рассказывала, что существует и другая сила во Вселенной. Отрицательная. В народе её называют Сатаной. Но его не бойся. Если научишься не бояться, он не тронет. Он не любит сильных людей. И особенно тех, кто предан Отцу, Сыну и Святому Духу.
          – Ты действительно в это веришь?
          – Если бы не верила, не говорила бы.  Посуди сама. Люди, которые из века в век твердили одно и то же, наверное, не без основания. Нельзя же считать, что только в наш век одни умные, а предки были глупы. Давай возьмем простой факт: Ты, наверное, помнишь знаменитую легенду об Александре Македонском, расписанную фантастом Ефремовым? Не спеши говорить, как о фантазии. Под этой историей, кстати, достаточно исторических обоснований. Александр вошел в храм, взял корону с черными камушками, надел её на голову, вышел на солнце и... Великий полководец потерял память... Повер¬нул войска... Не пошел в Индию... И вскоре умер... Так что, даже камни могут быть опасны... Во что наше поколение не верят. Однако с древних пор люди верили в свой «счастливый» камень. Так же считали, что они обдают великой и исцеляющей силой. Белые полезны при болезнях глаз, красные залечивают раны, черные избавляют от меланхолии и отгоняют злых духов, фиолетовые оберегают детей от спазмов и прививают им большую любовь к родителям, желтые спасают от кровотечений. Целый ряд камней, которые упоминают древние, вполне могут «работать»  и сегодня. Оказалось, что очень недорогой камень, который никогда не расценивался как драгоценный, обсидиан интенсивно помогает выводу ядов из печени, что на сегодня, это скажет любой медик. Другие так же обладают лечебными свойствами. Считается, что для большего эффекта камень носиться постоянно.
          – У тебя серьги и перстень с черными камнями. Почему? Твой же изумруд,  – спросила Лидия Григорьевна, показывая глазами на мои украшения.
         – Ты права. Изумруд не по карману. Да и где его возьмешь? Эти-то «побрякушки», достались от мамы. Как-то давно она подарила на день рождения серьги с янтарем. Они были висячие, большие, не удобные для постоянной носки. Я их сдала в скупочный магазин, а на эти деньги купила не только золотые сережки, но и перстень, но камень был корунд. С юности у меня были серебреные серьги с черными камнями. Я розовый камень заме¬нила черным. Одна серьга с черным камнем осталась целиком. Из нее сделала кулон. Полу¬чился целый комплект. Черный камень меня устраивает. Он отгоняет злых духов и избавляет от меланхолии.
        – А я не люблю разные украшения.
        – Не знаю. Мне они не мешают. Привыкла.
        Разговаривая, мы незаметно вышли на пешеходный мост, перекинутый через Москву – реку. Далеко внизу бесшумно текли мутные воды. Некоторое время, остановившись, любовались, как  четко громыхал, пыхтел и шипел катер с длинной баржей. Скоро баржа проплыла под горбатым мостом и сравнялась с церковью, с золотыми куполами, что стояла на  берегу реки. Мы прошли дальше.    Впереди на нас  смотрели многоэтажные дома.
          – А город-то большой. Красивый, – сделала заключение моя собеседница, продолжая держаться под руку: – Альбина, есть возможность поехать отдыхать в Питер. Моя дочь - Любочка, обещает через знакомых купить нам, на двоих, путевку в пансионат. Не желаешь, поехать? Поедем.
          – Хорошая идея. Но где взять деньги? – и я жалостным видом посмотрела на подругу.
          – Попроси у детей.
          – Не могу. Стыдно. Стыдно жить с протянутой рукой.
          – Хорошо. Я сама скажу Нелли. Она что-нибудь придумает.
          Некоторое время мы шли молча. Легкий августовский ветерок продувал через мое черное шерстяное платье, с коричневыми огромными  цветами на подле. Поежившись, я глянула на спутницу. Полы  её пиджака развивались в разные стороны. Видимо, почувствовав прохладу, она застегнула.
          – Ты молодец, Лидочка. Соблюдаешь моду. Носишь брючный костюм. Я не могу себе позволить со своим животом. Как представлю себя в костюме, то смех разбирает, – и я захихикала.
          – Напрасно. Ходят на много толщи тебя. И ничего, – возразила она: – Знаешь, о чем я сейчас думала?
          – Нет. Скажи.
          – Ты права на счет Бога. Убедила меня. На обратном пути, давай зайдем в церковь? Свечи поставим. Я в Нижневартовске один раз ходила.
Хорошо. Спокойно.
          – Обязательно зайдем, – согласилась я.
         
21 октября 1996 г.

         Отдохнуть, нам, с Лидией Григорьевной, удалось на славу.  Пансионат «Восток-6» находился на побережье Финского залива в сосновом бору. Воздух кристально чистый, свежий. Кругом клумбы с яркими цветами. Жили в двухместной палате на первом этаже. Питание отличное. Был бассейн, спортивные залы и массажные кабинеты.
         День начинался с утренней пробежки вдвоем, и гимнастика на свежем воздухе. По вечерам посещали танцевальную площадку, которая находилась на улице. Обычно Лида принимала участие, натанцовывая вместе с молодежью, я же сидела на лавочке и наблюдала, как веселятся остальные.
         Зато у меня было свое развлечение. В дневное время, когда моя подруга ложилась отдыхать, я отправлялась в библиотеку. К моему счастью, встретила книжонку «Диагностика кармы», написанная диагностом С.Н.Лазаревым. Называю пренебрежительно книжонкой, за ее неприглядный вид, в 154 страницы и в мягком переплете. Однако, внешняя невзрачность не соответствовала внутреннему содержанию. Научные его суждения,  раскрыли мои глаза на некоторые моменты жизни, в которых трудно, обычно, разобраться человеку, далекого от этой науки.  Из книги я, получила ряд ответов на волнующие меня вопросы. Вопросы духовного содержания. Пришла к выводу, что человек сам виновен в своих несчастьях. Совершая бесконечное число ошибок, он разрушает свою карму и жизнь становиться не та, какая предписана ему судьбой. Однако мне не по душе, что грехи родителей переходят к детям.
          Автор говорит, что мы все дети Космоса, и должны жить по космическим законам и законам   Библии. А что происходит в действительности? Наш современный человек давно разучился жить по Библейским заповедям. А потом, с приходом беды, сваливает на Божью кару.
         Читая книгу, я не переставала удивляться.  Оказывается для человеческого счастья нужно только полное взаимопонимание окружающих нас людей. А главное. Должна  присутствовать любовь. Жить с любовью в сердце, изо дня в день.
        Автор интересно и убедительно преподносит объяснение, что все заболевания человека появляются от того, что он теряет свою любовь к ближнему. Изучая причину возникновения болезни, он понял, что «диабет, в первую очередь, - не болезнь, а защитная реакция организма. Организм должен остановить программы уничтожения других людей, которые в нем появились. Чем опаснее и сильнее программа уничтожения, тем эффективней и надежней должна быть блокировка, то есть болезнь». Исследуя причину диабета, автор дает интересный пример: «Девушка в 14 лет была влюблена в молодого человека, влюблена очень сильно, но они расстались. А расстались они потому, что их информационные поля были несовместимы. Девушка возненавидела молодого человека, убила любовь, сожалела о разрыве с ним и очень сильно желала ему зла. Эти чувства вызвали развитие диабета, так как был нарушен один из основных законов Вселенной. У девушки произошел разрыв связи с Космосом. Отречение от высших чувств очень сильно искажает полевую структуру человека и проявляется на физическом уровне, часто неизлечимыми болезнями».
          Анализируя слова автора, пришла к выводу, что мой брат-Толик и двоюродная сестра Тамара, которая уже умерла, заболели диабетом,  по той же причине, как описывается в книге.
          В другом примере,  рассказывается, что в поле ребенка может находиться программа обиды и уничтожения людей, полученная оттого, что отец наносил оскорбления матери, когда ребенок находился еще в утробе. У  матери в тот момент возникла обида и ребенок, подрастая, будет  носить в себе мину замедленного действия, и даже незначительная обида на кого-нибудь из близких родственников, может запустить этот механизм. В дальнейшем, возможно, появится какая-нибудь болезнь.
Поскольку на уровне поля между детьми и родителями существует самое тесное единство, то обида ребенка на родителей или наоборот создает разрыв и деформации самых тонких структур, которые отвечают за нормальные, доброжелательные взаимоотношения между людьми. (Теперь, стало понятно. Почему моя младшая дочь, постоянно плакала в раннем детстве. Был ослаблен контакт со Вселенной).
         Автор так же сообщает, что проблемы родителей переходят детям. Видимо, по этой причине не сложилась моя  семейная жизнь, так как она была испорчена с родным моим отцом. Проблемы моей матери перешли ко мне, а потом и моим детям. Тянется нить наследственности нарушенной кармы. Произошел разрыв с Космосом. Убита любовь.
         Объясняется и причина, почему Саша тянется выпить, когда стремиться освободится от напряжения и стресса. Этот заряд он унаследовал от отца. Но страшнее всего, их отец был атеистом, не верил в Бога. Это неверие отрицательно влияет на потомков. Теперь  детям необходимо пройти через испытание. Преодолеть переданную карму отца. Очиститься. Стремиться через покаяние непознаваемому, Божественному - прийти на более тонкий уровень духовного возвышения и тем самым получить очищение кармы.
         Лазарев объясняет и другое: «Когда родители выбирают имя, оно закрепляется в карме ребенка и воздействует на его полевые  структуры». «Называя ребенка именем родственника, мы рискуем, потому, что его ошибки и пороки должен будет отрабатывать ребенок, взявший вместе с именем часть кармы  этого человека. Поэтому, давая ребенку, имя необходимо заблокировать негативную часть кармы, мысленно попросив, чтобы в имя вошло только то, что есть светлого, устремленного к любви, единству, благородству, доброте, к Богу в имени того человека, в честь которого назван ребенок».
          Называя дочь именем своей матери, я сделала упущение, которое разъясняет автор, и тем самым помогла ей унаследовать качества своей строптивой бабушки. Теперь остается только просить у Бога прощение за совершенный грех одного человека, чтобы очистить карму другого.
         Поистине замечательные предложения дает автор. Хотя он и повторяет мысли других искателей. Однако он говорит:  «Если  хочешь быть здоровым и долго жить? Никогда ни к кому и ни к чему не предъявляйте претензий. Ни к судьбе, ни к Богу, ни к прошлому, ни к людям. Внешне ведите себя как угодно, но внутри - любая ваша претензия есть программа уничтожения того, к кому вы ее предъявляете». В это же время все возвращается бумерангом ему же. От негативных мыслей человек заболевает. Надо понимать, что болезнь является тормозом духовного развития.  И если ее лечить законами Космоса, она будет уходить сама.
         Несовершенство нашей философии и миропонимания ведет нас к само¬уничтожению.
             1 - причина - нас убивает обида.
             2 - причина - мы убиваем любовь.
             3 - причина - злословие и легкомыслие.
         
       Древнеиндийский философ Лао Дзы сказал, что самым прочным является дух, а тело - иллюзия, что все слабое, беззащитное побеждает твердое и крепкое.  Просыпаясь утром надо говорить: «Господи, дай моим родным и знаковым здоровья, а мне терпения», тем самым можно заблокировать себя от многих нарушений.
            
            4 - причина - Вампиризм. Он появляется от сильного чувства, эгоизма, агрессии.
         Главной причиной нарушения психики, низкого уровня подключености к Космосу и агрессивного поведения. Чтобы подключить человека к Космосу можно только после глубокой коррекции. Иначе эти люди берут энергию у других людей. Например: ребенок начинает раздражать мать, донимать ее. Она начинает кричать, злиться и тем самым отдает ребенку свою энергию. Малыш может таким же способом получать энергию и от других. Но можно матери самой давать энергию своему слабому ребенку, Молитвой. Эта энергия лечит и помогает ему правильно развиваться.
         Однако, где же кроется главная причина вампиризма? Здесь есть объяснение. Перекрыт канал связи с Космосом. Кто виновен? Кто-то из родителей отрекся от Вселенной, от Бога. Ребенку достался пониженный уровень энергетики. (Теперь, окончательно ясно. Найдена разгадка буйного поведения моей младшей дочери. Их отец-атеист. Клял и ругал Бога. Лиде приходится расплачиваться за грех родителя. Остается только молитвами матери очищать карму. К специалисту она, все равно, не пойдет). Человек должен жить по законам общего Космического организма. «Если чело¬век этого не понимает, его дети обречены на вырождение сначала духовное, а потом телесное».
          Автор рассказывает об одном факте, который невероятно похож с моей жизнью. «Женщина жалуется, что дети при отце замыкаются. Да и сама она при нем чувствуем себя тяжело и часто болеет. Болеют дети. В результате  супруги разошлись». Лазарев сообщает пациентке, чтобы семья не встречалась с отцом. Он, не зная того, был вампиром. Его отрыв от Космоса был, все по той же причине, живя не по Космическим законам, был разрыв связи со Вселен¬ной.( То же самое происходило и в моей семье с моим мужем.)
               5 – причина - Нельзя говорить плохо об умерших. Если человек сохраняет обиду на умершего, это отрицательно сказывается на нем.  И может привести к различным болезням,  нарушениям психики,  изменению характера. Обида умирающего перед смертью тоже может привести к слипанию полей.  Вероятно, поэтому принято выполнять последнюю волю человека.
         Если до рождения ребенка женщина делает аборт, то поле погибшего плода может соединиться с полем родившегося впоследствии ребенка. И он может быть очень болезненным, испытывать страхи и навязчивые состояния.
               6 - причина. Любая отрицательная мысль влияет на человеческое здоровье и передается потомству многих поколений. Особенно если кто-то из предков думал о самоуничтожении себя. У потомка может выльется сильными головными болями.
            Автор полностью отрицает гипноз и кодирование.
              7 - причина. Пища, прежде всего, оказывает воздействие на полевые структуры человека, и каково это воздействие - таков человек. Можно сделать обобщение. Человек обязан жить по Вселенским законам.
          Каждый раз, прочитав книгу, я была благодарна авторам, которые оставляют после себя те знания, которые получили на основе осмысления или приобрели из других источников. Если Бог даст, может быть и мои книги принесут кому-нибудь удовлетворение.
           И так. Я довольна, тем, что отдых мой на побережье Финского залива прошел недаром, плодотворно. Десять дней пролетели, как один день.
           Разъезжаясь по домам, мы с Лидией Григорьевной решили выбраться на природу, если подвернется еще какая-нибудь путевка.


30 декабря 1996 г.
       
        Предпоследний день  уходящего года. Пора подвести баланс. Что принес   мне  этот год?  Прошло  три месяца, как вышла моя вторая детская книжка. Обложка опять невзрачная, но  книжонка есть. Ходила  по школам и детским садам. Жили с Лидой, как говориться от пенсии до пен¬сии. Но деньги от продажи не трогала. Решила  копить на издание «Сборника стихов».  Часто перезванивалась с редактором, который до сих пор не издал мою книгу под названием «Тонкая нить», где рассказ «Контактер с НЛО…» и несколько стихов.
        Однажды состоялся разговор с сыном.
        – Что  мне делать? Где взять денег на издание сборника? Когда меня не станет, ты  будешь издавать мои книги?
        – Чего, ради? Зачем мне заниматься изданием? Что у меня своих забот мало? У меня своя семья, свои проблемы, – и задал встречный вопрос: – Если бы твоя мать писала? Ты бы напечатала ее книги?
       – Да! – не колеблясь, ответила я.
       – Ты, ни я. Это твои проблемы. Я лично не собираюсь тратить деньги на ерунду. От них не будет прибыли. Какая для меня польза?  А мне нужны деньги.
        Разговор происходил на улице. Сын свернул к стоянке, где оставлял на ночь свою машину, а я быстрыми шагами направилась вдоль по улице. Я спешила удалиться от сына, как можно дальше, что бы при нем не разрыдаться. Невыносимо больно было слышать от человека, на которого когда-то возлагала большие надежды. Но оказался, к моему разочарованию, страшным сном. Он, слов¬но боялся, что среди его окружения, вдруг,  кто-то, который будет выглядеть умнее его. И разрушит представление, что он «самый-самый»... во всех отношениях. Видимо, по этой причине устраивал унизительные скандалы, чтобы не издавала первую, а потом и вторую книги. Его удивило, что  «замахнулась» даже на сборник стихов. И чтобы этого не произошло, он старался не давать в мои руки ни копейки. И таким способом перекрывал мне «дыхательный» клапан. Он ни на секунду не представил, что значит для меня  накопление. Терпеливо бы вынесла  все невзгоды, лишь бы  сохранить, даже рубль. Но только бы издать, хотя бы 10 штук «Сборник стихов».
        Обдуваемая морозным ветром, шагая по направлению к дому, я сознавала всем существом своей плоти, что жизнь моя прошла в пустую. Я проиграла во всех отношениях. Природа дала мне красоту, а я не сумела ей воспользоваться. Зацепилась за одного «подонка» и ждала от него любви. Зачем?
       Во-вторых. Мое благородство и порядочность никому не нужны.  Мир жесток и надо было, наверное, жить по их законам.
       И, в-третьих... любимые дети оказались не такими, какими я их представляла.
       Что ждет меня в новом году? В году «Красной Коровы»? «Нам не дано, предугадать». Однако астрологи дают некоторое утешение. Год женского начала, огненный потому что стихия нового года - это огонь. Но огонь не испепеляющий, не жгучий, всего лишь греющий. Год «Коровы» более благо¬приятен для женщин, чем для мужчин. Для Раков: Они приведут свою жизнь в равновесие. Успех и прибыль принесет им коллективная работа. Но возможны неудачи от неуживчивого характера.
Астрологи так же предсказывают, что не стоит ждать расцвета экономики. Выгодными будут вклады в недвижимость и книгоиздательство.
           Странная штука жизнь. Но еще загадочнее сам человек в ней.

31 декабря 1996 г.

            Несмотря на житейские разногласия,  Новый Год встречали все вместе.  Сын старался много не пить, чтобы не терять уравновешенности. Праздничный ужин проходил мирно, в доброжелательной обстановке.  Только я, чувствовала себя неуютно. Весь вечер молчала. Хотя признаюсь,  стала мало говорить, когда  собираемся всей  капеллой. Окружение молодое и давно сделала вывод, что им есть о чем болтать. Они обычно, весело смеются над самым простым пустяком. Я же... все это уже прошла. Подобные забавы меня больше не прельщают.

10 сентября 1997 г.

