Рассказ: «Исповедь старой еврейки».
Апрельский прохладный свежий воздух проникал в комнату, но сон у старушки не становился крепче. Едва забрезжил рассвет, женщина вслушалась в тишину и с наслаждением подумала: «Какое счастье, что все соседи сверху и снизу, а также по бокам ещё спят. Только неугомонные птицы распевают весёлые трели. А я это слышу! Ах, как хорошо! Как на душе радостно и приятно!» Открыв глаза, Лидия Абрамовна обвела взглядом потолок, картину и мебель и произнесла: - Я прекрасно вижу... Да, на часах всего пятый час, рановато проснулась, но всё равно больше не засну. Старушка, превозмогая боль в коленях, согнула одну ногу, затем вторую, подумав, произнесла:
- Слава Богу, двигаюсь. Надо подниматься, - она засмеялась, - Ха! Не успела за ночь заржаветь! Похрустев суставами, села. Посидела немного на кровати, счастливо улыбнулась, решившись, наконец, пройтись по комнате. Носить тяжёлый груз девяностокилограммового тела, к тому же ещё и возраст - восемьдесят три года, согласитесь, не каждому под силу. У неё на этот раз получилось.
Абрамовна с облегчением вздохнула, пробормотав себе под нос:
- По-моему, сегодня я даже смогу спуститься во двор. А всего-то восемьдесят ступенек вниз... Это по лестнице подниматься вверх трудненько, не то, что спускаться.
Вздыхая, старуха строила планы: - Мусор вынесу. Продукты в супермаркете закуплю, в нём есть льготы для пенсионеров… Всего 5 рублей экономии, но приятно. Да на скамейке посижу, на солнышко посмотрю. На душе радостно станет!
Помолчав немного, с досадой пробормотала: - Давеча соседка Зойка сказала мне злобно обидные слова: «Скупердяйка еврейская!». Ох, как мне обидно сделалось, несколько дней переживала! Зачем? Ведь она от злости и зависти, и не более. Вот молодая дурёха, деньги экономить не умеет и советы, как жить, не слушает. Тогда Зойка сама спросила, как дожить до зарплаты без долгов? А я ей всего-то посоветовала: - Заведи тетрадь, расчерти на две части, в одну записывай расход, в другую доход. Все деньги не снимай с книжки, пусть запас будет, тратить меньше будешь! Курить бросай, деньги в дым идут. Поработали бы с моё! Знали бы, как пенсионные деньги достаются! Ладу в её семье нет, на всех злая, как цепная собака. Молодые не понимают. Гадость сказать легко, а вот с какими глазами она придёт занимать деньги через неделю, не подумала. Но вот чего Лидия Абрамовна не могла взять в толк, как можно жить, не планируя своих расходов, набирать всякой ерунды и продуктов немерено, а потом всё лишнее и недоеденное выкидывать в мусор? Молодёжь не уважает ни себя, ни свой труд!
Рассуждала старуха: - Доходы имеют в три раза больше моего, а занимать деньги бегут все ко мне. Я ведь с пенсии деньги откладываю всегда на их долги тоже. Лучше бы в сберкассу отнесла!
Подумав, возразила себе: - Но тогда, кто ко мне зайдёт? Помру, так и не заметят, пока смердеть моё тело не станет! Старухины правнуки и внуки забегали к ней редко. И тут же старались быстрее улизнуть, заняв у неё немного денег, потом забывали отдать. Старушка успокаивала себя: - Вот другое дело соседка Зойка, занимать заходит почти раз в неделю… А возвращает долги всегда в день зарплаты. Всё же, Зойка - молодец! Без Зойки-соседки не с кем было Лидии Абрамовне поговорить. Давно заметила за собой, что от одиночества часто даже сама с собой рассуждает вслух. От таких мыслей старухе всегда становилось тоскливо, слезы текли ручьём, но как бы, спохватившись, старуха бранила себя:
- Чего это я расквасилась? Жизнь у меня была не такая уж и плохая.
Рассуждая, она приводила аргументы, вспоминая свою жизнь. В тридцатые годы семья не бедствовала, их не раскулачивали, не ссылали. В лихие голодные годы горожане приходили в село менять вещи на продукты. Матушка вещи не брала, а варила «толстые щи» из мозговой косточки, и кормила пришлых, радовалась, когда те были с детишками, с гордостью говорила: - Я кормлю ангелочков.
Потом молилась за голодающих, за себя, чтобы Всевышний благословил её на благое дело, и воздал ей за труды.
Лидия Абрамовна рассмеялась: - Не зря матушка старалась! Даже на фронт из наших никого не призывали. А если бы в плен попали? Сгинули бы у немцев в концлагере...
Задумалась старушка и продолжила вспоминать. «Тогда фронт подошёл близко к нам, мы добро с домами бросать не хотели! Ой, вспомнить страшно, сколько траншей и окопов перекопали мы тогда. Гитлеровцы рвались к Москве. Наши немцев боялись, трудились не щадя самих себя, руки в кровавых мозолях. Слёзы текли ручьём, тело всё дрожит от усталости, а мы копаем и молимся за себя и за солдат. Мы тогда уже знали о еврейских погромах в Германии.»
