Глава десятая
Сьерра-Маэстра, новая встреча
Дальнейшее плавание проходило в относительно-спокойном режиме: погода постепенно нормализовалась, дул умеренный боковой ветерок, хотя на небе по-прежнему было облачно, и солнышко редко баловало мореходов своим присутствием.
«Кошка», стараясь не терять из прямой видимости чёрно-серый дымок «Граммы» (не считая, понятное дело, ночного времени), шла вдоль полуострова Юкатан со средней скоростью в семь с половиной узлов в час, держась примерно в сорока двух-трёх милях от мексиканского побережья. Никаких подозрительных морских судов больше не наблюдалось, только одинокий длинный сухогруз величественно проследовал гораздо севернее, держа курс на американскую Флориду.
Члены команды яхты, сменяясь по графику, установленному капитаном Куликовым, несли восьмичасовые яхты, а во время отдыха (после приёма пищи, естественно), играли в карты, домино, шашки и шахматы. Ну, ещё и беседовали – обо всём подряд.
- А Сергей Анатольевич здорово изменился, - поделилась как-то своими наблюдениями-впечатлениями Айна. - Причём, в самую лучшую сторону. Совсем забыл про алкогольные напитки, хотя бар в яхтенной кают-компании буквально-таки ломится от всяких и разных бутылок. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Может из него, действительно, получится хороший муж для моей доченьки? И отличный отец для наших с Лёшей будущих внуков? Как считаешь, командир?
- Обязательно получится, - улыбнулся Ник. - В том плане, что это у Марты получится – сделать из капитана идеального мужа. Шаманская внучка, как-никак.
- Это да, шаманская. Спора нет…
Ранним вечером двадцать девятого ноября они втроём стояли на капитанском мостике: Ник нёс вахту за штурвалом, а Куликов и Мартина, обнявшись и изредка перешептываясь о чём-то, любовались шикарными видами-пейзажами.
- Эй, морские волки, отвлекитесь, пожалуйста, от своих важных и неотложных дел, - попросил Ник. - Кубинский катер-то, между прочим, резко меняет курс. Точно – меняет. В сторону, как я понимаю, уходит. Сами, родные, посмотрите…
- Действительно, отклоняется на юго-восток, - через десять-двенадцать секунд согласился Сергей Анатольевич. - И кто, интересно, у них там за капитана? Наверняка, недоучка, дилетант и законченный неумёха. Махровый береговой мазут, короче говоря.
- Почему, милый, ты так решил? - заинтересовалась Марта.
- Элементарно, моя алмазная донна….. Да, перед нами – пролив. И надо, безусловно, уходить на юго-восток – и от мексиканского побережья, и от западной оконечности Кубы, держа общее генеральное направление на Каймановы острова. Только сделано это преждевременно – на добрых полчаса. Да и к югу заложено, в гости по утрам не ходи, лишних полтора румба. Так и на длинную береговую косу, отходящую от Юкатана, можно ненароком нарваться. Со всеми вытекающими, а главное, втекающими последствиями. Дно, пропоротое на острых береговых камнях, дело серьёзное и фатальное. Тьфу-тьфу-тьфу, ясный болгарский перец…. Или же у них что-то случилось? Неприятное и серьёзное, я имею в виду? В море, как известно, всякое бывает…. Предлагаю – подойти к «Гранме» поближе и, так сказать, визуально оценить обстановку. Например, с помощью вспомогательной оптики.
- Не знаю, насколько это целесообразно, - засомневался Ник. - Мы произведём осмотр. Но и пассажиры «Гранмы», в свою очередь, могут разглядеть наши лица. Не хотелось бы, честно говоря…
- Ерунда ерундовая, - заверил капитан. - У меня в кают-компании имеется подзорная труба с шестнадцатикратным увеличением. Редкая штуковина. А у этих начинающих революционеров, девяносто девять процентов из ста, ничего похожего нет. Максимум – восьми или десятикратные бинокли. Подойдём на комфортное для нас расстояние, и все дела…. Дон Андрес, уступи-ка моей помощнице место у штурвала. Для этого манёвра требуется определённый опыт…. Закладывай, Мартина, южнее. Ещё. И скорости добавь узла на полтора. А я в трюм спущусь, за оптикой….
Вскоре подзорная труба была закреплена на треноге и сориентирована в нужном направлении.
Через пятнадцать минут Куликов, уступив место возле треноги, предложил:
- Полюбуйся-ка, командир, на этих упрямых чудиков. Натуральная картина маслом под названием: - «Измождённые мечтательные паладины в поисках Святого Грааля…».
