Мой первый миллионер (Рафаэль Соколовский) / Проза.ру

   Теперь миллионер и за миллионера не считается, если он не долларовый, и растут они, как грибы после дождя. Вчера открыл контору типа «Рога и копыта», а сегодня уже подъезжает к своему офису на иномарке, и его пасут телохранители. А в те давние советские времена встретить такого толстосума было все равно, что увидеть воочию снежного человека. Йети существовали в нашем представлении лишь в виде охотничьих баек и фотографий огромных человечьих ступней, а миллионеры – в виде карикатур, изображающих денежные мешки с цифрой 1000000. Почему только один миллион, а не пять или не сто – так и оставалось загадкой. Для пущей наглядности к денежному мешку сверху пририсовывалась голова в цилиндре – и портрет отвратительного капиталиста готов украсить газету или журнал. И вдруг… Вдруг в провинциальную редакцию является пожилой потертый жизнью мужчина в поношенном пиджаке и выцветшем галстуке и говорит;
   -Помогите, пожалуйста, у меня хотят отнять мой миллион.
   - Сколько, сколько?
   - Я же вам сказал: миллион…
   - Долларов или фунтов стерлингов? – уточнил наш редакционный хохмач Федя Смыков
   - Рублей, конечно. Я не валютчик.
   К нам часто заглядывали чокнутые изобретатели вечных двигателей и поэты-графоманы, но чтобы миллионер! Впервые…
Опыт общения с подобной публикой научил меня осторожности, и я обычно проверял, не стоит ли кто-нибудь из таких посетителей на учете в психдиспансере после того, как один стихоплет угрожал стукнуть меня стулом, если не напечатаю его вирши.
   - Извините, - сказал я посетителю, - я совсем забыл - меня вызывал редактор. Я отлучусь на минутку.
А сам из соседнего кабинета позвонил в психдиспансер, чтобы выяснить: нет ли у них среди Наполеонов и наследников царского престола пациента, который выдает себя за Ротшильда. «Нет», - со вздохом сожаления ответили мне.
   Вернувшись к себе, я поинтересовался:
   - Вы получили наследство от американского дядюшки, и теперь от вас требуют поделиться: отдать денежки в фонд мира или в помощь нашим голодающим африканским братьям?
   - Нет, миллион я заработал. Сам…
   - Ну, этого не может быть! Честно заработать простому человеку миллион у нас не возможно.
   - Да поверьте мне: я не подпольный цеховик и не спекулянт.
   - Тогда почему у вас хотят отнять трудовые копейки?
   - Откуда я знаю? Поэтому я и пришел к вам за помощью.
   - Ладно, рассказывайте.
   А дело было так. Однажды он пришел в гости к дальним родственникам и невольно стал принюхиваться к каким-то подозрительным запахам. Откуда-то несло гнилью.
   Хозяева заметили неадекватное поведение гостя и объяснили:
   - Не удивляйтесь, мы живем рядом с кожзаводом, а там выбрасывают на задворки отходы сырья. Со временем они начинают разлагаться, и вот такая вонь… Куда мы только не жаловались, сколько раз администрацию завода ни штрафовала санинспекция, ничего не меняется. Вывезут после санкций кожевенный лоскут за город на свалку, а через месяц-другой на заднем дворе снова возникают горы отходов.
   Уходя из гостей, он завернул на свалку, и увидел горы мехового лоскута, издававших сногсшибательные ароматы. По характеру он был занудой и любил порядок. И вот по дороге как бы сам собой вспомнился случай, как соседка искала меховые рукавицы мужу, отбывающему наказание в Сибири. Обегала все магазины - нету! Понятно, зачем они здесь, в Узбекистане? Наконец, случайно нашла на вещевом рынке - продавала какая-то старуха. А тут пропадает даром отличное сырье для меховых руковиц . Ну и что, если нет спроса на месте. Можно же изготовить их сколько угодно и отправить.... Куда именно – он сообразил сразу, вспомнив о старухиных хлопотах.
   Так бывает: никому в голову не приходит идея, а одного вдруг осеняет. Жителей близлежащих домов писали заявления в разные инстанции, высиживали в разных приемных, чтобы пожаловаться начальству, а вот простая мысль, как избавиться от зловонных отходов раз и навсегда никому не пришла. Тем более руководству предприятия: могли бы открыть цех по утилизации кожевенного лоскута, но тогда тут же возникла бы еще одна причина для головной боли — отвечать за выполнение дополнительной производственной программы. А кому это нужно, если прибавится не зарплата, а выговоры за всякие просчеты и промахи в работе? Такой уж была наша селявишка при плановом социализме.
   Смекалистый и деловой Семен Моисеевич обратился к руководству кожевенного завода с просьбой: нельзя ли купить бросовый лоскут? «Да забирайте даром, только самовывозом - у нас транспорта нет», - ответили ему. Понятно, что с ним, как с частным лицом, никто бы разговаривать о делах не стал. Поэтому он быстренько устроился экспедитором в одну из тогдашних артелей, вроде городских колхозов. Артели эти выпускали разный ширпотреб. Поэтому на кожзаводе не удивились предложению забрать кожевенный лоскут. Наоборот, очень обрадовались и выделили двух рабочих для погрузки.
