Случай этот произошел во времена моей армейской службы. Случай вышел забавным весьма, в лучших традициях солдатского юмора. Случай этот, можно сказать, даже не случай, а анекдот!
Служил я на севере, в одной из частей Архангельской области. Часть наша являлась авиационной, потому основную массу военнослужащих составляли контрактники. «Срочни» было мало, только небольшой взвод, в коей входил и я, для обслуживания гарнизона: парашют, там, собрать после приземления истребителя, или «взлетку» от льда очистить. Впрочем, речь пойдет не о нас. Служил на тот момент в нашей части такой прапорщик Внеглижайло – старый вояка. Он всю жизнь по северам промотался. До двойной пенсии ему не хватало чуть меньше года и у нас он размеренно «доматывал» свой срок, потихоньку, не наглея сплавляя керосин и солярку на сторону, пользуясь своим положением начальника ГСМ.
Так вот, прилетела как-то новость из областного центра, что пришел приказ о расформировании ряда воинских частей и, министерством обороны, специальной комиссии поручено выявить кандидатов внеплановыми проверками. Что тут началось-то… В ожидании больших гостей, запаниковали все, кто носил на плече хоть одну крохотную звездочку или соплю. Опустим прочие грехи нашей части, просто времени жалко, затронем лишь главный: до совпадения с документацией в многотысячной топливной емкости не хватало несколько метров керосина. Переводя на денежный эквивалент – цифра приближалась к миллиону. И дело было вовсе не в, ответственном за топливо, аккуратном Внеглижайло. Нет, предпринимательская жилка присутствовала и в, ему предшествующих, военнослужащих. Да и с головой прапорщика, можно было не сомневаться, полетели бы и головы более крупных рыб нашего пруда вооруженных сил РФ.
Так что, сплотившиеся общей бедой, офицеры уже не виновного искали, а единственно выход из, поставленной обстоятельствами, воинской задачи. И решение было найдено. Пусть несколько банальное и совсем неоригинальное, но действенное и проверенное временем. Уровень топлива решено было поднять законом Архимеда, погрузив на дно емкости такое количество тяжелых предметов, которое позволит, все по тому же закону, «довытеснять» жидкость до требуемого уровня.
За работу взялись бойко, с утроенной силой. Нас – срочников, вперемешку с контрактниками, выстроили в цепь от склада к емкости. По этой живой цепочке мы передавали болты, гвозди, да и вообще все, что только могли найти на складе, поднимали на емкость и погружали в топливо. Старый Внеглижайло обладал уже, в силу возраста своего, старческими принципами. Например, считал уничижением своей чести и достоинства встать в одну цепь с салагами малолетними вроде нас. Но, с другой стороны, надо отдать ему должное, за общее дело душой болел, поэтому таскал разный хлам из склада к «многокубовику» отдельно от всех, на одноколесной тележке.
Все бы ничего, да только время поджимало. Светлые головы среди руководства нашего гарнизона, правда и от этого недуга лекарство предусмотрели, выставив на дороге дозорного бойца, на местном сленге именуемого «фишкой», который должен был, в случая появления генеральской волги – «палева», скрыться в лесу и известить от-туда остальных об опасности по рации одноименным кодовым словом, чтобы мы успели свернуть все сомнительные работы. Уровень топлива хоть и был еще не удовлетворителен, но уже и не критичен.
Все было предусмотрено, как известно – у страха глаза велики. Все, кроме маленькой детальки - качества «фишки». На эту роль был определен рядовой Нифертинов. Большущий добряк из далекой русской глубинки, армия для которого, являлась еще и поводом единственный раз в жизни покинуть родную деревню. Это его поставили на дороге с конкретным приказом: незамедлительно кричать в рацию «палево!» в случае приближения какой бы то ни было Волги. В представлении Нефиртионова образ Волги, был лупоглазенький ГАЗ-24, массово выпускавшийся еще в 60х. Образ этот прочно засел в его сознании. Поэтому рядовой Нефиртинов не придал никакого значения проехавшей мимо новенькой «Siber»
Спасло чувство юмора ехавшего в Волге генерала. Проезжая мимо Нефиртинова, он смекнул – боец выставлен явно не спроста и, будучи в прекрасном расположении духа, решил в том убедиться. Генерал попросил своего водителя сдать назад, приоткрыл окно и вежливо осведомился:
- Вы кем будете, товарищ солдат?
Нифертионов, не подозревая в генерале ни капли опасности, приложив руку к виску в воинском приветствии совершенно честно ответил:
- Как, вас не известили? я «Фишкой» назначен, еще сутра, самим командиром части.
