«Человек легко умирает от того, что у него слишком сильно стремление к жизни»
Лао Цзы
1.
Кто-то в казарме из отряда сказал вслух звонким металлическим голосом солдатам, дабы убить время: «Товарищи, самое главное, что и все планеты солнечной системы наши. Там наши агенты базы поставили. Так что все хорошо, звезды светят для нас, победителей, живу как царь персидский или актер Николай Крючков. Морали нет – есть лишь красота. Братцы, раз Бога нет, то все позволено, материя определяет сознание, материя первична, а дух вторичен». Кто сказал? Нет никого. Молчание. Это сон чей-то, не так ли?
Подмостки военного театра. Вот сообщение из штаба, пришла информация: вражеские самолеты сейчас будут бомбить центральные города страны. Все города мира с лица земли сотрут. На сцене театра появились люди в белых халатах. Пару врачей и санитаров. Они прыгали по сцене и играли на гитарах джаз. Один из врачей долго рассуждал на тему того, что человек есть мост, что цель человека – стать сверхчеловеком. Солдаты аплодируют, говорят, что сильная речь, что так можно и в бой идти, бить коммунистов, чтобы Россия была спасена от красной чумы. Тогда командир в знак солидарности, говорит, что за послушание он им дает ящик вина. Ящик лежит в багажнике его джипа, солдаты мчатся за угощением. Пьют вино, хвалят командира, желают освободить страну.
Сонные жители должны идти в метрополитен, дабы там бомбы их не достали. Солдаты ели свой борщ и слушали новость, им было не по себе, казалось, что война не кончится, что ей нет ни конца, ни края. Тяжело было им ощущать себя смертными существами. Вот бомба упадет на бункер и все будет кончено. Им даже письмо написать родным не дали – не положено. Говорят, чтобы шли на вышку, оттуда можно бить из винтовок по самолетам, что кружат над базой. Вдруг неожиданно для всех, в бункере отключили свет, и радио перестало играть, стало так тихо, как в склепе. Солдаты ощутили, что рядом находятся невидимые существа. Воздух кишит ими. Бойцы от тошноты падали на пол, они тут воюют за кровь и почву, мужики, дергая друг друга за плечи, смотрели в темноту, им хотелось домой, ведь страшно так было ощущать рядом с собой невидимых существ, которые пугали до смерти ребят. Им было не по себе, ведь дома их ждали невесты. Всем хотелось уйти из бункера, куда глаза глядят, но лишь бы подальше с полей сражений. Олигархи их позвали на войну. Они и согласились идти, но теперь поняли, что попали в ловушку, ведь за свою землю воюют они, но эта земля принадлежит олигархам, вот в чем весь фокус. Солдатам сразу выдали вместо теплых вещей книги Леонтьева, дабы они поняли, как надо евразийский мир запихнуть нагло европейцам и не подавится при этом. И рыбку съесть и на стульчик сесть. Солдаты мечтали в монахи подстричься, дабы звуки выстрелов из памяти навеки в монастырях выветрить. Красота спасет мир! Им хотелось «жить» и «кончать», ведь для солдата оргазм есть репетиция смерти. Для них любая горячая точка – это всего лишь поиск бабы на ночь и окопа, в который можно спрятаться от вражеских пуль. Сделать бабе ребенка, а потом снова свалить в другую горячую точку. Горячую лапу огня подцепить себе, водки выпить, пули щедро зарядить в обойму пулемета, чтобы врагам было хорошо. Сон есть маленькая смерть. Агрессия и депрессия – это одно и тоже. Морали нет – есть только пустота.
Командир, взяв деньги из сейфа, вышел из бункера и пошел на дальнюю станцию. Деньги высылали люди на нужды солдат, но ему было плевать на солдат, ведь он жил ради себя. На станции выпил водки в кафе сто грамм, взял пирожков с маком, подошел к сцене, на которой танцевала барышня в черном трико. После танцев с нею он выпил сока бананового, слушал, сидя за столом, разговоры мещан, смотрел в окно на мерцающий поселок. Две Ольги и одна Надя пригласили его к себе домой, чтобы он отдохнул у них в гостях от боев. Ольги, две сестры, блондинки, а Надя брюнетка. Барышни веселые такие, шутят все время, говорят, что смерти нет. Командир шел до их хат около часу по грязным улочкам поселка. Поселок вытянулся по трассе на десять километров. Грязная и пыльная дорога была ему не приятна. В отряде заметили, что командир покинул их. Солдаты решили бунтовать. Им тоже хотелось идти на дальнюю станцию и танцевать с девчатами. Но им старшие велели сидеть на месте и не рыпаться.
Командир рассказал, сидя на диване, Ольге старшей о том, что математику всегда прогуливал. Ему она не нравилась. Ольга налила ему чай зеленый, дала пирожки с мясом, улыбнулась ему, погладила его по мощной спине своей хрупкой рукой. Любил физкультуру, ибо был от нее освобожден. Молчал, скрывался и таил в себе ужасный и грандиозный дух нового времени, сказку будущего века, сон смешного человека. Иная страна будет у нас теперь и она в молчании родится, мы черные флаги повесим на домах, под черным знаменем станем дружно, и тогда времени больше не будет. Ольга, ты мой «предмет обожания», давай со мной вечно жить в замке за горой, соглашайся, ибо только так мы сможем построить тысячелетний рейх, царство огня и льда, ведь фюрер живет в наших сердцах. Кому на этом свете жить хорошо, Ольга? Никому! Я влюбленный в себя денди, Ольга. Шепот, легкое дыхание, трели соловья…Вера Павловна ты моя ненаглядная, птенчик ты мой сизокрылый! «Историю глаза» Батая читала? Прочти. Непременно прочти, дорогуша, а после покончи с собой. Так чудесное описание эротической жизни подростков. Тебе будет легко после этого чтения жить по-новому, ведь ты уже знаешь, что твой пол лишь иллюзия. Слова больше ничего не решают. Я же потомок арийцев. Реинкарнация – это моя тема. Обожаю Адольфа Гитлера. Фашизм будет в наших сердцах, свою республику на краю ночи сделаю, чтобы как в Италии было все у меня или в Германии. Или даже свое все создам, без указов и лозунгов, все сам сделаю. Ольга, ты читала Хайдеггера? Ох, так ты его почитательница, о, как мило! Это же здорово, дорогая, тогда прорвемся сквозь гнет большевиков, создадим свой северный край, полярную ночь на цепь посади в подвале, заберем к себе в замок Заратустру, чтобы он танцевал нам в зале на горящих углях. Милая, я простой командир, красиво говорить не умею. Мой батальон «Бездна» уничтожит гнезда либералов. Балахон с кистями надену и сяду на трон. Буду королем США. Сверхчеловек превыше всего! Подгнила Америка, надо бы подморозить. Мой духовный мир очень сложен: смотри же – Толстой Лев и Кафка, все их тома у меня на полках стоят в бункере. Немцы заразили мою кровь ядовитыми бациллами безумия. Теперь я их должник. Буду строить царства холода и огня в США, то будет империя моя. Во мне все прекрасно: и лицо, и глаза, и руки. Тоскую по иному миру, Оленька, и заливаю тоску водкой. В пьянке я вижу свой шанс на Вечность. У меня нет элементарного эстетического чувства. Да, но пить сегодня уже не модно. Наркотики тоже вышли из моды. А потому и остается для нас лишь война как лучший наркотик. Хотя и война вышла из моды. Военным быть не модно. Не круто это, девка, понимаешь ли, нет в этом кайфа больше. Алкоголь также банален, как и любовь мужчины к женщине. Есенин же был певцом алкоголя и женщин, а в начале творчества и революции. В школе он мне нравился, теперь терпеть не могу его стихов.
