Это произошло со мной в те времена, в которые мы еще стеснялись.
Мы с мужем и с маленьким сыном отдыхали на Кавказе, в пансионате Аше, недалеко от поселка Лазаревское. Свекровь моя тогда работала на заводе " Большевик" ( ныне "Обуховский") и достала нам путёвку по знакомству, через заводской профсоюз, хотя мы с мужем к Обуховскому заводу никакого отношения не имели. Но, каюсь, воспользовались случаем. Чувства свои на тот момент не очень помню, помню лишь, что они всегда были с налетом грусти, из-за наших сложных отношений с мужем. Но, рассказ не о том, рассказ об одном смешном происшествии. Море есть море и оно способно заставить забыть, пусть и на время, обо всех грустных моментах в жизни. Спасибо ему за это. В тот год оно было теплое и ласковое... Корпус наш располагался недалеко от берега, к которому спускалась длинная крутая лестница. Как все отдыхающие в пансионате, по утрам мы исправно ходили на завтрак, потом - море, потом - обед, потом - тихий час, затем - опять немного моря, прогулка или игра с сыном в бадминтон на площадке, снова - море и...спать. Муж мой порядок этот исполнял неукоснительно. Причем, "тихий час" мог устроить себе и в неурочное время. Я его понимала, поскольку он работал топографом, летний отпуск для него - редкий, счастливый случай (думаю, геодезисты, топографы и геологи, знакомые с полевыми сезонами и экспедициями, это прекрасно понимают). Так вот. Своим счастливым случаем он пользовался с полной отдачей и релаксацией. Мне же регламентированные походы с надувным матрасом и дневная "выпечка" на солнцепёке не особо импонировала, а поэтому мы с сыном во время "тихого дневного часа мужа" уходили или куда-то в тенечек на прогулку или отправлялись на автобусе в Лазаревское. Несколько раз на электричке съездили в Туапсе и один разок в Сочи. Но, это было уже с мужем. В пансионате я познакомилась еще с несколькими молодыми мамочками и часто мы гуляли вместе. Запомнилась мне одна интересная семья. По моему тогдашнему возрасту, семейная пара казалась мне не молодой. Супругам было лет по сорок с небольшим, а их дочери лет восемь. Женщина, Нина, была инвалид ( видимо, с детства, нечто похожее на ДЦП.) Очень миловидная, худенькая, грустно-улыбчивая, несколько отрешенная. При общении с ней у меня всегда было чувство какой-то её отстраненности. Казалось, что и рядом она, а будто бы и нет... Но, поскольку, я и сама по жизни не любительница больших компаний и тусовок, то люди, подобные Нине меня не угнетают, более того - испытывала и испытываю к ним симпатию и интерес, всегда желается понять, что же там, за вуалью отрешенности, какой неведомый мир. Но без разрешения, конечно же, в запретное не вторгаюсь. Так вот. Она была такой. Муж же ее, напротив, был слишком активным. Любил всех развлекать, рассказывать анекдоты ( надо сказать всегда приличные, но очень смешные), радостно носился со своей дочкой так, словно впервые увидел ее после долгой разлуки и очень бережно и, одновременно весело, ухаживал за своей больной женой, которая практически не ходила. В море он выносил ее на руках и они там весело плескались. После также бережно выносил её на берег, аккуратно сажал на расстеленный предусмотрительно коврик. Думаю, что он и вытирал бы её и заботливо переодевал, если бы она его не останавливала. Днем же он возил жену в инвалидной коляске. Звали его Виктор. Был он крепкий, спортивно сложенный блондин, с упругой, уверенной походкой, как у всех атлетов. С женщинами любил пообщаться, но, думается мне, романов ни с кем не заводил. Смотреть на эту семейную пару было и грустно, и приятно, и слегка завидно одновременно. Я с ними сдружилась. Когда мы уезжали, Виктор с дочерью провожали нашу семью, несмотря на начавшийся, сильный ливень. Очень трогательно. От этой пары остался на душе очень светлый, незабываемый след.
Но забежала далеко вперед, а хотелось же рассказать о смешном.
Ладно. О смешном.
