Прилетели мы с главкомом ПВО на один из истребительных аэродромов под Нижним Новгородом. Дело было вечером. Пока заправили самолёт, пока сдали его под охрану, совсем припозднились. Часам к девяти вечера подтянулись к лётной столовой на ужин. Хорошо, что местный диспетчер заранее позвонил, чтобы нас там ждали.
У истребителей всегда хорошо кормили. Но то, что мы увидели в этот раз, нас просто ошеломило. На столах румянились горячие пирожки с разными начинками, маринованные грибочки, различные соленья, белоснежное сало со «слезой». Все эти закуски дополняли отбивные величиной с ладонь на тарелках с жареной картошкой.
От такого неожиданного изобилия у нас слюнки потекли.
— Вот что значит ПВО! Это же надо так! Не то, что наш бардак!
С жадностью голодных волков накинулись мы на всё это великолепие, не уставая нахваливать гостеприимство хозяев. Молоденькая симпатичная официантка мило улыбалась, предлагая добавки. Закончив ужин и договорившись о времени завтрака, пошли на ночлег в гостиницу.
Утром в столовой нас ожидало полнейшее разочарование. Всё те же, как везде, сваренные до синевы желтка яйца, подсохший сыр, котлеты, в которых хлеба было явно больше, чем мяса с гарниром непонятного происхождения. Вместо симпатичной официантки между столами ходила грузная тётка неопределённого возраста.
— Чай, кофе? — усталым голосом спросила она нас.
— Кофе, пожалуйста.
— Не угадали. Есть только чай ,— видимо, официантка так тонко шутила.
На наш вопрос, как за одну ночь могли произойти такие метаморфозы, она, грустно улыбнувшись, ответила:
— А что вы хотите? Вчера заведующая столовой натаскала из дома всяких деликатесов. Хочет, чтобы её мужа — он у нас зам по тылу — в Москву перевели. Думала, главком будет ужинать, а он отказался. Не нести же всё назад. Вот вам и отдали.
Не знаю, попал ли этот зам по тылу в Москву, но уверен: с таким крепким тылом в лице его супруги он далеко пойдёт.