2.
Солдаты, сидя в окопах, голодали, кляли капиталистов, ждали приказа идти в атаку, дабы не так было страшно сидеть в засаде, водки выпить им охота, а то и вина. Им был да приказ: слушаться команд командира, что вынужден был ехать по делам армии в столицу. Такой командир, что думает лишь только о своей шкуре. Они тащили тачанку по усталым полям, цель была далека, им казалось, что мир этот догорел, что завтра никогда для них не наступит. Это не их война, пусть олигархи сами воюют друг с другом. Враг на деле оказался очень далеко от них, им надо было пустить врагу пулю в лоб. Всего лишь иные знаки отличий, иные флаги, вот и все, а по обе стороны люди одни и те же друг друга хотят убить, словно зомби из фильма ужасов. Командир так и не вернулся в часть. Днем он на рынке покупал полусапожки Ольге младшей, а она требовала именно красных, на высоком каблуке. Та целовала его в лоб за это и смеялась. Он также купил белые тапочки для ее старшей сестры, что дома рисовала на стенах города, что прыгнули на дно ямы с разбегу. Они сели на автобус, поехали в лес, чтобы там грибы поискать. Она говорила ему, что у нее нет телевизора, что она хочет знать правду об этой абсурдной войне. Он обещал купить ей компьютер. Грибов в лесу не было, а потому они к вечеру были в магазине электронной техники, и он купил ей телевизор. Мещанский поступок, но все-таки, иногда надо играть в эти игры, чтобы мещанам удовольствие доставлять. Небольшой, но цветной, а на компьютер пока денег не хватило. С качественным экраном. Бог вышел из моды и больше не актуален!
День рождения Нади был чудный. В ее хате на столах стояли свечи, и торт огромный шоколадный на столе лежал. Обе Ольги подарили ей две бутылки вина марочного, а командир отдал ей свои часы в знак дружбы. В десять часов пришла ее мать. Она работала в аптеке продавщицей. Подарила дочке алые розы. Огромный такой букет. Полусапожки Надя новые надела. Ее дед пришел на день рождения. Ее бабушка и сестра двоюродная пришла к ней в гости. Танцевали, пили вино, читали Ницше и Канта, жевали жвачку, обсуждали библейские темы. Надя с матерью варила еду на кухне на новый день. Командир взял сестер, деда и все пошли гулять по поселку. Покатались на лошадях у озера. На каруселях катались, на чертовом колесе и на лодочках. Фотографировались у церкви. Дед крестился, а сестры читали стихи Блока. Командир молчал. Созерцал все и думал, что скоро будет коммунизм на всей планете. Он не бог солдатской массы. Гитлер и Наполеон вот боги ее, а он нет. Аморфность побеждает даже рыцарей. Солдатская «каша» перемелет все. Он ощущает себя человеком массы, толпы. Но хочет быть иным. Интернационал в нем кипит. У памятника Ленину стоит, такой серьезный, а его дед фотографирует. Белые и красные ему чужды одинаково. Гражданская война – это не война народная, вот в чем суть. Народ не субъект войны, он ее пассивный объект. Умрем все, но так хоть погуляем, так хоть поживем. Дед говорит, что завтра у него день рождения. Приглашал командира к себе на хату отметить. А хата у него не в поселке, а в Одессе. Пошли они с командиром смотреть на памятники солдатам. В Одессе тихо так. Народ по домам сидит. Открытое море за бортом. На лодке плывут к буйкам. Играли в покер, сидя на набережной, девушки смотрели на нас и думали о любви вселенской. Все искусство – это перевод неизвестного. Зашли в столовую «Афродита», поели сырых огурцов с пивом. Поговорили о рассказах Грина. В его хате было много книг. Дед лег на диван и взял в руки томик Гете. Я посмотрел на его книги, понял, что дед пишет свои рассказы. Он понял мою мысль. Улыбнулся. Достал из холодильника пива. Протянул мне банку. В двенадцать часов ночи я поехал в поселок к девушкам. Кстати, в его хате на стенах висели фотографии Гаршина. Ночью пошел снег. Весь город в снегу. Вера в Бога есть дикий предрассудок.
Надя купила видеомагнитофон и пару кассет с фильмами про животных, на столике ее стопка книг из букиниста, она считает себя умной барышней. На стенах плакаты Битлов висят. Работники магазина легко подключили его к телевизору, дали ей свой номер, дабы в случае чего она им позвонила. Все собаки попадают в рай. Убей дьявола. Так говорили работники, когда уходили из хаты девушки. Командир был доволен, ведь теперь фильмы можно смотреть. Кассеты отличные, аппарат тоже, можно будет смотреть их без конца. Солдаты пусть окопы капают себе без перерыва, ведь они это заслужили, ибо рабы системы. Он пока отдыхает от мира суетного. Комедии о животных любит смотреть командир. Ему тут Надя много чего показывала из коллекции кассет подруг. Соседка сделала звонок в дверь, котенка отдала Наде, теперь у нее дома усатый друг живет. Вера в Бога у Нади эстетическая. Двух котят принесла. Белого и черного. Надя взяла черного котенка, сияла вся от счастья, решила, что рай на земле вот настал. Он был мальчиком, так получилось. Не пищал, не озорной, а другой не мяукал, а спал, словно он был в теплой кровати. Дедушке и бабушке котенок пришелся по душе, они пили чай и обсуждали котенка. Надя такая неугомонная, да, она бежала от мира и по ночам писала свои рассказы, как и дед в свое время. Теперь же дед выпил вина, закрыл глаза, и внучка положила ему котенка на колени. Фотографировала его девушка, прыгала от счастья по комнате, а после пошла на чердак покурить марихуану. Все, что не анархия, то фашизм. Но анархии нет. Свободы нет. Да, у меня наступил режим суицида, некрофилии теперь. Так думала Надя, выкурив полстакана травы. Истинная свобода лишь в безумии, смерти, последнем унижении, заточении в темницу. Свобода лишь внутри. Она обнажается через мрак. Смерть есть лишь великое начало.
