Глава 81
"Два мужчины"
"Священная вещь не подлежит оценке"
Юстиниан
Спустя неделю Колю выписали из больницы. Теперь он находился дома под присмотром матери, которой временно пришлось доверить хлопоты по аптеке своей "профессиональной наследнице" Ларисе Авгуровой.
Во всём Валерии помогал Дмитрий Сергеевич Карецкий, или просто Дима. Прошло два месяца со дня их знакомства. За это время они успели не просто подружиться. Они стали необходимыми друг другу. Сначала, как школьники, менялись интересными книгами, ходили на выставки, говорили об искусстве, потом всё чаще стали предаваться разговорам, как говориться, "за жизнь", делились сокровенными тайнами. Мужчина часто заходил в гости, проведывал Николая и начинал готовить его к поступлению на театральный факультет. Парень сам дал на то согласие после серьёзного разговора с Карецким.
Сегодня после небольшого занятия Вересова пригласила бесплатного репетитора к столу.
- Угощайся, Дим, угощайся.
Карецкий неловко взял из тарелки изящную булочку с творогом. Сначала он стал рассматривать её, потом, надкусив, заметил:
- Очень вкусно.
- Спасибо. Я рада, что тебе понравилось.
Женщина просияла. Как же это здорово, когда ты можешь сделать человеку приятное! Просто так. От чистого сердца.
- Честное слово, я ещё никогда не пробовал ничего подобного!
- Это по маминому рецепту, - скромно проговорила женщина. На лице непроизвольно появилась светлая и нежная улыбка.
- А это ни чуть не умаляет твоего кулинарного таланта. Я так считаю.
- Мне очень приятно это слышать от тебя.
Валерия с каким-то необыкновенным трепетом наблюдала, как Дмитрий с удовольствием пережёвывал булочки и запивал их душистым чаем. Отчего-то стало грустно. Ещё десять-двадцать минут и он уйдёт. Сердце сжалось. Этот человек стал ей слишком дорог за последнее время.
- Тебе сейчас на работу?
- Не напоминай. Эх, работа-работа... – протянул он.
- У тебя замечательная работа. Это счастье – заниматься любимым делом.
Карецкий вытер салфеткой губы и философски заметил:
- Понимаешь, Лерочка. В жизни есть такие вещи, по сравнению с которыми работа – это всего лишь приспособление к социальной среде.
Женщина застыла на месте. До неё вдруг дошёл весь смысл только что сказанного. Он любит своё дело, но в его жизни есть что-то, что для него гораздо дороже. Она села поближе к нему и стала внимательно заглядывать в лицо:
- Ты прав.
Карецкий улыбнулся. Его лицо вмиг посветлело. Мужчина будто зажёгся изнутри. Ему показалось, что силы держать в сердце огромное, светлое и горячее чувство кончились. Дмитрий почувствовал нежное тепло, исходящее от Валерии. Что-то подобное он чувствовал уже, находясь рядом со Светланой.
Ближе. Почти рядом. Ничего не изменить. Такова судьба. Что суждено, тому не миновать. Магия фатума.
Карецкий снял очки. Вересова провела рукой по его щеке, твёрдой, которую уже успели прорезать морщины. Мужчина легко обхватил руками Валерию. Женщина покорно прильнула к его груди. Их губы находились в опасной близости, готовые к поцелую. Сердца впервые стали стучать в унисон. Ничто теперь не разрушит этой гармонии! Обратной дороги нет. Уже больше никогда и ничего не сможет разрушить духовного единства двух этих людей.
- Мама!
Валерия и Дмитрий одновременно дёрнулись. Поцелуя не вышло.
Мужчина отметил, что Валерия неловко, совсем по-детски закусила губку. Он увидел в глазах Вересовой и страх, и сожаление, и боль. Она извинялась. Неслышно. На языке мимики, через два больших голубых озера на бледном лице.
Женщина уловила те же чувства в глазах Карецкого.
Любовь...
Душа не желала уходить, заставляла остаться рядом, но материнский долг обязывал идти к сыну. Едва она сделала шаг в сторону детской, её окатила горячая волна. Как же важны для неё два этих человека – мужчины.
Глава 82
"Билетик в кино"
"Фильм – это жизнь, с которой вывели пятна скуки"
Альфред Хичкок
- Спасибо, Вера. Ещё одна "пятёрка" мне не помешает, - просиял он.
- Она поставила "пять"? – удивилась девушка. "Пятёрка" за эту работу? Это фантастика!.. Неожиданно. Однако, приятно.
- Да, а что?
- Ничего. Спросила.
- Пойдём в кино?
- Какое ещё кино? – опешила Королёва. Она почувствовала, как краска начинает заливать её лицо.
- Обыкновенный. Или, если хочешь, можем сходить в необыкновенный. Пойдёшь, или тебе требуется особое приглашение?
Быстро. Странно. Однако так банально. Что делать?
"Соглашайся! – вопил внутренний голос. – Не думай – соглашайся! Бери что дают. Ты ведь уже давно об этом мечтала".
Вера наслаждалась минутой, будто ей делали предложение. Наконец, она заставила себя спуститься с небес на землю.
- Да, пожалуй... А куда?
- В "Океан". Есть два билета...
"Так говорит, будто я ему совсем неинтересна, - подумала Королёва. – Как будто отвязаться хочет... А ты на что рассчитывала? На приглашение в ЗАГС и свадебное путешествие? Это только в кино. К сожалению".
- Если ты не хочешь со мной, можешь с Наташкой сходить.
- Обязательно так и сделаю ... в следующий раз. О' кей! Когда сеанс?
- Послезавтра. В шесть. Не поздно?
- Нет. Нормально, - солгала девушка. Её мать терпеть не могла, когда она поздно возвращалась домой. Она считала это аморальным. Поэтому каждый раз Вере приходилось выслушивать целые лекции об опасностях, подстерегающих на вечерних улицах. Глупо, противно, неинтересно, пошло. Но разве мама сможет устоять перед парнем, чья внешность внушает доверие?!
- Ну, смотри, - Леонид весело подмигнул и направился в сторону аудитории. Девушка проводила его взглядом.
С другого конца коридора к Королёвой спешила Нестеренко.
