1
Во дворце "Орджоникидзе" давал концерт симфонический оркестр. Весь класс учитель русского языка и литературы Розалия Зиновьевна Шемагонова на мероприятие заставила идти в обязательном порядке. После концерта нас обязали писать сочинение на вольную тему, но о музыке, которую слушали.
Вот вам и вольная тема: где тут независимость и свобода, ежели тебя загоняют в рамки концерта, а музыку заставляют слушать некоего композитора Гайдна. Что за товарищ Гайдн такой? Был бы там Исаковский, Александра Пахмутова или Лебедев-Кумач с Дунаевским на худой конец! Каждый день по радио "Широка страна моя родная..." транслируют. И уму приятно и всё здесь понятно. А тут нате получите Гайдна какого-то.
Деваться некуда, пошли. Не ожидал я. Ну никак не ожидал того, что ощутил! Тронула музыка. Последней исполняли "Прощальную" симфонию. А это вообще действо! Как стали музыканты свечи гасить, как зазвучала музыка жалостливая и печальная, тревога в душе разлилась непонятная, уходить никак не хочет. Домой брел не торопясь, всё переживал чего-то.
Сочинения я писать умел. Пойду в детскую библиотеку, объясню отзывчивому книжному работнику, что мне надобно. Подберет сердобольная седая старушка литературу и пошла работа по раскрытию образа Катерины в драме "Гроза" А.Н.Островского. Основной посыл: "Катерина - луч света в темном царстве". Вокруг этого и будем огород копать и изгородь городить. Главное: выдернуть основные мысли и скомпоновать в удобоваримый вид. Выйду за рамки учебника и хорошая оценка обеспечена. На том и закончена работа.
А здесь задача усложнилась. Ну, пойду в библиотеку, узнаю что-нибудь про Гайдна и его симфонии. И что? Сочинение про историю создания его музыки писать?
Сижу, ничего путного в голову не лезет. Про то, что "Прощальная" симфония понравилась - глупо. Всем понравилась. Про то, что Гайдн прекрасный композитор? Еще глупее. И без меня кому надо знают.
Подходит сестра Жанна. Она старше меня, в техникуме учится.
- Что маешься?
- Сочинение не идет.
- Что написал?
- Заголовок, сочинение на вольную тему...
- Ты говорил, что по душе пришлась музыка.
- Ну...
- Тронула она тебя.
Молчу, смотрю на нее вопросительно, жду продолжения.
- Что ты чувствовал во время концерта?
Жму плечами.
- А ты подумай. Какая музыка была в начале, какая в конце.
- В начале музыка будоражила, тревожила. А как стали музыканты уходить, всё тише, всё печальнее становилась.
- Вот и ладушки, понимать начинаешь. Идем на балкон.
С балкона до самого горизонта десятки труб видны. Несет южный ветер дым прочь от города. А над головой высоко высоко на фоне синего неба стрижи пируэты сложные вычерчивают.
- Смотри на стрижей, видишь как высоко летают.
- Вижу.
- А гроза начнет надвигаться?
- Вниз спустятся.
- Вот и в музыке так. Представь: тихо, безмятежно, небо голубое высокое, птицы в небе. А на горизонте туча черная появляется. Далеко еще до нее, покойно вокруг, но незаметно изменения происходят, тревога непонятная разливается. Птицы летают всё быстрее. А туча ближе и ближе. И стрижи уже черными молниями над крышами воздух крыльями режут. Люди на улице шаг ускоряют. А вот и гром, и ливень. Все спрятались. Гроза бушует, по мостовой реки текут, деревья к земле гнутся, шквал неистовый с них листья срывает.
Стихает ветер, светлее становится. Дождь еще идет, а женщины с ведрами и тазами к трубам водосточным бегут, под зонтами в магазины торопятся. Первый луч солнца из-за тучи пробился. Тишина, покой радостный и свежесть в воздухе разлита.
- Понял я о чем писать!
- Вот и славненько, пиши, композитор, я потом посмотрю.
Пошло, поехало. Сдвинулся камень с места. Даешь сочинение!
А что у нас в конце будет? Будет осень. С золотом берёз, багрянцем клёнов и прозрачным воздухом. С паутинками серебряными и синевой неба белесой. С осиной, трепещущей на ветру. Обнажится лес. Остатки листьев в невероятной тишине мягко планируют на землю и вместе с ними гаснут свечи на сцене. И единственный лист кленовый будет долго чуть-чуть шевелиться на ветру. И, оторвавшись от голой ветки, не успеет долететь до земли - погаснет последняя свеча.
Все, получилось! Бегу на кухню, сестре показываю. Читает Жанна, коррективы кое-какие вносит, но не по существу. Так, по мелочам.
Могу, если захочу, а особенно ежели подскажут! Но это не волнует. Никто за меня не кропал. Впервые настоящее, стоящее сочинение написал.
От Розалии Зиновьевны похвалу получил и законную пятёрку. А на сочинении Лёши Бувакина Розалия отдельно остановилась. Зачитала кое-какие куски и неожиданно сказала, что ставит двойку, потому как не мог Бувакин сам такое написать. А у меня мнение прямо противоположное.
