Ее звали Лида. Вообще то, ей ее имя никогда не нравилось, какое-то грубое, неотесанное. Ласково ее никто именно по имени не звал. Всегда Лида, часто от бабушки она слышала Лидка, а сейчас ее величественно называют Лидия Владимировна. Все равно не то. Она хотела, что-то вроде Светик, Машенька, Верочка или Катюша.
Почему она опять перекосилась от своего четкого, акульего, как ей кажется, имени. Да потому, что это единственная не решаемая, маленькая, надоедливая проблема в ее жизни. Все остальное она решает быстро и качественно. Лидию Владимировну забавляет и приносит полное удовлетворение тот факт, что она, такая же неотесанная, как и ее имя, можно даже сказать неказистая, неуютная, а руководит крупной строительной компанией. Думаете Лидия такая умная. Да нет же, обычная тетка, способная только ныть и варить борщи. Единственное, что у нее работает – это чуйка. Как собака она чувствует проблему заранее, всегда знает, что проблему ей не решить и она пасует перед сильными людьми. Но со стороны видно только ей спокойствие и хладнокровие. Неразрешимые задачи решаются сами собой, а проблемы просто исчезают бесследно, зато, как по заказу появляются все новые и новые покровители, готовые ей служить. Многие списывают это на везение. Но не спешите делать выводы. Все банально просто и абсолютно нереально. Магия и волшебство. Но я расскажу вам все по порядку, только запаситесь терпением.
Жили они втроем - Лида, ее мама и бабушка, в прямом смысле в покосившейся избенке. Мать сильно пила и заявлялась лишь изредка на несколько дней, требовала от бабульки деньги, а дочери щедро отвешивала подзатыльники. Исчезала она также внезапно, как и появлялась. Лида не помнила маму ни ласковой, ни трезвой.
Бабушку ее считали ведьмой или колдуньей, с ней уважительно здоровались и уступали очередь в сельпо, но дружбу не водили. От Лиды тоже на всякий случай держались подальше, но не боялись как бабушку. Сушеных трав, настоек и зелья в доме никогда не водилось, равно, как и змей с лягушками. В доме исправно горела лампадка перед образом одинокой Богоматери и только. Когда приходили посетительницы, бабка молча слушала их, иногда кивала в ответ и уходила в избу. Лида видела, как перед образом и очень редко перед большим старым зеркалом бабушка что-то нашептывала на воду, макала туда палец и относила во двор какой-нибудь бабе. Лида не помнила, чтобы бабушка кому-то отказала, но во второй раз редко кто приходил. Сквозь ее шептания лишь однажды Лида услышала четкие ласковые слова: «Помоги, Миленькая». Вот так просто бабуля обращалась к Богородице. Только против пьянства бабуля ничего не могла сделать или не хотела. А еще она виноватилась перед матерью Лиды, словно в ней была причина пьянства. За то, что бабка не бралась лечить алкоголиков, в деревне ее недолюбливали, да так что за глаза обвиняли бабушку в очередном запое кого-нибудь из местных алкашей.
Однажды пришел местный участковый и рассказал бабке, что дочка ее угорела в соседнем городке. Пьяная компания забыла закрыть заглушку в печке. Вот и все. Бабушка слегла сразу после ухода участкового. Поверье, что все ведьмы умирают тяжело и долго, не оправдалось. Она ушла тихо, нашептывая и бормоча свои молитвы. Лиде бабка сделала перед смертью странный подарок. Приказала достать из старого, грузного комода сверток, завернутый в старые газеты. Там оказалась пачка бумаги обычного формата. Такую бумагу уже давно не выпускали. Поверхность листов хоть и была на вид гладкой, но если присмотреться к уже сильно пожелтевшим листам, то видны были мелкие опилочки. Листы то ли от старости, то ли из-за того, что были настоящей бумагой без всяких примесей, казались такими ломкими и хрупкими, что Лида осторожно завернула их в новую газету и аккуратно не сильно скрутила веревкой. Что ей было делать с таким приданным?
- Что мне здесь писать, бабушка? - робко спросила Лида.
- Здесь будешь рисовать свои желанья, когда тебе будет плохо. Просто рисуй, что хочешь. И обещай мне, что никогда не расстанешься с ними…
Бабушку помогли похоронить, но на поминки никто не пришел. Лида вернулась с кладбища в дом собрала свое скромное барахло в чемодан и отправилась в город.