- Привет. Что опять Тимофеев списать просил?
"Умеет же она испортить настроение", - заметила про себя Вера.
- Да, нет. Наоборот.
- Это как же?
- Расплачивался.
- Ты чего бизнесом решила заняться? – усмехнулась Наталья.
- Перестань! Глупая шутка. Очень глупая.
- Ну, извини, Вер.
- Хорошо. Считай, что я не заметила. Но это в последний раз.
Наташа видела, что её подруга сохла по Леониду ещё с первого курса, с того самого дня, как они стали дружить. На её глазах Вера ни один раз пыталась закрутить роман с каким-нибудь старшекурсником, но каждый раз, как она видела симпатичного блондина, её затея с треском проваливалась...
Не выдержав эмоционального накала, Королёва добавила:
- Он пригласил меня в кино.
Нестеренко удивлённо присвистнула.
- Да ты что!
- Всего лишь в кино.
- А ты рассчитываешь сразу на что-то серьёзное?
- Я вообще ни на что не рассчитываю.
Думать о чём-то далёком и, возможно, несбыточном девушке не хотелось. Планировать, мечтать – зачем? Не стоит усыплять бдительность напрасными надеждами – основной принцип Веры.
Наташа обняла подругу.
- Не волнуйся, Вер. Не переживай. Всё будет хорошо.
Королёвой сейчас как нельзя к стати была поддержка Нестеренко. Настоящая подруга. Как же ей повезло с Лёшей, а мне с ней. Мечтаю о любви, живу книгами и фильмами, рассуждаю о поступках других, а сама...
- Девочки, пойдёмте на пару, - неизвестно откуда появился Алексей. Он осторожно подтолкнул девушек в сторону аудитории.
Наталья чувствовала, что все мысли Веры сейчас посвящены Леониду. Что она в нём нашла, девушка, вероятно, и сама не сможет объяснить.
Существует такая теория, что парни выбирают себе девушек, похожих на их матерей, а девушки – наоборот, парней, похожих на их отцов. Из этого следует, что Королёва на подсознательном уровне выделила Тимофеева по принципу сходства со своим отцом – Максимом Григорьевичем. Разумеется, Вера никогда об этом не задумывалась. Слишком сильно она любила Лёню, чтобы проводить какие-то параллели.
Глава 83
"Признание"
"Люди простят тебе все, что их не касается"
Юзеф Булатович
Да! Да! Именно этого ей и не хватало. Да! Да! Только сейчас и никогда больше. Если этого не произойдёт в настоящее время, то этого уже никогда не произойдёт. Валерия чувствовала это, остро, ярко, как никогда. Сколько лет она страдала, терзая себя. Угрызения совести мучили её в самые горькие минуты, набрасывались, чувствуя её беззащитность. В эти мгновения Валерия ненавидела себя. Сколько свечек она успела поставить в церкви за восемнадцать лет? Без счёту. О прощении уже давно не мечтала. Она знала, что не достойна его. Хотя где-то в укромном уголке души ещё теплилась надежда... Периодически её посещала мысль: "А что бы ты сделала, если бы с тобой так поступили? Смогла бы простить?"...
Она буквально влетела в открытую дверь знакомого до боли подъезда. Не садясь в лифт, в три прыжка достигла нужного этажа и нажала на кнопку звонка.
Дверь отворилась. Женщина вошла.
- Лера? – только и спросила изумлённая Олеся.
- Садись, подруга! – по-хозяйски предложила Вересова.
- В чём дело?
- Я должна тебе многое рассказать.
- Я слушаю, - растерянно проговорила Милавина. Явилась, не запылилась!
- Садись, садись. Разговор будет очень долгим и нелёгким.
Олеся смотрела на неё, как на сумасшедшую. Да. Именно так! Врывается подруга в квартиру, предлагает ей присесть, обещает разговор, а у самой горят щёки и нервно блестят глаза?! Приехали...
- Ты можешь меня возненавидеть после того, что я тебе расскажу, и будешь права. Я не такая, какой ты меня считала последние двадцать лет, - затараторила Валерия.
- Подожди, подожди! Не так быстро. – Всё это было похоже на бред. Однако, правда. Чистая правда. То есть, конечно, грязная. Так вернее будет. – Что случилось-то?
- Я предала тебя, поступила нечестно. Из-за этого я... Прости!
- За что?
- За Костю.
- А при чём здесь Костя? – Милавина постаралась холодно произнести имя. Получилось.
- Костя – отец твоей Шуры, - Валерия выделила голосом каждое слово.
- Я знаю, - совершенно спокойно ответила Олеся.
Вересова опешила: "Откуда она знает?". "Здорово! Эффектно вышло!" – отметила про себя Милавина.
- Я тогда обманула его, чтобы он развёлся с тобой, - уже не так быстро говорила женщина. – Я заставила его сдать анализ на установление отцовства, а потом подменила результаты. Я хотела выполнить последнюю просьбу отца. Он так хотел видеть Костю моим мужем. Понимаешь? – слезинки стали медленно капать из глаз.
Как трогательно!
- Лера, успокойся. Ты ни в чём не виновата! – Милавина обняла подругу. Ей сейчас очень больно. Она девушка совестливая.
- Я ... я не думала, что так получится!.. Я не знала, что ты его так любишь!.. Прости!
Очень хотелось бы!..
- Ты ни в чём не виновата. Я не считаю, что ты плохо поступила, - Вересова вопросительно посмотрела на Олесю.
- Но ... как же это?
Очень просто. Неужели она забыла, что я была рядом с ней, когда умирал её отец?!
- Ты прекрасно знаешь, что я не верю во все эти медицинские штучки! Я просто точно знала, что Костя – Шуркин отец, вот и всё.
- А ... почему же ты не стала бороться за него, за ваше общее семейное счастье? – ещё больше удивилась Валерия. – Я же ведь украла у тебя всё. Ты должна меня ненавидеть.
- Лера, понимаешь, есть такое понятие, как благородство... Сколько тогда было Шуре? Два с половиной года! У меня и родители добрые, и брат. А ты? Вспомни, кем тогда была ты? Слава погиб ... Прости, что я опять тебе об этом напоминаю... Отец умер, Шереметевы против тебя ополчились, мать родная не понимала, жена Максима до сих пор, наверное, коршуном смотрит... А потом я не могла оставить твоего будущего ребёнка без отца. Это было бы подло... слишком подло! – проговорила Милавина. Она подошла к окну и посмотрела на засохшее деревце под окном. Лет тридцать назад три весёлые девчонки посадили его как символ дружбы.
