Трансформация чувств (Галина Горбунова) / Проза.ру

1. Открыл двери в квартиру. Отбросил туфли в противоположный угол и вдруг увидал письмо, лежащее на столике. Голубой конверт. Кто бы мог чего-то хотеть от него? Обнаружил конверт открытым. Внутри начало закипать. Злость понемногу набирала силы. Вытащил лист бумаги и прочитал первую фразу "вызов в суд".

- Курва, Магда, где ты!? - знал, что прячется в квартире. Кровь прилила к лицу. Так, где ты! - орал и при этом стучал кулаком по стене, стараясь выбить из себя немного злости, которая полностью им овладела и выходила уже наружу. Наконец, увидал ее. Согнулась за диваном, как будто можно было в небольшой комнатке спрятаться от него.

Заорал так, что стекло в окне начало вибрировать:
- Почему открыла письмо, предназначенное мне!? Знаешь, что такое личное письмо?

Кричал и разбрасывал по полу кучу выглаженного белья. Видел, как, ожидая удара и обороняясь, жена закрыла лицо руками. Ее жест еще больше разозлил.
- Разрываюсь ради вас, единственное, что вы умеете - это жрать и расточать. .Подавай вам всякие йогурты, барахло...А что я? Когда-нибудь подумала об этом?
- Роман, прошу...- начала ни разу незаконченное предложение, как- будто могла что-то изменить, остановить лавину, которая обрушилась на нее.
- Девочка, могла бы подумать перед тем, как засунуть нос в мое письмо - приближался к ней, пиная во зле все, что попадалось под ноги. Схватил детский стульчик, поднял над головой и приготовился к удару. Жена в уголочке согнулась еще больше.

Со всей силы швырнул стульчик в стену над ее головой. После этого удар грохотал еще добрую минуту. Плюнул на жену с выражением высшего презрения, но уже не услышал ее облегченный вздох, когда поняла, что буря улеглась. По крайней мере, против нее, с ней уже разобрался.

Вернулся в коридор за письмом, поднял его и начал рвать на кусочки:
- Ни в какой суд не пойду. Это стерва Стрбацка, определенно она им звонила.
- Роман, как можно так говорить? - старалась утихомирить мужа. Однако успокаивающие слова лишь увеличивали его безумие:
- Я с ней разберусь, так, как разобрался с тем паршивцем Петрушкой.
- Нет, Роман, не сходи с ума, прошу тебя - старалась остановить его, когда тот возмущенно надевал туфли, мял разорванные кусочки письма и орал на весь дом:
- На вас всех могу вы*****. Здесь жить не буду. Курвы все!

В доме потихоньку открывались двери и по коридору замелькали любопытные глаза, надежно укрытые за железными цепочками. Заметил их, трусливых, подстрекаемых свиней, которые целые дни ему улыбались, а втихаря подставляли ножку, чтобы упал. Это они устроили, чтобы за ним пришла полиция. Причем никто из них и рядом не был. Как могли знать, кто кого первым ударил. Кто видел, как Петрушка скатился кубарем по лестнице и разбил голову? Точно так же, как и сегодня все попрятались, а единственное, что сумели сделать - это вызвать полицию. Ничего другого эти убожества придумать не могли. Позже все свидетельствовали, что произошло в тот вечер. Кто из них мог знать, что это был именно он, который его толкнул.

Пришел тогда домой из паба, иногда позволял себе отдохнуть после работы. Тешился, что с наслаждением вытянется в постели и всю ночь будет спать. Все трое детей спали, жена их сон берегла. Свалился в постель и вдруг услышал, как Петрушка заиграл на фортепьяно. В двенадцать часов ночи! Спрятал голову под подушку. Плакать начал младший сын.
- Спи! - крикнул ему.
Не помогло, ребенок заплакал еще сильнее.
- Я сказал - будь тихо! Что это такое: человек не может выспаться в собственной постели? - начал кричать.
Проснулись дети и один за другим стали верещать.
- Тихо! Этот сукин сын внизу не знает, что уже ночь? - возмущался. - Сейчас туда спущусь!
- Роман, нет, прошу тебя, - схватила его за руку.
- Нет, Роман, нет, прошу, - пародировал ее голос, - ничего другого не скажещь, только пищишь?

Встал и пошел молотить в дверь Петрушки.
- Вылезай, курва, не притворяйся, что не слышишь. Ты такой умник и думаешь, что можешь делать, что захочешь? Так не получится.
Петрушка, наконец, вышел.
- Однажды уже было сказано, что разберусь с тобой , если не перестанешь. В отличие от тебя я должен трудиться. Уставший прилег, а ты... Ясно? Вышел, понимаешь, в коридор артист ничтожный, другой бы побоялся, что на него смотрят. Всю семью разбудил своим грохотом, а теперь замолчал. Так слышишь? Говорил, что разберусь с тобой, - застучал кулаком по стене над соседской головой. - Этот фигляр все еще молчит.
Стал его трясти:
- Слышишь меня?

Ударил его, но так, что любой нормальный мужик устоял бы. А этот скатился с лестницы и остался внизу лежать. Плюнул на него огорченно сверху так, как недавно плюнул на свою жену и пошел наверх. Заметил ряд полуоткрытых дверей и был уверен, что за происшедшим наблюдает несколько глаз, охочих до сенсаций. Иза-за некоторых дверей был слышен детский плач. Пусть плачут. Пусть почувствуют, как это бывает, когда вам будят маленьких детей.

