ДОРОГА К ДРУЗЬЯМ
(О новой книге Леонида Сергеева)
Леонид Сергеев известный детский писатель, знаток ребяческих сердец и четвероногих друзей. Своим юным героям и домашним животным известный писатель посвятил замечательные книги рассказов и повестей «Утренние трамваи», «Солнечная сторона улицы», «Мои собаки», «Белый и Чёрный», «Мой бегемот» и многие другие. Эти книги издавались огромными тиражами в разные годы в самых крупных издательствах Москвы, переводились на иностранные языки, отмечались литературными премиями. Отдельные произведения Л. Сергеева включались в антологии, школьные учебники, стали детской классикой.
Здесь я бы хотел напомнить молодым писателям, что в те советские времена, действительно, издаться было трудно, не то, что нынче: заплати деньги и печатай, что угодно! Однако и в ту эпоху, которую принято защитниками новых ценностей оплёвывать, были свои плюсы и минусы. Вторых – гораздо больше.
Да, цензура существовала, не столько политическая, сколько нравственная: тут уж не протащишь смакуемой жестокости и похотливых сцен… И вообще, какие бы ни гуляли страшилки о свирепствовании «тоталитарной цензуры», подавляющее большинство наших прозаиков, поэтов, драматургов были успешными. Имена? Не буду перечислять, они на слуху. Рукопись, прежде чем включалась в план издательства, проходила апробацию на профпригодность. На неё полагалось получить две-три положительные рецензии авторитетных критиков или писателей. И только тогда, когда давалось добро, рукопись ложилась на стол редактора, и так далее – по цепочке до выхода книги. И не было в них таких чудовищных авторских ляпов, орфографических ошибок, которые сплошь и рядом встречаются в современных новинках.
Однако вернёмся к творчеству Л. Сергеева. Конечно же, он не только яркий детский писатель, но и взрослый. А я бы тут не проводил никакого разделения. Истинный литератор не делит своих читателей на возрастные категории, а пишет для тех, кто станет взрослым и для взрослых, в ком остался жить неистребимый лучик детства – чистоты, познания, с обострённым чувством отторжения лжи и предательства, извечных пороков рода человеческого… Разве не таковы произведения Чехова, других русских классиков? Именно в этом русле успешно и неповторимо работает Л. Сергеев. Взрослым читателям хорошо известны его книги рассказов и повестей. Это – «Оглянись…», «Вид с холма», «Заколдованная», «Вперёд, безумцы!», «Самая счастливая, или Дом на небе», «Особняк в городе»…
О них в своё время тепло отзывались критики, собратья по перу, многочисленные почитатели дарования писателя. Отмечали ясность стиля, необычные сюжеты, философскую изюминку в диалогах героев и, конечно, узнаваемую авторскую интонацию.
Вся эта гамма чувств по-новому достоверно и обнажёно раскрывается в новой книге Л. Сергеева «До встречи на небесах!» и «Небожители подвала», выпущенной издательством ИПО «У Никитских ворот», г. Москва, 2014г. Открывает её эссе-вступление «Мои друзья-стариканы, или добро пожаловать в наше прошлое!» Автор приглашает читателей в страну, которой уже, увы, нет, в своё и в прошлое коллег – известных писателей, поэтов, художников, с которыми ему посчастливилось тесно общаться и работать на протяжении полувека.
Нет, это не сухие литературоведческие исследования, а живые портреты наших современников без хрестоматийного глянца, представленные в неожиданных ситуациях и обстоятельствах.
В первой части книги «До встречи на небесах!» Л. Сергеев рассказывает о писателях завершивших земной путь – Ю. Ковале, С. Иванове, В. Голявкине, Г. Снегирёве, С. Козлове, Г. Цыферове, И. Мазнине, К. Сергиенко… Книги их ещё при жизни были любимы детьми.