«Действительно, душещипательное зрелище», - принялся увлечённо комментировать увиденное легкомысленный внутренний голос, склонный – время от времени – к цветастым философским метафорам. - «Так и просится образное сравнение, мол: - «Упакованы, как атлантические кильки пряного посола в жестяной консервной банке…». Это в том глубинном смысле, что данный катер (ну, не яхта же, понятное дело), набит практически до отказа. Восемьдесят два человека – серьёзное количество. Стоят и сидят голубчики на палубе (это те, которым не нашлось места в трюме), тесно прижимаясь друг к другу и укрываясь от встречного ветра чем попало: дождевиками, брезентом и даже кусками чёрного рубероида…. Ага, решили слегка перекусить. То есть, «пустили по кругу» банку сгущёнки с пробитыми в торце дырочками. Каждый прикладывается буквально-таки на секунду…. Эрнесто Гевара отказался, отрицательно махнув левой рукой. А ладонь правой прижимает ко рту. Сильнейший приступ кашля, не иначе. То бишь, обострение хронической астмы. Бедолага ты наш болезненный…. Откашлялся, вроде. Достал из кармана старенькой куртки рыжий апельсин и, даже не очистив от кожуры, жадно кусает. Теперь брезгливо отплёвывается, наверное, апельсин оказался слегка подгнившим…. Вообще-то, вся эта революционная экспедиция – сплошная и отвязанная авантюра. Восемьдесят два отважных бойца неудержимо рвутся в бой. Ну-ну. А что у нас с противником? Тридцать пять тысяч полицейских, не считая тайных агентов. Плюсом армия, ос¬на¬щен¬ная тан¬ка¬ми, броневиками, де¬сятью во¬ен-ны¬ми ко¬раб¬ля¬ми, пят¬надцатью су¬дами бе¬рего¬вой ох¬ра¬ны, а также семь-юде¬сятью во¬семью ис¬тре¬бите¬лями и тран¬спортны¬ми са¬моле¬тами. Неравный, однако, расклад. Неравный…. Что ещё – заслуживающего внимания? «Гранма», такое впечатление, слегка осела на левую часть кормы. В чём тут дело? Хм, именно там, как раз, и находится гальюн. Вполне возможно, что он, просто-напросто, не выдержал активного «туалетного напора» восьмидесяти двух клиентов. Типа – сломалось что-нибудь важное. Например, какой-нибудь впускной (или же, наоборот, выпускной), клапан. Вот, морская водичка и поступает внутрь…. Ладно, осмотр в первом приближение завершён, всё идёт по плану, можно отворачивать в сторону…».
На следующий день ра¬ди¬оп¬ри¬ем¬ник, расположенный в кают-компании, сообщил, что в сто¬лице и не¬боль¬ших кубинских го¬родах происходят активные вооружённые столкновения сторонников Фиделя Кастро с полицией.
- Всё, «Гранма» больше не нуждается в нашей пристальной опеке, - решил Ник. - Диктатору Батисте и его людям нынче не до того, все силы будут брошены на подавление мятежа…. Мартина, ты, кажется, говорила, что месяца через три-четыре вы с капитаном хотите сыграть свадьбу? Мол, пока «Кошка» будет проходить плановое техобслуживание в одном из гватемальских доков?
- Было такое дело. Говорила…. А что?
- Предлагаю – ускориться. Причём, сразу с двумя этими делами. Прямо сейчас пойдём к Флориде. Там есть город-порт Сент-Питерсберг с отличными ремонтными доками. Заодно и свадебку сыграем. Говорят, что во Флориде регистрируют – без каких-либо проблем – браки и между иностранными подданными…
- Дядюшка, ты – настоящее чудо! - восторженно захлопала в ладоши Марта. - Давай, я тебя поцелую…. Серж, не надо смотреть на меня таким диким, необузданным и разъярённым зверем. Я же командира только в щёку поцелую, слегка-слегка…. А куда мы потом поплывём из этого Сент-Питерсберга? То есть, пойдём?
- Заскочим в Майами и подхватим там одного солидного американского старичка. А потом проследуем к Кубе. Надо будет организовать одну важную встречу…
Весёлая свадьба отшумела. Ремонтные работы и техническое обслуживание яхты были завершены точно в срок.
Одиннадцатого февраля, ранним погожим утром, «Кошка» подошла к кубинскому порту Мансанильо.
- Солидный порт, - оторвавшись от окуляров подзорной трубы, одобрительно резюмировал Ник. - Только торговых судов практически не наблюдается. Зато разномастных рыбацких шхун и баркасов – до беса. А на берегу трудолюбиво дымят многочисленные высокие трубы. Это, надо понимать, здешние сахарные заводики…. Кстати, кэп, как тебе наш новый пассажир?
- Любопытный такой дедуля, - меланхолично передёрнул плечами Куликов. - С чувством юмора, по крайней мере, у него всё в порядке…. А кто он, собственно, такой? И для чего нам понадобился?