В школе каникулы, а потому Надя дома сидит, пишет книгу про дионисийство. Кушает репу, кашу гречневую, наслаждается тем, что молодая дева, а котенок играется с клубком ниток, ест кильку, ходит в туалет в подвал. Бабушка принесла из проката две видеокассеты. «Зловещие мертвецы» и «Сновидение наяву». Фильмы про жуткие миры, где нет координат, где тьма из-под земли выползает.
Командир уехал в Одессу на Привоз. Там он купил Наде компьютер новый. Решил доказать ей, что любит ее. Взял диск с играми, там шахматы и домино, воздушный бой и гонки на городских улицах. Надя обняла его в пустой комнате, поцеловала в шею, приняла подарки легко и радостно. Надя сбегала в киоск и купила видеокассету «Уточки летят», там фильм про птичек документальный такой. Кроме того, она в букинисте купила книжку себе «500 великих людей мира». Там про чекистов, ученых, военных, строителей коммунизма история идет. Короче, книга ужасно глупая и бессмысленная.
В этот день командир со старшей Ольгой и Надей поехал в Сумы на центральный рынок. Там он купил себе ящик пива, а девушкам сонники купил модные, обложки для советского паспорта, ручку, блокнот. После этого они поехали в Одессу на море. На берегу моря они взрывали петарды, танцевали в баре одном, ели кальмары и пили дорогие вина. Солдатские деньги командир пустил под откос. Наслаждение для него есть мерило всех вещей. Главное – это сердцем не стареть. Пить, танцевать, песни слушать, сидеть в барах до утра с подругами. Фотографировались у знатного фотографа в салоне. Надя вся сияет от радости. Ее прям не узнать. Словно другой человек. Спали в одном номере в гостинице «Аполлон» целых двенадцать часов. На одно кровати все поместились.
У снежной ёлки фотограф сделал снимок. Девушки довольные стоят, командир на землю лег, отдыхает от трудов праведных. В его руках были две бутылки вина, он весь сияет, а девушки в руках держали букеты роз, духи дорогие, памятные открытки в честь нового года. Встал командир, анекдоты рассказывает, прыгает на одном месте, говорит, что любит скакать на месте, это придает ему уверенности в себе и дает силу жить дальше. Вдруг командир стал мрачным, перестал скакать на месте, словно пуля ударила ему в висок, скривился так ужасно, он положил две бутылки вина на землю и задумался о чем-то, кажется, что его подменили, что теперь это совсем другой человек. Вот же беда! Девушки бросаются спасать друга. Командир, истерично махая руками, бросается под ближайший трамвай, девушки бегут за ним, хватают за руки, пытаются не дать ему броситься под колеса трамвая, который вот-вот уже на расстоянии шага. Припадочный он какой-то, - сказала уже дома тихим голосом младшая сестра сестре старшей, уложив командира на диван, дав ему выпить чаю с мятой. Старшая сестра ответила младшей почти шепотом, - кажется, что наш новый друг даже ходил к Толстому в Ясную Поляну и обсуждал с ним планы устройства счастья всего человечества. Да, похоже на то, что у него лишь единственный шанс взволновать воображение безмозглых школьниц остался – это пойти на войну, сражаться за царство льда и огня против большевиков, создать свой тысячелетний рейх, как это пытался сделать Гитлер.
Командир выехал к солдатам в часть, те сказали ему, что голодают, что нет теплого белья, что они хотят домой, к невестам. Он им велел копать червей для рыбалки, показал им участок возле реки. А там земля очень твердая. Как камень. Солдаты неделю будут копать. А командир тем временем к девушкам поедет отдыхать. Нанял карету, велел мчать до поселка, где жили девушки, снова и снова он мечтал увидеть их, дабы поиграть на их компьютере в игры, в карты сыграть с ними, попить чаю, поговорить о творчестве Гоголя.
Командир дал денег Наде, та поехала в Одессу на Привоз. Купили там новые сонники на следующий год, календари, гороскопы, карты новые игральные атласные, комиксы про батьку Махно. Романова от власти прогнали, Володьку Ленина прогнали! – кричала толпа парней на рынке. Наде стало плохо. Сердце резко заболела в тот миг, когда она коснулась красного знамени, что несли пионеры вдоль рядов торгашей. Она вдруг вспомнила, что провела пару недель в больнице лет десять тому назад. С сердцем не то что-то было по диагнозу. Неужели снова рецидив? В больнице был сущий ад: дети орали, сидя за мониторами, играя в свои дьявольские игрушки, гоняя чертей темными коридорам адских миров. Они ей мешали читать книги своим шумом.
Командир решил поправить свое здоровье, пошел к местному травнику, дабы тот его от тяги к алкоголю избавил. Тот велел раздеться догола и пойти на пустырь у кладбища и найти серого кота. Взять кота на руки и ходить с ним до утра вдоль могил. Командир сделал все, как сказал травник, а после шести утра, ощутил, что тяга к вину прошла. В знак благодарности. Он сфотографировал кота на свою камеру, а снимок кота обещал подарить травнику.
Надя купила видеокассету «Бои без правил». Там про то, как революционеры царя изгоняли из дворца. Били его метлой, динамитов взрывали его дворцы и поместья. Еще ее привлекла видеокассета, что лежала на прилавке в одном бутике. «Чапаев и Петька спешат на помощь». Там про то, как мужики без войны на гражданке гибнут от пьянства и скуки. Вечером Надя зашла к сестрам на беседу о будущем планеты. Попили, покурили. Обсудили все что надо. Надя у них обменяла «Бои без правил» на две видеокассеты: «Жабы в пижаме» и «Чудеса на виражах». Оба фильма про то, как хорошо живется в Южной Корее. Компьютер у Ольги старшей завис, она просила Надю наладить, но там ничего не понимала в технике. Ольга младшая угостила подругу сладкими червяками из мармелада. Купила их возле остановке у бабки. Та сама их делала.
- Мне было хорошо с тобой, - сказала Надя командиру, когда он решил идти в часть и проверить порядок. Он обнял ее и вышел из комнаты. После он просидел в баре «Дионис» три часа, сходил в баню. Там, напарившись, он выбежал в трусах на улицу и нырнул в огромный сугроб снега. Шел мимо гаража, там парни играли гаражный рок, зашел послушать, понравилось, решил купить себе на днях гитару. Он с парнями пошел к ледяному озеру, дабы походить по льду босиком. Парни молчали всю дорогу. Какие-то скучные парни.
