Однако, в письме было всего несколько предложений: «Здрасти, Надя, посыраю тебе подарки. Надеюсь, они тебе понравятся. У меня всё хорошо. До свидания»
Дааа, японцы всегда отличались лаконичностью Не любят напрасно воду лить и говорить ни о чем. Только конкретно и только вежливо. Мало ли что можно в долгом разговоре сказать неприятного для собеседникаи и этим обидеть человека. А это уже грозит «потерей лица» и в прежней жизни при самураях должно было смываться только кровью (привет товарищу Саахову из фильма Гайдая).
Поэтому только необходимое и покороче.
А, впрочем, не так уж и важно, что Харуми ничего не написала о брате. Она, наверное, и так тысячу раз понаклонялась и поизвинялась перед кенгуру, ведь просить о чем-то другого человека тоже большая нагрузка для щепетильной японской души.
Еще он и согласился. Тоже это не в их правилах. Хотя…. если Харуми расписала ему Надю, как милого и доброго человека, а самое важное, что она замечательная кулинарка и может любого удивить своей русской стряпней, ему, наверное, и самому стало интересно посмотреть на неё.
Если к японцам хорошо относится иностранец – уже удивительно и очень приятно. К тому же она так по-матерински утешала бедную Харуми, когда её «наколол» валютный мошенник. Не удивительно теперь, почему Кунгоро захотел воочью посмотреть на героическую русскую женщину.
Грустно, что ничего Харуми не написала про него. Хотя бы о семейном положении. На всякий случай.
А интересно, если бы Надюша послала в Токио своего приятеля к Харуми с подарками, стала бы строгая японка его соблазнять. Вряд ли. Если только…. не напиться пива и сакэ, а дальше природа уже бы взяла своё. Это всем давно известно – алкоголь быстро валит любые барьеры воспитания и строгости, поэтому надо быть осторожной. Всегда!
Надюша, допила кофе, с удовольствием съела пирожное, еще и крошечки шоколадные подобрала, подошла к полке, взяла какой-то детектив и стала читать. Вернее, смотреть в книжку и продолжать думать о Кунгоро.
«Не буду слишком надеяться, хотя он мне понравился. В конечном счете, никто и не ждал чего-то особенного.» Ведь когда Харуми написала про брата, Наде даже в голову не пришло думать о романтических отношениях. Это потом вдруг выскочило, когда ей захотелось принарядиться и поразить воображение незнакомого мужчины своей красотой.
Зачем? Да низачем! Просто каждой женщине, независимо от возраста, хочется слышать комплименты и видеть искорки в глазах у мужчин. Такая вот у всех дам женская причуда!
……Неожиданно в кафе вошла целая группа итальянцев. Как всегда, они стали громко что-то обсуждать, заглянули во второй зальчик, и Надя поняла, что придется уходить. Сидеть с пустой чашкой и тарелочкой без пирожного как-то неудобно – надо место освободить. А жаль, ведь до семи еще два часа.
«Пойду погуляю вдоль Мойки, тем более еще тепло и погода хорошая. Зайду еще в Дом книги, посмотрю недорогой словарь японского языка. Теперь-то уж точно пригодится».
Но там, к сожалению, дешевых словарей не было, все стоили не меньше пятисот рублей. Зато она купила крошечную карманную книжку Лен Уолш «Самоучитель японского языка», в которой хорошим незанудным языком рассказывалось, как рисунки постепенно превратились в буквы-иероглифы.
Особенно ей понравилось слово «ссора» - первоначально это были две женщины, а между ними мужчина. Ясно, что из-за мужика тётки и начнут свару-ссору. Поэтому иероглифы, если взять первоначальную основу, не так трудно запомнить, например, «зима» – это крыша дома и снежинки, «слушать» – ворота и ухо (типа подслушивать) и так далее. А произношение… ну да у них нет «л» и еще каких-то звуков, а разве французский легче? Один прононс чего стоит, да и букв в слове может быть десять, а читается, как будто их пять!
Надя вышла из Дома книги и медленно пошла по Невскому к Адмиралтейству. С грустью рассматривала она новые блестящие витрины и вспоминала про самую известную в городе мороженицу Лягушатник, в которой все кресла и диванчики были обтянуты зеленым сукном, поэтому казалось, что находишься в зеленой воде и вот-вот выплывут и заквакают симпатичные лягушки. Всегда в кафе была очередь. Даже рано утром. Так всем хотелось посидеть на круглом диванчике, заказать сифон с газировкой и умять штук пять шариков разнообразного мороженого….