- Мистер Герберт Мэтьюз является руководителем отдела редакции американской газеты «Нью-Йорк таймс». Большая шишка, признанный авторитет и опытный журналист-международник. Прославился ещё восемнадцать лет тому назад своими репортажами об испанской гражданской войне…. А понадобился он, вообще-то, и не совсем нам. Просто дальновидный Фидель Кастро решил, что надо привлечь – к революционной борьбе – и американскую демократическую прессу. Мол, пусть осветит и расскажет всему Миру о гадком и кровавом диктаторе Батисте. Вполне нормальная и перспективная, на мой взгляд, задумка. Из знаменитой и нетленной серии, мол, лишним не будет…. Вот, нас и попросили – доставить авторитетного мистера Мэтьюза на встречу с лидерами молодой кубинской революции. То есть, на интервью…
- Почему – именно нас?
- Фидель с соратниками сейчас ведёт с правительственными войсками партизанскую войну, укрываясь в горах Сьерра-Маэстра. Естественно, что на всех дорогах, ведущих к этому горному массиву, выставлены усиленные полицейские и армейские патрули. А нам пройти через них – раз плюнуть. С таким-то бронебойным козырем…
- С каким, командир, козырем?
- С козырным и безумно-симпатичным, - усмехнулся Ник. - Я, Серж, твою драгоценную тёщу имею в виду. Прекрасная и отважная охотница на аллигаторов, чьи фотографии украшают первые страницы всех латиноамериканских газет и журналов, это совсем и не шутки. Перед такой известной медийной персоной, образно выражаясь, все двери и ворота распахнуты настежь…. Что это ты, молодожён одноухий, так недоверчиво качаешь пегой головой? Совсем скоро мы на практике проверим данный тезис. При общении с суровыми представителями кубинских Властей, я имею в виду…
«Кошка» уверенно пришвартовалась возле низкого чёрно-серого бетонного мола, предназначенного для частных яхт и катеров. Сизый, выполнявший роль судового матроса, ловко перебросил на берег сходни, а после этого надёжно закрепил на чугунных «чушках», заглублённых в бетон мола, концы носового и кормового канатов.
- Молодец, тестюшка. Отличный юнга получается из тебя, - нежно приобнимая молодую жену за осиную талию, похвалил с капитанского мостика Куликов. - А теперь будем ждать здешних официальных лиц. Сколько, интересуетесь, ждать? А Бог его знает, если честно. С одной стороны, местные деятели должны поторопиться, мол, прибыла частная яхта, значит, появилась реальная возможность получить (не важно, по какому поводу), солидную «мордиду». То бишь, банальную и пошлую взятку. С другой же стороны, лень – в Латинской Америке – давно уже возведена в высокий ранг религии, мол: - «Работа, она не мартышка и в дикие джунгли не убежит. А гамак, как известно, лучший друг. Лежи себе, качайся потихоньку, сигару покуривай, пивко попивай. И вообще, спешка – признак дурного тона. Пусть дурачки гринго спешат и суетятся, так их всех и растак, торопыг неуёмных и безо всякой меры деловых…». Так что, уважаемые друзья, коллеги и милые родственники, можете немного расслабиться. И даже распить – в честь нашего успешного прибытия в данный занюханный порт – парочку бутылочек вкусного и ароматного винца. А я, извините, пас. В глухой завязке нахожусь…. Мартина, Душа моя хрустальная, может, пройдём в нашу каюту? Пролистаем, так сказать, старинные и весьма редкие лоции Карибского моря?
- Пройдём, мой повелитель. Пролистаем…
Через полтора часа Сизый сообщил:
- В конце мола появились человеческие фигурки. Надо думать, по наши Души…. Какие будут приказы, командир?
- Спускайся, голубка, вниз и готовься к театральному выходу, - заговорщицки подмигнул Айне Ник. - Будешь играть роль взбалмошной и слегка капризной хозяйки яхты. Ну, и всё остальное, как и договаривались. Только, пожалуйста, не перебарщивай…. И вы, Герберт, посидите пока в кают-компании. Поднимитесь на палубу минут через пять-семь после блистательной сеньоры Толедо…. Ну, а мы с тобой, друг мой Лёха, здесь побудем. Типа – два туповатых, недалёких и слегка хмельных матросика. Открывай очередную бутылочку. С красненьким, чисто для разнообразия. Только сперва сходни прибери на палубу, так, чисто для понтов дополнительных.…
Вскоре напротив «Кошки» остановилась процессия, состоявшая из трёх приметных личностей. Возглавлял её офицер пограничной службы: высокий, мосластый, средних лет, с пышными угольно-чёрными усами, в нарядном мундире, украшенном разнообразными «висюльками» и солидными погонами, с огромной пистолетной кобурой на правом боку. А рядом с ним застыли двое упитанных штатских – низеньких и грузных, с потрёпанными портфелями под мышками.
