ММП – 1976 – 1993 гг. Из истории канинских войн.
В 1979 году, когда я ушел работать на «Воровский», «военные действия» на «Канине» набирали обороты, а после опубликования статьи в журнале «Человек и закон», дело дошло и до Верховного суда СССР.
Но у электрика «Канина» Шевченко был хороший адвокат – то ли родственник, то ли хороший знакомый, который направлял в нужное русло его «военные действия». Кроме того, советские законы в своем большинстве, были направлены на защиту простого человека – трудящегося гражданина, а Шевченко этим всегда козырял, что, мол, его - простого электрика судна все стараются несправедливо попинать и убрать с судна. Кроме того он был неплохим психологом, который перед членами различных комиссий старался превратиться в невинного ягненка и это ему часто удавалось. А если не удавалось, то тогда он провоцировал членов комиссии на малейшую грубость в свой адрес. А ведь в комиссиях были иногда простые и нормальные люди, которые через полчаса разговора с «канинской достопримечательностью» срывались и высказывали ему в глаза то, что о нем думают. А этого было достаточно для очередной кляузы в вышестоящую инстанцию, уже на того или другого члена проверяющей комиссии. Начинался очередной круг, а лучше сказать, этап борьбы «за справедливость». И многие годы разорвать этот порочный круг было нельзя. Так одна комиссия сменяла другую, другая – третью, а Шевченко уходил всегда из-под огня своих противников, в лице капитанов и других порядочных членов экипажа.
«Ударник коммунистического труда» — официальное почётное звание работника предприятия, подкреплявшееся вручением ему удостоверения и значка, а также денежной премией; в дальнейшем для «УКТ» могли последовать и более весомые поощрения. В советское время носить звание «Ударник Коммунистического труда» было не только почетно, но и престижно. Но таким людям как электрик Шевченко, это звание нужно было лишь для того, чтобы козырять им в своих кляузах на действительных ударников труда, пусть даже и не коммунистического. Он очень боялся того, что его этого звания лишат. А экипаж на общесудовом собрании, взял и лишил его этого почетного звания, так как этот человек никак не вписывался в ударники труда, тем более - коммунистического, а был обыкновенным лентяем и негодяем. Но разве Шевченко мог стерпеть, чтобы его навсегда лишили его защитницы - красной книжицы УКТ? Ведь без этого удостоверения он не мог уже быть «полноценным членом общества». Очередной круг борьбы за возвращение себе звания УКТ Шевченко начал сразу же после принятого решения общего собрания экипажа: лишить электрика Шевченко звания УКТ за 1978 год. Ведь звание УКТ было тем козырным тузом электрика Шевченко, которым он всегда старался пользоваться при написании кляуз в различные инстанции. А его вот взяли и лишили этого козырного туза.
Для начала Шевченко пишет несколько кляуз в органы ОБХСС – в отдел борьбы с хищениями социалистической собственности, где обвиняет бывшего капитана «Канина» Соколова Л.Г. в хищении судовых продуктов на громаднейшую сумму в 3700 рублей. Автомобиль «Москвич-412» тогда стоил 4500 рублей. Вспомните, что ранее я писал, что и против меня «Шевченко и Ко.» выдвинули в 1977 году примерно такое же обвинение, а капитан Соколов всячески способствовал ему в этом. Сейчас же капитан Соколов сам оказался в капкане, который помогал в свое время ставить на меня с помощью Щевченко. Против капитана Соколова Л.Г. в ОБХСС заводят уголовное дело.
Сейчас уже Соколов вынужден доказывать всем, что он не верблюд. Члены экипажа «Канина» становятся на его защиту и пишут письма в различные органы, чтобы капитана Соколова не посадили. Я в это время уже работал на теплоходе «Клавдия Еланская» и пересекал Атлантику в западном направлении.