- Нет. Ты плохо меня знаешь, - сипло произнесла Вересова. – Я хотела обмануть Костю, сказать про ребёнка, чтобы он женился на мне, а потом.... Всё, что я хотела солгать, оказалось на самом деле! Я испугалась и ...
- Всё! Хватит! Мне надоели твои сопли! – Олеся решила остановить подругу. Её начинали раздражать угрызения совести Вересовой. – Сколько можно ныть? – Валериия сразу перестала рыдать и испуганно захлопала глазами. Поняв, что немного перебрала, Милавина сменила тон, - Я тебе уже в сотый раз говорю, что не виню тебя. Успокойся... Давай лучше выпьем? – и достала рюмки и бутылку вина.
По комнате распространился пленительный аромат лучших виноградников Франции. Олеся кивнула подруге на богатую закуску. Вересова несмело поднесла к губам первую рюмку.
- Костя сказал, что вы собираетесь пожениться.
- Собираемся, - на первый взгляд обречённо ответила Олеся.
- Ты что, не рада?
- Лер, я делаю это только из-за дочери. Я ... не люблю его.
- Как?.. Ведь... Что-то я не понимаю ничего.
- Я разлюбила его, - выговорила Милавина, отвернувшись.
- А почему тогда...?
- Саша всегда хотела видеть отца рядом со мной. Ну, вроде бы как одна семья... Тебя ненавидит... Мечтала, что мы будем вместе. Если бы не она, я бы этого никогда не сделала.
Выпили ещё. Снова. Прошло уже полчаса. Женщины в полном молчании опустошали бокал за бокалом. Наконец, Милавина нарушила тишину, вскрикнув:
- Как же я ненавижу мужчин, чёрт их подери! Сволочи они. Портят жизнь, рушат крепкую женскую дружбу!.. Лера, знаешь, кого действительно надо любить, ради кого жить? Это дети. Только ради них! Это самое главное. Они никогда не предадут, не обманут и будут любить нас такими, какие мы есть! Считай, что это был тост. Выпьем!
Вересова опрокинула очередную порцию алкоголя.
- Позволю себе немного не согласиться с тобой, - медленно проговорила женщина. – Не все мужики сволочи.
- Почему не все? А я говорю, все!
- Есть хорошие и очень даже добрые.
- Это как?
У неё кто-то есть. После Славы? Удивительно.
- Которые готовы на всё ради тебя.
- Такого не бывает!
По крайней мере, у меня. Люблю до безумия. Шутка ли?! Не любит. И ничего никогда ради меня не совершит...
- А давай выпьем за то, что бывает? Это мой тост!
Чокнулись, выпили.
- Лера. А скажи мне, только честно, хорошо?
- Хорошо.
- Где ты таких мужиков видела, а?
Валерия скорчила невинное детское лицо и наигранно зашепелявила:
- А тебе скажи, самой захочется!
Подруги расхохотались. Валерия взяла в руки гитару:
- Олеся. А помнишь, как двадцать два года назад ты, Маша и я собирались вот в этой квартире и пели?
Она передёрнула пару аккордов:
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так.
Милавина перехватила инструмент, и продолжила играть. Исполнив весь аккордный ряд, она кивнула подруге, и под аккомпанемент они стали петь песню сначала.
Сильная штука – дружба. А если человек боится предательства, значит, она того стоит. Или нет?!
Глава 84
"Жить интересно"
"Тот, кто поймет, что смысл человеческой жизни заключается
в беспокойстве и тревоге, уже перестанет быть обывателем"
А.А. Блок
Братья Шереметевы сидели на кухне. Уже вечер, а спать совсем не хочется. Настроение лирическое. Тянет на длинные разговоры.
- Смотрю я на тебя, братишка, и удивляюсь.
Алексей внимательным взглядом изучал старшего брата. Он старался найти в его лице какие-то новые черты, но тщётно. Бизнесмен изменился внутренне, но уж никак не внешне. Хорошо это или плохо?..
- Чему? – Евгений налил в кружку минералки и сделал глоток. С сегодняшнего дня он решил перейти на безалкогольный образ жизни. По крайней мере, сделал небезуспешную попытку.
Младшему брату была весьма интересна данная беседа. Он ставил перед собой цель - прощупать Евгения на предмет любви к Кате. Каковы его намерения? Настоящая ли это любовь или скупой на чувства бизнесмен дурит его, причём довольно реалистично. Хотя первый вариант он считал наиболее правдоподобным, второй тоже лучше не исключать. До поры, до времени.
- Помнишь, когда я рассказал тебе про Наташу, ты заявил, что я болен?
- Ну и?!
- Теперь и я могу сказать о тебе тоже самое. Ты ведь любишь Катю?
Старший брат опустил глаза и сделал ещё глоток.
Задел, так задел. Причём за самое больное.
- Всё ясно. Можешь не отвечать.
Любит. Точно любит. Вне сомнения.
- Лёх, скажи, ну какая тебе разница?
- Да ты не нервничай так.
- Да не нервничаю я! Только....
- Что?
Вот она – нить, за которую необходимо ухватиться.
Евгений ощутил вдруг необъяснимое чувство лёгкости и в тоже время колоссальной энергии внутри себя.
- Только жизнь моя сильно изменилась после встречи с ней. Мне кажется, что я многое понял.
Младший брат взглянул на старшего. Где? Где тот сухой ботаник и нигилист в любви, серый пленник факсов и накладных, чью душу, казалось, безвозвратно поглотила пучина всевозможных документов и технических средств? Где он? Я его не вижу! Неужели Евгений похоронил свою прошлую жизнь? Брат решил влить чувства в глухое существование в четырёх стенах?
- Уразумел, значит? – не своим голосом проговорил Алексей.
- Ты, как отец, - Евгений усмехнулся. – Он бы тоже самое сказал.
Получилось! Младшему брату удалось вывести старшего на нужные интонации. Главное теперь – не испортить впечатления. Иначе всё зря.