У воинской части сидели торговцы водкой и вином. Солдаты без денег стояли и смотрели на эти дары природы. Командир велел им идти к бункеру и мыть плац. Посидел в будке, поглядел на карты, решил, что атаки сегодня не будет, и уехал к Наде в поселок. Та подарила ему два тома хрестоматии зарубежной литературы. В школе карантин, она туда не ходит. Энциклопедию для маленьких фей подарил он ей в ответ. Решил, что ей эта книга будет в тему. Она делала с ним уроки. Решала задачи по физике. После этого она велела идти командиру на родительское собрание, и он пошел. Вечером она решила отпраздновать день рождение бабушки. Накрыли стол. Пригласили сестер. В девять вечера начало праздника. Все танцуют, пьют вино, торт едят. Алгебру и историю Надя параллельно изучала. Торт бабушка не пекла, а купила в ларьке. «Сиреневый принц» назывался торт. После танцев все решили спать. В зале одеяла на пол накидали и так и улеглись, как в шатре, бабушка и дедушка у окна, командир и сестры у шкафа, Надя спала прямо в кресле, скрутившись в клубочек. Вот эта девица ему спать не давала, все время снилась, он не понимал: зачем он к ней ездит, но все равно ездил к ней в гости.
Вдаль смотрел он из окна бильярдной, пил сок апельсиновый, мечтал уехать в Италию, чтобы в музеи походить. Командир позвал бармена. Дам чаевые ему, он поблагодарил. Английский язык в школе он знал на четверку. Может ехать в Европу легко. Украины уже нет. После того, как наигрался в бильярд, решил идти в библиотеку и почитать там Гоголя «Вечера на Хуторе близь Диканьки». После библиотеки пошел к сестрам. Младшая Ольга в буфете еще до сих пор работала. Со старшей сестрой он играл в покер. Старшая Ольга купила сестре кроссовки на рынке. Новые фирменные кроссовки из Китая. «Красный путь» назывались они. Фирма такая безумная. Купила? Нет, украла. Не стыдно? Ни капли. Грабь награбленное. Первый ряд прошла и ничего, а на втором их заметила. Вот это уже прекрасно. Как у той черной актрисы из фильма «Локоны в небесах». Ананкаст она, все время руки моет в фильме, так даже страшно за нее, вот тебе и актриса. Думы тяжкие, страна на грани банкрота, но еще есть деньги на китайские кроссовки, значит, жить будем смертям всем назло. Крупскую на рынке видела, она мужу покупала пиджак. Такая молодая она, а муж ее вечно молодой и вечный революционер к тому же. Кстати, она пригласила меня в свой сад, мы там инжира поели вдоволь. Мы молодцы, можем жить без греха, не по лжи. Мы Льва Толстого в себе убиваем день за днем.
Командир поехал с Надей и с Ольгой младшей на Привоз. Он сказал ей о том, что уже старик, ему исполнилось тридцать лет. Времени в запасе нет. Ему уже снится смерть. Там он купил им новые туфли на каблуках, кеды, джинсы ушитые, значки рок-групп, туристический рюкзак, фонарик, банджо, барабан. После он повел их на секцию дзюдо. Спортивная школа была за вокзалом. Там борцы пили чай, сидя на матах, дети бегали и кричали по залу. На стенах висели портреты Махно, и огромная анархия была нарисована на белой стене черной краской. Дзюдоисты, выпив чай, стали играть в шахматы, девушки ели блины и наблюдали за игрой. Командир решил на турнике повисеть. Висел минут пять. Сюрпризы ждали девушек после спортивной школы. Они поехали с командиром в баню, там они пили чай с лимоном, ели торт, плавали в бассейне с холодной водой после жарких ударов веником по спине. Потом шампанское в бильярдном зале пили девушки, играли до утра в бильярд. Командир специально им проигрывал партию за партией. Колесница после мчит их в замок, где живет маркиз, который им открывает тайну традиционализма. Каббалу читают, христианство изучают, языческие доктрины постигают. О солнечном мире говорил он им, а командир пил вино и улыбался. На качелях покатались после разговоров. Командир в саду качал на качелях Ольгу младшую и Надю. Маркиз налил им вина, приглашал к себе еще в гости. Приезжайте, вино будет для вас, беседы интересные. Про борьбу мою с миром современным вам расскажу. Я все выложу вам по полной программе. У меня в замке есть зал с канатами, люблю по канатам лазить, чтобы мышцы мои крепли. Музей художественный у меня свой личный. Музыкой занимаюсь, на пианино играю в подвалах, когда пьяный. Мой дедушка и бабушка скоро приедут в замок, давайте со мной оставайтесь, будем пировать. Я боксом занимаюсь, у меня свой зал. Командир решил показать себя. Он стоит на ринге с маркизом, маркиз бьет его кулаком в глаз, командир падает, ему больно, он хочет победу одержать над врагом. Надя бросает на ринг красную розу и командир верит в себя. Встает и бьет мощно так в челюсть маркизу. Тот стонет и падает в ту же секунду на ринг. Командир победил. Его целует Ольга младшая и Надя. Он теперь ощущает себя героем. Думы тяжкие выбил он из головы маркиза. Тот пришел в себя, ощутил, что стал иным, теперь он предлагает идти к нему на кухню и пить «Жигулевское» пиво, дабы настроение себе поднять. Музыка играла в кухне, то радиоточка работала исправно. Маркиз дал денег командиру на жизнь, на, мол, друг, бери, не жалко, мы же братья. Ольга младшая выиграла в шахматы у маркиза два раза. Картины висели в кухне на тему историческую, Надя такие не любит, ей нравится больше всего пейзажная живопись. Черное море Надя с детства знает, Одесса ее родной город.
В этот день Надя должна была ехать в Киев для того, чтобы поступить в институт. В три часа дня командир ждал ее на вокзале. Ему было грустно. Он аж застыл на месте. В горле скопился народ. Дышать трудно было, ноги не слушались, дрожали, едва стоял. И вот она идет по перрону, но он боится к ней подойти, ведь она такая красивая, он просто отводит глаза от нее. Понимает, что погибает. Он с глупой улыбкой стоит и глядит на нее, а она его не замечает. Она же обещала ему, что дает добро на то, чтобы он провел ее. Он так растерялся, что аж выронил фотоаппарат из рук. Он упал на рельсы и разбился. Самовольно он не решается подойти к ней и поцеловать ее на прощание. Слишком она уж красива в этот день. Он сердился на себя, ненавидел себя за эту слабость, он глядел на ее юбку темную, что закрывала мощные бедра, и понимал, что пропадает. Он не может без спроса подойти и поцеловать ее, она ведь не его вещь, хоть они и друзья, но что-то с ним стало в этот день. Он робкий, да видит себя без покрова лжи, до безобразия чудак он, словно школьник он теперь. Боялся, что поломать может ей судьбу. Теперь без Нади ему очень плохо. Не всегда сыт, да и уроки с нею делать он уже как-то привык. Лягушачьи шаги услышал вдруг. Значит, что человечество здесь стало лишним. Люди, сваливайте с земли.