«Две классические и махровые канцелярские крысы», - тут же определил скорый на выводы внутренний голос. - «Хитрые, мутные и жадные. В том смысле, что крысы-близнецы, приписанные к таможенной службе. Только одна из крыс безбородая, а другая, наоборот, с аккуратной бородкой клинышком…».
- Лейтенант Педро Силва-и-Барбоса, - надувшись гордым мыльным пузырём, представился офицер. - А эти – со мной, - небрежно указал рукой на таможенников.
- Андрес Буэнвентура, - вяло отрекомендовался Ник. - Испанский коммерсант. На настоящий момент – рядовой матрос.
Сизый же только уважительно (типа – в качестве ненавязчивого приветствия), кивнул головой.
- Ну? - непонимающе нахмурился лейтенант, отчего его шикарные усы сердито зашевелились.
- Что – ну? - легкомысленно улыбнувшись, уточнил Ник.
- Долго я буду ждать, так вас всех и растак? Кто такие, морды? С какой целью прибыли в Мансанильо? И вообще, нам надо пройти на борт вашей яхты, чтобы ознакомиться с судовыми документами и содержимым трюма…. Спустить сходни, засранцы недоделанные!
- Э-э-э…. Извините, сеньор лейтенант, но…
- В чём дело?
- Мы не можем – без хозяйского приказа.
- Никак не можем, - подключился к разговору Лёха. - Хозяйка у нас – ужас до чего строгая. А если рассердится, то и, вообще, зарезать может. Насмерть и пощады не ведая. Ик-к-к…
- Ик-к-к, - неожиданно и синхронно сдублировали «махровые канцелярские крысы» и машинально отступили на пару шагов назад.
- Даже так? - заметно поскучнел доблестный Педро Силва-и-Барбоса. - Бывает, конечно…. А можно…э-э-э, доложить вашей многоуважаемой хозяйке о нашем официальном визите? Мол, сотрудники кубинской пограничной службы и таможни пожаловали?
- Сейчас доложим, не вопрос, - пообещал Сизый, после чего скрылся в люке, ведущем в трюм.
А ещё через пару минут из люка появилась Айна – во всей своей красе. То бишь, в шикарном курортном брючном костюме нежно-фисташкового цвета, причём, сильно-декольтированный пиджак был надет – явно – на голое тело. Но главное заключалось в деталях: во-первых, на шее сеньоры наличествовало массивно-пафосное ожерелье, состоявшее из доброй сотни жёлто-чёрных клыков аллигаторов, а, во-вторых, на широком кожаном поясе, охватывавшем стройную талию, были закреплены деревянные ножны с ножом-тесаком самых устрашающих и страхолюдных размеров.
- Донна Анна! - тут же восхищённо загомонил черноусый лейтенант кубинской пограничной службы. - Силы небесные! Не может быть…. Сеньора Толедо, мы безумно рады вашему решению посетить наш прекрасный остров. Более того, мы, прямо-таки, счастливы, что такая легендарная охотница на аллигаторов снизошла до нас, грешных, сирых и убогих…
- Ах, оставьте, полковник, - манерно отмахнулась Айна. - Впрочем, галантность истинных офицеров мне всегда была небезразлична. Не буду скрывать…. Полковник, мне так надоели эти душные и тесные корабельные каюты. Как вы посмотрите, если наш разговор состоится на свежем воздухе? Вот, и замечательно…. Алекс, Андрес, бездельники! - обратилась к Сизому и Нику. - Немедленно спускайте сходни! А потом разместите на молу раскладной стол и стулья из кают-компании. Ну, и тащите всякого, разного и самого лучшего. Вина, прочие алкогольные напитки, закуски и необходимую столовую посуду, я имею в виду…. Выполнять! Быстро у меня, лентяи и дармоеды!
Работа закипела – слегка, как водится, бестолково и суетливо, но, в общем и целом, оперативно.
В один из моментов Ник, неторопливо расставляя и раскладывая на столешнице рюмки-фужеры, ножи-ложки-вилки, а также солонки-перечницы, стал свидетелем следующего разговора:
- Я решила расширить свой бизнес, - расположившись на стуле с высокой спинкой и вольготно закинув одну стройную ножку на другую, вдохновенно вещала Айна. - И ваша, господа, благословенная Куба весьма даже удобна для этих целей. Для разведения и выращивания аллигаторов, я имею в виду. Речь, в первую очередь, идёт о знаменитых и обширных лиманах «Майари», расположенных на северо-восточном побережье острова. Вода в них тёплая и практически пресная, да и естественная кормовая база присутствует на должном уровне…. Говорите, мол, там очень болотистые и топкие берега, а поблизости нет ни одного морского порта? Правильно, нет. Не спорю. Именно поэтому мы и прибыли в ваш Мансанильо. Чтобы здесь взять в аренду крепкий внедорожник и добраться до Майари. А там, понятное дело, внимательно, со знанием дела осмотреться на местности и прикупить парочку подходящих лиманчиков. Потом, естественно, и тамошний болотистый берег укрепим, и порт для маломерных судов отстроим…. Надеюсь, что этот мой скромный коммерческий проект кубинским Властям будет интересен?