На вокзале в ожидании поезда на Москву она достала несколько листков и стала от нечего делать рисовать и думать о бабушке. Лида нарисовала Кремль, какой видела на картинке и Москву-реку, институт и как она стоит перед приемной комиссией, а преподаватели одобрительно ей улыбаются. Приехав Лида успела только удивиться многолюдной Москве, скользящим по ней машинами, суете. В вузе ее сразу оформили в общежитие, а через неделю поселили насовсем. Она стала студенткой института, экзамены дались ей легко, билеты она вытянула те, которые знала. Все, что нарисовано сбылось. До третьего курса Лида использовала еще пять листочков чудесной бумаги, когда потребовалось сдавать экзамен у очень уж дотошных профессоров.
Многие ее подружки влюблялись, а Лиду парни сторонились, как и в родной деревне. Тогда Лида нарисовала мужчину с цветами. Глаза, четкая челка, волевой подбородок и узкие губы, да к тому же высокий, статный – с портрета на нее смотрел идеальный мужчина, и он улыбался Лиде. Она уже приготовилась ждать, совершенно не сомневаясь, что встреча с ним обязательно произойдет. Вечером следующего дня, возвращаясь с института она увидела Михаила. Он шел к знакомой девушке в общежитие с букетом цветов, но встретилась Лида, и он забыл про всех. Цветы для нее и ночная прогулка по Москве тоже для нее. А еще для Лиды обустройство холостяцкой квартиры, свадьба, московская прописка и другие блага главного мегаполиса страны. Уже тогда, заканчивая институт в статусе замужней женщины, Лида поняла, подаренные бабушкой листки нужно беречь. За экзамены она уже платила, подарок бабушки для нее был важнее денег. Мужу она ничего не рассказала, но использовала на него два листка. На одном она нарисовала шикарную машину, а на другом… Проще говоря вскорости он стал успешным предпринимателем, а затем соучредителем одной из крупных фирм.
Единственное за эти три года чего не было – это детей. Лида стала рисовать хорошенького мальчика. У младенца губы и глаза папины, а волосы, вьющиеся отдельными красивыми прядками – мамины. Беременность, радость мужа, роды – все это наступило и произошло, и жизнь, спокойным ровным течением неслась дальше, не забывая поблескивать маленькими лучиками счастья.
Оборвалось все резко и быстро. Счастье, мгновенно сменяющееся на боль, часто толкает на преступление, тычет в спину и приказывает тебе: «Отомсти! Убей!» Лида одним прекрасным весенним утром почувствовала тошноту и ни минуты не теряя, отправилась к гинекологу, а тот радостно получив гонорар в конверте, сообщил ей о беременности. И Лида понеслась прямо к Михаилу на работу. Легкая, красивая, желанная и, конечно, счастливая она ворвалась нему в кабинет…. Что рассказывать дальше? Столь банальная развязка отношений встречается крайне часто. Таким эпизодом заканчивается жизнь многих счастливых людей.
Дома состоялся неприятный разговор. Михаил оказался не просто чужим человеком, а страшным. Он приказал Лиде собрать свои вещи и уйти, ни настоящий ребенок и будущий его не интересовали. Перед Лидой стоял урод, довольный жизнью. Он ушел, сказав Лиде, чтобы утром ее не было в квартире. Лида кинулась к бумаге, но вместо того, чтобы все исправить, она стала рисовать кладбище.
Народ, собравшийся на погосте вокруг красивого гроба, где лежит ее муж, а вдалеке еще один бугорок с крестом выделен особенно – это место для любовницы. Особенно четко она вырисовала гроб – это была самая шикарная точка на рисунке. Гроб был исключительным дизайнерским решением, дорогой до умопомрачения. Этакое эксклюзивное фото. Словно шикарная тачка с бывшего рисунка трансформировалась в горестное великолепие. Ей ничего не жалко было для уже бывшего мужа. Закончив, Лида повалилась на пушистый ковер и отключилась.
Утром ее разбудил звонок в домофон. Зам ее мужа сказал ей, что Михаил умер. Дальше она уже ничего не помнила и не понимала. Как в замедленном кино прошли похороны, сопровождаемые сочувственно-насмешливыми взглядами. Михаил умер постыдной смертью. Его с любовницей нашли в собственном гараже в машине. Обнявшись голыми после долгого и хлопотливого секса, они уснули и отравились угарным газом.
