Красное зарево Небесного огня заалело на востоке, когда царица поднялась на смотровую площадку башни. По шеренгам менгиров гнали скот: кобыл, буйволиц и коз на первую дойку у кромлеха. Дальше по течению река была в утренней дымке, и казалась пустой на десятки переходов. На левом берегу среди дубрав паслись основные стада племени, и там тоже разносили большие глиняные сосуды с молоком. Рабы и охрана внесли кувшины и миски в царские покои. Росса спустилась вниз и крикнула, чтобы пустили щенков. Она любила завтракать, наблюдая, как они лакают из мисок. Потом она погладила желтого щенка тибетского дога и взяла его на руки. Выпив кобыльего молока,
царица с сестрой-первой жрицей и несколькими амазонками выбежали из башни, и, обнаженные, понеслись к зеленому полю купаться в росе.
После прогулки Росса беседовала с сестрой о предстоящей охоте и приближающемся обряде Весенних гроз. Когда ночами в сильные грозы все племя выбегало на пляжи и под струями дождя оплодотворяющего землю, и женщины любили мужчин.
Охота на львов
Главный пастух докладывал царице, что на стада на левом берегу реки стали нападать львы, недавно поселившиеся в дубраве. Они подстерегали коней на водопое, и уже погиб один из пастухов-рабов.
В странах Передней Азии во 2-м тысячелетии до н. э. охота на львов носила ритуальный характер и была широко распространена у древних арабов и персов. Царь, убивший льва олицетворяющего зло, становился еще и верховным жрецом. Для охоты на льва в Азии использовались большие, догообразные собаки.
Когда - то тигры и львы загнали людей на острова, теперь пришла пора им отомстить. Охота на льва всегда носила взаимообратный характер. Поэтому утром майского дня на левый берег переправлялось вплавь с лошадьми более сотни амазонок, две сотни рабов на плотах и лодках, сотня лаек и два десятка догов, из царской свиты.
После переправы часть амазонок оставили коней и взобрались на шеренги камней, тянувшихся к лесу, выбрав камни повыше. Царице со свитой устроили засаду на большом дубе, ближе к реке. Под дубом находились псари с царскими собаками. Росса думала спустить догов, в крайнем случае: рабы были дешевле. Остальные охотники и рабы с охотничьими собаками пошли вокруг дубравы, где днем отдыхали львы, чтобы стать загонщиками. Они были вооружены копьями, факелами, а также имели трещотки.
Рабам объявили, что тот, кто добудет шкуру льва, получит свободу и скот.
Главный пастух докладывал царице, уже взобравшейся на дерево с помостом, что по его наблюдениям в дубраве находится львиная семья из старого льва, четырех молодых львов, шести или семи львиц и десятка уже не молочных львят. На пальцах он показал три раза.
К середине дня загонщики обошли лесок и спустили собак, которые, чуя львов, подняли громкий лай, а люди ударили в деревянные трещотки и подбадривали себя криками. Львицы первые услышали крики, вскочили и заметались по поляне, рыком подзывая львят. Но сначала львы пошли навстречу загонщикам, собираясь убить их и уйти в дальний лес. Но, вскоре почуяв запах дыма со всех сторон, повернули на луг к реке, надеясь уйти камышами.
Амазонки, заметив желтые шкуры, мелькавшие в высокой траве, осыпали их роем стрел. Жалобно завыли раненые львята, и львицы опять повернули к лесу, но оттуда уже выскочили лайки и охотники, и на каждого зверя пришлось по десять собак и двадцать человек с копьями.
В бронзовом веке появление металла повлекло разнообразие форм наконечников дротиков и копий. Прежде всего, изменился способ крепления наконечника к древку. Если раньше он привязывался за хвостовик, то теперь он надевался как перчатка, либо сам расклинивал древко, впиваясь в него как палец в перчатку. Дальность боя такого копья составляла 30-40 м.
Большой лев-вожак, разбросав людей и убив нескольких, скачками направился к дубу. Росса выпустила метровую стрелу из большого лука, но она слегка задела его рыжую гриву. Тогда Росса крикнула, чтобы спустили догов, которые давно рвались в бой. Впереди прямо на льва летел белый тибетский пес- любимец царицы.
В охоте на льва действует принцип первой жертвы, которая на мгновение должна остановить его. Белый пес прыгнул льву прямо в грудь и повис на шее. Лев остановился и, привстав на задних лапах, передними могучими лапами сдавил пса так, что на дереве был слышен треск костей. Но в этот момент два подоспевших пса вцепились в него, прокусив льву задние лапы, а третий вскочил на спину, и повис на гриве. Лев завалился на бок и тут умирающий Белый разодрал задними лапами ему живот. Но лев еще вскочил и издал страшный рык, хотя не мог уже идти. Царица выпустила еще одну стрелу, и лев упал. Вскоре другая группа догов, словно кошку, загнала на дуб львицу. Телохранительницы бросили длинные копья, и львица слетела вниз.
Остальные львы дорого отдали свои жизни: погибло несколько рабов и два десятка собак, включая двух догов. Десять рабов получили свободу. К вечеру сняли шкуры и разожгли погребальные костры. Тела погибших амазонок и белого дога перевезли на остров, чтобы захоронить по обряду, в могильниках. Ученики шамана нарисовали сцены охоты на львов на стенах пещеры на правом берегу реки, а на Святом острове доисторические художники вырезали их на мамонтовой кости.