Завтра, будешь в мастерской? - спросил меня друг кинооператор, - Дядя Витя приехал. Мы, после съёмок, зайдем к тебе. Он, тут, в санатории, недалеко отдыхает. Конечно,- ответил я, - обязательно. - Дядька же у тебя - мировой - просто чудо. На выставке в Питере такие итальянские арии выдал - галерейщица потом мне сказала - что, что, а вот такого у нас, никогда не было.
Он же десантник с 48 года, ему восемьдесят четвёртый пошёл, - продолжил приятель. Тут, в профилактории, в номере так спел, что все бабы сразу забегали...
На следующий день друг пришёл один. Знаешь, дед устал. Да и там - процедуры всякие - режим. Встретился он с десантниками в центре по реабилитации участников военных действий. Десантники пристали к нему - расскажи да расскажи - таких, как он - ходячих ветеранов, мало осталось. Но, он предложил, давайте, пусть другие расскажут, а я, можно, спою. Так, про землянку спел - все плакали. Потом ещё. Мы, на днях, ещё успеем к тебе зайти.
Слушай, я же его пришёл снимать, а снял... Это же целый срез жизни. Это же и Афган, и Чечня. Да.
А картину твою с банькой, я, потом, после смерти отца, ему отдал, рассказав попутно историю про деда и лошадь. Так дядя Витя сказал, что всё напутал твой дед - лошадь серая была - такая же как на картине, а, совсем, не рыжая.