          Осень. Золотая, багровая, зеленая. Частично сбросив листья,  устилая  сырую землю. Погода изменчива и капризна. То приветливо пригревает солнышко с прозрачных небес, то, вдруг, окутывает свинцовой вуалью округу и моросит дождь. На душе становиться пасмурно и холодно. А птицы распевают свою будоражащую песню, созывая собратьев в единую стаю. В их песне скорее крик. Боевой зов к предстоящему дальнему пути. Они неспокойно кружат над городом, и их масса колышется, как волна в ненастную погоду.
         Под моими окнами деревья рябины и калины в этом году не дали плодов. И теперь тонкие желто-красные листья одиноко трепещутся на сентябрьском ветру.
         Время жизни скоротечно. Не заметила, как в  заботах проскользнуло жаркое лето. Чтобы не возникали тяжелые мысли, вернулась к письменному столу. За ним думается по-другому. Игра воображений будоражит и уносит  невесть куда. Голова наполняется мыслями, и не успеваешь перенести на бумагу. Где уж тут думать о личных проблемах. Отбрасываешь. Все равно разобраться во всем невозможно. Понять, почему происходит так, а не иначе? Мир несовершенен и зачем пытаться, постичь его?
          Вспомнила празднование  города Москвы. Следила по телевидению. Устроили  богатое шоу. Затрачено уйма денег. Как будто бы, и простая истина, но  опять невозможно понять. Как невозможно все то, что давно минуло перед поколениями. И каждый пришедший человек в этот мир пытался оставить свой след на земле. Одни строили, другие уничтожали. И реформаторов было бесконечное множество. В одной только Москве: 10 великих князей, 11 царей, 14 городских голов, 50 губернаторов, 17 глав советской власти, 2 мера. И каждый что-то творил. Например, к 1917 году в Москве стояло 849 только одних храмов и часовен всех исповеданий. Часть из них разрушены при советской власти. Минуло прошлое. Наступило новое время. В 1990 году депутаты Моссовета приняли решение восстановить некоторые из них. После благотворительной программы, за короткий срок заново отстроили храм во имя Казанской Божьей Матери. Выстроили и храм Христа Спасителя. Вот и пойми человека? То отрекается, то поворачиваются лицом к Богу. Человек не ведает, что творит.
          Ни в одной другой православной стране, даже весьма богатой, не расщедриваются на золотые купола для храмов. Но в нашей,... какие бы трудные времена мы не переживали, а на это  отдадут последнее. Поистине пара¬докс. Нет, я не против изящного и дорогого. Но все же, лучше каждому из нас выстроить в душе собственный храм с чистой и глубокой верой.
         Почему нашему народу потребовалось восемьдесят лет, чтобы прийти к покаянию? В то время, как все человечество, рядом с верой в Бога, шагнуло давно в прогресс компьютеризации. Осуществило вхождение в гиперпространство Интернета, проложив начало объединения всего мира, на уровне любого слоя населения. И если произойдет это соединение, то не потребуется много времени, как мир начнет уничтожать все границы своих государств. И насту¬пит мир на всей планете.

4 октября 1997 г.

         Известно, что числа в нашей жизни играют определенную роль. По числам можно вычислить  будущую судьбу.
          По гороскопу 4 октября принадлежит «Весам». Этот Задиокальный знак несет жизненное равновесие и благоприятность. Что же происходит в данный день? Начнем с прошлого.
          4 октября 1957 года,  40 лет тому назад стартовал первый космичес¬кий спутник. Его сигналы пронеслись над всей Землей. Для человечества это число стало знаменательным, начало космической эры.
          4 октября 1959 год. Через два года после запуска спутника у меня родилась первая дочь. Случайно или закономерно, но число, словно, протянуло невидимую космическую ниточку через живую плоть к Космосу. Сегодня Нелли исполнилось уже 38 лет.
          4 октября 1992 год. Происходит переворот в стране. К власти пришли демократические силы во главе с Ельциным. Начало распада великой державы. Пока что ни равновесия, ни благоприятности в стране не видно.
          4 октября 1997 год. День учителя перенесли на первое воскресенье октября, который выпадает в этом году на это число. Число четыре, учителям  не принесло ничего хорошего. Они не получают зарплату  месяцами. В социальном плане происходит пол¬ный упадок.
         Уставший народ ждет, когда же жизненное колесо повернется в благо¬приятную сторону? Продолжает терпеливо ждать, когда наступит равновесие в политике. И борцы за «кресло» перестанут думать только о себе, и наступить для народа лучшая жизнь.


15  ноября 1997 г.
 
             Прошло ни мало времени, но  моя книга «Тонкая нить» до сих пор не готова. Я начала бить во все колокола. Звонить издателю. Стала беспокоить и человека, который познакомил меня с этим издателем. Это был Боря, муж Любы - сестра Матвея. Звоню Борису, который виновато отвечает:
            – Альбина Александровна, я чувствую себя, как побитая собака. Юрий Альбертович сейчас в «завале». Его попросили из прежнего офиса. Потом какие-то неприятности в семье. Вы не беспокойтесь, книги скоро будут.
           – Боря,  в народе поговаривают о реформе денег. Я боюсь. Не получится ли так, как недавно  правительство обмануло население? И деньги у всех «сгорели». Вдруг  повторится история? И Юрий Альбертович скажет, что все кончено. Заберите свои гроши. Я волнуюсь не за издателя, боюсь обмана со стороны государства, – кричала я в трубку, откуда отвечал взволнованный мужской мягкий голос.
         – Мне просто стыдно, что втянул вас. Не стоило мне знакомить с этим издателем.
         – Ну что ты?! Я тебя вовсе не виню. И бесконечно, благодарна.  Ты мне помог. Другие за издание взяли бы  дороже. Сам знаешь, каковы мои капиталы. Извини, что беспокою по пустякам.
         После некоторых любезностей, я положила трубку.

22 ноября 1997 г.

          Не прошло и недели, как Борис вызвал меня на переговоры, где сообщил, что книги готовы. Продукцию отвезут на Московский склад, откуда я должна буду забрать. Просил, чтобы поспешила, так как за нее отвечать никто не будет. И могут растащить.
         – Ну... наконец-то! – радостно воскликнула я, и положила трубку.
          Развернувшись к дочери, улыбаясь, набрала воздух в легкие и с восторгом выдохнула. Нелли с укором смотрела на меня:
         – Вот видишь... все обошлось хорошо. А ты столько переплакала. Боялась, что не получится.
         – Ты права.  Меня жизнь много раз обманывала и била, теперь живу, как напуганная ворона. Осталось, уговорить Сашу или Матвея, чтобы забрали  книги со склада. А то растащат.
        – Кому они нужны, – с пренебрежением добавила она.

16 декабря 1997 г.

          Быстрее были переправлены книги из Питера в Москву, чем из Москвы в Воскресенск. Вот уже, как месяц, упрашиваю сына и зятя  привести книги, учитывая, что они бывают в Москве ежедневно. Уговоры не подействовали, пока не подняла со слезами скандал. Матвей сдался, и на следующий день книги были уже дома. Оказалось, что одна упаковка была вскрыта, и не хватало около двадцати книг.
          – А ты доказывала, «кому нужны твои книги», – упрекнула я старшую дочь.
          Сколько слежу за своими детьми и не перестаю удивляться. Такой же отзыв дочь сделала, и по поводу детских книг. Странно. Мои старшие дети предупреждали, когда буду распространять книги по школам, чтобы я скрывала наше родство, боясь, отрицательные отзывы учителей.  Я старательно исполняла так, как они просили.  Но все же,  в школу, где работала Нелли, пошла.  Я раздала учителям книги, но за деньгами не спешила. Давала возможность учителям самим прочесть и решить, распространять их, или нет. Итог был поразительный. Я слышала в свой адрес хвалебные слова.
         Во многих школах директора устраивали встречу автора с учениками, выстраивая классы в актовом зале. Дети просили автографы. Учителя пели хвалебные  сонеты:
          – Удивительно. Ходим. И не знаем, что рядом живет такой талантливый человек, – с восхищением говорили они. Просили, не стесняясь, приносить еще. И особенно, если появятся новые  работы.
          Зато мои дети думали  по - другому. При посторонних не стеснялись сказать, что мать ничего не достигла, и что живет не в роскоши, тогда как в таком возрасте, при другом уме... пора бы…жить иначе. Что это? Боязнь, что рядом живет человек, который оказался выше хваленных? Думаю, вина моя. Всю жизнь в их глазах себя ставила ни во что. Дети для меня были богами. Я молилась на них. Не могла надышаться. «Что посеяла, то и пожи¬наю». Урок другим. Надо не только любить ближнего, но и не забывать о себе. Сказала бы, любите  себя не меньше, чем детей.
         И так, новая книга в 174 страницы в моих руках. С любовью я под¬несла ее к щеке и заплакала. Моя книга. Мне нравилась ее красивая темно-синяя обломка с  космическим рисунком, моего изготовления. Хотя фамилия была написана черным мелким шрифтом и мало заметная, но она моя. Здесь живут мои мысли, мои чувства. Прижи¬мая книгу, продолжала плакать. Я выстрадала её слезами, переживаниями, хождением в поиске издателя, унижениями из-за денег и мольбами, выпрашивая меньшей уплаты. Она моя боль и страдание. Но она теперь реальность.  Книга есть. В моих руках. Я благодарила Бога за его помощь.
           Успокоившись, принялась листать. Первое, что бросилось в глаза  - это титульный лист. Он не грамотно оформлен. Быстро пробежала все стра¬ницы. Других рисунков, что предназначались к рассказу, не оказалось. Не беда. Начала читать стих за стихом. Боже! Все ошибки, которые обнаружила при сверке, не исправлены. Первоначальная радость стала угасать. И я вновь заплакала. Но теперь слезы текли оттого, что повезло только наполовину.
           Вечером позвонила Борису и сообщила о своей неудаче.
          –  Как мне неудобно. Я тоже чувствую себя виновным. Это я вас сбил с  толку. Лучше бы доплатили еще миллион и отнесли в «Лениздат». Они же соглашались на издание. И не пришлось бы, краснеть за книгу.
         – Не вини себя. Ты не причем. Виновата моя бедность. Погналась за «дешевкой». Вот и получила, – кричала я в телефонную трубку.
      
24 апреля 1998 г.

          Скоро как пять лет пишу книгу «Исповедь женщины» (Дневник свидетельницы 20 века). Книга из трех томов. Не проходило и дня, чтобы не было написано ни единой строчки. Уже около двух тысяч печатных страниц. Работаю на двух «древних» портативных машинках. Обе, как самые страшные калеки. Можно сказать, почти вышли из строя. Из-за неисправности, болят пальцы и расшатались нервы. Когда начинаю злиться, то голова работает не так, как  хотелось бы. Чтобы успокоится, беру ручку и бумагу. Но когда, вновь сажусь печатать, считаю себя самым несчастным человеком.
        – Никогда мне не купить новую машинку, – жаловалась я старшей дочери: – Нача¬ла копить деньги. Но цены «растут» и машинка стоит уже больше миллиона. Чтобы купить, нужны три с половиной моей пенсии. Это... при том, если не будешь кушать, и тратить на оплату квартиры.
        – Что поделаешь? Денег нет, – с вздохом произнесла Нелли.
        – Если бы  у меня появилась  новая машинка, то своих «старушек» отдала бы Катерине и Кристине. Пусть учатся печатать, – и я провела рукой по машинке, за которой сидела.
        – Моя бы дочь взяла. А вот насчет Кристины... не уверена. Ей отец купит не такую,... задрипанную... как твоя. В тринадцать лет она ходит в дубленке за три миллиона. Сам меняет иномарки, которые стоят таких денег, что нам и не снились. А ты хочешь предложить свою рухлядь. Не смеши, – съязвила дочь и поднялась с дивана: – Мам, меня в Нижневартовск, приглашают, чтобы я спектакль поставила на юбилей театра. Все-таки я была основателем театральной труппы. Ты останешься с детьми? Недели на две.
        – А Матвей?
        – А что он? Ты же знаешь, что он постоянно в отъезде.
        – Конечно... останусь. А тебя отпустят со школы?
        – Должны. Я нашла учительницу. Она меня заменит. Если получится, там заработаю больше, чем получаю здесь. Только ты должна жить у нас, – попросила она и направилась к выходу.
         – Одевайся теплее. Помнишь? Там, в апреле, метут метели и стоят морозы. Ты в своей белой шапочке, отморозишь уши, – и посмотрела на её белый кожаный плащ, в который она «перебралась» с наступлением потепления.
         – Разумеется, я поеду в меховой шубе. А на голову у Лиды допрошу песцовую шапку, –  сообщив, ушла.
         На следующий день Нелли улетела в Нижневартовск. Я переехала в их дом, чтобы вое¬вать с внуками.


20 марта 1998 г.

         Без Нелли, две недели тянулись в бурной «войне». Я уже отвыкла от шума и споров и уставала до изнеможения. Искала тишину.  Отправив детей в школу,  уходила  в свою тихую гавань маленькой квартиры. Лида была на работе, и меня никто не мучил разговорами. Я с огромным удовольствием садилась за свой письменный стол. Писала следующие главы книги, чтобы завтра отпечатать на машинке. Отдохнув, возвращалась к внукам.
        После обеда кто-то позвонил в  дверь. Я пошла открывать. На пороге стояла Нелли с какой-то квадратной коробкой.
        – Слава Богу! Возвратилась. Ура!  Спасена! – целуя дочь, шутила я.
      Она протянула  свою ношу, и торжественно произнесла:
        – Возьми. Это тебе.
        – Что это? – с удивлением спросила я.
        – Открывай.
         Аккуратно, с осторожностью, я вскрыла. И не поверила своим глазам. Передо мной лежала новенькая печатная электрическая машинка «Оливетти». Я потеряла дар речи. Раскрылатив руки, некоторое время не могла проронить ни слова.  Переведя дух, воскликнула:
        – Не может быть! Это мне? За что? –  машинально в шутку спросила я,  продолжая смотреть на подарок, как на огромную мечту.
        – Просто так, – улыбаясь, ответила дочь.
        – Господи! Какое счастье! – задыхаясь, не переставала повторять я.
        – Когда ехали из Москвы в машине, я сказала Сашке, что хочу купить маме машинку. Он ответил: «Зачем тебе это надо?»
        – Бог с ним, Нелли.  Бог ему судья. Спасибо тебе. Не надо было тратиться. Тебе деньги нужны для семьи.
        – Обойдемся. И на семью хватит. Тебе самой не купить. Печатай теперь без страха. И пальцы не так будут болеть.
         Весь оставшийся день Нелли с азартом рассказывала, как ставила спектакль. Какое удовольствие и заряд получила оттого, что доставила восторг зрителям и заказчикам. Внимательно  слушая, я думала о том, что  судьба не обделила меня хотя бы одним хорошим ребенком.
          Возвратившись, домой, поставив новенькую машинку на стол, я заплакала. Плакала и не знала причину. Потому ли, что сбылась мечта? Или боль за сына? Успокоившись, подумала:
          – Март - месяц сделал меня самым счастливым человеком. Утрирую. Благодаря Бога, дочь осчастливила.  Я  на седьмом небе!

8 октября 1998 г.

         Сколько бы человек не убеждал себя, что замужество не обязательное занятие, но молодость диктует свои законы. И при том, если еще с привлекательной внешностью соблазны жизни предъявляют свои требования. Хочешь, не хочешь, но надо делать выбор, жить в замужестве или с завистью следить за окружающими семейными друзьями.
         Переборов прежние предубеждения Лида, наконец, сделала себе вывод. Работая в летний период в детском лагере заместителем директора, её  познакомили с пареньком. Он оказался молдаванином. Первоначально, встречи носили несерьезный характер, но через несколько месяцев переросли в достойные намерения. После распада Советского Союза Молдова приобрела самостоятельный статус. Но со свободой,  прибавились безработица и обнищание. Молодежь кинулась по прежним республикам в поисках рабочих мест. Знакомый Лиды прибыл в Воскресенск по той же причине.
          Познакомившись с Лидой, он предложил ей руку и сердце. Мы много и долго обсуждали эту  тему. Остановились на том, что парню видимо, нужна московская прописка. Молодой симпатичный человек оказался более изворотливым. Чтобы добиться расположения своей избранницы, он купил ей модный кожаный плащ. Лида вызвала его на откровенный разговор. Он сумел развеять её сомнения. Когда пришел сватать старший брат жениха, на брак я не протестовала. Дочь приблизилась к той черте жизни, когда способна решать такие вопросы самостоятельно. Если ошибется и в этот раз, моей вины не будет. Решила я.
          Несколько раз молодые пытались подать заявление в ЗАГС, но каждый раз терпели неудачу. Наконец, назначили регистрацию на 10 октября. Свадебный вечер, решили провести в малочисленным кругу, со скромными расходами. Удорожание жизни не позволяло на шикарное увеселение. Все денежные расходы взял на себя жених. Он купил невесте богатое «воздушное» красивое свадебное платье. Лида в нем выглядела настоящей принцессой из сказки. Высокая стройная, она была, как фотомодель. Невозможно отвести глаза от красоты и обаяния этого ангела. Темнокожий и высокий темноволосый стручковатый жених проигрывал своей внешностью, хотя  лицом, был обаятельным человеком. Андрей старше Лиды на два года. Ему исполнилось 27 лет. Так же был ранее женат, разведен. В жизни оба совершили по ошибке. Научены.
         Молодые заранее сняли однокомнатную квартиру в девятиэтажном доме, напротив.  Свадьбу решили проводить на новом месте. Квартиру обставляли сообща, кто, что мог дать. Теперь у молодых было на чем спать и на чем есть. Даже появился небольшой холодильник, который подарила  подруга старшей  сестры. Квартира приобрела жилой вид, с ковром на стене и даже комнатными цветами. Здесь было все, что необходимо для жизни. Обустройством хлопотали три семьи, создавая четвертую.
         К торжественному вечеру было почти все готово. У молодых настрое¬ние приподнятое, суетливое. Все остальные члены семейств этот брак вос¬приняли более спокойно. Теперь женились два здравомыслящих человека, и беспокоиться за них не приходилось.
         Только меня последние дни что-то мучило. Причину не мола понять. Какое-то странное тревожное предчувствие давило душу. Что-то должно произойти? Об этом говорили окружающие предметы. Недавно среди ночи, когда был погашен электрический свет, и мы с Лидой крепко спали, нас разбудил звонкий треск, лопнула лампочка. Стекла разлетелись по комнате, где спали.
         Мучила и другая примета. Однажды  ранним утром меня разбудил громкий беспорядочный птичий крик, перед окнами нашей квартиры. Огромная  черная стая кружилась по серому небу и, несколько из них, вырвавшись, опус-кались на деревья  перед нашим балконом.  Вороны перелетали на перила лоджии, и даже к окну,  громко крича.  Создавали  непонятную тревогу на сердце. Что хотели сообщить птицы своим криком? Какую весть?
          При каждом появлении жениха в нашем доме, разговаривая, вносились последние штрихи предстоящего торжества. Шел предпоследний день свободной  жизни молодых. Они что-то ещё планировали, решали, а я, глядя,  думала, что ждет эту пару? Молила Бога, что бы дал им счастливую жизнь.

9 октября 1998 г.