Автор в роли опытного гида любезно проводит нас по творческим лабораториям своих коллег, пытается открыть тайну создания произведений через призму судеб самих творцов. И это ему прекрасно удалось. Но, пожалуй, самыми интересными страницами книги Л. Сергеева являются биографии его коллег, написанные живо, почти с натуры: ни убавить, ни прибавить.
Не откажу себе в удовольствии процитировать коротенький диалог из главы «Сборище гениев»: «… Как-то мы сидели в Нижнем буфете – Зульфикаров, Балашов и я. В череде искромётных сентенций Балашов высказал нечто захватывающее:
– Если в птицу попадёт стрела, она кричит не от боли, а от радости (имелось в виду – переносится в лучший мир).
– Гениально! – воскликнул Зульфикаров. – Не возражаешь, если это я вставлю в свою поэму?
– Пожалуйста! – засмеялся Балашов, давая понять, что подобных гениальных мыслей в его голове пруд пруди.
Будучи безбожником и материалистом, я попытался заземлить своих друзей:
– А если в ваши задницы влепить по стреле… или по пуле, вы тоже заорёте от радости?»
Когда-то Паустовский назвал писателей «колдунами слова». С таким определением мастера трудно не согласиться. Я и сейчас считаю многих своих пишущих друзей «колдунами». Но это, так сказать, в определении их призвания, таланта… А каким бывает писатель в быту, в жизни, в общении с близкими людьми, с друзьями, с окружающим миром?.. Вот на этом-то срезе «колдун» и обычный человек в «одном флаконе» иногда резко разнятся. Даже неприкасаемые имена, которые неотделимо ассоциируются с создателями замечательных книг. И опять не воздержусь, приведу коротенький пример из книги Л. Сергеева: «… Однажды в Малом зале поэт и переводчик Валентин Берестов читал свои переводы и рассказывал о Маршаке и Чуковском, всячески подчёркивая замечательные душевные качества известнейших мастеров. А я пребывал в замешательстве: годом раньше Коваль говорил, что Чуковский был страшно ворчливым и мнительным и даже в восемьдесят лет ужасно боялся смерти.
– Как-то я прочитал ему невинные стихи про вечный покой, – рассказывал Коваль. – Пока читал, мэтр ходил по комнате и стучал палкой. Я уж подумал: сейчас огреет меня. А когда я закончил, он затопал ногами, засопел и выпроводил меня.
Критик Николай Халатов твёрдо заявлял:
– Чуковский был злым и жадным, и детей терпеть не мог. Не зря Блок считал его плохим человеком. Правда, Чуковский, будучи сам Левинсоном, говорил: «Еврей не может быть писателем, в особенности русским писателем». Впрочем, об этом ещё раньше говорил Куприн».
Эта разность писательских характеров особенно ярко просматривается во второй части книги «Небожители подвала».
ЦДЛ за долгие годы своего существования для многих литераторов стал своеобразной Меккой, родным домом. И не только для москвичей, но и для тех писателей из других городов, областей, краёв и бывших республик СССР, приезжавших в Первопрестольную. Каждый считал честью отметиться в этом «писательском храме». Стены его и сам дух просторных залов овеяны тенями, когда-то гостивших здесь классиков, чьё перечисление имён заняло бы не один десяток страниц. Здесь проходили творческие собрания, дискуссии, презентации новых книг, обсуждения, отмечались юбилеи писателей. И, конечно, многие эти знаковые встречи завершались в ресторане, уважительно называемым «дубовым залом». Сейчас он отдан на откуп новым «хозяевам жизни», нуворишам разных мастей и для простых писателей стал почти недоступен. Причина одна: поднебесные цены меню. Но, к счастью, для писателей остался единственный гостеприимный островок, где можно ещё пообщаться, выпить чашечку кофе, рюмку-другую вина, а то и чего покрепче, пообедать за относительно божескую цену – это уютное подвальное помещение, своеобразный писательский кабачок. К его постоянным посетителям, можно относиться по-разному – с улыбкой, с некоторым высокомерием, как это делают под личиной снобов и интеллектуалов махровые графоманы. Однако никто и никогда из здравых посетителей не отрицает, что здесь собираются в большинстве своём люди талантливые и известные, единомышленники, готовые поделиться тайнами ремесла, историями о своей жизни, наболевшим… Здесь же можно встретить и антиподов. А куда, во все времена, от них денешься? Писателей с открытым забралом правого толка и поднадоевших «борцов за новое мышление», приверженцев золотого тельца – либералов. Среди саг, посвящённых Дому литераторов (аналогов которому нет в мире!) можно назвать роман Льва Халифа, который так и называется «ЦДЛ». Попутно замечу: творческий путь Халифа в 50-е годы прошлого столетия начинался в Ташкенте, сейчас престарелый мэтр живёт в Америке. В романе писатель с беспощадной хлёсткостью сводит счёты со своими собратьями по перу.
