Захари остановился и смотрел на спину девушки, обводя её глазами, сверху вниз и снизу вверх. Затем поднял взгляд вверх, где стояла та самая кукла, перед которой встала девушка как зачарованная. Людей периодически что-то привлекает, периодически они останавливаются перед какой-нибудь диковинкой, но не проходит и пяти минут, как они вспоминают о делах насущных, наконец - о еде, и вся заинтересованность улетучивается. Но здесь было что-то иное. Как очарована была она, так очаровываются только дети, при виде чуда, забывая обо всём и без устали пожирая предмет своего интереса. А возможно, в этой кукле было действительно нечто особенное и то ли её колдовские чары, али заразительность зачарованности девушки, тоже привлекли Захари. Он рассматривал эту куклу, это произведение искусства и невольно сделал пару шагов вперёд, как загипнотизированная коброй жертва.
Захари поравнялся с девушкой и невинно спросил её, как спрашивают анонимные страдальцы или заключенные - "какая у тебя болезнь", "за что ты здесь?" ...
- Очаровательное творение. Вам тоже нравится?
В этой кукле было нечто особенное, притягательное и девушке хотелось забрать ее с собой, чтобы она увенчала коллекцию в комнате Джесси. Золотистые кудри куклы обрамляли личико куклы, фарфоровая кожа с лёгким румянцем, большие карие глаза с длинными ресницами, кажется, глаза были подвижны и при легком движении они будут сами по себе двигаться, без какого-либо руководства. Одета кукла была в чёрное шёлковое платье, а на ножках красовались кожаные туфельки со шнуровкой и небольшим каблуком. Да, она обязательно ее заберет с собой. Неожиданно ноты знакомого голоса отвлекли Джесси от созерцания и собственных мыслей. Она медленно повернулась на голос мужчины и от удивления расширила глаза.
Захари смотрел ей в глаза, спокойным тихим взглядом, лишь только легкая тень улыбки отражалась на его лице. Он отметил соблазнительный изгиб на губах, и продолжая смотреть в её карие глаза, которые стали уже почти черными, от удивления продолжил.
- По глазам вижу, что да. Но, знаете.. - говорил он рассматривая оттенок глаз за расширенными зрачками девушки, после чего вновь повернулся к кукле, как-будто сравнивая что-то - я заберу её себе!
Это был тот самый парень. Тот самый убийца и спаситель в одном лице. Но что удивительно, он не узнал меня. Вспоминаю тот вечер. На мне была маска и он не мог меня узнать...и не узнал, судя по всему. Иначе бы ждал меня совсем другой разговор. Что? Что-что ещё раз? Забрать себе!? А вот хер тебе, а не забрать себе.
- Вы немного опоздали. Эту куклу покупаю я, - говорю это немного жёстко, желая скорее закончить с ним разговор, купить куклу и уйти из магазина, чем скорее, тем лучше.
Захари вновь обернулся на неё, с некоторым удивлением, одна его рука была уже в кармане и тянулась за чем-то.
- О, лучше поздно, чем никогда! - воскликнул он. Затем подошел к ней и наклонившись тихо продолжил - Вы меня не поняли..я не собираюсь её покупать. Я её забираю. - с улыбкой заключил он.
-
В его взгляде блеснул огонёк, который возникает у одержимых. Некая искра азарта, охотника. И хотя он не так уж часто предавался азартным играм, но иногда..лучше поздно, чем никогда. Он оглянулся на продавщицу, которая в этот момент разговаривала с молодой семьей и не обращала на пару молодых покупателей никакого внимания, затем снова на девушку. Продолжая смотреть ей в глаза, он улыбаясь приложил палец к своим губам.
Что этот мерзавец собирается делать? - подумала Джесси.
- Вы же не хотите унести ее прямо из-под носа продавщицы?
- Зачем же..ей не стоит совать свой нос в чужие дела.
Захари направился к кукле. По дороге, он резко выбросил какой-то свёрток из кармана пальто в противоположный угол. Что бы это ни было, оно приземлилось на пол, а он уже проводил указательным пальцем по витрине, за которой скрывался трофей. В отличии от прочих, она единственная была заключена за стеклом, что несколько подстёгивало интерес Захари - он любил трудности.
Вся сложившаяся ситуация начинала забавлять Джесси и заставляла бежать кровь по жилам быстрее, кажется, в ней просыпался давно уснувший огонь запредельных возможностей. Она смотрела на парня уже с любопытством.
-И как же имя будущего преступника?,- уже с более игривым тоном спросила девушка.
Захари проводил пальцем как-будто рисовал что-то на окне автомобиля в непогоду. Его левая рука была опущена вниз и с рукава пальто соскочил черный браслет павший ему в руку. Подобно чёткам он перебирал бусины, возможно даже произнося имя каких-то неведомых миру богов, и когда, наконец, сосчитал до трёх - резко выломал стекло.
Шум сигнализации и битого стекла заглушил хлопок пронесшийся из злополучного угла. Хлопок оглушительной силы, сопровождавшийся небольшим взрывом. Это была не бомба, но и фейерверк может разгромить посудную лавку. В эту самую минуту, златокудрая кукла должна была благодарить судьбу, что оказалась за стеклом, тогда как добрая половина остальных - сразу же вспыхнули. Продавщица, которой уже перевалило за среднюю отметку возрастной категории, запаниковала, сразу же бросила своих клиентов и начала бегать вокруг пламени, чуть ли не танцуя, но пламя было равнодушно к её шаманству и разгоралось всё сильнее. В воздухе начало отдавать жженой резиной и прочими неприятными ароматами.
Пока в магазине царил хаос, Захари уже уходил с куклой на плече, двигаясь к выходу и проходя мимо девушки бросил:
- Настоящего. Захари.
Твою же мать, это и был Захари О'Конелл. Как я сразу не догадалась? И там, где этот парень, там обязательно будет что-то из ряда вон выходящее.
- А мы с Вами, милый Захари, уже встречались, - бросила она ему в спину.
Захари остановился и обернулся. На его лице торжествовала самодовольная улыбка, гепарда поймавшего антилопу, в глазах отражалось бушующее пламя наводящее шорох в магазине. Но от слов девушки его взгляд слегка изменился, улыбка превратилась в усмешку.
- Милый? - С этими словами он бросил куклу в руки девушки, словно волейбольный мячик и вышел из магазина.
От неожиданности этого жеста Джесс не успела отреагировать, как Захари вышел из здания, а за ним последовала охрана. Всюду правил хаос. Неужели это все происходит со мной? Как немое кино, картина этого дня запечатлела в ее сознании сие события и его образ. Кретин, идиот, придурок и ошибка моих дней. Клянусь, ты заплатишь мне за все, О'Конелл.