- Кстати, он звонил недавно. Говорит, что не скоро приедет. У него работы опять выше крыши.
- А что мать?
- Ругается, но в фирму к отцу не идёт. Как всегда, "квалифицированный специалист по домашним делам".
- А она к нам собирается?
- Женька! Ты чего, уже соскучился? Или с Катей хочешь познакомить? – Алексей понял, что перегнул палку, но отступить назад уже не представлялось возможным.
- Да хотя бы и так! Тебе то что?
- Я просто спросил... Не злись. Они – обе умные и женщины, а, значит, быстро общий язык найдут, - полная белиберда, но в голове ничего более умного не нашлось. Похоже, сейчас братик поднимет его на смех за такие мудрые речи.
- Катя на неё похоже. Такая же добрая, - задумчиво произнёс Евгений, пропустив мимо ушей весь бред Алексея.
- Ты действительно сильно изменился.
- Это не я изменился, Лёша. Это жизнь повернулась ко мне другой стороной.
- У медали две стороны, - философски заметил младший брат.
- Что правда, то правда. Просыпаешься утром и не знаешь, каким будет этот день... Жить интересно. Каждое мгновение как подарок.
- ...и его надо беречь, - младший брат сделал глоток из кружки Евгения.
Глава 85
"Жгучая ревность"
"Ангелы зовут это небесной отрадой,
черти – адской мукой, а люди – любовью"
Гейне
Тимофеев и Королёва медленно вышли из кинотеатра.
Свежий ветер играл с темно-русыми волосами девушки. Приятный вечер, плавно переходящий в ночь.
- Как тебе фильм? – поинтересовался парень. Он как-то робко заглянул в её глаза. Совсем незаметно. Он не хотел, чтобы Вера поняла всё сразу.
- С точки зрения логики или общее впечатление?
Тимофеев испугался этого вопроса, хотя ожидал его. На лице отразилась растерянность. Чтобы скрыть её, парень подошёл к лотку, где продавалось избитое всеми влюблёнными угощение для подруги сердца. Тривиально. Закон жанра – от него никуда не уйти.
- Мороженое будешь?
Королёвой было чрезвычайно приятно внимание человека, который вовсе не безразличен ей. Однако её упорно мучило чувство, что всё это только маскарад – показная благодарность незадачливого студента.
- Давай.
Леонид купил два сливочных в вафельных стаканчиках.
Вера определённо не знала, о чём говорить, поэтому жадно вцепилась зубами в любимое всеми лакомство.
- Кино понравилось?
- Ага! Нормально, - быстро ответила девушка, тщательно пережёвывая кусочек вафли.
Недалеко от них притормозила белая карина. Из неё вышла девушка – брюнетка с милой улыбкой.
- Здравствуй, Лёнечка, - сладеньким голоском заговорила она, едва увидев Тимофеева.- Как дела?
- Отлично, - немного помедлив, ответил парень. Вероятно, данная встреча не входила в его планы.
Он хотел сказать что-то ещё, но девушка не дала вставить ему и слова. Инициативная, с сильным характером. Иногда Вере хотелось быть именно такой.
- Я вижу, ты в кино ходил? Понравилось?
Озадаченный Леонид только кивнул. Что ей от меня надо?
- Вижу, что да, - продолжала тараторить незнакомка. – Чего мы на морозе-то стоим? Давайте ко мне в машину! Я просто не понимаю, как современная молодёжь обходится без личного автотранспорта. Кстати, мне её мама недавно купила. Новенькая ещё совсем. Необъезженная.
Сели в машину.
- Вась, а ты сейчас чем занимаешься?
Брюнетка изумлённо вскинула брови.
- Здравствуйте, я ваша тётя! Я в этом году оканчиваю музыкальное училище по эстрадно-джазовому отделению. У нас как раз на факультете сформировалась группа. Найдём спонсоров – будем концерты давать. Тебе интересно?
Вера отрешённо смотрела в окно. Мелькали дома, улицы, огни реклам. За ними сотни людей, судеб, проблем....
Город потихоньку отходил ко сну. Но девушке показалось, что она сегодня уснуть не сможет.
"Глупая... Совсем недавно критиковала тётю за наивность, а теперь сама попалась на ту же удочку... Дура. Согласилась пойти в кино. Рассчитывала на романтику. А тут – эта. Подруга. Ну что, нельзя было сразу всё объяснить?! Унижение... – точно горный ручей, текла мысль в сознании Королёвой. – Лучше бы я никогда его не встречала. Лучше бы никогда не поступала в этот вуз. И чего мне приспичило именно в ДВГТУ? Надо было в ДВГУ. Там тоже хорошо учат... Боже! Не о том думаю. Совсем не о том".
Сердце неприятно защемило. Ревность. Вере показалось, что ещё пару мгновений, и она сгорит от этого ужасного чувства. Никогда не думала, что любовь может быть настолько сильной, чтобы вызвать подобное?! Теперь ясно, почему в фильмах многие женщины идут на любое преступление. Только бы устранить соперницу. Неужели и я способна..? Королёва вздрогнула.
Сердце кровью обливается. Умереть. Прямо здесь. Прямо на этом самом месте и не видеть, и не слышать, что будет дальше. Господи, прости!..
Какой же Леня оказывается слабый, если позволяет этой брюнетке вертеть собой. Бедный! Как ему дальше по жизни тяжело будет.
Королёва чувствовала себя лишней. Она даже перестала слушать их разговор, как вдруг мелькнуло несколько фраз:
- Василиса, не смей говорить так про Веру! И вообще сверни в сторону Баляева. Мы едим к моей невесте.
Вера посмотрела на Леонида, но уже не так, как раньше.
Она не могла поверить своим ушам. В голосе его было гораздо больше любви, нежели дружбы или приятельства. Как долго он мог скрываться под маской безразличия. И для чего? Да и вообще, как можно было столько времени скрывать это?!
Глава 86
"Есть разговор"
"Советы полезны прежде всего советчику, ведь его приглашают в эксперты"
Лешек Кумор
- Ира, можно тебя на минутку? – в перерыве между репетициями Марина решила серьёзно поговорить с коллегой по цеху.
