У всех касс толпились люди. Правда, стоять нам долго не пришлось, очередь продвигалась быстро.
- Маш, давай купим билеты в самую дальнюю тьмутаракань, в противоположном от Айару направлении. А уедем на проходящем из Верхнесибирска до Кок-чу. Там никто паспорта не спрашивает и наши кассы билеты на него не продают.
- Думаешь, все так серьезно?
- Не знаю, но береженого, сама знаешь…Сегодня два проходящих. Один у нас будет в семь вечера, то есть через полчаса. А второй – верхнесибирский - в восемь. Где места будут, туда и прыгнем. В любом случае придется заночевать в Горнотайске.
- Точно, сейчас предупрежу Свету Тончиеву.
Пока Маша разговаривала с однокурсницей, я взяла два билета до самой дальней деревни на юге края на ближайший рейс и мы вышли на перрон.
- Все в порядке, Света нас будет ждать. Давай добежим в магазин, чего-нибудь с собой возьмем. Неудобно с пустыми руками. Да и нам пожевать в дороге.
- Давай. Уже хочется сесть быстрее, да и забыть про все это.
Быстрым шагом мы прошли через здание автовокзала и направились к ближайшему супермаркету. Краем глаза я заметила, что на стоянке у магазина стоит черный «ниссан». Случайность или тот самый? Номера не были видны, загораживала урна, но я каким-то внутренним чутьем поняла, что это тот самый «ниссан». Значит, один меня уже вычислил? Надо смотреть в оба, чтоб не столкнуться с десантником Сашкой нос к носу!
- Маша, быстрей! Кажется спасенный десантник здесь!
- Как? Ты его видела?
- Не дай Бог! По-моему, его машина припаркована у магазина! Он следит за Хлыщом, значит и Хлыщ уже здесь. То есть его люди. Ой, хоть бы мне все это показалось, и машина была не его!
Таким же быстрым шагом мы вернулись на перрон и встали в уголок за газетный киоск в ожидании своего автобуса. Киоск стоял торцом к забору автостоянки, с другого бока был прикрыт единственным, не вырубленным, кустом сирени. Рассматривая витрину в прикрытии куста, мы прислушались. Проходящие мимо двое мужчин остановились возле киоска, один дал другому прикурить и сказал:
- Короче, шеф сказал, на всякий случай, перекрыть вокзалы. Если эта дура сегодня домой не придет, значит, она может смотаться.
- А если она смотается не на общественном транспорте, а на тачке?
- Думали уже. Но у нее своей нет, мужа нет, родственники уехали сами на собственной «тойоте». Если только ухажер какой. Так, сегодня и выясним.
- Погоди, Леха, откуда мы знаем, что родственники уехали без нее?
- Не, ты че, там все точно. Баптист поклялся, что уехал только отец с сыном на машине.
- А он откуда знает?
- Оказывается, у него окна напротив их гаража во дворе. Жена, говорит, проводила и ушла домой.
-Тогда, ладно. Баптист еще не прокалывался. А если она сама туда поедет?
-Это, как говорит шеф, лучший вариант. Там мы ее и возьмем. Только, предупредил, действовать аккуратно, не светиться перед ментами. И так уже нашумели в городе. Давай сначала на железку, а потом здесь к администратору подойдем.
Бросив окурки под куст, мужчины ушли. Я оглянулась на Машу и сказала:
- Ну, вот. Еще одной дуре не повезло.
Сестра стояла, опершись на киоск и прикрыв глаза.
- Ты чего? Тебе плохо?
- Честно говоря, да! Это ведь про нас говорили! Гад, баптист!
- О, Боже! Так, один проходящий мы пропустили, бежим! Вон верхнесибирский разворачивается!
Бегом через площадь, лавируя между машинами, мы добежали до нашего автобуса на Кок-чу.
- Места есть?
- Да, девчонки, повезло вам, вышли двое только что. Прыгайте. Куда вам?
- До Горнотайска.
- Мимо пройдем. На въезде в город на остановке высажу, пойдет?
- Да, да!
Сонный полумрак автобуса как нельзя лучше успокаивал нервы. Сели, задвинули рюкзачки под сиденья и блаженно откинулись на спинки кресел. Автобус плавно развернулся и направился на выезд из города.
- Слушай, Маш, а баптист это тот завистливый мужик из соседнего дома? Вроде молодой, а такой неприятный…
- Ну, конечно, он! Все ему неймется. Он хочет место под гараж отобрать у нас. Поэтому и строчит жалобы во все инстанции. Сочиняет всякую ерунду. Его уже и в администрации знают. Муж как-то ходил с документами и запросом разбираться. А ему там сказали, вы, мол, не обращайте на него внимания, это записной клеветник. Просто мы обязаны на сигнал отреагировать и галочку поставить.
- Точно, гад! Овечья шкура! Так, что мы имеем? Около полуночи мы будем в Горнотайске на въезде в город. Света нас может встретить? Или пусть сбросит номер телефона местного такси.
- Сейчас узнаю.
Маша снова набрала номер однокурсницы. Пока они разговаривали, я достала печать и стала рассуждать. Допустим, что-то помешало Штаубмаху съездить и забрать сокровища. В моем представлении это уже были сокровища. Бриллиантовый туман, правда, не витал возле меня, как вокруг Кисы Воробьянинова. Вместо него представлялся такой неплохой кованый сундучок с золотыми монетами. Ладно, не отвлекаемся.