- Безусловно! - дружным хором заверещали «махровые канцелярские крысы». - Налоги в казну. Дополнительные рабочие места. Новый морской порт, опять же…
- Конечно, от Сантьяго-де-Куба, если смотреть по карте, до Майяри ближе, чем от Мансанильо. Но мне знающие люди сказали, что там нет прямой дороги. То есть, пришлось бы от одного просёлка до другого добираться на мулах.
- Верно вам сказали про мулов, - со вкусом раскуривая длинную светло-коричневую сигару, подтвердил Педро Силва-и-Барбоса. - А от нас доедете практически с ветерком – через Баямо, Ольгин и Сан-Херман…
- Спасибо за подсказку, - вежливо поблагодарила Айна и тут же оживилась: - Ага, вот, и пресса пожаловала…. Знакомьтесь, господа. Это – мистер Гер¬берт Мэть¬юз, известный американский журналист. Он тоже поедет со мной к Майяри. А потом напишет и опубликует в «Нью-Йорк таймс» развёрнутый репортаж о моём «кубинском» проекте. Конечно же, с фотографиями и некоторыми экономическими выкладками. Да-да, в самой «Нью-Йорк таймс». Представляете? Присаживайтесь, Герберт, присаживайтесь…. Алекс, Андрес! Где алкогольные напитки? Шампанское открывайте! Выпить же надо – за предстоящий успех нашего общего благородного дела…
- Выпить, выпить, выпить! - принялись дружно скандировать «махровые канцелярские крысы». - Шампанского! Выпить! Выпить!
Официальная встреча уже через сорок-пятьдесят минут ожидаемо преобразовалась в бесшабашные дружеские посиделки.
- Донья Анна, вы – само совершенство! - заявил безбородый таможенник, забывший и о вожделенной «мордиде», и о необходимости осматривать трюм яхты. - А с надёжной машиной я вам обязательно помогу. У моего свояка есть отличный японский автобус, переоборудованный для нужд фермерских: шесть пассажирских мест и просторное грузовое отделение. В нём даже пойманных аллигаторов можно запросто перевозить, поместятся. Я договорюсь со свояком, он вам автобус за сущие копейки продаст. И номера на нём подходящие – городской Прокуратуры. Что, доложу я вам, немаловажно…
- А я, со своей стороны, с пропусками посодействую, - браво махнув очередную рюмашку с выдержанным ирландским виски, пообещал его бородатый коллега. - У меня братан двоюродный, как раз, трудится заместителем городского полицмейстера.
- К-какие – пропуска? - заинтересовался слегка захмелевший Гер¬берт Мэть¬юз. - З-зачем?
- Ну, как же. У нас же здесь подлые революционные бунтовщики завелись. Засели, понимаешь, в диких горах Сьерра-Маэстра и регулярные набеги совершают оттуда. Со стрельбой и прочими неприятностями, понятное дело…. Поэтому на всех основных дорогах и значимых перекрёстках выставлены крепкие полицейские и армейские посты. Выставлены и никого никуда не пропускают. То бишь, сразу же задерживают и арестовывают всех подозрительных персон, не обременённых нужными дорожными документами…
В путь, предварительно переодевшись в походную одежду и загрузившись в низкий нежно-салатный японский автобус, они тронулись на розово-задумчивом рассвете следующего дня.
За рулём расположился Сизый. Ник, Айна и Герберт представляли собой классическую когорту любопытных пассажиров, беззаботно пялившихся в давно немытые автобусные окошки. А капитан Куликов и его юная супруга остались в Мансанильо – присматривать за «Кошкой».
Компанейский американец, настроившись на дальнюю дорогу, даже предложил в картишки перекинуться, мол: - «Можно и в техасский семикарточный покер сгонять. Да и от русской классической буры не откажусь…».
Но уже через пять-шесть километров их остановил первый дорожный патруль, пестрящий разномастными полицейскими и армейскими погонами. Отбились, конечно, продемонстрировав пропуска, любезно выданные двоюродным братом бородатой «таможенной крысы».
Тронулись. Вскоре натолкнулись на второй пост-патруль. Потом на третий…
Ещё через десять-двенадцать километров автобус вновь остановился, хотя никаких вооружённых людей поблизости не наблюдалось.
- В чём дело, сеньор Толедо? - забеспокоился мнительный американский репортёр. - Мы заблудились?
