***
...В той далёкой и жаркой стране
Мной оставлена сердца частица…
Многочасовый и довольно утомительный межконтинентальный перелёт подходил к концу. Далеко позади под крылом самолёта остались тысячи и тысячи километров пути с тремя промежуточными посадками в других странах, безбрежные водные пространства Северного Ледовитого и Атлантического океанов, дюжина морей и заливов, омывающих берега родного Отечества, старой Европы и Нового Света, раскинувшегося на огромных просторах от заснеженной Аляски, живописных Канады и Соединённых Штатов Америки с плавным переходом по тропическому перешейку до одного из наиболее удалённых регионов Южной Америки - Республики Перу.
Серебристый лайнер, плавно снижаясь и маневрируя на посадочном курсе, наконец, коснулся колёсами нагретой тропическим солнцем бетонной взлётно-посадочной полосы.
От жёсткого соприкосновения из-под тележек шасси вырвались голубоватые облачка дыма. Двигатели, переведенные на режим торможения, взревели с перенапряжением, а пристёгнутое ремнями безопасности, тело самопроизвольно подалось вперёд.
Но вот последний толчок и самолёт мягко покатил по рулёжной дорожке к сверкавшему на солнце зданию аэровокзала.
Бортпроводница приятным бархатным голосом передала сообщение о том, что наш самолёт приземлился в международном аэропорту города Лимы «Хорхе Чавес», где температура воздуха на данный момент за бортом составляла 30 градусов по Цельсию, а пассажиров ждёт впереди незабываемая встреча со страной, пребывание в которой, как правило, никого не оставляет равнодушным.
Приглушённо свистящий звук продолжавших работать двигателей «Боинга» почти не был слышен. Открылся входной люк и в салон хлынул горячий, словно, из парилки в бане, влажный и липкий воздух.
После утомительного перелёта пассажиры терпеливо, не спеша покидали временное пристанище, толпясь у выхода на трап и неуклюже переставляя затекшие от длительного сидения ноги.
Белозубые красавицы-стюардессы вежливо прощались со своими подопечными; они благодарили каждого из них за оказанные авиакомпании честь и доверие, выражая надежду снова увидеть их на борту своего лайнера.
При выходе из самолёта приходилось невольно щурить глаза – настолько ярким и блестящим оказалось южное солнце, а небо – раскалённым и безоблачным.
До здания аэровокзала шли пешком, что было весьма кстати - после многочасового путешествия можно было хоть немного размяться и прийти в себя.
Справа от многоэтажного здания над территорией аэропорта нависал довольно просторный козырёк смотровой площадки, огороженной невысокой балюстрадой.
Окинув беглым взглядом выстроившихся в нестройную шеренгу, машущих руками и что-то радостно выкрикивающих встречающих, Георгий распознал среди них троих мужчин, которые ожидали именно его прилёта. Одного, Алексея Палея, он должен будет сменить в связи с завершением им служебной миссии, неожиданно затянувшейся, по каким-то причинам, на целых пять лет в этой загадочной и экзотической стране.
Со стоявшим слева от него мужчиной Гордеев познакомился ещё в Москве, во время своей стажировки в центральном ведомстве. Его звали Василий Анатольевич Стеклов, который для него должен будет теперь стать одним из старших начальников, непосредственным руководителем и наставником на весь, пока неизвестно какой продолжительности, период. Третий - был ему не знаком.
Шагая в разноголосой и по дорожному суетливой толпе пассажиров, Гордеев испытывал прилив энергии и некоторой лёгкой возбуждённости от предстоящей встречи с коллегами. В его сознании стремительно, как в калейдоскопе, проносились разные мысли. Душу охватывало радостное удовлетворение. Он думал что, вот и привела его судьба на эту землю, о которой он так долго мечтал и с которой уже успел сродниться заочно, старательно собирая информацию о населяющих её народах, отслеживая происходящие здесь и важные, и совсем незначительные события, знакомясь с культурой, светлыми и тёмными страницами её истории.
Было приятно убедиться, что здешняя земля щедра теплом и ярким солнцем, что, именно, в этом краю ему придётся испытать неизведанные доселе ощущения, о которых ранее он мог лишь предполагать. Но он также понимал, что условия проживания здесь могут и резко измениться, вплоть до возникновения враждебных проявлений со стороны и местных властей, и тех сил, которые оказывают пока сильное влияние на руководство страны.