   Затем экспедитор взял командировку в сибирские края и там договорился с лагерным начальством о поставках меховых рукавиц. Цена была подходящая, и лагерное начальство охотно заключило договор с артелью. Собственно, они ничем не рисковали: поступит контейнер рукавиц – пойдет оплата. Вернувшись домой, наш будущий миллионер дал объявление о наборе надомников. На него откликнулось около сотни женщин, готовых заработать денежку, не отходя от домашнего очага. Для многодетных семей такая возможность была равносильно открытию местного Клондайка.
   Работа спорилась. И вскоре первая партия готовых изделий была отправлена по назначению, а в ответ без задержек на банковский счет артели поступила кругленькая сумма. Еще один контейнер и в ответ – снова денежный перевод. Вдруг некогда задрипанная артель перевыполнила свой производственный план раза в три раза и на зависть своим конкурентам оказалась на районной Доске Почета.
   Финансовые органы тоже были приятно удивлены перечисленной суммой налога от прибыли и тоже оказались в передовиках. Там тотчас решили изучить и распространить опыт артельных стахановцев, как вдруг выяснилось, что инициатор этой заварушки заработал…миллион! Понятно, что и председатель, и главбух артели тоже не остались без хлеба с маслом. Но миллион – какому-то экспедитору! Тут что-то не чисто… Проверили всю документацию и убедились: ничего не присвоено, ничего не приписано. Ни копейки!
   Однако никто тогда в стране вот так, за здорово живешь, не зашибал миллиона! Запредельная цифра! Где-то была собака зарыта… И в помощь себе финансисты призвали обехеэсовцев (ОБХСС – аббревиатура милицейского отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности). Там у следователя, кому передали дело, произошло легкое помутнение разума от цифры «миллион». Но согласно договору между экспедитором и артелью подозреваемому полагалось 10 процентов от выручки. Так в чем преступление? Обвинение частнопредпринимательской деятельности отпадало. Работал легально, по закону. Высокий процент? Мог бы, сукин сын, сорвать куш и побольше - не придерешься.
   «Ладно, - решил, наверное, наш Шерлок Холмс.- Будем копать…». А для начала выписал нашему экспедитору повестку, с которой тот и явился в редакцию искать защиту. Да не знал он Пушкинских слов: «Нет правды на земле, но правды нет и выше». Так что, сами понимаете положение… С одной стороны, человек носом рыл землю, а с другой стороны – миллион! Но не положен миллион простому экспедитору!
   - Объясните, за что я должен садиться в тюрьму и лишаться честно заработанных денег? – с пафосом говорил он.
   - За миллион, - уточнил Федя Смыков.- Ни у кого нет, а ц вас вдруг ест!
   - Вот именно. От этой цифры у всех наступает умопомрачение. А кто им мешает тоже заработать миллион?
   - Кому? Фининспектору? Следователю?
   Он не обратил внимания на подковырку и продолжал разглагольствовать:
   - Ну что я плохого сделал, скажите? Мусор убрал. Люди дышат свежим воздухом. Заключенных теплыми рукавицами снабдил. Опять же семьи поддержал заработком. Мне орден полагается, а меня хотят посадить…
   - Скажите, вам есть куда срочно уехать? Сегодня же!
   - Да, у меня есть родная сестра на Украине.
   - Договариваемся так: я не могу лишить читателей такой исключительной истории – это мой профессиональный долг. Но напечатаю ее, когда вы сообщите, что уехали их города.
   - А меня не будут искать?
   - Скорее всего, нет. Наоборот, обрадуются вашему исчезновению. У следователя перестанет болеть голова, по какой статье вас привлекать. В артели легко вздохнут: избавились от неприятностей. Финорганы свое с вас получили. Так что жду вашего звонка.
Семен Моисеевич позвонил на следующий день с какой-то станции, где поезд стоял полчаса:
   - Я думал, когда вы отлучились из кабинета, что пошли звонить в милицию и меня прямо у вас арестуют. Но в редакции, оказывается, работают благородные люди. Не дадите ли вы мне свой адрес, чтобы я перевел вам немного денег…
   - Исключается. Это называется взяткой. А вот вам спасибо за то, что подкинули мне необычную тему. Это будет «гвоздем» номера! Так что мы с вами квиты.
            * * *
   P. S. Наверняка, не читал бедолага Семен Моисеевич Ильфа и Петрова и потому не знал, как маялся со своим чемоданом с деньгами подпольный миллионер Корейко, не имея возможности открыто истратить лишний рубль. Иначе, может быть, отказался бы от затеи нажить миллион. Большие деньги в Советском Союзе разрешалось иметь в порядке исключения только очень знаменитым писателям или очень знаменитым артистам, а не каким-то задрипанным экспедиторам. Да и вряд не состоявшийся Рокфеллер увез с собой весь миллион – его, конечно же, успело хорошо «выпотрошить» разными поборами государство.
   Попробуем представить дальнейшую судьбу нашего трудового толстосума: первый же обмен денег обернется для него полным крахом.. Он же не дурак, чтобы прийти на обменный пункт с портфелем, набитым кредитками!. Его тут же забрали бы в ближайшее отделение милициии на предмет выяснения - откуда? А там попробуй докажи, что честно заработал… Скорее всего заработал бы он срок…
   Что поделаешь, в нашей стране ни одно доброе дело никогда не оставалось безнаказанным!