- Я сейчас, Александр Петрович... Что ты хотела? – Зверева взяла её за руки, чувствуя неуверенность и страх Золотаревой. Марина выглядела такой жалкой, беззащитной, что сердце у Ирины защемило.
- Поговорить.
- Я внимательно тебя слушаю.
- Что мне делать? – срывающимся на истерику голосом, произнесла Золотарёва. Зверева – это её единственный выход.
- С чем? – Золотарева имела в виду отношения с Виктором и Катей. Это было ясно как Божий день. Однако в данной ситуации вопрос имел не столько информативную, сколько психологическую роль. Ирина чувствовала, что должна, обязана помочь Марине.
- Ты права. Меня с Витей связывает нечто, гораздо большее, чем просто отношение режиссёра и актрисы.
Ирина с участием слушала. Не стоит перебивать.
- Я его люблю и не хочу, чтобы кто-то стоял между нами.
Непросто что-либо советовать, когда сама находишься в подвешенном состоянии. Но надо. На её плечи лёг груз ответственности. Сам факт обращения к ней Золотарёвой. А это уже многое значит.
- Ты сама должна решить это. Только от твоего решения зависит твоё будущее. Каждый строит свою судьбу сам. Так правильнее. Особенно в переломные моменты.
- Я должна рассказать всё Кате?
- Это твоё право. Если ты считаешь, что так будет лучше.
- О чём разговор, девочки? – будто из-под земли выросла хрупкая фигура Яны Морозовой. Слышали ли она что-нибудь?
- О жизни, Ян. Александр Петрович ещё не звал? – Зверева решила перевести беседу в более мирное русло, тем более что Марина уже получила ответ на свой вопрос. Бог ей в помощь.
- Нет. У меня такое ощущение, что он вообще про нас забыл, - хихикнула Морозова.
- Ир, спасибо, - Золотарёва отправилась на поиски Нестеренко. Она уже всё решила: так будет лучше.
- Чего это она?
- Не в духе немного. Не обращай внимания. Поверь мне, ей сейчас лучше побыть одной.
Яна понимающе кивнула.
Марина обошла первый этаж. Екатерины не было. Где же она есть?
Актриса решила обойти режиссёрские кабинеты, заглянуть в залы и в пока ещё пустующие гримёрки.
Нету. Дёмин сказал, что она пришла сегодня. Нельзя ставить под сомнения его слова: он – вахтёр внимательный, дотошный, порядок во всём любит, лгать не станет. Хороший человек...
Золотарева ещё раз обошла первый этаж, потом поднялась к залу... Да уж! Никогда бы раньше не подумала, что придётся искать встречи с соперницей для разговора на личную тему.
Наконец-то! Вот ты где.
- Катя, а я тебя найти не могла.
- Дел много. Вот и кручусь. Ты что-то хотела?
Да. Такой тон способен поколебать любую решительность, но только не решительность Золотаревой.
- Да. Есть разговор.
- Марина, - за спиной раздался резкий голос Северова. – С каких это пор я должен бегать за тобой? Почему ты не в зале?..
Актриса нервно заморгала. Если с Карецким такие вещи проходили со скрипом, с натягом и лишь благодаря непосредственному знакомству Виктора с ним, то в отношении Александра Петровича не помогло бы даже, если бы отец Марины был президентом. Северов очень серьёзно относился к своей работе и требовал того же от других.
- Научись следить за временем. Это в первый и в последний раз. Ещё одна такая выходка, и ты в моих постановках больше не участвуешь. Поняла?
Что значит не участвовать в спектаклях Северова для примы? Позор! Александр Петрович – член союза театральных деятелей России, и именно через него лежит её путь в высшее общество. К тому же стоит помнить, что именно Дмитрий Сергеевич познакомил молодую актрису с этим талантливым человеком. Она не имеет право подвести его. Она не смеет упасть в его глазах.
- Извините, пожалуйста. Этого больше повториться.
Не удалось. Не судьба?! Что же делать?
Глава 87
"Близорукость"
"Любить – значит видеть чудо, невидимое для других"
Франсуа Мориак
- Судя по твоим словам, доченька, я могу сделать вывод, что ты не просто близорука, ты слепа! – поставила диагноз Надежда Станиславовна.
- Почему? Дима... Он очень хороший человек, - заявила дочь.
- Ты про него ничего толком не знаешь. Как ты можешь судить?
- Знаю. Я много про него знаю, поэтому и могу, как ты говоришь, судить.
- А про то, что он из детдома, он тебе не рассказывал?
- Рассказывал. А причём здесь это?
- При том, Лерочка. Знаешь, кем были его родители?.. Алкоголики и тунеядцы. Сын им был не нужен, поэтому они его и сдали в детдом!
Вересова на мгновение улыбнулась, вспомнив с детства любимый фильм про приключения студента Шурика.
- Чего смеёшься? – строго спросила мать.
- А то, что ты говоришь полную ерунду. Если бы Дима был такой же, как и его родители, то никогда бы не стал известным режиссёром и уважаемым человеком.
- Ты меня не хочешь понимать!.. Лера, очнись! Ты мне ещё спасибо скажешь. Рано или поздно плохая наследственность даст о себе знать. Локти будешь кусать, я тебя предупреждаю.
- Насколько я помню, ты не преподаватель биологии... А Дима честный и добрый человек, - загадочно улыбаясь, парировала Валерия.
- Да ты уже от своей глупой любви не видишь очевидных вещей! – взрывалась мать. Доверчивость дочери вывела её из состояния спокойствия.
- Зря ты так говоришь... Ты просто не хочешь, чтобы я была счастлива.
- Доченька, я желаю тебе самого лучшего. Поэтому и предостерегаю от ошибок.
- Моя главная ошибка – Костя, и от неё меня никто не предостерёг, - сухо выговорила Вересова.
- Милая моя, ты ни в чём не виновата. Ты сделала так, как хотел отец и ...
- ... испортила жизнь. И себе и другим, - Валерия перебила мать.
- Ладно. Перестань.
- Перестань? Как я могу перестать? Все эти годы я не была по-настоящему счастлива, а когда на горизонте возник человек, который меня любит, и которого люблю я, ты начинаешь "предостерегать" меня?!
- Лер, успокойся. Ты сейчас ведёшь себя, как твой отец, когда ...