Теперь уже на деле ему нужно будет постоянно доказывать, насколько он готов и способен быстро, качественно и профессионально решать поставленные в министерстве сложные и ответственные задачи, связанные с обеспечением интересов внешней политики, экономики и безопасности своего государства.
Не исключено, что придётся столкнуться и с противодействием на этом направлении не менее профессионально подготовленных представителей различных служб других стран, питающих далеко не глубокие симпатии к стране, направившей его сюда на работу.
Ну, а пока, он без особого напряжения понимал чужую речь, без труда схватывая смысл звучащих фраз и всего того, что произносилось вокруг.
Чужой, но такой красивый и знакомый ему, испанский язык!
Гордеев всегда трепетно относился к языковой подготовке, испытывая от этой деятельности и радость познавания другого, неизведанного мира, и удовольствие от приобретаемых новых ощущений, особенно, музыкальности и ритмичности языка.
Будучи сам по природе несколько романтиком, он неожиданно и для себя, и для преподавателей, очень быстро схватил методику его освоения, испытывая удовольствие от совпадения своего внутреннего настроя и характера испанской речи.
Пройдя положенные паспортные и таможенные процедуры, Гордеев попал в объятия своих коллег и будущих соратников.
Начиналась новая страница жизни вдали от Родины, и он понимал, что её нужно будет ему обязательно наполнить только качественным и объективным материалом, который потом можно было бы подвергнуть любым проверкам и не стыдиться до конца своих дней.
К зданию аэровокзала примыкала просторная овальной формы площадь, окаймлённая живописными скверами с зелёными кустарниковыми заборами и яркими цветочными клумбами.
Тёплый воздух был перенасыщен ароматами, непривычными для обоняния вновь прибывшего путешественника. Здесь чувствовались запахи и тропических растений, и водорослей от океана, видневшегося в просветах между высотными зданиями и убегавшего своей сине-лазурной горбатостью за горизонт, и примесей газов от реактивных двигателей самолётов, непрерывно взлетавших и приземлявшихся в международном аэропорту «Хорхе Чавес».
По периметру площади ровными рядами сверкали под ярким солнцем автомобили, привлекавшие к себе внимание своей импортной импозантностью и непохожестью на отечественные «Волги», «Москвичи» и «Запорожцы».
На одной из таких автомашин, светло-сером «Форде-Малибу», подкатил к ожидавшим товарищам Алексей. Не выключая мотора, он гостеприимно распахнул дверцы лимузина, приглашая садиться в салон, а сам начал загружать в багажное отделение вещи своей прибывшей замены.
- Ах, Хорхе, как же я рад твоему прилёту! – торжествовал он, улыбаясь и похлопывая Георгия по спине в манере местных жителей.
- Похоже он и сам радуется этому событию не менее твоего, Алексей, - заметил Стеклов, располагаясь на заднем сидении. – Георгий, а ты садись вперёд, будешь сходу изучать дорогу и город, скоро пригодится, – добавил он.
- С удовольствием, Василий Анатольевич, благодарю за доверие, – улыбнулся в ответ Гордеев.
- Да, вот, познакомься с нашим коллегой. Первый секретарь посольства Андрей Иванович Боровков, - представил Стеклов третьего члена группы.
- Гордеев, – поклонился ему навстречу Георгий, пожимая протянутую Андреем Ивановичем руку, оказавшуюся на удивление сухой и твёрдой.
Его загоревшее лицо, седые, зачёсанные назад волнистые волосы, упругий доброжелательный взгляд тёмно-карих глаз, располагали к нему нового человека.
- Ну, что, Алёша, трогаем, - дал команду Василий Анатольевич. – Скорость умеренная, дай гостю возможность сразу насладиться окружающей натурой.
Уверенными манёврами Алексей аккуратно вырулил на отходившую от аэропорта в сторону столицы автотрассу и машина плавно понеслась вперёд.
По обеим сторонам дороги мелькали пустыри, попадались редкие хижины, а затем начались сплошные массивы строений, непохожих по своей конструкции ни на один проект, когда-либо виденный Гордеевым.
Слева от дороги, до самых гор, темнеющих за синей дымкой вдали на горизонте, тянулись кварталы, если можно так их условно назвать, жилищ. Одно и двухэтажные домишки и лачуги, вставали на песчаных пространствах; ни между ними, ни вокруг них не просматривалось ни единого деревца или зелёного кустика, не было заметно даже элементарной травы. Складывалось впечатление, что в этом районе совсем недавно случился какой-то природный катаклизм, а здесь вот виднеются только лишь останки былого города.