Слово «кляузник» имеет в русском языке с десяток различных оттенков, таких как: шептун, злоязычник, сутяжник, доносчик, наветчик, баламут, наговорщик, сплетник, сутырник, клеветник. И все эти оттенки полностью подходили под такого негодяя, как электрик Шевченко Р.Г. Но, к слову кляузник, относительно электрика Шевченко, можно было бы добавить такие прилагательные как, - закоренелый кляузник, злостный кляузник, прожженный кляузник. И это было бы более точное его определение. Башка у Шевченко все время работала самым лихорадочным образом! Он всегда успевал настрочить десятки различных писем-кляуз во всевозможные инстанции. Вот так он в основном и работал на своем рабочем месте! Но мне он запомнился всегда стоящим с постоянной сигаретой в зубах, что-то разъясняющий таким же, как и он, негодяям из своего ближайшего круга. Или же зачастую его можно было видеть стоящим под дверью у чьей-нибудь каюты, прислушивающегося к разговорам, доносящимся из этой каюты.
Но письма экипажа в защиту капитана Соколова Л.Г. ему не помогли. Вскоре его уволили из ММП, то ли он сам уволился – не знаю. Когда я перешел работать в Службу безопасности мореплавания в 1995 году, то от капитана-наставника Вдовина Павла Петровича узнал, что Соколов Л.Г. живет в пгт Пестово, Новгородской области. Недалеко от него проживал и один из его «друзей» команды Шевченко – Сидоров Николай.
Капитан Соколов после его увольнения из ММП, писал в разные инстанции, в том числе и в обком партии, ища там защиты от бывшего своего электрика, который не давал ему спокойно жить даже тогда, когда капитана на судне уже не было больше года. В общем, «бой» с капитаном у Шевченко продолжался, даже тогда, когда человека уже и на судне не было …
Прошло более двух лет… Сменились уже три капитана, пришел четвертый – Марков Борис Иванович, но спокойствия на «Канине» как не было с 1976 года, так его не было и в 1982 году.
В 1982 году я в течение трех недель подменял на теплоходе «Канин» капитана Игина Володю, который не выдержал той ситуации, которая сложилась на судне, и срочно лег в больницу, чтобы уйти с этого судна. Находясь три недели на «Канине», я прочитал ряд удивительно интересных документов – протоколов общесудовых, партийных и комсомольских собраний, различные жалобы во всевозможные инстанции, заявления членов экипажа в судовой комитет, которые просто раскрывали мне ситуацию, которая продолжала оставаться на «Канине». Она была более чем напряженной в 1982 году.
Интересным был документ - протокол № 4, который показывал, как Шевченко снова старался стать ударником коммунистического труда и возвратить для себя потерянные в 1979 году привилегии УКТ.
Капитана Маркова Б.И. уже не было на судне. Он не выдержал «войны» с простым электриком судна и попросил у начальника пароходства себе замену. Дела на «Канине» принял новый капитан - Черепанов Анатолий Александрович, который также впоследствии пострадает в этой «войне».
Интересно отметить, что если всему экипажу звания утверждались на общесудовом собрании общим списком, то для электрика Шевченко – всегда это было индивидуально!
При очередном индивидуальном обсуждении против присвоения Шевченко звания УКТ выступили практически все члены экипажа, которые прямо в глаза высказали ему все, что о нем думают, но его это нисколько не смутило. Он знал, что решение этого собрания даст ему новую «работу» для очередного витка обвинений в адрес своих «недоброжелателей». И снова на «Канин» начнут прибывать новые комиссии для разбора его очередной кляузы.
Экипаж устал от одного негодяя настолько, что при проведении очередного собрания, делает очередную ошибку. Вместо того чтобы вообще не восстанавливать Шевченко в звании УКТ, собрание голосует за то, чтобы вынести ему только замечание к званию УКТ электрика Шевченко. Экипаж видимо ожидал, что таким образом Шевченко успокоится, а жизнь в экипаже наладится. Но не тут-то было!