Сегодня чемпионат по армрестлингу в воинской части, где он служит, решил принять участие. Взял руку одного амбала и чуть не сломал ее. Тот кричит от боли, а командиру хоть бы что, все о ней думает. Котенка проведывает, к сестрам ходит. Бусы и духи им дарит. Покупает их на деньги солдатские. Солдаты же в бункере голодают, у них даже теплых вещей нет. Просят его купить им зимние спальники, ватники, да и алкоголь солдаты тоже хотят пить, чтобы время скрасить хоть как-то. Надя смотрит на людей, что сидят в парке. Им всем надо платить а квартиру.
Командир в спортзале взял штангу на девяносто килограмм и стал бицепс качать, а потом приседать стал со штангой. Раз пять сделал упражнение и вышел из спортзала. Скучно ему без нее. Сестры не дают того, что дает Надя. решил всерьез начать заниматься боевыми искусствами. Брюс Ли будет его учителем. Бегает по утрам к реке, проросшее зерно ест, овес кушает, мясо не ест, только фрукты и овощи. Они творят чудеса со слабым духом. Меланхолия накатывает на него, а все из-за нее. Бег – сила, спирт – могила. Так теперь он думает. Зашел в ювелирную лавку, взял пару колец для сестер, еще ожерелье брильянтовое просил показать, продавец вынул из прилавка вещь, а командир его за кадык схватил, взял украшения и скрылся, куда глаза глядят. Солдатские деньги уже давно он потратил. Спирту взял с тоски в столовой «Диана», сел на скамейку в парке, рядом с ним мужики сидели, говорили между собой о том, что скоро их ждет война, но они не пойдут умирать за олигархов, пусть сами воюют. Мобилизация их не коснется, они в леса уйдут, будут партизанить, взрывать машины и дома олигархов будут. В компьютерный клуб зашел командир, чтобы сыграть в стратегию одну. На стенах клуба висела плакаты, на которых был изображен джин и Алладин, арабские сказки передавили по радио. Командир ощутил себя Цезарем, так же велик, и так же одинок, люди не понимаю его великих мыслей. Тоска не покидала, тогда он пошел купаться на реку. Холод не брал его, разделся и в прорубь нырнул вниз головой. Вынырнул, на тучу темную глянул и понял, что живее всех живых. Оделся и пошел в магазин покупать шубу сестрам и тетрадки. Поел сыра с печеньем в кафе и понял, что в этом поселке жить можно.
В лицее сидит на первом этаже командир, курит сигару, и смотрит на лицеистов, ему тут солдат надо на будущее выбрать себе. Кто готов быть солдатом, ведь ими не рождаются, ими становятся, так кто? Престижно ведь быть солдатом, можешь в танке с дядей Витей покататься по Берлину. Мальчики его в класс зовут, зайди, глянь, как мы учимся, грызем гранит науки, понимаешь ли, а ты лодырь, ты водку пьешь в пещере с друзьями! Он там их учебники стал смотреть. О, когда-то и он учился в школе. Было дело. В актовом зале выступали клоуны. Они шутили и танцевали, били друг друга огромными резиновыми молотками. Потом балет показали, тайский массаж сделала девочка своему директору, одна ученица вызвала на сцену того, кому нужна стрижка. Командир пошел стричь свои длинные волосы. А после решил, что пора бы пойти в паб и выпить пивка. Такая вот жизнь. Армия пусть сама по себе будет, он лишь деньги у нее берет себе на гулянки. Пусть солдаты голодают, он имеет право плюнуть на них, ведь они просто не знают что творят. Снова бильярд, вино, снова жаркое из баранины, снова дискотека, поп-музыка, поездка на такси до Одессы. Вот радиостанция, он заходит в нее, берет микрофон и говорит в прямом эфире. Живу для себя, плевать на солдат, я командир, что хочу то и делаю, пусть патриоты гибну в колах дальше, мне лишь бы деньги иметь. Доллар в 1998 году был 2-47 гривны, а теперь почти 20, это нормально? Цены на все выросли неимоверно. У власти предатели. Я сам иду по их стопам. Предал солдат. Продался. Золотой Телец меня увлек.
Командир поехал в Киев к Наде, чтобы сказать ей обо всем, что наболело. Там он бросил вещи в гостинице и пошел искать девушку по адресу, который она ему оставила. Нашел ее на берегу реки, они наняли катер, прокатились по Днепру, доехали до Труханова острова, попили там вина, снова сели на катер. Искупались в бассейне, помылись в бане, решили взять напрокат велосипед. Сели на него и помчались по Майдану, чуть не врезались в гараж и в машину, что стояла рядом с метро. Он завел ее в гостиницу, они решили поиграть: сбросили все вещи, что были в номере вниз с балкона. Потом пошли в магазин и купили на ужин кефира и булок с маком. В метро едут в сторону бильярдной. Всю ночь будут в бильярд играть и пить сок ананасовый, чтобы не уснуть.
Утром он решил уехать, обнял Надю, поцеловал в лоб, велел быть умной девочкой. В поезде он ел арбуз, пил вино, смотрел на вид за окном. Поля и дороги за окном мелькали. Ничего нового он не увидел. Приехал он в свою воинскую часть, открывает дверь, а там, на пороге стоит Ольга старшая. Она солдатам свои сказки рассказывала. Они думали, что она жена командира. Нет, не жена, подруга. Здравствуй, милая, держи мою руку, приветствую тебя, киса, держи мою руку. Ольга старшая пожала ему руку, словно он был ее родственником. Командир был в недоумении, ему казалось, что она тут с солдатами спит. Ревность штука коварная. Сказки не все умеют рассказывать. Тут талант нужен.
Командир идет с Ольгой старшей по горам, и она ему рассказывает про Олешу, мол, был такой писатель отличный, написал «Три толстяка». Я – скромный фокусник советский, я – современный чародей. Фотографируй пейзаж, давай, не ленись, смелей. Купаться будем в роднике, тут святое место, люди от одержимости избавляются. А отсюда мы лодкой доберемся до порта. Шестой номер газеты «Безвременье» я взял утром сегодня в ларьке, меня вез таксист к тебе с номером 6, а еще у меня в кармане ровно шесть тысяч гривен лежит. Сегодня день числа шесть. Календарь можно делать. День прогулок по горам, катания на лодке, купания в роднике. Избавились от одержимости в этот день. Цифра шесть. День шестерки. Слушай, командир, дай денег на новый диск, хочу купить себе фильмов в нормальном качестве. Про Азию шокирующую все узнать хочется мне. Ремонт в хате буду делать у деда. Завтра у младшенькой день рождения. Думаю, чтобы подарить ей. Дай денег, дядька, будь другом. Придут соседи. Дядя Миша, дядя Коля, тетя Наташа и тетя Рая. В 11 часов вечера прийти должны. Юрка и Олежик будут с пятого дома. Они спортсмены. С Чечни приехали сюда жить. Наш поселок им по душе. Как всегда: поиграем на гитарах, попоем песни, взорвем петарды, торт скушаем, чая выпьем. Наденем маски и пойдем к реке пить вино.