- Что же это за кварталы встают вдали слева? - поинтересовался Гордеев у Алексея.
- Как что, город Лима, столица Республики Перу, наследницы империи древних инков, - бодро с улыбкой ответил Алексей. – В одном из таких вот домов придётся и тебе пожить, - продолжая ухмыляться, добавил он.
- Ладно тебе расстраивать человека, - вмешался в разговор Боровков. – Не верьте ему, Георгий! Вот это и есть те самые знаменитые «пуэблос ховенес» или "молодые города", как их иначе здесь называют. Прибывающие из провинций в поисках работы и лучшей доли люди, оседают здесь, строят вот такие жилища и начинают свою новую жизнь вблизи столицы. Конечно, там, как можете догадаться, даже намёка нет на какую-то цивилизацию. Полная анти санитария, в хибарах могут проживать и люди, и домашние животные, и птицы. Короче, сами скоро всё увидите, поближе познакомитесь с особенностями страны и столицы.
- А сверху, из самолёта, всё выглядело так романтично и живописно, особенно, на фоне изумрудного Тихого океана и зелёных Анд, – промолвил Гордеев. – А тут картинка видится, ну скажем, не совсем призывно.
В это время справа от трассы появились сначала намёки на зелёные насаждения, а с приближением к городу, уже потянулись аллеи пальм и других деревьев, зелёные заросли кустарников, цветущих растений.
Одноэтажные строения сменились сплошными кварталами двухэтажных, с пологими, а чаще, горизонтальными крышами, домов. Дорога раздвоилась, перейдя в широкий бульвар.
По сторонам к трассе примыкали тротуары из гладкого, похожего издали на гранит, материала. Около каждого домика были разбиты палисадники, утопавшие в зелени и цветах.
В первых этажах, с открытыми дверями и ставнями окон, замелькали вывески с названиями торговых лавок, мелких мастерских, гаражей, фирм.
"Ну, слава Богу, здесь хоть немного повеселей картинка", - подумал про себя Георгий.
- Авенида-де-ла-Марина, - объявил Алексей. – Если свернуть направо, можно доехать до морского порта и города-спутника Кальяо. Будешь ездить туда навещать наших моряков. Место своеобразное и живописное, но рот разевать не рекомендуется. Одним словом, портовый город, - продолжал он наставительно просвещать свою замену.
Тем временем, машина плавно катила по гладкому, словно, стекло асфальту, в салоне работавший кондиционер создавал уютную атмосферу, и даже трудно было поверить, что снаружи температура воздуха превышала тридцать пять градусов, а влажность – девяносто процентов.
Подъехав к широкому перекрёстку, Алексей повернул направо.
- А вот и знаменитая авенида генерала Салаверри, скоро подъедим к месту нашего обитания, - добавил он.
Вид города в этом районе, словно, преобразился. Красивые здания, хотя и малоэтажные, но каждое с присущей только ему, архитектурой. Чистые улицы, ухоженные тротуары и уютные дома утопали в зелени и цветах. Отдельные кварталы состояли из солидных высотных, на восемь-десять этажей зданий, стены которых были облеплены кондиционерами, напоминавшими издали огромных размеров птичьи гнёзда.
Кое-где видневшиеся балконы также утопали в цветах и тропических растениях.
Снаружи в салон автомобиля проникал специфический аромат, не похожий ни на какой другой. По словам Алексея, источниками его являлись тротуары, которые здесь моют ежедневно жидкостями, в которые мойщики добавляют натуральный лимонный сок.
В Лиме и прилегающем к столице регионе никогда не идут дожди, а причина явления в том, что в атмосфере нет условий для образования дождевых капель. Образующаяся в воздухе, в силу близости океана, влага, как правило, оседает на землю в виде конденсата, перенасыщая собой таким образом приземный слой атмосферы. Ввиду отсутствия дождевых осадков все имеющиеся в городе и в окрестностях Лимы зелёные насаждения орошаются из искусственных источников.
Без полива ничто здесь не может расти. Поэтому, далеко на север и на юг, вдоль Панамериканского шоссе, между линией океанского берега и горной грядой Центральных Анд, полосой километров в 30-50, расширяясь потом до 150-300, тянулись кажущиеся бесконечными, пустыни или полупустыни. Порой, если бы не близость океана, они могли напоминать путешественнику лунный пейзаж.