- Ещё не хватало, - презрительно фыркнул Лёха. - Скажешь тоже, гринго. Мол, заблудились. Я в своё время один северный полуостров пересёк от одного океана до другого, не имея под рукой ни компаса, ни буссоли с астролябией. И ничего, ни разу не сбился с пути…. Зачем нам ехать на восток, к этим болотистым лагунам и лиманам? А данная правая отворотка ведёт, как раз, на юг. То бишь, к искомому горному массиву Сьерра-Маэстра. Только узковат этот просёлок. И щедро усеян ямами, рытвинами и колдобинами. Но другого-то нет…. А, командир? Как считаешь?
- Поворачиваем, - решил Ник. - А там посмотрим…
Автобус, недоверчиво рыкнув, свернул на просёлочную дорогу и неторопливо покатил на юг.
«Едкая светло-жёлтая пыль за автомобильными стёклами, красно-коричневая неровная дорога, сплошные ямы и рытвины», - равнодушно комментировал не выспавшийся внутренний голос. - «Ага, дождик припустил. Причём, с градом…. С одной стороны, дождь – это очень даже хорошо: пыль прибивается. С другой же стороны – откровенно плохо: дорожные колеи тут же заполняются красно-коричневой грязью, и скорость передвижения по маршруту (и без того совсем не рекордная), резко падает. А как трясёт и мотает – не приведи Бог…. Всё, дождик перестал. Переезжаем – по хлипкому старенькому мосту – через извилистую речушку. Это, надо понимать, река под названием – «Магдалена». Нормальная такая речка, быстрая, с бурунами и водоворотами. В ней, наверняка, и пятнистая форель водится. Жаль, что времени на рыбалку нет. Ладно, в следующий раз…. Перебрались-таки, хвала Создателю, на противоположный берег. Что у нас по сторонам – в плане природных ландшафтов и придорожных пейзажей? Справа наблюдается молоденькая апельсиновая рощица. А за ней – банановая. Теперь наблюдается нечто, весьма похожее на небольшую табачную плантацию. Слева же тянется какой-то лесок. Типа – низенькие и хиленькие джунгли…. Дорога же постепенно забирает вверх. Значит, предгорья Сьерра-Маэстры уже где-то рядом…. Какой-то населённый пункт замаячил впереди. Ага, прямоугольная табличка гласит – «Ла-Каталина». Похоже, что мы на верном пути…».
- Насквозь задрипанная и неказистая деревушка, - хмыкнула Айна. - Домишки, лачуги, халупы. Облезлые разномастные собаки бегают по улочкам и проулкам. Народонаселения не видно. Совсем. Видимо, все порядком запуганы. А на нашем японском транспортном средстве номера, как назло, «прокурорские». Ладно, обойдёмся без зрителей и почитателей. Не впервой.
Когда Ла-Каталина осталась позади, автобус вновь остановился.
- Дорога раздваивается, - пояснил Лёха. - По какой поедем?
- По правой, - решил Ник. - Чем дальше от Сантьяго и прочих крупных городов, тем лучше…. Ну, и дорожка, мать её. Всё трясёт и трясёт. А скорость передвижения упала до двадцати пяти километров в час. И, что характерно, продолжает снижаться…
Прошло порядка сорока пяти минут. Впереди – через густую придорожную листву – замаячила красно-коричневая черепичная крыша.
- Ферма, скорее всего, - предположил Сизый.
Автобус выехал на ровную, хорошо утоптанную площадку, за которой тянулась старенькая изгородь в человеческий рост, сработанная из длинных жердей местных деревьев.
За забором – увлечённо и не отвлекаясь на всякую ерунду – паслось небольшое стадо парнокопытных животных, состоявшее из нескольких буро-красных рогатых коров и трёх-четырёх десятков белых голенастых коз. А по «эту» сторону тревожно перебирали стройными ногами три низкорослые тёмно-гнедые лошадки, чьи длинные кожаные уздечки были привязаны к кривой верхней жерди изгороди.
- Останавливаемся и вылезаем, - решил Ник. - Ноги разомнём. Слегка перекусим. С фермером поболтаем. Да и нашему авто необходимо немного передохнуть. Пусть движок остынет: вон, даже струйки молочно-белого пара поднимаются над капотом…
Они покинули салон автобуса.
- А лошади-то под сёдлами, - заметил Сизый. - А где, интересно, их седоки?
- Стоим спокойно, не дёргаемся и не делаем резких движений, - краешком рта пробормотала Айна. - Работаем строго по легенде. Они от дома подходят…
Ник медленно и несуетливо обернулся.
«Четыре вояки направляются в нашу сторону», - доложил дисциплинированный внутренний голос. - «Первым следует высокий офицер с лейтенантскими погонами на широких плечах. На ходу извлёк из кобуры массивный чёрный пистолет. Бережётся, понятное дело, осторожный сукин кот…. За офицером шагают два молоденьких солдатика с допотопными винтовками за спинами. Но оружия в боевое положение так и не привели. Видимо, не было соответствующего приказа. Ладно, учтём…. Последним в этой четвёрке является грузный пожилой капрал, восседающий на лошади. Не только восседающий, но и «транспортирующий» на длинной верёвке (ну, как упрямого мула), пешего арестанта. То есть, босого смуглолицего мужчину в характерных «деревенских» одеждах. Это, как я понимаю, здешний фермер. Вернее, «кампесино», если по-местному…».