Командир пошел на бокс, там он бил тренера по лицу кулаком, пытался показать, что он не лыком шит. Печенье после тренировки съел, выпил стакан молока, бицепсы его упруги. Пошел в клуб играть на компьютере в стратегию. Солдаты на передовой позиции просят его привезти им белья и пайка, а он их деньги прожигает, как может. После он поехал в шахматный клуб, сыграл пару партий со студентами, выиграл, показал им свой паспорт, они поняли, что он не шутит. Повели студенты его домой и отдали ему все свои деньги, что накопили за год стипендии. На нужды войны даете, солдаты в окопах голодают, - ответил он им. Студенты молчали. Они помогли ему, а он за это дал им по сигарете. Курите, вам надо, нервы помогает успокоить. Студенты обняли его и сказали, что он им как отец родной. В кафе парней он сводил. Кушали шоколадки, пили кофе, студенты были голодные, съели около сорока пирожков с маком, это их любимые. Потом он их повел на карусели. Покатались на машинках, чертовом колесе. Тут вон картинг за колесом, сели кататься, после пошли в тир стрелять, после в кегельбан, в бильярдную. Выпили там вина, студенты уже под хмельком. Отдали еще и свои телефоны на нужды армии. Потом командир такси вызвал и развез парней по домам пьяненьких.
Ночью на набережной он ел пиццу, думал о Наде, мечтал быть ее мужем. Тут он видит Ольгу старшую, что идет к нему. Слушай, дядька, выручи, дай денег на машину грузовую, я переезжаю к деду из поселка. Надо вещи все перевести будет. Пьем до утра с нею пиво, а после идет в бюро, нам там машину дали. Мы едем в поселок, показываем дорогу водителю, тот молчит. Думает о судьбе страны. В поселке грузчиками были местные парни Стас и Антон. Они были пастухами. Первый грузовик забили вещами, Ольга младшая села с водителем и они укатили в Одессу к деду на квартиру. Второй грузовик забивался вещами. Банки с томатной пастой, огромный стол, пианино, диван-кровать, две чашки, шкаф для одежды. Во втором грузовик командир ехал с Ольгой старшей. Она пила вино и пела свои песни. Водитель шутил с нею, хотел пригласить вечером на ужин в бар. Кому-то и кобыла невеста.
В квартире деда Стас и Антон носили вещи, им дали денег, младшая Ольга пила чай на кухне, а дед на стол литр водки выставил, все пили, никто не смел отказать. За столом читали стихи Блока и Есенина. Дед рассказывал, как лично общался с Гумилевым. Было дело. Были времена. Самая лучшая минута для деда – это когда он в кондитерской торт покупает. Тут он просто счастье неимоверное испытывает. Утром Стас и Антон уехали в поселок пасти овец. Дед курит, дымит, вся квартира в дыму, командир говорит, дед, не кури, внучки не любят дыма табачного. Давай лучше по утрам к морю будем бегать. В Одессе же живем, надо к морю быть ближе. Купаться будем даже зимой. Нам нечего терять. Мы потомки богов, арийцы мы. Дед выпил стакан вина, надел кеды и выбежал из квартиры. За ним бежал командир, они бежали по набережной, народ шарахался от них. Дед с разбегу нырнул в воду. Прямо в одежде. Народ в шоке, все думали, что дед с ума сошел. Нет, обошлось, поняли, что дед просто знаток книжек. После купания зарядку сделали, дышали быстро час целый. Выпили вина. Свежий воздух и вода наши лучшие друзья. Дед потерял ключи от квартиры в песке. Обсуждал стихи Ахматовой. Ключи от дома – не беда, главное – это здоровье. Успокоил он командира.
Командир пошел в интернет-клуб играть в стратегию по сети, потом купил водки и пошел к деду, там были сестры, они рисовали на стенах морских чудовищ, от водки отказались, говорят, что делами заняты. Дед наорал на них, они вышли вон из квартиры. Дед налил командиру, они выпили, закусили лимоном. Поговорили о будущем страны. Командир показал ему паспорт, мол, вот я какой военный. Сестры гуляли у моря и думали о светлых существах. Дед сказал, что в 1996 году он открыл первый пивной бар в Одессе, так что есть повод отметить дату. Теперь это в прошлом, но приятно, что он чуть-чуть был торгашом. Дед предложил командиру поехать в гостиницу «Нептун», там есть двадцатый этаж, на котором можно погулять. Там бар отличный держит его старый приятель. Машина за окном стоит черная. Дед завел двигатель. Продышалась машина. Рванула с места. Дед улыбается, ему приятно показать себя всему миру. На лифте ехали в компании красоток, которых дед пригласил на свой праздник. Ночной город был красив. Мир наш. Понимаешь, мы сами творим свой мир. Город сиял. Его друг пожал руку командиру и сказал, зови меня Одессой. Играли в бильярд до утра, тетки скакали на сцене, пели шансонетки, ножками крутили. Одесса все время выигрывал у командира. После игры были танцы. Дед танцевал лучше всех. Рок-н-ролл по душе ему. Пляшет, как проклятый шут гороховый на сцене под шум толпы. Пили утром яблочный сок, ели торт лимонный. Какие-то тетки пригласили командира танцевать, тот вышел на танцпол и стал показывать, как надо танцевать. Тетки животом терлись о его зад. Им хотелось диких танцев, которые всегда заканчиваются постелью. Дым от сигар был так плотен, что не видно было лиц девушек. С потолка падали мыльные пузыри. Шоу в самом разгаре. Дед вдруг резко крикнул «пора кончать», музыка смолкла, заведение закрылось, все пошли по домам.