В положенный срок Лида родила двух девочек, наняла няню и вышла на работу. Собственно говоря, не вышла, а заняла место Михаила в новом статусе. Разобравшись с делами, она стала экономно расходовать бабкины листки. Сначала грамотно убрала соучредителей. Один на рисунке Лиды спился, другой попал в аварию, третьего она тоже не пожалела. Ему досталось больше всего – он наделал долгов в казино и повесился. Лида ненавидела всех мужчин на свете, а этих своих бывших партнеров в особенности. Они знали о любовнице, смели сочувствовать Лиде и смеяться за ее спиной. И никому не было дела как ей больно, как тошно. Месть делала эту боль тише и начисто выбила любое чувство вины или сочувствия.
Тем не менее, в принятии важных решений, теперь уже полновластная хозяйка Лидия Владимировна, чувствовала свою необразованность, а во многих делах полную неосведомленность. Ее пугало то, что она может потерять свою солидную фирму, как награду за свои мучения. И уже совсем в ужас приводило то, что желтенькие листочки таяли на глазах, плодотворно решая все проблемы. Но проблем становилось с каждым днем все больше и больше, а бабкино наследство уменьшалось с каждым разом.
Впервые Лидия Владимировна бросив фирму, приехала в родное село. Ей нужен был совет бабушки, а может быть она хотела снять стресс, показав себя односельчанам. Но лица жителей родной деревни выражали вместе с удивлением и какую-то злобу, а вовсе не зависть, пусть даже недобрую. Даже джип, на котором она приехала, вздрагивая от косых взглядов всякий раз, когда Лида включала зажигание. О том, что бабушки больше нет, Лида даже не подумала. Возможно, ей просто хотелось нового чуда в наследство.
Тем не менее, столь неприятная поездка оказалась весьма плодотворной. Лида вновь взяла из уже тонкой пачки листочек. В центре ее рисунка была она сама, восседала за широким столом, как владычица морская, а вокруг нее самые умные, самые преданные замы, в роли золотой рыбки на посылках. Теперь заветные листочки Лидия Владимировна доставала лишь в самых трудных случаях, когда проблема была совсем неразрешима.
Это что касается работы. Впрочем, личная жизнь, равно как и семейная, вовсе не заняла никакую нишу в судьбе Лидии. Мужчин она меняла раз в год. Ставила в свой деловой календарь оповещение, после сигнала делала звонок любимому в кавычках мужчине и рвала отношения, ничего не объясняя. Если несостоявшийся жених продолжал преследовать Лидочку, то личная служба безопасности доходчиво объясняла, как ему себя впредь вести и куда дальше идти.
Просто было и с детьми. Многодетная мать ими вовсе не занималась. Дети ни в чем не нуждались. У близняшек была своя няня, у старшего своя, плюс ночная няня и трое репетиторов. Их для Лидии как будто бы и вовсе не было. Из-за плотного, насыщенного графика ей редко приходилось видеть детей, да и не очень-то хотелось, если честно. Ну а когда ей удавалось кого-либо из них увидеть, то Лидия страшно удивлялась, словно вспоминая, что у нее есть дети. Подарками на день рождение или другие знаменательные даты, праздниками, поездками и детским отдыхом успешно занималась ее секретарь. В какой степени, Аллочка больше знала о ее детях. Она улаживала все вопросы в школе, водила их к доктору и в конце недели давала полный отчет равнодушной Лидии Владимировне.
Дети росли, как роскошные цветы в ее офисе. Кто-то в отсутствии Лидочки их поливал, пересаживал в разные горшочки, ухаживая и, возможно, любил. А для хозяйки офиса эти цветы были всего лишь интерьером и не больше. Но вот однажды в ее кабинете дома появился нелепый цветочный горшочек с корявенькой божьей коровкой ядовито-красного цвета на желтом фоне. В горшочке был пузатый кактус, и не поверите, он радостно цвел нелепым фиолетовым цветком из бумаги. Лидия от удивления взяла цветочек в руки. По краю было нацарапано маркером «маме». Забытое слово кольнуло женщину куда-то глубоко. Лидия вспомнила, что сама мать, вспомнила свою маму, вечно пьяную и вульгарную. И вот-вот по всем природным законам должна была произойти метаморфоза. Лидочка должна была ожить, сравнить себя и свою мать, расплакаться или призадуматься, наконец. Но этого не произошло. Позвонил водитель, и нелепый предмет был возвращен на место к своим более ухоженным братьям. Лида так и осталась каменной бабой, не живущей вовсе, не чувствующей, не любящей никого.