- Кто такие? - демонстративно перебрасывая пистолет из одной ладони в другую, поинтересовался высокорослый лейтенант. - Что здесь позабыли? Номера на автобусе «прокурорские», но никого из вас я не знаю. Смотри-ка ты, ещё и очкастого гринго прихватили с собой…. Донья Анна? - прозрел с небольшим опозданием. - Вы ли это?
- Я, конечно же, - горделиво усмехнулась Айна. - Анна Толедо, знаменитая охотница на аллигаторов собственной персоной. Кто же ещё? Вот, господин офицер, наши пропуска. Мой и моих попутчиков по этому путешествию. Выписаны, между прочим, в Мансанильо, благодаря личным рекомендациям Педро Силва-и-Барбоса, вашего коллеги по армейскому ремеслу. Вот, держите. Попрошу ознакомиться.
- Пропуска в полном порядке. Спора нет. Возвращаю. Сеньор Буэнвентура. Сеньор Толедо, моё искреннее почтение. Мистер Мэть¬юз, ваш…. Но что, прекрасная донна, вы делаете в нашей провинциальной глуши?
Айна – коротко, но доходчиво – изложила легенду «о поиске подходящих лиманчиков для обустройства современной фермы, специализирующейся на выращивании аллигаторов».
- Замечательная и актуальная идея, - окончательно успокоившись и отправив пистолет в кобуру, одобрил лейтенант. - И, наверное, очень выгодная. С коммерческой точки зрения, я имею в виду…. Извините, что забыл отрекомендоваться. Ху¬лио Ла¬урен¬та, представляю интересы кубинской военно-морской разведки.
- Очень приятно, офицер…. Скажите, а сколько километров – до лиманов Майари? Надеюсь, мы едем в правильном направлении?
- Увы, прекрасная донна, но вы слегка заблудились. Вернее, очень даже сильно. Такое частенько случается с иностранцами. Рельеф нашего благословенного острова, он обманчив. Извините.
- Нехорошо получилось, - расстроено покачала головой Айна. - И как же нам добраться до Майари?
- Ничего сложного, сеньора. Вам надо развернуться на сто восемьдесят градусов и поехать на север. А потом, выехав на шоссе, повернуть направо. То есть, на восток. Проедете Баямо, Ольгин и Сан-Херман. А четвёртый городок и будет – «Майари». Да и вся окружающая его местность, включая лиманы и лагуны, называется аналогично…
- Вас, лейтенант, можно поздравить? - небрежно указав рукой на связанного арестанта, вмешался в разговор Лёха. - Поймали опасного бунтаря-революционера?
- Весьма и весьма опасного, - плотоядно оскалившись, подтвердил Ху-лио Ла¬урен¬та. - Это, видите ли, Монго Перес, якобы мирный и законопослушный фермер. А на самом-то деле – подлый приспешник и гадкий пособник здешних бунтовщиков. Именно на его ферме (и это установлено однозначно), совсем недавно прятались-скрывались братья Кастро, Юни¬вер¬со Сан¬чес и еще с пол¬дю¬жины коммунистически-настроенных ублюдков. И, более того, заслуживающие доверия люди утверждают, что этот самый Монго близко сошёлся и даже подружился с аргентинцем Че Геварой, самым опасным, на мой взгляд, из этой преступной братии.
- Решили доставить задержанного злоумышленника в ближайший полицейский участок? - беззаботно зевнув, предположил Ник. - Для развёрнутого допроса?
- Очень надо. Сейчас капрал Басол дотащит негодяя вон до того глубокого оврага. Расстреляем бунтовщика, сбросим вниз и все дела. Другим, как говорится, в назидание…. Ах, ты, совсем забыл. С вами же – американский корреспондент…
- Можете, лейтенант, положиться на меня, - брезгливо поморщившись, заверил Гер¬берт Мэть¬юз. - Я политикой не интересуюсь. Совершенно и однозначно. Так что, можете смело расстреливать данного коммунистического гадёныша. Буду только рад.
Высказался и выжидательно – сугубо мельком – посмотрел на Ника.
«Ситуация, блин горелый», - неуверенно промямлил внутренний голос. - «Не хорошо это – проявлять мягкотелость по отношению к идейным и махровым сатрапам. Не правильно. Совесть потом, братец, обязательно замучит…».
Он обменялся понимающими взглядами с Сизым и Айной, а убедившись, что взаимопонимание в коллективе достигнуто, краткими скупыми жестами, незаметными для посторонних, обозначил дальнейшую диспозицию: мол, где кому находиться и через какое время начинать.