А вот подвальчик, где раньше было фото-ателье. Одно из лучших в городе. И там она однажды увидела молодого, но уже известного композитора Виктора Резникова. Такого милого и смущенного из-за того, что хамская уборщица сделала ему какое-то замечание, типа «Ходют и ходют. И чаво ходют сами не знают». Он буквально пулей вылетел из ателье. И видно было, что больше сюда не придет.
…Дальше была кондитерская, потом в неё запихнули магазин одежды, а теперь сделали дорогое кафе. Одно пирожное стоит столько же, сколько комплексный обед в Пассаже на третьем этаже. Там, кстати, неплохо кормят. Стараются для своих, но и чужие довольны.
Еще дальше был магазин военной книги. Долго ребята в форме не отдавали помещение, но и они сдались. Аренда дорогая, карты и всякие полезные для шпионов книги почти не покупают, а платить надо и продавцам, и налоговой, и пожарным, и еще всем, кто «крышует» магазины на Невском.
Теперь здесь винегрет из сувенирных дорогих книг, матрёшек, кофе-чая-пива-водки, тусовок для толстых кошельков и еще чего-то, о чем лучше не знать.
Еще подальше бывшее кафе «Минутка», куда весь город съезжался поесть вкуснейших жареных пирожков. Теперь тоже продают еду – напихают в черствую булку листьев, огурцов и непонятной «ветчины» и говорят: оооо, это так модно! Ведь это саб-вей! По всему миру так едят и нахваливают, не то что ваши дурацкие пирожки и блины…. И что? Молодежь ест, а куда деться? Модно!
Да, лучше не надо о грустном. Будем думать о кенгуру и представлять, как он вдруг влюбится, начнет ухаживать, позовет в Японию…
Тут Надя очнулась и сказала себе: ты что, мать, совсем с ума сошла? Совсем без мужского внимания одичала. Зачем тебе Япония? Всё и все незнакомые. Языка не знаешь. Работать не сможешь. Пенсию платить не будут, потому что там пенсионерки начинаются с 65-и, а ты еще …молода. То есть уже накопила пятьдесят с хвостиком, но до шестидесяти пяти еще пилить и пилить! Если так уж необходимо мужское внимание, сходи на кладбище, выбери вдовца и утешай его. А он тебя!
Она вспомнила свою знакомую, которая таким образом выходила замуж три раза. И всегда удачно!
Надя посмотрела на часы: ага, уже полседьмого, пора двигать в галерею, спасать пацана. Заберу, привезу домой, положу на диванчик отдохнуть, пока готовлю ужин, а там уже, как карты лягут.
В эту минуту зазвонил мобильный. Она посмотрела на номер: дочкин. Странно, сегодня вторник, а она обычно по субботам звонит, вечером. Надя нажала кнопку, но звонок сорвался. А перезвонить она не могла – денег на счете было мало.
«Да ладно, позвонит сама, если что-то срочное. Или я попозже денежки положу и узнаю, что да как. Потом. Вечером. После ужина.»
Так незаметно, перескакивая с одной мысли на другую, добралась она до галереи. Позвонила опять в домофон, вошла в парадную и увидела, что народ еще не разошелся. С трудом она протиснулась в комнату, обнаружила бедного японца, окруженного толпой восторженных пенсионерок и угрюмых русских художников, и поняла, что Кунгоро надо спасать.
Откуда только взялась наглость, но она громко сказала: «Простите, у господина Кунгоро важная встреча! Все вопросы и пожелания посылайте по Интернету, на билетах указан мейл! Господин Кунгоро, позвольте я вас провожу до машины!»
Японец услышал громкий голос, увидел Надю и обрадовался, что, наконец-то, нашелся человек, который его спасет от назойливых и слишком страстных дамочек в длинных юбках и растянутых свитерах. Почему-то именно такие тетки обожают японскую живопись. Вряд ли вы встретите на таких выставках красивых блондинок в мини, брюнеток в обтягивающих брючках, про рыжих уж никто и не говорит. Скорей всего это будут дамочки за пятьдесят с горящим взором и с буклетами прошлых вернисажей. Видимо, именно после трудных житейских опытов за полвека, приходит понимание истинной красоты, а она именно – в лаконизме, душевности и философском взгляде на жизнь.