Л. Сергеев же поставил перед собой иную задачу: поведать читателям биографии коллег, рассказанные ими самими в разных жизненных ситуациях – не только благодушных, но порой и драматичных, без всяких «припомаживаний», как есть… В «Небожителях подвала» мы встретим целую плеяду имён ярких – Ю. Казакова, Ф. Искандера, Е. Рейна, В. Личутина, В. Пронина, В. Устинова, В. Гусева, А. Баркова... Творческие портреты собратьев по перу выписаны выпукло, с неожиданных ракурсов, с великолепным лиризмом, тонкими наблюдениями. Богатая память автора о прошлом и настоящем только подкрепляют эти чувства. И ещё – обаятельный юмор, который, по словам старика Шекспира «иногда бывает предсказанием».
Конечно, среди героев эссе Л. Сергеева встречается и ряд «тайно» и явно обиженных собратьев по творческому цеху, которые хотели бы видеть себя в более «возвышенных тонах». Но что поделать, правду, как и луну, не прикроешь халатом. Да и зачем её прикрывать, если она всё равно, спустя годы, выплывает на свет? Однако, если читать книгу внимательно, в ней присутствует больше доброты, сострадания, покаяния и других неоспоримых человеческих качеств по отношению к коллегам, чем отрицательных. Это же касается и очерка, посвящённого молодым литераторам, делающих первые, но уверенные шаги, в литературе. Им есть чему поучиться у мэтра. Ведь прежде чем стать писателем Л. Сергеев прошёл серьёзный жизненный путь: был и солдатом, и грузчиком, и шофёром, и рабочим сцены, и художником… Впрочем, художником он оставался всегда. Талантливо иллюстрировал журналы, книги, в том числе и свои. Рисунки его также узнаваемы, как и рассказы, и повести. В них неповторимый мир Л. Сергеева, неисправимого романтика, любителя собак и байдарочных походов, словом, жизнелюба, умеющего в обычной лужице увидеть ослепительное море. Человека и гражданина, никогда не менявшего своих убеждений по отношению к близким ему людям и своей стране, несмотря на всякие преходящие революции.
Не потому ли так трогательно предваряет писатель свою повесть «Небожители подвала» посвящением: «Друзьям-стариканам, моей золотой обойме, последним солдатам Великой страны. От их имени прошу прощения у молодых людей за то, что мы не смогли отстоять Советский Союз». Много ли таких слов мы слышали от людей ушедшей эпохи, которые тогда были обласканы благами, а теперь топчущих своё прошлое?
И ещё один не маловажный факт: в книге Л. Сергеева любовно подобраны и представлены фотографии всех его друзей-писателей, а также список «Памяти друзей и приятелей», более двухсот имён! Это заслуживает глубокого уважения. Несомненно, для будущих читателей, литературоведов и историков литературы, новая книга Л. Сергеева станет, для одних – интересным чтением, а для других – неоценимым подспорьем в их работе, а для начинающих литераторов – своеобразным учебником.