- Приметная физиономия у этого арестанта, - задумчиво покачав головой, заявил Ник. - Словно уже где-то видел её…. Капрал, пошевели-ка уздечкой, подведите негодяя поближе.
- Ой, в глаз, что-то попало, - поднеся ладонь левой руки к лицу, жалобно ойкнула Айна. - Наверное, соринка. Лейтенант, посмотрите, пожалуйста.
- Конечно, донна Анна. Сейчас-сейчас…
Глухие удары. Болезненные всхлипы-стоны. Испуганное лошадиное ржание.
- Лейтенант Ла¬урен¬та успешно нейтрализован, - сообщила Айна.
- И у меня два жмурика, - доложил Сизый. - Жалко, понятное дело, солдатиков.
- Значится, на поражение били? - неодобрительно хмыкнул Ник. - Ухорезы неисправимые…
- Дык…. Э-э-э…. А зачем нам пленные? Обуза, и не более того.
- Зачем, понимаешь. Обуза…. Эй, арестант. Практикуется здесь – обмен пленными?
- Ага. Конечно. Практикуется, - громко сглотнув слюну, зачастил Монго Перес. - Иногда…. Спасибо вам, господа и дамы, за своевременное спасение. Премного благодарен…. А вы, мистер, Гер¬берт Мэть¬юз?
- Он самый, - подтвердил американец. - А что такого?
- Ничего, мистер. Просто меня недавно предупредили о вашем возможном визите. А также велели – встретить и сопроводить в лагерь товарища Кастро. И вас, а так же и всех лиц, вас сопровождающих.
- Вот, и замечательно, - одобрил Ник. - Всё, что называется, в ёлочку сложилось. Бывает…. Развяжите, соратники, нашего нежданного проводника. Сейчас перекусим, дозаправим из канистры автобус, да и тронемся, благословясь, дальше…
- Не стоит сейчас тратить время на еду, - не согласился фермер. - В любой момент может ещё одна армейская группа нагрянуть. Поэтому на маршрут надо выходить незамедлительно, прямо сейчас. Только трупы сперва сбросим в овраг…. И автобус ваш, увы, нам не пригодится. Там на нём не проехать, - махнул рукой на юг, в сторону солидных горбатых холмов. - Поэтому загоним его в сарай, где я храню всякий инструмент и инвентарь…. А солдатские лошадки нам понадобятся. Непременно. На одной из них разместим связанного капрала. На второй поедет наш пожилой американский друг. А третья и четвёртая повезут всякий походный скарб и продовольственные припасы…
До лагеря кубинских повстанцев, расположенного в лесистой горной лощине, путники, переночевав в уютной пещере Умо, добрались к вечеру следующего дня.
«Ну, «лагерь» – это громко сказано», - насмешливо фыркнул ехидный внутренний голос. - «Две стандартные брезентовые палатки, размещённые под густой сетью деревьев. Одна, похоже, десятиместная, вторая – поменьше. С пяток уродливых шалашей, наспех сплетённых из веток кустарника. И с десяток гамаков, натянутых между стволами акаций. Куда же без них? Ведь, общеизвестно, что именно гамак является лучшим другом настоящего кабальеро. Причём, хоть в комфортабельном загородном поместье, хоть в диком горном лесу. Без разницы…».
- О, дон Андрес! Че! - обрадовался Эрнесто Гевара, вышедший им навстречу. - Какая неожиданная встреча, кха-кха…. Донья Анна? Дон Алекс? Рад. Искренне, че, рад. До сих пор не могу забыть то наше совместное сафари…. Мистер Герберт Мэтьюз? Вас уже, кха-кха, заждались…. Как дела, Монго? Замечательно выглядишь, старый хрыч.… Располагайтесь, друзья, - гостеприимно указал рукой на квадратный фанерный лист, закреплённый на высоком пеньке и окружённый несколькими раскладными стульчиками. - Эге, да вы капрала Басола в плен захватили? Молодцы, че! Такую гадину заарканили. Я сейчас распоряжусь – ребята, кха-кха, и капрала заберут, и лошадок определят на постой. А вы, товарищ репортёр, че, идите за мной – в штаб…
«Ну, вот, теперь наш Эрнесто уже похож на «свой образ», который вскоре будет, благодаря средствам массовой информации, общеизвестным, легендарным и знаменитым», - многозначительно усмехнувшись, прокомментировал внутренний голос. - «Длинные свалявшиеся волосы, жиденькие усишки, трёхнедельная неаккуратная щетина, высокий лоб в морщинках, усталые глаза…. Усталые? Это да. Но ещё и упрямые. Бесконечно и фанатично упрямые. Идол Революции, так её и растак…. А кадыкастая шея обмотана какой-то серой тряпкой с бурыми пятнами. Ранен, не иначе…».