- Между прочим, ты с отцом была счастлива. Вы любили друг друга. У вас было всё хорошо. Почему ты мне мешаешь? – не могла остановиться Валерия.
- Не всё, доченька, не всё. Ты много чего не знаешь, - Надежда Станиславовна хитро заглянула в глаза дочери.
Вересова резко повернула голову в сторону матери.
- И ... это чего я не знаю?
- Да он за каждой юбкой бегал. Он жил со мной только из-за вас. Не любя... Дети для него были смыслом жизни. Вы! Вы, а не я!.. Денис, Максим, ты и эта ... Ирина! – Валерии показалось, что у матери скрипнули от злости зубы. Но Вересову удивилось не это.
- Мам, какая ещё Ирина?
Женщина поняла, что сказала лишнее, но отступать было поздно.
- В смысле?
- Ты поставила какую-то Ирину в один ряд с нами.
- Не цепляйся к словам, - нарочно грубо ответила Королёва, но получилось неубедительно.
Дочь продолжала испытующе на неё смотреть.
- Я оговорилась, - Надежда Станиславовна сделала последнюю попытку выпутаться из неудобной ситуации.
- Мама! Не вешай мне лапшу на уши. Кто она?
- Видел Бог, я не хотела тебе этого говорить, но придётся, - сдалась, наконец, Надежда Станиславовна. Тем более что её дочь в данный момент находилась в наиболее удачной позиции, чтобы требовать объяснений.
- Я слушаю, - тоном победителя произнесла Вересова.
- В семьдесят втором твоего отца направили в Питер. Очередная командировка... Он вернулся через четыре месяца. Весёлый такой, счастливый... Потом я стала замечать, что из дома стали пропадать деньги. Я с вопросом к нему, он истерики закатывает, "Отстань, - говорит, - и всё!"...
Валерия внимательно наблюдала за матерью, ждала, чем она кончит своё повествование.
- Однажды я таки выпытала: в Питере живёт его дочь Ирина. Он отправлял деньги её матери и бабушке.
Вересова быстро заморгала глазами. Память отбросила её на восемнадцать лет назад... Больница. Полутёмная палата. Густой запах лекарств. Умирающий отец. Она – вся в слезах, с красными воспалёнными глазами. Врач и медсестра, пытающиеся выставить её за порог. Слабый голос: "Ты обещаешь?" и ответ сквозь всхлипы: "Обещаю!". Стоп кадр. Перемотка. Опять тоже самое. "Что ... обещаю?". Заставить Костю стать мужем, - это вспоминалось до боли отчётливо. Вот, кажется и всё... Нет! Было что-то ещё. Что?.. "В моём столе лежит письмо ... Тебе. Прочитай его!.." – неожиданно всплыла лёгкая, словно пух, фраза... Валерия встала и направилась в сторону отцовского кабинета.
- Ты куда? – удивилась Надежда реакции дочери на её рассказ.
Не говоря ни слова, Вересова открыла дверь.
- Лера, с тобой всё в порядке?
- Извини, мама. Мне нужно побыть одной.
Королёва лишь махнула рукой и пошла в свою комнату, где у неё была мастерская. Она развела краски, приготовила холст и села за мольберт. Но рука отказывалась работать, не слушалась. Мысли завели нестройный хоровод сомнений и тревог. Стоило ли говорить или надо было промолчать? Стоило. Уж очень наболело за все эти годы.
Вересова достала пожелтевший от времени конверт и вскрыла его. На бумаге она с лёгкостью узнала почерк отца... "Лерочка моя дорогая! Моя любимая доченька. Никто меня никогда так хорошо не понимал, как ты. И я знал, я был абсолютно уверен, что именно ты будешь рядом со мной в последние минуты моей жизни. Прости, если причинял тебе боль. Прости, что был не справедлив. Я знаю, я абсолютно уверен, что твоя мать не расскажет тебе кое-что обо мне, поэтому я и написал это письмо. У тебя есть младшая сестра. Ириша. Она живёт в Петербурге, городе на Неве, с бабушкой. Я догадываюсь, насколько тебе будет тяжело узнать, что твой отец, строгий и принципиальный человек, позволил себе завести ребёнка в другом городе, да ещё и в тайне ото всех. Но я надеюсь, что ты меня простишь и поймёшь. Доченька. Я хочу, чтобы ты нашла Иру, и чтобы вы подружились. Для меня это очень важно. Вот её адрес", - и ниже крупными печатными буквами была выведена улица, дом и квартира.
Валерия свернула лист бумаги, прижала его к груди и закусила губу.
Бывает же! Жил человек, жил. Не думал, не гадал, что за тридевять земель у него может быть родственник. Странно, жутко и непонятно....
Глава 88
"Любовь зла..."
"Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей"
А.С. Пушкин
- Ну, ладно, Витя. Я пойду, - Марина сдержанно поцеловала мужчину в затылок. В глазах стояли слёзы.
- Марина. Не обижайся. Понимаешь, сейчас так надо.
- Кому надо? Тебе? – Золотарёва небрежно смахнула с глаз солёную жидкость.
- Ну, потерпи немного. Я же не сказал "нет". Просто....
- Ты не можешь сделать окончательный выбор?!
- Нет, Марин, - неуверенно начал Яковлев. – Я уже выбрал. Тебя.
Женщина сложила свои вещички в сумочку и подняла на него глаза.
- А ты уверен?
- Мариша, ну хватит уже. Я только одну тебя люблю.
Мужчина подошёл к Золотарёвой сзади и обнял. Марина собиралась грубо ответить, но любовь к этому человеку была настолько сильна, что она не смогла сделать этого. Точно на неё действовал какой-то очень сильный гипноз.
- Ты ещё сомневаешься? – хитро спросил Виктор. В очередной раз приём сработал.
- Ладно. Мне пора, - без прежней жёсткости проговорила Марина.
Виктор присел на диван. Обрадованный новой победой. Или спасением.
- Смотри, ничего не забудь.
- Не беспокойся.
"Поцелует или не поцелует?" – тоном Гамлета проговорил про себя мужчина.
Женщина ещё раз внимательным взглядом окинула комнату.