          Осенний день завершил свои бурные хлопоты, успокоившись от забот и уткнувшись в телевизор, я сидела в глубоком просторном кресле, подобрав под себя ноги. Мое спокойствие нарушил дверной звонок. Тяжело поднявшись, отправилась открывать. На пороге появились Лида и жена сына - Надежда. Глянув, в их суровые лица, прочла, что-то  неладное.
          –Мама, не пугайся. Ты только не расстраивайся, – первая заговорила дочь, усаживая меня в кресло. Ничего, не понимая,  я смотрела ей в лицо, словно хотела понять её  сообщение: – Вечером звонил дядя Шура... он сказал... он сказал... Ты только не расстраивайся. Умер дядя Толя. Наш Сашка уже вылетел из Москвы в Нижневартовск, а потом с дядей Шурой полетят в Александрова. Он решил полететь лучше сам, чем послать тебя. Ты не перенесешь эту трагедию.
         Застонав, как раненный зверь, я взвыла:
          –Нет! Нет! Не может быть! За что?! За что?! Он самый молодой из нас. Боже мой! Боже мой! Какое горе. Какое горе. Как могло произойти? Не может быть, – прикрыв лицо ладонями, причитала я.
         Лида и Надежда уставив¬шись, смотрели на меня.
         – Идите. Идите. Оставьте меня одну, – обливаясь слезами, выдавила я из себя, не желая иметь свидетелей своего бесконечного горя. Они ушли, а я нервозно раскачиваясь, продолжала вслух причитать: – Толечка,  дорогой мой братик, как же это произошло? Почему? Братик мой, младшенький, почему? Почему ты ушел от нас? Так и не встретились с тобой. Почему? Господи, почему? – рыдая, спрашивала я.
         Перед глазами проносилась вся его жизнь от детства, до зрелого возраст. Он стоял перед глазами живым и неповторимым. Как всегда какой-то  особенный: открытый, чистый и бесхитростный, с черной кудрявой бородкой, которую носил с юности, скрупулезно подравнивая её,  и, которая невероятно  ему шла. К сорока годам возмужал, округлился телом и лицом. Борода удлиняла его бледное лицо, с тонким заостренным прямым носом. Крупные черные завитки волос прикрывали  невысокий лоб. А эти озорные цыганские глаза. Они горели. В них струилась бесконечная жажда к жизни,  всегда наполненная добротой. Он был коренаст  фигурой и  среднего роста, но казался высоким и стройным. Вся его внешность  излучала свет и несла тепло, которое согревало окружающих  людей. Он умел, угодить любому человеку, стараясь сделать приятное. Видимо, эти лучистые качества помогли ему проработать с юности до конца дней, начальником аэропорта.
         Его покладистый душевный характер помогал нам, родным, с ним жить в дружбе и согласии. Он ни единым словом, ни намеком никогда не обидел меня. Его положительная энергия заряжала меня на добро. Я его любила. Дунаю его не возможно было не любить и со стороны других. Вот и все. Ушел из жизни еще один дорогой мне человек. Больно. Очень трудно сознавать, что не увижу его обаятельной улыбки. А улыбаться он умел, в отличие от старших братьев.
        Трудно понять природу. Смерть забирает тех, кто мало болел и был крепким человеком. Брат еще молод. Через два месяца ему исполнилось бы всего пятьдесят лет. Не успел  вырастить младшую дочь Татьяну, ученицу 10 класса.  Благо, старшая, успела выйти замуж. Не достроил дом, который недавно начал. Ему надо было жить. Он не боялся любого тяжелого труда. Он мог бы еще многое сделать. Но смерть не спрашивает. Ей не нужны человеческие желания.
         Всю ночь я не сомкнула глаз, обливаясь слезами. Воспоминания не  покидали и являлись, как наяву. В Душе было смятение. Не могла смериться, не было согласия. Не понимала, верить или не верить в реинкарнацию человека. Горе перекрывали любые истины. Но все же молила Бога дать душе в следующей жизни лучшую судьбу. Молила Бога помочь душе найти правиль¬ный путь. Не дать ему заблудиться в потустороннем мире. В неизвестном нам мире.

12 октября 1998 г.

          Смерть брата меня потрясла до бесконечности. Все эти  дни и ночи  не переставала страдать и плакать. Казалось, потеряла рассудок, боясь сойти с сума. Помнила единственное желание, чтобы как можно быстрее,
возвратился бы благополучно сын с похорон.
         Через два дня, вечером, он появился в нашем доме. Лицо его было бледное «осунувшееся». Под серыми округлившимися глазами выступили  синие круги, прямой нос заострился, щеки опали. Не надо было спрашивать, что перенес этот человек. Увидев его, я заплакала.
         Он подробно и по порядку рассказал, что дядя Толя вначале лежал в своей Александровской больнице. Температура - сорок. Врачи не могли определить заболевание и причину высокой температуры.  Сослуживцы, которые навещали его, просили, чтобы он согласился перевезти его в Стрежевскую больницу. Там врачи компетентнее. Но он отказался. Но когда лицо и тело пожелтело, они настояли на своем.  После осмотра в другой клинике, врачи сказали, что  опоздали с операцией. Однако... немедленно направили его в операционную палату. Жена - Вера, когда бежала за медицинской коляской,  Толик сказал, что боится. (Впервые в жизни перед ним проявился страх). После несколько часовой операции, он только один раз открыл глаза и умер. Врачи сказали, что делали все возможное, но было уже поздно. Лопнул желчный пузырь, да и печень была полностью поражена.
        – Тело с гробом поставили в зале Стрежевского аэропорта. Никогда бы не подумал, что люди бесконечной цепочкой будут идти, чтобы с ним проститься. Словно умер знаменитый человек, – продолжал рассказывать сын.
       – Он и был знаменитым, – перебила я, вытирая нос платком: – Всю жизнь проработал на одном месте.
       – Ты права. Дополнение ко всему... был депутатом Совета. Построил для лётного состава целый городок. Думаю... заслужил такого внимания. Прощаться приезжали даже из Александрова. Руководство аэропорта выделило бесплатно самолет, чтобы гроб перевезти в Томск. Сами изготовили оградку, заказали памятник. Нас сопровождала группа летчиков, которые помогали с похоронами.   Вера решила хоронить его там, где лежат ее родители и две сестры. Говорит, что как только Татьяна окончит школу, они из Александрова переедут в Томск.  Все равно дочери необходимо поступать в высшее учебное заведение.  Недостроенный дом решила продать. Рассказывала, что за спиной мужа прожила, как за каменном стеной. Теперь нужно зарабатывать самой.
          – Не могу ей простить. Почему она не настояла на отправку его в другую больницу? Почему чужие люди беспокоились? Её всегда волновали только его деньги. Она никогда не умела сочувствовать другим... А теперь несчастье постигло, и она растерялась, – и я заплакала: – Почему не сообщила родным о его болезни. Шурик бы прилетел и что-то решил бы.
         – Не сердись на неё. Она и так теперь страдает. Бес конца на могилках теряла сознание. Хорошо, что ты не поехала. Там такое творилось… –  и Саша покачал русой головой.
         – Но там был Шурик.
         – Какое там! Он сам ревел, как ребенок. Его поддерживала Наташа. Они все время вместе держались. И вместе ревели. Ведь недавно схоронили: Шурик жену, а Наталья  мать.
          – Господи! На нашу сенью напасть... смерть за смертью. Нет года, чтобы смерть не посетила наш род.
          Когда мы живые, не задумываемся, что наша жизнь не бесконечная. Не спешим встречаться. И начинаем понимать тогда, когда теряем дорогого человека. Почему так происходит с нами? Мы не достаточно любим, когда он рядом. Но  сильно жалеем, когда его уже нет. Любить надо друг друга и жалеть при жизни, чтобы не было больно при потере.
           Слушая нас, Лида разрыдалась.
           – Опять мне не повезло в жизни. Первый раз вышла замуж через год после смерти бабы. Мы поженились в том же месяце и в тот же день. В результате разошлись. Теперь выхожу замуж в день смерти дяди Толи. Почему? За что? – вытирая слезы платком, причитала она.
          А в моем мозгу опять сверлила цифра - 8. Цифра, которая сообщает о какой-то трагедии.

16 декабря 1998 год.

         Отметили 9 и 40 дней кончины брата. Разговаривала по телефону с его женой. Но страдание и боль души не затихли. Я пошла в церковь, чтобы отпеть усопшего. Но получила отказ, так как призналась, что  забыла, крещен он или нет. Вернее,  возможно, забыла, лишь смутно помнила, якобы бабушка его крестила, пояснила я священнику.  Но он все же отказал  отпевание.  Теперь у меня зародилось недоверие к церкви. Действительно ли она служит проводником, между, земным и небесным? Думы о брате с большей силой тяготили мою душу. Мне нужна была хорошая философская книга, которая могла бы разбить гранитные мысли и убедительно доказать, что смерть не окончательный процесс, и душа  жива. Ранее прочитанные книги притупили и прекратили свои воздействия на сознания.
          Совершенно случайно в мои руки попадает книга автора Эдуарда Шюре «Великие Посвященные». Взглянув на календарь, обнаружила, что книга встре¬тилась 16 декабря, в день рождения Толика. Он, словно, с небес, решил помочь освободиться мне от боли.
          Удивительная мысль автора своим магическим воздействием, овладела  с первых выделенных строк, близких моему пониманию, и интересу. Он  знакомит читателя с пророками и религией, которую они несли. Для себя открыла много интересного, которое отвлекло меня от реальной жизни и  переживания. Оказалось, что пророки: Рам, Кришна, Гермес, Зороастр, Фо-Хи, Орфей, Пифагор, Платок - создавали религии для своего народа. Моисей же хотел создать народ для вечной религии.      
          Автор книги «Великие Посвященные» говорит, что «все могучие основатели религий проникали хотя бы на мгновения в сияние центральной истины; но свет, который они извлекли из нее, преломлялся и окрашивался сообразно их пению и сообразно временам и странам, в которых осуществлялась их миссия»
        Достаточно посмотреть внимательно священные книги Ирана, Индии и Египта, чтобы убедиться, что основные идеи эзотерического учения составляют их сокровенный нерушимый фундамент. В них заключена невидимая душа, творческое начало этих великих религий.
        Несмотря на ранние знакомства с мыслями некоторых философов, сообщения о пророках Э.Шюре показались очень интересными. Я, словно, с автором внедрялась в древние материалы, выискивая происхождения гениев.
          Какова же миссия пророка Рамы, арийского Посвящения, который появился 4 или 5 тысяч лет до новой эры? Он из Скифии, что находилась от Атлантического океана до полярных морей, где жила белая раса. Среди жрецов был молодой человек по имени РАМ. Выделился он тем, что отменил кровавый культ, человеческое жертвоприношение. Молодой друид открыл лечебные свойства растения Омела. Оно стало священным. В честь его Рам учредил праздник Рождества или нового спасения, так как этим растением он спас от болезней все племена.  (Праздник проходил в начале года, и кото¬рый был назван Ночь - Мать (нового солнца) или великое Обновление. Позднее греки и европейцы называли это лечение «надежда спасения скрывается в лесу».
       После гонения старых жрецов, Рам удаляется со своими учениками на Восток. По свидетельству священных книг Востока Рам сделался распорядителем Индии и духовным царем земли, благодаря своей духовной силе, гению и доброте. Под знаменем Овна ученики его широко распространяли арийский закон, который провозглашал равенство побежденных и победителей. Уничтоже¬ние человеческих жертв и рабства. Уважение к женщине у домашнего очага, культа предков и учреждение священного огня, как видимого символа невидимого Бога. Рам так же оставил знания знаков Зодиака, которыми он пользовался сам для познания мира. Постепенно он превратился в Ламу, судью мертвых, в индусского Гермеса.
      Рам давал свои объяснения и обозначения знаков Зодиака: 
      Рак- это медитация и его углубление в самого себя.
      Весы - равенство между победителем и побежденным.
      Близнецы - союз человека с Божеством, Разумом (не буду описывать об остальных знаках Зодиака.)
         Особое мое внимание привлекло сообщение о священной индусской книге Веды, освещающая античную арийскую религию, дающая нам ключ к Индии (Слово Веда - означает знать.) Веды утверждают определенно и ясно о бессмертии души.
           «Откуда рождается душа? Души приходят к нам, уходят, снова возвращаются и снова уходят». Об этом перевоплощении говорится в браманизме и буддизме, у египтян и у орфиков, в философии Пифагора и Платона.
         Другим очень известным пророком является КРИШНА (священный), который появился в Индии 3 тыс. лет до н.э. и  имевший браманическое Посвящение. В его учении говориться: «Душа, которая нашла Бога, освобождается от рождения и смерти, от старости и страдания и пьет воды бессмертия» (Бхагават-Гита)
       «Тело - говорит Кришна - внешний покров души, есть нечто конечное; но душа, пребывающая в нем, есть нечто невидимое, невесомое, недоступное тлению, вечное. Земной человек  троичен подобно Богу, которого он отражает  в себе; у него есть разум, душа и тело. Если душа соединяется с разумом, она достигает «Сатвы» т.е. мудрости и мира; если она колеблется между разумом и телом, она попадает под господство Раджас, страсти, и вращается от предмета к предмету в роковом круге; если же она подчиняется телу, она отдается во власть Тамас, безрассудству, неведению и временной смерти. Вот что может каждый человек наблюдать внутри себя и в окружающей среде».
          Кришна учит так же, как и Рам, что существует реинкарнация. «Человек, застигнутый смертью во время молитвы испытает в небесах в течение долгого времени награду за свою праведность и затем возвратится на землю, чтобы воплотиться в святом и почитаемой семействе... Человек, возрождающийся на земле, является с теми же способностями и тем же разумением, которые он имел в прежнем теле;  он начинает снова работать, чтобы усовершенствоваться...» Далее Кришна говорит своим ученикам: «...Я рождаюсь из века в век для спасения справедливого, для сокрушения злого и для восстановления праведного закона... Тот, кто воистину знает Мою природу и  Мое божествен¬ное творчество, тот, покинув тело, не вернется к новому рождению, тот придет ко Мне». «... Если ты поймешь свое безумие и раскаешься в нем, твое наказание будет легче в той жизни, и благодаря посредничеству чистых духов Махадева (Всевышнего) спасет тебя в будущем». «Нельзя ни убить, ни быть убитым. Как человек, сбрасывая изношенное платье, облекается в новое, так и живущий в теле, сбрасывает изношенные тела, и переходит в новые...». «...Для рожденного неизбежна смерть, а для умершего неизбежно рождение...»
           Египет. 2220 лет до н.э.  В Египте были написаны свитки, которые назывались «Книга мертвых», хранившиеся у жрецов. В них раскрывались тайны Богов, потустороннего мира. Одна из глав этой книги, была найдена, написанная голубым, на алебастровой плите, у ног Бога Тота (Гермеса). После прочтения этой главы человек переставал видеть и слышать, не приближался более к женщине, не ел мяса животных и рыб. «Книга мертвых» хранится в тайном святилище через храм Озириса в Изиде. Гермес (Верховный разум, но не Божественный) прошел Посвящение в этом храме.
         Если в учении Кришны говорится, что Отец Всевышний, мать, что пришла для рождения сына и сын, являются Троицей. В учении Озириса -Бог-отец, Глаголь- Сын, их соединение  - есть жизнь. Доктрина Глагола -Света представляет Бога в состоянии полного равновесия, он доказывает его тройственную природу, которая в одно и то же время и разум, и сила, и материя; дух, душа и тело; свет, глаголь и жизнь. Сущность, проявле¬ние и вещество - вот что образует закон тройственного единства, сверху до низу действующий во всей Вселенной.
           В учении так же сказано: «О, слепая душа! Вооружись факелом мистерий и в земной ночи ты откроешь твой сияющий Двойник, твою небесную Душу. Следуй за этим божественным Руководителем и да будет он твоим Гением. Ибо он держит ключ к твоим существованиям, прошедшим и будущим». - Воздание к Посвященным. (по «Книге Мертвых»)
          «Судьба душ неисправимо злых и низких кончается их уничтожением». (Хочу заметить.  Однажды, разговаривая с человеком, который не отличался своей доброжелательностью, я сказала те же слова. Ранее этой фразы нигде не встречала. Откуда я могла знать? Я считала, что придумала сама, чтобы избавить его от злости. И вдруг... попала в точку. Стоит задуматься. Не была ли моя душа, связана в прошлой жизни, с Египтом?)
          Вернемся в Египту, жрецы, которые говорят, что семеричность нашей Вселенной отражается не только в семи нотах гаммы, она проявляется так же в строении человека, который троичен по существу, но семеричен по своей эволюции: физическое тело, жизненная сила, астральное тело, животная душа, разумная душа, духовная душа, божественный дух, соответствующий...
          «Знание будет твоей силой, вера - твоим мечом, а молчание - твоими непро¬ницаемыми доспехами» (Слова Посвященного)
           «Умерший вначале лишенный зрения и речи, снова овладевает способностью видеть и говорить и проходить великое странствие, путь бесконечности через различные миры и многочисленные существования и только потом возвращается в твердое земное тело».
          Рождение души во Вселенной: «Единая душа, великая душа  ВСЕЕ ТО зачала, отделив от себя, все души, которые наполняют своим стремлением Вселенную». Плавает в межзвездных пространствах. «Душа есть свет, закрытый покрывалом; когда за ним нет ухода, свет темнеет и гаснет, когда же он поддерживается - как светильня маслом - святой любовью, он разгорается в неугасимую лампаду» (Слово Посвященного)
          ИЗРАИЛЬ - 1300 лет до н.э. После упадка и разорения  Египта, обла¬давший в высокой степени гением посвящения и отличавшийся консервативностью зажгли свои факелы в два потока света, один из которых освещал глубины неба, другой - преображал своим сиянием землю: первый - был гений Израиля, второй - гений Греции. Пророком Израиля был МОИСЕЙ (Хозарсиф - егип. имя)  жрец храма Озириса, создатель Книги Бытия, и который     стремился к единобожию. Его идея носила объединение человечества. Истинная миссия выпала  на Израиль. Но чтобы она осуществилась, надо было пожертвовать народом. Еврейская нация была рассеяна по лицу земли и уничтожена как народность. Но идея Моисея и пророков продолжали жить и расти.
          Для осуществления этого предначертания, величайшего со времен доисто¬рического пришествия Арийцев, Моисей нашел свое оружие распространить христианство и в Европейской части. (У тестя - жреца храма он нашел книги: «Войны Иеговы» и «Поколения Адама», которые легли в основу Библии). В последней книге были даны объяснения:
           ЕВА – способность, зарождающую небесную Изиду.
           АДАМ - в переводе возвышенность, сила, могущество,  обозначаемое в общем Бога.
           Змей - змея, свернувшаяся кольцом, означает мировую жизнь, магической силой, которой является астральный свет. Означает силу, которая приводит жизнь в движение. Притяжение Эросом, Любовью или Желанием.
          5-книжие Библии  состоит из различных отрывков Элоистов и Иеговистов, которые пересматривались спустя 400 лет. Моисей писал иероглифом, созданные пророком Синая. Когда делали перевод на языки финикийский, на арамейско - халдейский, то еврейское священство, зашифрованными ключами Моисея уже владело не совершенно. Когда же очередь дошла до греческих переводов Библии, последние,  лишь очень слабое имели понятие об эзотерическом смысле переводимых текстов. Св.Иероним, делая свой латинский перевод с греческого текста, уже не мог проникнуться до первоначального смысла, условия жизни заставили бы его молчать. Итак, Библия претерпела многочисленные изменения смысла. Но магические слоги Вселенской мысли не утратили своей священной силы. Француз Фабр д'Оливе более точно расшифровал Библию.
           В христианском учении так же сказано, что крест является символом Вечной жизни. Каждое слово в Библии обращено ни к частному лицу, а несет общее понятие. Об этом доказывают и Библейские слова, произнесенные Моисеем перед смертью: « Вернитесь к Израилю. Когда настанут времена, Господь воздвигнет пророка из среды братьев ваших, такого как я, и вложит в уста его, и он будет говорить им все, что Господь пове¬лит ему. А кто не послушает слов его, которые пророк  будет говорить именем Божием, с того Господь взыщет». (Второзаконие ХУШ, 18, 19)  Если пророки создавали религии для своего народа, то Моисей же хотел создать народ для вечной религии. Моисей прожил 100 лет.
            Пророк ГРЕЦИИ - ОРФЕЙ. Он учил, что «Бог един и всегда подобен Себе Самому. Он управляет всей Вселенной... Солнце, звезды, земли, луны, каждое  светило имеет свою душу и все они изошли из небесного огня и из первозданного света». Далее Орфей говорит, что всем этим правят полубоги, которые когда-то были просветленными людьми, вознесшиеся снова на высоту, где кон¬чается круг рождений. Чистые души более не возвращаются на Землю. Более того, они являются дыханием ЕГО Души, лучами Его вечного разума. Они управляют мирами». Они окружают нас. «Нечестивый отрицает и боится их; праведный поклоняется им, хотя и не видит их; посвященный знает их, видит и способен привлекать их».
         Орфей - старцем был заколот мечами врагов, жрицей, вакханками и фра¬кийцами. Однако его учение приняли и враги. Орфей стал душой Греции.
         После Орфея, 600 лет до н.э. в Греции пророком стал Пифагор.      Пифагор глубже заглянул во Вселенную. Его учение сливалось с надписью над дельфийским храмом: « Познай самого себя, и ты узнаешь Вселенную  Богов...». «Сон, сновидение и экстаз - вот три двери, ведущие в потусто¬ронний мир, откуда исходит наука души и искусство пророчества.
          Эволюция есть закон  Жизни.
          Число есть закон Вселенной.
           Единство есть закон Бога».
         Он говорил: «В синтезе трех миров кроется тайна Космоса!... Естественный, человеческий и божественный, взаимно поддерживая и определяя друг друга, дополняют вселенскую драму двойным движением - нисходящим  и восходящим». «Наука чисел и искусство воли - вот два ключа магии, говорили  жрецы Мемфиса; они открывают все двери вселенной».
          Возвратимся к идеям физики древних Греков. С тех пор как ученые признали, что свет не есть продукт лучистой материи, а вибрация невесомого элемента, - пришлось допустить, что все пространство наполнено беско¬нечно тонким флюидом, который проникает в тела и посредством которого передаются волны тепла и света.
         Ньютон пошел еще дальше. Он назвал этот элемент или эфир, или мозгом Бога, т.е. органом, посредством которого Божественная Мысль действует как в бесконечно великом, так и в бесконечно малом. Эфир, который Ньютон нашел в пространстве, Парацельс нашел на дне своих реторт и наз¬вал его астральным светом.
        Гораздо позднее немецкий физик Рейхенбах, научно констатировал  этот невесомый элемент. Он доказал, что существуют субъекты, которые видят вокруг головы людей и тела, белые лучи.   Человек, обладающий астральным зрением, может проследить всю постепенную эволюцию земли и всего происходящего на ней, способен пере¬давать мысли на расстоянии и заниматься внушением и является прорицателем, и ясновидцем, проникает в духовный мир и видит там души и входит с ними в контакт.
         Все древние Посвященные имели точные понятия об этом втором зре¬нии. Земное -  я переходящее, трансцендентное я - бессмертно. Вот почему апостол Павел говорит: «еще на земле мы шествуем по небесам».
Если ясновидение есть способность души, нельзя выбрасывать пророков, оракулов и списывать в область суеверия. Предсказания могли практиковаться в древних храмах, они и практикуются и сейчас. Но в основном это искусство потеряло свое значение благодаря тому, что испорченность нравов, и еще потому, что прекрасные явления в этой области возможны лишь через посред¬ство людей исключительной духовной высоты и чистоты. Лишь первоклассные умы были способны пользоваться прорицанием. Пифагор проник в глубину предсказания по гороскопу, когда оставался в Европе. В Греции владел менее полными и менее точными данными; и наоборот, ясновидение и дар прорицания были в Греции развиты довольно сильно.
          Пифагор предсказывал,  что «Человечество должно было пережить шесть потопов». А о себе говорил: « Я не от мира сего, ибо мир не в силах меня объяснить. Я пришел не от земли, и я иду в иное место. Но куда? Это - тайна Психеи, заключающая в себе все остальные тайны». После эволюции земли он разъясняет, эволюцию души на протяжении миров. За счет переселения душ (трансмиграции) Пифагор так же, доказывал о бессмертии души. Так как человек состоит из души, духа и тела. Душа - есть эфирный двойник тела, который заключает в себе бессмертный дух. Дух строит и ткет для себя си¬лою собственной деятельности свое духовное тело. Пифагор называет это тело «тонкой колесницей души», потому что после смерти ему суждено уда¬лить дух от праха земного. Это духовное тело есть орган духа, без которого оно было бы безжизненно. Этот двойник делается видимым при появлении умирающих, или умерших. Пифагор, как посвященный, ясно представлял небесную жизнь. Он говорил, что она может длиться сотни и тысячи лет, смотря по сте¬пени ее развития и по ее силе. Но только самые совершенные, самые высокие души, только те, что переступили круг рождений, могут продлить ее до беско¬нечности. Эти души достигли не только временного отдохновения, но и безмерного действия в истине; они создали себе крылья. Они неприкосновенны и они управляют мирами, ибо видят их скрытую сущность. Что же касается других душ, то они снова воплощаются, чтобы пройти через новые испытания и подняться на более высокую ступень. Небесных руководи¬тель указывает ей женщину, которая будет ей матерью, которая уже понесла в себе зародыш дитяти. Но этот зародыш будет жить лишь в том случае, если дух ожитворит его.
        «Животные родственны человеку, а человек сродни Богам», говорит Пифагор. Очень редки адепты, достигающие полного могущества. Греция знала только троих: Орфея, Пифагора и Аполлония Тианского. Орфей был вдохновенным основателем греческой рели¬гии; Пифагор - организатором эзоторической науки и философии своей школы; Аполлоний - магом. И от всех троих исходил божественный свет, стремив¬шихся к спасению душ. Пифагор был адептом высшей ступени.
          После ВЕЛИКИХ пророков в Первом веке новой эры на Землю сошел с  НЕБЕС сын Божий - Иисус, который явился с миссией ХРИСТА- СПАСИТЕЛЯ.  Предсказания Моисея за 1300 лет до рождения новой Звезды сбылись. «Ибо, как молния исходит от востока и видна, бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого». (Матфей, гл. ХХ1У, 27) - говорится в библейских сказаниях. Сам же Иисус скажет:  «Не думайте, что я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить». (Матфей гл.У, 17 ) С Иисусом приходит гибель языческих богов, ибо он  плоть Истины, Спаситель народа от страдания.
          Посвященные утверждали, что придет время, когда миром будет править Сын  Божий.
          Иисус состоял в братстве Ессеев (Орден)- школа пророков, которая была основана Самуилом. Здесь Иисус узнал учение о божественном Глаголе (Боге). Важнейшим моментом пребывания Иисуса у Ессеев была та знаменательная для всего братства ночь, когда он в глубочайшей тайне принял высшее посвящение четвертой степени - то, которое давалось только в случае высокой пророческой миссии, добровольно принимаемой на себя Посвященным и утверждаемой старейшинами.
         При Посвящении, когда Иисус был в одиночестве, в гроте скалы, у Мертвого моря и вел размышления, у него было знамение. Произнес голос, и вслед за тем, блестящее созвездие появилось на горизонте; оно состояло из четырех светил в форме Креста. Позднее Крест стал отображать символ Троицы, сливающейся в Единство, образ жертвы неисповеди¬мого, который раздробляется, чтобы проявить Себя в мирах. Символ одновре¬менно и жизни, и смерти, и воскресения.
        – Смотри, магический знак Жизни и Бессмертия, – произнес невидимый голос: – Некогда люди обладали им, но затем потеряли его. Хочешь ты (Сын человеческий) возвратить его людям?
        – Хочу,  – ответил Иисус.
        – Если хочешь, взирай! Вот Твоя судьба.
      Затем Иисус увидел себя распятым на кресте.
        – Ты можешь принять жертву, или же отвергнуть, – сказал невидимый голос.
        После пробуждения, Иисус понял, что стал Мессией. А когда арестовали, Иоанна Крестителя, он отправился проповедовать в Галилею «Евангелие Царства Небесного». Подобного проповедования не было с того времени, когда вел последний Будда на берегах Ганга, проповедуя о Боге.
        Иисус пришел, чтобы разорвать покров, который древняя религия  Моисея набросила на потусторонний мир. Он пришел, чтобы возвестить: «Веруйте, любите и да будет надежда душою всей вашей жизни. Над этой землей сущест-вует иной, духовный мир, иная, более совершенная жизнь. Я это знаю. Я пришел оттуда, и Я поведу вас туда. Но, чтобы достигнуть ее, нужно осуществлять ее здесь, на земле, сперва, внутри вашей души, а затем и в окружающем мире. Как осуществлять? Любовью и деятельным милосердием!»
         И так. Ответ был найден, который помог заглушить боль души по умершему брату. После знакомства с этой книгой, страдания постепенно начали отступать. Вера в чудодейственную силу пророков победила тяжелые мысли, и сознание медленным шагом возвра¬тилось в прежнее житейское русло.
          Как-то знаменитый мыслитель Т.Т.Фихнер писал: « Направлять наше внимание на умерших - значит привлекать их внимание к нам, совершенно так же, как раздражение, испытываемое живым, тотчас привлекает его внимание туда, откуда это раздражение идет». Приняв и эти слова во внимание, я, для себя, решила:
          – Пусть мой брат покоится с миром. Не буду излишне мучить его ду¬шу, своими частыми тяжелыми воспоминаниями.

