— Я - дитя второго тысячелетия, поколение Y, родилась между СПИДом и терактом 11 сентября. Нас зовут поколением глобалистов, считают эгоистичными и избалованными, говорят, потому что в наше время детей чествуют за одно лишь рождение, а может и потому что современные технологии позволяют нам жрать и пердеть напоказ всему миру.
Но, кажется наша главная отличительная черта - онемение, безразличие к миру и боли. Я-то точно постаралась избавиться от чувств: секс, наркотики, алкоголь,-лишь бы не страдать; забыть о матери и подонке-отце, прессе, всех парнях, которых любила безответно. Даже когда меня изнасиловали, через два дня я уже сидела на занятиях, после такого бывает больно, другие бы всю жизнь потом страдали, а я такая: "Может по смузи съедим?". Я бы что угодно отдала, лишь бы вновь почувствовать боль, страдать. Спасибо Фионе младшей и её оранжерее, у типа "мёртвых" есть привилегии — на предупреждения можно наплевать. Когда я выпила одну коричневую жидкость, в сосках на миг защипало, но видимо это самовнушение. Всю бутыль осушила и ни черта. Я перепробовала глаза тритона, крылья мухи, и, в итоге, перестала походить на Мерилина Менсона.
Итог вот в чём: я — ни черта не чувствую, абсолютно ничего, нам кажется, что боль страшнее всего. Это не так. Разве может быть что-то хуже этой вечной тишины внутри. Раньше, я сутками не ела, а иногда обжиралась и совала пальцы в рот, сейчас что бы я не проглотила, этой дыры внутри не заполнить. Не могу так больше, кажется я свихнусь ...надо что-то предпринять.