Травы вокруг пахли мириадами запахов. Ветер шелестел по колосьям созревавших трав, срывая с их кончиков незаметные глазу капельки ароматов и унося их ввысь – к высокому ночному небу, сверкавшему яркими бриллиантами звезд на темных бархатных простынях.
С губ капала кровь, дыхание с хрипом пробивалось в легкие, причиняя неимоверную боль переломанным ребрам. Туман застилал глаза, и разум уже не желал подчиняться от нахлынувших на тщедушное маленькое тело страданий. Но он шагал вперед. Шаг за шагом… по тонким, едва уловимым для кровоточащего носа, нитям запахов. Родных, знакомых…
В какой-то момент он обнаружил себя лежащим на травах, оставляя на изумрудных продолговатых листьях рубины капелек крови. Усилием воли – всего, что осталось у этого создания – он снова встал и направился дальше. Сквозь высокие травы, колышущиеся на ветру и шепчущие ему непрестанно – «Не сдавайся, ты совсем близко» он видел далекие огоньки жилых домов.
Спасение было так близко и неимоверно далеко, и он старался изо всех сил – превозмочь боль, шагать, не смотря ни на потерю крови, ни на жестокую боль, ни на стискивающие его тело холодные объятия близящейся смерти.
Время текло – неумолимо и долго, словно за один вздох пролетали столетия, пока он делал шаг за шагом, вливая чистую волю в ослабшие мышцы, чтобы они продолжали нести его вперед – к заветной цели.
Очередной шаг канул в пустоту – он не заметил небольшой рытвины на своем пути – в глазах давно двоилось, и тьма ночи казалась почти непроглядной. Если бы не огоньки домов, он давно прекратил бы сопротивляться Костлявой, неотступно шагающей следом за ним все это время.
Он долго лежал, тяжело дыша, и не в силах снова подняться с земли, быстро терявшей тепло осеннего солнца, все еще гревшего днем. Как давно наступила ночь, он не знал, и не желал даже гадать.
Перед слипающимися веками проплыла картина дома: мягкий, уютный диван, запах выпечки, и звуки какой-то программы, доносящиеся из экрана большого телевизора… и голоса. Добрые, ласковые, любимые голоса семьи. Не всегда дружной, но всепрощающей, и готовой поддержать в любое мгновение.
Это придало ему сил, и он заставил снова встать и шагать вперед. Ведь он знал – они ждут его. Не могут не ждать…
Оставалось лишь дойти до огоньков их родного дачного поселка. Там, где люди – там будет помощь. И он сможет вернуться к своим близким.
***
Небольшой двухэтажный домик больше походил на коттедж, чем на дачу, куда люди приезжали лишь отдыхать. Свет горел только в одной комнате – в зале, где сидели по креслам и стульям, несколько человек.
На диване, обхватив руками голову, сгорбился в отчаянии высокий мужчина, сдерживающий себя от малейшего движения. Рядом лежала его жена, пряча заплаканное лицо в подушке. На креслах сидели их дети – сын и дочь – не менее расстроенные. Девочка – совсем еще маленькая, всего шести лет от роду, и вовсе всхлипывала, утирая текущие слезы мокрой и скользкой ладошкой.
Тихая вибрация сотового одного из друзей семьи, сидевшего с приятелем на стульях, вырвала мужчин из оцепенения.
-Да? – голос приятеля семьи дрогнул, когда он ответил на вызов. Несколько долгих мгновений молчания, и взгляд обеспокоенных глаз обратился к главе семьи. – Нашли?
Дрогнули все: дети подскочили на ноги, напряженные до предела, мать семейства сжалась сильнее на диване, а ее супруг поднялся и шагнул к друзьям, не в силах вымолвить и слова.
Скинув вызов, его друг медленно встал на ноги и кивнул в сторону двери.
Мужчины вышли, оставив семью на попечение второго приятеля, и между ними прошелестели всего несколько слов, прежде чем глава семьи сорвался бегом к входной двери и выбежал в ночь.
Он бежал что есть сил – по хорошей дороге, до самой сторожки, откуда звонил старый дедушка, верно и честно отрабатывающий свои деньги. Всегда дружелюбно улыбавшийся дедок никогда не пил, и еженощно обходил по периметру их поселок, отгоняя хулиганов грозно выглядящим обрезом, и немаленьким армейским ножом, оставшимся у него после службы.
Дед встретил запыхавшегося и бледного мужчину взглядом, полным боли и сострадания.
-Я нашел его… - тихо проговорил дед. – Но я не думаю…
-Где он??? – закричал мужчина, с трудом пытаясь отдышаться.
Дед поднял дрожащую руку и указал в сторожку, и мужчина тут же ринулся внутрь.
На лежаке – простом и непримечательном – лежал пес. Дед кое-как перевязал рану на груди собаки, и белая ткань бинтов обагрялась кровью, расползающейся отвратительным пятном на груди белого, с коричневыми пятнами на ушах, кобеля.
Рухнув у лежака, который не пожалел для раненого пса дедок, мужчина сглотнул ком, и ощутил, как по щекам потекли слезы.
Пес приоткрыл глаз и мужчина заметил, как во взгляде его любимца – питомца их семьи – блеснуло узнавание. Хвост пса вяло вильнул, и рухнул на лежак, но грудь упорной собаки продолжала неравномерно вздыматься и опадать – пес не желал сдаваться.
-Все будет хорошо… - гладил его по щеке мужчина. – Я обещаю.
Пес не мог ни скулить, ни вилять хвостом – он просто лежал и радовался, что собачий бог был сегодня на его стороне, и он все-таки дошел – к своим родным, домой…
Высоко на небе выглянула из-за одинокого облачка полная луна и к ней взвилась тоскливая и долгая песнь всех собак в округе – они присоединяли свои молитвы к голосам людей. Пес засыпал, слушая эту песнь и понимая – все действительно будет хорошо.