30 января 1999 г.

          Остался год до конца тысячелетия. Страшно подумать. Прошло две тысячи лет от Рождества Христова. Если бы одним махом перелистать все страницы этого длинного периода, интересная бы получилась картина. Представим на миг, что человек не захотел бы фиксировать свой промежуток времени, то исчезла бы история? Но благо, этого не происходит. И каждое поколение вносит свою лепту.
         Прошлое кажется сном, светлым и темным. Для человека - миг жизни, для страны история.
         Всю сознательную жизнь я следила за развитием космонавтики, но последние годы потеряла интерес. Давно пронеслись и герои этих событий, некоторых уже нет и в живых. Осталась только память. Странная штука жизнь. Факты тянулись годами, а запись о них вместилась на одну страницу. И только пожелтевший вид напоминает о ее давности. А ведь это было. И был Апрель 1961 год - первый полет человека вокруг Земли. Юрий Гагарин, «Восток». (Гагарин мой одногодок.) Потом летали другие корабли. Ракеты в Космос продолжают летать и поныне. Но с каждым годом интерес у народа охладевает, даже умолкли телепередачи. Особенно ощутимо произошло после переворота, и страну начали лихорадить безработица, увели¬чение цен, полное обнищание, и... одним словом разру¬ха. В высших эшелонах власти продолжается борьба партий и одни слова, и обещания. Президент- Ельцин не вылезает из больницы, но власть уступать не собирается. Куда катится страна? В какие, тар-тара-ры?
           Конец тысячелетия. Словно, какие-то темные силы носятся над Землей и трясут её катаклизмами. Скорее бы закончилась эра и век, который выпал на нашу страну бесконечными воинами.
          Социализм в нашей могучей империи рухнул, и огромная страна Сове¬тов разлетелась на множество осколков. Из социалистических стран, только не сдалась Куба. «Сегодня у империалистов есть только один враг, имя которому - Куба», - заявил Фидель Кастро. Кубинская революция «любой ценой отстоит свободу! Мы не сдадимся, и никто не сможет заставить нас вернуться к капитализму». (ТАСС)
         Думаю... в недалеком будущем, и в Кубе произойдет то событие, что постигло и  нас. Ибо за последние годы там появилось много недовольных людей, которые любыми путями бегут из своей страны. Это первый признак разложения об¬щества, ведущий к перевороту.

1 февраля 1999 г.

         Все чаще и чаще мне кажется, что бегаю по замкнутому кругу за соб¬ственным хвостом. Выхода нет. Может быть, потому что поезд уже ушел и не стоит его догонять? А может быть, смерть брата, остановила время? Но как запустить, вновь скрипучие 64 летние часы? Жизнь-то продолжается. И никто не знает, когда пробьет наш час, и остановятся стрелки.
        А пока... все идет своим чередом. Младшая дочь уже беременная и где-то в сентябре родит. С взрослыми детьми и внуками продолжаю вести споры. То нахожу точку соприкосновения с одним, но  теряю с другим. Потом упреки и обиды.
        В быту все-таки человек, наверное, тяжелый в общении, хотя не всегда. Что, касается меня, я, от природы обладая, тонким восприятием, сразу же вижу в людях и хорошее, и плохое, как бы тонко оно ни было замаскировано. Хотя стараюсь, многое не замечать. Пытаюсь пропустить мимо ушей, не принимать к сердцу, но у меня не всегда это получается. Не могу иногда сдержаться, иду на конфликт.
          Встаю у окна, за которым около двадцати градусов мороза, и на балкон не выйти,  касаюсь кончиками пальцев лба, в районе «третьего глаза», и прошу Бога помочь сгладить углы жизни. Таким образом, яснее ощущаю связь с Космосом.  И, кажется, что Бог должен дать сверхъестественные силы для преодоления трудностей. Но, говорят, дает тем, в чьем сердце живет огромная любовь. Таким чувством я обладала ранее. Любви было через край. Но постепенно разочарования расплескали мою чашу. Любовь по каплям покидает уставшее сердце от невз¬год. Даст ли Всевышний, особую силу такому созданию, как я?
         Тяготят мысли, что мои работы никому не нужны. Книги, которые изданы, родные дети не читают. А я писала для них. И думаю, кому они нужны? На издание нет денег. Не продается книга и «Тонкая нить». Не хожу по школам. Не знаю, сколько за нее просить? Все подорожало. Даже килограмм картошки стоит пять рублей (новыми) Люди  не вовремя получают зарплаты. Вот и лежат мои книги в старом плательном шкафу. Чтобы как-то от них освободиться, я раздаю по знакомым.  Даже
рассылаю родным и близким по почте.
       Однажды, пришла мысль продать  рукопись. Просила сына, так как он работает в Москве, узнать, где находится аукцион. Может быть, проявит интерес кто-нибудь? Другого выхода не вижу. Но сын не торопится выполнить просьбу. А я продолжаю ждать.

16 февраля 1999 г.

       Каждый разумный человек стремится познать себя, и для чего пришел в этот мир. Пути познания различные. Кто-то, отрешившись от мирской жизни, исследует себя сам. Кто-то ищет ответ в философских источниках. Я иду, частично По-первому, но большую часть По-второму пути. Житейский быт, многочисленного моего семейства, не дает возможности полного сосредото¬чения на себе. Однако, оставшись в данный момент, в одиночестве, после замужества младшей дочери, и не получив удовлетворения от общения с родными, прихожу к размышлению и много читаю. В книгах черпаю ответы на затруднительные вопросы. Хорошие подтверждения получила у автора Махариши Патанжеле в книге «Йога-Сутра».
          Дело в том, что само понятие Йоги много шире того, которое сейчас используется. Йога - это не только комплекс упражнений и не только фило¬софское учение. Йога - это мощнейший инструмент овладения скрытыми в чело¬веке силами.
        С точки зрения йога включает в работу подсознание человека и учит его управлять энергетикой тела. Даже врачи считают, что мозг имеет два уровня - сознание и подсознание. Завладев подсознанием, человек овладеет и телом, которым он фактически не умеет пользоваться. Общеизвестно, что, для связи мозга и тела используются нервы, как провода в телефоне. Но ведь есть же радиотелефон без проводов! Так и человеку нервы, мышцы, кости не очень-то и нужны. С помощью подсознания можно излучить нервные импульсы прямо в пространство и сделать любое действие, ничего не делая. Надо лишь спроецировать свое «я» на предмет или действие.
          Чтобы йог мог возвыситься, он должен пройти семь ступеней, что сос¬тавляет восемь разделов. Надо овладеть главными ценностями: «внешними правилами», «внутренней силой», научиться управлять сознанием и пользо¬ваться сверхъестественной силой.
          В Евангелии так же сказано: «А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.» (Матф.5; 44 )
          В законах Йогов сказано, что к воздерживающемуся, приходит сила и бодрость. Это, наверное, известно всем, ибо человек, предающийся всяческим излишествам, рано стареет, а исключения бывают лишь в случае праведной прошлой жизни. Человек, не потворствующий прихотям тела, живет значительно дольше обычного. Именно в воздержании и трудолю¬бии секрет долголетия.
         Необходимо овладеть некоторыми «внешними правилами», куда входят: отрица¬ние убийства, лжи, неприятие воровства, жадности и алчности. Не употреблять в пищу мясо, так как это будет одобрением убийства. Карма убившего притягивает несчастия и неудачи.
          Как говориться выше, Йог должен быть чист, как кристалл, чтобы управлять видоизменениями. И  Библия учит: «Очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их». (Матф.,23, 25.)
          Однако, я не могу освободить мысли от дум бытия.  Но и  тут приходят мудрые слова из Библии: «... ваш же Отец (небесный) знает, что вы имеете нужду в том; Наипаче ищите Царства Божия, и это все приложится вам». (Лука,12; 29-12:31)
          И в законах Йогов так же подтверждается:  «Отдав себя Богу, а уж высшие силы позаботятся».

6 марта 1999 год.
 