- «Фишка», говоришь? - протянул, давно "прожженный" службой, офицер, - Ну, тогда я палево…
Последовала немая сцена, после которой рядовой Нифиртионов не нашел ничего лучше, чем приложить рацию ко рту и пронзительно закричать:
- Палево!!!
Генерал расхохотался и дал знак водителю продолжать движение.
Когда генеральская волга въехала на территорию части, о разгуле солдатской смекалки в ее стенах уже ничего не говорило. Мы, вместе с контрактниками бегали с места на место, чтобы только не попасться на глаза генералу на всякий случай. Все шло прекрасно до определенного момента. Из склада ГСМ в сторону проходной, за которой находилась топливная емкость, неспешно, вразвалочку, выплыл, ничего не подозревающий, поскольку работал один, прапорщик Внеглижайло, размеренно толкая перед собой тележку с различными полезностями, имеющими вес больше жидкости. Столь подозрительное действо не скрылось от внимания генерала:
- Товарищ прапорщик, - обратился он к старику, - что здесь происходит?
По сути ситуация была не патовая. Даже самый несообразительный солдат нашей части смог бы, пожалуй, придумать отмазку – для чего ему все эти вещи. Но, сопровождаемый безразличным взглядом, ответ старика был таков:
- Да пошел ты на ***! Б*я, на…
Цитирую слова прапорщика дословно, без цензуры, чтобы впечатление о его равнодушии за свою стариковскую судьбу передалось в полной мере.
Как же изменился в лице генерал. Он побагровел, ноздри яростно раздулись. От злости толстый генерал стал задыхаться и хрипеть. А какой полет словоохотливости вырвался из его уст. Даже прожженная еще на гражданке «срочня», состоявшая преимущественно из пацанов с улицы, отдельные словоформы из его речи и не слышала ни разу! Генерал был настроен решительно и, определенно, возмущение свое намеревался выразить по максимуму. Он собрал всю верхушку и выстроил в шеренгу прямо на плацу перед казармой, чего наши офицеры отродясь не делали. По стойки смирно, покорно задирал подбородок даже командир части – подполковник Немцов. Вызвали и Внеглижайло. Накинулись на него. Сначала прапорщика отсчитал командир части. Потом замполит. Потом начштаба. Потом все вместе во главе с оскорбленным Генералом. Да только, вот беда – Внеглижайло не то, что извиняться, вины признавать не хотел. Уперся: «О чем толкуете не понимаю, на *** генерала не посылал». Генерал неистовствовал просто! Метал взглядом молнии, багровел, срывал голос. А Внеглижайло твердит: «О чем толкуете не понимаю, на *** генерала не посылал». Генерал уже и хитрил, применял игру слов, выводил прапорщика на признание уловками. Нет, Внеглижайло все одно: «О чем толкуете не понимаю, на *** генерала не посылал». Тут еще выяснилось, что свидетелей этому вопиющему случаю нет: те, кто не слышал – верили упертому прапору, а те, кто слышал – уже начали сомневаться, то ли, вообще, слышали? Мол и говорит старик тихо, и дикция невнятная от редкости зубов. Окружающие стали поглядывать на генерала из комиссии с недоверием. Он уже в отчаяние впал. Готов бы все простить прапорщику, только бы тот хоть признался, чтобы его не считали сумасшедшим. Но Внеглижайло был непреклонен: «О чем толкуете не понимаю, на *** генерала не посылал».
Тут командир части в разговор встрял:
- Товарищ генерал, да может он сам с собой матом ругался? Черт его знает, что взять со старика! Мы накажем, можете не сомневаться! Может, немножечко, после такого дня напряженного, нам и расслабиться не помешает? У нас и банька офицерская как раз подоспела!
Генерал застонал от обиды, но от бани отказываться не стал. Только попросил всех вперед идти, мол догонит сейчас, а сам побежал в противоположную сторону за отпущенным с глаз долой Внеглижайло. Тот в своей неторопливой манере, прихрамывая на обе ноги, ковылял к себе на склад ГСМ. Генерал настиг старика и заговорил:
- Послушай, прапорщик, ну вот наедине с тобой остались, ну не слышит никто! Я тоже никому не расскажу! Прощаю тебя и зла на тебя не держу! Ну, сейчас-то, с глазу на глаз, признайся – ведь ты послал меня!
Сопровождаемый тем же безразличным взглядом, ответ старика был все так же лаконичен:
- Да пошел ты на ***! Б*я, на…
06.11.14 «Прапорщик»