После звёздной морозной ночи наступало ясное утро! Полоска света, начиная расти на восточной части неба, ширилась во все стороны, освещая просторы лесов и равнины снежных марей. Небо окрашивалось в яркие тона наступающего рассвета. В момент появления первых лучей крепчал мороз, термометр показывал сорок пять градусов. Но температура продолжала медленно и верно падать вниз, ни сколько не уступая наступающему дню.
Первые лучи осветили небо, а дальше верхушки берёз и елей. Небо ещё хранило розовый оттенок зари, и он передавался белоснежным снегам укутавшим землю пушистым одеялом, хранившим тепло земли и сберегающим влагу до весны.
Синички проснулись одни из первых. Подлетали к жилью, отыскивали свои вчерашние запасы, состоящие преимущественно из семечек, а потом рассаживались на верхушки берёзок и ждали, когда же вынесут из дома порцию любимого ими лакомства.
Как только наполнялась кормушка, они пикировали на неё и на лету брали в клюв добычу, улетали на облюбованные крепкие ветки берёзы, зажимая в лапках семя, разбивали шелуху и выклёвывали зерно, измельчая его на части крепким клювом. Крохи семян падали на снег где их собирали воробьи, которые всей многочисленной ватагой сваливались с неба, прилетая с соседнего двора. Там всегда было чем, поживится на свежем выброшенном навозе, где обязательно перепадал комбикорм, который теряла неаккуратная корова.
А солнце поднималось над лесами и плыло по направлению к заходу. Который был не за горами в этот короткий декабрьский день.
Кормушка пустела быстро, стайки птиц росли каждый день, приходилось увеличивать норму корма, дополняя его несолёным салом. Воробьиная ватага, доклевав крошки, улетала дальше, ища столь нужный корм в эти суровые дни декабрьских трескучих морозов.
Синицы же держались недалеко, пели свои тихие песни и встречали очередной погожий денёк!