В столовую ( которая находилась в нашем корпусе) мы, как и полагалось ( если только я не пренебрегала временами), ходили в одно и тоже время. Гуськом по лестнице, с некоторым предобеденным воодушевлением и нетерпением, поднимались постоянно голодные отдыхающие. Этажом ниже нас, прямо под нашим номером, отдыхал в одиночестве полный молодой человек, лет двадцати четырех ( мне было на ту пору двадцать семь), который постоянно строил мне глазки и заигрывал с Максимом. Искусственную игрушечную змею ему подарил, предварительно меня ею напугав, то вдруг начинал какую-нибудь ерунду у Максима спрашивать, кося на меня глазами. В общем, все понятно. Он был похож на добродушного, косолапого медведя и постоянно смешил меня. Но и только.
Как -то вечером, придя с моря, я простирнула наше белье: плавки, купальник, полотенца и вывесила всё сушиться на балкон. Ночи были теплые, всё за ночь просыхало, утром снимала. И вот встала рано поутру, а верхней части от моего купальника нет. Видимо ветром сдуло. Жили мы на четвертом этаже, а ниже - вышеупомянутый, немного мной озабоченный сосед. Я глянула вниз - внизу ничего нет. Спустилась. Под балконами посмотрела, вдоль стены прошлась - ничего. Улетел, видимо, безвозвратно. Все отдыхающие еще спали и только местный дворник что-то там копошился. Спросила у него, не видал ли он улетевшей детали от купальника. Сказал: " Нет. А посмотрите -ка, на всякий случай, в помойке!" Пошла, посмотрела, даже веточкой порылась. Ничего. Ладно. Нет, так нет. Хотя жалко было. Купальник красивый, дорогой. Но, как есть. Был у меня и другой, правда закрытый. Вздохнула и пошла восвояси.
Во время очередного обеда чувствую, что сосед снизу как-то странно на меня смотрит и не заигрывает, как обычно. Насторожено как-то взирает. Что-то и мне стало, как говорят, под напряг. Думаю: " В чем дело?" Но забила мысли о нём. Смотрит и смотрит, его заморочки. Вечером, за ужином - опять. "Да ну его, на фиг, что в самом деле уставился" На следующий день пропустила завтрак. Пришла только к обеду. После обеда робко останавливает меня "добродушный медведь", немного отводит в сторону и загадочным(!), приглушенным голосом спрашивает меня: " А Вы... ничего не ищите?" Ах, вот оно что! Говорю: " Ищу!" Он: " А что?" А сам нагловато так улыбается и прямо мне в глаза смотрит. Что-то мне неловко стало. Представила, как он там, в одиночестве, разглядывал... Застеснялась, как девчонка. Как сказать? Лифчик? Бюстгальтер? Нашлась. Говорю, с преткновением: " Купальник " Он мне: " Он у меня". " Так отдайте!" Говорит: " Приходите, после ужина, к моему номеру, я отдам" " Хорошо " И ... посеменила, несколько сконфуженная. А сама думаю:" Вот блин, установки какие-то по времени, дурацкие. Почему сразу не отдать? Что за таинственные сходки? Почему вечером? Глупость какая! Ни за что не пойду!"
Перед ужином говорю мужу: "Слушай, мой купальник у соседа, внизу, улетел к нему, сходи пожалуйста, после ужина к нему в номер, забери, а то я не хочу и на ужин не пойду ". Муж мне раздраженно говорит: " Вот еще! Не фиг было тряпки свои повсюду разбрасывать. Буду я за твоим бельем по всему пансионату бегать! Иди сама забирай!" (И прозвучало это так, словно я нарочно свое нижнее белье на всеобщее обозрение выставляю) " Ну, сходи, - говорю, - мне что-то неловко". Он говорит " А мне что? Весело?" Но, вечером, все же, пошёл.
Приходит злой, бросает на кровать и говорит: " На! Забирай свой натитьник!"
Даже без пакетика, ни во что не завернутый. Мне же вдруг представилось, как двое взрослых, серьёзных мужчин встречаются тайно, в строго обозначенное время на лестничной площадке, как на явке, и передают молча, из рук в руки ... этот самый "натитьник". Так смешно стало. Расхохоталась...