ВЛАДИМИР ВЛАДЫКИН
КАК ГУСИ УВЕЛИ СЕСТРУ НАДЮ
…Лето того года осталось в памяти многими событиями, но одно семейное происшествие запомнилось на всю жизнь, виной которого стали мы, детвора. И вот как это случилось...
Мама была на работе в колхозе, на обед она всегда приходила домой. За трёхлетней сестрой Надюшкой присматривали мы, её братья. И вот однажды, придя на обед, во дворе нас не нашла, хата была заперта. И тогда, не раздумывая, опрометью бросилась на поиски своих детей, чрезвычайно волнуясь о том, куда мы все исчезли, да притом с маленькой сестрой? Ведь в балке тогда ещё пруда не было, плотину начнут насыпать в августе. Но она знала, как в балке ребятня недавно перегородила дамбочкой ручей. Вода наполнила котлован и образовался небольшой омут, в котором мы учились плавать, точнее, обретали навыки в умении держаться в будущем на большой воде...
И вот мама застала нас с пацанами на бережку нашего рукотворного озерца. Она стояла наверху бугра, и, не видя с нами дочери, крикнула, пронизанная страхом, где Надя. И мы, трое братьев, и чужие пацаны в одно мгновение вскочили и завертели головами туда-сюда, не видя нигде сестры. Нас охватил безумный ужас, до такой степени, что от перепуга мы онемели, чувствуя свою страшную вину.
Пока мы бултыхались в грязной воде, взбаламученной илом, сестра тем временем с палочкой в руке, в коротком цветастом платьице, находилась на бугре вблизи стайки гусей, которые лежали на зелёной траве. И пока мы увлеклись какой-то игрой (какой именно, точно не помню), нашей сестры вместе с гусями уже и след простыл, и как это случилось, мы даже не могли себе представить...
Ведь только недавно Надюшка забавлялась с гусями, похаживая вблизи них, которые мирно лежали на измятом, изгаженном помётом, густом, курчавом тёмно-зелёном спорыше и островками сизой полыни, и отрывисто погогатывали, ведя какой-то свой дружный разговор, при этом подымая от земли головы на вытянутых длинных шеях, зорко осматривая девочку с палочкой в руке, которая держалась от них на расстоянии. Гуси настолько привыкли к ней, что уже принимали за свою. И мы были вполне спокойны...
И если бы не мама, схватились бы мы её? Каково же было наше изумление, когда на том месте, где они полёживали, мы не обнаружили ни гусей, ни сестры. Разумеется, нашему изумлению и страху не было предела. Куда же она пропала вместе с гусями?!
Мама, видя такое дело, что мы не знаем, куда она могла уйти, ещё сильней отчаянно закричала на нас, раззяв, чтобы мы немедленно во весь опор мчались на её поиски.
Мы опрометью разбежались в разные стороны. Не помню, кто нам из людей подсказал, что сестра погнала гусей или пошла за гусями. Впрочем, это была женщина, которая через балку с противоположной стороны улицы нам кричала, что видела, как девочка пошла за посёлок в направлении каменки. И впрямь вскоре вдали мы её, крошечную, заприметили, и с Никиткой радостные побежали со всех ног в ту сторону, куда под уклон вела тропинка, прячась среди зарослей полыни и репейника, череды и лопухов, крапивы и татарника.
Ручей в том месте несколько расширялся и представлял собой яйцеобразную форму. И по его бережкам стелилась зелёная шелковистая поляна, на которой гуси любили полежать и пастись. Какая сила толкнула Надюшку согнать гусей, ведь они были крупные и не любили, чтобы кто-то тревожил их покой? И вот крохотная девочка шла за ними и шла, словно они нарочно задались целью увести её. И своим монотонным гоготанием гипнотизировали пастушку, которая, видно, чем-то им понравилась, как в той сказке о братце Иванушке и сестрице Алёнушке.
Почему же гуси встали и в привычной для себя манере пошли гуськом, что мы даже не заметили когда, в направлении каменки, которая была видна сразу за посёлком, где жители на свои нужды брали песок и ракушечник? Для нас это осталось загадкой.
Не прошло и пятнадцати минут, как мы привели домой нашу заблудшую овечку, и всё равно боялись от мамы наказания. На этом она не успокоилась, разумеется, отстегала ремнём меня и Глебушку, кому она вменяла в обязанность присматривать за сестрой, тогда как Никитка остался после такого переполоха как бы ни при чём.