"А не перегнула ли я палку?" – с испугом подумала она, глядя на Яковлева. Гордость и выдержанность – надо доиграть обиду до конца. Однако боязнь потерять расположение этого человека, жалкого, беспомощного, без лишней копейки в кармане, опять победила. Марина, как Катерина из "Грозы", подошла к Виктору, будто бы Борису, и дала ответ на мысленно заданный вопрос мужчины.
- Пошли! Идём-идём!
- Катя, куда ты меня тащишь?
- Сейчас... Сейчас я тебе докажу, насколько ты глубоко ошибаешься!
- Ну, как хочешь. Только не говори потом, что это была моя идея. О'кей?
Старшая сестра с огнём распахнула скрипящую дверь подъезда хрущовки, влетела по лестнице. Этажом выше мелькнула тень. Знакомая тень.
Екатерина нажала кнопку звонка.
"Наверняка Марина что-то забыла", - не спрашивая, открыл дверь Яковлев.
- Катюша? А ...?
- Войти можно? – бесцеремонно ворвалась Наталья, хотя прекрасно знала, что Золотарёва, услышав их с Катей сестринскую перепалку, скрылась на верхнем этаже, а сейчас явно покинула пределы здания.
Екатерина бросила укоряющий взгляд в сторону младшей сестры и обняла Виктора.
В последнее время девушка всё чаще думала о прошлом, вспоминала, глядя на фотографии. Нет лучшего средства для того, чтобы забыть о насущных проблемах. Хотя бы на время.
Но, как не крути, а мысли то и дело возвращались к Виктору. Знакомство, признание в любви, первый поцелуй, первые сюрпризы. Он стал смыслом её жизни, после гибели родителей заставил поверить в счастливое будущее, бросить грусть. И сейчас она доказала сестре, что имеет полное право на счастье, а её глупые подозрения только подозрения.
Наташа, сообразив, что в данный момент является лишней, направилась к выходу со словами:
- Кать. Я тут во дворе на скамеечке посижу.
Слышала ли это её старшая сестра, остаётся догадываться.
Девушка захлопнула дверь и спустилась по лестнице вниз.
Екатерина продолжала целовать Виктора. Мужчина снял с неё куртку. Глаза девушки заблестели.
- Ты хорошо сегодня выглядишь, - он ляпнул первое, что пришло в голову.
- Ты тоже.
Замолчали. О чём говорить? Он – только что выпроводил любовницу, она – проявила сомнение в его верности.
- А почему ты пришла с сестрой? И к тому же так рано.
- Ты что, мне не рад?!.. Наташке показалось, что в прошлый раз она здесь заколку потеряла.
"Врёт! Нагло врёт. Она... Её сестра сюда привела, чтобы Катя увидела Марину. Маленькая паршивка!.. Но ведь и я не говорю правды. Всё нормально. Значит, мы квиты", - подумал Яковлев.
- Если бы я нашёл, я бы сказал. Хотя ... может, я плохо убирался. Ты поищи!
Катя нагнулась и стала заглядывать под диван, под стол под стулья. Посреди комнаты Яковлев завалил её на пол.
- Вить, ты чего?
- Забудь ты про эту заколку! Я Наташке таких десять куплю. Ты ведь ко мне пришла, не так ли?!
- Ну, ... так.
- Тогда для чего заниматься этой ерундой?
Катя улыбнулась
Зазвонил телефон. Девушка по привычке схватила трубку. В квартире возлюбленного она чувствовала себя свободно.
- Алло!
В испуге мужчина перехватил трубку:
- Я слушаю.
- Витя, это я. Катя ещё у тебя?
- Да.
- Выгони её, пожалуйста, как-нибудь! Я расчёску у тебя оставила. Если она её увидит...
- Понял.
- Витька. Это кто был? – обиженно спросила Нестеренко.
Глава 89
"Без вины виноватая..."
"Бывает, что наказание порождает вину"
Станислав Ежи Лец
- Это ты виновата в его смерти. Ты!
- Я не виновата. Я ... ничего плохого... – всхлипывая, отвечала Авгурова. Взлохмаченные рыжие волосы, казалось, намертво прилипли к её раскрасневшемуся лицу. В этот раз ни тонального крема, ни, тем более, румян на ней не было. Ни о какой косметике и речи быть не могло.
- Если бы он с тобой не связался, ничего бы не было! – в истерике билась Евгения. – Это из-за тебя он погиб! Ты его убила!..
Глотая слёзы, Лариса продолжала растирать рукавом глаза. В этот миг она больше всего хотела ослепнуть и оглохнуть навсегда, чтобы не слышать и не видеть, как страдает мать её умершего возлюбленного. В мире нет ничего страшнее этих страданий!
- Евгения Вадимовна....
- Закрой свой паршивый рот! Незачем было его на свои тусовки грязные водить!
Возразить было нечего. Девушка действительно чувствовала себя основной причиной ухода из жизни сына этой несчастной женщины. Но ведь ничего уже не изменишь... Если бы можно было повернуть время вспять и исправить ошибки. Но нельзя. Невозможно. Темпуса не обманешь... Ничего в этом мире просто так не происходит. Ни одно событие нельзя назвать случайным. Всё взаимосвязано...
Если бы можно было вернуть хотя бы пару лет... Лариса глубоко задумалась: "Чего бы я не сделала?". Страшная мысль сковала всё её существо – никогда бы не полюбила Борю. Не стала бы ходить с ним в клубы, не стала бы докладывать его матери о действиях Вересовой, не стала бы думать только о себе. Не стала бы...
Если бы сначала всё знать наперёд, сколько бы ошибок можно было бы избежать. Но так не бывает. Жизнь непредсказуема, и в этом её прелесть. Жизнь, как женщина со своими тайнами и загадками. Она не имеет права быть до конца ясной, открытой. Тогда пропадает всякий интерес к ней, она потеряет смысл.
- Что ты сделала для него, для его счастья? Ничего. Довела его до могилы, - Ларионова тяжело всхлипнула. – И ... оправдываешься... Ты хоть понимаешь... – женщина резко ударила кулаками по столу, чтобы унять истерику, - Он был, был живым. Он ходил по этой земле, дышал одним с нами воздухом, а теперь...