         Конец тысячелетия. О жизненных изменениях заговорили различного рода предсказатели и маги.  Начались частые передачи по телевиде¬нию. Недавно выступал ученый исследователь земной коры. Он предсказывает, что наша планета претерпит изменение. Должно произойти смещение оси Земли, которое повлечет за собой великую катастрофу, вторую по величине в истории человечества.      Должна погибнуть часть суши. Океан поглотит Северную половину Америки и весь Европейский континент. Есть предположение... на нашей территории сохранится  Восточная часть, за Уральским хребтом. Выходит, Московская область должна будет погибнуть.
         Ученый  напомнил о пророках, которые предупреждали о конце света. Такие как М.Нострадамус и библейский святые.
         И тут я вспомнила, что уже описывала об одном небесном явлении в виде загадочных знаков, которые появились над городом Сальском Ростовской области, осенью 15 сентября 1989 года. Знаки были расшифрованы и потрясли ученых. Небесное послание было адресовано именно россиянам (сос¬тавлено оно на глаголице, пришедшей в Россию от западных славянских племен сербов и хорватов). В нем говорилось, что 19 июля 1999 года будет пришествие Сына Божьего Иисуса Христа.
          Еще тогда задавался вопрос. Не будет ли 1999 год, годом страшных испытаний, или годом последующего перехода к эре стабильности и устойчи¬вости, совершенства и единения земного и космического, гармонии человека со Вселенной?
          В 1989 году было много статей на тему Апокалипсиса. В одной из которых, вспоминались предсказания святого Иоанна, что говорил о двух праведных, которые будут принесены в жертву.
         Союз между «двумя северными братьями» (Россия и США) окончательно окрепнет в мире и сделает невозможными крупные военные конфликты к 1999 г.
         Мы видим... конфликта не оказалось. Но согласно Апокалипсису, именно в это время, по библейски, должны погибнуть миллионы людей и останутся лишь не запятнавшие себя «печатью антихриста». Иоанн предупреждает, что эти люди переживут «первое воскресение». И если это произойдет, тому вторая смерть уже не страшна, «и отрет Бог всякую слезу со глаз их».
          Именно к этому времени в 1999 г. окончательно восторжествует предсказание и другого Великого  пророка.
                "Мир ждет повелителя света и знаний.
                Казалось, что никогда не придет.
                Дорогу Гермеса мостят ожиданья,
                И гений Востока в любви оживет."
                (Нострадамус).
           Толкователями было расшифровано, что в этом же 1999 г. произойдет особого рода контакт с Марсом. Земля войдет в соприкосновение с великой косми¬ческой цивилизацией, от которой на земле в умах и сердцах людей будет властвовать праведник.
        "Ну, с чем мы придем к двадцать первому веку?
        Сошедший с горящего неба теперь повелитель Земли.
        Конец и начало столетья мятежным живут человеком.
        Открытие Марса свободе грозит."
                (Нострадамус)
          Не верить этому предсказанию мы не имеем право. Поэт уже доказал  своими пророческими стихами в том, что в нашей стране спустя 73 года и семь месяцев после Великого переворота (Октябрьской революции) будет подведена другая зримая черта под периодом истории. Предсказание сбылось 12 июня (как и было, сказано). Смена строя произошла после выборов Пре¬зидента России.
         Вернемся к библейским сказаниям, к словам Евангелия «не все мы умрем, но все изменимся». Но когда? Следует вспомнить слова Христа: «Услышав о войнах, эпидемиях и землетрясениях, не ужасайтесь. Всему этому над¬лежит быть, но это еще не конец».
         Ужасные события, которые все мы прямо или косвенно пережили. Обрели и веру в духовное и телесное исцеление. Многие научились управлять собой.
        Теперь осталось ждать именно то время, когда, по словам святого Иоанна, говориться о двух праведных, которые будут принесены в жертву. Кто они? Два Божественных гения или две части света? Как предполагают ученые.
         Как бы то ни было, высшие небесные силы осенью 1989 году нас предупреждали о надвигающейся катастрофе. За десять лет человек должен был привести свои мысли в порядок, остановить все воины и подумать о спасении души и по возможности тело. Но мы же живем по поговорке «пока гром не грянет, мужик не перекрестится».
          И так. Если все же катастрофа произойдет... у нас осталось слишком мало времени. А может быть..!? Следует придерживаться мудрой мысли философа Ницше? Он сказал: «Если долго смотреть в бездну, она в тебе отразится». Так и не надо в нее смотреть, чтобы избежать катастрофы.


Конец августа 1999 г.

           Предсказания Нострадамуса, знаменитого французского астролога, кото¬рый жил четыре века назад (1503-1566), о конце света, в июле 1999 г., не сбылись.  Пророчества его охватывают период примерно в 2000 лет - вплоть до 3797 года. Многие из  пророчеств, были исполнены. Исследователи и по сей день истолковывают их, трепеща перед намеками на третью мировую войну, которая по Нострадамусу, должна была разрозниться в 1999 году.
         Да! Военные вспышки, по земле нашей бывшей огромной страны, происхо¬дят, но они не глобальные и не предвещают конца света.
         11 августа было Солнечное затмение. Народ ожидал чего-то невероят¬ного, пугающего..., но и это явление пронеслось благополучно.
        До конца тысячелетия осталось четыре месяца. Напряжение не исчезает.
      
22 августа 1999 г.

             Август месяц, для моей раздробленной семьи, стал насыщенным. 22 числа, у Лиды - моей младшей дочери, родился сын. Назвали Денисом. Все наши семьи восприняли рождение, еще одного члена нашего рода, с большим вниманием. Мы носились над ним, как над огромным сокровищем. Молодым родителям желали счастье и благополучия.
        После знаменательного и радостного дня, я получила письмо от снохи Веры, жены, умершего брата Толика. Послание изрядно удивило. Такого доброжелательного отношения, я не ожидала. Из моего дневника, вы, вероятно, помните, она категори¬чески отвергала  какое-либо родство с моей семьей. Потеря мужа «красивого пятидесятилетнего мужчины, отца, хозяина» (из письма снохи), совсем выбили высокомерную женщину из седла. Письмо было пронизано болью по ушедшему чело¬веку, с которым прожила, как у Христа за пазухой, почти 30 лет. В его смер¬ти она обвиняла  не компетентных врачей. Пыталась бороться с ними и нака¬зать за халатность. Но у нее ничего не получилось. Всюду ей доказывали, что муж умер от цирроза печени.
          Читая письмо, я не могла понять одного. Когда Толик лежал в больнице с сомнительным диагнозом, неужели ей, умному человеку, не приходило в голову, что нужно было бы поискать самой какой-нибудь выход из сло¬жившегося положения. Тем более самолеты для него  были  доступны. Необходимо было больного отправить в Москву. Сейчас наука шагнула далеко вперед. Если бы Московские врачи подтвердили бы диагноз, то за деньги была возможность заменить орган. А в деньгах сноха затруднения не имела. И не пришлось бы испытывать ту боль, которую переносим мы все в данный момент.
          Далее письмо пронизано упреками в адрес родни мужа: «Я никогда не пойму одного: почему не приехал проводить в последний путь своего брата, Арнольд? Неужели он не мог найти денег на дорогу?! Я никогда не поверю в это. Никогда не пойму  и никогда не прощу этого».
          Затем в письме она упрекает Шурика: « Я не понимаю и другого: молчание Саши (так она называет Шурика) после похорон. Вернее, сейчас я поняла все. А поначалу я все же старалась оправдать его, то думала, что он болен, то занят на работе, потом стала думать, что он боится, что я попрошу какой-то помощи.
          А ведь все было так просто: набрать наш номер и поинтересоваться, живы мы с Таней или уже «сдохли». И все. И не надо ничего больше спраши¬вать. Не говоря о том, что можно было бы и приехать к нам, ведь от Вартовска до нас немногим больше сотни километров.
         Сейчас я все поняла: просто мы для него ничего не значим, просто мы для него больше не существуем. Брат умер, а мы для него ничто! Это как же надо пренебрегать нами, чтобы не задуматься, что мы -семья его умершего брата, для которого мы были любимыми и дорогими.
         Я не набиваюсь, Саше в родственники, как и всем остальным, но от этой мысли еще больнее». Закончила сноха письмо этими словами.
          Пропущу другие упреки снохи. Хочу только сообщить, что пишет она в мой адрес: «Ты прости меня Альбина, за письмо. Но такая боль у меня в душе, что уже просто невозможно. А ты - сестра Толика. И сейчас, после смерти Толи, ты мне стала как-то ближе и роднее. Ведь боль-то у нас, одна...»
          Она права, боль одна. Только мы разные, и чувствуем каждый по-своему. Кто-то боль чувствует не только свою, но и чужую. Другие не видят дальше своего носа.
         Упрекая Шурика, она не подумала о его беде, когда он потерял жену.  Разве с её стороны была попытка облегчить страдание брата мужа? Конечно же, нет. Или она с сочувствием отнеслась, когда умерла наша матушка? В то время эта боль её не коснулась. А сейчас она выказывает свою обиду, что мы бесчувственные к ее горю. Это горе и наше. Но мы его переносим каждый в своей душе.
         Август для меня оказался удивительным сюрпризом. За письмом снохи, на следующий день из Нижневартовска прилетел мой дорогой братик. Радости не было конца.
          –Альбина! – воскликнул Шурик с порога: – Ты выглядишь огурчиком! – И мы расцеловались: – Я думал, что в 65 лет ты уже старушка, с палочкой, а ты... молодцом. И прическа такая же пышная, и не отстаешь от моды, и сама совсем не изменилась. Можно только позавидовать, – и окинув взглядом  мою однокомнатную квартирку, добавил: – Хочу тоже такое же уютное гнездышко. Я, наверное, куплю себе однокомнатную, а Наталье оставлю двух...
         После затянувшегося ужина, я сообщила брату о письме снохи. Предло¬жила прочесть. Тяжело вздохнув, он ответил:
         – Зачем? Я могу представить, что она пишет. Не хочу читать.
         Я не настаивала. О пренебрежительном отношении снохи к  мужу при жизни, Шурик испытывал обиду за брата. Такое же чувство жгло и мою душу.  После его смерти, не могли ей простить. Да и как понять эту женщину, которой понадобилось 30 лет, чтобы принять нас за родню. И то... после страшной трагедии.
          Мне  понятно было страдание Шурика. Он всегда умалчи¬вал о своих чувствах. Оно было двойное: потеря младшего любимого брата и своей жены. Я старалась не трогать его нервы и бередить рану.
          Шурик гостил у нас непродолжительное время. Он спешил в Дом отды¬ха, который находился в городе Минске.  Перед отъездом, когда мы остались за столом одни, он все же не выдер¬жал и поделился своей болью. Шурик заплакал.
           – Альбина, что мне делать? Я не могу жениться. Все время сравню всех женщин с Галиной. Такой, как она мне не найти, – и помолчав, добавил:  – Если раньше мне было страшно умирать, то теперь нет. Альбина... если со мной случится... ты приедешь хоронить? – и шмыгнул мокрым носом.
          Я с любовью посмотрела на брата. Из под  майки виднелось  располневшее тело.  Однако, в свои, 53 года, он   внешне, держался бодро. Но я-то чувствовала, что в душе был сломленным, одиноким и больным, страдающий язвой желудка. Голова его была низко наклонена над столом и я, заметила, что акку¬ратно стриженный темно-русый волос, еще сильнее смешался с серебристой сединой.
        Чтобы разрядить печальную обстановку, я полушутя ответила:
         – Если Наталья пришлет денег.
         – Откуда она тебе возьмет,– вдруг, ободренным голосом,  заявил брат.
         – Шурочка, зачем говорить о смерти. Никто не знает, кто, когда умрет. В одном твердо уверена, среди нас бессмертных нет.

19 декабря 1999 г.

           До конца месяца, года, века, второго тысячелетия, осталось всего 12 дней. Попробуем подумать, что же мы видели, чего предстоит узнать, по¬чувствовать, и есть ли что-нибудь особенного, в этой дате, 2000 годе?
Начнем с вопроса: Когда начнется третье тысячелетие? Некоторые утверждают, что третье тысячелетие начнется не в 2000-м, а в 2001 году. Многие соглашаются и считают правильно. Если предположить, что Иисус Христос родился, как принято считать в 1 году до н.э., то 31 декабря 2000 г. (не 1999-го) действительно ознаменует конец второго тысячелетия, а 1 янва¬ря 2001 года - начало третьего тысячелетия. Но сегодня почти все ученые разделяют точку зрения согласно которой Иисус Христос родился не в 1 году до н.э., (так как в Библии не сообщается конкретная дата рождения).
         И так. В чем же особенность 2000 года? Начнем из глубины. История человечества исчисляется веками, тысячелетиями, но это все прямая линия, не дающая нам определить саму историю, а только хронологические рамки каких-то событий. Но есть ли что-то, что движет развитие чело¬вечества. В развитии его были знаки, которые определяли сущность чело¬века при общении его с Богом. Это движение таких символов, как: СЛОВО - ОБРАЗ - МЫСЛЬ.
          Если рассматривать проблему общения человека с Богом, то видно, что общение сначала происходило только через СЛОВО. Моисей не видел само¬го Бога, и единственным средством общения было СЛОВО. Да и в Евангелии прямо указывается на это обстоятельство. «В начале было СЛОВО, и СЛОВО было у Бога, и СЛОВО было Бог» (Ев.от Иоанна, гл.1) В современности же  утратило свой первоначальный потенциал из-за того, что за СЛОВОМ появился ОБРАЗ и МЫСЛЬ.
         Те ученые, которые изучали первобытнообщинный строй утверждали, что в нем СЛОВО прямо воздействовало на человека. В первобытной общине бывали случаи, что член общины умирал только по одному слову колдуна.
          Грядет новая эра - эра МЫСЛИ. 0 новой эре И.Кант писал: «...если религия, основанная только на культе обрядности, то к своему концу. И, затем должна будет появиться религия, основанная на духе и истине...  В истории будет сопровождаться и словно бы украсится чудесами, дабы возвестить конец первый». Конечно, Кант не называл новую эру - эрой МЫСЛИ. Но об этом писали и рассуждали Елена Блаватская и Елена Рерих. В Агни-Йога указывается на то, что МЫСЛЬ может трансформироваться в действие и что МЫСЛЬ воздействует на окружающую среду и на самого человека.
          Об этом знал и Иисус Христос. Он проповедовал о том, что нельзя даже мыслить о прелюбодеянии.
         Сейчас уже складывается главенство мысли среди людей. Появилось много экстрасенсов, которые овладели МЫСЛЬЮ.
          Грядущая эра (в отличие от двух первых - СЛОВА и ОБРАЗ),  исходя из индийской философии, можно назвать - эпохой МЫСЛИ, то есть победой РАЗУМА над СЛОВОМ и ОБРАЗОМ. Новая эра МЫСЛИ уже появляется в настоящее время. Вот что отмечает Айрис Мердок. По его мнению, ангелы - это мысли Бога. Подтверждает этому и Тьйярд де Шарден, утверждая, что происходи слияние разумов в некую «точку Омега». А Эдуард Циолковский видел буду¬щее человека как состояние духа и разума, когда человек будет существовать в форме лучистой энергии.
          Члены некоторых религиозных групп считают 2000 год, еще, более знаме¬нательным. Они убеждены, что в течение следующего года Иисус вернется на Елеонскую гору и что в долине Мегиддо произойдет битва Армагеддон, о которой говорится в книге Откровение (Откровение 16:14-16). Прежде чем начать свое тысячелетнее правление, Иисус Христос должен очистить землю от всех, кто не хочет подчиниться его воли. Он сделает это в битве. Истин¬ные христиане, живущие на земле, не будут принимать в ней участия. Это вой¬на Бога. И она не будет проходить лишь в какой-то одной местности. В Биб¬лии говорится, что она дойдет до самых отдаленных концов земли. Враги Христа будут повержены. Никто из них не спасется (Иеремия 25:33).
          Не следует забывать, что Книга Откровение была написана языком сим¬волов. Если бы книгу Откровение нужно было понимать буквально, то даже неверующие люди могли бы читать и понимать ее. Тогда христианам не нужно было бы молиться о святом духе, чтобы достичь ее понимания (Матфей 13:10-15).
          Тем не менее, некоторые религиозные фундаменталисты связывают с 2000 годом большие надежды. Они верят, что в течение нескольких следующих  месяцев произойдет буквальное исполнение части  писанного, в книге Откро-вение. Они видят себя участниками этого исполнения. В начале следующего года папа Иоанн Павел П поедет в Израиль, чтобы возглавить «торжества Римско-католической церкви, связанные с юбилейным годом и началом тысяче¬летия». Предполагается, что от двух с половиной до шести миллионов турис¬тов, включая как набожных людей, так и просто любопытных, планируют посетить Израиль в следующем году.
         Почему так много людей собирается поехать в Израиль? Говоря от лица папы, представитель Ватикана кардинал Роджер Эчгари сказал: «2000 год - это праздник, посвященный Христу и его жизни в этой стране». Истинные христиане верят, что Тысячелетнее правление Христа принесет несказанные благословения человеческой семье. Под любящим руководством Иисуса человечество будет выведено из того печального состояния, в котором оно сейчас находится, и достигнет совершенства.
          Опустимся на грешную землю. Вернемся в нынешний наш нелегкий день. Подумаем о том, что завершается не просто очередной год, а XX век. Мы на пороге  третьего тысячелетия, в которое желательно войти не обремененными грузом всего того старого, что отягощало нас.
          Во вступающей, в свои права новой эры - эры Водолея многое то, что решалось тем или иным способом, будет трудно решить теперь. Наступает время невозможности решать новые проблемы старыми способами - это выражение, высказанное много лет назад, звучит сегодня своевременно. Это подтверждает солнечное затмение в августе этого года, которое сопровождалось крестом планет в четырех фиксированных знаках: Льва, Скорпиона, Водолея и Тельца. Именно представители этих знаков будут пос¬ледовательно «распяты», очищены на «кресте» Созвездий .Астрологи считают, что подобное явление призвано стереть определенные участки памяти подсознания. Человек должен избавиться от старых стандартов, от избытка эмоций, сопровождающих наше «неправильное», «заскорузлое» мышление.
          Человек живет на Земле уже не одно тысячелетие, но до сих пор не знает не своего дома, ни закономерностей изменений Земли, не своей сущности. От этого незнания и происходят все беды.
          Всероссийское Общество Объединения Академии Социальных и Естествен¬ных наук дают неутешительный прогноз. Их пророчество гласит, что на пороге третьего тысячелетия после Рождества Христова человечество оказывается на грани своей гибели. Грандиозные катастрофы уже происходят на Земле в результате изменения ее вращения в транзитном потоке. В настоящее время управляющий, опоясывающий поток Земли смещен, действует в южном полушарии и представлен течением «Западных ветров», окаймляющим Антарк¬тиду. Он приближается к критическим минимальным значениям. Земля вывора¬чивается из транзитного потока и готовится к очередному кувырку в орто¬гональной плоскости.
           Через несколько десятилетий человечество поджидают большие испы¬тания, грандиозные изменения природной обстановки, выражающиеся разрыва¬ми земной поверхности и перемещениями огромных объемов воды. Однако,  даже во время грандиозных катастроф определенное количество людей выживает. Им приходится начинать все сначала. В предстоящей катастрофе необходимо сохранить людей и их опыт для будущего.
          Другая катастрофа на Земле обусловлена незнанием человеком своей сущности и закономерностей изменений природной среды. От этого происхо¬дит уничтожение человека, как биологического вида. Мощные загрязнения окружающей среды, и мест обитания людей,  ведут к созданию безжизненных зон на планете. Гибели дома людей, гибели самих людей.
          Кроме экологической гибели, человек уничтожает себя вооруженными столкновениями. Впервые в мире члены отделения экологии теоретически, в экспериментах  и на практики доказали от чего происходят эти явления. На планете существуют зоны благоприятные и отрицательные. Люди должны жить вне зон разрядки напряжения. Это исключит вражду, противоречия, насилие, вооруженные конфликты и войны.
          Возможно, совокупность катаклизм и есть предстоящий Библейский Армагеддон, после чего над оставшимися людьми наступит правление Христа, где будет рай и благодать.
         Только мы не в праве что-либо утверждать. Что ждет человечество знает только Всевышний. Нам остается ждать и надеяться на лучшие времена.

26 декабря 1999 г.

