Глава тридцать девятая. «Дворец»
Брысь разочарованно опустил усы.
- Что? Не он?
- Он! Только обветшал-то как! – «м.н.с.» прижал к белобрысым щекам крошечные лапки и приобрел горестный вид.
Строение, открывшееся взору кладоискателей, и впрямь, не вызывало того восторга, с каким описывал его Пафнутий: краска на рассохшихся за прошедшее столетие досках облупилась; парадное крыльцо покосилось; вместо резной двери с чудесными витражами вход преграждала металлическая уродина, выкрашенная масляной краской в непонятный цвет; стекла во многих окнах были выбиты, и в рамах торчали осколки, а наружу выбивались грязные занавески; островерхие башенки и печные трубы уныло смотрели ввысь, не радуясь ни весенней прозрачности неба, ни счастливому щебетанию птиц в кронах старых деревьев, что окружали отживший свой век дом.
- Мда… Ведь и сгореть мог, и под бомбежку в войну попасть, а поддался только времени и человеческому равнодушию! – вынес философский вердикт «руководитель экспедиции» и в нетерпении задергал полосатым хвостом. – Может, оно и к лучшему, что тут все такое заброшенное, никто не помешает!
Пафнутий, с трудом отгоняя нахлынувшие воспоминания, отрешенно подумал, что где-то здесь живут его потомки: серенькие (в Кларочку) и беленькие (в него) или в пятнышках (в обоих родителей). Но подсчитывать, какой «водой на киселе» он им является, «младшему научному сотруднику» не хватило арифметических знаний. Вот был бы калькулятор…
Брысь словно догадался, какие мысли бродят в голове компаньона, и озабоченно произнес:
- Надеюсь, твои многочисленные наследники не растащили наши сокровища!
Это предположение тут же взбодрило будущего мореплавателя и, отринув родственные чувства, он кинулся знакомой дорогой к секретному отверстию. В отличие от деревянных частей дома, каменный фундамент почти не изменился (если не считать, что слегка просел в нескольких местах), и неприметная дыра, которую прогрызли Кларочкины прапра…, словно поджидала гостей.
- Но она такая малюсенькая! – пришел в отчаяние Брысь - ему очень хотелось лично присутствовать при осмотре «пещеры Алладина».
- А как иначе? – удивился Пафнутий. – Это же потайной вход!
- Ты гений! – отреагировал старший кладоискатель самым неожиданным образом и пояснил компаньону, ошарашенному лестным высказыванием:
– Раз есть потайной, должен быть и основной!
Пафнутий сразу вспомнил, как воспитатель детского дома Петр Еремеевич спускался в подвал, потому что там находилась топка прекрасного изразцового камина, рядом с которым они с Кларочкой устроили «зимнее» убежище. Возникло подозрение, что «гений» вовсе не он…
Искатели приключений забрались в первое же разбитое окно. (Брысь даже ненадолго проникся уважением к напарнику – так сноровисто вскарабкался тот по отвесной поверхности, хотя, разумеется, не смог переплюнуть в ловкости «руководителя», которому понадобился всего один пружинистый прыжок).
Внутри царило еще большее запустение, чем снаружи. Вероятно, в течение долгих лет деревянный дворец служил многоквартирным домом и жильцы, по непостижимым причинам, его не берегли, а наоборот, безжалостно уничтожали доставшуюся им красоту: с печей содрали роскошную облицовку, разбили искусную потолочную лепнину, почти целиком растащили прекрасный наборный паркет; заляпанные жирными пятнами шелковые обои висели лохмотьями…
Искать вход в цокольный этаж не пришлось – половые доски прогнили и зияли провалами, чем наверняка пользовалась окрестная детвора. Брысь тут же устремился вниз, чтобы не дать компаньону окончательно раскиснуть от увиденного.
Подвал напоминал свалку – столько разнообразного хлама нашло здесь свое последнее пристанище, и «м.н.с.» растерялся без знакомых ориентиров.
- А ты закрой глаза и следуй за внутренней памятью! – посоветовал опытный путешественник, у которого от переживаний за сохранность драгоценностей урчало в животе. (У Пафнутия тоже урчало, но он ошибочно полагал, что это от голода.)
Помощник юного химика, обращенный волею серо-белого кота в грызуна-лунатика, зажмурился и двинулся на зов сокровищ. Брысь, затаив дыхание, крался за ним, стараясь не потревожить нечаянным звуком наладившуюся связь времен. Мышиное население подвала тоже притихло, но совсем по другой причине – уж слишком крупным и наглым показался им непрошеный визитер, да и сопровождающий его крыс был подозрительным, раз дружил с их извечным врагом…
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/12/15/576