Магда испуганно стояла у дверей со слезами на глазах:
- Роман, что ты с ним сделал? - спросила жена с надеждой, что тот ее как-то успокоит. Муж начал орать:
-Вызови скорую, может, уже мертвый, наконец-то, хоть будет покой. Все равно ничего другого не заслужил.
Магда быстро спустилась вниз посмотреть на соседа и своим плаксивым голосом стала просить людей, выбежавших в коридор:
- Прошу, прошу, вызовите скорую.
   Сегодня из-за происшедшего снова тянут в полицию. У того умельца определенно ничего не случилось, только два-три дня полежал в больнице, вернулся домой и как ни в чем не бывало снова играет вечерами на пианино. Был бы мужик нормальный, могли бы по - соседски вопрос решить, и все бы успокоились .
   А баба со свом всевидящим оком, которая сладко улыбается, она точно позвонила в полицию. Дождется у меня. Никто не будет мешать ему и его семье.
Когда полиция приехала, дала ему подышать в трубку. Петрушке не дали. Их вообще не интересовало, что Петрушка ночью семью разбудил. Может, сам с лестницы скатился. Хотели лишь им заняться. Всю жизнь честно вкалывал, старался для трех детей. Только это никого не волнует.

   II. Наконец, извинился.
Глядя в глаза этому никчеме должен был сказать "извините", и как никогда, самого себя стыдился. Но сделал это, и пусть его оставят в покое, а он найдет время, чтобы отомстить. Шел домой вдоль кладбищенской ограды. К серому бараку в конце улицы.

Деревья, которые давно сбросили лиственные кроны, бодали серый туман голыми ветвями как белыми костями, которые оставили после своего гостевания гиены. Гиены, человеческие гиены. Все питались его мясом. Скоро от него ничего не останется, только скелет, который сбросят в кучу к остальным.

- Добрый день, - приветствовала его соседка, а у него в голове звучал ее визгливый голос, когда пыталась показать, что между ними дружеский лад. Представлял ее искусственную улыбку, умело скрывающую все, что когда-то друг другу высказали. Забурчал в ответ. Чувствовал ее неискренность. А, может, нет? В эту минуту вдруг впервые рассмотрел ее и поразился.

Стояла старая женщина с колким взглядом, который теперь так не ехидничал, как будто кто-то вдруг все его грани обточил. Почувствовал, что смотрит на него без осуждения, но участливо. Не понимал, что случилось, хотя впервые за все время искренне ответил: "Добрый день".

Не мог знать, что видела соседка в зале суда. Она же, придя в зал, увидала его в совершенно ином свете, когда дети держали отца за рукава и просили: "Папочка, папочка, не уходи". Он обнимал их и каждого целовал в головку:
- Ради вас извинюсь.
Она всегда слышала, как он кричал на детей. И вдруг увидала отца, смотрящего на детей с любовью. Был это лишь миг, скрывая истинные чувства, он вскоре снова надел на себя маску, которую она ненавидела.

Сосед сильно напоминал ей собственного мужа. Оба были одинаковыми.    Вспомнила своего мужа и дни, когда колотил ее и детей, и минуты, в которые мечтала о чем-то хорошем. Воспоминания были как живые. Такой буян, который умудрялся лишь бить и оскорблять, но не умел любить. Сколько раз желала, чтобы нежно поцеловал, на детей бы посмотрел ласковым взглядом. Муж никогда этого не делал. Сегодня поняла, что сосед не однобокий, своих детей даже через крики и ругательства любит, и они его тоже.

III. "На второй перрон прибывает поезд №3451 по направлению Клатов. Просим не ходить по рельсам перед прибытием поезда" - сообщили по радио. Оторвал глаза от книги. На перроне стояло приблизительно десять человек. И вдруг рядом с собой увидел Петрушку с восьмилетним сыном, из которого обязательно вырастет такой же засранный артист и будет людям отравлять жизнь. Петрушка держал за руку годовалую дочь. Роман раздумывал, куда исчезнуть, чтобы снова не разбить физиономию соседу. Сильное желание с ним объясниться все еще теплилось. К счастью, как только стихло сообщение по радио, Петрушка с детьми стал по рельсам переходить на другую сторону. Одним глазом наблюдал, что идут на третий путь, по которому обычно ездил поезд. Пожелал, чтобы поезд перед их подходом ушел. Представил сценку и засмеялся. Вот уже были видны огоньки приближающегося поезда № 3451. Петрущка продолжал стоять с дочкой на рельсах второй линии. Что там можно делать, почему не видит поезда? Петрушка нагнулся над дочкой, в сумерках машинист их явно не заметил, поезд не тормозил.

Роман бросился на рельсы и в ту же минуту увидел: ножка Петрушкиной дочки застряла в рельсе. Времени на раздумий не было. Со всей силы подскочил к Петрушке, тот отлетел от его удара, затем вырвал ребенка из капкана и прыгнул с ним под скрипящие колеса тормозящего поезда. Внезапно почувствовал резкую боль в нижней части тела и потерял сознание.

IV.Ежедневно встречаются на кладбище недалеко от дома. Женщина, печальная лицом, с полубезумным выражением, постоянно бормочущая: "Любила его, я его так любила".
И мелкий мужичок, который часто приводит с собой маленькую дочку. Ножка долгое время была в гипсе, но уже зажила. Мужчина минуту стоит над свежей могилой, затем кладет цветок на глинистую землю. Губы его почти неслышно повторяют: "Спасибо тебе. Прошу, прости меня ".

Перевод с чешского языка; автор Карла Прохазкова - http://www.piste-povidky.cz/autorske-dilo/146945Karla