Подошел я к нему на перемене, попросил почитать. Ух ты! Еще лучше чем у меня написано. Уж если мне высший балл, то ему и вовсе пять с плюсом положено! А Лёха сидит горестный, головы поднять не может.
После уроков не пошел я домой, направился в учительскую, нашел Розалию Зиновьевну. Попытался её убедить пересмотреть Лёхино сочинение. Слушала она меня, но не слышала. Осталась при своём мнении. А я при своём.
Что ж, не беда. Посчитаем, что это и есть единство и борьба противоположностей. Будем жить по законам диалектики - как вожди прописали.
А за Лёху обидно. Сам он писал. Не было в его трудовой семье человека, который бы за него работу выполнил. А помочь могли. Как и мне. Нет в этом ничего зазорного. Но это я семью его знаю, а Розалия нет. И ничего тут не попишешь.
2
На перемене к нам в класс зашел, назовем его по цвету волос, Рыжий. Что ему в нашем классе надо? Ни друзей, ни приятелей у него здесь нет.
Жил Рыжий рядом со школой, был хулиганом, ошивался в компании малолетней шпаны, злобных хорьков с красными глазами, поодиночке против силы трусливых, но стаей искусающих и изорвущих любого.
Рыжий прошел в сторону окон, где между рядами черных парт стоял Лёша Бувакин и без единого слова, резко, без замаха, ударил его в лицо. Лёха, за парту уцепившись, стоял красный как рак и молчал. Не умел он драться жестоко, по уличному. А в этой ситуации иной выбор исключен.
В моем воспитании участвовали улица, семья и школа. И улица внесла ощутимый вклад. Предложил я Рыжему, как и положено, выйти из общественного места, где десятки глаз в молчании на нас уставились. Дошли до лестничной площадки четвертого этажа, место куда менее общественное, и нанес я три удара. Первый вскользь прошел, царапнул скулу. Успел Рыжий уклониться. Два следующих в цель попали: челюсть и нос. Зажал он лицо, а кровь сквозь пальцы течет. Оторвал я его руку, сунул платок, да предложил до умывальника добираться. Своим ходом. Нечего лестницу заливать. И ушёл на урок.
На ближайшей перемене ко мне Юра Третьяков подошел, одноклассник. Не было его на уроках, а тут появился. Отвел меня в сторону, сказал, что кодла Рыжего уже засуетилась. И добавил - нет проблем. Имел он беседу кое с кем из их шайки. И буде они поведут себя не по делу, большой геморрой им гарантирован. А Юра имел вес в определенных кругах. И ушёл, как и не было его.
Вместе со школьным звонком и учителем, который вел у нас следующий урок, наш классный руководитель Алевтина Степановна Симакова пожаловала. Она попросила несколько минут у учителя. От нее мы узнали о прискорбном случае в нашей школе: кто-то избил Рыжего, ему в кабинете школьного врача оказали первую помощь и с выбитой челюстью и пероломом носа отправили в больницу.
Раскраснелось лицо Алевтины Степановны. Верный признак, что волнуется.
Закончился урок, Толик Алферов нарисовался, мой друг. Жили мы с ним в одном доме, а учился он в параллельном классе. И тоже, как и Юра Третьяков, поведал, что все проблемы решены. Ушёл он с предыдущего урока, ходил к нужным людям. Не к фраерам. К большим людям, авторитетным. И добавил: домой вместе пойдём.
Окончены занятия. Около крыльца человек пятнадцать стоят, плотно, проходу мешают. Подошли мы с Толей, они и расступились. Глаза злобой налиты, но молчат. Зачем пришли, кого ждут? Двинули мы спокойно домой, никто из них с места не тронулся.
Не сдал меня Рыжий ментам. Не мог он. Свои бы уважать перестали. Не по уличным понятиям мусорам петь. А уж тяжеловесам школьным, завучу с директором, тем более. Твердил одно: "Шел, упал, очнулся, гипс"...
Вылечился Рыжий, вышел из больницы. Здороваться со мной стал, разговоры говорить заискивающие. Это ж какие имена ему назвали, что так унижается? Да чёрт с ним. Всё урок, меньше кусаться будет.
Попытался как-то Лёха мне рассказать, что за непонятки у него с Рыжим произошли, остановил я его. Не надо. Не имеет никакого значения.
3
К чему я свёл эти два, абсолютно не связанные между собой случая из далеких школьных лет, в один рассказ?
Потому, что в обоих присутствует Лёша Бувакин? Это случайность.
Потому, что я впервые написал СОЧИНЕНИЕ? Нет связи.
Или из-за того, что Розалия Зиновьевна мне не поверила? Нет. Сочинений были десятки и будет столько же. И будут тройки и пятерки. Все это преходящее. Розалия Зиновьевна мой любимый учитель по литературе и русскому языку.
Потому, что в меня поверила Алевтина Степановна? До самого последнего звонка она будет молчать. Ни словом, ни делом, ни малейшим намеком не давая понять, что знает. А она знала. Всё время.
И я буду молчать. И всю жизнь буду помнить ее раскрасневшееся встревоженное лицо.
Какая связь между сочинением на вольную тему и обычной школьной дракой?
Я и сам не знаю.