В баре «Астарот» командир заказал молочного коктейля, пирожков с мясом зайца. Надя хвалила вкус командира, а после, поев, украла салфетки со стола и трубочки. Домой к сестрам они ехали на такси. Сестры играли в покер, сидя у окна, дед спал на диване. В ванную пошел мыться командир, чтобы после поехать на занятия дзюдо. Надя показала командиру новые игры на своем мобильном телефоне. Она прыгала от счастья, когда он сказал ей, что купит ей более новый телефон, что этот уже устарел. Поели жареного гуся, выпили кваса. Включили компьютер и стали смотреть японский фильм про самурая, который рубил мещан беспощадно и жестоко. За окном ребята взорвали памятник Ленину. От взрыва чуть окно не разбилось. Сестры собрались и пошли в магазин музыкальный, дабы купить там себе пластинку Human League. Надя рисовала в тетрадке картину ада, рука ее сильная и жесткие рисунки у нее получались. Аттракционы ждали Надю и командира. Они в паре развлечений. Вон комната страха, палата ужаса, американские горки и драконы в преисподние. Все это почти что за пару гривен. Хорошо ей, как же ей хорошо, ведь она сидит на стуле, который улетает в небеса. То такой аттракцион, он для смелых генералов. Многие с ума сходят от перегрузки. В парке их роботы на себе катают, роботы улетают в небеса, они хохочут, он ей руку протянул, она взяла его руку в свою ладонь и улыбнулась, верит она в небеса, ей теперь ничего не страшно, смерти нет, боли нет, ада нет, времени нет. Теперь они идут в компьютерный клуб играть в новую стратегию пошаговую, будут рубить монстров шашками, лупить их из пушек, мочить врагов в сортирах будут виртуальных. Там надо строить замки, фей создавать, новые территории захватывать, отбирать губернии у врагов, заниматься терроризмом. Она решила напечатать свою историю жизни, но он велел ей не делать этого. Снова играют в стратегию, смеются, ей легко с ним, возможно, что он тот самый друг ее детства, что утонул в пятом классе в реке, спасая соседского малыша, что упал случайно с обрыва. Они так похожи. Они снова у сестер. На кухню ушел он чай ставить, она накрасила губы, ей нравится синий цвет губ, ей нравится лиловое платье, что так отлично сидит на ней. Голова болит у нее от этих игр, в глазах темно, она на балконе курит, глядит на беззвучный мир. Сестры в кафе мороженое едят. Дед до сих пор спит. Выпив чаю, он зовет ее играть в компьютерные игры, они снова в клубе, он играет за США, она за Китай. Друг друга пытаются наказать. Потом Надя решила, что эта игра ей надоела. Она включила игру, где надо было цветные шары по линии складывать. Химию решил командир изучать. Зашел на сайт химиков, стал искать рецепты бомбы, дабы потом взорвать бункер, в котором лежат его награды и оружие. Свет выключили в клубе, люди сонные шли к выходу, молча, словно во сне шли они к двери, им было хорошо. Новая доза компьютерных игры получена. Сетевая жизнь идет по плану. Без Сети нет кайфа. Белочки нулевые, вот кто эти все люди. К Наде подошла заведующая клуба и пожала ей руку. Ты просто прелесть, киса, ты моя конечная цель. Странные речи от заведующей были приняты равнодушно Надей. Мало ли кто что говорит. Это лишь слова. Не более того. Не стоит на слова внимание обращать.
На рынке он купил на ужин сок апельсиновый, бананы, арахис, печенье. На углу возле банка их ждали сестры. Обнялись, словно не виделись годы. Решили идти в центр, дабы пива выпить в баре. На такси подъехали к центру. Командир еще нашел в сапоге деньги, что ему дали люди на покупку солдатских спальников. В баре «Сталин» люди пили абсент, слушали джаз, мечтали о том, как уедут жить в США. На сцене танцевали девки голые, в руках держали украинские флаги, вот она демократия. Командир кинул им пару конфет, он решил, что они любят сладкое. Они же не брали конфет, ждали долларов. Надя говорила о том, как она пошла первый раз в первый класс. Парад с красными флагами у школы, Ленина все славят, она с бантами огромными в черном пальто стоит на линейке. Учителя все нарядные, все пахнут духами. Все хотят любви. Шоколад давали всем ученикам для развития мозга. Это на первом уроке. На втором давали бананы и йогурт малиновый. Вот тебе и злая империя. Одна она целый год сидела за партой. Дети боялись ее мрачности. Такой была Надя в ту пору. За юбкой сама шла на фабрику «Красный Ильич». Там ей сшили юбку за час. Это все лишь начала развала империи. В школе Надя курила план и читала Блока. Дети сторонились ее, думали, что она проклятая. Учителя боялись ее, думали, что безумная. Прогуливала уроки, в лес уходила с уроков, пила там водку с лесником. Вот такая ее жизнь в младших классах. В хаос свой лесник ее звал. Замок у болот ей пришелся по вкусу. Огромные окна, забитые досками двери. Зашли через подвал, шли по темноте. Он ей дал комнату для жилья. Там вид из окна на горы. А другая комната была большая. Но вид был из нее на лес. Она решила жить в маленькой комнате с видом на горы. Орел или решка? Ей выпал орел и комната с видом на горы теперь ее. Пусть и маленькая, зато горы видны отсюда. Ей было хорошо в ту пору. Она верила в миры свои одинокие. Она ночевала в замке, в школу перестала ходить. Ночью к ней духи пришли, и стали в друзья напрашиваться. Духи ей понравились. О тайнах мира иного ведали они ей.
3.
Вот и памятник стоит у реки, солдаты каменные глядят на мир людей и зверей, возле памятника магазин есть продуктовый, там можно алкоголь взять. Командир покупает две бутылки вина и прямо в магазине с Надей, которая дышит духами и туманами, они садятся за столик и начинают пить вино. За окном серые струи дождя падают, тучи небо заволокли, Надя, выпив пару кружек вина, решается на важный шаг. Она звонит по мобильному телефону своему парню и говорит, что пьет с самим командиром, что руководит операцией по зачистке Донецка от коммунистов. Вот с кем она пьет. В трубке слышит одни лишь матерные слова. Парень не доволен, он за Ленина, за Сталина, он не прощает такое ей. Да, она не с ним сегодня, ведь она сегодня в школе заняла первое место по прыжкам в высоту. Командир берет трубку у Нади и говорит тихо и властно о том, что парню надо ехать к нему в часть, дабы пройти курсы молодого бойца. Парень посылает его в одно место, и теперь Надя понимает, что он ей на пару не составит, она одна навеки остается на этой пустынной земле. Они пьют вино дальше, обсуждают творчество Бодлера, желтые линии на ее халате, ей кажется, что она сходит с ума, вот уже рыбки в аквариуме стали исчезать, и горько так стало на душе, что хочется в петлю ей лезть. Шоколад в рот не лезет, стакан вина не вдохновляет, ей хочется покончить с собой. Откуда ты приходишь красота, твой взор лазурь небес иль порождение ада? Надя совсем уже пьяная сидит и ей хочется спрыгнуть вниз головой с балкона. Командир берет ее на руки и несет в сад за рекой. Там она спит на мокрой траве, а командир охраняет ее покой. Он для нее теперь как ангел-хранитель. Она после пробуждения все время думает о нирване. Хочет Буддой стать. Чтобы не спать больше никогда. Он для нее лишь седая статуя.