          Передовые умы нашей эпохи не перестают задавать один и тот же вопрос:  «Когда приходят пророки?» Вопрос своевременный. Близится конец второго тысячелетия от рождества Христова. Осталось пять дней.
«Еще в древние времена люди заметили, что появление в истории таких персонажей, как Иисус Христос, Будда, Магомет, а также рождение великих правителей, полководцев, гениальных ученых, художников, композиторов или писателей сопровождается вспышками солнечной активности, определенным соотношением звезд на небе и другими астрономическими явлениями. Многие великие битвы народов сопровождались солнечными затмениями, о чем свиде¬тельствуют древние хроники. Так кто же такой Иисус Христос и можно ли предвидеть появление пророков в будущем?
           Мы уже не удивляемся казавшейся еще в начале нашего века безумной гипотезе А.Чижевского о связи вспышек на Солнце со всеми определяющими событиями человеческой истории. Скоро подобные прогнозы мы будем смотреть по телевизору вместо прогнозов погоды, которой человечество окончательно научится управлять. А дети будут зубрить по учебнику истории страничку о наших предках с Сириуса или с планеты-звезды Фаэтон.
         Известны две гипотезы существования и гибели планеты Фаэтон. Первую предложил фантаст Айзек Азимов: планета погибла в результате ядерной войны, похоронив цивилизацию. Вторую гипотезу предложили астрономы: планета разрушилась по законам космического притяжения. Её осколки – астероиды - вращаются, в частности, вокруг Сатурна.       Третьей гипотезой является сущест¬вование не планеты, а звезды Фаэтон с планетной системой, населенной разумными существами.
          По библейскому преданию, 7500 лет назад произошло великое событие - сотворение мира. По времени оно совпало с прохождением звездой Фаэтон своего «черного цикла». Возможно, в это время состоялся контакт Земли с инопланетянами - «сынами неба». Это дает основание считать, что жизнь, подобная земной, возможно на одной из планет звезды Фаэтон. Об этой звезде упоминали и древние рукописи. Так, догоны - небольшой и живший в изоляции народ в Африке - уже много веков делят все небесные тела на звезды, плане¬ты и спутники, знают, что Вселенная бесконечна и населена, обладают знания¬ми строения системы Сириуса и хранят их в течение 6 тысяч лет. В то же время похожие знания о строении Вселенной получили и древние шумеры.
          Звезда Фаэтон имеет особое отношение к земной цивилизации. Эта звезда определяет появление пророков на Земле. Русский ученый С.Мягков предложил следующую версию расшифровки библейских событий. Евангелист Лука в святом благовествовании в Библии говорит, что ангел, посланник Божий, обращаясь к пастухам, сообщает им о рождении Сына Божьего так:  «Вы найдете младенца в пеленах, лежащего в яслях». Библейские ясли, в кото¬рых родился Христос, это зашифрованная информация. Более древние писания свидетельствуют: «Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и моло¬дом осле». Это выражение имеет и другое толкование: «Родившийся под муд¬рой звездой». Слово «мудрая» предполагает ту звезду, которую проходит Солнце в момент рождения ребенка Иисуса. По мнению древних астрологов, именно в созвездии Рака живут души, которые появляются в новорожденных на Земле. Плиний Старший писал: «В знаке Рака есть две маленькие звездочки, называемые ослятами, а среди них маленькое облачко, которое называется Яслями». Вероятно, звезда Фаэтон проходила сближение с Солнцем по направлению к созвездию Рака, где есть скопление Ясли. Солнце же в это время проходило созвездие Козерога. Вот и цепочка: Козерог - Солнце - Земля - Фаэтон - созвездие Рака. По этой цепочке однозначно определяется время - январь. Таким образом, Иисус Христос является «сыном» Фаэтона, вызвавшего при сближении с Землей мощную вспышку на Солнце, что дало мощный поток энер¬гии на Землю. Это сближение произошло 2 тысячи лет назад. Но, самое невероятное в другом. Период обращения Фаэтона равен 3 тысячам лет. Крутим счетчик времени назад от Рождества Христова. Получаем 5 тысяч лет - ровно столько времени прошло с момента прихода Кришны. Еще углубившись на 3 тысячи лет, получим приход Рамы - 8 тысяч лет назад. Согласно писаниям, на Земле уже было 6 пророков. Христос явился седьмым.
           Когда же ждать появления пророков? Как правило, талантливые люди рождаются в годы повышенной солнечной активности. Из последнего столетия самым активным был 1989 год, год социальных и климатических катаклизмов  на Земле. 29 сентября 1999 г. в России должен родиться мальчик, которо¬му суждено стать новым пророком. Он - сын Плутона. Его появления ждали ясновидящая из Болгарии - преемница Ванги - Вера Кочевская и генерал Брюсс, предсказавший многие исторические факты 300 лет назад. Во время рождения этого малыша позиция планет напоминала позицию планет в момент рождения Нострадамуса. Однако этого малыша, который проявит себя через 30-40 лет можно сравнить с Рамой или Кришной, но не с Иисусом. Дело в том, что активность Солнца, вызванную влиянием планет, можно условно разбить на 12 баллов. Иисус родился  при 12-бальной активности, а она повторяется только раз в 6 тысяч лет. Новый русский пророк родился при 9-бальной активности, которая повторяется раз в 250 лет. Его «сила» равна «силе» Сергия Радонежского. Более сильного потока энергии на Землю в ближайшие столетия ожидать не приходится. Так что при нашей жизни мы не увидим появления новых пророков, равных Иисусу Христу.

31 декабря 1999 г.

          И так.  С народом планеты  через час мы шагнем в 21 век.  Начнется двухтысяч¬ный год. Через год наступит третье тысячелетие. Ощущаю себя между прош¬лым и будущим. В свои 65 лет, уже прошлого столетия, встречаю  новый век. Разве нельзя назвать это счастьем?
         Казалось, надо было бы радоваться от всей души, но  мучает соз¬нание, что где-то гибнут люди. В нашей стране продолжает литься кровь. Идет война в Чечне. Спецвойска выбивают из  республики бандитские формирования, которые продолжали воровать людей, требуя огромный выкуп, или продава¬ли в рабство, непокорных пытали, убивали, отрубая им головы. От этих бан¬дитских рук под завалами разрушенных домов, погибли не в чем неповинные люди. Бандиты совершали и другие различные преступления.
          Есть и хорошая новость. В канун Нового года президент России Б.Н. Ельцин по телевиденью объявил интересную новость, о добровольной отставке, о которой так долго говорили едва ли не во всех слоях российского общества. Наконец отставка  произошла. И, кажется, это был самый дорогой подарок, какой   президент мог преподнести народу.  Уходя, он просил прощение у россиян, но не за самое большое зло, какое при¬чинил стране, развалив её на части, а за то, что не оправдал доверия.
           Умный мужик. Ушел вовремя и в нужное время, красиво удалился. Запом¬нится россиянам надолго. Ельцин, как отличный шахматист, просчитал все позиции, выбрав круглую дату. Своим десятилетним правлением, как бы завершил уходящее столетие, не  желая перешагнуть новый рубеж. Но сколько бы не было провалов при его правлении, этот человек записал свою фамилию в историю, как первый президент России, покончивший с жестоким коммунистическим строем. Вторая его заслуга, вернее, можно назвать ошибкой, он нанес сокрушитель¬ный удар по великой империи. Государство распалось на мелкие части. Желая создать в России капиталистический строй, он не учел главного, созна¬ние нашего человека не было подготовлено к этой перестройке. Произошел  про¬вал и с демократизацией. Страна вверглась еще в больший хаос. Государство и народ стали, как бы, существовать сами по себе, в два лагеря, кто как сумеет, кому, как подсказывает совесть. Оказались: хитрые и ловкие наверху, умные и робкие внизу.
          Уходя с поста президента, Ельцин оставил приемника - Путина В.В., который в данный момент являлся премьером. Новый политический деятель пока известен стране как сторонник окончательного решения проблемы чеченского терроризма и, на словах, как поборник сильного государства. Будем надеяться, что у народа будет шанс для преодоления кризиса.
          Попробуем внести небольшое сравнение двух выдающихся людей нашего времени. Как и все политики, придя к власти, стремятся внести, что-то новое и полезное для своего народа. Как получилось у первого... мы знаем, что принесет второй - увидим. Зато внешностью эти люди совершенно проти¬воположные. Ельцин возрастом далеко за шестьдесят, крупного телосложения, с тяжелым басом и пышной белой шевелюрой. Путин Владимир Владимирович - молодой человек, лет 40, мелкий, с мягким приятным убаюкивающим голосом и редкими русыми волосами.
         Нынешний вступающий Новый год особенный, и встречала его вся планета по-особому. Первыми - 2000 год встретила наша Россия. «Королевская Гринвичская обсервато¬рия и бюро «Картографы Харпер и Коллинз» официально объявили всему миру, что первой пересечет новогоднюю границу Чукотка. То есть, именно здесь находится краешек Земли, с которого занимается первый восход.
         Если в крупных городах люди встречали Новый год на морозных ули¬цах, любуясь сверкающими разноцветными фейерверками, то наше семейство за столом. Как всегда, закуска ломилась от разнообразия. Застолье прохо¬дило у сына, который любил блеснуть своими возможностями. Только роскошь стола не помогла обрести моей душе удовлетворения, потому, что не было семьи Скрябиных. С той поры, когда старшая дочь увлеклась течением «Свидетели Иеговы», вот уже второй год,  эта семья,  игнорировала родню. Мои убеждения, что  Нелли добро¬вольно окрестившись в православной церкви сама и детей, не привели к нуж¬ному результату. Я с этим смерилась. Согласилась, по той причине, что в новом  коллективе,  проводится  изучение библии, чего она самостоятельно не сумеет. Но когда Нелли стала отказываться от общения в праздничные дни от родных, меня совершенно выбило из колеи. Подобное поведение совершенно излишне. Она ссылалась на библию, находя строки, которые не соответствовали действи¬тельности ее доказательства. Мне пришлось отказаться от спора.  Но в мину¬ты, когда наши семьи собирались в торжественные дни, а их семья отсутствовала, настроение оконча¬тельно портилось.
             Встретив бой курантов и поздравления по телевиденью, я попросила младшую дочь проводить меня с мужем домой.
            И вот я дома. Некоторое время, посмотрев праздничные концерты по цветному телевидению, я заснула.

19  января  2000 г.

          Астрологи считают началом «Золотого века» эру «Водолея» с 2003 года. В этот период предполагается смена магнитного поля Земли, связанная с потерями, которые предстоит пережить.
         А пока еще только 2000 год. Что же несет лично мне Год «Дракона»? Оказывается, он вызовет отчаянье, и жизнь покажется бесполезной. Ждут так же неприятности. Нужно держаться в стороне от конфликтов.
        Если учитывать три фазы моей жизни, то у меня наступила третья: зрелый возраст с отношением скептизма и пораженчества, старость полная сожаления о невыполнимом.
         Учитывая все данные, не усомнишься в том, что человеческая сущность принадлежит к Космосу,  а мы  являемся детьми Вселенной, которая диктует какими нам быть и что с нами будет.
          Перечитывая свой гороскоп, не перестаю удивляться его правдивости. Видимо великие умы не зря сумели вычислить судьбу человека,  и предупредить на будущее. Жаль, что я поняла слишком поздно. А может быть, и к лучшему. Все равно изменить судьбу невозможно. Зато сейчас, когда пройденная жизнь, как на ладони, можно не сомневаться в правдивости гороскопа.
         Я родилась первого числа седьмого месяца (июля) 1934 года, в Год «Собаки». Повелители: Луна, Венера с Меркурием. В воскресенье- Солнце и Венера с Меркурием. По другому календарю год был годом «Венеры». Под знаком - воды. Все данные достались при рождении. Но у меня трижды менялся мой косми¬ческий Код.
        Проследим изменения. Первый код при рождении, когда Космосом мне были даны; Шукшина Альбина Иосифовна. Произведем расшифровку: 
                Альбина - покровительница - Венера (6)
                Иосифовна - Сатурн (7)
                Шукшина - Меркурий ( 4)
 Вычислим арифметическую судьбу: 6+7 + 4 = 17 = 1 + 7 = 8 – получается – УРАН.
 Другое вычисление: 1.07.1934 г. ( 1+ 9 + 3 + 4 + 1 + 7 = 25 = 2+5+ 7 - Сатурн).
         Что же получила при рождении? Беру очень краткие данные.
          Число 1 – (1 июля) - СОЛНЦЕ - источник всех чисел - начало всего живого, на него опирается единство вселенной. Люди Солнца лидеры по натуре,  увлекающийся, импульсивные, деловые. Присуще великодушие, гордость, стремление создать, что-то новое, физическая и духовная сила, чувство ответственности, безусловная справедливость.
          Число 2- ЛУНА – (Моя покровительница)- вечная странница. Мать астральных тел.
          Число 6– (Альбина) ВЕНЕРА - несет материнство, космическую, и земную высокую любовь. Женская молодость.
          Число 7 – (Иосифовна) САТУРН - Планета любимая для черных магов. И 16 лет они старики. Планета дает долгую, но печальную жизнь. Сатурн с числом «золотым 7» -высшая цель.
         Число – 4 (Шукшина) - МЕРКУРИЙ - молодость, изобилие жизненности и в 70 лет они сохраняют молодость.
         Число – 8 (Арифметическая судьба) - УРАН - человеку дает космический заряд. Уран несет расцвет жизни на Земле. Человек «не от мира сего». Обладает озарением.
          Эти вычисленные данные были по Коду первого отца. Получив второго отца, мой космический Код изменился. Теперь я уже - Белова Альбина Александровна, рождения (по ошибке) 1 июля 1935 года. Родное остается только - имя (6- Венера) и 1 июля.
            После составления второго гороскопа, обнаруживаю следующие  планеты: ВЕНЕРА, НЕПТУН, УРАН, ЮПИТЕР.
            Что же добавляется к моему характеру по новым планетам?
             Число - 9 -  НЕПТУН - символизирует внутреннюю связь человека с космосом.
             Число – 5 – ЮПИТЕР - человек разума, воли, спокойствия, внутреннее  родство поколений.
             Выйдя замуж, у меня третий раз меняется космический КОД. Теперь я, Просмицкая Альбина Александровна.
            Какие присутствую здесь Планеты? ВЕНЕРА, НЕПТУН, САТУРН, УРАН. Меркурий и Солнце, - остаются во всех гороскопах. Но и есть обновление. Появляется планета ПРОЗЕРПИН. Что несет она? Планета дает человеку познать окружающий мир во всех его деталях. Обладает свойством абсолютного долга, всегда прийти на помощь ближнему. Все эти планеты рождают писателей и поэтов. Если бы у меня присутствовала   планета Херон, то из меня бы получился второй Нострадамус, который в своем гороскопе имел Херон и Уран.
           Будем довольствоваться, что имеем. Космос не обделил меня. Щедрость планет слепила  такого человека, какая я, есть. Одно жаль. Исключил из судьбы некоторые моменты моей жизни.  Не дал  семейного счастья, и   мало было удач. Зато подарил,  в основном, хороших детей.
           И так. Закончилось второе тысячелетие. Апокалипсиса, как обещали, не произошло.  Жизнь продолжается. Значит, будут расти,  и размножаться  потомки. Страна менять своих «королей». А предки - уходить из жизни. У каждого своя судьба. И ничего изменить невозможно. Все в природе повторимо. Во все времена одно и тоже. Хорошо это, или плохо? Будет судить каждый из нас по-своему.
            Но в заключение повести, хотелось бы читателю предложить слова из стиха, который я написала в 1992 году:
               
                Н е   г р е ш и.
               
                Пока шагаешь по Земле
                Не в грехе живи, а в чести.
                И пусть всегда живет в тебе
                Молитва сердца, но без лести.
                И не ропщи за трудный путь,
                За редкие минуты наслажденья,               
                За прожитые годы, как нибудь,            
                В них, оставляя боль и сожаленья.
                Когда тебя не станет на Земле,
                И ты уйдешь в другое Измеренье,
                В ногах у Бога, вымоли себе
                Прощенье за земное прегрешенье.
                И попроси возврат опять земной
                С отличным и благим причалом,
                Что б в новой жизни свой покой
                Ты встретил с радостным началом.
                Пока шагаешь по своей тропе,
                Не греши, живи по чести.
                И пусть всегда идет к тебе
                Молитва сердца, но без лести.

               

                Э П И Л О Г.

1 июля 2002 г.

           Трилогия книги «Исповедь женщины» писалась с дневников,  «Свидетельницы 20 века». Казалось бы, надо  закончить  третий том  2000 годом. Но,  мне кажется, было бы неполным, если не добавить о себе, и моих родных, которые вошли в третье тысячелетие.
           От двухтысячного  прошло два года. Мне исполнилось 68 лет. Двои детей,  поздравили со знаменательной датой. Младшая дочь устроила настоящую экскурсию по Москве. Побывали в галереи художника - Шилова,  посетили  восстановленный  «Храм Христа Спасителя». И только старшая дочь, уже третий год,  напоминала:
           – «Свидетели Иегова» день рождения не отмечают.
           – Почему же? –   перестав уже удивляться, спросила её.
           – В Библии ничего не сказано о дне рождении.
           – А как же, все верующие христиане празднуют «Рождество Христово»? Если бы они не отмечали этот великий праздник, то, как бы велось летоисчисление? Выходит, ваши учителя неправильно преподносят  учение Библии.
          Нелли попыталась вновь, что-то объяснить, но ничего вразумительного сказать не могла. Опять, не сумела доказать, чтобы меня разубедить. Но Бог с ним, с этим  поздравлением.  Я постараюсь претерпеть обиду и боль.
         Дневник писать прекратила, так как искала пути изготовления книг.  Хочу поделиться. В основном мои дети продолжают не забывать меня. Стараются   помогать материально. Но я все же,  пытаюсь обходиться пенсионными деньгами, а любые другие доходы откладываю.  Но на издательство денег все равно не было, и нет.
         Пришла к выводу. Надо приобретать свою аппаратуру, что бы  решить, хотя бы малую проблему,  изготавливать книги, малым тиражом, своими силами. Решила купить компьютер.  Для приобретения послужила и другая причина. Чтобы набрать на компьютере книгу «Сборник стихов», пришлось уговорить одного знакомого студента училища. За работу заплатила.  Но обнаружила много ошибок. Этот набор   был мне не по душе. Чтобы избежать и впредь подобного, лучший вариант, научиться самой, печатать.
             Мои знакомые молодые люди  предлагали помочь в покупке аппаратуры за четыре тысячи.  Боясь, что  подсунут  неисправную,  решила, просить сына  продать мне свой компьютер.  Года два тому назад, я намекала,   подарить его, так  как он стоял совершенно без дела. Сам Саша в нем ничего не понимал. Научился лишь  играть в  детскую игру.  Но  получила отказ. Тогда предложила ему деньги. Он с удовольствием согласился. Все накопленные, девять тысяч, отдала ему.
          Теперь, когда у меня появился компьютер, нужно было,  разобраться в его работе. Прожив 68 лет, я  не мыслила, что когда-нибудь  придется, осваивать эту мудрую технику. Теперь передо мной стояла нелегкая делема. Я должна была изучить её практически. Но как?  Обратилась к внуку - Диме, который учился в десятом классе и имел небольшой опыт работы. Он принес  самоучитель. Проштудировав его почти наизусть,  приступила к освоению, как неумелый скалолаз, взбираясь, шаг за шагом на вершину познания. В тупиковые моменты обращалась за помощью к знакомым людям,  которые  разбирались в этой технике. Звонила по телефону.  Они никогда не отказывали  в помощи.          
           Постепенно день за днем, я все же  освоила компьютер. Теперь в основном сидела за столом и производила набор текста для будущих книг. Но в первую очередь,    исправила ошибки в книге «Сборник стихов».
           Но аппаратура была старой и часто выходила из строя. Постоянно вызывать мастера, у меня не было средств. У Нелли есть отличная подруга- Раиса, которая частенько помогала с ремонтом. Даже сама за свои деньги покупала детали и заменяла. И когда компьютер был вновь в исправном состоянии, я была бесконечно благодарна небесам, что они послали мне хороших людей.