Надя буквально за руку вытащила японца из тесного круга и быстро повела по лестнице вниз, на воздух.
Так же быстро она заставила его идти его к метро. Он молчал, хотя, наверняка, ему хотелось сказать что-то. Видно было по лицу, что он страшно удивлен её напором, её сильным характером и тем, что она им командует, хотя ясно, что для мужчины это сильнейший удар по самолюбию.
Однако он не знал, что ему сказать и на каком языке.Японский она не знала, по-английски едва ли могла понять. Так что лучше помалкивать или, как говорят русские, «расслабиться и получить удовольствие». В конечном счете, не будет же он с ней драться или пытаться убежать. Это уж совсем не по-японски. Надо молчать, терпеть и спокойно ждать, что же будет в конце этого приключения.
Доехали они до дома спокойно. Надя всю дорогу стояла в вагоне метро возле Кунгоро и тихо улыбалась. Это её «улыбка Будды» всегда действовала на мужчин умиротворяющее, она как бы говорила: «Спокойно, товарищ, ничего плохого с вами не случится! А хорошее – вполне возможно!»
Так тихо незаметно доехали они до её старой хрущевки, поднялись на второй этаж и Надя впустила Кунгоро в квартиру.
Показала рукой, где ванна, туалет, комната с телевизором и диваном и сказала тихо, чтобы японец не испугался громких звуков: «Иди, мой дорогой отдыхай, я сейчас ужин приготовлю». На всякий случай она еще показала руками, как ложкой хлебают суп и, вспомним школьные словечки, чуть громче произнесла – динер и релакс.
- Аааа, динер. ОК.
Потом она ушла на кухню, а он зажег в ванной свет, помыл руки, затих в комнате уединения, потом пошел в гостиную, сел на диванчик и стал рассматривать журналы и альбомы, которые Надюша предусмотрительно приготовила для дорогого гостя.
Через полчаса обед был готов, и она позвала его в кухню. Для торжественного ужина была постелена белая накрахмаленная скатерть, вытащены серебряные мамины вилки и ложки, красиво разложен хлеб на соломенную китайскую подстилку и в соуснике навалена жирная густая сметана для грибного супа.
Кунгоро смиренно сел на стул и внимательно наблюдал, как Надюша ловко разливает суп по тарелкам. Запах стоял обалденный. Ему даже захотелось поднять лицо и принюхаться, как делают кошки, когда чувствуют, что их будут кормить веусняшками.
Надя уже было села на стул напротив многообещающего гостя, как вдруг вспомнила, что главное-то и забыла. Она вскочила, быстро вытащила из шкафчика две маленькие стопочки, а из морозилки вспотевшую водку, ловко отвинтила пробку и разлила живительную жидкость.
Японец уже было открыл рот, чтобы воспротивиться русской традиции, потому что никто на его родине не пил сакэ с супом, но Надя опять посмотрела ему прямо в глаза и сказала: «Ну за встречу!»
Под её мягким и напористым взглядом, пришлось ему подчиниться. К тому же у японцев не принято отказываться от угощения – ведь это смертельная обида для хозяина, а кто хочет нажить в другом человеке врага.
Он безропотно взял стопочку и чуть-чуть отпил, но Надя опрокинула в рот всё, что было в рюмке, пришлось и ему подчиниться.
Через полчаса они подъели и суп, и домашние котлетки с рисом и уже собрались взяться за чай, как вдруг в двери кто-то позвонил.
К этому времени уже было принято на грудь по три стопочки, поэтому настроение искрилось как новогодний бенгальский огонь. Кунгоро что-то говорил и изображал лицом какие-то свои мысли и впечатления, а Надя смеялась, потому что ничего не понимала, но этот разговор глухого с немым, ужасно её забавлял.
Неожиданный и внезапный звонок почему-то их обоих напугал.
Японец затих на полуслове, а Надя судорожно сбросила с колен салфетку и побежала открывать дверь.
На всякий случай спросила «Кто?»
Ответ поразил её буквально в самое сердце – это была дочка
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/12/18/773