Я долго думал с кем можно сравнить электрика Шевченко? И нашел сравнение – это морская зубатка. Название эта рыба получила неслучайно – из-за крепкой, сильно развитой челюсти с острыми, загнутыми внутрь зубами и выступающими вперед клыками, словно у волка! Ее можно убить, но, если она тебя ухватила своими зубами, то уже не отпустит.
Я помню, как на теплоходе «Акоп Акопян» мы ловили треску у острова Кильдин. Вместе с треской попадались и крупные зубатки. Судовой врач случайно пнул ногой зубатку, и попал ей ботинком прямо в пасть. Зубатка среагировала молниеносно! Она схватила ботинок так сильно, что врач кричал от боли на все судно, но сделать мы ничего не могли до тех пор, пока не отрубили зубатке топором голову. Но даже и тогда, ее пасть пришлось раскрывать большим боцманским ножом.
Так было и с Шевченко! Только смерть могла его успокоить. Но до этого было еще далеко. Шевченко в мае 1982 года очередной раз едет вместе с женой в Москву – в транспортный отдел ЦК КПСС с новыми кляузами - на всех и вся. И вот, снова на судне проводится общесудовое собрание, где разбирает вопрос «О т. Шевченко Р.Г.». А сколько таких собраний было за 17 лет? Сотни!
Клевета; — порочащая информация или распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство других лиц или подрывающих их репутацию.
Ведь слово клеветника иногда бьет человека насмерть. Шевченко, не обладающий слишком глубоким умом, но умевший написать так, что другим людям, читающим его кляузы, надо было иметь много своего ума, чтобы понять и разобраться во всем, что было написано этой мразью. Помню, еще в мою бытность на «Канине», многие члены экипажа выдвигали против Шевченко и его друзей такие лозунги: «Бегите от этой мрази подальше! Не общайтесь с этой мразью! Не подавайте всем этим мразям руки!». Но для таких мразей как Шевченко, Ставенко и Вологдин ничего святого не существовало.
Но, постепенно, разные капитаны «Канина» списали с судна и токаря Ставенко и моториста Вологдина – лучших друзей Шевченко, а также и некоторых других таких же негодяев, как и он сам (Жукова, Пономарева, Афанасьева, Сидорова).
Вскоре Вологдина сбила машина, когда он шел на красный цвет светофора у магазина «Молодежный», а Ставенко – запил и умер. Сегодня уже нет и главного клеветника-кляузника - Шевченко, нет его жены, нет и некоторых других типов, которые мешали нормальной жизни всего экипажа. Время все расставило по своим местам. Но сколько же крови эти мрази «попили» у нормальных людей, скольким они отравили жизнь и скольким хорошим морякам испортили карьеру? Не счесть!
Эта мразь и мне сделала еще одну подлость в 1980 году, когда я уже работал не на «Канине», а на «Клавдии Еланской». Дело было так. В 1980 году при выходе с Соловецкого рейда, «Клавдия Еланская» села на мель. И хотя я появился на мостике лишь в момент посадки судна на мель (судном управлял капитан Кононов В.В.), я взял часть вины на себя. Мы оба были наказаны. Капитана Кононова В.В. перевели на полгода в старпомы, а меня, - на год на должность третьего штурмана. В пароходстве многие знали о моей невиновности, - и уже через два месяца я снова стал работать старпомом. Но, негодяи были всегда, и они всегда старались выбрать момент, чтобы очернить человека, если им это было выгодно.