16 декабря  2002 г.

         В нашей жизни события происходят не всегда, как бы хотелось. Периодически  меняется, белая полоса, на черную.
         21 век начался с развода моего сына, и женитьба на молодой женщине, которая единожды была, так же, замужем.  Она на пятнадцать лет моложе своего второго избранника. Перед этим   событием Саша из Воскресенска поменял на Москву ту квартиру, которую купил. Обставил  современной мебелью и привел в неё  молодую жену.
          Больше всех переживала его дочь – Кристина.   Особенно  возмущало, что отец женился на женщине,  не намного старше её.
         Когда внучка жаловалась на отца, я уговаривала:
         – Дорогая моя, придется смериться. Тебе надо учиться, а за учебу платит отец. Терпи. Окончишь  университет, и сама начнешь устраивать свою жизнь. Тебе не будут нужны родители. А сейчас смирись. Все равно, они не послушают тебя. А меня тем более.
        С тех пор прошло два года. И опять в наш дом пришла неприятность. Муж  Лиды работал по найму. Бригада молдаван  нанималась  ремонтировать квартиры. В одной из квартир встретилась «девица» свободного поведения. Она навязала свою дружбу Андрею, который не устоял от соблазна.  В результате, девица забеременела. Узнав предательство мужа,  Лиде ничего не оставалось делать, как выгнать любимого человека. Сегодня был бракоразводный процесс. Она осталась с трехлетним ребенком одна. Благо, что за ними оставили однокомнатную   «хрущевскую» квартиру. Деньги на покупку, частично брали в долг у Саши. Теперь придется выплачивать моей дочери одной.

4 октября  2005 г.
            
             Чтобы покрыть непосильный долг, свою помощь предложила старшая сестра. Лида и Нелли, ежемесячно складываясь, по 50 долларов, отдавали мне, а я передавала  сыну.
         – Подумаешь две с половиной тысячи. Для Сашки они ничего не значат. Мог бы, и простить, – роптала старшая  дочь: – Ведь знает, что у Лиды ребенок, а Андрей алименты платит мизерные. Женщина живет на одну зарплату.
         – Никогда не ожидала, что у меня вырастит «такой» сын. Думала, что будет для нас, всех, надеждой и опорой, – оправдывалась я, считая себя виноватой.
         – Зато, когда звонит тебе, то не забывает сказать, что любит и целует. Дарит цветы и французские духи. Вот уж, по истине, двойственный человек, – продолжала Нелли.
         – Он мой сын, и как сына я его тоже люблю.  Хотя, не нравиться, как человек. Недаром в народе говориться «родителей не выбирают», так и не выбираем мы себе детей. И надо их любить, какие бы они не получились. Возможно мы сами виновные в том, что где-то, что-то не доглядели в воспитании. Я давно простила ему все его недостатки. Может быть, когда-нибудь, он сам поймет свои ошибки.


18 января 2006 г.

          Прошло четыре года, как я научилась печатать на компьютере. За этот период уже сама, лично,  вновь набрала «Сборник стихов», «Рассказы» в 365 страниц, детские книжки: «Мальчик космонавт по имени Полетти», Новогодний спектакль и «Мечта, как кораблик», потом, три тома «Исповедь женщины» приблизительно около 500 страниц, каждая.  Все работы «пропускала» через принтер. Приготовив по десять штук, относила в нашу типографию. И книги были готовые, в твердом переплете, с золотыми буквами. Теперь у меня уже изготовлено собственноручно семь книг по 10 штук, не считая три - по 1000. Эти книги дарила своим детям и родным. Часть оставляла у себя.
           Сегодня, в  Крещенский день, в великий православный праздник, я закончила третий том «Исповедь женщины». Осталось пропустить через принтер и отнести в типографию.
            Удивительно. Но главная работа окончена в год «Собаки». Мой год, когда родилась я. И когда происходили главные события в моей жизни.
             Половина моей мечты, исполнилось благодаря моим детям.  Благодаря их помощи.  И все сделали мои дочери. И в этом году младшая дочь преподнесла мне сюрприз. Под Новый Год Лида позвонила с работы:
            – Мама, я тебе купила подарок. Но ты ни за что не догадаешься, какой.
            – Тапочки?  Наверное, они меховые? Теплые?
            – Приду за Денисом, посмотришь, – радостным и хитроватым голосом сообщила она.
            Её сыну уже шесть лет. Очень смышленый, красивый мальчик.  Сильно похож, лицом на отца. Телом  и умом, в мать. Ребенок вобрал в себя все самое лучшее от родителей. Одна беда. Был без границ энергичен, и эта неудержимая подвижность всегда  мучила меня.  А в моем доме, он появлялся каждую субботу.  Несмотря на детсадний возраст, я его водила во «Дворец культуры» в группу каратистов. Лида решила, что в наше трудное время, мальчик должен уметь защищаться от нападения.
            Дочь работала в мебельном магазине продавцом. В субботу  трудилась до пяти часов. Вот и сегодня, как и всегда, после работы зашла за Денисом. В её руках была небольшая коробка.
            – Что это? –  спросила я.
            – Возьми, узнаешь.
            – Это мне?
            – Тебе. Хотела подарить на Новый Год, но не удержалась. Очень хотелось тебя порадовать, – добавила она.
            – Что же это такое? – разворачивая, я продолжала сгорать от любопытства. И раскрыв коробку увидела монитор, с тонкопленочным транзистором и ЖК – дисплеем: – Лида! Ты сума сошла! Потратила такие деньги. Ты и так выплачиваешь Сашке. У тебя, что миллионы?  В прошлом году помогла купить  принтер для цветных книг, а сейчас…, – заикаясь от радости, говорила я.
             – Не бойся. Я взяла в кредит. Подумаешь, буду выплачивать по тысячи рублей в месяц. Не пропаду. Зато ты не будешь облучаться, – присев на корточки возле меня, с довольным видом,  успокаивала она. И посмотрев в мое лицо, серыми миндалевидными глазами, спросила: – Ты рада?
             – Еще бы. Зачем спрашивать? Не то слово. Только жаль, что я уже почти закончила третий том.
             – Ничего. Я уверена, ты не остановишься на этом. Найдешь себе еще другую работу.
             – Если Бог даст еще время, то мне надо привести в порядок все вырезки из газет и журналов с интересными работами. Книгу озаглавлю «Мир интересного». Если учесть книгу «Тонкая нить», эта книга будет девятой.
             – А при чем тут «Бог даст»?
             – Не забывай, мне уже 71 год. Кто знает, сколько отпущено впереди?
            
19 января  2006 г.
            
             И так. Моя жизнь все быстрее и отчетливее мчится под гору. Все осталось позади.  Оглядываясь назад, могу уверенно сказать. Мужа я в добрые минуты не вспоминала. Всю жизнь, в моей памяти оставался Лысков Анатолий.  Каждую минуту не хватало его душевной теплоты и нежной настоящей любви. Если бы меня спросили, какой совет  дала бы молодым людям? То я  ответила бы: «Не бегите за неизвестным, не ищите счастья вдали от своего дома, не будьте слишком строги к своим  друзьям, чтобы не жалеть о своих ошибках всю оставшуюся жизнь».
             Но теперь все кончено. Прошлое возвратить не - возможно. Впереди ждет только старость. Хорошо если сбудется мечта  моей жизни, издать книги. Была бы бесконечно счастлива до конца своих дней.
             Мы по-разному уходим из жизни. Но конец неизбежен. Кому сколько отпущено знают только Высшие Силы. Бессмертными бывают только рукописи. И то, не всегда и не всех.
             Если бы спросили меня: «Познала ли я истину человеческого бытия?» Я ответила бы: «Нет! Чтобы познать истину,  не хватит одной жизни. Но одно могу сказать. Я до краев испила чашу всех бед земного существования».
             Однако
            «Дневник»  вести больше нет желания. Ибо не знаю, будет ли кто его читать. И поэтому, решила закончить «Исповедь женщины», свидетельницы 20 века, любимым  своим стихотворением:
               
                Е с л и   б   п о м н и л а…      
                Если б помнила жизни
                Я в прошедших веках, 
                Попросила бы трижды,
                Чтобы плыть в небесах.
                Я бы лебедем стала,
                В вольной стаи жила б
                И с небес созерцала,
                Где печали пила.
                Где вкушала неверность
                От неё б мне уйти
                Лебединую верность
                Я б могла обрести.
                Я бы рано вставала,
                Пробуждая рассвет,
                И  крылом сохраняла
                Тонкой мантии свет.
                Я бы криком будила
                Голосистую трель,
                И всем сердцем любила
                Земли колыбель.
                Если б не было долга
                Человеком в веках,          
                Попросила б у Бога,
                Чтоб  летать в небесах.
                5.01.94 г.
                ОКОНЧАНИЕ  -  19 января 2006 год.
               
                Крещенский день.  Год «Собаки». Мой год.
               
               

                З А К Л Ю Ч Е Н И Е.
 

 2 апреля 2008 год.

              Прошло два года после окончания моей автобиографической повести, но до сих пор она не издается, кроме десяти штук. Если раньше я думала, что мои дети примут какое-нибудь участие в поиске издателя, то я глубоко ошибалась. Помощника нет. Я в полной  депрессии. Разочарование душит всю мою сущность. Не знаю, что делать? Все издательства берутся издать только в счет автора. Но у меня нет денег. Не понимаю, как быть дальше? Те книги, которые издала по десять штук, раздала по местным библиотекам и один экземпляр всех работ, хотелось бы отнести отнести в Музей им. «Салженицна». Но и там, не надеюсь, что кто-нибудь прочтет. Мои труды, видимо не увенчаются успехом. Никому ничего не нужно. Не читают даже дети, ссылаясь, что знают мою жизнь наизусть и без книг. Печально, но факт. А годы бегут неуловимо быстро. Мне уже 73 года. Скоро 74. Я стала трудная на подъем. Каждую попытку, что-либо сделать, останавливаюсь. Полное разочарование. Считаю, что моя писанина никому не нужна. Один выход. Набраться силы и отвести в музей архива. Может быть, когда  нибудь, кто нибудь наткнется на мои книги и прочтя, издаст.
              Часто прихожу к выводу. Я жила для детей и ради детей. Отдавала им все, что имела: душу и огромную любовь. Теперь спрашиваю себя. Зачем? Почему? Не   жила для себя. Не видела жизни.  И что получила в замен? Ничего.
             Дети помогают иногда материально. Но для меня это не главное. Я получаю пенсию, которую, мне одной, хватает на жизнь.


4 ноября 2012 г.

       Мое желание окончательно прекратить сообщение о жизненном пути, не получилось. 4 ноября 2012 года пришло сообщение, что скончался в возрасте 74 лет, после длительной болезни, мой бывший муж - Просмицкий Леонид Владимирович, отец моих троих детей, с которыми он не поддерживал никакой связи после нашего развода. Это сообщение дети восприняли совершенно спокойно. Как будто услышали, без боли и сожаления, про какого-то дальнего знакомого человека, давно забытого. Даже младшая дочь-Лидия,в прошедшие времена, в свои четыре года, тяжело пережившая разрыв с отцом, заявила:
         - Странно… У меня даже ничего ни ёкнуло. Словно умер чужой человек.
         -  Ничего удивительного нет. Тебе уже 40 лет. А было тогда четыре года. – поддержала я разговор.
         - Мне только одно жалко…я хотела бы посмотреть в его, бессовестные глаза. Как он мог забыть, выбросить из своей жизни родных детей? Ему не было интересно знать, как жили его дети?  Кем они стали? А мы все, трои, закончили институты, вышли замуж, женились. У каждого из нас, есть дети. Его внуки и внучки.
           - Конечно, странно. Как видно такие люди существуют. Люди с пустой душой. Что можно было от него ожидать? Он отказался от своих родителей, братьев и сестер. Этот человек жил только для себя. Ему хорошо и ладно. Надо ему простить. Пусть Бог будет ему судьей.
           - Удивительно и другое, – перебила Лида, поправляя у зеркала длинные густые, русые волосы перекрашенные в темный цвет: - Его молодая женушка звонила Сашке. Просила у него денег на памятник. Совсем обнаглела. Чего это, она вспомнила, что у мужа есть дети?
           - Видно плоховато стало жить на пенсионные деньги,- заметила я. - Может быть, под конец жизни, остепенился ваш папочка?
           -Думаю…да. Сейчас девки, ушлые. Если старик, то бросаются на него только в том случае, если он богатенький или в чинах. Чтобы можно с его помощью пролезть туда, куда самой трудно добраться. А женихи, голодранцы,  тем более пенсионеры, на километр не нужны. По – неволе, такой категории людей, приходится быть порядочными. Прогадал наш папочка. Сейчас бы жил припеваючи. Мы воссоединили наши однокомнатные квартиры. Теперь у нас на троих трехкомнатная шикарная квартира. У всех по комнате, - и помолчав, Лида добавила.: - Если жил бы папочка с нами, у Дениса был бы дедушка. А то, мой,  сынуля, растет без отца, и деда нет: - И взмахнув красивой рукой с длинными музыкальными пальцами, возмущенно проговорила: - Странно. Тебе с мужем не повезло и я, внешностью, похожая на тебя, тоже не повезло. Зато со всех сторон слышу « Ты, Лидка красивая, а по жизни не удачница. Почему?»
          Вскоре, дочь ушла на работу, а я осталась в размышлениях. Удобно усевшись в глубоком мягком кресле, что стояло в углу моей большой комнаты, я снова и снова спрашивала себя: - Почему в жизни происходит не так, как мечтаешь?» Вспомнила тех представителей общества, которые часто повторяют: «Человек сам хозяин своей судьбы». Я полностью не согласна с этим выражением. С высоты своего приличного возраста, а мне уже 78 лет, твердо убеждена, что мы в этой жизни, простые пешки. Наша жизнь предначертана высшими силами. Мы лишь исполнители этой программы.
         Подумав о словах дочери, которая говорила о своей и моей красоте, я вспомнила один случай. Это было в прошлом. В те далекие годы я работала  в школе. Однажды, на перемене, все учителя собрались в учительской. Каждый был занят своим делом. Я стояла у окна и любовалась  детьми, которые весело бегали в солнечном весеннем свете по школьному двору. Вдруг, одна из учителей, громко во весь голос почему-то заявила:
          - Альбина Александровна! Каждый раз, глядя на вас, всегда думаю, как же могла природа так изваять человека. Хочу разглядеть, но не могу найти недостаток в вашей внешности. Нет его ни в лице, ни в фигуре.
         На заявленные слова, которые не звучали каким-то оскорблением или завистью, лишь выражали что-то не понятное, словно женщина еще раз хотела себя убедить, что чего-то не может, действительно понять. Я оглянулась и смущенно улыбаясь, спросила:
          - Вы шутите, Любовь Викторовна?
          - Да нет, моя дорогая, не шучу. Сказать только о красивой внешности, мало сказать вообще о человеке. Вы красивая и из нутрии. Есть люди красивые внешне, но из нутрии несут какое-то отторжение. Внутреннее отрицательное состояние отталкивает, разрушает внешнюю привлекательность.  Мне уже под шестьдесят, литературу преподаю много лет, и вы работаете у нас не первый год. Все это время я слежу за вами и хочу найти в вас, то, что могло бы снять с вас вуаль такой красоты, но мне не удается. Зачем только в школу пошли работать. Вам бы на сцену.
          Весь коллектив в упор, с любопытством бросал взгляд, то на откровенного философа, то на меня. Я же старалась уловить в этих лицах насмешливую улыбку. Но отчего-то все серьезно, словно осмысливая услышанные слова молчали, как бы принимая все сказанное за веру, будто они обсуждают ни живого человека, а какую-то картину неизвестного автора.
          Неловкое положение разрядил мужской голос. Математик, аккуратно укладывая на столе ученические тетради, возмутившись, спросил:
         - А почему на сцену? Вы думаете, что в школе учителя, должны работать такие как все мы? Я лично не согласен.
         Реплика коллеги полностью сменила  обстановку. Все заулыбались, каждый  старался вставить смешное словечко. Быстро, все сказанное превратили в шутку. На мою удачу прозвенел звонок, и учителя направились к открытой двери, за которой с шумом разбегались дети по классам.
          Шагая рядом, Любовь Викторовна, почти под ухо  прошептала:
           - Надеюсь… вы, дорогая моя, не рассердились на меня, что старуха вслух высказалась?
          - Ну, что вы. Я понимаю, что можно и пошутить.
          - Тут вы не правы. Я не шутила.
          - Если так… большое спасибо.
          Годы, годы мчаться, не спрашивая нас. С той прекрасной поры, много утекло воды. Вспомнив свой возраст, я задумалась. Теперь мне никто не говорит о моей красивой внешности. Она таковой уже не была.
          Единственное меня успокаивает, что мне не дают 78 лет. Всем кажется, что мне  лет шестьдесят.
         - Почему? Может быть по той причине, как утверждают ученые. Если у человека работает мозг, то тело менее  подвержено старению, по  сравнению с теми, кто не «шевелит» мозгами?
        И я принялась исследовать свой жизненный путь, что могло бы оберегать человеческую внешность:
1.Я не курила,
2.Не пила спиртные напитки,
3.Не увлекалась мужчинами,
4.Не гордилась своей внешностью (Это заслуга природы)
5.Не умела завидовать людям
6.Старалась не грешить,
7.Не увлекалась таблетками. Они дают побочные явления. Употребляла только при острой необходимости.
8.Одним словом, нам людям, трудно до конца понять, что происходит с нами?  И Почему?
          От размышления перешла к другой теме, которая так же  непонятная моему уму  до конца.
         Увлекаясь хиромантией, астрологией и другими нестандартными науками, я вспомнила автора Луиса Хамона, который в своей книге «Вы и ваша ЗВЕЗДА», хорошо дал астрологическую характеристику Зодиака человека, влияние звезд на человеческую судьбу. Я родилась 1 июля 1934 года. «Зодиакальный знак «РАК», первый Дом тригона воды. Древние дали этому знаку название «Рак», поскольку в этот период года кажется, что Солнце в небе то продвигается вперед, то отступает вспять, напоминая движения рака.  Люди, родившиеся в этот период, а именно, с 21 июня по 27 июля, проявляют усердие и трудолюбие в любом деле, однако часто бывает, что им либо везет во всем, либо не везет ни в чем». Как произошло, видимо, со мной.
          Учитывая, выше изложенное, могу сказать, что у меня были моменты везения, но после взлета, я больно падала.
          Но больше всего удивило другое. Перечисляя наиболее важные числа каждого месяца, обнаружила предупреждение. Следует избегать числа «4» и «8». Они несут огромные неудачи. Но как быть, если число  «4» существует в годе моего рождения? Я родилась в «34» году. Только сейчас поняла, почему с рождения мне было предначертано быть несчастливой. Это раз. И далее пошли одни четверки и восьмерки. Замуж вышла за человека, у которого год рождения «38» год. Первую дочь родила «4» октября. Второй ребенок - сын. У него этих чисел нет. Но Лида – третий ребенок, осталась без отца в «4» года. Я разошлась с мужем в возрасте «43» лет. Это число присутствует и в графе «важные годы  жизни»
         Муж, Леонид умер «4» ноября, в возрасте «74» лет. Плюс ко всему. Смерть его произошла в 2012 году. Число «12» состоит из трех четверок.
        Мне же сейчас «78». Есть число «8», которое тоже следует избегать. Но не избежишь. Уже «78». Две четверки. Однако, есть смягчение. Присутствует «7», которая влияет положительно. Что будет дальше? Поживем, увидим.
 