Аптекарь замуровал печать, зная, что в запасном подвальном помещении ее никто не найдет. Написал завещание. Кристалл хрусталя прятать не стал, поскольку не хотел складывать «все яйца в одну корзину». Во все времена хрусталь не был предметом алчных грабежей, а потому лежал себе и лежал среди других вещей прозрачным стёклышком.
Значит, кусок хрусталя вместе с завещанием попал в руки другого наследника или просто заинтересованного лица. Получается, это лицо знает тайну и место? Почему же тогда тот наследник, эмигрировавший в Германию и принесший в музей бумаги, ничего не знал? А куда делся Штаубмах после революции? И вообще, где его сестра Эльза?
- Аня, Аня, спишь что ли? Светин муж подъедет и заберет нас на остановке. А это зачем? Зачем ты взяла свою подушечку для брошек?
- Это теперь не подушечка для брошек. Это теперь - «оно».
- Аааа… Вот почему не нашли!
- Да, всякой ерунды у меня много, а подушечка достаточно плоская, выбросили вместе с прикрепленными к ней брошками на пол. Вот, размышляю где нам взять хрусталь? Я уже склонна предположить, что он-таки был определенной формы. Только бы не хрустальный череп как в приключениях Индианы Джонса!
- Не смеши! Думаю, у нас все проще. Сам в руки придет! У Светы много знакомых народных умельцев. Кто из кости режет, кто на войлоке картины пишет. Может и с камнями кто работает. Она же этнограф.
- Верно. Чего раньше срока печалиться. Утром надо сразу отправляться в Айару. А вдруг на вокзале в Горнотайске будут ошиваться те двое, или еще кто из их компании?
- Я сейчас наберу Татьяне. Если она свободна, проще нам нанять ее на поездку. Мы ее знаем, машина у нее хоть и маленькая, но все-таки передвигается. Сейчас узнаю. - Маша снова занялась переговорами.
…Нет, череп из хрусталя это не по-нашему. И потом, как череп приложить к губам пахаря? Хотя, может быть, там пахарь - с трехэтажный дом. Нет, такие масштабы бывают только в кино...
Штаубмах мог приехать к сестре и рассказать ей свою тайну. Наконец, подарить кристалл. Нет, проще! Штаубмах внезапно помер, никому не успел сказать о ценности передаваемых вещей. Оставил только бумаги и завещание забрать печать. В голодное время сестра выменяла кристалл на муку, крупу или что там еще…
В годы гражданской войны было не до печатей. Потом дом отобрали, затем война, а после войны в доме была галленовая фабрика с пропускным режимом. И хотел бы попасть, да не так-то просто это было сделать. А последний родственник, уставший от жизни в России, судя по всему, и не смотрел бумаги деда.
- Ты представляешь, но ее уже наняли как проводника какие-то туристы из Москвы! Предложили, говорит, сумму втрое больше озвученной ею. А знаешь, куда они едут? Туда же куда и мы! Она думает, на праздник. Но до праздника еще пять дней!
- Так это, наверно, наш Хлыщ сотоварищи?
- Я тоже так подумала. Поэтому сказала ей только о празднике. Договорились встретиться там, в центре у шатра сказителей. Может быть, просто совпадение?
- А может и совпадение. Что они сами по карте не могут сориентироваться?
За разговорами время летело быстро. На небольшой остановке в пути, вышли размять ноги и попить чаю. Оглядевшись по сторонам, я невольно вздрогнула. Неподалеку возле кафешки, подсвеченный фарами соседних машин, приткнулся черный «ниссан». В темноте все кошки серы, подумала я, и незаметно подошла поближе.
В машине никого не было и, через минуту, я убедилась, что это машина «зеленоглазого льва». А едет он, наверняка, туда же, куда и мы. Только вот, за кем он едет? За хлыщевскими или за нами? Не факт, что за нами. Не может он знать, куда я отправилась. Я попятилась и почти бегом вернулась к автобусу.
- Маша, там «ниссан» Градова! Значит и эти где-то рядом. Осталось немного, дотерпим без кофе?
- Снова он?! А ты точно разглядела? Конечно, пошли в автобус!
Мы поднялись обратно в автобус. К полуночи были на месте, вышли на автобусной остановке у въезда в город. На развилке Кайма – Горнотайск неподалеку от дорожного знака стояли белые «жигули». Возле машины, прохаживаясь, курил высокий сухощавый мужчина. Это был Светин муж. В ровном ярком свете фонарей окружающая местность была пустынна. Увидев нас, мужчина махнул рукой, сел в машину и завел мотор. Не раздумывая ни минуты, мы прыгнули в «жигули» и облегченно вздохнули.
На повороте в город водитель притормозил, пропуская несущийся на всех парах микроавтобус «мерседес» с тонированными стеклами и московскими номерами. Сердце стремительно ухнуло куда-то вниз и заныло.
- Похоже, нос в нос идем! – прошептала я Маше на ухо.
- А десантник опаздывает… – сестра оглянулась назад и стала медленно сползать вниз по сиденью – нет, зараза, успевает!
Обгоняя мирно ползущие жигули, в направлении города пролетел «ниссан» Александра Васильевича. Значит, все-таки он пасет не нас, а Хлыща! Но с автостанции теперь незаметно не уехать. Скорее всего, эти бандиты выяснили, что мы отправились из города. Но точно не знают, где мы сейчас. Горнотайскую автостанцию, по всей видимости, они будут контролировать с утра, так как она на ночь закрывается.