И вот здесь проявил свои подлые качества второй помощник «Клавдии Еланской» Васюк Слава, который мечтал занять мое место. Он, вместе с электриком Шевченко, написали в вышестоящие инстанции письмо, что я не отработав положенный по приказу год в должности третьего штурмана, возвращен на свою прежнюю должность. Так, благодаря этим двум подлецам, я вынужден был день в день отработать на той же должности, с которой я начинал свою работу в пароходстве еще в 1968 году. Но, Васюк Слава так и не сумел занять мое место, а вынужден был уйти работать на другое однотипное судно – на «Марию Ермолову». Позже, Слава Васюк сам сел на мель у берегов Чили - в круизном рейсе с туристами в проливе Элефант на теплоходе «Алла Тарасова». Бог он все видит…
Много раз члены экипажа высказывали мысль, что у Шевченко что-то не так с психикой. Ведь нормальный человек, давно бы сам ушел с судна и работал бы в другом экипаже, а вот этот гнусный тип, как будто был приклеен к «Канину». Ведь и ему самому было несладко от такой жизни. Его неоднократно списывали в отдел кадров, но он «дрался» за свое возвращение именно на это же судно. Его буквально все члены экипажа окружили ненавистью и презрением, а он только курил и усмехался. Ему прямо в глаза высказывали многие члены экипажа, какой он сволочь и подонок, но ему это было, как об стенку горох! Удивительным типом был электрик Шевченко!
Когда судовой врач, на основании своих длительных наблюдений на судне за Шевченко, написал врачебное заключение для председателя медицинской комиссии бассейновой больницы, что тот страдает психопатией, то Шевченко сразу же подал жалобу транспортному прокурору на судового врача. Врача заменили, а Шевченко остался работать на «Канине». Народ просто недоумевал! Почему так! Кто стоит за Шевченко?
Даже председатель бассейнового комитета профсоюзов Вакорин Б.П. ничего не мог сделать с этим маленьким гномиком, по фамилии Шевченко. Вот, вам и пословица: «Один в поле не воин!». Оказывается ВОИН, да еще какой! Ничто и никто не мог его свалить, до тех пор, пока я снова не пришел на «Канин». Но и у меня не все сразу получилось, хотя почти пять лет Шевченко сидел при мне на судне тихо – был ниже травы и тише воды! Он уже знал ту славу обо мне не флоте: если Кисляков сказал, то так и будет на самом деле. А, кроме того, я всегда старался быть справедливым и объективным человеком.
Мартом месяцем 1983 года я заканчиваю свое психологическое исследование такой личности, каким был на теплоходе «Канин» ныне уже покойный электрик Шевченко. Обыкновенной и простой личностью его нельзя было назвать. Дураком он тоже, кажется, не был. А виновата во всем была, как мне кажется сейчас, наша советская система. При любой другой нормальной системе, такой тип как Шевченко, и дня бы не продержался на судне.
Как человек и как специалист он был ноль без палочки, но наша советская система позволила этому нолю продержаться на судне больше 20 лет. А ведь до того, как я его выгнал с судна в 1993 году, он еще десять лет мотал экипажу и руководству пароходства нервы, посылая свои очередные кляузы в различные вышестоящие инстанции. Это, видимо, у него превратилось уже в его личное хобби! Ну, да Бог ему судья!
Как говорил Высоцкий: - « Земле ей все едино – апатит или навоз!» И это точно! Все суета сует! Одна суета!
Но этот случай, даже в объеме всего СССР, был явно уникальным, если не единственным, поэтому я так подробно и обстоятельно решил о нем написать. Многим молодым людям из нашего современного российского общества все изложенное выше, покажется несущественным, и, возможно, даже излишним, и не стоящего внимания. Но для тех, кто жил и работал в 70-80-е годы в СССР, эта глава, возможно, будет интересна, чисто из психологической точки зрения.
Следующую главу я посвящу моему первому заграничному рейсу на теплоходе «Клавдия Еланская» – из Мурманска на Кубу, куда потом мы долгие годы возили «сельскохозяйственных» рабочих, или, так называемый спецконтингент, – наших доблестных военных, которые до горбачевской перестройки, базировались на острове Свободы - Кубе. Это были прекрасные рейсы, которые навсегда останутся в моей памяти. Ведь, Куба – любовь моя! 13 раз я был в Гаване и в других местах на острове Свободы. 26 раз я пересекал Атлантику. Изучил я Кубу, ее историю и ее столицу не только по книгам, но и наяву.