9 января 2014 год               
    
         Пишу очень редко. Моя жизнь протекает в четырех стенах пустой трехкомнатной квартиры. Дочь целый день на работе, а у внука в настоящее время каникулы и он целыми днями пропадает у друзей. Ему 14 лет, и  уже выше матери. Ростом под два метра. Имеет  девочку, с которой встречается. Как проходит с ней встреча мне трудно понять. Эта новая молодежь совершенно отличается от нашего поколения. Мы были скромны и знали предел развлечениям. Однажды, возвращаясь с гуляния, внук изрек страшную новость. Он рассказал, что его, какой-то друг, дружил с девочкой, которой тоже 14 лет, и она уже в положении. Я постаралась не проявлять большого любопытства, но спокойно заявила:
       -Девочка дура. Она загубила себя и свое будущее. Не говоря уж  о ребенке. Его родит на погибель.
      - А разве обязательно рожать? Можно сделать и аборт.
      - А знаешь ли ты, что после такой операции детей больше может и не быть вообще.
      Внук промолчал и ушел в свою комнату.
      - Боже мой! Что ждет это поколение? Что с ними будет? – с горечью подумала я.- Он учится в 8 классе. Познать науку школьной программы не горит желанием, а знает про беременность и про аборт.
      Вечером, когда дочь возвратилась с работы, я рассказала ей эту страшную новость. Мы сидели на кухне, где Лида торопливо кушала.
       - Мне 40 лет. Выходит, придется стать бабушкой в таком возрасте. Я непременно тогда сойду с ума,- шепотом, чтобы не разбудить сына, который посапывал в своей комнате, заявила Лида.
       - Ты думаешь, он на такое способен? – спросила я и посмотрела на задумчивое красивое лицо дочери.
      - Да кто его знает?
      - Не дай Бог, - заявила я.
    Мы долго болтали на кухни за столом. Насытившись, Лида принялась рассказывать о проведенном дне на работе. Трудилась она продавцом в мебельном салоне в одном из  магазинов  Подмосковья. Покупатели встречаются разнообразные, и она рассказывала со смехом, критикуя и передразнивая смешные истории. Страхи о новом поколении ушли на второй план.
 
13 января 2014 г.
            
        Наступил новый год. Время бежит с бешеной скоростью. Жизнь пролетела, словно мгновенный сон, оставив воспоминания, больше горьких, чем радужных. Мои книги, которые я издаю по десять штук, большим тиражом не издаются. А те тысячу книг «Тонкая нить», изданные в Питере, и которые при издании  допустили ошибку, потеряв титульный лист, не были допущены до продажи. Чтобы книги не лежали впустую, я раздала по школам, библиотекам, по дворцам культуры. Они были использованы, как подарочный материал. Все тысячу книг не принесли мне  дохода, стали убытком. Других денег на повторное издание остальных работ, у меня не было и нет. Коммерсант из меня не получился.  Кругом не удача. А жизнь прошла. Мне уже 79 лет. Пропало стремление и интерес к изданию своих работ.
        Как-то случайно мне посчастливилось заочно познакомиться  с председателем общества жертв политических репрессий Воскресенского района - Васильевым Петром Васильевичем. Прочитав мою книгу «Тонкая нить», он по телефону  предложил мне свою помощь:
      - Ваши предки тоже репрессированы, а наш комитет представлен помогать нуждающимся. У вас написано восемь книг. Дайте мне ту, которую  никто еще не читал. Я попробую протолкнуть  через исполком.
        Через знакомую, я передала председателю сборник стихов. На корочке с внутренней стороны  написала, что после издания и реализации,  денег в мой адрес не отчислять, а передать всю сумму детским домам Воскресенского района.
       В удачу совершенно не верила. Петр Васильевич годами  моего возраста. Вряд  ли ему хватит сил ходить и выпрашивать для кого-то деньги на издание. Скорее была убеждена, что книги не будут издаваться. И сейчас, мое предположение, с каждым днем приближается к реальности. Зато этот человек без конца настаивает на встречу, «поет» хвалебные слова, даже говорит, что влюблен в мои стихи. Приглашает на собрание коллектива, чтобы я могла перед публикой выступить. Я послала им упаковку книг в количестве пятидесяти штук, но сама пойти не насмелилась. Решив для себя. Зачем смотреть на старого человека, который потерял свою привлекательность. И, потом, я не любила и не люблю какую либо публичность. В книгах есть моя фотография, где я, молодая и красивая. Мне, конечно, не верят что мой возраст 79 лет. Однако, не желательно демонстрировать свои огромные изменения во внешности. Если, лет пять - семь тому назад, я не всегда отказывалась от  выступления по школам, в дворцах культуры, по библиотекам, то в данное время публичность меня пугает. Я с молодых лет была не публичным человеком. Терялась. Не могла высказать все, что желала бы. А в данный момент,  душа напрочь уже, не принимает  любые  встречи.
         И так, надежда на издание моих книг таит с каждым днем.
            
28 февраля 2014 г.
      
         Сегодня 28 февраля. Присутствует цифра 8, которая приносит не приятности в моей жизни.  Моя  дочь и внук, болеем. Первым заболел внук и заразил свою мать. За ней заболела и я. Внук через несколько дней был уже здоров и вернулся к обучению в школе. А мы продолжаем болеть.
        Настроение отвратительное. Хандра и апатия. Хочется с кем-то поделиться, но не с кем. Хотя дочь в отпуске, но она большую часть лежит в постели с ноутбуком и молчит. Я начинаю приходить к выводу, мой переезд на совместную жизнь, не принес мне спасения от одиночества. Я как была одинока, так и продолжаю жить только со своими мыслями. Печально! Но это факт. Совместное проживание прибавило мне только домашнюю работу. Оторвало от привычного режима, работать мозгами за письменным столом. Не осталось какой- либо радости. Почему так происходит? Не понимаю. Видно мой, именно этот путь, нарисован на небесах. И я его обязана нести, где бы я, не находилась, и в какой бы обстановке не жила.
       И так. Сегодня присутствует цифра 8, которая приносит каждый раз какую-то неприятность. Печальная цифра. На моем жизненном пути повстречались две женщины, которые стали мне дорогими, духовными собеседницами. С каждой из них я могу болтать по два часа. Они делятся своими неприятностями, а я своими впечатлениями. Это Нина Никитична, с которой мы проживали по соседству   на прежней квартире, и вторая, Любовь  Николаевна, та, которая работала инженером в типографии, и помогала мне издавать мои книги по десять штук. На сегодня обе, они  отсутствуют. Их телефоны  молчат. Видимо, моих спасительниц, нет дома.
         Раньше я сидела каждый день за компьютером, а сейчас писать не о чем. Кому нужны мои неприятности.

       
2 июля 2014 г.

        Время. Время. Время бежит, как мгновенье. Первого июля день моего рождения. Мне исполнилось восемьдесят лет. Присутствует цифра 8. Эта цифра, которая приносит мне неудачу. Что ожидает? Как говорится, «поживем, увидим».
          Однако, неприятности не заставили ждать.  Как будто специально в этот знаменательный день перестал работать домашний телефон. Отключили якобы за неуплату. Хотя такого не могло быть. Я сама лично ежемесячно хожу на почту платить за все виды услуг из своей пенсии, которую получаю через сбербанк.
         Сидела дома одна. Лида на работе, а внук гулял с друзьями на улице.
         Первая, с восьмидесятилетием, по мобильному телефону,  поздравила моя дорогая знакомая пенсионерка Любовь Николаевна, моя бывшая помощница по изданию моих книг.
        Следом за ней раздался мобильный звонок от Васильева  Петра Васильевича, моего одногодка:
          - Ваш домашний телефон почему-то молчит. Я, ели- ели разыскал  мобильный номер. Дала наша сваха Любовь Николаевна: – первым делом сообщил он. Следом полились его хвалебные слова в адрес моих стихов. Напомнил, что влюблен во все мои работы. Настаивал на прежнем предложении, явиться на встречу с коллективом, утверждая, что непременно  обязана пойти на собрание потомков репрессированных родителей. Напомнил, что эти люди прочли мою книгу «Тонкая нить»:  - Все восхищаются.  Говорят «Вы талант» Я с ними согласен. Таких людей как вы, раз - два и обчелся. Вы же не только поэтесса, но и писательница. – И помолчав, добавил: - И не только взрослые стихи пишите, но и поэтесса детских стихов. Как мне известно, кто пишет взрослые стихи, то детскими не увлекается. По причине, что такие стихи труднее писать, чем взрослые.Вы даже сочиняете басни. И они не хуже, чем у Крылова. Вы даже сами не представляете, кто вы? -
         - Не слишком ли вы меня расхвалили? – остановила я. Было приятно слышать, но, однако, почему-то не очень верила  в эту похвалу. Писать, я писала, но не считала работы такими идеальными, как отзывался  мой собеседник.
         С днем рождения по мобильному телефону поздравили из Москвы и сын со снохой. Старшая дочь последние годы вообще не поздравляет с этим знаменательным для человека днем. Она находится в религиозном обществе, вернее, в народе зовут сектой, которые полностью отрицают  День рождения. Обидно, но факт. Поздравила одна внучка Кристина. Дочь сына. Другие внуки, дети Нелли, тоже в этом обществе. И живут по тому же закону. Мой брат Шурочка и его дочка, что живут на Севере, так же не забыли меня в этот день.
          Было приятно услышать Питерских родных.  Особенно долго болтали со свахой Лидией Григорьевной, матерью моего зятя, Матвея. Мы с ней,  напомнили друг другу, что одногодки и задавали себе общий вопрос:
           -Бабуля - Красатуля, что это значит 80 лет? Что впереди? – с иронией спрасила сваха.
          - 80 лет? Это значит мы еще совсем юные.- смеялась я в свою очередь. – Что впереди? Мы не можем знать. Нам не известно, что предначертали нам высшие силы. 
          - Ты веришь в предначертание? – не скрывая удивления, спросила моя собеседница, которая совершенно не верила ни в мистику, ни во что-то сверхъестественное.
         - Очень верю. Я много читала, и в данное время не пропускаю подобные передачи. В нашем мире существует много того, что не подвластно нашему разуму.
         - Ну. Ну. Учись. Потом перескажешь мне.
         - Обязательно. Если посчастливится  встретиться.
         - Куда ж мы денемся,- и помолчав, добавила: - Бог даст, встретимся.
          И так. Кажется,  родные никто не забыли с поздравлением.  Но, когда молчал телефон, я размышляла о своих читателях. Неужели никто не посмотрел на дату моего рождения?
         Но после знаменательного дня, первого числа, с наступлением  второго дня  вдруг заработал домашний телефон. Он трещал с раннего утра до позднего вечера.  Поздравляли разные люди, знакомые и не знакомые, которые прочли книгу «Тонкая нить», полученную как дарственную.  И каждый из них извинялся, что не мог   дозвониться первого июля.  От такого внимания настроение окончательно поднялось и я успокоилась.

15 августа 2014г.
         
       Лида работает в мебельном салоне,  который находится в Подмосковье. Недавно  в салон за мебелью пришел пожилой мужчина. Моя дочь, как продавец, разговорилась с клиентом. Тот  сообщил, что он автор стиха,  включенный в общую книгу авторов. Показал ей книгу. Даже прочел свой стих. В свою очередь Лида сообщила обо мне.  Незнакомец проявил неподдельный интерес. Прошло несколько дней, и он передал для меня свой коллективный сборник стихов. В ответ я подарила  книгу «Тонкая нить». Так начались наши обмены стихами с незнакомцем.
       Из его подаренной книги я узнала, что данный поэт живет тоже в Подмосковье. Воспитывался в Детском доме. Годами младше меня. Однако это меня не пугало. Мне же не влюбляться, как женщине. И он не мальчик. Мы нужны духовно друг другу, чтобы делиться мнениями. Меня радовало, что встретила родственную душу.
       После нескольких обменов стихами, наконец, вышли на телефонный разговор. Владимир Исаевич Шурбаков говорил с восторгом. Тут же сообщил о своих жизненных достижениях. Он пафостно прочел два своих последних стиха. В них чувствовался набор красивых слов, от которых веяло холодом. Словно нарисовано скульптурное изваяние. Души и чувств в стихах я не почувствовала. Моему разочарованию не было конца.  Однако, что бы не обидеть незнакомца, мягко произнесла:
        - Вы прекрасный поэт Советской эпохи.
        - Почему Советской?.
        - Потому что так писали раньше наши знаменитые поэты, которые стремились к известности.
       - Раньше можно было стремиться. Они получали отличные ганарары, а сейчас мы должны издаваться за свой счет. Денег, которых у нас, к сожалению, нет.- По его тону я почувствовала, что собеседник не оскорбился, а воспринял мою похвалу за честь.
        - Вы правы. Однако, вас включили в общий сборник стихов вашего края. Это уже достижение. Я свое мнение  выразила. Теперь. Позвольте спросить ваше мнение о моих стихах? - предложила я в свою очередь.
        - Мне ваши стихи понравились. Но… есть один недостаток. Я восхваляю в своих стихах свой край, свой город, достижение людей. В ваших стихах этого не встретил. Вы пишите о том, что накопилось на душе. Выплескиваете своё духовное недовольство.. А кому они нужны? Кому интересны ваши чувства?
        - Вы правы. Если я пишу о Родине, то не забываю свои ощущения о ней. Мы, с вами,  прожили разную жизнь. Я родилась до войны. Мне  жизнь преподнесла и голод, и холод. Дорогой мой Владимир Исаевич, мы все, люди разные … и окружающее воспринимаем каждый по- своему. Я без обиды принимаю ваши замечания. Но хочу открыть секрет, я писала, ни для публичного чтения. А изливала наболевшее состояние на белые листы. Поэтому думаю,  пусть читает тот, кому эти стихи будут духовно близки. А кому не интересны, пусть  отложит в сторону.
            После нескольких любезностей мы прекратили наш разговор. Поняв большую разницу в понимании жизни, я твердо решила,что он не тот человек, которым я бы  могла восхищаться,  и желала бы снова встретиться на «телефонном проводе».
    
4 ноября 2014 г.
      
        На днях сделала для себя открытие. В прошлом мне казалось, что все мужчины обладают единым мышлением, но, после заочного знакомства с двумя персонами, я поняла, что  глубоко ошибалась.   Если раньше, после лилейных слов Петра Васильевича, я не поверила в его влюбленность в мои работы, то теперь начинаю, где-то в глубине души, ему верить. Возможно он, что думал, то и говорил.   
      Второй мужчина, как мне показалось, обладает  духовным содержанием, как все поэты. Опять ошибка. Пришла к выводу,  поэты и писатели, мы обыкновенные люди со своими плюсами и минусами. Странно. Прожив  много лет, я не смогла разобраться в людях. Возможно, мое непонимание заставило меня остаться одинокой. Я считала всех мужчин подобными, как тот, который испоганил мне всю жизнь.
     Но, в данный момент, исправить уже ничего не возможно. «Поезд ушел» - как выражается  моя младшая дочь.
    
5 ноября 2014г.

       В последних работах, я  писала, что верю в мистику. И то, что случилось с моими детьми, подтверждается.  Расскажу о сыне. Сын был очень благополучным человеком. Ему везло в учебе, был везде на переднем плане, в почете и уважении. Но как говорится, самоуверенность отбирает у нас все, чем обладаем. Он старался только брать, а отдавал, как ему казалось, что-то. Но это было мизерное. За все, незаконно полученное,  пришлось в результате платить. Желаем мы этого или нет.
     Пришла к убеждению и в другой жизненной оплошности. Чтобы быть в жизни удачливым и счастливым человеком, должны об этом побеспокоится родители и родные. Они не должны проклинать ребенка, каким бы он не был непослушным. ПРОКЛЯТЬЕ отражается на всю дальнейшую нашу жизнь. Смотря на  эту историю, вновь и вновь убеждаешься, что мистика существует. И твердо веришь в древнейшие слова «за все в жизни надо платить».
        И еще, поняла и твердо убеждена, что  человек не властен над своей судьбой. И мы не можем планировать сколько нам жить и знать когда уйдем в мир иной.
        "Исповедь женщины" я писала ни для публики. Моя цель предназначалась для будущих потомков своей семьи. Хотелось, чтобы они прочитав, поразмыслили как удачнее прожить свою короткую жизнь, не совершая ошибок своих предков. И вторая моя цель личная. Третий том назван "Познание самого себя". Почему-то я решила, что познавая себя, я узнаю, что же такое человек и для чего  послан на землю. И сделала вывод. Мы как будто, все одинаковые, но в то же время совершенно разные. У меня сложилось мнение, что по развитию и пониманию жизни мы разные по той причине, что на Земле появляемся ни совсем одинаковое количество раз. Если нас посылают на Землю для учебы, познания жизненного пути,то одни несколько раз перерождались, а другие только что зародились и не поняли своего предназначения. Их мозг не дошел до совершенства. Они ходят по Земле, как малые глупые дети.
         И так, этот "Третий том" хочется завершить стихом, который я написала в свои восемьдесят лет.
       
                ЧТО НАША ЖИЗНЬ...
               
                Наша жизнь, как в поле ветер
                Случайно вихрем пролетит,
                Не замечая чьей-то доли
                И вряд ли истину узрит.
                И немногим свет прольется,
                Оставив Имя на века.
                Иных- лишь звуком отзовется,
                Уйдя в забвенье навсегда.
                Никто не вспомнит, не узнает,               
                Что жил когда-то на Земле.
                Его лишь музыку сыграет
                Чужой потомок на трубе.
                И города, что тоже строил
                В таежной топкой стороне,
                О красоте с друзьями спорил,
                Утрами бегал по росе.
                Приходят люди и уходят,
                Их исчезает тонкий след,
                Путь настоящий не находят,
                Как не найдя и свой ответ.

                Пока в нас теплится душа,
                Питаясь знанием из книг,
                Идем, как будто не спеша,
                А жизнь торопится, как миг.
                Мы копим деньги и добро,
                К карьерной лестнице спешим,
                Но жить нам, вечно не дано,
                И жизни путь не обратим.
                Пришел на Землю, так живи,
                Как можно больше познавая,
                Любимым будь, и сам люби,
                Этим путь свой продливая.

                ВОТ И ВСЕ:
Хочу добавить... Мой космический код менялся три раза:
При рождении: отец- Шукшин Иосиф Иванович. Я- Шукшина Альбина Иосифовна.
    Второй отец -Белов Александр Федотович. Я- Белова Альбина Александровна.
Выйдя замуж- Просмицкий Леонид Владирович.Я становлюсь - Просмицкая Альбина Александровна.

        С большим уважением к Вам, дорогой мой читатель,
        Альбина Александровна (Шукшина)Просмицкая.