В воинской части сегодня праздник, в актовом зале на стенах висели портреты Ницше, автоматы лежали в шкафах, солдаты курили сигареты и пили очень крепкий черный чай. Командир сидел на диване, а перед ним на полу сидела рота солдат. Он, выкурив сигару, выпив бутылку вина начал свою речь толкать, дабы солдаты поняли, что он строит тут свою новую вселенную. Мы из страны сделаем свою новую республику, где во главе угла будет кровь и честь. Мы покажем всем убогим умом людишкам, как надо правильно резать коммунистов и бить царский режим. Николай второй будет убит, верьте мне как богу, я слов на ветер не бросаю. Будем империю свою строить, хватит нам молчать в подвалах, мы танки направим на восток. Факт в том, что обыватель запуган со всех сторон. Все СМИ врут, они убьют ваших детей, если вы не выключите свои телевизоры, бойцы, вы пойдете воевать за проект мой, который условно называется «Жить не по лжи». Мы, фанаты немецкой философии, мы построим свою империю, а со стороны востока на нас нападут злые и кровавые отряды демонов, агенты из Ада на нас будут валить эшелонами. Короче, мужики, олигархи делят ресурсы, с обеих сторон, им война выгодна, таким образом, никто из них не проиграл, им всем нужен рейтинг и образ врага, они создадут такой образ врага, что вы еще толком и не сможешь понять, что вас водят за нос. Мы зимой были на баррикадах, мы кидали в либералов банки с пивом, но теперь мы ясно понимаем, что только в своем уме можем что-то создать путевое. А после и ом небесный захватим, там тоже сделаем свое волевое государство, я буду его фюрером, мои портреты повешу кругом, дабы народ знал, что я их вождь белый. Арийский дух - это крутая штука. Мы поломали систему, но клан сменился кланом, олигархи остались на местах, ничего нового не вижу пока что. Война на руку и тем и этим. Рабочий класс отстоим. Наши враги – это олигархи. Во главе мира стоят мощнейшие финансовые кланы олигархов. Им наш арийский мир не нужен, им нужна мясорубка, где будут убиты все сторонники немецкой философии. Им народ особо тоже не нужен. Война перемолотит всех, кто может снести режим оккупационной власти коммунистов. С обеих сторон идут бессмысленные жертвы. Система всюду продажная и волчья. Пропаганда идет против народа с обеих сторон. Какого черта мы отдадим олигархам Питер и Москву без боя! Питер – наш! Орел – наш! Луна тоже наша! Там базы наши уже стоят. Деньги решают все в мире этих политических игроков. СМИ своего обывателя пугает войной с нами, ведь мы скоро Сибирь захватим. СМИ говорят, мол, там уже хаос, там они зад США лижут, какой вызов современному миру, парни, вы хотите снести режим красных? Вперед, вы пятая колонна, должно быть, вы арабам продались? ИГИЛ не наш друг, там мусульмане, а они наши враги. А Питер в оккупации внутренней, там коммунисты сидят, памятник Ленину берегут свой до пенсии. А система все та же: вся гниль и чернь вылезла на верхушку, что откровенно страна под инфузориями, СМИ морочит обывателю голову агентами коммунизма. Сеет панику, мол, везде доллар о себе говорит без запинки, повсюду фасад большой бездны, все беды от черных и цветных, а на деле сами с усами. Воровать за миллиарды лет мастера все были. Святые тоже мне нашлись. Смешно! «Профессора» потому и снесли: слишком много крал. Надо совесть иметь, если ты решил заняться политикой, а не быть продажной шкурой. Кто мешал тому же фанату золотых батонов не быть хамом, а нормально развивать страну? Тогда бы, может быть, не было бы ИГИЛа. Война выгодна олигархам, тут уже все ясно, задурить людям голову с этой войной, создать себе личную армию, как это было в эпоху феодализма. И сторона тут роли не играет. Угроза внешнего врага тогда для обывателя уже не так важна, раз есть внешний враг. Капиталист хитер, думаешь легко так его режим снести? Донецк мы спасем от коммунистов, ведь мы вежливые люди. Мы всего лишь самураи, что шли в поход вслед за Мисимой, мы будем веровать в Заратустру, чтобы родить яркие и пестрые звезды, посеем в душах людей хаос, чтобы они отреклись от сталинистов чертовых, чтобы уверовали в сумерки и богов. Коммунисты глупы, думают, что СССР развалили капиталисты, но на деле СССР развалили сами совки, мы спасем страну от либералов, сделаем так, чтобы Европа стала белой, США подчиняться не будем, ведь там либералы сидят. Политики умеют натравить народ на народ, и сидеть себе в кресле и особо не парится, что народ твой режим может снести. Либеральный режим к нам войска направил, мы их все перемолотим в котлах. Прорыв русский теперь будет сложнее сделать. Во-первых - нет средств, тогда банда боролась с бандой, шел передел имущества, финансировался проект, все СМИ только и трубили о злом дядьке, что любит золотые батоны, и побитых детях также СМИ трубил круглые сутки, а теперь народ никто не поддержит в борьбе с режимом внутренней оккупации. Кто скажет правду про то, что руководство знало про гибель людей в котлах и специально вело туда людей? Небесная дивизия уже отчалила за пределы видимого мира. Власти это не надо, для нее народ это просто стадо баранов, быки и коровы, которых надо вести на убой, когда те начнут понимать что к чему. Мы белую империю свою сделаем. Россия будет белой. В наших руках белый молот, я простой дядька, да, я честный, с совестью, думаю, что мы освободим страну от оккупантов. Наши батальоны войдут в одну и туже реку дважды. Тачанки у нас есть, Махно нам оставил отличную технику для того, чтобы отвоевать свою республику. Я за справедливость, я тот, кто выражает народный гнев очень четко, не продажный, не либерал, не позер, не националист. Сливают солдат капиталисты с обеих сторон в бессмысленной войне. Олигархи еще жирнее становятся, их режим еще круче становится, им проще так править, их теперь народ так просто не скинет. Олигархов в гроб! Вот в чем суть. Будешь погибать за их ресурсы, интересы. А им просто плевать на страну. Если бы это было не так, тогда бы народ не высылал бы свои деньги белым солдатам, на нужды военных, тогда бы все олигархи сами бы все свои капиталы отдали бы солдатам, но такого нет, и не будет. Между собой им проще договориться, а еще проще народ на бойню пустить, пусть территорию очищают, народ ведь в страхе держать надо, чтобы знали, как надо царю прислуживать. Люди гибнут за интересы их капитала. А они все сделали осознанно, подстроили так, чтобы народ реально поверил в то, что все они хотят создать Третий рейх. Один за нас, кого нам боятся? Черное солнце с нами. С помощью СМИ и не такое можно преподнести массам. США будет свободной, как бы этого кому не хотелось. А потом и остальные страны мы освободим от олигархов. От силы небесной наша власть! Мы находимся по ту сторону ума и глупости.