посвящается человеку который навсегда остался за кадром
- Я решил улететь.
- Куда? Ты же еще маленький и зеленый.
- Ну и что, я дождусь ветра, оторвусь и улечу.
- Не говори глупостей - придет осень, и мы все улетим, как бы мы ни хотели остаться.
- Но я не хочу ждать осени, я хочу лететь сейчас.
- Но как только ты оторвешься, ты погибнешь вскорости и упадешь на землю.
- Я не упаду, я буду летать долго-долго и улечу далеко-далеко.
- Эх, какой ты глупый и зеленый, твой полет будет продолжаться всего несколько мгновений.
- Ну и пусть, лучше умереть в полете молодым и сильным, чем зачахнуть и пожелтеть здесь.
- Никто не может изменить судьбу, если нам предначертано падать вниз – значит, так тому и быть.
- Нет, я сам буду решать свою судьбу.
Генрих Абрамович Каплуновский задумчиво смотрел сквозь оплавленную титановую пластинку,
недавно принесенную из лаборатории.
- Не получилось, - вздохнул он, - а ведь какие были надежды на эту новую формулу сплава,
и расчеты так обнадеживали.… Теперь придется начинать вгрызаться с другого направления.
Он откинулся на стуле и сложил руки за головой. Дверь в кабинет приоткрылась и секретарша, войдя на полшага, произнесла:
«Генрих Абрамович, с ВПC передали: Сергей Павлович хочет с вами связаться, канал будет через пять минут».
- Да, милочка, соедини сюда, - он посмотрел на часы.
На полигоне сейчас только что наступил рассвет. Если Сергей Павлович звонит, значит, изделие не пошло,значит, окно на завтра не удастся использовать до выяснения всех причин, а это месяц минимум, а значит,второе изделие заберут тогда вояки. У них будет через неделю готов обтекатель для температур входа,и не видать нашему шарику звезд как ослику морковки.
Он закрыл глаза и стал рассматривать звездное небо. Тишину космоса нарушил противный зуммер сигнала вызова. Он, до конца еще не открыв глаза, отщелкнул трубку от аппарата.
- Каплуновский на связи.
- Генрих... тут такое дело...
По количеству секунд паузы Генрих понял, что его предположения не соответствуют действительности. Cекунды паузы отсчитывали свой бег, в голове просчитывались десятки вариантов. Они так давно работали вместе,что порой могли общаться молчаливыми паузами. Под конец минуты молчания и, просчитав очередной вариант,
Генрих проговорил: «Блок ЛКУ-2 при предстартовой подготовке на стенде и предрасчетах?»
- Да, - ответила трубка, - но даже ты не догадаешься почему.
- Сдаюсь сразу и без боя.
- Баллистики ошиблись еще, оказывается, полгода назад и теперь получилось, что в ЛКУ-2 в четвертом контейнере не хватает 1,8725 грамма веса. Я выслал самолет, он будет у тебя через три часа. У тебя есть дублер ЛКУ - вскрой его и добавь в четвертый контейнер вес. Но тягучесть и плотность материала должна быть на 30% меньше, чем третьего контейнера, иначе ГДУ не сработает.
- Сережа, ну ты хоть понимаешь, что чудес не бывает, мы ведь подбирали матрицу материалов всем институтом 4 месяца, работая круглосуточно?
- Генрих, я-то понимаю, но ведь ты-то не знаешь, что чудес не бывает, вот поэтому и звоню тебе. Старт изделия перенесен на вечер. Самолет будет у тебя через три часа. Генрих поверь, Деды Морозы все же существуют, я их видел.
- Угу, особенно летом, и похоже они там, на полигоне, вокруг тебя прямо толпятся.
Не верь им, Сережа, - это миражи.
- Генрих, не верю я им, я верю в тебя и твои чудеса, даже если в них не веришь ты сам.
Зуммер, увеличив противность звучания в три раза, дал отбой связи.
Генрих Абрамович Каплуновский откинулся на стуле и закрыл глаза. Его мозг привык к перенапряжениям и решению сложных проблем, он привык просчитывать десятки вариантов и находить решения, но сейчас вокруг был полный вакуум решений, необъятная пустота и темнота; ни одной звездочки, ни одного проблеска - хоть намека на направление решения, ничего, только открытый космос, просто космос – космос и более ничего. Послышался звук приоткрывающегося окна и лица коснулось дуновение ветерка.
Генрих открыл глаза и посмотрел на волнами шевелящуюся занавеску. По лицу скользнул луч солнца и ослепил на мгновение.
Он отвел взгляд к столу. Ровно посередине на черной оплавленной титановой пластине лежал нежно-зеленый маленький листок. Генрих Абрамович взял пинцет из ящика стола и нежно положил листок на весы, накрыл стеклянным колпаком и включил откачку воздуха. Цифры побежали, но он, даже не дождавшись их остановки,нажав на кнопку селектора, уверенно произнес:
"Лаборатория, ставьте ЛКУ-2 на монтажный стенд, вскрывайте ГДУ, доставайте четвертый контейнер".