Дождь всегда напоминает о тебе. В пасмурные дни мне безмерно тоскливо, хоть я и не показываю этого ни перед кем. Улыбаюсь и смеюсь со всеми, но молчу больше, чем в обычные дни.
Капли медленно стекают по стеклу, небо плачет о несбыточном, в душе пусто, а в кружке стынет горячий кофе и сигарета истлевает в пальцах.
Мне жаль, что мы расстались вот так, но ни в чем не виню тебя. Когда-то это должно было случиться. В жизни все проходит, это закономерность.
Люди сами придумывают себе сказки о вечной и красивой любви. А потом разбиваются в острые осколки о грубую реальность этого мира.
Мне было легче. Я могла предвидеть наперед, что у нас не будет счастливого окончания истории. Рано или поздно это должно было произойти. Осознанность выбора не всегда предвосхищает положительный исход задуманного.
Так получилось и у нас.
И дело не в сомнениях или тревогах о завтрашнем дне, или о том, будем ли мы вечно вместе, будем ли счастливы, смогу ли я сделать тебя счастливым. Просто все имеет свое время и свое неизбежный конец без повтора истории.
Ты счастлив. Улыбка касается моих губ, а в глазах застыла горькая нежность. Я знаю, чтобы ты сейчас сделал.
Когда знаешь человека настолько досконально, больнее становится расстаться с ним не в реальности, а в своей голове. Диалоги сами всплывают в памяти, как и действия - твои и мои, переплетаются между собой.
Мне хотелось защищать тебя от грубости этого мира и видеть улыбку на твоих губах, знать, что тебе хорошо, делать все, что в моих силах - для тебя. Подарить целый мир, осчастливить этим разноцветным, ярким миром, и радоваться, видя твою радость.
Но тебе ни к чему мои слова, действия, желания и мой полуразрушенный, серый мир. Ты давно счастлив вдали от меня. Но мне уже не так больно, как было когда-то.
Только горькое сожаление оседает на губах, на сердце, сковывает унылой тоскливостью и холодом, и мне хочется безмолвно плакать, чтобы стало легче, чтобы не тянуло так остро, чтобы продолжать жить дальше с улыбкой на лице.
Пальцы скользят по тонкому льду стекла, отдавая ему тепло, слепо собирая дождевые капли, не чувствуя их морозной влажности.
Я смотрю, как ветер гнет зелено-желтые деревья, осень выдалась промозглой, дождливой и более тяжелой, нежели за все эти годы, проведенные без тебя.
Серо-синее небо, неподвижно застывшее, вглядывается в мои глаза, проникает в самую душу, теребит не заданными вопросами, молчит об ответах и обрушивается пасмурной лавиной тяжелых мыслей.
Я не хочу мечтать о несбыточном. Но порой представляю, что ты откроешь дверь моего дома и с улыбкой скажешь: "Я вернулся".
Закусываю губу, опускаю голову, занавешиваюсь волосами, прикрываю ресницы, это слишком интимно, чтобы быть показанным миру. Мир не поймет, не оценит драгоценную минуту самого сокровенного, необходимого, надобного как никогда.
И мечта не станет явью, и мою дверь откроет совсем другой человек, которому я не хочу причинять боль.
Слезы беспощадного неба сбегают горячими дорожками по щекам, пальцы нервно обхватывают ссутуленные плечи, и хочется уткнуться в твое теплое плечо и чтобы руки твои перебирали мои волосы, лаская, нежничая и утешая.
Это мазохизм, признаю. Но так легче, чем носить в себе глубокое, темное, терпкое сожаление, что назад не вернуться и ничего не исправить - ошибки ли, проблемы ли; чтобы просто не встретиться, не знать, не помнить, не желать.
Я знаю, что ты не придешь, как и не приходил до этого. В конце концов, жизнь раскидала нас по разным сторонам. Мы не то, что не общаемся, мы даже не знаем, где живет каждый из нас.
Остывший кофе горек, но прекрасно приводит мысли в порядок. Еще несколько минут и можно будет вновь улыбнуться и поставить разогреваться ужин.
Небо за окном окрашивается в синеющую зелень и рвется навстречу мелькающему среди туч солнцу.
Душа борется с сомнениями относительно правильности выбора, уязвленная тяжелым сожалением о придуманных мирах отношений, которые никогда не воплотятся в реальность. От этого немного больно, грустно и чуточку тоскливо. Но осознание всегда приходит именно так.
Поправляю спутавшиеся волосы, водружаю на переносицу очки, и уже берусь за ручку чайника, как слышу тихий стук в дверь, что гулким набатом раздается в тиши квартиры.
Глубоко вдыхаю прохладный воздух и медленно выдыхаю, иду к входной двери и щелкаю замками, откуда-то зная, что увижу совершенно не того, кто сегодня ушел утром на работу, выпив горячий чай и замотавшись в белый шарф.
Сердце сумасшедше выбивает ритм, а глаза неверяще распахиваются шире: я не знаю, что мне делать; я не знаю, как ты узнал, где я живу; я не знаю, почему ты пришел именно теперь.
Ты молчишь и только смотришь, растерянный не меньше меня, видимо не ожидал, что тебе откроют. И что это буду я.
Ты повзрослел, в тебе появилась размеренная вальяжность движений, глубина взгляда, в котором скрыта мудрость прожитого опыта.
Ты действительно счастлив, в тебе чувствуется эта сила, уверенность в завтрашнем дне, ты знаешь, что будет так, как тебе того хочется.
Я рада, искренне рада видеть тебя таким. Я хочу сохранить такой твой образ в памяти.
Ты мягко улыбаешься, синие глаза светятся потаенной в глубине взгляда тоскливой ласковой нежностью, отчего мне вновь хочется разреветься и попросить тебя уйти и более не искать встречи со мной. Твой взгляд слишком говорящий, слишком честный, открытый.
Не я одна все эти годы сожалела о случившимся тогда. Ты тоже. Тоже.
- Я хочу быть с тобой, - твой голос тихий, с не присущей ему хрипотцей, наверное ты много куришь - я не знаю. - Позволишь?
Губы дрожат, готовые согласиться, но я не хочу очередной боли, не желаю очередного сожаления, которое станет только глубже, тяжелей в своей тьме.
Но я желаю, безумно желаю прожить оставшиеся мне годы без каких-либо сожалений.
Ты осторожно протягиваешь руку и аккуратно кладешь в нагрудный карман моей толстовки белый картон визитки, на мгновение прижимая кончики своих пальцев к тому месту, где бешено мчится навстречу тебе мое глупое, наивное сердце.
- Я буду ждать. Если понадобится - всю жизнь. Просто потому, что я люблю тебя.
Несвоевременность - извечная драма, где есть двое, что неразрывно связаны друг с другом, где бы они не находились.
Может, стоит уже разорвать этот порочный круг безысходности?
Я смотрю в твои глаза, в которых затаилось ожидание, бесконечная внимательная ласковость и обреченность понимания, что, возможно, исход будет совсем иным, нежели ты ожидаешь, и понимаю, что не смогу отпустить тебя, не теперь, когда ты сделал свой выбор, когда ты искал и нашел меня, когда осмелился показаться на мои глаза и сказать то, что чувствуешь на самом деле.
Я не могу не ответить на твое очевидное желание, на твою искренность, на твою многолетнюю любовь; рука сама тянется к твоему лицу, взгляд неразрывен с твоим, и ты до самого соприкосновения губ не опускаешь ресницы, с удивленной радостью вглядываясь в мои глаза.
Ты же знаешь, каким будет мой ответ.