Вздохнула Лидия Абрамовна легко, улыбнулась от приятного воспоминания. «Помнится как сегодня, в траншее появился русский паренёк, молоденький солдатик Гриша, из соседнего села. Руководил нами, а поздно вечером гнал, чтобы шли домой. Мы всегда уходили последними, понимали все, если придёт немец, нам будет всем плохо.
Эх, замуж тогда отдали меня неудачно, парень был из нашенских, не хотела за Ваньку идти. Ой, как я Гришу любила! Он тоже по мне долго сох! Но тятенька поругал меня, и пошла я замуж за Ивана...
Лет пятнадцать всё хорошо было, жили с Иваном дружно и в достатке. А как перешёл муж в милицию служить, испортился, к пьянству пристрастился и погиб по глупости.
Жаль! Я рано овдовела, в сорок шесть лет...» Старуха даже всплакнула, потом вслух продолжила вспоминать:
- Неразумная была, сглупила тогда, побоялась бабьих пересудов. Гриша предлагал мне помочь ему ухаживать за его больной женой. Я не хотела быть воровкой. Да честно признаться, трудностей испугалась! Э-Хе-Хе-Хе! Кто мог знать, что его жена так быстро умрёт от тяжелой болезни? А Раиска - соседка Гриши, расторопная бабёнка, змеюка, бегала, помогала Грише, всё ухаживала за его женой.
Старуха сокрушённо вздохнула: - Я Гришу после смерти его жены полгода ждала. Да обиделся Гриня на меня, женился на соседке Раиске. Сейчас смотрю на них с завистью и ком в горле стоит. Они-то как голубки, всё вместе и ласково воркуют… - хмыкнув носом, добавила, - Я упустила своё счастье сама! Лидия Абрамовна подошла к выходу из комнаты и вздыхая, стала вслушиваться в шаги за дверью, подумала: « Ой! Кажется… Наконец Зойка пришла деньги занимать? Хоть поболтаю с ней, душу отведу, выговорюсь. Сначала ей выскажу всю обиду!»
Старуха опять внутренне возмутилась: «Она прокуривает три тысячи в месяц. А её муж без пива не может уже жить. Брюхо стало у него, как у бабы на сносях, глядишь, родит!»
Старуха усмехнулась, заговорила негромко сама с собой: - Эх, хоть бы один мужик родил. С ума, сойти можно... О чём это я? А! Да, про советы. Эх, Зойка, Зойка. Думать надо об экономии собственного бюджета, тогда в долгах не будешь сидеть! Я то знаю, как экономить! С пятнадцати лет со счётами не расставалась. Сначала учётчиком, потом кассиром, потом бухгалтером, а потом опять кассиром.
Женщина задумалась. «Это же сколько лет получается я проработала? - она мысленно что-то сложила и удивилась, - А-а-х! Всего пятьдесят три года! Жаль, что пять лет военных в стаж не вошли. Окопы и прочие работы для фронта нам не засчитали!»
Абрамовна сетуя, опять забормотала:
- Как молодые не могут понять? Я же сейчас на всём экономлю, во многом себе отказываю. Они что же себе думают? Что я не хочу вкусно и добротно покушать, купить новую рубашку? Да я давно на всю одежду латки ставлю, постоянно что-то штопаю и подшиваю.
На этих словах в дверь позвонили. Старушка открыла.
Как и предвидела Лидия Абрамовна, соседка пришла занимать. Зоя с раздражением высказала старушке недовольство:
- Вы что, не хотите мне дверь открывать?
- Зоя, я же не молодуха. Нет у меня сил, к двери резво бегать, - обиженно ответила старая женщина, - Ноги-то уже сами не ходят, сначала надо размять… Но Зою старухины ноги не интересовали, и она попыталась сама заговорить быстро, чтобы не выслушивать жалобы соседки на плохое здоровье и немощность.
Только Лидия Абрамовна настроилась на долгую беседу. Она молодую соседку перебила:
– Жаль, мой кот Васька от старости помер, другого не хочу заводить. Уйду, а кому нужен чужой кот? Не пристроят ведь бедолагу, а просто выкинут на улицу. Жалко! А мне наверняка уже недолго осталось, смерть уже стучалась в дверь. А, может, не смерть? Просто пьяный сосед дверью ошибся? Ах, как ещё хочется пожить!
Зойка собралась с мыслями. За прошедшую неделю, в аккурат перед теперешним приходом к Лидии Абрамовне она поссорилась с мужем, упрекнув его в безденежье. Ещё муж попал в ДТП. И в школу деньги нужны детям. Сама заболела недавно. В бюджете у неё настал дефолт, даже не сможет долги отдавать. Предчувствие ей говорило, что старуха обиделась. Вдруг не одолжит денег в этот раз?
Зойка изобразила улыбку до ушей и виновато, переступая через гордость и порог квартиры соседки, произнесла:
- Лидия Абрамовна, простите меня. Я - дура, я не со зла глупость брякнула. Нужда замучила, жизнь такая тяжёлая! А Вы с нравоучениями, вот под горячую руку и попали. На Вас сорвалась… Простите!
У старухи отлегло на душе, она с радостью предложила соседке пройти.
А та поняла, что быстро от старухи не уйдёт, придётся выслушивать… Но деньги ей опять еврейка даст.
На этот раз Зойка уже не вернёт долг вовремя, внесёт дефолт в кошелек экономной старухи.