Но если судьбе угодно что-то, то даст она и второй шанс, и третий, и четвертый - если нужно. На работе в приемной секретаря хозяина стоял точно такой же горшок, с той лишь разницей, что божья коровка желтела на красном фоне, а надпись «маме» была более корявой, чем прежняя. Всегда услужливая Алочка пояснила, что горшочки дело рук близнецов. Им задали в школе к восьмому марта. Лидия Владимировна милостиво разрешила радостному кактусу восседать на подоконнике среди своих холеных офисных растений.
В этот вечер Лидия зачем-то поехала в детский магазин, долго ходила и смотрела на игрушки, словно в музее. Впервые приехав в Москву и посетив Третьяковку, ей не было так интересно и радостно. Домой вернулась Лида уже с покупками. Дети были очень рады, хотя игрушек у них было навалом. Лидия разглядывала своих детей. Впервые она заметила, что старший сын растет просто красавцем, но нисколько не похож на своего отца. Близняшки Рита и Рада похожи на нее, на Лидию. Только вот взгляд Рады до боли знаком. Ее глаза были такими же глубокими, как у прабабушки. А еще Рада была довольнее всех, но радовалась она не подаркам, а сама себе.
Целый месяц после этого события Лидию Владимировну несло по вечерам в магазин за игрушками, дисками, книжками, детской косметикой. Продавцы уже не удивлялись ее приходу, вынося самые интересные и лучшие вещи. Деньги, конечно же, Лиду не волновали. Она и сама не понимала, почему ее тянет за подарками, из-за чего это нехитрое занятие доставляет ей такое удовлетворение. В таком недоумении Лида радовалась каждому дню, с нетерпением выжидая вечера. Все, что существовало утром, рабочим днем перестало быть существенным и важным, как раньше.
Этих игрушечных застоев было тридцать семь. Наступил тридцать восьмой вечер. В предвкушении ненасытной радости Лидия собиралась домой, через магазин игрушек, конечно. Но ее задержала испуганная Аллочка, и, пряча глаза, сообщила страшную новость. Водитель с ее детьми попали в аварию, всех отвезли в больницу, дети без сознания. Игрушки покупать некому. Лидия понеслась в больницу.
Как в тумане слушала врача про будем надеяться, про шансов мало, про делаем все возможное. Рыдала Лида просто страшно, обессиленная, виноватая во всем. После истерики и дозы валерьянки она вспомнила о желтых листках. Все можно исправить, вернуть, только нужно успеть. И она понеслась прочь из реанимации.
Пожелтевшей пачки бумаги на своем законном месте не обнаружилось. Лида стала в панике переворачивать все вещи в доме. Домработница и гувернантки боялись к ней подойти, а она все разбрасывала вокруг себя, кричала что-то несуразное о пропаже. Листки обнаружились в детской. Вот почему Рада загадочно смотрела на маму с подарками. Это уже были не волшебные пожелтевшие от времени листочки, а детские рисунки. На одних она Лидия с железной дорогой, на других с книжками, мишками, куклами. Лида узнавала в них свои подарки, много подарков. Это именно те, что она покупала, ничего не пропущено.
Вопль, крик бешенного зверя, попавшего в капкан разлился больной рекой по квартире очень успешной дамы. Нечеловеческая боль впилась в женщину своими когтями, выдавливая из нее жизнь. Как полоумная, Лида перебирала рисунки и молилась, как бабушка: «Миленькая, защити, не оставь». Среди детских рисунков с игрушками, обозначился один. Синяя полоска моря и желтый песок, размалеванный кое-где, и четыре фигурки: две маленькие, средняя и большая. Все подписаны – Саша, Рита, Рада и мама. Счастливые человечки отдыхают на море, все живы и здоровы. Лида с детьми нигде не отдыхала вместе. Значит, они будут загорать на солнышке, купаться в море и бегать по песку вчетвером. Значит, ее детей спасут. Ведь так нарисовано. А если нарисовано, то сбудется обязательно.
Лида заплакала от счастья.