Тёплыми влажными от слёз пальцами девушка достала из сумочки деньги - те, что дала Валерия Григорьевна, и свои из последней зарплаты.
- Вот.
Евгения присела рядом с несостоявшейся невесткой. За что она её ругает? Какое она имеет на это право? Девочка ни в чём не виновата. Это всё из-за тебя. Ты – мать, ты не смогла защитить своего ребёнка. Из-за тебя его не стало. Ты заставила Ларису поступать подло, ты давала ей деньги на развлечения и ты с её помощью издевалась над Вересовой. Сама спровоцировала, а теперь ещё и обвиняешь!..
Хватит! Глупая, пустая трата слов, не способная что-либо изменить, исправить. Обречённость...
Только зеркала, грубо завешанные простынями. Только запах церковного масла и свечей, надолго пропитавший эту квартиру. Что впереди?
Скоро придут друзья-товарищи Бориса. Потом привезут его самого, потом...
Столы ломятся от еды, а аппетита нету ... и не будет. Только нанятые музыканты ухватывают за обе щёки, расслабляясь после выполненной работы.
Пробивает холодный пот. Ощущение пустоты и отрешённости. Бессмысленность. Туман...
Эти свинцовые минуты в очередной раз всплыли в памяти Авгуровой. Она не считала, в который раз. Но это теперь уже неважно.
Глава 90
"Любовь"
"Любить – это не значит смотреть друг на друга,
любить – значит вместе смотреть в одном направлении"
Сент-Экзюпери
Дмитрий ехал домой. День выдался на славу.
Мысли Карецкого всё чаще и чаще возвращались к Валерии. Он вновь и вновь представлял себе каждую их встречу. Ни одну из этих минут он не мог, да и не собирался вычёркивать из своей жизни. Они были слишком дороги ему. Любовь к этой женщине всё больше и больше заполняла всё его существо, и даже, если бы он захотел полюбить другую, то не смог бы этого сделать.
Валерия выглядела естественно. Она никогда не пыталась понравиться ему. И дело тут вовсе не в красоте, которой Вересова не была обделена. Большие голубые глаза, мягкие светлые волосы, немного островатые черты лица – всё это заставляло обратить внимание на эту женщину. Стройная, не по годам свежая, с печальным бледным лицом – романтический образ.
Но нет! Так бы всё было до ужаса просто. Мужчина увидел в ней то, что практически никто не мог разглядеть после гибели её жениха Вячеслава Шереметева. И это принципиально важно! Он увидел и полюбил её не как имущество, которое можно продать, поменять, сдать, в конце концов, а как Человека, у которого есть мысли и чувства, переживания и надежды.
И вот сейчас, когда Дмитрий ехал домой и вспоминал их встречи, ему было грустно... Грустно и больно за все те мгновения, во время которых улыбка сползала с её лица.
Всё! Всё бы на свете отдал, только бы она никогда не плакала, а если и плакала, то только от счастья. Ничего бы не пожалел для неё: ни денег, ни времени, ни жизни... Он благодарил Бога за то, что познакомился с Валерией, за то, что смог помогать ей по мере сил своих, за то, что может иногда видеть её радостное лицо. За всё!..
Валерия сняла очки и задумчиво улыбнулась какой-то своей неожиданно возникшей в голове мысли. Впервые за двадцать лет она почувствовала себя женщиной, которую могут любить по-настоящему, искренне, без обязательств... Дима. Как он общается с Колей и Аленой? Косте этого никогда не понять. Единственное, что мог он делать в отношении своих детей, так это ругать их, когда они заходили в спальню и мешали ему остаться наедине рядом с ней да раздавать им указания...
Дима совсем не такой. В разговоре он очень быстро завоёвывает внимание и интерес что у Коли, что у Алёны. К тому же деликатен. Такой близкий и понятный, мудрый и ... Женщина чувствовала, что этот человек – простой, обыкновенный, не божество, не идол, со своими проблемами и заботами, но способный помочь, дать правильный совет. Любящий!.. Валерия постоянно ощущала мощный поток энергии, исходящий от мужчины. Он любит, но боится признаться... так же, как и она. Когда Валерия находилась рядом с Дмитрием, сознание возвращало её в день первого поцелуя в её жизни, самого тёплого и доброго...
Дима на семнадцать лет старше её. Однако женщина нисколько не замечала этой разницы. Когда человек искренне любит, возрастные границы перестают существовать.
Они дружили не так давно. Встречались иногда, говорили о делах, о жизни, помогали друг другу, чем могли. В один такой день, когда Дмитрий прикоснулся к её руке, уже далеко не в первый раз за всё время, что-то внутри перевернулось, и после переворачивалось каждый раз. В какой-то момент Валерия поняла, что чувства к этому человеку уже перешли границу дружбы и стали называться любовью.
Удивительно. Ничего красивого не было в их отношениях – ни цветов, ни подарков, ни посиделок в ресторане. Обычные, бытовые. И каким образом могло возникнуть такое земное и одновременно неземное чувство?!
Любовь – простое слово из шести букв. Для каждого она своя. Не существует конкретно определенного портрета любви.
Это не математическая формула. Её не рассчитаешь. Любовь – это то, что нельзя разложить на какие-то компоненты. Её нужно пережить, понять, прочувствовать. Познание происходит через опыт. Только опытный человек способен выявить истинную сущность любви. Только он способен ухватить её стержень, который поможет рассмотреть все оттенки этого чувства, отличить искренность ото лжи.
Любовь многообразна в своём проявлении. Это и жалость, способность видеть в любимом человеке только хорошее, что не всегда правильно. Это и способность совершать героические поступки, что, как правило, свойственно надрывным сентиментальным романам. Это и глупости, которые мы совершаем, не понимая, не ощущая стержня этого чувства.
Любовь бывает жестокой, коварной, несчастной, когда происходит столкновение страстей пылких со страстями хладными. Это трагедия не только души любящей, но и души, не желающей, не имеющей сил принять любовь. Страсти пылкие кипят в человеке, не могут найти выхода. Страсти хладные мучаются от ненужной любви. Им трудно смириться с тем, что они - любимы. Хуже, когда любовь пылкая эгоистична....
Как разобраться? Как определить форму любви? Ведь без знания её природы невозможно стать счастливым человеком.