Вскоре машина свернула с главной улицы в небольшой переулок и Алексей объявил о прибытии к цели.
- Ну, как первые впечатления, Георгий? – поинтересовался Стеклов.
- Честно признаюсь, Василий Анатольевич, на первом этапе от аэропорта Лима меня не порадовала. Зато здесь жить можно, совсем другое дело, очень нравится, - обводя взглядом район дома, где ему теперь придётся какое-то время жить, признался Гордеев.
- Ну вот и замечательно. А теперь поднимаемся на второй этаж, там кое-кто ещё жаждет встречи с тобой, - показал рукой на лестницу Василий Анатольевич.
Прибывшие находились у трёхэтажного дома, стоявшего на бетонных столбах-опорах, составлявших нулевой этаж и одновременно ограничивавших площадки для парковки автомашин жильцов, а наверх вела мраморная лестница, отделанная лёгкими, отполированными до блеска, поручнями и ажурной решёткой.
За распахнутыми в квартиру на втором этаже дверями, стояли несколько женщин, а с ними ещё один, незнакомый Гордееву, мужчина.
- Добро пожаловать, с прибытием Вас! - выступив вперёд, обратилась к Георгию миловидная, лет тридцати, женщина. Она протянула для приветствия руку, радушно приглашая входить в прихожую.
Георгий представился сначала ей, слегка пожимая протянутую руку, и шагнул вперёд для знакомства с остальными участниками традиционной для заграничной жизни встречи вновь прибывшего соотечественника.
В достаточно просторном зале, вдоль широких окон, был уже накрыт стол, ломившийся от разнообразных яств и заставленный с яркими этикетками бутылками с разными напитками.
Алексей на правах хозяина апартаментов пригласил Георгия осмотреть квартиру, показать где, что находится, вымыть с дороги руки, гостям предложил следовать традиционному для таких случаев ритуалу.
Через короткое время будущее жилище Гордеева наполнилось родной русской речью, за столом зазвучали приветствия и тосты, потекли рассказы и байки об особенностях проживания в новом краю, вдали от Родины и родных и близких людей. Они остались далеко, на других северных широтах, где ещё не закончилась зима, где будут думать о нём в тревожном ожидании каких-либо вестей, частенько заглядывая в почтовый ящик, или звонить по известному номеру телефона, справляясь о его здоровье и благополучии.
Продолжение следует.
________________________________________________
P.S.
Из переписки с друзьями на "Прозе.ру"
1. Здравствуйте, Николай!
Ненавязчиво, с тонкой-тонкой грустинкой, тепло как сама погода страны, о которой идёт речь, о безвозвратно ушедших днях лишь обозначили своё настроение. Обозначили... Но как много за этим угадывается.
Признаться, у самой порой так явственны воспоминания о маленькой европейской стране. Море цветов, фруктов. Совершенно безопасно ходить по улицам, хотя, если уж совсем честно, глубоко внутри был, был постоянный предательский холодок-страх. Потому, что видели на братском кладбище могилы с надписями: "неизвестный ребенок", "неизвестная женщина" - наши.
До командировки было какое-то странное, недопустимое чувство миражного превосходства: мы же из СССР, самые счастливые в мире граждане, самые читающие, самые спортивные, самые-пресамые.
Пришлось многое увидеть по-другому и переосмыслить. И даже не обилие колбас и других продуктов порадовало, а чудесный, мягкий, душистый хлеб. Никогда не было чёрствого "ночного".
Бесплатное посещение музеев в отдельные дни.
Открытие, что множественные туристы из соседних стран, часто пенсионеры, позволяли себе вольные одежды. Старички и старушки зачастую были в хлопковых футболках, замшевых шортах и шлёпанцах. Увешаны фотоаппаратами и фоткали, фоткали достопримечательности и себя - на фоне их.
Были и наши автобусы с туристами от профсоюза. Чинно, кучками, выходили дисциплинированные туристы. Мужчины в костюмах с галстуками - как на похоронах, в жару. И женщины в строгих платьях, без вольных вырезов. Тоскливо слушали гида, но едва уловив русскую речь, торопливо хватали за руки и умоляюще спрашивали: а где тут можно купить комбинезончик ребенку, или "анжелику".
Сладко, со вкусом горечи...
Николай! Я увлеклась. Простите. Грешу порой этим.)))))))
С уважением,Вера
Вера Редькина. Заявить о нарушении правил / Удалить